Стеклов Юрий Михайлович
Французы о России

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Revue de Synthèse Historique, T. XXIV-Z. No 71).

   

Французы о Россіи.

(Revue de Synthèse Historique, T. XXIV--Z. No 71).

   Недавно вышелъ спеціальный померъ французскаго журнала "Revue de Sunthèse Historique", посвященный исключительно нашему отечеству. До того указанное изданіе уже выпустило три спеціальныхъ номера, трактовавшихъ о Германіи (октябрь 1907 г.), Англіи (августъ 1908) и Италіи (декабрь 1909). Въ виду сравнительно слабаго знакомства французовъ съ чужими странами нельзя не признать идею французскаго журнала чрезвычайно удачной. Особенно интереснымъ является для насъ разсматриваемый номеръ, составленный изъ статей, написанныхъ почти исключительно французами. и, нужно признаться, написанныхъ со знаніемъ дѣла. Мы находимъ тамъ слѣдующія статьи: Поль Бове -- Россія и инородцы; Пьеръ Шаль -- Конституціонное развитіе Россіи; Этьенъ Tapи -- Экономическое развитіе Россіи; Жозефъ Вильбуа -- Русская церковь и революція: д-ръ О. Янкелевичъ -- Нѣкоторыя направленія въ русской философской мысли; Ж. Патуйе -- Русскій театръ до 1850 года; Мирра Лотъ-Бородина -- Современный русскій романъ; Андре Мазонъ -- Русскіе историки и война 1812 года; Луи Рео {Директоръ французскаго института въ С.-Петербургѣ.} -- Русское искусство.
   Такъ какъ въ данный моментъ насъ интересуетъ не столько то, что русскіе сообщаютъ французамъ о Россіи, сколько то, что французы думаютъ и говорятъ о насъ, то мы ничего не скажемъ о статьѣ Янкелевича, посвященной философіи В. Соловьева, равно какъ о статьѣ г-жи Бородиной, а также о тѣхъ статьяхъ и замѣткахъ, которыя относятся къ давнопрошедшей эпохѣ или трактуютъ спеціальныя темы. Мы остановимся главнымъ образомъ на статьяхъ Бойе, Шаля и Тари, представляющихъ для насъ живой и непосредственный интересъ.
   Прежде всего скажемъ нѣсколько словъ о статьѣ г. Тари для того, чтобы въ дальнѣйшемъ къ ней больше не возвращаться. Изъ перечисленныхъ трехъ статей она самая неудачная и самая слабая; вдобавокъ она и самая тенденціозная въ дурномъ смыслѣ этого слова и производитъ впечатлѣніе написанной какъ бы по заказу. Своимъ апологетическимъ и, скажемъ прямо, рекламнымъ характеромъ она рѣзко выдѣляется среди другихъ статей разсматриваемаго сборника и отражаетъ настроеніе типичнаго французскаго буржуа, интересующагося Россіей только какъ мѣстомъ выгоднаго помѣщенія капитала; для такого буржуа важно, чтобы его денежки принесли ему хорошій процентъ, и чтобы этотъ процентъ былъ своевременно уплаченъ звонкой монетой; все остальное его мало интересуетъ. Поэтому онъ, въ другихъ отношеніяхъ столь скептически настроенный, готовъ вѣрить всякимъ сказкамъ, лишь бы онѣ успокаивали его относительно исправнаго поступленія любезныхъ его сердцу процентовъ. Тари, недавно выпустившій на французскомъ языкѣ книжку о "Россіи и ея богатствахъ", видимо, не лишенъ нѣкотораго представленія о русскихъ экономическихъ отношеніяхъ, но это намѣшаетъ ему восхвалять аграрную политику Столыпина, увѣрять своихъ читателей, будто мѣропріятія, направленныя къ насильственному (по его квалификаціи "логическому") разрушенію общины, были "благожелательно встрѣчены всѣмъ населеніемъ". Мало того, онъ ничтоже сумняшеся утверждаетъ, что со времени опубликованія указа 9 ноября 1906 года въ нашемъ сельскомъ хозяйствѣ начался такой подъемъ, что этотъ законъ "слѣдуетъ признать источникомъ вѣрнаго расцвѣта и памятной датой въ исторіи Россіи". И все это говорится въ то время, когда, какъ это прекрасно извѣстно автору, треть Россіи поражена голодовкой. Впрочемъ, вѣдь увѣряетъ же авторъ своихъ буржуа, что, хотя неурожаи и впредь будутъ случаться по причинамъ атмосферическаго характера, но "голодовокъ и нищеты, нѣкогда столь всеобщихъ и столь чрезмѣрныхъ, съ каждымъ годомъ можно опасаться все меньше и меньше".
   Вся эта ложь во спасеніе и во славу святого процента, очевидно, подсказана нашему "французику изъ Бордо" оптимистическими взглядами г. Коковцова, мнѣнія и выраженія котораго онъ часто повторяетъ, не называя, впрочемъ, имени ихъ автора. Вліяніе русскаго министра сказалось также и въ томъ, что Тари допускаетъ возможность безостановочнаго экономическаго прогресса Россіи независимо отъ политическихъ реформъ. Правда, прямо онъ этого взгляда не высказываетъ, но, дѣлая свои оптимистическія пророчества относительно блестящаго будущаго русской экономической эволюціи, онъ нигдѣ ни однимъ словомъ не заикается о связи и зависимости этого экономическаго прогресса отъ предварительныхъ политическихъ преобразованій. Сами по себѣ ошибки и умолчанія г. Тари насъ очень мало тронули бы, и мы, самое большее, отмѣтали бы ихъ въ качествѣ простого курьеза. Но дѣло значительно измѣняется, если мы посмотримъ на нихъ какъ на выраженіе взглядовъ широкихъ круговъ французской (и вообще европейской) буржуазіи, которая меньше всего интересуется нашими политическими успѣхами и смотритъ на Россію прежде всего какъ на объекта всесторонней эксплоатаціи. Отъ нея намъ не приходится ждать не только поддержки въ нашей борьбѣ за лучшее будущее для нашего отечества, но даже простой симпатіи. Хорошо еще, если она не будетъ прямо противъ насъ: уроки прошлаго показываютъ, что и на это мы не можемъ особенно разсчитывать.
   Приведемъ заключеніе статьи г. Тари, во всякомъ случаѣ, интересной несмотря на всѣ свои недостатки. "Освобожденная такимъ образомъ (т. е. разрушеніемъ общины.-- Ю. С.) отъ сельскохозяйственныхъ путъ, завѣщанныхъ ей исторіей, богатая своимъ замѣчательнымъ черноземомъ, плодородіе котораго даетъ драгоцѣнное преимущество ея земледѣльцамъ, обладающая единственной въ своемъ родѣ рѣчной сѣтью благодаря Волгѣ и ея 30,000 верстамъ судоходныхъ путей, населенная 180 милліонами людей, изъ которыхъ около 100 милліоновъ умныхъ и даже бойкихъ и предпріимчивыхъ славянъ, Россія въ эти послѣдніе годы, повидимому, отдѣлалась отъ мертваго груза, стѣснявшаго ея движенія... Каково же будетъ ея вліяніе въ мірѣ въ тотъ день, когда, оборудованная технически на новѣйшій манеръ, она получитъ возможность развить всѣ свои силы? По всѣмъ признакамъ Россія находится наканунѣ періода расцвѣта во всѣхъ областяхъ своей дѣятельности".
   Въ отличіе отъ статьи г. Тари, нѣкоторыми частями своими напоминающей коммерческую рекламу, двѣ другія указанныя статьи разсматриваемаго сборника носятъ болѣе серьезный и вдумчивый характеръ. Въ то время какъ Тари полагаетъ, что даже аграрныя мѣропріятія Столыпина слѣдуетъ критиковать "не безъ нѣкотораго уваженія" (мы готовы держать пари, что къ своему собственному республиканскому правительству онъ относится далеко не съ такой щепетильностью), авторы этихъ двухъ статей отнюдь не выказываютъ особенной склонности называть черное бѣлымъ и наоборотъ. Они не берутъ на себя адвокатской задачи непремѣнно обѣлить виновнаго, а подходятъ къ предмету своего изслѣдованія съ объективностью честныхъ и безпристрастныхъ наблюдателей. Ихъ мнѣнія тѣмъ болѣе цѣнны для насъ, что въ ихъ литцѣ мы имѣемъ дѣло съ умѣренными и уравновѣшенными людьми, отнюдь не склонными къ какимъ либо крайностямъ и увлеченіямъ. Несомнѣнно даже, что ихъ симпатіи вовсе не на сторонѣ революціонныхъ партій и рѣшительныхъ методовъ дѣйствій. И тѣмъ не іменѣе они нашли въ себѣ, достаточно мужества (увы! это не парадоксъ: современному французскому буржуа нужно для этого мужество) для того, чтобы сказать правду -- правду, конечно, съ точки зрѣнія умѣренно-прогрессивнаго буржуа -- о русскихъ дѣлахъ. Понятно, они выражаютъ эту правду весьма осторожно, однако, не настолько, чтооы не обинуясь не назвать акта 3-го іюня "государственнымъ переворотомъ".
   Мы начнемъ со статьи Пьера Шаля о развитіи русской конституціи; этюдъ же г. Бойе о національномъ вопросѣ въ Россіи, какъ лучшій въ сборникѣ, оставимъ на самый конецъ.
   П. Шаль, уже издавшій книгу "Русскій парламентъ, его организація и отношеніе къ императору" и помѣстившій въ французскихъ журналахъ рядъ статей о русскихъ дѣлахъ, видимо, недурно знакомъ съ положеніемъ вещей въ Россіи. По его мнѣнію, русская революція 1905 года только случайно окрашена была аграрнымъ характеромъ: юпъ хочетъ этимъ сказать, что ея объективнымъ и главнымъ содержаніемъ была борьба за политическую свободу, за конституціонный режимъ. Безъ наличности сильнаго революціоннаго движенія въ городахъ крестьянскіе бунты, въ частности волненія 1902 г., остались бы простой жакеріей безъ политическихъ результатовъ. Революція 1905 т. была подготовлена индустріализаціей Россіи, создавшей рабочій массъ, воспріимчивый къ революціонной и соціалистической пропагандѣ.
   Манифестъ 17 октября былъ, по словамъ Шаля, "концомъ абсолютизма". Но хотя русскій народъ развилъ въ революціонные годы "поразительную энергію", тѣмъ не менѣе состоявшійся безъ особенныхъ массовыхъ протестовъ роспускъ первой Думы, -- это "первое пораженіе русской революціи", показалъ, что "политическое движеніе было гораздо менѣе глубокимъ, чѣмъ это можно было предполагать съ самаго начала". Указъ 3 іюня, къ которому подъ давленіемъ крайней правой прибѣгло правительство послѣ того, какъ ему не удалось путемъ сенатскихъ разъясненій и давленія на выборы добиться желательнаго ему состава Думы, обезпечилъ крупнымъ помѣщикамъ политическое господство. "Этимъ государственнымъ переворотомъ, повидимому, окончательно заключена была русская революція. Онъ подготовилъ появленіе третьей консервативной Думы, которая худо ли, хорошо, ли, работаетъ вмѣстѣ съ правительствомъ".
   Въ заключеніе авторъ ставитъ слѣдующій вопросъ: "Въ какой мѣрѣ революціонное движеніе оказалось дѣйствительно творческимъ? Какъ функціонируетъ новый конституціонный режимъ, къ которому оно привело?" Мы сейчасъ увидимъ, какъ авторъ отвѣчаетъ на этотъ вопросъ, но намъ только кажется, что онъ не совсѣмъ правильно его поставилъ. Судить о творческихъ силахъ русскаго революціоннаго движенія по закону 3 іюня едва ли возможно. Да и вообще такой методологическій пріемъ представляется намъ не совсѣмъ правильнымъ. Банкротство третьеіюньскаго режима можетъ свидѣтельствовать лишь объ отсутствіи творческихъ силъ у того класса, который его создалъ; по оно отнюдь не позволяетъ дѣлать какія либо умозаключенія относительно тѣхъ элементовъ, противъ которыхъ онъ созданъ.
   Послѣ этихъ необходимыхъ замѣчаній мы можемъ перейти къ той оцѣнкѣ, которую г. Шаль даетъ современной россійской конституціи.
   Прежде всего онъ вскрываетъ запутанный и олигархическій характеръ нашего избирательнаго закона. Съ одной стороны онъ указываетъ на то, что законъ 3 іюня 1907 г., направленный къ., русификаціи" Думы, нарушилъ права подчиненныхъ національностей и окраинъ, причемъ, упоминая о законѣ 17 іюня 1910 г., установившемъ норму финляндскаго представительства въ русскомъ парламентѣ, онъ прямо говоритъ, что этотъ законъ "открыто нарушаетъ автономію Великаго Княжества, позволяя русскимъ палатамъ законодательствовать по чисто финляндскимъ вопросамъ". Но, прибавляетъ онъ, "финляндскій Сеймъ, подтверждая свой суверенитетъ, какъ и слѣдовало ожидать, бойкотировалъ проектировавшіеся выборы". Переходя затѣмъ къ неравномѣрному представительству отдѣльныхъ классовъ русскаго общества, на основаніи даже стараго избирательнаго закона, онъ отмѣчаетъ, что законъ 3 іюня 1907 г. еще усилилъ это неравенство: съ помощью смѣлаго измѣненія избирательной ариѳметики онъ замѣтно ослабилъ вліяніе крестьянскихъ голосовъ и обезпечилъ перевѣсъ землевладѣльческой куріи. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ выдѣлилъ изъ городского населенія плутократическую курію, которая вмѣстѣ съ куріей землевладѣльцевъ почти повсюду располагаетъ большинствомъ". Избранная на основѣ этото закона Дума распадается на три почти равныя части: радикальную {) Сюда авторъ относитъ, видимо, партію народной свободы и трудовиковъ.} или лѣвую, умѣренный центръ и націоналистическо-реакціонную правую. Авторъ раздѣляетъ взглядъ Гучкова, что органическимъ недостаткомъ этой Думы является отсутствіе устойчиваго и однороднаго большинства.
   Переходя къ составу Государственнаго Совѣта, Шаль подчеркиваетъ. что съ одной стороны наличность членовъ по назначенію, а съ. другой слишкомъ высотой цензъ придаютъ этому учрежденію сугубо-консервативный и даже реакціонный характеръ. Въ то же время онъ отмѣчаетъ постоянный антагонизмъ между обѣими палатами, парализующій законодательное творчество Думы., такимъ образомъ русскій парламентъ, полномочія котораго и безъ того сильно ограничены, носитъ въ самомъ себѣ элементы раздѣленія, еще болѣе усугубляющіе его слабость".
   По словами Шаля, въ основныхъ законахъ 1906 г. все было предусмотрѣно для того, чтобы правительство сохранило полную свободу дѣйствія передъ лицомъ законодательныхъ палатъ. Сюда, относится оригинальная формулировка права запросовъ, по которой можно интерпелировать министровъ только по поводу незакономѣрности, а отнюдь не цѣлесообразности ихъ актовъ, и по которой характеръ общей политики опредѣляется исключительно верховной властью. Далѣе онъ указываетъ на ограниченность бюджетныхъ правъ Думы и Государственнаго Совѣта, которые не могутъ оказывать косвеннаго давленія на правительство путемъ отклоненія бюджета, такъ какъ въ этомъ случаѣ остается въ силѣ бюджетъ прошлаго года. "Русское правительство, наученное опытомъ вѣковой исторіи Европы, поняло все значеніе бюджетнаго права и приняло свои мѣры противъ его неизбѣжныхъ конституціонныхъ послѣдствій".
   Говоря о томъ, какъ сильно вооружено правительство въ собственно законодательной области, авторъ указываетъ на право veto, на право распускать палаты и, наконецъ, на знаменитую статью 87, давшую правительству возможность почти свободно законодательствовать въ отсутствіи Государственной Думы. "Столыпинъ въ мартѣ 1911 г. позволилъ себѣ даже искусственно распустить палаты на три дня для того, чтобы развязать себѣ руки и опубликовать важный законъ, незадолго до того отвергнутый Государственнымъ Совѣтомъ! Какъ замѣчено было, это настоящій парламентаризмъ наизнанку: законодательныя палаты отвѣтственны передъ кабинетомъ".
   И авторъ заключаетъ свой интересный этюдъ слѣдующими словами: "Такимъ образомъ публичныя свободы Россіи пока еще весьма непрочны. Онѣ смогутъ постепенно упрочиться лишь въ результатѣ глубокой эволюціи соціальной среды. Въ настоящій моментъ отмѣна исключительныхъ положеній въ ихъ различныхъ формахъ представляется основнымъ условіемъ всякаго дѣйствительнаго прогресса, такъ какъ самой длительностью своего дѣйствія они оскорбляютъ чувство законности, столь необходимое для развитія современныхъ политическихъ обществъ".
   Еще интереснѣе статья г. Бойе о національномъ вопросѣ въ Россіи. Бойе извѣстенъ русской публикѣ, такъ какъ въ прошломъ году пріѣзжалъ въ Петербургъ на открытіе Французскаго Института, въ основаніи котораго онъ принималъ самое дѣятельное участіе. Директоръ парижской "Школы живыхъ восточныхъ языковъ", онъ является вмѣстѣ съ тѣмъ любителемъ и знатокомъ русскаго языка и русской литературы. Какъ бы мы ни смотрѣли на умѣстность открытія въ Петербургѣ Французскаго Института, въ переживаемую нами смутную эпоху, врядъ ли можно сомнѣваться въ томъ, что самъ Бойе руководился при этомъ главнымъ образомъ чисто научными интересами (чего нельзя, конечно, сказать о такихъ господахъ, какъ Поль Думеръ). Во всякомъ случаѣ своей статьей о національностяхъ, которая скоро должна выйти отдѣльною брошюрою, онъ показалъ свою независимость и нежеланіе прислуживаться хозяевамъ положенія, въ чемъ мы и спѣшимъ отдать ему здѣсь справедливость.
   -- "Разсматривая внутреннюю политику Россіи за послѣднія 5 лѣтъ, т. е. за 5 сессій третьей Думы, говорить онъ, мы можемъ констатировать, что эта политика вполнѣ опредѣляется значительнымъ обстоятельствомъ, новымъ (?) въ исторіи русскихъ идей, а именно возникновеніемъ, а затѣмъ и усиленіемъ узкаго, аітрессивнаго и непримиримаго націонализма".
   Вскрыть причины, отмѣтить главныя проявленія этого націонализма и указать на его опасность -- такова задача, которую поставилъ себѣ т. Бойе. Онъ находитъ, что, съ одной стороны, здѣсь сыграло роль болѣзненное обостреніе національнаго чувства, вызванное неудачами Русско-Японской войны и возникшее вслѣдствіе этого стремленіе взять "легкій реваншъ" внутри страны, покоряя подъ нози евреевъ, поляковъ, финляндцевъ и другихъ инородцевъ, Съ другой стороны, восторжествовавшая реакція хотѣла отмстить инородцамъ, которые, въ качествѣ угнетенныхъ національностей, привѣтствовали революціонное движеніе 1905 г., а въ иныхъ "случаяхъ играли въ немъ даже активную роль (здѣсь авторъ, къ сожалѣнію плохо освѣдомленный, сообщаетъ между прочимъ, будто еврейскій Бундъ явился даже піонеромъ революціоннаго движенія въ Россіи и Польшѣ и такимъ образомъ невольно повторяетъ тенденціозную выдумку реакціонеровъ, желающихъ представить русское революціонное движеніе результатомъ еврейской "интриги").
   Вскрывая истинный смыслъ націоналистическаго лозунга "Россія для русскихъ", авторъ показываетъ, что въ сущности онъ является простымъ перифразомъ старой формулы "Православіе, Самодержавіе, Народность". Характеризуя правительственный законопроектъ о введеніи земства въ западныхъ губерніяхъ, "опубликованный въ видѣ закона антиконституціоннымъ указомъ 14 марта 1911 г. въ нарушеніе если не буквы, то духа ст. 87 основныхъ законовъ", и отмѣчая при этомъ полное лишеніе правъ еврейскаго населенія и ограниченіе правъ поляковъ, Бойе утверждаетъ, что, если бы правительство сознательно стремилось разжечь расовую вражду на западной окраинѣ, то оно не могло бы дѣйствовать иначе. То же самое, по его словамъ, слѣдуетъ сказать о холмскомъ вопросѣ. "А что сказать о проектѣ отдѣленія двухъ финляндскихъ приходовъ отъ Выборгской губ., проектѣ, иниціатива котораго тоже принадлежитъ правительству?... Намъ скажутъ: "Дѣло это не важное". Допустимъ!.. Если даже 31 школа Кивинебскаго прихода, 21 школа, народный университетъ, сельско-хозяйственная школа Ново-Киркскаго прихода подвергнутся русификаціи или даже исчезнутъ, это ничуть не помѣшаетъ Финляндіи остаться на той вершинѣ цивилизаціи, на которую вознесли ее терпѣливыя усилія ея сыновъ. Но для чего понадобилось этимъ ненужнымъ оскорбленіемъ повергнуть въ трауръ небольшой народъ, лойяльность котораго никогда не могла серьезно оспариваться, небольшой народъ, который какъ своими культурными начинаніями, такъ и своимъ твердымъ правосознаніемъ заслуживаетъ названія великой націи? Вдобавокъ, аппетитъ приходитъ во время ѣды: сегодня рѣчь идетъ только о двухъ приходахъ; завтра же потребуютъ, и уже требовали въ прессѣ и въ націоналистическихъ кругахъ, присоединенія всей Выборгской губерніи. И я не могу забыть, что въ началѣ апрѣля 1907 г. въ военныхъ кругахъ Петербурга открыто говорили о предстоящей военной оккупаціи всего Великаго Княжества".
   Мотивы, которые приводились защитниками расчлененія Финляндіи, въ томъ числѣ Столыпинымъ, по убѣжденію г. Бойе, не выдерживаютъ никакой критики. "Мотивъ политическій? Финляндскій сепаратизмъ -- это просто легенда. Мотивъ военный? Никогда финляндскій народъ не противился требованіямъ русскихъ властей. Мотивъ полицейскій? Никто не повѣритъ, чтобы безопасность Петербурга возрасла отъ того, что финляндская граница будетъ находиться въ 50, а не 32 километрахъ отъ столицы". И авторъ задаетъ себѣ вопросъ: да знаютъ ли русскіе министры Финляндію и Финляндцевъ? а если знаютъ, то не питаютъ ли безсознательно чувства зависти къ этому благородному народу, который, будучи самымъ бѣднымъ въ Европѣ и не обладая закономъ, устанавливающимъ обязательное обученіе, почти совершенно не насчитываетъ въ своей средѣ безграмотныхъ, и который "съ чувствомъ радости и. гордости" встрѣтилъ законъ, воспрещающій производство и продажу въ странѣ спиртныхъ напитковъ и принятый первымъ же Сеймомъ, выбраннымъ на основѣ всеобщаго и прямого голосованія?
   Въ заключеніе авторъ подходитъ къ вопросу о тѣхъ опасностяхъ, которыми угрожаетъ Россіи націоналистическая политика. Не рѣшаясь въ качествѣ иностранца лично отвѣтить на этотъ деликатный вопросъ, Бойе приводитъ мнѣніе "выдающагося русскаго ученаго", пользующагося, по его словамъ, одинаковымъ уваженіемъ какъ въ собственной странѣ, такъ и заграницею, и заявляетъ, что всецѣло присоединяется къ этому мнѣнію. Собесѣдникъ г-на Бойе, придерживающійся умѣренно-либеральныхъ взглядовъ, высказывается за равноправіе національностей, за свободу всѣхъ языковъ, въ томъ числѣ и малорусскаго, за автономію Польши, за неприкосновенность Финляндіи, за уничтоженіе черты еврейской осѣдлости и, указавъ тѣ внутреннія и внѣшнія опасности, которыя грозятъ нашему отечеству въ результатѣ воинствующаго націонализма, заключаетъ: "Понимаете ли вы теперь, почему я, будучи патріотомъ, не могу быть націоналистомъ?"
   Мы познакомили нашихъ читателей съ наиболѣе существенными и интересными мѣстами разсматриваемаго сборника. Читатель могъ убѣдиться, что кромѣ французскихъ дипломатовъ и дѣльцовъ, смотрящихъ на Россію, какъ на варварскую колонію, имѣются еще въ рядахъ французской буржуазіи достаточно независимые и просвѣщенные люди, которые сочувствуютъ дѣлу русской политической свободы (хотя бы потому, что лучше понимаютъ истинные интересы своего класса) и не боятся открыто высказывать свое мнѣніе. Въ виду всеобщаго холопства, проявляемаго французской буржуазной прессой, такое исключеніе не можетъ не быть намъ пріятно. Что же касается французскаго рабочаго класса и соціалистической печати, то ни для кого не составляетъ секрета, на чьей сторонѣ всегда находились и находятся ихъ симпатіи.

Ю. Стекловъ.

"Современникъ", кн.XI, 1912

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru