Шульгин Николай Иванович
Политическая и общественная хроника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Суровый способ ведения войны нѣмцами во Франции.- Бесцеремонность немецких властей.- Огромные потери немецких войск.- Недовольство войною в Германии.- Австрийское правительство снова доказывает свою политическую недальновидность.- Неудовольствия в Венгрии и Чехии, возбужденные тайным трактатом Австрии с Пруссией.- Английский народ, в противоположность эгоистической буржуазии, заявляет свое сочувствие Франции.- Героические усилия французов на защиту страны.- Поражение французских армий и ошибочный план Бурбаки.- Капитуляция Парижа.- Ближайшие последствия этой капитуляции.- Вероятность продолжения войны.

   

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Суровый способъ веденія войны нѣмцами во Франціи.-- Безцеремонность нѣмецкихъ властей.-- Огромныя потери нѣмецкихъ войскъ.-- Недовольство войною въ Германіи.-- Австрійское правительство снова доказываетъ свою политическую недальновидность.-- Неудовольствія въ Венгріи и Чехіи, возбужденныя тайнымъ трактатомъ Австріи съ Пруссіей.-- Англійскій народъ, въ противоположность эгоистической буржуазіи, заявляетъ свое сочувствіе Франціи.-- Героическія усилія французовъ на защиту страны.-- Пораженіе французскихъ армій и ошибочный планъ Бурбаки.-- Капитуляція Парижа.-- Ближайшія послѣдствія этой капитуляціи.-- Вѣроятность продолженія войны.

   Печальны" событія второй половины прошлаго года снова торжественно доказали, какъ еще мало солидарности между людьми разныхъ націй, какъ еще далека современная цивилизація отъ того высокаго идеала, который выработанъ передовыми мыслителями прошлаго и нынѣшняго столѣтій. Какъ мелки и ничтожны мотивы, вызвавшіе ужасную французско-нѣмецкую войну, и однакожъ, ихъ было совершенно достаточно для того, чтобы два развитые, передовые народа придали имъ серьезное значеніе и стали взаимно истреблять одинъ другого. Мало того: война, веденная вначалѣ относительно-гуманно, вызвала на свѣтъ дикую племенную вражду и приняла варварскій, безпощадный характеръ, напоминающій дѣйствія французскихъ полчищъ, при Людовикѣ XIV, опустошавшихъ Палатинатъ и внесшихъ грабежъ и пожаръ въ Голландію. Кто-бы рѣшился допустить, что во второй половинѣ XIX столѣтія могутъ повториться тѣ-же ужасы, какими ознаменовали себя въ концѣ XVII вѣка французскіе генералы. И между тѣмъ теперешній способъ веденія войны нѣмцами но Франціи неслишкомъ далеко ушелъ отъ эпохи Людовика XIV. По отзывамъ безпристрастныхъ свидѣтелей, даже самихъ нѣмцевъ, департаменты Франціи, занятые нѣмецкими войсками, раззорены реквизиціями, обременены тяжелыми повинностями въ пользу нѣмецкихъ войскъ и страдаютъ отъ военнаго управленія. Даже нѣмецкія газеты, настроенныя на воинственный ладъ и требующія энергическихъ дѣйствій, сообщаютъ не мало печальныхъ фактовъ взаимнаго ожесточенія, и хотя они обвиняютъ французовъ, будтобы доводящихъ нѣмцевъ до страшнаго возмездія, но не могутъ скрыть, что и нѣмцы заходятъ слишкомъ далеко, -- гораздо дальше, чѣмъ можетъ быть допущено съ точки зрѣнія самой невзыскательной гуманности. Вотъ что между прочимъ сообщаетъ въ берлинскую газету "Volks-Zeitung" одинъ молодой ландверистъ изъ прусскаго лагеря: "Мы вчера опять были на охотѣ, пишетъ, между прочимъ, солдатъ нѣмецкой арміи къ своимъ родителямъ:-- ходили деревню жечь, въ которой засѣли вольные стрѣлки. Вмѣстѣ съ деревней мы должны были сжечь и ихъ, потому-что капитанъ приказалъ плѣнныхъ не брать, а всѣхъ до одного перебить. Часовъ въ 12 ночи мы подошли къ деревнѣ, тщательно осмотрѣли дома и три изъ нихъ зажгли, окруживъ ихъ цѣпью застрѣльщиковъ, которымъ капитанъ приказалъ стрѣлять во всякаго, кто покажется изъ дома. Много народа мы перестрѣляли, а сожгли еще больше... Такъ мы проработали до утра..."
   Система реквизицій, принятая нѣмецкими войсками, принося въ сущности ничтожную пользу для нѣмецкой арміи, ложится тяжелымъ бременемъ на населеніе французскихъ провинцій, занятыхъ нѣмцами, и возбуждаетъ страшную ненависть къ побѣдителямъ и жажду мести. Въ самыхъ кроткихъ и спокойныхъ людяхъ они вызываютъ отчаянное озлобленіе, которое не предвѣщаетъ ничего добраго для тѣхъ, кто его вызвалъ, и можетъ послужить предвѣстникомъ возмездія, также незнающаго пощады. Если даже допустить, что нѣмцы останутся окончательно побѣдителями и заставятъ французовъ заключить миръ, какой сами имъ предпишутъ, возьмутъ Эльзасъ и Лотарингію, нежелающія присоединиться къ объединенной Германіи,-- развѣ они выиграютъ что-нибудь и приготовятъ себѣ миръ и спокойствіе въ будущемъ. Ничуть не бывало: напротивъ, они на долгое время возбудятъ національный антагонизмъ, который неблагопріятно долженъ отразиться какъ на Франціи, такъ на Германіи. Французы, конечно, не забудутъ страшныхъ оскорбленій и униженій, какія они терпѣли отъ нѣмцевъ, и если нынѣшнее поколѣніе не въ состояніи будетъ отомстить за свое пораженіе, оно завѣщаетъ ненависть и месть своимъ сыновьямъ и -- придетъ время -- племенная вражда снова вступитъ въ свои права, снова польются рѣки крови и запылаютъ уже не французскія, а нѣмецкія деревни. Вотъ какую будущность приготовляютъ своей странѣ нѣмецкіе государственные люди, несъумѣвшіо во-времи остановиться и заключить миръ. Заключи нѣмцы миръ тотчасъ послѣ Седана, они возбудили-бы къ себѣ симпатіи всѣхъ народовъ, которые понимаютъ настоящій смыслъ словъ: великодушіе, гуманность, цивилизація.
   Непомѣрные успѣхи совсѣмъ отуманили нѣмцевъ и лишили ихъ способности правильно разсчитывать и вѣрно понимать свои выгоды. По отзывамъ довольно безпристрастныхъ корреспондентовъ англійскихъ газетъ, побѣды породили въ нѣмцахъ такое сильное чувство собственнаго превосходства, что обращеніе ихъ подчасъ бываетъ трудно переносить. Они какъ-будто пропитаны идеей, что противники ихъ поступаютъ нечестно, не выдавая имъ страны своими руками. Французскія арміи разбиты и отведены въ плѣнъ; изъ этого, по ихъ мнѣнію, слѣдуетъ, что французская нація обязана согласиться на тяжкія условія, предлагаемыя ей побѣдителями. Исходя изъ такого мнѣнія, нѣмцы, конечно, не останавливаются ни передъ чѣмъ. Такъ въ газетѣ "Progrès de lEure появляется статья, несочувственная къ нѣмцамъ,-- можно-ли и ожидать другой статьи во французской газетѣ. По мѣстному нѣмецкому военному начальнику подобная статья кажется не только оскорбленіемъ для нѣмецкаго народа, но онъ провидитъ въ ней великую опасность для побѣдоносныхъ нѣмецкихъ армій и издаетъ слѣдующій дикій приказъ. "Доводится до свѣденія мэра города Эвре, что вслѣдствіе появленія въ газетѣ Progrès de l'Eure нѣсколькихъ глубоко-презрительныхъ и возмутительныхъ статей, мэръ будетъ отвѣчать впередъ за содержаніе этой газеты, причемъ ему предоставляется пріостановить изданіе этой газеты или-же представить редактора ея къ прусскому коменданту. Въ случаѣ появленія въ "Progrès de l'Eure новыхъ статей подобнаго-же направленія, городъ Эвре подвергнется бомбардированію или будетъ обложенъ весьма значительной контрибуціей". Надобно полагать, что и самого Бисмарка покоробила такая излишняя ревность къ службѣ и къ интересамъ нѣмецкаго отечества и онъ, вѣроятно, далъ расходившемуся администратору приличную головомойку. Сами нѣмецкіе публицисты, сознавая, что приказъ эрскаго нѣмецкаго военнаго начальника не совсѣмъ-то вяжется съ здравымъ смысломъ, вздумали оправдывать его дѣянія ссылками на прокламацію Наполеона I объ изгнали изъ Пруссіи Штейна. Но такая ссылка по меньшей мѣрѣ нелѣпа и доказываетъ только, что нѣмецкіе публицисты не ушли дальше воззрѣній первыхъ годовъ нашего столѣтія,-- воззрѣній, которыя и тогдашними мало-мальски развитыми людьми считались сильно отсталыми, напоминающими темныя времена мрачныхъ среднихъ вѣковъ.
   И за какія только провинности не налагаютъ нѣмцы контрибуцій на несчастные французскіе города! Вольные стрѣлки взорвали мостъ на желѣзной дорогѣ подлѣ Туля,-- что они были вправѣ сдѣлать, съ точки зрѣнія военной необходимости, которой руководствуются нѣмцы во всѣхъ своихъ дѣйствіяхъ и оправдываютъ свои жестокости,-- нѣмецкое начальство тотчасъ-же наказываетъ нисколько неповинный въ этомъ дѣлѣ городъ Нанси и окрестные округа и налагаетъ на нихъ контрибуцію въ 10 милліоновъ франковъ!
   А что дѣлается въ Эльзасѣ и Лотарингіи, которымъ Германія раскрыла свои объятія и желаетъ снова возвратить въ свое лоно! Тутъ нѣмцы распоряжаются еще безцеремоннѣе, чѣмъ въ остальныхъ французскихъ провинціяхъ, занятыхъ ими, тутъ въ полной силѣ господствуетъ первобытное, патріархальное управленіе: жители подчинены самому строгому, придирчивому и капризному контролю нѣмецкихъ властей, которыя ревниво наблюдаютъ за самыми мельчайшими подробностями частнаго и общественнаго быта гражданъ. Всѣ мѣстныя самостоятельныя французскія газеты запрещены; иностранныхъ не позволяется выписывать и жителямъ предоставлено довольствоваться стряпней публицистовъ, вызванныхъ изъ Германіи для изданія газетъ въ Страсбургѣ, Мэнѣ и другихъ большихъ городахъ. Можно-бы было представить сотни фактовъ (ими наполнены всевозможныя газеты: и пристрастныя къ нѣмцамъ, и безпристрастныя, и пристрастныя къ французамъ), -- какъ легки живется эльзасцамъ и лотарингцамъ подъ управленіемъ ихъ нѣмецкихъ братьевъ, но мы воздержимся, такъ-какъ многіе могутъ заподозрить насъ въ намѣренномъ подборѣ фактовъ, выставляющихъ нѣмцевъ съ самой невыгодной стороны. Оно, конечно, кто внимательно прочелъ рядъ статей о нѣмцахъ, напечатанныхъ въ нашемъ журналѣ въ прошломъ году, тотъ не можетъ обвинять насъ въ пристрастіи къ которой-нибудь изъ воюющихъ сторонъ: мы говорили въ нихъ и повторимъ теперь, что мы отдаемъ полную справедливость нѣмецкому народу за его заслуги на пользу цивилизаціи человѣчества и съ глубокою горестью констатируемъ факты той деморализаціи, къ какой приводитъ война народы, упоенные легкимъ успѣхомъ, пріобрѣтеннымъ ими надъ своими противниками. Придетъ время, Германія. осмотрится, хладнокровно обсудитъ факты и сама съ ужасомъ отвернется отъ мрачной картины настоящей войны.
   Но и теперь нѣмецкій народъ желалъ-бы мира, какъ благодѣянія. Отъ самыхъ высшихъ до самыхъ низшихъ слоевъ общества въ Германіи довольно трудно найти семейство, въ которомъ по милости войны не горевали-бы о комъ-нибудь изъ родныхъ. Сотни тысячъ вдовъ и сиротъ оплакиваютъ дорогихъ покойниковъ, преждевременно погибшихъ и оставившихъ ихъ по большей части или безъ всякихъ средствъ, или съ самыми скудными средствами для существованія. Побѣды стоили очень дорого нѣмцамъ. Трудно высчитать всю ихъ потерю въ людяхъ, такъ-какъ и самыя офиціальныя свѣденія сильно грѣшатъ въ этомъ отношеніи, но по нѣкоторымъ имѣющимся даннымъ можно приблизительно судить, что цифра выбывшихъ изъ строя страшно велика. По офиціальнымъ свѣденіямъ, опубликованнымъ саксонцами въ концѣ прошлаго года оказывается, что саксонская армія до кровопролитныхъ сраженій, въ которыхъ она участвовала въ нынѣшнемъ году, потеряла 255 офицеровъ и 7,000 нижнихъ чиновъ. Берлинская "Національная газета", основываясь на офиціальныхъ свѣденіяхъ военнаго министерства, сообщаетъ, что къ 1-му января (нов. стиля) нѣмецкая армія, по списочному табельному составу должна-бы была представлять силу въ 728,000 человѣкъ; въ дѣйствительности же на лицо состояло всего 487,000 человѣкъ: убылъ 241,000; присоедините сюда около 150,000 человѣкъ, посланныхъ съ начала войны на укомплектованіе арміи, то дѣйствительная потеря выразится громадной цифрой въ 400,000 человѣкъ, въ этомъ числѣ пошли въ счетъ раненые и больные, которые возвратятся въ свои полки; но и за вычетомъ ихъ все-таки остается весьма внушительная цифра. Поэтому понятно потрясающее дѣйствіе, какое произвелъ на нѣмцевъ призывъ на театръ войны новаго контингента въ 300,000 человѣкъ. Солдаты отправляются въ походъ въ уныніи, въ отчаяніи; ихъ провожаютъ вопли женъ, сестеръ и дѣтей. На одной станціи женщины, провожавшія своихъ уѣзжающихъ мужей и братьевъ, легли на рельсы и кричали: "переѣзжайте черезъ насъ". Полиція, несмотря на самыя энергическія мѣры, ничего не могла сдѣлать для водворенія порядка; наконецъ одному полицейскому пришла въ голову геніальная мысль: онъ объявилъ женщинамъ, что имъ позволяютъ провожать мужей, но въ особомъ вагонѣ; женщины успокоились и усѣлось въ нарочно-прицѣпленные для нихъ вагоны. Каково-же было ихъ изумленіе и ужасъ, когда поѣздъ двинулся, а вагоны, въ которыхъ онѣ сидѣли, остались на мѣстѣ. Подобные эпизоды весьма краснорѣчиво выражаютъ теперешнее настроеніе нѣмцевъ въ виду затянувшейся жестокой войны.
   Конечно, на заключеніе мира могло-бы оказать вліяніе вмѣшательство нейтральныхъ державъ, въ особенности сосѣдей Франціи -- Англіи и Австріи, но правительства этихъ странъ, по изумительному ослѣпленію, не хотятъ понять собственныхъ выгодъ и, сложа руки, съ олимпійскимъ спокойствіемъ и хладнокровно смотрятъ на ослабленіе Франціи, хотя простой, здравый смыслъ долженъ-бы подсказать имъ, что только въ сохраненіи значенія Франціи и лежитъ болѣе прочный залогъ европейскаго мира.
   Радикальный министръ Гладстонъ, не смѣя встать выше старыхъ традиціи и ограничиваясь однимъ пустымъ филантроническимъ сочувствіемъ, не понимаетъ съ своимъ министерствомъ одного, что Франція, цвѣтущая и богатая гораздо выгоднѣе для Англіи, чѣмъ Франція раззоренная и раздѣленная. Но безъ сомнѣнія Гладстонъ ошибется въ своихъ эгоистичныхъ разсчетахъ и горько будетъ каяться, что вовремя не помогъ союзнику Англіи -- несчастной Франціи. Недаромь-же корреспонденты англійскихъ газетъ твердятъ, что Мольтке уже давно составилъ планъ вторженія въ Англію, который германская имперія, конечно, не замедлитъ привести въ исполненіе при цервой возможности, если Англію не спасетъ отъ этой напасти Франція своимъ продолжительнымъ сопротивленіемъ Германіи и совершеннымъ ослабленіемъ ея силъ.
   Что Австріи по все время своего существованія отличалась крайней близорукостью,-- это фактъ до того извѣстный, что не требуетъ уже комментированія. Г. Бейстъ не только не желаетъ остановить успѣховъ Пруссіи, но старается втянуть Австрію въ союзъ съ Пруссіей, будто-бы для противодѣйствія честолюбивымъ планамъ Россіи, А кому-же, какъ неАвстріи предстоитъ большая опасность со стороны Пруссіи. У г. Бейста слишкомъ коротка память, если онъ позабылъ, какъ безцеремонно Пруссія обращается съ своими союзниками. Не сама-ли Австрія помогала Пруссіи въ ея войнѣ противъ Даніи? Не Австрія-ли своими руками вытаскивала каштаны для Пруссіи, и чѣмъ-же отблагодарила Пруссія свою вѣрную союзницу?-- Битвой подъ Садовой, ослабленіемъ и униженіемъ Австріи. Но тогда Пруссія была значительно слабѣе, теперь же она обратилась въ германскую имперію. А новая германская имперія, какъ справедливо замѣчаетъ Карлъ Фогтъ,-- такъ-же будетъ относиться къ миру, какъ относилась имперія наполеоновская: при ней также періодически будутъ повторяться войны, какъ они повторялись у французовъ. Не придется-ли Австріи, по милости Бейста, снова вынимать каштаны для Пруссіи?
   Вынимаютъ ихъ для Пруссіи Баварія, Виртембергъ, Саксонія и Баденъ, повидимому, также совершенно забывшіе объ участи, постигшей Ганноверъ, Кассель и др. Гр. Бисмаркъ, кажется, слишкомъ явно показалъ свою способность округлять границы Пруссіи и изобрѣтать разные вопросы. Разсердился онъ на Люксембургъ и, недолго думая, выпустилъ въ свѣтъ люксембургскій вопросъ. Теперь онъ косится на Бельгію и Швейцарію,-- ничего нѣтъ мудренаго, что надняхъ онъ, къ всеобщему изумленію, разразится бельгійскимъ и швейцарскимъ вопросами. Недаромъ безпокоится Швейцарія; недаромъ Бельгія усиливаетъ свои войска.
   Въ виду апатическаго спокойствія, съ которымъ Европа смотритъ на раззореніе Франціи, невольно скажешь: какъ мало еще солидарности между людьми, и какъ недалеко ушли они отъ средневѣковаго невѣжества, розни и индивидуализма! На всякаго мудреца и теперь еще всегда находится довольно простоты.

------

   Однакожъ нельзя сказать, чтобы общественное мнѣніе Австріи склонялось въ пользу тѣснаго союза съ Пруссіей. Не говоря уже о демократической и прогрессистской партіяхъ, питающихъ искреннюю ненависть къ Пруссіи, даже консерваторы выражаютъ неудовольствіе г. Бейсту и обвиняютъ его почти въ измѣнѣ. Вѣнская газета "Tages Presse", въ дѣльной статьѣ, въ которой разбираетъ плоды политики бисмаркизма въ Австріи, предостерегаетъ австрійское правительство отъ пагубныхъ послѣдствій прусскаго союза. "Изумительно, какъ слѣпы наши государственные дѣятели, говоритъ она,-- и какъ мало понимаютъ они стремленія прусскаго премьера. Нѣсколько лѣтъ тому назалъ графъ Бисмаркъ дружелюбно посовѣтовалъ австрійскому императору перенести центръ тяжести своей имперіи въ Офепъ. Дружескій совѣтъ, конечно, не былъ понятъ какъ слѣдуетъ: послѣдовалъ ударъ, вытѣснившій Габсбурговъ изъ Германіи. Ударъ нанесъ графъ Бисмаркъ, когда-то благоговѣвшій передъ Австріей и торжественно заявлявшій въ прусской палатѣ, что безъ Австріи не можетъ быть единой Германіи... Но нанося свой ударъ, г. Бисмаркъ нисколько не противорѣчилъ самому себѣ. Онъ предлагалъ Габсбургамъ переселиться въ Офенъ навсегда, потому-что зналъ, что въ Вѣнѣ они скоро ему будутъ вовсе не нужны и могутъ помѣшать его планамъ... Совѣтъ исполнили на половину: графъ Бисмаркъ, предлагая Габсбургамъ перемѣстить центръ тяжести въ Офенъ, конечно, желалъ усадить ихъ тамъ совсѣмъ и никакъ не ожидалъ, что они станутъ странствовать изъ Вѣны въ Офенъ и обратно. Теперь, слѣдовательно, всемогущему канцлеру германской имперіи остается положить конецъ этимъ вѣчнымъ переѣздамъ... Правда, Бисмаркъ вытѣснилъ Австрію изъ Германіи, но такъ вытѣсняютъ только любимое существо, на которое желаютъ насмотрѣться издали, чтобы затѣмъ крѣпко сжать его въ своихъ объятіяхъ. Глупы-же тѣ, кто кричитъ на всѣ лады, что Бисмаркъ заперъ передъ ними двери! Да развѣ не ясно, что этотъ маневръ былъ ему необходимъ для того, чтобы потомъ вѣрнѣе и крѣпче притянуть ихъ къ себѣ? "Безъ Австріи не можетъ быть единой Германіи", сказалъ онъ и, конечно, не остановится на полдорогѣ... Бисмаркъ неутомимо и послѣдовательно ведетъ свою тайную пропаганду въ Австріи. Задолго еще до 1866 года прусскіе агенты стали систематически подкапывать Австрію. Они втерлись во всѣ общественные слои, начиная съ бѣдняка рабочаго и кончая роскошными аристократами; но особенную дѣятельность они проявили въ сферѣ высшаго образованія и въ печати. Какъ успѣли они въ своемъ предпріятіи -- теперь ясно даже для людей слишкомъ довѣрчивыхъ и наивныхъ... Паша учащаяся молодежь, наши будущіе чиновники, народные представители, обществеипые вожди непорчены уже въ самомъ корнѣ; они даже открыто хвастаются этимъ, оплакиваютъ свое сиротское горе и тужатъ о своей тяжкой жизни вдали отъ прусско-германскаго отечества"...
   Въ то-же самое время чешская газета "Народные листы", основываясь, по ея словамъ на самыхъ достоверныхъ свѣденіяхъ, сообщаетъ, что прусско-австрійское сближеніе дошло уже до заключенія формальнаго договора. Этимъ договоромъ Австрія уступаетъ Пруссіи такъ-называемую Цислейтанію, т. е. земли, принадлежащій германской императорской коронѣ и потому долженствующія объединиться съ Германіей. Не велика бѣда, что вмѣстѣ съ нѣмецкими землями къ единой Германіи отходятъ и земли славянскія: прусскій премьеръ мастеръ онѣмечивать ненѣмецкихъ подданныхъ прусскаго короля, а нынѣ германскаго императора. Австрійскій-же императоръ, который приметъ, вѣроятно, титулъ короля венгерскаго, за уступленныя земли будетъ вознагражденъ на Дунаѣ.
   Каковъ этотъ грандіозный планъ, дающій такія великія гарантіи мира въ будущемъ! Побѣдивъ и раззоривъ Францію, собиратель нѣмецкой земли, конечно, не удовлетворится присоединеніемъ нѣмецкихъ и кстати славянскихъ земель къ Германіи.
   Чехи, конечно, не желаютъ увеличить собою число подданныхъ германскаго императора и потому извѣстіе, сообщенное "Народными листами", произвело сильнѣйшую тревогу во всей Чехіи.
   Пруссаки со времени компаніи 1866 года чувствуютъ особенное расположеніе къ Чехіи, которую, замѣтимъ кстати, они раззоряли менѣе, чѣмъ занятыя ими теперь французскія провинціи. Бисмаркъ давно уже заигрываетъ съ популярными чешскими вожаками. Но изъ его заигрываній не вышло никакого толка, и онъ рѣшился достигнуть своей цѣли другимъ путемъ. Къ тому-же теперь явилась новые поводы къ гнѣву всемогущаго канцлера германской имперіи на чеховъ. Чехи, но время французско-прусской войны, заявляли свое горячее сочувствіе Франціи и въ Прагѣ постоянно вербовались волонтеры для французскихъ армій. Ни одинъ публичный обѣдъ, ни одно торжество, ни одно увеселеніе не обходится здѣсь безъ марсельезы. Недавно Гамбета прислалъ чехамъ письмо, въ которомъ благодарить ихъ за дѣятельное сочувствіе республиканской Франціи. Не ясно-ли теперь, что чехи нанесли обиду Германіи и должны быть за нее наказаны присоединеніемъ къ единой германской имперіи.
   И Венгрія, которая, съ помощью Бисмарка, можетъ теперь осуществить свою давнишнюю мечту сдѣлаться самостоятельнымъ государствомъ, -- сама Венгрія косо смотритъ на сближеніе Австріи съ Пруссіей. Венгерская печать, во все время французско-прусской войны относившаяся отчасти враждебно, отчасти недовѣрчиво къ Пруссіи, съ такой-же недовѣрчивостію смотритъ и на германскую имперію, и на союзъ своего короля съ германскимъ императоромъ. Общественное мнѣніе страны высказывается въ тонѣ газетъ; въ самомъ парламентѣ, гдѣ есть много сторонниковъ Бисмарка, былъ сдѣланъ запросъ: не заключается-ли предполагаемый союзъ съ враждебными намѣреніями противъ Франціи? Очень многіе члены высказали свое недовольство сближеніемъ Австріи съ Пруссіей и требовали, чтобы правительство оказало дѣйствительную помощь Франціи.
   Еще нѣтъ офиціальныхъ свѣденій о заключеніи союза между Австріей и Пруссіею, но что между ними существуетъ сдѣлка, -- въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнія. Еслибы ея не было, развѣ Австрія рѣшилась-бы конфисковать оружіе, отправляемое въ Италію,-- конфисковать потому, что по тайному дознанію она убѣдилась, что это оружіе предназначается для Франціи Еслибы не было сдѣлки, австрійское правительство само-бы, подъ рукой, способствовало доставленію оружія изъ Австріи къ своимъ сосѣдямъ и союзникамъ, французамъ. Можно-бы допустить, что враждебными отношеніями къ Франціи австрійскимъ правительствомъ отчасти руководила досада на Францію за ея невмѣшательство во время кампаніи 1 866 года, когда та-же Пруссія готова была совсѣмъ уничтожить Австрію, но исторія австрійской монархіи доказываетъ, что австрійское правительство всегда было свободно отъ предразсудковъ и легко забывало какъ услуги, ему оказанныя, такъ и вражду. Во время парижской всемірной выставки никто изъ государей такъ близко не сошелся съ Наполеономъ III, какъ австрійскій императоръ, и всѣ газеты тотчасъ-же протрубили о самомъ тѣсномъ союзѣ, состоявшемся между Австріей и Франціей.
   Нѣтъ сомнѣнія, что Австрія стала-бы рѣшительно на сторону Франціи, если-бы починъ серьезнаго вмѣшательства въ французско-прусскую войну взяла на себя Англія. Но англійскій премьеръ Гладстонъ, убоявшись банкировъ и торгашей лондонскаго Сити, не рѣшился промолвить слово, какого ожидала отъ него Австрія.
   Между тѣмъ промолви Гладстонъ это слово, и онъ сдѣлался-бы самымъ популярнѣйшимъ человѣкомъ въ Англіи. Девять десятыхъ Англіи высказались рѣшительно въ пользу энергическаго вмѣшательства въ распрю между Франціей и Пруссіей. Въ разныхъ мѣстахъ Англіи собирались митинги, на которыхъ заявлялось полнѣйшее сочувствіе перевороту, совершившемуся во Франціи, и удивленіе къ геройскимъ усиліямъ французскаго народа спасти свою раззоренную страну и выйдти съ честью изъ безпощаднаго кровопролитнаго побоища. Наконецъ въ Лондонѣ собрался митингъ-монстръ. Ораторы на немъ были по большей части изъ представителей рабочаго класса. Собраніе выразило протестъ противъ дѣйствій англійскаго правительства въ вопросѣ о германской имперіи; по мнѣнію митинга, оно слишкомъ поторопилось поздравить короля Вильгельма съ предстоящемъ принятіемъ императорской германской короны и въ тоже самое время колебалось признать совершившійся фактъ -- перемѣну правленія во Франціи. На этомъ-же митингѣ рѣшено пригласить жителей Лондона выказать особенное сочувствіе Жюлю Фавру, если онъ пріѣдетъ въ Лондонъ, чтобы присутствовать на конференціи по черноморскому вопросу.
   По Гладстонъ молчалъ. Молчалъ даже и въ то время, какъ его товарищи но министерству своимъ выходомъ изъ кабинета заявляли о твоемъ недовольствѣ политикой правительства. До сихъ поръ еще не разъяснены причины выхода въ отставку Брайта, но ходитъ весьма достовѣрный слухъ, что знаменитый ораторъ разошелся съ Гренвилемъ, а мотомъ и съ Гладстономъ по вопросу о вмѣшательствѣ въ пользу Франціи. Чайдерсъ удалился изъ кабинета потому, что не могъ выносить мысли, что англійское правительство съ стоическимъ хладнокровіемъ взираетъ на гибель своего вѣрнаго союзника. Отвей, товарищъ министра иностранныхъ дѣлъ, вышелъ по той-же причинѣ. Въ своей рѣчи къ чатамскимъ избирателямъ Отвей выразилъ желаніе, чтобы члены собравшейся конференціи по черноморскому вопросу употребили всѣ усилія для прекращенія безчеловѣчной рѣзни, приводящей въ отчаяніе всю континентальную Европу. Онъ замѣтилъ даже, что если конференція ничего не сдѣлаетъ для заключенія мира, она навлечетъ на дипломатію заслуженное негодованіе всего цивилизованнаго міра.
   Даже англійская журналистика, вначалѣ въ большинствѣ своихъ органовъ относившаяся или враждебно или индиферентно къ несчастіямъ Франціи, въ послѣднее время стала рѣшительно высказываться за необходимость энергическаго вмѣшательства Англіи въ пользу Франціи. Даже осторожный "Times" сталъ тянуть эту ноту. "Daily News" не уставалъ твердить, что наступила удобная минута, когда вліяніе Англіи должно оказаться въ пользу неприкосновенности французской территоріи. Торійская газета "Standard" энергически протестовала противъ территоріальнаго присоединенія къ Германіи части Франціи. Честь Англіи потерпитъ ущербъ, говоритъ "Standard",-- если она не воспротивится раздробленію Франціи. Въ такомъ-же духѣ высказались и другіе вліятельные органы англійской прессы и если состоится скорый миръ между французами и нѣмцами, то иниціативу этого дѣла непремѣнно возьметъ на себя Англія, потому-что въ виду такого рѣшительнаго заявленія общественнаго мнѣнія англійскій премьеръ, каковы-бы ни были его личныя симпатіи и предположенія, уступитъ общему желанію, иначе принужденъ будетъ передать власть въ другія руки.
   Но и въ средѣ самой буржуазіи и англійской аристократіи есть люди, видящіе дальше карманныхъ разсчетовъ, которые ясно понимаютъ, къ чему приведетъ увеличеніе могущества Пруссіи. Ничего не боятся такъ англичане, какъ усиленія постоянной арміи, что необходимо должно воспослѣдовать, если не будутъ поставлены преграды завоевательному честолюбію покой германской имперіи. Въ этомъ отношеніи консерваторы вполнѣ сходятся съ радикалами и одинаково протестуютъ противъ увеличенія британской арміи. "Я допускаю, что въ чрезвычайныхъ обстоятельствахъ правительство можетъ призвать на личную службу всѣхъ гражданъ, способныхъ носить оружіе, говоритъ лордъ Дерби, бывшій предводитель торінекой партіи.-- Но если оно прибѣгаетъ къ этой мѣрѣ при обыкновенномъ ходѣ дѣлъ, то непремѣнно встрѣчается съ слѣдующими затрудненіями: если оно примѣняетъ эту мѣру ко всѣмъ гражданамъ безъ исключенія, оно увеличиваетъ свои приготовленія въ десять разъ болѣе, чѣмъ нужно; если оно станетъ выбирать людей по жеребью, то никакъ не избѣжитъ рѣзкаго неравенства и несправедливости при практическомъ примѣненіи закона. Если допустить подставныхъ, то вся тяжесть службы падетъ на бѣдныхъ; если настаивать на личной службѣ каждаго, потеря времени, неимѣющая никакого значенія для богатаго человѣка и нечувствительная для низшаго слоя поденщиковъ (сдѣлавшись солдатами они станутъ получать высшую плату, чѣмъ ихъ поденная заработная плата) -- будетъ тяжелымъ налогомъ на трудъ высшихъ слоевъ рабочаго класса и на всѣ профессіи, требующія солидной подготовки и образованія... Я полагаю, что народы существуютъ не для того, чтобы превращаться въ военные лагери, а новая система войны, заставляющая браться за оружіе всю массу народа, а не какую-нибудь незначительную часть его, какъ было прежде, не представляетъ никакого прогресса въ цивилизаціи". Мы привели эти слова лорда Дерби потому, что въ нихъ выражается дѣйствительное убѣжденіе англійскаго общества, которое инстинктивно чувствуетъ опасность, грозящую Европѣ со стороны завоевательнаго честолюбія Пруссіи. Конечно, противъ мнѣнія лорда Дерби о всеобщей военной повинности, можно высказать очень многое, но нельзя не согласиться, что въ немъ есть и своя доля правды. Раздѣляемое массой англійскаго общества оно полезно уже въ томъ отношеніи, что заставляетъ выйдты изъ апатичнаго состоянія людей, погрязшихъ въ исчисленіи своихъ барышей и нежелающихъ знать ничего, что не касается ихъ торговыхъ дѣлъ и банкирскихъ сдѣлокъ. Теперь эти господа, оказывающіе сильное давленіе на политику англійскаго правительства, встрепенулись и, кажется, наконецъ, поняли, какую непростительную ошибку они сдѣлали, дозволивъ Пруссіи безпрепятственно раззорять и уничтожать несчастную Францію.

-----

   "Франція обрекла себя на самоубійство, но она спасетъ Европу", сказалъ одинъ ораторъ на лондонскомъ митингѣ, собравшемся съ цѣлію выразить сочувствіе геройскимъ усиліямъ французскаго народа снасти свое несчастное отечество. Высказывая такой афоризмъ, ораторъ, конечно, имѣлъ въ виду не побѣду французовъ, а только упорное сопротивленіе ихъ германскому нашествію. Германія дѣлается опасна и страшна своимъ сосѣдямъ, слѣдовательно необходимо ослабить ея военныя силы и эту задачу приняла на себя Франція. Упорное и продолжительное сопротивленіе французовъ заставитъ Германію вытянуть изъ народа все, что онъ можетъ дать, такъ что по окончаніи войны она сама увидитъ себя въ критическомъ положеніи и настолько ослабленной, что ея воинственный завоевательный пылъ совершенно простынетъ; она успокоится и обратится къ внутреннимъ реформамъ, которыя, разумѣется, приведутъ ее къ объединенію несравненно скорѣе, чѣмъ самые широкіе, блистательно-выполненные завоевательные планы. А тогда Европа будетъ избавлена отъ завоевательнаго честолюбія германской имперіи и въ мирномъ развитіи внутреннихъ реформъ въ Германіи будутъ заключаться дѣйствительныя, а не призрачныя гарантіи для европейскаго мира. Таковъ смыслъ, заключающійся въ афоризмѣ почтеннаго англичанина. но можетъ-ли Франція сопротивляться, она потерпѣла такіе удары, отъ которыхъ, повидимому, невозможно оправиться, замѣчаютъ нѣмецкіе публицисты. "Намъ ужь болѣе нечего терять, отвѣчаютъ имъ французы,-- берите у насъ и остальное; сжигайте паши дома, опустошайте наши сады, уничтожайте наше движимое имущество; но вы не можете уничтожить, не можете взять съ собою нашу плодородную почву, нашъ прекрасный климатъ, наше трудолюбіе, а обладая ими, мы можемъ скоро оправиться и возвратить утраченное. Вы раззорили наши города и села; вашими реквизиціями и контрибуціями вы отнимаете наши сбереженія; мы страшно страдаемъ отъ вашихъ насилій и жестокостей, но наши бѣдствія отзовутся и на васъ, они и васъ ослабятъ и раззорятъ".
   И въ самомъ дѣлѣ Франція въ нынѣшней войнѣ такъ много потеряла людей и богатствъ, что ей уже остается терять сравнительно очень немного. Едва-ли ее можетъ постигнуть худшая участь, чѣмъ та, какую она испытала. Продолжая войну, она болѣе истощаетъ своего врага, чѣмъ себя. Гамбета, конечно, имѣетъ въ виду это соображеніе, употребляя всѣ усилія на то, чтобы, даже не побѣждая, по крайней мѣрѣ, тревожить и ослаблять непріятеля, вынужденнаго призвать изъ Германіи свои послѣдніе резервы. но вмѣстѣ съ тѣмъ, Франція имѣетъ право даже разсчитывать и на счастливый исходъ кампаніи и на совершенное отраженіе врага. Исторія представляетъ по мало примѣровъ, что народы, въ положеніи, подобномъ теперешнему положенію Франціи, выходили побѣдоносно изъ затрудненія. Пруссія, въ этомъ случаѣ можетъ послужить поучительнымъ примѣромъ. Сто лѣтъ тому назадъ она вела отчаянную борьбу за свое существованіе. Фридрихъ II со всѣхъ сторонъ былъ окруженъ врагами. Россія опустошала восточныя провинціи Пруссіи; Австрія наводнила Силезію; съ запада приближалась французская армія; Берлинъ былъ взятъ и опустошенъ кроатами. Казалось, Пруссіи пришелъ конецъ и она не въ состояніи болѣе сопротивляться. Но Фридрихъ воевалъ такъ, какъ не воевала ни одна европейская держава, исключая комитета общественной безопасности въ трудные дни первой французской революціи. Фридрихъ сталъ править своимъ королевствомъ, какъ правятъ осажденнымъ городомъ, не заботясь объ истребляемой собственности, о застоѣ всей гражданской дѣятельности и думая только объ отраженіи враговъ. Каждый взрослый мужчина долженъ былъ взять ружье; хлѣба, картофеля, свинца и пороху было достаточно, а пока оставались средства вести войну и истреблять враговъ, Фридрихъ рѣшился драться до послѣдней крайности -- и дрался, и вышелъ побѣдителемъ изъ борьбы. А борьба Испаніи съ Паи одеономъ... Испанія во всякомъ случаѣ вышла-бы побѣдоносной изъ борьбы, если-бы даже и не пришли къ ней на помощь англичане. А Россія въ 1812 году?
   Наконецъ сама Франція бывала еще въ худшемъ положеніи, но оправлялась и выходила лучшею изъ борьбы. То-же самое случится и теперь, если Франція рѣшится сопротивляться до послѣдней крайности. Она ослабитъ нѣмецкія арміи до того, что придетъ, наконецъ, день, когда Бисмаркъ пойметъ, какъ опрометчиво онъ дѣйствовалъ, отказавшись принять условія мира, предложенныя правительствомъ народной обороны тотчасъ послѣ Седана. Нѣмцы добиваются сдачи Парижа и смотрятъ на паденіе французской столицы, какъ на окончательное пораженіе Франціи, послѣ чего непремѣнно должно послѣдовать заключеніе мира на условіяхъ, предписанныхъ побѣдителемъ. Но если паденіе Парижа не окончитъ войну, въ какое положеніе станетъ тогда Германія? Если война будетъ продолжаться, она въ самой Германіи, уже пресыщенной войной, вызоветъ неудовольствіе. Послѣ потери Парижа французы станутъ драться съ героизмомъ отчаянія, и мудрено сказать, какъ скоро окончится эта новая война, но во всякомъ случаѣ она будетъ тяжелѣе и вреднѣе для Германіи, чѣмъ для Франціи. Французы, сражающіеся на своей родной землѣ, могутъ принести въ жертву втрое больше людей, чѣмъ нѣмцы; владѣя моремъ, они всегда могутъ получать оружіе и военные запасы изъ Америки и Англіи. Продолжая борьбу, Франція, конечно, сильно ослабитъ свои производительныя силы, но та-же участь, только въ несравненно сильнѣйшей степени, ожидаетъ и Германію, которая рискуетъ остаться совсѣмъ безъ рабочихъ рукъ, привлеченныхъ ею на театръ военныхъ дѣйствій.
   Франція, послѣ постыдной седанской катастрофы, доведенная до отчаяннаго положенія, сдѣлала такъ много для своей защиты, что нѣтъ никакой причины сомнѣваться, что она можетъ сдѣлать еще больше. "Исторія не представляетъ примѣровъ такого внезапнаго возрожденія подъ очистительнымъ вліяніемъ несчастія", замѣчаетъ англійскій журналъ "Quarterly Review". И дѣйствительно, если прослѣдить шагъ за шагомъ исторію Франціи со времени капитуляціи подъ Седаномъ и до послѣдней дижонской битвы, нельзя не согласиться, что французы сдѣлали все, что могутъ сдѣлать люди энергическіе, честные, пламенно любящіе свою родину. Арміи не было, (потому-что нельзя-же считать армію Базена, запертую въ Мэцѣ, которая вскорѣ, благодаря измѣнѣ своего главнокомандующаго, попала въ плѣнъ къ непріятелю); парижскія укрѣпленія не вооружены, склады оружія въ арсеналахъ существовали только на бумагѣ, всѣ административныя мѣста заняты бонапартовской бюрократіей, (смѣнить всѣхъ сразу не рѣшились, да и не осмотрѣвшись трудно было отыскать массу новыхъ способныхъ людей), которая на первыхъ порахъ парализировала всѣ предпріятія правительства народной обороны, Вначалѣ дѣло пошло туго; турская правительственная делегація, составленная изъ дряхлыхъ стариковъ, не могла проявить должной энергіи. Но въ составѣ правительства народной обороны оказывается молодой, энергическій, талантливый человѣкъ. Онъ рѣшается предпринять воздушное путешествіе изъ Парижа въ Туръ. Съ прибытіемъ Гамбеты дѣла тотчасъ-же принимаютъ рѣшительный оборотъ. Въ скоромъ времени является армія, сформированная и обученная наскоро, и одерживаетъ первую побѣду надъ нѣмцами. Осажденный парижскій гарнизонъ, ободренный этой удачей, дѣлаетъ блистательную вылазку и также одерживаетъ побѣду. Онъ ждетъ, что морская армія подастъ ему руку помощи, и они вмѣстѣ разобьють осаждающихъ. По помощь по пришла; лоарская армія потерпѣла пораженіе.
   Франція, однакожъ, не унываетъ. Новыми энергическими усиліями она создаетъ уже не одну, а три армія. Въ Америкѣ и въ Англіи покупаютъ усовершенствованныя ружья; какъ-бы какимъ волшебствомъ является прекрасно-обученная артиллерія, и хотя арміи состоятъ по большей части изъ новобранцевъ, по онѣ воодушевлены энергіей и страстнымъ желаніемъ сразиться съ врагомъ. По, тутъ на несчастіе Франціи, генералы, командующіе арміями, снова оказываются ниже своей задачи и дѣлаютъ ошибки, за которыми слѣдуетъ новое пораженіе французскихъ армій.
   При тѣхъ средства какія были въ распоряженіи главнокомандующихъ арміями -- Шанзи, Бурбаки и Федерба, они могли разсчитывать на побѣду и освобожденіе осажденнаго Парижа. Ихъ планъ долженъ былъ заключаться въ одновременномъ рѣшительномъ наступленіи. Шанзи, талантливѣйшій изъ всѣхъ современныхъ французскихъ генераловъ, перемѣнивъ фронтъ своихъ войскъ, подготовилъ всѣ шансы для успѣха. Его арміи, выдержавъ нѣсколько болѣе или менѣе успѣшныхъ сраженій во время отступленія и маневрированія при перемѣнѣ фронта, начала наступленіе отъ Ле-Манса къ Вандому. Еслибы генералъ Бурбаки имѣлъ способности главнокомандующаго, онъ понялъ-бы, что единственная выгодная операція, какую онъ, могъ сдѣлать, было наступленіе во флангъ арміи принца Фридриха-Карла; еслибы даже онъ не имѣлъ полнаго успѣха и принужденъ былъ отступить, то въ это время Шапзи все же успѣлъ-бы разбить армію принца Мекленбургскаго и, преслѣдуя ее, быстро двинуться къ Парижу. Конечно, мы беремъ самые неблагопріятные шансы для французскихъ армій, но если предположить, что дѣйствія Бурбаки были бы успѣшны и онъ заставилъ-бы отступить армію принца Фридриха-Карла, тогда война приняла-бы иной оборотъ и нѣмцы, въ свою очередь, очутились-бы въ весьма критическомъ положеніи. Генералъ Федербъ одновременнымъ съ лоарской арміей наступленіемъ еще болѣе облегчилъ-бы ей шансы успѣха.
   Во французскіе генералы, какъ нарочно, сдѣлали все, чтобы облегчить побѣду не себѣ, а нѣмцамъ. Наступленіе было предпринято не одновременно, какъ-будто генералы боялись, что, въ случаѣ успѣха общаго дѣла честь побѣды будетъ приписана ни всѣмъ имъ вмѣстѣ, а кому-нибудь одному, болѣе счастливому. Наступленіе началъ Федербъ; 2-го января разбилъ онъ нѣмцевъ подъ Баномомъ и оставался въ бездѣйствіи до 17-го января, когда снопа началъ наступленіе (т. е. въ то время, когда армія Шанзи была уже разбита), по при СеиКептенѣ потерпѣлъ пораженіе отъ нѣмецкихъ войскъ, бывшихъ подъ начальствомъ Гебена, послѣ чего отступилъ на сѣверъ подъ прикрытіе крѣпостей. Еслибы Федербъ тотчасъ-же послѣ баномской битвы снова приступилъ къ рѣшительнымъ дѣйствіямъ,-- онъ, хоть-бъ даже и не дошелъ до Парижа, все-таки облегчилъ-бы дѣйствія лоарской арміи и парижскаго гарнизона. Нѣмцы, надобно отдать имъ справедливость, превосходно съумѣли воспользоваться бездѣйствіемъ Федерба. Съ изумительной быстротой они перевели на сѣверъ часть войскъ, осаждающихъ Парижъ, изъ битвѣ подъ Сен-Кентеномъ Гебенъ, кромѣ того стянувшій всѣ отряды нѣмецкихъ войскъ, разбросанные но странѣ, имѣлъ почти 100,000 войска противъ 45,000 арміи Федерба. Французскій главнокомандующій до самой битвы не зналъ, чти къ Гебену подошли значительныя подкрѣпленія. Нѣмцамъ дорого стоила побѣда надъ сѣверной арміей; французы долго геройски защищали каждый шагъ и еслибъ не паника, овладѣвшая дивизіей мобилизированной гвардіи, бросившейся бѣжать съ поля сраженія, кто знаетъ, чѣмъ-бы окончилась битва при Сен-Кентенѣ. Даже и при тѣхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, въ какихъ находились французы, они потеряли всего двѣ пушки.
   Шанзи перешелъ въ наступленіе 6 января, но не былъ поддержанъ арміей Бурбаки, которая на нѣкоторое время совершенію скрылась изъ виду и о ней долго не было никакихъ извѣстій. Но не знали о ней ни Европа, ни Франція, а принцъ Фридрихъ-Карлъ, надо полагать, зналъ, потому-что иначе онъ не могъ-бы рѣшиться двинуть свои войска противъ арміи Шаизи. Главнокомандующій лоарской арміи считалъ, что передъ нимъ стоятъ только войска принца Мскленбурскаго: каково-же было его изумленіе, когда ему стало извѣстно, что арміи обоихъ принцевъ соединились и противъ него дѣйствуютъ силы, превышавшія численность его войскъ. Шанзи, однакожъ продолжалъ наступленіе, разсчитывая поправить дѣло смѣлымъ натискомъ. Съ перемѣннымъ счастіемъ онъ сражался съ 6 по 11 января, отступая къ Ле-Мансу; въ битвѣ подъ этимъ городомъ, 11 января, одно время побѣда совсѣмъ уже склонялась на сторону Шанзи, но бретанскіе мобили, вооруженные ударными ружьями старой системы, не выдержали страшнаго артиллерійскаго огня нѣмцевъ и въ безпорядкѣ отступили. Генералъ Шанзи, побѣдитель на всѣхъ другихъ пунктахъ іюля сраженія, опасаясь обходнаго движеігя нѣмецкихъ войскъ ему въ тылъ, принужденъ былъ по всей линіи начаты отступленіе. Его армія лишилась 12 пушекъ и оставила Ле-Мансъ, который нѣмцы заняли 12 января. Нѣмцы преслѣдовали армію Шанзи и имѣли съ нею еще два дѣла 13 и 15 января, послѣ чего, занявъ Лаваль, оставили свое преслѣдованіе. Дѣло 15 января было снова нерѣшительнымъ и обѣ стороны взяли въ плѣнъ по нѣскольку сотъ человѣкъ.
   Въ зго самое время армія Бурбаки двинулась на востокъ, имѣя цѣлію освободить отъ осады крѣпость Бельфоръ и отрѣзать нѣмецкимъ арміямъ сообщенія ихъ съ Германіей. Это смѣлое движеніе, при тѣхъ обстоятельствахъ, въ какихъ находились французскія арміи, было важной военной ошибкой. Его можно и полезно было предпринять только въ такомъ случаѣ, еслибъ надежда на успѣхъ была несомнѣнна, или еслибы Бурбаки своимъ движеніемъ могъ заставить принца Фридриха-Карла двинуться за нимъ и тѣмъ облегчить Шанзи наступательныя дѣйствія на выручку Парижа. Наконецъ, даже и предпринявъ движенія на сообщенія непріятеля, Бурбаки ни въ какомъ случаѣ не долженъ былъ удаляться слишкомъ на востокъ: взявъ за свой операціонный базисъ, напримѣръ, Труа, онъ принудилъ-бы принца Фридриха-Карла двинуться противъ него. Эта важная ошибка Бурбаки стоила очень дорого Франціи.
   9 января Бурбаки встрѣтился съ нѣмцами подъ Виллерсекселемъ. Послѣ ожесточенной, кровавой битвы французы остались побѣдителями, взявъ 1,500 плѣнныхъ. Бурбаки преслѣдовалъ нѣмцевъ и подъ Монбельяромъ снова имѣлъ съ ними удачное дѣло. По несмотря на эти успѣхи, Бурбаки вскорѣ приведенъ былъ искусными дѣйствіями нѣмецкаго генерала Вердера въ довольно затруднительное положеніе: ему самому стала грозить опасность быть отрѣзаннымъ отъ своихъ сообщеній. Онъ принужденъ былъ начать отступленіе. Его планъ не удался; Вердеръ успѣлъ прикрыть своими войсками корпусъ войскъ, осаждающій Бельфоръ, и осада этой крѣпости продолжается. Бурбаки вслѣдствіе своей неудачи покусился на свою жизнь; доктора сомнѣваются въ его выздоровленіи; на его мѣсто назначенъ генералъ Клиншаръ.
   Этотъ краткій очеркъ военныхъ дѣйствій, выясняющій ошибки французскихъ генераловъ, ясно показываетъ, что главная причина неудачъ французскихъ арміи заключалась болѣе всего въ томъ, что не было единства въ дѣйствіяхъ отдѣльныхъ армій. Гамбета, организующій арміи, и народъ, честно и энергично помогающій ему, сдѣлали все, что было въ ихъ силахъ, для успѣха, и побѣда французскихъ войскъ была-бы несомнѣнна, еслибы она имѣла генерала съ такимъ-же талантомъ, какой оказался у Гамбеты въ дѣлѣ организаціи войскъ. Найдется-ли такой человѣкъ и въ состояніи-ли будутъ французы одержать побѣду -- конечно, неизвѣстно, но извѣстно то, что разбитыя французскія арміи снова формируются и вскорѣ могутъ начать наступательныя дѣйствія. Къ прежнимъ тремъ арміямъ присоединяется теперь и четвертая -- центральная, сформировавшаяся въ Неверѣ. Она начала свои дѣйствія удачнымъ дѣломъ подъ Бріаромъ и заняла Жіенъ. Цѣль ея дѣйствій -- Орлеанъ.
   Сѣверные города приготовились къ энергическому сопротивленію нѣмцамъ, и комитетъ обороны сѣвернаго департамента рѣшилъ спустить воду и затопить страну. Нужныя для этого работы начаты при Мортанѣ, на рѣкахъ Шельдѣ и Скарнѣ. Въ восьми миляхъ отъ Дуэ разрыты плотины; Валансьенъ затопленъ. Такимъ образомъ подступъ нѣмцамъ въ эти мѣста сдѣланъ невозможнымъ.
   23 (11) января пруссаки атаковали Дижонъ. Послѣ кровопролитинаго боя они были совершенно разбиты, потеряли одно знамя, весь обозъ, множество плѣнныхъ и бѣжали къ Мессиньи. Со стороны французовъ въ дѣлѣ участвовали сеискіе подвижные гвардейцы и гарибальдійцы. Ими командовалъ старый Гарибальди. Въ сраженіи особенно отличался его сынъ, Риччіоти.
   Что касается Парижа, то, въ дополненіе извѣстій о немъ, сообщенныхъ нашимъ корреспондентомъ, мы дадимъ здѣсь отчетъ о самыхъ послѣднихъ дѣйствіяхъ парижскаго гарнизона противъ осаждающей арміи. Побуждаемый давленіемъ общественнаго мнѣнія, требовавшаго рѣшительныхъ наступательныхъ дѣйствій, генералъ Трошю сдѣлалъ въ ночь съ 13 на 14 января вылазку на востокѣ противъ Бурже и Драней, на югѣ противъ Медона и Кламара, но эти вылазки не имѣли никакого результата. 19 января Трошю сдѣлалъ новую вылазку изъ Мои-Валеріана. Онъ вышелъ съ сто-тысячной арміей, но потерпѣлъ снова неудачу. Эта неудача вызвала сильнѣйшее неудовольствіе въ Парижѣ. Трошю принужденъ былъ подать въ отставку. Его отставка принята правительствомъ народной обороны только на половину: Трошю остался губернаторомъ Парижа, а начальство надъ парижской арміей ввѣрено генералу Винуа, который въ своей прокламаціи къ войскамъ прямо отказывается отъ всякой отвѣтственности за послѣдующія дѣйствія правительства.
   Между тѣмъ въ Парижѣ разнеслись слухи о готовящейся будтобы капитуляціи столицы. 23 января вечеромъ толпа народа напала на мазасскую тюрьму, освободила Флюранса и другихъ политическихъ заключенныхъ и съ криками "въ Берлинъ! въ Берлинъ!" требовала энергической вылазки для прорванія линіи нѣмецкихъ войскъ. Противъ народа употреблена сила, и къ утру 24 января спокойствіе было возстановлено. Но въ то время, когда члены правительства собрались въ ратушѣ для совѣщаній, площадь передъ ратушей покрылась значительной толпой народа, причемъ, однакожъ, не было повода опасаться насилій. Въ это время 150 національныхъ гвардейцевъ пришли на площадь и выстрѣлили по четыремъ офицерамъ мобилей. Началась перестрѣлка, причемъ нападающіе направляли свои выстрѣлы въ окна ратуши. Прибытіе республиканской стражи положило конецъ возмущенію. Произведено до 20 арестовъ. Во время перестрѣлки S человѣкъ убито и 18 ранено.
   Вотъ событія, о которыхъ сообщаетъ намъ телеграфъ, предшествовавшія поѣздкѣ Жюля Фавра въ Версаль для заключенія съ нѣмцами условій капитуляціи Парижа и перемирія. Еще разъ французскій народъ доказалъ, что онъ не хочетъ останавливаться ни передъ какими жертвами, и снова буржуазная партія, потерявшаяся въ виду грозной опасности, парализировала энергію народа своими насильственными противъ него дѣйствіями. Какое вліяніе на судьбу Франціи окажетъ это новое печальное столкновеніе между партіями? Остановится-ли оно на одномъ Парижѣ или отзовется и въ другихъ мѣстахъ Франціи въ особенности на югѣ, гдѣ особенно рѣзко высказывается желаніе народа сопротивляться до послѣдней возможности?
   Далѣе телеграфъ сообщаетъ намъ слѣдующее поразительное извѣстіе: 28 (16) января подписано Жюлемъ Фавромъ и Бисмаркомъ перемиріе на три недѣли. Линейныя войска и мобили парижскаго гарнизона сдались военноплѣнными, но остаются въ Парижѣ. Національной гвардіи поручено охраненіе порядка въ городѣ. Нѣмцы заняли форты. Парижъ остается обложеннымъ, но подвозъ провіанта будетъ разрѣшенъ, какъ-скоро будетъ сдано оружіе. Учредительное собраніе соберется въ Бордо втеченіи 14 дней. Арміи, находящіяся въ открытомъ полѣ, останутся въ тѣхъ позиціяхъ, которыя онѣ теперь занимаютъ; между ними будетъ проведена нейтральная полоса. Баварскій военный министръ къ этому добавляетъ, что Парижъ долженъ будетъ заплатить нѣмцамъ 200 милліоновъ франковъ контрибуціи, а также, что крѣпость Бельфоръ и армія Бурбаки (теперь Клиншара) не вошли въ договоръ о перемиріи, подписанномъ Жюлемъ Фавромъ и Бисмаркомъ.
   Что-то скажетъ Франція, когда ей сдѣлается извѣстнымъ это грустное событіе, повидимому, вовсе невызванное крайнимъ положеніемъ дѣлъ, такъ-какъ по извѣстіямъ изъ Парижа отъ 21 декабря, полученнымъ въ Бельгіи посредствомъ воздушнаго шара, въ Парижѣ оставалось еще хлѣба на два съ половиною мѣсяца, было еще вдоволь конины, и парижскій народъ и войска желали еще сопротивляться и потребовали вылазки всего гарнизона для пробитія линіи осаждающихъ войскъ! Почему правительство народной обороны не рѣшилось на новую рѣшительную вылазку, почему оно не попыталось еще разъ отразить непріятели?-- телеграфъ не даетъ отвѣта на эти вопросы, которые невольно задаетъ себѣ каждый, кто съ лихорадочнымъ волненіемъ слѣдилъ за событіями этой безпримѣрной въ лѣтописяхъ міра войны.
   По телеграфъ сообщаетъ намъ еще одно извѣстіе большой важности: Гамбита, узнавъ о версальскихъ переговорахъ, подалъ въ отставку. Надобно быть на мѣстѣ этого энергическаго человѣка, единственнаго изъ всего состава правительства народной обороны, который вѣрно понималъ роль, какую должно было играть правительство въ это критическое время для Франціи;-- да, надо быть на его мѣстѣ, чтобы понять, что долженъ былъ онъ чувствовать, получивъ окольнымъ путемъ сообщеніе о переговорахъ съ непріятелемъ, начатыхъ безъ его согласія въ то время, когда онъ снова организовалъ арміи и готовъ былъ сдѣлать еще попытку отразить врага. Гамбета несравненно лучше своихъ товарищей понималъ, какое значеніе для блага Франціи будетъ имѣть дальнѣйшее сопротивленіе, когда 22 января въ Лиллѣ говорилъ собравшемуся народу слѣдующія слова, возбудившія всеобщій горячій энтузіазмъ. "Насъ (т. е. правительство) стараются обвинить въ томъ, будто мы нарочно продолжаемъ войну, чтобы легче поработить страну и заступить мѣсто тѣхъ, которые повергли насъ въ пучину позора. Но мы прежде всего -- отъявленные противники войны, въ особенности этой войны, которую мы считали преступною. Мы громко осуждали ее, когда она была объявлена, но теперь мы обязаны продолжать ее потому, что дѣло идетъ о спасеніи Франціи, о скорѣе погибнемъ всѣ до одного, чѣмъ измѣнимъ себѣ. Если республика отступится отъ предпринятаго ею дѣла, тогда со всѣхъ сторонъ раздадутся голоса реакціонеровъ, которые станутъ обвинять ее за принятую ею на себя отвѣтственность. Ей необходимо спасти страну. Ей необходимо спасти злополучное населеніе Эльзаса и Лотарингіи. Не забудемъ, что 15,000 эльзасцевъ ушли изъ занятой непріятелемъ ихъ родины въ Ліонъ, чтобы присоединиться къ защитникамъ отечества. Мы не можемъ отъ нихъ отступиться. Миръ въ настоящую минуту былъ-бы равносиленъ раздробленію Франціи. Никто не вправѣ уступать ни одной пяди французской территоріи; Франція должна сопротивляться до послѣдней крайности: иначе она падетъ, и падетъ навсегда... Если только духъ сопротивленія, охватившій всю нашу націю, не ослабнетъ, то врагъ будетъ побѣжденъ. Германія несетъ страшныя жертвы. Все ея мужское населеніе призвано къ оружію; всякая умственная дѣятельность въ ней замерла, торговля остановилась, страна раззорена... И если только мы, сильные сознаніемъ своихъ обязанностей и своихъ правъ, будемъ продолжать сопротивленіе, то все можетъ быть спасено. Если черезъ три мѣсяца пруссаки еще не выйдутъ изъ Франціи -- они погибли. Мы должны принесть всевозможныя средства, чтобы задержать ихъ и тѣмъ вѣрнѣе погубить. Если каждый изъ насъ проникнется этимъ убѣжденіемъ и этимъ желаніемъ, то успѣхъ нашъ обезпеченъ. Что можетъ сдѣлать милліонъ солдатъ съ 38 милліонами гражданъ, которые поклялись скорѣе умереть, чѣмъ снести безчестіе?...
   Гамбета вѣрилъ тому, что онъ говорилъ; вѣрили ему и массы народа, собравшіяся побесѣдовать съ своимъ министромъ, которому они довѣрчиво отдали въ руки срою судьбу. Гамбета убѣжденъ въ спасеній Франціи, если она станетъ сопротивляться; тоже убѣжденіе онъ умѣетъ передавать и своимъ слушателямъ. Какое-же потрясающее дѣйствіе должна была произвести на него вѣсть о капитуляціи Парижа! Можетъ быть, ему не слѣдовало выходить въ отставку, такъ какъ перемиріе не есть еще миръ, и, съ окончаніемъ его, можетъ возгорѣться отчаянная война, а тогда Франція будетъ нуждаться въ его дѣятельности. Но подождемъ, что скажутъ арміи, что скажетъ югъ и не при зоветъ-ли онъ Гамбету снова взять власть въ свои руки и руководить дальнѣйшимъ сопротивленіемъ Франціи. Ждать недолго -- все должно рѣшиться на этихъ дняхъ.
   Берлинская Биржевая газета сообщаетъ, будто-бы, изъ вѣрныхъ источниковъ, что Бисмаркъ, по взятіи Парижа, рѣшился заключить миръ съ французской республикой только въ такомъ случаѣ, если правительство народной обороны приметъ условія, предписанныя побѣдителемъ. Если-же оно станетъ упорствовать, канцлеръ германской имперіи предъявитъ условія мира, подписанныя императоромъ Наполеономъ III и регентшей, и будетъ уже договариваться съ императорскимъ правительствомъ.
   Зналъ-ли Жюль Фавръ объ этихъ предположеніяхъ, когда бралъ на себя страшную отвѣтственность передъ Франціей, подписывая условія капитуляціи Парижа и перемирія? Должно-же было дойти до него извѣстіе, сообщенное всѣми англійскими газетами, что Наполеонъ подписалъ условія мира съ Пруссіей и ведетъ съ нею тайные переговоры, и что вопросъ о его возстановленіи на французскомъ тронѣ вовсе не сданъ въ архивъ, какъ старались увѣрить въ томъ его друзья. Въ Версали французскій министръ иностранныхъ дѣлъ могъ прочесть эти интересныя для него извѣстія ранѣе, чѣмъ взялъ въ руки перо, любезно предложенное ему Бисмаркомъ.
   Какое дѣйствіе на самихъ парижанъ произвела капитуляція -- еще неизвѣстно, только телеграфъ намекаетъ, что въ Парижѣ не совсѣмъ спокойно.

Н. И. Ш.

"Дѣло", No 1, 1871

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru