Шуф Владимир Александрович
Гибель Шемахи
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Шуф Владимир Александрович
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1902
Обновлено: 30/03/2009. 28k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Стихотворения
Иллюстрации/приложения: 7 штук.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
(Сальфа)
Владимир Шуф
Гибель Шемахи
(Сальфа)
Поэма
Оригинал здесь --
http://v-shuf.narod.ru/
ПОСВЯЩЕНЬЕ
Художнику
И. А. Владимирову.
Товарищ в странствии далеком,
Мой спутник в горестном краю,
Постигнутом печальным роком!
Я для тебя теперь пою.
Поэму выслушай мою...
Ряд пережитых впечатлений
Припомнишь ты и передашь
В минуты светлых вдохновений.
Бери же кисть и карандаш,
Пиши картину разрушений,
Картину бед, -- виденье зла,
Какой в те дни она была,
Когда тревожен и печален
Ты проходил среди развалин.
Не могут передать стихи
Конец ужасный Шемахи...
Он был странней восточной сказки,
Мое перо бессильно тут, --
Лишь только живопись и краски
Картину зла передадут.
Среди высот, где гор окрестных
Белеют снежные верхи,
Рассыпав рой в долинах тесных
Разнообразных и прелестных
Домов роскошной Шемахи.
Меж тополей, благоухая,
Весенний персик там цветет,
В садах ликующего края,
В тени серебряных высот.
От миpa снегом и туманом
Цветущий город огражден,
Но и в дали все служит он
Приманкой шумным караванам,
И за верблюдом вслед верблюд
К нему спешат, к нему идут,
Пестреют вьюки их цветные --
Товар из Пеpcии, Рoccии,
И Шемаха им шлет дары, --
Свои шелка, свои ковры.
***
Здесь в котловине гор глубокой,
Лежит, ленива и тиха, --
Царица давняя Востока,
Родная персам Шемаха.
Дома причудливые немы,
Объяты негою гаремы
С их заповедной красотой.
Лишь солнце, выйдя в знойно блеске,
Бросает взор свой золотой
На расписные арабески,
В окно с решеткою витой
И на узорные балконы,
Где прихотливых персов жены
Среди забав, среди сластей
Скучают в праздности своей.
К чему им роскошь их наряда,
Зачем им жемчуг, бирюза?
Им драгоценностей не надо, --
Ничьи не видят их глаза,
И лишь завистливо подруги
Их пересудят на досуге.
Но звуки бубна и зурны
Несутся, трепета полны...
И шемаханок рой прекрасный
Танцует плавно и легко,
Короткий край чухи атласной
Откинув ножкою в трико*.
Тюрбаны блещут, рдеют розы,
Восточной негой дышат позы
И кто бы не был увлечен
Красою шемаханских жен?
Где величавы и суровы
Гор ледяных горят оковы,
В ауле жил, влача свой век,
Татарин горский Али-бек.
Али привык давно к пустыне
И полюбил ее красу,
Хотя родился он в Ак-Су,
В цветущей, радостной долине.
Там край беспечный не суров,
Там в роще тутовых дерев,
Разлившись четырьмя ручьями,
Ак-Су бежит, -- резва, дика,
Кавказа быстрая река,
В горах рожденная снегами, -
Бежит играя меж камней.
Плетни и сакли жмутся к ней,
Шумит ветвями тополь старый,
И сад свой мирные татары,
Как предки их, по старине,
Растят и холят в тишине.
Но чужд был сердцу Али-бека
Их скромный быт и мирный труд.
Давно, давно его влекут
Наезды вольные абрека,
Опасный путь, кровавый бой, --
Игра отважная судьбой.
Он редкий гость среди аула.
Он на коне и в дождь, и в зной,
Под черной буркой блещет дуло
Его винтовки нарезной.
Кинжал серебряный весь в черни,
В лохмотьях шелковый бешмет...
И каравану в час вечерний
При встрече с ним спасенья нет!
"Алла, Алла!"... блеснули шашки,
И выстрел грянул меж камней,
Где вьется путь, крутой и тяжкий,
Над синей бездной пропастей.
Далеко конные чапары,
Их пост казачий задремал,
И в Закавказье, между скал,
Абрек хранить обычай старый, --
Разбой, засаду и наезд
Во тьме ночной, при блеске звезд.
И робкий путник смотрит в страхе,
Встречая всадника в папахе.
Но Али-бек теперь его
В ущелье горном не нагонит,
Его тоска в пустыню гонит.
О, Сальфа, Сальфа! Для чего
Тебя джигит случайно встретил?
Встает, пленителен и светел,
Твой чудный образ перед ним...
Пренебрежен и нелюбим
Он персиянкой молодою.
Он с ней на веки разделен
Шиитов старою враждою...
Она богата, -- беден он!
Вдова прекрасная Зейнала
Его не видела, не знала;
Что значит горец ей простой,
Презренный персами татарин?
Но он был сердцем благодарен
Ей за единый ласки взгляд,
Когда, два месяца назад,
Ее и слуг в горах, над бездной
Он проводил, арбу храня...
Увы! Он с этого же дня
Томился страстью бесполезной.
Как ясный луч, как отблеск звездный
Взгляд шемаханки молодой
Горел пред ним, грозя бедой.
Ах, Сальфа нежная - прекрасна!
Роскошной прихоти дитя,
Она прошла пред ним, блестя
Своей одеждою атласной.
Тюрбан в алмазах под чадрой
Сверкал причудливой игрой,
Мерцали серьги и запястья.
Как светлый сон любви и счастья,
Как роза Персии, она
Была томна, была нежна...
Ее уста благоухали,
И тонкий шелк не Шемаха ли
Впряла в убор ее волос,
В тень шелковистых, черных кос?
У дома Сальфы, где коврами
Роскошно убран комнат ряд,
Бродил, бывало, вечерами
Али, надеясь встретить взгляд
Знакомый, нежный и глубокий,
Взгляд персиянки черноокой.
Но он встречал, бродя вокруг,
Одни косые взгляды слуг.
И он бежал в своей тревоге
Опять к вершинам снеговым,
Где гор уступы и пороги
Закрыты облаком седым,
Где изо льда в скале отвесной,
Какой-то силою чудесной,
Как страсть души его кипуч,
Дымясь, горячий падал ключ.
Блуждал Али, отшельник новый,
В горах Осетии суровой,
Стараясь с диким кабаном
Забыться боем, точно сном.
***
Но вот опять в неволе страстной
Али спустился в тихий дол...
С вершины гор летит орел
Из тучи хмурой и ненастной.
Веселой Шемахи пред ним
Пестреют кровли и мечети,
Белея, вьется легкий дым,
Горит луна на минарете,
И древний храм Джума-Джами
Свой красный купол подымает
К лазури ясной, где витает
Аллах, царящий над людьми.
В кофейне шумного базара,
Где хуржи, шерсть и шелк-сырец,
Али услышал сазандара, --
То, верно, пришлый был певец.
В тюрбане черном, бил он хмуро
По струнам медного сантура.
Звучала медь, и голос пел
Про дальний край, скорбей удел:
Спит род людской,
Утех рабы,
Но их покой
В руках судьбы!
Разрушен дом,
Очаг погас...
Ударит гром,
Настанет час!
Я видел край...
Богат был он.
Цветущий рай
Опустошен.
От городов
В нем нет следа,
Среди песков
Над ним вода.
Был страха полн
Его конец.
Там мертвых волн
Блестит свинец.
Там жизни нет,
Земля нага,
Кровавый свет
На берега
Лишь зори льют,
Горя огнем...
Рок злобный лют, --
Погибель в нем!
-- "Постой, шаир! Напев хорош,
Но илляги** ты нам поешь!"
Али окликнул сазандара:
-- "Вот золото. Потешив нас,
Спой про любовь и про Эльмаз!"
Певец его не принял дара,
Усмешкой злой ответил он
И в дверь, нагнувшись, вышел вон.
***
Бродя по площади базара,