В. Г. Шершеневич Ангел катастроф Шершеневич В. Г. Листы имажиниста: Стихотворения. Поэмы. Теоретические работы / Сост., примеч. В. Ю. Бобрецова. Ярославль, Верх.-Волж. кн. изд-во, 1996. Истинно говорю вам: года такого не будет!.. Сломлен каменный тополь колокольни святой. Слышите: гул под землею? Это в гробе российский прадед Потрясает изгнившей палицей своих костей. Жизнь бродила старухой знакомой, Мы играли ее клюкой. Я луну посвящал любимой, Приручал я солнце ей. И веселое солнце - ромашкой, Лепестки ее наземь лучи. Как страницы волшебной книжки, Я листал этот шепот ночей. Я транжирил ночи и песни, Мотовство поцелуев и слез, И за той, что была всех прекрасней, Словно пес, устремлялся мой глаз. Как тигренок свирепый, но близкий, За прутьями ресниц любовь. Я радугу, как рыцарь подвязку, Любимой надевал на рукав. Было тихо, и это не плохо, Было скучно мне, но между тем, Оборвать если крылья у мухи, Так и то уж гудело, как гром. А теперь только ярмарка стона, Как занозы к нам в уши "пли", Тихой кажется жизнь капитана, Что смываем волной с корабля. Счастлив кажется турок, что на кол Был посажен султаном. Сидел Бы всю жизнь на колу да охал, Но никто никуда бы не гнал. Казначейство звезд и химеры... Дурацкий колпак - небосклон, И осень стреляет в заборы Красною дробью рябин. Красный кашель грозы звериной, И о Боге мяучит кот. Как свечка в постав пред иконой, К стенке поставлен поэт. На кладбищах кресты - это вехи Заблудившимся в истинах нам. Выщипывает рука голодухи С подбородка Поволжья село за селом. Все мы стали волосатей и проще, И все время бредем с похорон. Красная роза все чаще Цветет у виска россиян. Пчелка свинцовая жалит Чаще сегодня, чем встарь. Ничего. Жернов сердца все перемелет, Если сердце из камня теперь. Шел молиться тебе я, разум, Подошел, а уж ты побежден. Не хотели ль мы быть паровозом Всех народов, племен и стран? Не хотели ль быть локомотивом, Чтоб вагоны Париж и Берлин? Оступились мы, видно, словом Поперхнулись, теперь под уклон. Машинист неповинен. Колеса В быстроте завертелись с ума. Что? Славянская робкая раса? Иль упорство виновно само? О, великое наше холопство! О, души мелкорослой галдеж! Мы бормочем теперь непотребство, Возжелав произнесть "Отче наш". Лишь мигают ресницами спицы, Лишь одно нам: на дно, на дно! Разломаться тебе, не распеться Обручального песней, страна! Над душой моей переселенца Проплывает, скривясь, прозвенев Бубенцом дурацким солнца, Черный ангел катастроф! 1921