Мисникевич Т. В.
Международная конференция "Федор Сологуб и мировая культура"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 6.46*4  Ваша оценка:

Т. В. Мисникевич

  

Международная конференция "Федор Сологуб и мировая культура"

  
   Русская литература, No 3, 2003
   OCR Бычков М. Н.
  
   3--4 марта 2003 года в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН состоялась Международная конференция "Федор Сологуб и мировая культура", приуроченная к 140-ле­тию со дня рождения писателя. Встреча отечест­венных и зарубежных исследователей, интере­сующихся творческим наследием Сологуба, проходила в Пушкинском Доме уже во второй раз: в октябре 1998 года в его стенах проводилась конференция "Творчество Федора Сологуба. Проблемы изучения". Первая Международ­ная Сологубовская конференция состоялась в сентябре 1991 года в Бергамо (Италия).
   Со вступительным словом выступил дирек­тор Пушкинского Дома, чл.-корр. РАН Н. Н. Ска­тов. Он подчеркнул, что мы только сейчас при­ближаемся к пониманию подлинного места и роли Сологуба в русской и мировой литературе.
   Первое заседание конференции открылось докладом А. В. Лаврова (С.-Петербург) о праздновании 40-летнего юбилея творческой деятельности Сологуба, состоявшемся 11 февраля 1924 года в Александрийском театре. Докладчик рассказал о юбилейном вечере, в котором принимали участие А. Л. Волынский, А. А. Ахматова, Е. И. Зямятин, Б. М. Эйхенбаум и др., и его значении для творческой интеллигенции в послереволюционные годы.
   Следующие два доклада были посвящены проблеме жанровых особенностей трилогии Сологуба "Творимая легенда". Б.Ф.Егоров (С.-Петербург) отметил утопические черты романа, выявляющиеся на фоне утопий начала XX века, в частности "Республики Южного Креста" В. Брюсова. Н. И. Рублева (Вологда) рассмотрела "Творимую легенду" в контексте истории "нового романа".
   Доклад М. П. Лепехина (С.-Петербург) "Инспектор народных училищ Ардальон Борисович Передонов" был посвящен педагогическим реалиям романа "Мелкий бес". Основная сюжетная линия романа -- стремление главного героя стать инспектором народных училищ -- не привлекала внимания исследователей, несмотря на значимость этой должности не только для Передонова, но и для самого Ф. К. Тетерникова. Вся его педагогическая деятельность проходила на государственной службе в Министерстве народного образования. Учитывая, что Тетерников работал в сфере низшего и учительского образования, его служебную карьеру (выход в 44 года в отставку в чине надворного советника) следует признать исключительно удачной. На рубеже XIX--XX веков в педагогической публицистике был затронут вопрос контроля за низшим образованием, в частности о значимости роли инспектора народных училищ, и "Мелкий бес" можно считать последним словом в этой дискуссии. В этой связи особый интерес вызывает намерение Сологуба опубликовать роман в журнале "Наблюдатель", издатель которого А. П. Пятковский принимал участие в данной полемике. Едва ли Сологубу были известны обстоятельства личной жизни Пятковского (замкнутый образ жизни, совместное проживание с сестрой, навязчивая боязнь отравления), но тем понятнее отказ последнего от публикации "Мелкого беса", в главном герое которого он вполне мог усмотреть карикатуру на самого себя.
   М. М. Павлова (С.-Петербург) в докладе "С "подсказки" Пушкина: "Мелкий бес" как "пушкинский" текст русской прозы" отметила, что выдвижение на первый план в качестве основного литературного источника романа "Сказки для детей" и поэмы "Демон" Лермонтова представляется недостаточно мотивированным. Выявленные в работах современных исследователей разнообразные реминисценции из пушкинских текстов отнюдь не исчерпывают тему "Пушкин в романе "Мелкий бес"". Ее можно продолжить и несколько скорректировать с помощью ранее не учтенного материала из архива писателя. Сделанные Сологубом заметки о Пушкине позволяют заключить, что из всех имеющихся в романе перекличек с образами и сюжетами русской литературы наиболее существенными для понимания авторского замысла являются параллели с пушкинскими текстами.
   Н. А. Богомолов (Москва) выступил с докладом "Ф. Сологуб в кругу журнала "Золотое руно"". Используя неопубликованные материалы из архива Сологуба, докладчик проследил историю отношений писателя с редакцией издательства и журнала "Золотое руно" в период 1906--1909 годов в контексте внутрисимволистских разногласий и ряда острых конфликтов, возникавших вокруг журнала в связи с редакционной политикой.
   Ульрих Шмид (Цюрих) в докладе "Я -- основа всех вещей" остановился на источниках солипсических воззрений Сологуба, названного Волынским "русским Шопенгауэром". Исследователь привел примеры заимствований из работ Шопенгауэра, Ницше и Штирнера, выявленных в произведениях Сологуба -- "Книга воли" и "Я. Книга совершенного самоутверждения".
   В докладе Элен Анри (Париж) "Ф. Сологуб и В. Гюго" был отмечен устойчивый интерес Сологуба к поэтическому творчеству французского писателя. Первые переводы из поэзии Гюго он сделал в 1890-е годы, наибольшее число переводов относится к 1920-м годам. Исследовательница отметила высокий художественный уровень переводов Сологуба и привела несколько примеров, прочитав стихотворения Гюго на языке оригинала и их переводы, сделанные Сологубом.
   В сообщении П. Р. Заборова (С.-Петербург) был кратко охарактеризован осуществленный Сологубом в 1908 году перевод философской повести Вольтера "Кандид", постепенно вытеснивший все другие и ставший классическим. Как показал докладчик, перевод этот, несмотря на встречающиеся в нем многочисленные погрешности, сохранился до наших дней в русском читательском обиходе прежде всего благодаря тонкому ощущению и верной передаче Сологубом стилистического своеобразия оригинала, погрешности же устранялись в процессе редактирования перевода для очередных его переизданий, причем наиболее существенный вклад в его усовершенствование внесла Э. Л. Линецкая при подготовке соответствующего тома "Библиотеки всемирной литературы" (1971).
   Доклад В. Е. Багно (С.-Петербург) был посвящен мифу о Дульсинее и Альдонсе, представляющему собой одно из наиболее ярких проявлений сологубовской теории "преображения жизни искусством". Рассмотрев как эссеистику Сологуба ("Демоны поэтов", "Мечта Дон Кихота (Айседора Дункан)"), так и драматургию ("Победа смерти", "Заложники жизни"), романы ("Мелкий бес", трилогия "Творимая легенда"), автор доклада пришел к выводу, что в стихотворениях памяти Ан. Н. Чеботаревской миф о Дульсинее прекращает свое существование.
   А. А. Левицкий (Провиденс, США) посвятил свое выступление жанровой природе книги Сологуба "Свирель. Русские бержереты". Исследователь пояснил происхождение стихотворной формы бержереты -- сокращенное исполнение вирелэ, музыкально-стихотворной формы средневековой Франции, отметил, что в русской литературе XVIII века использовалось множество стихотворных форм, родственных вирелэ, -- рондо, баллада, мадригал, стансы, триолет. Для Сологуба триолеты и бержереты явились той формой, в которой он смог выразить новые чувства и настроения -- приятие жизни и ее радостей, возникшее у него после союза с Ан. Н. Чеботаревской. Исследователь также отметил, что проблема связей поэзии Сологуба с русской поэзией XVIII века нуждается в дальнейшем глубоком и внимательном изучении.
   М. М, Павлова в докладе "Ф. Сологуб и Оскар Уайльд" указала на возможный источник одной из сюжетных линий романа Сологуба "Мелкий бес" -- истории отношений Людмилы Рутиловой и Саши Пыльникова и последующего "суда" над Сашей: широко обсуждавшийся в английской и русской печати процесс над Оскаром Уайльдом.
   После вечернего заседания М. П. Лепехин провел для участников и гостей конференции экскурсию в здании бывшего Андреевского городского училища, в котором в 1899--1907 годах преподавал и жил Сологуб.
   Второй день работы конференции начался с доклада Г. В. Петровой (Новгород) "Федор Сологуб о театре и трагедии". Исследовательница проанализировала статьи Сологуба 1910-х годов, посвященные проблемам театра, и сделала вывод, что они послужили основой итоговой работы "Наблюдения и мечты о театре" (1918).
   Н. Ю. Грякалова (С.-Петербург) в докладе "Литература и опыт Иного. А. Амфитеатров и Ф. Сологуб: натурализм vs. символизм?" поставила вопрос о формах освоения литературной области иррационального и бессознательного. В указанном аспекте прослеживается линия своеобразной преемственности натурализма и символизма. При этом докладчица сосредоточила внимание на трансформациях специфических тем и приемов натурализма (на примере рассказов А. Амфитеатрова из сборников "Психопаты" и "Грезы и тени") в символически заряженном поле, в частности в рассказах Ф. Сологуба конца 1900-х годов и его романе "Заклинательница змей". Материал был представлен на трех уровнях: тематическом, повествовательном и на уровне репрезентации Иного. В докладе показано, что в натурализме опыт Иного (бред, безумие, экстатические и аффективные состояния) медикализируется: писатель, работая в границах ratio, ставит своим персонажам "диагноз". В символизме, напротив, этот опыт не только концептуализируется как ценностный, но и захватывает повествующее сознание, стирая грани между рациональным и иррациональным; соответствующим образом выстраивается "картина миря" и понимание творческой природы человека.
   В докладе А. М. Грачевой (С.-Петербург) "Сологубовский след в "Деле корнета Елагина" Ивана Бунина" было рассмотрено влияние литературы и жизнетворчества русских декадентов на формирование художественной структуры произведения Бунина. Для писателя наиболее характерным образцом декадентского творчества были произведения Сологуба. Как показал анализ, поведенческий код главной героини -- Сосновской -- наиболее близок к типажу жизнетворчества-смертетворчества героини рассказа Ф. Сологуба "Красота". Образ Сосновской создан по законам декадентской эстетики, в то время как образ главного героя -- Елагина -- смоделирован по законам поэтики реалистической литературы. Противостояние двух жизненных моделей, выраженных как оппозиция двух противоположных эстетических систем, и обусловливает развязку "Дела корнета Елагина" -- несостоявшееся двойное самоубийство. Для Бунина давняя реальная история о роковой страсти, так и не завершившаяся превращением в легенду о Любви сильнее Смерти, стала поводом для рассказа о трагической оппозиции любовной логистики и истинного чувства, а также для нового витка эстетической полемики с извечными оппонентами -- русскими символистами, персонифицированными в личности и творчестве Сологуба.
   Л. А. Иезуитова (С.-Петербург) прочитала доклад "Проблема катарсиса в прозе Ф. Сологуба", в котором был отмечен интерес писателя к стихии бессознательного. В этой связи "Мелкий бес" рассматривается как роман о несовершенстве мира.
   В выступлении Д. В. Токарева (С.-Петербург) "Ф. Сологуб и Вилье де Лиль-Адан" были проанализированы аналогии, которые прослеживаются между трилогией Сологуба "Творимая легенда" и романом Вилье де Лиль-Адана "Ева будущего". С одной стороны, некоторые сюжетные ходы и, главное, определенное сходство между сологубовским Георгием Триродовым и инженером Эдисоном, главным героем романа Вилье, заставляют предположить, что Сологуб мог быть знаком с романом французского писателя. С другой стороны, более вероятным представляется иной вариант: непосредственное влияние на трилогию оказали тексты других писателей (например, Викторьена де Соссье и Герберта Уэллса), роман же Вилье функционирует как своего рода "интерпретанта", позволяющая расшифровать некоторые смысловые коды, содержащиеся в романе Сологуба. Введение в парадигму "текст--интертекст" интерпретанты, или "третьего текста", позволяет прочитать трилогию Сологуба как "параграмму", т. е. такое поэтическое сообщение, которое состоит из явных и скрытых анонимных цитат.
   В докладе Е. Р. Обатниной (С.-Петербург) "А. М. Ремизов в постановке пьесы Ф. К. Сологуба "Ночные пляски" " воспроизведен контекст одного из примечательных эпизодов литературно-артистической жизни Петербурга 1909 года. Подробности подготовки и премьеры знаменитого спектакля сохранились в письмах Ремизева к А. Н. Чеботаревской, а театральный дебют писателя и многих других известных литераторов подтвержден редкими театральными афишами. Сюжет, раскрывающий особенности литературно-художественного быта эпохи, дополнен литературными рефлексиями Ремизова на это запомнившееся многим его современникам событие.
   Т. В. Мисникевич (С.-Петербург) выступила с докладом о цикле экспромтов Сологуба об англо-бурской войне, которые он читал на "пятницах" К. К. Случевского - осенью 1899 -- в начале 1900 года. Докладчица отметила, что стихотворения политического характера занимают достаточно большое и важное место в творческом наследии Сологуба.
   Выступление Ю. Е. Галаниной (С.-Петербург) было посвящено истории проекта артистического кабаре Ф. Сологуба и Ан. Н. Чеботаревской. Замысел кабаре вырос из известных всему Петербургу "воскресений" писателя. Побудительным моментом для возникновения проекта собственного кабаре стало открытие кабаре "Бродячая собака", состоявшееся в новогоднюю ночь 1912 года. Кроме того, Сологубу и Чеботаревской, неоднократно путешествовавшим по Европе, были хорошо известны западные кабаре. Исследовательница остановилась также на возможных причинах, по которым замысел Сологуба остался неосуществленным.
   Конференция завершилась круглым столом, во время которого участники и гости конференции провели живое обсуждение прослушанных докладов.
   В дни конференции в Большом актовом зале Пушкинского Дома работала выставка фотографий Сологуба из фондов Литературного музея ИРЛИ, подготовленная В. С. Логиновой и Л. Е. Мисайлиди. Значительная часть фотографий экспонировалась впервые.
  
Оценка: 6.46*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru