Сумароков Александр Петрович
Некоторые строфы двух авторов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:


  

Сумароков Александр Петрович

Некоторые строфы двух авторов

   Русская критика XVIII-XIX веков. Хрестоматия. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности N 2101 "Рус. яз. и литература", Сост. В. И. Кулешов. М., "Просвещение", 1978.
  
   Наиболее разносторонний писатель и критик русского классицизма XVIII в. Сумел приспособить к злобе дня и повседневной литературной жизни эстетический кодекс отстаивавшегося им направления. В своих двух эпистолах в стихах Сумароков проводил принципы трактата Буало об искусстве поэзии. Сумароков брал на себя функции наставника писателей, учил их сочинять в различных родах и жанрах. Особенно характеризуют его приемы как критика полемические разборы од Ломоносова в статьях "Некоторые строфы двух авторов", "Критика на оду" и др.
   Публикуем две из многочисленных критических статей Сумарокова: "Некоторые строфы двух авторов" (предисловие) и "К несмысленным рифмотворцам",
   Текст печатается по изд.: Сумароков А. П. Полн. собр. соч., в стихах и прозе, ч. IX, изд. 2-е. М., изд. Н. И. Новикова, 1787, с. 217-220, 276-279.
  
   Мне уже прискучилося слышати всегдашние о г. Ломоносове и о себе рассуждения. Словогромкая ода к чести автора служить не может: да сие же изъяснение значит галиматию, а не великолепие. Мне приписывают нежность: и сие изъяснение трагическому автору чести не приносит. Может ли лирический автор составити честь имени своему громом! и может ли представленный во драме Геркулес быти нежною Сильвиею и Амариллою, воздыхающими у Тасса и Гвариния! {Сильвия - нимфа, героиня пасторальной драмы Т. Тассо "Аминта" (1580). Амарилла - героиня трагикомической пасторали "Верный пастух" (1583) Б. Гварини.} Во стихах г. Ломоносова многое для почерпания лирическим авторам сыщется: а я им советую взирати на его лирические красоты и отделяти хорошее от худого. Г. Ломоносов со мною несколько лет имел короткое знакомство и ежедневное обхождение, и нередко слыхал я от него, что он сам часто гнушался, что некоторые его громким называли. Его достоинство в одах не громкость, А что же? об этом долго говорить, а я прилагаю здесь предисловие, и некоторые, к чести его строфы для сравнения с моими, а не толкования. О преимуществе себе я публику не прошу; ибо похвалы выпрошенные гадки; а есть ли и г, Ломоносову дастся и в одах преимущество, я об этом тужить не стану: желал бы я только того, чтобы разбор и похвалы были основательны. В протчем я свои строфы распоряжал, как распоряжали Мальгерб, Руссо {Малерб Франсуа (1555-1628) - основоположник французского классицизма. Руссо Жан-Батист (1670-1741) - французский классицист, версификатор, противник чрезмерной рассудочности и напыщенности.} и все нынешние лирики; а г. Ломоносов этого не наблюдал; ибо наблюдение сего, как чистота языка, гармония стопосложения, изобильные рифмы, разношение негласных литер, непривыкшим писателям толикого стоят затруднения, коликую приносят они сладость. Наконец: во нагробной надписи г. Ломоносова изображено, что он учитель поэзии и красноречия {На Лазаревском кладбище в Александро-Невской лавре.}: а он никого не учил, и никого не выучил; ибо г. Ломоносова честь не в риторике его состоит, но в одах. Потомки и его и мои стихи увидят и судить нас будут, или паче письма наши; но потомки могут или должны будут подумати, что и я по сей ему нагробной надписи был его ученик: а я стихи писал еще тогда, когда г. Ломоносова и имени не слыхала публика. Он же во Германии писати зачал, а я в России, не имея от него не только наставления, но ниже зная его по слуху. Г. Ломоносов меня несколькими летами был постарее; но из того не следует сие, что я его ученик, о чем я не трогая нимало чести сего стихотворца предуведомляю потомков, которые и г. Ломоносова и меня нескоро увидят: а особливо ради того, что и язык наш и поэзия наша изчезают: а зараза пиитичества весь российский парнас невежественно охватила: а я истребления оному более предвидети не могу, жалея, что прекрасный наш язык гибнет. А что в протчем до г, Ломоносова надлежит, так я, похваляя его, думаю только о живности его духа, видного во строфах его. Великий был бы он муж во стихотворстве, ежели бы он мог вычищати оды свои, а во протчие поэзии не вдавался.
  

НЕКОТОРЫЕ СТРОФЫ.

  
                                 ЕВО.
  
             И се уже рукой багряной
             Врата отверзла в мир заря,
             От ризы сыплет свет румяной
             В поля, в леса, во град, в моря,
             Велит ночным лучам склониться,
             Пред светлым днем, и в тверди склониться,
             И тем почтить его приход.
             Он блеск и радость изливает,
             И в красны лики созывает
             Спасенный днесь российский род.
  
                                 МОЯ.
  
             Кавказ из облаков взирает,
             На красны низкие луга;
             Не прежни земли попирает,
             Моя, он рек, теперь нога.
             Не зрю Саратова я боле;
             Вокруг ево лежало поле,
             И диких жительство зверей.
             Теперь селения громада
             И вид Едемска вертограда:
             Толпа ликует там людей.
  
                       ЕВО.
  
             Тогда от радостной Полтавы
             Победы Росской звук гремел,
             Тогда не мог Петровой славы
             Вместить вселенныя предел;
             Тогда вандалы побежденны
             Главы имели преклоненны
             Еще при пеленах твоих,
             Тогда предъявленно судьбою
             Что с трепетом перед тобою,
             Падут полки потомков их.
  
                       МОЯ.
  
             Отверзлися места святые:
             Там Петр Великий в облаках.
             Он держит и весы златые,
             И страшу молнию в руках:
             Глаголет: беззаконным казни,
             Потребны, сколько и приязни,
             Прямым отечества сынам:
             Владети тако подобает:
             Коль суд щедротой погибает.
             Щедрота пагубна странам.
  
                       ЕВО.
  
             О плод от кореня преславна,
             Дражайшая Петрова кровь,
             К тебе горит уже издавна
             Россиян искрення любовь!
             Петрополь по тебе терзался
             Когда с тобою разлучался
             Еще в зачатии твоем.
             Сердца жаленьем закипели,
             Когда под дерзким кораблем
             Балтийски волны побелели.
  
                       МОЯ.
  
             Я вижу тот блаженный час,
             И в нову радость он мя вводит.
             Я слышу сей приятный глас:
             На трон Екатерина всходит:
             Весь воздух восклицаньем полн:
             Из утренних Аврора волн,
             Во светлой летней багрянице,
             Сияя морю и лугам,
             По чистым бельтовым брегам,
             Предшествует императрице.
  
                       ЕВО.
  
             Уже и морем и землею
             Российско воинство течет,
             И сильной крепостью своею
             За лес и реки готов жмет,
             Огня ревущего удары
             И свист от ядр летящих ярый
             Сгущенный дымом воздух рвут,
             и тяжких гор сердца трясут:
             Уже мрачится свет полдневный,
             Повсюду слух и вид плачевный.
  
                       МОЯ.
  
             Плутон и Фурии мятутся,
             Подземны пропасти ревут:
             Врат ада вереи трясутся,
             Врата колеблемы падут:
             Цербер гортаньми всеми лает,
             Геенна изо врат пылает,
             Раздвинул челюсти Плутон,
             Вострепетал и пал со трона:
             Слетела со главы корона,
             Смутился Стикс и Ахерон.
  
                       ЕВО.
  
             Но естьли гордость ослепленна
             Дерзнет на нас воздвигнуть рог;
             Тебе в женах благословенна,
             Против ея помощник Бог.
             Он верьх небес к тебе преклонит,
             И тучи страшные нагонит
             Во сретенье врагам твоим.
             Лишь только ополчится к бою,
             Предъидет ужас пред тобою,
             И следом воскурится дым.
  
                       МОЯ.
  
             Таков императрицы глас,
             Народу верностью возженну;
             А кто дерзнешь востать на нас
             Увидит гидру пораженну,
             Пойдет российский Ахиллес,
             Взревуть моря, восстанет лес,
             Попрутся степи, бездна, камень,
             В пустынях Россы ток найдут,
             И рощи от путей падут,
             Пред воинством предыдет пламень.
  
                       ЕВО.
  
             Не медь ли в чреве Этны ржет,
             И с серою кипя клокочет?
             Не ад ли тяжки узы рвет
             И челюсти разинуть хочет?
             То род отверженной рабы,
             В горах огнем наполнив рвы,
             Металл и пламень в дол бросает,
             Где в труд избранный наш народ,
             Среди врагов среди болот
             Чрез быстрой ток на огнь дерзает.
  
                       МОЯ.
  
             Живыми в памяти творятся,
             Моих победы прежних дней:
             Поля Полтавы там курятся,
             И облак воспален над ней:
             Все небо как над Этной рдеет,
             Земля трепещет и багреет,
             Весь воздух превратился в дым,
             И мглой подсолнечную кроет,
             Колеблется, ревет и воет,
             И блещут молнии под ним.
  

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru