Шелгунов Николай Васильевич
Политическая и общественная хроника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бонапартистские интриги во Франции.- Могут ли бонапартисты занять прежнее положение.- Законодательное собрание утверждает республиканскую форму правления во Франции.- Робость и вялость левой стороны законодательного собрания.- Вознаграждение парижанам, пострадавшим от осады.- Отсрочка заседаний законодательного собрания.- Уплата части контрибуции.- Немецкие войска очищают департаменты, ближайшие к Парижу.- Ссоры между парижанами и немцами.- Конвенция о беспошлинном ввозе эльзасских и лотарингских произведений во Францию.- Симпатии Эльзаса и Лотарингии к Франции.- Письмо эльсасского пастора к протестантам Германии.- Онемечивание Эльзаса и Лотарингии.- Шовинизм немецких газет.- Предсказания будущей большой войны.- Борьба чехов с немцами.- Новое королевство в Европе.- Свидание двух немецких канцлеров.- Прорытие Мон-Сениса.

   

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Бонапартистскія интриги во Франціи.-- Могутъ ли бонапартисты занять прежнее положеніе.-- Законодательное собраніе утверждаетъ республиканскую форму правленія во Франціи.-- Робость и вялость лѣвой стороны законодательнаго собранія.-- Вознагражденіе парижанамъ, пострадавшимъ отъ осады.-- Отсрочка засѣданій законодательнаго собранія.-- Уплата части контрибуціи.-- Нѣмецкіе войска очищаютъ департаменты, ближайшіе къ Парижу.-- Ссоры между парижанами и нѣмцами.-- Конвенція о безпошлинномъ ввозѣ эльзасскихъ и лотарингскихъ произведеній во Францію.-- Симпатіи Эльзаса и Лотарингіи къ Франціи.-- Письмо эльсасскаго пастора къ протестантамъ Германіи.-- Онѣмечиваніе Эльзаса и Лотарингіи.-- Шовинизмъ нѣмецкихъ газетъ.-- Предсказанія будущей большой войны.-- Борьба чеховъ съ нѣмцами.-- Новое королевство въ Европѣ.-- Свиданіе двухъ нѣмецкихъ канцлеровъ.-- Прорытіе Мон-Сениса.

   Послѣ двухъ ужасныхъ, безславныхъ и бѣдственныхъ войнъ, перенесенныхъ фракціею,-- послѣ отторженія отъ нея Эльзаса и Лотарингіи,-- послѣ горячки и бѣшенаго безумія, несчастная нація, которая въ дни своей гордости и моменты тщеславія считала себя великой націей, начинаетъ мало-по-малу успокоиваться; ея члены опустились, мускулы ослабли, и вѣки закрылись,-- она погрузилась въ невольный сонъ,-- сонъ физіологическій, наступающій всегда, если организмъ работаетъ чрезмѣрно. Такой сонъ необходимъ Франціи для возстановленія ея упавшихъ силъ, чтобы, но выходѣ изъ него, ей легче было переносить горести и страданія, которыя еще ожидаютъ ее въ будущемъ.
   Настоящее положеніе Франціи очень удобно охарактеризовать однимъ словомъ: безсиліе. Да, Франція безсильна какъ въ своихъ внутреннихъ дѣлахъ, такъ и въ своихъ внѣшнихъ сношеніяхъ, и это безсиліе составляетъ слѣдствіе ея чрезмѣрной усталости и полнѣйшаго истощенія.
   Въ виду этого безсилія, бонапартистская партія подняла голову. Не смотря на явную ненависть къ бонапартизму всего населенія Франціи, съ ужасомъ вспоминающаго о двадцатилѣтнемъ его владычествѣ, бонапартисты не падаютъ духомъ и мечтаютъ опять овладѣть властью при помощи новаго государственнаго переворота, который, по ихъ мнѣнію, легко будетъ произвести, заручившись поддержкой нѣсколькихъ честолюбивыхъ полковыхъ командировъ, подкупивъ нѣсколькихъ чиновниковъ административнаго и судебнаго вѣдомствъ (не мало явныхъ бонапартистовъ занимаютъ и теперь еще высшія должности) и взволновавъ сельскихъ избирателей, которые своими голосами утвердятъ новый плебисцитъ. Урокъ, данный бонапартистамъ майскими и іюльскими выборами, они ставятъ ни во что. Душа второй имперіи, Руэ вноситъ свое имя въ списокъ кандидатовъ для выбора въ генеральный совѣтъ въ Корсикѣ; а чтобы бывшему первому министру бонапартовской имперіи очистить мѣсто въ законодательномъ собраніи, Абатуччи, бонапартистъ второго или даже третьяго ранга, выходитъ изъ собранія и предлагаетъ своимъ избирателямъ вмѣсто него послать въ палату Руэ. Руэ, вполнѣ убѣжденный, что его изберутъ на мѣсто Абатуччи, торжественно заявляетъ, что онъ намѣревается дать горячее сраженіе Тьеру и Пуйэ-Кертье и поразить ихъ, выдвинувъ жизненные вопросы торговли и промышленности со стороны принципа свободнаго обмѣна. Гаусманъ вмѣстѣ съ столь-же знаменитымъ, какъ и онъ, Видалемъ, избранные директорами общества "Движимаго кредита", имѣли смѣлость войти въ новый муниципальный совѣтъ Парижа съ предложеніемъ предоставить имъ возстановленіе сгорѣвшихъ монументовъ, поправку домовъ, поврежденныхъ бомбардированіемъ, и up. Многіе другіе извѣстные бонапартисты втерлись въ разныя компаніи, преимущественно въ компаніи желѣзныхъ дорогъ. Вообще между бонапартистами замѣтно сильное движеніе, и они, разсчитывая на людскую глупость, надѣятся поднять свои сильно-упавшіе фонды. Они съ особеннымъ удовольствіемъ повторяютъ извѣстныя слова, сказанныя однимъ наивнымъ крестьяниномъ, кажется, изъ Керси или Гюрпуа: "Императоръ Наполеонъ великій императоръ, добрый императоръ, но ему измѣнилъ какой-то Бадинге!"
   Но при всемъ томъ, едва-ли можно сомнѣваться, что бонапартисты предаются иллюзіямъ и на этотъ разъ ошибутся въ своихъ разсчетахъ. Правда, ихъ партія дисциплинирована лучше всѣхъ другихъ французскихъ партій, она обладаетъ достаточной наглостію, для нея всѣ средства хороши, въ ея рукахъ сосредоточены большія богатства, выбранныя ею съ Франціи "продолженіи ея двадцатилѣтняго господства надъ страною, но, къ счастію, дерзость не всегда бываетъ вмѣстѣ съ тѣмъ и силой. Бонапартисты будутъ работать, но только не для себя. Законъ чередованія играетъ такую-же важную роль въ историческихъ событіяхъ, какъ и въ природѣ: за сосновыми лѣсами идутъ дубовые; за дубовыми буковые; чертополохъ смѣняетъ плевелы; послѣдовательность такой-же законъ въ политическихъ событіяхъ, какъ и въ земледѣліи. Еслибъ даже Бонапарты и вернулись снова на французскій престолъ, что трудно допустить даже въ предположеніи, -- то, во всякомъ случаѣ, между второй и третьей имперіями долженъ пройти извѣстный промежутокъ. Поэтому можно, кажется, утвердительно сказать, что пока еще бонапартизмъ не грозитъ ни Франціи, ни, вмѣстѣ съ нею, Европѣ. Вѣроятно, въ силу этого соображенія во Франціи едва-ли кто придалъ какое-нибудь значеніе апологіи, съ которой выступилъ принцъ Жеромъ-Бонапартъ, утверждающій, что императоръ Наполеонъ можетъ еще возвратить потерянное. Еще-бы не можетъ! Стоитъ ему назначить знаменитаго Плон-Плона генералиссимусомъ французскихъ армій, главнокомандующимъ вспомогательной итальянской арміи и великимъ адмираломъ вспомогательнаго датскаго флота (принцъ Жеромъ разсчитываетъ на союзъ съ Италіей и Даніей), -- и дѣло будетъ въ шляпѣ! Но бонапартисты позабыли одно, что Тьеръ, во всякомъ случаѣ, захочетъ сдѣлать все возможное, чтобы отвратить отъ Франціи новую гражданскую войну.
   Но пока бонапартисты интригуютъ въ свою пользу законодательное собраніе утвердило форму правленія во Франціи. Послѣ горячихъ преній, продолжавшихся цѣлый мѣсяцъ и возникшихъ вслѣдствіе предложенія Адне и Риве, собраніе провозгласило Адольфа Тьера президентомъ французской республики. Но прежде, чѣмъ это рѣшеніе состоялось, собраніе объявило, что оно узаконяетъ за собой на время права учредительнаго собранія. Вопросъ о правахъ учредительнаго собранія былъ поднятъ большинствомъ, которое соглашалось признать республику только въ такомъ случаѣ, если за собраніемъ будутъ признаны права учредительнаго собранія.
   Лѣвая сторона законодательнаго собранія въ вопросѣ о президенствѣ держала сторону Тьера и провозглашеніе его президентомъ республики сочла побѣдой, одержанной ею надъ большинствомъ. Но и большинство столько-же довольно исходомъ дѣла. Признавая республиканскую форму правленія во Франціи временной и настоявъ на утвержденіи за собраніемъ правъ учредительнаго собранія, большинство разсчитываетъ въ ближайшемъ будущемъ повернуть дѣло по своему и въ случаѣ, если Тьеръ не станетъ соглашаться съ его планами, произвести новое нападеніе на президента республики, которое, можетъ быть, окончится удачнѣе, чѣмъ компанія 350 ти. "Главное лишь-бы достигнуть окончательнаго признанія законодательнаго собранія учредительнымъ, а тогда можно продлить дѣятельность собранія на неопредѣленное время и управлять страной по своему произволу", говорили члены большинства, стараясь обходить вопросъ о томъ, что они получили отъ избирателей полномочіе лишь на заключеніе мира съ Пруссіей.
   Что касается самого Тьера, онъ не говоритъ ничего, по можно догадываться, что онъ тоже очень доволенъ исходомъ дѣла и имѣетъ право считать себя весьма ловкимъ политикомъ.
   Когда искренность исчезаетъ въ отношеніяхъ людей, когда рѣшительно всѣ помышляютъ только о томъ, какъ-бы обмануть одинъ другого, всѣ и каждый отдѣльно непремѣнно попадаютъ въ просакъ и бываютъ обмануты; болѣе ловкіе и болѣе искусные въ этомъ случаѣ гарантированы отъ обмана нисколько не болѣе людей неловкихъ и неискусныхъ.
   Только одно непомѣрное тщеславіе можетъ ослѣплять большинство законодательнаго собранія до такой степени, что оно не замѣчаетъ для всѣхъ очевиднаго факта, что оно переходитъ отъ одного пораженія къ другому. То, что оно считаетъ сконцентрированіемъ своихъ силъ, люди непредубѣжденные называютъ вполнѣ справедливо потерей почвы. Оно избрало и утвердило Тьера президентомъ республики, но, не питая къ нему особеннаго расположенія и въ пику лѣвой сторонѣ, поддерживавшей Тьера, оно сдѣлало президента отвѣтственнымъ передъ законодательнымъ собраніемъ. Но вѣдь только одно тщеславіе и мнимая увѣренность въ своей силѣ могли ослѣпить большинство до того, что оно не замѣтило, что лѣвая сторона и вообще республиканская партія также желала узаконить принципъ отвѣтственности президента предъ законодательнымъ собраніемъ. Очень многіе изъ членовъ законодательнаго собранія хорошо помнятъ, съ какой легкостію принцъ-президентъ Наполеонъ Бонапартъ, неотвѣтственный передъ собраніемъ, произвелъ государственный переворотъ 2 декабря. Во всѣхъ своихъ дѣйствіяхъ большинство было такъ-же послѣдовательно и предусмотрительно, какъ и въ этомъ случаѣ. Большинство, впрочемъ, можетъ утѣшиться тѣмъ, что и лѣвая сторона въ большинствѣ случаевъ дѣйствовала также послѣдовательно и предусмотрительно, какъ и оно.
   Лѣвая, т.-е. республиканская сторона палаты отвергла предложеніе одного изъ своихъ членовъ, Шельхера, доказывавшаго, что уже давно пришла пора спять осадное положеніе съ Парижа. Точно также на предложеніе одного марсельскаго депутата, къ которому присоединились всѣ новые депутаты, избранные 26 іюля, считавшаго необходимымъ объявить всеобщую амнистію, лѣвая сторона отвѣчала, что палатѣ не слѣдуетъ вмѣшиваться въ это дѣло, иначе будетъ остановленъ правильный ходъ правосудія. Не слѣдуетъ забывать, что болѣе тридцати тысячъ подсудимыхъ по дѣлу парижскаго возстанія содержатся въ тюрьмахъ и на понтонахъ и ждутъ, когда до нихъ дойдетъ очередь быть призванными въ судъ; но какъ-бы быстро ни шли слѣдствіе и судъ, пройдутъ года, пока надъ всѣми безъ исключенія подсудимыми будетъ произнесенъ приговоръ.
   Впрочемъ, послѣ долгихъ колебаній, черезъ нѣсколько дней лѣвая сторона рѣшилась наконецъ представить законодательному собранію предложеніе объ амнистіи, но поддерживала свое предложеніе такъ вяло и слабо, что оно было отринуто почти безъ всякихъ преній, впрочемъ по послѣднимъ извѣстіямъ этотъ вопросъ стоитъ на очереди и, по всей вѣроятности, будетъ разрѣшенъ въ первыя засѣданія законодательнаго собранія, когда оно соберется послѣ трехмѣсячныхъ каникулъ. Комиссія же помилованія, какъ слышно, намѣрена широко пользоваться своимъ нравомъ миловать.
   Правительство дѣйствовало гораздо рѣшительнѣе лѣвой стороны. Несмотря на страшный шумъ въ законодательномъ собраніи, ропотъ большинства и яростныя нападки многихъ ораторовъ на его проектъ, правительство настояло, чтобы собраніе утвердило законъ о выдачѣ вознагражденія парижанамъ, пострадавшимъ отъ бомбардировки и пожаровъ. Собранію удалось только сократить размѣръ вознагражденія съ десяти милліоновъ на шесть.
   Какъ ни хотѣлось большинству законодательнаго собранія перевести изъ Парижа въ Версаль всѣ министерства и высшія административныя учрежденія (что стоило-бы больше 40 миліоновъ франковъ), однакожъ оно, видя, что общественное мнѣніе высказывается противъ этого перевода, перестало настаивать на своемъ предложеніи. Впрочемъ, на большинство, можетъ быть, подѣйствовало не столько давленіе общественнаго мнѣнія, сколько страхъ интригъ бонапартистовъ. Одинъ изъ ораторовъ, говорившихъ въ защиту Парижа, между прочимъ, замѣтилъ, что законодательному собранію несравненно безопаснѣе засѣдать въ огромномъ Парижѣ, чѣмъ въ маленькомъ Версалѣ. "Бонапартисты замышляютъ новыя ковы, говорилъ онъ.-- Чтобы овладѣть Парижемъ, а слѣдовательно и законодательнымъ собраніемъ, имъ нужна цѣлая армія, а Версаль легко захватить съ какимъ-нибудь полкомъ". Подъ вліяніемъ этой ловкой рѣчи, собраніе приняло предложеніе правительства отложить обсужденіе вопроса о перенесеніи министерствъ на три мѣсяца.
   На такой-же срокъ собраніе рѣшило отсрочить свои засѣданія. Тьеръ заявилъ, что, какъ ему и его министрамъ, такъ и палатѣ, необходимъ временный отдыхъ. Тьеръ настаивалъ на отсрочкѣ засѣданій собранія, въ надеждѣ, что депутаты, побывавъ въ городахъ и деревняхъ, ихъ избравшихъ, и придя въ соприкосновеніе съ своими избирателями, узнаютъ дѣйствительное общественное мнѣніе страны, перестанутъ витать въ фантазіяхъ и освободятся отъ тѣхъ непростительныхъ промаховъ, которыми они ознаменовали свою полугодовую дѣятельность. Конечно, эта мысль мотивирована Тьеромъ въ самой деликатной формѣ, онъ твердилъ только о необходимости для законодателей посовѣтоваться съ страной, прежде чѣмъ собраніе окончательно объявитъ себя учредительнымъ.
   "Ваше присутствіе теперь болѣе необходимо въ мѣстностяхъ, избравшихъ васъ своими депутатами, чѣмъ даже въ Версалѣ, говорилъ президентъ французской республики.-- Вы не можете исполнять, какъ слѣдуетъ, своихъ депутатскихъ обязанностей, если не ознакомитесь съ измѣненіями общественнаго мнѣнія, какія обнаружились во время вашего отсутствія изъ городовъ и селеній, представителями которыхъ вы считаетесь. А эти измѣненія необходимо должны руководить нашими мыслями, нашимъ поведеніемъ, нашими лотами"...
   Тьеръ заявилъ также, что во время отсрочки засѣданій законодательнаго собранія правительство постарается окончить переговоры съ Пруссіей и приготовить проекты законовъ о новыхъ налогахъ и переформированіи арміи.
   Собраніе, скрѣпи сердце, приняло предложеніе объ отсрочкѣ своихъ засѣданій; оно пыталось было уменьшить срокъ и вмѣсто трехъ мѣсяцевъ назначить для вакацій только два, но, замѣтя непреклонность главы исполнительной власти, не рѣшилось долѣе противиться и поспѣшило дать свое согласіе
   Тьеръ, такимъ образомъ, остался на три мѣсяца полнымъ распорядителемъ судебъ Франціи. Силою событій онъ выдвинутъ на этотъ постъ, на которомъ держится поддержкой не той партіи, которая его выдвинула, а партіей своихъ бывшихъ недруговъ. Тьера поддерживаетъ теперь республиканская партія; либеральные орлеанисты смотрятъ недовѣрчиво на своего бывшаго предводителя; партіи-же реакціи питаютъ къ нему самыя недружелюбныя чувства, и ихъ органы, газеты "Figaro", "Gaulois", "Paris-Journal" и др., наполняются безсовѣстными инсинуаціями и возмутительными клеветами противъ него. Какъ пойдутъ дальше событія, предсказать, конечно, трудно, но очевидно, что положеніе Тьера довольно затруднительно, и нужна большая ловкость, чтобы выйти изъ него побѣдоносно, не затронувъ интересовъ Франціи, не ухудшивъ и безъ того незавиднаго ея положенія.
   Раззоренной войнами Франціи приходится еще уплачивать контрибуцію Пруссіи. Слѣдуетъ отдать справедливость Тьеру, онъ употребляетъ всѣ усилія, чтобы поскорѣе расчитаться съ Пруссіей и избавить французскую территорію отъ занятія прусскими войсками. Франція уплатила уже болѣе милліарда, и прусскія войска очистили форты и четыре ближайшіе къ Парижу департамента. О восторгъ парижанъ нечего и упоминать. Въ самомъ дѣлѣ крайне непріятно было парижскому жителю, отправляясь по дѣламъ въ Сен-Дени или Шарантонъ, на каждомъ шагу встрѣчать прусскія каски, напоминавшія ему объ его униженія и бѣдствіяхъ. Послѣ такихъ тяжкихъ условій мира, разумѣется, нечего было и думать о возможности сближенія или даже примиренія между побѣдителями и побѣжденными, напротивъ, и съ той и съ другой стороны, повидимому, дѣлалось все, чтобы еще болѣе ухудшить враждебныя отношенія. Пруссаки ни на одну минуту не хотѣли разстаться съ своимъ высокомѣріемъ и грубымъ тщеславіемъ побѣдителя, съ презрѣніемъ взирающаго на побѣжденнаго, который такъ слабъ и разстроенъ, что не смѣетъ даже и подумать о возмездіи. Парижане, въ свою очередь, гдѣ могли и чѣмъ могли, старались насолить непрошеннымъ гостямъ и открыто выказывали имъ свою ненависть. При такихъ враждебныхъ отношеніяхъ немудрено, что вражда нерѣдко сопровождалась взаимными оскорбленіями, отъ которыхъ, разумѣется, парижане страдали болѣе, чѣмъ пруссаки: вооруженный прусскій солдатъ имѣлъ всегда преимущество надъ безоружнымъ парижскимъ гражданиномъ и часто злоупотреблялъ этимъ преимуществомъ. Въ качествѣ побѣдителя прусскій солдатъ выходилъ изъ себя, если видѣлъ, что на его презрѣніе парижане отвѣчаютъ ненавистью; онъ не могъ вынести, если видѣлъ, что мужчины французы, при встрѣчѣ съ нимъ, морщили брови, а женщины отворачивались. Спора нѣтъ, непріятно было лихимъ франтамъ которыхъ не мало въ прусскихъ войскахъ, гремящимъ шпорами и своей распущенной саблей выбивающимъ тактъ по мостовой,-- видѣть какъ, потѣшаются надъ ними уличные мальчики, прицѣпляющіе къ хвосту собакъ кострюли и другіе металическія вещи и выпускающіе этихъ собакъ на встрѣчу гордому побѣдителю,-- но вѣдь тоже нелѣпо въ бѣшенствѣ кидаться на мальчугановъ съ сжатыми кулаками и цѣлымъ потокомъ ругательствъ, зная очень хорошо, что гнѣвъ вызоветъ новыя продѣлки шалуновъ. Нѣмцы имѣли такіе слабые нервы, что не могли выносить даже такихъ шалостей, на которыя благоразумный человѣкъ считалъ-бы недостойнымъ себя обращать вниманіе. Пуще всего нѣмцевъ бѣсили продѣлки мальчиковъ во время ученія нѣмецкихъ рекрутъ; мальчуганы собирались кучей гдѣ нибудь не вдалекѣ и каррикатурнымъ образомъ подражали эволюціямъ рекрутъ, если-же производящій ученіе разгонялъ ихъ, они разбѣгались съ страшнымъ крикомъ, показывая нѣмцамъ кулаки. "Французы -- глупыя обезьяны, твердили нѣмцы;-- это народъ непростительно легкомысленный, неисправимый даже въ виду кары, постигшей ихъ за ужасныя преступленія; это народъ, осужденный на совершенное истребленіе".
   Разумѣется, нѣмцамъ очень пріятно видѣть, что побѣжденная ими Франція склонилась передъ ними и подписала такія условія мира, какихъ, вѣроятно, они не ожидали даже послѣ ихъ первыхъ побѣдъ. Склонившаяся ницъ Франція и осмѣливающаяся поднимать свою голову не выше колѣнъ побѣдителей кажется имъ до того униженной, до того безсильной, что они считаютъ себя вправѣ относиться къ ней надмѣнно и требовать безусловнаго повиновенія ихъ требованіямъ. Однакожъ какъ ни унижена и ни ослаблена Франція, но есть интересы, есть убѣжденія, до которыхъ нельзя дотрогиваться, не вызвавъ мучительной боли.

------

   Эльзасъ и Лотарингія, отторгнутые отъ Франціи, остаются по прежнему дороги французамъ, и Франція конечно должна дѣлать все, что только въ ея силахъ, лишь-бы облегчить ихъ положеніе. До сихъ поръ, произведенія эльзасскихъ и лотарингскихъ фабрикъ шли во внутреннія провинціи Франціи, конечно, безъ уплаты за нихъ таможенныхъ пошлинъ. Теперь, когда эти провинціи вошли въ составъ германской имперіи, произведенія ихъ фабрикъ, идущія во Францію, должны оплачиваться той-же пошлиной, какую оплачиваютъ товары, идущіе изъ Германіи. Но, при уплатѣ пошлины, эльзасскія и лотарингскія мануфактурныя произведенія не могутъ выдержать конкуренціи съ фабрикатами французскаго производства, а слѣдовательно потеряютъ свой естественный рынокъ сбыта, для устроства же новаго рынка въ Германіи необходимо время. Франція можетъ помочь имъ устроить свои дѣла, соображаясь съ новымъ ихъ положеніемъ, если на опредѣленное, довольно значительное время, разрѣшитъ эльзасскимъ и лотарингскимъ фабрикантамъ безпошлинно ввозить ихъ произведенія во Францію. Съ другой стороны, если эльзасскія и лотарингскія фабриканты станутъ безпошлинно ввозить свои товары въ Германію, они, въ свою очередь, сдѣлаются опасными конкурентами нѣмецкихъ фабрикантовъ и могутъ убить ихъ производство. Желая помочь германскимъ фабрикантамъ, князь Бисмаркъ предложилъ французскому правительству измѣнить мирный трактатъ, включивъ въ него статью о безпошлинномъ ввозѣ во Францію фабрикатовъ эльзасскаго и лотарингскаго производствъ. Предложеніе канцлера германской имперіи было передано въ парламентскую комиссію. Комиссія, послѣ долгихъ преній, рѣшила отвергнуть это измѣненіе трактата. Въ законодательномъ собраніи тоже произошли горячія пренія, и палата сначала была готова согласиться съ мнѣніемъ комиссіи, но Тьеръ снова изъ принятія этого предложенія сдѣлалъ вопросъ о перемѣнѣ министерства и своемъ отреченіи, и снова перепуганная палата большинствомъ 533 голосовъ противъ 31 приняла предложеніе правительства. Она разрѣшила правительству продолжать переговоры по этому предмету съ Пруссіей; и, для очищенія своей совѣсти, сдѣлала нѣкоторыя неважныя измѣненія въ проектѣ новаго договора.
   Но что-бы ни вышло изъ дальнѣйшихъ переговоровъ по этому предмету, Эльзасъ и Лотарингія могутъ окончательно убѣдиться, какъ связаны ихъ интересы съ Франціей, и что никогда это убѣжденія не проявлялась въ такой горячей степени, какъ теперь, послѣ отдѣленія ихъ отъ Франціи. Привязанность ихъ взаимная и основана на разумныхъ причинахъ. Эльзасцы и лотарингцы, хотя германскаго происхожденія, но съ конца прошлаго столѣтія ставшіе истинными французами, какъ-бы дополняли собой Францію, присоединяя къ ней тѣ элементы, которыхъ она не имѣетъ и сильно въ нихъ нуждается. Съ своей стороны, Франція давала Эльзасу и Лотарингіи то, въ чемъ у нихъ самихъ былъ недостатокъ. Германская раса имѣетъ много прекрасныхъ качествъ, которыхъ Франція, не рискуя быть обвиненной въ несправедливости и пристрастіи, не можетъ не признать даже и въ настоящее время. Эти качества слѣдующія: способность къ культурѣ и образованію, терпѣніе, точность, порядокъ, протестантская серьезность и сознательная совѣстливость,-- тѣ именно качества, которыя въ несравненно слабѣйшей степени проявляются въ странахъ католическихъ. Эльзасъ и Лотарингія обогащали этими качествами Францію, которая никогда-бы не приняла ихъ отъ Германіи ради соперничества. Сама-же Германія, обладая ими, не имѣетъ нужды брать ихъ въ Эльзасѣ и Лотарингіи; слѣдовательно присоединеніе ихъ къ Германіи является просто присоединеніемъ къ ней новыхъ провинцій, съ которыми, однакожъ, она не имѣетъ нравственной связи. Германія отъ присоединенія ихъ ничего не пріобрѣтаетъ; Франція-же отъ раздѣленія съ ними несетъ громадную потерю. Самимъ Эльзасу и Лотарингіи тоже выгоднѣе быть въ соединеніи съ фракціею, чѣмъ съ Германіей); имъ даже было-бы лучше, если-бъ они вошли въ составъ Бельгіи или Швейцаріи, странъ нейтральныхъ, но соединеніе съ Германіей едва-ли можетъ принести имъ дѣйствительную пользу.
   Но оставимъ на время Эльзасъ и Лотарингію и остановимся на минуту передъ интереснымъ документомъ, доказывающимъ, какъ глубоко лежатъ антипатіи нѣмцевъ къ французамъ, и что они проявляются одинаково всѣми партіями нѣмецкаго общества. Въ Цюрихѣ существуетъ комитетъ нѣмецкихъ республиканцевъ. Онъ получилъ приглашеніе принять участіе въ работахъ "лиги мира и свободы". Приглашеніе было сдѣлано французами. Нѣмецкій республиканскій комитетъ нашелъ, что нѣмецкимъ республиканцамъ нельзя засѣдать рядомъ съ французами, такъ-какъ "съ подобнымъ народомъ невозможно никакое соглашеніе, никакой союзъ... Въ основѣ характера этой націи, въ основѣ характеровъ всѣхъ ея классовъ и партій лежитъ неблаговидная тенденція; эта нація не желаетъ оставлять въ покоѣ своихъ сосѣдей, не хочетъ уважать ихъ свободы, ихъ единства, ихъ собственности. Франція уже позабыла, что ея бывшій императоръ сдѣлалъ наглый вызовъ Германіи; ея заслуженное наказаніе на нее не дѣйствуетъ и, при всемъ своемъ безсиліи, она помышляетъ только объ одной мести... Французы сѣтуютъ на нѣмцевъ за продолженіе войны послѣ Седана. Но развѣ нѣмцы, обрадовавшись, что захватили въ плѣнъ императора, могли сейчасъ отправиться домой и успокоиться на лаврахъ? Нѣтъ, имъ нужны были другія, болѣе прочныя гарантіи"... и пр. и пр.
   Этотъ документъ, въ которомъ, между прочимъ заключается и такой вопросъ: "чѣмъ французы отблагодарили нѣмцевъ за-то, что они избавили ихъ отъ второй имперіи?" и такое обвиненіе, что "французы обирали трупы нѣмцевъ на ноляхъ сраженій",-- говоритъ самъ за себя, и всякіе комментаріи будутъ напрасны.
   Возвратимся теперь къ Эльзасу. "Понятно-ли вамъ, пишутъ эльзасскій протестантъ Лихтенбергъ ко всѣмъ протестантамъ Германіи,-- то, что происходитъ въ душѣ человѣческой, въ тысячахъ душъ въ тотъ моментъ, когда приходится мѣнять отечество, національность, измѣнять политическій горизонтъ, -- въ тотъ моментъ, когда вся жизнь, матеріальная и нравственная, подвергается ужаснѣйшему потрясенію. Вы оправдываете себя нравомъ завоеванія. По неужели васъ нетрогаютъ наши горести, неужели вы не чувствуете болѣзненнаго біенія нашихъ сердецъ? Но посмотрите: сколько надеждъ у насъ разрушено, какъ пострадали наши интересы! Вы утѣшаете насъ тѣмъ, что слѣды политическихъ бурь быстро излечиваются, если съ толкомъ приняться за ихъ леченіе. Но вы не раздѣляли нашихъ страданій, вы не испытывали вашей продолжительной агоніи во время тѣхъ дней, которые предшествовали моменту, когда наша судьба была окончательно рѣшена; вы не видали съ какимъ лихорадочнымъ безпокойствомъ слѣдили за послѣдними конвульсивными порываніями Франціи возвратить себѣ побѣду тѣ изъ насъ, кто не могъ взять оружія въ руки и присоединиться къ французскимъ войскамъ; вы не слышали нашихъ горячихъ, дышащихъ скорбію молитвъ, которыя мы возсылали къ всемогущему Богу. И когда все было окончено, когда намъ стали извѣстны суровыя условія мира, продиктованныя побѣдителемъ и утвержденныя законодательнымъ собраніемъ; когда привезли къ намъ, въ Страсбургъ, смертные останки нашего послѣдняго французскаго мэра, благородное сердце котораго перестало биться въ тотъ самый день, какъ онъ потерялъ свою національность; -- о! тогда сердца наши одѣлись глубокимъ трауромъ! Если-бъ вы могли видѣть печаль всего страсбургскаго населенія, присутствовавшаго при грустной и патріотической церемоніи погребенія своего мэра,-- погребенія своей связи съ Франціей; если-бъ вы могли видѣть эти пасмурныя лица, на которыхъ выражалась сильная сердечная, долгое время сдерживаемая горесть, эти глаза, наполненныя невольными слезами; если-бъ вы видѣли, какъ рыдали самые твердые и мужественные мужчины, вы бы, вѣроятно, задумались и не такъ рѣшительно выразили свою радость по случаю присоединенія къ вамъ нашего Эльзаса и Лотарингіи...
   "Еще во время войны мнѣ приходилось слышать, что Германія будто-бы имѣла въ Эльзасѣ и Лотарингіи тайныхъ союзниковъ, ей симпатизировавшимъ; и будто-бы этими союзниками были протестанты и въ особенности пасторы. "Они (т. е. пасторы), можетъ быть, одни въ Эльзасѣ втайнѣ желаютъ возвращенія Эльзаса къ Германіи -- говоритъ "Протестантская церковная газета" въ 40 No 1870 года.-- И не удивительно! Не составляютъ-ли они непримѣтное меньшинство въ католической Франціи,-- всегда презираемое, угнетаемое, угрожаемое меньшинство? Развѣ не обвиняли ихъ въ измѣнѣ отечеству? Знаменитый генералъ Дюкро (въ компаніи съ "Фигаро" и г. Веньо) не указывалъ-ли на нихъ, какъ на людей, поддерживавшихъ сношенія съ Пруссіей? Развѣ ихъ совершенно невинныя дѣйствія не влекли за собой доносовъ и угрозъ еще въ самомъ началѣ войны? Одинъ французскій журналистъ написалъ въ своей газетѣ: "Поскоблите эльзасскаго протестантскаго пастора и вы найдете пруссака" -- и эти слова были повторены всей парижской прессой... Присоединеніе къ Германіи измѣнитъ ихъ положеніе къ лучшему... Освободившись отъ теперешняго гнета, они свободно подымутъ голову. Взамѣнъ услугъ, которыя они окажутъ Германіи, благородная Германія достойно вознаградитъ ихъ"... Но что касается огромнаго большинства пасторовъ и вообще протестантовъ, то оно было на сторонѣ побѣжденныхъ. Послѣдніе выборы въ бордосское законодательное собраніе могутъ служить яркимъ тому доказательствомъ. А развѣ не такое-же поразительное доказательство тотъ фактъ, что десять тысячъ эльзасцевъ, пренебрегая всѣми опасностями, поспѣшили присоединиться къ эльзасскому легіону, собиравшемуся въ Ліонѣ. А значительныя подписки, собираемыя въ пользу французскихъ плѣнныхъ; также задушевный пріемъ этихъ плѣнныхъ, когда они возвращались во Францію изъ Германіи,-- развѣ это тоже не доказательства? Самыя газеты, выходившія на двухъ языкахъ, на нѣмецкомъ и французскомъ (нѣмцы не закрыли только самые умѣренные органы), не смотря на всѣ строгости осаднаго положенія, явно выражали свои симпатіи къ французамъ. Всѣ эти манифестаціи очевидно доказываютъ непреодолимую привязанность Эльзаса къ Франціи... И что-бы ни говорили намъ о матеріяльныхъ выгодахъ, которыя получатся нами отъ нашего соединенія съ Германіей; какъ-бы ни расписывали намъ богатое вознагражденіе, ожидающее насъ въ будущемъ, за претерпѣнныя нами страданія; какими-бы яркими красками ни изображали ожидающее насъ плѣнительное будущее и какъ-бы мрачно ни рисовали противоположную картину нищеты, анархіи, раззоренія Франція, -- Эльзасъ все-таки будетъ жалѣть о своемъ разъединеніи съ Франціей, все-таки станетъ вспоминать былое"...
   Мы цитировали эти слова потому, что они написаны эльзасцемъ, и потому, что въ нихъ высказано не единичное мнѣніе г. Лихтенберга, а чувства и убѣжденія большинства эльзасцевъ.
   Нѣмцамъ, конечно, это не нравится, но князь Бисмаркъ убѣжденъ, что этимъ симпатіямъ придетъ конецъ и современемъ эльзасцы и лотарингцы также точно привяжутся къ нѣмцамъ, какъ они были привязаны къ французамъ.
   Господствующій теперь въ Эльзасѣ классъ -- иностранцы; члены суда, сборщики податей, директоръ религіозныхъ дѣлъ, директоръ банка, почти всѣ чиновники, кончая констеблемъ и полевымъ сторожемъ -- пришельцы изъ Германіи. Нѣмецкій языкъ принятъ окончательно въ административныхъ учрежденіяхъ, въ судѣ, въ высшихъ школахъ; даже самыя французскія имена городовъ и деревень измѣнены въ нѣмецкія: Тіонвиль названъ Дитенгофепомъ; Фудэ, гдѣ ни одинъ человѣкъ не говоритъ по нѣмецки, получилъ имя Ульбаха; Шевремонъ -- Гесберга и пр. Въ первоначальныхъ школахъ тоже не дозволено обучать французскому языку, и, какъ вы думаете, почему? "А потому, отвѣчаетъ намъ "Neue Evangelische Kirchenzeituug",-- что намъ прежде всего нужно поднять нравственность населенія, нравы котораго испорчены орфографіей, а добродѣтель находится въ опасности отъ французской грамматики".
   Другіе рьяные защитники германской идеи идутъ далѣе и утверждаютъ, что нѣмцы составляютъ самое лучшее отборное племя въ человѣчествѣ, что оно должно повелѣвать всѣми другими племенами. Въ силу этого, Эльзасъ хотя и нѣмецкаго происхожденія, но испорченный французскимъ господствомъ, стоитъ еще во второмъ рангѣ и долженъ слѣпо повиноваться Германіи и быть благодарнымъ ей, что она, присоединивъ его къ себѣ, открываетъ ему возможность перейти въ первый рангъ. Для этого онъ долженъ освободиться отъ всего наноснаго, долженъ очиститься, долженъ исправить свою пошатнувшуся нравственность. Во всякомъ случаѣ эльзасцы должны нести извѣстную долю отвѣтственности за войну, вызванную французами, ихъ бывшими господами и союзниками; должны нести ее и потому, что не поняли великой миссіи, которую приняла на себя Германія, пожелавшая соединить въ одну семью всѣхъ разбросанныхъ и отторгнутыхъ отъ нея насиліемъ ея членовъ.
   "Что это была за война? спрашиваетъ докторъ Фабри (Offener Brief an Urn Dieterleu). Война обыкновенная? Нѣтъ. Грандіозная военная экспедиція? Нѣтъ. Она была наказаніемъ, ниспосланнымъ провидѣніемъ на величайшую столицу въ мірѣ (А Лондонъ??) и самую могущественную съ тѣхъ поръ, какъ на землѣ водворилось христіанство".
   "Война Германіи противъ Франціи, говоритъ другой нѣмецкій публицистъ, была войной цивилизаціи противъ варварства. Она была необходима для созданія германскаго единства, въ которомъ лежитъ залогъ будущаго преуспѣянія всего человѣчества... Война эта торжественно показала міру до какой степени выродилась великая нація, считавшая себя первенствующею націею въ цѣломъ свѣтѣ. Теперь каждый видитъ до какого ужаснаго позора она дошла, какъ низко она пала!.. Мы убѣждены, что пока существуетъ Франція, Европа не можетъ наслаждаться спокойствіемъ. Необходимо раздавить эту гнусную страну... Она довела безнравственность до послѣднихъ предѣловъ, въ ней вѣчно царили оргіи разврата. Она внесла заразу и во всѣ другія страны, разославъ во всѣ столицы своихъ безстыдныхъ канканерокъ и пѣвицъ гривуазныхъ пѣсенъ; ея безнравственный танецъ получилъ право гражданства на всѣхъ европейскихъ театрахъ".
   Это писалось не во время войны, не во время разгара страстей а черезъ нѣсколько мѣсяцевъ по заключеніи мира. Нѣмцы до того увлеклись обвиненіями французовъ въ безнравственности и легкомысліи; до того ихъ мучилъ капканъ, что они говорили о немъ даже съ кафедръ, не имѣвшихъ никакого отношенія къ политикѣ или театру.
   "Когда Парижъ былъ тѣсно обложенъ нѣмецкими арміями, говоритъ извѣстный проповѣдникъ Шредеръ, докторъ теологіи и философіи,-- наши солдаты, занимавшіе передовую цѣпь въ траншеяхъ, слышали ежедневно бурный шумъ, несущійся съ бульваровъ и изъ кафе; при приближеніи ночи шумъ этотъ усиливался, а въ два часа ночи переходилъ въ страшные крики дикой радости, заявляемой осажденными, поощряющими безстыдныя движенія канканерокъ. Этотъ мерзкій танецъ всегда танцевался ими подъ звуки трубъ и литавръ!"
   Надо полагать, что почтенный докторъ имѣетъ слишкомъ хорошій слухъ, если за нѣсколько верстъ могъ слышать звуки музыки, играющей омерзительный для него капканъ; имѣетъ слишкомъ пылкое воображеніе, если могъ допустить, что въ холодныя зимнія ночи парижскія канканерки, одѣтыя, конечно, въ легкіе дебардеры, выплясываютъ на улицѣ, радуясь, разумѣется, тому, что онѣ голодны, потому-что во время тѣснаго обложенія нѣмцами Парижа, парижскія женщины получали весьма незначительные раціоны хлѣба, а мяса почти вовсе не получали.
   И всѣ эти выходки противъ Франціи, которыя были хотя нѣсколько понятны во время войны, но по заключеніи мира неимѣющія уже никакого смысла, печатаются не въ газетахъ, подобныхъ парижскимъ "Figaro", "Gaulois", "Paris Journal" (тутъ все понятно), а въ органахъ національно-либеральной германской партіи, постоянно толкующей о своей безкорыстной любви къ свободѣ, о развитіи, о любви къ человѣчеству и прочихъ хорошихъ вещахъ,-- той партіи, которая, покрайней мѣрѣ номинально, господствуетъ теперь въ Германіи.
   Своими яростными нападеніями на Францію нѣмецкая національно-либеральная партія разжигаетъ ненависть обоихъ народовъ другъ къ другу. Въ ея памфлетахъ постоянно можно прочесть между строкъ желаніе новой воины съ Франціей, желаніе окончательно лишить ее самостоятельности. Но не ошибутся-ли въ своихъ разсчетахъ гг. національные либералы Германіи?
   Толки о предстоящихъ въ скоромъ времени войнахъ занимаютъ не однихъ шовинистскихъ политиковъ германской національно-либеральной партіи,-- ими съ такою же страстностію занимаются и французы. У нихъ явилось нѣсколько предсказателей, сулящихъ Пруссіи пораженіе въ скоромъ будущемъ. Они говорятъ, что если Пруссіи удалось три раза, то въ четвертый не удастся. Пруссія начала нападеніемъ на Данію, и поразила ее; затѣмъ съ такимъ-же успѣхомъ помѣрилась съ Австріей) и наконецъ разгромила Францію. Теперь, по словамъ предсказателей, ей предстоитъ борьба съ Англіей, которая произойдетъ въ 1873 году и окончится битвой при Доркингѣ; Пруссія въ этой войнѣ потерпитъ страшное пораженіе. Конечно, такое категорическое предсказаніе вызываетъ улыбку, однакожъ едва-ли можно сомнѣваться въ томъ, что послѣдняя треть нашего столѣтія не пройдетъ мирно, что Европѣ, можетъ быть, предстоитъ въ это время выдержать большую войну.
   Неудивительно, если во Франціи очень многіе мечтаютъ о возмездіи. По люди благоразумные, люди ума, а не чувства, понимаютъ, какъ тяжела была бы для Франціи новая война. Они знаютъ, что одной храбростію ничего не возьмешь, что нужны прежде всего матеріальныя средства, такъ-какъ ими нынче рѣшается всякая борьба. Эти люди стараются охладить своихъ согражданъ и даютъ имъ совѣтъ поучиться у Германіи, которая много лѣтъ втайнѣ приготовлялась къ предстоящей войнѣ, и только тогда обнаружила свои силы, когда настало удобное для того время. Франція можетъ поправить свое положеніе, можетъ снова сдѣлаться сильной -- въ этомъ нельзя сомнѣваться, ни прежде всего и какъ можно скорѣе она должна ввести у себя даровое и обязательное народное обученіе. Введеніе этой новой системы народнаго образованія дастъ богатые плоды въ будущемъ, которые, однакожъ, вполнѣ обнаружатся не ранѣе, какъ черезъ пятнадцать лѣтъ.
   Существуютъ и другіе предсказатели, провидящіе въ недалекомъ будущемъ громадную германскую имперію, которая поглотитъ всѣ латинскія племена. И это поглощеніе латинской расы, по ихъ словамъ, должно случиться не позже, какъ черезъ двадцать, тридцать лѣтъ. Произойдетъ ли это поглощеніе, или латины окажутся еще настолько крѣпки, что отразятъ тевтоновъ -- предсказывать не беремся, но напомнимъ предсказателямъ окончательнаго пораженія латинянъ, что въ минуту рѣшительной битвы латиняне не будутъ одни. Общая опасность сблизитъ ихъ съ славянами, съ которыми, впрочемъ, они и теперь имѣютъ общій интересъ не давать усиливаться Германіи. Германія съ давнихъ поръ жаждетъ поглотить славянъ, но славяне держатся крѣпко и, по естественному тяготѣнію, сближаются съ латинянами. Поставленная между двухъ огней, Германія по необходимости должна будетъ смириться. Если же она, не смотря ни на что, захочетъ сломить выставленныя противъ нея силы, тогда ей самой не сдобровать.

-----

   Борьба славянства съ германизмомъ происходитъ въ Австріи. Отношенія между нѣмцами и чехами крайне натянуты и съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе усложняются. Однакожъ спорный вопросъ самъ по себѣ вовсе не сложенъ: чехи желаютъ быть независимыми отъ Германіи, а Германія хочетъ, чтобы Богемія оставалась на вѣчныя времена въ зависимости отъ нѣмцевъ. По поставленный такъ рѣзко этотъ вопросъ разрѣшить очень трудно, потому что въ немъ не заключается никакихъ пунктовъ соглашенія, на которыхъ бы могли примириться одинаково обѣ стороны. Отсюда постоянные споры, взаимное раздраженіе, не разъ имѣвшіе весьма опасные признаки.
   Послѣ пораженія подъ Садовой, Австрія, ослабленная, униженная, была уже не въ состояніи сдерживать желѣзнымъ игомъ немѣцкой централизаціи различныя національности, составлявшія австрійскую имперію. Самая сильная изъ нихъ -- венгерцы первые получили автономію. Графъ Бейстъ призналъ необходимость раздѣлить имперію на двѣ части: на Цислейтанію и Транслейтанію. Этой уступкой графъ Бейстъ надѣялся разрѣшить возникшія затрудненія, но, помимо его воли, эти затрудненія, временно улаженныя, возобновились съ новой силой. Бейстъ согласился раздѣлить австрійскую монархію на двѣ части, но онъ и всѣ нѣмцы поклялись, что больше дѣлить монархію они не станутъ и, на представленія Богеміи, желавшей сдѣлаться такимъ-же независимымъ королевствомъ, какъ Венгрія, -- отвѣчали, что Богемія останется простой провинціей, и они никогда не позволятъ, чтобы она приняла прежній титулъ королевства. Нѣмцы соглашались на федерацію изъ двухъ, но рѣшительно воспротивились федераціи изъ трехъ или четырехъ. Въ свою очередь чехи поклялись, что тѣмъ или другимъ путемъ, но они добудутъ себѣ автономію.
   Борьба между чехами и нѣмцами, продолжавшаяся уже нѣсколько лѣтъ, съ особенной силой проявилась на послѣднихъ выборахъ, когда былъ категорически поставленъ такой вопросъ: главенство нѣмцевъ или независимость національностей? Унитаризмъ или федерализмъ?
   Обѣ партіи, какъ нѣмецкая, такъ и чешская національная, пустили въ ходъ всѣ средства, чтобы одержать побѣду,-- заставляли подавать голосъ больныхъ и даже умирающихъ. Съ одной стороны стояла нѣмецкая партія, называвшая себя конституціонной, либеральной, т. е. буржуазной, но мнѣнію чеховъ. Съ другой стороны федералисты, націоналисты, сепаратисты и феодалы, какъ ихъ прозывали противники; въ составъ этой партіи дѣйствительно вошло много аристократовъ и клерикаловъ изъ чеховъ. Въ обособленной провинціи крупные собственники играютъ всегда болѣе значительную роль, чѣмъ въ цѣломъ большомъ централизаціонномъ государствѣ; крупные сеньоры вообще неохотно примыкаютъ къ бюрократической централизація, составляющей характеристическую черту тѣхъ странъ, гдѣ власть находится въ рукахъ буржуазіи; крупные сеньоры гораздо охотнѣе принимаютъ участіе въ движеніи провинціальномъ, стремящемся къ обособленію, къ автономіи. Крупные сеньоры въ австрійской имперіи, даже изъ нѣмцевъ, ненавидятъ нѣмецкую буржуазію и недовольны графомъ Бейстомъ, въ особенности за то, что онъ снова потянулъ къ князю Бисмарку; они были очень недовольны, что императоръ по воспротивился свиданію Беііста въ Гаштейнѣ съ опаснѣйшимъ врагомъ австрійскаго дома. Священники, въ особенности сельскіе, почти всѣ примкнули къ федералистамъ. Рабочіе нѣмцы подавали свой голосъ съ нѣмцами-буржуа; рабочіе славянскихъ національностей вотировали за федералистовъ. Въ Австріи, какъ и вездѣ, рабочіе придаютъ большее значеніе соціальнымъ вопросамъ, чѣмъ политическимъ. У меня теперь въ рукахъ вѣнская "Volkswille"" отъ 4 (16), сентября, газета рабочихъ; въ ней ни слова не говорится о важномъ событіи, которое должно оказать рѣшительное вліяніе на будущую судьбу австрійской имперіи.
   Несмотря на непомѣрныя усилія, употребленныя ею во время послѣднихъ выборовъ, партіяце нтралистовъ потерпѣла рѣшительное пораженіе. Изъ 200 депутатовъ, которые должны составить будущій рейхстагъ, только 60 принадлежатъ къ партіи унитаріевъ. Имѣя большинство двухъ треіей, автономисты будутъ въ силахъ провести измѣненія въ конституціи, въ смыслѣ автономіи провинцій, и, нѣтъ сомнѣнія, они непремѣнно воспользуются своимъ перевѣсомъ надъ упитаріями.
   Ихъ сторону тянетъ теперешній первый министръ, федералистъ Гогенвартъ. Провинціальные сеймы открыты 2 (14) сентября. Богемскій открытъ королевскимъ рескриптомъ, чтеніе котораго принято было съ величайшимъ энтузіазмомъ. И дѣйствительно, чехи могли порадоваться. Императоръ австрійскій формально признавалъ національное право чеховъ и отдѣльное существованіе богемскаго королевства; признавая себя наслѣдникомъ Венцеслава, императоръ объявилъ, что онъ будетъ короноваться въ Прагѣ и присягнетъ на вѣрность чешской конституціи.
   Печатные органы нѣмецкой партіи всполошились, узнавъ о рескриптѣ, данномъ чехамъ. Они стали совѣтовать нѣмецкимъ депутатамъ не являться въ рейхстагъ, забывая, что они-же сами метали громы противъ чеховъ, когда чешскіе депутаты объявили о своемъ несогласіи присутствовать въ рейхстагѣ. Газеты нѣмецкой партіи совѣтуютъ нѣмецкимъ депутатамъ подать протестъ противъ этихъ новыхъ измѣненій въ конституціи, и всѣ ополчаются на главу министерства, Гогенварта, и утверждаютъ, что министерство измѣненіемъ конституціи, въ смыслѣ областной автономіи, не только не спасаетъ страну, но, напротивъ, толкаетъ ее въ новый потокъ затрудненій, который приведетъ къ раздѣленію австрійской имперіи на нѣсколько отдѣльныхъ, самостоятельныхъ государствъ.
   Ближайшимъ слѣдствіемъ признанія новаго королевства въ Европѣ, было сближеніе германской партіи въ Австріи съ Берлиномъ. Вѣна мало-по-малу теряетъ свое значеніе нѣмецкаго города. Прежде Германія была эллипсомъ съ двумя фокусами, изъ которыхъ одинъ быль въ Берлинѣ, а другой въ Вѣнѣ; теперь уже этотъ эллипсъ переходитъ въ кругъ и, вмѣсто двухъ прежнихъ фокусовъ, начинаетъ образовываться центръ въ Берлинѣ.
   Императорскій рескриптъ къ чехамъ, приведшій въ отчаяніе нѣмцевъ, въ сущности составляетъ новый шагъ къ единству Германіи, которое, если помнятъ мои читатели, я считалъ, какъ до Садовой, такъ и послѣ Садовой, какъ до Седана, такъ и послѣ Седана,-- справедливымъ, необходимымъ и желательнымъ. По единство предполагаетъ непремѣнно однородность. Всякій честный и логичный человѣкъ понимаетъ, что въ составъ единой Германіи не могутъ и не должны входить провинціи славянскія, мадьярскія, итальянскія, французскія и скандинавскія. Къ сожалѣнію, въ Германіи еще много професоровъ морали и философіи, которые никакъ не могутъ логически дойти до этого простого, естественнаго и справедливаго вывода.
   Мирное отдѣленіе Богеміи отъ австрійской имперіи нельзя не считать чрезвычайно отраднымъ фактомъ, выгоднымъ одинаково, какъ для чеховъ, такъ и для нѣмцевъ, такъ-какъ онъ исключаетъ кровавое столкновеніе, возможность котораго трудно было оспаривать.
   Богемскія событія отбросили въ тѣнь знаменитое свиданіе въ Зальцбургѣ и Гаштейнѣ, о которомъ тѣмъ больше говорили, чѣмъ меньше знали, въ чемъ оно состояло. Офиціальныя берлинскія и вѣнскія газеты старались увѣрить публику, что гг. Бейстъ и Бисмаркъ, свидѣлись для "разрѣшенія соціальнаго вопроса". По, конечно, никто не повѣрилъ этому объясненію. Можно ли допустить, чтобы оба канцлера съѣхались только для того, дабы сговориться, какія мѣры надо принять противъ международной ассоціаціи рабочихъ. "Крестовая Газета" воспользовалась случаемъ, и наговорила много вздора объ опасностяхъ, грозящихъ обществу и цивилизаціи отъ разныхъ тайныхъ интригъ и подпольныхъ агитацій, и просила двухъ "знаменитѣйшихъ государственныхъ людей, съѣхавшихся для переговоровъ", начать съ уничтоженія анонимныхъ товариществъ, которыя, агитируя въ средѣ рабочихъ, возбуждаютъ ихъ на стачки.
   Затѣмъ ли съѣзжались два канцлера, чтобы сговориться насчетъ совмѣстныхъ дѣйствій противъ международной ассоціаціи рабочихъ, или затѣмъ, чтобы составить какой нибудь грандіозный политическій проектъ и подумать о средствахъ къ его осуществленію, но только ближайшимъ его послѣдствіемъ явилось сильное движеніе между славянскими народностями, входящими въ составъ австрійской имперіи. Въ этомъ свиданіи они увидѣли какъ-бы предостереженіе себѣ. Но противъ сплотившейся Германіи сплотиться нужно и славянамъ. До сихъ поръ они дѣйствовали врозь, каждая народность отдѣльно, и австрійскимъ нѣмцамъ легко было справляться съ ними. Теперь имъ слѣдуетъ всѣмъ присоединиться къ Богеміи и дѣйствовать вмѣстѣ. Соединившіеся вмѣстѣ славяне, которыхъ въ австрійской имперіи считается болѣе 15 милліоновъ, составятъ весьма почтенную силу, которая, опираясь на поддержку со стороны Россіи и Франціи, будетъ въ состояніи противиться централизаторскимъ стремленіямъ Германіи и поддерживать свою національную обособленность.
   Но оставимъ войны, соперничества и вражду между народами и остановимся на отрадномъ фактѣ международнаго согласія и совмѣстной дѣятельности на пользу общую. Чрезъ гору Мои-Сенисъ прорытъ тунель и проведена желѣзная дорога. Свистъ локомотива раздается теперь среди Альпійскихъ горъ, въ первобытныхъ пустыняхъ, гдѣ прежде раздавался только звукъ охотничьяго или пастушьяго рога. Прорытіе Мон-Сениса -- дѣло итальянскихъ и французскихъ инженеровъ, и на открытіе новой желѣзной дороги сошлись уполномоченные обѣихъ сторонъ. На обѣдѣ произнесено было много рѣчей, въ которыхъ трактовалось о необходимости тѣснаго союза между Франціей и Италіей, -- сближенія между родственными племенами. Къ сожалѣнію, всѣ эти прекрасныя рѣчи произносятся по большей части ради одной формальности, ради приличія, а громкія и чувствительныя фразы остаются не болѣе, какъ фразами. Между тѣмъ въ виду могущества Германіи, латинской расѣ, дѣйствительно, не мѣшало бы подумать о тѣсномъ сближеніи и союзѣ.

Н. Ш.

"Дѣло", No 9, 1871

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru