Суриков Иван Захарович
Богатырская жена

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  
  
  И. З. Суриков
  
  БОГАТЫРСКАЯ ЖЕНА
  
   1
  
  Князь Владимир стольно-киевский
  Созывал на пир гостей,
  Верных слуг своих - дружинников,
  Удалых богатырей.
  
  Звал их яства есть сахарные,
  Пить медвяные питья;
  И сходились гости званые,
  И бояре и князья.
  
  Много было ими выпито
  Искрометного вина;
  То и дело осушалися
  Чаши полные до дна.
  
  Обходил дружину храбрую
  С хмельной брагой турий рог;
  Только хмель гостей Владимира
  Под столы свалить не мог.
  
  Вот, как вполсыта наелися
  И вполпьяна напились,
  Гости начали прихвастывать,
  Похваляться принялись.
  
  Кто хвалился силой крепкою,
  Кто несметною казной,
  Кто своей утехой сладкою -
  Богатырскою женой.
  
  Кло товарами заморскими,
  Кто испытанным конем...
  Лишь Данило призадумался,
  Наклонившись над столом.
  
  На пиру великокняжеском
  Он не хвалится ничем;
  И насмешливо дружинники
  Шепчут: "Глух он али нем?"
  
  - "Ты почто, скажи, задумался? -
  Князь Даниле говорит.-
  Взор твой ясный темной думою,
  Словно облаком, покрыт.
  
  Али нет казны и силушки
  У тебя, Данило-свет?
  Платье ль цветное изношено?
  Aль жены-утехи нет?"
  
  Встрепенулся свет Денисьевич,
  Молвя князю: "Всем богат;
  А своей я темной думушке,
  Добрый княже, сам не рад.
  
  На твоем пиру на княжеском
  Собеседник я плохой;
  И тебе я, княже, кланяюсь:
  Отпусти меня домой.
  
  Отчего - я сам не ведаю,
  Грусть взяла меня теперь!.."
  Встал Данило, князю-солнышку
  Бил челом - и вышел в дверь...
  
   2
  
  И дружине молвил ласково
  Князь Владимир, поклонясь:
  "Все вы, други, переженены,
  Не женат лишь я, ваш князь.
  
  Между вами обездоленным
  Я хожу холостяком:
  Помогите же, товарищи,
  Мне в несчастии таком.
  
  Приищите мне невестушку,
  Чтобы ласкова была,
  И смышлена в книжной грамоте,
  И румяна, и бела.
  
  Чтоб женой была мне доброю,
  Доброй матушкою вам,
  Чтоб не стыдно государыней
  Звать ее богатырям".
  
  Князь умолк, и призадумались
  Все его богатыри:
  Сватом быть для князя стольного
  Трудно, что ни говори!
  
  Лишь Мишата не задумался:
  "На примете есть одна,-
  Молвил он,- лебедка белая,
  Богатырская жена.
  
  То жена Данилы славного.
  Уж куда как хороша
  Василиса свет Микулишна,
  Раскрасавица-душа!
  
  Ясны очи соколиные,
  Брови соболя черней;
  В целом городе Чернигове
  Василисы нет умней.
  
  Не уступит мужу книжному
  В русской грамоте она,
  И петью-четью церковному
  Хорошо обучена".
  
  С грозным гневом на Путятича
  Князь Владимир поглядел:
  "Спьяну, что ль, заговорился ты
  Али в петлю захотел?
  
  Разве я лишился разума?
  Разве зверь я али тать?
  От живого мужа можно ли
  Мне жену насильно взять?"
  
  Нe сробел Мишата, вкрадчиво
  Князю молвил он в отает".
  "Князь Данило ходит под богом -
  Нынче жив, а завтра нет.
  
  Коль слова мои не по сердцу,
  То казнить меня вели;
  Только прежде поохотиться
  В лес Денисьича пошли.
  
  В темных дебрях под Черниговом
  Зверя тьма, а лову нет:
  Прикажи поймать Денисьичу
  Злого тура на обед.
  
  На охоте все случается:
  С буйным зверем труден бой,
  И не взять его охотнику,
  Княже, силою одной".
  
  Понял князь Владимир Киевский
  Смысл лукавых этих слов,
  И писать к Даниле грамоту
  Он призвал своих писцов.
  
  Те писцы писали витязю,
  Чтобы он в лесах густых
  Ради князя поохотился
  На зверей и птиц лесных.
  
  Поискал бы тура дикого,
  С поля взял его живьем.
  И отправил князь Путятича
  С этой грамотой послом.
  
   3
  
  В светлом тереме Даниловом,
  Призадумавшись, одна
  У окна сидит красавица,
  Богатырская жена.
  
  Муж уехал поохотиться
  В бор Черниговский чем свет;
  Вот уж время близко к вечеру,
  А Денисьича все нет.
  
  Скучно ей одной без милого,
  Грусть-тоска ее томит...
  Вдруг услышала: у терема
  Раздается стук копыт.
  
  Гость нежданный и непрошеный
  У Даниловых ворот,
  Привязав коня усталого,
  Скоро к терему идет.
  
  Не спросился слуг невежливый
  Володимиров посол:
  Он в светлицу бездокладочно
  С княжьей грамотой вошел.
  
  Василиса гневно встретила
  Неучтивого посла
  И неладным смердом княжеским,
  Рассердившись, назвала.
  
  А Путятич молвил, до земли
  Василисе поклонясь:
  "Не гневися, государыня,
  Что вошел я не спросясь.
  
  Не своей сюда охотою
  Я приехал: князь велел;
  В терем твой без воли княжеской
  Я войти бы не посмел.
  
  К твоему Даниле грамоту
  Князь велел мне отвезти:
  Получи; а за невежливость,
  Государыня, прости".
  
  Василиса закручинилась,
  Прочитав княжой приказ:
  Побелели щеки алые,
  Слезы хлынули из глаз.
  
  Поняла она из грамоты,
  Что недоброе в ней есть,
  Что замыслил князь Денисьича
  Злою хитростью известь.
  
  Кличет слуг к себе Микулишна
  И велит седлать коня.
  "Снаряжайте, слуги верные,
  К мужу в поле вы меня!
  
  Дайте платье молодецкое,
  Принесите лук тугой!
  Сердце чует горе лютое
  И дрожит перед бедой..."
  
  И катились слезы горькие
  Крупным градом по лицу.
  Слуги верные ретивого
  Привели коня к крыльцу.
  
  На коня она садилася,
  Взяв колчан каленых стрел,
  И, едва земли касаяся,
  Конь, как вихорь, полетел.
  
   4
  
  Над собой беды не ведая,
  Рыщет в поле богатырь.
  Быстрый конь Данилу по полю
  Быстро носит вдаль и вширь.
  
  Настрелял с утра Денисьевич
  Много дичи луговой;
  Он охотой не натешится,
  Не спешит к жене домой.
  
  Вдруг он видит: от Чернигова
  Не орел к нему летит -
  Мчится вихрем добрый молодец,
  Под конем земля дрожит.
  
  Закричал Данило молодцу,
  Меч подняв над головой:
  "Стой, удалый, добрый молодец!
  Говори, кто ты такой?
  
  Если друг, то побратаемся,
  Поведем любовно речь;
  Если недруг - потягаемся,
  У кого тяжеле меч".
  
  Говорит проезжий молодец,
  Шапку сняв с густых кудрей:
  "Не узнал ты, свет Денисьевич,
  Молодой жены своей!
  
  Знать, не долго нам понежиться
  И в любви пожить с тобой.
  Перестань охотой тешиться,
  Поезжай скорей домой!"
  
  Тут прочла ему Микулишна
  Володимиров ярлык,
  Но Данило в хитрый умысел
  Князя стольного не вник.
  
  Отвечает он с усмешкою
  Молодой своей жене:
  "Вижу я, тебе кручинушка
  Померещилась во сне.
  
  Где же видано и слыхано,
  Чтобы князь богатыря
  За любовь и службу верную
  Извести задумал зря?
  
  Лучше в тереме хозяйничай,
  Знай домашний обиход
  И словами неразумными
  Не пугай меня вперед.
  
  Я на тура поохотиться
  Рад для князя всей душой;
  Только мало стрел осталося,
  А запасных нет со мной.
  
  Привези колчан мне маленький,
  А большого не бери:
  Много стрел ловцу не надобно -
  Метко бьют богатыри!"
  
  Говорит она: "Со стрелами
  Я большой колчан взяла.
  Не сердись, нужна при случае
  В поле лишняя стрела.
  
  Чует горе сердце вещее,
  Ты словам моим поверь:
  Тур не страшен для охотника,-
  Человек страшней, чем зверь..."
  
  С грустью тяжкою Микулишна
  Крепко мужа обняла
  И вернулася к Чернигову,
  Путь слезами полила.
  
   5
  
  Рыщет витязь день до вечера
  По лугам и по лесам:
  Зверя-тура круторогого
  Ищет он и там и сям:
  
  В буераках и кустарниках,
  В чащах диких и густых...
  Вот уж день склонился к вечеру,
  И дремучий лес затих.
  
  Но не слышно по окружности
  Рева турьего нигде...
  Шепчет витязь опечаленный:
  "Надо ж быть такой беде!"
  
  Рыщет по лесу Денисьевич -
  Как на грех удачи нет!
  Не привезть и нынче витязю
  Дичь на княжеский обед!
  
  Снова день склонился к вечеру,
  Нет в лесу души живой,
  Только рысь порою быстрая
  Промелькнет вдали стрелой.
  
  Только вороны зловещие
  С криком носятся вверху,
  Громко каркая над витязем:
  Быть невзгоде! быть греху!
  
  Только холодом кладбищенским
  Вдруг повеет нетопырь...
  Ночи сумрачней, под дерево
  Лег могучий богатырь.
  
  Шею вытянув упругую,
  Конь дыханием своим
  Греет доброго хозяина
  И печально ржет над ним.
  
  "Что ты льнешь ко мне, ласкаешься,
  Мой товарищ боевой? -
  Говорит ему Денисьевич.-
  Что поник ты головой?
  
  Что своим дыханьем огненным
  Жгешь ты мне лицо и грудь?
  Иль боишься зверя лютого?
  Или чуешь что-нибудь?.."
  
  Конь трясет косматой гривою
  И копытом в землю бьет,
  Точно хочет что-то вымолвить,
  Только слов недостает.
  
  Лишь блеснул на небе розовый
  Луч зари, предвестник дня,
  Встал Данило с ложа жесткого,
  Сел на доброго коня.
  
  Едет он из леса темного
  В поле счастья попытать...
  Чу... вдали там что-то слышится:
  Не идет ли с юга рать?
  
  Мать сыра земля колышется,
  И дремучий бор дрожит;
  Словно гром гремит раскатистый,
  Раздается стук копыт.
  
  Стал Данило за кустарником,
  Видит: с южной стороны
  Грозно движутся два всадника,
  Будто две больших копны.
  
  Что-то будет, что-то станется?
  Сердце екнуло в груди...
  Видно, пасть в борьбе Денисьичу
  С тем, кто едет впереди.
  
  Скачет конь под ним, играючи,
  Блещет золотом шелом...
  И узнал Данило с горестью
  Брата названного в нем...
  
  Он одет в кольчугу крепкую,
  Тяжела его рука;
  И на смертный бой Денисьича
  Он зовет издалека.
  
  Словно сокол с черным вороном,
  Близкой смерти вещуном,
  Он с Алешею Поповичем
  Мчится по полю вдвоем...
  
  Дрогнув, слез с коня Денисьевич...
  Сердце сжала злая боль...
  Он с Добрынею Никитичем
  Побратался для того ль? ..
  
  "Видно, князю я не надобен!-
  Говорит он сам себе.-
  Но по воле князя стольного
  Не погибну я в борьбе.
  
  Кровью брата и товарища
  Я земли не обагрю,
  Для потехи княжьей совестно
  В бой вступать богатырю.
  
  Не убить Добрыне молодца
  В поединке роковом!"
  И воткнул копье злаченое
  В землю он тупым концом.
  
  Сбросил с плеч доспехи твердые,
  Грудью пал на острие -
  И пробило молодецкую
  Грудь злаченое копье.
  
  Мать сыра земля зарделася,
  Теплой кровью полита,
  И душа Данилы чистая
  Вышла в алые уста.
  
  И когда борцы подъехали
  Вызывать его на бой,
  Только труп один безжизненный
  Увидали пред собой.
  
   6
  
  Что за праздник в стольном Киеве?
  Князь с дружиной удалой
  На помолвку собираются
  К Василисе молодой.
  
  Многоценную, жемчужную
  Он везет невесте нить...
  Хочет сердце неподкупное
  Ожерельями купить.
  
  Весел князь Владимир Киевский:
  Витязь преданный его
  На лугу, в траве некошеной,
  Спит, не слышит ничего.
  
  Праздно вкруг его валяются
  Стрелы, меч и крепкий щит,
  Добрый конь бессменным сторожем
  Над хозяином стоит.
  
  Шею гордую, косматую
  Опустил он грустно ниц
  И от трупа грозным ржанием
  Отгоняет хищных птиц.
  
  Василиса убивается
  В светлой горнице своей:
  Не видать ей мужа милого,
  Не слыхать его речей!
  
  А Владимир по дороженьке
  На ретивом скакуне,
  Впереди своих дружинников,
  Мчится к будущей жене.
  
  Грудь высокая волнуется,
  В жилах кровь ключом кипит,
  К голубым очам красавицы
  Дума пылкая летит...
  
  Что стучит-гремит в Чернигове?
  Что вздымает пыль столбом?
  Поезд свадебный Владимира
  К Василисе едет в дом.
  
  И, предчувствуя недоброе,
  Слуги в страхе к ней сошлись,
  Говорят ей: "Государыня!
  В платье мужа нарядись!
  
  Из конюшни мужней лучшего
  Скакуна себе бери!
  За тобой идут из Киева
  Князь и все богатыри".
  
  Отвечает им красавица:
  "Мне не надобно коня;
  Не хочу, чтоб слуги верные
  Пострадали за меня.
  
  Перед князем неповинна я,
  Перед богом я чиста.
  Принимайте ж князя с почестью,
  Отворяйте ворота".
  
  Слезы вытерла горючие
  Богатырская жена,
  И велела платья лучшие
  Принести к себе она.
  
  Освежила в мыльне чистою
  Ключевой водой лицо
  И встречать гостей непрошеных
  Смело вышла на крыльцо.
  
  Словно дня сияньем ласковым
  Небо пышно рассвело,
  Словно утром рано на небо
  Солнце ясное взошло.
  
  То не зорюшка румянится,
  То не солнышко блестит-
  Василиса свет Микулишна
  На крыльце резном стоит.
  
  Тихо, словно очарованный,
  Подошел Владимир к ней
  И не может от красавицы
  Оторвать своих очей,
  
  И не может ей разумное
  Слово вымолвить в привет...
  Изойди всю землю русскую -
  В ней красы подобной нет!
  
  Низко князю поклонилася
  Богатырская жена
  И в дверях остановилася,
  Молчалива и скромна.
  
  Что ж в душе у ней таилося,
  Князь того не угадал
  И в уста ее сахарные
  Горячо поцеловал.
  
  И промолвил он Микулишне:
  "Твой супруг в лугах погиб.
  На охоте трудной до смерти
  Дикий тур его зашиб.
  
  Не вернуть нам к жизни мертвого,
  Не роняй же горьких слез;
  Я колечко обручальное
  Молодой вдове привез.
  
  Жить не след тебе вдовицею,
  Век в кручине горевать,
  Красоту свою и молодость
  Погубить тебе не стать.
  
  Будь женою мне и матушкой
  Для моих богатырей,
  Одевайся в подвенечное
  Платье светлое скорей.
  
  В путь-дорогу мы отправимся,-
  Поезд свадебный готов".
  Василиса воле княжеской
  Покорилася без слов:
  
  Нарядилась в платье цветное
  И покрылася фатой,
  И в рукав широкий спрятала
  Нож отточенный складной.
  
   7
  
  Едет князь с невестой милою,
  В стольный город свой спеша;
  Все сильней в нем кровь волнуется,
  И горит его душа.
  
  Но невесело дружинники
  Молча следуют за ним;
  Опустил Добрыня голову,
  Тяжкой думою томим.
  
  Шепчет он: "Владимир-солнышко!
  В деле злом не быть добру!
  Не подумавши затеяли
  Мы неладную игру.
  
  Все мне братний труп мерещится,
  Что неприбранный лежит;
  Рана страшная, как грозное
  Око, на небо глядит.
  
  Извели мы ясна сокола,
  Он попался в нашу сеть,
  Но едва ли белой лебедью
  Нам удастся завладеть".
  
  Молча едут князь с невестою...
  Слышно ржанье в стороне:
  Это конь Данилов весточку
  Подает его жене.
  
  Василиса встрепенулася,
  Придержала скакуна
  И Владимиру, ласкаючись,
  Тихо молвила она:
  
  "В чистом поле ржанье слышится,
  В небе вороны кричат...
  Князь Владимир! Я отправлюся
  В ту сторонку наугад.
  
  Видно, там мой муж валяется,-
  Отпусти меня к нему,
  Я в последний раз убитого
  Мужа крепко обниму.
  
  Вдоволь я над ним наплачуся,
  Труп слезами орошу;
  Если ж с мужем не прощуся я -
  Перед богом согрешу..."
  
  Потемнел Владимир-солнышко,
  Светлых дум пропал и след...
  Отказать невесте - совестно,
  Отпустить - охоты нет.
  
  Голова на грудь склонилася,
  Шевельнулась совесть в нем,
  И на просьбу Василисину
  Согласился он с трудом.
  
  В провожатые Микулишне
  Дал он двух богатырей,
  И помчалася красавица
  Ветра вольного быстрей.
  
   8
  
  Вот в долине, за кустарником,
  Труп лежит в траве густой,
  Точно дерево, разбитое
  Беспощадною грозой.
  
  В беспорядке кудри черные
  Опустились над челом,
  Истекает кровью алою
  Грудь, пробитая копьем.
  
  Изменила смерть холодная
  Красоту его лица,
  И раскинуты бессильные
  Руки мощного бойца...
  
  И, спрыгнув с коня ретивого,
  Точно первый снег бела,
  Без рыданий, к мужу мертвому
  Василиса подошла.
  
  И, упав на грудь Данилову,
  Горемычная вдова
  Громко вскрикнула: "Злодеями
  Ты убит, а я жива!
  
  Для чего ж мне жизнь оставлена.
  Если нет тебя со мной?
  Не грешно ли мне, не стыдно ли
  Быть Владимира женой!
  
  И не лучше ль злому половцу
  Мне отдать и жизнь и честь,
  Чем с убийцей мужа милого
  Целый век в слезах провесть?
  
  Нет, не лечь на ложе брачное
  Опозоренной вдове
  И не быть с дружиной княжеской
  И с Добрынею в родстве;
  
  Не носить уборы ценные,
  Жемчуги и янтари...
  Подойдите и послушайте
  Вы меня, богатыри!
  
  Вы скажите князю стольному,
  Чтоб валяться не дал нам
  В поле он без погребения,
  На съедение зверям.
  
  Прикажите, други, плотникам
  Сколотить нам гроб большой,
  Чтоб не тесно было милому
  Спать со мной в земле сырой."
  
  Так сказала им Микулишна -
  И пробила грудь ножом;
  Из глубокой раны хлынула
  Кровь горячая ручьем.
  
  На груди супруга милого
  Умерла его жена,
  Жизнь без слез она оставила,
  До конца ему верна.
  
   9
  
  Грозен князь Владимир Киевский
  Возвратился в город свой
  Не с красавицей княгинею,
  А с глубокою тоской.
  
  Не с весельем князя встретили
  Горожане у ворот,-
  Пусты улицы широкие,
  Точно вымер весь народ.
  
  Над богатым, славным Киевом
  Тишь могильная стоит;
  Лишь по улицам в безмолвии
  Раздается стук копыт.
  
  Грозен князь вошел в хоромины,
  Молча слуги вслед идут,
  И велел им князь Путятича
  Привести к себе на суд.
  
  И, дрожа от страха смертного,
  Стал Путятич у дверей...
  Не для пира-столования
  Князь созвал богатырей.
  
  Знать, прошла пора веселая
  Шумных княжеских потех,-
  Смотрят сумрачно дружинники,
  Стольный князь суровей всех.
  
  С гневом молвил он Путятичу:
  "Как нам быть с тобою, сват?
  Ездил в даль я за невестою,
  А вернулся не женат.
  
  Ты затеял дело хитрое,
  Да пропал задаром труд:
  Идут слуги в Киев с ношею,
  Двух покойников несут.
  
  Погубил слугу я верного -
  И остался холостой.
  Видно, князю не приходится
  Володать чужой женой.
  
  И не должно князю слушаться
  Злых советников своих:
  Злой слуга змеи опаснее,
  На худое дело лих.
  
  Мне же речь твоя понравилась;
  Эта речь была грешна,-
  И не смыть теперь мне с совести
  Вековечного пятна.
  
  Князь Владимир стольно-киевский
  Щедрым слыл до этих пор...
  Чем же мне тебя пожаловать,
  Наградить за мой позор?
  
  Все дела твои лукавые
  И советы были злы,-
  И за то, Мишата, жалую
  Я тебя котлом смолы".
  
  1875
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru