Lib.ru/Классика: Соколов Владимир Дмитриевич. Москва-Самарканд

Москва-Самаркандъ.

Тяжелыя времена переживала Россія 500 лѣтъ тому назадъ, когда на нее надвинулась страшная гроза съ Востока, въ лицѣ знаменитаго Тамерлана. Будучи, по свидѣтельству Никоновской лѣтописи, "свирѣпъ зѣло", онъ разгромилъ полчища Тохтамыша, преслѣдовалъ ихъ до Волги и дошелъ до Ельца, всюду неся за собой смерть и разрушеніе. Та же лѣтопись говоритъ о немъ: "Пріятъ же и Ассирію и Вавилонское царство, и Севастію и Арменію и вся орды поплѣни, и пріятъ и Синюю орду, еже есть близъ Индіи, и Сарай Великій". Послѣ этого погрома вся Золотая орда, а вмѣстѣ съ нею и данница ея, Россія, вошли въ составъ обширной имперіи "хромого" Тимура, простиравшейся отъ Кашгара до Средиземнаго моря и отъ равнинъ далекой Сибири до береговъ Индійскаго океана. Столицею этой огромной имперіи былъ величественный Самаркандъ, полный блеска и богатствъ, сосредоточенныхъ въ немъ со всѣхъ концовъ міра. Нужно ли говорить, что малоизвѣстная въ то время Москва совершенно меркла въ ореолѣ славы, сіявшей надъ этой "жемчужиной магометанскаго Востока"? Но прошли вѣка и роли названныхъ городовъ существенно измѣнились. Нынѣ Москва -- первопрестольная столица Россійской имперіи, значительно превосходящей своими гигантскими размѣрами имперію Тамерлана, а Самаркандъ -- не больше, какъ одинъ изъ заурядныхъ русскихъ областныхъ городовъ, въ которомъ время почти совершенно стерло слѣды его былого величія. Таковы внѣшніе результаты историческихъ событій, опредѣлявшихъ взаимныя отношенія между Москвой и Самаркандомъ или, лучше сказать, между Россіей и Среднею Азіей, за послѣднія 500 лѣтъ.

Къ сожалѣнію, русская публика мало интересуется ими и въ большинствѣ случаевъ крайне поверхностно оцѣниваетъ ихъ значеніе, что, въ свою очередь, порождаетъ цѣлый рядъ весьма лживыхъ понятій, глубоко коренящихся на почвѣ невѣрныхъ и разнорѣчивыхъ свѣдѣній о юго-восточныхъ окраинахъ Россіи, которыя рисуются намъ то въ видѣ безотрадныхъ пустынь, но заслуживающихъ ни малѣйшаго вниманія, то въ видѣ какого-то сказочнаго эдема, окутаннаго дымкою поэтическихъ грёзъ и фантастическихъ легендъ о его, будто бы, неисчерпаемыхъ богатствахъ. Сплошь и рядомъ у насъ можно встрѣтить людей, которые готовы думать, что намъ не только нечего дѣлать въ Средней Азіи, но и не подъ силу даже что-нибудь сдѣлать тамъ, тогда какъ другіе кичливо говорятъ о нашей культурной миссіи на Востокѣ и не шутя мечтаютъ о завоеваніи побережій Индійскаго океана.

Такая шаткость мнѣній еще могла найти себѣ оправданіе въ то время, когда, за отдаленностью и малодоступностью средне-азіатскихъ ханствъ, туда проникали лишь немногіе европейскіе путешественники и когда волей-неѣолей приходилось довольствоваться разсказами объ этихъ странахъ изъ вторыхъ рукъ. Теперь, однако, обстоятельства совершенно измѣнились и на сторонѣ публики всѣ удобства и средства для непосредственнаго ознакомленія съ предметомъ разнорѣчія. Изъ Москвы, напримѣръ, по желѣзнымъ дорогамъ и на пароходахъ легко можно добраться до Самарканда въ 10 дней. Между тѣмъ, мы попрежнему такъ же мало знаемъ о закаспійскихъ странахъ, какъ и при Михаилѣ Ѳеодоровичѣ, когда "торговые люди съ торгами хаживали туда съ великимъ утѣсненіемъ".

Все это дѣлаетъ крайне желательнымъ, чтобы каждый, посѣщающій эти страны и, такимъ образомъ, имѣющій случай составить личное сужденіе о нихъ, не скупился дѣлиться съ публикой тѣми свѣдѣніями, которыя онъ могъ собрать на мѣстѣ о заинтересовавшихъ его предметахъ. Исходя изъ этихъ побужденій, я и рѣшаюсь предложить вниманію всѣхъ, заинтересованныхъ нашими средне-азіатскими дѣлами, тѣ впечатлѣнія, какія мнѣ пришлось вынести изъ кратковременной поѣздки въ Закаспійскую область, Бухару и Туркестанскій край лѣтомъ текущаго года. Спѣшу при этомъ заранѣе оговориться, что ко многому я былъ вынужденъ отнестись поверхностно -- не столько по невниманію, сколько по обилію матеріала, представляющаго глубокій интересъ.

-----

Совершенно случайныя обстоятельства заставили меня направить свой путь до Самарканда по Волгѣ, которую я проѣхалъ на этотъ разъ отъ Нижняго-Новгорода до ея впаденія въ Каспійское море. Такимъ образомъ, мнѣ невольно пришлось слѣдовать однимъ изъ главнѣйшихъ путей, какимъ издавна Россія вела свои сношенія съ Среднею Азіей. Правда, это нѣсколько удлиняло путь и дѣлало переѣздъ до Самарканда болѣе продолжительнымъ, но жалѣть объ этомъ особенно не приходилось. Плаваніе по Волгѣ обставлено такими удобствами и полно столь живого интереса, что предпринять его можно посовѣтовать всякому, кто только не стѣсненъ временемъ и не привыкъ скучать внѣ обстановки своей обыденной жизни.

Волга всегда прекрасна. Величаво катитъ она свои мутныя волны мимо рудныхъ береговъ, на которыхъ время и исторія отложили цѣлый рядъ культурныхъ наслоеній. За Нижнимъ-Новгородомъ, долго представлявшимъ передовой форпостъ Россіи въ ея вѣковой борьбѣ съ различными инородцами и поволжскою вольницей, слѣдуетъ татарская Казань, облагороженная свѣтомъ науки, скромно пріютившейся подъ сѣнью ея университетскихъ учрежденій. Далѣе появляется Симбирскъ, этотъ мрачно насупившійся обломокъ столбового дворянства, а по сосѣдству съ нимъ -- молчаливые Жегули, отъ которыхъ и понынѣ вѣетъ духомъ молодечества и разбойничества. Слѣдомъ за ними раскинулась торговая Самара съ ея бойкимъ кулачествомъ и непозволительною неряшливостью. Ее смѣняетъ, затѣмъ, оживленный Саратовъ, въ которомъ уже издавна находило себѣ пріютъ всероссійское разночинство. Наконецъ, выступаетъ людная Астрахань, почти столь же грубая и безшабашная, какою она была во времена Стеньки Разина.

Какъ, однако, ни характерны историко-культурныя черты названныхъ городовъ, въ настоящее время всѣ они видимо затушевываются отложеніями новой, такъ сказать, "купонной" формаціи, которая быстро охватываетъ почти все Поволжье. Она властно даетъ себя чувствовать въ грохотѣ поѣздовъ, въ медленномъ движеніи громадныхъ баржъ и пароходовъ, въ грудахъ перевозимаго ими товара, въ потокахъ нефти, льющейся изъ гигантскихъ цистернъ, въ массѣ рабочаго люда, толпящагося на каждой пристани, -- короче сказать, во всемъ, чѣмъ живетъ современная Волга. Впрочемъ, сила "купона" уже замѣтно ослабѣваетъ за Астраханью или, лучше сказать, за плавуче "Двѣнадцати-футовою" пристанью на взморьѣ. Здѣсь начинается царство стихій, передъ которыми, какъ извѣстно, "купонъ" еще нѣсколько робѣетъ.

Переходъ отъ Волги къ морю едва уловимъ и пароходъ почти незамѣтно вплываетъ въ Каспій, омывающій и причудливые берега Персіи, и знойный Кавказъ, и душныя пустыни Средней Азіи. Горизонтъ становится все шире и шире, а даль туманнѣе, пока, наконецъ, не выплываютъ изъ моря ряды мачтъ и темные корпуса судовъ, столпившихся на "Двѣнадцати футахъ". Съ рѣчного парохода приходится пересаживаться на морской, причемъ на азіатскій берегъ можно направиться или круговымъ рейсомъ черезъ порты кавказскаго берега до Баку и оттуда въ Узунъ-Ада, или восточнымъ берегомъ черезъ фортъ Александровскій.

Былъ тихій, нѣсколько пасмурный вечеръ, когда, избравъ послѣднее направленіе, я перешелъ на винтовую шхуну Туркменъ общества "Кавказъ и Меркурій". Кругомъ свѣтились огни на сосѣднихъ судахъ, раздавались свистки пароходовъ, слышался говоръ людей, а впереди разстилалась необъятная ширь морского простора. Прозвучали, наконецъ, послѣднія слова команды съ рубки, Туркменъ дрогнулъ отъ перваго удара винта и плавно двинулся впередъ, мѣрно покачиваясь своимъ длиннымъ корпусомъ. Ночь становилась все темнѣе и темнѣе. Только изрѣдка черезъ дымку облаковъ вспыхивали яркія звѣзды и привѣтливо озаряли непроглядный сумракъ, окутавшій и море, и небо.

Утренняя заря застала нашъ пароходъ въ открытомъ морѣ. Небо было ясно, воздухъ чистъ и прозраченъ, а море весело сверкало подъ лучами яркаго солнца. Волны чистѣйшаго аквамариннаго свѣта не спѣша катились одна за другой. На горизонтѣ, какъ крылья гигантскихъ птицъ, мелькали паруса рыбачьихъ лодокъ. Москва, Волга, а вмѣстѣ съ ними и скучная сутолока обыденной жизни,-- все это осталось позади. Невольно чувствовалось, что находишься на рубежѣ иного міра, сложившагося на почвѣ историческихъ событій, теряющихся въ глубинѣ вѣковъ. Хотѣлось поскорѣе вступить въ этотъ міръ и изучить его въ тѣхъ реальныхъ подробностяхъ, какія скрываются за привычными картографическими знаками. Первою изъ такихъ подробностей былъ мысъ Тюбъ-Караганъ, составляющій сѣверо-западную оконечность полуострова Мангишлакъ. Издали онъ обрисовался въ видѣ темно-синей полосы, которая, по мѣрѣ движенія парохода, становилась все сѣрѣе, пока, наконецъ, не превратилась въ груду сѣровато-бурыхъ обрывовъ, едва оживляемыхъ жалкою растительностью и безъ малѣйшихъ признаковъ человѣческаго существованія. Угрюмый и пустынный Тюбъ-Караганъ служитъ внушительнымъ предвѣстіемъ той своеобразной суровости, которая составляетъ характерную черту средне-азіятской природы.

Пароходъ здѣсь довольно близко подходитъ къ берегу, направляя свой курсъ на уединенную башню маяка, сиротливо пріютившуюся на вершинѣ пустынной береговой кручи. Кстати сказать, это почти единственный мало-мальски сносный маякъ на всемъ восточномъ побережья Каспійскаго моря, которое освѣщается не лучше какого-нибудь уѣзднаго захолустья. Частныя пароходныя предпріятія не имѣютъ для этого достаточныхъ средствъ, а спеціальныя правительственныя учрежденія даже сносное освѣщеніе восточныхъ береговъ Каспійскаго моря находятъ излишнимъ. За маякомъ выдвигается на горѣ группа домиковъ, а недалеко отъ нея другая, раскинувшаяся на песчаной косѣ, у самаго обрѣза воды. Это и есть фортъ Александровскій съ его рыбачьей Никольской слободой.

Исторія возникновенія этого поселенія несложна и заключается въ слѣдующемъ. Еще Петръ Великій въ 1714-- 1717 гг. задумалъ утвердиться здѣсь и завязать торговыя сношенія съ сосѣдними кочевниками, для чего, по его приказанію, и были возведены два укрѣпленія: одно близъ нынѣшняго форта Александровскаго, у залива Александръ-Бай, а другое на Красноводской косѣ. Но, послѣ гибели отряда Бековича-Черкасскаго и со смертью самого Петра Великаго, дѣло водворенія русскихъ въ Закаспійскомъ краѣ пріостановилось болѣе, чѣмъ на цѣлое столѣтіе, а отъ возведенныхъ тогда укрѣпленій не осталось почти никакихъ слѣдовъ. Только въ 1834 г., передъ походомъ гр. Перовскаго въ Хиву, для наблюденія въ тылу его отряда за киргизами, было построено на восточномъ берегу Мертваго-Култука, у залива Кайдака, укрѣпленіе Ново-Александровское. Въ 1843 г. укрѣпленіе это, по трудности доступа къ нему съ моря и по крайне нездоровому климату, было упразднено, а вмѣсто него въ 1846 г. возведено новое укрѣпленіе на полуостровѣ Мангишлакѣ, у Тюбъ-Караганскаго залива, названное первоначально Ново-Петровскимъ, а потомъ, въ 1857 г., переименованное въ фортъ Александровскій, представляющій собой въ настоящее время административный центръ Мангишлакскаго уѣзда Закаспійской области.

По внѣшности, это -- ничтожный городокъ, стиснутый моремъ и пустыней и замѣчательный развѣ только тѣмъ, что въ свое время онъ послужилъ мѣстомъ ссылки Тараса Шевченка, который увѣковѣчилъ память о себѣ насажденіемъ небольшого сада, существующаго и понынѣ. Въ скучной и однообразной жизни форта приходъ парохода составляетъ цѣлое событіе и привлекаетъ къ себѣ чуть не все его населеніе, не представляющее, однако, ничего интереснаго. Впрочемъ, пароходъ-здѣсь не застаивается и вскорѣ снова уходитъ въ открытое море, слѣдуя сначала тѣмъ же путемъ, какимъ онъ раньше подходилъ къ форту. Послѣднее объясняется тѣмъ, что прямой и ближайшій выходъ въ открытое море у Никольской слободы закрытъ песчаною мелью, черезъ которую, однако, легко можно было бы пробраться, если бы только были сдѣланы необходимые промѣры, но ихъ никто не дѣлаетъ и, благодаря этому, пароходы, посѣщающіе фортъ Александровскій, теряютъ отъ 2 до 3 часовъ на обходъ длиннѣйшей мели, тогда какъ по прямому направленію на выходъ въ море понадобилось бы не болѣе 20--30 минутъ.

Всю ночь и весь слѣдующій день Туркменъ держался вдали отъ береговъ и только въ исходѣ третьихъ сутокъ по отъѣздѣ изъ Астрахани, раннимъ утромъ, на востокѣ появилась узкая полоса земли, а за ней темносиняя громада горъ. Это была песчаная Красноводская коса съ примыкающимъ къ ней островомъ Челекенъ и горы, окаймляющія берега Красноводскаго и Балханскаго заливовъ. Между этими горами особенно выдѣлялся массивный кряжъ большого Балхана, поднимающійся до высоты 6,000 фут. надъ уровнемъ моря. Вскорѣ пароходъ повернулъ на востокъ, направляясь въ Узунъ-Ада черезъ цѣлый лабиринтъ узкихъ и мелководныхъ проливовъ, между множествомъ песчаныхъ бугристыхъ острововъ. При вѣтрѣ съ берега, форватеръ часто настолько мелѣетъ, что ни грузовые, ни пассажирскіе пароходы не могутъ подойти къ Узунъ-Ада. На этотъ разъ вѣтеръ былъ благопріятный и Туркменъ бойко шелъ впередъ, только изрѣдка врѣзываясь въ песокъ на особенно мелководныхъ перекатахъ.

Сѣровато-желтые песчаные бугры, кое-гдѣ прикрытые клочьями зелени, одинъ за другимъ выдвигались изъ бѣлесоватой воды, все больше и больше стѣсняя и безъ того уже узкій проливъ. Еще два-три поворота -- и за однимъ изъ песчаныхъ бугровъ показались верхи мачтъ и крыши домовъ, а затѣмъ и вся груда хибарокъ, составляющихъ одно изъ наиболѣе оживленныхъ русскихъ поселеній на восточномъ берегу Каспійскаго моря. Видъ Узунъ-Ада съ моря болѣе, чѣмъ скромный, даже нѣсколько убогій. Не хочется вѣрить, что это начальный пунктъ одной изъ важнѣйшихъ желѣзныхъ дорогъ, но толпа рабочихъ, множество служащихъ всѣхъ ранговъ, груды товаровъ, свистки паровозовъ, вереницы вагоновъ, подкатываемыхъ къ самому морю, убѣдительно говорятъ вамъ, что Узунъ-Ада заправскій дѣловой городокъ. Несмотря на адскую жару и душный зной, какіе нерѣдко стоятъ здѣсь по цѣлымъ мѣсяцамъ, живая и напряженная дѣятельность кипитъ въ Узунъ-Ада безъ перерыва. "Купонъ" и здѣсь никому не даетъ покоя, понемногу забирая въ свои руки торговые интересы Средней Азіи и обращая военную закаспійскую желѣзную дорогу въ обыкновенную торговую линію, работающую на чисто-коммерческихъ началахъ.

Дорога эта, какъ извѣстно, строилась въ нѣсколько пріемовъ. Дѣло началось съ того, что въ 1880 г., когда былъ поднятъ вопросъ о снаряженіи экспедиціи генерала Скобелева въ Ахалъ-Теке, было рѣшено: послать въ Закаспійскій край партію инженеровъ для предварительныхъ изысканій и, въ случаѣ благопріятнаго результата ихъ, проложить, для облегченія военныхъ сообщеній между Михайловскимъ заливомъ и тыломъ дѣйствующаго отряда, въ видѣ опыта, 100 верстъ переносной узкоколейной желѣзной дороги системы Дековиля. Изысканія были начаты въ апрѣлѣ мѣсяцѣ 1880 г. подъ руководствомъ генерала Анненкова и привели къ тому заключенію, что на участкѣ отъ Михайловскаго залива до колодцевъ Мулла-Кара, протяженіемъ въ 23 версты, вслѣдствіе сыпучести песчанаго грунта, невозможно проложить желѣзный путь системы Дековиля. Въ виду этого, было предположено на указанномъ участкѣ устроить желѣзную дорогу съ паровою тягой, на дальнѣйшихъ же 100 верстахъ проложить конную, а съ конечнаго пункта ея пользоваться для перевозки военныхъ грузовъ верблюдами. Высочайшее разрѣшеніе на осуществленіе этого проекта было дано 9 іюня 1880 г. При этомъ, въ виду временнаго значенія проектированнаго пути и во избѣжаніе излишнихъ расходовъ, было разрѣшено также допустить на участкѣ между Михайловскимъ заливомъ и Мулла-Кара нѣкоторыя отступленія противъ общепринятыхъ нормъ при постройкѣ желѣзныхъ дорогъ и вообще придать временный характеръ всѣмъ желѣзнодорожнымъ сооруженіямъ. Постройка этого перваго участка закаспійской желѣзной дороги была окончена въ шесть недѣль. Успѣшный исходъ работъ по его сооруженію имѣлъ очень важныя послѣдствія. Независимо отъ той пользы, какую онъ оказалъ въ военномъ отношеніи, самый фактъ успѣшной постройки его показалъ, насколько были преувеличены всѣ тѣ, будто бы, непреодолимыя препятствія, на какія указывали скептики, отрицательно относившіеся къ проекту постройки желѣзной дороги въ закаспійскихъ пустыняхъ. Правда, нужна была величайшая рѣшимость и энергія для того, чтобы предпринять и выполнить подобное сооруженіе, но разъ дѣло было начато и оказалось проще, чѣмъ это предполагалось раньше, то оставалось только продолжать его. Къ тому же, дальнѣйшія работы по проведенію желѣзно-дорожнаго пути въ глубь Закаспійскаго края не встрѣтили бы тѣхъ препятствій, какія пришлось преодолѣть на первомъ участкѣ его. Все это привело къ тому, что 25 ноября 1880 г. снова состоялась высочайшее повелѣніе продолжить желѣзную дорогу отъ Мулла-Кара до Кизылъ-Арвата, въ общей сложности на протяженіи 217 верстъ, считая отъ Михайловскаго залива. Меньше чѣмъ черезъ годъ, а именно 1 сентября 1881 г., укладка пути да Кизылъ-Арвата была закончена и тогда же началась правильная эксплуатація вновь сооруженной желѣзнодорожной линіи. Въ теченіе послѣдующихъ четырехъ лѣтъ она постепенно Достраивалась, хотя движеніе на ней, въ особенности частныхъ грузовъ было за это время весьма слабое. Но въ 1885 г. обстоятельства существенно измѣняются. Послѣ добровольнаго присоединенія Мерискаго и Пендинскаго оазисовъ къ Россіи, а, главнымъ образомъ, послѣ вооруженнаго столкновенія съ афганцами, происшедшаго 18 марта 1885 г., наши отношенія съ Англіей значительно обострились, что въ свою очередь заставило опасаться развитія военныхъ дѣйствій на границѣ Афганистана. Необходимо было подумать объ обезпеченіи русскихъ военныхъ силъ въ Закаспійской области, слѣдствіемъ чего 20 апрѣля 1885 г. и явилось высочайшее повелѣніе о продолженіи постройки желѣзной дороги отъ Кизылъ-Арвата до Аму-Дарьи. Завѣдующимъ постройкой этого новаго участка былъ назначенъ генералъ Анненковъ, который повелъ дѣло съ чрезвычайною энергіей. Сооруженіе всего участка въ 775 вер. было начато 2 іюля 1885 г., а окончено 30 ноября 1886 г. Одновременно съ этимъ, вслѣдствіе сильнаго обмелѣнія Михайловскаго залива, былъ изысканъ и устроенъ новый, болѣе удобный портъ -- Узунъ-Ада, куда и была продолжена линія закаспійской желѣзной дороги на разстояніи 26 вер. При значительномъ протяженіи всей линіи въ 998 вер., было очевидно, что эксплуатація ея ничего, кромѣ убытковъ, принести не можетъ, если только она не будетъ продолжена въ глубь Средней Азіи, что дало бы ей возможность вызвать усиленное движеніе грузовъ. Въ силу этого соображенія, 10 іюня 1887 г. состоялось высочайшее повелѣніе продолжить постройку дороги до Самарканда. Въ іюлѣ того же года начались земляныя работы и постройка временнаго деревяннаго моста черезъ Аму-Дарью, а 15 мая 1888 г. закаспійская желѣзная дорога была доведена до Самарканда. Общее протяженіе ея въ настоящее время составляетъ 1,343 вер.

Въ свое время было много говорено и писано какъ о постройкѣ закаспійской желѣзной дороги, такъ и, въ особенности, объ ея главномъ строителѣ, генералѣ Анненковѣ. Многое при этомъ преувеличивалось, на многое не обращалось должнаго вниманія. Теперь же обо всемъ этомъ можно говорить съ гораздо большимъ спокойствіемъ и осмотрительностью. Между прочимъ, весьма часто указывалось на то, что сооруженіе дороги обязано если не иниціативѣ, то, по крайней мѣрѣ, энергіи генерала Анненкова. Въ общемъ, это отчасти вѣрно, но едва ли возможно ставить въ заслугу того или другого лица извѣстныя свойства его темперамента. Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что другое лицо повело бы дѣло иначе. Скорѣе или медленнѣе, хуже или лучше,-- это вопросъ другой, но въ окончательномъ результатѣ получилось бы то же самое, т.-е. линія желѣзной дороги, все-таки, была бы доведена до Самарканда, въ силу тѣхъ обстоятельствъ, какія были указаны выше. Точно также говорили, что постройка закаспійской желѣзной дороги отличается необыкновенною дешевизной. Общій расходъ по ея сооруженію исчисляется около 51.000,000 руб., что, при 1,343 вер. ея протяженія, составитъ на версту почти 37,975 руб. Нельзя сказать, чтобъ эта цифра была особенно мала, если принять во вниманіе, что, во-первыхъ, линія дороги проходитъ по такой мѣстности, гдѣ земляныя работы примѣнялись въ самыхъ скромныхъ размѣрахъ; во-вторыхъ, мостъ черезъ Аму-Дарью построенъ деревянный, а не желѣзный, и, наконецъ, въ-третьихъ, достройка линіи не прекращается и по настоящее время. Не забудемъ еще, что при постройкѣ дороги въ весьма широкихъ размѣрахъ примѣнялся дешевый, солдатскій трудъ. Въ концѣ-концовъ, если учесть дѣйствительную стоимость версты, то едва ли она окажется особенно скромной. Во всякомъ случаѣ, предметомъ особой кичливости она быть не можетъ.

Какъ бы то ни было, закаспійская желѣзная дорогда въ настоящее время вполнѣ приведена въ порядокъ и имѣетъ видъ совершенно благоустроенной линіи. Ежедневно въ оба конца отправляется по одному товаро-пассажирскому поѣзду, затѣмъ три раза въ недѣлю изъ Узунъ-Ада и Самарканда отходятъ почтовые поѣзда съ особою кухней и столовой, и, наконецъ, по особому расписанію ходятъ такъ называемые воинскіе и водяные поѣзда. Прочное полотно позволяетъ развивать весьма значительную скорость движенія, а удобства вагоновъ дѣлаютъ переѣздъ по линіи нисколько не затруднительнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, если ѣхать отъ станціи до станціи по закаспійской желѣзной дорогѣ, выходить за чашкой утренняго чая на станціи Геокъ-Тепе, а ужинать въ тотъ же день въ Мервѣ, постоянно видя предъ собою прочные, чисто содержимые станціонные дома посреди красивыхъ садиковъ, освѣжаемыхъ струями фонтановъ, то съ трудомъ вѣрится, что всего нѣсколько лѣтъ тому назадъ нѣкоторыя изъ этихъ мѣстъ были сценами самыхъ отчаянныхъ и кровопролитныхъ стычекъ и что только немногіе безстрашные путешественники проникали сюда лишь съ крайнею опасностью для жизни, а, главное, что все это совершается въ странѣ, которую мы привыкли считать мертвою и ужасною пустыней.

Столь блестящіе результаты по устройству и содержанію дороги въ исправномъ видѣ пріобрѣтаютъ тѣмъ большее значеніе, что они достигнуты путемъ постоянной и напряженной борьбы съ нѣкоторыми чисто-стихійными явленіями, каковы, напримѣръ, песчаные запосы полотна тѣхъ участковъ, гдѣ линія проходитъ частью по слабо закрѣпленнымъ, частью же по совершенно голымъ и подвижнымъ или барханнымъ пескамъ. Изъ 1,343 вер. всего пути на долю такихъ участковъ приходится 250 вер. Наибольшаго протяженія въ 156 вер. сплошной песчаный участокъ достигаетъ между ст. Кельчи и Аму-Дарья. Самый же тяжелый участокъ въ 25 верстъ имѣется между станц. Фарабъ и Ходжа-Давлетъ, гдѣ песчаные заносы бываютъ столь значительны, что въ теченіе одной ночи на полотно дороги надуваетъ слой песка въ 1 саж. толщиной и, такимъ образомъ, полотно сплошь заносится пескомъ на протяженіи нѣсколькихъ верстъ. Вполнѣ надежныхъ средствъ въ борьбѣ съ песками пока еще не выработано и волей-неволей въ громадномъ большинствѣ случаевъ приходится довольствоваться лишь пассивнымъ сопротивленіемъ имъ, т.-е. прямою расчисткой занесенныхъ участковъ. Тѣмъ не менѣе, борьба съ ними, все-таки, ведется, и, притомъ, съ значительнымъ успѣхомъ. Между прочимъ, въ первое время на песчаныхъ участкахъ дороги употреблялись щитовыя огражденія полотна отъ песчаныхъ заносовъ, но примѣненіе ихъ было признано не только безполезнымъ, а даже прямо опаснымъ, въ виду того, что валы песка, образуемые щитами съ обѣихъ сторонъ полотна, могли создать въ будущемъ новыя грозныя массы уже движущихся барханныхъ песковъ. Въ концѣ-концовъ, пришлось совершенно отказаться отъ употребленія щитовыхъ огражденій. Болѣе дѣйствительнымъ средствомъ оказалось расширеніе выемокъ до 4,5 саж. по дну и уменьшеніе крутизны откосовъ, которые, какъ и все полотно, прикрываются теперь тонкимъ слоемъ глины. Работа эта производилась систематически въ теченіе трехъ лѣтъ на участкѣ между ст. Кельчи и Аму-Дарья и дала весьма хорошіе результаты. Кромѣ того, было замѣчено, что всѣ барханы на одной и той же значительной площади имѣютъ приблизительно одинаковую высоту. Это обстоятельство навело на мысль о необходимости поднять уровень полотна дороги выше средняго уровня прилежащихъ къ нему бархановъ, которые, такимъ образомъ, будутъ безсильны перешагнуть черезъ него. Произведенные опыты поднятія отдѣльныхъ насыпей подтвердили справедливость этого соображенія, а въ настоящее время уже ассигнованы необходимыя средства на сплошную подъемку полотна на всѣхъ участкахъ съ барханными песками. Одновременно съ этими работами откосы пьютна и выемокъ закрѣпляются также посадкою и разведеніемъ песчаныхъ растеній. Слѣдуетъ замѣтить, что мысль о закрѣпленіи движущихся песковъ растительностью явилась гораздо ранѣе, нежели соображенія о всѣхъ другихъ мѣрахъ борьбы съ ними. Еще при постройкѣ дороги въ 1886 г. генералъ Анненковъ командировалъ лѣсовода закаспійской желѣзной дороги въ Алжиръ для ознакомленія съ культурой песчаныхъ растеній и вывоза ихъ сѣмянъ въ Закаспійскую область. Къ сожалѣнію, командировка эта въ практическомъ отношеніи осталась совершенно безрезультатной. Впрочемъ, и особенной надобности въ ней не было, такъ какъ въ самой области есть нѣсколько сотъ видовъ песчаныхъ растеній, которыя отлично ростутъ въ пескахъ и очень прочно закрѣпляютъ ихъ. Всего интереснѣе то, что одновременно съ развитіемъ мысли о закрѣпленіи подвижныхъ песковъ растительностью администрація закаспійской желѣзной дороги, какъ во время ея постройки, такъ и въ первое время ея эксплуатаціи, усиленно истребляла степныя древесныя заросли по линіи дороги. Такъ, около ст. Курбакъ-Кола, Равнина, Учъ-Аджи, Пески, Репетекъ и др., т.-е. на одномъ изъ тяжелыхъ песчаныхъ участковъ дороги, были начисто вырублены огромныя площади саксаулькахъ зарослей. Обыкновенно, при отдачѣ поставки дровъ и фашинъ съ торговъ, отъ подрядчиковъ не требовалось принятія какихъ-либо лѣсохранительныхъ мѣръ, въ виду чего поставщики топлива не находили нужнымъ обременять себя излишнею заботливостью объ сгоняемыхъ ими пескахъ и хищнически уничтожили древесную степную растительность. Только съ 1890, ода на охраненіе и изученіе ея было обращено необходимое вниманіе, котораго она вполнѣ заслуживала по своей удивительной приспособленности къ существованію. Уже одно это обстоятельство указывало на положительную возможность обсѣмененія песковъ у полотна дороги, а также разведенія песчаныхъ растеній черенками, что и практикуется въ настоящее время съ замѣтнымъ успѣхомъ. Сплошь и рядомъ по линіи на песчаныхъ участкахъ попадаются зеленѣющія бровки песчанаго овса, саксаула и гребенщика, прочно укоренившихся въ пескѣ. На дѣло садоводства и лѣсоводства на закаспійской желѣзной дорогѣ ежегодно ассигнуется по смѣтѣ до 30,000 руб., но до сего времени большая часть этой суммы расходовалась на развитіе растительности по станціямъ, требующей постоянной поливки, и огородовъ при нихъ. Въ настоящее же время предположено, по возможности, сократить культуру поливныхъ растеній и обратить самое серьезное вниманіе на опыты насажденія песчаныхъ растеній безъ поливки. Какъ мѣра административно-предохранительная, теперь запрещена также вырубка естественныхъ зарослей саксаула и вообще кустарниковыхъ растеній на 5 вер. по обѣимъ сторонамъ дороги. Въ общемъ, произведенными за послѣднія 7 лѣтъ работами по закрѣпленію полотна дороги на песчаныхъ участкахъ, даже при настоящихъ сравнительно скудныхъ средствахъ, пески порабощены настолько, что задержки движенія отъ заносовъ почти не бываетъ, а расходы по расчисткѣ полотна составляютъ весьма скромную сумму, въ среднемъ не превышающую 30,000 руб. въ годъ.

Столь же успѣшно идетъ борьба съ другою стихійною силой, угрожающею цѣлости полотна дороги, а именно съ размывами пути такъ называемыми "силевыми" потоками, происходящими отъ страшныхъ ливней, которые изрѣдка выпадаютъ въ горахъ, лежащихъ вблизи дороги, а также отъ разлива рр. Теджена и Мургаба. Насколько бываютъ сильны эти потоки, можно судить по слѣдующему факту. Ручей Арвазъ на IV дистанціи закаспійской желѣзной дороги при меженной водѣ несетъ 0,05 куб. саж. въ секунду. Между тѣмъ, 27 мая 1891 года количество воды въ немъ, благодаря ливню, разразившемуся въ горахъ, увеличилось въ 130 разъ. Скорость потоковъ, размывающихъ полотно, обыкновенно колеблется около 3--4 фут. въ сек., при глубинѣ до 0,1 саж. и ширинѣ отъ 50 до 400 саж. Прежде дорога весьма серьезно страдала отъ нихъ, но въ настоящее время путемъ соотвѣтствующихъ мѣропріятій это зло значительно ослаблено и только изрѣдка составляетъ помѣху движенія.

Самымъ слабымъ мѣстомъ на закаспійской желѣзной дорогѣ служитъ, конечно, мостъ черезъ Аму-Дарью, который, будучи построенъ изъ дерева, легко можетъ быть размытъ или разрушенъ отъ значительнаго давленія на него. Мостъ этотъ былъ построенъ еще въ 1887 году, ради экономіи, взамѣнъ постояннаго желѣзнаго моста. Первоначальная длина его была 1 верста 307 саж. Кромѣ этого, въ виду значительнаго лѣтняго разлива рѣки, была устроена цѣлая система дополнительныхъ мостовъ и охранительныхъ дамбъ. Такъ, вслѣдъ за главнымъ мостомъ шла земляная дамба въ 347 саж. длины, далѣе новый деревянный мостъ въ 81 саж., за нимъ снова дамба въ 250 саж. и опять мостъ въ 56 саж. и. наконецъ, снова дамба въ 361 саж., а за ней послѣдній мостъ въ 28 саж. Такимъ образомъ, отъ лѣваго берега Аму-Дарьи тянулся къ правому цѣлый рядъ сооруженій протяженіемъ 1,929 саж. или почти въ 4 вер. Однако, въ іюлѣ 1889 г. рѣка снесла часть восьмидесятисаженнаго моста и часть первой дамбы и, избравъ это мѣсто своимъ главнымъ теченіемъ, разлилась здѣсь на 200 саж. въ ширину. Пришлось соорудить новый мостъ и цѣлый рядъ другихъ достроекъ. Въ настоящее время общее протяженіе непрерывной настилки моста составляетъ 1.242,6 саж. Не забудемъ, что онъ построенъ черезъ одну изъ капризнѣйшихъ и многоводныхъ рѣкъ на свѣтѣ. Наибольшее количество воды, проходящей у моста, приходится на іюнь и іюль и достигаетъ въ среднемъ 550 куб. саж. въ секунду, а 22 іюня 1890 года здѣсь проходило даже 650 куб. саж., при скорости теченія до 1,14 саж. въ секунду. Нужно видѣть въ это время Аму-Дарью, чтобы вполнѣ оцѣнить, сколько вниманія и энергіи требуется со стороны желѣзно-дорожныхъ служащихъ, на обязанности которыхъ лежитъ непрерывный и самый бдительный техническій надзоръ за исправностью моста. Мнѣ пришлось подробно осматривать его въ самый разгаръ лѣтняго половодья рѣки, которая стремительно несла свои мутныя воды, разлившись на нѣсколько широкихъ протоковъ. Особенно много воды шло по главному форватеру, гдѣ рѣка быстро углубляла свое ложе, все болѣе и болѣе подмывая мостовыя сваи. Отъ напора воды въ этомъ мѣстѣ мостъ дрожалъ и даже слегка выгибался по теченію рѣки. Пришлось прибѣгнуть къ экстреннымъ мѣрамъ для защиты моста отъ разрыва, для чего въ теченіе нѣсколькихъ часовъ и было выгружено съ моста въ рѣку три поѣзда камня, который придалъ дну рѣки большую устойчивость и тѣмъ ослабилъ его размывъ. Но если бы даже и произошелъ разрывъ моста, то это, все-таки, не прервало бы сообщенія съ Самаркандомъ, такъ какъ на правомъ берегу рѣки всегда имѣется достаточный подвижной составъ, а пассажировъ и грузы легко было бы перевозить на паромахъ и лодкахъ. Какъ бы то ни было, перерывъ движенія былъ бы только временный, ибо то самое обстоятельство, что мостъ построенъ изъ дерева, облегчаетъ его починку, для чего и держится всегда наготовѣ достаточный запасъ лѣса. Въ связи съ работами по содержанію моста въ исправномъ видѣ уже нѣсколько лѣтъ ведутся еще работы по выпрямленію теченія Аму-Дарьи, которыя въ настоящее время сосредоточены, главнымъ образомъ, на правомъ берегу ея. Помимо этого, предприняты также развѣдочныя буренія въ руслѣ рѣки для составленія проекта сооруженія постояннаго желѣзнаго моста. Скоро ли онъ будетъ сооруженъ, сказать трудно, а пока остается только пожелать, чтобы бдительность и энергія лицъ, имѣющихъ надзоръ за исправностью теперешняго моста, не ослабѣвали и чтобы движеніе по немъ совершалось такъ же благополучно, такъ и теперь.

Другую слабую сторону закаспійской желѣзной дороги составляетъ полнѣйшее безводье нѣкоторыхъ ея участковъ, куда вода доставляется особыми такъ-называемыми водяными поѣздами. За отсутствіемъ поверхностной текучей воды пробуютъ добывать подземную какъ грунтовую, такъ и артезіанскую. Первую чаще всего извлекаютъ при помощи особыхъ гидротехническихъ сооруженій, называемыхъ "кяризами". Каждый кяризъ состоитъ изъ ряда водосборныхъ колодцевъ и подземныхъ водопроводовъ, какіе собираютъ грунтовую воду обыкновенно на склонахъ горъ. Съ особеннымъ искусствомъ кяризы сооружаются персидскими мастерами, къ услугамъ которыхъ и обращается желѣзная дорога. Существенный недостатокъ кяризной системы составляетъ быстрое истощеніе наличнаго запаса грунтовыхъ водъ данной мѣстности, что приводитъ къ необходимости, для обезпеченія непрерывнаго водоснабженія, имѣть подъ руками нѣсколько кяризовъ и вести въ нихъ, такъ сказать, водосмѣнное хозяйство, послѣдовательно закрывая одни и пуская въ оборотъ другіе. Что же касается артезіанскихъ буреній, то всѣ предпринятыя на линіи работы этого рода пока еще не дали положительныхъ результатовъ. Наиболѣе крупная артезіанская скважина была заложена подъ Асхабадомъ въ августѣ мѣсяцѣ прошлаго года. На проведеніе ея военнымъ министерствомъ ассигновано 70,000 руб. въ разсчетѣ, что она не будетъ глубже 150 саж. Однако, въ настоящее время пройдено уже болѣе 150 саж., а воды все нѣтъ, что объясняется чисто-мѣстными и совершенно исключительными геологическими условіями. Предполагается продолжать буреніе, пока не истощатся ассигнованныя ни него средства. Есть основаніе думать, что и на этомъ дѣло не остановится и что буреніе будетъ продолжено до 300 саж., а если позволятъ средства, то даже и до 500 саж. глубины, что было бы, пожалуй, совершенно излишнимъ, такъ какъ на такой глубинѣ его пришлось бы вести наудачу при полномъ почти отсутствіи руководящихъ геологическихъ указаній. Каковъ бы, однако, ни былъ окончательный результатъ буренія въ Асхабадѣ, этимъ отнюдь не рѣшается вопросъ о примѣнимости его въ другихъ мѣстностяхъ по линіи желѣзной дороги. Для этого необходимо произвести въ нихъ независимыя буренія и въ особенности на томъ участкѣ дороги, который болѣе другихъ страдаетъ отъ безводья, т.-е. между Первомъ и АмуДарьей, гдѣ, по геологическимъ условіямъ мѣстности, повидимому, можно найти хорошую и обильную артезіанскую воду.

Слѣдуетъ отмѣтить еще одинъ весьма существенный недостатокъ закаспійской желѣзной дороги, а именно: довольно крупныя техническія "отступленія" отъ обычныхъ нормъ на первыхъ 48 вер. и обмелѣніе моря въ Узунъ-Ада. Первыя, какъ мы уже видѣли, были допущены еще при самомъ началѣ постройки дороги, а второе совершается безъ всякаго участія человѣка. Каспійское море, помимо вѣкового пониженія своего уровня, мѣняетъ его періодически и за послѣднее время онъ съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе понижается. Слѣдствіемъ этого является довольно быстрое обмелѣніе мелководныхъ заливовъ и проливовъ полуострова Дорджа, съ котораго начинается теперь желѣзная дорога. Строго говоря, было большою ошибкой избрать эти неудобные песчаные берега за начальный пунктъ дороги. Ошибка эта, а равно и указанныя "отступленія" въ настоящее время даютъ себя чувствовать въ столь осязательной формѣ, что устраненіе ихъ стало неизбѣжнымъ. Послѣднее достигается закрытіемъ порта въ Узунъ-Ада и перенесеніемъ его въ Красноводскъ. Соотвѣтственно этому первыя 54 версты существующей линіи должны быть закрыты, а взамѣнъ ихъ она будетъ продолжена по берегу Балханскаго и Красноводскаго заливовъ до Ерасноводска на протяженіи 122 вер. Необходимыя работы по приведенію этихъ предположеній въ исполненіе въ настоящее время уже начаты и черезъ годъ линія будетъ доведена до Красноводска, чѣмъ значительно облегчится доступъ къ ней со стороны моря.

Красноводскъ былъ основанъ въ 1869 г. на берегу довольно глубокой и удобной Муравьевской бухты Красноводскаго залива, главнымъ образомъ, съ цѣлью установленія торговаго караваннаго движенія къ важнѣйшимъ среднеазіатскимъ рынкамъ. Въ то же время, онъ сдѣлался и опорнымъ пунктомъ въ борьбѣ Россіи съ кочевниками въ прилежащихъ частяхъ Закаспійскаго края. За послѣдніе годы онъ былъ какъ бы забытъ, и если продолжалъ существовать, то единственно только благодаря тому, что не переставалъ быть административнымъ центромъ Красноводскаго уѣзда. Въ настоящее время это крохотный городокъ, расположенный на скатѣ почти совершенно безводныхъ горъ, на которыхъ едва-едва держится жалкая травянистая растительность. Мѣстами же горы сплошь обнажены и своими нерѣдко чрезвычайно затѣйливыми очертаніями нѣсколько разнообразятъ унылый видъ красноводскихъ окрестностей. Въ виду скораго перехода сюда порта изъ Узунъ-Ада, вся мѣстность вокругъ города распланирована, разбита на отдѣльные участки и почти вся занята еще не существующими пока улицами и зданіями. Нечего и говорить, что по удобствамъ своей бухты Красноводскъ является лучшимъ портомъ на восточномъ берегу Каспійскаго моря, но значеніе его существенно умаляется почти полнымъ безводьемъ его окрестностей. Въ городѣ есть колодцы, но воды въ нихъ мало и она замѣтно солоновата. На артезіанскую воду разсчитывать нельзя, такъ какъ геологическое строеніе мѣстности рѣшительно говоритъ противъ возможности ея полученія. Остается только надежда получить воду изъ колодцевъ, лежащихъ къ сѣверо-западу, верстахъ въ 20 отъ города, но едва ли притокъ воды оттуда будетъ значителенъ. Такимъ образомъ, Красноводску придется или пользоваться привозною водой съ линіи дороги, или получать ее изъ опрѣснителей. Другое, не менѣе существенное неудобство Красноводска заключается въ томъ, что онъ подвергается довольно частымъ и разрушительнымъ землетрясеніямъ, которыя неоднократно замѣчались здѣсь уже съ перваго года по его основаніи. Нельзя, конечно, поручиться, что явленія эти не будутъ повторяться и что разрушительность ихъ не увеличится. Во всякомъ случаѣ, въ виду несомнѣнной возможности ихъ повторенія, слѣдовало бы принимать во вниманіе это обстоятельство какъ при распланировкѣ будущаго города, такъ и при выработкѣ типа отдѣльныхъ зданій.

Удлиняясь по направленію къ Красноводску, закаспійская желѣзная дорога, вѣроятно, въ скоромъ будущемъ удлинится также и на восточномъ своемъ концѣ. Лѣтомъ нынѣшняго года уже начаты желѣзно-дорожныя изысканія тремя партіями инженеровъ. Одна партія выступила изъ Самарканда черезъ Джизакъ къ Беговату на Сыръ-Дарьѣ, другая изъ Андижана черезъ Маргеланъ и Еоканъ къ тому же пункту и третья направилась туда же изъ Ташкента. Такимъ образомъ, предполагается довести существующую линію до Беговата, а отсюда направить одну вѣтвь къ Ташкенту и другую въ Фергану, къ китайской границѣ, въ ея наиболѣе доступной части.

Въ общемъ, все вышеизложенное сулитъ закаспійской желѣзной дорогѣ блестящую будущность какъ въ коммерческомъ, такъ и въ культурномъ отношеніяхъ. Я не безъ умысла остановился на нѣкоторыхъ подробностяхъ по ея устройству, такъ какъ она несомнѣнно оказываетъ громадное цивилизующее вліяніе въ Средней Азіи. Отдавая должное беззавѣтной храбрости нашихъ войскъ, ихъ необыкновенной выносливости и авторитетному руководительству лицъ, на отвѣтственности которыхъ лежитъ благополучіе нашихъ среднеазіатскихъ владѣній, все-таки, необходимо признать, что полное умиротвореніе ихъ произошло только тогда, когда ихъ опоясала линія закаспійской желѣзной дороги. Независимые и свободолюбивые туркмены открыто боролись противъ грубой матеріальной силы, въ которой они видѣли привычнаго врага, но они оказались совершенно безсильными передъ геніемъ науки, который привелъ ихъ къ быстрому и добровольному подчиненію. Замѣчательно, что за все время постройки и эксплуатаціи дороги ни разу не было случая злонамѣренной порчи ея со стороны туземцевъ, которые, однако, не стѣснялись нападать на отдѣльные отряды русскихъ войскъ. Таково магическое дѣйствіе современной науки и цивилизаціи, мирными средствами которыхъ намъ не трудно будетъ ввести въ кругъ высшихъ культурныхъ интересовъ цѣлый рядъ богатоодаренныхъ національностей. Непосредственное знакомство съ тѣмъ, чего намъ удалось достигнуть въ этомъ отношеніи въ Средней Азіи и что еще остается сдѣлать здѣсь, даетъ даже мимолетный переѣздъ по закаспійской желѣзной дорогѣ, хотя для болѣе близкаго изученія производительныхъ силъ перерѣзываемыхъ ею странъ и всѣхъ подробностей ихъ соціальной жизни этого, конечно, недостаточно.

Садясь въ вагонъ желѣзной дороги въ Узунъ-Ада и отправляясь затѣмъ въ глубь Средней Азіи, путешественникъ, прежде всего, вступаетъ на обширную территорію Закаспійской области, занимающей пространство въ 501,696 кв. вер. съ населеніемъ около 325,000 душъ обоего пола. Территорія эта составилась такимъ образомъ, что отъ сосѣднихъ болѣе богатыхъ странъ въ нее вошли исключительно негодныя части. Понятно, что въ такихъ предѣлахъ область не можетъ оставаться и естественно стремится расширить ихъ на счетъ Хивы, Бухары, Афганистана и Персіи. Дѣлается это не въ силу какихъ-либо политическихъ разсчетовъ, а единственно только изъ экономической необходимости, которая стала особенно ощутима съ проведеніемъ желѣзной дороги. Насколько велика территоріальная неустойчивость Закаспійской области, можно судить уже по тому, что нѣкоторая часть ея границъ, особенно съ Персіей, и до сихъ поръ не вполнѣ прочно установлена, не говоря уже про то, что во многихъ мѣстахъ она совершенно условна, что приводитъ къ цѣлому ряду пограничныхъ столкновеній изъ-за имущественныхъ и правовыхъ отношеній. Если же прибавить къ этому, что нѣкоторая часть населенія названныхъ сосѣднихъ странъ замѣтно тяготѣетъ къ Россіи, то едва ли можно сомнѣваться, что территорія Закаспійской области, быть можетъ, уже въ недалекомъ будущемъ получитъ соотвѣтствующее расширеніе.

Унылую картину представляютъ первыя версты пути по закаспійской желѣзной дорогѣ. Груды барханнаго песка, безплодные солончаки, узкія полоски длиннѣйшихъ заливовъ, клочья жалкой растительности,-- все это невольно настраиваетъ путешественника противъ страны, съ которою ему предстоитъ познакомиться. Еще болѣе пустынная мѣстность разстилается здѣсь къ югу отъ полотна дороги, въ сторону громаднаго солончака Баба-Ходжа и Нефтяной горы, за которыми по направленію къ персидской границѣ начинается совершенно неизслѣдованная область. Достаточно сказать, что она даже не снята на карты, на которыхъ въ этомъ мѣстѣ значится большое бѣлое пятно. Ближе къ горамъ -- Большому и Малому Балханамъ -- мѣстность нѣсколько оживляется, растительность становится богаче и вся мѣстность представляетъ собою обширную степь, однако, мало пригодную для жилья по причинѣ ея полнѣйшей безводности. Затѣмъ, начиная со ст. Казанджикъ, расположенной у подножія Кюрень-Дага, на протяженіи около 400 верстъ линія желѣзной дороги проходитъ по весьма однообразной мѣстности. По одну сторону ея тянется непрерывный рядъ горныхъ цѣпей, пустынныхъ и мрачныхъ, мѣстами безъ малѣйшихъ признаковъ растительности, а по другую -- разстилается уходящая за горизонтъ столь же пустынная песчано-глинистая равнина. Далѣе къ востоку равнина эта мѣстами окаймляется сыпучими песками, которые изрѣдка совершенно прерываютъ ее, подходя къ самой подошвѣ горъ. Почва этой равнины, даже и тамъ, гдѣ она становится песчаной, отличается удивительнымъ плодородіемъ, но только подъ условіемъ орошенія. Дѣйствительно, весною, при обиліи атмосферной влаги, она сплошь покрывается роскошною зеленью, испещренною цвѣтами всѣхъ оттѣнковъ. Точно также въ мѣстахъ, орошаемыхъ текучею водой, видны обширныя селенія, окруженныя садами и огородами, и поля, засѣянныя разными хлѣбными растеніями, дающими прекрасный урожай. По, за недостаткомъ воды, такихъ мѣстъ немного и они только изрѣдка мелькаютъ на сѣровато-желтомъ фонѣ унылой и монотонной равнины, по которой пробѣгаетъ поѣздъ желѣзной дороги. Еще менѣе осѣдлыхъ мѣстъ на слѣдующемъ участкѣ закаспійской желѣзной дороги отъ ст. Душакъ до Аму-Дарьи. Участокъ этотъ тянется почти на 400 вер. и только два оазиса -- Тедженскій и Мервскій, орошаемые рр. Тедженомъ и Мургабомъ, нѣсколько разнообразятъ безотрадность общей картины закаспійскихъ пустырей. Правда, они не лишены нѣкоторой своеобразной, чисто-дѣвственной прелести, но человѣкъ въ нихъ съ трудомъ поддерживаетъ свое существованіе.

Тѣмъ не менѣе, еще со временъ глубочайшей древности здѣсь ютилось довольно многолюдное населеніе, какъ объ этомъ свидѣтельствуютъ обширныя развалины, которыхъ особенно много въ Мерискомъ оазисѣ. Мнѣ пришлось побывать въ нѣкоторыхъ его частяхъ и лично убѣдиться, что всѣ разсказы о его быломъ многолюдствѣ мало преувеличены. Дѣйствительно, развалины городовъ и селеній мѣстами тянутся здѣсь на десятки верстъ. Многія изъ нихъ еще довольно хорошо сохранились, какъ, наприм., около ст. Байрамъ-Али, чаще же всего они обращены въ простыя мусорныя кучи, изъ которыхъ мѣстное населеніе добываетъ кирпичи прекрасной выдѣлки. Видъ этихъ развалинъ, перерѣзанныхъ глубокими арыками или оросительными канавами, теперь, конечно, совершенно безводными, весьма внушителенъ и производитъ сильное впечатлѣніе. Они не поражаютъ ни оригинальностью, ни красотой, но ихъ такъ много и отъ нихъ вѣетъ такою стариной, что они невольно приковываютъ къ себѣ вниманіе, заставляя оглянуться въ глубь вѣковъ и припомнить рядъ кровавыхъ и мирныхъ событій, ареною которыхъ былъ древній Мервъ, занимающій пространство въ 104 кв. вер. Первыя историческія свѣдѣнія о немъ относятся ко времени, по крайней мѣрѣ, за 2,500 лѣтъ до P. X. Затѣмъ, во всѣ послѣдующія историческія эпохи мы видимъ его то въ полномъ упадкѣ, то въ ореолѣ славы и блеска. Были періоды, когда онъ становился достояніемъ грубѣйшаго варварства, но по временамъ онъ пріобрѣталъ всемірную извѣстность, какъ знаменитый центръ наукъ и искусствъ во всей Средней Азіи, въ которомъ рядомъ съ великолѣпными дворцами и роскошными садами были устроены многолюдныя училища, астрономическая обсерваторія и обширныя библіотеки. Недаромъ одинъ изъ разрушенныхъ городовъ въ округѣ древняго Мерва заслужилъ горделивый титулъ Шахъ-джеханъ, т.-е. "царь міра". Не мало, конечно, любопытныхъ вещественныхъ памятниковъ скрывается въ нѣдрахъ мервскихъ развалинъ, но, если не ошибаюсь, они, къ сожалѣнію, до сихъ поръ еще не были предметомъ систематическихъ археологическихъ изысканій. Понятно, что такія изысканія не должны ограничиваться однѣми только поверхностными частями развалинъ, а ихъ необходимо вести на значительную глубину, чтобы вскрыть болѣе древніе горизонты культурныхъ остатковъ, быть можетъ, не менѣе интересныхъ, чѣмъ тѣ, которые были находимы въ развалинахъ древнихъ городовъ Малой Азіи и Сиріи.

Въ послѣдній разъ Мервскій оазисъ былъ опустошенъ въ концѣ прошлаго столѣтія, когда бухарскій эмиръ Шахъ-Мурадъ разрушилъ знаменитую плотину Султанъ-бентъ на Мургабѣ, разорилъ всѣ поселенія и большую часть жителей оазиса переселилъ за Аму-Дарью въ Бухару и КараКуль. Вскорѣ послѣ этого здѣсь поселились туркмены, сначала сарыки, а затѣмъ текинцы, которые остаются здѣсь и по настоящее время, занимая западную половину оазиса, а восточная, нынѣ совершенно безводная и покрытая развалинами, вошла въ составъ Мургабскаго Государева имѣнія. Туркмены же составляютъ господствующее населеніе всей Закаспійской области.

Внѣшній видъ туркменъ весьма внушителенъ. Они высоки ростомъ, стройны, съ выразительными чертами лица и горделивою осанкой. Высокія бараньи шапки еще болѣе увеличиваютъ ихъ ростъ и усиливаютъ рѣзкость лицевыхъ линій. Только халаты нѣсколько портятъ ихъ фигуру, но сплошь и рядомъ туркмены носятъ ихъ съ такою щеголеватостью, что не чувствуется ни малѣйшей неуклюжести. Женщины выглядятъ гораздо болѣе грубыми и между ними рѣдко встрѣчаются красивыя. Условія быта туркменъ сохранились пока еще въ полной неприкосновенности и являются чисто-патріархальными. Въ основѣ ихъ общежитія лежитъ исключительно родовое начало, которое, однако, нисколько не стѣсняетъ личную свободу. Каждый туркменъ совершенно независимъ. Единственно, что они уважаютъ,-- это адатъ или обычай, опредѣляющій, впрочемъ, только личныя и семейныя отношенія. Общественныхъ установленій у нихъ почти нѣтъ, за исключеніемъ порядка пользованія водою и орошаемою ею землею,-- здѣсь все строго регулировано и даже есть спеціальныя лица, обязанныя слѣдить за строгимъ исполненіемъ соотвѣствующихъ правилъ. Другихъ властей, до прихода русскихъ, они не знали и даже гордились этимъ, какъ на это указываетъ, между прочимъ, хвастливая поговорка самихъ туркменъ: "Настоящій туркменъ не нуждается ни въ тѣни дерева, ни въ сѣни власти". Правда, у нихъ были аксакалы (старцы) и ханы, а теперь есть старшины, но власть ихъ ничтожна, особенно въ томъ случаѣ, когда претендующій на нее не отличается особеннымъ умомъ. Туркмены всѣ сунниты, но муллъ между ними очень мало и, вообще, духовнымъ лицамъ, появляющимся между ними со стороны или изъ ихъ же среды, они не придаютъ большого значенія. Но если мулла оказался умнымъ, умѣющимъ хорошо говорить и находчивымъ человѣкомъ, то онъ легко дѣлается весьма вліятельнымъ, пріобрѣтая титулъ ишана, какъ бы избранника Божія или излюбленнаго Богомъ человѣка, которому все удается. Но, опять-таки, вліяніе его ограниченно, такъ какъ не всякое дѣло требуетъ участія ишана, и нужно много такта съ его стороны, чтобы знать, гдѣ употребить свое вліяніе и гдѣ воздержаться отъ всякаго вмѣшательства, изъ опасенія потерять необходимое уваженіе со стороны народа. Въ религіозномъ отношеніи туркмены болѣе, чѣмъ индифферентны и весьма мало фанатичны. Мечетей въ аулахъ почти совсѣмъ не видно. Мѣстомъ молитвы обыкновенно служитъ небольшая площадка, окопанная со всѣхъ сторонъ неглубокою канавою. На этой площадкѣ, въ опредѣленное время, нѣсколько разъ въ день, собираются молящіеся, между которыми преобладаютъ пожилые люди. Значительная же часть туркменъ никакихъ религіозныхъ обрядовъ не совершаетъ и мечетей или молитвенныхъ мѣстъ совсѣмъ не посѣщаетъ. Такое отношеніе туркменъ къ дѣламъ религіи объясняется ихъ былою отчужденностью отъ крупныхъ центровъ средне-азіатскаго мусульманства, наприм., Хивы, Бухары, Самарканда и т. п. Въ послѣднее время, однако, по мѣрѣ замиренія края, въ средѣ туркменъ стали все чаще и чаще появляться муллы изъ названныхъ городовъ съ цѣлью оживить ихъ религіозныя чувства и, такимъ образомъ, подчинить этихъ сыновъ пустыни своему религіозному вліянію. Между прочимъ, съ тою же цѣлью религіозной пропаганды, въ Закаспійской области не такъ давно появились миссіонеры крайне интересной секты -- "бабидовъ". Возникшая въ пятидесятыхъ годахъ въ Персіи, секта эта подверглась сильнѣйшему преслѣдованію со стороны персидскаго мусульманскаго духовенства, такъ какъ основоположенія ея во многомъ расходятся съ ученіемъ корана. Послѣ казни основателя секты Хадратъ-Аллаха, одни изъ его послѣдователей бѣжали въ Азіатскую Турцію, тогда какъ другіе пытались упрочиться въ странахъ, лежащихъ къ востоку отъ Персіи. Изъ числа этихъ послѣднихъ многіе проникли въ средне-азіатскія ханства, но и тутъ подверглись фанатичному преслѣдованію; только туркмены отнеслись къ нимъ снисходительно. Благодаря этому, бабиды въ Закаспійской области встрѣчаются довольно часто. Такъ, въ Асхабадѣ, при переписи, произведенной въ 1892 г., ихъ оказалось 76 мужчинъ и 30 женщинъ, а всего 106 человѣкъ. Сущность вѣроученія бабидовъ представляетъ попытку примирить основы магометанства и христіанства на почвѣ нравственнаго раціонализма. На практикѣ же все дѣло свелось къ обоснованію, такъ сказать, неомагометанства. Какъ бы то ни было, бабиды имѣютъ сильное вліяніе на мусульманъ, тогда какъ христіане относятся къ нимъ съ полнѣйшимъ равнодушіемъ. Что касается нравственныхъ качествъ туркменъ, то, по общему отзыву, они весьма высоки. Они правдивы, честны и чрезвычайно дорожатъ довѣріемъ къ нимъ, благодаря чему имъ можно давать какія угодно порученія, такъ какъ они скорѣе умрутъ, чѣмъ нарушатъ свое слово. Во всемъ ихъ поведеніи сказывается смѣсь прямоты и дикости, но въ нихъ вовсе нѣтъ необузданной неукротимости. Туркмены трезвы и не развратны. Женщины у нихъ не отличаются распущенностью нравовъ, чего далеко нельзя сказать про персіянокъ, хивинокъ и бухарокъ. Только въ тѣхъ частяхъ Закаспійской области, которыя лежатъ по сосѣдству съ Персіей, а именно въ Серахскомъ и Атекскомъ приставствахъ, туркменамъ не чужды черты персидскаго характера, которыя далеко не могутъ быть названы хорошими. Такъ, напримѣръ, здѣсь не мало курильщиковъ опія, и администраціи края приходится вести дѣятельную борьбу съ этою пагубною страстью. Подавляющее большинство туркменъ не грамотно, но, повидимому, не прочь учиться. Мнѣ пришлось посѣтить школу садоводства близъ Асхабада, устроенную по мысли командующаго войсками Закаспійской области, генералъ-лейтенанта А. И. Куропаткина, и лично убѣдиться въ успѣхахъ учащихся въ ней туркменскихъ юношей, которые, по второму году занятій, недурно читали и передавали прочитанное по-русски, красиво писали и безъ особыхъ затрудненій рѣшали несложныя ариѳметическія задачи. Говорить по-русски туркмены выучиваются довольно легко и многіе говорятъ весьма правильно. Поболтать туркмены большіе охотники. Сопровождавшіе меня во время поѣздокъ проводники и туркмены-джигиты цѣлыми часами говорили другъ съ другомъ наперебой и безъ перерыва. Особенно оживленные разговоры можно услышать въ базарные дни въ болѣе крупныхъ центрахъ туркменской осѣдлости, напримѣръ, въ Мервѣ. На базаръ туркмены ѣдутъ за десятки и за сотни верстъ, ѣдутъ на лошадяхъ, ослахъ, верблюдахъ и даже на коровахъ,-- ѣдутъ не столько для того, чтобы купить или продать что-нибудь, сколько для того, чтобы провести время въ пріятной бесѣдѣ о текущихъ новостяхъ. Весьма любопытно, что въ базарной толпѣ вы никогда не увидите здѣсь ни ссоры, ни драки и не услышите того крика и гама, какимъ отличаются наши сборища подобнаго рода. Во всемъ чувствуется разумная сдержанность и порядокъ, которыми почти совершенно исключается необходимость въ полицейскомъ надзорѣ. По отношенію къ русскимъ туркмены обнаруживаютъ полную готовность примѣниться къ измѣнившимся обстоятельствамъ и къ новымъ условіямъ жизни, какъ къ фактамъ неустранимымъ. Вообще, можно сказать, что они находятся на пути къ рѣшительному забвенію недавняго прошлаго и къ установленію самыхъ дружественныхъ отношеній къ своимъ побѣдителямъ.

За прекращеніемъ набѣговъ съ цѣлью грабежа или "аламановъ", туркмены обратились къ различнымъ мирнымъ занятіямъ: земледѣлію, садоводству, огородничеству, скотоводству и т. п. Весьма любопытны порядки ихъ землевладѣнія и ихъ сельско-хозяйственные пріемы. Источникомъ права на землю является здѣсь владѣніе водою, которая можетъ составлять или общественную, или частную собственность. Въ составъ первой входятъ всѣ воды открытыхъ источниковъ и потоковъ, а ко второй принадлежатъ воды, искусственно извлекаемыя изъ нѣдръ земли или отводимыя при помощи спеціальныхъ гидротехническихъ сооруженій, исполняемыхъ на частныя средства. Такимъ образомъ, наличность воды, примѣнимой для цѣлей орошенія, опредѣляетъ какъ характеръ, такъ и размѣры землевладѣнія, и земля пріобрѣтаетъ цѣнность только тогда, когда она орошена. Обыкновенно дарится, передается по наслѣдству, продается или отдается въ аренду пай воды, а не земельный участокъ, который считается принадлежностью этого пая. Короче сказать, землевладѣніе у туркменъ нераздѣльно связано съ водовладѣніемъ. Въ силу обычая или адата, всякій семейный туркменъ имѣетъ право на пай воды съ соотвѣтствующимъ ему земельнымъ надѣломъ. Тѣ, которые почему-либо не хотятъ или не могутъ воспользоваться своимъ паемъ воды, уступаютъ его родственникамъ или сдают_ъвъ аренду изъ доли урожая, причемъ лица, фактически пользующіяся водой, принимаютъ на себя всѣ повинности по содержанію въ порядкѣ ирригаціонной сѣти. Всѣ земли, обыкновенно, дѣлятся на частныя или "мюльковыя" и общественныя или "санышекъ", которыя бываютъ двухъ родовъ: пашни или "акъ-ери" и огороды или "гекъ-ери". На пашняхъ засѣваются ячмень и пшеница, а на огородахъ воздѣлываются дыни, арбузы, джугара, кукуруза, хлопокъ, рисъ, кунжутъ, лукъ, морковь и т. п. Мюльковыя земли могутъ быть отчуждаемы, но только единоплеменникамъ. Общественныя же земли не подлежатъ отчужденію, но онѣ могутъ быть отдаваемы въ аренду кому угодно, обыкновенно на годъ, причемъ арендная плата дѣлится между всѣми членами владѣющаго ею общества. Въ аулахъ, владѣющихъ водою на мюльковомъ правѣ, значительное число жителей водою не владѣетъ, а, слѣдовательно, и не имѣетъ земли. Такіе обитатели аула, обыкновенно, занимаются скотоводствомъ, нанимаются къ хозяевамъ воды въ работники или арендуютъ у нихъ воду изъ извѣстной доли урожая. Пастбищныхъ земель, строго говоря, у туркменъ не существуетъ. Чаще всего, послѣ уборки хлѣбовъ, всѣ земли, за исключеніемъ мюльковыхъ, дѣлаются общественнымъ достояніемъ и служатъ выгономъ для скота. Пастбища же въ пескахъ хотя и считаются вольными, однако, на самомъ дѣлѣ, ограничиваются правомъ водопоя, принадлежащимъ владѣльцамъ отдѣльныхъ колодцевъ. Крупнаго землевладѣнія у туркменъ, все-таки, не существуетъ, а господствующею формой является общинное, съ довольно частымъ передѣломъ земель. Система хозяйства переложная, что объясняется обиліемъ удобной для обработки земли при маломъ количествѣ необходимой для ея орошенія воды. Большинство хозяевъ сами обрабатываютъ свои поля. Наемъ рабочихъ практикуется рѣдко. Точно также рѣдки случаи отдачи земли изъ доли урожая. Во время жатвы въ обычаѣ прибѣгать къ помочи или "кумэку" за угощеніе отъ владѣльца посѣва. Пріемы обработки земли и земледѣльческія орудія отличаются крайнею примитивностью. Тѣмъ не менѣе, благодаря необыкновенному плодородію почвы, при достаточномъ орошеніи во многихъ мѣстностяхъ Закаспійской области получаются отличные урожаи. Въ качествѣ рабочаго скота употребляются волы, верблюды, лошади и ослы. Удобреніе примѣняется какъ исключеніе. Озимь засѣваютъ въ сентябрѣ, октябрѣ, ноябрѣ и даже въ декабрѣ, до выхода на зимнія кочевки, а яровые посѣвы производятся по возвращеніи съ кочевки, т.-е. въ февралѣ, мартѣ и даже апрѣлѣ. Уборка хлѣбовъ бываетъ въ маѣ и іюнѣ. Хлѣбъ обыкновенно жнутъ серпами и затѣмъ молотятъ лошадьми и ослами на токахъ, причемъ солома дробится довольно мелко и въ такомъ видѣ, подъ названіемъ "самана", идетъ въ кормъ скоту. Ее всѣмъ полезнымъ сельско-хозяйственнымъ указаніямъ туркмены относятся съ большимъ вниманіемъ и охотно примѣняютъ на своихъ земляхъ рекомендуемыя улучшенія.

За удовлетвореніемъ сельско-хозяйственныхъ нуждъ всѣхъ отдѣльныхъ членовъ данной общины въ большинствѣ случаевъ остается нѣкоторый избытокъ общественной земли. Избытокъ этотъ чаще всего, какъ я уже и говорилъ выше, отдается въ аренду, причемъ такой способъ эксплуатаціи его носитъ названіе "каренды", а самыя земли въ этомъ случаѣ называются карендными. Съ увеличеніемъ числа аульныхъ обществъ и числа отдѣльныхъ хозяйствъ или семей въ аулахъ, вслѣдствіе прироста населенія, образованія новыхъ семей и всякихъ другихъ соціальныхъ условій, конечно, должно увеличиться также и число участковъ, на которые дѣлится вся общественная земля, и, вслѣдствіе этого, уменьшается и размѣръ избытка, т.-е. въ общемъ площадь карендныхъ земель съ теченіемъ времени должна постепенно уменьшаться. Такъ какъ раздѣлъ земли на участки въ отдѣльныхъ общинахъ дѣлается ежегодно, то составъ и расположеніе карбидныхъ земель перемѣняется также ежегодно. Тѣ земли, которыя въ данный моментъ считаются карендными, съ теченіемъ времени могутъ войти въ надѣлъ, и, обратно, земли, входящія въ надѣлъ, могутъ впослѣдствіи обратиться въ карепдныя. Кромѣ того, карендныя земли могутъ составлять собственность или цѣлаго рода, или отдѣльнаго аула. По различнымъ соображеніямъ, администрація Закаспійской области нашла нужнымъ: 1) оставить аульныя карендныя земли въ вѣдѣніи туркменъ, но расходованіе доходовъ съ нихъ подчинить болѣе тщательному, чѣмъ нынѣ, контролю администраціи; 2) родовыя же карендныя земли, по возможности, полностью принять въ вѣдѣніе администраціи, вмѣнивъ въ обязанность ей наблюденіе за тѣмъ, чтобъ отдѣленіе воды на эти карендные участки производилось безъ ущерба потребности въ ней со стороны туземнаго населенія; 3) предоставить право на арендованіе карендныхъ земель и пришлому населенію изъ внутреннихъ губерній Россіи, и 4) образовать на карендныхъ участкахъ русскія селенія въ тѣхъ случаяхъ, когда таковыя земли будутъ лежать на особой оросительной канавѣ, и, притомъ, когда отдѣленіе потребной для ихъ орошенія воды не будетъ сопровождаться существеннымъ нарушеніемъ интересовъ туземнаго населенія. Вмѣстѣ съ этимъ, администрація Закаспійской области находитъ несвоевременнымъ перечисленіе этихъ земель или даже части ихъ въ казенную собственность, имѣя въ виду, что онѣ, прежде всего, орошаются сѣтью каналовъ, устроенныхъ самимъ населеніемъ, и что, кромѣ того, при ближайшемъ изученіи поземельнаго вопроса въ области, онѣ легко могутъ отойти въ надѣлъ населенію. Какъ бы то ни было, но въ настоящее время родовыя карендныя земли уже поступили въ вѣдѣніе администраціи, причемъ доходы съ нихъ идутъ на общественныя нужды области. Къ таковымъ нуждамъ, главнымъ образомъ, относятся расходы: по поддержанію въ порядкѣ ирригаціонной сѣти карендныхъ земель; по завѣдыванію орошеніемъ въ области; по увеличенію древесныхъ насажденій; по улучшенію путей сообщенія въ тѣхъ случаяхъ, когда нельзя обойтись натуральною повинностью, и, вообще, по всѣмъ мѣропріятіямъ, направленнымъ къ упорядоченію сельскаго хозяйства въ области.

Обращаясь къ характеристикѣ пришлаго населенія въ Закаспійской области, приходится, прежде всего, отмѣтить, что оно крайне незначительно. Такъ, по оффиціальнымъ даннымъ за 1892 г., число пришлаго населенія разныхъ національностей опредѣлялось въ 22,432 души обоего пола, не считая войскъ. Изъ этого числа коренныхъ русскихъ было 9,082, персіянъ 5,158, армянъ 2,871, татаръ 2,815 и остальныхъ инородцевъ 2,506 человѣкъ. По отношенію ко всему населенію области русскіе составляли всего только 2,8%, а по отношенію ко всему пришлому населенію -- 41%. Живутъ они по преимуществу въ городахъ и другихъ осѣдлыхъ пунктахъ области, а также размѣстились по линіи Закаспійской желѣзной дороги, гдѣ они составляютъ большинство рабочихъ и служащихъ. Кромѣ того, часть русскаго населенія занимается земледѣліемъ въ недавно образованныхъ поселеніяхъ на границѣ съ Персіей и Афганистаномъ, а также промышляетъ рыболовствомъ по побережью Каспійскаго моря. За послѣдніе годы администрація области дѣятельно хлопочетъ объ усиленіи русскаго элемента въ краѣ, всячески стараясь привлечь его, съ одной стороны, на работы по линіи желѣзной дороги, гдѣ русскому человѣку отдается безусловное предпочтеніе передъ всякимъ другимъ инородцемъ, а съ другой -- къ постоянному водворенію въ земледѣльческихъ поселеніяхъ. Нельзя сказать, чтобы хлопоты эти давали особенно удачные результаты, такъ какъ до настоящаго времени въ область привлекался по преимуществу бродячій людъ, причемъ наибольшимъ бродяжничествомъ отличаются желѣзно-дорожные рабочіе, что составляетъ крупное неудобство въ желѣзно-дорожномъ хозяйствѣ. По крайней мѣрѣ, мнѣ постоянно приходилось слышать жалобы на русскихъ рабочихъ, которые въ отношеніи выносливости, исполнительности и трезвости значительно уступаютъ рабочимъ изъ персовъ. Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что дѣло значительно выиграло бы, если бы русскіе рабочіе принимались на службу съ большимъ разборомъ, а не огуломъ, какъ это дѣлается теперь, по предложенію администраціи области, и, главное, если бы была повышена заработная плата, что, однако, совершенно не по силамъ желѣзной дорогѣ. Что же касается переселенческаго дѣла и, вообще, русской земледѣльческой колонизаціи Закаспійской области, то вопросъ объ ея возможности былъ возбужденъ еще въ концѣ 1882 г., послѣ выселенія персидскими пограничными властями своихъ подданныхъ изъ ауловъ Гермабъ и Кулкулабъ, отошедшихъ къ Россіи по конвенціи 9 декабря 1881 г. Параграфъ III этой конвенціи обязывалъ насъ не допускать поселенія туркменъ-текинцевъ въ Гермабской котловинѣ. Тогда же бывшимъ начальникомъ Закаспійской области, генералъ-лейтенантомъ Рербергомъ, было возбуждено ходатайство о поселеніи въ этой мѣстности 50 семействъ закавказскихъ молоканъ, или же объ отдачѣ ея въ арендное содержаніе. Затѣмъ, въ 1883 г. вся Гермабская котловина, согласно послѣднему изъ указанныхъ предположеній, со всѣми къ ней угодьями, была отдана въ аренду армянину Меликову срокомъ по декабрь 1885 г., но, вслѣдствіе неисправности съ его стороны во взносѣ арендной платы, контрактъ съ нимъ былъ нарушенъ до срока. Только въ 1887 г. бывшимъ начальникомъ Закаспійской области, генералъ-лейтенантомъ Комаровымъ, по просьбѣ 13 русскихъ семействъ, уже нѣсколько лѣтъ проживавшихъ въ области, было возбуждено ходатайство о поселеніи ихъ въ Гермабской котловинѣ. Въ томъ же году ходатайство это было уважено и затѣмъ дополнено разрѣшеніемъ водворять и впредь, по усмотрѣнію начальника области, благонадежныя русскія семейства въ означенной мѣстности. Въ 1888 г. въ Гермабѣ было уже поселено 21 русское семейство, съ выдачею по 100 рублей на каждое и съ надѣленіемъ новыхъ поселенцевъ усадебными и пахотными участками въ общественное пользованіе, чѣмъ и положено было начало русской земледѣльческой колонизаціи Закаспійской области. За послѣдніе годы дѣло это еще болѣе подвинулось впередъ образованіемъ новыхъ поселеній въ полосѣ, пограничной съ Персіей и Афганистаномъ. Таковыхъ поселеній въ настоящее время существуетъ около 10, причемъ самое южное изъ нихъ, Алексѣевское, расположено на плоскости праваго берега р. Кушка, близъ Кушкинскаго военнаго поста, въ 300 вер. отъ Мерва и всего только въ 100 вер. отъ Герата. Поселеніе это возникло въ 1892 г. путемъ переселенія сюда 61 семейства, въ количествѣ 415 душъ обоего пола, крестьянъ Волчанскаго уѣзда, Харьковской губерніи. Въ какомъ положеніи находится это поселеніе въ настоящее время, я не знаю, но въ другихъ мѣстахъ русскіе поселенцы устраиваются недурно. Лично мнѣ довелось осмотрѣть только одно изъ такихъ поселеній, а именно Козельное, расположенное въ Фирюзинекой долинѣ, верстахъ въ 25 къ западу отъ Асхабада. Поливныя земли этого поселка расположены узкою полосой, до 4 вер. длины, по берегамъ многоводнаго ручья и въ общемъ составляютъ площадь до 140 дес. Кромѣ этого, въ надѣлѣ поселенцевъ здѣсь имѣется до 400 дес. для неполивныхъ запашекъ и около 400 дес. покосныхъ земель. Населеніе описываемаго поселка составляетъ семей 12, изъ которыхъ лишь немногія обнаруживаютъ склонность къ прочной осѣдлости. Даже наиболѣе зажиточные изъ поселенцевъ, имѣющіе нѣсколько десятковъ головъ рогатаго скота и прекрасную усадебную землю со всѣми необходимыми угодьями и, главное, съ обильною водой, все поглядываютъ по сторонамъ, ища мѣста получше, такъ какъ теперешнимъ своимъ положеніемъ они далеко не довольны. Ихъ особенно обижаетъ то, что ихъ равняютъ съ туземцами.

"Виданое ли это дѣло,-- говорилъ мнѣ одинъ изъ такихъ, хотя и зажиточныхъ, но недовольныхъ, поселенцевъ,-- чтобы русскаго человѣка ровнять съ персюкомъ и туркменомъ? Я свой домъ на полтора аршина въ землю вкопалъ, а онъ свой домъ на верблюдахъ возитъ!"

Трудно сказать, на чемъ русскій человѣкъ могъ бы основать свое право на особое предпочтеніе передъ всѣми другими инородцами, развѣ только на своей полнѣйшей неприспособленности къ мѣстнымъ условіямъ. Дѣйствительно, являясь въ новую для него страну, онъ несетъ съ собой всѣ тѣ привычки, навыки и требованія, которыми онъ жилъ раньше, и, въ то же время, онъ не даетъ себѣ ни малѣйшаго труда вникнуть въ условія новой обстановки своей жизни. Между тѣмъ, для такихъ мѣстностей, какъ Закаспійская область или Туркестанскій край, внимательное отношеніе къ мѣстнымъ условіямъ жизни и хозяйства является важнѣйшимъ факторомъ успѣха ихъ колонизаціи. Въ виду этого, слѣдовало бы допускать къ поселенію въ нихъ не всякаго русскаго человѣка, безъ разбора, а лишь только тѣхъ, кто представитъ достаточную гарантію своей осмотрительности и находчивости въ оцѣнкѣ условій новой жизни. Послѣднее же дается только высокимъ уровнемъ общаго развитія, которое и должно считаться главнѣйшимъ указаніемъ пригодности даннаго лица для цѣлей колонизаціи края, если только она желательна или необходима. Иначе колонизація Закаспійской области будетъ туго подвигаться впередъ и большинство русскихъ поселенцевъ въ ней долго не выйдетъ изъ сферы попечительной заботливости мѣстной администраціи.

Другою причиной, ограничивающею успѣхъ колонизаціи области, является крайняя ограниченность ея водъ, пригодныхъ для орошенія. Быть можетъ, прежде онѣ были обильнѣе, какъ объ этомъ можно заключить на основаніи нѣкоторыхъ физико-географическихъ данныхъ, но въ настоящее время запасы ихъ несомнѣнно весьма незначительны, въ особенности сравнительно съ привольемъ способной къ воздѣлыванію земли. Вся полоса отъ Кизылъ-Арвата до Мерва и даже нѣсколько далѣе на востокъ обладаетъ изумительно плодородною почвой и, при болѣе обильныхъ атмосферныхъ осадкахъ или при большемъ количествѣ текучихъ водъ, этой полосѣ предстояло бы стать болѣе людной и необыкновенно производительной. Ничего этого мы не видимъ теперь и весьма возможно, что она навсегда останется столь же угнетенною различными неблагопріятными физико-географическими условіями, какою она является въ настоящее время.

В. Соколовъ.

(Окончаніе слѣдуетъ).

"Русская Мысль", кн.X, 1894

Оставить комментарий Соколов Владимир Дмитриевич (bmn@lib.ru) Год: 1894 Обновлено: 05/06/2024. 74k. Статистика. Статья: Публицистика Публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Текст издания: журнал "Русская Мысль", кн. X, 1894.

Соколов Владимир Дмитриевич Москва-Самарканд

Москва-Самаркандъ.

Соколов Владимир Дмитриевич
Москва-Самарканд