Стоянов Андрей Николаевич
Батум

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К истории дачных поселений в Батумском округе.
    Текст издания: журнал "Вѣстникъ Европы", No 10, 1889.

  

БАТУМЪ

Къ исторіи дачныхъ поселеній въ Батумскомъ округѣ.

Sine ira et studio.

I.

   Я намѣренъ разсказать очень простую исторію, которая, хотя близко касается моихъ личныхъ дѣлъ, можетъ, однако, пролетавить достаточный интересъ, какъ картинка общественной жизни нашей далекой южной окраины.
   Если въ началѣ восьмидесятыхъ годовъ кто-нибудь проѣзжалъ по закавказской желѣзной дорогѣ отъ Батума до Тифлиса, то въ каждомъ шагу между Батумомъ и первою станціею Кобулетами могъ примѣтить, какую дикую мѣстность онъ проѣзжаетъ: налѣво отъ рельсовъ до самаго моря болото, заросшее ольхою и папоротникомъ; направо -- горные склоны, покрытые непроглядною чащею колючки и ежевики, надъ которою высились полусгнившіе стволы ольхи, граба и бука, до верху обвитые плющенъ, дикимъ виноградомъ и кавказскою ліаною.
   Теперь этотъ ландшафтъ рѣзко измѣнился. Въ полосѣ отъ Чаквинскаго моста до высотъ Цихисдзири на прибрежной сторонѣ очищена мѣстность, проведены канавы, засажены плантаціи фруктовыхъ деревьевъ. На нагорной -- рядъ каштановыхъ домиковъ, лѣстницы, тропинки и дороги, обсаженныя чинарами, липами, акаціями, бигноніями, юкками; то тамъ, то сямъ -- группы кипарисовъ, криптомерій, магнолій, эвкалиптусовъ, еще выше -- правильные ряды виноградныхъ лозъ.
   Любопытный туристъ спрашиваетъ обыкновенно у своихъ сосѣдей въ вагонѣ,-- кто здѣсь живетъ, чья это работа. И въ самомъ дѣлѣ, интересно что-нибудь узнать о тѣхъ людяхъ, которые поселились около прекраснаго синяго моря, не побоявшись ни дикихъ нравовъ страны, ни здѣшней убійственной лихорадки, и изъ прежняго гнилого болота и непроходимой чащи сдѣлали культурную полосу. Какъ привѣтливо смотрятъ на путника эти красивые домики на верхушкахъ окрестныхъ холмовъ, эти правильныя аллеи цвѣтущихъ кустарниковъ, эти группы хвойныхъ деревьевъ, рельефно выдающіяся на фонѣ свѣтло-зеленыхъ листопадовъ! Русскому туристу, издревле страстному любителю новыхъ мѣстъ и новой жизни, такъ и хотѣлось бы остаться здѣсь, построить себѣ сѣнь и пріютиться гдѣ-нибудь на горкѣ подышать въ лѣтній зной живительнымъ морскимъ воздухомъ. Какъ не разспросить подробнѣе и не забрать надлежащихъ справокъ?
   Одни вамъ отвѣчаютъ что здѣсь поселились русскіе люди, первые, такъ сказать, піонеры культуры этой приморской полосы; что здѣсь они положили не мало труда и много болѣли, страдая при первыхъ очисткахъ міазматическою лихорадкою; что нѣкоторые изъ нихъ затратили на очистки, посадки и постройки много денегъ; что землю они пріобрѣли отъ мѣстныхъ жителей, турокъ; что теперь они будутъ имѣть много недоразумѣній съ администраціею, признающею всѣ эти земли казенными; что будетъ очень жаль, если земли у нихъ отнимутъ, ибо люди эти заслуживали бы поощренія и покровительства, а не преслѣдованія.
   Другіе заявляютъ вамъ, что это непрошенные піонеры и никѣмъ непризнанные культиваторы; что это просто захватители казенной земли, наглецы, рѣшившіеся по-американски селиться на завѣдомо чужой (казенной, то-есть) землѣ; что цѣль ихъ -- жадная нажива, разсчетъ на то, что въ будущемъ они возьмутъ громадныя деньги; что, конечно, въ самомъ непродолжительномъ времени, ихъ попросятъ снести свои постройки и удалиться подобру, по-здорову,-- а не послушаютъ, такъ уберутъ силою; что имъ удалось, пользуясь оплошностью мѣстной администраціи, сдѣлать этотъ возмутительный захватъ; что теперь за береговою полосою смотрятъ строго, что всякому новому непрошенному піонеру и думать нечего о пріобрѣтеніи здѣсь участка земли. Если ему и удается сдѣлать это на-авось, пріобрѣсти ничего незначащіе документы, то при первыхъ же признакахъ работъ дай Богъ ему благополучно унести свои ноги.
   Смущенный туристъ самъ не знаетъ, гдѣ правда. Если она не на краяхъ, а по срединѣ, какъ бываетъ обыкновенно, то сколько хлопотъ, недоразумѣній, опасеній! Богъ съ нимъ -- съ этимъ привлекательнымъ красивымъ морскимъ берегомъ! Пусть онъ останется какъ пріятное воспоминаніе, какъ чудная картинка въ ряду сценъ и видовъ давнишняго путешествія.
   Сколько людей,-- желавшихъ пріобрѣсти здѣсь участки, культивировать ихъ, поселиться со своими семьями, если не на весь годъ, то хоть на весну и лѣто, положить здѣсь свой трудъ и деньги,-- проѣхали мимо, испуганные и сбитые съ толку разнорѣчивыми показаніями свѣдущихъ людей.
  

II.

   Однимъ изъ такихъ піонеровъ-культиваторовъ или захватителей казенной земли написана и настоящая статейка.
   Педагогъ по профессіи, я работаю въ разныхъ городахъ Кавказа вотъ уже двадцать-три года. Послѣ десятимѣсячной работы каждому городскому педагогу желательно подышать свѣжимъ воздухомъ, отдохнуть гдѣ-нибудь на дачѣ или въ деревнѣ. Обыкновенно каждый годъ тотъ изъ насъ, кто что-нибудь сберегъ, отправляется или въ горы, или въ Крымъ, или на минеральныя кавказскія воды, а кто посмѣлѣе -- на Волгу, въ Финляндію и даже за границу. Такъ дѣлывалъ и я въ прежніе годы, пока не было дѣтей. Теперь съ дѣтьми совершать такія путешествія и дорого, и рискованно. Во времена моей безвозвратно минувшей молодости, въ Малороссіи, откуда я родомъ, и въ Новороссіи, я проводилъ каждый годъ нѣсколько мѣсяцевъ въ сельской тиши хохлацкой деревни. Тамъ я полюбилъ землю, растенія, физическій трудъ на открытомъ воздухѣ. Много разъ на Кавказѣ я порывался купить за свои трудовыя деньги клочокъ земли, построить себѣ хату и въ часы досуга заняться здоровымъ и освѣжающимъ трудомъ надъ землею. Вѣдь все книги и вѣчно однѣ книги, а послѣ нихъ слушаніе музыки въ какомъ-нибудь курортѣ, леченіе ваннами, водами да кумысомъ -- все это очень скучно и пріѣдается скоро. Лѣто проходитъ какъ въ туманѣ; и работы настоящей нѣтъ, и отдыха настоящаго нѣтъ: ходишь, въ качествѣ паціента, какъ одурѣлый, исполняя все по заказу, и возвращаешься къ труду такимъ же усталымъ, какимъ уѣхалъ. Дѣти тоже не на свободѣ: въ тѣсной, но дорогой квартирѣ и въ такихъ же стѣснительныхъ условіяхъ.
   То ли дѣло въ своемъ собственномъ домѣ, на своей землѣ, гдѣ на каждомъ клочкѣ твой трудъ, гдѣ твои зеленые воспитанники, если ты ихъ хорошо посадилъ, хорошо воспиталъ, радуютъ тебя своимъ ростомъ, своими цвѣтами, своими плодами, гдѣ постороннія тлетворныя вліянія выражаются засухой, вѣтромъ,-- противъ чего ты въ силахъ бороться,-- и всякими паразитными болѣзнями, лекарства противъ которыхъ даетъ тебѣ опытъ и разумная сельско-хозяйственная книга. Никѣмъ и ничѣмъ не стѣсняешься: воленъ какъ птица. Встаешь съ зарею,-- работаешь съ охотою, ѣшь съ аппетитомъ, что Богъ послалъ, ложишься спать какъ убитый и встаешь на другой день бодрый и свѣжій. Дѣти, чахнувшія въ городской квартирѣ, вдыхаютъ полною грудью свѣжій цѣлительный воздухъ, ѣдятъ свѣжую неприхотливую пищу и, по примѣру старшихъ, заинтересовываются сельскою работою и начинаютъ привыкать къ умѣренному физическому труду.
   Я рѣшительно не понимаю, почему русскому чиновнику наши отечественные философы отказываютъ въ способности въ сельскохозяйственной работѣ. Крестьянинъ Ивановъ, казакъ Ивановъ, мѣщанинъ Ивановъ -- эти несомнѣнно могутъ работать, и только, кажется, эти: имъ поощреніе, имъ покровительство. Помѣщикъ Ивановъ отъ отцовъ, отъ прадѣдовъ -- будь онъ отставной капитанъ или отставной титулярный совѣтникъ -- можетъ работать,-- если захочетъ и если у него хватитъ умѣнья и денегъ. Почему же не можетъ съ успѣхомъ работать учитель Ивановъ, офицеръ Ивановъ, контрольный чиновникъ Ивановъ, если онъ на свои кровныя деньги купитъ себѣ землю, заведетъ хозяйство, садъ, виноградникъ и въ свободные отъ занятій дни будетъ жить въ своемъ имѣньицѣ или на своей дачѣ, гдѣ въ его отсутствіе хозяйничаетъ его жена, сынъ или дочь? Правда, въ былое время наша бюрократія, получая жалованныя земли иногда въ большомъ количествѣ (и у насъ на Кавказѣ), торжественно проваливалась, ничего съ этими землями не сдѣлавши и продавая ихъ въ чужія руки. Но вѣдь большимъ кораблямъ большое и плаванье. Имѣя небольшое хозяйство и ведя его умѣло, почерпая знанія и изъ опыта, и изъ книгъ, чиновникъ, въ особенности если онъ профессіональный чиновникъ, имѣющій образованіе, не только самъ обезпечитъ себѣ тихое пристанище на старость, но можетъ служить хорошимъ примѣромъ трудолюбивой и разумной жизни для сосѣдей. Мало вѣроятія, что онъ будетъ пропивать плоды своихъ трудовъ въ ближайшемъ кабакѣ и постепенно разстраивать свое хозяйство, чему неоднократные примѣры представляютъ наши новоиспеченные русскіе колонисты, хоть бы въ томъ же Батумскомъ округѣ.
   Вотъ съ такими мыслями желалъ я много лѣтъ пріобрѣсти гдѣ-нибудь поближе въ мѣсту службы небольшой уголокъ и попробовать, удастся ли мнѣ на практикѣ осуществить то, о чемъ думалось и гадалось. Случай натолкнулъ меня на прибрежье Чернаго моря около Батума -- къ счастью или къ несчастью -- покажетъ дальнѣйшій разсказъ.
  

III.

   Съ 1881 года я почти каждое лѣто бывалъ въ Батумѣ на короткое время. Здѣсь я познакомился съ гг. Д'Альфонсомъ и Соловцовымъ, имѣвшими земли и дачныя постройки около р. Чаквы въ 12 верстахъ отъ Батума и занимавшимися садоводствомъ и сельско-хозяйственною культурою. Въ 1884 году пятеро изъ моихъ знакомыхъ, увлеченные примѣромъ вышеупомянутыхъ лицъ, предложили купить сообща участокъ земли, какъ разъ по срединѣ между рѣкою Чаквою и старою крѣпостью Цихисдзири, раздѣлить его по выбору и соглашенію на части и заняться обработкою этой земли. Одинъ мечталъ разводить плодовыя деревья, другой -- заняться пчеловодствомъ, третій -- насажденіемъ фундуковъ, и т. д. Предполагались взаимная помощь и поддержка. Я внимательно осмотрѣлъ мѣстность отъ самаго Батума до Цихисдзири. Страшныя заросли, болота, остатки старыхъ чалтыковъ (рисовыхъ полей) -- все это предвѣщало борьбу съ необыкновенною силою здѣшней дикой растительности и съ изнурительною міазматическою лихорадкою. Примѣры были на-лицо: лихорадочныя страданія со значительнымъ процентомъ смертности солдатъ кордонной таможенной стражи, рабочихъ закавказской желѣзной дороги и рабочихъ частныхъ владѣльцевъ. Тѣмъ не менѣе, меня привлекали морской берегъ и сравнительная близость даннаго мѣста, съ одной стороны отъ развивающагося не по днямъ, а по часамъ Батума, съ другой -- отъ Кутаиси, мѣста моей службы. Болѣе же всего цѣны имѣлъ для меня морской влажный воздухъ, необходимый для здоровья моей жены. Хотя я и зналъ о полной неопредѣленности поземельнаго вопроса въ Батумскомъ округѣ, но полагалъ, что вопросъ этотъ, такъ или иначе, долженъ скоро рѣшиться и, какъ бы онъ ни рѣшился, я всегда въ состояніи буду найти modum vivendi, будь ли то съ владѣльцемъ обрабатываемой мною земли, будь ли то съ администраціею или вѣдомствомъ министерства государственныхъ имуществъ. Твердость будущаго нашего положенія въ моихъ глазахъ не подлежала никакому сомнѣнію еще и потому, что одинъ изъ нашей компаніи, опытный юристъ, взявшій на себя формальную сторону дѣла, представилъ намъ документы, вполнѣ насъ обезпечивавшіе. Объ этой сторонѣ дѣла будетъ рѣчь ниже.
   Конечно, я не самообольщался красотами природы, зная, что не въ нихъ существенное условіе возможности жить въ такой мѣстности. Я зналъ, что придется положить много труда для осушки болотъ и неоднократной очистки зарослей, и что, не смотря на все это, оздоровленіе мѣстности возможно только тогда, когда вся береговая полоса отъ Батума до Цихисдзири будетъ дренирована и осушена, а заросшіе холмы очищены и культивированы. Мнѣ казалось, въ виду необыкновеннаго роста Батума, что въ непродолжительномъ будущемъ явится достаточное количество людей, которые пожелаютъ пріобрѣсти участки, заняться ихъ культурою и устройствомъ дачныхъ мѣстъ. Въ будущемъ мнѣ грезилась картина морского берега, усѣянная садами, виноградниками, парками и среди нихъ сельскими дачами -- мѣстность, которая, по условіямъ климата и растительности, можетъ если не превзойти, то во всякомъ случаѣ нисколько не уступать южному берегу Крыма. Конечно, я не ожидалъ тѣхъ печальныхъ затрудненій, которыя ждали насъ въ недалекомъ будущемъ.
   Я выбралъ для себя, повидимому, самый неудобный участокъ и во всякомъ случаѣ самый трудный для обработки: высокую гору въ 200 футовъ надъ моремъ, окаймленную обрывами съ обѣихъ сторонъ и какъ бы висящую надъ рельсами желѣзной дороги на 84 верстѣ. За рельсами къ морю продолженіе моего участка -- сплошное болото, покрытое ольховыми зарослями. Величина участка, со включеніемъ овраговъ и такъ-называемой линіи отчужденія для желѣзной дороги -- около 8 десятинъ. Надо мною смѣялись, говоря, что я самъ себѣ выдумываю новыя трудности. Но мною руководилъ опытъ, полученный во время моихъ странствованій по юго-западному Закавказью: въ болотистыхъ мѣстахъ Мингреліи и Абхазіи, покрытыхъ роскошною растительностью, туземецъ старается для селитьбы выбрать самое высокое мѣсто, зная, что только на высотѣ онъ не пропадетъ отъ лихорадки. Я изслѣдовалъ родники на своемъ участкѣ, и хотя нашелъ, что воды мало и для будущей поливки нагорныхъ насажденій совершенно недостаточно (что потомъ крайне невыгодно отозвалось на насажденіяхъ), но вода мягкая и ключевая. Послѣдствія оправдали мой выборъ.
   Съ лѣта 1884 года началась работа. Болото было такъ велико, что нога уходила по колѣно. Безчисленное количество лягушекъ задавало оглушительный концертъ, а въ папоротникѣ на каждомъ шагу попадались гадюки, о которыхъ говоритъ еще Палласъ въ своемъ мемуарѣ о змѣяхъ Цихисдзири {Здѣсь кстати сказать, что образованіе болотъ вдоль рельсовъ во многомъ способствовало неумѣлое и небрежное отношеніе къ своему дѣлу низшихъ агентовъ ремонта закавказской желѣзной дороги. При постройкѣ пути сдѣланы были громадныя выемки и не приняты мѣры къ надлежащему дренажу и проведеніе нивеллированыхъ сточныхъ каналовъ. Оказывается, что сточныя канавы имѣютъ уровень ниже, чѣмъ цементированное дно главной канавы, идущей подъ рельсами по направленію къ морю, а потому и по сегодня въ этихъ канавахъ стоитъ вода, разливающаяся по линіи отчужденія и образующая міазматическое болото, кишащее множествомъ лягушекъ.}. Наверху росъ папоротникъ выше человѣческаго роста. Для того, чтобы опредѣлить контуры холма и трасировать будущія дороги, нужно было пробиваться съ топоромъ въ рукѣ черезъ непролазную заросъ ежевики и колючки, переплетавшихъ деревья между собою и образовавшихъ какъ бы сплошную стѣну.
   Прежде всего я занялся очисткою мѣстности, проведеніемъ канавъ, посѣвомъ кукурузы. Въ то время условія для всего этого были крайне неблагопріятны. Первоначально шла очистка и вырубка. Затѣмъ очищенныя мѣста нужно было вскопать грузинскими сохами и засѣять кукурузою. Затративши болѣе тысячи рублей на очистку и приготовленіе земли только въ одномъ нижнемъ участкѣ, я отдалъ эту землю мѣстнымъ жителямъ подъ кукурузу (около 3-хъ десятинъ) и заплатилъ имъ 120 руб., причемъ весь посѣвъ они взяли себѣ, оставивши мнѣ 10 пудовъ на сѣмена. Труднѣе и дороже всего была осушка болотъ и проведеніе канавъ. Здѣсь только я на опытѣ убѣдился въ выносливости и добросовѣстности рабочихъ турокъ, приходящихъ къ намъ осенью изъ мѣстностей изъ-за Трапезонта и уходящихъ весною. Они работали какъ волы, или стоя по поясъ въ водѣ при очисткѣ болотъ и рытьѣ канавъ, или пробиваясь съ цалдами и топорами черезъ густыя заросли овраговъ по болотистой, никогда не высыхавшей землѣ. Многіе изъ нихъ крѣпко болѣли лихорадкой и совершенно теряли силы въ трудной работѣ. Нѣкоторыхъ я долженъ былъ отправить на родину. Питаясь самымъ неприхотливымъ образомъ, рабочій турокъ беретъ умѣренную по нашимъ мѣстамъ плату (отъ 60 до 80 к. въ день или отъ 1 р. 80 до 2 руб. 50 к. за подрядную земляную работу отъ куба земли), при чемъ съ полнымъ довѣріемъ относится въ хозяину и никогда не выражаетъ претензій. По крайней мѣрѣ, за пятъ лѣтъ работы я ни разу не имѣлъ съ ними никакого недоразумѣнія. Гурійцы же и мингрельцы, приходя на работу, берутъ гораздо дороже и работаютъ гораздо хуже, а претензій не оберешься. Ко всему этому нужно прибавить, что почти каждый рабочій-турокъ пойметъ, если ему объяснить, какъ посадить дерево, какъ перенести его съ одного мѣста на другое, какую вырыть яму, сколько и какой земли нужно тому или другому дереву. Гурійцы же и мингрельцы знаютъ только пахать землю и сѣять кукурузу -- да ходить первобытнымъ образомъ за виноградомъ.
   Въ верхнемъ участкѣ дороже всего обошлись мнѣ земляныя работы по проведенію дорогъ съ надлежащимъ уклономъ, образованію площадокъ и укрѣпленію откосовъ. Каждый годъ сильные дожди портили дороги и ихъ слѣдовало поправлять; глинистые откосы (земля здѣсь наверху вся глинистая) постоянно обрушивались: пришлось мостить площадки, дѣлать каменные водостоки и укрѣплять бревнами ненадежные откосы.
   Затѣи нашей компаніи, какъ зачастую бываетъ, оказались дѣйствительно только мечтою. Одинъ изъ насъ -- мой сосѣдъ, продавшій, впрочемъ, впослѣдствіи свою дачу г. Соловцову, весьма энергично принялся за дѣло, построилъ домъ, посадилъ деревья, взвелъ большой огородъ; остальные бросили свои участки или продали ихъ другимъ. Изъ новыхъ соучастниковъ одинъ только принялся за очистку, провелъ дороги, посадилъ нѣсколько деревьевъ, затратилъ болѣе тысячи рублей и потомъ бросилъ, переведшись во внутреннія губерніи. Такимъ образомъ, мы остались только вдвоемъ, окруженные со всѣхъ сторонъ болотами и лѣсною непроницаемою чащею. Только въ 1888 г. у меня явилась съ другой стороны сосѣдка, купившая участокъ у одного изъ прежней нашей компаніи; она тоже очень усердно принялась за работу, очистила участокъ, построила домъ и начала въ этомъ году насажденія.
   Выбравши самое высокое мѣсто для дома, я рѣшился поставить каштановый домикъ на каменномъ фундаментѣ. Для службъ я купилъ въ окрестномъ горномъ поселеніи Чаква (потурченые грузины-мусульмане) на сносъ нѣсколько старыхъ каштановыхъ избъ. Каштановый лѣсъ для дома продали мнѣ кобулетскіе жители. Домъ строили русскіе плотники. Для того, чтобы подвозить матеріалъ, нужно было опять проводить длинную окольную дорогу. По тогдашнимъ цѣнамъ лѣсъ былъ очень дорогъ, весь остальной матеріалъ нужно было брать изъ Батума, известку везти изъ Кутаиси. Путей сообщенія, кромѣ моря, никакихъ не было. Правленіе закавказской желѣзной дороги, правда, было настолько къ намъ внимательно, что сдѣлало распоряженіе останавливать на одну минуту пассажирскіе поѣзда около устроенной нами сообща платформы на 86-й верстѣ, но остановки эти назначались исключительно для пассажировъ, товарные поѣзда не останавливались. Турецкія фелюки, возившія матерьялъ изъ Батуми, иногда за непогодою по недѣлямъ не выходили въ открытое море; такъ какъ тогда въ Батумѣ было порто-франко, то за всякую вещь, внесенную въ таможенный тарифъ, приходилось платить пошлину.
   Несмотря на всѣ эти затрудненія, я съ помощью друзей приготовилъ свой домикъ для семьи въ лѣту 1886 года. Когда мы въ первый разъ вышли на нашу веранду, я былъ вполнѣ вознагражденъ за всѣ свои труды. Передъ нами безграничное Черное море, справа -- Кавказскій главный хребетъ во всемъ своемъ величіи, позади -- Аджарскія горы и недалеко отъ насъ -- красивая Чаквис-Таки. Налѣво -- панорама Батуми и туманныя очертанія Анатолійскаго берега до самаго Самсуна. Восточнаго вѣтра, сухого и жгучаго, невыносимаго для жителей дельты Ріона, здѣсь и помину нѣтъ. Ночью освѣжительный бризъ съ горъ, днемъ -- до заката солнца -- съ моря. Бѣда только, когда заволочетъ Батумъ и задуетъ сердитый юго-западъ: надъ нами проносится ураганъ, вырывающій деревья съ корнями и ломающій все по пути; море шумитъ и ревъ волнъ заглушаетъ человѣческій голосъ. Перестанетъ вѣтеръ, пройдетъ дождь -- опять все тихо: опять синее, еще волнующееся море, опять солнце и тихій освѣжающій вѣтерокъ.
   Три года подъ-рядъ упорно и усердно трудились мы надъ насажденіями. На Рождество и Пасху и на каникулахъ работалъ я, въ остальное время -- моя жена. Мы задались мыслью окрестности нашего дома засадить хвойными деревьями, которыя могли бы намъ оздоровить мѣстность, низъ горнаго участка и всю береговую полосу -- фруктовыми, а горные восточные и юго-восточные склоны -- виноградными лозами. Опыты съ огородами, на что мы потратили достаточно денегъ, мы отложили продолжать въ будущемъ: нужно много удобренія, а внизу имѣешь дѣло въ большомъ количествѣ съ самымъ опаснымъ врагомъ огорода -- медвѣдкою.
   Не могу здѣсь не принести глубокой благодарности М. Э. Д'Альфонсу, извѣстному у насъ на Кавказѣ садоводу, имѣющему неподалеку отъ меня свои питомники. Въ дѣлѣ культуры моего участка онъ былъ моимъ опытнымъ руководителемъ. Всѣ лучшіе сорта хвойныхъ и плодовыхъ деревьевъ мы взяли у него по весьма умѣреннымъ цѣнамъ. Прибавить нужно то большое удобство, что растенія, воспитанныя въ питомникѣ, переносились или перевозились на арбахъ, окруженныя тою же землею, которая ихъ вскормила, и пользовались на первое время постояннымъ надзоромъ своего воспитателя.
   Я же главнымъ образомъ занялся посадкою виноградныхъ лозъ. Мнѣ хотѣлось произвести опытъ: взять нѣсколько кавказскихъ сортовъ, посмотрѣть года черезъ три, которые изъ нихъ пойдутъ наилучше, и на нихъ исключительно остановиться. Изъ боязни болѣзней винограда я не взялъ ни абхазскихъ, ни артвинскихъ (въ Аджаріи) лозъ.
   Князь Кипіани далъ мнѣ тысячу своихъ знаменитыхъ рачинскихъ лозъ; благосклонные друзья прислали мнѣ елизаветпольскіе и эриванскіе черенки; кромѣ того, я получилъ шарапанскіе и кутаисскіе, и нѣкоторое количество французскихъ, уже акклиматизированныхъ въ Имеретіи. Всего я посадилъ болѣе 6.000 лозъ. Первый годъ мой виноградникъ шелъ прекрасно. На второй, на нѣкоторыхъ лозахъ, тщательно уничтоженныхъ, явилось "надари" (oidium Tacken), а прошлый годъ явился новый болѣе страшный врагъ -- "мильдью" (perinospora viticola), какъ удостовѣрился кавказскій агрономъ г. Геевскій, экскурсировавшій въ кутаисской губерніи по порученію кавказскаго общества сельскаго хозяйства, и посѣтившій, между прочимъ, мой виноградникъ. Въ этомъ году я пріобрѣлъ пульверизаторъ Вермореля, и уже два раза опрыскалъ свой виноградникъ бордоскою жидкостью, мною же на мѣстѣ приготовленною. Посмотримъ, что будетъ.
   Въ послѣдніе два года мы посадили болѣе 2.000 плодовыхъ деревьевъ и ягодныхъ кустарниковъ. Плантація идетъ очень удовлетворительно; къ сожалѣнію въ настоящемъ году болѣютъ персики: листъ покрывается шишками, сворачивается и чернѣетъ.
   Декоративныя насажденія идутъ прекрасно. При очисткѣ участка мы оставили нѣсколько большихъ грабовъ и буковъ, всѣ лавровишневыя деревья и рододендроны. Аллеи и дороги мы обсадили акаціями, чинарами, акаціями-мимозами, лаврами, меліями; откосы укрѣпили, главнымъ образомъ, лавровыми посадками и разнообразными цвѣтущими кустарниками. Изъ хвойныхъ лучше всего пошли криптомеріи (elegans, Lobii и japonica) и разнообразные сорта кипарисовъ. Кромѣ того очень быстро разрослись эвкалиптусы нѣсколькихъ сортовъ и магноліи. Лимонная и апельсинная роща, нами насажденная, закутывается на зиму (холодъ здѣсь не бываетъ больше 3° R.), идетъ очень порядочно, но трудно покуда сказать, что изъ нея выйдетъ. Декоративныхъ деревьевъ мы посадили болѣе 3.000.
   Расчистка участка, земляныя работы, осушка болотъ, постройка дома и всѣ вышеупомянутыя насажденія обошлись намъ болѣе 20.000 рублей, т.-е. поглотили почти всѣ мои сбереженія, заработанныя тридцатилѣтнимъ трудомъ. Каждый годъ двукратная очистка всего участка (иначе опять все заростетъ) и при этомъ усиленный составъ рабочихъ, содержаніе круглый годъ садовника и двухъ его помощниковъ, ремонтъ построекъ, уходъ за насажденіями, поправка дорогъ и откосовъ -- все это обходится не менѣе 2.000 р. За всѣ эти пять лѣтъ я получилъ дохода: въ 1888 году, когда задумалъ самъ сѣять кукурузу и истратилъ на это сотни двѣ рублей, ровно 28 рублей за 56 пудовъ по 50 к., купленныхъ рабочимъ одного изъ моихъ сосѣдей. Остальная кукуруза (пудовъ двѣсти) мирно покоится въ такъ-называемыхъ "паліяхъ" (амбары на столбахъ) до тѣхъ поръ, пока американцы не перестанутъ наводнять Европу своею кукурузою и не поднимется цѣна нашей закавказской, стоющей теперь 40 к. за пудъ.
   Развѣ къ числу моихъ доходовъ прибавить лихорадку, которою болѣли мои рабочіе, мой садовникъ, я самъ и, наконецъ, всѣ мои дѣти, которыхъ въ этомъ году я долженъ, по совѣту докторовъ, везти въ Желѣзноводскъ на поправку.
  

IV.

   Трудно думать, чтобы, производя столь значительныя затраты, мы относились къ закрѣпленію за нами земли какъ дѣти. Какими бы американцами насъ ни признавали, едва ли бы мы рѣшились тратить деньги, трудъ, здоровье, на дѣло невѣрное, зная, что въ каждое данное время любой администраторъ можетъ приказать намъ убраться и снести наши постройки.
   Вотъ факты, по которымъ можно судить, имѣли ли мы основаніе начать и продолжать наши работы.
   Съ владѣльцами земли, которую мы заняли, заключили мы арендный договоръ на 12 лѣтъ, законнымъ образомъ засвидѣтельствованный. Вслѣдъ за симъ заключили мы съ ними такую же запродажную запись, по которой деньги уплатили имъ сполна. И то, и другое сдѣлано было на основаніи представленнаго намъ повѣренными владѣльца земли слѣдующаго свидѣтельства, содержаніе котораго привожу здѣсь слово въ слово.
   "Дано сіе жителю батумскаго участка, селенія Чаква, Сеферъ-агѣ-Шаинъ-башъ-оглы, въ томъ, что какъ видно изъ надписи начальника батумскаго участка отъ 4-го мая сего года за No 469., производившаго дознаніе черезъ разспросы старожиловъ батумскаго участка селенія Чаква Хасанъ-аги-Чавдаръ-оглы, Сулейманъ-аги-Челебъ-агисъ-швйли, Али-аги-Бомаджъ-оглы, Асланъаги-Имнадзе и Юсуфъ-аги-Гваріелъ-оглы, участокъ земли, лежащій въ селеніи Чаква, въ мѣстности Начискреви, въ границахъ: съ востока дорога села Ачкуя, съ запада море, съ сѣвера граница Бинтришскаго участка, и съ юга рѣчушка Цители-цхали, мѣрою приблизительно до четырехъ-сотъ данумовъ {Данумъ -- 177 1/7 кв. саженей.}, дѣйствительно принадлежитъ Сеферу-агѣ-Шаинъ-башъ-оглы и находится въ пользованіи и владѣніи его болѣе сорока лѣтъ. Въ томъ батумскій окружной меджлисъ подписью и приложеніемъ казенной печати удостовѣряетъ. Мая 5-го дня 1881 года, городъ Батумъ. Предсѣдатель меджлиса майоръ Степановъ. Письмоводитель Іерусалимскій".
   Изъ этого свидѣтельства до очевидности явствуетъ, что администрація не признавала нашей земли казенною, а если признавала или признала потомъ, то агентъ ея не имѣлъ ни малѣйшаго ни права, ни причинъ выдавать владѣльцу земли такое свидѣтельство, на основанія котораго мы заключили нашу сдѣлку. Такъ или иначе, вышеприведенный документъ, въ нашихъ глазахъ имѣя несомнѣнную достовѣрность, исключалъ всякую возможность какихъ бы то ни было недоразумѣній или пререканій съ мѣстною администраціею. Мы только ждали окончательнаго разрѣшенія поземельнаго вопроса въ батумскомъ округѣ и возможности послѣ сего заключенія купчей крѣпости съ владѣльцемъ нашей земли.
   Этого окончательнаго разрѣшенія мы тщетно ждемъ и до сего дня, хотя со времени присоединенія Батуми и его округа къ русскому государству прошло уже не мало лѣтъ. Естественнѣе всего было бы ждать, чтобы сразу по присоединеніи края ясно и точно рѣшенъ былъ поземельный вопросъ: или признана была частная поземельная собственность, или всѣ земли считались казенными. Въ томъ или другомъ случаѣ, при полной опредѣленности, явилась бы возможность твердой колонизаціи и прогрессивной культуры. Къ сожалѣнію, неопредѣленность положенія остается по прежнему. Вопросъ о формахъ турецкаго землевладѣнія дебатируется весьма краснорѣчиво въ засѣданіяхъ кавказскаго юридическаго общества; ученые люди посылаются за границу для разысканія правъ жителей на ихъ земли; въ силу Высочайше утвержденнаго 14-го іюня 1888 г. мнѣнія государственнаго совѣта, министерство государственныхъ имуществъ собирается принять въ свое вѣденіе всѣ казенныя земли батумской области (но не желаетъ принимать чаквинскихъ участковъ); по слухамъ оказывается, что владѣльцы земель въ окрестностяхъ Батума не имѣютъ никакихъ турецкихъ документовъ на свои земли (да и не могли имѣть, такъ какъ и межеваніе этихъ земель турецкимъ правительствомъ не производилось), а потому и никакихъ правъ на нихъ. Однимъ словомъ оказывается, что участки, на которыхъ мы поселились, должны быть признаны казенными.
   Встревоженные этими слухами, мы неоднократно обращались къ высшей администраціи губерніи съ просьбою о помощи а покровительствѣ. Мы указывали на то, что начали и продолжаемъ наши работы въ полномъ убѣжденіи, что земли, намъ запроданныя, искони принадлежатъ частнымъ владѣльцамъ, что какъ доказательство въ рукахъ нашихъ есть оффиціальный документъ, подписанный агентомъ администраціи; что мы, слѣдовательно, самою же администраціею введены въ заблужденіе, если теперь, послѣ тщательныхъ научныхъ изысканій, оказывается, что при турецкомъ владычествѣ въ батумскомъ округѣ не было формы частнаго владѣнія. Намъ неоднократно отвѣчали, что, во всякомъ случаѣ, администрація, въ виду нашихъ затратъ и добросовѣстности нашего владѣнія, будетъ ходатайствовать предъ высшимъ начальствомъ о томъ, чтобы земли эти были закрѣплены за нами на основаніи устава о сельскомъ хозяйствѣ.
   Время шло себѣ понемногу: мы продолжали работать и выбивались изъ силъ, чтобы окончательно культивировать наши участки и представить ихъ въ надлежащемъ видѣ ожидаемой нами пріемной или повѣрочной, или не знаю какой тамъ коммиссіи.
   Лѣтомъ 1888 г. мы получили черезъ подлежащія инстанціи оффиціальное предложеніе кутаисскаго военнаго губернатора о томъ, чтобы мы немедленно признали культивируемые нами участки земли казенными, и только въ такомъ случаѣ г. военный губернаторъ найдетъ возможность ходатайствовать о закрѣпленіи за нами земель на основаніи устава о сельскомъ хозяйствѣ.
   Мы вздохнули свободно и разсудили, что вопросъ о нашихъ земляхъ близокъ къ окончательному разрѣшенію. Не медля нимало мы представили по начальству слѣдующее наше заявленіе.
   "Въ отвѣтъ на объявленное намъ предписаніе г. кутаисскаго военнаго губернатора о томъ, чтобы мы дали подписку, что земли, на которыхъ поселились, признаемъ не своими, а казенными, мы, нижеподписавшіеся, честь имѣемъ заявить слѣдующее:
   "1) Мы пріобрѣли наши земли отъ мѣстныхъ жителей, и деньги имъ уплатили сполна. Землями этими они владѣли, равно какъ ихъ отцы и дѣды, на правахъ собственности. Права эти, согласно распоряженія бывшаго намѣстника кавказскаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Михаила Николаевича, подтверждены протоколами и свидѣтельствами батумскаго окружного меджлиса, которые у насъ и имѣются.
   "2) Земли эти, покрытыя болотами, остатками рисовыхъ плантацій, громадными зарослями колючки и папоротника, всегда отличались крайнею болѣзненностью, что могутъ удостовѣрить бывшій кутаисскій военный губернаторъ генералъ-лейтенантъ Смѣкаловъ, вся батумская администрація, а также таблицы смертности въ стоявшемъ здѣсь казачьемъ пластунскомъ кордонѣ, между рабочими желѣзной дороги и солдатами пограничной стражи.
   "3) Приступая къ обработкѣ этихъ участковъ, мы были вполнѣ убѣждены, что встрѣтимъ со стороны администраціи не осужденіе, а одобреніе, а можетъ быть и помощь, и поддержку. Въ этомъ насъ убѣждало прошлое Кавказа. Казна, какъ можно видѣть изъ оффиціальныхъ данныхъ, истратила въ краѣ на подобныя предпріятія частныхъ лицъ, кромѣ даровой раздачи земель, болѣе 1V2 милліона рублей. Въ Карсской области, напр., затрачено нѣсколько сотъ тысячъ рублей на выкупъ земель у мѣстныхъ жителей и на отдачу ихъ поселенцамъ всякихъ національностей.
   "4) Такимъ образомъ, будучи вполнѣ далеки отъ мысли, что мы можемъ встрѣтить въ нашемъ дѣлѣ препятствія со стороны администраціи, мы приступили къ работѣ. Нами потрачено было для культуры нашихъ участковъ большое количество энергическаго труда и много для нашего состоянія денегъ. Нѣкоторые изъ насъ затратили все что имѣли, другіе -- весьма значительную часть своего состоянія. Въ первые годы какъ мы, такъ и члены нашихъ семействъ и наши рабочіе болѣли весьма сильными и зловредными формами болотной лихорадки.
   "5) Мы дренировали болота, провели канавы, вырубили непроходимый хворостъ, выкорчевали пни, постепенно уничтожаемъ папоротникъ и колючку, сѣемъ кукурузу, развели плантаціи фруктовыхъ деревьевъ, нѣкоторые посадили по нѣскольку тысячъ виноградныхъ лозъ, обсадили свои усадьбы хвойными и лучшими листопадными породами и употребляемъ всѣ мѣры для начала раціональнаго садоводства и лѣсоводства.
   "6) Какъ первые піонеры въ здѣшней болотной и лѣсистой мѣстности, мы и до сихъ поръ льстимъ себя надеждою, что труды наши не только не вызовутъ неудовольствій, но, напротивъ, встрѣтятъ одобреніе, покровительство, поощреніе и, слѣдовательно, послужатъ примѣромъ для дальнѣйшей колонизаціи. Когда въ администраціи былъ поднятъ вопросъ о незаконности частныхъ имущественныхъ сдѣлокъ, мѣстная администрація, видя послѣдствія нашихъ трудовъ, обѣщала намъ свое покровительство и ходатайство. Такое благосклонное къ намъ участіе встрѣтили мы въ лицѣ обоихъ военныхъ губернаторовъ кутаисской губерніи, генераловъ Смѣкалова и Гросмана.
   "7) На основаніи всего вышеизложеннаго мы, хотя и считаемъ себя собственниками нашихъ земель, не имѣемъ ни малѣйшаго желанія вступить по этому дѣлу въ какіе бы то ни было судебные процессы съ казною. Намъ это причинитъ большую затрату денегъ, времени и силъ. Мы даже отказываемся отъ какихъ бы то ни было разсчетовъ съ нашими продавцами, получившими отъ насъ деньги сполна, и нотаріальнымъ порядкомъ обязавшимися уплатить намъ неустойку въ томъ случаѣ, если нами будутъ встрѣчены препятствія при заключеніи купчихъ крѣпостей. Привыкши смотрѣть на казну какъ на естественную покровительницу сельскаго хозяйства и всякихъ полезныхъ предпріятій въ краѣ, мы убѣждены, что получимъ отъ нея то же, что имѣли бы, еслибы признаны были собственниками земли. Поэтому мы заранѣе заявляемъ, что готовы подчиниться требованію предъявленнаго намъ предписанія, если только къ намъ будутъ примѣнены правила, изложенныя въ ст. 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 76, 77, 78 и 79 Свода Законовъ, уст. о сел. хоз, т. XII, ч. 2, изд. 1886 года".
   Оказывается, что вопросъ только-что начинается. Заявленіе наше признано не имѣющимъ основанія, и мѣстной администраціи предложено начать противъ насъ иски въ судебныхъ установленіяхъ.
   Итакъ, мы должны явиться въ судъ и отъ него ждать окончательнаго разрѣшенія нашей участи. Или судъ признаетъ за нашими хозяевами право собственности, и тогда мы получимъ возможность заключить купчую крѣпость. Или судъ признаетъ земли казенными, и тогда администрація можетъ или поступить съ нами на основаніи устава о сельскомъ хозяйствѣ,-- и лучшаго исхода мы не желаемъ,-- или предложить намъ удалиться. Во второмъ случаѣ, такъ какъ на основаніи представленнаго документа мы должны быть признаны добросовѣстными владѣльцами, администрація должна оцѣнить наши работы и возвратить намъ хоть паши издержки, не считая уже нашего личнаго труда. Мы хоть вернемъ свои деньги, и у насъ, сверхъ того, останутся пріятныя воспоминанія о дѣятельной сельской жизни.
   Возможно, хотя и трудно допустимо, предположить, что намъ просто прикажутъ убраться, снести наши постройки и распорядиться какъ намъ угодно нашими насажденіями. Тогда намъ, какъ Тургеневскому "Степному королю Лиру", придется разрушать нашу хату и рубить наши насажденія, которыя мы съ такою любовью садили и за которыми съ такимъ терпѣніемъ ухаживали, и затѣмъ, отряхнувши прахъ отъ ногъ своихъ, по-добру по-здорову и самимъ убираться съ "погибельнаго" Кавказа.
  

V.

   Изъ всего разсказаннаго явствуетъ, что земли, нами культивированныя, не представляютъ собою никакого эльдорадо: въ нихъ нѣтъ ни pолота, ни нефтяныхъ источниковъ, ни другихъ ископаемыхъ богатствъ. Пока вся полоса эта покрыта была болотами и зарослями, никто на нее не обращалъ ни малѣйшаго вниманія. Никакого дохода покуда мы со своихъ земель не получаемъ. Едва ли справедливо будетъ славить насъ какъ людей наживы и ставить на ряду съ башкирскими гешефтмахерами. Если въ будущемъ наши участки пріобрѣтутъ какую-нибудь цѣнность, то причину тому нужно будетъ искать, главнымъ образомъ, въ нашемъ трудѣ, въ нашей энергіи и въ нашихъ затратахъ.
   Признаемъ, что вся приморская полоса отъ Батума до Цихисдзири -- казенная собственность. И теперь уже, при всѣхъ встрѣченныхъ затрудненіяхъ, она въ значительной степени культивирована: на ней поселилось больше десятка лицъ, рѣшившихся работать и затратить капиталъ на свой собственный страхъ и рискъ. Что было бы, еслибы казна десять лѣтъ тому назадъ, признавши землю казенною, раздала небольшіе участки для дачныхъ поселеній: до сихъ поръ весь берегъ былъ бы уже застроенъ дачами и культивированъ. Эти поселенія въ значительной степени оздоровили бы мѣстность и послужили въ общему благу жителей Батума, города постепенно развивающагося: они представили бы собою прекрасныя лѣтнія дачныя мѣста, а вмѣстѣ съ тѣмъ огороды, сады и виноградники снабжали бы большой городъ овощами, фруктами и виномъ. И государственный, и чисто мѣстный интересъ настоятельно требуютъ въ настоящее время безотлагательнаго рѣшенія поземельнаго вопроса именно въ такомъ смыслѣ. Что толку, если земли будутъ лежать даромъ, никому, а слѣдовательно и казнѣ, не принося никакой пользы? Развѣ мало видимъ мы и казенныхъ, и жалованныхъ земель, заросшихъ, заброшенныхъ, некультивированныхъ? И теперь, не говоря узе о десяткахъ тысячъ десятинъ, лежащихъ необработанными немного дальше морского берега, самъ этотъ берегъ можетъ дать нѣсколько сотъ участковъ, способныхъ къ культурѣ. Раціональнѣе всего было бы, раздѣливъ всю прибрежную полосу на участки величиною отъ 5 до 20 десятинъ, раздать ихъ для культуры на основаніи устава о сельскомъ хозяйствѣ. Нежелательны только большіе участки въ однѣхъ рукахъ, ибо для скорой разработки ихъ однимъ лицомъ нужно, при здѣшнихъ условіяхъ, очень много денегъ. Многоземеліе погубило Италію,-- давно уже сказалъ знаменитый римскій историкъ.

А. Стояновъ.

"Вѣстникъ Европы", No 10, 1889

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru