Января 9 го (н. с.) въ Палатъ Перовъ было разсуждаемо объ освященія печальными обрядами дня смерти Лудовика XVI и о сооруженіи памятниковъ царственнымъ страдальцамъ. Виконтъ Шатобріанъ при семъ случаѣ произнесъ Рѣчь, въ которой замѣчаютъ слѣдующее окончаніе оной;
Есть воспоминанія, которыхъ мы никогда не возможемъ довольно оплакать! вотъ злодѣянія, отъ которыхъ люди никогда очиститься не могутъ! Когда бы соорудили вы симъ великимъ жертвамъ памятникъ, равняющійся тѣмъ гробницамъ, которыя въ продолженіе вѣковъ стоятъ неразрушенными въ пустыняхъ Египта; и когда вы ничего бы не сдѣлали: сія груда камней не закрыла бы вѣчно неизгладимыхъ слѣдовъ крови!
Но замѣтьте, Мил. Государи, сколь велика сила религіи, призываемой къ намъ на помощь Монархомъ и Палатою Депутатовъ! Одна она можетъ соразмѣрить знаки печали съ великостію несчастій. Ей ненужны ни пышныя церемоніи, ни гордые мавзолеи: немногія слезы, пощеніе, жертвенникъ, простой камень, на которомъ вырѣжетъ она имя Короля, -- и для нее довольно! Пусть же она расположитъ обрядъ нашего сѣтованія. Мы изслѣдуемъ только, не забыто ли что нибудь въ разсматриваемомъ теперь вами опредѣленія и въ приготовляемыхъ адрессахъ.
Я нахожу, Мил. Государи, важный недостатокъ. При щасливомъ множествѣ предметовъ печали не всѣ получаютъ соразмѣрную дань слезъ нашихъ. Во всѣхъ различныхъ предначертаніяхъ едва упомянутъ сей царственный младенецъ, сей юный мученикъ, который въ горящей пещи воспѣвалъ хвалы Всевышнему. Не уже ли онъ забытъ нами потому только, что кратковременная жизнь его занимаетъ малое мѣсто въ нашей Исторіи? Но дни его могли ли протекать быстро при страданіяхъ, и горесть не содѣлала ли продолжительнымъ его царствованія? И какой долголѣтній Царь, согбенный подъ бременемъ заботъ правленія, носилъ столь тяжкій скипетръ въ рукахъ своихъ? тяготила ли столько корона главу Лудовика XIV, снизходящаго въ могилу, сколько діадима невинности чело Лудовика XVII, возстающаго изъ колыбели? Какая участь была сего царственнаго младенца, отданнаго палачу подъ опеку, сего сироты, который могъ сказать, подобно наслѣднику Давидову: Отецъ мой, и мати моя оставиша мя? Гдѣ ты, товарищъ въ несчастіяхъ, братъ осиротѣвшей узницы Тампля? Когда могу воззвать къ нему сими ужасными и всѣмъ извѣстными словами: Капетъ, ты спишь! Онъ возстаетъ во всей небесной славѣ своей, и требуетъ отъ васъ гробницы! Проклятіе злодѣямъ, которые нынѣ заставляютъ насъ употреблять сіи суетныя возмездія! Да усохнетъ рука отцеубійцы, который дерзнулъ поднять ее на родъ Св. Лудовика! Наконецъ Франція отвергаетъ тѣхъ, которые сами отвергли безпримѣрное великодушное ея прощеніе. Они непризнали своего втораго отца;отечество не хочетъ знать ихъ болѣе. Собственное бѣшенство ихъ изгладило статью завѣщанія Лудовика XVI, защищавшаго ихъ отъ разслѣдованія законовъ; судъ восприялъ права свои, и злодѣяніе перестало быть неприкосновеннымъ
Я подаю голосъ, Милост. Государи, на полное и совершенное утвержденіе опредѣленія Палаты Депутатовъ, и крайне жалѣю, что наши правила запрещаютъ подавать голоса единодушнымъ восклицаніеемъ. Сверхъ того предлагаю прибавить слѣдующее:
Покорнѣйше просить Короля, чтобъ онъ позволилъ воздвигнуть памятникъ въ честь Лудовика XVII отъ имени и на иждивеніи народа.