А. С. Серафимович. Собрание сочинений в семи томах. Том второй
М., ГИХЛ, 1959
Когда погибал "Петр I", недалеко проходил пароход Кашина. Пассажиры "Петра", сжигаемые бушующим пламенем, становились на колени и протягивали с мольбой руки: "Спасите!" Эти темные силуэты молящих в предсмертной тоске людей на красном фоне пожирающего их пожара производили потрясающее впечатление.
Но... капитан не подошел. Он совсем уже хотел подойти, да пассажиры его парохода стали просить не рисковать. Так ли это, или капитан без всяких просьб не думал помочь несчастным,-- говорят, он будет привлечен к ответственности за неоказание помощи погибающим,-- все равно, хороши и пассажиры, хорош и капитан. Из этих двухсот пятидесяти человек не нашлось ни одного, кто бы заставил мягкосердечного капитана идти на помощь.
А в это время никем не знаемый мещанин Камышлов шесть раз бросался в воду и спасал гибнущих. Двести пятьдесят человек вкупе с капитаном спокойно смотрели на простирающих к ним лопавшиеся от огня руки и гибнущих, а мещанин Камышлов шесть раз вытаскивал утопающих, наконец выбился из сил и утонул.
Утонул.
В газетах долго еще будут толковать, кто виноват, кто прав, долго еще будут обсуждать, как, носом или задом, должен был пристать "Петр I",следует или не следует заваливать палубы пароходов бунтами вспыхивающей от спички льняной пряжи, нужно или не нужно держать хорошо оплачиваемую и опытную команду,-- двести пятьдесят человек разъедутся по своим делам и к своим семьям, кашинский капитан по-прежнему будет водить пароходы, а тело Камышлова будет покоиться на дне Волги. Потом оно всплывет, потом его зароют, потом понемногу забудется вся эта страшная история.
Но позвольте же, ведь у погибшего Камышлова, наверное, была семья? Ведь пока мы с вами будем забывать эту страшную историю, дети этого великодушного человека будут голодать. Неужели же никого не найдется, кто бы навел справки, узнал бы точно, есть ли семья и в каком она положении? Неужели этот страшный пожар запечатлеется еще такой позорной неблагодарностью и возмутительным отношением к судьбе человека, положившего душу за други своя?