Lib.ru/Классика: Шелгунов Николай Васильевич. Очерки русской жизни

ОЧЕРКИ РУССКОЙ ЖИЗНИ.

IV. *).

*) Русская Мысль, кн. III.

Нельзя сказать, чтобы жизнь у насъ била ключомъ; но нельзя сказать, чтобы мы ужь и совсѣмъ поросли мохомъ. Наша сѣренькая жизнь сочится вродѣ ключа мертвой воды, но ключъ, хотя и мертвый, все-таки течетъ. Болѣе сильнымъ, хотя и мало замѣтнымъ издали ключомъ бьетъ жизнь деревни. По виду наша деревня все та же: живетъ она, попрежнему, въ земляныхъ норахъ, ходитъ въ звѣриныхъ шкурахъ, ѣстъ пушной хлѣбъ, налоговъ не платитъ, а вмѣсто нихъ накапливаетъ недоимки, и, въ то же время, подъ этою неподвижною внѣшнею формой свершается стихійное, упорное и энергическое движеніе, создается новый укладъ земледѣльческихъ и земельныхъ отношеній. Впрочемъ, о деревнѣ я говорить теперь не стану; на этотъ разъ я буду говорить о городѣ.

Городъ въ русской жизни всегда былъ и до сихъ поръ остается болѣе или менѣе знатнымъ бариномъ,-- всѣ привилегіи и выгоды доставались только ему. Даже какой-нибудь захолустный и забытый Богомъ и людьми Белебей или Красный считаютъ себя бѣлою костью и не безъ основанія заносятся передъ деревней. Городъ, какой бы онъ тамъ ни былъ, все-таки сила хотя бы по одному тому, что онъ всегда центръ власти; мертвый ключъ городской жизни журчитъ всегда съ большею яркостью, точно онъ и въ самомъ дѣлѣ живой.

Представить общую картину жизни нашихъ городовъ очень трудно. Судить о ней можно потому, что она говоритъ о себѣ сама; но что и въ чемъ говоритъ о себѣ наша городская жизнь? Во Франціи, напримѣръ, каждый городъ имѣетъ свою газету и по ней можно узнать, что городъ думаетъ, что онъ дѣлаетъ, какія у него особенности, какіе интересы. У насъ изъ 650 городскихъ поселеній много что въ двадцати-пяти издаются газеты (я исключаю газеты казенныя). Бываетъ, конечно, что газета, захватывающая жизнь цѣлой округи, напримѣръ, Волжскій Вѣстникъ, протягиваетъ ниточки въ безгласные уѣздные (и даже губернскіе города), но эти телефонныя нити, по многимъ причинамъ, далеко не въ состояніи дать полной картины быта городовъ, изъ которыхъ онѣ проведены. Безошибочно можно сказать, что если нельзя дать картину жизни города, то значитъ, что въ немъ и жизни нѣтъ, что если городъ не создалъ своей печати, значитъ -- ему и не нужна печать, ему не о чемъ говорить публично, ему нечего разрѣшать въ печати и его подспудная, не прорывающаяся наружу жизнь не обнаруживаетъ ничего, что давало бы ей право считаться жизнью общественною. Такъ у насъ и приходится думать о большинствѣ городовъ, преимущественно великороссійскихъ. О жизни нашихъ великорусскихъ городовъ почти совсѣмъ ничего не слышно, точно этихъ городовъ и на свѣтѣ нѣтъ. Какъ они живутъ и преуспѣваютъ -- никому не извѣстно. Города эти газетъ не издаютъ, сами о себѣ ничего не пишутъ и не любятъ, когда о нихъ пишутъ другіе, справедливо считая гласность бѣсовскимъ навожденіемъ. Конечно, бываютъ и такіе случаи, о которомъ разсказываетъ Минскій Листокъ. Мысль о необходимости мѣстнаго самостоятельнаго органа печати уже лѣтъ десять назадъ зародилась и созрѣла среди мѣстной интеллигенціи, и вотъ одинъ изъ теперешнихъ сотрудниковъ Листка пытался даже испросить разрѣшеніе на изданіе въ Минскѣ газеты. Все шло своимъ чередомъ, разсказываетъ онъ, и было подано прошеніе, программа и прочее, затѣмъ послѣдовало личное представленіе и на этомъ-то представленіи высшее мѣстное административное лицо сказало, въ пріятной оффиціальной бесѣдѣ, голосомъ твердымъ и убѣдительнымъ, что вообще русская провинція, а ужь и подавно Минская губернія, "не дозрѣла" до мѣстной прессы. Я говорю не о подобныхъ случаяхъ, когда съ извѣстной точки зрѣнія предрѣшается, чему должно быть и чему не должно быть. Съ этой точки зрѣнія даже и нынѣшняя провинціальная печать можетъ казаться излишнею. Я тоже знаю случай, когда редактору одной провинціальной газеты, просившему о расширеніи программы, было сказано: "а вы думаете, что намъ нужна провинціальная печать?" До я знаю и такіе случаи, когда губернскій городъ закрываетъ свою единственную читальню; у насъ есть города, закрывающіе школы, есть масса большихъ городовъ, не имѣющихъ книжныхъ лавокъ, есть города, устраивающіе надзоръ за своими газетными корреспондентами и расправляющіеся съ ними палками (въ Кишиневѣ подобное дѣло разбиралось у мироваго судьи). Умственный мракъ и болотная жизнь подобныхъ городовъ не выносятъ гласности и чистаго воздуха. И къ этой области застоя, противъ котораго направлены интеллигентныя усилія лучшихъ русскихъ людей и печати, относится рѣшительное большинство великорусскихъ городовъ средней и сѣверной полосы. Только югъ и юго-востокъ развиваютъ все больше и больше свои силы и растутъ умственно и матеріально, точно центръ тяжести новой русской жизни собирается сосредоточиться здѣсь. Недаромъ же Петръ Великій такъ упорно тянулся къ югу. Еслибъ югъ ему дался, многое въ русской исторіи послѣднихъ двухсотъ лѣтъ было бы инымъ. Но чего не удалось тогда Петру, то дѣлается теперь само собою, временемъ, и богатый, благорастворенный югъ все болѣе и болѣе стягиваетъ въ себѣ или создаетъ вновь производительныя и интеллигентныя силы. Это фактъ, котораго нельзя ни обойти, ни не замѣтить.

Всѣ русскіе города обнаружили послѣ освобожденія усиленный ростъ, но нигдѣ этотъ ростъ не сказался съ такою силой, какъ на югѣ и юговостокѣ. Въ Одессѣ въ 1863 г. было 121 т. жителей, а теперь 250 т., въ Харьковѣ въ 1863 г.-- 52 т., а теперь 165 т., въ Кіевѣ 68 т., а нынче 180 т., въ Таганрогѣ 42 т., теперь 62 т., въ Кишиневѣ 93 т., теперь 150 т., въ Ростовѣ на Дону 29 т., теперь 70 т., въ Казани 63 т., а теперь 100 т., въ Саратовѣ 84 т., теперь 110 т.; а между тѣмъ въ пресловутомъ Нижнемъ-Новгородѣ, этой всемірной ярмаркѣ, которой мы такъ гордились, населеніе въ 25 лѣтъ увеличилось съ 41 т. лишь до 57 т.; въ Рыбинскѣ, тоже важномъ торговомъ центрѣ, съ 15 т. до 19 т.; въ Ярославлѣ, красѣ Волги, съ 27 т. до 30 т. Еслибы Москва и Петербургъ расли за это время такъ же, какъ Одесса, Харьковъ, Кіевъ, то въ Москвѣ было бы болѣе полутора милліона, вмѣсто нынѣшнихъ 800 т., а въ Петербургѣ -- болѣе двухъ милліоновъ, вмѣсто нынѣшнихъ 960 т. Югъ, очевидно, заключаетъ въ себѣ такія условія для развитія и городской и умственной жизни, какихъ сѣверъ и великорусскіе центры не представляютъ. Югъ и умственно проснулся ранѣе; онъ больше читаетъ, больше думаетъ и имѣетъ наиболѣе развитую мѣстную печать. Только газеты юга: Одессы, Кіева, Харькова, Казани, Таганрога -- даютъ возможность узнать, какъ живетъ Россія хотя въ одной своей части, потому что великороссійскія губерніи пребываютъ подъ несокрушимою печатью самаго упорнаго молчанія. Что же говоритъ печать нашихъ передовыхъ городовъ о жизни этихъ городовъ, о благахъ, которыя они преподносятъ своимъ обитателямъ?

Блага городской жизни заключаются въ безопасности, удобствахъ, дешевизнѣ жизни, въ защитѣ отъ насилія и вообще въ соединеніи такихъ условій, которыя дѣлаютъ жизнь удобной, привлекательной, содѣйствующей развитію общественности, культуры, образованія и, всѣхъ видовъ прогресса. Любопытно, что въ этомъ отношеніи наши города похожи на совсѣмъ новыя поселенія, точно ихъ только вчера построили, люди, набравшись сегодня, еще не успѣли сдѣлать даже самаго необходимаго. Напримѣръ, такой случай. Идетъ по улицѣ города садовникъ, нѣмецъ, германскій подданный (дѣло было въ 11 ч. утра) и заходить въ какое-то "помѣщеніе стараго зданія" (такъ напечатано въ газетѣ). Въ этомъ "помѣщеніи стараго зданія" оказался старый, высохшій колодецъ, 22 саж. глубины, "плохо прикрытый". Садовникъ оступился и упалъ въ яму пропасти. Ну, конечно, несчастный умеръ. Это было въ Одессѣ. Иди въ городѣ надъ рѣкой глыба земли, величиною съ "хорошій трехъ-этажный домъ", сползла съ вышины около 20 саженъ и задѣла на пути небольшой домикъ, отъ котораго уцѣлѣла едва третья часть, и задавила работавшаго въ домѣ еврея. Это случилось въ губернскомъ городѣ Житомірѣ; осенью та же самая гора уже сползала разъ къ рѣкѣ и теперь поползла еще разъ; или возвращается офицеръ послѣ стрѣльбы съ полигона и, проходя мимо кладбища, проваливается въ одну изъ общихъ могилъ,-- покойниковъ на пятнадцать,-- предусмотрительно выкопанныхъ администраціей кладбища. Де будь съ офицеромъ товарищей, оказавшихъ ему помощь, онъ могъ бы просидѣть въ ямѣ нѣсколько часовъ. Хорошо еще, что въ ямѣ не было покойниковъ, и края ея не сползли подобно житомірской "трехъ-этажной" глыбѣ (случилось въ Казани). И все это называется городскимъ благоустройствомъ.

Во всѣхъ нашихъ городахъ, не исключая даже красавицы "Сѣверной Пальмиры", благоустройство находится въ самомъ зачаточномъ видѣ. Въ Казани, напримѣръ, первобытность городскаго благоустройства доходитъ до того, что въ Волжскомъ Вѣстникѣ явилось даже нѣсколько воззваній къ городской думѣ. Трудно, говоритъ газета, представить себѣ что-либо отвратительнѣе состоянія казанскихъ улицъ и площадей съ наступленіемъ ростопели. Площади и улицы, даже въ верхнихъ частяхъ города, представляютъ сплошныя кучи и бугры навоза, который никто и не думаетъ убирать, ледяная кора нигдѣ не скалывается, канавы никѣмъ не расчищаются. Центральная площадь города имѣетъ видъ грязной и заваленной навозомъ и мусоромъ деревенской базарной площади. Даже Воскресенская улица (казанскій Невскій проспектъ) сплошь завалена навозомъ. "Гг. представители города,-- восклицаетъ газета,-- когда вы насъ избавите отъ повальной грязи въ городѣ? Г. городской голова А. А. Лебедевъ! хоть бы вы употребили ваше просвѣщенное вліяніе: согласитесь, что при такихъ условіяхъ жизнь въ большомъ городѣ становится невыносимою!" И дѣйствительно, жизнь при такихъ условіяхъ не только невыносима, но просто опасна. Въ Житомірѣ можно быть внезапно погребеннымъ съѣхавшею глыбой земли въ трехъ-этажный домъ, а въ Казани также внезапно можно утонуть на улицѣ. Въ этой же самой Казани есть Рыбнорядская улица и площадь, и лавочники этой улицы выбрасываютъ пропахшій рыбою ледъ и выливаютъ ведрами какую-то вонючую гадость вездѣ, гдѣ имъ вздумается. Затѣмъ весною, когда вся эта мерзость растаетъ, на улицѣ и площади образуются громадные потоки иди, вѣрнѣе, цѣлыя рѣки, мѣстами до 1 ¹/₂ аршина ширины и около ¹/₂ аршина глубины, превращающія сообщеніе въ опасное и рискованное предпріятіе. Репортеръ Волжскаго Вѣстника описываетъ такую сцену, которой онъ былъ свидѣтелемъ: извозчикъ, переѣзжая черезъ улицу, заѣхалъ въ образовавшуюся отъ воды канаву и опрокинулъ сѣдока въ навозную лужу. Утонулъ или выплылъ злополучный сѣдокъ, репортеръ не говоритъ; но если онъ и остался живъ, то пребываніе въ городѣ, въ которомъ такъ легко утонуть на улицѣ и не менѣе легко получить холеру или тифъ, едва ли можно считать особеннымъ счастіемъ. А холеру и тифъ Казань создаетъ у себя очень простымъ способомъ. По словамъ репортера того же Волжскаго Вѣстника, казанскіе домовладѣльцы передъ весной выкалываютъ нечистоты въ своихъ домахъ и ночью (а болѣе смѣлые и днемъ) вывозятъ тотъ "снѣгъ" въ прилегающіе овраги или сваливаютъ на берегъ Казанки. На окраинахъ города, по словамъ того же репортера, санитарныя безобразія превышаютъ всякое вѣроятіе.

Городское благоустройство заключается, конечно, не въ красотѣ домовъ на главныхъ улицахъ, а въ чистотѣ, въ тѣхъ условіяхъ, которыя помогали бы городскому обитателю прожить, по крайней мѣрѣ, сто лѣтъ, а не умирать на другой день рожденья. Наше же городское благоустройство разсчитано не на людей, а на несокрушимыя каменныя глыбы; но -- увы!-- людей каменной несокрушимости Россія уже давно перестала производить; попадались, правда, еще до недавняго времени люди первобытнаго склада между сибиряками, но и Сибирь уже ихъ теперь не производитъ больше. Конечно, не одинъ городъ только причиной, что стали у насъ вырождаться люди (вырожденіе началось уже и въ деревнѣ), но городъ несомнѣнно иного помогаетъ вырожденію, и санитарныя условія, въ которыхъ онъ пребываетъ, не особенно помогаютъ развитію крѣпкихъ, здоровыхъ и сильныхъ организмовъ. Прежде всего, всѣ наши города до невозможности грязны и то, что свершается въ Казани, свершается вездѣ. Поэтому обитатель не только Кіева, Харькова, но даже и столичнаго града Москвы будетъ неправъ, если онъ будетъ кивать въ сторону Казани. "Грязь" есть законъ русскаго города, въ которой онъ пребываетъ съ начала Руси; "грязь" -- нашъ прирожденный грѣхъ и, пребывая въ этомъ грѣхѣ многіе вѣка, мы только въ послѣднее время призадумались надъ нимъ. Въ Швеціи есть маленькій городокъ Ничопингъ, въ немъ всего двѣ тысячи жителей; и то даже не городъ, а опрятная коробочка. Окраинъ съ полуразвалившимися домишками у него нѣтъ, и городъ начинается прямо съ высокихъ каменныхъ домовъ; улицы всѣ мощеныя и освѣщены газомъ, вездѣ чистота,-- ни грязныхъ лужъ, ни кучъ навоза, улицы и дома точно вымыты. И не одинъ Ничопингъ такой; такой же Липчопингъ, тоже городъ-коробочка, такой же и Іончопингъ и Норчопингъ и всѣ маленькіе и большіе города бѣдной и поросшей лѣсами Швеціи. А какимъ образомъ нашъ Выборгъ, тоже городъ-коробочка, имѣетъ газовое освѣщеніе и держитъ свои городскіе сады, скверы и бульвары въ такой чистотѣ, что ей позавидовали бы самые знаменитые нѣмецкіе курорты; какимъ чудомъ послѣ снѣжной, бурной ночи всѣ заносы съ гласиса исчезаютъ и житель Выборгскаго Форштадта уже въ 7--8 часовъ утра идетъ въ городъ по расчищенной дорогѣ, не рискуя быть погребеннымъ въ сугробахъ снѣга? Но это тайна выборгскаго городскаго хозяйства.

А вотъ картины нашихъ городовъ. Въ Бѣлгородѣ изъ многихъ дворовъ, даже зажиточныхъ жителей, продѣланы отверстія для спуска на улицы жидкихъ нечистотъ {Это дѣлается и у насъ, въ Москвѣ. Ред.}. Въ Александровскѣ улицы превратились въ рѣки жидкой грязи; на единственной мощеной улицѣ города стоитъ курганъ гніющихъ нечистотъ, созданный стараніемъ мѣстныхъ коммерсантовъ, выбрасывающихъ изъ лавокъ всякій соръ. Чтобы зараженіе воздуха происходило совершеннѣе, въ серединѣ города выстроенъ мыловаренный заводъ, вблизи котораго нельзя пройти, не зажавъ носа. Въ Балтѣ на улицахъ непроходимая грязь, горы всякаго сора и такая вонь на улицахъ, точно въ каждомъ домѣ варится мыло. Въ Новомъ Осколѣ тѣ же наклонности къ мыловаренію, но есть и еще одна особенность городскаго хозяйства, сообщающая ему сельско-хозяйственный колоритъ. На одной изъ городскихъ улицъ есть громадная яма, въ которую сваливается навозъ и всякія нечистоты изъ конюшень, домовъ и дворовъ. Когда нея эта нечистота перепрѣетъ, ее свозятъ на огороды, а къ ямѣ снова свозятъ всю городскую грязь, заражающую до того воздухъ, что жители перестали дѣлать въ домахъ даже форточки. Въ Лубнахъ нечистоты валяются на площадяхъ и улицахъ... и т. д., и т. д., и т. д. Но одно и то же повторяется во всѣхъ нашихъ уѣздныхъ городахъ. Картина не мѣняется, если поле своихъ наблюденій вы перенесете изъ уѣздныхъ городовъ въ губернскіе. Въ губернскихъ городахъ краски оказываются еще гуще и, благодаря большему многолюдству, всякихъ нечистотъ оказывается больше. Въ Кіевѣ грязь мѣстами непролазная, и по серединѣ Крещатика течетъ потокъ и городъ никакъ не придумаетъ, какъ бы устроить такъ, чтобъ этотъ потокъ текъ подъ землею. Нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, главную и такую красивую улицу превратить въ рѣку! Въ Харьковѣ, весною и осенью, по улицамъ грязь и вонь, а лѣтомъ такая пыль, что, по словамъ профессора гигіены Якоби, въ однѣ сутки садится въ Харьковѣ больше пыли, чѣмъ въ Парижѣ въ цѣлый годъ. Въ Воронежѣ сама городская управа разрѣшила сваливать нечистоты на одной изъ улицъ, у рѣки, и весной нечистоты заражаютъ рѣку и воздухъ. Въ Самарѣ, въ серединѣ города, рѣжутъ въ мясныхъ лавкахъ телятъ и барановъ и вонь отъ гніющихъ внутренностей и лавокъ нестерпимая. Тутъ же неподалеку, около церкви, помѣщается "обжорный рядъ", а между нимъ и церковью торговцы прямо, на открытомъ воздухѣ, устроили то, что ни въ одномъ благоустроенномъ общежитіи въ подобномъ мѣстѣ не устраивается; "даже въ самую церковь, во время богослуженія, черезъ отворенныя окна несутся ароматы и заглушаютъ запахъ ладана". Ужь, конечно, Самара постаралась, чтобъ и грязь у нея на улицахъ была соотвѣтственная. Въ Симферополѣ, въ старой части города, рѣдкій домъ имѣетъ помойную яму или сорникъ; все выбрасывается и вываливается прямо на улицу, по-турецки. И Тула усиливается быть турецкой. Городскія канавы распространяютъ такіе ароматы и такого необыкновеннаго ѣдкаго свойства, что многіе по цѣлымъ мѣсяцамъ не открываютъ въ домахъ оконъ... и опять прибавлю: и т. д., и т. д., и т. д., ибо то же самое, по съ нѣкоторыми перемѣнами, согласно мѣстнымъ условіямъ (конечно, не ради санитарности), повторяется и во всѣхъ остальныхъ нашихъ губернскихъ городахъ.

По іерархической лѣстницѣ городовъ мы поднялись теперь до Москвы, этой хранительницы старыхъ московскихъ традицій. О Петербургѣ я говорить не стану: Петербургъ -- не столько столица, сколько резиденція; это городъ по основамъ своего двойственнаго хозяйства исключительный. Но Москва дѣло другое: это городъ самобытный,-- городъ, живущій по законамъ натуральнаго развитія. Поэтому на Москву слѣдуетъ смотрѣть какъ на естественно развившійся губернскій городъ, но достигшій столичнаго размѣра, какъ на естественную высшую точку развитія нашихъ городовъ, какъ на ихъ будущій идеалъ, если ихъ не коснется никакое стороннее вліяніе и они сохранятся въ своей ненарушимой русской чистотѣ. Какую же картину городскаго благоустройства даетъ этотъ идеалъ русскихъ городовъ? А вотъ какую, читатель: "Съ наступленіемъ весенняго времени начинаютъ особенно бросаться въ глаза разные недостатки благоустройства въ нашей столицѣ,-- говорятъ Русскія Вѣдомости.-- При свѣтѣ яркихъ лучей весенняго солнца невыразимо-жалкими представляются мостовыя нашихъ улицъ, покрытыя выбоинами и ямами, облитыя липкою грязью. Вы не можете проѣхать четверть часа безъ того, чтобы не встрѣтить посреди улицы упавшую лошадь, изнемогающую подъ ударами разъяреннаго возницы, или свалившагося экипажа со сломанною осью. Вы не можете сдѣлать десяти шаговъ, не испытывая зловонія, несущагося съ улицъ и изъ глубины дворовъ. Но особенно тягостное зрѣлище представляютъ въ это время бассейны, изъ которыхъ московскіе обыватели снабжаются водою. Уже при самомъ приближенія къ водоему васъ поражаетъ Толпа людей съ бочками, въ нѣсколько параллельныхъ рядовъ, расположившихся вокругъ него. Все это чающіе движенія воды. Тоненькою струйкой, чуть не каплями, падаетъ вода на грязное, заросшее плѣсенью дно бассейна и, не успѣвъ даже омыть дна, вычерпывается потребителями изъ образовавшихся выбоинъ. Больше часу требуется при такихъ условіяхъ на то, чтобы наполнить бочку микстурой воды съ плѣсенью, и потому злосчастнымъ представителямъ водовознаго промысла приходится почти по полусуткамъ, день и ночь, безъ сна и домашняго крова, ожидать своей очереди у бассейна". Неужели, думается,-- спрашиваетъ дальше газета,-- милліонное населеніе можетъ жить среди такой обстановки, свойственной развѣ какому-нибудь городишкѣ съ десяткомъ тысячъ жителей? А почему же и нѣтъ? Если живетъ такъ Москва со времени своего основателя Кучки, почему ей не жить и еще такъ же? Вотъ Ничопингъ, въ которомъ всего двѣ тысячи жителей, не можетъ жить безъ газа, водопровода и хорошей мостовой, онъ безъ нихъ и не живетъ. Газета дѣлаетъ сравненіе смертности Москвы со смертностью Лондона, Парижа и Берлина; изъ сравненія оказывается, что въ Берлинѣ умираетъ на тысячу жителей 27 человѣкъ, въ Парижѣ -- 25 чел., въ Лондонѣ -- 20 чел., а въ Москвѣ 34 человѣка. Не знаю, убѣдятъ ли эти цифры московскій Охотный рядъ, но, во всякомъ случаѣ, они никакого эффекта не произведутъ, какъ не тронутъ сердецъ просвѣщенныхъ обитателей и другихъ нашихъ уѣздныхъ и губернскихъ городовъ, живущихъ безъ воды, безъ газа, безъ выгребныхъ ямъ и вдыхающихъ парфюмы навозныхъ кучъ и уличной грязи.

И еслибы наша городская жизнь давала себя чувствовать только этимъ однимъ! А то вотъ еще какіе представляетъ она факты. Въ Москвѣ, въ Большомъ Казенномъ переулкѣ есть домъ дѣйствительнаго статскаго совѣтника В. А. Корнбутъ-Дашкевича. Домъ этотъ состоитъ изъ трехъ жилыхъ флигелей, имѣющихъ видъ клоаки. Весь дворъ этой клоаки покрытъ всякими нечистотами, не исключая и самыхъ нечистыхъ; но на дворѣ, должно-быть съ санитарными цѣлями, все-таки имѣется 5 помойныхъ ямъ, настолько переполненныхъ, что все ихъ пріятное содержимое течетъ по двору и просачивается въ подвальныя квартиры. Извѣстныя мѣста въ нижнихъ этажахъ совершенно недоступны для жильцовъ и бывали случаи, что приходилось спасать упавшихъ въ нихъ людей. Квартиры подвальныхъ этажей такого невообразимаго вида, что ночлежные дома Хитрова рынка кажутся, по сравненію съ ними, палаццо венеціанскаго двора. Напримѣръ, въ главномъ флигелѣ, въ подвалѣ, есть квартира, занимаемая столяромъ и состоящая изъ двухъ комнатъ, за которыя столяръ платитъ 12 руб. въ мѣсяцъ. Какія же удобства получаетъ столяръ за эти 12 руб.? А вотъ какія. Въ первой комнатѣ, близъ двери, пробита въ полу дыра, служащая стокомъ текущихъ со двора къ столяру парфюмовъ. Стѣны заплѣсневѣли и покрыты слизью. Воздухъ такой, что нечѣмъ дышать. И великодушный г. Корнбутъ-Дашкевичъ (человѣкъ несомнѣнно гуманный и образованный) отравляетъ медленнымъ ядомъ жизнь несчастнаго столяра, вѣроятно, и не подозрѣвающаго, что онъ совершаетъ надъ собою медленное самоубійство, за которое еще платитъ домохозяину по 144 рубля въ годъ. Другіе самоубійцы дома г. Корнбутъ-Дашкевича, "коечники", не менѣе успѣшно роютъ себѣ могилу въ общей квартирѣ подвальнаго этажа. Квартира эта лежитъ глубоко подъ землею и въ нее ведетъ изломанная ветхая лѣстница, по которой можно ходить только съ опасностью для жизни. Налѣво, у самой лѣстницы, помѣщается ничѣмъ не закрытая и переполненная нечистотами выгребная яма, безъ пола. Вмѣсто него положены какія-то двѣ доски, едва замѣтныя изъ-подъ груды нечистотъ. Когда дверь въ нижнюю квартиру отворяется, изъ нея вырывается на дворъ широкая струя невыносимо-зловоннаго воздуха. У самой двери, возлѣ порога, стоитъ лужа нечистотъ, стекающихъ изъ выгребной ямы, и лужу эту обитатели квартиры вычерпываютъ сами шайками. Квартира, какъ выражается санитарная коммиссія, внѣ описанія: это зловонный, полутемный подвалъ, весь заставленный подобіями кроватей, на которыхъ грязное тряпье замѣняетъ постели. Дышать нечѣмъ. Въ квартирѣ этой, представляющей изъ себя нѣчто вродѣ наигрязнѣйшаго ночлежнаго дома, помѣщается болѣе 25 человѣкъ, хотя всѣхъ коекъ 15. Спятъ по-двое на койкѣ и спятъ на полу (Рус. Вѣд.).

Санитарная коммиссія была, вѣроятно, возмущена всею этою невозможною мерзостью, и каждый русскій филантропъ (есть такіе и у насъ, они размножаются), прочитавъ въ газетахъ описаніе дома г. Корнбутъ-Дашкевича, нашелъ бы... не знаю, что бы онъ нашелъ, но знаю, что въ Ничопингѣ г. Корнбутъ-Дашкевичъ такого бы дома не выстроилъ, а въ Москвѣ онъ его не только выстроилъ, но и, занимаясь систематически сокращеніемъ жизни людей, смотритъ съ невинностью невмѣняемаго младенца на міръ Божій и въ Москвѣ считается, вѣроятно, понимающимъ свое дѣло домовладѣльцемъ. И дѣйствительно, тутъ важенъ не г. Корнбутъ-Дашкевичъ и не его домъ, а то, что и г. Корнбутъ-Дашкевичъ, и его домъ могутъ быть въ Москвѣ, важны возможности, создающія подобное явленіе. Именно -- явленіе, потому что домъ г. Корнбутъ-Дашкевича между домами Москвы вовсе не то, что кровопійца Ганъ-Исландецъ между людьми; такихъ домовъ (или близко ему подобныхъ) въ Москвѣ не одинъ. И Москва тутъ не при чемъ. Каждый большой русскій городъ, если въ немъ скучено рабочее населеніе, непремѣнно имѣетъ своего Корнбутъ-Дашкевича (въ Петербургѣ только князь Вяземскій, въ домѣ котораго года три назадъ провалились всѣ этажи). Въ Кіевѣ, напримѣръ, на Мало-Владимірской улицѣ есть усадьба сельскаго священника Ракитина, въ которой, по описанію Кіевлянина, на небольшомъ пространствѣ размѣстились четыре жилыя строенія. Тутъ же вмѣстились сараи, конюшни, нѣкоторыя принадлежности жилыхъ строеній и хозяйственныя пристройки. Дворъ представляетъ узкую полосу, испуганно пробѣгающую между строеніями и служащую больше для украшенія усадьбы, чѣмъ для удобства жильцовъ. Впрочемъ, прибавляетъ авторъ замѣтки, такія усадьбы въ Кіевѣ не рѣдкость, точно также какъ и близкое сосѣдство помойной ямы, издающей такой смрадъ, что, по словамъ двухъ дамъ, живущихъ во флигелѣ, къ которому примыкаетъ душистая яма, онѣ принуждены ходить цѣлый день съ зажатыми носами. Нѣсколько дальше пріютилась ползучая лавина навоза со двора херсонскаго полка. Вообще, замѣчаетъ кстати авторъ, въ Кіевѣ обычай не выносить соръ далеко изъ избы, если только приходится работать не языкомъ. Нижніе этажи, всѣхъ двухъэтажныхъ строеній Ракитина ушли до окопъ въ землю. Въ среднемъ флигелѣ, занимаемомъ г. Крейеромъ, крысы пробуравили стѣну и, такимъ образомъ, сообщеніе квартиры г. Крейера съ нѣдрами земли совершенно свободное. Та же легкость и безпрепятственность, по словамъ замѣтки, написанной не безъ ядовитаго остроумія, наблюдается и при переходѣ изобилующихъ своею численностью жильцовъ ракитинскихъ домовъ въ небытіе. Еслибы священникъ Ракитинъ не имѣлъ прихода, онъ безбѣдно прожилъ бы исполненіемъ однихъ печальныхъ обрядовъ въ своемъ домѣ. Вотъ списокъ больныхъ и умершихъ въ усадьбѣ Ракитина за полтора года. Въ 1884 году умерло отъ дизентеріи: дочь прачки 6 мѣсяцевъ, сынъ кухарки 3 мѣсяцевъ, дочь Брейера 9 лѣтъ, дочь торговки 9 лѣтъ, г-жа Мигушевская 56 лѣтъ. Были больны, но выздоровѣли: сынъ лавочника 1 ¹/₂ года, дочь плотника 1 ¹/₂ года, дочь актрисы 10 лѣтъ, сынъ Брейера 18 лѣтъ, курсистка 23 лѣтъ, фортепіанный мастеръ 28 лѣтъ, жена портнаго 32 лѣтъ. Затѣмъ авторъ замѣтки перечисляетъ заболѣвшихъ и умершихъ въ 1885 и въ 1886 гг. Оказывается, что изъ семнадцати заболѣваній восемь кончились смертью, и это въ одномъ дворѣ! Любопытно, что только эта замѣтка дала поводъ къ санитарному изслѣдованію домовъ Ракитина, а еще любопытнѣе заявленіе, сдѣланное редакціи Кіевлянина предсѣдателемъ кіевскаго санитарнаго совѣта. По его словамъ, такихъ дурныхъ въ санитарномъ отношеніи домовъ, какъ домъ Ракитина, на Мало-Владимірской улицѣ много, что чрезмѣрная заболѣваемость и смертность между жильцами дома Ракитина не составляетъ особенности только его усадьбы, а то же самое повторяется и въ другихъ усадьбахъ той же мѣстности; наконецъ, что сами домовладѣльцы много способствуютъ плохому гигіеническому состоянію своихъ усадьбъ. Значитъ, все это въ порядкѣ вещей; ну, и слава Богу, что въ Кіевѣ такой порядокъ вещей, который никого не безпокоитъ.

Въ подтвержденіе этого, можетъ-быть нѣсколько форсированнаго, вывода приведу еще нѣсколько фактовъ изъ жизни того же Кіева. Осматривался коммиссіей домъ, занимаемый полиціей. Домъ этотъ нанятъ по выбору бывшаго полицеймейстера Мастицкаго, т.-е. лица принадлежащаго къ категоріи тѣхъ лицъ, для обозначенія которыхъ наши газеты придумали деликатную общую формулу: "тѣ, которымъ о томъ вѣдать надлежитъ". Какъ же г. Мастицкій вѣдалъ о томъ, о чемъ ему вѣдать надлежитъ? По удостовѣренію коммиссіи, только пріемная и кабинетъ полицеймейстера "удовлетворительны", всѣ же остальныя комнаты темны, низки и для занятій крайне неудобны. Въ нѣкоторыхъ комнатахъ, гдѣ занимаются по нѣскольку человѣкъ, на каждаго служащаго приходится не больше одной кубической сажени воздуха, т.-е. "minimum того, что обязательно полагается даже для арестанта въ тюрьмѣ". Одинъ изъ членовъ коммиссіи (докторъ) заявилъ, что многіе изъ служащихъ въ городской полиціи лѣчились у него отъ ревматизма. Еще лучше фактъ, можетъ-быть не столько санитарный, сколько промышленный, и тоже изъ дѣятельности "тѣхъ, которымъ о томъ вѣдать надлежитъ", приводитъ Кіевлянинъ изъ жизни мѣстныхъ почтальоновъ, письмоносцевъ и другаго почтоваго мелкаго люда. Весь этотъ людъ живетъ въ самомъ почтовомъ зданіи, по на собственныя средства. Обыкновенно вновь вступившаго зачисляютъ сверхштатнымъ, безъ жалованья, но лотомъ мѣсяца черезъ 2--3 зачисляютъ въ штатъ съ жалованьемъ по 18 руб. въ мѣсяцъ. Съ назначеніемъ жалованья начинается и вычетъ за столъ и за кровать за прежнее время и за текущее. За столъ берется по 8 руб., а за кровать по 1 р. въ мѣсяцъ съ каждаго служащаго. Кровати въ этомъ почтовомъ общежитіи существуютъ около 15-ти лѣтъ, всѣхъ кроватей 35 и онѣ принесли дохода (вѣроятно, общежитію) 6,300 руб. Такимъ образомъ, если даже тѣ, кому о томъ вѣдать надлежитъ, именно этого-то и не вѣдаютъ, то понятно, что санитарный вопросъ въ нашей городской жизни принимаетъ уже совсѣмъ иной цвѣтъ, размѣръ и характеръ. Онъ, такъ сказать, исчезаетъ съ лица русскихъ городовъ, становится пустымъ мѣстомъ и все становится возможнымъ и понятнымъ. Въ-томъ же Кіевѣ былъ такой невѣроятный случай, больше похожій на анекдотъ, но засвидѣтельствованный Кіевляниномъ. Въ Римскихъ номерахъ, на Подолѣ, покушался на самоубійство нѣкто Т., который по распоряженію врача былъ уложенъ въ кровать и отправленъ въ больницу. Отъ Римскихъ номеровъ и до больницы кровать съ умирающимъ несли, передаточнымъ способомъ, дворники лежащихъ по пути домовъ. "Нечего прибавлять,-- замѣчаетъ газета,-- что Т. былъ доставленъ въ больницу "своевременно", встрѣтивъ по пути до 50-ти станцій "съ приваломъ". Привалы же были неустранимы, потому что больнаго несли ночью и дворниковъ нужно было вызывать колокольчиками. Вообще съ человѣкомъ у насъ не особенно церемонятся. Напримѣръ, о Кирилловской больницѣ того же Кіева Кіевлянинъ сообщаетъ факты, не дѣлающіе больницѣ не только особенной, да и никакой чести. Еще больныхъ администрація больницы признаетъ выздоровѣвшими и отправляетъ ихъ въ полицію.для "водворенія", или такихъ же больныхъ и слабыхъ до того, что они не могутъ сойти съ телѣгъ, отсылала въ полицію и тамъ ихъ "приходилось сносить на рукахъ" въ помѣщеніе "присутствій", чтобы подвергнуть обычному допросу".

Я говорю такъ много о Кіевѣ совсѣмъ не потому, чтобъ онъ одинъ представлялъ такой пикантный матеріалъ, а потому, что этотъ городъ, болѣе видный, съ болѣе развитою жизнью, развитымъ населеніемъ и съ, довольно развитою гласностью, что, конечно, и помогаетъ общедоступности кіевскихъ фактовъ. И у насъ, именно, чѣмъ городъ развитѣе (въ русскомъ j смыслѣ), т.-е. чѣмъ онъ больше, чѣмъ больше въ немъ всякихъ учрежденій и исполнителей, тѣмъ больше въ немъ и фактовъ, напрашивающихся на гласность. Что же касается сущности фактовъ, то они вездѣ одни и тѣ же -- и въ Кіевѣ, и въ Москвѣ, и въ Казани, и въ Одессѣ. Это все одна и та же вѣчно повторяющаяся сказка про бѣлаго бычка, все тотъ же законъ русской жизни, одинаковый вездѣ, гдѣ русскій человѣкъ устраиваетъ свою гражданственность и свое общежитіе. Хотя бы, напримѣръ, такой фактъ: привозятъ женщину изъ деревни въ городъ, чтобы положить, въ больницу. Нигдѣ (по обычаю) мѣста не оказывается. Съ несчастною женщиной не знаютъ что и дѣлать; только развозятъ ее изъ одной больницы въ другую, не найдется ли тамъ мѣста; а больная вся посинѣла (ну, совсѣмъ какъ въ Кіевѣ съ несчастнымъ самоубійцей). Городоваго, стоявшаго на одной изъ главныхъ улицъ, спросили, не можетъ ли онъ ее отправить въ пріемный покой. Городовой флегматически отвѣтилъ, что не можетъ, а пусть ее оставятъ одну на улицѣ, посадивъ на тумбочку, тогда онъ ее и возьметъ. Дѣйствительно, когда полумертвая больная была оставлена одна "на тумбочкѣ", городовой отвелъ ее куда-то. Это было въ Москвѣ, на Тверской, и сообщаютъ этотъ фактъ Современныя Извѣстія. Предположимъ, что этого факта не было въ дѣйствительности, но развѣ онъ отъ этого перестанетъ быть возможнымъ? Скорѣе было бы невозможнымъ, еслибъ его не было въ дѣйствительности. Такъ все это у насъ логично, цѣльно и должно неизбѣжно истекать одно изъ другаго. О больничныхъ порядкахъ той же Москвы въ газетахъ сообщаются такія извѣстія, то подумаешь, будто Москва только сегодня завела у себя первую больницу. "Въ пріемныхъ покояхъ,-- разсказываютъ Русскія Вѣдомости,-- доставленные туда больные сыпнымъ тифомъ лежатъ нѣсколько дней, т.-е. до тѣхъ поръ, пока не откроется свободное мѣсто въ больницѣ. А больницы всѣ переполнены. Особенно переполнена тифозными больными тюремная больница. Тамъ, какъ говорятъ, также какъ и во многихъ пріемныхъ покояхъ, за неимѣніемъ мѣста, больные лежатъ на полу. въ ней смертность очень велика..." Попасть какимъ бы то ни было способомъ въ больницу, не обращаясь къ полиціи, заболѣвшимъ почти стало невозможно, говоритъ дальше газета: "надняхъ заболѣлъ сыпнымъ тифомъ околодочный надзиратель, заразившійся при санитарныхъ осмотрахъ и дезинфекціи квартиръ. Его едва удалось помѣстить въ больницу, благодаря только просьбамъ одного вліятельнаго лица. Каково же обыкновеннымъ смертнымъ, за которыхъ некому просить. Остается, вѣрно, только сажать ихъ "на тумбочку".

Такіе порядки, кажется, и думаетъ устроить у себя Тамбовъ, не желая отставать отъ первопрестольной. При тамбовскомъ медицинскомъ обществѣ была открыта лѣчебница для приходящихъ, которой общество давало "даромъ квартиру и дума отпускала пособія по 300 руб. въ годъ. Казалось бы, для Тамбова расходъ этотъ выносимый. Но дума, вѣроятно, нашла, что это "филантропія", и въ февралѣ нынѣшняго года отказалась выдавать пособіе, и медицинское общество отказало лѣчебницѣ въ квартирѣ. Тамбовъ въ настоящемъ случаѣ поступилъ, конечно, вполнѣ послѣдовательно, потому что нѣсколько ранѣе, но тоже въ нынѣшнемъ году, дума въ видѣ опыта Предположила не давать даромъ образованія въ начальныхъ городскихъ училищахъ, а брать съ ученицъ (и за что такое гоненіе на женское образованіе?) по 50 коп. въ мѣсяцъ или 5 руб. въ годъ. Теперь остается думѣ распорядиться только объ устройствѣ на улицахъ "тумбочекъ",и тогда въ Тамбовѣ будетъ все въ порядкѣ вещей. И дѣйствительно, все у насъ дѣлается какъ-то "такъ", само собою, точно русскою жизнью управляетъ какая-то невѣдомая никому планида. Къ врачу П., пользующемуся въ Самарѣ репутаціей гуманнаго человѣка (и заслуженно, какъ говоритъ корреспондентъ Волжскаго Вѣстника приводятъ женщину, заболѣвшую горломъ. Л. осмотрѣлъ ее, записалъ въ книгу ея. адресъ, посовѣтовалъ лечь въ больницу -- и только. Больная оказалась дифтеритной. Никакихъ распоряженій о немедленномъ разобщеніи больной съ родственниками, съ которыми она жила, и о дезинфекція квартиры сдѣлано не было. И только на шестой день послѣ того, какъ больная была отправлена своими родственниками въ больницу, въ квартиру ея вмѣсто санитарнаго врача былъ присланъ зачѣмъ-то полицейскій. Ну, не планида ли все это? Докторъ Викторовъ пишетъ въ Волжскомъ Вѣстникѣ, что въ Казани эпидемическія болѣзни не обращаютъ на себя ничьего вниманія. Сами врачи, призванные блюсти общественное здравіе, довольствуются въ подобныхъ случаяхъ тѣмъ, что съ заученною серьезною миной произносятъ "epidemica" и затѣмъ стараются скорѣе ускользнуть отъ больнаго. Санитарно-гигіеническія условія Казани такого рода, точно самъ городъ хлопочетъ о развитіи у себя эпидемій. И затѣмъ слѣдуютъ всѣмъ извѣстные факты о кучахъ навоза и другихъ нечистотъ, на которыхъ казанцы строятъ даже дома. Но хороши въ Казани на нѣкоторыхъ улицахъ и дома. Такъ, въ Госпитальной слободкѣ есть два дома, Брауна и Бородиной, въ которыхъ "въ холодные зимніе дни насквозь промерзаютъ стѣны и мерзнетъ въ графинахъ вода, несмотря на энергическое отопленіе". Въ заключеніе замѣтки г. Викторовъ говоритъ, что профессоръ Адамюкъ въ одномъ изъ послѣднихъ засѣданій думы обращалъ вниманіе гласныхъ на то, что смертность въ Казани превышаетъ, рождаемость. И этому можно вѣрить, потому что объ этомъ старается даже сама дума. Вели же она объ этомъ не старается, то позволяетъ стараться городскому головѣ, который "по собственному усмотрѣнію, безъ разрѣшенія думы и даже безъ согласія городской управы, позволялъ девяти именитымъ казанскимъ домовладѣльцамъ и городской богадѣльнѣ спускать нечистоты изъ извѣстныхъ мѣстъ и со дворовъ въ водосточную трубу, проходящую отъ Чернаго Озера къ Казанкѣ. Чтобъ обезвредите подобную "канализацію", каждый изъ домовладѣльцевъ устроилъ на своемъ дворѣ по "осадочному колодцу" для твердыхъ нечистотъ, затѣмъ на общія средства, вблизи Казанки, былъ устроенъ "фильтръ", гдѣ жидкія нечистоты, проходя черезъ слой извести, древеснаго угля или рѣчнаго песка, якобы совершенно "обезвреживаются", такъ что въ Казанку стекаетъ будто бы уже "чистая вода". Казанская дума, признавъ этотъ, "опытъ канализаціи" незаконнымъ, тѣмъ не менѣе, позволила ему существовать до весны, потому что весной удобнѣе опредѣлить степень его пригодности и рѣшить окончательно его судьбу. Но, должно-быть, казанцамъ есть поводъ нѣсколько сомнѣваться, что весной дѣйствительно рѣшится судьба этого "опыта", потому что въ Волжскомъ Вѣстникѣ отъ 13 апрѣля снова говорится объ "опытѣ" и мѣстное общество врачей приглашается сдѣлать спеціальное изслѣдованіе воды въ казанскихъ источникахъ. Близость къ Кабану Архангельскаго кладбища заставляетъ подозрѣвать въ кабанной водѣ присутствіе продуктовъ трупнаго гніенія, и то же самое приходится думать объ озерѣ въ Адмиралтейской слободѣ, на берегу котораго расположено магометанское кладбище. Относительно же "опыта" авторъ замѣтки говоритъ, что "творцы его громогласно заявляютъ, что ихъ "канализація" есть лучшее средство для очистки города отъ нечистотъ и что эту "канализацію" слѣдуетъ распространить по всей Казани!"

Отравленіе жизни обитателей нашихъ городовъ не ограничивается только тѣми способами, которые были указаны: есть еще способы дополнительные, менѣе генеральные, но, тѣмъ не менѣе, достаточно дѣйствительные, чтобы приблизить жизнь человѣка къ послѣднему концу. Способы дополнительные заключаются въ отсутствіи надзора за продуктами, которые продаются, конечно, бѣдному населенію. И этотъ обзоръ мы можемъ начать опять съ Москвы, играющей въ русской жизни если и не роль камертона, то, во всякомъ случаѣ, съумѣвшей стать наиболѣе полною выразительницей нежелательныхъ сторонъ русской жизни и русскаго "духа", воплощающагося въ Охотномъ ряду. Съ наступленіемъ масляницы, пишутъ Русскія Вѣдомости, случаи отравленія соленою рыбой начали повторяться чаще и чаще между потребителями бѣднаго класса. Въ овощныхъ лавкахъ и на лоткахъ разнощиковъ на рынкахъ можно видѣть продаваемую самаго подозрительнаго вида соленую рыбу и ржавыхъ сельдей. Надзора за продажей съѣстныхъ припасовъ на рынкахъ и въ лавкахъ настоящаго нѣтъ, однимъ изъ лучшихъ доказательствъ чего служитъ то, что осмотры лавокъ производятся уже тогда, когда въ полицейскій пріемный покой будетъ доставленъ отравившійся рыбой и полиціи удастся узнать, гдѣ, въ какой лавкѣ куплена была заболѣвшимъ рыба. То же самое можно сказать и о торговлѣ другими съѣстными продуктами. Молоко разбавляется водой и подкрашивается, вареное мясо и ветчина, продающіяся на рынкахъ и въ закусочныхъ лавкахъ, самаго сомнительнаго качества: мясо вываренное и не свѣжее, а ветчина зачастую и совсѣмъ гнилая. Торговля всею этою отравляющею гнилью вошла не только въ обычный порядокъ нашей жизни, но и практикуется, какъ видно, въ очень широкихъ размѣрахъ. Напримѣръ, въ Кіевѣ въ рыбныхъ складахъ купца Бережнаго было найдено санитарнымъ врачомъ окола ста пудовъ гнилой вонючей рыбы, и когда врачъ потребовалъ, чтобы вся эта глиль была вывезена на мѣсто свалки, то купецъ объявилъ, что онъ не позволитъ ни вывезти рыбу, ни выбросить ее, потому что ее можно еще продать. Въ концѣ концовъ, мужественному купцу пришлось, все-таки, уступить, потому что была приглашена полиція. Очевидно,; что купецъ считалъ себя въ полномъ правѣ торговать гнилою рыбой и не дѣлалъ изъ этого никакого секрета; да и какой тутъ секретъ въ дѣлѣ ставшемъ Обычаемъ не только между заурядными торговцами, но и "извѣстными"? Такъ, "извѣстный" кіевскій рыботорговецъ С--овъ продалъ одному владѣльцу запасъ рыбы на весь постъ, и когда запасъ этотъ пришелъ и его попробовали, то умершихъ не оказалось только потому, что противъ отравленія были приняты энергическія мѣры. Весь запасъ, конечно, выкинули въ помойную яму. Корреспондентъ заключаетъ свое извѣстіе такъ: "Кромѣ этого, мнѣ передавали, что въ самомъ гор. Липовцѣ были также случаи отравленія рыбой, купленною все у того же С--ова. Странно, что такого рода торговля спокойно производится на глазахъ кіевскаго санитарнаго надзора". Положимъ, что это странно, но еще страннѣе наша гласность, все еще считающая себя сандрильонкой. Вѣдь, корреспондентъ описывалъ случай отравленія не для самого себя, а для предостереженія публики, почему же онъ на свое сообщеніе набрасываетъ вуаль? Этого "извѣстнаго" рыботорговца слѣдовало бы сдѣлать вполнѣ извѣстнымъ, пропечатавъ его фамилію всѣми буквами, а не играть въ шарады. Если подобной гласности отвѣчаетъ и санитарный надзоръ, что же мудренаго, что рыбный ядъ продается изъ рыбныхъ лавокъ Кіева открыто и сотнями пудовъ?

И сотнями пудовъ продается въ нашихъ городахъ не одинъ рыбный ядъ, но и гнилая солонина (въ Одессѣ только въ одной лавкѣ было найдено 50 пудовъ гнилой солонины, а сколько ея еще не было найдено?), "дешевая колбаса", приготовляемая изъ гнилой говядины, гнилая ветчина; вообще все, что можетъ сгнить, предпочитается торговцами жизненными припасами больше въ гниломъ, чѣмъ въ свѣжемъ видѣ. Въ послѣднее время даже булочники дошли до искусства печь булки со стекломъ... Я прекращаю подборъ и группировку фактовъ, чтобы ослабить ихъ подавляющее впечатлѣніе хотя для того, чтобъ исчерпать вопросъ; слѣдовало бы еще сказать о томъ, насколько городъ охраняетъ собственность, честь и жизнь своихъ обитателей отъ героевъ острога.

Какъ же при такой обстановкѣ живется въ городахъ бѣднымъ людямъ? Во-первыхъ, все имъ обходится гораздо дороже. Въ Кіевѣ, напримѣръ, было обнаружено довольно характерное обстоятельство относительно квартирныхъ цѣнъ. "Какъ на окраинахъ,-- говоритъ Кіевлянинъ,-- такъ и въ центрѣ города почти всѣ подвальныя помѣщенія идутъ вдвое, втрое и даже вчетверо дороже, чѣмъ квартиры нижнихъ и верхнихъ этажей. Такъ, на Глубочицѣ въ подвальномъ этажѣ есть квартиры въ 100 р. въ мѣсяцъ, тогда какъ помѣщенія съ параднымъ ходомъ и гораздо большимъ числомъ комнатъ отдаются за 300 руб. въ годъ. То же наблюдается и въ центральныхъ улицахъ Стараго города. Въ одномъ и томъ же домѣ за наемъ двухъ комнатъ въ подвальномъ этажѣ платится отъ 350 до 450 р., а за квартиру въ 4 комнаты, съ кухней и всѣми удобствами, отъ 500 до 700 р. въ годъ. На квартиры съ парадными ходами хозяевамъ приходится ежегодно понижать цѣны, иначе квартиры по нѣскольку мѣсяцевъ стоятъ пустыми; на подвальныя же помѣщенія, напротивъ, цѣны годъ отъ году повышаются самими нанимателями, наперерывъ другъ передъ другомъ набивающими цѣны. Въ подвальныхъ помѣщеніяхъ ютится преимущественно ремесленный и вообще работящій людъ. Тутъ вы встрѣтите людей за столярнымъ, токарнымъ, слесарнымъ станкомъ, работницъ за швейными или вязальными машинами, сапожниковъ, портныхъ, вообще людей занятыхъ тяжелымъ трудомъ, обыкновенно за недостаткомъ свѣта работающихъ при огнѣ. Занимать квартиры въ верхнихъ этажахъ рабочій не привыкъ, да его въ нихъ и не пускаютъ; если же подъ мастерскую и отдаютъ квартиру въ верхнемъ этажѣ, то за нее берутъ такую цѣну, которая съѣдаетъ всѣ заработки ремесленника. И закащикъ боится парадныхъ мастерскихъ, предполагая, что въ нихъ съ него возьмутъ дороже. Такимъ образомъ, городъ создалъ для своего ремесленнаго населенія весьма странныя и запутанныя отношенія. Я говорю "городъ", потому что подобное же наблюдается и не въ одномъ Кіевѣ. Дома строятся обыкновенно для "чистыхъ" жильцовъ, и ремесленниковъ при постройкѣ домовъ въ счетъ не берутъ. Конечно, должна явиться конкурренція на квартиры для ремесленниковъ, и квартиры дорожаютъ. Но ремесленникъ платитъ изъ своей заработной платы,-- значитъ, онъ беретъ дороже за свой трудъ и повышенную квартирную плату перелагаетъ на закащика, который, оплачивая такимъ образомъ дорогія квартиры ремесленниковъ, самъ за свою квартиру платитъ дешевле. Хотя, повидимому, ремесленникъ и избавляется переложеніемъ отъ усиленной квартирной тягости и за него платитъ закащикъ, но, въ сущности, больше всѣхъ терпитъ, все-таки, ремесленникъ, потому что повышенная плата за работу уменьшаетъ число заказовъ, и чѣмъ ихъ меньше, тѣмъ дороже за нихъ долженъ брать ремесленникъ. Иначе сказать, худо только ремесленнику и небогатому закащику.

Нельзя утверждать, чтобы только цѣны квартиръ производили путаницу во внутреннихъ экономическихъ отношеніяхъ нашихъ городовъ. До онѣ несомнѣнно вліяютъ на то, что болѣе бѣдная часть населенія должна дѣлать экономію на пищѣ и одеждѣ и что она составляетъ главный контингентъ тѣхъ покупателей, для которыхъ лавочники вопятъ запасы рыбнаго яда, гнилой солонины и отправляющихъ "дешевыхъ колбасъ". Городъ пока еще ничего не сдѣлалъ для удешевленія жизни, и открытая всѣмъ дурнымъ и неблагопріятнымъ вліяніямъ жизнь городовъ все больше и больше создаетъ нежелательныя и безобразныя явленія, на которыя городъ или не обращаетъ никакого вниманія, или глядитъ на нихъ какъ на нѣчто неустранимое, естественное и неизбѣжное, какъ на какой-то роковой экономическій законъ, отъ котораго никуда не убѣжишь и противъ котораго ничего не подѣлаешь. Вотъ интеллигентная семья, доведенная нуждой до того, что не отказывается ни отъ какого чернаго труда, и, между прочимъ, живетъ выдѣлкою картонныхъ коробокъ. Вѣроятно, онѣ-то сгубили семью; за работу 1,000 штукъ платилось 25 к., потому что и потребитель, и купецъ -- всѣ ищутъ дешеваго товара. Дѣлала, дѣлала Вербицкая коробки, наконецъ не выдержала, ворвалось у нея что-то въ сердцѣ и легла она подъ поѣздъ. Говорятъ, будто Вербицкая пришла на станцію, чтобы собрать для дома угля и щепокъ. Можетъ-быть и такъ. Послѣ Вербицкой остались больной мужъ и трое дѣтей, изъ коихъ средній сыръ лежитъ въ дифтеритѣ. Это случилось въ Одессѣ. Въ той же Одессѣ былъ задержанъ мѣщанинъ, покушавшійся на кражу изъ бакалейной давки. Когда мѣщанина арестовали, онъ пока объяснилъ свой поступокъ тѣмъ, что три дня ничего не ѣлъ, и тутъ же въ дежурной комнатѣ полиціи, куда его приведи, упалъ отъ изнеможенія. Городское нищенство создается у насъ легко и поддерживается усердно. Астраханскій корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей пишетъ, что въ Астрахани въ канцеляріяхъ, конторахъ и другихъ мѣстахъ, гдѣ могутъ нуждаться въ интеллигентномъ трудѣ, отбоя нѣтъ отъ ищущихъ мѣстъ. Цѣны на трудъ понизились до невозможности, такъ что за 10 р., maximum, можно найти человѣка, который не откажется запречься въ какую угодно работу. Нѣкоторые изъ этихъ грамотныхъ пролетаріевъ пріютились въ кабакахъ и за стаканъ водки, за десятикопѣечное вознагражденіе пишутъ желающимъ просьбы къ. мировымъ, апелляціи въ съѣздъ, письма и т. п. Около камеры мировыхъ судей непремѣнно толпится нѣсколько грошовыхъ адвокатовъ, въ трескучій морозъ щеголяющихъ въ лѣтнемъ пальто, дырявыхъ сапогахъ и легкой фуражкѣ. Около почтовой конторы тоже можно встрѣтить всегда представителей интеллигенціи безъ работы. Они предлагаютъ написать письмо, адресъ, навести справку. Большинство этихъ бѣдняковъ люди семейные. Корреспондентъ говоритъ дальше о простыхъ рабочихъ Астрахани, которыхъ безработица заставила просить милостыню, но которые, конечно, это дѣло бросятъ, когда подойдетъ работа. Но что же дѣлать интеллигентному пролетарію?-- спрашиваетъ корреспондентъ.-- Какъ что?-- Да то же, что сдѣлалъ и кіевскій интеллигентный пролетарій. Видя, что никакого дѣла ему не найти, онъ поселился въ центрѣ города, въ "номерахъ для пріѣзжающихъ" и въ гостиницахъ, въ большинствѣ случаевъ даже съ подругами жизни, и путешествуетъ по гостиницамъ и по частнымъ домамъ съ рекомендательными письмами отъ высокопоставленныхъ лицъ. Этотъ видъ нищенства самый неуловимый, говоритъ Кіевлянинъ, потому что на улицѣ интеллигентный нищій идетъ гордою поступью. При случаѣ, интеллигентный нищій можетъ и подобрать то, что лежитъ плохо, въ особенности изъ платья; не прочь онъ заняться и канцелярскою, и адвокатскою работой и настрочить просьбу въ кабакѣ.

Всѣ эти и подобные имъ фанты изъ нашего городскаго неустройства даютъ обыкновенно противникамъ самоуправленія поводъ обвинять пореформенный городъ въ неумѣлости и неспособности пользоваться Своими муниципальными правами. Противникамъ самоуправленія (вмѣстѣ съ городскимъ, конечно, и земскаго) кажется, что со времени новаго городоваго положенія наши города въ теченіе 15 лѣтъ не сдѣлали ничего. Это обвиненіе дѣлается, конечно, только для того, чтобы въ концѣ концовъ воскликнуть: "долой самоуправленіе!" Если задача городскаго самоуправленія заключалась въ томъ, чтобы въ 15 лѣтѣ вычистить весь мусоръ, накопившійся въ умахъ, нравахъ, обычаяхъ и привычкахъ городскихъ обитателей за всѣ предъидущія столѣтій русской исторіи, то, конечно, города сдѣлали не особенно много (да, вѣроятно, не въ этомъ заключается и ихъ задача). Нельзя скрывать, что большинство великорусскихъ городовъ (напр., Новгородъ, Псковъ, Калуга, Тула, Рыбинскъ, Нижній и т. д.) не проснулись отъ новаго городоваго положенія, но за то вполнѣ несомнѣнно, что южные города очнулись, былая ихъ исторія кончилась и мертвый ключъ если не сталъ бить фонтаномъ, то началъ бить съ несомнѣнными признаками возникающей Жизни. Взгляните хотя на Одессу. Прежде о ней говорили, что она "зимою чернильница, а лѣтомъ песочница", а теперь эта "чернильница" приняла не только европейскій видъ, но ни въ Москвѣ, ни въ Петербургѣ нѣтъ ничего подобнаго ея мостовымъ. И тѣ города, о неустройствѣ которыхъ такъ много говорилось въ этомъ очеркѣ, несомнѣнно устраиваются, приводятся въ порядокъ и подчищаются. Лучше противъ прежняго они стали несомнѣнно. А рѣчь можетъ быть не объ этомъ, а о томъ, въ какомъ порядкѣ и очереди идетъ преуспѣяніе и отъ чего нѣкоторыя стороны общественной жизни не только не прогрессируютъ, а идутъ назадъ, а другія съ подобною же непостижимостью шагнули гигантскимъ шагомъ впередъ. Матеріальное существованіе, въ особенности для бѣдныхъ людей, вездѣ стало труднѣе и нуждающихся людей прибавилось, въ то же время кулакамъ, скупщикамъ и міроѣдамъ стало повсюду просторнѣе; для натуральнаго производителя и потребителя дороги вездѣ стали тѣснѣе и разширились онѣ лишь для "посредниковъ".

Но если матеріальная жизнь городовъ ушла не впередъ, а назадъ, и на одинаковое съ прежнимъ число благъ явилось больше желающихъ, за то необыкновенный успѣхъ въ жизни городовъ сдѣлали источники благъ не матеріальныхъ (но не умственныхъ) -- "изящныя искусства" -- театръ и музыка (вообще зрѣлища). Благодаря энергіи Рубинштейна, встрѣтившаго сочувствіе и поддержку въ обществѣ, музыка повсюду сдѣлала необыкновенные успѣхи, я московская и петербургская консерваторіи насадили ее теперь по всей Россіи. Во многихъ губернскихъ городахъ явились даже свои собственные, такъ-называемые "мѣстные, таланты", о которыхъ такъ и печатаютъ въ газетахъ: "нашъ мѣстный талантливый піанистъ" или "нашъ мѣстный музыкальный талантъ". Рядомъ съ этимъ количественнымъ наращеніемъ музыкальныхъ силъ возникли въ южныхъ городахъ музыкальныя общества, музыкальные кружки, даже симфоническія общества.

Вмѣстѣ съ музыкой развивается и театръ. Во всѣхъ южныхъ городахъ (губернскихъ) есть теперь очень хорошіе театры, а Одесса строитъ новый театръ, который будетъ ей стоить болѣе полутора милліона рублей. Барнай не ограничивается Москвой и Петербургомъ, а ѣдетъ въ Харьковъ, Кіевъ, Одессу. То же дѣлалъ и Сальвини. Во многихъ городахъ есть кружки любителей драматическаго искусства, а гдѣ ихъ еще нѣтъ, они устраиваются (въ Харьковѣ). Въ каждомъ южномъ большомъ городѣ вы найдете итальянскую оперу (когда прежде это было мыслимо?). Даже Ростовъ-на-Дону пригласилъ къ себѣ итальянскую оперную труппу; правда, это сдѣлалъ не Ростовъ-на-Дону, а г. Асмоловъ; но и ростовская публика показала, что она способна понимать и цѣнить музыкальное наслажденіе, и устраивала итальянцамъ сочувственныя оваціи.

Несомнѣнно, что все это очень хорошо и служитъ доказательствомъ умягченія нравовъ; но жаль, что нельзя сказать того же объ умственномъ развитіи нашихъ городовъ и о развитіи въ нихъ общественныхъ чувствъ. Въ этой области общественнаго благоустройства наши города сдѣлали очень немногое и, вѣроятно, потому, что для умственнаго роста было еще недостаточно одного городоваго положенія 1870 года. Городская интеллигенція образуетъ достаточно компетентную силу, если требуется оцѣнить итальянскую оперу (даже Ростовъ-на-Дону чувствуетъ себя въ этомъ отношеніи на своемъ мѣстѣ) или даже игру Барная. Но затѣмъ интеллигенція становится вполнѣ некомпетентною, когда она сталкивается съ такими простыми общественными вопросами, какъ ея собственное здоровье и матеріальное благосостояніе, какъ положеніе городскаго трудящагося населенія, какъ воспитаніе дѣтей и масса другихъ общественныхъ явленій городской жизни. Наибольшее умственное безсиліе общество обнаруживаетъ, однако, въ пониманіи своихъ отношеній къ представителямъ городскихъ интересовъ, которыхъ оно само для того избрало. Общественное мнѣніе, строгое и опредѣленное, когда оно становится лицомъ къ лицу съ итальянскою оперой, дѣлается инертнымъ и безсильнымъ передъ городскою управой и думой, относительно которыхъ исчезаетъ всякое контролирующее значеніе общественнаго мнѣнія.

Впрочемъ, умственные интересы провинціальной интеллигенціи (по крайней мѣрѣ, тѣхъ же южныхъ университетскихъ городовъ) начинаютъ, какъ будто, пробуждаться и скромная струйка мертвой воды обнаруживаетъ уже то здѣсь, то тамъ нѣкоторые признаки оживающаго движенія. По крайней мѣрѣ, на это указываетъ живой интересъ, обнаруженный провинціальнымъ обществомъ къ публичнымъ лекціямъ, которыми была такъ обильна нынѣшняя зима (о Москвѣ и Петербургѣ я не говорю; впрочемъ, въ нихъ публичныхъ чтеній было гораздо меньше, чѣмъ въ Одессѣ). Въ Казани профессоръ Дохманъ читалъ о нервныхъ болѣзняхъ, д-ръ Маліевъ -- объ органахъ дыханія у человѣка, профессоръ Любимовъ -- о чахоткѣ, ея причинахъ и предосторожностяхъ противъ нея, профессоръ Васильевъ -- О древнѣйшихъ письменныхъ математическихъ памятникахъ, въ Саратовѣ врачъ Тельнихинъ прочелъ о дифтеритѣ. Въ Кіевѣ профессоръ Сикорскій читалъ О такъ называемомъ мысленномъ внушеніи и узнаваніи мыслей. Въ Одессѣ профессоръ Кирпичниковъ читалъ О Жоржъ-Сандѣ и Гейне, профессоръ Овсянниковъ-Куликовскій -- О поклоненіи огню у древнихъ, профессоръ Гротъ -- О предѣлахъ знанія, профессоръ Успенскій -- О возникновеніи восточнаго вопроса и профессоръ Мечниковъ -- о бактеріяхъ. Если исключить поклоненіе огню и математическіе памятники (пожалуй, даже и предѣлы знаній профессора Грота), то окажется, что выборъ предметовъ для популяризаціи былъ вполнѣ насущный и удачный. Въ этомъ отношеніи больше всего выдѣлились лекціи профессора Мечникова. Популярный и уважаемый профессоръ, какъ говоритъ Одесскій Вѣстникъ, "своими мѣткими и удачными обобщеніями съумѣлъ настолько заинтересовать своихъ слушателей, что многіе изъ нихъ, прежде не дававшіе себѣ отчета и не думавшіе о затронутыхъ въ лекціяхъ явленіямъ, сами уже обратятся къ книжкамъ и постараются пополнить одинъ изъ пробѣловъ своего образованія". Слово профессора Мечникова было живымъ словомъ; лекціи его были проникнуты идеей, которою и осмысливалось все чтеніе. Коснувшись въ заключеніе важной роли положительныхъ знаній въ общемъ человѣческомъ прогрессѣ, профессоръ Мечниковъ указалъ на необходимость сплоченія силъ научныхъ и общественныхъ для преслѣдованія настоятельныхъ общественныхъ задачъ, и разъяснилъ ошибочность распространеннаго мнѣнія, что будто бы положительныя знанія подкапываются подъ нравственные устои человѣка.

Вотъ именно этого-то и пожелаемъ мы нашему обществу достигнуть поскорѣе, а то по пути прогресса мы полземъ ужь слишкомъ черепашьимъ шагомъ.

Н. Ш.

"Русская Мысль", кн. V, 1886

Оставить комментарий Шелгунов Николай Васильевич (bmn@lib.ru) Год: 1886 Обновлено: 24/12/2018. 60k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Шелгунов Николай Васильевич Очерки русской жизни

ОЧЕРКИ РУССКОЙ ЖИЗНИ.

Шелгунов Николай Васильевич
Очерки русской жизни