Ширинский-Шихматов Сергей Александрович
Ночь на гробах, подражание Юнгу
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Ширинский-Шихматов Сергей Александрович
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1812
Обновлено: 28/04/2018. 135k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
НОЧЬ НА ГРОБАХЪ
Подражанiѣ Юнгу
Князя Сергiя Шихматова,
члена Императорской Росiйской Академiи, и Бесѣды
любителей рускаго слóва.
СТ-ПЕТЕРБУРГЪ. ВЪ ТИПОГРАФIИ Ѳ. ДРЕХСЛЕРА, 1812
"Im Werden Verlag". Некоммерческое электронное издание. 2007.
Текст подготовлен Кириллом Корчагиным.
http://imwerden.de
Благослови, Душа моя! Господа,
избавляющаго отъ истлѣнiя животъ твой.
Псаломъ 102.
Блаженъ, кто въ мiрѣ семъ воюя съ суетами,
Скучая пышными ничтожества мечтами,
Для отдыха души, охотно каждый день,
Спѣшитъ подъ смертную, безмолвну, мрачну тѣнь,
Къ усопшей братiи, подъ вѣтвiя унылы!
Кто любитъ посѣщать пустынныя могилы,
Между гробами жить, и взвѣшивать свой прахъ,
И вѣрой исторгать изъ сердца смертный страхъ,
И въ смерти почерпать безсмертiя доводы!
Уже скончался день, и вечеръ канулъ въ воды,
И перлы по лугамъ разсыпались въ росѣ;
Нисходитъ свыше Ночь, во всей своей красѣ;
Вмѣщающа въ себѣ величество съ прiятствомъ,
Явилась въ небесахъ со всѣмъ ея богатствомъ,
Со всѣми строями безчисленныхъ мiровъ:
Волнисты облака, истканны изъ паровъ
Художествомъ драгимъ всесильныя десницы,
Порфира у нея, достойная царицы,
Воскрилiемъ своимъ касается землѣ;
Въ подобiя вѣнца, сверкаютъ на челѣ,
Какъ камни честные слiянные рядами,
Славнѣйшiя изъ звѣздъ, изъ славныхъ межъ звѣздами,
И блескомъ трепетнымъ какъ искры свѣтятъ въ долъ
Возсѣла съ тишиной на черный свой престолъ,
И скипетръ отъ свинца простерла надъ вселенной.
Живитель сладостный природы утомленной,
На легкихъ крылiяхъ летитъ врачебный Сонъ,
Плѣняетъ смертныхъ всѣхъ подъ кроткiй свой законъ,
И подвергаетъ мiръ своей отрадной власти;
Уснули суеты, и воздремали страсти,
Забылись горести, отъ слезъ едва преставъ;
И крѣпость немощнымъ вливается въ составъ.
Безмолвствуютъ земля и воздухъ и пучина,
Какъ будто общая приближилась кончина;
Природа кажется движенья лишена,
И все творенiе покоитъ тишина.
Затмились призраки блестѣвшiе при свѣтѣ,
И смертнаго душа, сама съ собой въ совѣтѣ,
Избавясь, разрѣшась, отъ видимаго зла,
Предъ строгой совѣстью цѣнить свои дѣла,
Въ доброты собственны вперяетъ мысль прилѣжну,
И къ вѣчности летитъ чрезъ временность мятежну,
Чрезъ море бурное въ незыблемый покой;
Ликуетъ разумомъ средь родины драгой,
И сими пользуясь небесными часами,
Вкушаетъ на землѣ общенье съ небесами.
И я ли потерплю вращаться на одрѣ,
Когда мой бодрый духъ возносятся горѣ,
Къ лучамъ премудрости, свѣтить ему готовымъ?
О Сонъ! не возбраняй моимъ восторгамъ новымъ;
Собравъ вокругъ себя всѣ радостны мечты,
Спустись подъ низкiй кровъ стенящей Нищеты,
Плачъ въ сердце усыпи, сомкни слезящи вѣжды,
Отчаянной являй отрадныя надежды,
И силы обнови къ томительнымъ трудамъ;
А я, ни внѣшнихъ чувствъ нечувствiю не вдамъ,
Объемля сердцемъ мiръ, объятый тишиною,
Возвыситься потщусь надъ бренностью земною,
Учиться разуму, отвергнувъ буйство прочь.
Подруга Мудрости, способствуй мнѣ, о Ночь!
И направляй мои стремленiя отважны;
Ты Юнгу на гробахъ вдыхала мысли важны,
Когда, паря умомъ, сей Мудрости пѣвецъ,
Безсмертiю души безсмертный плелъ вѣнецъ:
Въ ученiи его горитъ небесный пламень,
И силою своей растаяваетъ камень,
Безбожныхъ хладныя, жестокiя сердца;
И нудитъ ихъ познать, хвалить, любить Творца.
Ученiемъ его согрѣтый, вдохновенный,
Я въ слѣдъ ему стремлюсь, не въ мѣру дерзновенный,
И ежели, о Ночь! преткнуся на пути,
Ты мрачный свой покровъ на стыдъ мой опусти.
Се нива Божiя, насѣянна тѣлами!
Виситъ надъ нею тма, - и черными крилами,
Надъ спящимъ множествомъ наводитъ страшну тѣнь,
И ждетъ когда придетъ ужасный, вѣчный день,
Который осiявъ пещеры мертвыхъ темны,
Затмитъ сiяющи величiя наземны.
Здѣсь взоръ недремлющiй лишь слышитъ тишину;
Чуть мраморы, сквозь мглу, мелькаютъ часты, блѣдны,
Престолы Смерти злой и знаменья побѣдны,
И всѣ безмолвствуя вѣщаютъ мнѣ мой рокъ.
По дремлющимъ древамъ летаетъ вѣтерокъ,
И шорохомъ листовъ и вѣяньемъ шумливымъ,
Задумчивость зовешь къ мечтанiямъ страшливымъ;
Здѣсь время съ вѣчностью сошлися на земли,
И мiръ вещественный съ духовнымъ сопрягли;
И здѣсь изъ нѣдръ земныхъ, сквозь каменные своды,
Я слышу съ трепетомъ священный гласъ природы:
"Живущiй, ты умрешь! Будь въ мысляхъ бодръ и строгъ
"И гордости своей сломи высокiй рогъ."
О тлѣнiя удѣлъ! рушенiя жилище!
Уму надменному приличное гульбище!
Не весь ли шаръ земный подобится тебѣ?
Народы безъ числа вмѣщаетъ онъ въ себѣ,
Вмѣщаетъ вновь и вновь, и дмится непрестанно;
И все его лице, обширно и пространно,
Корою облеклось изъ труповъ и костей;
Моря его текутъ по черепамъ людей,
И грады зиждутся отъ каменiй надгробныхъ;
Мы жнемъ насущный хлѣбъ отъ персти намъ подобныхъ,
И сею перстiю земля пресыщена:
И мѣста нѣтъ на ней не бывшаго могилой.
Трепещетъ цѣлый мiръ предъ страшной Смерти силой,
Предъ ужасомъ ея подъ солнцемъ торжества.
И солнце въ небесахъ, сей образъ Божества,
Всесильнымъ предано ея державной волѣ,
И солнце нѣкогда сорветъ она оттолѣ.
И вы, о свѣтлые, небесные Огни!
Сверкающи сребромъ въ полунощной тѣни,
Отъ хищности ея и всѣ вы не изъяты;
Но лютая, имѣвъ добычи толь богаты,
До времени судьбы оставя горнiй сводъ,
Ревнуетъ поражать словесныхъ слабый родъ,
Надъ нами истощать свой тулъ неистощимый,
Падутъ - и властелинъ, вселенною служимый,
И самый низкiй рабъ - всѣ бренiе одно. -
Средь хлябiй водъ морскихъ теряются равно,
Безвѣстные ручьи и громки въ мiрѣ рѣки;
Такъ въ смерти равными творятся человѣки.
Очами разума во гробы я проникъ:
Кто нищъ, и кто богатъ; кто малъ, и кто великъ?
Гдѣ гордое чело, гдѣ образъ величавой,
На коихъ златъ венецъ покоился со славой,
На коихъ съ трепетом, страны и племена,
Читали жребiй свой на многи времена?
Гдѣ прелесть красоты, соборъ очарованiй,
Къ которой каждый мигъ, на крылiяхъ желанiй,
На крылiяхъ любви, съ восторгомъ безъ конца,
Парили юныя, пылающи сердца?
Гдѣ сильная рука, которая громами,
Сражала смертныхъ въ персть, и тысящми и тмами,
И землю облила потоками кровей?
Все тлѣнiя корысть! Все смрадъ и снѣдь червей!
О горестный конецъ! Видъ срамной, достослезной,
И жизни временной, и славы намъ любезной!
Для смертныхъ смертiю ровъ пагубы изрытъ;
До ада углубленъ, какъ самый адъ несытъ,
Глотаетъ каждый мигъ бесчисленныя жертвы.
Мы зримъ - но буйные не мнимъ быть сами мертвы,
Какъ бы со смертiю поставили завѣтъ:
Но смерть вступаетъ въ нас, лишь мы вступаемъ въ светъ,
И дѣлитъ съ жизнiю всѣ наши дни и годы;
И нужны ли для насъ сей истиннѣ доводы? -
Гдѣ время прежнее, гдѣ каждый прошлый часъ?
Увы! едва мелькнувъ, промчались мимо насъ
Въ пространство вѣчности, для мыслей необъятно;
Въ бездонной пропасти погрязли невозвратно!
Всѣ прочiе летятъ - еще единый мигъ,
И я до смертныхъ вратъ, до вечности достигъ,
И мiръ исчезнетъ мнѣ со всею красотою,
И солнце будетъ мракъ, и звѣзды темнотою.
Какъ гибнетъ слѣдъ орла парящего къ звѣздамъ,
Громады корабля текуща по водамъ,
Змiи по камени вiющейся волнами,
Такъ жизнь претекшая теряется за нами,
И развѣ въ памяти витаетъ въ видѣ сна.
Межъ мертвыхъ и живыхъ коль слабая стѣна!
Коль слабый щитъ живымъ отъ смертного навѣта!
Быть можетъ мигъ одинъ - быть можетъ многи лѣта,
Быть можетъ цѣлый вѣкъ - и все то мигъ одинъ.
Отринуть смерть свою не льстися, Исполинъ!
Вспять море устреми, сдержи стремленье бури,
И солнцу воспяти катиться по лазури,
Но смерть остановить на день, на часъ, на мигъ,
Отчайся, Суетный! Коль рокъ тебя постигъ.
Со свистомъ окрестъ насъ летаютъ смерти стрѣлы,
Валятся всѣ и всѣ - и мы ли будемъ цѣлы?
Доколѣ, Смертные! забвенiе какъ тма,
Сокроетъ страшный часъ отъ вашего ума?
Доколѣ малостямъ стѣснять вашъ умъ обширный?
Премудрость здѣсь живетъ - отсель, какъ пастырь мирный,
Который пѣснiю духъ скорбный веселя,
Изъ хижины своей взираетъ на поля,
Изъ нѣдра тишины взираю я на битву,
И вижу жаркую тщеславiя ловитву,
Какъ суетныхъ людей волнуются толпы,
И рушатъ истинны оплоты и столпы.
Одни другимъ корысть, гонящи и гонимы,
Какъ лисы хитростны, какъ львы неукротимы,
Доколѣ всѣхъ ихъ Смерть, могущiй сей ловецъ,
Въ желѣзну сѣть свою загонитъ наконецъ.
Предѣлъ сей положенъ Судьбою вѣчной, правой:
Въ богатствѣ ли плывемъ, паримъ ли къ небу славой,
Почiемъ ли склонясь подъ свѣтлый щастья щитъ,
Вся слава кончится симъ словомъ: - Здѣсь лежитъ!
И все величiе: - Земля отходитъ въ землю!
Глаголы истинны со трепетомъ я внемлю -
Но что? Съ умертвiемъ сей плоти моея,
Ужели я въ конецъ лишуся бытiя?
Ужели тлѣнiю душа прикосновенна,
И съ храминой своей равно исчезновенна?
На то ли я Творцемъ воззванъ изъ ничего,
Да вдругъ ничтожество истнитъ меня всего?
Или свершится рѣчь глумителей развратныхъ?
Блуждая по стезямъ пороковъ имъ прiятныхъ,
Ослабивъ всѣ брозды бунтующимъ страстямъ,
Упрекамъ совѣсти ругаясь какъ мечтамъ,
Они, и въ сердцѣ зломъ хулу вѣщаютъ тайно,
И явно вопiютъ: - "Родимся мы случайно,
Мелькнемъ и скроемся подобно снамъ пустым;
Какъ искра наша жизнь, дыханiе какъ дымъ;
Едва лишь искры сей угаснетъ блескъ ничтожный,
Престанетъ двигаться нашъ оставъ многосложный,
Падетъ, разсыплется и будетъ прахъ и пеплъ;
И духъ нашъ излетитъ какъ воздухъ вешнiй теплъ,
Какъ паръ разсѣется по дольнему эѳиру,
И весь приложится къ вещественному мiру."
Прейти въ небытiе! - При мысли сей одной,
Отчаянье, какъ адъ зiяетъ предо мной,
По жиламъ и костямъ стремится трепетъ хладной,
И сердце рушится отъ скорби безотрадной,
Но бурны помыслы, о Разумъ! утиши;
Перстъ Божiй начерталъ безсмертiе души,
Во всемъ созданiи и дольнем, и небесном,
Въ душевныхъ качествах, въ сложенiи тѣлесномъ.
Пусть вникнетъ человѣкъ въ себя своимъ умомъ,
Достоинство свое прочтетъ въ себѣ самомъ:
Отъ всѣхъ земныхъ существъ колико онъ отличенъ!
Какъ небо надъ землей, надъ всѣми возвеличенъ!
Межъ тѣмъ какъ прочiе, несмѣтные въ числѣ,
И тѣломъ, и главой поникшiе къ землѣ,
Блуждаютъ взорами по смертной сей юдолѣ,
Да зрится разуму что въ небѣ нѣтъ имъ долѣ;
Одинъ лишь человѣкъ, прямой имѣя станъ,
Возносится челомъ ко свѣту горнихъ странъ,
Да презритъ суетность творенiя земнаго,
И взыщетъ въ небесахъ свое верховно благо,
Да зритъ превыше звѣздъ отечество свое,