Lib.ru/Классика: Шелгунов Николай Васильевич. Внутреннее обозрение

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

Достовѣрность нашихъ свѣденій объ экономическомъ состояніи Россіи.-- Глазомѣръ -- главное орудіе измѣренія земли.-- Малоземельное крестьянство.-- Нищенство лукояновскихъ крестьянъ, какъ особенный промыселъ.-- Промыслы домашніе и отхожіе, какъ подспорье малоземельнаго крестьянства.-- Домашній бытъ крестьянина -- его пища, одежда и общій годовой бюджетъ.-- Смутныя понятія о томъ, сколько слѣдуетъ платить каждому крестьянину.-- Міроѣды и ихъ жертвы.-- Вліяніе экономическихъ условій на прибыль народонаселенія.

Какими достовѣрными свѣденіями владѣемъ мы для опредѣленія собственныхъ экономическихъ силъ, можетъ, между прочимъ, указать слѣдующій фактъ. По свѣденіямъ лукояновской земской управы, лукояновскій уѣздъ заключаетъ въ себѣ всѣхъ земель 524,547 дес. или 5034,87 кв. вер., или 102,73 кв. м.; по вычисленію же астронома Швейцера, площадь лукояновскаго уѣзда заключаетъ 5361,1 кв. вер. или 110,80 кв. миль; разница на 326 кв. вер. или на 8,07 кв. м., или на 38,084 дес. Кто же правъ -- лукояновская земская управа или астрономъ Швейцеръ? И вотъ начинаются догадки. Лукояновская земская управа за свои свѣденія вполнѣ поручиться не можетъ, потому что они основываются только на показаніи разныхъ лицъ и вѣдомствъ, документы которыхъ провѣрить невозможно. но какъ земли помѣщиковъ и временно-обязанныхъ крестьянъ всѣ наперечетъ, и потому трудно допустить неправильность въ ихъ показаніяхъ, то и думаютъ, что ошибка заключается въ невѣрномъ показаніи казенныхъ земель. Но вѣдь и это гадательно!

Лукояновскій примѣръ вовсе не единственный: не въ одной нижегородской губерніи неизвѣстно въ точности количество земель. Съ надѣломъ крестьянъ и со введеніемъ уставныхъ грамотъ узелъ затянулся еще крѣпче, ибо увеличилась черезполосность. Вліяніе черезполосности на сельское хозяйство считается весьма вреднымъ, ибо, въ ожиданіи разверстки черезполосныхъ земель, ихъ унавоживаютъ обыкновенно скверно и только выпахиваютъ. Каждый владѣлецъ подобныхъ земель смотритъ на нихъ, какъ на непрочную собственность, и старается ихъ сбыть. Подобныя земли до того часто переходятъ изъ рукъ въ руки и до того дробятся, что лукояновской земской управѣ стоило большого труда розыскать владѣльцевъ на нѣкоторыя земли. Но и тамъ, гдѣ этого нѣтъ, разверстаніе черезполосныхъ земель представитъ немалыя трудности. Есть деревни, напр., Михайловка, лукояпонскаго уѣзда, которой по генеральному размежеванію достались всѣ три поля узкими лентами черезполосно съ другими владѣльцами. Изъ этого читатель видитъ, что наша земельная собственность невсегда имѣетъ даже точныя и выгодныя границы.

Не имѣя вѣрныхъ свѣденій даже о количествѣ земель и судя обо всемъ по глазомѣру, мы о своемъ собственномъ экономическомъ положеніи знаемъ столько же, сколько и о пространствѣ своихъ земель. Кое-какія преданія и разсказы стариковъ служатъ и до сихъ поръ основаніемъ для нашихъ идеальныхъ, огульныхъ статистическихъ соображеній. Явилось, положимъ, лѣтъ 200 назадъ богатое промышленное село гдѣ нибудь на Волгѣ. Много утекло съ тѣхъ поръ воды: и сосѣдній лѣсъ повырубился, и земля села выпахалась, и Волга обмелѣла, и желѣзная дорога, проложенная далеко въ сторонѣ, унесла остатокъ силъ бывшаго богатаго села, а мы все еще продолжаемъ считать село цвѣтущимъ и благоденствующимъ, и развѣ два-три спеціалиста-изслѣдователя знаютъ, что нѣкогда богатое село давно уже надѣло нищенскую суму и отправилось просить Христа-ради. Подобными же свѣденіями изъ устныхъ преданій владѣемъ мы и о цѣлыхъ губерніяхъ. Считается, напримѣръ, у насъ богатой губернія нижегородская; считается она богатой потому, что нѣкогда была въ ней найдена желѣзная руда, устроились заводы Баташовыхъ, въ уѣздахъ завелись разныя промышленности, и вотъ всѣ жители губерніи выросли въ нашемъ воображеніи въ какихъ-то Ротшильдовъ и Перейръ, и до сихъ поръ мы считаемъ нижегородскую губернію непочатымъ угломъ, гдѣ каждый мужикъ гребетъ золото лопатами, гдѣ у каждаго мужика ломится гумно отъ изобилія хлѣбовъ, гдѣ что ни дворъ, то богатый промыселъ, ремесло и т. д.

Дѣйствительно, нижегородская губернія и до силъ норъ -- губернія промышленная. Но промыслы -- промысламъ рознь. Промыслы являются обыкновенно вслѣдствіе развитія потребностей; они -- признакъ болѣе высокаго уровня нуждъ, когда человѣкъ не удовлетворяется издѣліями первобытной простоты, и когда плохое и неразнообразное онъ желаетъ замѣнить хорошимъ и разнообразнымъ. Такое ли отношеніе нижегородской промышленности и вообще всей русской сельской промышленности къ потребностямъ населенія? Служитъ ли она признакомъ развитія и многообразія потребностей простонародья, или это только якорь спасенія, соломинка, за которую хватается утопающій?

Крестьяне села Катунокъ, говоритъ священникъ Доброзраковъ,-- пользуются только селидьбенной землею и небольшимъ количествомъ сѣнокоса. Крестьяне же деревень, приписанныхъ къ селу Катунки -- а такихъ деревень 39 -- хотя и владѣютъ по надѣлу всей землей, лежащей при ихъ деревняхъ, по изъ этого вовсе не слѣдуетъ, чтобы они владѣли именно всѣмъ тѣмъ, что по надѣлу должно имъ принадлежать. При многихъ деревняхъ нѣтъ далеко того количества, которое бы крестьянамъ слѣдовало получить. Изъ описанія ардатовскаго уѣзда видно, что въ верхнежелѣзнинской волости на 1808 душъ приходится крестьянскаго надѣла 2288 дес. или на 1 человѣка по 1 ¹/₄дес. У крестьянъ выксунской волости на 2159 душъ крестьянскій надѣлъ составляетъ 116 дес. или на человѣка 0.05 дес.; на 992 крестьянина велетминской волости всего надѣлу -- 36 дес. или на каждаго 0,04 дес.; на 1337 челов. илевской волости приходится 698 дес. или на человѣка 0,41 дес. Ужь нѣтъ ли въ этихъ цифрахъ ошибки? А впрочемъ рѣчь, можетъ быть, идетъ о заводскихъ крестьянахъ; но, пожалуй, и для заводскаго крестьянина 0,04 десят. не особенная роскошь, потому что это всего только 96 кв. саж.! У крестьянъ ктовской, поволикеевской, шолокшанской, черпухинской и слободской волостей по недостатку усадебной земли сельскія постройки большею частію неправильныя, тѣсныя и узкія. Крестьяне села Нсхорошева о количествѣ воздѣлываемыхъ земель въ точности сами не знаютъ, думаютъ, что на каждаго человѣка въ полѣ приходится 1 ¹/₄ д.; удобренныхъ же земель едва ¹/₅ всего поля.

Какъ ни печально, однако, крестьянское полеводство, но луговодство много печальнѣе. Напр. въ ардатовскомъ уѣздѣ только по теченію рѣки Теши и маленькихъ рѣчекъ, протекающихъ по уѣзду, есть весьма небольшое количество поемныхъ луговъ, которые весною, во время разлива рѣкъ, покрываются небольшою водою. Ардатовскіе луга такъ неплодородны, что на полное хозяйство зажиточнаго жителя приходится сѣна воза три или четыре, что составляетъ отъ 60 до 80 пуд. У крестьянъ пуреховской волости всего 63 дес. сѣнокосной земли по рѣкѣ Волгѣ, да кое-какія пожни. Сѣно вообще недоброкачественное и собирается оно въ такомъ незначительномъ количествѣ, что на каждаго человѣка приходится небольше двухъ возовъ. Понятно, что при такомъ недостаткѣ сѣна, оно идетъ въ кормъ только лошадямъ и овцамъ; коровамъ же даютъ овсяную солому, а за недостаткомъ ея -- ржаной колосъ, посыпаемый льняною избойною. Если же коровамъ и дастся сѣно, то такое, которое не ѣдятъ ни лошади, ни овцы, т. е. смѣшанное съ мхомъ и имѣющее противный болотный запахъ. Но такого сѣна не любятъ и коровы; онѣ затаптываютъ его большею частію ногами и превращаютъ въ навозъ. При маломъ пространствѣ дурныхъ сѣнокосовъ, они не только не даютъ крестьянамъ никакого дохода, но и ставятъ нѣкоторыхъ въ необходимость -- деньги, пріобрѣтенныя промысловымъ трудомъ, отнимать отъ содержанія своихъ семействъ и тратить на покупку сѣна для овецъ и лошадей. Въ богоявленскомъ приходѣ сѣнокосы лощинистые и болотистые, отношеніе сѣнокосовъ къ пахатнымъ землямъ какъ 1:10, и на каждаго человѣка собирается три воза. Понятно, что и богоявленскіе крестьяне кормятъ сѣномъ только лошадей и овецъ, а рогатый скотъ -- яровой соломой или ржаной мякиной. У крестьянъ села Нехорошева накашивается сѣна но 3 лѣтнихъ воза на человѣка или около 36 пуд. Этого сѣна не достаетъ даже для лошадей и овецъ, и потому коровы, конечно, никогда его не видятъ.

Можетъ ли при подобномъ количествѣ луговъ существовать цвѣтущее скотоводство? Ужь конечно, нѣтъ. напр. въ Дубенщинѣ и Ермолинѣ на 300 челов. мужского населенія приходится до 130 лошадей. Въ ардатовскомъ уѣздѣ всѣхъ лошадей считается 21,643 и на 100 челов. уѣзднаго населенія приходится такимъ образомъ 19 лошадей. Если читатель обратитъ вниманіе на то, что лошадь есть необходимая принадлежность даже самаго несложнаго русскаго крестьянскаго хозяйства, что лошадью крестьянинъ обработываетъ свою полосу, что безъ лошади для него невозможна уборка хлѣба и сѣна, что на лошади онъ доставляетъ себѣ топливо, что лошадь ему нужна для продажи хлѣба на базарѣ, то читателю будетъ ясно, что 19 лошадей на 100 человѣкъ слишкомъ мало. Причина недостатка лошадей именно въ недостаткѣ луговъ, заставляющемъ крестьянъ кормить своихъ лошадей мѣсивомъ, т. е. рубленой яровой соломой, посыпанной мукой. Въ ардатовскомъ уѣздѣ даютъ лошадямъ сѣно только зажиточные хозяева, вообще же крестьянскія лошади -- хилыя. Въ пуреховской волости приходится 1 лошадь на 3-хъ жителей мужского пола, и какъ у пуреховцевъ, такъ и у другихъ крестьянъ существуетъ обычаи лошадей на зиму продавать. Такое же отношеніе лошадей къ числу жителей и у крестьянъ богоявленскаго прихода. У крестьянъ с. Нехорошева, тоже нуждающихся въ сѣнѣ, по словамъ священника Крылова, лошади къ веснѣ едва ноги волочатъ. Какія это лошади, можно судить по ихъ цѣнамъ. напр. въ селѣ Елфимовѣ рѣдко найдешь лошадь въ 40 руб., а то въ 10, 15 р.-- подороже. Рогатый скотъ, а равно и мелкій, говоритъ священникъ Прогрессовъ, не заслуживаетъ особеннаго вниманія, да и тотъ, по случаю недоимокъ, на большую половину распроданъ.

При такомъ недостаткѣ земли, какъ пашенной, такъ и сѣнокосной, недающей возможности держать надлежащее количество скота, а слѣдовательно, и имѣть надлежащее количество удобренія, приходится по необходимости разсчитывать на постороннюю помощь, т. е. на благопріятныя климатическія условія. Въ пуреховской волости для относительно обильнаго урожая, кромѣ усиленнаго удобренія и тщательной обработки полей, требуется теплая, дружная весна и умѣренно-жаркое лѣто съ частыми, ровными дождями. Только при такихъ благопріятныхъ условіяхъ пуреховская земля даетъ больше 3 ¹/₂ на 1. Обыкновенные же урожаи бываютъ 3 на 1. При неблагопріятномъ же времени для сѣянія или произрастанія случается, что четверикъ высѣянной ржи приходитъ въ кладовую крестьянина самъ-другъ. Понятно, что такое количество хлѣба недостаетъ для домашняго продовольствія жителей, тѣмъ болѣе, что нужно отдѣлить извѣстную часть на посѣвъ къ слѣдующему году. Во всей волости, можетъ быть, наберется 20 семействъ, довольствующихся собственнымъ хлѣбомъ втеченіи года, у большинства же хлѣба не достаетъ до Рождества; даже изъ зажиточныхъ кормятся своимъ хлѣбомъ до Пасхи, съ этого же времени почти всѣ начинаютъ покупать. Въ Нехорошевѣ богатымъ считается тотъ, у кого отъ года или отъ двухъ останется конца хлѣба, или стоитъ на гумнѣ по копнѣ на человѣка. Но даже и въ тѣхъ мѣстностяхъ, которыя считаются хлѣбородными, часто нужда застаетъ въ расплохъ, потому что такъ называемое хлѣбное изобиліе служитъ единственнымъ легочникомъ, изъ котораго крестьянинъ беретъ на все -- и на подати, и на всякія нужды. Отъ продажи хлѣба только и живъ крестьянинъ, говоритъ г. Тибринъ. Но нужно замѣтить, что богатый мужикъ не продаетъ хлѣба на базарѣ; продаетъ его только бѣдный, сбывающій по возамъ, чтобы добыть копейки. Хлѣбъ продается не отъ избытка; ибо избытка нѣтъ даже и при хорошемъ урожаѣ. За удовлетвореніемъ личныхъ потребностей семьи, за расходами на подати и налоги, при самомъ сильномъ урожаѣ, напр., при самъ-десять, остается очень мало. Но что же остается, когда урожай меньше, или годъ неурожайный? Если подобное село не имѣетъ постороннихъ промысловъ, то идетъ по міру. Примѣромъ можетъ служить село Василевъ-Майданъ, лукьяновскаго уѣзда. Вслѣдствіе отсутствія промысловъ въ этомъ селѣ возникло своеобразное ремесло -- нищенство. Въ зимнее время отъ нечего-дѣлать, говоритъ священникъ Гуляевъ, крестьянинъ запрягаетъ свою лошадку и отправляется въ сборъ, или, какъ они говорятъ, въ вотчину. Разными вымаливаньями, мнимымъ увѣчьемъ набираютъ хлѣба и продаютъ. Деньги, вырученныя отъ продажи, идутъ у нихъ на всѣ расходы. Правда, есть и настоящіе нищіе, которые добытый кусокъ употребляютъ себѣ въ пищу..."

Какъ легко, однако, стать на тотъ предѣлъ, за которымъ для чистаго земледѣльца наступаетъ нищенство, можно видѣть изъ слѣдующаго разсчета священника Ястребцова. Онъ говоритъ, что въ ихъ мѣстности земельное тягло, поступая въ арендное содержаніе на годъ, съ полнымъ надѣломъ, усадьбою и сѣннымъ покосомъ, какой только есть, даетъ доходу 8 руб., тогда какъ съ крестьянина за эту землю спрашивается 19 руб. оброка, помимо прочихъ расходовъ. Далѣе священникъ Ястребцовъ дѣлаетъ слѣдующій разсчетъ: предполагая средній урожай самъ-три, онъ опредѣляетъ пользу десятины въ урожайный годъ въ 4 четверти. Эти 4 четверти, принимая высшую цѣну по 4 руб. за четверть, дадутъ 16 руб. Обработать же десятину по мѣстнымъ цѣнамъ стоитъ: вспахать -- 1 руб., посѣять -- 1 руб., заборонить -- 50 к., сжать -- 3 руб., связать -- 2 руб., обмолотить -- 3 р. Такимъ образомъ обработка одной десятины и полученіе хлѣба въ зернѣ стоитъ 10 р. 50 к., прибыли же зерно даетъ 16 р., слѣдовательно пользы остается 5 р. 50 к., и это еще въ урожайный годъ! Яровая десятина даетъ еще меньше. По подобному же разсчету она въ урожайный іодъ приноситъ чистаго дохода I р. 30 к. Усадебная земля, на которой сѣется конопля, отъ сѣмянъ и пеньки даетъ 2 р. 30 к. Сѣно по одному возу на тягло даетъ пользы, за вычетомъ стоимости работы, 1 руб. "Слѣдовательно, говоритъ священникъ Ястребцовъ, полное тягло, составляющее двѣ души, съ своего надѣла земли,-- паровой 1 дес. и яровой 1 же дес.-- такъ какъ удобной пахатной земли у крестьянъ села Спасскаго приходится на тягло по 1 дес. въ каждамъ полѣ,-- съ усадьбы и сѣнокоса получитъ въ урожайный годъ пользы всего 10 р. 30 к. За обработку же цѣлаго тягла обыкновенно платятъ отъ 15 до 20 руб. Помѣщикъ свою землю, оставшуюся сверхъ надѣла, отдаетъ отъ 5 р. до 9 р., за шестидесятную десятину." Пусть читатель опредѣлитъ, какъ далеко для крестьянъ села Спасскаго лежитъ граница нищеты, или, точнѣе, земледѣльческаго пролетаріата. Кажется, зачѣмъ бы и обрабатывать землю? Но и тутъ, какъ во многомъ другомъ,-- и не одними крестьянами -- управляетъ и двигаетъ традиція; въ пуреховской волости, напр., есть крестьяне, занимающіеся земледѣліемъ только для того, чтобы не отстать отъ своихъ сосѣдей и не нарушить вовсе домашняго хозяйства, отнюдь не разсчитывая на пользу хлѣбопашества, а довольствуясь тѣмъ, что оно не доставляетъ и убытка. Поведеніе, повидимому, изумительное, напоминающее переливаніе изъ пустого въ порожнее; но если бы была возможность иного приложенія силъ, неужели вы думаете, крестьянинъ сталъ бы поступать такимъ образомъ?

Не отъ крестьянина лично зависитъ сложить себѣ тотъ или другой экономическій бытъ и въ одной мѣстности быть такимъ, а въ другой инымъ производителемъ. Если бы это было такъ, то русскіе крестьяне давно бы были богачами и отличались бы промышленнымъ развитіемъ американцевъ. Чисто-земледѣльческій бытъ, конечно, самый печальный бытъ, и какой же крестьянинъ этого не понимаетъ? Вотъ почему, гдѣ является хотя малѣйшая возможность, крестьяне непремѣнно занимаются промыслами, какъ единственнымъ выходомъ, спасающимъ ихъ отъ случайностей земледѣльческаго пролетаріата.

У насъ существуютъ два вида сельскихъ промысловъ: домашніе и отхожіе. Которые изъ нихъ хуже, сказать трудно, потому что въ каждомъ изъ нихъ есть свои максимумы и свои минимумы, свой аристократизмъ и свое плебейство. Напримѣръ, въ ардатовскомъ уѣздѣ къ отхожимъ промысламъ принадлежитъ занятіе каменною работою, распилка лѣса, портняжество, пастушество, бурлачество, и работы на пріискахъ въ ближайшихъ сибирскихъ губерніяхъ. Заработки на этихъ промыслахъ по подавятъ вашего воображенія, читатель, своею грандіозностью. Напр. крестьяне села Кашкарова и другихъ, близкихъ къ границѣ арзамасскаго уѣзда, уходятъ въ г. Арзамасъ на кожевенные заводы, гдѣ получаютъ въ годъ до 25 р. До 300 человѣкъ изъ разныхъ селъ нанимаются въ погонщики скота, для чего уходятъ въ Оренбургъ, Свіяжскъ, Петрозаводскъ, Екатеринбургъ, Москву и Петербургъ. Съ 1 марта по 1 ноября такой погонщикъ получитъ до 40 руб. Это уже аристократизмъ. Какъ въ восемь мѣсяцевъ заработать 40 р.! Правда, погонщикъ свершитъ великую путилу, но бурлакъ, который свершитъ путину еще болѣе великую и въ лямкѣ болѣе трудную, заработываетъ не болѣе 15 -- 20 руб. и рѣдко что принесетъ домой. Такихъ бурлаковъ ардатовскій уѣздъ высылаетъ изъ себя ежегодно до 1000 челов. Чтобы имѣть понятіе хотя о приблизительномъ размѣрѣ русскаго бурлачества, нужно побывать въ Рыбинскѣ. "Городское населеніе этого города, говоритъ г. Овсяниковъ, простирающееся въ обыкновенное время до 11,000 чел. обоего пола, достигаетъ въ лѣтнее время въ разгаръ хлѣбной торговли громадной цифры 100,000 челов. Это особый міръ съ своими собственными интересами. На каждомъ шагу встрѣчаешь на гранитной набережной въ Рыбинскѣ бурлаковъ. Здѣсь у нихъ рядомъ съ биржей особый крытый желѣзомъ съ большими широкими лавками сарай, гдѣ они нанимаются судохозяевами. Нечистота, грязь, вонь,-- все свидѣтельствуетъ, что бурлака не сконфузитъ никакой гранитъ, что онъ вездѣ останется вѣрнымъ самому себѣ. Эти свидѣтельства его обыденной бѣдной жизни являются на каждой рыбинской улицѣ, особенно же на набережной, переходятъ потомъ на Волгу и на Шексну."

Домашніе промыслы, которыми крестьяне занимаются преимущественно послѣ полевыхъ работъ, отличаются крайнимъ разнообразіемъ и почти полнымъ отсутствіемъ спеціальности. Сегодня крестьянинъ работаетъ одно, завтра другое, смотря по тому, что нужно ему самому -- или его сосѣдямъ и что онъ въ состояніи сдѣлать. Въ большинствѣ домашнихъ промысловъ не требуется почти никакого искуства и знанія, и, можетъ быть, въ этомъ одна изъ причинъ, почему въ большинствѣ промысловъ не только домашнихъ, но и отхожихъ, крестьянинъ вѣчно работаетъ на другихъ и служитъ предметомъ эксплуатаціи или купца, или такого же, какъ самъ, мужика. Какой бы примѣръ мы ни взяли, вездѣ повторится одно и тоже. Напримѣръ, въ ктовской, новоликеевской, талактанской, черпухинской и слободской волостяхъ существуютъ, въ видѣ домашнихъ, слѣдующіе сельскіе промыслы -- мельничный, кожевенный, кирпичный, маслобойный, красильный, удоточильный, столярный и т. д. и т. д. Во всѣхъ этихъ промыслахъ во главѣ стоитъ обыкновенно хозяинъ, на котораго работаютъ крестьяне. Да иначе оно и быть не можетъ. Не незнаніемъ страдаетъ нашъ крестьянинъ, а просто безденежьемъ. Для всякаго заведенія, какое бы оно тамъ ни было, требуется матеріалъ, и чѣмъ цѣннѣе этотъ матеріялъ, тѣмъ для сельскаго жителя труднѣе устроить заведеніе. Кожевеннику нужны кожи, красильщику краски, кузнецу желѣзо. Можно быть превосходнымъ красильщикомъ и не выкрасить ни одной нитки, если не на что купить красокъ. А какъ непреоборима бываетъ подобная невозможность, я могу представить въ примѣръ, что папиросные мастера изъ отставныхъ солдатъ считаютъ для себя совершенно недоступнымъ изготовлять папиросы изъ перваго сорта, потому что табакъ этотъ стоитъ 1 р. 20 к. за фунтъ. Вотъ почему, если явится промыселъ, гдѣ основной матеріялъ доступенъ, на него кидаются всѣ съ очевиднымъ рискомъ уморить наконецъ другъ друга съ голоду.

Эта зависимость всякаго производства отъ капитала дѣлитъ и сельскихъ жителей на капиталистовъ и производителей. Промышленный характеръ нижегородской губерніи заключается именно въ томъ, что въ ней есть достаточное число ничтожныхъ мелкихъ капиталовъ, дающихъ возможность ихъ владѣльцамъ эксплуатировать тѣхъ, у которыхъ нѣтъ ровно ничего. Напримѣръ, всѣ жители села Краснаго занимаются преимущественно -- мужчины дѣланьемъ шерстяныхъ шляпъ, валяньемъ сапоговъ, стелекъ;-- женщины вязаньемъ чулокъ и варегъ. Даже дѣти -- мальчики отъ 10,-- дѣвочки отъ 8 лѣтъ пріучаются къ этой работѣ. Количество изготовляемыхъ издѣлій весьма значительно. Шляпъ до 40,000, стелекъ до 100,000, сапоговъ до 1,500. Работники получаютъ жалованья отъ 9 р. и ниже, а одинъ работникъ можетъ сработать до 400 шляпъ и дать чистаго дохода отъ 10 до 12 руб. Въ ягодиннской волости существуетъ промыселъ -- плетенье сѣтей для морского рыболовства. Этотъ промыселъ вполнѣ въ рукахъ избранныхъ богатыхъ мужиковъ, а на долю бѣдняковъ выпадаетъ самая ничтожная польза. Сѣточники скупаютъ на базарахъ коноплянную пряжу по 8 и 12 коп. за фунтъ, отдаютъ сучить ее на ручныхъ машинахъ съ платой за пудъ по 23 коп. Изъ этой сученой пряжи раздаютъ всѣмъ желающимъ вязать сѣти. За двутретную сѣть, т. е. въ ячейку которой входятъ два пальца, длиною отъ 6 ¹/₂до 7 ¹/₂ саж., шириною въ 30 петель, платятъ по 5 коп. за трехтретную -- 4,-- за ладонную -- 3 коп. И эта цѣна самая высокая, въ горячее время! Наиболѣе ловкій вязальщикъ можетъ связать въ сутки двутретника двѣ сѣти, ладопника -- три сѣти. Работой этой занимаются большею частью женщины, выработывая столько, сколько можно заплатить "отъ краски", т. е. засиненье и крашенье своей пряжи. Да еще "путаютъ сѣти", какъ выражаются на мѣстѣ, маленькія дѣти. Мужики занимаются сученьемъ пряжи на ручныхъ машинахъ, и двое рабочихъ, обработывающихъ въ недѣлю 10 пуд., получаютъ 2 р. 30 к. Для хозяевъ сѣточниковъ -- другой разсчетъ. Покупая пряжу по 4 р. за пудъ, они имѣютъ пользы съ пуда 3 руб., т. е. 75%.

Во всѣхъ промыслахъ выгода рабочаго тяготѣетъ къ извѣстной средней нормѣ. Она всегда около 1 р. до 1 ¹/₂ р. въ недѣлю и это на такихъ занятіяхъ, которыя все -- таки требуютъ нѣкотораго навыка. Тамъ же, гдѣ дѣло проще и гдѣ не требуется свѣжая большая сила, заработокъ меньше. Такъ въ Дубенщинѣ и Ермолинѣ, гдѣ остающіеся дома старика плетутъ лапти для себя и на продажу, валовая прибыль втеченіи 6 зимнихъ мѣсяцевъ составляетъ 10 р. на человѣка, или въ недѣлю 45 к.

Въ такомъ видѣ, какъ существуютъ у насъ сельскіе промыслы, при той эксплуатаціи, которой подвергается производитель, и при томъ ничтожномъ заработкѣ, который онъ получаетъ, сельскіе промыслы едва-едва спасаютъ нашего земледѣльческаго пролетарія отъ нищенской сумы и заставляютъ его дѣлать изумительный расходъ силъ только для того, чтобы сводить концы съ концами. Въ конечномъ результатѣ получается нуль.

Читатель убѣдиться въ этомъ лучше всего, если я представлю ему разсчетъ того, что крестьянинъ добываетъ из того, что онъ проживаетъ. Такой разсчетъ сдѣланъ съ описаніи лукояновскаго уѣзда. За единицу принята семья, состоящая изъ 4 членовъ: отца съ сыномъ и матери съ дочерью, т. е. двухъ взрослыхъ и двухъ малолѣтнихъ.

Пища у крестьянскаго семейства такъ проста, что проще и быть не можетъ. Мясо на столѣ крестьянина среднаго состоянія показывается только въ храмовые и великіе праздники, даже кашу онъ ѣстъ только по воскресеньямъ и праздничнымъ днямъ. Во всѣ же прочіе дни за завтрокомъ, обѣдомъ и ужиномъ употребляется преимущественно ржаной хлѣбъ, соль и квасъ. Къ нимъ служатъ приправами: за завтракомъ картофель, за обѣдомъ и ужиномъ пустые щи изъ капусты, рѣдька съ квасомъ, качанная капуста, огурцы, картофель, изрѣдка присное молоко; лѣтомъ зеленый лукъ съ квасомъ и молоко. Весь этотъ роскошный столъ обходится нормальному крестьянскому семейству въ 30 р. 98 ³/₄ к. Сверхъ того на посыпку одной лошади и одной коровы крестьянинъ издерживаетъ до 20 пуд. по 40 к. слѣдов. 8 р.

Опрошу читателя испугаться подробностей, въ которыя вдаюсь, и не считать ихъ скучными. Конечно, я могъ бы представить одни голые общіе итоги, что было бы короче, но за то и бездоказательно.

Одежда и обувь крестьянина соотвѣтствуютъ вполнѣ его пищѣ. Мужчинѣ полагается въ годъ три рубахи и столько же посконныхъ подштаниковъ. Изъ рубахъ одна красная, праздничная и двѣ синихъ. Все бѣлье мужское стоитъ 3 р. 90 к. Женское бѣлье состоитъ изъ двухъ бѣлыхъ льняныхъ рубахъ, да изъ двухъ сарафановъ изъ крашенинной пряжи. Цѣна всему 5 р. 40 к. Кромѣ того женщина должна купить себѣ кумачный сарафанъ -- 3 р.; 2 платка -- одинъ въ 1 р. другой въ 40 к., и праздничный полукафтанъ изъ нанки въ 2 р. 50 к. Всѣ эти предметы полагаются женщинѣ на 3 года и годичный расходъ составляетъ, слѣдовательно, 2 р. 30 к. Мужское верхнее одѣяніе разсчитывается точно также на три года; дѣтямъ же на одежду никакаго расхода не полагается, потому что имъ шьется все изъ обносковъ. Чтобы читатель могъ представить себѣ лучше, что значитъ крестьянское мужское одѣяніе, я укажу ему цѣну нѣкоторыхъ предметовъ. Напр., мужскіе штаны зимніе шьются изъ матеріи въ 20 к. за аршинъ и за работу платится 25 к., слѣдовательно цѣлые штаны обходятся крестьянину въ 1 р. 25 к.; а вы, читатель, носите въ 17 р. Полушубокъ крестьянскій стоитъ 7 р. 20 к. и служитъ крестьянину 3 года; тулупъ же, т. е. одежда, замѣняющая вашу шубу, читатель, стоитъ крестьянину 13 р. 40 к. и служитъ ему 6 лѣтъ, т. е. ежегодная трата составляетъ 2 р. 23 ²/₃ коп. и всѣ остальные крестьянскіе расходы составляютъ тотъ непостижимый для образованныхъ людей минимумъ, въ которомъ фигурируютъ почти исключительно копѣйки. Копѣйка, составляющая единицу крестьянскаго расхода, выростаетъ у образованныхъ людей въ единицу рублевую.

Вотъ бюджетъ годового расхода крестьянской семьи по принятому выше разсчету:

На пищу -- 36 р. 98 ³/₄ к.

На посыпку скота -- 8 "

На одежду и обувь -- 4 " 89 "

На отопленіе -- 13 " 80 "

На освѣщеніе -- 2 " 85 "

Ремонтъ на земледѣльческія орудія -- 5 " 15 "

На веревки и смазку колесъ и сбруи -- 2 " 25 "

Сѣмена на два надѣла -- 13 " 34 "

Расходъ на церковный причтъ -- 1 " -- "

Итого. 88 " 26 ³/₄ "

Расходы эти непремѣнны для каждой крестьянской семьи, какого бы она вѣдомства ни была. Но если къ нимъ приложить повинности, тогда выйдетъ разница, потому что повинности и оброки у крестьянъ неодинаковы. Государственные крестьяне платятъ съ человѣка 8 р. 92 к., государственные крестьяне, сидящіе на собственныхъ земляхъ -- 4 р. 67 ²³/₁₀₀ к. Удѣльные крестьяне на выкупѣ -- 7 р. 80 ¹/₁₀ к. Временнообязанные, при надѣлѣ 3 ¹/₄ дес.-- 13 р. 37 к. Слѣдовательно общій расходъ будетъ слѣдующій:

У государственныхъ крестьянъ -- 106 р. 10 ³/₄ к.

У государственныхъ крестьянъ, сидящихъ на собственныхъ земляхъ -- 97 " 61 ²¹/₁₀₀ "

У удѣльныхъ крестьянъ -- 103 " 86 "

У временно-обязанныхъ -- 115 " ³/₄ "

Теперь посмотримъ на крестьянскіе доходы. Г. Русиновъ, дѣлая самый подробный разсчетъ всего того, что въ состояніи добыть крестьянинъ въ видѣ хлѣба и промыслами, опредѣляетъ средній доходъ крестьянской семьи въ 111 р. 73 ¹/₂ к. и оказывается, что, за вычетомъ расхода изъ дохода, у семьи государственныхъ крестьянъ остается 5 р. 62³/₄ к.

У семьи государственныхъ крестьянъ, сидящихъ на собственной землѣ, остается 14 р. 12 ⁹/₁₀₀ к.

У семьи удѣльныхъ крестьянъ остается 7 р. 87 ¹/₂ к.

А у семьи временно-обязанныхъ, расходующей 115 р. ³/₄ к. и получающей лишь 111 р. 73 ¹/₂, не достаетъ 3 р. 27 ¹/₄ к.

Какой же выходъ семьѣ временно-обязанныхъ крестьянъ для возстановленія равновѣсія между приходомъ и расходомъ? Ей нужно или ограничить себя въ самой насущной, жизненной потребности, или же продать какую либо часть изъ своего имущества. И какіе же это крестьяне находятся въ положеніи наиболѣе безвыходномъ? Именно тѣ, трудъ которыхъ наиболѣе производителенъ для государства. Г. Русиновъ говоритъ, что нельзя не отдать полную справедливость бывшимъ крѣпостнымъ крестьянамъ, единственною поддержкою быта которыхъ служитъ постоянный и усиленный трудъ. Только ихъ руками обработывается до 100,000 дес. владѣльческой пахатной земли лукояновскаго уѣзда и едва ли требуются еще какія либо доказательства, чтобы убѣдить читателя, насколько подобный трудъ производительнѣе для государства противъ труда казенныхъ и удѣльныхъ крестьянъ, ограничивающихся обработкою только своихъ собственныхъ земель. Въ общемъ правилѣ трудъ временно-обязанныхъ вдвое производительнѣе труда казенныхъ крестьянъ. Къ этому нужно еще прибавить, говоритъ г. Русиновъ, что всѣ перевозящіе тяжести извощики, плотники, пильщики, кузнецы, разнаго рода ремесленники въ большинствѣ случаевъ изъ бывшихъ крѣпостныхъ.

Если такое трудолюбивое семейство, обработывающее не только свою собственную землю, но и чужую, въ результатѣ своего почтеннаго труда получаетъ лишь минусъ, то совершенно очевидно, что платежи его превышаютъ полученіе. Но всѣ расходы крестьянской семьи, разсчитанные на копѣйки, составляютъ ту крайнюю неизбѣжность, за которой наступаетъ нищенское лишеніе. Ясно, что сокращеніе потребностей невозможно и потому для возстановленія равновѣсія нужно обратить вниманіе на подати.

Изъ всѣхъ платимыхъ крестьянами повинностей только самая легкая -- губернская и уѣздная земская повинность -- собирается довольно правильно, потому что разсчетъ ея основанъ на цѣнности и доходности имуществъ. Но подушная подать и государственныя земскія повинности, основаны на душевомъ разсчетѣ и потому при общественныхъ раскладкахъ онѣ падаютъ на души. Конечно можно обвинить крестьянъ въ томъ, что они не въ состояніи понять соображеній государства, понять того, что взятая имъ норма мужской души есть только единица общаго разсчета, которымъ государство опредѣляетъ общій платежный итогъ; что же касается до дѣйствительной платежной души, то опредѣлить ее дѣло самого крестьянскаго общества, стоящее внѣ вмѣшательства государства. Но въ такомъ случаѣ что же думаетъ земство? Или земство полагаетъ, что, ассигновавъ копѣйки на сельскія школы и назначивъ въ нихъ профессорами отставныхъ солдатъ они этимъ достигнутъ такого просвѣтленія мужицкихъ умовъ, за которымъ въ каждомъ волостномъ правленіи поселится государственная мудрость и сельское представительство уподобится членамъ англійскаго парламента? Думается однако, что въ подобныхъ размышленіяхъ земства, -- если только его представители задаются ясно сознанною мыслію о цѣляхъ сельскихъ школъ, -- именно и недостаетъ того, безъ чего никакое образованіе народа не можетъ имѣть прочныхъ соціальныхъ послѣдствій. Одна грамотность не просвѣтитъ никогда понятій. И кому же еще нужно доказывать это нынче! Было бы послѣдовательнѣе со стороны земства, еслибы тѣмъ крестьянамъ, которые не умѣютъ раскладывать уравнительно повинности, оно растолковало, что податная душа не только не есть дѣйствительная цѣнность, но даже и по всегда производительница цѣнности; что если всѣ души, безъ исключенія, подводить подъ одну платежную норму, то въ концѣ концовъ неизбѣжны недоимки. Ошибка здѣсь не только въ томъ, что какой побудь четырехлѣтній деревенскій мальчуганъ является представителемъ платежной единицы, но еще хуже,-- даже взрослые, которые, повидимому, въ состояніи платить, ставятся этой нивеллировкой внѣ возможности платежа. Предположите четыре селенія, владѣющія неравными надѣлами и по качеству и по количеству. Поступаетъ ли справедливо общество, заставляющее крестьянина, сидящаго на 4 дес. чернозема, платить столько же, сколько крестьянина, сидящаго на двухъ десятинахъ песку? Можно возразить, что наши крестьяне всѣ одинаково бѣдны, но на это возраженіе можно опять отвѣтить, что у государственнаго крестьянина за всѣми расходами остается 5 р. а у временно-обязаннаго не достаетъ 3 р. Значитъ вовсе неодинаково. Можно еще возразить, что нѣкоторые крестьяне раскладываютъ повинности разумно по тягламъ; по и на это можно отвѣтить, что такую сравнительную раскладку дѣлаютъ только нѣкоторые. Въ лукояновскомъ уѣздѣ, о которомъ мы говоримъ, земля дѣлится между ревижскими душами, а потому и всѣ налоги падаютъ на ревизскія души. Отъ этого происходитъ, что крестьянину, имѣющему нѣсколько малолѣтнихъ дѣтей, приходится платить такую значительную сумму повинностей, которую онъ при малѣйшемъ недугѣ или прогулѣ уплатить положительно не въ состояніи. Въ подобныхъ случаяхъ міръ рѣдко щадитъ неплательщика; бѣдняка нерѣдко раззоряютъ окончательно продажей его имущества и тогда горемыка, попавъ въ неоплатные должники, превращается въ настоящаго земледѣльческаго пролетарія и становится бременемъ общества, наказавшаго себя раззореніемъ своего сочлена. "Выколачиваніе" не столько помогаетъ злу, сколько его усиливаетъ и мы не станемъ въ этомъ случаѣ особенно винить начальниковъ уѣздной полиціи. Многіе изъ нихъ люди положительно честные, по совершенно незнакомые ни съ краемъ, ни съ бытомъ крестьянъ. Они, какъ лица, стоящія внѣ крестьянскихъ и земскихъ интересовъ, руководствуются только своимъ служебнымъ усердіемъ и имѣютъ въ виду лишь получить подати въ установленные для того сроки. Отъ этого случается обыкновенно, что съ крестьянина требуются деньги, когда у него ихъ нѣтъ и у него продаютъ скотъ въ пору самую для того неудобную. Крестьянинъ по неволѣ отдается въ руки міроѣдовъ и кулаковъ и, желая предупредить суровое начальство, самъ сбываетъ за безцѣнокъ свою скотину, или же закабаляетъ себя своему болѣе богатому сосѣду. И зачѣмъ это непремѣнное собираніе сразу? Ужь если невозможно уменьшить крестьянскихъ повинностей, то почему бы не собирать ихъ постепенно втеченіи всей зимы и оставлять крестьянина въ покоѣ къ веслѣ; не тревожить его въ то время, когда онъ собирается съ силами къ своимъ земледѣльческимъ работамъ и, конечно, больше всего страдаетъ, когда не только отрываютъ его отъ дѣла, но и отбираютъ отъ него такое необходимое орудіе производства, какъ лошадь. Соху земледѣльца, вы продать не рѣшитесь и дѣлаете хуже, продавая его лошадь! Земство, кажется намъ, исполнило бы не больше какъ свою собственную задачу, если бы вникло поближе въ платежныя условія крестьянъ и взяло бы на себя взносъ всѣхъ крестьянскихъ повинностей, дѣлая разсчетъ съ крестьянами именно въ тѣ сроки, которые для нихъ наиболѣе выгодны, и которые, конечно, ближе и лучше всего могутъ быть извѣстны земству.

Въ числѣ причинъ, по которымъ крестьяне зажимаются въ своихъ платежахъ, есть недовѣріе. Крестьяне рѣшительно не знаютъ на какой предметъ и сколько они платятъ. У земства есть враги, которые много ему портятъ въ мнѣніи крестьянъ, которые между прочимъ внушаютъ крестьянамъ, что всѣ платежныя тягости явились, именно благодаря земству. Г. Русиновъ сообщаетъ по этому случаю слѣдующій фактъ: "Обозрѣвая въ качествѣ предсѣдателя управы работы по государственному тракту, я, говоритъ г. Русиновъ, встрѣтилъ одного очень неглупаго, бывалаго крестьянина, и желая похвастаться, спросилъ его: нравятся ли ему нынѣшнія постройки, на что онъ отвѣчалъ: "хороши-то они, очень хороши, пожалуй нынѣ въ весеннюю пору ноги не обмочишь, да вотъ ужь за то больно подушныя-то надбавились".-- Да развѣ земство вамъ на подушныя мосты-то строитъ? спросилъ я его, смѣясь.-- "Это не я одинъ говорю, оправдывался крестьянинъ, это намедни всѣ на сходкѣ положили, что отъ того и подушныя возвысились; всему дѣлу голова -- управа, она такъ положила". Долго я ему толковалъ, говоритъ г. Русиновъ, на что и куда онъ платитъ тѣ 14 р., которые приходятся на него, и что изъ этой суммы на всѣ губернскія и уѣздныя земскія повинности причитается лишь 40 к. съ человѣка, тогда какъ на одну волостную и сельскую администрацію онъ платитъ 46 к."

Едва ли бы земство нарушило свонобязанности, если бы ближайшее обсужденіе и организацію этого вопроса и возможно подробное и обстоятельное его изслѣдованіе взяло на себя. Кому ближе эти вопросы, какъ не самому земству, и у кого есть больше средствъ поставить центральную администрацію на правильную и новую точку зрѣнія, которая, послѣ освобожденія крестьянъ, съ явившимися перемѣнами въ нашемъ экономическомъ быту, должна служить основаніемъ и для новой практики налоговъ.

Трудность всякаго экономическаго быта зависитъ отъ несоразмѣрности расходовъ съ приходами. Это -- азбучная истина. Азбучная же истина и то, что платежи на всемъ земномъ шарѣ доводятся до максимума. Если и есть разница въ относительныхъ платежахъ разныхъ народовъ, то она происходитъ отъ разнаго взгляда на норму человѣческихъ потребностей и на минимумъ удовлетворенія. У англичанъ, наприм., предметомъ необходимой нужды для земледѣльца считается говядина къ ежедневному обѣду, кровать съ тюфякомъ и одѣяломъ и, пожалуй, коверъ подъ столомъ. Мы, русскіе, имѣемъ болѣе спартанскій взглядъ на свои собственныя потребности и не только коверъ, но даже и говядину считаемъ роскошью. Отъ этого у насъ возможна такая обстановка домашней жизни, какую мы встрѣчаемъ у рогожниковъ, у бурлаковъ, и отъ того же нашъ земледѣлецъ долженъ трудиться такъ, какъ, можетъ быть, никто другой не трудится. Крестьянинъ нашъ очень хорошо понимаетъ, что онъ изображаетъ собою исключительно трудовую единицу и потому у него экономическое воззрѣніе проведено послѣдовательно во весь его бытъ. Что бы сказалъ г. Страховъ, партизанъ полового мистицизма, узнавъ о крестьянскомъ, исключительно экономическомъ взглядѣ на супружескій союзъ. По словамъ "Нижегородскаго Сборника" бракъ у нижегородскихъ земледѣльцевъ основанъ на однихъ обоюдныхъ разсчетахъ и сердечнымъ расположеніямъ не дастся никакого мѣста. Въ мѣстности села Пажарокъ, напримѣръ, отъ начала переговоровъ и перваго приступа къ сватовству, даже между семьями мало знакомыми, и до времени свадьбы, часто проходитъ только нѣсколько дней, потребныхъ на заготовку браги и кое-какого необходимаго платья. Въ лукойловскомъ уѣздѣ, говоритъ г. Русиновъ, браки совершаются нерѣдко ранѣе періода полнаго развитія мужчины и женщины. Въ первые годы такихъ браковъ замѣчается безплодность или трудные роды, плохое сложеніе ребятъ, смертность ихъ. Народъ это хорошо понимаетъ и все-таки спѣшитъ пріобрѣсти въ лицѣ женщины лишнюю рабочую силу. При такомъ чисто-экономическомъ взглядѣ даже на супружество, конечно, было бы непослѣдовательно требовать, чтобы во всей остальной крестьянской практикѣ экономизмъ являлся силою меньшею. И мы видимъ дѣйствительно, что основою крестьянскаго поведенія служитъ исключительно денежный разсчетъ. Деньга есть богъ, которому молится крестьянинъ, деньга есть мѣрило его нравственности, деньга есть единственная сила, руководящая всѣмъ его поведеніемъ. Все приносится въ жертву денежной выгодѣ:-- не только здоровье, даже самая жизнь. Я у насъ есть такіе смѣшные люди, которые укоряютъ крестьянина въ томъ, что онъ не понимаетъ гигіены, и что онъ не обращаетъ вниманія пато, что здорово и что нездорово. Совершенно справедливо. Но вѣдь это происходитъ вовсе не отъ того, чтобы крестьянинъ не чувствовалъ, когда у него болитъ животъ, или не зналъ бы, что отъ говядины больше силы, чѣмъ отъ луку съ квасомъ; но ему болѣть некогда и жизнь заставляетъ его закалять свое здоровье, чтобы переносить рѣзкій переходъ труда на открытомъ воздухѣ въ суровую зиму къ труду на открытомъ воздухѣ въ знойное лѣто. Ему нужно развивать свою тѣлесную силу, потому что внѣ этой тѣлесной силы для него нѣтъ средствъ существованія. Все его тѣсное, душное, неопрятное жилье, содержаніе втеченіи зимы, за неимѣніемъ теплыхъ хлѣвовъ, скота въ избахъ и злокачественная сырость и газы, губительно дѣйствующіе на его здоровье, все это небольше какъ тотъ единственный выходъ, внѣ котораго онъ не можетъ вести свою борьбу за существованіе. Результатъ, къ которому приходитъ иногда нашъ земледѣлецъ, поставленный этой борьбой за существованіе на минимумъ удовлетворенія, читатель можетъ видѣть изъ слѣдующаго.

Въ селѣ Пурехи съ приходами считается 3,527 жит. обоего пола. Священникъ Лебединскій, описывающій это село, говоритъ, что за послѣднее десятилѣтіе приращеніе въ народонаселеніи по церковнымъ документамъ оказывается самое незначительное: въ мужскомъ нолѣ прибыло 5, а въ женскомъ 11 челов. Въ селѣ Пехорошевѣ, гдѣ общее число жителей 687, по словамъ священника Крылова, убыль населенія въ послѣднія 5 лѣтъ составляетъ 55 человѣкъ. Въ селѣ Красномъ, по показанію священника Покровскаго, движеніе народонаселенія въ 1867 г. было по церковнымъ документамъ слѣдующее: крестьянъ мужского пола 1,091, женскаго 1,212, дворовыхъ, мѣщанъ и военныхъ мужского пола 75, женскаго 161. Приращенія, на основаніи метрическихъ книгъ за 1867 г.-- нѣтъ. Число родившихся каждогодно бываетъ почти равно числу умершихъ. Если и бываетъ разность, то самая незначительная. напр., въ 1866 г. родившихся было болѣе на 7 челов., а въ 1867 г. родившихся было 121, а умерло 135; слѣдовательно, умершихъ въ 1867 г. было болѣе на 14 челов. Причина этой сильной смертности, но словамъ священника, частію климатъ, частію мѣстные промыслы. Мѣстные промыслы играютъ, конечно, главную роль. Хотя священникъ Покровскій и увѣряетъ, будто бы на всѣхъ вновь поселяющихся на жительство обнаруживаетъ въ началѣ главнѣйшее вліяніе климатъ; что вслѣдствіе нездороваго климата является блѣдность, худоба, одышка съ біеніемъ сердца. По дальше онъ прибавляетъ, что такое вредное вліяніе на здоровье имѣетъ мѣстная вода, и въ этомъ добавленіи именно и нужно искать истинную причину того нездоровья, въ которомъ г. Покровскій обвинилъ сначала климатъ. Жители села Краснаго занимаются выдѣлкою сапоговъ, шерстяныхъ шляпъ и стелекъ. При шляпныхъ мастерскихъ вырыты пруды, гдѣ промывается всякаго рода шерсть и на берегъ которыхъ выливается дубовая купоросная краска, послѣ употребленія ея въ дѣло. Эта ядовитая жидкость, просачиваясь черезъ землю, питаетъ, конечно, рѣку Тешу, вода которой отличается кисловатымъ овчиннымъ запахомъ. Какое ужь тутъ здоровье! Въ дополненіе къ этой отраи ленной водѣ, рабочій отравляетъ еще себя въ атмосферѣ своей мастерской. Въ рабочихъ избахъ бываетъ постоянный банный паръ и постоянная высокая температура; потому что безустанно горитъ огонь, кипитъ вода и варится дубовая купоросная краска. Всѣ крестьяне отличаются блѣдностію, худобою и слабосиліемъ. Кромѣ этого, какъ бы нормальнаго состоянія, мужчины страдаютъ спеціальною болѣзнію отъ рода ихъ занятій. У всѣхъ у нихъ -- боль въ ногахъ, потому что они работаютъ стоя, и всѣ они страдаютъ простудой, потому что въ постоянномъ поту и потные выходятъ зимой босыми ногами на холодъ. У женщинъ -- другая болѣзнь -- геморрой. Болѣзнь эта проявляется болью въ животѣ, головѣ и поясницѣ. Причина геморроя заключается тоже въ свойствахъ ремесленнаго занятія. Всѣ женщины, съ ранняго утра до поздняго вечера, занимаются вязаніемъ варегъ и чулокъ; къ этой работѣ дѣти пріучаются съ семи и никакъ не позже восьмилѣтняго возраста. Работаютъ же сидя. Еще есть одна болѣзнь, сильно разъѣдающая здоровье русскаго простолюдина, развитію которой способствуютъ особенно отхожіе промыслы. Это, какъ называютъ ее крестьяне, французская скорбь (сифилисъ). Бурлаки и вообще крестьяне, занимающіеся отхожими промыслами, не отличаются на чужбинѣ особеннымъ воздержаніемъ и безукоризненнымъ поведеніемъ. Этимъ путемъ французская скорбь заносится и въ такія мѣстности, въ которыхъ ея никогда не бывало. До какого размѣра можетъ доходить сифилисъ, можно видѣть изъ изслѣдованія медицинской комиссіи при полтавской губернской земской управѣ. "Полтавское земство, говорится въ "Трудахъ" комиссіи, на первомъ шагу вступленія въ кругъ своихъ обязанностей, поражено было ужасающею картиною сифилиса, искусно представленною ему докладчикомъ медицинской комиссіи, княземъ Н. А. Долгоруковымъ. Между тѣмъ, обрисованная предъ взорами земства картина была лишь блѣднымъ и недоконченнымъ очеркомъ того безобразнаго чудовища, въ какое тогда возрасла и созрѣла сифилитическая зараза, разъѣдавшая тѣло и кости народонаселенія губерніи. Неполна была картина потому, что докладчикъ описалъ болѣзнь въ четырехъ только уѣздахъ, въ которыхъ первоначально она была открыта, и провелъ въ первомъ сеансѣ едва общія, немногія линіи ея очертанія. Впослѣдствіи оказалось, что по четыре уѣзда, а вся губернія залита была потоками сифилиса. Города и села были заражены въ одинаковой степени. Сифилитическій ядъ безпощадно проникалъ чрезъ оба пола и всѣ возрасты во всѣ слои общества. Сюда надо прибавить, что изъ десяти частей народонаселенія, по крайней мѣрѣ, восемь составляютъ бѣдную и непросвѣщенную массу, которая въ отношеніи своего здоровья руководствуется невѣжественными понятіями, предразсудками и ложнымъ стыдомъ, которая по безпечности пренебрегаетъ всякими мѣрами предосторожностей, сбита въ тѣсныя жилища, одѣта въ лохмотья, истощаетъ силы тяжелыми работами, питается скудной нищею, пренебрегаетъ всякими діэтетическими и гигіеническими мѣрами и лишена раціональнаго медицинскаго пособія и лекарствъ. Главный резервуаръ и центральное депо сифилитической заразы составляетъ проституція въ городахъ и другихъ густонаселенныхъ пунктахъ, какъ фабрики, заводы, ярмарки, большія сопруженія и вообще всякія временныя работы, требующія массы рукъ. Мужчины и женщины, промышляющіе трудомъ внѣ дома, конечно, живутъ не по закону и удовлетворяютъ своимъ физіологическимъ потребностямъ. Эти бѣдные труженики возвращаются домой съ деньгами -- рѣдко, съ сифилисомъ -- почти всегда. Тогда наступаетъ зараженіе женъ мужьями, мужей женами, дѣтей, знакомыхъ. Въ 1866 г. въ полтавской губерніи развитіе сифилиса было до того сильно и повсемѣстно, что нѣкоторые признали за нимъ характеръ эпидемическій. Видѣть въ французской скорби нашего рабочаго народа доказательство его безнравственности и вообще смотрѣть на этотъ вопросъ съ точки зрѣнія морали, значитъ ровно ничего не понимать въ этомъ дѣлѣ..Когда человѣкъ голоденъ -- онъ ѣстъ. Имѣется хорошая пища, онъ ѣстъ хорошую, нѣтъ -- онъ ѣстъ дурную. Совершенно то же самое и въ тѣхъ физіологическихъ отношеніяхъ, которыя приводятъ къ "французской скорби". Въ основной своей сущности вопросъ этотъ вовсе не нравственнаго порядка, а чисто-экономическій. Возьмите любую деревню, и вы безошибочно опредѣлите нравственность ея жителей, если вамъ извѣстно занимаются ли они промыслами и какими,-- или пѣть. Напримѣръ, въ калужской губерніи есть двѣ деревни, лежащія въ трехъ верстахъ одна отъ другой. Одна -- Лопухино, гдѣ мужчины уходятъ на продолжительное время, даже на нѣсколько лѣтъ, другая -- село Лычино съ деревней Рыжково, гдѣ крестьяне отлучаются на нѣсколько мѣсяцевъ. Въ Лопухинѣ половая нравственность до того упала, что почти каждая женщина есть открытая проститутка, каждая народитъ отъ разныхъ мужчинъ дѣтей и возвратившійся, наконецъ, мужъ нисколько не предастся порыву ревности. Въ селѣ Личинѣ съ деревней Рыжковой, напротивъ -- каждая женщина добродѣтельна, какъ Лукреція. Въ нижегородской губерніи такіе же нравы. Жаль, что на этотъ вопросъ въ "Нижегородскомъ Сборникѣ" не обращено надлежащаго вниманія. Только въ описаніи лукойловскаго уѣзда мы находимъ указаніе, что венерическая болѣзнь во многихъ мѣстахъ приняла характеръ повальный. Это повтореніе того же факта, на который указываютъ "Труды Полтавской Медицинскій комиссіи".

Нельзя отрицать, что земство, принимающее мѣстами противъ сифилиса медицинскія мѣры, поступаетъ хорошо, но оно поступило бы еще лучше, если бы, не ограничиваясь палліативными средствами, обратилось бы къ изслѣдованію коренныхъ причинъ низкаго уровня народнаго здравія и приняло бы коренныя мѣры къ его возвышенію. Мы говорили уже, что это вопросъ экономическій и въ возможно удовлетворительномъ его разрѣшеніи заключается устраненіе всѣхъ тѣхъ народныхъ золъ, которыя такъ поражаютъ повсюду. Какъ на поучительный примѣръ въ этомъ отношеніи мы могли бы указать на Англію, которая по занимается пустословіями и не относится легкомысленно и поверхностно къ тому, что требуетъ коренного изслѣдованія. Англія, вслѣдствіе постоянныхъ жалобъ на бѣдственное положеніе земледѣлія и земледѣльческихъ рабочихъ, назначила, напримѣръ, комиссіи для изслѣдованія земледѣльческаго быта въ 1810, 1813, 1814, 1820, 1822, 1827, 1833, 1836, 1843, 1846, 1848, 1855 годахъ. И всякій разъ послѣ подобныхъ изслѣдованій въ англійскихъ постановленіяхъ являлись измѣненія, дающія большій просторъ народной экономической самодѣятельности. А наши земства! Вмѣсто того, чтобы быть дѣйствительными представителями своихъ земскихъ нуждъ, дѣйствительными представителями своихъ мѣстныхъ хозяйствъ, онѣ превратились въ простыя канцеляріи и въ бухгалтерскія конторы! Но, можетъ быть, земства и должны быть только этимъ? Можетъ быть, не ихъ вовсе и дѣло заниматься собственными нуждами и изслѣдовать хозяйства мѣстностей, во главѣ которыхъ онѣ стоятъ? Можетъ ихъ дѣло только въ томъ, чтобы дѣлать свои земскія раскладки и составлять протоколы и журналы, поражающіе нерѣдко своею курьезностію? Можетъ быть, право на высшій смыслъ и интеллектуальное, экономическое представительство принадлежитъ нашимъ ученымъ и сельско-хозяйственнымъ обществамъ? На дѣлѣ оно какъ будто бы и такъ. Земство нигдѣ не обнаруживаетъ той интеллектуальной силы, которую отъ него есть полное основаніе требовать и право на которую ему предоставлено "Положеніемъ", и эту интеллектуальную силу покушаются у насъ обнаруживать наши сельско-хозяйственныя общества. Такъ, напримѣръ, Вольное Экономическое Общество беретъ на себя изслѣдованіе хлѣбной торговли, т. е. торговаго передвиженія милліоновъ четвертей хлѣба въ ихъ общемъ итогѣ. Я гдѣ же тутъ сельскій производитель? Онъ не больше, какъ микроскопическая ничтожность, совершенно заслоненная грандіозными декораціями огульной хлѣбной торговли, о бытѣ котораго конечно не позаботится Вольное Экономическое Общество, когда объ этомъ не заботится земство..

Отдаваясь изслѣдованію вторыхъ вопросовъ вмѣсто первыхъ, мы въ причинахъ нашего земледѣльческаго быта отыскиваемъ зло несущественное, минуя коренное, и предлагаемъ такія средства исцѣленія, которыя ужь о познаешь, право, за что принимать, такъ они похожи на шутку и иронію. Ну какъ вы думаете, чѣмъ, напримѣръ, Вольное Экономическое Общество думаетъ улучшить наше народное земледѣліе? 42 января 1868 г. г. Студицкій заявилъ въ засѣданіи Общества, что для улучшенія быта русскихъ земледѣльцевъ нужно необходимо издавать книжки, или сельско-хозяйственные календари, въ которыхъ бы указывалось, какія растенія въ извѣстной полосѣ Россіи могли бы съ успѣхомъ разводиться, какъ и какими орудіями нужно обработывать землю и вообще улучшить сельское хозяйство. Это бы en"e ничего, что г. Студицкій заявилъ подобную теоретическую мысль, а Вольное Экономическое Общество рукоплескало ея геніяльности. Гораздо важнѣе, что нижегородское губернское по крестьянскимъ дѣламъ присутствіе увидѣло въ книжкахъ г. Студицкаго средство для покрытія въ ардатовскомъ уѣздѣ значительныхъ недоимокъ, а управляющій нижегородскою казенною палатою составилъ, въ тѣхъ же видахъ, проэктъ устава общества, для распространенія грамотности въ нижегородской губерніи!

Другіе русскіе мыслители видятъ все зло русскаго народнаго земледѣлія въ передѣлѣ полей и ужь чего-то не предлагается для устраненія этого губительнаго зла! И предлагаютъ дѣлить землю по кряжамъ на продолжительное время, а если общества на это не согласны, то лучшимъ хозяевамъ думаютъ предложить брать на аренду свободныя земли, конечно, тоже на продолжительные сроки; предлагаютъ даже просто запретить передачи. Не находя въ этихъ и подобныхъ измышленіяхъ никакой дѣйствительно полезной практической мысли, мы больше согласны съ мнѣніемъ священника Лебединскаго, который справедливо говоритъ, что если при перемѣрѣ земель достаточные крестьяне теряютъ и терпятъ незаслуженныя лишенія, передвигаясь на полосы тощія и худо воздѣланныя, за то бѣдные и малосильные выигрываютъ, получая въ надѣлъ удобренныя и мягкія полосы своихъ богатыхъ сосѣдей. Такимъ образомъ каждогодный перемѣръ земель, по словамъ г. Лебединскаго, въ частности обидный для богатыхъ и выгодный для бѣдныхъ, въ отношеніи къ всему обществу крестьянъ приноситъ ту пользу, что уравниваетъ бѣдный классъ съ достаточными и помогаетъ бѣднымъ платить исправно подати. Такимъ образомъ, передѣлъ земель есть въ сущности вопросъ податной. Это въ иномъ видѣ болѣе равномѣрная раскладка, при которой болѣе богатый вмѣсто денежнаго платежа за бѣднаго, выплачиваетъ за него уступкой ему лучшей земли. Ясно, что вопросъ о передѣлѣ вовсе не такой роковой для нашего земледѣлія, какъ его обыкновенно изображаютъ, и земледѣльческій бытъ русскаго населенія возвысится не отъ того, что мы закрѣпимъ въ немъ индивидуализмъ, вмѣсто ассоціаціи, и не отъ книжечекъ г. Студицкаго, а отъ мѣръ болѣе дѣйствительныхъ и радикальныхъ. но чтобы русское общество убѣдилось наконецъ, что бытъ нашего земледѣльца, нуждается дѣйствительно въ мѣрахъ радикальнаго содѣйствія, нужно прежде всего изучить и изслѣдовать этотъ бытъ во всемъ его объемѣ. Мы хотя и привѣтствуемъ радостію "Нижегородскій Сборникъ," по вѣдь это попытка довольно слабая, да и статистическіе комитеты не имѣютъ средствъ предпринимать въ обширномъ видѣ работы подобнаго рода. Земство же подобными изслѣдованіями не занимается. Кто же, наконецъ, займется ими и кто уяснитъ и разъяснитъ, что нужно нашему народному земледѣлію для возможности свободнаго и правильнаго развитія, если даже земство -- этотъ представитель народныхъ нуждъ -- прежде всѣхъ отворачивается отъ тѣхъ основныхъ производителей, въ главѣ которыхъ стоитъ оно само!

Н. Ш.

"Дѣло", No 7, 1870

Оставить комментарий Шелгунов Николай Васильевич (bmn@lib.ru) Год: 1870 Обновлено: 17/04/2023. 58k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Достоверность наших сведений об экономическом состоянии России.- Глазомер - главное орудие измерения земли.- Малоземельное крестьянство.- Нищенство лукояновских крестьян, как особенный промысел.- Промыслы домашние и отхожие, как подспорье малоземельного крестьянства.- Домашний быт крестьянина - его пища, одежда и общий годовой бюджет.- Смутные понятия о том, сколько следует платить каждому крестьянину.- Мироеды и их жертвы.- Влияние экономических условий на прибыль народонаселения.

Шелгунов Николай Васильевич Внутреннее обозрение

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

Шелгунов Николай Васильевич
Внутреннее обозрение