Шкловский Исаак Владимирович
Из Англии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Изъ Англіи.

I.

   "Трудно имѣть дѣло съ пошехонцами!-- восклицаетъ Щедринъ.-- Нельзя надѣяться на ихъ поддержку, нельзя разсчитывать, что обращенная къ нимъ рѣчь будетъ встрѣчена съ тѣмъ же чувствомъ, какъ и вчера. Вчера существовало вѣщее слово, къ которому цѣлыя массы жадно прислушивались; сегодня -- это же самое слово служитъ не призывнымъ лозунгомъ, а сигналомъ къ общему бѣгству. Да хорошо еще, ежели только къ бѣгству, а не къ другой, болѣе жестокой развязкѣ". Явленіе это свойственно не одной только Россіи; всюду въ большей или меньшей степени "Поумнѣвшій" пошехонецъ (не только русскій) прежде всего обрушивается на интеллигенцію, которую обличаетъ во всѣхъ преступленіяхъ и грѣхахъ. Одни пошехонцы обвиняютъ интеллигенцію въ томъ, что она посѣяла "смуты", т. е. создала общественное движеніе. Другіе пошехонцы обвиняютъ ту же интеллигенцію за то, что движеніе не удалось. Процессъ травли, по всей вѣроятности, такъ увлекателенъ, что къ нему присоединяются прохожіе. Что, напримѣръ, русская интеллигенція сдѣлала англичанину Морису Барингу? А между тѣмъ, услыхавъ однимъ ухомъ, что кого то грызутъ, онъ вскочилъ тоже въ кругъ и, какъ купецъ Таракановъ у Глѣба Успенскаго, "почалъ конопатить, подставлять да пристукивать, да засмаливать, раздавать лещей, судаковъ и осетровъ". "Русскій интеллигентъ -- это всякій, кто заправляетъ сорочку въ штаны, а не носитъ ее на выпускъ, съ кушакомъ", опредѣляетъ Морисъ Барингъ-А затѣмъ слѣдуютъ уже "лещи, судаки и осетры". "Интеллигенція безбожна и признаетъ только одну мессу -- черную". Она вся грѣшна противъ седьмой заповѣди и проникнута анархизмомъ. Для доказательства сердитый авторъ называетъ тѣ книги, которыми увлекается русская интеллигенція. И въ спискѣ этомъ читатель, ожидающій встрѣтить нѣчто ужасное, съ удивленіемъ находитъ Диккенса, г-жу Гемфри Уордъ, Бергсона и Милля. Такимъ образомъ выходитъ, что Диккенсъ проповѣдуетъ свободный грѣхъ, г-жа Гемфри Уордъ -- черную мессу, Бергсонъ -- атеизмъ, а Милль -- динамитъ.
   Противъ той же злосчастной и многострадальной русской интеллигенціи г. Морисъ Барингъ, отстаивающій теперь въ Англіи, вмѣстѣ съ г. Бернардомъ Персомъ, идеалы офиціальнаго націонализма, выступилъ съ комедіей "The Double Game", въ которой выведенъ идеальный провокаторъ, извѣстный писатель съ великосвѣтской фамиліей "Ракинтъ". Русская интеллигенція, узнаемъ мы изъ комедіи, только то и дѣлаетъ, что играетъ въ карты, пьетъ чай, объясняется въ любви, бросаетъ бомбы и выдаетъ другъ друга.
   Травля интеллигенціи не есть что либо новое. Это явленіе повторяется каждый разъ, когда начинается реакція. "Наука внушаетъ самомнѣніе,-- писалъ у насъ въ эпоху реакціи при императорѣ Александрѣ I Морисъ Барингъ того времени, только болѣе талантливый.-- Наука постоянно подвергаетъ государство опасности". А затѣмъ де-Местръ рекомендуетъ энергичныя мѣры противъ "иллюминатовъ" (тогда слово "интеллигенція" не было еще выдумано). "Взволновались университеты, являются изступленные безумцы, требующіе смерти, труповъ, ада! Самъ князь тьмы видимо подступилъ къ намъ. Рѣдѣетъ завѣса, его окружающая... Слово человѣческое есть проводникъ адской мины, книгопечатаніе -- орудіе его; профессора безбожныхъ университетовъ передаютъ юношеству тонкій ядъ невѣрія и ненависти къ законнымъ властямъ". Это не изъ современнаго движенія, а изъ доклада Магницкаго.
   Интеллигенцію усиленно травили во время реакціи въ Италіи (въ концѣ XVIII в.). Въ одномъ Туринѣ прогнали двадцать пять профессоровъ, а народное просвѣщеніе поручено было полицейскому сыщику (кавалеру Сеска), Въ Пруссіи правительственный наемникъ д-ръ Бенценбергъ, доказывая, что причиной всего зла является интеллигенція, рекомендовалъ правительству Фридриха-Вильгельма III ее "немножко убавить". Бенцъ, Шмальцъ, Коцебу, Камицъ и др. казенные публицисты обличали "одичалыхъ профессоровъ и совращенныхъ ими студентовъ". Подозрительное австрійское начальство не довѣряло интеллигенціи, даже если она носила военный мундиръ, Въ арміи заведены были "агенты", которые должны были слѣдить за офицерами. "Цѣлый экспедиціонный корпусъ, посланный въ Неаполь въ 1821 году, былъ отданъ подъ надзоръ полиціи,-- говорилъ Ширингеръ.-- Честолюбіе и корысть доводили полицію до безобразныхъ преувеличеній". Обвиненія интеллигенціи въ дряблости, слабости, малодушіи и другихъ грѣхахъ, выставляемыя въ эпоху разгрома общественныхъ движеній не полицейскими агентами,-- повторяются съ математическою правильностью въ каждой странѣ въ эпоху реакціи. Всѣмъ этимъ обвинителямъ отвѣтилъ еще Салтыковъ въ эпоху нашей реакціи восьмидесятыхъ годовъ. "Въ послѣднее время многіе огульно обвиняли нашу интеллигенцію во всѣхъ неурядицахъ и неустройствахъ и предлагали противъ нея поистинѣ неслыханныя, по своей нелѣпости, мѣры... И никому не пришло на мысль сказать во всеуслышаніе хотя бы умѣренное слово въ защиту интеллигенціи. Хотя бы то, напримѣръ, что единичные факты слѣдуетъ судить единично же; что обобщенія въ подобныхъ случаяхъ -- неумѣстны и вредны; что, наконецъ если и можно забить интеллигенцію въ грязь,-- что же тогда останется? Не будь интеллигенціи, мы не имѣли бы ни понятія о чести, ни вѣры въ убѣжденія, ни даже представленія о человѣческомъ образѣ".
   Иное отношеніе къ интеллигенціи мы наблюдаемъ въ прогрессивныя эпохи и въ нормально развивающихся странахъ. Тамъ ее не станутъ травить огуломъ; но у класса, выступившаго на арену общественной жизни позднѣе, можетъ явиться недовѣріе къ интеллигенціи предшествующаго класса и стремленіе создать свою собственную. Классическимъ примѣромъ можетъ служить Англія, переживающая теперь, можетъ быть, самый серьезный кризисъ послѣ 1648 года. "Наша страна находится въ опасномъ положеніи вслѣдствіе соціальнаго потрясенія,-- констатируетъ Уэльсъ въ только что выпущенной имъ брошюрѣ.-- Недовольство рабочихъ массъ не только крайне сильно, но еще возрастаетъ. Быть можетъ, передъ нами начало настоящей и неотвратимой гражданской войны. Въ прошломъ году во время коронаціи мы были глубоко убѣждены въ необыкновенной устойчивости всего нашего соціальнаго зданія. Теперь для всѣхъ очевидно, что процессъ дезорганизаціи начался и распространяется. Безполезно утверждать, что рабочіе безпорядки могутъ быть разрѣшены простыми переговорами между обѣими сторонами и взаимными уступками. Мы не видимъ возможности разрѣшенія сложнаго вопроса простымъ соглашеніемъ. У насъ на глазахъ дѣйствуютъ новыя силы и нарождаются новыя требованія. И для всего этого есть только одинъ точный терминъ: "революція" {H. G. Well s, The Labour Unrest, p. p. 1--2.}. Талантливый романистъ и проницательный соціологъ констатируетъ нарожденіе въ Англіи новаго рабочаго.
   "До послѣдняго времени англійскій рабочій былъ существомъ съ крайне ограниченнымъ кругозоромъ, куда входили только практичныя идеи. Отсутствіе воображенія у англійскаго рабочаго, его узость и неспособность къ абстрактному мышленію приводили въ отчаяніе соціалистовъ и вообще проповѣдниковъ новыхъ теорій. Онъ отстаивалъ стачки, но только съ цѣлью опредѣленнаго увеличенія заработной платы или столь же опредѣленнаго сокращенія числа рабочихъ часовъ. Нынѣ дѣйствующую систему производства англійскій рабочій принялъ какъ нѣчто незыблемое, неизмѣнное. Онъ относился къ ней такъ же, какъ къ существованію земли или солнца". И вотъ теперь,-- продолжаетъ Уэльсъ,-- все измѣнилось. На смѣну старому поколѣнію рабочихъ явилось новое. И люди, въ рукахъ которыхъ находятся наша промышленность и государственныя дѣла, повидимому, еще не уразумѣли всю важность новаго явленія. Англійскій рабочій начинаетъ теперь устраивать безпримѣрныя стачки противъ всей промышленной системы и противъ основныхъ условій труда. Новыя стачки не имѣютъ опредѣленной, конкретной цѣли, какъ раньше. Прежнія стачки представляли собой форму сдѣлки, правда, неуклюжую, и, порою, грубую. Новыя стачки являются не столько результатомъ желанія поторговаться съ предпринимателями, сколько взрывомъ темперамента. И прежде всего необходимо себѣ уяснить, что настроеніе рабочихъ классовъ радикально измѣнилось за послѣднее время... Англійскій рабочій можетъ думать теперь не только о своемъ пивѣ и о своей собакѣ. На смѣну старому рабочему явился человѣкъ, имѣющій глаза, хотя и не вполнѣ зоркіе; умѣющій критически относиться къ дѣйствительности, хотя судящій иногда поспѣшно и несправедливо. Нынѣшній рабочій читаетъ, обсуждаетъ и имѣетъ опредѣленные общіе взгляды. Въ умственномъ отношеніи онъ стоитъ теперь гораздо ближе къ командующему классу, чѣмъ къ рабочему какимъ онъ былъ пятьдесятъ лѣтъ тому назадъ. Современный политическій дѣятель или магнатъ промышленности не обладаютъ лучшимъ образованіемъ, чѣмъ ихъ предшественники полвѣка тому назадъ. Что же касается современнаго англійскаго рабочаго, то онъ анализируетъ тысячу такихъ вещей, которыя отецъ его принималъ безъ всякой критики, какъ нѣчто, существующее отъ вѣка и долженствующее пребывать такъ до окончанія міра.
   "Въ числѣ прочихъ вопросовъ, современный англійскій рабочій постоянно задумывается надъ тѣмъ, почему это именно онъ обязанъ выполнять тяжелую, неинтересную, плохо оплачиваемую работу. Рабочій прежняго тина,-- продолжаетъ Уэльсъ,-- ссорился иногда съ хозяиномъ, но не возводилъ обвиненія противъ всѣхъ предпринимателей. Онъ принималъ законъ, государство и церковь именно за то, за что они выдавали себя. Прежній англійскій рабочій требовалъ только лишній шиллингъ или больше часомъ на отдыхъ. Дальше этого рабочій не шелъ. Новый рабочій, съ другойстороны, подвергъ суду всю соціальную систему и вынесъ ей обвинительный приговоръ. Онъ анализируетъ не только намѣренія, но и способности командующаго класса. Таковы новыя условія. Рабочій новой формаціи преисполненъ недовѣрія и подозрительности, что дѣйствуетъ на него деморализующимъ образомъ,-- продолжаетъ Уэльсъ. Онъ напоминаетъ матроса, не довѣряющаго больше ни добросовѣстности, ни способности капитана. Руководимый отчаяньемъ и презрѣніемъ, матросъ настойчиво думаетъ о захватѣ корабля командою. Какъ это осуществить и что дѣлать съ захваченнымъ кораблемъ, матросъ не знаетъ. Рабочій похожъ также на солдата, одержимаго навязчивой идеей, что ничто, кромѣ смерти неспособнаго офицера, не можетъ спасти положенія дѣлъ. Подозрительность англійскаго рабочаго новой формаціи такъ велика, что онъ перестаетъ вѣрить не только въ предпринимателя, но также и въ то, что законъ или парламентъ могутъ улучшить положеніе трудящихся массъ. Такимъ образомъ рабочій доходитъ до мысли объ общей стачкѣ, о преступной стачкѣ, если мы ее сдѣлаемъ таковою примѣненіемъ репрессивныхъ мѣръ {Ib., р. 4.}.
   "Англійскіе рабочіе гораздо лучше могутъ опредѣлить свои жалобы, чѣмъ то, какимъ способомъ установить нормальныя отношенія",-- констатируетъ другой вдумчивый наблюдатель. "Они требуютъ болѣе справедливаго распредѣленія богатствъ, чрезмѣрное накопленіе которыхъ наблюдаютъ постоянно. Рабочая плата остается неизмѣнной, хотя условія жизни становятся болѣе тяжелыми. Распространеніе образованія принесло съ собою расширеніе понятія о человѣческихъ правахъ. Рабочіе открыли, что они -- сила" {"Daily News", May 28.}. Наблюдатель отмѣчаетъ тотъ же фактъ, что и Уэльсъ, а именно -- страшное недовѣріе новаго англійскаго рабочаго ко всему тому, что исходитъ отъ командующихъ классовъ, и, между прочимъ, недовѣріе къ парламенту. "Не надобенъ намъ парламентъ!-- восклицаетъ Томъ Мэнъ, обращаясь къ ливерпульскимъ рабочимъ.-- Сколько лѣтъ сидѣли въ парламентѣ представители отъ углекоповъ! А что они сдѣлали? Нѣтъ, мы сами теперь будемъ воевать! Общественную машину приводитъ въ движеніе трудъ рабочихъ, и рабочіе теперь остановятъ механизмъ до тѣхъ поръ, покуда ихъ требованіе не будетъ удовлетворено. И такимъ образомъ мы будемъ дѣйствовать, покуда трудъ заберетъ себѣ все, и покуда капиталъ перестанетъ существовать. Зачѣмъ намъ парламентъ?" Не довѣряя "капитану", "матросы" отрицательно относятся во всему тому, что слышали отъ него. Такимъ образомъ, между прочимъ, они пожимаютъ плечами, когда "капитанъ" говоритъ о патріотизмѣ. "Во имя патріотизма понижали нашу заработную плату и учили насъ ненавидѣть другъ друга. Патріотизмъ -- одно изъ самыхъ могущественныхъ средствъ, при помощи которыхъ рабовъ заработной платы держатъ въ цѣпяхъ... Имъ говорятъ про любовь къ родинѣ? У нихъ нѣтъ ея. Про любовь къ знамени? Оно развѣвается не для нихъ. Про привязанность къ тому мѣсту, гдѣ они впервые увидѣли свѣтъ? Никто не любитъ трущобъ. Про радостныя воспоминанія, связанныя съ мѣстомъ дѣтскихъ игръ? Радостныя воспоминанія не могутъ быть связаны съ фабричнымъ поселкомъ. Говорятъ ли имъ про любовь къ материнскому языку? Они знаютъ только жаргонъ рабовъ, каждое слово котораго означаетъ утомительный трудъ или вынужденную праздность. Любовь къ расѣ? Капитализмъ заставилъ ихъ работать рядомъ съ людьми всякаго рода и подъ всѣми широтами. Рабы заработной платы стали космополитами" {"The Industrialist" (Органъ синдикалистовъ) May 1912. p. 5.}.
   Невольно припоминаются слова Тиверія Гракха, приводимыя Плутархомъ. "Дикіе звѣри, бродящіе по Италіи, имѣютъ свои логовища и берлоги; но люди, которые сражаются и умираютъ за Италію, блуждаютъ вмѣстѣ съ женами и дѣтьми, безъ дома, безъ крова. У нихъ нѣтъ ничего, кромѣ воздуха да солнечнаго свѣта. Когда передъ битвой полководцы убѣждаютъ ихъ сражаться за семейный очагъ и за могилы предковъ, они говорятъ -- ложь. У несчастныхъ нѣтъ ни семейнаго очага, ни могилъ предковъ. Они сражаются и умираютъ, лишь чтобы защищать чужія богатства и роскошь". Любовь къ родинѣ и патріотизмъ -- великія слова, не смотря на то, что захватаны грязными руками. Но нельзя требовать отъ только что прозрѣвшихъ рабовъ, спины которыхъ еще носятъ слѣды свѣжихъ рубцовъ, чтобы они приходили въ умиленіе отъ лозунговъ, которые покуда надобны только рабовладѣльцамъ и надсмотрщикамъ! Ничего нѣтъ удивительнаго въ томъ, что синдикалисты горько глумятся надъ однимъ изъ трогательныхъ англійскихъ гимновъ: "Впередъ, христовы воины"! Пародія гласитъ:
   
   Onward, Christian Soldiers,
   On to heathen lands,
   Bibles in your pockets,
   Rifles in your hands;
   And if of your sermons
   They be "having none",
   Spread the "blessing tidings"
   With the Maxim Gun!"
   
   (Впередъ, Христовы воины! Ступайте въ страну язычниковъ съ библіями въ карманѣ и съ карабиномъ въ рукахъ. И если язычники не захотятъ вашихъ проповѣдей, распространяйте благую вѣсть при помощи пулеметовъ).
   Друзья рабочаго класса въ Англіи указываютъ теперь крайнимъ отрицателямъ, что они абсолютно не правы, когда отвертываются даже отъ парламента. "Группированіе рабочихъ является отвѣтомъ на концентрацію капитала. Между двумя воюющими сторонами стоитъ парламентъ, представляя собою общественный порядокъ и экономическую справедливость. Онъ можетъ сдѣлать очень много для удаленія причинъ недовольства со стороны рабочихъ. Парламентъ уже осуществилъ такія реформы, какъ государственная пенсія для стариковъ и государственное страхованіе. Въ ближайшемъ будущемъ должна пройти реформа о возвращеніи земли народу. Но парламентъ на этомъ не долженъ остановиться. Передъ нимъ лежитъ трудная задача, заключающаяся въ томъ, что рабочимъ должна быть гарантирована прямая и болѣе справедливая доля въ производимыхъ богатствахъ" {"Daily News", May 28.}.
   Такой испытанный борецъ за права пролетаріата, какъ Кейръ-Гарди настоятельно совѣтуетъ рабочимъ использовать парламентъ. "Соціальная проблема не будетъ и не можетъ быть разрѣшена стачками, хотя бы даже онѣ приняли грандіозный интернаціональный характеръ,-- говоритъ Кейръ-Гарди.-- Опытъ послѣдняго времени доказалъ, что рабочимъ необходимо имѣть контроль надъ парламентомъ. Стачка только можетъ улучшить положеніе рабочихъ, но она никогда не поведетъ къ революціи. Стачечники могутъ подготовить почву для принятія билля о минимумѣ заработной платы; но только одинъ парламентъ можетъ націонализировать рудники, желѣзныя дороги и другія промышленныя предпріятія. Такимъ образомъ, политическая, парламентская дѣятельность можетъ быть революціонной, тогда какъ прямыя выступленія являются только палліативами. Грандіозная стачка можетъ помочь политической дѣятельности, но не въ состояніи замѣнить ее. Чтобы добиться свободы, рабочіе классы должны имѣть въ своихъ рукахъ государственную машину, т. е. парламентъ. Стачка же, хотя и имѣетъ воспитательное значеніе, не дѣлаетъ ничего для достиженія подобнаго контроля. Покуда у командующаго класса въ рукахъ военная и гражданская силы, онъ является хозяиномъ положенія. За него пресса, полиція, солдаты и судьи... Парламентъ, это -- та цитадель, на захватъ которой демократія должна теперь направить всѣ свои силы" {"The Lessons of the Strike"; "Socialist Review", May, 1912.}.
   Отмѣчу заодно чисто англійское отношеніе части верхне-среднихъ классовъ къ бурному броженію въ массахъ. На дняхъ состоялся въ Лондонѣ большой годичный банкетъ муниципальныхъ корпорацій подъ предсѣдательствомъ лорда Дерби. Гостями были видные консерваторы, какъ лордъ Чарльзъ Бересфедъ, сэръ Вильямъ Буль и др. Правительство было представлено на обѣдѣ министромъ земствъ и муниципалитетовъ. И когда сэръ Вильямъ Буль предложилъ тостъ "за министровъ его величества", представитель кабинета коснулся рабочихъ волненій. "Они существовали и будутъ существовать,-- сказалъ министръ И, если бы волненія прекратились совершенно, то это былъ бы плохой признакъ для націи. Мы, англичане, всегда были націей недовольныхъ людей, народомъ, состоящихъ изъ ворчуновъ. По темпераменту и по уму мы представляемъ собою самый революціонный народъ въ мірѣ. Англичане наименѣе военный, но наиболѣе воинственный народъ на всемъ земномъ шарѣ. Та нація, рабочіе которой не устраиваютъ болѣе стачекъ, умираетъ. Нація, рабочіе которой довольствуются тремя пенсами въ день, не могла бы захватить весь міръ, какъ это сдѣлали мы, прогрессировать и увеличиваться въ силѣ".
   Вы видите, что такому народу, который такъ смотритъ на бурное броженіе въ массахъ, рано читать отходную. Во всякомъ случаѣ, теперь на землѣ нѣтъ націи, которой придется пѣть надъ скончавшимся отъ внутреннихъ неурядицъ Джономъ Булемъ: "Зряще мя безгласна и бездыханна предлежаща, восплачите о мнѣ, братіе и друзи, сродницы и знаеміи!"
   

II.

   Параллельно съ недовѣріемъ новаго англійскаго рабочаго ко всѣмъ кодексамъ командующаго класса, мы наблюдаемъ также недовѣріе къ интеллигенціи. Когда англійскіе средніе классы находились въ динамическомъ состояніи, значительная часть интеллигенціи, такъ или иначе, склонна была переоцѣнивать существующія цѣнности. Въ то время англійская мысль ширяла орломъ. Наука сдѣлала поразительныя завоеванія. Достаточно назвать Ляйеля, Дарвина и Уоллэса. Англійское общество внимательно слѣдило за соціальными опытами Роберта Оузна. Герценъ, излагая дѣятельность великаго соціальнаго реформатора, говоритъ: "Онъ до того увлекся, что вдругъ сталъ проповѣдывать устрицамъ, чтобы они взяли свои раковины и пошли за нимъ. Устрицы обидѣлись и сочли его анти-молюскомъ, т. е. безнравственнымъ въ смыслѣ раковинной жизни и прокляли его". Но это было уже впослѣдствіи, а сперва всѣхъ увлекалъ опытъ въ Нью-Лэнеркѣ, и кто только не находился въ рядахъ восторженныхъ поклонниковъ Роберта Оуэна!
   Вся англійская интеллигенція въ то время привѣтствовала народности, возставшія противъ своихъ угнетателей. Гарибальди оказанъ былъ въ ноябрѣ 1864 года въ Лондонѣ совершенно безпримѣрный пріемъ. "Трубы. Является идолъ массъ, единственная, не ликая народная личность нашего вѣка, выработавшаяся съ 1848 г. является во всѣхъ лучахъ славы. Все склоняется передъ ней, все ее празднуетъ, это очью совершающееся hero worship Карлейля. Пушечные выстрѣлы, колокольный звонъ, вымпела на корабляхъ". (Изъ статьи А. И. Герцена "Camicia Rossa"). Въ то время не было, кажется, ни одного сколько-нибудь крупнаго англійскаго поэта, который не писалъ бы гимновъ въ честь революціи. Дизраэли, ни раньше, ни позже не писавшій стиховъ, въ началѣ шестидесятыхъ годовъ, когда онъ былъ уже вполнѣ сложившимся торійскимъ вождемъ, написалъ, однако, поэму, и въ этой единственной поэмѣ своей воспѣлъ свободу, добытую съ оружіемъ въ рукахъ. Наиболѣе видные представители интеллигенціи, какъ Морисъ, какъ Кингсли и др., посвящали себя всецѣло интересамъ трудящихся массъ. Затѣмъ эпоха подъема кончается; средніе классы приходятъ въ статическое состояніе, и значительная часть интеллигенціи начинаетъ невольно тяготѣть къ тому классу, изъ котораго вышла. Въ началѣ XX вѣка проф. Дайси одобрительно констатировалъ "исчезновеніе иллюзій" въ англійскомъ обществѣ.
   Когда англійскіе средніе классы перешли въ статическое состояніе, среди нихъ нашлась небольшая группа соціалистически мыслящей интеллигенціи, а, въ самое послѣднее время рабочіе классы стараются создать свою собственную интеллигенцію.
   "Перерой внимательный читатель всѣ газеты и журналы за десять лѣтъ, отъ 1873--1883 года, онъ врядъ ли нашелъ бы въ нихъ хотя бы упоминаніе про соціализмъ, -- говоритъ секретарь Фабіанскаго общества, Эдуардъ Писъ {"The Fabian Society and its work"; "T. P.s Magazine", 1911, II.}.-- Робертъ Оуэнъ, первый употребившій въ Англіи слово соціализмъ, тогда уже давно отошелъ, а общества, созданныя имъ, распались. Производительныя общества, созданныя христіанскими соціалистами, были забыты. Теорія индивидуализма властвовала надъ умами, и молодые радикально мыслящіе интеллигентные люди увлекались позитивной философіей Конта. Если въ ихъ умахъ возникало сомнѣніе, то только относительно того, могутъ ли они, вмѣ;стѣ съ Конгривомъ, молиться человѣчеству каждое воскресенье?"
   Въ 1883 году первыя зерна новаго міровоззрѣнія были занесены въ Англію изъ Америки. Удивительно, что Марксъ, прожившій много лѣтъ въ Англіи, не создалъ здѣсь сколько-нибудь сильнаго движенія среди англійской интеллигенціи. Маркса въ Англіи сталъ впервые проповѣдывать Хайндмэнъ, образовавшій партію чистыхъ марксистовъ, которая, собственно говоря, состояла изъ него самого. Громадное впечатлѣніе на умы молодежи за то произвела книга Генри Джорджа. Хотя она, по авторитетному приговору современныхъ экономистовъ, была "fall of bad economics" (полна плохихъ экономическихъ ученій) но она захватила англійскую молодежь страстностью тона и вѣрой въ то, что государство можетъ сдѣлать все въ вопросѣ о бѣдности и богатствѣ. Надо помнить, что англійская радикальная молодежь воспитывалась тогда на теоріяхъ о полномъ невмѣшательствѣ государства въ состязаніе между предпринимателями и рабочими. Затѣмъ сильное впечатлѣніе на молодежь произвелъ проф. Томасъ Дэвидсонъ, посѣтившій въ 1883 году Лондонъ. То былъ визіонеръ и мистикъ, соединившій въ себѣ, съ этимъ направленіемъ ума, какъ и другіе американскіе мистики, практичнаго, необыкновенно дѣловитаго янки. Дэвидсонъ проповѣдывалъ новый земной рай, представлявшій собою не то фаланстерій, не то Телэмское аббатство, какъ его описалъ Раблэ. Въ то время въ Англіи возникала соціалъ-демократическая федерація, основанная Хайндмэномъ; но на университетскую молодежь произвелъ сильное впечатлѣніе Томасъ Дэвидсонъ. Подъ его вліяніемъ она заинтересовалась соціализмомъ и сгруппировалась въ Фабіанское общество.
   Около того же времени въ Лондонѣ возникъ Демократическій клубъ, просуществовавшій до 1896 года и сыгравшій извѣстную роль въ исторіи англійской интеллигенціи того времени. "Въ Демократическомъ клубѣ,-- говоритъ Джозефъ Бергесъ, засѣдали тѣ смѣлые молодые умы, которые готовы были немедленно взяться управлять чѣмъ угодно: Times'омъ, Британскимъ флотомъ, судьбами имперіи или человѣчества. И увы! Въ комитетѣ находились люди, которые, хотя стремились диктовать свои условія міру, не въ состояніи были бы вести даже маленькую лавочку {J. Burgess, The Rise and Progress of a Right Honourable, p. 82.}. Отзывъ очень ядовитый, хотя врядъ ли вполнѣ вѣрный. Къ клубу принадлежалъ, напр., извѣстный въ свое время адвокатъ Томсонъ, который до самой смерти своей редактировалъ "Reynolds's Newspaper". Въ молодые годы одно время членомъ клуба былъ Хольдэнъ,-- нынѣ лордъ Хольцэнъ, военный министръ и членъ кабинета. Но Демократическій клубъ захватывалъ, главнымъ образомъ, революціонно настроенныхъ иностранцевъ, попавшихъ въ Лондонъ, а не англійскую интеллигентную молодежь. "Насъ, молодыхъ людей, слушавшихъ осенью 1883 года лекція профессора Дэвидсона, было человѣкъ двѣнадцать, не больше. Послѣдняя лекція была въ пятницу. И когда профессоръ уѣхалъ, мы рѣшили собраться черезъ недѣлю въ тотъ же день, чтобы обсудить вопросы, поднятые Дэвидсономъ. Съ тѣхъ поръ Фабіанское общество собирается по пятницамъ и будетъ собираться, покуда не прекратится... Мы представляли собою группу молодыхъ, университетски образованныхъ людей, изъ которыхъ никто не былъ очень богатъ или аристократическаго происхожденія. Всѣхъ насъ объединяло серьезное отношеніо къ дѣлу и стремленіе проникнуть "да самаго корня". Такъ разсказываетъ Писъ. Вскорѣ въ молодомъ обществѣ произошелъ расколъ, отдѣлившій "мистиковъ" отъ "экономистовъ". Прямые послѣдователи Дэвидсона рѣшили образовать Братство взыскующихъ. Они устроили свою колонію близъ Кройдона (подъ Лондономъ), желая личной жизнью показать, что рай на землѣ возможенъ. "Братство взыскующихъ поселилось въ прозаическомъ предмѣстьѣ и старалось воспитывать въ новомъ духѣ своихъ дѣтей. Оно издавало трехмѣсячникъ "Посѣвъ" и продержалось около 10--12 лѣтъ, а затѣмъ мирно скончалось".
   "Экономисты" рѣшили, что никакимъ личнымъ совершенствованіемъ невозможно устранить зло на землѣ, а надобно убѣдить всѣхъ окружающихъ, что положеніе дѣлъ ненормально. Такъ какъ всѣ молодые люди принадлежали къ верхне-среднимъ и обезпеченнымъ классамъ, то у реформаторовъ было время ждать. "Мы взяли себѣ образцомъ полководца Фабія Кунктатора, спасшаго тѣмъ, чтоумѣлъ ждать, Римъ отъ Аннибала. Мы рѣшили, что примемся за дѣло только тогда, когда въ совершенствѣ изучимъ его и точно будемъ знать, какъ поступать. Мудрецъ подгоняетъ исторію, науку и метафизику сообразно своимъ потребностямъ. Эта философія теперь называется прагматизмомъ; но въ то время -- продолжаетъ Писъ, -- слово еще не было извѣстно. Нашимъ исповѣданіемъ тѣмъ не менѣе, былъ прагматизмъ". Молодое общество выпустило свой "манифестъ", составляющій теперь No 1 въ интересной серіи "Fabian Tracts". Манифестъ озаглавленъ:
   "Почему люди бѣдны?"
   "Мы живемъ въ обществѣ, основанномъ на конкурренціи, въ которомъ капиталъ находится въ частныхъ рукахъ,-- читаемъ мы въ манифестѣ -- каковы результаты? Очень немногіе богаты, нѣкоторые зажиточны, большинство бѣдно, а массы прозябаютъ въ нищетѣ.
   "Справедлива ли, разумна ли эта система? Достойна ли она человѣчества? Можемъ ли мы улучшить ее?
   "До настоящаго времени вся эта система не была осуждена отчасти только потому, что мы охотно миримся со всѣмъ установленнымъ, а отчасти вслѣдствіе невѣжества и непониманія причинъ всѣхъ бѣдствій.
   "Система, основанная на соперничествѣ, предоставляющая каждому бороться противъ всѣхъ и дающая возможность немногимъ воспользоваться всѣми общественными богатствами,-- является продолженіемъ порядка, сложившагося въ вѣка открытаго и грубаго насилія. Къ этому порядку система прибавила рядъ такихъ низкихъ дѣлъ, что нѣтъ даже словъ для осужденія ихъ".
   Дальше излагаются основы соціалистическаго ученія. Что же нужно дѣлать теперь? Манифестъ заканчивается отвѣтомъ, крайне характернымъ для фабіанцевъ.
   "Напрасно вы будете учить въ вашихъ школахъ и проповѣдывать въ церквахъ! До тѣхъ поръ, покуда слѣпой идолъ соперничества не будетъ сброшенъ, и до тѣхъ поръ, покуда капиталъ будетъ пребывать въ частныхъ рукахъ, -- страданія человѣчества не уменьшатся.
   "Вы, живущіе въ роскоши, вспомните, что ваше благоденствіе и досугъ куплены цѣною чужихъ страданій. У васъ есть излишества, потому что другіе бѣдны. Мы хотимъ вѣрить, что человѣческія чувства не выжжены въ васъ золотомъ, доставшимся по наслѣдству. Отрекитесь отъ вашихъ излишествъ и помогите намъ.
   "Вы, которые страдаете, обдумайте все сказанное выше. Помогите осуществленію системы, которая только одна можетъ помочь вамъ. Наступаетъ время, когда капиталъ можетъ быть сдѣланъ общественной собственностью. Теперь вполнѣ возможно, чтобы онъ содѣйствовалъ благосостоянію не отдѣльныхъ индивидуумовъ, а всего общества. Ваше содѣйствіе можетъ сдѣлать это. Безъ вашей помощи ничего не выйдетъ. Рычагъ находится въ вашихъ рукахъ. Отъ васъ зависитъ найти точку опоры и пустить рычагъ въ дѣйствіе. И если вы этого не сдѣлаете, то вы и ваши дѣти останутся жертвами конкурренціи и капитализма. Вы всегда будете бороться и вѣчно будете бѣдны" {"Fabian Tracts", No 1, стр. 1--3.}.
   Въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ "манифестъ" оставался единственнымъ плодомъ дѣятельности фабіанцевъ. Общество было типично "интеллигентское". Очень долго единственнымъ знакомымъ фабіанцевъ среди рабочихъ былъ маляръ. Такимъ образомъ, фабіанцамъ приходилось теоретически представлять себѣ трудящіяся массы. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ къ обществу присоединился "поджарый, сильно нуждавшійся, поразительно остроумный молодой журналистъ, только что прибывшій въ Лондонъ изъ Ирландіи". То былъ Бернардъ Шоу, тогда никому неизвѣстный, вырабатывавшій въ мало распространенной газетѣ нѣсколько шиллинговъ въ недѣлю.
   Бернарду Шоу поручено было обществомъ написать памфлетъ. Такимъ образомъ, появилась "Брошюра No 2", представляющая теперь большую библіографическую рѣдкость, такъ какъ фабіанцы не перепечатываютъ ее. Фабіанскія брошюры написаны академическимъ стилемъ, но "Tract No 2" отличается всѣми особенностями остроумія Бернарда Шоу. "Единственнымъ результатомъ того, что земля и капиталъ находятся въ частныхъ рукахъ, является раздѣленіе общества на два враждебныхъ класса. Одинъ обладаетъ громаднымъ аппетитомъ, но не имѣетъ обѣда для удовлетворенія его. Другой имѣетъ большой обѣдъ, но не обладаетъ аппетитомъ для поглощенія его", -- читаемъ мы въ этой брошюрѣ. Бернардъ Шоу доказываетъ, что государство должно соперничать съ отдѣльными индивидуумами, "а въ особенности съ родителями", въ доставленіи дѣтямъ "home", гдѣ они были бы счастливы. "Такимъ образомъ, -- продолжаетъ Бернардъ Шау, -- каждый ребенокъ имѣлъ бы убѣжище отъ тираніи и невѣжества его естественныхъ опекуновъ". "Мужчины не нуждаются теперь больше въ спеціальныхъ политическихъ привилегіяхъ для защиты отъ женщинъ. Такимъ образомъ, наступила пора, когда оба пола могутъ пользоваться одинаковыми политическими правами". "Пожизненное пользованіе національными землей и капиталомъ является привилегіей каждаго индивидуума". Эти взгляды, выраженные впервые въ "Брошюрѣ No 2", Бернардъ Шоу впослѣдствіи развивалъ въ своихъ пьесахъ и въ предисловіяхъ къ нимъ.
   Бернардъ Шоу, оставшійся до настоящаго момента фабіанцемъ и однимъ изъ самыхъ усердныхъ посѣтителей "пятницъ" этого общества, былъ для него слишкомъ оригиналенъ и слишкомъ блестящъ. Скоро къ обществу присоединился новый дѣятель, ставшій вождемъ его и Атласомъ всего фабіанства въ Англіи. Я говорю, про ученаго и дѣловитаго Сиднея Вебба. "Онъ присоединился къ намъ въ 1885 году,-- говоритъ Писъ въ цитированной уже журнальной статьѣ.-- Сидней Веббъ служилъ тогда чиновникомъ въ Министерствѣ колоній. У него еще не было такой увѣренности, какъ теперь, но и тогда онъ насъ поражалъ энциклопедичностью своихъ знаній и массой фактическихъ свѣдѣній. Все то, что онъ говорилъ, Сидней Веббъ могъ обосновать такимъ множествомъ фактовъ, что мы прямо стушевывались передъ нимъ. Намъ оставалось только дѣйствовать по его указанію". До появленія Сиднея Вебба фабіанцы не знали, что собственно надо дѣлать. Они издали четыре брошюры, изъ которыхъ перепечатываютъ теперь только первую. "Tract No 4", называвшійся "Что такое соціализмъ?", былъ направленъ противъ анархизма. Но фабіанцы прибѣгли къ довольна любопытному методу опроверженія: они напечатали рядомъ ученія коллективистовъ и анархистовъ, предоставивъ читателямъ самимъ, разобраться.
   По мнѣнію Хобарта, писатели, принадлежащіе къ среднимъ классамъ, неправы не только тогда, когда обобщаютъ свои мимолетныя наблюденія надъ рабочими, но и тогда, когда пишутъ о нихъ, беря исходнымъ пунктомъ знаніе человѣка вообще. Правда, и интеллигентъ, и рабочій -- люди, но между ними такая же разница, по мнѣнію Хобарта, какъ между птицей въ клѣткѣ и птицей въ лѣсу. "Вообще человѣкъ изъ среднихъ классовъ живетъ, чтобы ѣсть, -- утверждаетъ нашъ авторъ, -- рабочій же ѣстъ, чтобы жить. Интеллигентъ подгоняетъ платье къ своему тѣлу, тогда какъ рабочій подгоняетъ тѣло къ готовому платью. Интеллигентъ строитъ и отдѣлываетъ домъ сообразно своему вкусу и понятію о комфортѣ. Рабочій подчиняетъ свой вкусъ и представленіе о комфортѣ содержанію кошелька" {H. W. (Hobart, "Revelations of Industrial Life"; "English Review", June, 1912, p. p 472--473.}. "Эта разница замѣтна рѣшительно во всемъ, и ни одинъ писатель до сихъ поръ, насколько мнѣ извѣстно, не раскрылъ вполнѣ того, какъ живетъ рабочій, -- продолжаетъ въ другомъ мѣстѣ Хобартъ.-- Я хочу это сдѣлать теперь". Велико должно быть недовѣріе къ интеллигенціи, если однимъ взмахомъ пера отрицается посвященная жизни рабочихъ громадная литература, въ которой имѣются романы Фильпота, поэмы Брэдфорда, драмы Голсуорти, лэди Катерины Блэкъ и Грепвиля Баркера, изслѣдованія Раунтри и Чарльза Бузса и т. д.
   Раньше было не мало лекторовъ и агитаторовъ-рабочихъ. Всѣ они почти безъ исключенія являлись повторителями формулированныхъ чужихъ мыслей и распространителями фактовъ, собранныхъ другими. Всѣ партіи, отъ рабочей до консервативной, издали спеціальныя руководства для такихъ ораторовъ. Рабочая партія, напр., выпустила книгу "The Case for the Labour Party", начиненную фактами, касающимися государственной машины, общества, промышленности и т. д. Рядомъ съ фактами -- характерныя выдержки изъ рѣчей либеральныхъ или консервативныхъ вождей и тѣ цитаты, которыя постоянно повторяются газетами и читателями, цитаты, имѣющія нѣчто общее съ сильно стертой серебряной монетой: никто не помнитъ, кто ее ему сдалъ, и рѣдко кто стѣсняется сбыть ее другому. Консерваторы, въ свою очередь, по такому же плану составили книжку для своихъ ораторовъ-рабочихъ (то обыкновенно "свободные рабочіе", т. е. не состоящіе въ трэдъюніонѣ): "The Case Against the Labour-Socialist Party". Въ книжкѣ напирается на то, что трэдъ-юкіоны "распадаются" вслѣдствіе бунта рядовыхъ сочленовъ противъ вождей, обусловленнаго распространеніемъ соціалистическаго ученія {Въ книжкѣ приведена выдержка изъ рѣчи рабочаго депутата Чарльза Фенуика: "Страшнѣе всего для трэдъ-юніоновъ теперь -- нарушеніе субординаціи, которое наблюдаемъ въ каждомъ отдѣлѣ. Рабочіе выбираютъ своихъ вождей, но не довѣряютъ имъ и въ важныхъ случаяхъ отказываются подчиняться распоряженіямъ. И если такъ будетъ продолжаться дальше, если вожди не будутъ имѣть довѣрія рядовыхъ рабочихъ, то секретарямъ останется только выйти въ отставку. (Голосъ среди слушателей рабочихъ: "Они не уйдутъ!"). Коллективный договоръ, установленіе котораго намъ обошлось такъ дорого, разрушенъ теперь вслѣдствіе непризнаванія субординаціи. И. если дѣло такъ будетъ идти дальше, то трэдъ-юніоны переживутъ страшный крахъ". Выдержка эта, дѣйствительно* характерна для рабочаго вождя стараго типа.}. Затѣмъ, конечно, мы находимъ старыхъ знакомыхъ: обвиненія соціалистовъ въ безбожіи и въ стремленіи разрушить семью.
   Книжки подобнаго рода имѣютъ особую удобную форму, чтобы ихъ можно было держать во время рѣчи за спиной, заложивъ пальцемъ ту страницу, которую придется цитировать.
   Новымъ рабочимъ понадобилась собственная интеллигенція, которая могла бы, между прочимъ, самостоятельно собрать факты, обработать ихъ и сдѣлать соотвѣтственные выводы. Появилась надобность въ новыхъ вождяхъ, такъ какъ вслѣдствіе причинъ, которыя я объяснялъ уже въ другихъ статьяхъ, рядовые трэдъ-юніонисты отказались слѣдовать за вождями прежняго типа. Вотъ, напр., типичный случай, какъ онъ разсказанъ въ "Times'ѣ". "Шестого іюня 1910 года на конференціи всѣхъ трэдъ-юніоновъ обращено было вниманіе на тотъ серьезный фактъ, что, несмотря на договоры между предпринимателями и рабочими, произошло тридцать пять стачекъ. Двадцать восемь изъ нихъ были начаты рабочими, принадлежащими къ обществу котельниковъ. Двадцать стачекъ, начатыхъ съ нарушеніемъ договора, были очень серьезны. Что же касается мелкихъ забастовокъ, начатыхъ тоже съ нарушеніемъ договора, то имъ нѣтъ числа. Было указано, что договоры съ предпринимателями приняты коллективно всѣми рабочими на верфяхъ, а потому должны соблюдаться" {"Times", Sept. 5, 1910.}. Выяснилось, что стачки были начаты вопреки совѣту вождей. Рабочій-коммонеръ Снаудэнъ констатируетъ, что большинство трэдъ-юніонистовъ сочувствуетъ тѣмъ товарищамъ, которые начинаютъ стачку, не считаясь ни съ договорами, ни съ совѣтами вождей. "Все это доказываетъ,-- продолжаетъ Снаудэнъ,-- что трэдъ-юніонизмъ въ Англіи переживаетъ серьезный кризисъ. Еслибы еще можно было вѣрить, что только котельники нарушаютъ договоръ, тогда положеніе дѣла было бы не такъ серьезно. Но этого утѣшенія у насъ нѣтъ. Въ былое время котельники представляли собою наиболѣе дисциплинированный союзъ. Что же можно ждать отъ менѣе организованныхъ трэдъ-юніоновъ? Отрицаніе субординаціи наблюдаемъ всюду. Новые лекторы такъ много говорили рабочимъ про ихъ права и силу, что они забыли свои обязанности. Демократія имѣетъ свои слабыя стороны, и ее ждутъ свои опасности. Демократія, думающая только о силѣ, которою располагаетъ, представляетъ собою такую же тираннію, какъ и автократія. Полуобразованная демократія проявитъ такую же надменность и такое же пренебреженіе къ послѣдствіямъ, какъ и всякая плутократія" {"Christian Commonwealth", Sept 14, 1910.}. Мы видимъ тутъ.горькую жалобу стараго вождя, который потерялъ свое вліяніе.
   "Мы выслали въ іюлѣ (1910 года) всѣмъ членамъ профессіональнаго союза котельниковъ циркуляръ, въ которомъ обращали вниманіе на многочисленныя стачки и на угрозу предпринимателей сдѣлать всеобщій разсчетъ (локаутъ),-- писалъ главный секретарь трэдъ-юніона Хиллъ.-- На наше указаніе не было обращено вниманія, и стачки продолжаются съ нарушеніемъ во многихъ случаяхъ условій національнаго договора. Серьезности положенія дѣлъ нельзя отрицать. Если члены нашего союза желаютъ объявить стачку, Исполнительный комитетъ не можетъ высказаться противъ, но онъ желаетъ только, чтобы были соблюдены правила, изложенныя въ нашемъ уставѣ. А между тѣмъ всѣ стачки, объявленныя членами нашего союза въ этомъ году, были начаты съ нарушеніемъ устава.. Локаутъ, объявленный теперь, является прямымъ послѣдствіемъ того, что небольшія группы нашихъ членовъ самочинно начали стачки, вопреки совѣтамъ вождей, какъ мѣстныхъ, такъ и національныхъ. Трэдъ-юніонисты должны предоставить намъ прежнее право вести переговоры съ предпринимателями и заключать контракты. Иначе намъ невозможно вести дѣло Союза".
   Стачка 1911 года, какъ читатели Русскаго Богатства уже знаютъ, началась вопреки совѣтамъ старыхъ вождей. Новые вожди совѣтуютъ другое. Вотъ, напр., интересный документъ, распространяемый теперь среди бастующихъ транспортныхъ рабочихъ. Онъ состоитъ изъ двухъ серій совѣтовъ. Первая серія озаглавлена: "Какъ терять стачки", а вторая: "Какъ выигрывать стачки".
   "Вы думаете, что знаете все относительно того, какъ терять стачки,-- читаемъ мы.-- Вы эту игру вели всю жизнь и глубоко убѣждены поэтому, что вамъ нечему учиться. А между тѣмъ вы еще не вполнѣ достигли совершенства въ искусствѣ терять стачки, такъ какъ все-таки иногда выигрываете ихъ. Но если вы примете къ свѣдѣнію слѣдующіе совѣты, то вы научитесь всегда терять стачки.
   "Раздробитесь на множество трэдъ-юніоновъ. Въ Англіи нѣсколько милліоновъ рабочихъ, а между тѣмъ всего лишь 1100 профессіональныхъ союзовъ.
   "Грызитесь еще больше между собою. Различные трэдъ-юніоны могутъ драться между собою еще чаще, чѣмъ теперь.
   "Вы должны мѣшать съ грязью всѣхъ рабочихъ, не принадлежащихъ къ вашему собственному маленькому союзу. Они тогда будутъ поставлены въ необходимость воздать вамъ сторицею, когда вы начнете стачку.
   "Заведите еще больше теплыхъ мѣстечекъ для собственныхъ чиновниковъ всякаго рода. Они отвѣтственны за большую часть пораженій, понесенныхъ вами. И если вы хотите терять всѣ стачки, заведите еще больше секретарей.
   "Всѣ договоры съ хозяевами вы должны соблюдать свято и ненарушимо. На эти документы смотрятъ, какъ на священное писаніе; думайте, что каждая буква неприкосновенна.
   "Всегда дѣлайте предупрежденіе, раньше чѣмъ хотите начать стачку. Чѣмъ болѣе заблаговременно предупрежденіе сдѣлано, тѣмъ лучше... для вашихъ хозяевъ. Это дастъ имъ время навербовать "паршивцевъ" {Scabs,-- такъ англійскіе рабочіе называютъ штрейбрехеровъ.}.
   "Блюдите священное право собственности. Начиная стачку, вы должны оставить машины въ отличномъ порядкѣ. Это болѣе удобно для "паршивцевъ". Все время, покуда продолжается стачка, ведите себя, какъ джентльмены.
   "Наконецъ, вы должны всегда слушаться вождей. Помогайте поддерживать законы и порядокъ. Слѣпо довѣряйтесь политическимъ дѣятелямъ, а въ особенности достопочтеннымъ представителямъ Рабочей партіи въ парламентѣ. Исполняйте совѣты, подаваемые вамъ капиталистической печатью, а въ особенности усвойте мысль, что интересы, имперіи -- прежде всего".
   Дальше слѣдуютъ совѣты, "какъ выигрывать стачки".
   "Прежде всего необходимо забыть методы, введенные еще вашими дѣдушками. Съ тѣхъ поръ условія перемѣнились. То, что было сравнительно хорошо раньше, совершенно не годится теперь, если только вы желаете выигрывать стачки.
   "Хозяева, у которыхъ служили ваши дѣды, боролись между собою изъ-за того, кому захватить торговлю. Тогда частичная стачка приносила пользу, потому что другой хозяинъ выигрывалъ отъ того, что бойкотируютъ его конкурента. Теперь же всѣ предприниматели объединились въ одну международную федерацію, тогда какъ ваши силы попрежнему раздроблены.
   "Ваши дѣды были искусными мастерами. Ихъ ремесло надо было изучать съ дѣтства. Вы же только приставлены къ машинамъ. Вашему дѣлу можно обучиться въ самое короткое время. Усовершенствованныя машины и раздѣленіе труда почти совершенно вытѣснили мастеровъ былого времени.
   "Сто лѣтъ тому назадъ, если бастовали мастера, ихъ было почти невозможно замѣнить "паршивцами", такъ какъ свободныхъ знающихъ людей не было. Съ тѣхъ поръ машины, сберегающія трудъ, и усовершенствованные методы производства богатства создали громадную резервную армію безработныхъ. Такимъ образомъ, дѣло "паршивцевъ" превратилось въ профессію.
   "Вслѣдствіе всего этого надобно отбросить старый методъ организаціи и принять новый, соотвѣтствующій двадцатому вѣку.
   "Уничтожьте 1100 профессіональныхъ союзовъ и замѣните ихъ однимъ трэдъ-юніономъ, въ который вошли бы всѣ рабочіе. До тѣхъ поръ, покуда вы не соединитесь, у васъ нѣтъ никакихъ шансовъ. Объединившись, вы побѣдите; дѣйствуя врознь, вы проиграете.
   "Если ваши хозяева говорятъ о договорѣ, поднимите ихъ за смѣхъ. Договоръ соблюдайте только до тѣхъ поръ, покуда это вамъ выгодно, но не больше.
   "Стачку хорошо начинать, давъ предупрежденіе за самое короткое время, а еще лучше, не предупреждая совсѣмъ. Не давайте хозяевамъ возможности сдѣлать приготовленія для вашего пораженія.
   "Частичныя, мѣстныя стачки никуда не годятся. Стачкой можно сразу парализовать цѣлую отрасль промышленности. И если хозяева не одумаются, необходимо объявить всеобщую забастовку.
   "Оставляя работу, не забудьте заглянуть въ машинное отдѣленіе. Удѣливъ нѣсколько минутъ машинамъ, можно, даже не портя ихъ, сдѣлать чудеса. Наемъ "паршивцевъ" станетъ тогда безполезенъ и невозможенъ.
   "Организуйтесь и ведите борьбу такъ, какъ указано выше. Тогда вы навѣрно побѣдите и устроите жизнь, какъ сами захотите".
   Вотъ какіе совѣты подаетъ рабочимъ часть ея собственной интеллигенціи, вышедшей изъ рядовъ рабочихъ и оставшейся въ нихъ.
   Гдѣ воспитывается эта новая рабочая интеллигенція? Въ 1899 г. два богатыхъ американца, Уолтеръ Врумэнъ и докторъ Чарльзъ Бирдъ, расположенные къ рабочимъ, пришли къ заключенію, что англійскимъ рабочимъ необходимо имѣть свой собственный университетъ. Нынѣшніе англійскіе университеты существуютъ только для среднихъ и выше-среднихъ классовъ. Трудящіяся массы должны довольствоваться объѣдками знаній. Теперь же, при демократизаціи общества, необходимо возможное сближеніе классовъ, тогда какъ университетъ создаетъ интеллигенцію, которая только углубляетъ пропасть существующую между ними. Необходимо, чтобы молодые рабочіе сами прошли университетскій курсъ. Это" поможетъ имъ лучше понять структуру современнаго общества, что предупредитъ неосуществимыя требованія. Съ другой стороны, рабочая интеллигенція сможетъ сблизить производителей съ трудящимися массами. Такъ разсуждали американцы. Въ февралѣ 1899 года въ Оксфордѣ, при мѣстномъ университетѣ, возникла новая автономная клѣточка, Коллэджъ Рэскина, во главѣ котораго стоялъ магистръ Денисъ Хёрдъ. Собственно говоря, Вруменъ являлся вначалѣ абсолютнымъ собственникомъ колледжа, такъ какъ единолично выбиралъ студентовъ и самъ назначалъ совѣтъ университета. "Мы возьмемъ людей, осуждающихъ нашъ соціальный строй,-- объяснялъ Врумэнъ цѣль, преслѣдуемую Коллэджемъ Рзскина,-- и научимъ ихъ, какъ реформировать общество. И студенты, вмѣсто того, чтобы огульно осуждать нашъ міръ, начнутъ методически работать, дабы дать въ немъ долю всѣмъ". По всей вѣроятности, Врумэну рисовались въ воображеніи студенты, помогающіе впослѣдствіи введенію какой-нибудь панацеи вродѣ участія рабочихъ въ прибыляхъ. За эту панацею ухватилась теперь консервативная партія, самые видные дѣятели которой вступили вице-президентами въ существующую уже двадцать восемь лѣтъ "Labour Co-partnership Association" {"Представьте себя въ Лестерѣ или въ Кеттерингѣ,-- читаемъ мы въ годичномъ докладѣ Ассоціаціи.-- Заглянувъ въ четыре или пять мастерскихъ, вы поймете, что означаетъ участіе въ прибыляхъ. Вотъ, напр., сапожная фабрика, ничѣмъ не отличающаяся отъ другихъ промышленныхъ предпріятій этого рода. Фабрика снабжена новѣйшими машинами. Рабочіе, повидимому, такіе же, какъ и всюду, развѣ только, что живутъ лучше да имѣютъ болѣе короткій рабочій день. Вскорѣ, однако, вы замѣтите, что всѣ лица выражаютъ особенную бодрость и оживленность. Вамъ скажутъ, что въ этой фабрикѣ рабочіе участвуютъ въ прибыляхъ. Рабочіе участвуютъ также въ администраціи фабрики. Вамъ скажутъ, что предпріятіе было начато въ самыхъ скромныхъ размѣрахъ двадцать лѣтъ тому назадъ. Маленькій основной капиталъ составился изъ взносовъ самихъ рабочихъ, а затѣмъ изъ пособій, данныхъ сочувствующими лицами и трэдъ-юніонами. Почти всѣ основатели фабрики были трэдъ-юніонисты и члены мѣстной кооперативной лавки. Чтобы вести дѣло, они сгруппировались въ акціонерное общество съ ограниченной отвѣтственностью. Во главѣ его сталъ небольшой комитетъ акціонеровъ, избираемый всѣми акціонерами. Но новое общество отличалось отъ другихъ подобныхъ тѣмъ, что всѣ акціонеры имѣли равныя права. Отличается оно также методомъ распредѣленія прибылей. Оно, конечно, прежде всего покрываетъ издержки и платитъ проценты на занятый капиталъ. Затѣмъ общество выдаетъ пять процентовъ акціонерамъ. Часть остатка выдается въ видѣ дивиденда рабочимъ. Каждый получаетъ опредѣленную долю, въ зависимости отъ заработной платы, получаемой имъ. Другая часть остатка распредѣляется между покупателями, пропорціонально сдѣланнымъ покупкамъ. Такимъ образомъ, мы имѣемъ передъ собою не только рабочихъ, но и покупателей, участвующихъ въ прибыляхъ.
   "Кеттерингское производительно потребительное общество процвѣтаетъ и имѣетъ прибыль, чтобы распредѣлять ее. Послѣдняя не выдается наличными деньгами работникамъ и работницамъ, но отчисляется на пріобрѣтеніе для нихъ акцій предпріятія. Такимъ образомъ, Общество никогда не можетъ превратиться въ организацію мелкихъ предпринимателей, пользующихся наемнымъ трудомъ. Демократическій характеръ предпріятія гарантированъ. Посторонніе акціонеры, т. е. не-рабочіе, конечно, принимаются. Еще охотнѣе привѣтствуются акціонеры-кооперативныя общества. Мѣстное общество потребителей является главнымъ покупателемъ фабрики. Но каждый работающій на фабрикѣ становится "гражданиномъ промышленной республики", такъ какъ участвуетъ въ прибыляхъ.
   "Я привелъ только одну изъ типичныхъ фабрикъ, рабочіе которой являются участниками въ прибыляхъ,-- читаемъ мы дальше въ отчетѣ.-- Я бы могъ назвать десятокъ другихъ фабрикъ. Оборотъ нѣкоторыхъ изъ нихъ достигаетъ 50 тысячъ ф. ст. въ годъ, число же рабочихъ достигаетъ до 300". Докладчикъ думаетъ, что черезъ тридцать лѣтъ подавляющее большинство фабрикъ и заводовъ въ Англіи сдѣлаетъ рабочихъ участниками въ прибыляхъ (Aneurin Williams, Labour Copartnership and Labour Unrest. Докладъ 25 ноября 1911 года въ Оксфордѣ).}.
   Колледжъ Рзскина, однако, быстро принялъ другой характеръ, чѣмъ думалъ Врумэнъ. Основатель скоро охладѣлъ къ своему дѣтищу, притомъ же Врумэнъ и Бирдъ должны были уѣхать въ Америку. Нѣкоторое время Коллэджъ Рэскина представлялъ собою почти благотворительное учрежденіе, поддерживаемое доброхотными пожертвованіями. Это продолжалось до тѣхъ поръ, покуда на помощь не явились трэдъ-юніоны. Они раньше всѣхъ пришли къ заключенію, что рабочимъ необходима собственная интеллигенція. Понадобились умные, развитые секретари, которые могли бы вести переговоры съ объединившимися хозяевами. Секретарь прежняго типа, т. е. старый, толковый, но малограмотный рабочій, воспитанный на пенсовыхъ брошюркахъ и на воскресной газетѣ, не годился въ дипломаты. Съ хозяевами онъ еще умѣлъ сговариваться, но союзъ предпринимателей ведетъ теперь переговоры черезъ хитрыхъ, ловкихъ адвокатовъ, изощрившихся въ раскидываніи силковъ,-- и гдѣ было добродушному, малограмотному старому трэдъ-юніонисту тягаться съ этими лисицами въ адвокатскихъ мантіяхъ! На первый взглядъ, напр., мирный договоръ, заключенный послѣ большой стачки, казался рабочимъ необыкновенно выгоднымъ. Черезъ самое короткое время рабочіе убѣждались, что гдѣ-нибудь въ одномъ пунктѣ договора скрытъ замаскированный капканъ, уничтожающій весь его смыслъ. Капканъ прикрытъ предательскимъ словомъ, имѣющимъ на юридическомъ языкѣ иной смыслъ, чѣмъ въ разговорномъ языкѣ, или умышленнымъ умолчаніемъ. Немедленно же хозяева находили какого-нибудь Осборна, который начиналъ дѣло, располагая, повидимому, безграничными средствами. И вотъ являлось судебное рѣшеніе, устанавливавшее прецедентъ, т. е, новый законъ, помимо парламента.
   Понятно, поэтому, недовѣріе молодыхъ рабочихъ къ договорамъ всякаго рода ("хозяева всегда надуютъ!"). Понятно также стремленіе трэдъ-юніоновъ имѣть секретаремъ образованнаго, вполнѣ "своего" человѣка, котораго не такъ легко было бы провести "на мякинѣ" и "обернуть вокругъ пальца". Образованный секретарь необходимъ рабочимъ не только при заключеніи мирныхъ договоровъ. Горнорабочіе, напр., просятъ, чтобы имъ дали прибавку въ шесть пенсовъ. Шахтовладѣльцы отвѣчаютъ делегатамъ: "мы всею душою дали бы вамъ прибавку; но посмотрите, каково теперь положеніе рынка. Германія и Бельгія конкурируютъ съ нами. Италія можетъ стать промышленнымъ вассаломъ другого каменноугольнаго сюзерена. Если мы прибавимъ вамъ шесть пенсовъ, уголь вздорожаетъ; конкуренты захватятъ нейтральные рынки. Наше дѣло упадетъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ ухудшится и ваше положеніе. Угольное дѣло таково, что безъ внѣшнихъ рынковъ существовать оно не можетъ, а на внѣшнемъ рынкѣ мы будемъ побиты, если теперь увеличится стоимость производства". И если во главѣ рабочей депутаціи стоялъ секретарь стараго типа, то онъ никакъ не могъ разобрать, правду ли говорятъ предприниматели, или же только "заговариваютъ зубы" и "втираютъ очки". Въ самомъ дѣлѣ, предприниматели подняли сложный, запутанный вопросъ. Рабочіе, отправляя секретаря трэдъ-юніона для переговоровъ съ хозяевами, никогда ке забывали сказать ему:
   -- Be sharp, Jack! Do not be bamboozled!
   (Смотрите въ оба, Джэкъ! Глядите, чтобы васъ не надули!).
   Но такой совѣтъ гораздо легче подать, чѣмъ исполнить.
   Трэдъ-ювіонамъ понадобились умные, знающіе секретари, хорошо понимающіе законы производства и обращенія. Понадобились образованные люди (и притомъ "свои"), изучившіе эти вопросы не по попсовымъ брошюркамъ, а тамъ же, гдѣ учились и хитрые адвокаты, выставленные предпринимателями. Большіе англійскіе трэдъ-юніоны поняли значеніе Коллэджа Рзскина и рѣшили явиться на помощь съ деньгами. Они послали въ Оксфордъ на два года способныхъ молодыхъ рабочихъ, выдавая каждому изъ нихъ стипендію въ 52 ф. ст. въ годъ.
   Я знаю одного рабочаго, прослушавшаго полный курсъ въ Коллэджѣ Рзскина. Рабочему было уже за тридцать, и онъ успѣлъ обзавестись женой и дѣтьми. На желѣзной дорогѣ, гдѣ работалъ мой знакомый, у служащихъ мало досуга; но мистеръ Келли (такъ зовутъ рабочаго) находилъ время читать и учиться. И вотъ желѣзнодорожный союзъ назначаетъ одну стипендію въ Коллэджѣ Рёскина. Келли сдаетъ предварительный экзаменъ, и у него есть возможность поѣхать. Возникаетъ вопросъ; а что будетъ дѣлать жена?
   -- Вы, Дикъ, непремѣнно поѣзжайте учиться,-- сказала жена.-- Я поѣду за вами въ Оксфордъ. Обо мнѣ не безпокойтесь!
   Жена продала имущество, забрала дѣтей и переѣхала въ Оксфордъ, гдѣ работала прачкой, покуда учился мужъ. Теперь онъ опять работаетъ на желѣзной дорогѣ. Трэдъ-юніоны, явившись съ денежной помощью, потребовали, чтобы Коллэджъ Рэскина не давалъ дипломовъ, и чтобы, такимъ образомъ, рабочая интеллигенція не уходила къ среднимъ классамъ. Около пятисотъ молодыхъ рабочихъ окончили уже Коллэджъ. Кромѣ того, около 8500 работниковъ и работницъ прошли курсъ при помощи переписки съ Коллэджемъ. Всѣ эти студенты остались въ рядахъ рабочихъ или служатъ секретарями трэдъ-юніоновъ (секретари получаютъ такое же жалованье, какое вырабатываетъ толковый углекопъ или ткачъ).
   Въ 1908 году началось сильное броженіе среди студентовъ рэскинскаго Коллэджа. Они обвиняли совѣтъ Оксфордскаго университета въ томъ, что онъ старается вытравить основной характеръ Коллэджа. Студентовъ стали всячески поощрять, чтобы они слушали сбычныя лекціи и сдавали потомъ экзамены на дипломы. Молодые рабочіе увидали въ этомъ стремленіе со стороны университета перетянуть ихъ въ ряды среднихъ классовъ. Затѣмъ причиной недовольства было стремленіе (дѣйствительное или мнимое) университета придать лекціямъ въ Коллэджѣ менѣе красный характеръ. Профессору Херду, напр., предложено было университетомъ, вмѣсто соціологіи, читать исторію литературы и логику. Это повело къ забастовкѣ со стороны студентовъ. Затѣмъ въ мартѣ 1909 года наиболѣе крайніе студенты и рабочіе, состоявшіе въ перепискѣ съ Коллэджемъ (т. е. проходившіе курсъ у себя дома) образовали Лигу Плебеевъ (Plebs League). Университетъ, полагая, что Лига возникла подъ вліяніемъ проф. Хёрда, заставила его выйти въ отставку. Тогда въ Лондонѣ, близъ Эрлсъ Корта, возникъ главный рабочій университетъ -- Central Labour CiЫege, или *С. L. С.", во главѣ котораго сталъ проф. Хёрдъ. Коллэджъ Рзскина по прежнему продолжаетъ существовать. Университетъ всячески поощряетъ студентовъ, чтобы они сдавали на дипломъ; Коллэджъ сталъ въ большей степени, чѣмъ раньше, составной единицей великой академической федераціи, которой имя Оксфордскій университетъ; но трэдъ-юніоны теперь имѣютъ надъ нимъ полный контроль. Совѣтъ рзскинскаго Коллэджа избирается теперь парламентскими представителями отъ трэдъ-юніоновъ, Общей федераціей тѣхъ же союзовъ и кооперативными обществами. Трэдъюніоны и кооперативныя общества даютъ средства на содержаніе Коллэджа. Въ немъ мы видимъ теперь представителей болѣе умѣреннаго крыла англійскихъ рабочихъ.
   Студенты живутъ въ интернатѣ и платятъ 52 ф. ст. въ годъ. Въ сравненіи съ другими колледжами, гдѣ студенту надобно имѣть въ годъ по крайней мѣрѣ 2000 руб., 520 руб.-- очень мало. Студентамъ читаютъ политическую экономію, исторію промышленности, исторію общественныхъ движеній, гражданское право, мѣстное самоуправленіе, соціологію и логику. Тѣ студенты, которые проходятъ курсъ путемъ переписки съ Колледжемъ, вносятъ, только шиллингъ въ мѣсяцъ и еще одинъ шиллингъ за регистрацію.
   

IV.

   Лондонскій Коллэджъ, или "С. L. С", основанный Лигой плебеевъ, представляетъ собою лѣвое крыло рабочей интеллигенціи. Коллэджъ Рэскина вѣритъ въ соціальныя реформы, тогда какъ "С. L. С." всю надежду возлагаетъ на неминуемую соціальную революцію. Коллэджъ Рэскина получаетъ пособіе отъ болѣе умѣренныхъ трэдъ-юніоновъ, тогда какъ Лондонскій Рабочій Коллэджъ субсидируется, по преимуществу, трэдъ-юніонами углекоповъ. Послѣдніе представляютъ собою теперь наиболѣе революціонный элементъ среди англійскихъ рабочихъ. Изъ "С. L. С." вышли всѣ тѣ рабочіе, которые принимали видное участіе во время забастовки углекоповъ.
   Опишу теперь мое посѣщеніе "С. L. С.". Я засталъ студентовъ въ аудиторіи. Человѣкъ двадцать молодыхъ людей въ возрастѣ отъ 22--80 лѣтъ сидѣли за сдвинутыми вмѣстѣ простыми столами, въ родѣ кухонныхъ. Впереди столовъ стоялъ пюпитръ, въ родѣ тѣхъ, на которыхъ держатъ ноты. На пюпитрѣ лежала развернутая книга. Черезъ минуты двѣ вошелъ коренастый, округляющійся, бородатый старикъ съ большою лысою головою. Это и есть ректоръ Коллэджа -- мистеръ Денисъ Хёрдъ, который долженъ былъ уйти изъ Коллэджа Рэскина. Профессоръ читалъ про трудовую теорію цѣнности. Лекція, повидимому, была уже пятая или шестая по этому вопросу. Меня интересовали больше студенты. Только у двухъ были типичныя, загорѣлыя, грубоватыя лица съ тяжелыми чертами, по которымъ можно было бы опредѣлить происхожденіе молодыхъ людей. То, вѣроятно, были углекопы откуда-нибудь съ сѣвера, но не изъ Шотландіи. Остальные студенты ничѣмъ не отличались отъ англійскихъ студентовъ, вышедшихъ изъ среднихъ классовъ. Тѣ же характерныя лица съ энергичными ртами и сильными подбородками, тѣ же гибкіе члены, тѣ же широкія плечи... Опытный глазъ могъ бы замѣтить тутъ англичанъ, рыжеволосыхъ шотландцевъ и болѣе нервныхъ и подвижныхъ валійцевъ.
   Когда лекція кончилась, мой знакомый студентъ повелъ меня показывать помѣщеніе. Мы вошли прежде всего въ комнату, гдѣ студентъ убиралъ постель. Молодые люди живутъ въ коллэджѣ и дѣлаютъ сами всю черную работу. Комната была маленькая, не очень чистая (съ англійской точки зрѣнія); но русскій студентъ нашелъ бы ее великолѣпной. Англичанинъ, повидимому, можетъ удѣлять больше вниманія своей постели, чѣмъ русскій молодой человѣкъ, когда ему тоже приходится исполнять обязанность горничной. Мнѣ припоминалась моя изба въ Средне-Колымскѣ, которую я подметалъ разъ въ двѣ недѣли и считался еще чистякой. Я наблюдалъ, какъ студентъ тщательно взбиваетъ подушку, разстилаетъ простыню, вытягиваетъ одѣяло, чтобы не было морщинки (мы довольствовались оленьими шкурами, вмѣсто матраца, и заячьими одѣялами. Наши простыни всѣ пошли на палатки и на бѣлье). Надъ кроватью, на стѣнѣ у студента висѣлъ нагрудникъ, проволочная маска и рапиры для фехтованія. Въ комнатѣ было еще мѣсто для. маленькаго умывальнаго стола, служившаго также и письменнымъ столомъ. Лоханка и кувшинъ съ водой стояли подъ столомъ, а на немъ лежали книги и бумаги. Мы разговорились со студентомъ. Онъ сказалъ мнѣ, что родомъ изъ Іоркшира. Въ Колледжѣ онъ только нѣсколько мѣсяцевъ, но пребываніе здѣсь уже революціонизировало его прежнія понятія о рабочихъ организаціяхъ и ихъ функціяхъ. Прежде онъ думалъ, что интересы предпринимателя и рабочаго тождественны, а теперь убѣжденъ, что они прямо противоположны. Классовая борьба существовала всегда и будетъ существовать. Конечно, рабочіе должны принять соціальныя реформы, если ихъ дастъ парламентъ. Но парламентъ не можетъ сдѣлать ничего такого, чего не сдѣлали бы рабочіе сами для себя, и гораздо лучше.
   Постель была сдѣлана въ это время. Студентъ надѣлъ пиджакъ, предложилъ мнѣ и знакомому стулья, а самъ сѣлъ на постель, такъ какъ другого мѣста уже не было.
   -- Эдвардъ питаетъ,-- объяснилъ мой знакомый. И изъ дальнѣйшихъ объясненій я узналъ, что студентъ составляетъ популярныя книжечки для самыхъ темныхъ людей. Онѣ будутъ переведены потомъ на валійскій языкъ, чтобы ими могли пользоваться деревенскіе жители въ такихъ мѣстахъ, какъ Тредегаръ или Абердэръ. На просьбу познакомить меня съ какою-нибудь книжкою, студентъ довольно охотно прочиталъ мнѣ кое-что и далъ отпечатанную брошюрку, изъ которой привожу діалоги между отцомъ и маленькимъ сыномъ.
   -- Что это за мѣсто, папа?
   -- Это -- кирпичный заводъ, дитя мое.
   -- Чей это кирпичный заводъ?
   -- Мой.
   -- Принадлежатъ ли вамъ всѣ сложенные кирпичи?
   -- Да.
   -- Принадлежатъ ли также вамъ всѣ эти грязные люди?
   -- Нѣтъ. Въ нашей странѣ нѣтъ рабства. Они свободны.
   -- Почему они работаютъ такъ усердно?
   -- Они работаютъ, чтобы достать на жизнь.
   -- Почему они работаютъ, чтобы достать на жизнь?
   -- Потому что они бѣдны и обязаны работать.
   -- Почему же люди эти бѣдны, если они работаютъ такъ усердно?
   -- Не знаю.
   -- Быть можетъ, кто-нибудь крадетъ у нихъ то, что они зарабатываютъ?
   -- Нѣтъ, дитя мое! Почему вы задаете такіе смѣшные вопросы?
   -- Я думаю, что эта глина попадаетъ имъ въ глаза и дѣлаетъ ихъ слѣпыми. Ну, а кому принадлежатъ кирпичи, когда ихъ сдѣлаютъ? Тѣмъ людямъ, которые лѣпятъ ихъ, конечно?
   -- Нѣтъ, кирпичи принадлежатъ мнѣ.
   -- Изъ чего дѣлаютъ кирпичи?
   -- Изъ глины, мой мальчикъ.
   -- Что? Только изъ той грязи, которую мы видимъ здѣсь.
   -- Да, только изъ нея.
   -- Кому принадлежитъ эта грязь?
   -- Мнѣ.
   -- Вы сами сдѣлали ее?
   -- Нѣтъ. Богъ сотворилъ ее.
   -- Сотворилъ ли Богъ собственно для васъ?
   -- Нѣтъ, я ее купилъ.
   -- Вы купили ее у Бога?
   -- Нѣтъ, я купилъ ее, какъ покупаю вообще что-нибудь другое.
   -- А тотъ человѣкъ, у котораго вы пріобрѣли грязь, купилъ у Бога?
   -- Не знаю. Спрашивайте меня о чемъ-нибудь другомъ.
   -- Во всякомъ случаѣ хорошо, что вы пріобрѣли эту землю.
   -- Почему, сынокъ?
   -- Потому что иначе вамъ пришлось бы дѣлать эти ужасные кирпичи, чтобы жить. Долженъ ли я буду, когда выросту, работать, чтобы жить?
   -- Нѣтъ, мой мальчикъ. Когда умру, я вамъ оставлю эту землю.
   -- Во чіо обращаются всѣ люди, когда умрутъ?
   -- Въ глину, мой мальчикъ.
   -- Когда вы умрете, папа?
   -- Не знаю. Почему вы спрашиваете?
   -- Такъ. Я думаю, какой твердый кирпичъ выйдетъ изъ той глины, въ которую вы превратитесь.
   Мы перешли въ слѣдующее помѣщеніе, оказавшееся кухней. Два студента, безъ сюртуковъ, въ бѣлыхъ передникахъ возились у чистаго кухоннаго стола. Одинъ старательно чистилъ картофель, а другой приготовлялъ тѣсто для пуддинга. Студенты даже стряпаютъ по очереди, но, какъ объяснилъ мнѣ знакомый, не всѣ проявляютъ одинаковые кулинарные таланты. Есть прямо геніи своего рода, -- зато другіе стряпаютъ изъ рукъ вонъ плохо. Мнѣ припомнился афоризмъ Брійя-Саварэна изъ его геніальной поваренной книги: "La découverte d'un mets nouveau fait plus pour le bonheur du genre humain que la découverte d'une étoile". (Открытіе новаго блюда больше содѣйствуетъ счастью человѣческаго рода, чѣмъ открытіе звѣзды). Повидимому, въ Рабочемъ Коллэджѣ изысканій, ведущихъ къ открытіямъ подобнаго рода, не дѣлаютъ; но тутъ, во всякомъ случаѣ, неизмѣримо больше думаютъ о ѣдѣ, чѣмъ среди всякихъ молодыхъ интеллигентныхъ людей. (И мнѣ пришлось стряпать по дежурству много лѣтъ тому назадъ. Дежурный бралъ котелъ, клалъ туда кусокъ оленины, наливалъ воду и ставилъ у огня. Когда оленина уваривалась, дежурный ставилъ котелъ на столъ, вынималъ мясо на доску и звалъ всѣхъ обѣдать).
   Изъ кухни мы попали въ чистенько убранную гостиную. Полъ былъ застланъ ковромъ.;Посреди комнаты стоялъ столъ, покрытый ковровой скатертью. На столѣ лежали книги, газеты и брошюры. Въ углу стоялъ, повидимому, самодѣльный шкафъ съ книгами. Все показывало, что minimum внѣшнихъ удобствъ превратился въ нѣчто необходимое, какъ воздухъ, какъ вода, Молодые люди, которые живутъ въ Коллэджѣ, прежде были литейщиками, матросами, докерами, каменотесами, ткачами, (углекопами, машинистами. Всѣ они прошли суровую школу жизни; но есть нѣкоторыя жизненныя потребности, о которыхъ мы, русскіе интеллигенты, вышедшіе изъ сравнительно обезпеченнаго класса, никогда не думаемъ въ извѣстномъ возрастѣ и въ извѣстной обстановкѣ. Англичане же безъ этихъ потребностей нигдѣ не могутъ обойтись. Этимъ докерамъ и углекопамъ непонятно, какъ можно спать на полу, безъ простыни, какъ можно ѣсть безъ скатерти и салфетокъ, и какъ можно бесѣдовать по душамъ въ грязной, заплеванной комнатѣ. Молодые студенты сами убираютъ гостиную, сами чистятъ коверъ и стираютъ пыль съ гравюръ, развѣшанныхъ по стѣнамъ. А тутъ самый революціонный элементъ въ современной Англіи.
   Я засталъ въ гостиной около десятка студентовъ. Потомъ пришли еще другіе, покончившіе съ обязательной работой въ спальняхъ или же въ кухнѣ. Одинъ изъ студентовъ досталъ изъ кармана нѣсколько листиковъ исписанной бумаги, вынулъ трубку изъ зубовъ и сталъ читать докладъ о стачкахъ. Студентъ доказывалъ, что теперь, когда, хозяева объединились, стачки становятся все болѣе и болѣе невыгоднымъ дѣломъ для рабочихъ, и ихъ безпомощное положеніе выясняется каждый разъ, когда возникаетъ стачка. Мы видимъ, какъ интересы разныхъ трэдъ-юніоновъ сталкиваются до такой степени, что рабочіе одного профессіональнаго союза готовы стать "паршивцами", когда члены другого союза объявляютъ стачку. Положеніе отдѣльныхъ трэдъ-юніоновъ въ подобномъ случаѣ тяжело, но оно отягчается еще поведеніемъ самихъ стачечниковъ. Одни, напр., согласно правиламъ, предупреждаютъ хозяевъ о стачкѣ за недѣлю и даже раньше, давая имъ, такимъ образомъ, возможность запастись "паршивцами". Трэдъ-юніоны стараго типа мотивируютъ свой поступокъ тѣмъ, что хозяева тоже предупреждаютъ рабочихъ заранѣе, если хотятъ объявить локаутъ. Но сравненіе не подходитъ, -- продолжалъ докладчикъ.-- Рабочіе и хозяева не находятся въ одинаковомъ положеніи. Сила рабочаго заключается только въ томъ, что онъ сразу можетъ остановить производство. Предупреждая объ этомъ заранѣе, онъ самъ отниметъ у себя послѣдній шансъ. А хозяинъ, рѣшившій объявить локаутъ, давно уже задумалъ закрыть свою фабрику или свой заводъ. Вотъ почему рабочіе никогда не должны предупреждать предпринимателей о стачкахъ. Затѣмъ стачки, объявляемыя англійскими трэдъ-юніонистами, отличаются еще одною особенностью,-- продолжалъ докладчикъ.-- Вмѣсто того, чтобы бастовать въ наиболѣе оживленное время, когда хозяину необходимы рабочіе, трэдъ-юніонисты, какъ будто нарочно, подгоняютъ стачки къ мертвому сезону. Это обусловливается контрактомъ, заключеннымъ между предпринимателями и рабочими. Отсюда мы видимъ, что договоры связываютъ только рабочихъ. Выводъ тотъ, что, объявляя стачку, рабочіе меньше всего должны считаться съ существующими договорами. Затѣмъ стачки, начинаемыя отдѣльными трэдъ-юніонами, затягиваются надолго. Всего лишь недавно мы видѣли стачку въ Южномъ Уэльсѣ, продолжавшуюся десять мѣсяцевъ. Чѣмъ дольше тянется стачка, тѣмъ выгоднѣе для предпринимателей. Затянувшаяся стачка всегда кончается пораженіемъ рабочихъ. Выводъ, къ которому пришелъ докладчикъ, обычный, выставляемый синдикалистами. Надо сформировать одинъ трэдъ-юніонъ и устраивать большія забастовки, безъ всякихъ предупрежденій, въ самый оживленный періодъ промышленности.
   Докладчику возражали. Было очевидно, что среди студентовъ есть и не-синдикалисты. Мнѣ было интересно слушать студентовъ не только потому, что передо мною выяснялись настроенія молодой рабочей публики. Я вглядывался въ лица спорившихъ (несмотря на то, что тема, повидимому, захватывала за живое всѣхъ, не было ни крика, ни запальчивыхъ "полемическихъ" пріемовъ), и мнѣ припоминалось одно мѣсто у Герцена. Описывая нѣмецкаго эмигранта Германа Струве, Герценъ говоритъ: "Лицо его выражало тотъ нравственный столбнякъ, который изувѣрство придаетъ святошамъ и раскольникамъ. Глядя на этотъ крѣпкій, старый лобъ, на покойное выраженіе глазъ, на нечесанную бороду и на всю его фигуру, мнѣ казалось, что это или какой-нибудь фанатическій пасторъ изъ войска Густава Адольфа, забывшій умереть, или какой-нибудь таборитъ, проповѣдующій покаяніе и причастіе въ двухъ видахъ". Въ Рабочемъ Коллэджѣ я видѣлъ, прежде всего, очень энергичныхъ и сильныхъ людей. Требуется, конечно, большая энергія для молодого углекопа или каменотеса, чтобы послѣ утомительной работы взяться за книги. Я видѣлъ не только сильныхъ, но и глубоко убѣжденныхъ людей. Всѣ они учились только для того, чтобы съ запасомъ знаній возвратиться въ мастерскія, въ шахты или въ сигнальныя будки. Но я не замѣтилъ въ Коллэджѣ фанатиковъ съ лицами, выражавшими "нравственный столбнякъ". Очевидно, англійскому ясному и точному уму чуждо совершенное окоченѣніе на одной какой-нибудь сакраментальной формулѣ, какого бы характера она ни была. Студенты, прежде всего,-- англичане, т. е. люди практичные, желающіе дѣла, а не формулы...

Діонео.

"Русское Богатство", No 6, 1912

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru