Шелгунов Николай Васильевич
В земледелии ли наша сила?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

ВЪ ЗЕМЛЕДѢЛІИ ЛИ НАША СИЛА?

I.

   Въ странѣ, не имѣющей промышленной дѣятельности, земля составляетъ главный источникъ народнаго богатства. "Что посѣешь, то и пожнешь" -- вполнѣ прилагается въ жизни того народа, который обезпечиваетъ себѣ существованіе земледѣліемъ. Въ Россіи, весь ея экономическій бытъ, исторически развился и утвердился на земледѣльческомъ трудѣ. "Отъ земли кормиться, землею сытымъ быть" -- говорилъ русскій народъ какъ во времена Владиміра Мономаха, такъ говоритъ и до сихъ поръ. Русское село и русскій городъ, сложились по образцу патріархальной земледѣльческой культуры. Поэтому мы привыкли думать, что вся наша сила заключается въ земледѣліи, что безъ него мы пропащіе люди. Но дѣйствительно ли это такъ? Не потому ли мы и бѣдны, что исключительно занимается земледѣліемъ и тщеславимся своей земледѣльческой ролью?
   Не умѣя присматриваться къ фактамъ и анализировать ихъ спокойно и холодно, мы не умѣемъ оцѣнить и значенія своего экономическаго быта. Что мы бѣдны именно потому, что исключительно желаемъ быть пахарями земли -- это очевидная и простая мысль, кажется, не требовала бы никакихъ повтореній, но русскому образованному человѣку необходимо доказывать ее и теоретическими доводами и фактами,-- доказывать ее до тѣхъ поръ пока она не перейдетъ въ пережеванныя истины прописей и календарей.
   Допустимъ однако, что исключительно земледѣльческая страна можетъ точно также достигнуть вершины цивилизаціи, какъ и страна промышленная; доказываетъ ли однако это, чтобы Россія была страной земледѣльческой въ настоящій моментъ ея экономическаго развитія. Такой вопросъ покажется читателю страннымъ и еще страннѣе покажется ему, когда я скажу, что Россія во время нашествія монголовъ была страной болѣе земледѣльческой, чѣмъ въ настоящее время.
   Во время монголовъ не существовало ни агрономіи, ни земледѣльческой химіи. Хлѣбъ сѣялся на новинахъ, для чего дѣлались расчистки и палежи въ лѣсахъ; то же самое мы видимъ и теперь во многихъ нашихъ лѣсистыхъ мѣстностяхъ. Даже въ Петербургской губерніи, и не далѣе какъ въ царскосельскомъ уѣздѣ, есть глухіе уголки, гдѣ послѣ трехъ хлѣбовъ оставляютъ землю, лѣтъ на 15, подъ заросль и потомъ лѣтъ вырубаютъ, сжигаютъ и на землѣ, удобренной золой, сѣять хлѣбъ. Министерство государственныхъ имуществъ старалось принимать постоянно самыя энергическія мѣры противъ пашней и противъ самовольныхъ расчистокъ; однако расчистки и до сихъ поръ служатъ главной причиной лѣсныхъ пожаровъ, въ особенности въ сѣверныхъ и сѣверо-восточныхъ губерніяхъ. Ленъ, которымъ такъ славится вологодская губернія, возращается исключительно на мѣстахъ расчищенныхъ въ лѣсу и только этому способу его воздѣлыванія вологжане приписываютъ его хорошія качества. Въ лѣсномъ уставѣ до сихъ поръ есть статья, дозволяющая въ Вологодской и Архангельской губерніяхъ, расчистки въ лѣсахъ и сдѣлавшему расчистку предоставляется сорокалѣтнее исключительное пользованіе расчищенной землей. Изъ этихъ фактовъ каждый безпристрастный человѣкъ выведетъ то заключеніе, что во многихъ мѣстностяхъ земледѣліе находится у насъ и нынче на той степени развитія, на какой оно находилось въ удѣльный періодъ, единственная разница въ томъ, что въ старину расчистка была исключительной земледѣльческой системой и поощрялась московскимъ правительствомъ повсюду; а нынче расчистка существуетъ только въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ и поощряется администраціей не вездѣ. По какъ прежде, такъ и нынче, эта система пользуется у насъ правомъ гражданства и признается еще необходимой самимъ закономъ. А если какая нибудь система, существовавшая 300 лѣтъ назадъ, продолжаетъ существовать и нынче, то каждый человѣкъ имѣетъ право утверждать, что она не исчезла. Если этотъ выводъ вамъ не нравится, приведу другіе факты и вы докажите, что я ошибаюсь.
   Но уже и въ удѣльный періодъ у насъ начинали являться мѣстности, въ которыхъ одними выжиганіями нельзя было поддерживать земледѣлія. Тогда явилось удобреніе земли навозомъ. Конечно шагъ впередъ на пути земледѣльческаго прогрева, но обратите вниманіе хотя на тѣ мѣстности, которыя прилегаютъ к,ъ нашимъ желѣзнымъ дорогамъ; всмотритесь въ ихъ земледѣліе, хотя изъ оконъ вагона, и вы увидите вотъ что. Крестьянинъ пашетъ сохой, перевязанной лычками да веревкой; желѣзная борона рѣдкость; уровень поля въ своемъ первобытномъ состояніи; гдѣ были мочевины, тамъ они остались до сихъ поръ, гдѣ застаивались лужи, тамъ застаиваются они и нынче, гдѣ прежде валялись каменья, тамъ они валяются и теперь. Удобреніе навозомъ, этотъ внѣшній признакъ втораго періода развитія земледѣлія, дѣлаетъ видъ русскаго поля еще печальнѣе. Кое-гдѣ разставленнымъ микроскопическимъ кучкамъ навоза, сухаго какъ пыль, больше похожимъ на муравьиныя кучи, русскій земледѣлецъ придаетъ всемогущее значеніе, нисколько и до сихъ поръ не подозрѣвая, что услуга оказываемая этой навозной пылью, его полю не стоитъ хлопотъ и труда на ея собираніе и вывозку. Приведите факты, которыми бы доказывалось, что русскій земледѣлецъ понимаетъ нынче лучше явленія природы, вліяющія вредно или полезно на успѣхъ его земледѣльческихъ трудовъ; что русскій человѣкъ научился бороться съ природой и побѣждать ее и что онъ превратилъ ее изъ господина въ покорнаго слугу. Если вы это докажете, то докажете и то, что наше земледѣліе выросло уже изъ того періода развитія, въ которомъ оно находилось въ удѣльный періодъ. А этого доказать невозможно. Слѣдовательно нужно признать за фактъ, что наше земледѣліе стоитъ и нынче на той же степени прогреса, на которой оно стояло |въ незапамятныя времена. Если ученые агрономы, публицисты и другіе русскіе ревнители преуспѣянія русскаго земледѣлія пишутъ очень хорошія статьи о томъ, что и какъ нужно дѣлать съ нашими нолями; то вѣдь это больше ничего, какъ похвальныя желанія въ дѣйствительности неосуществимыя.
   Никому не доставалось такъ много, какъ бѣднымъ русскимъ лѣсамъ и ни одна изъ отраслей народнаго хозяйства не возбуждала такихъ скорбныхъ сожалѣній, какъ русское лѣсоводство. Но нападки на крестьянъ и на лѣсничихъ были преувеличены я неразсудительны. Лѣсничіе и крестьяне дѣйствительно не обнаруживали особеннаго великодушія по отношенію къ русскимъ лѣсамъ; но можно ли ихъ обвинить въ томъ, чтобы они рубили болѣе того, что нужно. Рубилось столько, сколько нужно на отопленіе, освѣщеніе и на постройки т. е. удовлетворялись только потребности. Зло нашего лѣсоводства совсѣмъ не въ томъ, что рубилось для потребности, а въ томъ, что рубилось безъ толку. Оттого-то М. Г. И. и пришло наконецъ къ мысли объ устройствѣ и таксаціи лѣсовъ. Но одна таксація не въ состояніи водворить порядокъ въ понятіяхъ русскихъ лѣсничихъ и русскихъ лѣсопромышленниковъ.
   Причина въ томъ, что лѣсоводство не составляетъ изолированной отрасли сельскаго хозяйства; лѣсоводство и полеводство связаны тѣсно одно съ другимъ, такъ что каковы ноля, таковы и лѣса. Если даже поле не пашется и не боронуется толкомъ; если съ него не убираются каменья; если никому не приходитъ мысль отводитъ пшеничные ноля и очищать отъ пней и кустовъ сѣнокосы; то разсудительно ли требовать, чтобы убирался валежникъ въ лѣсахъ и корчевались бы пни на лѣсосѣкахъ? Если полеводство находится у насъ до сихъ поръ въ томъ періодѣ развитія, въ которомъ оно находилось во время нашествія монголовъ и только съ освобожденіемъ крестьянъ должно вступить въ слѣдующую фазу своего развитія; то какое основаніе требовать отъ людей, не умѣющихъ думать правильно но отношенію къ полеводству, чтобы они, забравшись въ лѣсъ за бревнами и за дровами, начали бы думать мгновенно какъ англичане или какъ германскіе форстмейсгеры? Конечно неправильности въ лѣсахъ замѣтнѣе, чѣмъ въ поляхъ и лѣвъ, изъ котораго повыбраны всѣ мачтовыя и строевыя деревья или гдѣ сосна смѣнилась осиной, бросается рѣзко въ глаза, даже и человѣку незнакомому съ лѣсоводствомъ. Но развѣ наши хлѣбныя поля не истощаются точно также; развѣ тѣ операціи, которыя мы производимъ со своими нолями можно назвать сельскимъ хозяйствомъ? Мы истощаемъ свои лѣса потому, что истощаемъ свои ноля и ни того, ни другаго мы не замѣчаемъ и не понимаемъ; ибо если бы замѣчали и понимали, то и дѣйствовали бы иначе, на томъ простомъ основаніи, что не враги же мы сами себѣ.
   Когда, пребывая въ счастливомъ невѣденіи, мы свершали разныя непонятныя для насъ операціи съ землей въ незапамятныя времена, мы пожалуй могли бы еще называть свои разнообразныя размахиванія руками на поляхъ и гумнахъ сельскимъ хозяйствомъ, потому что въ тѣ времена и вся Европа махала руками также безтолково. Но когда на западѣ сложилось цѣлое сельско-хозяйственное знаніе; когда земледѣлецъ превратился тамъ въ агронома; когда трехпольная система перешла въ плодоперемѣнную; когда явилось травосѣяніе, осушка, дренажъ и орошеніе, то не будетъ ли нѣсколько нескромно съ нашей стороны называть сельскимъ хозяйствомъ, наши земледѣльскіе процессы, стоящіе неподвижно въ теченіе многихъ вѣковъ? Если вы встрѣчаете женщину, у которой все валится изъ рукъ, у которой повсюду протори и убытки, то развѣ вы назовете ея дѣйствія хозяйствомъ? Хозяйство есть вѣрное знаніе и вѣрный расчетъ; и если земледѣліе не организовано, какъ организуется фабричное производство, то называйте его какъ хотите, но только не сельскимъ хозяйствомъ, потому что въ немъ нѣтъ ни одного золотника того осмысленнаго расчета, который составляетъ исключительный признакъ дѣйствій, называемыхъ хозяйственными.
   Если читатель согласится со мной, что 300 лѣтъ назадъ наше земледѣліе стояло ближе къ земледѣлію западной Европы и что въ XIX столѣтіи мы но прежнему стояли на одномъ мѣстѣ, въ то время какъ Европа все шла впередъ и, слѣдовательно, вмѣсто прогреса обнаружили регресъ; то ему придется согласиться и съ другой половиной мысли, высказанной вначалѣ статьи, т. е. что Россія страна вовсе не земледѣльческая.
   Вы возразите, что у насъ собираются такіе избытки хлѣба, которые мы вымѣниваемъ у иностранцевъ на другіе предметы намъ необходимые или удовлетворяющіе роскоши, которыхъ между тѣмъ мы дома не производимъ. На это справедливое замѣчаніе я представлю слѣдующіе не менѣе справедливые факты:
   По кадастру, произведенному министерствомъ государственныхъ имуществъ, оказалось, что въ 16 губерніяхъ, разныхъ полосъ имперіи, изъ крестьянскихъ заработковъ только 2/3 падаютъ на землю, а 1/3 на промыслы.
   Населеніе губерній, расположенныхъ между Москвою, Окою и Волгою, превышающее 8 милліоновъ, живетъ почти исключительно отъ промысловъ.
   Если населеніе губерній, на почвѣ по преимуществу распространенной въ Россіи, хочетъ жить только хлѣбопашествомъ, то оно буквально нищенствуетъ, какъ напримѣръ губерніи Смоленская, Псковская, Витебская.
   Лѣтняя пора, т. е. время удобное для земледѣлія, составляетъ у насъ всего 7 мѣсяцевъ, а мѣстами даже и менѣе.
   Изъ 60 милліоновъ населенія 11 милліоновъ питаются у насъ покупнымъ хлѣбомъ.
   Количество хлѣба всѣхъ сортовъ, идущаго непосредственно въ пищу, на винокуреніе, пивовареніе и т. д. и отпускаемаго за границу, составляетъ у насъ 65 милльоновъ четвертей, цѣною въ 180 милльоновъ рублей.
   Губерніи, производящія хлѣбъ на продажу, составляютъ не болѣе 1/5 всего числа всѣхъ губерній; въ остальныхъ же крестьяне производятъ только для себя или даже менѣе того, что имъ нужно.
   Лѣсной заработокъ составляетъ повсюду одно изъ важнѣйшихъ подспорій крестьянскаго хозяйства и безъ постороннихъ промысловъ у насъ можетъ существовать только населеніе черноземной полосы, т. е. не болѣе 12 губерній изъ 50.
   Заграничный отпускъ хлѣба составляетъ у насъ самую незначительную долю остальнаго отпускаемаго сырья т. е. не болѣе 30% всего отпуска.
   Чтобы оцѣнить лучше значеніе этихъ цифръ, я представлю читателю факты изъ экономической статистики западной Европы.
   На западѣ лѣтняя рабочая пора, вмѣсто нашихъ семи, продолжается десять мѣсяцевъ.
   Земледѣльское населеніе тамъ хотя повсюду меньше, но хлѣба оно производитъ гораздо больше. Такъ въ Пруссіи сельскимъ хозяйствомъ занимается только половина населенія или 10 мил. человѣкъ, а между тѣмъ хлѣба они производятъ на 160 мил. талеровъ. Въ Англіи и Шотландіи занимается хлѣбопашествомъ 1/4 населенія или около 6 мил. человѣкъ, сумма же выручаемая ими за одну только пшеницу составляетъ 33 м. ф. стерл. или 206 милльоновъ рублей.
   А если въ Пруссіи 10 м. сельскаго населеніи производятъ хлѣба на 160 м. т., то 49 м. русскаго земледѣльческаго населенія должны бы производить не на 180 м., а на 900 м. рублей; сравнивая же съ Англіею, намъ слѣдовало бы производить въ восемь разъ больше т. е. на 1,648 милліоновъ рублей. Или, переводя тотъ же расчетъ на число душъ оказывается, что для произведенія того количества хлѣбовъ, которое создается у насъ 50 милліоннымъ сельскимъ населеніемъ, потребовалось бы только 10 м. пруссаковъ или Е и. англичанъ.
   Изъ этихъ несомнѣнныхъ фактовъ слѣдуетъ тотъ неоспоримый выводъ, что русскіе земледѣльческіе способы и орудія, по производимымъ ими результатамъ плодородія и сельско-хозяйственнымъ цѣнностямъ, совершенно равносильны заостренной палкѣ и что, если бы вмѣсто русскаго земледѣльческаго населенія, водворить у насъ народъ съ знаніемъ и энергіею англичанъ, то урожай, дающійся намъ съ такимъ трудомъ при посредствѣ хотя допотопныхъ, но тѣмъ не менѣе все-таки земледѣльческихъ орудій, они создали бы простыми заостренными палками.
   Изъ тѣхъ же фактовъ слѣдуетъ еще и другой выводъ. Называя Россію страной земледѣльческой, мы больше ничего какъ преподносимъ сами себѣ комплиментъ, потому что никому изъ нашихъ заграничныхъ знакомыхъ не приходитъ въ голову мысль о подобной отважной похвалѣ. Оцѣняя же безпристрастно факты и дѣлая имъ правильное сравненіе оказывается совершенно невозможнымъ придти къ тѣмъ глазомѣрнымъ заключеніямъ, которыя хотя и льстятъ нашему тщеславію, но отъ истины все таки также далеки какъ небо отъ земли. Если эпитетъ земледѣльческій слѣдуетъ придавать не за плохой трудъ, а за энергію производительнаго труда и его богатые результаты, то дѣйствительно земледѣльческой страной Европы слѣдуетъ признать Англію, гдѣ производится болѣе всего наиболѣе цѣннаго хлѣба. Въ этомъ же смыслѣ земледѣльческими странами будутъ Пруссія и Франція. Россію же если и называютъ земледѣльческой, то вовсе не въ смыслѣ сельско-хозяйственнаго идеала, а чтобы опредѣлить короче, однимъ словомъ, характеръ нашей экономической жизни. Было бы правильнѣе называть наше населеніе не земледѣльческимъ, а деревенскимъ и нашъ экономическій трудъ деревенскими промыслами, тогда бы не являлась та двусмысленность, которая только вводитъ многихъ въ заблужденіе и мѣшаетъ здравой оцѣнкѣ нашей экономической жизни.
   Земледѣліемъ могутъ существовать и дѣйствительно у насъ существуютъ губерній 12, не больше; въ остальныхъ же люди занимаются земледѣліемъ потому, что живутъ въ нолѣ, что земледѣліемъ занимались дѣды и прадѣды, что нѣтъ подъ руками выгодныхъ занятій и промысловъ. Отъ этого нашъ крестьянинъ во многихъ мѣстностяхъ не цѣнитъ свой земледѣльческій трудъ ни почемъ и тратитъ на него столько силъ, сколько употребляетъ развѣ утопающій, чтобы дотянуться до соломенки, отъ которой, какъ ему кажется, зависитъ его спасеніе. Даже въ мѣстностяхъ исключительно промышленныхъ, гдѣ крестьяне существуютъ только посторонними занятіями, они въ тоже время занимаются земледѣліемъ, вполнѣ понимая его.невыгодность. На вопросъ: зачѣмъ они дѣлаютъ это? вы получите отвѣтъ, что какъ-то стыдно, живя въ деревнѣ и имѣя землю, не заниматься хлѣбопашествомъ, когда имъ занимались ихъ отцы и дѣды. Разумѣется, не всѣ промышленники крестьяне рузсуждаютъ такимъ образомъ, и кто не боится разрывать своихъ понятій съ стариною, тѣ бросаютъ смѣло свое хлѣбопашество, даже покидаютъ навсегда свою деревню и принимаются исключительно за промыслы. Тѣ, кто по недостатку средствъ и техническихъ знаній, не могутъ найти промышленности, ихъ вполнѣ обезпечивающей, и въ бюджетѣ которыхъ, по этому, оказывается недостача нѣсколькихъ рублей или же десятковъ рублей, занимаются хлѣбопашествомъ, какъ подспорьемъ, потому что у нихъ есть ничѣмъ незанятое время. Тѣ же, кто ровно ничего не знаютъ, кромѣ земледѣлія по прадѣдовскимъ способамъ, какъ витебскіе, смоленскіе и псковскіе крестьяне, тѣ чувствуютъ недостатки. Между этой жизнью впроголодь и обезпеченнымъ состояніемъ, создаваемымъ промышленностію, находятся цѣлый рядъ прогрессивныхъ комбинацій, гдѣ, съ одной стороны, земледѣліе идетъ въ прогрессіи уменьшающейся, а съ другой, рядомъ съ нимъ, идетъ постоянно усиливающаяся промышленность, такъ что крестьянинъ изъ чистаго земледѣльца превращается послѣдовательно въ промысловаго человѣка.
   За границей если кто занимается земледѣліемъ, то онъ занимается только имъ, но ужь не шьетъ себѣ сапоговъ, не дѣлаетъ самъ для себя упряжи и телѣги, не строитъ собственноручно себѣ дома. У насъ же каждый земледѣлецъ есть вмѣстѣ съ Тѣмъ мастеровой, ремесленникъ и промышленникъ. Одинъ и тотъ же крестьянинъ занимается всѣмъ на свѣтѣ; онъ и чинитъ и дѣлаетъ вновь, что ему нужно; онъ пашетъ землю и извозничаетъ; онъ работаетъ все что хотите и у себя дома и ходитъ для заработковъ на сторону. Такимъ образомъ ни одного русскаго крестьянина нельзя назвать земледѣльцемъ; онъ на столько же земледѣлецъ, на сколько онъ ремесленникъ и промышленникъ.,
   Это отсутствіе спеціализированія занятій или раздѣленія труда есть главный признакъ низкой степени экономическаго развитія народа, при которой еще не выяснилась его будущая экономическая роль, при которой всякій дѣлаетъ все на свѣтѣ.
   Если бы по климату и почвѣ Россія изображала изъ себя земной рай, въ которомъ, произрастаютъ хлопчатникъ, сахарный тростникъ, чай, кофе, корица, гвоздика, миндаль, персики, ананасы, красильныя, лекарственныя и разныя другія подобнаго же рода растенія, то еще было бы какое нибудь основаніе утверждать, что Россіи указано самой судьбой быть страной- земледѣлія и сельскаго хозяйства. Но въ Европѣ нѣтъ страны съ болѣе печальнымъ климатомъ и менѣе благодарной почвой,-- кромѣ нашей черноземной полосы -- какъ Россія: доказательство этого служитъ то, что только 1/4 всего населенія можетъ жить исключительно земледѣльческимъ трудомъ, а остальные 3/4, не смотря на обиліе земли, умерли бы безъ промысловъ съ голоду. Ужь если необходимо ссылаться на судьбу, то скорѣе нужно утверждать, что судьба, поселивъ русскихъ въ мѣстности гораздо менѣе благопріятной для сельскаго хозяйства, чѣмъ французовъ, англичанъ и нѣмцевъ, хотѣла сдѣлать изъ насъ народъ торговый и промышленный.
   Находясь въ періодѣ переходной эпохи мы въ настоящее время ни земледѣльцы, ни промышленники, потому что у насъ идутъ одинаково дурно и земледѣліе и промыслы. Поэтому будетъ также справедливо утверждать, что Россія страна земледѣльческая, какъ и то, что она страна промышленная. Основываясь однако на томъ, что хорошихъ земель у насъ мало, что климатъ нашъ суровъ и лѣто коротко, т. е. взявъ въ основу сужденія факторы, измѣнить которые не во власти человѣка, придется придти къ заключенію, что судьба назначила Россіи быть страной промышленной. Зачатки этого будущаго экономическаго состоянія, мы можемъ подмѣтить даже и теперь въ тѣхъ занятіяхъ нашихъ крестьянъ нѣкоторыхъ губерній, которыя подготовляютъ ихъ способности къ возможности высшаго промышленнаго развитія. Такъ въ губернія вятской, напримѣръ, крестьяне занимаются столярными издѣліями. Положимъ, что ихъ работа груба, непрочна и безвкусна и, не смотря на свою кажущуюся дешевизну, въ сущности, вовсе не дешева. Но столярное воспитаніе, даваемое съ молоду, пріучаетъ человѣка къ соображеніямъ и размышленіямъ, безъ которыхъ земледѣлецъ обходится совершенно и изъ вятскаго, хотя и плоха то столяра, создаетъ человѣка, стоящаго къ Гамбсу или Туру все-таки ближе, чѣмъ стоитъ къ нимъ нашъ землепашецъ исключительно хлѣбородной мѣстности. Въ Тюмени и ея окрестностяхъ огромное населеніе занимается приготовленіемъ кожъ, шитьемъ сапоговъ, рукавицъ и тканьемъ ковровъ. Положимъ, что кожи, сапоги, рукавицы и ковры ровно никуда не годятся; но также справедливо и то, что способности промышленнаго тюменскаго населенія уже на пути ковроваго и кожевеннаго развитія и сдѣлать изъ этихъ людей знающихъ мастеровъ гораздо легче, чѣмъ изъ зырянскаго населенія сѣверныхъ и восточныхъ уѣздовъ вологодской губерніи. Слѣдовательно экономическій расчетъ долженъ вести насъ къ тому, чтобы воспитать наши промышленныя способности тамъ, гдѣ они уже обнаружилась и пробудить ихъ тамъ, гдѣ снѣ еще не просыпались. Считать же Россію страной исключительно земледѣльческой и русскаго крестьянина земледѣльцемъ совершенное заблужденіе, потому что тому противорѣчатъ факты дѣйствительности и законъ экономическаго развитія; изъ котораго мы не дѣлаемъ исключенія.. Но этому закону кочевой бытъ смѣняется земледѣльческимъ, а земледѣльческій промышленнымъ. Западная Европа уже вступила въ этотъ послѣдній періодъ, мы же пока пребываемъ въ быту земледѣльческомъ. Значитъ намъ нужно стараться пройти скорѣе поле, раздѣляющее еще насъ отъ періода высшаго экономическаго быта.
  

II.

   Но что же до сихъ поръ мы сдѣлали для этого? За отвѣтомъ на этотъ вопросъ совѣтуемъ читателю обратиться къ недавноизданной книгѣ г. Вешнякова: "Обзоръ сельско-хозяйственныхъ учрежденій въ Англіи, Франціи, Бельгіи, Голландіи, Германіи и Италіи". Г. Вешляковъ былч. посланъ Мин. Гос. Имущ. за границу съ спеціальнымъ порученіемъ изучить организацію административныхъ учрежденій европейскихъ государствъ, предназначенныхъ содѣйствовать развитію сельскаго хозяйства и представить отчетъ о дѣятельности правительственныхъ органовъ въ сферѣ земледѣльческой промышленности. Самъ г. Вешняковъ сознается, что книга его суха и утомительна для чтенія, а суха она именно тѣмъ, что задача, данная автору, слишкомъ одностороння. Одна администрація не въ силахъ создать нигдѣ цвѣтущаго земледѣлія и не развить его до раціональнаго труда. Въ этомъ убѣждается самъ г. Вешняковъ. "Если правительство, говоритъ онъ, принимаетъ на себя заботу о развитіи и огражденіи хозяйственныхъ интересовъ народа, съ пожертвованіемъ извѣстной части государственныхъ доходовъ, и если въ этихъ пожертвованіяхъ участвуютъ въ нѣкоторой степени и самыя мѣстныя земскія учрежденія, то тѣмъ не менѣе главными и наиболѣе дѣятельными двигателями сельскаго хозяйства являются во всѣхъ странахъ частныя агрономическія общества. (стр. XX--XXI). Такимъ образомъ г. Вешняковъ, посланный изучать организацію административныхъ учрежденій по сельскому хозяйству Европы, пришелъ къ тому убѣжденію, что слѣдовало бы начать это изученіе съ частныхъ обществъ, какъ главнаго органа въ развитіи и усовершенствованіи земледѣлія. Кромѣ того, ограничившись чисто-офиціальной стороной своего обширнаго предмета, г. Вешняковъ не соединилъ своихъ матеріаловъ никакой руководящей идеей и даже не, представилъ сравнительнаго очерка земледѣльческихъ работъ и ихъ результатовъ въ изучаемыхъ имъ странахъ. Около 800 страницъ мелкой печати наполнены сырымъ матеріаломъ я статистическими данными, который требуютъ соображеній самого читателя. За всѣмъ тѣмъ, книга г. Вешнякова даетъ возможность сравнивать то, что сдѣлала Европа для сельскаго хозяйства, съ тѣмъ, что сдѣлали мы, народъ по преимуществу земледѣльческій. На основаніи этого сравненія и нѣкоторыхъ теоретическихъ соображеній не трудно догадаться, что хорошее земледѣліе, независимо отъ благопріятныхъ условій мѣстности и почвы, не есть явленіе исключительное, стоящее особнякомъ отъ общаго умственнаго развитія страны. Напротивъ, въ раціональномъ земледѣліи, какъ въ фокусѣ, соединяются всѣ наличныя способности и знанія народа. Нѣтъ ни одной отрасли науки, которая не была бы нужна и полезна земледѣльцу, желающему обработывать свою почву съ толкомъ, а не ковырять ее какъ попало. Поэтому степень образованія той или другой страны прежде всего обнаруживается въ ея умѣньи распоряжаться своей землей и извлекать изъ нея, какъ изъ главнаго источника, свои богатства. Вотъ почему мы, кажется, неосновательно жалуемся на преобладаніе рутины въ сельскомъ хозяйствѣ нашихъ крестьянъ, на ихъ нежеланіи, пользоваться новѣйшими изобрѣтеніями земледѣльческой промышленности. Недостатокъ образованія и вслѣдствіе его неподвижность въ понятіяхъ, приверженность къ старымъ, давно испытаннымъ пріемамъ труда, боязнь за всякую перемѣну; не вытекающую изъ сознанія, а производимую на авось, поддерживаютъ рутину. Если бы можно было какимъ нибудь чудомъ вдругъ поднять умственный уровень массы, то рутина немедленно уступала бы мѣсто новымъ понятіямъ, и сельское хозяйство въ той же пропорціи поднялось бы въ своемъ развитіи. Это -- такой всеобщій, строго-логическій фактъ, который можно провѣрить съ математическою точностію у каждаго народа. А изъ этого можно безошибочно заключить, что однѣ административныя мѣры поощренія и агрономическія спеціальныя школы не создадутъ хорошаго сельскаго хозяйства, если образованіе массы не будетъ поднято до извѣстнаго уровня. Вотъ почему, между прочимъ, попытки нашихъ агрономовъ и сельско-хозяйственныхъ обществъ, попытки, большею частія скопированныя съ заграничныхъ усовершенстованій, остаются болѣе или менѣе похвальными мечтами, которыя въ соприкосновеніи съ дѣйствительностью скоро охлаждаются.
   Съ другой стороны, земледѣльческій трудъ лежитъ въ основаніи промышленной дѣятельности. Безъ хорошо устроеннаго сельскаго хозяйства не можетъ быть ни хорошихъ мануфактуръ, ни выгодныхъ промысловъ, такъ что эти двѣ вѣтви, насильственно оторванныя другъ отъ друга, постоянно дѣйствуютъ другъ на друга. Самое выгодное экономическое положеніе страны то, когда она создаетъ и развиваетъ свою промышленную дѣятельность на обработкѣ тѣхъ продуктовъ, которые собираетъ съ своихъ собственныхъ почвъ. Это самая естественная и раціональная связь между земледѣліемъ и промысловой дѣятельностію. Но если одно находится въ жалкомъ состояніи, то отчего же процвѣтать другой? Если матеріалъ, доставленный земледѣльцемъ плохъ, то фабрикантъ, получающій его готовымъ, не сдѣлаетъ изъ него лучшаго. Какъ бы мы ни старались надъ усовершенствованіемъ крымскаго винограднаго вина, но оно все-таки будетъ ниже французскаго, потому что воздѣлываніе винограда у насъ стоитъ гораздо ниже, чѣмъ у французовъ. Въ статьѣ "Производительныя силы Россіи", напечатанной въ этой же книжкѣ нашего журнала, авторъ неопровержимыми цифрами доказываетъ, что наши почвы истощаются и годъ отъ году дѣлаются хуже, а потому и самые продукты, добываемые изъ этихъ тощихъ и заброшенныхъ почвъ, становятся нисшаго достоинства. Въ теченіе цѣлыхъ столѣтій, мы, напримѣръ, не улучшили своего льна, изъ котораго грубая пестрядинная холстина одѣваетъ нѣсколько милліоновъ бѣднаго населенія и теперь также, какъ одѣвала чуть-ли не во времена Олега. Точно то же и съ нашей шерстью. Ни ческа, ни промывка, ни уходъ за тонкорунными животными не подвинулись у насъ ни на одинъ шагъ, при всемъ видимомъ желаніи перенимать европейскія усовершенствованія. Такимъ образомъ наша зачаточная промышленность первобытной экономической эпохи находитъ препятствія для своего развитія въ плохомъ земледѣліи, а земледѣліе надаетъ подъ вліяніемъ промышленнаго застоя. Люди, соображающіе дальше завтрашняго дня, давно уже указываютъ намъ на неизбѣжный экономическій кризисъ, если мы будемъ попрежнему оставаться въ томъ блаженномъ само услажденіи, что мы первые земледѣльцы въ мірѣ и прокормимъ всю Европу своимъ хлѣбомъ. Не надо забывать, что въ экономическихъ вопросахъ патріотическія чувства уступаютъ самому мелкому расчету. Если англійскія шерстяныя ткани лучше и дешевле нашихъ отечественныхъ, то никакія воззванія къ патріотическому великодушію не заставятъ большинство покупать худшую и болѣе дорогую матерію, была бы только она своя. Поэтому обработка нашихъ сырыхъ продуктовъ пока составляетъ для насъ единственный разумный исходъ для развитія нашей промышленной дѣятельности. Угадать и направить эту дѣятельность -- одна изъ важнѣйшихъ задачъ настоящаго экономическаго положенія Россіи. Намъ не до роскоши, не до состязанія съ ліонскими фабриками въ производствѣ шелковыхъ матерій,-- намъ нужно прочное и хорошее полотно, порядочно-выдѣланная кожа и ненатирающая до красна кожу шерсть; намъ нужно устремить весь запасъ нашего знанія и силъ на разработку мѣстныхъ произведеній и соединить какъ можно ближе эти два направленія народнаго труда -- земледѣльческій и промышленный. До сихъ поръ у насъ въ этомъ отношеніи не сдѣлано ничего путнаго.
   Г. Вешняковъ, какъ сказано выше, считаетъ агрономическія общества главными дѣятелями по улучшенію сельскаго хозяйства въ западной Европѣ. Англія особенно обязана имъ усовершенствованіемъ своего земледѣлія, скотоводства и технологическими изобрѣтеніями. Правительственное вмѣшательство въ сельское хозяйство ограничивается здѣсь исключительно денежными пособіями, а самое веденіе дѣла вполнѣ зависитъ отъ частной и общественной предпріимчивости. Всѣхъ сельско-хозяйственныхъ обществъ въ Англіи 512, которыя группируются около трехъ центральныхъ земледѣльческихъ обществъ, англійскаго королевскаго, горнаго шотландскаго и ирландскаго королевскаго. Благодаря соціальной, давно выработанной способности этой націи, англійскія общества отличаются тѣмъ практическимъ смысломъ, который не нуждается ни въ чьей посторонней поддержкѣ. Общества обезпечены хорошими матеріальны мы средствами, всегда достаточнымъ числомъ членовъ, уынымъАічестнымъ управленіемъ. Цѣль учрежденія ихъ состоитъ въ томъ, чтобы дать возможность собираться вмѣстѣ съ разныхъ концовъ королевства сельскимъ хозяевамъ и обмѣниваться своими наблюденіями и опытами. Въ этомъ отношеніи особенную услугу странѣ оказываютъ такъ называемые сельско-хозяйственные или фермерскіе клубы. При нихъ назначаются общія собранія, выставки, публичныя лекціи, издаются спеціальные журналы, производятся опыты и собираются статистическія свѣденія. Здѣсь кстати замѣтить, что въ то время, какъ у насъ еще неизвѣстно, сколько десятинъ пахатной земли, англійскимъ обществамъ извѣстна точная цифра рогатаго скота и домашнихъ мелкихъ животныхъ. Ни одно явленіе, сколько нибудь замѣчательное въ сельскомъ хозяйствѣ, какъ напр., улучшеніе какой нибудь породы животныхъ или удачно произведенный опытъ не остается незамѣченнымъ въ этихъ обществахъ. Задачи ихъ распадаются на самыя спеціальныя темы, и нѣтъ ни одной отрасли сельскаго хозяйства, которая бы не была предметомъ особеннаго мѣстнаго или столичнаго общества; есть клубы для улучшенія породы домашнихъ животныхъ, есть особенный клубъ для разведенія голубей, для помѣси разныхъ породъ собакъ, для усовершенствованія тонкорунныхъ овецъ и т. д. Эта многосторонняя дѣятельность, идущая по всѣмъ направленіямъ сельскаго хозяйства, даетъ возможность за всѣми открытіями, какія только дѣлаются въ мірѣ но части сельскаго хозяйства, обмѣниваться взаимными наблюденіями разныхъ обществъ и обобщивъ ихъ посредствомъ митинговъ и періодическихъ изданій въ публикѣ.
   Чтобы познакомиться лучше въ самымъ составомъ великобританскихъ сельско-хозяйственныхъ обществъ, мы выпишемъ здѣсь программу горнаго и шотландскаго земледѣльческаго общества, которое разнится отъ другихъ обществъ только тѣмъ, что имѣетъ характеръ политической корпораціи, а во всемъ прочемъ сходно съ ними по организаціи и дѣятельности. Оно состоитъ изъ 3799 членовъ и опредѣляетъ кругъ своихъ занятій слѣдующими предметами:
   1) Земледѣльческіе съѣзды, выставки скота, орудій и проч. въ главнѣйшихъ городахъ Шотландіи, съ приглашеніемъ экспонентовъ изъ всѣхъ частей соединеннаго королевства.
   2) Учрежденіе окружныхъ выставокъ съ цѣлію поощренія усовершенствованій въ породахъ скота, соотвѣтствующихъ мѣстнымъ потребностямъ страны, а также съ цѣлію содѣйствія и правильнаго направленія дѣятельности мѣстныхъ земледѣльческихъ обществъ.
   3) Распространеніе и поощреніе особой системы сельско-хозяйствевнаго образованія. Съ этою цѣлію особая королевская хартія 1856 года {Общество это основано въ 1784 году, а въ 1787 году было утверждено хартіею Георга III. Первоначальной его задачей было изслѣдованіе горной Шотландіи и улучшеніе быта ея жителей посредствомъ основанія городовъ, гаваней, путей сообщенія и проч. Впослѣдствіи оно распространило стою дѣятельность вообще на всю промышленность страны и въ 1834 Году просило утвердить покой королевской хартіей свою программу.} уполномочиваетъ образуемый для этого при обществѣ Совѣтъ по образованію назначать экзаминаціонную комиссію, издавать программу обученія и выдавать кончившимъ экзамены дипломы.
   4) Распространеніе ветеринарнаго искусства посредствомъ выдачи дипломовъ отъ общества тѣмъ изъ учениковъ, которые выслушали курсъ наукъ и затѣмъ выдержали строгій экзаменъ въ особой комиссіи.
   5) Поощреніе примѣненія земледѣльческой химіи къ практическому сельскому хозяйству; съ этою цѣлію при обществѣ опредѣленъ особый химикъ, обязанный руководить производствомъ спеціальныхъ химическихъ изслѣдованій въ лабораторіи общества, производить для членовъ анализъ почвъ и удобреній за гораздо низшую плату, чѣмъ для постороннихъ лицъ и заниматься производствомъ различныхъ опытовъ, о результатѣ которыхъ публикуется въ изданіяхъ общества.
   6) Устройство сельско-хозяйственнаго музея, служащаго нагляднымъ объясненіемъ земледѣльческихъ произведеній земли.
   7) Періодическое изданіе трудовъ обществу гдѣ помѣщаются описанія опытовъ, дѣлаемыхъ какъ въ лабораторіи общества, такъ и посторонними лицами.
   Очевидно, что по этой программѣ Шотландское общество можетъ слѣдить за всѣми отраслями сельскаго хозяйства и служитъ центромъ знанія и дѣятельности сельскихъ хозяевъ цѣлой страны. Оно сносится съ мѣстными обществами посредствомъ своихъ членовъ -- корреспондетовъ, а мѣстныхъ обществъ въ Шотландіи, содѣйствующихъ успѣхамъ центральнаго Эдинбургскаго, въ 1861 г. насчитывалось до 73. Если прибавить къ этому постепенныя изобрѣтенія и усовершенствованія земледѣльческихъ орудій, которыя на прошлой всемірной лондонской выставкѣ занимали первое мѣсто но своему достоинству, то легко можно представить, что сдѣлала и продолжаетъ дѣлать Англія для своего сельскаго хозяйства. Тому же направленію слѣдуетъ такъ или иначе вся западная Европа, за исключеніемъ такихъ государствъ, какъ Испанія и Папская область. Число сельско-хозяйственныхъ обществъ повсюду быстро возрастаетъ. Въ Пруссіи, напримѣръ, въ 184] году было ихъ 169, а черезъ двадцать лѣтъ -- въ 1861 году -- 475, т. е. болѣе чѣмъ вдвое.
   Въ Англіи въ 1864 году, какъ это видно изъ "Лондонскаго земледѣльческаго альманаха", въ провинціяхъ было 16 сельско-хозяйственныхъ выставокъ и 8 -- въ Лондонѣ. Теперь, если мы сравнимъ эту дѣятельность съ нашими пятью или шестью такими же обществами и одной или двумя выставками черезъ нѣсколько лѣтъ, то въ нравѣ спросить: въ земледѣліи ли наша сила?

Н. Р.

"Дѣло", No 2, 1867

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru