Шелгунов Николай Васильевич
Очерки русской жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

ОЧЕРКИ РУССКОЙ ЖИЗНИ.

VII.

   Вятскій корреспондентъ Волжскаго Вѣстника пишетъ, что въ Вяткѣ наступилъ вполнѣ "мертвый сезонъ". Вѣроятно, то же самое повторяется я не въ одной Вяткѣ. Мертвымъ сезономъ считается въ городахъ лѣтняя пора, когда городскіе обыватели не знаютъ, куда имъ дѣться отъ скуки, пыли и жары, и мечтаютъ о счастливой деревнѣ, ея зеленыхъ лугахъ, поляхъ, о любви на лонѣ природы. А "счастливая деревня" переживаетъ въ этотъ "мертвый сезонъ" страду: она коситъ и жнетъ, печется на солнцѣ съ его восхода до заката и мечтаетъ только объ одномъ, какъ бы поскорѣе кончилась эта каторжная работа да не помѣшали бы дожди. Даже никакихъ надеждъ на урожай не питаетъ въ страду мужикъ, до того ему много работы. Да и зачѣмъ мужику урожай?
   Князь Мещерскій (Гражданинъ) имѣлъ недавно разговоръ объ урожаѣ съ однимъ изъ свѣдущихъ людей.
   "-- Урожай будетъ, а затѣмъ?-- спрашиваетъ князь.
   "-- А затѣмъ ничего,-- отвѣчаетъ свѣдущій человѣкъ.
   "-- Какъ ничего?
   "-- А такъ ничего... цѣнъ на хлѣбъ не имѣется и не будетъ, и больше ничего.
   "-- Но, вѣдь, есть мѣстности Россіи, гдѣ спросъ на хлѣбъ очень значительный; значитъ, туда и сбывайте хлѣбъ", -- сказалъ князь Мещерскій.
   Свѣдущій человѣкъ посмотрѣлъ на князя Мещерскаго взглядомъ добродушнаго сожалѣнія и отвѣтилъ:
   "-- Вотъ и видно, что вы живете въ Петербургѣ: въ Россіи доставить хлѣбъ изъ одной губерніи въ другую труднѣе, чѣмъ доставить хлѣбъ изъ той же губерніи въ Америку.
   "-- Не можетъ быть?!-- сказалъ изумленный князь.
   "-- А вотъ попробуйте! Желѣзныя дороги существуютъ у насъ не какъ пути сообщенія для оборотовъ нашей экономической жизни, а надъ отдѣльныя предпріятія, чтобы какъ можно больше нажить и какъ можно меньше издержать. Поэтому движеніе нашихъ желѣзныхъ дорогъ сообразуется не съ экономическими нуждами, а съ заранѣе составленными росписаніями".
   Можетъ быть, никакого подобнаго разговора у князя Мещерскаго съ свѣдущимъ человѣкомъ и не происходило, во князь старый боевой конь; онъ не можетъ не ржать и не брыкаться. Да этотъ разъ князь Мещерскій сдѣлалъ козломъ отпущенія желѣзныя дороги, тогда какъ козла нужно искать въ другомъ мѣстѣ. Что желѣзныя дороги производятъ въ вашей экономической жизни не малую путаницу, это не подлежитъ никакому сомнѣнію; но что не онѣ виноваты въ томъ, что для мужика урожай иногда хуже неурожая,-- это тоже не подлежитъ сомнѣнію. Если мужикъ бралъ хлѣбъ на сѣмена и на продовольствіе по неурожайной цѣнѣ въ 1 руб., то при урожаѣ и цѣнѣ въ 50 коп. онъ долженъ будетъ продавать хлѣба вдвое, точно также вдвое онъ долженъ продать хлѣба" чтобы уплатить подати, земскіе сборы и недоимки. Сколько же останется теперь у мужика отъ его урожая, въ особенности если цѣны упадутъ, какъ это было въ 1860 году? Тогда въ Ригѣ давали 35 коп. за пудъ. Если это случится и ныньче, то въ западномъ краѣ, тяготѣющемъ мъ Ригѣ, гдѣ (т. е. въ западномъ краѣ) цѣна ржи обыкновенно 65--75 коп., хлѣбъ будетъ продаваться на мѣстѣ копѣекъ за 25, а въ средней хлѣбной полосѣ, гдѣ рожь и обыкновенно по 40 коп., она будетъ про- даваться дешевле 20 коп. Отъ такого урожая пойдешь съ сумою по міру и, пожалуй, придется прекратить платежи. Положимъ, что желѣзныя дороги у насъ предпріятія "самостоятельныя", какъ выражается князь Мещерскій, но если бы онѣ стали возить хлѣбъ даже даромъ, то изъ этого тоже ничего бы не вышло. Дѣло не въ желѣзныхъ дорогахъ, а въ томъ, что нашъ земледѣлецъ запутался въ неисходныхъ долгахъ и что ему изъ нихъ ни за что не выкрутиться. Мужикъ всегда долженъ: и при урожаѣ, и при неурожаѣ. Осенью онъ беретъ въ долгъ сѣмена, потому что сѣять нечего; съ декабря начнетъ забирать хлѣбъ, потому что ѣсть нечего; потомъ у него продадутъ корову за недоимки, а тамъ опять осень и опять сѣять нечего, и пошла повторяться эта нескончаемая сказка про бѣлаго бычка, когда при неурожаѣ мужикъ дѣлаетъ долги, а при урожаѣ отдаетъ ихъ двойнымъ количествомъ продукта (но цѣнамъ, какія стоятъ) и затѣмъ остается одинаково ни съ чѣмъ.
   Очень жаль, что князь Мещерскій черпаетъ познанія о дѣлахъ своего отечества изъ такого некомпетентнаго источника, какъ "свѣдущіе люди". Если бы онъ прочелъ Отчетъ одесскаго комитета торговли и мануфактуръ за 1885 г., то убѣдился бы, что съ нашими желѣзными: дорогами жить еще можно, да и бѣда, которую онѣ вносятъ, поправимая" а вотъ съ неурядицей и общими причинами, ее создающими, дѣло стоитъ, туго и, должно быть, еще долго урожай не будетъ у насъ ничѣмъ отличаться отъ неурожая. Въ 1885 году шелъ изъ нашихъ южныхъ портовъ сильный вывозъ хлѣба и цѣна на него упала настолько, что выручка отъ продажи не отвѣчала стоимости. Однимъ словомъ, чтобы земледѣлецъ или производитель могъ получить то, что получалъ ранѣе, ему приходилось отдавать гораздо больше хлѣба. Противъ 1884 года русскій земледѣлецъ не довыручилъ 12 милл. рублей, а заграничный потребитель подучилъ излишекъ одесскаго вывоза почти на 60 процентовъ дешевле (конечно, этому помогъ и нашъ злополучный курсъ).Съ этимъ бы еще можно было помириться, если бы усиленный вывозъ былъ вызванъ увеличеніемъ запашекъ и изобильнымъ урожаемъ, но именно этого-то и не было. "Урожай 1885 года въ противуположность 1884 г.,-- говоритъ отчетъ,-- былъ для губерній, составляющихъ сельско-хозяйственный одесскій районъ, неудовлетворительнымъ". Въ 120 волостяхъ Херсонской губерніи крестьяне въ концѣ 1885 года просили ссуду на обсѣмененіе полей, "несмотря на то, что на населеніи и безъ того лежитъ огромный долгъ губернскому и правительственному продовольственнымъ капиталамъ и существуютъ огромныя недоимки сельскимъ продовольственнымъ запасамъ, всюду уже разобраннымъ". Ясно, значитъ, что для уравновѣшенія нашего внѣшняго торговаго баланса "понадобилось урвать кусокъ насущнаго хлѣба изъ рукъ земледѣльца и работника", а что это былъ дѣйствительно кусокъ урванный, отчетъ подтверждаетъ общимъ замѣчаніемъ, что "плохое сельско-хозяйственное положеніе въ теченіе прежнихъ лѣтъ отозвалось въ 1885 году во многихъ мѣстахъ Россіи, особенно въ ея юго-восточныхъ губерніяхъ, именно сокращеніемъ запашекъ", а въ частности ссылкой на Подольскую губернію, въ которой наемныя цѣны на землю понизились, чего бы не случилось, если бы населеніе расширяло запашки.
   Всѣ эти факты и заключенія я беру изъ Одесскаго Вѣстника, газеты уже потому компетентной въ подобныхъ вопросахъ, что она находится у ихъ источника. Замѣчаніями той же газеты я пользуюсь по поводу только что вышедшей въ Одессѣ брошюры г. Рандича: Aperèa commercial sur la production céréale dans la Russie Méridionale. Г. Рандичъ -- коммерсантъ, давно извѣстный Одессѣ и хорошо знающій хлѣбную торговлю южной Россіи. По разсчетамъ г. Рандича, хлѣбные запасы южной Россіи послѣдней жатвы всѣ исчерпаны и теперь приходится ждать будущей жатвы, которая можетъ сдѣлаться предметомъ вывоза не раньше, какъ въ концѣ сентября. Поэтому странамъ-потребительницамъ придется въ этомъ году обратиться въ Америку или въ Индію, чтобы купить, хлѣбъ, который Россія имъ дать не можетъ. Что же касается будущаго урожая, то можно надѣяться, что онъ дастъ до 15 милліоновъ четвертей, т.-е. то количество, которое вывозилось ежегодно изъ нашихъ южныхъ портовъ. Въ настоящее же время и высокія цѣны, предлагаемыя покупателями, не оживятъ вывоза, потому что вывовить почти нечего. Въ такомъ оскудѣніи хлѣбныхъ запасовъ г. Рандичъ видитъ очень благопріятное для Россіи обстоятельство. Во-первыхъ, онъ видитъ въ этомъ доказательство развитія въ Россіи хлѣбопашества, а затѣмъ старается успокоить насчетъ и Америки. Америка оказывается не особенно опасной намъ потому, что вслѣдствіе высоты размѣннаго курса и удешевленія морскаго фрахта мы имѣемъ 30%, такъ сказать, аванса, составляющаго барышъ нашего производителя сравнительно съ заграничнымъ, и потому намъ не только не страшны американцы, но мы можемъ еще и развивать свое производство, несмотря на низкія цѣпы на европейскихъ рынкахъ. На низкія цѣны раздаются жалобы отовсюду -- со стороны земства, производителей, коммиссіонеровъ и, все-таки, какъ увѣряетъ г. Рандичъ, земледѣліе въ Россіи забираетъ все болѣе и болѣе широкое пространство. А это происходитъ вотъ отъ какихъ причинъ: во-первыхъ, съ 1861 года наше рабочее населеніе увеличилось почти вдвое, во-вторыхъ, крестьянскій и дворянскій банки должны, несомнѣнно, вліять на развитіе земледѣлія, а, въ-третьихъ, русскій народъ, по словамъ г. Рандича, издавна привыкъ къ земледѣлію и, при настоящихъ экономическихъ условіяхъ, то-есть при отсутствіи капитала, знаній и предпріимчивости, ничѣмъ инымъ и заниматься не можетъ.
   Высказывая все это, г. Рандичъ имѣлъ хорошія намѣренія и во всякомъ случаѣ желалъ сказать Россіи что-нибудь пріятное и успокоительное. Но именно этого-то и не подучилось. Оказывается, что намъ нечего бояться соперничества Америки, Индіи, Австраліи, Турціи, Персіи и всякихъ другихъ производителей хлѣба, потому что разстроены государственные финансы и рубль стоитъ низко, что нашъ мужикъ не развитъ, не знаетъ ничего, кромѣ земледѣлія, не имѣетъ никакихъ человѣческихъ потребностей и можетъ жить въ земляной норѣ и питаться глиной, что у насъ, наконецъ, нѣтъ ни капиталовъ, ни знаній, ни предпріимчивости. Если такою цѣной покупать себѣ мѣсто на международномъ хлѣбномъ рынкѣ, то лучше уже совсѣмъ отказаться отъ этого рынка и самимъ съѣдать свой хлѣбъ, а не сидѣть, какъ теперь, впроголодь, отнимая отъ мужика послѣднее зерно, чтобы везти его за-границу! Ну, а если наши финансы поправятся, если у крестьянина разовьются человѣческія потребности, если ему не будетъ нужды продавать кулакамъ и скупщикамъ свой послѣдній хлѣбъ, чтобы покрыть подати, если у насъ явятся капиталы, знаніе и предпріимчивость? Или ничего этого не нужно и лова мы находимся въ теперешнемъ денежномъ безсиліи, намъ ненужны ни человѣческія потребности, ни образованіе, ни знаніе, ибо только путемъ всяческихъ безсилій и сохраненіемъ звѣринаго образа мы сохраняемъ себѣ и мѣсто въ природѣ? Едва ли это такъ, г. Рандичъ. А какъ же? Вотъ этого-то у насъ никто не знаетъ.
   И Московскія Вѣдомости не отрицаютъ фактовъ, которыхъ и нельзя отрицать. Корреспондентъ этой газеты пишетъ, что въ Приволжьи хотя я ожидается хорошій урожай, но онъ никого не веселитъ, какъ это бывало прежде, а, напротивъ, вызываетъ заботы о томъ, гдѣ добыть денегъ, чтобы справиться съ уборкой. Да и что дѣлать съ хлѣбомъ, который, какъ будто, сталъ никому не нуженъ? "Благословенный" приволжскій край еще не забылъ 1884 года, когда цѣна на хлѣбъ упада до того, что не окупала провоза. Въ Бузудукѣ было нѣсколько такихъ случаевъ, когда козакъ на наемной подводѣ привозитъ въ городъ хлѣбъ, а за хлѣбъ даютъ цѣну ниже провоза и хозяинъ бѣжитъ тайкомъ, оставляя хлѣбъ возщику, и возвращается домой безъ хлѣба и безъ денегъ. Тутъ призадумаешься, какъ быть и какъ жить, если и ныньче Богъ наградитъ такимъ же годомъ. И въ самомъ дѣлѣ, что же дѣлать? Въ той мѣстности, гдѣ я живу, и землевладѣльцы, и земледѣльцы задаются тѣмъ же вопросомъ и боятся будущихъ цѣнъ. Корреспондентъ Московскихъ Вѣдомостей говоритъ, что въ его мѣстности "прислушиваются съ большимъ интересомъ ко всѣмъ извѣстіямъ о томъ, что земство или частныя лица принимаются, наконецъ, за устройство хлѣбныхъ складовъ и что государственный банкъ будетъ выдавать ссуды подъ хлѣбъ на условіяхъ, не похожихъ на существующія нынѣ". Будутъ ли новыя условія похожи на существующія или не будутъ на нихъ похожи, это рѣшительно все равно. Если корреспонденту, вторящему въ тонъ Московск. Вѣдомостей, нужно было изобразить дѣйствительное положеніе Поволжья лишь для того, чтобы пустить стрѣлу по направленію теперешняго министра финансовъ, то онъ промахнулся и попалъ только въ себя. Корреспондентъ не пишетъ, въ какой онъ живетъ мѣстности (можетъ быть, онъ это и пишетъ, но я пользуюсь выпиской Саратовскаго Листка, въ которой этого не сказано); если онъ живетъ подъ Самарой или подъ Саратовымъ и думаетъ о ссудѣ изъ государственнаго байка только для себя, то останутся ли условія ссуды существующія или будутъ другія, для русской деревенской громады, живущей вдали отъ городовъ и продающей свой хлѣбъ скупщикамъ, чтобы расквитаться со всякими платежами, это совсѣмъ всѣ равно. Задорожной и задолжавшей Россіи не будетъ легче оттого, что корреспондентъ Московскихъ Вѣдомостей получитъ выгодную ссуду подъ залогъ своего хлѣба. Хороши только тѣ мѣры, которыя помогаютъ деревнѣ, ибо лишь она изображать собою тѣхъ трехъ неподвижныхъ китовъ, на которыхъ покоится все благополучіе Россіи. Изъ южныхъ портовъ идетъ за границу отъ 15 до 17 милліоновъ четвертей ежегодно. Хотѣлось бы знать, сколько въ этихъ милліонахъ четвертей хлѣбныхъ зеренъ г. корреспондента, желающаго получить ссуду "на условіяхъ, не похожихъ на существующія"? Все громадное количество хлѣба, которое мы отпускаемъ изъ южныхъ портовъ и отправляемъ въ Либаву и Кенигсбергъ, создается почти исключительно трудомъ деревни и составляется изъ милліонныхъ мелочныхъ партій, продаваемыхъ въ одиночку крестьянами скупщикамъ,-- факторамъ, маклакамъ и купцамъ. Чѣмъ же помогутъ этой массѣ отдѣльныхъ производителей ссуды изъ государственнаго банка такимъ отдѣльнымъ лицамъ, какъ корреспондентъ Московскихъ? Поднимутъ ли они деревенскую цѣну хлѣба, когда мужикъ спѣшитъ продать его на уплату недоимокъ, податей и долговъ? Превратятъ ли они урожай въ радостное событіе для мужика, сулящее ему раздѣлаться съ долгами и отдохнуть отъ вѣчной проголоди и вѣчныхъ недоимокъ? Конечно, нѣтъ. Что же дѣлать, чтобы урожай походилъ, наконецъ, на урожай и отличался бы чѣмъ-нибудь отъ неурожая?
   Этотъ то вопросъ объ урожаѣ и неурожаѣ и составляетъ нашъ главный вопросъ за послѣднія 10--15 лѣтъ, и каждый разрѣшаетъ его но своему или какъ Богъ положилъ кому на душу. Князь Мещерскій съ знающимъ человѣкомъ свели его къ высокимъ тарифамъ желѣзныхъ дорогъ, и нельзя сказать, чтобы они не имѣли на это никакого основанія. По словамъ Южанина, на николаевскомъ хлѣбномъ рынкѣ держится упорный слухъ, что, въ виду предстоящихъ большихъ отправокъ по Днѣпру, Днѣстру и Бугу къ Одессѣ и Николаеву, русское общество пароходства и частные пароходовладѣльцы Анатра и Ратнеръ рѣшили покончить бывшею между ними конкурренцію и поровну полакомиться жатвой урожайнаго года. Въ виду этого ожидаютъ сильнаго повышенія фрахтовъ по притокамъ Чернаго моря. Какая же бѣда, что повысится фрахтъ а что пароходчики возьмутъ съ хлѣбныхъ торговцевъ дороже за провозъ? Барышъ купцовъ уйдетъ къ пароходчикамъ, и только. Но есть въ природѣ такой особенный законъ, по которому всегда и во всемъ виноватъ мужикъ. Такъ случилось и тутъ. И что всего удивительнѣе, что фрахтъ еще не повышенъ, какой онъ будетъ -- никому неизвѣстно," уже поговариваютъ, что скупщики объявятъ на хлѣбъ такія пѣны, чтобы мужикъ заплатилъ ихъ будущіе риски за повышенный фрахтъ. Это новый налогъ на мужика за то, что его посѣтилъ урожай, и если пароходовладѣльцы захотятъ еще устроить стачку съ скупщиками, то они возмогутъ снять съ мужика и послѣднюю рубашку... И при всемъ томъ фрахтомъ и желѣзно-дорожными тарифами вопросъ объ урожаѣ и неурожаѣ вполнѣ не разрѣшается, почему и предлагаются еще и другія разрѣшенія. Напримѣръ, поволжскій корреспондентъ Московскихъ Вѣдомостей думаетъ, что неурожаи въ Россіи сейчасъ же прекратятся, какъ только гдѣ-то тамъ на Волгѣ будутъ устроены хлѣбные склады, а государственный банкъ будетъ выдавать частнымъ лицамъ ссуды "на условіяхъ, не похожихъ на существующія". Г-жа Пиккеръ думаетъ, что неурожаи исчезнутъ, и въ Россіи воцарится полная гармонія между человѣкомъ и природой, ставшей теперь мачихой, если "воскресить все болѣе исчезающій, по общему мнѣнію (?), образъ умной женщины, исполненный граціи и женственности" (г-жа Пиккеръ, бывшая начальница женской гимназіи въ Одессѣ, развила эту мысль въ брошюрѣ: О мѣрахъ для надзора за учащимися женскихъ гимназій, а учебное начальство разослало произведеніе г-жи Пиккеръ по округу. См. Внутреннее обозрѣніе іюльской книги Русской Мысли). Кабатчики думаютъ, что вопросъ объ урожаѣ будетъ разрѣшенъ радикально, если уничтожить акцизное управленіе и предоставить кабатчикамъ свободную безпатентную торговлю. Въ томъ же родѣ думаютъ и наши фабриканты, мануфактуристы, желѣзозаводчики и купцы, преимущественно московскіе. Они желаютъ возстановить внутреннія заставы (отмѣненныя императрицею Елисаветой Петровной въ 1754 г)., отдѣлить Привислинскій край таможенною линіей и ввести на заграничныя издѣлія запретительную пошлину. Нолинское земство (Вятской губ.) предполагаетъ достигнуть въ своемъ уѣздѣ урожаевъ закрытіемъ 14 школъ (и вѣроятно, что урожаи въ Явлинскомъ уѣздѣ уже давно бы и явились, если бы губернаторъ не опротестовалъ этого постановленія экстреннаго собранія, отложивъ рѣшеніе вопроса до очереднаго собранія въ октябрѣ). Кіевлянинъ (и еще нѣкоторыя провинціальныя и столичныя газеты) думаетъ, что для обезпеченія урожаевъ нужно искоренить "жида", и т. д.
   И въ то время, какъ всѣ эти партизанскіе голоса шумно, развязно, авторитетно, но въ разбросъ и между собою не соглашаясь, разрѣшаютъ вопросъ объ урожаѣ и неурожаѣ въ столичныхъ и провинціальныхъ газетахъ, въ брошюрахъ и книгахъ, народная громада безъ шуму и безъ газетныхъ публикацій двигается стихійно, перемѣняя свое мѣсто, точно морской приливъ и отливъ, подчиняясь тому же закону, который двигаетъ и тучами саранчи. Это тоже "шкурный" вопросъ, но шкурный вопросъ не единицъ, мечтающихъ о ссудахъ изъ государственнаго банка только для себя, а шкурный вопросъ массъ. Обыкновенію говорятъ, что народная масса дѣйствуетъ инстинктивно. Какой тутъ инстинктъ, когда каждый изъ этой массы очень хорошо знаетъ, что ему нужно, что онъ дѣлаетъ и для чего онъ дѣлаетъ? "Инстинктъ" -- просто риторическая фигура, которую употребляютъ, чтобы показать, что приходится имѣть дѣло съ силой, и очень большою силой,-- съ силой, которой не скоро сдвинешь съ мѣста, да и не скоро остановишь, если она двинулась. А теперь мы и переживаемъ именно такое время, когда русскій ледникъ, тысячу лѣтъ лежавшій на одномъ мѣстѣ, вдругъ подтаялъ, зашевелился и, наконецъ, сошелъ съ своего мѣста. Движеніе это началось сейчасъ же послѣ освобожденія; но первое время ледникъ только подтаивалъ, теперь же онъ двинулся. Но не въ этомъ сущность вопроса. Сущность въ перемѣнѣ "идеи", заправлявшей движеніемъ прежде и заправляющей имъ теперь. Прежде мужикъ больше мечталъ и жилъ въ области сказочной фантазія о новомъ надѣлѣ земли и объ общемъ передѣлѣ, который, наконецъ, долженъ непремѣнно наступить. И вотъ мужикъ все ждалъ этой счастливой минуты; ждалъ, что откуда-то придетъ какая-то сила и устроитъ все мужику, уведетъ его въ землю ханаанскую и посадитъ на новое хорошее мѣсто. Въ этихъ мечтахъ и упованіяхъ сказывалась старая традиціонная привычка мужика разсчитывать на внѣшнюю власть. Съ учрежденіемъ крестьянскаго банка мужикъ сталъ думать иначе. Теперь онъ не фантазируетъ, не мечтаетъ, не смотритъ на небо съ разинутымъ ртомъ, ожидая, что вотъ-вотъ явится рогъ изобилія и посыплются изъ него земныя блага. Мужикъ понялъ, что на землѣ нужно жить какъ на землѣ, что нужно быть самому своимъ хозяиномъ, самому создавать себѣ новое и лучшее положеніе. Можетъ быть, мужикъ въ цѣлой массѣ это еще и не совсѣмъ понялъ, но несомнѣнно, что онъ это начинаетъ понимать, понемногу начинаетъ разставаться съ своею былою безпомощностью, становится на свои собственныя ноги и, вмѣсто того, чтобы только мечтать о землѣ, которую ему кто-то долженъ надѣлить, идетъ въ банкъ, беретъ оттуда ссуду и покупаетъ землю себѣ самъ. Это очень важный переломъ въ идейной жизни мужика.
   Переходное время, которое мы переживаемъ, однако же, успѣетъ всѣхъ насъ съѣсть, прежде чѣмъ громада, двинувшаяся съ мѣста, чтобы создать себѣ новый укладъ, не осядетъ, не установится въ своемъ широкомъ движеніи и снова не создастъ себѣ пуповины взамѣнъ разорванной освобожденіемъ. И пока самъ народъ не найдетъ своего мѣста въ природѣ, всѣмъ тѣмъ, кто не народъ, кто не двигается съ нимъ, повинуясь тому же толчку, останется только наблюдать, какъ вся эта громадная масса копошится и движется, то хлынетъ въ одну сторону, то отольетъ; идетъ то волной, то въ одиночку, постоянно отдаваясь одной мысли, одному повелѣвающему волевому чувству -- упокоиться и осѣсть для болѣе спокойнаго и обезпеченнаго матеріальнаго существованія.
   Теперь деревня отыскиваетъ новые устои пока еще прадѣдовскимъ способомъ и для установленія новаго равновѣсія новаго средства не нашла. При прадѣдахъ человѣкъ, искавшій воли, уходилъ въ козаки, а кому была нужна земля -- искалъ новаго мѣста и распахивалъ новину. Хлѣбъ давалъ Богъ и человѣкъ въ это божеское дѣло не вмѣшивался. И теперь еще мужикъ въ цѣлой своей массѣ думаетъ по-прадѣдовски и видитъ спасеніе въ одномъ передвиженіи.
   Саратовскій Листокъ, сравнивая надѣлы нашихъ крестьянъ съ тѣмъ, что имѣетъ народъ за границей, замѣчаетъ совершенно справедливо, что "въ Россіи, по условіямъ ея культуры, имѣетъ громадное значеніе размѣръ участковъ, принадлежащихъ крестьянамъ". И въ. самомъ дѣлѣ, за границей нерѣдко все владѣніе крестьянской семьи ограничивается шестью акрами (2 дес. 960 саж.), съ которыми легко управляется домохозяинъ при помощи жены и малолѣтнихъ членовъ своего; семейства, и живетъ вполнѣ обезпеченно. Тогда какъ у насъ даже надѣлъ въ 3--4 1/2 дес. на душу или отъ 9--13 1/2 десятинъ семью держитъ впроголодь и заставляетъ искать спасенія въ переселеніи. Есть, правда, и у насъ группы населенія, находящіяся въ лучшихъ культурныхъ условіяхъ, которыхъ хозяйство подходитъ къ заграничному. Такъ, по наблюденіямъ г. Абрамова (Недѣля, No 27), у нѣмцевъ-колонистовъ Петербургскаго уѣзда земледѣліе поставлено очень высоко. Система полеводства у нихъ одиннадцати и четырнадцати польная. Въ видѣ удобренія употребляются въ самыхъ широкихъ размѣрахъ петербургскія нечистоты, и земледѣліе даетъ нѣмцамъ значительный доходъ. Каждый дворъ сбываетъ въ Петербургъ на нѣсколько сотъ рублей сѣна, получаемаго съ искусственныхъ луговъ. Такіе же хорошіе заработки получаются отъ сбыта овса, картофеля и молочныхъ продуктовъ. Изъ промысловъ преобладаютъ такіе, которые не отвлекаютъ населеніе. отъ домовъ и занимаютъ руки всей семьи,-- молочный, огородный, дачный. Общая сумма доходовъ нѣмца-колониста до 800 р., да столько же отъ земледѣлія. Нѣмцы представляютъ наиболѣе образованную часть подстоличнаго населенія. Нѣмецкую грамоту они знаютъ поголовно, но и съ русскою грамотой знакомы три четверти населенія колоній; молодежь же, и, притомъ, обоего пола, поголовно владѣетъ нѣмецкою и русскою грамотой. Общій умственный уровень колонистовъ весьма высокъ, въ чемъ легко убѣдиться, -- говоритъ г. Абрамовъ, -- какъ изъ бесѣдъ съ ними, такъ и въ особенности присматриваясь къ общему строю ихъ хозяйства. Нѣмецъ не только сознательно относится ко всѣмъ подробностямъ своего хозяйства, но и составляетъ планъ своимъ работамъ на цѣлый годъ и въ точности его выполняетъ. Многіе ведутъ тщательныя хозяйственныя записи. За всѣми улучшеніями въ хозяйствѣ сосѣдей они слѣдятъ внимательно и все возможное примѣняютъ у себя. Нѣкоторые выписываютъ сельско-хозяйственныя изданія и пользуются всѣми подходящими нововведеніями. Съ внѣшней стороны жизнь въ колоніяхъ обставлена вполнѣ хорошо и удобно. Улицы поражаютъ чистотой и та же чистота на дворахъ и въ домахъ. Дома удобные, просторные, съ украшеніями извнѣ и съ городской) обстановкой внутри. Работая въ будни, какъ истый земледѣлецъ или чернорабочій, нѣмецъ праздникъ проводить бариномъ, со всѣми удобствами цивилизованной жизни. Праздничные костюмы нѣмцевъ красивы и даже роскошны, будничные -- крѣпки и удобны. Питается нѣмецъ такъ хорошо, какъ развѣ только самая небольшая часть столичнаго населенія. По наблюденію г. Абрамова, петербургскіе колонисты представляютъ расу крѣпкую, могучую. Заболѣетъ нѣмецъ, въ его услугамъ врачъ, содержимый колонистами на свой счетъ. На свой же счетъ содержатъ школы всѣ колоніи, имѣющія болѣе 10 дворовъ.
   Если г. Абрамовъ расписалъ бытъ петербургскихъ колонистовъ даже болѣе яркими красками, чѣмъ онъ есть въ дѣйствительности, и если бы русскій земледѣлецъ могъ успокоиться даже на половинѣ нѣмецкаго благополучія, то и этого половиннаго идеала нашъ мужикъ едва ли бы достигъ однимъ передвиженіемъ. Поэтому-то Саратовскій Листокъ и замѣчаетъ, что "истинными благодѣтелями народа будутъ тѣ, кто въ связи съ развитіемъ народныхъ школъ научитъ хоть часть нашего крестьянскаго населенія обходиться по возможности своими надѣлами, вести на нихъ прибыльное и обезпечивающее его нужды хозяйство и обращать вниманіе не на обширность, а на качество полей". Замѣчаніе вполнѣ вѣрное; но только кто и какъ этому научитъ и откуда явится подобный благодѣтель? Въ отдѣльности и теперь есть русскіе крестьяне, которые завели травосѣяніе (клеверъ), молотилки и вѣялки; но въ цѣломъ народъ пока видитъ свое спасеніе только въ "новыхъ мѣстахъ", и, можетъ быть, онъ въ этомъ несовсѣмъ неправъ. Передвигаясь (и особенно вдаль), крестьянинъ уходитъ не только на лучшую яемлю, но думаетъ спастись еще (а, можетъ быть, и въ самомъ дѣлѣ спасается) отъ "среды", отъ условій и обстоятельстъ, съ которыми онъ безсиленъ бороться. Мужикъ думаетъ, что "на новомъ мѣстѣ" онъ найдетъ и новые порядки, потому что съ порядками стараго мѣста ему никакъ не справиться. Тутъ борись, но борись, а ничего не подѣлаешь. Вотъ почему мужикъ и ищетъ спасенія въ переселеніи.
   Какого рода эта борьба и какъ она трудна даже только въ области одного крестьянскаго хозяйства, читатель увидитъ изъ слѣдующаго. Самарскій корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей говоритъ, что убиваніе зачумленнаго скота и изолированіе здороваго давно уже рѣшено самарскимъ земствомъ въ положительномъ смыслѣ; но убиваніемъ скота ни измѣнишь условій почвы, воды и содержанія скота. Крестьянскій скотъ въ Самарской губерніи постоянно мельчаетъ и вырождается отъ недостатка пастбищъ, сѣнокосовъ и отъ сквернаго питанія. Лошади падаютъ нерѣдка во время самыхъ полевыхъ работъ отъ истощенія и изнуренія; даже мелкій скотъ, какъ овцы и свиньи, на который не распространяются "чумныя правила", мретъ ежегодно все болѣе и болѣе, и районъ его смертности все расширяется. Крестьяне говорятъ, что скотъ падаетъ не отъ чумы, а "отъ оспы", "отъ дурнаго корма", "плохаго ухода" и т. д. Крестьяне очень хорошо понимаютъ, насколько невыгодно для хозяйства, что лошадь работаетъ вмѣсто 20 лѣтъ только 10 или 15, что корова къ веснѣ едва волочитъ ноги, а овцы вмѣсто 10--15 фунтовъ шерсти даютъ 2--3 фунта. Крестьяне 20 селеній Бугурусланскаго уѣзда въ послѣднія 20 лѣтъ принимались не разъ за улучшеніе мѣстной породы лошадей и покупали заводскихъ жеребцовъ, но изъ этого ничего не вышло. Какъ ни береги хорошую лошадь, а татары-конокрады непремѣнно ее украдутъ. Пытались крестьяне разводить и хорошихъ овецъ, да только пасти ихъ не на чемъ. А тутъ въ послѣднее десятилѣтіе и урожаи хлѣба стали гораздо меньше и упада цѣна на хлѣбъ, а, между тѣмъ, подати и налоги возрасли. И вотъ ежегодно великимъ постомъ, когда нужно "справлять подати", гуртовщики и скупщики разъѣзжаютъ по деревнямъ стаями и скупаютъ овецъ, крестьяне же, которымъ во что бы то ни стало нужно вывернуться изъ нужды, рады этимъ дорогимъ гостямъ. "Дорогіе гости", конечно, знаютъ хорошо свое дѣло. Они строго сортируютъ овецъ, берутъ только лучшихъ и цѣну даютъ возможно низкую. Въ 1885 году въ. одномъ только селеніи Алпаевѣ, Бугурусланскаго уѣзда, казанскіе купцы закупили постомъ 450 овецъ, по 3 р. за овцу. Послѣдствіемъ этого "выборнаго" порядка является вырожденіе овецъ, а чего не успѣютъ сдѣлатъ гуртовщики и скупщики, то докончатъ эпизоотіи, конокрады и водки. Въ Самарскомъ, Ставропольскомъ, Бузулукскомъ и Бугурусланскомъ уѣздахъ надо въ послѣднее десятилѣтіе одного рогатаго скота 235,858 головъ, да лошадей, овецъ и свиней около 80,000. Конокрады только въ послѣдніе два года украли въ тѣхъ же уѣздахъ 5,690 лошадей, 54 коровы, 196 овецъ и 14 жеребятъ. Волки съѣли въ теченіе того же времени въ Ставропольскомъ, Самарскомъ и Бузулукскомъ уѣздахъ 12,971 штуку разнаго мелкаго скота.
   Что же тутъ дѣлать мужику? Онъ отлично знаетъ, что у него нѣтъ корму для скота (да еще бы и не знать этого, когда у него на самой пашнѣ во время работы умираетъ лошадь отъ голоду!); знаетъ онъ, что скупщики выбираютъ лучшихъ овецъ, а цѣну даютъ самую низкую; знаетъ онъ, что конокрады уводятъ у него лучшую лошадь и что волки растаскиваютъ мелкій скотъ,-- все это онъ знаетъ, потому что все это дѣлается на его глазахъ, да силы-то у него нѣтъ никакой ни противъ волковъ, ни противъ конокрадовъ, ни противъ скупщиковъ, и мужикъ побрелъ "на новыя мѣста".
   Этимъ спасительнымъ дѣломъ мужикъ занимается въ ту жаркую и пыльную пору, которую горожане зовутъ "мертвымъ сезономъ". Но для мужика это самый "живой" сезонъ; онъ тутъ пашетъ, сѣетъ, коситъ, жнетъ, ползетъ на новыя мѣста, вообще обнаруживаетъ самую кипучую дѣятельность и живетъ на всѣхъ парахъ. Такъ какъ городская жизнь, теперь совсѣмъ затихаетъ и отражать въ ней нечего, то и газеты теряютъ свой городской оттѣнокъ и начинаютъ уподобляться камеръ-обскурѣ (а говорю преимущественно о столичныхъ газетахъ), не совсѣмъ ясно и полно отражающей слишкомъ далеко лежащее отъ нея лоно природы и копошащееся на немъ, какъ муравьи, деревенское рабочее населеніе. Въ многосложной, запутанной и малоизвѣстной жизни деревни подробности ея внутренняго міра совсѣмъ заслоняются тремя бросающимися въ глаза грандіозными картинами. Эти три главныя картины, въ которыхъ деревня участвуетъ всею своею массой,-- полевыя работы (урожай или неурожай), пожары и переселеніе. Не одинъ десятокъ лѣтъ повторяются эти картины изъ года въ годъ, но въ ихъ кажущееся однообразіе жизнь вноситъ постоянныя перемѣны. Вотъ и ныньче мужикъ двинулся на новыя мѣста; какъ онъ двигался и раньше, но въ теперешнемъ его движеніи есть особенности, которыхъ раньше не было. Раньше движеніе было какъ бы спорадическое, теперь же оно затронуло деревню точно повальная болѣзнь. Газетные корреспонденты пишутъ, можетъ быть, только десятую долю того, что имъ удалось увидѣть, но и эта десятая доля блещетъ такими изумительными подробностями, что переселенческій героизмъ нашего мужика принимаетъ, дѣйствительно, стихійные размѣры. Еще въ 1884 году въ газетахъ писалось о 117 крестьянскихъ семействахъ изъ разныхъ селъ Лубенскаго уѣзда, выселившихся въ Ставропольскую губернію на землю, купленную у тамошняго помѣщика Колантарова. Теперь многіе изъ этихъ переселенцевъ уже вернулись, а другіе продолжаютъ возвращаться на родину, "щобъ умерти въ ридной земли". И корреспондентъ Зари, сообщающій это извѣстіе, прибавляетъ, что, "несмотря на эту неудачу переселенія, движеніе не прекращается и теперь". Или: изъ Троицкой волости, Курскаго уѣзда, тронулась на-дняхъ большая партія переселенцевъ въ Минусинскій уѣздъ, Енисейской губерніи. Партія заключала въ себѣ 60 семей. Переселенцы говорили: "и рады бы дома остаться и силы есть работать, и охоты не занимать стать, да не къ чему руки приложить, негдѣ развернуться". И вотъ переселенцы послали сначала ходаковъ, тѣ сообщили имъ объ очень соблазнительныхъ условіяхъ переселенія, а затѣмъ переселенцы, распродавъ все свое добро, задумала двинуться и въ путь. "Но,-- какъ пишетъ корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей,-- въ это дѣло вмѣшалась почему-то (?) мѣстная администрація я не пустила ихъ весною, мотивируя свое запрещеніе тѣмъ, что необходимо собрать справки, имѣются ли свободныя земли въ Енисейской губерніи". Вслѣдствіе этой "неожиданности", многіе изъ переселенцевъ "проѣли" часть своихъ денегъ, вырученныхъ отъ продажи имущества, и уже готовы были придти въ отчаяніе, но, наконецъ, отъ администраціи пришло не только разрѣшеніе на переселеніе, но и было сообщено переселенцамъ весьма пріятное для нихъ извѣстіе, что на пароходахъ и желѣзныхъ дорогахъ съ нихъ будутъ брать плату по уменьшенной цѣнѣ (за 4-й классъ). Или: 26 іюня черезъ Курскъ прошла партія переселенцевъ, направляющихся въ Харьковскую губернію. По разспросамъ оказалось (корреспонденція Русскихъ Вѣдомостей), что переселенцы ѣдутъ на землю, купленную ими при содѣйствіи харьковскаго крестьянскаго поземельнаго банка у помѣщика Змѣевскаго уѣзда, Крюкова. Земли куплено 740 дес., по 65 р. за десятину. Банкъ выдалъ по 50 р. за десятину, а по 15 р. пришлось доплатить самимъ крестьянамъ. Покупка этой земля свершилась такъ: по общему соглашенію было рѣшено пріобрѣсти по 10 десятинъ на каждое домохозяйство; но такъ какъ въ деревнѣ, которой принадлежалъ починъ, охотниковъ переселиться на такихъ условіяхъ нашлось всего 40 семей (а требовалось 74), то крестьяне послали довѣреннаго по сосѣднимъ деревнямъ, чтобы онъ кликнулъ кличъ, не желаетъ ли кто записаться на сходцы, и собралъ бы недостающее число "нумеровъ" или семей. Желающихъ отыскивать долго не пришлось и недостающіе 24 "нумера" нашлись тутъ же въ сосѣдней деревнѣ. Переселенцы всѣ народъ, повидимому, зажиточный, одѣты они чисто и каждый ѣдетъ на 2--3 лошадяхъ и денегъ везутъ съ собою отъ 100 до 400 р. на семью, не считая того, что уже уплачено за покупку земли. Или: черезъ Нижній-Новгородъ прослѣдовали двѣ партіи переселенцевъ изъ Щигровскаго и смежныхъ съ нимъ уѣздовъ Курской губерніи. Переселенцы идутъ частью въ Барнаулъ, частію въ Минусинскій уѣздъ. Въ большинствѣ это народъ все бѣдный, едва способный перенести лишенія далекаго пути отъ Курска до Сибири. Изъ 867 человѣкъ, считая женщинъ и дѣтей, только 407 взрослыхъ плательщиковъ; а бѣднота этихъ взрослыхъ плательщиковъ такая, что пароходы Курбатовой отказались взять съ нихъ плату за проѣздъ. Еще большая бѣднота оказалась у другой партіи тоже курскихъ переселенцевъ и тоже направляющихся въ Сибирь. Всѣхъ этихъ переселенцевъ набралось изъ разныхъ деревень около 1,200 человѣкъ, и вотъ, чтобы идти одною партіей, всѣмъ вмѣстѣ, переселенцы назначили сборнымъ пунктомъ желѣзно дорожную станцію "Курскъ", рядомъ съ которой на площади и начали собираться. Дѣлалось это, конечно, не скоро, да и трудно собраться скоро 1,200 человѣкамъ. Пошли дожди, земля размокла, ѣсть народу нечего, кромѣ ржаныхъ сухарей съ водою, начались болѣзни, преимущественно желудочныя, а за помощію обратиться не къ кому. Къ счастію, нашелся добрый человѣкъ, содержатель буфета на вокзалѣ, пригласившій проѣзжавшаго изъ Москвы въ Одессу военнаго врача осмотрѣть больныхъ, лежавшихъ на мокрой землѣ, въ мокрой одеждѣ. Врачъ нашелъ, что больнымъ нужны не лѣкарства, а горячая пища, и тотъ же добрый человѣкъ накормилъ всѣхъ больныхъ горячими щами съ говядиной и пшенною кашей. Въ Тюмепь, по словамъ корреспондента Восточнаго Обозрѣнія, съ каждымъ поѣздомъ пріѣзжаетъ масса переселенцевъ почти изъ всѣхъ губерній Россіи, даже изъ нѣкогда благодатной Самары. Есть между переселенцами бѣдные, а есть и богатые, по крайней мѣрѣ, очень многоземельные (одно семейство вятичей, имѣющее по 11 дес. земли, на душу, выслало на развѣдку въ Сибирь старуху съ сыномъ). Бѣдные идутъ отъ бѣдноты, а богатые -- отъ тѣсноты. Такъ, семья, выславшая на развѣдку старуху, жалуется на тѣсноту отъ недостатка выгоновъ и лѣсу. Вообще, кромѣ бѣдноты, гонитъ "переходное время", переживаемое сельскимъ населеніемъ, и его безсиліе въ борьбѣ съ природой и порядками. Обыкновенно переселенческій потокъ тѣмъ упорнѣе и шире, чѣмъ хуже время. Послѣ всякаго болѣе значительнаго неурожая поднимаются съ мѣста массы переселенцевъ, чтобы идти на "новыя поля". Эти новыя поля отыскиваются крестьянами повсюду: въ Сибири, на Уралѣ, на Кавказѣ, на берегахъ Восточнаго океана и даже въ невѣдомомъ Гурдабаѣ. Случается, что, не добравшись до Гурдабая, переселенцы возвращаются домой. Корреспондентъ Самарскаго Справочнаго Листка пишетъ, что самарскіе переселенцы въ Ташкентъ (вѣрно это-то и есть Гурдабай) дошли только до Соляной Защиты и на половину уже растерялись. Часть ихъ осталась тамъ для заработковъ, чтобы, запасшись средствами, двинуться далѣе, а часть вернулась въ Новоузенскій уѣздъ, и тоже для заработковъ, но чтобы потомъ идти домой, въ свои разоренныя гнѣзда, если у кого такія остались, ибо большинство распродало и дома, и усадьбы, и огороды. Черезъ Тюмень только въ маѣ мѣсяцѣ прошло больше 2 тыс. человѣкъ. Переселенцы были больше изъ губерній Екатеринославской и Тамбовской, затѣмъ Пермской, Астраханской, Пензенской, Витебской, Курской, Воронежской, Вятской. Меньше всего было переселенцевъ изъ губерній Вологодской, Костромской, Нижегородской, Полтавской, Тверской и Тульской. Кромѣ этого сухопутнаго потока, въ Сибирь есть еще переселенческій потокъ и водяной. Въ Южно-Уссурійсскій край Приморской области переселенцы прибываютъ почти исключительно моремъ. Путь этотъ и дешевле, и ближе. Съ 1886 года переселеніе въ Южно-Уссурійскій край допускается лишь на собственный счетъ и пособія отъ казны никакого не дается. Желающій отправиться въ Уссурійскій край долженъ представить обезпеченіе не меньше 600 руб. на семью. Деньги эти идутъ на покупку скота, который тамъ въ цѣнѣ, земледѣльческихъ орудій, на домашнее обзаведеніе и на содержаніе семьи въ теченіе года. Впрочемъ, какъ показалъ опытъ, 600 руб. на все это едва достаточны и, во всякомъ случаѣ, извернуться ими крестьянину трудно. Переселенцы, идущіе въ Уссурійскій край сухимъ путемъ черезъ Сибирь, остаются большею частью въ Амурской области.
   Но еще мало добраться до "новой земли", надобно на ней усидѣть, а это удается не всѣмъ и не всегда. Сибирская Газета говоритъ, что изъ Барнаульскаго округа двинулось въ нынѣшнемъ году назадъ въ Россію нѣсколько волостей. Въ одинъ разъ пошли около двухъ тысячъ душъ! Эти не осѣвшіе переселенцы четыре года бились, чтобы притереться къ мѣсту, но не притерлись и не пустили корней. Жалуются они на старожиловъ, относившихся къ нимъ враждебно, на неурожаи послѣднихъ трехъ лѣтъ и на отсутствіе всякихъ заработковъ. А бываетъ и такъ, что подобные не осѣвшіе въ одномъ мѣстѣ Сибири переселенцы идутъ дальше. Такъ, въ нынѣшнемъ году новоселы одной волости Томскаго округа, побившись три года безплодно, двинулись въ Семирѣченскую область, а переселенцы Убинской волости, Барнаульскаго округа, прожившіе въ своемъ поселкѣ четыре года, ушли на Амуръ. Гостепріимная Сибирь оказалась совсѣмъ не такою гостепріимной, какъ о ней разсказывали.
   Приведенные факты составляютъ, можетъ быть, тысячную долю фактовъ дѣйствительныхъ, но общій характеръ переселенческаго явленія настолько ясенъ даже изъ немногихъ фактовъ, что въ выводѣ ошибки быть не можетъ. Прежде всего, переселеніе является хаотическимъ массовымъ передвиженіемъ, принимающимъ подчасъ бродяжескій характеръ. Народъ поднимаетъ съ мѣста нужда, малоземелье или какое-нибудь утѣсненіе и вообще такое неудовлетвореніе, котораго мужикъ вынести больше уже не въ состояніи. Уходятъ не одни бѣдные, какъ это бывало прежде, а пошли уже и богатые, располагающіе сотнями рублей на семью. Случаются въ переселеніи и неудачи, но онѣ никого не охлаждаютъ; вмѣсто возвращающихся неудачниковъ, идутъ новыя толпы и переселенческій потокъ не только не ослабѣваетъ, а усиливается. Мѣстная администрація, какъ видно, находится въ какомъ-то неопредѣленномъ и во всякомъ случаѣ невыясненномъ отношеніи въ переселенію и переселенцамъ. Фактъ, сообщаемый Русскими Вѣдомостями, когда переселенцевъ остановили, чтобы справиться, есть ли въ Енисейской губерніи свободныя земли, и потомъ имъ не только позволили продолжать свой путь, но и устроили льготный проѣздъ на желѣзныхъ дорогахъ и пароходахъ, едва ли представляетъ трудности для его оцѣнки. Подобныхъ недоразумѣній не одно; бываетъ даже, что волостное правленіе выдастъ паспорты и переселенцы, распродавъ все, тронутся въ путь, а ихъ удержитъ слѣдующее за волостнымъ правленіемъ начальство въ силу правила или постановленія, раньше неизвѣстнаго или гдѣ-то хранившагося и необъявленнаго. Казалось бы, что, при вмѣшательствѣ власти (конечно, въ интересахъ переселенцевъ), такіе случаи, какъ безпомощное положеніе толпы въ 1,200 человѣкъ, мокнущей и болѣющей отъ дождя и сырости, должно бы, прежде всего, обратить на себя вниманіе ближайшихъ блюстителей, на глазахъ которыхъ свершаются такія вещи, а, между тѣмъ, не отыщись на станціи добрый человѣкъ, позаботившійся о больныхъ, къ нимъ никто не прислалъ бы доктора, а ужь тѣмъ болѣе не далъ бы горячихъ щей и каши.
   Наша администрація относится къ переселенію, нельзя сказать, чтобы сочувственно, но нельзя сказать, что и несочувственно. Она предоставляетъ это явленіе народной жизни его собственному теченію, вѣроятно, имѣя въ виду скорѣе его сдерживать, чѣмъ поощрять. Во всякомъ случаѣ то, что сдѣлано для переселенія, не даетъ повода видѣть въ этихъ мѣрахъ какое-либо поощреніе. Существующая въ Батракахъ лѣтъ пять переселенческая контора есть скорѣе статистическое бюро, занимающееся регистраціей переселенія, и вся задача его только въ томъ, чтобы давать переселенцамъ точныя справки о свободныхъ мѣстахъ и поуменьшить горемычное блужданіе тѣхъ, кто, не зная ничего, идетъ отыскивать Гурдабай. Контора эта даже и учредилась-то въ такое время, когда движеніе переселенцевъ большими партіями черезъ с. Батраки стало прекращаться.
   Есть еще чиновникъ въ Уфѣ, которому поручено "изслѣдованіе положенія переселенцевъ". Чиновникъ этотъ имѣетъ, какъ кажется, преимущественно мѣстный характеръ. Въ Уфимской губ. казенныхъ земель нѣтъ, и потому переселенцы водворяются здѣсь ели на частныхъ, или на башкирскихъ земляхъ. И вотъ возникаетъ масса дѣлъ, иногда очень запутаныхъ, о гражданскихъ правоотношеніяхъ, которыя для переселенцевъ настоящій дремучій лѣсъ. Обязанность чиновника слѣдить за всѣми подобными дѣдами и выводами переселенцевъ изъ дремучаго лѣса, если, по несчастію, они въ немъ очутятся. Это собственно зимнее занятіе чиновника. На лѣто же онъ переселяется изъ Уфы въ Златоустъ и здѣсь слѣдитъ за переселяющимися и оказываетъ помощь нуждающимся. Въ 1885 году "подобія, заимообразныя идя безвозвратныя, выдавалась нуждающимся въ очень ограниченномъ размѣрѣ, достаточномъ лишь на путевое довольствіе да мѣста назначенія, по разсчету поверстнаго движенія въ сутки. Другой помощи переселяющіеся, повидимому, не находятъ". Такъ характеризуютъ дѣятельность чиновника С.-Петербургскія Вѣдомости.
   Есть еще подобный же чиновникъ и въ Томскѣ. Томскъ составляетъ очень важный пунктъ въ переселенческомъ движеніи, потому что до Томска переселенцы плывутъ на пароходахъ, а отсюда начинается колесная дорога и нужно запасаться своими собственными лошадьми и телѣгами. И вотъ для помощи переселенцамъ и назначенъ въ Томскѣ чиновникъ" На любомъ изъ пароходовъ, отправляющихся изъ Тюмепи,-- пишетъ корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей,-- вывѣшено объявленіе, что переселенцы за денежнымъ пособіемъ, юридическими совѣтами по дѣду переселенія, за справками о новыхъ мѣстахъ могутъ обращаться къ переселенческому чиновнику, имѣющему жительство въ гор. Томскѣ (слѣдуетъ очень точный адресъ). Оповѣщено также, что на пристани для переселенцевъ существуетъ временное помѣщеніе (бараки), гдѣ оказывается нуждающимся безплатная медицинская помощь. Какъ же отъ всей этой помощи живется переселенцамъ? Корреспондентъ говоритъ, что въ 1885 г. чиновникъ истратилъ 6,000 руб., изъ нихъ 3,000 на помощь переселенцамъ, а 3,000 на жалованье служащимъ, на содержаніе бараковъ и на канцелярія). На нынѣшній годъ чиновникъ составилъ смѣту въ 20,000 р., но къ приходу двухъ первыхъ партій не было ассигновано еще ни копѣйки и только въ началѣ іюня открытъ кредитъ на 3,000 руб., т.-е. на половину прошлогодней суммы. Эти деньги пойдутъ, конечно, на содержаніе служащихъ, на бараки и на канцелярію, а для переселенцевъ не останется ничего. Въ прошедшемъ году лошадей и телѣги продавалъ переселенцамъ чиновникъ, въ нынѣшнемъ же году продажа эта отдана на коммиссію, и изъ тона, которымъ говоритъ объ этомъ корреспондентъ, слѣдуетъ заключить, что такая перемѣна едва ли къ лучшему. Такимъ образомъ, помощь чиновника переселенцамъ сводится только въ собиранію свѣдѣній объ удобныхъ для поселенія мѣстахъ, подачѣ юридическихъ совѣтовъ и завѣдыванію бараками. Свѣдѣнія объ удобныхъ мѣстахъ добываются черезъ волостныя правленія и качество этихъ свѣдѣній настолько уже извѣстно переселенцамъ, что они предпочитаютъ посылать на развѣдки ходаковъ или разспрашивать своихъ родныхъ и знакомыхъ. О баракахъ корреспондентъ отзывается менѣе, чѣмъ съ похвалою. Это два продолговатые сарая, сколоченные на живую нитку и разсчитанные на 3,000 чел., хотя въ нихъ помѣщается иногда вдвое болѣе народу. Есть еще сарайчикъ, сколоченный плотнѣе,-- больница; но ни въ больницѣ, ни въ баракахъ печей не, полагается и, какъ удостовѣряетъ корреспондентъ, изъ 4-хъ навигаціонныхъ мѣсяцевъ въ теченіе 2-хъ оставаться въ больницѣ безъ вреда для здоровья невозможно. Пребываніе въ баракахъ для переселенцевъ обязательно и при первомъ пароходномъ свисткѣ барачные полицейскіе бѣгутъ на пристань и отправляютъ переселенцевъ въ эти сараи, не позволяя никому помѣщаться въ городѣ.
   А, впрочемъ, нѣтъ худа безъ добра. Общество -- и вообще-то организмъ тугой и неповоротливый, а у насъ и тѣмъ болѣе. Но послѣднія двадцать лѣтъ, все-таки, кое-что сдѣлали и хотя наша общественность развивается не совсѣмъ правильно, подчасъ ползетъ въ сторону и вообще скрипитъ вродѣ немазанаго колеса, но поступательность въ ней несомнѣнна. И мужикъ, предоставленный себѣ, почувствовалъ, что ему нужно становиться на свои ноги и самому отыскивать выходы, и то же почувствовало и "общество". Конечно, пока приходится отмѣчать факты не особенно поразительные въ этомъ отношеніи, но я вовсе и не хочу поражать читателя. Дѣло въ томъ, что самодѣятельность несомнѣнно уже начинаетъ пускать первые ростки, пока еще маленькіе, слабые и очень зеленые, но, все-таки, ростки. Остается только поддерживать въ обществѣ культуру этого новаго растенія и вызывать общество на самодѣятельность.
   Бѣдствія переселенческаго скитанія, предоставленнаго самому себѣ и лишеннаго всякой правильной организаціи, голодъ, нужда, болѣзни и всевозможныя лишенія, которымъ подвергаются тысячи народа, цѣлыми массами двигающіяся отъ одной нужды къ другой, до сигъ поръ пока вызывали лишь сердобольный голосъ печати, да помощь отдѣльныхъ добрыхъ людей, личное чувство которыхъ не выносило слезъ, страданій и безпомощной подавленности всѣхъ этихъ голодающихъ, зябнущихъ и болѣющихъ бѣдняковъ, точно обреченныхъ на смерть и гибель. Вѣдь, и мы живые люди; не одни же только французы, англичане и нѣмцы умѣютъ чувствовать по-человѣчески. Но у насъ пока личныя чувства не идутъ дальше личнаго порыва и еще трудно разрѣшаются общественными идеями и тѣмъ болѣе общественнымъ поведеніемъ. Можетъ быть, именно отъ этой то трудности мы легко и впадаемъ въ преувеличеніе и радуемся, больше чѣмъ слѣдуетъ, маленькимъ и едва зеленымъ росткамъ, которые то тамъ, то здѣсь пробиваются на нашей не особенно плодородной общественной нивѣ. Такой ростокъ было появился и въ Бійскѣ (Томской губерніи), гдѣ сердобольные люди, насмотрѣвшись всякихъ переселенческихъ бѣдствій, задумали устроить общество для помощи переселенцамъ. общество выработало уже и уставъ и послало его на утвержденіе. Посланъ былъ уставъ въ январѣ, но до сихъ поръ, какъ пишетъ корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей, разрѣшенія еще не получено. Ростокъ въ дальнѣйшемъ прозябаніи, значитъ, остановился.
   Удачнѣе оказалось прозябаніе ростка въ Тюмени. Тюмень, какъ первый сибирскій городъ и начальный пунктъ пароходнаго движенія по рѣкамъ Западной Сибири, всегда былъ мѣстомъ болѣе или менѣе продолжительныхъ остановокъ переселенческихъ партій. Слѣдовательно, жителямъ Тюмени приходилось знакомиться коротко съ нуждой и бѣдностью переселенцевъ и увидѣть, что имъ нужно. И вотъ, въ іюнѣ 1883 года образовался въ Тюмени "временной комитетъ для оказанія помощи переселенцамъ" изъ 10 членовъ тюменскаго общества подъ предсѣдательствомъ пароходовладѣльца г. Игнатова. Услуги, оказанныя комитетомъ переселенцамъ, заключались въ слѣдующемъ: по соглашенію съ пароходовладѣльцами понижена для переселенцевъ провозная плата отъ 10 до 20%; отправлены комитетомъ на свой счетъ 558 бѣднѣйшихъ переселенцевъ отъ Тюмени до Томска; выдавались (и тоже бѣднѣйшимъ) деньги на продовольствіе во время пребыванія въ Тюмени и въ пути, выдавались пожертвованныя вещевыя пособія: чай, сахаръ, платки, рубашки, а также книги и брошюры; оказывалась безплатная врачебная помощь и выдавались лѣкарства. Для безплатнаго помѣщенія переселенцевъ въ ожиданіи пароходовъ построены бараки, раздѣленные на 4 просторныя помѣщенія. При баракахъ двѣ кухни, баня, прачечная. Кромѣ то, выстроенъ отдѣльный теплый больничный баракъ на 6 -- 10 кроватей (постройка этого барака стоила 1,137 рублей). Для пользованія переселенцевъ во время пути на каждый пароходъ отдается въ распоряженіе помощника капитана аптечка съ 15 самыми необходимыми средствами. Наконецъ, въ распоряженіи переселенцевъ имѣются 6-ти ведерный самоваръ и чайная посуда. Все это по-человѣчески и видно, что о людяхъ заботятся люди. Тутъ, кромѣ пониманія нужды, чувствуется вниманіе и даже ласка, и нѣтъ ничего формальнаго и полицейскаго.
   Въ "мертвый сезонъ" городскихъ обитателей деревня занималась не однимъ переселеніемъ; ныньче въ іюнѣ и іюлѣ деревня волновалась больше обыкновеннаго: она жила политическою жизнью и избирала своихъ излюбленныхъ земскихъ людей.
   О земствѣ пишутъ у насъ очень много я обыкновенно только дурное. Это дурное сводится или къ тому, что въ такой-то управѣ проворовался такой-то, или что такое-то земство ровно ничего не дѣлаетъ. Подобными изобличеніями занимаются не одни консерваторы, но и "либералы". Эта "критика", не требующая особенной мудрости и совершенно не нуждающаяся въ знаніи земской жизни, производится посредствомъ кабинетнаго демонстрированія надъ фактами, хотя и вѣрными, но смыслъ которыхъ критикамъ не всегда дается. Вообще порицательныя отношенія къ земству -- пустыя и невѣжественныя слова, имѣющія свою долю правды и оказывающія несомнѣнную пользу, только совсѣмъ не въ томъ отношеніи, въ какомъ думаютъ не оказать порицатели и наши газетные учителя и проповѣдники общественной морали. Если слушать этихъ "отцовъ" и общественныхъ руководителей, то, право, подумаешь, что земство только тѣмъ и занимается, что учиняетъ хищенія изъ земскаго сундука и ничего не дѣлаетъ. Нѣтъ, господа учителя и наставники, у земства смысла побольше, чѣмъ вы его видите! Оно живой общественный организмъ, имѣющій свою идею, свои желанія, стремленія, цѣди, за которыя оно борется, нерѣдко очень страстно, упорно и энергично. Земство въ своей идеѣ не есть что-нибудь цѣльное или неподвижное. Это очень сложный, живой организмъ, наблюдать который слѣдуетъ не въ его спокойномъ состояніи, когда земцы работаютъ въ управахъ или собираются на общія губернскія или уѣздныя собранія, а когда земщина (т.-е. все, что сидитъ на землѣ -- владѣльцы, крестьяне, духовенство) выбираетъ своихъ уполномоченныхъ. Тутъ только и можно замѣтить, что наше земство не мертвое или умирающее тѣло, а живая, растущая и крѣпнущая сила, развивающая въ себѣ большее и большее общественное сознаніе.
   Если въ двадцать лѣтъ существованія земства въ немъ произошла весьма замѣтныя внѣшнія перемѣны, то и это случилось только потому, что земская идея въ смыслѣ самоуправленія очень выросла въ ширину, хотя и сбавилась въ глубину. Когда земство только что явилось, во главѣ его стали "идейные" и даже родовитые люди. Такими лицами, напримѣръ, были князь Васильчиковъ, князь А. А. Суворовъ, постоянно посѣщавшіе земскія собранія. Это было вообще идейное время и время идейнаго установленія земскихъ основъ и земской программы. "Идейные" люди были тогда дѣйствительно всѣмъ; это были тѣ работа пики, которые и не въ одномъ земствѣ устанавливали и укрѣпляли краеугольные камни. То было время почина, для котораго требовались и люди почина. Авторитетные голоса этихъ немногихъ людей подчиняли себѣ всѣхъ и вся, и эти всѣ и вся шли за ними покорно, потому что не чувствовали силы взять такое авторитетное и идейное дѣло на себя.
   Но вотъ подъ вліяніемъ совсѣмъ не земскихъ причинъ и не отъ ошибокъ идейныхъ людей въ общей русской жизни совершается экономическое разстройство; рубль падаетъ, финансы запутываются, промышленность и торговля испытываютъ нѣчто вродѣ кризиса (а потомъ и дѣйствительный кризисъ); общіе расходы увеличиваются настолько, что ихъ не могутъ покрыть никакія усилія народнаго труда, все дорожаетъ, всѣмъ становится жить трудно. Поворотъ къ этому ухудшенію дѣлъ намѣтился уже десять лѣтъ назадъ и тогда же намѣтился поворотъ и въ нашей общественной политикѣ. Тамъ и сямъ, сначала единично, а потомъ уже и цѣлою толпой выступаютъ теперь "дѣльцы" и "практики", прежде не смѣвшіе поднимать голоса, а теперь берущіе на себя починъ въ дѣлахъ и вопросахъ, которые, какъ имъ кажется, они понимаютъ безъ ошибки. Насколько дѣльцы и практики понимали то, за что они брались, можно видѣть изъ состоянія текущихъ дѣлъ -- все запуталось такъ, что опять приходится возвращаться къ идеямъ. Но за то несомнѣнно, что дѣльцы и практики создали новое направленіе, которое, какъ отливъ, смѣнило прежній приливъ. Новое направленіе, сдѣлавшись господствующимъ, создало и соотвѣтствующую практику управленія и не въ одномъ земствѣ; въ земствѣ же съ этого времени возникаетъ рядъ тѣхъ явленій, порицаніемъ которыхъ занялась преимущественно консервативная печать. "Кабатчики", "аппетиты правящей партіи" (т.-е. стремленіе ко всякому денежному сундуку), "подкупы", "спаиваніе", "отсутствіе земскаго интереса",-- вотъ тѣ главныя смертоносныя формулы, подъ которыя подводится теперь дѣятельность земства. Но то, что замѣчается теперь въ земствѣ, не есть исключительно земскій грѣхъ. Не однимъ земцамъ жилось трудно, у всѣхъ поубавились доходы, и всѣ, кто могъ, одинаково устремились за "мѣстами" и за крупными содержаніями. Это было общее направленіе, вызвавшее, наконецъ, газонъ о несовмѣстительствѣ.
   И не въ этомъ еще главное дѣло, ибо это только личные грѣхи, выражавшіеся въ отдѣльныхъ фактахъ. Общее направленіе заключалось не въ этихъ частностяхъ, а въ новой земской политикѣ, которая, однако, не была исключительно земской. Когда "экономія" и "сбереженіе" явились лозунгомъ новой общей программы, они стали лозунгомъ и программы земской. Земство тѣмъ скорѣе усвоило эту программу, что само состоитъ изъ плательщиковъ и чувствуетъ непосредственно всю тягость постоянно увеличивающихся налоговъ и земскихъ платежей. И вотъ новая программа очень скоро нашла себѣ массу сторонниковъ, тѣмъ болѣе, что была ужь очень проста и сводилась всего къ одному, всѣмъ понятному слову: "экономія". Приведу любопытный фактъ изъ исторіи этого поворота въ земствѣ. Въ одномъ изъ нашихъ уѣздныхъ земствъ (не говорю въ какомъ, потому что не въ этомъ дѣло) землевладѣлицы, что большая рѣдкость, имѣютъ половину голосовъ. Не участвуя сами въ выборахъ, онѣ выдаютъ довѣренности, и довѣренности эти составляютъ даже предметъ домоганія, потому что открываютъ путь не только въ уѣздные, но я въ губернскіе гласные. Довѣренности, обыкновенно, сопровождаются указаніями, какой "политики" лицо, облекаемое довѣріемъ, должно держаться. Когда пошла "экономія" землевладѣлицы (женщины вообще бережливѣе мужчинъ) выставили ее своимъ главнымъ и основнымъ требованіемъ. Теперь ужь ни одно предложеніе, за которымъ слѣдовало новое ассигнованіе, не проходило безъ грома и бури, а оправданіе довѣрія заключалось лишь въ урѣзываніи. На одномъ изъ собраній, когда какой-то новый расходъ прошелъ большинствомъ, внезапно раздается восклицаніе: "что же мы скажемъ нашимъ дамамъ!" Это былъ крикъ отчаянія изъ лагеря побѣжденнаго меньшинства, испугавшагося отвѣтственности предъ своими довѣрительницами.
   Вотъ изъ этой-то "экономіи" теперь и пошло все; "экономія" повела къ закрытію нѣкоторыхъ земскихъ школъ, къ сокращенію расходовъ на земскую медицину, къ убавкѣ жалованья докторамъ, къ замѣнѣ ихъ мѣстами фельдшерами и ко всякимъ другимъ сократительнымъ стремленіямъ. Теперь деньги и экономія стали сами по себѣ цѣлью, и вся финансовая и хозяйственная мудрость свелась къ урѣзыванію и сокращенію. Недостаетъ денегъ для обязательныхъ расходовъ, земскіе экономы кричатъ "закрыть школы", не на что починить провалявшагося моста, тѣ же экономы требуютъ закрытія медицинскихъ пунктовъ и увольненія докторовъ.
   Когда стало намѣчаться практическое направленіе, то оно, какъ и всякое новое умственное движеніе, обнаруживало въ началѣ нѣкоторую робость и неувѣренность. Но по мѣрѣ того, какъ число сторонниковъ его увеличивалось, а идейные люди, встрѣчая меньше сочувствія, стали удаляться, практики стали дѣйствовать смѣлѣе, выступать рѣзче, болѣе сомкнутымъ строемъ и, наконецъ, дошли даже до виртуозности въ избирательныхъ маневрахъ. Нынче въ Курскѣ былъ такой случай. Шли выборы гласныхъ отъ города въ уѣздное земское собраніе. Явилось 94 избирателя и изъ нихъ 36 съ довѣренностями отъ женъ и сестеръ. Въ этихъ выборахъ принимали участіе многіе изъ землевладѣльцевъ, не попавшіе въ гласные отъ сельскихъ обществъ и разсчитывавшіе на городскіе выборы. Но купеческая партія оказалась на столько сплотившейся и дружной, что провела въ гласные и въ кандидаты только купцовъ и не одного дворянина. По окончаніи выборовъ стали высказываться требованія продолжать выборы кандидатовъ. Это требованіе шло со стороны дворянской партіи, разсчитывавшей провести хотя своихъ кандидатовъ; но городской голова употребилъ такой пріемъ: онъ предложилъ желающимъ баллотироваться встать; желающихъ не оказалось и собраніе закрыто.
   Дѣлецъ, практикъ, купецъ, несомнѣнно, оттягиваютъ земское дѣло книзу, но также несомнѣнно, что по мѣрѣ того, какъ "купецъ" поднимаетъ голову и начинаетъ подавать свой голосъ, чего онъ прежде дѣлать не рѣшался, кругъ активныхъ участниковъ въ земскихъ дѣлахъ расширяется и увеличивается масса лицъ, интересующихся (такъ или иначе) земскими дѣлами. Даже крестьянинъ почувствовалъ теперь, что онъ не совсѣмъ нуль, какъ было прежде. Передъ выборами за мужикомъ теперь очень ухаживаютъ, сулятъ ему и водку, и деньги, ублажаютъ разными манерами и вообще ищутъ и заранѣе создаютъ себѣ популярность. Не о томъ я говорю, что спаиваніе и подкупы хорошее дѣло, а о томъ, что и крестьянинъ стадъ ужь понимать, что онъ "голосъ" и въ нѣкоторомъ родѣ сила, которую ищутъ и за которой ухаживаютъ. Выборы и у насъ стали теперь горячкой, и чтобы ихъ подготовить, разъѣзжаютъ по селамъ и владѣльцамъ вербовщики и агитаторы, обнаруживающіе дѣятельность и энергію, которой позавидовали бы даже сторонники Гладстона. Вотъ наступаютъ выборы въ уѣздномъ земствѣ, въ которомъ борятся двѣ партіи (фактъ). Отъ обѣихъ партій выступили агитаторы и больше недѣли разъѣзжали по уѣзду вдоль и поперекъ, вербуя сторонниковъ, въ особенности между мелкими землевладѣльцами и крестьянами. Нынѣшніе выборы (въ мѣстности о которой рѣчь) подготовлялись съ особою энергіей, потому что готовилось генеральное сраженіе. Даже "батюшки", вообще ко всѣмъ дѣдамъ равнодушные, были сдвинуты съ своихъ мѣстъ. Чего хе хотѣли воюющія стороны и что онѣ дѣлили? Одна партія, попрежнему, хотѣла остаться у своихъ мѣстъ, другая хотѣла выставить своихъ гласныхъ, чтобы руководить дѣлами и имѣть рѣшающій голосъ. Первая партія, бездѣятельная и инертная, скупая и нераспорядительная, занижая земскія должности, считала уже этимъ однимъ свой долгъ вполнѣ исполненнымъ. Ея члены управы не выѣзжали никогда за городскую черту, хотя бы такъ, ради прогулки или любопытства, посмотрѣть на земскія школы, земскія дороги и понаблюсти въ натурѣ за земскими дѣлами. Новая партія выступила именно съ протестомъ противъ этихъ сонныхъ людей и хотѣла провести своихъ людей въ уѣздные и губернскіе гласные, чтобы въ сонномъ ключѣ явилась живая струя и чтобы люди, наконецъ, встрепенулись и стали работать. Энергическія протестанты, конечно, очень скоро привлекли въ себѣ симпатію (конечно, не спящихъ земцевъ) и одна изъ землевладѣлицъ (высокопоставленная дама), живущая въ Петербургѣ, приславъ довѣренность, въ письмѣ къ своему уполномоченному объяснила/ что предлагаетъ ему присоединиться къ "партіи порядка". Такимъ образомъ, у безвѣстной до сихъ поръ партіи явилось очень красивое и благонамѣренное названіе. Партія порядка взяла на выборахъ блистательно верхъ и ея представители прошли громаднымъ большинствомъ. Любопытно, что партія порядка, добивавшаяся главенства въ земскомъ собраніи, не дала никого на земскія должности. Никто изъ этой партіи не пошелъ ни въ управу, ни въ мировые судьи, и на эти мѣста пришлось выбирать изъ партіи оттѣсненной.
   Можетъ быть, приведенный фактъ обобщать и нельзя, но его нельзя же и вычеркнуть, тѣмъ болѣе, что это фактъ вовсе не единичный. "Купецъ", конечно, силенъ и энергиченъ, особенно въ захолустьяхъ, сильно въ немъ и его сословное купеческое чувство, оттого онъ и обобщилъ интеллигента съ. дворяниномъ и, оттѣсняя того и другаго, хочетъ самъ занять первое мѣсто. Все это понятно и въ порядкѣ вещей. По и обобщенный интеллигентъ еще не совсѣмъ вымеръ, хотя онъ и не въ авантажѣ, и онъ-то и является теперь тою единственною весталкой, которая хранитъ священный огонь идей, завѣщанный теперешнему земству отъ лучшей его поры. И теперешній земскій интеллигентъ является не только хранителемъ священнаго огня, но онъ выступаетъ еще умудренный суровымъ опытомъ въ той школѣ, которую заставила его пройти е партія дѣйствія" и практическіе дѣльцы. Нѣкогда исключительно идейный интеллигентъ и теоретикъ (какъ его называли) началъ тоже становиться теперь на практическую почву, но съ тою широтой пониманія своихъ общественныхъ обязанностей, которой не встрѣчалось у практическаго своекорыстія "дѣльцовъ" и не обнаружилось у сословнаго своекорыстія "купцовъ". Это новое намѣчающееся движеніе въ земствѣ слѣдуетъ не только отмѣтить, но и подчеркнуть, какъ несомнѣнный признакъ живучести земской идеи и интеллигентной силы земства, начавшаго понимать, что оно, вмѣстѣ съ тѣмъ, и сила практическая, дѣловая. Вотъ факты, на которыхъ основывается такое заключеніе. Въ началѣ іюля въ петербургское губернское земское собраніе былъ внесенъ проектъ объ учрежденіи подъ контролемъ земства паеваго товарищества по устройству сельскихъ кассъ для выдачи крестьянамъ ссудъ подъ залогъ движимостей и сельско-хозяйственныхъ орудій. То же земство Петербургской губернія задалось мыслью поднять экономическій уровень крестьянъ и въ разрѣшеніи этой задачи остановилось на слѣдующемъ: необходимо уменьшить скученность населенія и помочь переселенію крестьянъ въ многоземельныя губерніи и облегчить имъ возможность къ пріобрѣтенію земель. Въ виду же того, что въ нѣкоторыхъ частяхъ Петербургской губерніи есть земли, которыя по нежеланію ихъ владѣльцевъ заниматься лично ихъ обработкой и сдавать въ аренду за дешевую цѣну, гуляютъ по нѣскольку лѣтъ, признано нужнымъ установить правило, въ силу котораго пустующія земли, по истеченіи извѣстнаго срока, обязательно должны сдаваться въ аренду или идти въ продажу.
   Если эти широкіе замыслы петербургскаго земства будутъ осуществлены и за петербургскимъ послѣдуютъ и другія земства, то вопросъ объ урожаѣ и неурожаѣ, до сихъ поръ разрѣшавшійся такъ неудачно (или, лучше сказать, совсѣмъ не разрѣшавшійся), окажется на половину оконченнымъ. Да и давно бы ему пора стать чисто-земскимъ вопросомъ.

Н. Ш.

"Русская Мысль", кн. VIII, 1886

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru