Шишков Александр Семенович
О предлогах

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Шишков А. С. Огонь любви к Отечеству
   М.: Институт русской цивилизации, 2011.
   

О ПРЕДЛОГАХ

   Что такое предлоги? Частицы отдельно от слов, не составляющие никакого существенного значения {В некоторой Грамматике полагается, что слово имеет три корня, один главный и два приставные, разумея под ними предлоги и окончания. Суждение столь же ошибочное, как бы говорить о человеке, что у него три головы, одна главная и две, т. е. руки и ноги, приставочные.}; ибо что значит за, на, при и проч.? Но в соединении со словом, показывающим положение или обстоятельство вещей, о которых говорится: за горою лес, вместо позади горы; на кровле птица, вместо поверх кровли; при реке хижина, вместо подле реки, и так далее. В каждом из сих выражений представляются нам два понятия или предмета: в первом -- гора и лес, во втором -- кровля и птица, в третьем -- река и хижина; но присоединенные к ним частицы за, на, при не представляют никакого третьего или особого предмета, а только между теми, которые в выражениях упомянуты, показывают взаимное их положение или соотношение, следовательно, частицы эти не имеют, как имена и глаголы, существенного значения, т. е. не указывают на предмет, а потому не имеют и корня. Отсель следует вопрос: откуда же предлоги взялись? какой мыслью руководствуясь, человек мог придумать их? Вопрос сей разрешается следующим рассуждением: хотя предлоги отдельно от имен и глаголов (к которым они приставляются или соединяются с ними) не имеют существенного или особого значения, однако они (как то из большей части оных видеть можно) не иное что суть, как сокращенные имена, сохраняющие в себе (хоть и потаенно) то же самое значение, какое имели будучи целыми словами. Имена раз, низ, перед и пред делаются предлогами в словах: разбой, низлагаю, предтеча и проч. Отсюда заключить можем, что и другие предлоги должны быть также имена, до которых, по причине изменения и сокращения их, хоть и трудно добираться, однако при некотором исследовании оных можем усматривать весьма ясные тому доказательства. Сие рассуждение подкрепляется еще и тем, что мыслящему существу, каков есть человек, не свойственно изобретать какие-либо пустые звуки для составления предлогов, но без сомнения, извлекал он их из некоторых своих соображений и суждений о словах, прежде того им придуманных. Обстоятельство сие можем мы при истолковании порознь каждого предлога яснее увидеть. Но прежде, нежели приступим к сему, надлежит рассмотреть некоторые свойства существительных имен. Обстоятельство сие нужно, ибо (как мы после увидим) предлоги из них составляются и тому же самому свойству или правилу последуют. Не все существенные имена сохраняют одинаковое в значении своем постоянство. Одни из них бывают определеннее и непоколебимее, чем другие. Имена самих вещей имеют более твердости, нежели имена принадлежностей или сторон их, подвергающиеся переменам.
   Дом, например, камень, лес или иная подобная вещь не перестает ни в каком случае быть под сим названием той же самой; но зад и перед, начало и конец, высота и глубина, верх и низ и проч. изменяются, смотря по тому, в каком положении мы от них находимся. Идучи к лесу, мы видимую нами сторону его называем передом, а противную -- задом; но человек, идущий к сему лесу по другую сторону его, рассуждает обратным с нами образом, т. е. нашу сторону называет задом, а свою -- передом. Опущенную нами с корабля на дно моря отвесную нить называем мы глубиною и приближеннейшую к нам часть -- ее началом, а отдаленнейшую -- концом; но ежели бы под этой нитью на дне моря было какое-нибудь размышляющее животное, то оно бы называло ее высотой и свою приближеннейшую часть -- началом, а нашу -- концом. При имени столб мы не переменяем своего о нем понятия, лежит ли он или стоит; но когда рассуждаем о верхе или низе его, то переменяем; ибо ежели мы, называя один конец его верхом, поворотим сей столб, то уже станем тот конец его называть верхом, который прежде называли низом, и обратно. Выроем из земли сей столб и положим его плашмя, тогда ни один из концов его не будет для нас ни верхом, ни низом; но из двух противоположно сидящих на них мух каждая свой конец почитает за верх, а противный -- за низ. Человек, говоря о сих мухах, рассуждает точно так же, как они, т. е. как бы он был на месте одной из них, ибо о каждой иначе не может сказать, как муха сидит на столбе (предлог на, как мы после увидим, означает всегда верх). Но ежели бы он в сем положении столба сам о себе сказал: я сижу на столбе, то он бы сидел на вверх лежащем боку его, а не на одном из его концов. Итак, когда он о каждой из вышеозначенных мух говорит: муха сидит на столбе, не почитая концы сего столба в отношении к самому себе ни верхом, ни низом, то явно, что он переносится мыслью к той или другой мухе и воображает себя в ней и так о ней говорит, как она бы о себе говорила. Тем же самым образом размышляет он, когда, употребляя один и тот же предлог (всегда означающий верх), говорит: муха сидит на полу, на стене, на потолке, ибо в отношении к самому себе не мог бы он различные положения сих плоскостей все почитать за верх. Равным образом, ежели мы скажем: птица сидит на дереве в то время, когда она сидит на нижнем суку оного, то говорим сие не в отношении ко всему дереву, не только к той его части, на которой она сидит, приемля точку сию за верх дерева и остальную возвышающуюся над нею часть оного без внимания. Приступим теперь к объяснению предлогов порознь.
   

О ПРЕДЛОГЕ ВОС

   Предлог вос (изменяющий перед некоторыми из гласных и согласных букв для благозвучнейшего выговора коренную букву с в з), очевидно, сокращен из имени высь (высота); ибо, приставленный к какому-либо имени или глаголу, он всегда означаемые им действия, особливо же движения, показывает совершающимися в высоту или верх. Таким образом, соединяя два разные понятия в одно слово, вместо в высь хожу говорим восхожу; вместо в высь парю -- воспаряю; вместо в высь несусь -- возношусь; или вместо в высь хождение или ход -- восхождение, восход, вместо в высь течение или ток -- вос-течение, восток и проч. При изображении движения происхождение сего предлога от имени высь ясно представляется, но при изображении других действий ясность сия затмевается: в словах, например, воспитываю, воспою, восторг, восхищение и проч. воображению нашему не представляется никакого понятия о движении в высоту; однако оно тайно в уме нашем присутствует; ибо воспитываемое (человек ли то или деревце какое) непременно растет, подъемлется к верху; воспою есть непременно вознесу, а не опущу голос мой; при словах восторг, восхищение чувства наши непременно полагаются возносящимися в высоту, а не в низ упадающими, как-то и самый состав сих слов показывает: в высь питание (воспитание), в высь пение (воспевание), в высь торгание (восторг), в высь хищение (восхищение). При многих других глаголах понятие о высоте еще более затмевается. Например, в словах возлюблю, возненавижу, возбраню и проч. предлог вое (изменяющийся в воз) показывает больше начало, нежели высоту, поскольку глаголы сии равнозначат речениям: начну или стану любить, начну или стану ненавидеть, начну или стану боронить (т. е. не допускать, противиться). То же можем сказать и о других глаголах. Например, возвращу равнозначно выражению обращу назад; восстановлю -- выражению снова поставлю и так далее. Таким образом, находя, что предлог сей, в разных словах разные значения показывающий: в ином -- высоту, в ином -- начало, в ином -- обратное движение или действие и проч., можем легко подумать, что оный не есть сокращение имени высь или высота, но некая пустозвучная частица, отдельно от слова ничего не значащая, а соединенно с разными словами, различные и понятия, по одному только навыку к ней представляющая; но такое наше мнение о предлогах произошло бы от ложного о них заключения из одних частных выражений, не соображаясь вообще с силою значения, собственно в самом предлоге содержащегося. Сила сия нигде не изменяется, но только затмевается иногда силою другого соединяющегося с ним значения; ибо в общем суждении о вещах часто два разные понятия сближаются и смешиваются в одно и то же, и тогда первое из них переносится ко второму и им затмевается. В вышеозначенных глаголах возлюблю, возненавижу потому представляется нам больше начало, нежели высота, что есть случаи (как уже и выше сего о сем рассуждаемо было), в которых сии два понятия смешиваются между собой и составляют одно и то же. Например, вершина горы есть купно начало ее и высота, или начало текущего к нам солнечного луча есть купно и высота, отколь он падает. Итак, возлюблю есть столько же вознесусь или прострусь любовию моей к тебе (или кому иному), сколько начну тебя любить. Возвращу есть столько же обращу или двигну назад, сколько двигну в верх или в высоту; ибо всякая простирающаяся от глаз наших прямая черта, когда мы на одну ее мысль свою устремляем, есть для нас высота, поскольку мы прилежащий к нам конец ее (будто воображаем что-либо по ней к нам движущееся) приемлем за низ, а отдаленный -- за верх. Сие обстоятельство живее представляется нам в предметах, стоящих отвесно; однако то же самое воображаем и тогда, когда они лежат или простираются по земле: река, например, не стоит, а лежит; но мы, однако, говорим: плыть вверх или вниз по реке; следовательно, в устье ее воображаем низ, а в источнике -- верх. Глагол восстановлю хотя больше значит поставлю опять или снова, но предлог вое, помраченный в нем понятием опять или снова, не перестает, однако, напоминать, что восстановить иначе не можно, как опустившееся или падшее поднять. Из сего явствует, что сколько бы в соединении с разными именами и глаголами ни затмевалось происхождение предлога вое от имени высь или высота, но никогда совершенно не исчезает. То же самое увидим мы и при других предлогах, т. е. что они, таким же образом сокращенные из имен или глаголов, во всяком случае сохраняют в себе первоначальное понятие, от коего произошли. Впрочем, предлог вое, измененный и сокращенный из имени высь, изменяется и сокращается еще более, а именно: во-первых, выпускает гласную о и остается при согласных ее, как-то в словах: веток вместо восток (на встоке, западе и юге. Ломоносов), вспрыгнул, всполз и проч.; во-вторых, иногда остается при одной только согласной в, как-то в словах встал, вскочил. Здесь надлежит примечать следующее: буква с потому отьемлется от предлога, что глагол, с которым он соединен, с той же самой буквы начинается: стою, стал; скачу, скакал. Следовательно, в слове встал буква с принадлежит не предлогу, но глаголу; ибо если причислить ее к предлогу, то остальное тало потеряет совсем свое значение; если же сохранить ее и у предлога, и у глагола, то надлежало бы, досаждая противным стечение буквы и произношению и слуху, говорить и писать: вестало, вескочил. В подобных случаях сокращение мирит словопроизводство со словопроизношением и делает чистоту языка. В слове вскочил буква в может равно быть остатком как от предлога во или в, так и от предлога вое, и потому не прежде можно узнать, который из них она составляет, как из целого речения. В речи вскочил в бочку она есть предлог вое. В-третьих, для благозвучия, как выше сказано, изменяет он букву с в з (возникаю, воздвигаю, воздух и проч.) и тоже сокращается: взлезу, взмощусь, вздох и проч. Отсюда видно, что по коренному значению предлог сей должен писаться вое, а не воз. Коренная в нем буква с изменяется в некоренную з тогда только, когда ухо пред некоторыми буквами ее не терпит, как, например, в словах вознощу, возбраняю, возлию и проч., в которых удержание ея противно произношению. Но брать в сем предлоге з за коренную есть явное противоречие составу языка, а писать ее в тех словах, в которых она противна произношению, таковых как восток, воспоминание, встать, вскочить и проч. есть вместе противоборствовать и разуму, и слуху. В-четвертых, некоторые слова, а особливо высокие сих последних сокращений (т. е. ее, вз) совсем не терпят, как-то: воспретить, возгласить, возеесть и проч. Другие, напротив, большее частью простые, особливо же низкие, иначе не говорятся, как с сокращенным предлогом: вскарабкался, вздуло, вспучило и проч. В тех же, которые могут быть произносимы и тем, и другим образом, наблюдается приличие слога; в важной речи ставится полный предлог: возвел очи, возстал и рек; в простой же -- сокращенный: взвел глаза, встал и сказал. Наконец, в-пятых, предлог вое не отделяется никогда от слова -- ни полный, ни сокращенный.
   

О ПРЕДЛОГЕ НИЗ

   Слову высота (или верх) противоположно слову низ. Имя сие, сократясь в предлог низ, произвело глаголы низвергаю, низлагаю, низринуть, низвратить и проч., а также имена низвержение, низвращение и проч. Понятие о низе во всяком слове здесь очевидно. Будучи предлогом, никогда не отделяется он от слова и никаким другим сокращениям и переменам не подвержен, выключая только, что перед некоторыми буквами для благозвучия изменяет букву з в с, как-то: нисхожу, ниспосылаю, снисхождение и проч.
   

О ПРЕДЛОГЕ ИЗЪ ИЛИ ИЗ

   Происхождение сего предлога, должно быть, следующее: имя низь сократилось в предлог низ, а сей, через отнятие начальной буквы, сокращен в предлог изь или из. Рассмотрим причину и вероятность сего заключения. Из смысла многих речений, вмещающих в себе предлог изъ, явствует, что он ближе всякого другого понятия подходит к понятию, изъявляемому словом низ. Без сомнения, сперва стали употреблять для означения движений, простирающихся от низа к верху, таковых как: трава растет из земли, рыба выскочила из воды, дым идет из трубы и тому подобных, в которых место, отколь движение совершается вверх, естественно, представляется нам низом. Но скажут в выражениях: человек идет из деревни, камень упал из окна предлог из не представляет более понятия о низе, поскольку движение происходит не от низа в верх, но из стороны в сторону или от верха в низ. На сие отвечаю: мы уже выше сего объяснили, что слова низ и верх не имеют постоянного значения, т. е. изменяются иногда одно в другое, и что мы для сохранения в речах наших единообразия обыкновенно приемлем за низ ту точку прямой черты, при которой находится или которую воображает наше зрение, не рассуждая о положении сей черты. Таким образом, несмотря на то, в верх ли мы, или в низ, или в бок стреляем, равно говорим: выстрелить из ружья; подобным же образом и в речениях: дым идет из трубы, человек идет из деревни, камень упал из окна везде ту точку, откуда начинается движение, приемлем за точку нашего зрения и за низ. Иначе не могли бы мы при разных положениях говорить одинаково, т. е. употреблять один и тот же предлог, без всякого известного в нем значения. Такое изобретение и употребление слов не свойственно одаренному разумом существу. В соединении сего предлога с именами и глаголами, хотя и не так ясно представляется нам понятие о низе, однако, например в глаголах извлекаю, изъемлю, избираю, удобно по вышесказанным объяснениям представлять себе точку или место, из которого как бы из некоего низа что-нибудь влечем, емлем, берем. Отсюда уже и в именах извлечение, изъятие не можем того же самого понятия отрицать. Некоторые слова, например изголовье, извет, изгорода и проч. могут показаться весьма отдаленными от сего смысла, но при малейшем размышлении нетрудно проницать в них оный; ибо что иное изголовье, как не подушка в низу головы, и которой посему (ежели бы употребление не сокращало иногда слов) надлежало бы называться низголовьем! Что иное извет, как не вышедшее из чьих-либо уст вещание? Что иное изгорода, как не сделанное нечто из того, чем городят, т е. кольями и прутьями? Следовательно, колья вообще приемлются здесь за целое, а изгорода -- за часть, из них вынутую. Если возьмем и другие глаголы и имена, в которых понятие о слове низ еще менее представляется, например, в глаголах испугаться, изуродовать и проч., то и в их составе ту же самую мысль проницать можем, а именно: испугаться есть не что иное, как вывести себя из состояния непужливости (бесстрашия); изуродовать -- не иное что, как вывести кого-либо из состояния неуродливости (т. е. сделать уродом). Таким образом, отрывок от слова низ предлог из везде показывает точку, приемлемую за низ.
   

О ПРЕДЛОГЕ ВЫ

   Предлог вы, по всей вероятности, сокращен из наречия вон; ибо везде, во всех речениях изъявляет сие понятие. Скажем: вышел из дома, выполз из норы, вылетел из клетки и проч. -- каждая из сих речей означает движение из какой-нибудь внутренности вон, т. е. за пределы оной. То же разумеем, говоря и об умственных предметах: выжил из ума, выбился из сил и проч.; здесь ум или силу представляем мы себе как бы некоторую внутренностью, из которой человек посредством житья или биения исходит вон (выжил, выбился). Таким образом, к какому бы мы ни приставили глаголу или имени предлог вы, он всегда будет означать наречие вон. Если скажем высушил, то разумеем под сим, что из числа или круга сырых вещей некоторые посредством сушения извлек вон. Если скажем выгода, то разумеем, что из совокупности или круга обстоятельств извлечена или изъята вон некоторая для нас года или годность (т. е. польза, прибыль), и так далее. Предлог сей не отделяется никогда от слова.
   

О ПРЕДЛОГЕ ВО ИЛИ СОКРАЩЕННО В

   Предлог сей при именах ставится отдельно, полный или сокращенный, смотря по надобности благозвучия, полный: во имя, во сне, во власти и проч. Сокращенный: в руке, в саду в избе и проч. Иногда оба употребляются, как, например, во охранение и в охранение, во избавление и в избавление и проч. Первый приличнее возвышенному слогу; однако стихотворцы, а особливо в народных песнях, употребляют оный не бессвойственно языку и в простом слоге: как во садик, во зеленый ходил, гулял и проч. При глаголах предлог сей еще более сокращается, а именно остается при одной букве в, соединяемой с ними: вручить, вложить, влезть и проч., выключая когда неприятное для слуха стечение согласных букв требует полноты предлога, как, например, вопить, воткнуть, вовлечь и проч.; или когда через сокращение оного соединенное с ним слово потеряло бы первоначальную свою букву, как, например, ежели бы вместо вообразить, вооружить и проч. стали говорить вобразить, воружитъ; тогда в составе сих глаголов затмились бы коренные произведшие их слова: образ, оружие. Предлог во или в противоположен предлогу вы, но сокращен из одного и того же с ним наречия вон. Противоположность сия не только не прекословит единству их происхождения, но утверждает оное, ибо при глаголах вышел и вошел наречие вон равно в уме нашем присутствует, поскольку действия сии между собою неразрывны: нельзя войти в какое-нибудь место без того, чтобы из другого не выйти вон. Отсюда из слов вон шел или вон иду сделались, как непосредственные следствия оных, глаголы вошел, войду. Подобные соображения в производстве слов часто примечаются. Например, слово вне очевидным образом составлено из предлога в (означающего всегда, как мы уже о том рассуждали, некоторую внутренность) и отрицательной частицы не. Таким образом, вместо не в круге, не в доме стали говорить вне круга, вне дома. В речениях сих переменился только образ выражения, без всякой перемены смысла. Впрочем, что мы говорили о глаголах вышел и вошел, то же самое сказать можем и обо всех других: вступить в службу есть выступить из неслужения; впасть в порок есть выпасть (выбыть) из непорочности и так далее.
   

О ПРЕДЛОГЕ РАЗ

   Посмотрим, каким образом и всегда ли имя раз (т. е. удар), сокращенное в предлог раз, сохраняет в нем свое значение. Слово раз произвело глагол разить, ражу, т. е. ударяю, бью. От ударения или ражения каким-либо твердым телом по какому-либо хрупкому или меньше твердому делается, что сие последнее ломается, делится на части. Отсюда имя раз пустило от себя новые ветви разность, разню, т. е. посредством удара или раза соединенные в теле части одну от другой отвергаю и через то делаю их разными, т. е. отдельными, различающимися между собой. Отсюда слово не вместе выражаем мы словом порознь. Таким образом, предлогу раз сделалось свойственно означать разделение целого на части. Но всегда ли при всех именах и глаголах сохраняет он сие значение? Вопрос сей надлежит рассмотреть; ибо, с одной стороны, многие глаголы то доказывают, а с другой, кажется, многие того не подтверждают. И так нужно сие исследовать и привести к одинаковому началу. В глаголах, например, разбить камень, разрушить здание, разрубить дерево и проч. предлог раз показывает ясно разделение целого на части; но в глаголах распустить (например, птицу из клетки), разогнать (например, стадо овец), разсыпать (например, песок из песочницы) и проч., хотя понятие о разделении целого на части не точно в том, однако в подобном виде представляется; ибо птицы в клетке или овцы в стаде и проч. составляют некую совокупность или нечто целое, которое чрез распущение или разогнание их претерпевает такое же разрушение, как и камень или здание или дерево, распадающееся на части. В глаголах разбудить, развить, разсудить и проч. понятие о разделении на части еще меньше представляется; но дабы и в них постигнуть значение приставляемого к ним предлога отнимем его от оных: тогда останутся глаголы будить, вить, судить, которые не показывают окончания изъявляемых ими действий; но когда скажем разбудить, развить, разсудить, тогда действия сии получают свое окончание: спящий просыпается, свитое перестает быть свитым, не решенный суд делается решенным. Следовательно, и здесь предлог раз изъявляет точно такое же значение, какое в вышеозначенных глаголах разбить, распустить и проч., поскольку разбудить есть не что иное, как прервать соединение между сном и человеком; развить -- не что иное, как привесть свитую вещь в несвитую, т. е. одно состояние ее отделить от другого; разсудить -- не что иное, как положить конец суду, т. е. прервать продолжение и нерешимость оного. Возьмем еще несколько глаголов. Например, раздружиться есть не что иное, как разрушить, разорвать дружбу, раздумать -- не что иное, как воспламениться гневом, т. е. выйти из равнодушного состояния в гневное и, следственно, прежнее расположение духа прервать новым. Таким образом, предлог раз везде показывает разрыв, разделение одного предмета на два и многие. Если где значение его и затмевается иным значением, то, однако, первое не исчезает. Например, в глаголах разбранить, раскричаться, расплясаться и проч., хотя скорее представляется нам мысль о многой брани, крике, пляске, нежели о разделении целого на части; но поскольку бранить означает только одно, a разбранить -- многие того же рода действия, то заключается в сем последнем глаголе такое же понятие, какое изъявляем, когда говорим дерево распустилось или сад расцвел; ибо как дерево или сад приемлем за единицу, испускающую из себя или порождающую листья или цветы, так и человека представляем себе единицею, производящею или производившею вышеозначенные действия в единократном (бранил, кричал, плясал), или многократном смысле (разбранил, раскричался, расплясался). Следовательно, и здесь, как и везде, предлог раз не перестает означать понятия о разделении единицы или целого на части. Отсюда бывает, что иногда один и тот же глагол, например разбежаться, изъявляет два понятия. В выражении все люди из дома разбежались разумеется под ним не то, что в выражении: лошади так разбежались, что трудно было их остановить; но разность сия в частном или ветвенном значении не мешает в главном или коренном понятии быть одному и тому же смыслу; ибо разбежаться из дома в разные пути есть то же, что разбежаться, хоть и в один путь, но переходя из одной скорости в разные другие, постепенно увеличивающиеся. Впрочем, предлог раз изменяет перед некоторыми буквами последнюю букву свою з в с: расколоть, распространить, расточить и проч. Отсюда оба обстоятельства, т. е. как изменение его, так и сохранение в целости, требует немалого внимания. В словах, начинающихся с буквы с, надлежит смотреть: корню ли буква сия принадлежит или предлогу. В первом случае присовокупляемый к ним предлог раз сохраняется в целости: разсыпать, разсудить, разстояние и проч. (ибо корни сих слов суть: сыт, суд, сто или ст), во втором -- изменяется: рассказать, растягнуться, а не разсказать, разстегнуться, как многие пишут. Такое правописание весьма неправильно по следующим причинам: в глаголе сказать буква с есть предлог. Корень сего глагола составляют буквы каз, а не сказ. Отсюда проповедь по-старинному называется казание, а не сказание. Глагол ка-зать без предлога относится к зрению; с предлогами же иногда -- к разуму, иногда -- к чувствованию: выказать, показать, указать относятся к зрению; доказать, заказать, оказать, отказать, приказать, рассказать, сказать -- к разуму; наказать -- к чувствованию. Однако, невзирая на сие главное значение сих глаголов, некоторые из них удерживают и прежний свой смысл. Так, например, в выражениях: показать картину и показать свое красноречие в первом глагол показать относится к зрению, а во втором -- к уму. Или от указать произошли имена указка и указ, из которых первое без слов говорит зрению, а второе словами показывает уму, какое содержит в себе повеление. Наказать (кого-нибудь за вину) и наказать (кому-нибудь, чтобы хорошенько исполнял свою должность): от первого -- наказание, от второго -- наказ. Во всех сих именах и глаголах корень, по отнятии предлогов и окончаний, остается каз, столько же (как мы из всего вышесказанного видим) относящийся к знакам, сколько и к словам, которые суть то же, что и знаки, только в обширнейшем смысле. Отсюда можем ясно усматривать, что в глаголе сказать буква с есть предлог, приставляемый таким же образом, как и в других предложных глаголах, к глаголу казать. Предлог сей, сокращенный в одну букву с, есть со или с, означающий соединение. Итак, ежели не причислить сей буквы к предлогу раз, изменяющему пред буквою к букву з в с, то он из раз сократится в pa, a буква с останется предлогом с, из которых первый показывает расторжение, а второй -- соединение, два противоречащие, и, следовательно, несовместные в одном и том же слове понятия. Точно с такою же необдуманностью пишут, разстегнуться, вместо растягнуться; ибо в сем глаголе буква с есть также предлог, означающий соединение; а потому оставляя оный и прилагая к сему полный предлог раз, означающий расторжение, выходит то же самое противоречие. Писать: разсказать, разстегнуться есть точно такое же "кривописание", как разсколоть, разсрубить и проч.
   

О ПРЕДЛОГЕ СО И С

   Предлог сей должен также быть сокращение или отрывок от какого-нибудь цельного слова, означающего или означавшего (ибо слова нередко совсем исчезают из языка) взаимную между двух или многих вещей связь, часто для лучшего выраз-умления дополняемую наречием вместе, как, например: мы с ним вместе пришли, он ехал со мной вместе и проч. Сей смысл сохраняет он всегда, к какому бы ни был приставлен слову. Нетрудно различить и понимать сие значение его в таких выражениях, как, например: баба идет с граблею или часовой стоит с ружьем и тому подобных. Здесь ясно представляются нам вместе (т. е. в связи между собой) человек и несомая или держимая им вещь. Равным образом, когда скажем: сложить, склеить, смешать (что с чем), сойтиться, сдружиться, съехаться (кому с кем) и проч. или ссора, спряжение, смена, сбор, свод и проч., то легко различаем, как предлог со в букве с, так и мысль соединения или пребывания вместе, всегда им изъявляемую ибо не иначе можно, как одного с другим или одних с другими. Но есть случаи, в которых предлог сей кажется отступающим от сей мысли и показывающим совсем иное значение. Мы говорим: срубить, слететь, столкнуть, сбросить и проч. В сих глаголах предлог со (или с) не изъявляет соединения вместе, а, напротив, показывает разлучение: ибо срубленное дерево не стоит больше на пне своем, слетевшая птица не сидит больше там, где сидела и так далее. Каким же образом один и тот же предлог может означать два не только различные между собою смысла, т. е. пребывание вместе и пребывание порознь? Я упал со стулом значит стул и я упали вместе; но я упал со стула значит, что стул стоит, а только меня на нем больше нет. По какому соображению человек говорит таким образом? Подобные сомнения могут нас привести к заключению, что язык составился без всякого размышления, по произвольному прилаганию значений к словам; но чем глубже будем мы вникать в оный, тем больше в несправедливости сего мнения удостоверимся. Человек при составлении языка следовал всегда непрерывной нити или цепи своих мыслей. Где мысль его при каком-либо выражении сближалась с другою мыслию, там как в словах или ветвях, так равно в предлогах и окончаниях переносил он первое понятие свое к другому, смежному с ним. В выражении: я упал со стулом предлог со показывает такую же между мною и стулом связь, какую и в других подобных выражениях, таковых как: мы с тобою, олень с рогами, продавец с товарами и проч.; но в выражении: я упал со стула мысль о сей связи сблизилась с вопросом: откуда упал? Не с низу или с бока, но с верху. Следовательно, первое мое понятие о связи соединилось с понятием о верхе.
   Отсюда перенес я предлог со к сему второму понятию и стал говорить: сошел, слетел, спрыгнул и проч., где предлог сей перешел уже более к значению верха, нежели связи, не переставая, однако, означать и оную, хотя сим вторым смыслом затмившуюся; ибо в выражении, например, птица слетела с дерева, хотя предлог с и означает более верх (слетела с дерева); но между тем напоминает также и о бывшей, прежде слетения птицы, совокупности ее с деревом. Язык без сих в соображениях своих подразумеваний был бы некое излишно пространное, обременяющее ум многословие. По сей причине, хотя предлог с в выражении птица слетела с дерева на землю и других сему подобных перешел к означению верха, однако мы говорим: птица слетела с земли на дерево, где по смыслу сей речи, кажется, означает он низ, поскольку полет птицы простирается в верх; но здесь, невзирая на сие обстоятельство, не переменяет он своего значения, равно как и в других многих глаголах, как, например, сходить, сломить, слез и проч., из которых хотя и кажется, как будто при каждом изъявляет он нечто различное, однако он, несмотря на темноту смысла при них, не перестает быть то же самое значение сохраняющим. Без сомнения, в выражении сходить с горы движение от верха в низ яснее нам представляется, нежели сходить в деревню, но выше сего объяснено уже, что мы начало черты, идущей от очей наших, почитаем всегда за верх, и потому предлог с в обоих выражениях нимало сам от себя не различествует. То же можем сказать и о других глаголах, что предлог сей показывает в них или соединение двух или нескольких вещей в одну (сложить, сшить, склеить, сладить и проч.), или (как уже мы выше объяснили) смежную с сим мысль, т. е. разделение одной и той же черты в точке, на которую устремляем мы взор свой. Отсюда точно так же, как сложить книги вместе, говорим сложить книги со стола или слететь с дерева точно так же, как сломить дерево, поскольку устремляя зрение свое на поверхность стола (т. е. место, где лежат книги) или на точку дерева, в которой перемена сия с ним совершается, приемлем то и другое за верх. Между лечь в постель и слечь в постель нет иной разности, кроме той, что в глаголе слечь живее представляется нам течение и конец того времени, в которое мы не лежали или (что то же самое) начало того, в которое слегли. Подобным же образом и во всяком другом глаголе можем находить причину придавания к нему предлога с, ибо оная непременно долженствует существовать.
   Примечание. Я не доканчиваю здесь рассуждения о прочих предлогах, предоставляя себе или кому другому впредь рассуждать об оных. Читатель да не поставит мне в вину, что я наподобие дневных записок некоторые статьи, не окончив, прерываю, отчего разрушается последовательный порядок и могут вкрадываться повторения. Многие из сих статей для обозрения их во всей полноте требовали постоянного упражнения, долговременных соображений и беспрестанных справок с великим количеством разноязычных словарей; но занятия и обстоятельства мои были таковы, что я нередко начатое должен был оставлять и не прежде возвращаться к оному, как иногда через долгое время, а иногда и совсем не возвращаться. Надлежало мне или предать их забвению, или выдать несовершенными. Я решился на последнее в том предположении, что, может быть, желающие рассуждать о том же самом найдут в них нечто, могущее послужить им хотя бы малым светильником для составления совокупного и полного сочинения, которое заключало в себе обширную науку языкоисследования.
   

КОММЕНТАРИИ

   Многие этимологические открытия А. С. Шишкова, такие как происхождение предлога раз, слов воздух, сон, повторяются в современных этимологических словарях как русского, так и иных языков без каких-либо ссылок на его труды и без упоминания имени того, кто первым открыл происхождение этих слов. Очевидно, дело здесь не в забывчивости ученых более поздней поры, а в том, что у секулярной филологии совсем иная логика, основанная на сомнительных постулатах так называемой индоевропеистики или ностратики. Все же умалчивание имени первооткрывателя многих этимологических корней учеными последующих поколений ни в коей мере не умаляет значимости его наследия для современного образования и культуры. К примеру, рассмотрение корнесловных образцов, сокрытых в предлогах вое, со и раз, позволяет современному человеку вернуться от заблуждений к истинному порядку вещей: "река, например, не стоит, а лежит; но мы, однако, говорим: плыть вверх или вниз по реке; следовательно, в устье ее воображаем низ, а в источнике -- верх". Воспринимая слова возвращение, воспитание, развитие и совершенствование на основе корнесловия А. С. Шишкова, мы начинаем осознавать ошибочную направленность современных систем образования. Стремясь к развитию детей как к своей главной декларируемой цели, идеологи современного образования рассматривают совершенствование личности и воспитание детей как средства их развития. Шишков же прямо указывает на то, что развитие -- это необходимое для разделения доброго от злого средство совершенствования растущей личности, подчиненное главной цели: возвращению воспитанного в духе истины доброго человека к вечной жизни во Христе. Вместо уже привычного эпизодического возвращения к истокам ради развития корнесловие нашего языка указывает иное направление образования детей -- от развивающих упражнений к совершенствованию умений, воспитанию, и к возвращению к Богу в конце каждого урока. "Возвращу есть столько же обращу или двигну назад, сколько двигну в верх или в высоту", -- свидетельствует Шишков в начале XIX века. Живость в нашем восприятии образа возвращения как обращающегося движения, направленного вверх, есть залог благополучного возвращения потомков к своим корням, к предкам, т. е. на путь предыдущих поколений своего народа, находящихся пред своими потомками на пути к спасению во Христе для вечной жизни будущего века.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru