Lib.ru/Классика: Сомов Орест Михайлович. З. Кирилюк. О. М. Сомов

З. Кирилюк

О. М. Сомов

(Из истории литературной борьбы 20-х годов XIX века)

Русская литература. 1960. No 1.

Имя популярного в свое время русского писателя и журналиста Ореста Сомова теперь известно весьма немногим читателям. Деятельность его до сих пор не получила должного освещения.

Длительное время источником суждения о роли писателя в литературе были малодоступные его произведения и высказывания современников. Положительные отзывы А. Бестужева, Е. Ф. Розена, издателя "Утренней звезды" И. Петрова и других терялись в шуме, поднятом литературными противниками Сомова -- Булгариным, Н. Полевым, Воейковым, Бестужевым-Рюминым, с которыми он вел ожесточенную борьбу. Мнения, высказанные в пылу литературной полемики, в значительной степени сказались на суждениях о нем позднейших исследователей. Так установилась известная традиция отрицательного отношения к Сомову, которую не в состоянии были опровергнуть посвященные ему немногочисленные работы.¹

В советском литературоведении мы находим самые противоречивые оценки деятельности О. Сомова.² Характерно, что в большинстве исследований, посвященных эпохе декабризма, авторы которых детально ознакомились с произведениями О. Сомова, его роль в литературном процессе освещается как роль прогрессивного писателя. Тем не менее определенная инерция проявляется и в причислении некоторыми литературоведами О. Сомова к деятелям реакционным, и в стремлении ограничить, преуменьшить значение его выступлений даже у тех, для кого прогрессивность его очевидна.

Наиболее отрицательное мнение о Сомове было выражено исследователем творчества А. Дельвига В. Гаевским. Оперируя отдельными фактами биографии писателя и не вдаваясь в их анализ, В. Гаевский утверждал, что "Сомов беспрестанно менял убеждения или, вернее, не имел их, перебегая из одного литературного лагеря в другой".³ Исследователь не скрывал, что основывался на суждениях Булгарина и даже рекомендовал читателям его клеветническую статью "Белое и черное или семь пятниц на неделе". Кроме того, биограф Дельвига, неправильно расшифровав псевдоним Цертелева (житель Васильевского острова), приписал его воинствующие антиромантические статьи О. Сомову, в то время как последний активно выступал за развитие прогрессивного романтизма.

Живучесть взгляда, впервые высказанного Булгариным и благодаря ряду недоразумений закрепленного В. Гаевским, объясняется тем, что стечение фактов в биографии О. Сомова на первый взгляд подтверждает эту версию. Его сотрудничество с декабристами, затем участие в булгаринской "Северной пчеле" и одновременно в "Северных цветах", а с 1830 года и в "Литературной газете", издаваемой писателями пушкинского круга, кажутся необъяснимыми, если не ознакомиться с подробностями биографии и творчеством писателя.

Изучение деятельности О. Сомова убеждает в том, что на протяжении всей своей жизни он был в рядах борцов за прогрессивную, самобытную русскую литературу.

Еще будучи студентом Харьковского университета О. Сомов пишет ряд стихотворений, в которых отразился его интерес к народному творчеству и героическим, патриотическим темам из русской истории. Сначала это были наивные попытки подражать народным песням⁴ и подобно В. Жуковскому воспеть подвиг русских воинов, отстоявших в 1812 году независимость родины.⁵ В период сближения с декабристами требование обращения к творчеству народа и его героической истории стало основой развиваемой Сомовым эстетической теории прогрессивного романтизма. В последние годы деятельности в изучении и правдивом отражении исторических событий, в изображении быта, характера и творчества народа О. Сомов видит путь к реализму.

Переехав в Петербург (в 1817 году), О Сомов сближается с будущими декабристами. Дальнейшее развитие его литературно-критических взглядов идет под влиянием декабристской идеологии.

Ожесточенная борьба классиков и романтиков в начале 20-х годов XIX века осложнялась разногласиями внутри романтического лагеря. Прогрессивные романтики выступали против Жуковского в борьбе за политически насыщенную гражданскую поэзию. Творчество В. Жуковского, таким образом, подвергалось критике и со стороны приверженцев классицизма, и со стороны прогрессивных романтиков, хотя исходные позиции их были прямо противоположны. Если Цертелев, критикуя поэзию В. Жуковского, тянул назад к классицизму, то писатели декабристского лагеря отстаивали передовые идеи.

В 1821 году с резкой критикой мистицизма, свойственного поэзии В. Жуковского, выступил О. Сомов.⁶ Причисляя себя к почитателям "отличного стихотворца В. А. Ж.", О. Сомов пишет, что долгое время "восхищался многими прекрасными его произведениями... до тех пор, пока западные, чужеземные туманы и мраки не обложили его и не заслонили свет его".⁷ Основная мысль статей Сомова заключается в том, что "истинный талант должен принадлежать своему отечеству; человек, одаренный таковым талантом, если избирает поприщем своим словесность, должен возвысить славу природного языка своего, раскрыть его сокровища и обогатить оборотами и выражениями, ему свойственными".⁸

Выступление О. Сомова в 1821 году не было поддержано декабристами, и этот факт послужил основанием для причисления его к противникам романтического направления. Но отрицательная реакция прогрессивных романтиков на выступление О. Сомова была вызвана не принципиальным несогласием с ним, а нежеланием выносить свои разногласия с основоположником русского романтизма на широкую литературную арену.

Недовольство поэзией В. Жуковского высказывали и ближайшие друзья поэта, связанные с декабризмом, но критика их носила интимный характер. В унисон выступлению О. Сомова звучат мысли, высказанные П. Вяземским в письме В. Жуковскому 15 марта 1821 года: "Полно тебе нежиться на облаках: спустись на землю, и пусть по крайней мере ужасы, на ней свирепствующие, разбудят энергию души твоей. .. Провидение зажгло в тебе огонь дарования в честь народу, а не на потеху двора... мне больно видеть воображение твое, зараженное каким-то дворцовым романтизмом... Сердись или нет, а я все одно тебе говорю: продолжать жить, как ты жил, совестно тебе".⁹ В печати же критик не только не высказывал подобных мыслей, но стремился защитить поэта, когда против него выступали другие.

Такую же позицию по отношению к В. Жуковскому занимал и Пушкин. Когда противоречия между прогрессивными и реакционными романтиками стали значительно острее противоречий между "классиками" и "романтиками" и А. Бестужев, К. Рылеев и В. Кюхельбекер, утверждая активную пропагандистскую роль литературы, повели наступление на реакционный романтизм, Пушкин выразил свое недовольство их критикой В. Жуковского, считая, что этим будет обрадована литературная "чернь".¹⁰ Не соглашаясь с отзывом А. Бестужева о В. Жуковском, поэт пишет не о несправедливости упреков критика, а о необходимости уважения к нему за его прошлые заслуги перед русской литературой: "Не совсем соглашаюсь с строгим приговором о Жуковском. Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались? Что ни говори, Ж<уковский> имел решительное влияние на дух нашей словесности..."¹¹Убеждение в том, что В. Жуковский уже не является прогрессивной силой в литературе, что значение его поэзии в прошлом, звучит в шутливом отзыве Пушкина о собрании его сочинений, вышедшем при жизни автора: "Жуковского я получил. Славный был покойник, дай бог ему царство небесное!"¹²

Свои мысли о задачах русской художественной литературы, намеченные в ранних статьях, О. Сомов развивает и конкретизирует в последующих работах. В 1823 году он выступает с трактатом "О романтической поэзии", где отражены основные принципы прогрессивного романтизма. Раскрывая цель статьи как "намерение... показать, что народу русскому, славному воинскими и гражданскими добродетелями..., необходимо иметь свою народную поэзию, неподражательную и независимую от преданий чуждых",¹³ он намечает пути развития самобытной русской литературы.

Учитывая воспитательную функцию литературы, автор выдвигает требование народности и самобытности литературы как непременное условие ее влияния на широкие читательские круги. "Словесность народа есть говорящая картина его нравов, обычаев и образа жизни",¹⁴ -- утверждает О. Сомов и призывает писателей обратиться к сокровищнице народного творчества. "Может ли сделаться поэзия народною, когда в ней мы отдаляемся от нравов, понятий и образа мыслей наших единоземцев? Можем ли мы думать, чтоб тоскливые немцеобразные рапсодии нынешних наших томительных тружеников по Аполлоне понравились и заронились, в память русскому народу, живому и пылкому, одаренному чувствительностью естественною, непритворною",¹⁵ - делает он выпад против многочисленных подражателей В. Жуковского.

Еще до выхода первого издания рылеевских "Дум" О. Сомов выдвигает требование воспеть русских героев, прославивших отчизну: "Русские утвердили славу отчизны на полях брани, мужи твердого духа ознаменовали ее летописи доблестями гражданскими, пусть же певцы русские станут на чреде великих певцов древности... Пусть в их песнях высоких отсвечиваются, как в чистом потоке, дух народа и свойства языка богатого и великолепного, способного в самых звуках передавать и громы победные, и борение стихий, и пылкие порывы страстей необузданных, и молчаливое томление любви безнадежной, и клики радости, и унылые отзывы скорби".¹⁶

Под знаком декабризма развивается и художественное творчество О. Сомова. Глубоко патриотическими, вольнолюбивыми идеями проникнуто его стихотворение "Песнь о Богдане Хмельницком, освободителе Малороссии".¹⁷

"Други, к оружью! -- Богдан призывает:

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Время знамена развить!

В жертву Отчизне за прелесть свободы

С славою пасть иль сразить!"

Призыв к восстанию в обстановке нарастающего недовольства самодержавием приобретал революционизирующее значение.

Филэллинская поэзия, появившаяся в связи с восстанием греков против турок и усиленно пропагандируемая декабристами, которые видели в греческих событиях вдохновляющий пример борьбы за независимость, насчитывает большое количество произведений. О. Сомову принадлежит одно из наиболее смелых и страстных стихотворений -- "Греция",¹⁸ где он призывает порабощенных встать на защиту своих прав и мечом завоевать мир и свободу.

Накануне восстания декабристов, когда рукописная комедия "Горе от ума", имевшая острое политическое звучание, приобрела широкое распространение и вызвала резкие нападки защитников незыблемости литературных и общественных норм, О. Сомов выступил с разбором комедии¹⁹ и дал ей высокую оценку. В его статье отражено отношение к комедии всего круга декабристов. "...Многие, даже весьма разборчивые судьи... находят не одни портреты, но целую картину весьма верною..."²⁰ -- пишет он. Сущность конфликта Чацкого с высшим московским обществом автор видит в том, что он обладал "чувствами благородными" и "душою возвышенной" и, питая пламенную любовь к родине, уважение к народу, "негодует на грубую закоснелость, жалкие предрассудки и смешную страсть к подражанию чужеземцам -- не вообще всех русских, а людей некоторой касты".²¹

Хотя О. Сомов и не стал членом тайного общества, но как писатель, чье творчество играло определенную роль в пропаганде политических идей декабристов, он пользовался доверием организаторов восстания. На первом допросе 15 декабря 1825 года на вопрос: "Когда вы узнали о злом намерении?" -- он отвечает: "О намерении узнал я решительно в последнее воскресенье",²² т. е. 13 декабря, накануне восстания. Показывая, что О. Сомов к тайному обществу непричастен и ничего не знал до последнего времени, А. Бестужев признает: "...и только в первый раз говорили мы при нем с московскими офицерами открыто..."²³ Его арест и тот факт, что в официальном сообщении о событиях 14 декабря имя О. Сомова названо в числе зачинщиков восстания, нельзя считать простым недоразумением. В преддекабрьские годы он настолько хорошо был известен как писатель, выступавший заодно с будущими революционерами, тесно связанный с ними в литературном отношении, что после событий 14 декабря его участие в восстании не вызывало сомнения. Даже некоторые из декабристов, зная О. Сомова как человека, близкого А. Бестужеву и К. Рылееву, считали его членом тайного общества. В показаниях декабристов Н. Оржицкого и А. Бригена он назван в числе членов тайного общества. В многочисленных слухах, распространившихся после декабрьских событий, О. Сомову неизменно приписывалась роль участника восстания. "Надобно заметить, что некоторые из декабристов, как Бестужев, Рылеев, Сомов и другие, бывали иногда у пансионеров в академии художеств, но никогда не проговаривались о тайном обществе, членами которого состояли",²⁴ -- рассказывает в своих воспоминаниях очевидец событий Ф. Солнцев. Вскоре после разгрома восстания Ф. Хомяков сообщает брату подробности: "В середине каре, которое мятежники составили на площади, стояла горсть начальников, людей, давно известных на другом поприще, -- Рылеев, Бестужев с тремя братьями, Кюхельбекер, Сомов (литератор), Глебов, словом, вся надежда петербургской словесности".²⁵Давний противник О. Сомова А. Воейков, перечисляя участников восстания в письме к Е. Волконской, пишет: "Орест Сомов (переводчик писем Вутье о Греции), взятый с пистолетом в руке".²⁶ Все эти слухи свидетельствуют о том, что современники считали О. Сомова единомышленником и соратником декабристов.

В январе 1826 года О. Сомова освободили из крепости, так как было установлено, что связь его с декабристами имела чисто литературный характер. Растерявший всех друзей в декабрьской катастрофе, О. Сомов первое время сотрудничает почти исключительно в "Северной пчеле". На первый взгляд может показаться, что он действительно изменил своим прежним идеалам и перешел в лагерь реакции. Но достаточно глубже ознакомиться с его творчеством этого периода, чтобы убедиться, что это совсем не так.

В "Северной пчеле" он начал печататься еще до восстания, в период, когда Булгарин выдавал себя за друга многих декабристов, а в его газете появлялись иногда статьи писателей декабристского направления -- К. Рылеева, А. Пушкина и др. О. Сомов выступает здесь с разбором "Полярной звезды",²⁷ подчеркивая патриотическую направленность альманаха. В статье "О романах"²⁸ он развивает некоторые мысли, затронутые в работе "О романтической поэзии". Он считает, что секрет успеха романов Вальтера Скотта в его наблюдательности, в том, что автор изображает хорошо известные ему "нравы единоземцев". Поэтому описания его живы, т. е. жизненны. Это одна из первых попыток расшифровать декабристский термин "живости писаний" как требование наблюдать в отражать жизнь.

Произведения О. Сомова, появившиеся в "Северной пчеле" после декабря 1825 года, свидетельствуют о глубокой духовной травме писателя. Размышления о превратностях судьбы звучат в его переводных статейках, характер которых отразился в их названиях: "О чем ты плачешь или четыре возраста жизни" (1826, No 33), "Что за жизнь! что за ремесло!" (No 35), "Знаменитость и слава" (No 39), "Милость и опала" (No 60), "Бой над пропастью" (No 67).

К концу 1826 года О. Сомов, по-видимому, начинает приходить в себя. Он пишет две статьи о творчестве Ф. Глинки,²⁹ в январе 1827 года печатает обзор "Альманахи на 1827 год",³⁰ где в отдельных намеках проскальзывают его прежние взгляды. Здесь он снова выступает против преклонения перед всем иностранным, упоминает о Чацком, которого Грибоедов "заставил нас полюбить". Но критические статьи О. Сомова появляются в "Северной пчеле" редко. Ему с 1827 года отведена роль театрального обозревателя, кроме того, он должен был снабжать газету заметками "О скромности" (1827, NoNo 36--37), "О совести" (NoNo 38--39), "О заносчивости" (NoNo 44--45) и т. п. И только изредка появляются его заметки о произведениях Пушкина, Е. Баратынского, А. Дельвига.³¹Н. Греч, хорошо знавший О. Сомова как сотрудника Булгарина, писал, что он должен был выполнять "письменные работы не по вкусу и не по выбору, а по необходимости и по требованию других".³²

О. Сомова влекло к писателям пушкинского круга. В письме к В. В. Измайлову 28 июня 1826 года он пишет: "...с Дельвигом я иногда видаюсь, но, не знаю почему, до сих пор мы не могли сблизиться".³³В январе 1827 года³⁴ О. Сомов делится с Измайловым мыслями об альманахе, который собирается издавать, а 6 июня сообщает, что соединился изданием с А. Дельвигом.

Таким образом, литературная деятельность О. Сомова не дает материала для подтверждения мнения В. Гаевского. Факты свидетельствуют о том, что, сотрудничая в газете Булгарина, он высказывал взгляды, близкие взглядам писателей пушкинского круга. Статьями "Письмо к издателям Северной пчелы"³⁵ и "О критике г. Арцыбашева на Историю государства российского, сочиненную Н. М. Карамзиным. Из соч. С. Русова"³⁶ О. Сомов положил начало литературной борьбе вокруг труда Карамзина, в которой активное участие принял Пушкин.

В период сотрудничества в "Северной пчеле" начата и полемика О. Сомова с Булгариным. В обозрении литературы за 1827 год в "Северных цветах", выступая против многочисленных несправедливых упреков в "скудости" русской художественной литературы, О. Сомов, по-видимому сознательно, затрагивал и Булгарина. В письме к В. Измайлову от 18 января 1828 года он пишет: "Я уверен, что раздразнил многих своим обзором: следы этому уже начинают показываться в отзывах Булгарина и Воейкова".³⁷ В "Рассмотрении русских альманахов на 1828 г."³⁸ Булгарин оспаривает мнение О. Сомова о том, что русская словесность богатством своим не уступает литературам зарубежным. Плохо скрываемое раздражение звучит в отзыве Булгарина о "Гайдамаке", где он счел личным оскорблением упоминание О. Сомова о "хвастливых поляках". Крайнее недовольство Булгарина вызвал отзыв О. Сомова о его сочинениях в обозрении литературы за 1828 год. "Впрочем О. М. Сомов хвалит сочинения Ф. Б., но таким образом, что при сем невольно приходит на мысль ежедневная молитва одного философа: "Господи! защити меня от друзей моих, а с врагами я и сам кое-как управлюсь"",³⁹ -- пишет он в статье "Новые альманахи на 1S29 г.".⁴⁰

В конце 1829 года произошел окончательный разрыв, и О. Сомов оставил "Северную пчелу". Это совпало с организацией "Литературной газеты", в которой О. Сомов взял на себя роль помощника А. Дельвига. В этот период Булгарин сбрасывает личину доброжелательства по отношению к Пушкину и писателям его круга и начинает ожесточенную их травлю. О. Сомов принимает самое деятельное участие в борьбе против Булгарина. Разбирая одно за другим сочинения Булгарина в ежегодных обозрениях литературы, он разоблачает их псевдореалистический характер, доказывает, что Булгарин не знает действительности и искажает ее.

Не переставая ратовать за обращение к народному творчеству, О. Сомов в период сближения с Пушкиным особенное внимание уделяет вопросу о правдоподобии и естественности изображаемого писателями. Еще в статье "О существенности в литературе"⁴¹ он писал, что прошло то время, когда мало заботились о соответствии действительности, теперь нельзя извинить того, кто нарушает "истину или правдоподобие".

К началу 30-х годов эстетическим критерием в оценке художественного произведения для О. Сомова становится правдивость изображения. Формирование этих взглядов у писателя легко прослеживается по его обозрениям в "Северных цветах" и статьям, написанным после 1825 года, где требование наблюдать и верно отражать жизнь постепенно выдвигается на первое место.

В полном соответствии с эстетическими требованиями, провозглашенными в критических статьях, развивается и художественное творчество О. Сомова. В произведениях "Сказка о Никите Вдовиниче",⁴² "Кикимора",⁴³ "Сказка о медведе костоломе и об Иване купецком сыне"⁴⁴ и других он обрабатывает русские народные сюжеты; в повестях "Гайдамак",⁴⁵ "Русалка",⁴⁶ "Недобрый глаз",⁴⁷ "Киевские ведьмы"⁴⁸ использует украинские фольклорные рассказы. Эти повести, богатые этнографическими описаниями, явились первым шагом писателя на пути к реализму.

Часто повторяемое мнение о том, что произведения О. Сомова не пользовались успехом, ошибочно. В современной ему журналистике мы находим немало положительных отзывов о его рассказах. Забытыми они оказались не из-за несоответствия художественным требованиям эпохи, а потому, что передовая русская литература в своем развитии очень скоро переросла и оставила далеко позади эстетические воззрения, которые были ведущими в 20--30-х годах. Говоря о росте литературы, о том, как изменяются представления об истинно прекрасном, Белинский писал: "Теперь смешно и вспомнить, как все были заинтересованы коротенькими отрывочками из повести Байского "Гайдамаки", повести действительно недурной по рассказу..."⁴⁹

В последние годы жизни О. Сомова в его творчестве наиболее явственно проявились реалистические тенденции. В повести "Матушка и сынок",⁵⁰ полемически направленной против романтизации действительности, в "Романе в двух письмах",⁵¹ в рассказе "Сватовство"⁵² и других произведениях этих лет находим реалистические зарисовки из жизни провинциального дворянства и духовенства.

Творческое наследие О. Сомова, тесно связанного с передовыми деятелями эпохи, свидетельствует о преемственности и дальнейшей эволюции декабристских эстетических идей в пушкинском кружке и является материалом для изучения многих вопросов литературного развития 20--30-х годов XIX века.

¹ В. В. Данилов. О. М. Сомов, сотрудник Дельвига и Пушкина. "Русский филологический вестник", 1908, NoNo 3 и 4; С. Н. Браиловский. 1) К вопросу о пушкинской плеяде. "Русский филологический вестник", 1908, No 4; 1909, NoNo 1--4; 2) Пушкин и О. М. Сомов. В кн.: Пушкин и его современники, вып. XI. СПб., 1909; В. И. Маслов. К биографии О. М. Сомова. "Чтения в Историческом обществе Нестора летописца", кн. 24, вып. 1, Киев, 1914.

² История русской литературы, т. V. Изд. АН СССР, М.--Л., 1941; Б. Томашаевский. Пушкин. Изд. АН СССР, М.--Л., 1956, стр. 342; В. Г. Базанов. Очерки декабристской литературы. Гослитиздат, М., 1953; История русской критики, т. I. Изд. АН СССР, М.--Л., 1958; Н. И. Мордовченко. Русская критика первой четверти XIX в. Изд. АН СССР, М.--Л., 1959, стр. 194.

³ "Современник", 1853, т. XXIX, отд. III, стр. 38.

⁴ Прости. "Украинский вестник", 1817, ч. 6; Тоска по родине. "Украинский вестник", 1818, ч. II.

⁵ П. Г. Т-ву при доставлении ему прекрасного стихотворения Жуковского "Певец во стане русских воинов". "Украинский вестник", 1816, ч. 1.

⁶ Письмо к Марлинскому. "Невский зритель", 1821, ч. 5, январь, стр. 56; Ответ на (так названный) ответ господина Ф. Б.... жителю Галерной гавани. "Невский зритель", 1821, ч. 5, март, стр. 275. Сущность выступления Сомова раскрывается во второй статье, но она не значится в библиографии, составленной С. Браиловским, и, по-видимому, осталась неизвестной исследователям, которые расценили это выступление Сомова как антиромантическое.

⁷ "Невский зритель", 1821, ч. 5, март, стр. 278.

⁸ Там же, стр. 279.

⁹ "Русский архив", 1900, кн. 1, стр. 181--183.

¹⁰ Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 13, Изд. АН СССР, 1937, стр. 247--248.

¹¹ Там же, стр. 135.

¹² Там же, стр. 98.

¹³ "Соревнователь", 1823, ч. XXIV, стр. 146--147.

¹⁴ Там же, стр. 125.

¹⁵ Там же, стр. 144--145.

¹⁶ Там же, стр. 147.

¹⁷ "Благонамеренный", 1821, ч. 15, No 14, стр. 76.

¹⁸ "Соревнователь", 1822, ч. XVII, стр. 195.

¹⁹ Мои мысли о замечаниях г. Мих. Дмитриева на комедию "Горе от ума" и о характере Чацкого. "Сын отечества", 1825, ч. 101, No 10, стр. 177.

²⁰ Там же, стр. 192.

²¹ Там же, стр. 190.

²² ЦГИАМ, ф. 48, оп. 1, д. 164, л. 1.

²³ Там же. л. 6.

²⁴ "Русская старина", 1876, февраль, стр. 320--321.

²⁵ "Русский архил", 1884. 3, стр. 222.

²⁶ Там же, 1899, кн. 2, стр. 295.

²⁷ "Полярная звезда", карманная книжка на 1825 год. "Северная пчела", 1825, No 40--41.

²⁸ "Северная пчела", 1825, NoNo 5, 7, 9. А. Бестужев в "Полярной звезде" на 1825 год лестно отозвался об этой статье.

²⁹ Опыты священной поэзии Федора Глинки. "Северная пчела", 1826, NoNo 128-- 131; Опыты аллегорий или иносказательных описаний в стихах и прозе соч. Федора Глинки. "Северная пчела", 1826, NoNo 145, 148, 150.

³⁰ "Северная пчела", 1827, NoNo 1--5, 7, 10--12, 14, 15, 46, 47.

³¹ "Руслан и Людмила". Поэма Александра Пушкина. Издание второе, исправленное и умноженное. "Северная пчела", 1828, No 45; Две повести в стихах: "Бал", соч. Е. Баратынского и "Граф Нулин", соч. А. Пушкина. "Северная пчела", 1828, No 150; Стихотворения барона Дельвига. "Северная пчела", 1829, No 45.

³² Н. Греч, Сочинения, т. 5, СПб., 1838, стр. 220.

³³ "Московское обозрение", 1877, No 22, стр. 227.

³⁴ Там же, No 23, стр. 284.

³⁵ "Северная пчела", 1828, NoNo 146--148.

³⁶ Там же, 1829, No 26.

³⁷ "Московское обозрение", 1877, No 23, стр. 291--292.

³⁸ "Северная пчела", 1828, NoNo 1--5.

³⁹ Тем не менее на этот отзыв Булгарин ссылается в статье "Белое и черное" как на пример захваливания О. Сомовым его произведений.

⁴⁰ "Северная пчела", 1829, NoNo 6--7.

⁴¹ "Сын отечества", 1826, ч. 105, No 3, стр. 289.

⁴² "Русский альманах" на 1832--1833 годы, стр. 329.

⁴³ "Северные цветы" на 1830 год, стр. 182.

⁴⁴ "Царское село" на 1830 год.

⁴⁵ "Звездочка" на 1826 год. стр. 86; "Северные цветы" на 1828 год, стр. 227; "Сын отечества", 1829, ч. 4, NoNo 23--25.

⁴⁶ "Подснежник" на 1829 год, стр. 59.

⁴⁷ "Утренняя звезда", 1833. кн. 4, стр. 3.

⁴⁸ "Новоселье", 1833, стр. 331.

⁴⁹ В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, т. VI, Изд. АН СССР, М., 1955, стр. 516.

⁵⁰ "Альциона" на 1833 год, стр. 128.

⁵¹ "Альциона" на 1832 год, стр. 191.

⁵² "Северные цветы" на 1832 год, стр. 150.

Оставить комментарий Сомов Орест Михайлович (yes@lib.ru) Год: 1960 Обновлено: 10/12/2018. 27k. Статистика. Статья: Критика О творчестве автора	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: (Из истории литературной борьбы 20-х годов XIX века)

Сомов Орест Михайлович З. Кирилюк. О. М. Сомов

Сомов Орест Михайлович
З. Кирилюк. О. М. Сомов