Lib.ru/Классика: Сомов Орест Михайлович. Обзор Российской словесности за 1827 год

ОБЗОРЪ РОССІЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ ЗА 1827 ГОДЪ.

Давно уже мы слышимъ упреки нашей словесности за ея скудость. Упреки сіи дѣлаются нашими же единоземцами, и повторяются чужестранцами. Отбросивъ всякое пристрастіе въ защиту или въ обвиненіе, постараемся разсмотрѣть справедливость сихъ упрековъ.

Образованность наша еще такъ нова, что нѣкогда было намъ и ожидать изобилія въ произведеніяхъ, истинно изящныхъ. Много ли и въ тѣхъ странахъ, гдѣ образованность нѣсколькими вѣками ранѣе явилась, нежели у насъ, -- геніевъ истинныхъ, произведеній образцовыхъ? Не подводя подъ сей итогъ древней Греціи и Рима, взглянемъ на Государства современные: на Италію, Англію, Францію и Германію; имена славнѣйшихъ писателей каждой изъ сихъ странъ знаемъ мы наизусть, и можемъ изчислить ихъ, почти не переводя духа; отличнѣйшія же творенія сихъ мужей вмѣщаются, у каждаго изъ новѣйшихъ народовъ, въ небольшомъ числѣ томовъ. Остальное (я говорю о произведеніяхъ воображенія и вкуса) составляетъ разныя степени посредственности. Гдѣ же то небольшое число, гдѣ та ужасная несоразмѣрность, которой насъ запугали, сравнивая съ чужеземцами?

Если скудость сію примемъ мы не въ смыслѣ изящнаго, а вообще всего печатнаго; то укоры, въ нѣкоторомъ отношеніи, будутъ справедливѣе, и сей вопросъ необходимо подвергнется большимъ и пространнейшимъ изслѣдованіямъ. Но и тутъ, кажется, можно отвѣчать на него точно и удовлетворительною.

Отъ чего у насъ мало книгъ? Отъ того, что мало читателей. "Когда мало потребителей, то число производителей не можетъ быть велико," могъ бы сказать какой нибудь послѣдователь Сея или Адама Смита. У насъ есть публика читающая и публика нечитающая; послѣдняя превышаетъ первую въ неизвѣстной, но огромной пропорціи. Чтеніе не сдѣлалось еще у насъ всеобщею и повсемѣстною потребностію, какъ въ Англіи, Франціи и Германіи; даже въ томъ званіи людей, въ которомъ должно предполагать большую степень образованности, удовольствія ума и воображенія весьма часто уступаютъ удовольствіямъ чувствъ. Въ большихъ городахъ, особенно въ столицахъ, свѣтскіе расчеты и разсѣянность, потомъ облѣненіе тѣла и души, похищаютъ все время; карты, изобрѣтеніе разчетливой праздности, своими пестрыми, обманчивыми листочками, заслоняють листы печатныхъ книгъ. Большая часть областныхъ жителей, сельскихъ помѣщиковъ, гоняются не за новою мыслію, не за новымъ созданіемъ своенравнаго воображенія поэтовъ, а за зайцами и лисицами. Домоводство, тяжбы и другія заботы о наполненіи не ума, а кармана, присвоиваютъ себѣ все время и все вниманіе самыхъ дѣятельныхъ.

Если перейдемъ къ Публикѣ читающей, то и въ ней находимъ два рода читателей. Первый изъ нихъ, и весьма многочисленный, состоитъ изъ читателей не по руски. Краснѣясь признаемся, что у насъ и теперь еще есть люди, Рускіе по рожденію и по имени, и почти вовсе незнающіе природнаго своего языка, удивляющіеся, какъ можно писать на немъ, и просящіе, чтобъ имъ переводили по французски то, чѣмъ восхищаются ихъ соотечественники. И теперь еще есть матери, требующія, чтобы дѣти ихъ чисто и правильно изъяснялись по французски и по англійски, а вмѣстѣ убѣжденныя, что Рускимъ не нужно учиться по руски, какъ будто бы знаніе природнаго языка впивается съ воздухомъ и проникаетъ въ умъ съ испареніями земли! Какъ будто бы можно чему научишься наитіемъ! Само по себѣ разумѣется, что сіи люди, отученные воспитаніемъ отъ звуковъ роднаго языка, не спрашиваютъ и не заботятся, есть ли что новаго въ словесности россійской? Они вытвердили съ дѣтства нѣсколько монологовъ изъ Расина, нѣсколько басенъ Лафонтеневыхъ; знаютъ о Байронѣ, Мурѣ и Валтерѣ Скоттѣ по наслышкѣ и восхищаются ими по передачѣ; этого и довольно для вседневнаго ихъ обихода въ свѣтскомъ быту. Досаднѣе всего, что они не только не стыдятся, но даже хвалятся своимъ незнаніемъ отечественнаго языка и словесности его; и часто, съ умыслу, дѣлаютъ о нихъ такіе вопросы, которые были бы смѣшны и отъ иностранца, вовсе незнакомаго съ Россіею и съ языкомъ рускимъ.

Правда, съ весьма недавнихъ лѣтъ не всѣ, а нѣкоторые изъ нихъ начинаютъ читать по руски и даже судить о произведеніяхъ руской словесности. Но въ сужденіяхъ своихъ они все примѣняютъ и приравниваютъ къ французскому: это, по ихъ разумѣнію, мѣрило всякаго вкуса и возможности литературной. По давно затверженной поговоркѣ, многіе изъ нашихъ вѣрятъ, что словесность россійская есть меньшая сестра французской; и въ силу такого названнаго родства хотятъ, что бы меньшая сестра, наряжалась, румянилась и кланялась точно также, какъ и старшая.

Число читателей собственнорускихъ книгъ, по сравненію, весьма не велико; число тѣхъ, которые читаютъ съ выборомъ и умѣютъ судить о прочитанномъ, еще менѣе. Для удовлетворенія потребности сихъ читателей, выходитъ у насъ, относительно, въ каждый годъ почти столько журналовъ и книгъ, сколько нужно. Если бъ охота къ чтенію была болѣе общею, то, само по себѣ разумѣется, число писателей и число хорошихъ книгъ умножилось бы въ той же пропорціи. Сему видимъ уже мы счастливыя начала. Съ каждымъ годомъ болѣе и болѣе оказывается охотниковъ читать, а онъ того въ каждымъ годомъ умножается число журналовъ и книгъ хорошихъ и уменьшается число книгъ дурныхъ и безполезныхъ, принимая въ семь смыслѣ и тѣ, которыя вовсе не приносятъ удовольствія ни уму, ни сердцу, ни воображенію.

Для примѣра, изчислимъ литературныя наши пріобрѣтенія за минувшій годъ. Я не берусь, впрочемъ, представить полный каталогъ всѣхъ вышедшихъ въ 1827 году книгъ; но упомяну, по возможности, обо всемъ, что обратило на себя вниманіе публики, въ хорошую сторону и обратно, или по чему либо осталось у меня на памяти. Къ сему, мѣстами, прибавлю и краткія замѣчанія: правильны они, или нѣтъ -- каждый читатель рѣшитъ по своему понятію; по крайней мѣрѣ меня оправдываетъ собственное мое убѣжденіе.

Начнемъ съ журналовъ; ихъ давно уже назвали отголосками мнѣній общества и указателями степени народнаго просвѣщенія. Пусть по этому, иногда ложно присвояемому праву, они займутъ переднее мѣсто въ семъ годовомъ отчетѣ.

Въ Петербургѣ, въ минувшемъ году, издавались слѣдующіе журналы {Въ семъ обозрѣніи намѣренъ я говорить о журналахъ и книгахъ, болѣе въ литературномъ отношеніи. Посему офиціальныя газеты, какъ-то: С. П. Бургскія Вѣдомости на Россійскомъ и Нѣмецкомъ языкахъ, Journаl de S. Pétersbourg, Рускій Инвалидъ и Коммерческая Газета изъемлются изъ числа журналовъ, о коихъ здѣсь упоминается.}; 1) Сынъ Отечества, заключавшій въ себѣ многія, весьма хорошія переводныя статьи, какъ-то; повѣсти, историческіе отрывки и проч. Изъ рускихъ сочиненій, нѣкоторыя статьи полемическія, писанныя разными лицами {Между прочимъ, взглядъ ни математическіе курсы, употребительнѣйшіе въ россійскихъ училищахъ, отличается ясностію изложенія и показываетъ обширныя свѣдѣнія сочинителя въ Математикѣ и правильную точку зрѣнія, съ которой онъ смотрѣлъ на сію науку.} и весьма любопытная для военныхъ людей; Исторія Артиллеpiи, раздѣленная на семь періодовъ, также заслуживали вниманіе. Послѣдняя изъ помянутыхъ мною статей, написанная молодымъ артиллерійскимъ офицеромъ, Г. Рейенгомъ 2, показываетъ большую начитанность и основательное познаніе своего дѣла. Справедливость требуетъ отъ насъ упомянуть объ упрекѣ, который дѣланъ былъ Сыну Отечества въ одномъ изъ лучшихъ иностранныхъ Журналовъ (Revue Encyclopédique), за то, что онъ по большей части содержитъ въ себѣ переводы иностранныхъ сочиненій. Мнѣ кажется, что упрекъ сей былъ бы основателенъ только тогда, когда бы журналъ С. О. быль посвященъ исключительно русской литературѣ; но одна изъ главныхъ цѣлей сего журнала -- знакомить соотечественниковъ нашихъ съ важнѣйшими событіями нашего времени и съ произведеніями лучшихъ иностранныхъ писателей; а чѣмъ же лучше можно сіе исполнить, какъ не выписками и переводами? 2) Сѣверный Архивъ заключалъ въ себѣ по прежнему многіе любопытные документы, касающіеся до россійской Исторій, извѣстія о новѣйшихъ путешествіяхъ и статистическія свѣдѣнія о Россіи и другихъ Государствахъ. Жаль, что отдѣленіе: Нравы, за прошлый годъ было въ семъ Журналѣ слабѣе, ибо Г. Булгаринъ почти не помѣщалъ въ немъ остроумныхъ статей своихъ; за то одна изъ нихъ: Сиротка (отрывокъ изъ рускаго Жилблаза) прекрасно списана съ натуры. 3) Сѣверная Пчела извѣщала о современныхъ происшествіяхъ въ Россіи и въ чужихъ краяхъ, о городскихъ новостяхъ и т. п. Литературный отдѣлъ сей газеты часто наполняется весьма хорошими оригинальными статьями, коихъ большая часть принадлежитъ Г. Булгарину. 4) Отечественныя Записки, П. П. Свиньина, весьма ревностно выполняли прекрасную цѣль свою: знакомить Рускихъ со всѣмъ рускимъ, настоящимъ и минувшимъ. 5) Азіатскій Вѣстникъ изд. Г. Спасскимъ, содержалъ въ себѣ по большей части переводы изъ иностранныхъ сочиненій объ Азіи. Въ отдѣленіи Восточной Словесности помѣщались въ немъ очень хорошіе переводы арабскихъ поэтовъ, Г. Ботьянова. 6) Технологическій Журналъ, изд. Академіею наукъ. 7) Указатель открытій по Физикѣ, Химіи, Естественной Истоpiи и Технологій, изд. Профессоромъ Щегловымъ. 8) Горный Журналъ, издаваемый отъ Департамента Горныхъ и Соляныхъ дѣлъ и 9) Журналъ Мануфактуръ и торговли, издаваемый также Департаментомъ сего имени. Каждый изъ сихъ четырехъ Журналовъ совершенно соотвѣтствовалъ своей цѣли и содержалъ въ себѣ много любопытныхъ статей, по предметамъ, входящимъ въ составь его.

Нельзя не пожалѣть, что Журналъ изящныхъ Искуствъ, издав. Г. Григоровичемъ, въ 1827 году прекратился. Журналъ себя, хорошими теоретическими статьями, основательными сужденіями и умными замѣчаніями, обѣщалъ намъ разпространеніе въ нашемъ отечествѣ образованнаго вкуса къ изящнымъ произведеніямъ искуствъ. -- Кромѣ сего, прекратились еще слѣдующіе Журналы: Благонамѣренный, который, не во гнѣвъ Г. Издателю, въ послѣдніе годы оставался при одномъ своемъ благомъ намѣреніи; и Новости Литературы, изд. Г. Воейковымъ. Новости сіи дряхлѣли въ недолголѣтней своей жизни и тихо, безъ дальнихъ сѣтованій и плакальщицъ, соскользнули на берега Леты. Мѣсто ихъ заступилъ 10) Славянинъ, который, для перваго знакомства съ своими читателями, заговорилъ съ ними о военныхъ наукахъ и о памятникахъ отечественныхъ, на какомъ-то неизвѣстномъ нарѣчіи славянскаго языка, только не по руски. Филологи еще не рѣшили, что это за нарѣчіе? Отдѣленіе стихотвореній несравненно лучше прозы; но въ выборѣ ихъ, Г. Издатель руководствуется прежними своими правилами, т. е. перепечатываетъ изъ чужихъ книгъ и книжекъ. Къ слову пришлось сказать, что пора бы отстать отъ сихъ самопроизвольныхъ заимствованій изъ чужаго запаса. Въ этомъ случаѣ, литературная совѣсть должна бъ была имѣть силу закона о литературной собственности.

Еще издавались въ Петербургѣ слѣдующіе новые журналы: 11) Новая Дѣтская Библіотека, изд. Б. M. Федоровымъ. Полезная цѣль, разнообразіе и хорошій выборъ статей, заслужили ему справедливое одобреніе публики, 12) Дѣтскій Музеумъ, издан. Г. Ушаковымъ, появился снова и по прежнему содержалъ въ себѣ разкрашенныя картинки, относящіяся къ Естественной Исторіи, съ объясненіями, приспособленными къ понятіямъ дѣтей. 13) Журналъ Путей Сообщенія, изд. отъ сего Департамента.

Изъ Московскихъ Журналовъ, напомнимъ, но праву первородства, объ 14) Историческимъ, Статистическомъ и политическомъ Журналѣ, который нынѣ, безъ всякой оговорки, наполняется статьями изъ другихъ рускихъ журналовъ. За симъ слѣдуютъ; 15) В123;стникъ Европы, коего редакторъ Г. Каченовскій, Журналъ сей, съ нѣкотораго времени, потерялъ прежнюю свою занимательность, и, кажется не слишкомъ заботится слова пріобрѣсти ее. Повторимъ уже не разъ изъявленное о томъ сожалѣніе. 16) Московскій Телеграфъ, изд. Г. Полевымъ, Журналъ сей нравилися своимъ разнообразіемъ; въ немъ можно найти и статьи ученыя, и современную библіографію рускую и чужеземную, и литературу, и новости, и моды и пр. и. пр. Для большаго совершенства сего Журнала, можно бы пожелать ему лучше обработаннаго слога и поболѣе умѣренности въ сужденіяхъ, въ хорошемъ журналѣ пріятно находить и слогъ хорошій, тѣмъ болѣе, когда въ немъ встрѣчаются рѣзкіе приговоры слогу другихъ писателей. 17) Дамскій Журналъ, сквозь призму желтой своей обертки и пестренькихъ картинокъ, пропускалъ въ благопріятныхъ цвѣтахъ свою прозу, похожую на китайскую живопись, и стишки легче пуху, 18) Новый Магазинъ Естественной Исторіи, Химіи и свѣдѣ;ній экономическихъ, издаваемый Г. Профессоромъ Двигубскимъ 19) Земледѣльческій Журналъ, изд. отъ Общества сельскаго хозяйства, и 20) Записки для охотниковъ до лошадей, изд, Г. Цорномь, наполнились статьями, соотвѣтствующими ихъ заглавіямъ.

Вновь появился въ Москвѣ за 1827 годъ одинъ Журналъ: а 1) Московскій Вѣстникъ, издан. Г Погодинымъ. Составъ сего журнала литературно-ученый. Отдѣленіе стиховъ въ немъ отлично хорошо. Кромѣ стихотвореній Пушкина, почти въ каждой книжкѣ можно было найти произведенія изъ изъ молодыхъ нашихъ поэтовъ, которые съ каждымъ днемъ оправдываютъ счастливѣйшія надежды. Одинъ изъ нихъ, раннею зрѣлостію своихъ дарованій и вкуса, какъ будто бы похитилъ многіе годы у жизни, чтобы стѣснить ихъ въ немногихъ, но прекрасныхъ {Я говорю о Веневитиновѣ. Смерть похитила его у Отечества, Музъ и друзей на 22 году; но умственная жизнь его, кажется, многими десятилѣтіями предупредила органическую.}. Многія статьи прозаическія, особенно касающіяся до теоріи изящныхъ искуствъ, истинно хороши, и указываютъ намъ иногда новую точку зрѣнія, съ которой должно смотрѣть на ciи искуства. Собственно-литературное отдѣленіе прозы, не столько было богато произведеніями рускими; за то въ немъ помѣщались очень хорошіе переводы по выбору и по слогу. Г. Издатель конечно не подосадуетъ на насъ за откровенность, когда мы скажемъ, что въ этомъ хорошемъ журналѣ мы не охотно видѣли Шатобріановъ Рене, уже давно извѣстнаго у насъ по переводамъ. Эти старыя обновки почти всегда остаются въ журналахъ съ неразрѣзанными листами и заставляютъ любителей журнальнаго чтенія хмуритъ брови. Отрывокъ изъ повѣсти: Невѣста на ярмаркѣ, напоминаетъ намъ затверженный со временъ Простаковой и Еремѣвны бытъ закоснѣлыхъ провинціаловъ, и фактуру нѣкоторыхъ русскихъ повѣстей, появлявшихся и еще появляющихся въ нѣкоторыхъ журналахъ. Прошу также Г. Издателя безпристрастно и хладнокровно вслушаться еще въ одно замѣчаніе: въ библіографическихъ его извѣстіяхъ не рѣдко встрѣчаются довольно странные недосмотры. Такъ въ разборѣ Сѣвер. Цвѣтовъ 1827 года (см. кн. 12) картина Г. Щедрина приписана Г. Кипренскому {Славный нашъ историческій и портретный живописецъ, О. А. Кипренскій, сколько намъ извѣстно, никогда не писалъ пейзажей или перспективныхъ видовъ.}, а отличный нашъ пейзажистъ Г. Воробьевъ, названъ Воробьевскимь; стихи изъ идилліи Б. Дельвига: Друзья, выписаны съ пропусками и ошибками. Тамъ же, говоря о малороссійской были Г. Байскаго: Юродивый, Г. Критикъ находитъ въ нихъ сходство съ сценами романа В. Скотта: Таинственный Карло; не худо бъ было, если бы онъ указалъ, съ какими именно? -- Что касается до сужденій о книгахъ, то въ нихъ конечно всякой воленъ излагать свои мысли по своему разумѣнію или усмотрѣнію; но и тутъ нужна нѣкоторая оглядка, а больше всего безпристрастіе. -- Въ ученыхъ статьяхъ сего журнала много есть дѣльнаго, а въ смѣси новаго и любопытнаго. Въ статьяхъ самого Издателя, замѣтно однако жъ желаніе, при всякомъ случаѣ выказывать свою ученость. Часто онъ поступаетъ съ читателемъ, какъ съ ученикомъ, заставляя его протверживать старый урокъ. Что хорошо слышать съ каѳедры профессорской, то не можетъ имѣть мѣста въ журналѣ, котораго Издатель, хоть изъ учтивости, долженъ предполагать въ читателяхъ своихъ достаточную степень познаній и образованности; по крайней мѣрѣ столько, что имъ уже не нужно напоминать общихъ мѣстъ ученическихъ. Еще бросается въ глаза одно примѣчаніе Г. Издателя: онъ говоритъ, что будетъ иногда писать парадоксы и защищать несправедливыя мнѣнія, для изощренія ума. Почему это нужно и полезно? не понимаю; но не въ правѣ ли читатели подумать, что Г. Издатель симъ способомъ подготовляетъ себѣ на всякій случай замысловатую оговорку. Такимъ образомъ, если бы его уличили, на примѣръ, въ кривомъ толкѣ или въ искаженіи вѣроятности исторической, то онъ могъ бы отвѣчать, что это съ намѣреніемъ вставленная ипотеза или умышленно-ложная догадка. -- Не смотря на сіи небольшія изключенія, журналъ сей есть одинъ изъ лучшихъ и представляетъ собою разнообразное, пріятное и часто полезное чтеніе.

Если прибавимъ къ сему исчисленію: 22) Одесскій Вѣстникъ, издаваемый на россійскомъ и французскомъ языкахъ и заслуживающій имя весьма хорошей газеты; если упомянемъ при семъ случаѣ, что Харьковскій В23;стникъ прекращается; то кажется, мы изчислили всѣ насущные наши рускіе журналы и періодическія изданія и почтили памятью скончавшіеся.

Конечно, число ихъ не можетъ сравниться съ сотнями англійскихъ и французскихъ журналовъ и газетъ; но все, соблюдая ту же посылку къ Числу читателей, оно весьма достаточно для Россіи. Для друзей просвѣщенія утѣшительно будетъ замѣтить въ семь обозрѣніи, что многія отрасли наукъ имѣютъ у насъ свои особенные, и весьма хорошіе журналы. Съ такими пособіями, просвѣщеніе наше можетъ сдѣлать быстрые и надежные шаги. Замѣтимъ еще, и порадуемся, что у насъ уже теперь нѣтъ, или почти нѣтъ такихъ журналовъ, какъ покойные Демокриты и имъ подобные. Это также говорить въ пользу нынѣшняго вкуса и образованности нашихъ единоземцевъ.

Альманахи, по опредѣленному времени ихъ появленія и по составу своему, принадлежатъ также къ періодическимъ изданіямъ; посему я и даю имъ мѣсто непосредственно послѣ журналовъ. Минувшій годъ былъ, можно сказать, тугенъ альманахами разнаго формата и достоинства. Читатели конечно не потребуютъ, чтобы въ Сѣверныхъ Цвѣтахь 1828 года, я сталъ говорить о Сѣверныхъ Цвѣтахъ 1827: хвалить ихъ въ этомъ обозрѣніи -- было бы странно и даже смѣшно; находить въ нихъ недостатки -- значило бы уничиженіе паче гордости. Я замѣтилъ, что критика, въ которой сочинитель или издатель самъ на себя поднимаетъ руку, никогда не бываетъ чистосердечна: но весьма естественной стратегіи самолюбія, критикъ въ семъ случаѣ указываетъ на самые легкіе недостатки, дабы чрезъ то сдѣлать диверсію отъ самыхъ тяжкихъ грѣховъ. Слѣдуя вышеизъясненному правилу изключенія, отлагаю въ сторону Сѣверные Цвѣты и окину взглядомъ прочіе рускіе альманахи, наблюдая между ними табель о рангахъ не по старшинству вступленія, но по относительному ихъ достоинству.

1) Литературный Музеумъ, В. В. Измайлова. Г. Собиратель желалъ "съ пріятною легкостію альманаха соединить достоинство книги," и достигъ своей цѣли. Собственныя его статьи въ прозѣ и нѣкоторыя изъ чужихъ, оправдываютъ сіе желаніе. Стихотвореній немного; но между ними есть хорошія. Вообще если не числомъ и разнообразіемъ, то по крайней мѣрѣ внутреннимъ достоинствомъ, Литературный Музеумъ есть одинъ изъ лучшихъ прошлогоднихъ альманаховъ. 2) Сѣверная Лира, изд. въ Москвѣ Гг. Раичемъ и Ознобишинымъ. Хорошій выборъ пьесъ и чистый, пріятный слогъ, отличаютъ прозаическія статьи сего альманаха, въ числѣ коихъ, кромѣ занимательныхъ рускихъ сочиненій, есть и переводы съ восточныхъ языковъ. Между стихотвореніями, которыми альманахъ сей очень обиленъ, есть истинно прекрасныя. 3) Памятникъ Отечественныхъ Музъ, изд. Б. М. Федоровымъ. Въ семь Памятникѣ находятся многія неизданныя доселѣ сочиненія отжившихъ писателей, со временъ Сумарокова до нашихъ дней. Немногія изъ нихъ могутъ служить къ прочности памятника; остальныя, въ рукописяхъ уцѣлѣвъ отъ времени, печати не выдержатъ рушительнаго его прикосновенія. Жаль, что Г. Федоровъ, сооружая сей памятникъ, допустилъ въ составъ его чуждые матеріалы; а именно, сочиненія писателей живущихъ и пишущихъ: каждому изъ нихъ можно бы предоставить самому попещись о своемъ памятникѣ, тѣмъ болѣе, что сами они конечно лучше знаютъ, на чемъ основать его. Нельзя однако же не поблагодарить Г. Собирателя за то, что онъ сохранилъ для потомства нѣкоторый изъ твореній прежнимъ писателей, истинно заслуживающія вниманія {Таковы напри. въ прозѣ: Мысли Карамзина, Письма къ нему друга его Петрова, Два сатирическія письма Фонъ-Визина, Анекдотъ о Державинѣ, имъ самимъ написанный, и нѣкоторыя изъ писемъ Батюшкова; въ стихахъ: Полдень и нѣкоторыя изъ мѣлкихъ стихотвореній Державина и Отрывки изъ Сатиръ Кн. Горчакова.}. 4) Календарь Музъ (Издатели, кажется, тѣ же какъ и въ 1826 году), прозою но отсталъ отъ своихъ собраній: въ немъ можно насчитать до пяти статей, хорошихъ по содержанію и слогу. Стихотворная часть, кромѣ весьма немногихъ пьесъ, вообще скудна; въ ней почти наполовину стишковъ въ альбомы,на именниные и другіе случаи; и въ этомъ смыслѣ, это точно Календарь: только Музы, какъ видно, не охотно посѣщали семейные пиры, на которые ихъ зазывали. 5) Невскій Альманахъ, изд. Г. Аладьинымъ. Альманахъ сей составленъ, съ грѣхомъ по поламъ, изъ разныхъ степеней хорошаго, посредственнаго и дурнаго, и, кажется, перевѣсъ не на сторонѣ перваго; къ послѣднему же смѣло можно отчислить статьи самого Г. Издателя. "Это," -- говоря собственными его словами -- "наборъ словъ, какъ наборъ ерофеича: горько, хоть въ ротъ не бери." Я сказалъ, что альманахъ сей составленъ съ грѣхомъ поламъ,и въ поясненіе повторю прежнія мои слова (см. стран. 17, строк. 13 и д.) 6) Астраханская Флора, изд. Г. Розенмейеромъ, красовалась болѣе цвѣтами чужихъ климатовъ, или просто, переводами съ нѣмецкаго языка. Все въ этой книжкѣ: и сочиненія и переводы, и стихи и проза, трудовъ самого Издателя. Проза его вообще лучше стиховъ. 7) Сириусъ, изд. М. А.Бестужевымъ-Рюминымъ, также заключалъ въ себѣ сочиненія и переводы, стихи и прозу, и большая часть ихъ принадлежитъ самому Издателю. Подъ нѣкоторыми изъ стихотвореній, встрѣчались имена Гг. Ѳ. Глинки и Илличевскаго, и эти стихотворенія были лучшія; подъ прозаическими же статьями не нашли мы ни одного знакомаго имени, а въ самыхъ статьяхъ ничего такого, съ чѣмъ бы пріятно было познакомиться.

Нѣкоторыя дѣтскія книжки 1827 года были изданы въ срочное время и съ другими наружными условіями альманаховъ; и такъ назовемъ ихъ дѣтскими альманахами и дадимъ имъ мѣсто на ряду съ тѣмъ, которой назначаютъ для взрослыхъ. Сихъ дѣтскихъ альманахомъ было при; 10) Дѣтскій Цвѣтникъ,составленный Гмъ Б. Федоровымъ, заслуживаетъ занять между ними почетное мѣсто, какъ по разнообразію, выбору, слогу, такъ и ло красивости изданія. 2) Подарокъ дѣтямъ, состоитъ весь изъ повѣстей переводныхъ, но удачно примѣненныхъ къ Рускимъ нравамъ; слогъ могъ бы быть лучше; изданіе и картинки довольно хороши; и 3) Незабудка, изд. С. Глинкою. Слогъ вообще хорошъ; но въ выборѣ статей отчасти повторялось старое, знакомое намъ изъ Рускаго Вѣстника. Стихи не отличные. Впрочемъ, напоминая дѣтямъ славные подвиги предковъ нашихъ и лучшія черты изъ исторіи, Г. Издатель конечно заслуживаетъ благодарности.

Многіе думаютъ, основываясь на свидѣтельствахъ исторіи, что въ произведеніяхъ ума поэзія предшествовала прозѣ; и даже однажды сказано было, что поэзія естественна, а проза подѣльна. {Lа poésie est nаturelle, et lа prose est fаctice.} Принимая за правило то, что утверждено мнѣніемъ и давностію,даю поэзіи старшинство надъ сестрою ея прозою.

Поэзія наша, въ прошломъ году, богатѣла произведеніями Пушкина. Кромѣ тѣхъ, которыя были разсѣяны въ двухъ или трехъ альманахахъ и въ разныхъ книжкахъ Московскаго Вѣстника, напечатаны особо его поэмы: Цыганы и Братья разбойники, и третья глава поэтическаго романа: Евгеній Онѣгинъ. Разсказъ первой поэмы состоитъ изъ отдѣльныхъ картинъ или какъ бы изъ отрывковъ: поэтъ, изображая небогатую приключеніями жизнь кочеваго, полудикаго племени Цыгановъ, боялся однообразія и повторенія, и съ отличнымъ искуствомъ избѣжалъ ихъ. Промежутки времени, между главными событіями поэмы, мелькали предъ его глазами и слились въ одно прекрасное цѣлое. И какая во всемъ полнота, какая свѣжесть картинъ и положеній! Движеніе, быстрота, смѣлые переходы, живая игра страстей -- все это въ такомъ согласіи съ предметомъ, что можно сказать, читатель, перенесенный потомъ въ шумный таборъ, неуспѣваетъ опомниться и сравнить цыганскій быть съ жизнію образованныхъ горожанъ. -- Та же живость картинъ, та же быстрота повѣствованія въ другой небольшой поэмѣ Пушкина; Братья разбойники; разсказъ у него кипитъ, какъ буйныя страсти въ сердцахъ отшатнувшейся отъ законовъ вольницы. Напротивъ того, въ третьей главѣ Онѣгина страсти уже заключены въ узы приличій, Татьяна пишетъ къ Онѣгину, но чувствуетъ и знаетъ, что она уклоняется отъ принятыхъ правилъ, борьба сихъ правилъ, сихъ приличій съ самовластной страстью, въ душѣ молодой дѣвушки -- изображена превосходно. Въ Онѣгинѣ поэтъ вводитъ насъ въ кругъ людей, стоящихъ на извѣстной степени образованія и слегка осмѣиваетъ странности, подмѣченныя имъ въ свѣтскомъ быту. Прочитавъ сряду всѣ сіи три произведенія Пушкина, кто не подивится гибкости его дарованій, вѣрности соображеній и мѣткости, съ какою онъ ловитъ природу въ разныхъ ея видахъ?

Шуваловъ и Ломоносовъ, лирико-драматическое стихотвореніе Г. Мерзлякова, изображаетъ, въ счастливыхъ иногда стихахъ, основаніе разсадника нашихъ музъ, Московскаго университета. Опыты въ антологическомъ родѣ, Г. Илличевскаго, подъ скромнымъ названіемъ опытовъ представляетъ часто въ разныхъ родахъ мелкой поэзіи такія стихотворенія, кои могутъ имѣть свободный пропускъ въ собранія лучшихъ нашихъ эпиграмматическихъ произведеній. Скажутъ, что большая часть изъ нихъ -- подражанія иностраннымъ; но не всѣми ли признано, что въ поэзіи удачное подражаніе имѣетъ достоинство сочиненія? -- Маленькая поэма: Дивъ и Пери, Подолинскаго, показываетъ въ семъ молодомъ поэтѣ отличныя способности; легкость и пріятность стихосложенія, воображеніе живое и творящее. Съ такими вѣрными залогами, и съ внимательностію къ совѣтамъ благонамѣренной критики, сочинитель сей поэмы конечно можетъ оправдать самыя лестныя надежды, зародившіяся съ появленіемъ перваго опыта его дарованій. Таврида, поэма Г. А. Муравьева, слаба по вымыслу, но въ нѣкоторыхъ ея стихахъ мелькаютъ искры дарованія. Приложенныя къ ней другія стихотворенія Г. Муравьева, богаче и воображеніемъ и хорошими стихами. Впрочемъ и сіи первые опыты ручаются намъ, что съ выполненіемъ условія, предложеннаго выше, и съ меньшею довѣрчивостію къ самому себѣ, Г. Муравьевъ можетъ занять не послѣднее мѣсто въ спискѣ молодыхъ нашихъ поэтовъ. Элегіи и другія стихотворенія Д. Глѣбова, заключаютъ въ себѣ собственныя его произведенія и подражаніе древнимъ и новымъ чужемнымъ поэтамъ, въ разныхъ родахъ стихотворства; въ лирическомъ, идиллическомъ, дидактическомъ, повѣствовательномъ, описательномъ и проч. Достоинство ихъ также не одинаково; между хорошими стихотвореніями есть посредственныя, есть и слабыя по созданію и по отдѣлкѣ. Стихи довольно плавны; но риѳма часто слишкомъ насильственно предъявляла права свои. Въ Антологическихъ стихотвореніяхъ г. Остолопова есть до десяти небольшихъ басенъ истинно хорошій; жаль, что вмѣстѣ съ ними г. Сочинитель помѣстилъ нѣсколько такихъ, но гораздо ниже ихъ достоинствомъ. Еще болѣе жаль, что онъ присовокупилъ къ нимъ свою поэму: Привидѣніе. вообще пародіи тогда только нравится, когда она бываетъ мѣтка въ своихъ примѣненіяхъ и забавна въ изложеніи: но сіи условія не выдержаны въ поэмѣ Г. Остолопова, всего лучше и всего правдивѣе въ ней -- эпилогъ. -- Графъ Д. И. Хвостовъ издалъ пятый томъ своихъ Сшихотвореній, въ которомъ есть и оды, и притчи, и мѣлкія стихотворенія и пр. Мое мнѣніе; конечно не прибавитъ вѣсу сочиненіямъ Графа; и потому я удерживаюсь отъ всякихъ сужденій на счетъ оныхъ. Скажу только, что сей пятый томъ не уступитъ четыремъ прежнимъ ни наружною приманкою изданія, ни внутреннимъ своимъ достоинствомъ. Пятиколосный колосъ, сочиненіе Тайнаго Совѣтника, Сенатора и Кавалера Графа Дмитрія Ивановича Хвостова, и пр. и пр. По случаю сего стихотворенія, въ одномъ журналѣ изъявлено было желаніе: "чтобы благодарная природа наградила почтеннаго пѣвца своими дарами, и за каждый прекрасный стихъ его сочиненій, подарила его вотчину пятиколоснымъ колосомъ." Желаніе искреннее и полезное, къ которому безъ сомнѣнія, всякой присовокупитъ и свое, въ той же силѣ.

Послѣ сего извлеченія, нужно ли говорить о Новыхъ басняхъ и разныхъ стихотвореніяхъ Г. Ржевскаго, о поэмахъ: Александроидѣ, Г. Свѣчина, Димитріи Донскомъ, Г. Орлова и Гречанкѣ, неизвѣстнаго и пр. и пр.? Если скажутъ, что все написанное съ риѳмами и въ извѣстныхъ стихотворныхъ размѣрахъ, принадлежитъ поэзіи, то конечно, должно вспомнить и о сихъ и о нѣкоторыхъ другихъ произведеніяхъ, которыя почтилъ я фигурою умолчанія; но только вспомнишь -- и больше ни слова.

Изъ сборниковъ, появившихся въ прошломъ году, особенно вниманія заслуживаютъ: Малороссійскія пѣсни, издан. Г. Максимовичемъ, въ Москвѣ; трудъ похвальный и хорошо исполненный. Послѣ Князя Цертелева, издавшаго такъ называемыя пѣсни бандурныя {Опытъ собранія старинныхъ малороссійскихъ пѣсенъ, С. П. Бургъ, 1819. -- Бандурныя малороссійскія пѣсни суть тѣ, кои заключаютъ въ себѣ преданія объ украинской старинѣ. Пѣсни сіи сложены вольными стихами, безъ особеннаго, опредѣленнаго метра и разпѣваются речитативомъ, съ аккомпанированіемъ бандуры.}, никто еще не трогалъ богатаго запаса Малороссійскихъ пѣсень, которыя какъ по слогу, такъ и по прелестной своей музыкѣ, должны занять первое мѣсто между народными пѣснями славянскихъ племенъ, населяющихъ Россію. Изданный Г. Максимовичемъ малороссійскій пѣсенникъ конечно еще не полонъ: многихъ изъ лучшихъ пѣсень мы въ немъ не находимъ: но для составленія полнаго пѣсенника, должно бъ было не только путешествовать, а жить въ разныхъ мѣстахъ Малороссіи и Украины, и на это требовалось бы посвятить нѣсколько лѣтъ жизни; чего, при другихъ занятіяхъ и обязанностяхъ, сдѣлать невозможно. Будемъ благодарны Г. Собирателю и за сей первый опытъ, который, должно надѣяться, откроетъ поле и другимъ литераторамъ къ составленію подобныхъ сборниковъ. Скажемъ также мимоходомъ, что баллады; Твардовскій, могъ бы онъ и не помѣщать въ своемъ собраніи малороссійскихъ пѣсень, потому, что она не принадлежитъ къ народнымъ пѣснямъ. Это слабое подражаніе балладѣ Г. Мицкевича, съ которою, относительно къ слогу и поэзіи, она разнится, какъ черное съ бѣлымъ. Въ Москвѣ издано также Собраніе романсовъ и пѣсень для прекраснаго пола, въ 2 частяхъ. Это собраніе не отличается строгимъ выборомъ; здѣсь всему было мѣсто: и хорошему, и посредственному, и слабому, и всѣ это перемѣшано съ самою назидательною терпимостію. Въ Москвѣ же вышло, и также въ 2 частяхъ: Собраніе шарадъ, въ пользу и употребленіе любителей гранд-пасьянса и другихъ такого рода невинныхъ занятій.

Къ числу стихотворныхъ нашихъ пріобрѣтеній за прошлый годъ, должно присовокупить нѣсколько сочиненій драматическихъ. Начнемъ съ трагедіи. Въ февралѣ мѣсяцѣ была представлена и напечатана трагедія Г. Катенина: Андромаха. Многіе думали, что это новый переводъ Андромахи Расиновой, и обманулись. Трагедія Г. Катенина есть собственное его сочиненіе, а не переводъ или подражаніе. Завязка, ходъ ея, время и мѣсто дѣйствія совершенно новы; Сочинитель основалъ всю занимательность трагедіи на материнской любви Андромахи къ сыну ея Астиіанаксу и приковалъ соучастіе зрителей къ судьбѣ сего послѣдняго. Въ положеніи дѣйствующихъ лицъ и въ игрѣ страстей много истины; но слабая сторона сей трагедіи -- есть стихосложеніе. -- Баязетъ, трагедія Расина, пер, Г. Олина. Что сказать объ этомъ переводѣ? Во первыхъ то, что онъ не быль представленъ на театрѣ; во вторыхъ, что въ смѣси Рускаго Инвалида помѣщено было Баязету Г. Олина похвальное (и, кажется, надгробное) слово; а послѣ переводъ сей былъ отпѣтъ въ другихъ журналахъ и похороненъ въ книжныхъ лавкахъ. Федра, трагедія Расина, пер. Г. Чеславскаго. Послѣ перевода Г. Лобанова, сія Федра можетъ занять первое мѣсто между своими соименницами, которыхъ, если не ошибаюсь, у насъ одиннадцать на рускомъ языкѣ, печатныхъ и рукописныхъ. Къ слову пришлось сказать вообще о переводахъ трагедій Расиновыхъ: славному французскому трагику не совсѣмъ посчастливилось на нашемъ языкѣ; ни одинъ изъ извѣстныхъ у насъ переводовъ его трагедіи не удовлетворятъ вполнѣ тѣмъ условіямъ, которыхъ почитатели Расина вправѣ требовать отъ его переводчиковъ {Между сими переводами много такихъ, къ которымъ не грѣшно примѣнить французскій каламбуръ нѣкотораго острослова, сказанный объ одномъ изъ них: c'est Rаcine déraciné.}. Аннибалъ на развалинахъ Карѳагена, такъ названная драматическая поэма Гна Д. Струйскаго. Здѣсь иногда дѣйствующія лица разглагольствують сами съ собою или съ другими дѣйствующими лицами, иногда же авторъ за нихъ разсказываетъ стихами, что они дѣлаютъ и думаютъ и чувствуютъ. Монологи длинны и скучны: въ нихъ безпрестанно одно и то же; вставки повѣствовательныя также не шевелятъ ни сердца, ни воображенія. Изъ комедій, игранныхъ на здѣшнемъ театрѣ и напечатанныхъ,упомянемъ о переводѣ комедіи Мариво: Les fаusses confidences, съ довольно страннымъ заглавіемъ: Обманъ въ пользу любви. Тонкости свѣтскаго нарѣчія, нѣкогда употребляемыя въ лучшихъ парижскихъ обществахъ, въ этомъ переводѣ Г. Катенинымъ хорошо переданы на русскомъ языкѣ. Женатый философъ, ком. Детуша и Двое за четырехъ, другая комедія французскаго же театра, переведены въ стихахъ Г. Каратыгинымъ. Если Г. Каратыгинъ обратитъ выборъ свой на лучшія и ближайшія къ нашимъ или покрайней мѣрѣ къ общимъ нравамъ французскія комедіи; если притомъ будетъ обработывать свой слогъ и получитъ болѣе навыка въ механизмѣ стиховъ; то безъ сомнѣнія совокупитъ въ себѣ, съ отличнымъ трагическимъ актеромъ, и хорошаго комическаго писателя. Это было бы весьма пріятное явленіе въ нашей словесности. Первые опыты Г. Каратыгина, какъ писателя, обѣщаютъ уже много. Въ Москвѣ напечатана оригинальная комедія въ стихахъ: Писатели между собою, соч. Г. Головина, Судя по долготѣ ея, можно заключить, что сочинителю ея стихи достаются легко; но легко ли отъ нихъ достается читателю? это другой вопросъ, который пояснится, когда скажемъ, что комедія не занимательна по содержанію и что скучная завязка не выкупается въ ней ни комическою солью, ни веселостью, ни хорошими стихами. Два водевиля, передѣланные съ французскихъ; Гусаръ-невѣста, Гмъ М. Яковлевымъ, и Встрѣча въ гавани, Гмъ А. Рѣдкинымъ, повершаютъ небогатый печатный запасъ драматической нашей литературы за прошлый годъ. Послѣдній изъ сихъ водевилей лучше перваго и по выбору предмета, и по отдѣлкѣ стихомъ.

Проза наша въ прошломъ году была и того скуднѣе произведеніями собственно-литературными. Кажется, всѣ они помѣстилась въ альманахахъ и журналахъ. Кромѣ переводовъ, остальное за тѣмъ число едва ли составляетъ едва ли десятокъ заглавій; итогъ заслуживающихъ вниманія книгъ еще менѣе. Послѣ сего нельзя не подивиться безмолвію, съ какимъ Московскіе журналы, допустившіе въ составъ свой библіографію и критику, встрѣтили Сочиненія Г. Булгарина. Писатель, нѣсколько лѣтъ извѣстный въ нашей словесности, охотно читаемый публикою, издатель трехъ журналовъ, заслуживалъ, что бъ о четырехъ частяхъ его сочиненій помѣщено было покрайней библіографическое извѣстіе, если не хотѣли ихъ удостоить полнаго разбора. Молчаніе въ такомъ случаѣ, по моему мнѣнію, не есть обида сочинителю, а нѣкоторымъ образомъ неустойка въ словѣ передъ публикою, которой Гг. Издатели обѣщаются давать отчеты обо всѣхъ печатныхъ новостяхъ; тѣмъ болѣе, что въ Сочиненіяхъ Г. Булгарина помѣщено нѣсколько статей новыхъ, нигдѣ дотолѣ не напечатанныхъ. Уже нѣсколько лѣтъ, въ нѣкоторыхъ нашихъ журналахъ замѣтно странное явленіе: ими овладѣлъ духъ личности, вовсе неутѣшительный для публики, и болѣе отъучиваюшій ее отъ чтенія, нежели заманивающій къ оному. Въ журнальныхъ нашихъ войнахъ повторяется сцена Трисотина и Вадіуса; сперва взаимныя вѣжливости, послѣ легкія замѣчанія, потомъ колкости; и наконецъ противники-журналы не оставляютъ уже слова на миръ. И хорошо было бъ было, когда бы все это обрушивалось на однихъ журналахъ, т. е. на олицетворенныхъ мнѣніяхъ, а не касалось самихъ лицъ. Часто не одни журналисты, но ихъ пріятели и даже знакомые литераторы подвергаются преслѣдованіямъ, намекамъ и привязкамъ противной стороны. Безпристрастіе рѣдко бываетъ девизомъ въ этой войнѣ; ищутъ придирокъ, а не истины; заботятся о томъ, чтобы подмѣтить слабую сторону, а не o томъ, что бы показать дѣло съ настоящей точки зрѣнія. Посему-то сочиненія, не заслуживающія никакого упрека, бывабтъ разкорены въ одномъ журналѣ только за то, что прежде были похвалены въ другомъ. Словомъ, всѣмъ равно достается, и правому и виноватому. Такъ, въ родовыхь ссорахъ нѣкоторыхъ полу-дикихъ племенъ, не бываетъ пощады даже самымъ дальнимъ родственникамъ и друзьямъ враждующихъ. Скучная наша полемика заключается въ антикритикахъ, рекритикахъ, и ре-антикритикахъ, которыя нерѣдко тащатъ за собою длинную, непрерывную цѣпь новыхъ ре и ре-антикритикъ, Даже иногда просторное поле журналовъ становится тѣсно для сихъ чернильныхъ побоищъ: бойцы-словесники, не довольствуясь тяжелымъ оружіемъ полновѣсныхъ своихъ журнальныхъ статей, перебрасываются рукометными книжонками, которыя почти никогда непопадаютъ мѣтко въ противника и улетаютъ изъ виду у читателей не вверхъ, а подъ столъ. Что же въ этихъ перепалкахъ? доказана ли ими хоть одна истина? -- Нѣтъ. Обѣ противныя стороны горячатся, отбиваются отъ цѣли и вдаются въ личность и пристрастіе; а читатели, люди вовсе посторонніе въ незанимательной тяжбѣ лицъ, а не мнѣній, досадуютъ, что вмѣсто дѣльныхъ статей, ихъ угощаютъ притупленными остротами и часто непонятными намеками. Отъ литературныхъ журналовъ читающая публика требуетъ разнообразія; гдѣ жь оно, когда нѣсколькихъ книжкахъ сряду твердится одно и тоже? Мнѣ кажется, критикъ, печатая разборъ какого-либо сочиненія, высказалъ уже о немъ свое мнѣніе: но повтореній, ни сколько не нужно, отвѣтовъ на бранчивыя антикритики и того меньше. Напрасно къ этому случаю примѣняютъ поговорку: кто молчитъ, тотъ соглашается; здѣсь молчаніе должно толковаться такимъ образомъ, что критикъ остается при своемъ прежнемъ мнѣніи и всѣ дальнѣйшія амплификаціи словъ да или нѣтъ считаетъ излишними. Что касается до колкостей, и т. п., то -- если уже самолюбіе авторское не можетъ ихъ снести безотвѣтно, -- съ ними можно бъ было развѣдываться самою короткою шуткою, острою и притомъ неоскорбительною для образованнаго вкуса.

Довольно объ этомъ. Можетъ быть, за сіе чистосердечное изъясненіе моего образа мыслей, и мнѣ не избѣгнуть критики; жду ея смѣло. А между тѣмъ, возвращаюсь къ прежнему своему предмету.

Кромѣ Сочиненій Г. Булгарина, въ литературной прозѣ 1827 года съ удовольствіемъ можно упомянуть о Сочиненіяхъ Е. Б. Фукса, которыя, если не вовсе безпогрѣшны въ слогѣ, то въ замѣнъ онаго имѣютъ другое, неотъемлемое достоинство для нашихъ соотечественниковъ, по воспоминаніямъ о рускомъ героѣ Суворовѣ. Сочинитель похвальнаго слова знаменитому рускому Исторіографу, Г. Иванчинъ-Писаревъ, издалъ въ 2 частяхъ выборъ изъ его твореній, подъ заглавіемъ: Духъ Карамзина. Книга сія имѣетъ для рускихъ также достоинство воспоминаній; въ другихъ отношеніяхъ, она не можетъ замѣнить собою полныхъ сочиненій славнаго нашего писателя, тѣмъ болѣе, что выборъ дѣланъ былъ безъ строгой разборчивости и не всегда удачно. Письма о Восточной Сибири, Г. А. Мартова, заключаютъ въ себѣ много любопытныхъ свѣдѣній о семъ отдаленномъ краѣ Россіи. Жаль, что изъ описаній Г. Мартова, нельзя себѣ составить полной картины Сибири; жаль также, что слогъ сочинителя мѣстами неправиленъ и тяжелъ для слога письменнаго. Малороссійская деревня, Г. Кулжинскаго, описана, кажется, съ тѣмъ, чтобы представить Малороссіянъ такомъ видѣ, какъ испанскіе и францускіе пастухи Флоріановы; но имѣя честь быть землякомъ Г. Кулжинскаго, замѣчу ему, что нашъ отчетливый вѣкъ требуетъ въ описаніяхъ существенности, а не мечтательности, въ картинахъ вѣрности красокъ, а не изнѣженности, и въ эпитетахъ точности, а не натяжки. Впрочемъ, съ Малороссіею этимъ еще не кончилось: нѣкто другой сочинитель, Г. Ив. Т... въ, напечаталъ въ Москвѣ романъ; Госницкій, съ описаніемъ нравовъ и обычаевъ Запорожцевъ -- сказано въ заглавіи, хотя и невидно на дѣлѣ. Романъ сей похожъ на тѣ рукописи, въ которыхъ чаще всего встрѣчаются пропуски и недописки. Двѣ повѣсти: Коринна и Эмма, соч. Гжи Любови Кричевской, заслуживаютъ вниманія по своему содержанію и слогу; еще болѣе потому, что сочинительница, чуждая авторскаго самолюбія, издала ихъ въ пользу матери своей.-- Алексѣй и Ольга, руская повѣсть Г. Бушмакина, не заключаетъ въ себѣ ничего новаго и напоминаетъ много стараго. Какой-то благомыслящій писатель издалъ въ Петербургѣ: Подарокъ человѣчеству, или лекарство отъ поединковъ. Цѣль конечно полезная и хорошая; но дай Богъ, что бъ она увѣнчалась успѣхомъ и что бы лекарство сіе было дѣйствительно. Застарѣлый предразсудки гораздо труднѣе излечивать, нежели застарѣлыя болѣзни.

Изъ книгъ историческихъ въ прошедшемъ году явилось двѣ, относящіяся къ жизни въ Бозѣ почивающаго ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА. Одна изъ нихъ: Послѣдніе дни жизни Незабвеннаго Монарха, Государя Императора Александра I, (изданная книгопродавцемъ Заикинымъ), какъ по предмету своему, такъ и по содержащимся въ ней подробностямъ, основаннымъ на письмахъ и словесныхъ показаніяхъ очевидцевъ, весьма заслуживаетъ вниманія. Другая, изданная въ Москвѣ: Жизнь, знаменитыя дѣянія и достопамятныя изреченія Императора Александра I, есть на скорую руку составленная компиляція, безъ плана, полноты и порядка. Исторія двадцати-пяти лѣтняго царствованія Императора Александра, богатая событіями необыкновенными, требуетъ отъ писателя дарованій, искусства и опытности, которыя достаются въ удѣлъ немногимъ. О началѣ, ходѣ и успѣхахъ критической Россійской Исторіи, Г. Зиновьева, есть опытъ, конечно несовершенный и не изъятый отъ ошибокъ, но заслуживающій вниманія по важности того предмета и по старанію Сочинителя представить оный сколько можно въ ясномъ свѣтѣ. Матеріялы для Исторіи просвѣщенія въ Россіи, и Опытъ хронологическаго списка учебнымъ заведеніямъ, состоящимъ въ вѣдомствѣ Министерства Народнаго Просвѣщеніи, два сочиненія Г. Кеппена, весьма полезныя для настоящихъ и будущихъ историковъ и археологовъ. Сюда же можно отнести; Разсужденіе о произхожденіи купеческаго состоянія въ Россіи, соч. В. Болтина. -- Опытъ начертанія исторіи царства Армянскаго, соч. Г-дъ Я. и Д. Арзановыхъ, заключаетъ въ себѣ много любопытныхъ сказаній о древности происхожденія армянскаго народа и проч. Напрасно однакожь Гг. Сочинители не попытались положить граничную черту между баснословными преданіями и существенною исторіею своихъ предковъ. Первый шагъ къ отдѣленію достовѣрности отъ сего хаоса, быль бы уже важною услугою для всеобщей исторіи народовъ. Не должно также позабыть о вышедшихъ въ 1827 году новыхъ изданіяхъ, исправленныхъ и дополненныхъ, трехъ весьма важныхъ историческихъ твореній: Руководства къ познанію всеобщей политической Исторіи, Г. Кайданова, Краткаго начертанія всеобщей Исторіи, его же, и Словаря Историческаго о бывшихъ въ Россіи Писателяхъ духовнаго чина, соч. Преосвященнаго Евгенія, Митрополита Кіевскаго и Галицкаго.-- Жизнь и нѣкоторыя сочиненія, оставшіяся послѣ смерти Г. Академика Шуберта, изд. Г. Навроцкимъ, хотя послѣднею своею половиною и принадлежитъ болѣе къ разряду книгъ математическихъ; но здѣсь помѣщается, какъ біографія знаменитаго нашего академика.

По другимъ отраслямъ наукъ и познаній, напечатано въ прошломъ году также нѣсколько весьма замѣчательныхъ сочиненій и переводовъ. Число ихъ, сравнительно съ прежними годами, подаетъ отрадную надежду на будущее, надежду, что разпространеніе полезныхъ знаній водворитъ наконецъ у насъ просвѣщеніе существенное и основательное, а не сбивчивое и поверхностное. Изчислимъ ученыя наши пріобрѣтенія въ книгахъ, изданныхъ за 1827 годъ. По части Богословія, философіи, правоученія, воспитанія и проч. Очевидность Божественнаго произхожденія Христіанской религіи, соч. Женингса, пер. Г. Владиславлева; Логика, составляющая часть Курса философіи, соч. Г. Додаева-Магарскаго; Память доброй матери, или послѣдніе ея совѣты дочери своей, соч. на польскомъ языкѣ Г-жи Таньской. Книга сія, заключающая въ себѣ хорошо начертанный курсъ нравственнаго воспитанія молодыхъ дѣвицъ, занимательная по изложенію, предлагаемымъ въ ней примѣрамъ и слогу, весьма хорошо переведена одною изъ нашихъ соотечественницъ {Для первоначальнаго образованія дѣтей издана также весьма хорошая книжка: Постепенное чтеніе для дѣтей, въ 4 частяхъ. Это подражаніе извѣстному англійскому сочиненію мистрисъ Барбо.}. По части законовѣдѣнія, упомянемъ сперва, какъ о твореніи, связующемъ теорію нравственной философіи съ примѣненіемъ оной въ порядкѣ гражданскихъ обществъ т. е. съ правами, о Платоновыхъ разговорахъ о законахъ, отлично переведенныхъ Греческаго языка Г. Оболенскимъ. Изъ книгъ, относящихся къ собственно-россійскимъ законамъ и правамъ, изданы: изъ Собранія россійскихъ законовъ, составляемаго Гг. Хавскими, Уголовное уложеніе; Ѳемида, или начертаніе правъ, преимуществъ и обязанностей женскаго пола въ Россіи, составл. Г. Илар. Васильевымъ. Не смотря на странность перваго заглавія (Ѳемида), книжка сія имѣетъ свою цѣну: въ ней собрано все, что въ Россійскихъ законахъ относится до нашихъ соотечественниковъ. Мнѣ кажется только, что изъ уваженія къ нимъ, Г. Составитель сей книжки могъ бы умолчать о томъ, отъ чего онѣ избавляются. Собраніе Россійскихъ законовъ о счетоводствѣ, или Государственномъ Контролѣ въ Россіи, составл. Г. Пестовымъ, и Конспектъ занятій уѣзднаго Суда, соч. г. Радугинымъ,-- принадлежатъ также къ числу хорошихъ книгъ для руководства и справокъ. По части математики и прикосновенныхъ къ ней наукъ: Полный курсъ чистой Математики, соч. Франкёра, со 2 изд. переведенный Гг. Офицерами Главнаго Штаба: Христіани, Крюковымъ и Болотовымъ (ч. 1); Ручная математическая Энциклопедія, Г. Профессора Московскаго Университета Д. Перевощикова (4 книги); Курсъ военно-строительнаго искуства, соч. Г. Инженеръ-Генералъ-Маіоромъ Барономъ Эльснеромъ и переведенный Г. Инженеръ-Капитаномъ Ломновскимъ; Теорія и практика измѣренія горъ барометромъ, соч. Г. отставнаго Полковника Терлецкаго; и Таблицы для вычисленія процентовъ на денежные капиталы, Г. Усова. По мореплаванію: XII томъ Записокъ, издаваемыхъ Государственнымъ адмиралтейскимъ Департаментомъ. По химіи: Начальныя основанія Химіи, Гна А. Іовскаго, второе изданіе, совершенно вновь переработанное; и О важности химическихъ изслѣдованій въ кругу наукъ и искуствъ, его же. По врачебнымъ наукамъ: Фармакографія, или химико-враче6ное предписаніе приготовленія и употребленія новѣйшихъ лекарствъ, Г. Профессора Нелюбина; и Наставленіе о приготовленіи и употребленіи нѣкоторыхъ сильнодѣйствующихъ лекарствъ, соч. Mажанди, пер. Гг. Реслера и С. Спасскаго. По естественной исторіи: Краткое начертаніе Естественной Исторіи животныхъ, Г. Профессора Ловецкаго. По статистикѣ, сельскому хозяйству и технологіи; здѣсь, прежде всего, должно упомянуть о весьма важной и полезной книгѣ, подъ заглавіемъ; Государственная внѣшняя торговля, 1826 года, въ разныхъ ея видахъ. Превосходный порядокъ въ изложеніи предметовъ и въ составленіи таблицъ, весьма облегчить труды статистиковъ, которые найдутъ въ этой книгѣ полные запасы для свѣдѣній о руской торговлѣ. Описаніе Тульскаго оружейнаго завода, въ историческомъ и техническомъ отношеніи, соч. Г. Доктора Гамели, знакомитъ насъ въ подробности съ симъ образцовымъ заведеніемъ. Записки о поѣздкѣ на Нижегородскую ярмарку, И. Тирина, показываютъ наблюдательный взглядъ сего молодаго человѣка, воспитаннаго въ Московской Коммерческой Академіи. Рѣчь о пользѣ и необходимости водворенія и разпространенія плодоперемѣннаго или усовершенствованнаго земледѣлія и вообще сельскаго хозяйства въ Россіи, Г. Шелехова, открываеть многіе полезные виды по сей важной отрасли народнаго богатства. Жаль только, что тяжелый, запутанный слогъ и безконечные періоды, вредятъ иногда ясности мыслей, предлагаемыхъ въ сей рѣчи, О шерсти и овцахъ, соч. Гг. Перольта Жотама, Фабри и Жирода, съ примѣчаніями Таера, перев. Гна С. Маслова, также весьма полезная книга для сѣльскихъ хозяевъ и заводчиковъ. Г. Mаcловь, сверхъ ясности изложенія, оказалъ еще ту услугу своимъ соотечественникамъ; что всѣ встрѣтившіяся ему по сей части иностранныя техническіе названія весьма удачно замѣнилъ рускими. -- По части археологіи и библіографіи замѣчательны двѣ книги: Собраніе Славянскихъ памятниковъ, находящихся внѣ Россіи, сост. Г. Кеппеномъ, и Второе прибавленіе къ описанію Славянороссійскихъ рукописей, хранящихся въ библіотекѣ Графа Ѳ. А. Толстова, изд. Г. Строевымъ. По части языкознанія, въ руской словесности за 1827 замѣчательны два весьма пріятныя явленія: это Пространная руская Грамматпка Г. Греча и Практическая руская Грамматика, его же. Первой донынѣ вышла одна первая часть; и какъ сочиненіе сего рода и важности требуетъ, чтобъ его разсматривали въ полномъ его объемѣ, то, оставляя сіе до будущаго времени, скажу нѣсколько бѣглыхъ замѣчаніи о Грамматикѣ практической. Она раздѣляется на пять частей: Этимологію общую, Этимологію частную, Синтаксисъ или словосочиненіе, Орѳоэпію или произношеніе словъ и Орѳографію или правописаніе. Въ этимологіи частной, статьи объ именахъ и глаголахъ обдуманы и обработаны весьма хорошо. Доселѣ наши грамматики говорили намъ о двухъ спряженіяхъ рускихъ глаголовъ; Г. Гречъ своими наблюденіями узналъ три спряженія глаголовъ правильныхъ. Кажется, самому зоркому критику трудно будетъ отыскать, чтобъ какое-либо правило или изключеніе было упущено сочинителемъ въ этой части грамматики. То же можно сказать и о послѣдующей части, т. е. о словосочиненіи: оно изложено въ правильной и отчетливой системѣ и отличается полнотою и ясностію, какихъ, смѣло можно сказать, небывало еще въ рускихъ грамматикахъ въ орѳоэпіи или произношеніи словъ, сочинитель собралъ почти всѣ рускія слова, сходныя въ письмѣ и различныя по ударенію и значенію (омографы). Съ нѣкоторыми изъ правилъ правописанія, предлагаемыхъ въ 5-й части, мы не совсѣмъ согласны; особливо въ употребленіи прописныхъ буквъ, можно и должно быть бережливѣе, нежели какъ думаетъ сочинитель. Кромѣ того, что онѣ слишкомъ пестрятъ нашу печать и отнимаютъ у нихъ ровность и стройность, столько нравящіяся въ книгахъ англійскихъ и французскихъ, представляется еще одно неудобство: не всѣ, слѣдуя сему правилу, будутъ удачно употреблять прописныя буквы въ указанныхъ сочинителемъ именахъ прилагательныхъ, какъ напр. природа, востокъ, и т. п.; и это подвергнетъ правописаніе наше большей сбивчивости. Желаемъ вмѣстѣ съ сочинителемъ, чтобы наши филологи-критики разсмотрѣли и оцѣнили сіе сочиненіе; но вмѣстѣ же съ нимъ, желаемъ критики дѣльно, а не кривотолковъ и придирокъ къ опечаткамъ; такая псевдокритика давно уже всѣмъ наскучила. Между тѣмъ, ждемъ 2-й части Пространной Грамматики, и въ свое время поведемъ о нихъ слово. Россійско-Румынская грамматика Г. Марцеллы, указываетъ филологамъ новое поле: доселѣ языкъ румынскій, которымъ говорятъ жители Молдавіи, Валахіи и Бессаарабіи, не былъ еще намъ знакомъ грамматически, хотя часть жителей тамошнихъ находится нынѣ подъ одною съ нами Державой, всѣ они наши единовѣрцы и уже издавна приняли славянскую азбуку, которою печатаются церковныя ихъ книги. Касательно изящныхъ искуствъ, Г. Лангеръ, подарилъ насъ весьма хорошимъ переводомъ (съ италіянскаго языка) книги Г. Милиціи; Объ искуствѣ смотрѣть на художества по правиламъ Зульцера и Менгса. Многія мысли Г. Милиціи объ изящныхъ искуствахъ, могутъ сообщить молодымъ художникамъ свѣтлыя понятія и заставить ихъ смотрѣть на изящныя произведенія съ новой точки зрѣнія. Г. переводчикъ передалъ ихъ на нашемъ языкѣ съ ясностію и точностію, какихъ только можно ожидать отъ художника-литератора.

Есть книги, которыя, по странному своему заглавію, содержанію и слогу, не могутъ итти ни въ какое отдѣленіе словесности или учености: для нихъ должно назначить особливую складку, подъ заглавіемъ смѣсь. Сюда, изъ вышедшихъ въ прошломъ году книгъ, по праву могутъ поступать: Словарь физическаго и нравственнаго воспитанія, поставленный Княземъ П. Енгалычевымъ, и наполненный отчасти анекдотцами и замѣчаніями, вовсе не назидательными для молодыхъ людей; и Три подарка критику, Г. Толмачевъ. Сими подарками Г. Сочинитель книги: Военное Краснорѣчіе, осыпалъ своего критика и одного изъ издателей С. О, никто конечно не попеняетъ имъ за то, что они не рѣшились отдаривать на вѣсъ. Забавнѣе всего признаніе Г. Сочинителя Подарковъ, что онъ старался быть забавнымъ.

Коснувшисъ переводовъ при обозрѣніи книгъ, относящихся къ наукамъ и т. п. я, долженъ, для полноты сей статьи, упомянуть и o переводахъ собственно-литературныхъ. Сначала скажу о новомъ, прекрасномъ изданіи Переводовъ съ прозѣ В. А. Жуковскаго {Въ 3 т. въ больш. 8-ю д. Сіе изданіе переводовъ Г. Жуковскаго издано въ томъ же форматѣ и такъ же красиво, какъ 4 т. его Сочиненій въ стихахъ и прозѣ (послѣд. изданія).}, образцовыхъ по искуству, съ какимъ Жуковскій умѣлъ передать мысли и самый слогъ иностранныхъ писателей. Изъ Греческихъ классиковъ, переводимыхъ И. И. Мартыновымъ, изданъ имъ въ прошломъ году (кромѣ продолженія Иродотовой исторіи) Пиндаръ. Г. Де Шаплетъ напечаталъ продолженіе своего перевода сочиненій Г. Жуи о французскихъ нравахъ, подъ заглавіемъ: Гиліомъ чистосердечный (Guillаume le frаnc-pаrleur). Пустынникъ Сен-Жерменскаго предмѣстія, Г. Кольне, весьма хорошо перевед. Г. Очкинымь, также принадлежитъ 1827 году второю своею частью. Двѣ арабскіе поэмы: Моаллака Лебида и Темимянка Абуль-Олы, хорошо переведены молодымъ оріенталистомъ Г. Ботьиновымъ. Наконецъ и у насъ принялись переводить Валтера Скотта; но часто, на зло славѣ сего писателя, переводить въ двоякомъ смыслѣ. Изчислимъ вышедшія въ прошломъ году на рускомъ языкѣ его сочиненія, не по порядку ихъ относительнаго достоинства, а потому порядку, въ какомъ должно разпредѣлить слогъ и умѣнье Гг. переводчиковъ. Романы: Веверлей (Wawerley); Невѣста Ламермурская; два перевода Писемъ Павла о Франціи (изъ нихъ, лучшій по слогу и вѣрности перевода, лучше и изданъ; 2 т. въ 8), Кентенъ Дурвардъ (Quentin Durvаrd), Талисманъ или Ричардъ въ Палестинѣ. Поэмы: Владѣтель острововъ (the Lord of Isles) и Битва при Bатерлоо, съ присовокупленіемъ нѣкоторыхъ его же Балладъ. Сему же знаменитому писателю приписана, не знаю кѣмъ и въ какую силу, пустая и дурно по руски разсказанная повѣсть: Награда супружеской вѣрности. Если бы этотъ и прежніе подарки на его имя, отъ лица переводчиковъ или книгопродавцевъ московскихъ, дошли до него, то онъ вѣрно бы не порадовался имъ. Въ Москвѣ же напечатаны; Невидимые, соч. А. Лафонтена, которые лучше бы остались для насъ невидимыми, и Дамскій разскащикъ, о которомъ также не много можно разсказать хорошаго.

Вотъ, по возможности, достаточное обозрѣніе всего, что появилось у насъ въ печати за десять мѣсяцевъ 1827 года. Безъ сомнѣнія здѣсь есть пропуски {Изъ сихъ пропусковъ, почитаю обязанностію исправить два, вовсе неумышленные. Въ изчисленіи С. П. бургскихь журналовъ позабылъ сказать о весьма хорошихъ и полезныхъ періодическихъ изданіяхъ: Военномъ журналѣ, коего донынѣ (по 1 Ноября) вышло пять книжекъ; и Дѣтскомъ Собесѣдникѣ, издав. Гг. Грчемъ и Булгаринымъ при другихъ ихъ журналахъ. Въ немъ, кромѣ занимательныхъ повѣстей и статей о разныхъ наукахъ, приспособленныхъ къ дѣтскимъ понятіямъ, особенно замѣчательны Разговоры о руской грамматикѣ и правописаніи, составляемые Г. Гречемъ.}: но я уже выше объявилъ, что не пишу полнаго каталога книгъ, вышедшихъ за тотъ годъ. Изъ сего обозрѣнія однако уже можно видѣть, что, сравнительно, журналовъ и книгъ, касающихся до наукъ, познаній и воспитанія, появилось въ 1827 году болѣе, нежели собственно литературныхъ; а между сими послѣдними (кромѣ журналовъ, альманаховъ и книгъ переведенныхъ), произведеній поэзіи было несравненно болѣе прозы. Это и неудивительно: у насъ легче сдѣлалось писать стихами, нежели прозою. Въ короткое время европейской нашей образованности, т. е. съ тѣхъ поръ, какъ мы почувствовали нужду въ наслажденіяхъ ума и воображенія, у насъ было гораздо болѣе отличныхъ поэтовъ, нежели прозаиковъ; сама поэзія привлекательнѣе" и обольстительнѣе прозы для воображенія юнаго и пылкаго, успѣхи ея быстрѣе и блистательнѣе. Посему весьма естественно, что молодые наши литераторы, прельщаясь и возпламеняясь чужими успѣхами, охотнѣе всего принимаются за стихи. Прибавимъ, что наша руская проза представляетъ болѣе трудностей, и что трудности сіи важнѣе тѣхъ, кои зависятъ отъ стихотворной мѣры, риѳмы, благозвучія и проч. Главнѣйшая изъ нихъ состоитъ въ томъ, что проза требуетъ у насъ обширнѣйшаго и основательнѣйшаго знанія языка, большей точности, большей отчетливости въ выраженіяхъ, которыя писатель долженъ почти безпрестанно творить самъ, потому что образцами, изъ коихъ бы можно было заимствоваться, мы еще весьма не богаты. Для стиховъ у насъ уже составленъ какой-то языкъ условный, въ которомъ придуманы обороты и даже подобраны многія выраженія, принятыя или не принятыя здравымъ вкусомъ. Какъ бы то ни было, молодые, малоизвѣстные и вовсе неизвѣстные наши стихотворцы ловятъ ихъ на лету и списываютъ у старшихъ и извѣстнѣйшихъ и изъ всего этого составляется какъ бы ходячій словарь запасныхъ словъ, оборотовъ и проч.; а изъ готоваго запаса легче брать, нежели пріискивать и придумывать самому. То же можно примѣнить и къ выбору предметовъ: и здѣсь также есть свои данныя. Сіе явленіе въ литературномъ нашемъ мірѣ легче объяснится чрезъ сравненіе съ тѣмъ, что мы ежедневно видимъ въ нашемъ же свѣтскомъ быту. Многіе изъ нашихъ единоземцевъ, даже изъ людей разсудительныхъ и, положимъ, въ равной мѣрѣ знающихъ руской и французской языки, охотнѣе и свободнѣе говорятъ и пишутъ по-французски, нежели по-руски, потому только, что во французскомъ языкѣ все придумано, все готово: и привѣтствія, и фразы, и обороты рѣчи; ни надъ чѣмъ не нужно самому ломать голову. Это средство изъясняться свободно, пріятно и безъ дальняго труда для ума, нравится лѣни и въ нѣкоторомъ смыслѣ даже льститъ самолюбію.

Въ произведеніяхъ молодыхъ нашихъ стихотворцевъ почти всегда можно замѣтить способъ выраженія, отдѣлку стиховъ, даже пристрастіе къ нѣкоторымъ словамъ и риѳмамъ того или тѣхъ поэтовъ, которыхъ они болѣе начитались. Подражательность дѣлается для нихъ второй природою; за то большая часть изъ элегій, посланій, съ томленіями жизни, съ тоскою по лучшемъ и т. п., навѣяны повѣтріемъ скуки. Подражатель никогда не достигаетъ совершенствъ своего образца: онъ всегда будетъ слѣдовать за нимъ издали, скользить и падать, или пресмыкаться. Жуи сказалъ однажды, что подражаніе всегда криво хромо, и это сущая правда; оно не видитъ въ оба глаза своего образца, и когда хочетъ итти за нимъ по пятамъ, то безпрестанно спотыкается. "Отъ чего" -- прибавляетъ Жуи -- такое притворное однообразіе въ нынѣшней нашей словесности? Отъ того, что всѣ подражаютъ, а никто не творитъ; отъ того, что каждый хочетъ быть другимъ, а не самимъ со6ою... Наши словесники, поддѣлывая безпрестанно свой умъ подъ чужой, стали похожи на тѣхъ дикарей, которые сдавливаютъ головы у новорожденныхъ дѣтей своихъ, и чтобы дать имъ условную форму, и не заботятся о томъ, не сдвинутъ ли съ мѣста и не стиснутъ ли мозгъ у ребенка. "-- Не то ли самое можно сказать и о нашихъ рускихъ подражателяхъ? Дѣти ихъ воображенія, стихи ихъ, носятъ на себѣ отпечатокъ скучнаго однообразія: отъ того, что ихъ тиснутъ въ чужую форму и обсѣкаютъ по чужому росту, они вялы, безцвѣтны и безжизненны. Поэзія должна подражать только природѣ, вѣчно юной и разнообразной: она должна быть всегда жива, всегда измѣнчива, никогда не повторяетъ себя, но безпрестанно щекотать воображеніе новой прелестью, новымъ очарованіемъ. Безъ того, воображеніе утомляется и засыпаетъ.

О. Сомовъ.

"Сѣверные Цвѣты на 1828 год", СПб, 1827

Оставить комментарий Сомов Орест Михайлович (yes@lib.ru) Год: 1827 Обновлено: 10/12/2018. 66k. Статистика. Статья: Критика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Сомов Орест Михайлович Обзор Российской словесности за 1827 год

Сомов Орест Михайлович
Обзор Российской словесности за 1827 год