Аннотация: 1. На холодном юге
2. Кудлашка 3. Заяц и кузнечики 4. Страшный человек и кот Васька 5. Ночное похождение 6. Муха 7. Боб 8. Падчерица 9. С новым годом! с новым счастьем! 10. Вор 11. Медведь и журавль 12. Одна думушка 13. Жизнь за жизнь
"ЗВѢЗДОЧКА".
РАЗСКАЗЫ ДЛЯ МАЛЕНЬКИХЪ ДѢТЕЙ
Л. П. Шелгуновой
СЪ РИСУНКАМИ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ ИЗДАНІЕ КНИГОПРОДАВЦА В. И. ГУБИНСКАГО.
ОГЛАВЛЕНІЕ.
1. На холодномъ югѣ
2. Кудлашка
3. Заяцъ и кузнечики
4. Страшный человѣкъ и котъ Васька
5. Ночное похожденіе
6. Муха
7. Бобъ
8. Падчерица
9. Съ новымъ годомъ! съ новымъ счастьемъ!
10. Воръ
11. Медвѣдь и журавль
12. Одна думушка
13. Жизнь за жизнь
На холодномъ югѣ.
I.
На одной изъ многолюдныхъ улицъ Петербурга, въ большомъ каменномъ домѣ, во второмъ этажѣ, помѣщалась библіотека. Хотя библіотеку эту посѣщало много народу, но тѣмъ не менѣе хозяйка библіотеки, Ольга Степановна Васильева, зачастую призадумывалась и вздыхала, въ особенности, когда пригодилось вносить плату въ гимназію за ея двухъ сыновей -- Колю и Сережу. Мальчиковъ безденежье матери тоже очень смущало. И вотъ, разъ, передъ Новымъ годомъ, когда Ольга Степановна бѣгала по знакомымъ, съ цѣлью достать денегъ, Сережа прошелъ въ читальную комнату, помѣщавшуюся рядомъ съ библіотекою, и подошелъ къ старичку, отставному моряку.
-- Иванъ Егоровичъ, мнѣ надо бы поговорить съ вами,-- сказалъ Сережа.
-- Что надо, дорогой мой, -- заторопился старичекъ, вставая съ кресла и сдвигая очки на лобъ.
-- Еще бы, -- воодушевился старикъ:-- Мы плавали съ нимъ въ Тихомъ океанѣ. Бывало, какъ выйдешь...
-- Дѣло въ томъ, что я хочу поступить въ морское училище, -- безъ церемоніи перебилъ его Сережа:-- Мамѣ нечѣмъ за меня заплатить въ гимназію. Коля пусть останется въ гимназіи, ему уже не долго, а я поступлю въ училище. Вѣдь я имѣю право поступить туда?
-- Имѣть-то имѣешь.-- задумался старикъ:-- да только, братъ, немножко поздно ты спохватился...
-- Вижу и самъ, что поздно, но что же дѣлать. Я надѣюсь на васъ! помогите мнѣ приготовиться!..
Старикъ съ радостью согласился, о рѣшеніи заявлено было матери Сережи и вскорѣ мальчикъ вышелъ изъ гимназіи и сталъ ходить къ Ивану Егоровичу готовиться къ пріемному экзамену. Мечтая о морскомъ училищѣ, Сережа перечиталъ всѣ путешествія, которыя только нашлись въ библіотекѣ, и можетъ быть вслѣдствіе этого занятія его съ Иваномъ Егоровичемъ подвигались плохо.
Рѣшивъ какую нибудь ариѳметическую задачу, онъ начиналъ разсказывать Ивану Егоровичу о прочитанныхъ имъ путешествіяхъ и, разумѣется, многое перепутывалъ, преувеличивалъ, а старикъ кипятился, перебивалъ Сережу, доказывалъ, а затѣмъ начиналъ разсказывать о томъ, какъ они, во время кругосвѣтнаго плаванія, были въ Бразиліи и какъ ихъ принималъ бразильскій императоръ, или же, увлекшись, подробно сообщалъ Сережѣ о какомъ-то необитаемомъ островѣ, на которомъ его чуть не съѣли дикари.
Каждый день ученикъ и учитель давали себѣ слово не болтать болѣе, а заниматься, и каждый день, все-таки, не занимались, а продолжали болтать. Къ экзамену Сережа, конечно, не приготовился и поступленіе въ морское училище пришлось отложить еще на годъ.. Этотъ годъ прошелъ точно такъ же, какъ и предъидущій.
-- Иванъ Егоровичъ,-- говорилъ иногда Сережа:-- а что, если я опять на экзаменѣ провалюсь?
-- Учись хорошенько и не провалишься,-- съ увѣренностью отвѣчалъ старикъ:-- Смѣлымъ Богъ владѣетъ. Я это всегда говорилъ, Вотъ, точно также, шли мы разъ по Тихому океану...
И Иванъ Егоровичъ пускался въ безконечрые разсказы о своихъ прошлыхъ путешествіяхъ...
Въ разсказываемое нами время дѣла Ольги Степановны приходили все въ большій и большій упадокъ и, наконецъ, въ одно зимнее утробибліотека ея была продана за долги, а Ольга Степановна вынуждена была нанять одну небольшую комнату, въ которой и поселилась съ своими сыновьями.
Коля учился, можно сказать, спины не разгибая; положимъ, что и Сережа приготовлялся прилежно, но времени для занятій ему оставалось уже немного.
Наконецъ, наступилъ экзаменъ и Сережа, скрѣпя сердце, вошелъ въ большую залу морского училища и, конечно, съ трескомъ провалился; на экзаменѣ не нужно было сообщать о прочитанныхъ имъ путешествіяхъ и ни слова не спросили о томъ, какъ бразильскій императоръ принималъ Ивана Егоровича.
На набережной его встрѣтилъ Иванъ Егоровичъ.
-- Ну, что?.. Вижу, братъ, по лицу, что провалился, -- сказалъ онъ: -- что же теперь дѣлать?
-- Да все, что угодно, но только домой я не пойду!-- отвѣчалъ Сережа: -- Мама содержать меня не можетъ. Развѣ вы не видите, какъ она бьется, давая грошевые уроки?
-- Что же теперь дѣлать?
-- Да опять же все, что угодно; я уже давно все рѣшилъ, но только, до поры до времени, не хотѣлъ говорить. Бумаги всѣ- у меня съ собою, да и въ карманѣ есть три рубля., я уѣду отсюда.
-- Да куда же ты уѣдешь? Господь съ тобою?
-- Сначала въ Кронштадтъ, а тамъ поѣду дальше.
-- Ну, это, братъ, пустяки!.. Одного-то я тебя не пущу въ Кронштадтъ, да и къ тому же, я думаю, прежде всего нужно домой идти...
-- Ни за что на свѣтѣ! Мама заплачетъ, а когда конецъ мнѣ. Я готовъ буду утопиться. Лучше я напишу мамѣ, что я провалился...
Иванъ Егоровичъ задумался; онъ не ждалъ такого оборота дѣла, а потому, не взвѣсивъ обстоятельствъ, поддался настойчивости Сережи и вскорѣ они оба сѣли, тутъ же на набережной, на пароходъ и черезъ два часа были въ Кронштадтѣ.
Цѣлый день бѣгалъ Сережа по судамъ, отходившимъ за границу, и нигдѣ не нашелъ подходящаго мѣста. Наконецъ, на другой день, на голландскомъ кораблѣ, отходившемъ съ грузомъ въ Лондонъ, ему сказали, что у нихъ есть мѣсто помощника кочегара. Сережа такъ и просіялъ. Мигомъ прилетѣлъ онъ къ Ивану Егоровичу, чтобы сообщить ему такую радостную вѣсть.
-- Да что ты, голубчикъ, съ ума сошелъ, что ли? Тебѣ вѣдь не выдержать кочегарной должности!-- закипятился было старикъ.
-- Выдержу! не безпокойтесь! Вотъ видите, что я отлично доберусь до Америки, а тамъ ужъ я не пропаду!..-- съ азартомъ увѣрялъ Сережа.
Иванъ Егоровичъ сначала протестовалъ было, но такая удаль Сережи была по душѣ старику и онъ, наконецъ, сдался... Немного погодя, старый и малый поплелись къ капитану корабля.
Капитанъ, взглянувъ на прилично одѣтаго Сережу, захохоталъ было и отрицательно замоталъ головою, но Иванъ Егоровичъ, свободно объяснявшійся по англійски, краснорѣчиво разсказалъ ему о страстномъ желаніи мальчика пробраться въ Америку и наконецъ убѣдилъ капитана принять Сережу помощникомъ кочегара, съ платою одного фунта стерлинговъ {Фунтъ стерлинговъ -- англ. монета, около 10 рублей по курсу.} за мѣсяцъ или за одинъ рейсъ, такъ какъ во время нагрузки, выгрузки кочегарамъ обыкновенно дѣлать нечего.
Иванъ Егоровичъ, конечно, не оставилъ безъ помощи своего маленькаго пріятеля, у котораго въ карманѣ было только три рубля. Онъ купилъ ему подержанную кожанную куртку, купилъ ему кое-какого бѣлья издалъ десять рублей на путевые расходы.
-- Больше не могу, братъ,-- сказалъ онъ, прощаясь съ нимъ:-- Пріѣдешь въ Лондонъ -- пиши; дальше поѣдешь -- тоже пиши, -- говорилъ старикъ, смахивая рукою невольно навернувшуюся слезу.
-- Скажите мамѣ, чтобы она не скучала обо мнѣ; скажите ей, что я не хотѣлъ быть ей въ тягость, а потому и уѣхалъ. Я не хочу идти мальчикомъ въ какую нибудь лавку, а лучше посмотрю свѣтъ, выучусь языкамъ и, можетъ быть, самъ не умру съ голоду, да и ей помогу подъ старость.
На слѣдующій день старый и молодой моряки разстались.
Иванъ Егоровичъ въ точности передалъ Ольгѣ Степановнѣ все происшедшее и выдержалъ цѣлый штормъ упрековъ въ легкомысліи и потворствѣ бреднямъ мальчика. Но потомъ Ольга Степановна немного успокоилась и скоро пришла даже къ рѣшенію, что все это случилось, можетъ быть, къ лучшему.
II.
Черезъ два мѣсяца Иванъ Егоровичъ получилъ письмо съ англійскою почтовою маркою и со вложеніемъ двухъ золотыхъ. Письмо это было отъ Сережи.
Вечеромъ въ бѣдную комнатку Ольги Степановны вошелъ сіяющій Иванъ Егоровичъ. Коля сидѣлъ за уроками, а мать заваривала чай.
-- Вы такъ сіяете, Иванъ Егоровичъ,-- заговорила Ольга Степановна: -- что, вѣроятно, чѣмъ нибудь сильно обрадованы?
Иванъ Егоровичъ торжественно досталъ изъ кармана конвертъ съ англійскими почтовыми жарками и, вынувъ письмо, началъ его читать вслухъ.
"Дорогіе мои друзья и милая, милая моя мама! Я чуть было на первыхъ же порахъ не погибъ, но меня спасъ случай. Добрались мы до Лондона благополучно, то-есть этимъ я хочу сказать, что мы теперь въ Лондонѣ, а не на днѣ морскомъ. Но работа была моя не легкая: не разъ я думалъ, что сгорю въ печи, потому что во время качки я такъ страдалъ ютъ морской болѣзни, что упаду, бывало, около огня и лежу до тѣхъ поръ, пока платье на мнѣ едва не начинаетъ загораться. Это были тяжелыя минуты, но они прошли и я больше кочегаромъ не буду. По окончаніи рейса, я получилъ свое жалованье и предложеніе отъ капитана остаться у него на слѣдующій рейсъ. Я, разумѣется, тотчасъ же отказался и началъ по цѣлымъ днямъ ходить по судамъ, отъискивая себѣ болѣе подходящее мѣсто. Но скоро найти мѣста мнѣ не удалось и я вынужденъ былъ растратить полученное мною жалованье. А я-то мечталъ было, что пошлю его моей мамѣ! Можно сказать, что, я почти голодалъ, а капиталъ мой между тѣмъ такъ и таялъ. Прошло три недѣли, а мѣста на кораблѣ, идущемъ въ Америку, все нѣтъ, какъ нѣтъ! Не разъ я при водилъ уже въ мрачное отчаяніе, вспомнить о которомъ мнѣ теперь и больно и стыдно, въ особенности передъ мамою. И только мысль, какъ мама будетъ плакать обо мнѣ, придавала мнѣ силы жить и искать мѣста. Наконецъ, вчера мнѣ указали на контору пароходства, дѣлающаго постоянные рейсы между Англіею,Южною Америкою и другими частями свѣта. Я вошелъ въ контору и мнѣ сказали, что въ слѣдующей комнатѣ сидитъ капитанъ парохода "Британія", мистеръ Гиллонъ. Тутъ же=: въ комнатѣ сидѣла дама, тоже пришедшая въ контору. Это, оказалось, была жена капитана.
"-- Что вамъ угодно, молодой человѣкъ?-- спросилъ у меня капитанъ.
"Ахъ, мама, если бы ты знала, какъ этотъ капитанъ съ перваго же раза мнѣ понравился!..
"Я отвѣчалъ капитану, что ищу какого бы то ни было мѣста, что пріѣхалъ сюда кочегаромъ, но что мнѣ трудно быть кочегаромъ и что я хочу въ Америку. Говорилъ я по англійски, разумѣется, съ грѣхомъ пополамъ, и потому онъ тотчасъ же спросилъ:
"-- Вы вѣдь не англичанинъ? вы, вѣрно, нѣмецъ?
"-- Нѣтъ, я русскій,-- отвѣчалъ я.
"-- Какъ, вы русскій?-- крикнула дама, вскочивъ съ мѣста.
"Капитанъ строго посмотрѣлъ на нее и она опять сѣла. Онъ разспрашивалъ меня обо всемъ очень обстоятельно: не убѣжалъ ли я и что умѣю дѣлать? Затѣмъ велѣлъ мнѣ придти черезъ часъ къ нему на квартиру. Голосъ у меня дрогнулъ, когда я сталъ говорить ему, какъ ты, мама, обѣднѣла и какъ я былъ тебѣ въ тягость. Слезы такъ и брызнули у меня.
"Черезъ часъ я былъ у него на квартирѣ.
"-- Какъ васъ зовутъ, милый мальчикъ?-- по русски спросила меня капитанша.
"-- Сергѣемъ,-- отвѣчалъ я.
"Пришелъ капитанъ и сказалъ, что кочегаромъ мнѣ быть не подъ силу, а что онъ возьметъ меня, потому что его жена проситъ объ этомъ. Занятія у меня будутъ такія, къ какимъ я окажусь болѣе способнымъ. Жалованья, онъ положилъ мнѣ три фунта въ мѣсяцъ.
"Я подписалъ контрактъ, отдалъ капитану свои бумаги и получилъ впередъ два фунта, которые, мама, тебѣ и посылаю. Завтра мы выходимъ въ море. Пишите въ Каракасъ, въ Венедуэлу; тамъ мы будетъ разгружаться"...
Иванъ Егоровичъ досталъ изъ кармана двѣ золотыя монеты и, позвенѣвъ ими, положилъ ихъ передъ Ольгою Степановною.
Ольга Степановна, закрывъ лицо руками, тихо плакала. Коля и Иванъ Егоровичъ тоже были тронуты и молчали, видя радостныя, слезы матери...
Черезъ два мѣсяца, наканунѣ Новаго года, Иванъ Егоровичъ опять пришелъ въ маленькую комнатку Ольги Степановны и, вынимая изъ кармановъ разные съѣстные припасы и бутылку вина, сказалъ:
-- Пришелъ къ вамъ, матушка, встрѣчать Новый годъ. А вотъ и закуски принесъ.
Ровно въ двѣнадцать часовъ выпили втроемъ по рюмкѣ вина и поздравили другъ друга съ Новымъ годомъ.
-- Безъ подарковъ не водится вѣдь встрѣчать Новый годъ,-- шутливо проговорилъ Иванъ Егоровичъ и полѣзъ въ карманъ, откуда досталъ двѣ золотыя монеты, позвенѣлъ ими и положилъ передъ Ольгою Степановною.
-- Это вамъ отъ Сереженьки,-- торжественно сказалъ онъ: -- а вотъ и письмецо, если хотите,-- добавилъ онъ, вынимая конвертъ.
"Милые и дорогіе мои. Я счастливъ, счастливъ и счастливъ! Капитанъ нашелъ меня очень способнымъ-къ морскому дѣлу и не давалъ мнѣ Дремать во время всего пути, такъ что я не работалъ только тогда, когда спалъ. Во время бури, которую мы вынесли около береговъ Америки, я нисколько не растерялся и все время не отходилъ отъ капитана. Буря эта подняла мои фонды въ его глазахъ... Я посылаю мамѣ только два фунта, хотя заработалъ шесть, потому что отдалъ два фунта въ капиталъ, который будетъ храниться у капитана, а на остальные два фунта кое чего себѣ купилъ.
"Капитанша наша, Марія Ивановна Гиллонъ, оказалась сибирячкою, изъ какого-то города на Амурѣ, только она замужемъ лѣтъ уже пятнадцать. Дѣтей у нее нѣтъ и она меня такъ любитъ, что если бы капитанъ далъ ей волю, то я никогда не стоялъ бы на вахтѣ потому что въ хорошую погоду ей кажется, что мнѣ слишкомъ жарко, а въ дурную, она просто убивается, такъ что капитанъ, очень къ ней привязанный, нѣсколько разъ изъ-за меня съ нею ссорился.
"Право же "Сэрежэньки", какъ меня здѣсь всѣ зовутъ, ѣсть не съ матросами, она съумѣла отстоять и я ѣмъ съ Марьею Ивановною, капитаномъ и пассажирами, и она очень довольна моимъ аппетитомъ. А ты, мама, вѣдь знаешь, какой у меня аппетитъ?
"Недѣли черезъ три мы идемъ съ грузомъ въ Новую Зеландію, а потомъ придемъ назадъ въ Венецуэлу за кофеемъ, какао и ванилью. Теперь вѣдь у насъ зима, а здѣсь лѣто и такъ жарко, что страхъ. Эти дни я живу съ капитаномъ въ Каракасѣ {Каракасъ -- главный городъ южно-американской республики Венецуэлы.}. Здѣсь все одноэтажные дома, бѣлые, съ зелеными ставнями, но безъ стеколъ. Теперь здѣсь цвѣтетъ ваниль и такой запахъ, что просто прелесть. Вчера мы ѣздили на плантацію съ какао за городъ и я цѣлый день пробылъ въ полѣ. Что это за прелесть, мама! Колибри кругомъ порхаютъ и щебечутъ, деревья и кусты въ цвѣту. Сѣлъ я на камень около какой-то ограды, а на нее выползла ящерица совершенно бирюзоваго цвѣта! Такъ бы и посадилъ ее на прессъ-папье. Одно только не совсѣмъ понравилось мнѣ: захотѣлось мнѣ выкупаться и я зашелъ въ кусты, около небольшой рѣчки, раздѣлся и прыгнулъ въ воду. Почти въ ту же минуту, по близости, то же что-то прыгнуло и я увидѣлъ только длинный черный хвостъ. Я, конечно, въ тотъ же мигъ былъ на берегу и, схвативъ свое платье, сталъ одѣваться уже на бѣгу... Это, мама, былъ крокодилъ. Хотя здѣшніе жители и увѣряли меня, что у нихъ крокодилы людей не трогаютъ, а въ особенности бѣлыхъ людей, но все-таки въ воду теперь меня не заманишь.
"Здѣсь, въ Каракасѣ, ужасно весело. По вечерамъ всѣ ставни открыты, въ окнахъ сидятъ креолки и точно будто всѣ на улицѣ. А если бы ты, мама, видѣла, какіе тутъ на рынкѣ продаются плоды, такъ просто даже уму непостижимо! Марья Ивановна обѣщала накупить всякихъ плодовъ, когда мы будемъ уходить въ море. Смѣшно только мнѣ показалось, что тутъ ѣздятъ и на лошадяхъ, и на ослахъ, а въ экипажи впрягаютъ быковъ. Въ первую ночь, когда намъ съ капитаномъ пришлось ночевать въ городѣ, онъ передъ тѣмъ, какъ лечь спать, сталъ внимательно осматривать наши постели и нашелъ двухъ здоровенныхъ скорпіоновъ, которыхъ мы тотчасъ же и убили. Какъ видишь, мама, въ морѣ-то безопаснѣе, чѣмъ на сушѣ!
"Я теперь порядочно говорю по англійски, а потому получилъ мѣсто болѣе высокое, служу пріемщикомъ груза. Жалованье буду получать уже по пяти фунтовъ въ мѣсяцъ. Въ Новую Зеландію, кромѣ груза, мы веземъ нѣсколькихъ пассажировъ.
"Пишите мнѣ опять въ Каракасъ; черезъ семь-восемь мѣсяцевъ мы опять будемъ здѣсь"...
Прошли и восемь мѣсяцевъ, прошелъ и годъ. Новый годъ Ольга Степановна встрѣчала опять въ той же комнаткѣ: опять пришелъ и Иванъ Егоровичъ, а о Сережѣ на этотъ разъ не было ни слуху, ни духу. Коля, былъ уже студентомъ. Встрѣча Новаго года прошла не весело; давно не получая писемъ отъ Сережи, всѣ были какъ-то грустны и всѣ разговоры были только о немъ. Рѣшено было написать письмо въ контору пароходства въ Лондонъ съ просьбою сообщить о мѣстонахожденіи парохода. На другой же день письмо было отправлено и вскорѣ оттуда полученъ былъ отвѣтъ, что "пароходъ "Британія", вѣроятно, потонулъ, потому что. не даетъ о себѣ знать; мѣсто его крушенія, впрочемъ, неизвѣстно".
Письмо это пришлось показать Ольгѣ Степановнѣ, а какъ оно ее огорчило, можно было судить но тому, что черезъ мѣсяцъ вся голова ея посѣдѣла.
-- До тѣхъ поръ, пока мѣсто крушенія мнѣ не будетъ извѣстнымъ, я сидѣть не намѣренъ,-- шутилъ Иванъ Егоровичъ, голова котораго походила на голову новорожденнаго, такъ какъ на ней волосъ совсѣмъ не было, а былъ какой-то блѣдно-желтый пушокъ.
Гдѣ же въ самомъ дѣлѣ былъ въ это время нашъ путешественникѣ?.. А онъ былъ далеко-далеко и тамъ именно, гдѣ ему быть вовсе не хотѣлось.
III.
Взявъ грузъ и пассажировъ въ Новую Зеландію. "Британія" бодро шла вдоль берега Южной Америки. Пассажировъ на пароходѣ было не много, но все-таки, вмѣстѣ съ экипажемъ, народу на пароходѣ насчитывалось до сорока человѣкъ. Груза было много и груза самаго разнообразнаго. Главную каюту перваго класса занималъ англичанинъ, очень старый и очень богатый. Онъ ѣхалъ съ двумя лакеями въ Новую Зеландію, гдѣ надѣялся отѣнекать племянника, которому онъ хотѣлъ передать свое состояніе, такъ какъ другихъ наслѣдниковъ у него не было; такъ, по крайней мѣрѣ, разсказывалъ его камердинеръ. Мистеръ Пализеръ былъ уже такъ старъ, что только въ самую хорошую погоду выползалъ на палубу. Во второмъ классѣ пассажировъ было больше и, между прочимъ, въ Новую Зеландію переселялся коренастый нѣмецъ, лѣтъ сорока пяти, по фамиліи Шварцъ, съ двумя дочерьми и съ женихомъ одной изъ дочерей -- Шарлотты; другую дочь звали Анною.
Капитанша была душою общества. Веселая, безконечно добрая толстушка, она, по видимому, всегда забывала о себѣ въ заботахъ о другихъ. Кромѣ того, что она была экономомъ на пароходѣ и заботилась о продовольствіи всѣхъ, она, вмѣстѣ съ тѣмъ, по вечерамъ была отличною собесѣдницею, чтицею, и услаждала пассажировъ пѣніемъ и игрою на фортепіано, стоявшаго въ общей каютѣ. Мужа она любила безконечно и всѣ ея мысли были направлены на то, чтобы доставить покой и удовольствіе мужу, въ минуты его отдыха.
Пятнадцать лѣтъ она была замужемъ и пятнадцать лѣтъ плавала съ мужемъ по всѣмъ морямъ. На пароходѣ съ нею вмѣстѣ плавали двѣ отличныя большія собаки, и цѣлый курятникъ куръ. Такъ какъ кто-то изъ пассажировъ перевозилъ двухъ коровъ, лошадь и овецъ, то капитанъ, въ одно изъ вечернихъ собраній, шутливо заявилъ, что вынужденъ переименовать "Британію" въ "Ноевъ Ковчегъ".
Вечеромъ, на пятый день послѣ выхода изъ Каракаса, за Сережею пришелъ шкиперъ, шведъ Кархола, и сказалъ ему, что "фрау капитенска" зоветъ его въ каюту.
Сережа пошелъ въ каюту. Столъ былъ накрытъ на три прибора и за нимъ сидѣли капитанъ и капитанша.
-- Сереженька, да неужели ты забылъ, какой день сегодня?-- спросила Марья Ивановна.
-- А что такое?-- изумился Сережа.
-- Да вѣдь сегодня нашъ Новый годъ, нашъ русскій Новый годъ! Садись и будемъ встрѣчать...
Сережа сѣлъ за столъ и вдругъ какъ-то осунулся. На глазахъ его показались слезы.
-- О мамѣ вспомнилъ... Она теперь съ Колею и Иваномъ Егоровичемъ встрѣчаютъ новый годъ и говорятъ обо мнѣ?..
-- Ну, полно, полно!-- добродушно сказалъ капитанъ, понявъ изъ русской фразы только то, что рѣчь идетъ о Сережиной мамѣ:-- Нельзя же настоящему моряку допускать, чтобы "вода" попадала въ капитанскую каюту. Довольно плакать?...
"Русскій" Новый годъ былъ очень -счастливъ и съ новаго года пароходъ пошелъ йена парахъ, а на парусахъ, потому что вѣтеръ былъ замѣчательно благопріятенъ. Перейти экваторъ было не трудно потому именно, что вѣтеръ нѣсколько умѣрялъ жаръ, но черезъ двѣ недѣли близость холода дала уже себя чувствовать. Пассажирамъ пришлось вытащить шубы. Ночи стали свѣтлѣе и мистеръ Пализеръ, выбравшійся однажды на палубу, долгоглядѣлъ на Сережу, дѣятельно работавшаго безъ всякой шубы и необыкновенно бодраго и веселаго. Онъ обратился съ разспросами къ капитаншѣ и та, съ материнскою нѣжностью, разсказала ему исторію мальчика, чѣмъ такъ заинтересовала старика, что тотъ, какъ истый англичанинъ, просилъ ее представить ему юношу. Представленіе состоялось и Сережа былъ записанъ въ число молодыхъ друзей мистера Пализера.
Вѣтеръ по прежнему былъ попутнымъ, что очень радовало капитана, такъ какъ можно было соблюсти экономію на углѣ. Въ Магеллановомъ проливѣ "Британія" не шла, а, можно сказать, летѣла, и наконецъ въ ту ночь; когда она могла бы уже выйти изъ пролива, вдругъ поднялся туманъ и вѣтеръ началъ дуть такъ порывисто, что вскорѣ началась настоящая буря. "Британія", захваченная дико и грозно ревѣвшимъ ураганомъ, билась между громадными волнами и глухо стонала. Мачты съ трескомъ падали на палубу, а волны подхватывали ихъ, выбрасывали за бортъ и какъ бы злорадно хохотали. Блѣдные пассажиры, всякій по своему, встрѣчалъ свою смерть. Нѣкоторые плакали, а нѣкоторые молчали. Капитанъ дѣлалъ все, что могъ, и трое сутокъ бился около выхода изъ страшнаго для моряковъ Магелланова пролива. Но всѣ усилія его были напрасны: страшнымъ порывомъ, чуть-чуть было не приподнявшимъ пароходъ изъ воды, его бросило въ сторону, на отмель, послѣ чего руля какъ не бывало; его сорвало и унесло въ бушующее море. Черезъ полчаса машинистъ заявилъ, что машина перестала дѣйствовать. Опасность была очевидна: пароходъ могъ въ дребезги разбиться о берегъ и пойти ко дну. Капитанъ былъ взволнованъ, онъ не говорилъ уже женѣ: "Мери, уходи въ каюту, простудишься", онъ позволялъ ей стоять около него и она, держа его за руку, твердо глядѣла въ глаза смерти.
-- Берегъ близко, дайте намъ шлюпку, капитанъ, мы отправимся на берегъ, -- заявилъ одинъ изъ пассажировъ.
-- У меня двѣ хорошія шлюпки,-- Спокойно, но беззвучно проговорилъ капитанъ: -- и въ нихъ могли бы, въ крайности, помѣститься мы всѣ, но я долгомъ считаю предупредить васъ, что въ такую бурю до берега дойти въ шлюпкахъ невозможно, а затѣмъ предупреждаю, что этотъ берегъ безлюдный; тамъ вы пропадете.
Въ эту критическую минуту на палубѣ стояли всѣ, кромѣ мистера Пализера.
-- Господа!-- громко сказалъ капитанъ: -- удерживать васъ я не смѣю, но опять повторяю, что вы идете на вѣрную смерть.
-- А развѣ вы не идете на вѣрную смерть?-- горячась, спрашивалъ кто-то изъ пассажировъ.
-- Сережа!-- крикнулъ капитанъ:-- Сходите въ. каюту къ мистеру Пализеру и объясните ему, въ чемъ дѣло. Ну, ребята, спускай шлюпки, если они этого требуютъ.
-- Не торопитесь,-- предупредилъ капитанъ: -- иначе вы тутъ же потонете!.. Не пускать никого безъ очереди!-- крикнулъ онъ матросамъ.
На палубу вышелъ мистеръ Пализеръ.
-- Капитанъ, -- сказалъ онъ: -- развѣ и вы поѣдете на берегъ?
-- Я не малодушный трусъ, -- съ достоинствомъ отвѣтилъ капитанъ:-- и судна своего не оставлю.
-- А я, капитанъ, фаталистъ и вѣрю, что гдѣ мнѣ суждено умереть, тамъ я и умру; если вы позволите, то я останусь съ вами.
-- А я, капитанъ, -- сказалъ переселенецъ Шварцъ:-- думаю, что вы знаете дѣло лучше, чѣмъ мы, и если не совѣтуете ѣхать, то ѣхать, значитъ, не слѣдуетъ. Я тоже останусь съ вами, а дочери мои могутъ отправляться, если имъ это хочется...
-- Нѣтъ, отецъ, я безъ тебя не поѣду,-- сказала Анна.
-- Нѣтъ, отецъ, -- сказала Шарлотта:-- и я съ тобою останусь. Карлъ!-- обратилась она къ жениху:-- оставайся съ нами! Не поѣзжай.
-- Нѣтъ, благодарю! мнѣ жизнь еще не надоѣла, отвѣчалъ женихъ.
-- Сережа, а ты что скажешь?-- спросилъ капитанъ.
-- Зачѣмъ вы меня обижаете, капитанъ!-- вспыхнулъ Сережа.
-- Я знала, что онъ не поѣдетъ,-- радостно проговорила Марья Ивановна:-- Сережа, сходи и достань изъ трюма два мѣшка сухарей, -- прибавила она по-русски:-- Можетъ быть они спасутся, такъ нужно позаботиться, чтобы они не умерли съ голоду.
Два молодыхъ матроса и шкиперъ Кархола заявили, что они тоже останутся на пароходѣ.
Когда лодки были спущены и народъ поочередно былъ усаженъ, шкиперъ иронически замѣтилъ матросамъ, усѣвшимся въ лодки:
-- Ну, прощайте, кланяйтесь рыбамъ!..
Но и эта грубая шутка опытнаго шкипера не помогла: обѣ шлюпки съ тридцатью человѣками отъѣхали отъ "Британіи" и направились къ берегу, казавшемуся очень близко.
-- Оеи потонутъ,-- увѣренно сказалъ капитанъ:-- но что же дѣлать? удерживать ихъ силою я не имѣлъ права.
Вѣтеръ въ это время какъ будто притихъ, но притихъ точно для того, чтобы набраться силами и налетѣть на корабль новымъ ураганомъ. И дѣйствительно, черезъ минуту, онъ съ такою яростью налетѣлъ на пароходъ, что никто не устоялъ на ногахъ, но, къ счастью, никто не свалился въ море. Когда палуба очистилась отъ налетѣвшей волны, Шарлотта, крѣпко державшаяся за рею, отчаянно закричала.
Дѣйствительно, одной лодки уи.е не было, а другая, видя невозможность добраться до берега, хотѣла было вернуться къ пароходу, но пароходъ съ быстротою молніи несло въ Тихій океанъ. Капитанъ, блѣдный, какъ полотно, стоялъ съ подзорною трубою въ рукахъ и смотрѣлъ на оставшуюся шлюпку.
-- Господи!-- проговорилъ, онъ наконецъ:-- Безумцы! вѣдь они потонутъ! Спасенья имъ нѣтъ!.. Сережа!-- крикнулъ онъ: -- Потуши огонь въ машинѣ. Чинить ее некому, да и невозможно. Если благополучно вынесетъ насъ въ море, то не все еще погибло.
Черезъ два часа страшной качки, отъ которой "Британія" чуть-чуть не перевертывалась вверхъ дномъ, берега Америки стали удаляться.
Капитанъ все еще глядѣлъ на боровшуюся шлюпку и, наконецъ, положивъ трубу, мрачно проговорилъ:
-- Кончено.
-- Что конченой. Потонули?.. Всѣ?..-- спросила капитанша.
-- Господинъ Шварцъ!-- сказалъ капитанъ: -- сведите вашихъ дочерей въ каюту перваго класса, а сами приходите сюда. Намъ надо будетъ распредѣлить занятія.
Когда Шварцъ вернулся, капитанъ сказалъ:
-- Мы теперь вышли въ открытое море и именно то, чего такъ боялись тѣ несчастные люди, то-есть, что мы не будемъ видѣть земли, можетъ послужить нашимъ спасеніемъ. Главная опасность -- быть разбитымъ о берегъ, или о скалу, миновала. Теперь насъ можетъ носить Богъ знаетъ сколько времени, но, если попадется какое нибудь судно, хотя бы даже и китоловное, то оно насъ спасетъ. Распредѣлимте же теперь между собою занятія. Жена моя будетъ завѣдывать кухнею, а ваши дочери Шарлотта и Анна, вѣроятно, не откажутся помогать ей?
-- Объ этомъ нечего и говорить,-- отвѣчалъ Шварцъ:-- онѣ дѣвушки, привыкшія къ работѣ, и не только не откажутся помогать, но даже могутъ и бѣлье стирать и въ каютахъ прибирать. Я, какъ фермеръ, возьмусь ходить за скотиною, которая съ нами ѣдетъ, а если еще что отъ меня потребуется, то я къ вашимъ услугамъ...
Такимъ образомъ, обязанности каждаго были распредѣлены полюбовно и всѣ тотчасъ же принялись за дѣло. Не смотря на продолжавшуюся бурю, Марьѣ Ивановнѣ пришлось тотчасъ же отправиться въ кухню, чтобы сварить кусокъ солонины. Сережа развелъ огонь, перемылъ грязную посуду и помогъ чистить картофель.
Первый день прошелъ въ усиленныхъ трудахъ по уборкѣ потерпѣвшаго крушеніе парохода, а потому всѣ, кромѣ дежурнаго, заснули непробуднымъ сномъ.
На другой день, ночью, небо чуть-чуть прояснилось, и капитанъ могъ опредѣлить, гдѣ именно находится его судно. Въ теченіи тридцати шести часовъ ихъ пронесло болѣе пятисотъ верстъ къ юго-западу. Послѣднія ночи были такія свѣтлыя, какія бываютъ въ Петербургѣ только въ іюлѣ мѣсяцѣ.
-- Что съ нами будетъ, если мы будемъ нестись съ такою же быстротою?-- спросилъ Сережа капитана.
-- Что съ нами можетъ быть, я не знаю,-- отвѣчалъ Гиллонъ:-- но только нѣтъ ничего непостояннѣе арктическихъ и антарктическихъ вѣтровъ {Вѣтры, дующіе на крайнемъ сѣверѣ и югѣ.}.
На этотъ разъ общее правило, однако, измѣнило себѣ: вѣтеръ, хотя и сталъ значительно тише; но дулъ не переставая въ одну сторону еще цѣлыя сутки, а потомъ, спустя день, немного измѣнилъ свое направленіе и подулъ прямо на югъ.
-- Мы несемся прямо къ южному полюсу,-- сказалъ капитанъ, придя въ общую каюту къ вечернему чаю:-- можетъ быть, мы сдѣлаемъ даже какое нибудь великое открытіе,-- смѣясь, прибавилъ онъ.
-- Не знаю, что мы откроемъ, но я скажу только одно, что даже здѣсь страшно холодно,-- сказалъ мистеръ Пализеръ.
-- Что же дѣлать!-- отвѣчалъ капитанъ: -- на южномъ полюсѣ холоднѣе, чѣмъ на сѣверномъ, такъ какъ сѣверный полюсъ окруженъ землею, а южный окруженъ только громаднымъ пространствомъ воды. Надо будетъ топить каминъ; благодаря попутнымъ вѣтрамъ, у насъ угля осталось очень много. А ты, Мери,-- обратился онъ къ женѣ:-- теперь должна кормить насъ иначе. Въ каждомъ обѣдѣ кушанья должны быть съ уксусомъ. Всѣмъ же вамъ, для сохраненія здоровья, я предписываю, не смотря на холодъ, обливаться водою и дѣлать побольше движеній.
Всѣ обѣщались исполнять приказанія капитана и колонія, плывшая на пароходѣ по волѣ вѣтровъ, видимо не унывала духомъ и какъ бы сплотилась между собою, благодаря случившемуся несчастію.
Такъ, впрочемъ, бываетъ всегда: люди начинаютъ жить заповѣдью Спасителя только тогда, когда ихъ соединяетъ общее горе.
Работы на кораблѣ было не мало, потому что прежде всего капитанъ поправилъ оставшіяся мачты, реи и паруса. Онъ ждалъ, что вѣтеръ перемѣнится, и тогда предполагалъ поднять паруса, чтобы идти по направленію къ сѣверу.
-- На югъ намъ идти не зачѣмъ; тамъ мы ни кого не встрѣтимъ и даже бѣлаго медвѣдя не найдемъ,-- говорилъ онъ.
Но, противъ ихъ желанія, господствующіе вѣтры несли ихъ именно на югъ.
VI.
15-го февраля капитанъ записалъ въ свой журналъ слѣдующее: "Идемъ прямо на югъ, съ быстротою 3 узловъ въ часъ. Кое-гдѣ видны льдины. Идетъ не то дождь, не то снѣгъ: термометръ ниже нуля. Качка слабая."
-- Сережа, выпустимъ сегодня Темзу и Амура -- сказала капитанша:-- бояться нечего, что ихъ снесетъ въ море!..
Собаки были очень довольны, что ихъ выпустили промяться по обледенѣвшей палубѣ, и, конечно, онѣ были счастливѣе людей, плывшихъ съ ними.
По ночамъ стало такъ холодно, что путешественники не стали расходиться по своимъ комнатамъ, а всѣ оставались ночевать въ общей каютѣ, гдѣ топился каминъ. Сережа перенесъ подушки и одѣяла мистера Пализера и устроилъ ему постель въ общей каютѣ.
-- Сэрежэнки, вы начнете вахту,-- сказалъ капитанъ:-- Если вѣтеръ не перемѣнится и ничего особеннаго не произойдетъ, вы можете простоять два часа, но въ эти два часа придите раза четыре сюда, чтобы поправить огонь въ каминѣ. Потомъ васъ смѣнитъ Ричардъ.
Сережа отправился на дежурство.
Ночь была не очень темная, но отвратительная. Дождь, словно иглами, кололъ лицо и облѣплялъ льдомъ. Мачты, реи и свернутый парусъ покрылись корою льда. Сережа стоялъ на вахтѣ и чувствовалъ, что холодъ пронизываетъ его насквозь. Онъ нѣсколько разъ ходилъ отогрѣваться. Въ четыре часа, когда ему надо было разбудить Ричарда, молодого матроса, горизонтъ, въ первый разъ послѣ перенесенныхъ ими бѣдствій, вполнѣ очистился и показалось солнце. Черезъ какихъ нибудь десять минутъ дождя уже не было и Ричардъ могъ стоять спокойнѣе.
16-го февраля капитанъ записалъ въ дневникъ: "Продолжаемъ идти къ югу съ быстротою 3 узловъ въ часъ. Пловучіе льды всюду. Горизонтъ къ югу покрытъ сплошною массою. Вѣтеръ крѣпчаетъ..."
Вѣтеръ, дѣйствительно, усиливался, но направленія почти не измѣнялъ. Къ вечеру судно шло окруженное ледяными горами, которыя то удалялись, то приближались,
-- Это вѣдь опасно, Биллонъ?-- спросила капитанша.
Очень. Надо быть готовымъ ко всему,-- отвѣчалъ капитанъ, по видимому спокойно, хотя былъ блѣденъ, какъ полотно.
Оережа отправился въ каюту и поспѣшно одѣлъ мистера Пализера.
-- Пойдемте на палубу, -- сказалъ онъ: -- Очень возможно, что мы скоро потонемъ.
Въ этотъ самый моментъ на судно налетѣла страшная глыба, ударилась о бортъ и разсыпалась на отдѣльные куски. Большой кусокъ глыбы упалъ на носъ парохода и разбилъ его въ дребезги. Громадная ледяная гора, упавъ въ море, подняла кругомъ громадныя волны и одною изъ нихъ пароходъ "Британію" приподняло кверху и въ ту же секунду посадило ее на льдину.
Придя въ себя отъ испуга, всѣ, стоявшіе на палубѣ, невольно взглянули на капитана. Онъ стоялъ блѣдный и сосредоточенный, но каждый изъ пассажировъ замѣтилъ какъ бы искорку радости, промелькнувшую въ его глазахъ.
-- Судьба наша, кажется, рѣшена,-- сказалъ онъ:-- мы еще пока живы. Эта льдина оказывается не пловучею; вы видите, что о нее разбивается ледъ. Пойдемъ, посмотримъ, въ какомъ мы положеніи... Возьмите, впрочемъ, ружья,-- добавилъ онъ: -- Везъ ружей выходить опасно, хотя бѣлыхъ медвѣдей на южномъ полюсѣ нѣтъ.
Ружья были приготовлены въ каютѣ. Кромѣ капитана, превосходнаго стрѣлка, съ ружьями никто почти не умѣлъ обходиться.
Капитанъ спустился на льдину первымъ. Въ короткомъ мѣховомъ пальто, въ высокихъ сапогахъ, онъ казался еще выше, чѣмъ былъ въ дѣйствительности. За поясомъ у него торчалъ топоръ, а въ рукахъ онъ несъ ружье.
-- Мери, -- крикнулъ онъ женѣ: -- не спускайся, я осмотрю все сначала одинъ. Скажи, что я пойду одинъ.
Обойдя вокругъ парохода, онъ только покачалъ головою. Носъ парохода былъ совершенно разбитъ или, лучше сказалъ, отбитъ. Осмотрѣвъ тщательно судно, капитанъ пошелъ впередъ. За сто саженъ отъ парохода онъ остановился у темнаго возвышенія, досталъ топоръ и сталъ осторожно отбивать ледъ.
Вернувшись къ "Британіи", онъ крикнулъ мужчинамъ:
-- Мы или на островѣ или на материкѣ.-- сказалъ капитанъ: -- во ста саженяхъ отъ насъ гранитная скала.
Нѣсколько человѣкъ спустилось къ капитану и цѣлою партіею отправилось впередъ на развѣдки.
Скала, дѣйствительно, была гранитная; чѣмъ дальше шли наши развѣдчики, тѣмъ скалъ этихъ было все больше и больше. Капитанъ принялся рубить снѣгъ между скалами и очень скоро убѣдился, что они стоятъ не на льдинахъ.
-- На нѣкоторое время мы обезпечены отъ произвола моря, а такъ какъ мы стоимъ на мели, то все-таки сегодня мы можемъ переночевать еще на "Британіи", а завтра составимъ совѣтъ и рѣшимъ, что намъ потомъ дѣлать.
Вернувшись назадъ, развѣдчики успокоили остальную компанію, развели огонь и вскорѣ на столъ былъ поданъ горячій ужинъ.
Ночь прошла хотя спокойно, но изъ пассажировъ спали немногіе. Всякій, по своему, обдумывалъ свое положеніе. Часа въ четыре утра капитанъ вышелъ изъ каюты и спустился на землю. Темза и Амуръ бѣжали около него. Небо было ровнаго сѣраго цвѣта и солнца не было видно. Пройдя немного вдоль берега, капитанъ наткнулся на цѣлую компанію тюленей. Собаки бросились было къ нимъ, но Гиллонъ тотчасъ же отозвалъ ихъ. Онъ не хотѣлъ пугать единственныхъ обитателей земли, которая съ настоящаго времени должна была служить имъ пристанищемъ. Кромѣ тюленей, онъ увидѣлъ и пингвиновъ {Пингвины -- птицы изъ отряда плавающихъ, у которыхъ крылья безъ перьевъ, вмѣсто которыхъ чешуйки; ноги почти у хвоста. Живутъ въ южномъ полушаріи.}. Ледяной коры не было на тѣхъ мѣстахъ, по которымъ бѣжала вода, таявшая отъ солнца и на пригоркахъ. Но растительности не было и слѣдовъ; не было не только никакихъ деревьевъ, но даже и малѣйшей травки. Капитанъ обошелъ довольно большое пространство и, взвѣсивъ все видѣнное, напряженно началъ обдумывать свое положеніе.
-- Могло быть и хуже этого,-- раздумывалъ онъ:-- могли вѣдь и просто потонуть...
Но размышленія его были прерваны звономъ на пароходѣ. Конечно, звукъ колокола въ первый разъ раздавался въ этихъ пустынныхъ мѣстахъ. Капитанъ тотчасъ же отправился на призывный звукъ колокола.
Въ каютѣ всѣ были на лицо и, можно сказать, что молодежь была даже весела. Когда дѣвушки начали перемывать посуду, капитанъ открылъ засѣданіе.
-- Господа!-- началъ онъ:-- намъ слѣдуетъ теперь поблагодарить Бога, что Онъ провелъ насъ черезъ всѣ опасности и невредимо допустилъ вступить на твердую землю.
Всѣ тотчасъ же встали и горячо помолились.
-- Теперь позвольте мнѣ высказать вамъ свой взглядъ на наше положеніе. Оно вовсе не такъ безнадежно, какъ это вамъ, можетъ быть, кажется. Прежде всего, намъ надобно выстроить себѣ ледяные дома и безусловно все выгрузить съ "Британіи", Которая можетъ быть сдвинута съ мѣста сильною бурею. Изъ "Британіи" же мы можемъ выстроить себѣ хорошее судно. Торопиться намъ нечего, такъ какъ продовольствія намъ хватитъ лѣтъ на десять. Въ числѣ разнообразнаго груза, мною взято много пшеницы, ржи, овса и всякаго другого зерна. Есть у насъ и консервы, и даже есть животныя, какъ въ Ноевомъ Ковчегѣ. Есть у насъ и топливо, и спиртъ и сахаръ. Вообще, у насъ найдется много полезнаго для нашего будущаго хозяйства. Съ Божьего помощью, начнемъ выгружаться сегодня же. День мы, мужчины, должны распредѣлить самымъ правильнымъ образомъ, а наши дамы пусть занимаются хозяйствомъ и колоколомъ призываютъ насъ къ ѣдѣ. Вы, Шварцъ, сейчасъ же сведите скотину на землю и тамъ напойте ее свѣжею водою. Скоро солнце обогрѣетъ и побѣгутъ ручейки снѣговой воды.
Остальнымъ мужчинамъ тоже распредѣлены были занятія и черезъ полчаса началась самая дѣятельная работа. По устроеннымъ сходнямъ сведены были всѣ животныя. Прежде всего, свели лошадь, потомъ осла, двухъ коровъ, трехъ свиней, трехъ овецъ и цѣлое общество куръ съ двумя пѣтухами.
Животныя очень обрадовались, что могутъ поразмяться и прыжками выражали свою радость.
Рабочихъ было шесть человѣкъ; такъ какъ тяжести приходилось спускать только на берегъ, то, конечно, работа подвигалась быстро. Ровно въ двѣнадцать часовъ колоколъ призвалъ рабочихъ къ обѣду. Уставшая компанія весело сѣла за столъ и усердно принялась за. обѣдъ.
-- Однако, давно уже вы не ѣли съ такимъ аппетитомъ,-- сказала капитанша, очень довольная, что стряпня ея быстро уничтожалась.
Послѣ обѣда рабочіе легли отдохнуть, а Марья Ивановна, покормивъ куръ, взяла удочку и пошла вдоль берега. Она была страстною любительницею этого рода охоты и, нужно правду сказать, была опытнымъ рыболовомъ. Выбравъ удобное мѣсто въ заливчикѣ, она закинула удочку въ полынью, и такъ какъ рыба въ той мѣстности не привыкла остерегаться приманокъ, то поплавокъ ея тотчасъ же заколыхался. Опытною и привычною рукою она выдернула удочку и вмѣстѣ съ нею рыбу, фунта въ три вѣсомъ. Поймавъ еще нѣсколько рыбъ, она завернула ихъ въ платокъ и отнесла въ кухню. Марья Ивановна рада была, что можетъ сдѣлать сюрпризъ мужу, который не далѣе какъ сегодня утромъ говорилъ, что онъ боится развитія у нихъ цынги, такъ какъ она развивается, между прочимъ, и отъ постояннаго употребленія соленой провизіи.
Спрятавъ рыбу, она опять сошла внизъ, позвавъ съ собою Шарлотту. Аннѣ же поручено было остаться съ мистеромъ Пализеромъ.
-- Пойдемте, Шарлотта, погулять и посмотрѣть на мѣсто нашего будущаго поселенія,-- оказала она.
Шарлотта съ радостью согласилась.
Берегъ шелъ отлого въ гору и весь былъ засыпанъ гранитными скалами. Въ одномъ мѣстѣ гранитныя глыбы стояли цѣлымъ рядомъ, точно солдаты, и, заваленныя снѣгомъ съ южной стороны, были совершенно чисты съ сѣверной, такъ какъ лучи солнца согнали, съ этой стороны весь снѣгъ, оголивъ грунтъ, состоявшій исключительно изъ крупнаго песку..
За обѣдомъ, отвѣдавъ свѣжей рыбы, капитанъ и прочіе пассажиры нашли ее прекрасною, почему и рѣшено было, что по воскресеньямъ вся колонія будетъ заниматься рыболовствомъ.
Черезъ недѣлю выгрузка была окончена. Рабочихъ рукъ у мужчинъ прибавилось, такъ какъ Шарлотта и Анна тоже заявили желаніе заняться разгрузкою и работали не хуже мужчинъ.
-- Теперь мы примемся за постройку ледянаго дома,-- сказалъ капитанъ:-- а тамъ и за разборку "Британіи". Дни, какъ видите, замѣтно убываютъ, и къ наступленію вѣчной ночи намъ надо быть совершенно готовыми, чтобы встрѣтить это время во всеоружіи.
Мѣсто между скалъ, отъисканное капитаномъ, было вполнѣ одобрено колоніею, а потому тотчасъ же принялись строить среднюю общую комнату. Прежде всего, въ серединѣ поставили печь, а затѣмъ начали выводить стѣны, изъ ровныхъ глыбъ снѣга. Комнату сдѣлали круглою, а потолокъ свели въ видѣ палатки, къ трубѣ отъ печки. Чтобы снѣгъ не подтаивалъ отъ жара трубы, ее обложили деревомъ и смазали цементомъ, оказавшимся на пароходѣ. Эта круглая гостиная была большая и свѣтлая, потому что въ окна вставили рамы со стеклами, взятыми изъ каютъ парохода. Въ ней было шесть дверей и шесть оконъ, на ровномъ разстояніи одно отъ другого. Пять дверей вело въ пять небольшихъ круглыхъ спаленъ, сдѣланныхъ точно также въ видѣ палатокъ, съ небольшими окошечками. Въ каждой изъ спаленъ поставлено было по двѣ кровати, по два стула и столъ. Шестая же -дверь шла въ такую же большую комнату, какъ и гостиная, но ходъ въ нее шелъ черезъ небольшой корридоръ. Въ этой круглой комнатѣ была и кухня, и кладовая и баня, куда обязательно должны были каждое утро являться всѣ и окачиваться водою.
Глыбы снѣга, лежавшія не тронутыми доселѣ цѣлые вѣка, теперь обдѣлывались и подвозились на лошади, на сколоченныхъ наскоро дровняхъ. Постройка эта заняла всего три дня, а на четвертый, тутъ же по близости, принялись за постройку скотнаго двора. Его постройку повели такъ, чтобы въ него можно было попасть прямо изъ кухни.
V.
Къ половинѣ марта все было уже готово и рѣшено было перебраться на новоселье. Въ день переѣзда Марья Ивановна, за утреннимъ кофе, объявила, что теперь у нихъ уже не двѣ собаки, а цѣлый десятокъ, такъ какъ у Темзы родилось восемь щенятъ.
Извѣстіе это было встрѣчено, какъ хорошее предзнаменованіе, означавшее, что жизнь въ новомъ домѣ потечетъ счастливо. Такъ, по крайней мѣрѣ, рѣшилъ Шварцъ.
Позавтракавъ, вся колонія принялась за переноску остальныхъ вещей съ парохода. Въ послѣдніе дни колонія помѣщалась уже не въ общей каютѣ, такъ какъ изъ нее были взяты каминъ и печка, а въ каютѣ второго класса.
Когда вечеромъ зажгли лампы въ новой гостиной, то всѣ были очень довольны, въ особенности, когда Марья Ивановна подошла къ фортепіано и спѣла хорошенькую народную пѣсенку.
Каждая спальня имѣла дверь и могла запираться, но капитанъ совѣтовалъ спать съ открытыми дверями, для того, чтобы было теплѣе.
-- Теперь у насъ жарко, потому что на дворѣ не особенно холодно, но вѣдь здѣсь, подъ 68о45 южной шир. и 51о зап. долг., будетъ такъ холодно, что страшно будетъ высунуть даже носъ. Вотъ тогда-то, пожалуй, придется намъ поставить еще чугунку, или же топить ночью.
Кромѣ фортепіано, въ гостиной стояли мягкіе диваны, кресла, столы и стулья, такъ что наши путешественники иногда забывали даже, что живутъ въ снѣжномъ домѣ.
На другой день послѣ переѣзда опять началась работа. "Британія" понемногу разбиралась и лѣсъ, на лошадѣ и ослѣ, отвозился отъ берега, выше, къ тому мѣсту, гдѣ предполагали устроить мастерскую. Мастерскую сдѣлали тоже изъ снѣговыхъ глыбъ, но такъ какъ ее надо было сдѣлать очень высокою, то своды устроили изъ желѣзныхъ полосъ и толстыхъ досокъ, которыя положили на скалы. Такъ какъ вскорѣ должна была наступить многомѣсячная ночь, то въ мастерской подвѣсили къ потолку всѣ лишнія лампы, чтобы имѣть возможность работать во время многомѣсячной тьмы.
Капитанъ работалъ съ необыкновенною энергіею и своимъ рвеніемъ воодушевлялъ всѣхъ. Два раза въ недѣлю, все мужское населеніе отправлялось на охоту за тюленями и на тюленяхъ училось стрѣлять.
-- Куда намъ такую массу тюленей?-- спрашивалъ Шварцъ.
-- Собакъ кормить,-- отвѣчалъ Кархола.
-- А шкуры ихъ нужны намъ для обуви,-- прибавлялъ капитанъ.
Съ апрѣлю мѣсяцу убито было до сотни тюленей и наловлена масса рыбы, которую зарыли въ снѣгъ, около кухни.
Въ одинъ вечеръ, Шварцъ, вернувшись изъ скотной, заявилъ, что сѣна осталось уже немного, хотя овса хватитъ еще надолго.
Рѣшено было уничтожить лошадь и осла, которые теперь, съ окончаніемъ перевозки, оказались излишними, и сохранить оставшійся-кормъ для коровъ, тѣмъ болѣе, что онѣ въ то время давали молоко. Съ такому безжалостному рѣшенію пришли не только по необходимости, но даже и въ томъ соображеніи, что животныя не могли бы перенести періода постоянной ночи.
Въ тотъ день, когда началась постройка новаго судна, которое предположено назвать "Ковчегомъ", работы въ мастерской продолжались всего два часа, потому что поднялась такая метель, что переходить за лѣсомъ въ крытый сарай не было никакой возможности. Въ этомъ же сараѣ хранились грузъ, уголь и провизія. Наши рабочіе, всѣ занесенные снѣгомъ, явились домой и порѣшили въ дурную погоду не выходить изъ дома.
-- Въ самомъ дѣлѣ, это завываніе вѣтра наводитъ страшную тоску,-- говорилъ мистеръ Пализеръ:-- а когда мы всѣ вмѣстѣ, какъ-то легче на душѣ.
Въ два часа было уже совсѣмъ темно: поставивъ столъ около камина, мужчины сѣли шить себѣ сапоги изъ тюленьихъ кожъ, а женщины принялись за приготовленіе къ ужину пельменей изъ рыбы.
-- Это сибирское кушанье, дѣйствительно, прекрасно и удобно, -- замѣтилъ Пализеръ:-- въ короткое время наша дорогая хозяйка-капитанша заморозила уже цѣлый мѣшокъ пельменей.
-- Мы будемъ ихъ дѣлать каждый вечеръ, до тѣхъ поръ, пока не надѣлаемъ на всю зиму,-- отвѣчала капитанша на замѣчаніе Пализера.
Въ это время дверь изъ кухни отворилась и вошелъ Шварцъ. Снявъ шубу, онъ торжественно сказалъ:
-- Поздравляю съ приращеніемъ нашей колоніи! У насъ шестнадцать поросятъ!..
-- Сегодня я осматривалъ нашихъ животныхъ,-- сказалъ капитанъ:-- и нахожу, что необходимо зарѣзать овецъ, потому что онѣ худѣютъ: слѣдовательно, если мы ихъ не съѣдимъ, то ихъ съѣдятъ наши собаки, а у нихъ, кромѣ запаса тюленей, есть еще цѣлая лошадь и оселъ.
Предложеніе капитана было принято, овцы зарѣзаны, а мясо отправлено въ кладовую. Недѣли черезъ двѣ, когда дней вовсе не стало, участь овецъ раздѣлили и свиньи; ихъ тоже закололи, оставивъ только поросятъ.
Чтобы животнымъ было теплѣе, въ скотной поставили печку и изрѣдка ее протапливали. Вообще же, всѣ замѣтили, что съ наступленіемъ безконечной ночи, животныя какъ-то заскучали. Собаки, можетъ быть, тоже заскучали бы, если бы цѣлый день не были съ людьми и только на ночь уходили спать въ кухню.
Въ самый Свѣтлый праздникъ, съ утра, была вьюга и шелъ снѣгъ. Три дня сидѣла наша компанія взаперти, потому что дѣйствительно нельзя было выйти.
-- Надо бы рыбы и угля,-- заявила капитанша на четвертый день:-- да и скотину мы уже три дня кормимъ сухою рыбою и зерномъ.
Рѣшено было добраться до кладовой.
Когда строили кухню, то, въ виду того, что дверь могло занести снѣгомъ, ее привѣсили такъ, что она отворялась внутрь, и только благодаря этой предусмотрительности можно было пробраться изъ кухни подъ открытое небо. Снѣгу нанесло двѣ сажени и хотя сарай и мастерская были тутъ же, недалеко, но все-таки добраться до нихъ было трудно.
-- Вотъ что надо намъ дѣлать,-- сказалъ капитанъ, осмотрѣвъ насосъ:-- чтобы не трудиться и на будущее время, надо рыть корридоръ въ сараи, и по этому корридору мы будемъ ходить. Снѣгъ совсѣмъ рыхлый, а если гдѣ и обвалится, то это не важно. Сережа, приготовьте ночники, они намъ понадобятся при рытьѣ туннеля.
Отрывъ выходъ изъ кухни на верхъ, мужчины принялись вырѣзать глыбы снѣга и наваливать ихъ на сани, которыя вывозили собаки. Корридорчикъ дѣлался въ полтора аршина ширины и два съ половиною вышины. Ночники изъ тюленьяго жира начали тотчасъ же нагрѣвать корридорчикъ, освѣщая его въ то же время, и стѣны отъ теплоты покрылись ледяною корою, сначала, впрочемъ, очень тоненькою.
-- Завтра мы укрѣпимъ потолокъ балками и желѣзомъ, чтобы не обвалился,-- сказалъ капитанъ,-- а теперь покуда достаточно и этого. Вы, Кархола, опытный человѣкъ,-- обратился онъ къ шкиперу:-- такъ какъ бывали у эскимосовъ; выйдите на верхъ и опредѣлите поточнѣе: гдѣ находится дверь въ сарай?..
-- Довольно, довольно, теперь знаемъ,-- крикнули ему изъ корридора.
Черезъ минуту Кархола былъ уже внизу и прямо пробѣжалъ въ кухню. Онъ такъ озябъ въ эти нѣсколько минутъ прогулки наверху, что даже испугался, не отморозилъ ли щеки или носа?
-- Все дѣло,-- успокоила его Марья Ивановна.
Скоро рабочіе наткнулись на дверь и дѣло было слажено. Выбравъ изъ сарая, что было нужно, они стали дѣлать корридоръ и въ мастерскую.
Съ этой поры, заживо погребенные цѣлый мѣсяцъ не выходили на морозъ. Корридоры ихъ держались отлично, а чтобы добыть себѣ воды, они брали глыбу снѣга и оттаивали ее въ кухнѣ.
День распредѣлялся такъ, что плотничать уходили поутру и работали до трехъ часовъ, а въ три часа уже всѣ сидѣли вмѣстѣ и не расходились. Мистеръ Пализеръ, жившій въ одной комнатѣ съ Сережею, вставалъ при его помощи только къ тремъ часамъ и выходилъ въ общую комнату.
Къ концу іюня всѣ сильно утомились этою подземною жизнью. На воздухъ выходилъ только капитанъ и когда видѣлъ южное сіяніе, то сейчасъ же оповѣщалъ всѣхъ.
-- Дѣвочки, идите гулять,-- часто говорилъ онъ нѣмкамъ:-- вы вѣдь точно мертвыя, въ васъ кровинки не видно...