Шаликов Петр Иванович
(О произведениях Пушкина)

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стихотворения Александра Пушкина
    "Евгений Онегин". Глава вторая
    "Евгений Онегин". Глава III

   1826: Шаликов П. И.(?) Стихотворения Александра Пушкина // Пушкин в прижизненной критике, 1820--1827 / Пушкинская комиссия Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. -- СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. -- С. 299--300.
   http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/vpk/vpk-299-.htm
  

П. И. ШАЛИКОВ (?)

Стихотворения Александра Пушкина

  
   Спешим уведомить наших читательниц о вышедшей книжке стихотворений Александра Сергеевича Пушкина.
   Уже мы видим радостную улыбку на прекрасных устах при имени поэта, произведениям которого невозможно никаким рассказом о красоте их придать более привлекательности, нежели сколько придает им одно его имя! Между тем вкус читательниц определит достоинство каждой пьесы вернее прозаического суда о пиитических произведениях.
   Même quand l'oiseau marche, on sent qu'il a des ailes {Даже когда птица идет, чувствуется, что у нее есть крылья (фр.). -- Ред.} 1.
   Итак, ограничимся выпискою преуведомления от издателей, -- чтобы дать обстоятельное понятие о сем издании.
   "Собранные здесь стихотворения не составляют полного издания всех сочинений А. С. Пушкина. Его поэмы помещены будут со временем в особой книжке. Мы теперь предлагаем только то, что не могло войти в собрание собственно называемых поэм.
   В короткое время автор наш успел соединить голоса читателей в пользу своих пиитических дарований. Мы считаем себя вправе ожидать особенного внимания и снисхождения публики к нынешнему изданию его стихотворений. Любопытно, даже поучительно будет для занимающихся словесностью сравнить четырнадцатилетнего Пушкина с автором "Руслана и Людмилы" и других поэм. Мы желаем, чтобы на собрание наше смотрели как на историю пиитических его досугов в первое десятилетие авторской жизни.
   Многие из сих стихотворений напечатаны были прежде в периодических изданиях. Иные, может быть, нами и пропущены. При всем том это первое в некотором порядке собрание небольших стихотворений такого автора, которого все читают с удовольствием. Как издатели, мы перед публикою извиняемся особенно в том, что, по недосмотрению корректора, остались в нашей книжке значительные типографские ошибки"2.
   Книжка напечатана прекрасно в С.-Петербурге 1826 г. и на прекрасной бумаге; состоит из 192 страниц в 8-ю долю. Продается здесь в Ун<иверситетс>кой книжной лавке у А. С. Ширяева по 10 руб. ассигн<ациями>.
  
  

П. И. ШАЛИКОВ (?)

Стихотворения Александра Пушкина

  
   ДЖ. 1826. Ч. 13. No 2 (выход в свет 21 янв.). С. 92--94. Без подписи.
   Вероятно, принадлежит самому П. И. Шаликову, о чем говорят как стилистические особенности рецензии, так и прямая связь ее со стихотворным откликом на II главу "Евгения Онегина", принадлежащим Шаликову (см. с. 301 наст. изд.).
   1 Цитата из I песни поэмы А.-М. Лемьера "Праздники и обычаи года" ("Les Fastes et les Usages de l'annêe", 1799).
   2 Цитируется предисловие издателей (очевидно, П. А. Плетнева) к "Стихотворениям Александра Пушкина". См. письмо Пушкина к брату Льву от 27 марта 1825 г. с поручением Плетневу написать предисловие и с указанием некоторых моментов, которые должны быть там акцентированы (XIII, 157--158).
  
  
   Шаликов П. И. "Евгений Онегин". Глава вторая // Пушкин в прижизненной критике, 1820--1827 / Пушкинская комиссия Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. -- СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. -- С. 301--302.
   http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/vpk/vpk-301-.htm
  

П. И. ШАЛИКОВ

"Евгений Онегин". Глава вторая

  
   (О романе в стихах должно, по-настоящему, и говорить не в прозе. Итак, мы отваживаемся дать знать стихами о содержании и достоинстве сей главы).
  
   Мы в первой видели главе
   Картину франтов, мод и света
   При пиитической Неве,
   Где развился талант поэта,
   Как волны раннею весной.
   Его нам кисть в главе второй
   Совсем иных картину нравов,
   Иных характеров и лиц --
   От наших вдалеке столиц --
   Иных обычаев, уставов,
   С иною жизнию, с иной
   Потребностью страстей и счастья,
   Рисует верною рукой:
   И обе -- скажем без пристрастья
   И с независимой душой --
   Равно прелестны, и знакомы,
   И уморительны, подчас
   И поучительны для нас;
   И пусть другой напишет томы
   Сих самых же картин: оне,
   Смолчав о красках и огне,
   Скажу -- полней отнюдь не будут. --
   Двух глав... в два века не забудут --
   Затем что есть всему предел! --
   Блажен, кто и для внуков пел!
  
  

П. И. ШАЛИКОВ

"Евгений Онегин". Глава вторая

  
   ДЖ. 1826. Ч. 16, No 21 (выход в свет около (не позднее) 6 ноября -- МВед. 1826. No 89. 6 ноября). С. 109--110. Подпись: К. Ш.
   Начало рецензии перекликается с извинениями за "прозаический суд о пиитических произведениях" в рецензии на "Стихотворения Александра Пушкина", помещенной в "Дамском журнале" без подписи (см. с. 299 наст. изд.), что подтверждает атрибуцию этой последней П. И. Шаликову.
  
  
   Шаликов П. И. "Евгений Онегин". Глава 3 // Пушкин в прижизненной критике, 1820--1827 / Пушкинская комиссия Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. -- СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. -- С. 328--331.
   http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/vpk/vpk-328-.htm
  

П. И. ШАЛИКОВ

"Евгений Онегин". Глава III

  

Мир видимый и мир возможный

Умом своим создаст поэт.

Граф Хвостов1.

  
   Пушкин не может писать дурных стихов -- это всем известно, это многими сказано, и это неоспоримо: следовательно, не о стихах Пушкина говорить должно; даже не о мыслях, которые, собственно, принадлежат прозе; но о том, что существенно составляет поэзию и чему нельзя довольно надивиться в поэте. Например, спрашиваю у себя, где, когда и как Пушкин мог приобресть такое опытное познание сердца человеческого? где, когда и как мог он научиться языку страстей во всяком положении? где, когда и как нашел он ключ к сокровеннейшим чувствам и помыслам? Кто ему дал искусство -- одним очерком ясно представить характеры с их отдаленным развитием и происшествия с предбудущими последствиями? Кто дал ему кисть и краски -- живописать для воображения точно так, как живописуется природа для глаз? Вот тайна поэта и поэзии! Он -- чародей, властвующий безусловно над ними; она -- волшебное зеркало, показывающее все под образом жизни, души, истины.
   Обратите внимание на приступ поэта к письму Татьяны и на самое письмо:
  
   Кто ей внушал и эту нежность,
   И слов небрежную любезность?
   Кто ей внушал умильный взор,
   Безумный сердца разговор
   И увлекательный и вредный?
   Я не могу понять.
  
   И читатель говорит: "Я не могу понять, кто ему внушил все сии оттенки изображаемого предмета?"
  
   ....................................... но вот
   Неполный, слабый перевод,
   С живой картины список бледный,
   Или разыгранный Фрейшиц
   Перстами робких учениц.
  
   Но сия-то мнимая бледность списка и составляет истинную яркость картины; но сии-то персты робких учениц и дивят смелостию сравнения! Такова живопись эпитетов!
  
   Зачем вы посетили нас?
   В глуши забытого селенья
   Я никогда б не знала вас;
   Не знала б горького мученья.
   Души неопытной волненья
   Смирив со временем (как знать?),
   По сердцу я нашла бы друга,
   Была бы верная супруга
   И добродетельная мать.
  
   Как милы сии выражения под пером невинности, чувствующей свое высокое назначение!
  
   Не правда ль? я тебя слыхала:
   Ты говорил со мной в тиши,
   Когда я бедным помогала
   Или молитвой услаждала
   Тоску волнуемой души.
  
   Можно ли под пленительнейшими чертами представить в олицетворенном образе то, что мы называем симпатиею, решающей судьбу нашу?
  
   Кто ты: мой ангел ли хранитель,
   Или коварный искуситель?
  
   Какой вопрос? Он излетел из души... не Пушкина -- нет! а самой Татьяны!
  
   Кончаю! страшно перечесть...
  
   Страшно перечесть! Это страшно не есть ли страшное доказательство для гоняющихся за умом с мерою и рифмою в запасе, что поэт -- нравственный Протей, принимающий без всякого усилия в сердце свое чувствования, ни по чему не принадлежащие его сердцу, и присвоивающий себе чужое так, как будто чужого нет для него на свете.
  
   Татьяна то вздохнет, то охнет:
   Письмо дрожит в ее руке;
   Облатка розовая сохнет
   На воспаленном языке.
  
   Кто же, кроме поэта, может провести подобные черты в портрете? Кто, кроме поэта, найдет подобные эпитеты, столь верные в рассказываемом положении, моральном и физическом?.. Нет! Поэт не рассказывает: он видел свой идеал и указывает другим, которые смотрят на него и забывают о поэте!.. Счастливое забвение! Оно ручается за память потомства!..
   Между умом и талантом та внешняя разница, что первый всегда является в собственном образе, а последний не знает, кажется, о своем существовании и, как будто не завися от самого себя, служит верным отголоском или отпечатком окружающих его предметов.
  
   В саду служанки, на грядах,
   Сбирали ягоду в кустах
   И хором по наказу пели
   (Наказ, основанный на том {*},
   Чтоб барской ягоды тайком
   Уста лукавые не ели,
   И пеньем были заняты:
   Затея сельской остроты!).
   {* Кажется, надлежало бы, по склонениям слов, так: "Наказ основан был на том" и проч. К<нязь> Ш<аликов>.}
  
   Эта маленькая сатира на больших экономов не вылилась ли сама собою -- по исторической необходимости? Вот почему пиитический урок всегда сильнее действует уроков прозаических; ибо в первом скрывается намерение, всегда оскорбительное для гордого самолюбия.
  
   Они поют, и, с небреженьем
   Внимая звонкий голос их,
   Ждала Татьяна с нетерпеньем,
   Чтоб трепет сердца в ней затих...
   Какая точность! Надобно знать, что до этого
   Татьяна пред окном стояла,
   На стекла хладные дыша,
   Задумавшись, моя душа {*},
   Прелестным пальчиком писала
   На отуманенном стекле
   Заветный вензель О да Е.
   Вдруг топот!.. кровь ее застыла.
   Вот ближе! скачут... и на двор
   Евгений! "Ах!" и легче тени
   Татьяна прыг в другие сени,
   С крыльца на двор, и прямо в сад.
   {* Татьяна так мила, что и читатель рад назвать ее: моя душа! К<нязь> Ш<аликов>.}
  
   Там она встретилась с Евгением. Историк его говорит:
  
   Но следствия нежданной встречи
   Сегодня, милые друзья,
   Пересказать не в силах я;
   Мне должно после долгой речи
   И погулять, и отдохнуть...
  
   Рецензенту после долгой статьи своей надлежало бы сказать то же; но еще одно замечание не пускает его погулять и отдохнуть.
   Обыкновенно говорят о небрежности гения, как будто о некотором праве его2. Но что значит небрежность в таком случае? Непреодоленные трудности. Но кто же преодолеет их, если не гений? а между тем это непременно требуется в искусствах. К чему же служит гению такое право? и для чего же он не всегда пользуется им? Стало, есть другая причина -- самая простая: леность. Добрая воля, конечно, не участвует в том, а иначе не было бы изящных творений, не было бы ничего образцового; гений и пластик не разнствовали бы в своих произведениях.
   Неужели Пушкин в самом деле по гениальной небрежности допустил, например, сии грамматические ошибки, конечно, милые в письме Татьяны, которая
  
   ............... по-русски плохо знала,
   Журналов наших не читала,
   И выражалася с трудом
   На языке своем родном;
   сии, говорю, грамматические ошибки:
   Как у Вандиковой Мадоне.
   С семинаристом в желтой шале.3
  
   Верно, нет; а соскучился трудом и захотел погулять и отдохнуть.
   С "Онегиным" в руках я забыл бы и то и другое; но должно помнить о моих читательницах: беда, если я утомил их своим энтузиазмом к их любезнейшему поэту! Но не думаю -- вопреки сему же поэту, который говорит:
  
   Я знаю: дам хотят заставить
   Читать по-русски. Право, страх!
   Могу ли их себе представить
   С "Благонамеренным" в руках!
  
   Увы? должно, однако ж, признаться: мы все благонамеренные в этом случае!..
  

П. И. ШАЛИКОВ

"Евгений Онегин". Глава III.

  
   ДЖ. 1827. Ч. 19. No 21 (выход в свет ок. 2 ноября). С. 115--122. Подпись: К. Ш.
   Статья является одним из первых откликов на вышедшую в свет в октябре 1827 г. III главу "Евгения Онегина".
   1 Строки из послания Д. И. Хвостова "Н. М. Языкову" (Славянин. 1827. Ч. 4. No 40. С. 31).
   2 Возможно, имеется в виду статья о III главе "Евгения Онегина" в "Северной пчеле" (см. с. 326 наст. изд.).
   3 См. с. 326 и примеч. 2 на с. 461 наст. изд.
  
   ДЖ -- Дамский журнал
   МВед -- Московские ведомости
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru