Стрельцов Роман Ефимович
Вокруг войны

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    II. Историческое происхожденіе и задачи австрійскаго имперіализма.
    Текст издания: журнал "Современникъ". Кн. X. 1914.

   

Вокругъ войны 1).

1) Въ слѣдующей статьѣ мы намѣрены остановиться на наиболѣе жгучихъ вопросахъ, связанныхъ съ выступленіемъ Турціи.

II. Историческое происхожденіе и задачи австрійскаго имперіализма.

   Какъ создалась австрійская имперія? Подъ какими вліяніями пестрый конгломератъ разнородныхъ по культурѣ и языку народовъ могъ хотя бы на время слиться въ одно цѣлое и образовать единое государство? Какія силы одерживали этотъ конгломератъ отъ распаденія вплоть до нашего времени?
   Если не ошибаюсь, впервые эти вопросы были поставлены знаменитымъ чешскимъ историкомъ Палацкимъ, который далъ на нихъ и посильный отвѣть (въ рядѣ статей, переведенныхъ впослѣдствіи на нѣмецкій языкъ, подъ заглавіемъ Die Staatsidee Oesterreichs). Съ нѣкоторыми оговорками этотъ отвѣть былъ усвоенъ почти всѣми учеными, изучавшими исторію Австраліи и въ общихъ чертахъ его можно признать прочнымъ достояніемъ исторической науки. Каковъ же этотъ отвѣть?
   "Послѣ паденія Константинополя въ 1453 году, говоритъ Палацкій, Европѣ необходимо было противопоставить (мусульманскому) натиску плотину, болѣе прочную, нежели та, которой была деморализованная Византія. Это было первой и главной причиной возникновенія австрійской монархіи" {См. F. Palacky: Die Staatsidee Oesterreichs, Prag 1866, стр. 1--3. Новѣйшій историкъ Австріи -- русскій ученый П. Митрофановъ, повторяетъ ту же мысль, когда говоритъ: "Оставляя въ сторонѣ вопросъ о пресловутой "австрійской жадности", надо замѣтить, что правильно понятый инстинктъ самосохраненія долженъ былъ побудить Фердинанта (Габсбурга) пріобрѣсть Чехію и Венгрію: только соединенными силами можно было побѣдить турокъ" (см. П. Митрофановъ. Исторія Австріи, СПБ. 1910, стр. 51).}. Только благодаря необходимости самозащиты отдѣльные народы могли примириться съ фактомъ принадлежности къ габсбургскому государству и только поэтому знаменитая брачная политика Габсбурговъ могла имѣть тотъ успѣхъ, который создалъ Австріи славу "счастливой".
   Борьба съ турками была первой, но далеко не единственной причиной созданія австрійскаго могущества. Другой причиной являлась необходимость защитить раздробленную разъединенную Германію отъ натиска централизованной Франціи {Ср. Н. Данилевскій: Россія и Европа. Изд. 1895 стр. 360 и д.}. "Вражда (съ Франціей), говоритъ П. Митрофановъ объ Австріи, начала XVI столѣтія, была давнишняя: захватъ Бургундіи Людовикомъ XI лишилъ Габсбурговъ лучшей части ихъ наслѣдства, а стремленіе Франціи присоединить Нидерланды и утвердиться въ Миланѣ служило постояннымъ яблокомъ раздора. Слѣдствіемъ этихъ отношеній были четыре великія войны, которыя Карлъ V велъ съ Францискомъ I, и одна, крайне неудачная -- съ Генрихомъ II. Французскіе короли въ опасной борьбѣ съ могущественными Габсбургами всюду искали себѣ союзниковъ, и самыми вѣрными и постоянными были нѣмецкіе князья и турки. Первые, напуганные абсолютистскими и централизаціонными тенденціями Карла, охотно поддавались на французскія "практики", набирали для короля отряды ландскнехтовъ ("ради охраненія германской свободы"),-- и въ рѣшительный моментъ, въ 1552 году, не задумались отдать національному врагу, т. е. французамъ, Мецъ, Туль, Верденъ и Камбрэ" {П. Митрофановъ. Исторія Австріи, стр. 50.}. Само собой разумѣется, что при такихъ условіяхъ у народовъ, тѣснимыхъ съ двухъ сторонъ, должна была возникнуть внутренняя тяга къ созданію большого жизнеспособнаго государства.-- Возникновеніе и развитіе габсбургской монархіи опредѣлилось, такимъ образомъ, въ теченіе долгаго времени причинами чисто внѣшняго и временнаго характера.
   Съ устраненіемъ внѣшняго давленія центробѣжныя силы неизбѣжно должны были Взять верхъ надъ центростремительными и созданное съ такимъ трудомъ единеніе должно было пойти на убыль. Вплоть до конца восемнадцатаго столѣтія близкая опасность распаденія, однако, почти не испытывалась.
   Если Франція и Турція, т. е. турецкія и французскія вожделѣнія, служили вы ѣшнимъ или негативнымъ мотивомъ созданія австрійской имперіи, то католицизмъ сыгралъ въ томъ же отношеніи роль положительнаго лозунга. При объединеніи своей "лоскутной" монархіи Габсбурги, несомнѣнно, потеряли бы большую долю нравственнаго своего авторитета, если бы они не выдвинули впередъ идеальнаго принципа -- вѣроисповѣднаго: "послѣднимъ,-- говорить П. Митрофановъ,-- сообразно понятіямъ того времени, прикрывался безпрерывный рядъ насилій и правонарушеній, которыми сопровождалась централизаціонная политика вѣнскихъ канцелярій". Сепаратистскія стремленія нѣмецкихъ князей, опирающіяся въ значительной степени на реформаціонное движеніе протестантизма, нашли въ габсбургскомъ католицизмѣ противовѣсъ, который помогъ Габсбургамъ стать центромъ всей тогдашней Европы. Поскольку политика этого центра была направлена противъ новыхъ идейныхъ теченій, постольку Австрія становилась реакціонной силой уже въ шестнадцатомъ вѣкѣ. Тѣсная связь между католической церковью и габсбургской династіей съ того времени не. прекращалась, и въ этомъ единеніи лежитъ одинъ изъ главныхъ источниковъ реакціонной закваски австрійскаго развитія. Католицизмъ помогъ создать австрійское могущество, но онъ же сталъ впослѣдствіи однимъ изъ источниковъ ея слабости. Одна и та же сила при различныхъ историческихъ условіяхъ сыграла, такимъ образомъ, двѣ противоположныя, въ извѣстномъ отношеніи, роли.
   Будучи по національности нѣмцами, Габсбурги (фамильное имя габсбургскихъ монарховъ представляетъ собою испорченное нѣм. Habichtsburg -- ястребиный замокъ. См. "Всеобщая исторія" Лависа-Рамбо, т. III.) имѣли въ своей монархіи преимущественно не нѣмецкіе элементы. Н. Данилевскій, можетъ быть, хватаетъ черезъ край, когда говоритъ, что "главныя силы австрійскаго дома, на плечахъ которыхъ лежала, въ теченіе 400 лѣтъ, оборона отъ враговъ имперіи -- турокъ и французовъ были силы славянскія" {Ibid, стр. 63.}, но, несомнѣнно, что славянскій элементъ всегда составлялъ значительную долю австрійской имперіи. Нельзя, однако, не согласиться съ другимъ утвержденіемъ покойнаго панслависта, согласно которому "по-своему воинскому духу" славяне своимъ участіемъ въ борьбѣ съ турками и французами имѣли для нѣмецкой династіи, и для нѣмцевъ вообще, огромное значеніе. Въ борьбѣ противъ турокъ интересы славянства, правда, Сливались съ интересами австрійцевъ, въ борьбѣ же противъ французовъ славянское участіе опредѣлялось въ значительной степени романтическими мотивами, отнюдь не всегда совпадавшими съ реальными интересами славянства вообще, Россіи въ частности.
   Обязанная своимъ могуществомъ временнымъ и внѣшнимъ причинамъ, Австрійская Имперія могла чувствовать себя болѣе или менѣе прочной лишь до тѣхъ поръ, пока эти причины существовали. Съ усиленіемъ Россіи и возвышеніемъ Пруссіи въ серединѣ восемнадцатаго столѣтія положеніе Австріи стало шаткимъ. Поскольку Россія, какъ славянское государство, становилось во главѣ антитурецкаго движенія, постольку роль Австріи въ этомъ отношеніи неизбѣжно уменьшалась. Болѣе того. Чѣмъ больше славянское дѣло переходило въ руки самихъ славянъ, тѣмъ больше Австрія изъ антитурецкой державы превращалась въ туркофильскую. При Маріи Терезіи (1740--1780) Автрія впервые почувствовала необходимость измѣнить свою "восточную" политику. Успѣхи русскихъ войскъ въ Крыму, въ Грузіи, Мингреліи и т. д. настолько обезпокоили австрійскихъ политиковъ, что возникла мысль сблизиться даже съ ненавистной Пруссіей, которая считалась для Австріи не менѣе вредной, нежели Турція и Франція. Къ началу девятнадцатаго вѣка пересмотръ принциповъ былъ завершенъ, и австрійская дипломатія прочно усвоила мысль, что уничтоженіе турецкой имперіи является крайне невыгоднымъ для Австріи. Съ этого момента руководящей идеей австрійской восточной политики является сохраненіе Турціи по возможности въ томъ самомъ видѣ, въ какомъ она была въ концѣ восемнадцатаго столѣтія {См. R. Charmatz. Geschichte der auswärtigen Politik Oesterreichs im XIX. J. Leipzig 1912, стр. 101, и Лависъ -- Рамбо. Цит. соч. т. VII, стр. 477--482.}. Вмѣстѣ съ тѣмъ, возвышеніе Пруссіи ослабляло значеніе Австріи въ борьбѣ съ Франціей. Чисто нѣмецкіе интересы Пруссія защищала вообще лучше, чѣмъ Австрія, а потому руководящая роль среди нѣмецкихъ монархій выпадала все больше и больше на долю прусскаго королевства.
   Закончивъ свою историческую миссію, Австрія могла вести только искусственное существованіе. Какъ все искусственное, Автрія не могла сдѣлать шагу, чтобы не наткнуться на опасность распаденія. "Либеральныя" реформы Іосифа II во второй половинѣ XVIII в. ничуть по усилили положенія имперіи, а, наоборотъ, скорѣе расшатали еще больше начавшее ветшать зданіе. Гораздо большій успѣхъ выпалъ на долю реакціонной политики Меттерниха, которая вполнѣ соотвѣтствовала искусственному бытію австрійскаго государства. "Меттерниху, справедливо замѣчаетъ Н. Данилевскій, удалось на время заморить, или, по крайней мѣрѣ, усыпить крѣпкою летаргіею неосторожно пробужденную (реформами Іосифа) жизнь. Меттернихъ -- не централистъ, не дуалистъ, не федералистъ. Онъ, какъ бы это выразить,-- опіумисть, что ли,-- усыпителъ, который вполнѣ сознаетъ, что Австріи предстоитъ только двѣ альтернативы: или спать непробуднымъ сномъ, быть погруженной въ летаргію, или распасться и сгинуть съ лица земли. И вотъ, онъ убаюкиваетъ ее сладкими, дремоту наводящими мелодіями; усыпляетъ всѣми удобствами безпечной, дешевой, веселой, матеріальной жизни; завѣшиваетъ всѣ щели, чтобы не проникъ въ нее свѣтъ, затыкаетъ всѣ отверстія, чтобы не дошелъ шумъ извнѣ. Но все же, наружный свѣтъ могъ сдѣлаться столь яркимъ, наружный шумъ столько громкимъ, что разбудилъ бы спящаго. Меттернихъ употребилъ всѣ извороты своего гибкаго ума, чтобы и снаружи загасить разгоравшійся свѣтъ, или, по крайней мѣрѣ, покрыть его толстымъ, непрозрачнымъ колпакомъ, чтобы повсемѣстно ввести тишину и спокойствіе" {Цит. соч. стр. 366--367.-- Французскій историкъ III. Сеньобосъ характеризуетъ "систему Метерлинка" слѣдующими конкретными штрихами: "Такъ какъ принципомъ этого режима являлось подавленіе всякаго движенія, то правительство приняло мѣры, чтобы отнять у подданныхъ всякую возможность заниматься общественными дѣлами,-- не только говорить о нихъ, но даже и думать. Это была задача цензуры и тайной полиціи. Цензурѣ, состоявшей въ вѣдѣніи полиціи, подвергались не только театральныя пьесы, но и всѣ періодическія. изданія и книги; такъ какъ относительно ея не существовало никакихъ опредѣленныхъ законовъ, то цензоръ пользовался неограниченной властью. Въ Австріи не было возможности напечатать ни одной политической книги. Былъ запрещенъ ввозъ всѣхъ иностранныхъ книгъ, въ которыхъ можно было найти какую-нибудь либеральную идею въ родѣ Галлама, Огюстене-Тьери, Сисмоиди; были запрещены даже медицинскія книги Бруссе. Полиція слѣдила за иностранцами, профессорами, студентами и даже чиновниками; она посылала своихъ шпіоновъ въ университетскія аудиторіи и требовала, чтобы библіотекари представляли ей списки книгъ, взятыхъ тѣмъ или другимъ профессоромъ. Всякіе союзы были строго запрещены... Почта была устроена такимъ образомъ, чтобы удобно было вскрывать частныя письма. Австрійскіе подданные не могли выѣзжать за предѣлы государства безъ паспорта, а правительство выдавало ихъ рѣдко. Католическая церковь считалась государственной. Духовенство находилось въ зависимости отъ правительства... Религія оставалась обязательной. Студенты должны были посѣщать церковь и пріобщаться. Многіе покупали свидѣтельства объ исповѣди у товарищей; свидѣтельства эти, наподобіе биржевыхъ бумагъ, имѣли свой курсъ. Наблюденіе надъ школами сосредоточивалось въ рукахъ духовенства:. Правительство запрещало своимъ подданнымъ заниматься общественными дѣлами, но оно охотно разрѣшало имъ веселиться. Вѣна пріобрѣла славу города удовольствій" (См. Политическая исторія современной Европы. 2-е изд. подъ ред. В. Поссе СПБ. 1899. стр. 285--286).}.
   Дѣйствительно, въ политикѣ Меттерниха не было ничего созидательнаго, творческаго, ни съ точки зрѣнія прогрессивной ни съ точки зрѣнія реакціонной. Онъ заботился только о поддержаніи "порядка и спокойствія", смѣшивая, очевидно, политическія задачи съ полицейскими. Чуждый народной массѣ и даже бюргерству, онъ ненавидѣлъ все, что въ его глазахъ имѣло характеръ "радикализма" и постоянно стремился лишь къ "поддержанію равновѣсія" и "лигитимизма" {Ср. R. Charmatz Цит. соч. стр. 49.}, прибѣгая для этого къ давно испытанному политическому средству: "раздѣляй и властвуй". Въ общемъ, Меттернихъ поступалъ согласно политической мудрости австрійскаго императора Франца II, цинично сформулированной послѣднимъ въ одной бесѣдѣ съ французскимъ посломъ. "Мои народы, откровенничалъ этотъ государь, чужды другъ другу,-- и тѣмъ лучше.
   Они не заражаются одновременно одними и тѣми же недугами. Когда во Франціи появляется какая-нибудь горячка, она охватываетъ всѣхъ васъ въ одинъ и тотъ же день. Я помѣщаю въ Италіи венгерцевъ, а въ Венгріи итальянцевъ. Каждый наблюдаетъ за своимъ сосѣдомъ. Они не понимаютъ и ненавидятъ другъ друга.
   Антипатія порождаетъ порядокъ, а ихъ взаимная ненависть --.всеобщій миръ" {Цитир. по книгѣ Шерадама: "Австрійскій вопросъ въ концѣ XIX ст.".}.
   "Цѣль мятежниковъ, говорилъ онъ, едина и единообразна, это ниспроверженіе всего законно существующаго. Принципъ, который должны противопоставлять монархи,-- это принципъ сохраненія всего существующаго". Преслѣдуя этотъ "принципъ", Меттернихъ естественно становился во лавѣ европейской реакціи. До тѣхъ поръ, пока послѣдняя руководилась вѣнскимъ дипломатомъ, цѣльность Австріи была обезпечена. Вмѣстѣ съ крушеніемъ европейской реакціи неизбѣжно долженъ былъ пасть ея глава, а вслѣдъ за паденіемъ Меттерниха должны были подняться усыпленные имъ народы. "Равновѣсіе" было нарушено, а вмѣстѣ съ этимъ центробѣжныя силы имперіи начали работать энергичнѣе центростремительныхъ.
   Революція 1830-го года послужила, если не прямо, то косвенно сильнымъ толчкомъ къ дальнѣйшему развитію центробѣжныхъ силъ. Первыми возстали пармскіе и моденскіе итальянцы, за ними послѣдовали венгры, за которыми двинулись чехи и поляки. Революція 1848-го года произвела на Австрію ужъ прямо потрясающее впечатлѣніе. Подъ давленіемъ народнаго возстанія Меттернихъ долженъ былъ оставить столицу и бѣжать за предѣлы Австріи. Всюду на своемъ пути онъ встрѣчалъ объятые революціей города и села, всюду онъ могъ видѣть собственными глазами, какъ рушилось охраняемое имъ столько, лѣтъ искусственное зданіе австрійской государственности. "Австрійской имперіи", писалъ онъ изъ Лондона въ іюлѣ 1848-го года, нѣтъ. Она погибла. Задача состоитъ теперь не въ томъ, чтобы сохранить, а въ томъ, чтобы возсоздать имперію" {R. Charmatz, Цит. соч., стр. 132.}.
   Это "возсозданіе", однако, такъ же мало удалюсь, какъ и "сохраненіе". Чѣмъ дальше шла исторія, тѣмъ сильнѣе разваливалась искусственно склеенная постройка австрійскаго, государства. Наступившая послѣ революціи реакція не спасла имперію отъ постепеннаго распаденія, и въ 1859-мъ году Австріи пришлось отказаться отъ Ломбарди, а въ 1866-мъ и отъ Венеціанской области. Исключенная вдобавокъ изъ Германскаго Союза, Австрія должна была полеводѣ заняться укрѣпленіемъ того, что у нея еще осталось. Войдя въ соглашеніе съ возставшей Венгріей, Австрія упрочила на время свое государственное бытіе, но на началахъ, которые не могли не привести къ дальнѣйшему разстройству. Построивъ имперію на дуалистической основѣ, Австро-Венгрія неизбѣжно должна была превратиться въ государство, подавляющее національную свободу и независимость. При дуалистическомъ строѣ славянскія народности не могли получить удовлетворенія и само собою разумѣется, должны были составить довольно сильныя кадры австрофильскихъ центробѣжныхъ силъ. Съ появленіемъ небольшихъ самостоятельныхъ государствъ на балканскомъ полуостровѣ тяга австрійскихъ народовъ къ сосѣднимъ родственнымъ государствамъ неизбѣжно усиливалась. Въ частности осложнилось въ этомъ отношеніи положеніе южнославянскихъ національностей. Количественно славянскій элементъ вообще постепенно сталъ преобладающимъ въ Австро-Венгріи, а вмѣстѣ съ ростомъ національнаго самосознанія среди славянъ увеличивалось, хотя и очень медленно и его. политическое значеніе. Въ общемъ славяне составляли въ 1910 г. 47% общаго количества населенія, причемъ и въ Австріи, и въ Венгріи, и въ Босніи абсолютное число ихъ превышаетъ милліоны и десятки милліоновъ человѣкъ. Въ Австріи, напримѣръ, числилось въ указанномъ году 6 1/2 милліоновъ чеховъ и словаковъ, 5 милліоновъ поляковъ, 3 1/2 милліона русскихъ, 800 тысячъ сербо-харватовъ и 1 1/2 милл. словенцевъ. Въ Венгріи въ то же время числилось 2 милліона чеховъ и словаковъ, 500 тысячъ русинъ и 3 милліона сербо-хорватовъ. Въ Босніи же число сербо-хорватовъ достигло 2 милліоновъ, остальныя же славянскія народности имѣли въ среднемъ по 8 тысячъ представителей. Славянское населеніе насчитываетъ, такимъ образомъ, 24 1/2 милліона изъ 50 милліоновъ общаго числа австро-венгерскаго населенія. Съ этимъ абсолютно и относительно громаднымъ количествомъ славянства австро-венгерскому правительству можно было ладить лишь до тѣхъ поръ, пока оно искусаю возбуждало религіозныя и національныя страсти однихъ народностей противъ другихъ. Послѣ балканской войны и въ своемъ родѣ блестящихъ успѣховъ болгарскаго и сербскаго милитаризма, ладить стало, однако, труднѣе, такъ какъ чаянія и требованія австрійскаго славянства, въ особенности южнаго, непосредственно примыкающаго къ сербской и черногорской границѣ необычайно усилились. Программа перестройки Австро-Венгріи на основѣ тріализма, при которомъ Кроація, Боснія, Далмація и Славонія образовали бы самостоятельное государство, наподобіе Венгріи, пріобрѣла большую популярность, что особенно волновало будапештское правительство, которое больше всего пострадало бы отъ такой перекройки "лоскутной имперіи". Но въ значительной степени автономистскія теченія безпокоили, конечно, и австрійскихъ нѣмцевъ, которые опасались, что автономное южнославянское государство будетъ переходной ступенью къ созданію Великой Сербіи. Характерны въ этомъ отношеніи размышленія австрійскаго патріота, лейтенанта Ухаціуса, въ нашумѣвшемъ въ Россіи романѣ "Quo Vadis", Австрія? "Рѣшеніе южно-славянскаго вопроса, говоритъ онъ, приближается все болѣе и болѣе. Недалеко то время, когда произойдутъ серьезныя событія, когда сербы соединятся съ кроатами и осуществятъ свою мечту о величіи и самостоятельности. Исходъ этотъ неизбѣженъ. Сербы и черногорцы стали нашими врагами, и мы не умѣемъ привязать къ себѣ кроатовъ, бывшихъ до сихъ поръ болѣе или менѣе преданными монарху". Ухадіусъ понимаетъ, что однимъ южно-славянскимъ вопросомъ дѣло не обойдется и что за нимъ выдинуться на авансцену и другія австрійскія проблемы. "Когда наступитъ время рѣшенія южно-славянскаго вопроса, по необходимости придется рѣшать и остальные. Тогда, признается онъ съ отчаяніемъ, наступить конецъ Австріи, безсильной повліять на то, чтобы они были рѣшены въ ея пользу",
   То же самое говорить, въ сущности, и автрійскій имперіалистъ, скрывшійся подъ псевдонимомъ "Кассандеръ": "если мы, пишетъ онъ (въ статьѣ, переводъ которой помѣщенъ въ No 41 журнала "Военное дѣло зараницей" за 1914 годъ), и далѣе будемъ безучастно смотрѣть, какъ на нашей южной границѣ вырастаетъ и сплачивается все болѣе и болѣе сильное и враждебное намъ Великосербское государство, то этимъ мы допустимъ появленіе великой опасности для своей Имперіи... Принимая во вниманіе культурное состояніе по сю и по ту сторону нашей границы, сербское движеніе является въ данное время (писано до убійства австрійскаго эрцгерцога) самымъ опаснымъ для цѣлости Имперіи, и эта опасность растетъ вмѣстѣ съ ростомъ силы и самосознанія Сербіи и Черногоріи, а мы на все это смотримъ безпечно, несмотря на то, что съ великосербскими стремленіями идетъ рука объ руку панславистское движеніе, которое Россія энергично пропагандируетъ и поддерживаетъ колоссальными средствами и къ которому все болѣе и болѣе склоняются чехи" (стр. 55--56). Отсюда для Кассандера ясно, что "факторы внѣшней политики настоятельно требуютъ, чтобы (австрійцы) сдѣлались неограниченными господами Балканъ. Уже давно каждому спокойно размышляющему человѣку ясно, а исторія послѣднихъ 30 лѣтъ это подтверждаетъ, что маленькія балканскія государства, возстановляемыя благодаря близорукой ревности и эгоизму державъ, участвовавшихъ въ Берлинскомъ конгрессѣ, не могутъ быть самостоятельными не только въ политическомъ, но и въ экономическомъ отношеніяхъ, и поэтому тутъ широко отрывается дверь заинтересованнымъ великимъ державамъ для политическихъ интригъ. Великія державы стремятся для своихъ (собственныхъ цѣлей пріобрѣсти вліяніе и сдѣлать Балканы полезнымъ для своихъ сепаративныхъ интересовъ". (стр. 54). Такимъ образомъ, и внутреннее-положеніе и соображенія внѣшне-политическаго характера требуютъ, чтобы Австро-Венгрія расширила и упрочила свое вліяніе на Балканскомъ полуостровѣ. Въ частности, присоединеніе балканскихъ славянъ къ Имперіи имѣло бы ту хорошую сторону, что такимъ путемъ была бы устранена опасность "панславизма, такъ невыразимо пугающая наше, т. е. австро-венгерское, правительство" (стр. 57).
   Исключительное господство на Балканахъ,-- вотъ, слѣдовательно, ближайшая задача, которую преслѣдуетъ и долженъ преслѣдовать австрійскій имперіализмъ. Въ повышенномъ тонѣ Кассандеръ формулировалъ эту задачу словами, въ которыхъ гораздо больше истерическаго отчаянія, чѣмъ спокойной энергіи. "Руки вверхъ! Балканы нужны намъ и мы ихъ возьмемъ. Мы не допускаемъ въ Малой Азіи, Сиріи и Мессопотаміи ничьихъ другихъ интересовъ, кромѣ нашихъ. Кто станетъ намъ на пути, того мы отправимъ домой съ окровавленной головой. Кому наше движеніе не по вкусу, пусть идетъ и помѣшаетъ намъ, если сможетъ". И еще больше истеріи чувствуется въ заключительномъ призывѣ Кассандера, въ которомъ онъ обращается къ "патріотамъ" со словами: "Открывайте глаза, закаляйте сердца, и вооружайтесь для рѣшительнаго боя! Приносите деньги лопатами и шапками, отдавайте послѣдній геллеръ, сплавляйте кубки и серебро, отдавайте золото и драгоцѣнные камни на желѣзо. Предоставьте ваши послѣднія силы на вооруженіе неслыханное, какого еще свѣтъ не видалъ, ибо дѣло идетъ о послѣднемъ рѣшительной ь боѣ великой монархіи. Дайте ружье въ руки отрока и вооружите старца. Вооружайтесь безпрестанно и лихорадочно, вооружайтесь. днемъ и ночью, чтобы быть готовымъ, когда наступитъ день рѣшенія. Ибо если вы этого не сдѣлаете, то участь нашей монархіи рѣшена, дни наши сочтены, тогда государство должно распасться и каждый изъ насъ погибнуть".
   Чѣмъ-то роковымъ вѣетъ отъ этого воззванія. Къ несчастью для Австро-Венгріи оно раздалось слишкомъ поздно. Разрушающійся организмъ не можетъ больше существовать собственными силами и дни его, повидимому, сочтены. Старой Австро-Венгріи уже пѣть. Будетъ ли существовать на ея мѣстѣ какая-нибудь новая Австрія -- объ этомъ теперь знаютъ только боги.

-----

   Съ намѣченной точки зрѣнія на общій ходъ австро-венгерскаго развитія, само собой рѣшается одинъ изъ спорныхъ вопросовъ о непосредственныхъ мотивахъ австро-германскаго военнаго выступленія. Въ прошлой статьѣ мы заявили, что непосредственно виновата во всемъ Австрія. Это заявленіе встрѣтило среди нашихъ читателей нѣкоторую оппозицію. Совершенно напрасно. Оппозиція эта покоится, какъ мнѣ кажется, на ложномъ представленіи объ истинномъ характерѣ австрійской политики вообще и австрогерманскихъ отношеній въ частности. У насъ обыкновенно представляютъ себѣ дѣло такъ, что Австрія является простымъ прислужникомъ Германіи, и что интересы обѣихъ странъ вполнѣ и всецѣло совпадаютъ. Въ дѣйствительности же это далеко не такъ. Интересы Германіи и Австріи не только не совпадаютъ, но въ значительной степени противоположны. Какъ видно, изъ нашего отношенія, самая важная цѣль Австріи достижима лишь въ ущербъ довольно значительнымъ интересамъ союзницы. Дѣйствительно, Балканы нужны Австріи, какъ единственная возможная для нея "колонія", куда она могла бы сбывать продукты своей промышленности, взамѣнъ которыхъ получала бы сырье. Но кто же не знаетъ, что въ тѣхъ же Балканахъ сильнѣйшимъ образомъ заинтересована и Германія? Какъ рынокъ сбыта, Балканы непочатый край, и широко развитая промышленность Германіи могла бы найти на нихъ богатѣйшую поживу. Для эксплоатаціи балканскихъ странъ германскіе промышленники и финансисты всегда прилагали большія усилія, и лихорадочная дѣятельность германскихъ капиталовъ въ Турціи является только однимъ изъ наиболѣе яркихъ проявленій этой дѣятельности. Какой же смыслъ былъ бы Германіи слѣпо содѣйствовать упроченію. Австріи на Балканахъ, когда это неизбѣжно отразилось бы на ея выгодахъ? Германія, въ сущности, и не поддерживала свою союзницу въ ея балканскихъ вожделѣніяхъ, и именно потому въ прошломъ году между Германіей и Австріей дѣло дошло до очень натянутыхъ отношеній. Австрія такъ было разобидѣлась, что намекнула на желаніе сблизиться съ Россіей, на что Германія въ свою очередь дала понять, что "дорога изъ Берлина въ Петроградъ короче разстоянія между Петроградомъ и Бѣлой". Все это показываетъ, что австрійская политика отличается достаточной самостоятельностью, и что нелѣпо полагать, будто австрійская политическая погода дѣлалась въ Берлинѣ. Австрійцы вполнѣ сознательно добивались своихъ цѣлей и не только не шли на поводу у Германіи, но часто заставляли послѣднюю служить своимъ собственнымъ, австрійскимъ интересамъ. И въ развитіи и обостреніи австро-сербскаго конфликта Австрія также отнюдь по дѣйствовала по указкѣ изъ Берлина, а согласно своимъ собственнымъ усмотрѣніямъ и задачамъ. Берлинъ далъ себя втянуть въ австрійскую игру, и центръ тяжести передвинулся къ нему лишь впослѣдствіи, въ силу естественнаго сцѣпленія развивающихся событій. Это не снимаетъ исторической вины съ Берлина, но даетъ намъ возмояоность понять, что Австрія далеко не невинная жертва берлинской политики и что извѣстная -- и притомъ немалая -- доля вилы за разгорѣвшійся міровой пожаръ падаетъ и на ея плечи. Правильное уясненіе исходнаго момента событій даетъ возможность понять, что въ дальнѣйшемъ мы можемъ встрѣтиться съ самостоятельными дипломатическими выступленіями Австріи. Съ этой точки зрѣнія вполнѣ понятны и вѣроятны слухи о томъ, что въ Австріи, а въ особенности въ Венгріи, подумываютъ о предложеніи мира, хотя бы и безъ Германіи. Противоположность интересовъ австрійской и германской политики сказывается въ этихъ слухахъ особенно выпукло.

Р. Стрѣльцовъ.

"Современникъ", кн.X, 1914

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru