Семевский Василий Иванович
Крестьяне духовных вотчин во второй половине XVIII века

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Крестьяне духовныхъ вотчинъ во второй половинѣ XVIII вѣка *).

   *) Этотъ историческій очеркъ, составленный, кромѣ печатныхъ источниковъ, по документамъ архивовъ министерства юстиціи, министерства иностранныхъ дѣлъ, межеваго, сенатскаго, II отдѣленіи собственной Его Величества канцеляріи и Вольнаго Экономическаго Общества" посвященъ духовномъ вотчинамъ Великороссіи и Сибири.
  

I.
Статистическія свѣдѣнія о духовныхъ вотчинахъ.-- Синодальные, архіерейскіе, монастырскіе и церковные крестьяне.

   Послѣ крѣпостныхъ крестьянъ второе мѣсто по многочисленности въ ряду всѣхъ разрядовъ сельскаго населенія занимали во второй половинѣ XVIII вѣка крестьяне духовныхъ вотчинъ. Несмотря на то, что еще со времени Ивана III правительство стало принимать мѣры, чтобъ ограничить увеличеніе числа населенныхъ имѣній, принадлежавшихъ духовенству, владѣнія этого сословія все разростались; да это и понятно, если принять во вниманіе, что даже тѣ государи, которые, какъ Иванъ Грозный или Алексѣй Михайловичъ, дѣйствовали наиболѣе энергично въ этомъ отношеніи, въ то же время продолжали, по примѣру своихъ предшественниковъ, жаловать вотчины различнымъ монастырямъ. Нужно замѣтить, однако, что владѣнія духовенства, до опредѣленія ихъ точнаго размѣра, казались еще болѣе обширными, чѣмъ они были въ дѣйствительности. Монастырскій приказъ, въ вѣдѣніи котораго при Петрѣ Великомъ было около 150.000 дворовъ, считалъ населеніе своей области почти пятою частью всего крестьянства, между тѣмъ процентъ духовныхъ крестьянъ во всемъ сельскомъ населеніи государства былъ гораздо менѣе значителенъ, какъ это видно изъ точныхъ данныхъ второй и третьей ревизій. Во время второй ревизіи, окончившейся въ 1747 году, крестьянъ синодальныхъ (бывшихъ патріаршихъ) было 37.426, архіерейскихъ -- 116.376, монастырскихъ -- 728.736 и соборныхъ и церковныхъ -- 23.767 душъ мужскаго пола, всего же -- 906.305 душъ муж. пола (за исключеніемъ Малороссіи, въ которой, какъ и при слѣдующей ревизіи, переписи не производилось). Всего крестьянъ въ это время было около 6 1/2 милл. душъ муж. пола,-- слѣдовательно, крестьяне духовенства составляли 14% сельскаго населенія Великороссіи и Сибири. Во время третьей ревизіи (въ первые годы царствованія императрицы Екатерины) крестьянъ "духовныхъ вотчинъ" (бывшихъ синодальныхъ, архіерейскихъ и монастырскихъ) было 960.226, да еще соборныхъ и церковныхъ 31.535 душъ, итого -- 991.761 душъ муж. пола. Всего крестьянъ въ это время было болѣе 7 милл., такъ что крестьяне духовныхъ вотчинъ составляли 12,4% сельскаго населенія, т.-е. нѣсколько менѣе, чѣмъ во время второй ревизіи. Территоріальное распредѣленіе духовныхъ вотчинъ значительно отличалось отъ распредѣленія помѣщичьихъ имѣній. Въ то время, когда крѣпостныхъ на скверныхъ окраинахъ государства было самое ничтожное количество, а въ Сибири ихъ и вовсе не было, духовные крестьяне составляли въ этой мѣстности, особенно на сѣверѣ Европейской Россіи, значительный процентъ населенія {Первое мѣсто по относительному количеству духовныхъ крестьянъ во время третьей ревизіи занимала Новгородская губ. (25,8%); а затѣмъ въ убывающемъ порядкѣ слѣдовали губернія: Московская (20,8%), Архангельская (14,4%), Нижегородская (10,2%), Казанская (9,8%), Смоленская (7,2%), Бѣлгородская (6,5%), Оренбургская (6,8%), Воронежская (6,3%) и Сибирь (5,3%).}.
   Для указанія размѣровъ земельныхъ владѣній отдѣльныхъ архіерейскихъ домовъ и монастырей единственнымъ полнымъ источникомъ служитъ вѣдомость, составленная въ 1744 году. Данныя ея не совершенно совпадаютъ со свѣдѣніями второй ревизіи, тѣмъ не менѣе изъ нея все-таки видно, какія учрежденія были наиболѣе крупными духовными вотчинниками.
   Почти всѣ архіерейскіе дома имѣли весьма значительное количество крестьянъ. Такъ, напримѣръ, Велико-Новгородская каѳедра имѣла сама по себѣ 19.763 д., а съ приписными монастырями по описи 1763 года -- 21.500 душъ муж. пола. Чудовъ каѳедральный монастырь (Московской епархіи) имѣлъ въ 1744 году 18.681 д., Ростовскій архіерейскій домъ -- 16.340 д., Тверской -- 11.980 д., каѳедральный Троицкій Ипатіевскій монастырь (Костромской епархіи) -- 11.266 д., Казанскій архіерейскій домъ -- 10.009 д. и т. д. Всего за 22-мя архіерейскими каѳедрами было до вѣдомости 1744 года 164.419 душъ {Значительная разница данныхъ объ архіерейскихъ крестьянахъ по вѣдомости 1744 г. и по свѣдѣнію второй ревизіи, вѣроятно, происходитъ отъ того, что вотчины каѳедральныхъ монастырей зачислены по вѣдомости 1744 года и предо архіерейскихъ, а по второй ревизіи -- въ число монастырскихъ крестьянъ.}, слѣдовательно, среднимъ числомъ по 7.474 души на архіерейскій домъ.
   Самый богатый изъ архіерейскихъ домовъ имѣлъ только 21.500 душъ крестьянъ; у богатѣйшаго изъ монастырей -- Троицко-Сергіевской лавры -- съ 12-ю приписными къ ней монастырями ихъ было впятеро болѣе, а именно около 106.000 душъ. Назовемъ нѣкоторые изъ монастырей особенно богатыхъ крестьянами Троицкій Александро-Невскій монастырь имѣлъ въ 1744 году 25.464 д., Успенскій Трифоновъ (Вятской епархіи) -- 23.859 д. Кирилловъ-Бѣлозерскій съ 2-мя приписными къ нему (Вологодской епархіи) -- 21.590 д., Саввинъ-Сторожевскій монастырь -- 16.047 д., Вознесенскій женскій монастырь (Московской епархіи) -- 15.582 д., московскій Новодѣвичій монастырь -- 14.480 д. московскій Новоспасскій ставропигіальный монастырь -- 14Л45 душъ, Спасскій ярославскій -- 13.981 душъ, Воскресенскій называемый Новый Іерусалимъ -- 13.660 душъ, московскій Симоновъ монастырь -- 12.146 д., Іосифовъ волоколамскій (Переяславской епархіи) -- 11.422 д., Пафнутіевъ боровсіій -- 11.06*3 душъ и д. Всего монастырей, имѣющихъ населенныя вотчинъ (за исключеніемъ каѳедральныхъ) было 457. Если принять не вниманіе, что за ставропигіальныии монастырями, числилось около 20 приписныхъ, а за остальными около 30, то всѣхъ монастырей, имѣвшихъ населенныя имѣнія, будетъ около 507. А таи какъ общее количество монастырей въ тѣхъ же епархіяхъ былъ 822, то, слѣдовательно, значительно болѣе половины ихъ (61%) имѣли крестьянъ. Если же взять мужскіе и женскіе монастыри отдѣльно (первыхъ было всего 633, вторыхъ -- 189), то окажется что изъ мужскихъ имѣли крестьянъ 60%, а изъ женскихъ -- 36% Затѣмъ изъ общаго количества вотчинныхъ монастырей не считая приписныхъ, т.-е. изъ 457 монастырей, имѣвшіе менѣе 10 душъ составляли 6,4%, имѣвшіе отъ 11 до 30 д.-- 7% отъ 31 до 60 д.-- 9,6%, отъ 60 до 100 д.-- 7%; слѣдовательно, всего менѣе, 30 д., крестьянъ имѣли 13,4% монастырей, отъ 30 до 100 д.-- 16,6%, а болѣе 100 д.-- 70%, въ томъ числѣ, однихъ монастырей, имѣвшихъ болѣе 5.000 д., было 5,7%. Если сравнить этотъ выводъ съ тѣмъ, который получается при изслѣдованіи помѣщичьяго землевладѣнія во вторую половину XVIII вѣка, то мы увидимъ, что. между тѣмъ какъ среди помѣщиковъ преобладало мелкое и. среднее землевладѣніе (имѣвшихъ менѣе 30 д. было 62,7% а отъ 30 до 100 душъ -- 21,1 монастыри были преимущественно крупными вотчинниками (помѣщиковъ имѣвшихъ болѣе 100 д. было лишь около 16%). Если раздѣлить общую сумму крестьянъ ставропигіальныхъ и епархіальныхъ монастырей на число о тихъ монастырей, не считая приписныхъ, то на каждый изъ нихъ среднимъ числомъ придется 1.445 душъ.
   Монастырскіе крестьяне принадлежали по преимуществу крупнымъ вотчинникамъ; но былъ разрядъ духовныхъ имѣній, въ которомъ преобладало, напротивъ, мелкопомѣстное землевладѣніе: мы говоримъ о соборныхъ и церковныхъ крестьянахъ. Милютинъ въ своемъ извѣстномъ трудѣ о недвижимыхъ имуществахъ духовенства полагалъ, что вотчины приходскихъ церквей составляли явленіе исключительное; но это несправедливо: какъ какъ уже извѣстно, по второй ревизіи соборныхъ и церковныхъ крестьянъ было, 23.767 д., а по третьей -- 31.585 душъ {Во время третьей ревизія соборныхъ и церковныхъ крестьянъ въ тогдашней Московской губернія было 15.651 д., въ тогдашней Новгородской (въ составъ которой входила и Псковская провинція) -- 13.665 д., въ Воронежской -- 1.445, Нижегородской -- 613 и Бѣлгородской -- 161 душа муж. пола.}.
   Къ сожалѣнію, намъ неизвѣстно, все число соборовъ и церквей, владѣвшихъ крестьянами. Въ "Духовныхъ штатахъ" мы имѣемъ только вѣдомость соборовъ, и церквей, у которыхъ было болѣе 20 душъ крестьянъ. Такихъ въ 1764 году оказалось: соборовъ. 27 и приходскихъ церквей 105, итого -- 132 {Вотчинные соборы, имѣвшіе болѣе 20 душъ, находились въ слѣдующихъ городахъ: Псковѣ, Островѣ, Изборскѣ, Великихъ Лукахъ, Торопцѣ (2), Устюгѣ (3), Сольвычегодскѣ, Ярославлѣ, Кашинѣ, Устюжнѣ-желѣзнопольской, Торжкѣ, Ржевѣ (2), Зарайскѣ, Муромѣ, Бѣлевѣ, Курскѣ, Путивлѣ, Брянскѣ (2), Трубчевскѣ, Чебоксарахъ, Арзамасѣ и въ селѣ Лысковѣ.}.
   Что касается того, были, ли вотчинные соборы, имѣвшіе менѣе 20 душъ крестьянъ, то если они и существовали, ихъ во всякомъ случаѣ было самое ничтожное количество,-- по крайней мѣрѣ въ. данныхъ генеральнаго межеванія мы не нашли ни. одного подобнаго собора. Такимъ образомъ вотчинные соборы были разбросаны по всей Великороссіи. Что же касается приходскихъ церквей, имѣвшихъ болѣе 20 душъ крестьянъ, общее число которыхъ, какъ мы уже знаемъ, доходило до 105, то наибольшая ихъ часть (а именно -- три четверти всѣхъ такихъ вотчинныхъ церквей) находилась въ прежней Псковской провинціи, входившей въ началѣ царствованія императрицы Екатерины И въ составъ Новгородской губ. {А именно: въ городѣ Псковѣ ихъ было 38, въ Опочкѣ -- 7, въ Пусто-Ржевѣ (нынѣшній Ново-Ржевъ) -- 8, въ Вышгородѣ -- 7, въ Изборскѣ -- 5, въ Гдовѣ -- 4, въ Кобыльѣ -- 3, въ Воронежѣ -- 3, въ Островѣ -- 2 и въ Вельѣ -- 3, итого -- 79 церквей. Сопоставимъ съ этимъ свидѣтельство митрополита Маркела въ XVII вѣкѣ: "Здѣсь, во Псковѣ,-- писалъ онъ,-- всѣ церкви вотчинныя, и по древнему обыкновенію церквами владѣютъ и тѣми вотчинами корыстуются мужики", т.-е. мірскіе люди. Бѣляевъ: "Разсказы изъ Русской исторіи", т. III, стр. 92 и 93.}. Затѣмъ вотчинныя приходскія церкви были еще въ слѣдующихъ мѣстахъ: въ Устюгѣ Великомъ -- 14, въ Новгородѣ -- 6, Сольвычегодскѣ -- 4, Лихвинѣ -- 1, Темниковѣ -- 1. Кромѣ того, мы нашли въ данныхъ генеральнаго межеванія еще около 40 вотчинныхъ церквей (не помѣщенныхъ въ спискѣ тѣхъ, которыя имѣли болѣе 20 душъ), почти всѣ онѣ находились въ Псковской провинціи. Такимъ образомъ можно принять, что всѣхъ вотчинныхъ церквей было около 150, а такихъ же соборовъ, какъ мы уже знаемъ, 27,-- слѣдовательно, всѣхъ вотчинныхъ соборовъ и церквей было около 177. Среднимъ числомъ на каждый соборъ или церковь приходилось 178 душъ крестьянъ, между тѣмъ какъ на одинъ монастырь пришлось 1.445 д., а на одну архіерейскую каѳедру -- 7.474 души.
   Если мы возьмемъ всѣ разряды крестьянъ духовнаго вѣдомства (синодальные, архіерейскіе и церковные) и сопоставимъ ихъ съ частными владѣльцами Великороссіи, то мы найдемъ, что самымъ крупнымъ вотчинникомъ была Троицко-Сергіевская лавра (около 106.000 душъ); затѣмъ второе мѣсто принадлежитъ графу П. Б. Шереметеву, который въ Великороссіи имѣлъ болѣе 64.000 душъ (не считая того, что онъ далъ въ приданое за своею дочерью болѣе 14.000 д.); третье мѣсто занимаетъ графъ Б. Г. Разумовскій, который въ одной Великороссіи, не считая его огромныхъ малороссійскихъ вотчинъ, владѣлъ болѣе чѣмъ 34.000 душъ. Затѣмъ будутъ слѣдовать опять духовные вотчинники: синодальный домъ (по второй ревизіи 31.468 душъ), Александро-Невскій -- (25.464 д.), Успенскій-Трифоновъ монастырь Вятской епархіи -- (23.859 д.), Кирилловъ-Бѣлозерскій монастырь (21.590 д.), Велико-Новгородская каѳедра (21.500 душъ) и только девятое мѣсто принадлежитъ опять частному лицу: графъ А. С. Строгановъ имѣлъ 19.000 д. муж. пола {Нужно замѣтить къ тому же, что относительно духовныхъ вотчинниковъ мы беремъ данныя 1744 года, а для свѣтскихъ -- свѣдѣнія второй половины XVIII вѣка.}.
  

II.
Положенія духовныхъ вотчинъ въ пятидесятыхъ годахъ прошлаго столѣтія.-- Повинности крестьянъ.-- Истязанія отъ духовныхъ властей и управителей.-- Администрація духовныхъ вотчинъ.-- Выводныя деньги.-- Рекрутчина.

   Въ отношеніяхъ правительства къ имѣніямъ духовенства мы видимъ въ XVIII вѣкѣ не мало колебаній, прежде чѣмъ была окончательно сознана необходимость ихъ секуляризаціи. Петръ Великій, учредивъ въ 1701 году монастырскій приказъ, лишилъ духовенство нрава непосредственнаго управленія патріаршими, архіерейскими и монастырскими вотчинами; на содержаніе чернаго духовенства велѣно было отпускать опредѣленное количество денегъ и хлѣба, а остальное употреблять на нужды благотворительности и просвѣщенія. Въ 1720 г. духовныя вотчины были по-прежнему переданы въ завѣдываніе духовенства, однако монастырскій приказъ, закрытый тогда, былъ вновь возстановленъ въ 1721 году, но уже какъ учрежденіе зависимое отъ синода, и былъ окончательно уничтоженъ въ 1724 году. Онъ былъ преобразованъ въ особое хозяйственное отдѣленіе подъ именемъ "камеръ-конторы". "Но, получивъ вотчины во свое управленіе,-- говоритъ извѣстный историкъ церкви г. Знаменскій,-- архіереи и монастыри все-таки не могли распоряжаться своими доходами съ нихъ самостоятельно, по-прежнему должны были довольствоваться опредѣленнымъ окладомъ, затѣмъ все остальное предоставлять въ распоряженіе правительства... Всѣ хозяйственныя дѣйствія ихъ подчинены строгой отчетности; при архіерейскихъ домахъ и монастыряхъ заведены шнуровыя книги, велѣно подавать въ синодъ ежегодно отчетъ, назначены наказанія за недоимки и начеты по сборамъ. Прежнее недовольство ихъ на монастырскій приказъ обратилось теперь на синодъ, который принялъ на себя и обязанности, и отвѣтственность приказа... Между тѣмъ самъ св. синодъ очень тяготился своею отвѣтственностью по недоимкамъ, которыя правительство приписывало единственно дурному хозяйству "духовной команды". За 1721--22 гг. недоимки возросли де 1.224.620 рублей". Въ 1726 году велѣно было учредить при синодѣ особый департаментъ изъ шести лицъ свѣтскаго званія, названный коллегіей экономіи синодальнаго правленіи, которая по всѣмъ недуховнымъ дѣламъ должна была входить съ представленіемъ не въ синодъ, а въ сенатъ. Въ 1738 году при Линѣ Ивановнѣ коллегія экономіи была совершенно передана въ вѣдѣніе сената; въ ея завѣдываніи велѣно быть и синодальнымъ вотчинамъ, такъ какъ на нихъ оказалась большая недоимка. Елизавета Петровна, по крайней мѣрѣ до послѣднихъ годовъ своего царствованія, держалась относительно духовныхъ имѣній совершенно другой системы. Всѣ дѣйствія ея относительно церковныхъ имуществъ,-- говоритъ Милютинъ,-- "клонились не столько къ сохраненію, сколько къ уничтоженію введеннаго Петромъ Великимъ устройства. Въ ея царствованіе не только возвращались монастырямъ отобранныя у нихъ имущества, но и Давались новыя; императрица не только подтверждала жалованныя грамоты прежняго времени, но и предоставляла ихъ вновь нѣкоторымъ обителямъ. Она хотѣла прекратить даже разсылку отставныхъ солдатъ по монастырямъ для пропитанія". Понятно, что при ней въ 1744 г. коллегія экономіи была уничтожена и высшее управленіе церковными вотчинами было вновь поручено синоду: велѣно было "всѣ доходы синодальныхъ, архіерейскихъ и монастырскихъ вотчинъ и проч., что были въ вѣдомствѣ той коллегіи, отдать въ вѣдомство и управленіе св. синода по-прежнему со всѣми расходами, на что было положено и употреблялось изъ тѣхъ доходовъ при... Петрѣ Великомъ". Устраненіе контроля свѣтскихъ властей развязало руки духовнымъ лицамъ, и скоро обнаружились печальныя для крестьянъ послѣдствія такого порядка, какъ это будетъ видно изъ слѣдующаго ниже очерка положенія крестьянъ въ пятидесятыхъ годахъ прошлаго столѣтія.
   Повинности крестьянъ въ имѣніяхъ духовенства были чрезвычайно разнообразны и весьма неодинаковы по количеству, такъ что весьма затруднительно установить въ этомъ отношеніи среднія нормы. Относительно крѣпостныхъ крестьянъ это можно сдѣлать съ гораздо большею опредѣленностью. Крѣпостные рѣзко раздѣлились на оброчныхъ и барщинныхъ. На основаній общихъ современныхъ свидѣтельствъ и многихъ частныхъ указаній можно опредѣлить средній размѣръ оброка въ различные періоды Екатерининскаго царствованія; барщинная повинность опредѣлялась извѣстнымъ количествомъ дней въ недѣлю работы на помѣщика и о числѣ этихъ дней есть также много извѣстій.
   Далеко не такъ ясно мы можемъ представить себѣ размѣръ крестьянскихъ повинностей въ вотчинахъ духовенства. Мы имѣемъ возможность перечислить всѣ роды повинностей и разнообразныхъ поборовъ, взимаемыхъ тамъ съ крестьянъ, но лишь въ немногихъ случаяхъ можемъ опредѣлить, какъ велико было бремя, ложившееся на каждаго крестьянина; между тѣмъ для крестьянъ, напримѣръ, дворцоваго вѣдомства такой выводъ можно сдѣлать съ большею точностью, вслѣдствіе того, что ихъ натуральныя повинности въ теченіе XVIII вѣка постепенно перелагались на деньги и процессъ этотъ въ разсматриваемую нами теперь эпоху почти окончательно завершился.
   Тѣмъ не менѣе положеніе крестьянъ въ духовныхъ вотчинахъ будетъ для насъ довольно ясномъ нѣсколькихъ примѣровъ. Въ вотчинахъ приписаннаго въ синодальному дому Николаевскаго Амвросіева Дудина монастыря, Нижегородскаго уѣзда, 940 д. до 1752 года пахали и убирали ежегодно 117 десятинъ въ каждомъ полѣ, слѣдовательно всего 351 дес. (нѣсколько болѣе 1/3 дес. на каждую душу), сѣна косили 1.800 копенъ, ставили дровъ 480 возовъ и "прочее монастырское издѣліе исправляли", котораго, по словамъ властей, "исчислить не можно".-- Крестьяне Шацкаго уѣзда Николаевскаго Чернева монастыря, отданнаго въ I 1758 г. на содержаніе Тамбовскаго архіерейскаго дома, 1.762 души, обработывали по 110 дес. въ каждомъ полѣ, слѣдовательно всего 830 дес., кромѣ косьбы сѣна, ловли рыбы, починки разныхъ строеній и т. п., да кромѣ того, по словамъ крестьянъ, 400 д. изъ нихъ ходили по очереди на работу при архіерейскомъ домѣ.-- Крестьяне лихвинскаго Покровскаго мужскаго монастыря, 1.214 душъ, въ Лихвинскомъ и Чернскомъ уѣздахъ, пахали пашни на монастырь всего только 93 дес. во всѣхъ поляхъ, да косили сѣнныхъ покосовъ 940 волоковыхъ каленъ. Но кромѣ того съ нихъ взималось ежегодно вмѣсто столовыхъ припасовъ деньгами 112 руб, коноплянаго сѣмени 23 четверти, хмѣлю 47 четв., ржи столько Же, куриныхъ яицъ 6.016, дровъ 188 саженъ. Работниковъ они посылали въ монастырь, для различныхъ работъ, годовыхъ 6 человѣкъ и для суточнаго караула также 6 человѣкъ.-- Крестьяне вотчины Новоспасскаго монастыря Шацкаго уѣзда, 2.194 души, пахали въ 50-хъ годахъ пашни на монастырь 504 десятины во всѣхъ поляхъ, слѣдовательно, менѣе четверти десятины на душу, косили много сѣна, давали 16 четвертей ржи, столько же овса, оброка 90 рублей денежныхъ поборовъ за погреба, за пеньку, холсты, яйца, орѣхи, за работниковъ около 30 копѣекъ съ души; кромѣ того давали 580 породъ для отвоза монастырскаго хлѣба въ Москву или иногда, по предложенію властей, покупали хлѣбъ на мѣстѣ по московской цѣнѣ и такимъ образомъ избавлялись отъ породной повинности, а монастырское начальство покупало хлѣбъ въ Москвѣ на полученныя такимъ образомъ деньги.-- Крестьяне Троицкаго-Калязина монастыря, Кашинскаго уѣзда, 7.222 души, пахали на монастырь пашни 772 дес. во всѣхъ поляхъ, накашивали на сѣнныхъ покосахъ сѣна 340 стоговъ (каждый въ обхватѣ по 10 саж.). Сверхъ того до 1755 г. они платили ежегодно 488 руб. деньгами и давали разные столовые припасы: грибы, ягоды, яйца, ставили работниковъ, приготовляли сани, телѣги и прочее. Въ 1755 году архимандритъ взыскалъ съ нихъ720 руб.; въ 1756 г., по приказу монастырскихъ властей, они уплатили 5.900 рублей, т. е. около 81 копѣйки съ каждой души, и 143 барана; въ 1757 году съ нихъ велѣно собирать за грибы, ягоды, орѣхи, уголья и проч. по 40 кои. съ души. Крестьяне въ поданной имъ челобитной просили объ опредѣленіи ихъ на оброкъ. Тяжелое положеніе ихъ N еще ухудшалось злоупотребленіями прикащиковъ, о чемъ мы скажемъ ниже.-- Крестьяне угличскаго Николо-Улейминскаго монастыря, 1.579 душъ, исполняли въ 1761 году на монастырь слѣдующія работы: обработывали и убирали поля, косили сѣно, рубили капусту, варили пиво и квасъ, набивали снѣгомъ погреба, производили постройки. Вся эта работа потребовала съ каждой ревизской души барщины по 7 1/4 дней конныхъ и по 97s дней пѣшихъ. Если оцѣнить этотъ трудъ по таксѣ, установленной правительствомъ для горнозаводскихъ крестьянъ (лѣтомъ за пѣшаго работника 5 коп., за коннаго -- 10 коп., зимою за пѣшаго -- 4 и коннаго -- 6 в., принявъ среднимъ числомъ за коннаго -- 8 коп., а за пѣшаго -- 4 1/2 коп.), то мы получимъ, что стоимость работъ, приходившихся на долю каждой ревизской души, приблизительно равнялась одному рублю.-- Весьма подробныя свѣдѣнія о сборахъ и повинностяхъ, существовавшихъ въ монастырскихъ вотчинахъ, мы находимъ въ наказѣ крестьянъ одного села, принадлежавшаго тобольскому Знаменскому монастырю. Прежде всего за пользованіе землею крестьяне вносили "пятинный хлѣбъ", т. е. пятый снопъ изъ урожая. Затѣмъ разную работу они работали по 13 дней; пахали пашни съ вѣнца на своихъ лошадяхъ но одной трети десятины и рвали конопли по два дня; плели сѣтей для рыбной ловля по сажени изъ своей конопли, "неводы садили и починивши и неводили недѣли по 2 и по 3"; мяли конопли но одному пуду и парили по одной четверти толокна. Кромѣ того съ нихъ собиралось съ каждаго вѣнца: сѣна по 20 печатныхъ копенъ (каждая копна равнялась возу), а у кого не было сѣна, съ тѣхъ брали отъ 2 до 5 рублей,-- по полторы сажени дровъ, но два бревна, по двѣ кади уголья, но 10 фунтовъ лыка и три скалы бересты, а кто не ставилъ всего этого, долженъ былъ платить по 72 коп. въ годъ. Кромѣ того съ крестьянъ взыскивали по однѣмъ санямъ и дровнямъ съ десяти вѣнцовъ (а кто не поставитъ, брали за сани по 50 к., а за дровни по 20 к.), по лопатѣ и одной лычной веревкѣ, смолы брали съ 10 душъ но одному печатному ведру, груздей по ведру, грибовъ по рѣшету. Они давали еще съ вѣнца по двѣ подводы въ городъ на разстояніи 63 верстъ и по двѣ подводы на мельницу (16 верстъ), возили хлѣбъ, живую рыбу, пиво, сѣно и проч. Старики 70--80 лѣтніе караулили запоры и рыбу въ садкахъ, собирали хмѣль, пряли по 10 фунтовъ пряжи на невода изъ монастырской конопли. Кромѣ того нанимали отъ міра по 15 человѣкъ плотниковъ, которымъ платили по 7--15 р. въ годъ {При другомъ архимандритѣ на этихъ крестьянъ было прибавлено еще нѣкоторое количество лѣсныхъ матеріаловъ, собирали со всей вотчины болѣе дуда масла, да въ теченіе трехъ лѣтъ посылали изъ нихъ 19 человѣкъ по недѣлѣ къ митрополиту Павлу.}. Сверхъ всего этого крестьяне жали яроваго хлѣба по 40 и ржи по 20 сусноповъ, пшеницу отбирали въ теченіе 5 дней, ячмень скоблили и чистили, колупали сѣру съ хвойныхъ деревьевъ; съ каждой дѣвушки, достигшей 15 лѣтъ, брали тонкаго холста по 5 аршинъ. Отъ всѣхъ этихъ работъ, по словамъ крестьянъ, они пришли въ такое "крайнее разореніе", что и чрезъ нѣсколько, лѣтъ не могли оправиться. Дѣйствительно, нельзя не признать, что ихъ положеніе было крайне тяжелое.-- Крестьяне Троицкаго тюменскаго монастыря (63 души), сообщая о тѣхъ повинностяхъ, которыя они исполняли (земледѣльческія работы, поставка дровъ, подводы и караулы), оцѣниваютъ ихъ на деньги; оказывается, что они отработывали ежегодно въ пользу монастыря на 1 руб. 72 коп. съ души.
   Итакъ, въ названныхъ нами монастырскихъ вотчинахъ, состоявшихъ на барщинѣ, также какъ и въ другихъ имъ подобныхъ, крестьяне исполняли разныя земледѣльческія работы на поляхъ и огородахъ, косили сѣно, возили лѣсъ и приготовляли кирпичъ {Крестьяне Воскресенскаго монастыря заявили, что они приготовляли для церковнаго строенія въ лѣто но 200--300 тысячъ кирпича.}, производили различныя постройки, давали подводы, пасли монастырскіе табуны, приготовляли невода, ловили рыбу, набивали погреба льдомъ, варили пиво и квасъ, содержали караулы; съ крестьянъ собирали хлѣбъ, сѣно, дрова, бревна, уголья, лыко, коноплю, толокно, барановъ, яйца, орѣхи, ягоды, грибы, масло, сыръ, мясо, лопаты, веревки, сани, хомуты, дуги, оглобли, возжи, ведра, смолу и т. п. Кромѣ того, или въ замѣнъ нѣкоторыхъ взносовъ натурою, съ нихъ взимались различные денежные сборы: на пропитаніе отставныхъ, за столовые запасы {Мѣстами на сѣверѣ Россіи крестьяне числились за монастырями и церквами въ половникахъ; такъ было, напримѣръ, въ нѣкоторыхъ уѣздахъ Вологодской губерніи.}. Въ помѣщичьихъ имѣніяхъ барская запашка была гораздо значительнѣе; тамъ весьма умѣреннымъ урокомъ считалась обработка одной десятины въ нолѣ на каждое тягло,-- слѣдовательно, на душу въ 3-хъ поляхъ около полуторы десятины, но количество другихъ поборовъ и повинностей было, повидимому, умѣреннѣе.
   Кромѣ барщинныхъ монастырскихъ вотчинъ были, и оброчные. Иногда крестьяне, состоявшіе прежде на барщинѣ, по ихъ просьбѣ переводились на оброкъ. Такъ, напримѣръ, крестьяне одного села Бѣлопесоцкаго монастыря, Каширскаго уѣзда (124 души), пахали до 1767 г. въ трехъ поляхъ 106 дес. монастырской пашни, косили сѣно, чинили казенный домъ, находившійся въ ихъ селѣ; и дѣлали все, что нужно для "домоваго исправленія" Но съ итого года, но челобитью ихъ въ Троицко-Сергіевскую лавру, всѣ монастырскія земли и сѣнные покосы отданы были имъ за оброкъ но 2 рубля въ годъ съ каждой десятины, тамъ что имъ приходилось вносить по 1 руб. 71 коп. съ души, при чемъ они пользовались и тою землей; что прежде обрабатывалась на монастырь {Но просьбы крестьянъ о переводѣ на оброкъ часто и не удовлетворялись.}.
   Въ оброчныхъ монастырскихъ вотчинахъ, кромѣ денежнаго взноса, крестьяне исполняли иной разъ различныя повинности и давали всевозможные предметы натурою или соотвѣтственное количество денегъ. Двѣ волости, принадлежавшія Свѣнскому Успенскому монастырю въ городѣ Брянскѣ (3.295 душъ), платили монастырю оброкъ по рублю съ души; да сверхъ того одна волость ставила въ монастырь лубьевъ липовыхъ" 500, лопатъ 500, неводныхъ полотенъ 26 саженъ, сканцовъ 52 мотка, лычныя веревки для невода; другая волость доставляла рогожъ 500, кульковъ рогожныхъ 500; также неводныя полотна, сканцы, лычныя веревки. Кромѣ того крестьяне той и другой волости работали на монастырскихъ огородахъ, чинили плотины и Мельницы, отбывали караулы и т. д. Изъ челобитной крестьянъ Саввина-огорожевского монастыря мы видѣли, что они платили оброка по 1 рублю съ души, но кромѣ того архимандритъ посылалъ ихъ всѣхъ поголовно на работу и теченіе двухъ недѣль и болѣе. Однажды онъ заставилъ ихъ чистить прудъ въ самую страдную пору, и такъ какъ они не дали требуемой съ нихъ взятки (700 руб.), то продержалъ ихъ на этой работѣ болѣе мѣсяца. Такимъ образомъ,-- говорятъ крестьяне,-- "мы къ посѣву яроваго хлѣба допущены не были и многія наши крестьянскія тягла лежатъ впустѣ; а хотя нѣкоторыя тягла и засѣяны были, только оныя засѣяны были сторонними людьми, къ тому же и вставшими въ нашихъ домѣхъ съ женами я дѣвками, отчего причинялся на оставшей нашей тяглой землѣ недосѣвъ и противъ прежнихъ лѣтъ въ хлѣбѣ недостатокъ". Ихъ заставили также ломать камни зимою въ самое неудобное время, такъ какъ они не дали архимандриту взятки въ 90 руб. Крестьяне приготовляли ежегодно семь неводовъ, вили канаты изъ своей пеньки, ставили плотниковъ и штукатуровъ, чинили ветхія монастырскія строенія, хотя на это были ассигнованы особыя деньги. Этотъ же архимандритъ велѣлъ крестьянамъ содержать отставныхъ унтеръ-офицеровъ и солдатъ, которые прежде пропитывались на монастырскій счетъ. Кромѣ того крестьяне вносили въ годъ за дрова, колеса и сани, коровье масло, хмѣль, на покупку ломовъ и рукавицъ, на пилы и проч. болѣе 1.300 руб. въ годъ.
   Случалось, что изъ вотчинъ одного и того же монастыря однѣ состояли на барщинѣ, а другія -- на оброкѣ, и неравенство положенія вызывало неудовольствіе въ барщинныхъ крестьянахъ.
   Изъ всѣхъ приведенныхъ данныхъ очень трудно сдѣлать выводъ о среднемъ размѣрѣ невинностей крестьянъ въ духовныхъ вотчинахъ; есть однако же возможность указать, что считали высшія духовныя власти наиболѣе обыкновеннымъ доходомъ съ крестьянъ.
   Мы увидимъ ниже, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ тяжесть повинностей, а еще чаще злоупотребленія мѣстныхъ духовныхъ властей вызывали волненія среди монастырскихъ крестьянъ. Такія волненія происходили въ пятидесятыхъ годахъ, между прочимъ, въ вотчинахъ Новоспасскаго монастыря и Спасо-ярославскаго. Въ октябрѣ 1756 г. синодъ для успокоенія крестьянъ принялъ слѣдующую мѣру. Онъ предписалъ пахатную и сѣнокосную работы превратить и земли, обрабатываемыя прежде на монастырь, раздать во владѣніе крестьянамъ по тягламъ; если же останется еще лишняя земля, то сдать изъ оброку своимъ крестьянамъ, кто взять захочетъ, на какой бы то ни было срокъ, а если свои не возьмутъ, то и постороннимъ; вмѣстѣ съ тѣмъ крестьянъ перевести на оброкъ и собирать его ежегодно по рублю съ души. Въ дѣлѣ о крестьянахъ Новоспасскаго монастыря есть свѣдѣнія, что указъ этотъ не былъ приведенъ въ исполненіе; быть-можетъ онъ остался безъ результатовъ и для вотчинъ Спасо-ярославскаго монастыря, но введеніе синодомъ одинаковаго рублеваго оброка въ имѣніяхъ различныхъ мѣстностей доказываетъ, что синодъ считалъ такой сборъ соотвѣтствующимъ среднему размѣру повинностой монастырскихъ крестьянъ. Напомнимъ, что стоимость повинности въ вотчинахъ угличскаго Николо-Улейминскаго монастыря, по нашему вычисленію, также приблизительно равнялась одному рублю. Крестьяне Саввина-Сторожевскаго монастыря платили рублевый оброкъ; архимандритъ требовалъ еще нѣкоторыхъ работъ и денежныхъ сборовъ, но крестьяне считали это незаконнымъ. Однимъ словомъ, стоимость наиболѣе обыкновенныхъ повинностей или нормальный оброкъ для пятидесятыхъ годовъ прошлаго столѣтія можно принять въ одинъ рубль (это подтверждается и тѣмъ, что при секуляризаціи духовныхъ имѣній въ царствованіе Петра III съ крестьянъ велѣно было взимать по 1 рублю съ души); несомнѣнно однако, что монастырскія власти иной разъ значительно превышали эту норму.
   Весьма обременительно для монастырскихъ крестьянъ было то, что изъ среды ихъ брались въ служителя для монастырей и архіерейскихъ домовъ, которые составляли нѣчто въ родѣ крѣпостной дворни.
   Какъ въ помѣщичьихъ вотчинахъ крестьяне не были ограждены закономъ въ пользованіи отведенною имъ землею, такъ было и въ духовныхъ вотчинахъ, и они нерѣдко жаловались въ своихъ челобитныхъ на отобраніе отъ нихъ монастырскими властями земли, прежде находившейся въ ихъ пользованіи. Такъ, напримѣръ, въ вотчинахъ Новоспасскаго монастыря было произведено значительное увеличеніе монастырской запашки; при этомъ у крестьянъ была отрѣзана часть ихъ пахатной "одворичной" земли.
   Правда, соотвѣтственное количество земли было отведено крестьянамъ изъ монастырскихъ дачъ, но эта мѣна возбудила ихъ сильное неудовольствіе; очевидно, они получили землю худшаго качества или вовсе еще нераспаханную. Крестьяне Троицко-калязинскаго монастыря жаловались, что "порозшіе тяглые ихъ поселки или пустоши", оставшіеся послѣ вышедшихъ или выморочныхъ крестьянъ, были взяты на монастырь и къ тому же ихъ заставили обрабатывать эти земли (772 дес. пашни во всѣхъ поляхъ и сѣнныхъ покосовъ на 340 стоговъ; всѣхъ крестьянъ I въ этой вотчинѣ было 7.222 души). Крестьяне Муромскаго собора жаловались, что протопопъ отнялъ у нихъ 45 дес. пахатной земли и еще покосы.
   Несмотря на эту необезпеченность крестьянъ въ пользованіи своими надѣлами, нужно полагать, что въ большинствѣ случаевъ. имъ отводилось достаточное количество земли. Правда, мы не имѣемъ точныхъ свѣдѣній о размѣрахъ крестьянской запашки въ это время, но мы видѣли, что собственно монастырской пашни приходилось весьма небольшое количество на каждую душу, а между тѣмъ послѣ секуляризаціи духовныхъ вотчинъ въ ихъ пользованіи, какъ мы покажемъ ниже, на основаніи данныхъ генеральнаго межеванія, оказалось значительное количество пахотныхъ земель.
   Не одно обремененіе работами и разными поборами вызывало неудовольствіе крестьянъ, принадлежавшихъ духовенству,-- они нерѣдко подвергались еще различнымъ мученіямъ и истязаніямъ, какъ и крѣпостные крестьяне. Такъ, наприм., крестьяне Николаевскаго Амвросіева Дудина монастыря жаловались, что ихъ архимандритъ "завсегда мужескій полъ въ цѣпи сажаетъ, мучить и плетьми бьетъ безвинно". Въ вотчинѣ Новоспасскаго монастыря управитель, вымогая взятки, по словамъ крестьянъ, "держитъ ихъ въ цѣпахъ и желѣзахъ недѣль по пяти и больше и, державъ, бьетъ плетьми, палками, пинками, смертными побои и, бивъ паки, бросивъ въ тюрьму, мучитъ голодною и студеною смертью, и... разглашаетъ, что въ вотчину за тѣмъ и съѣхалъ: разорить всѣхъ до конца и искоренять". Крестьяне Саввина-Сторожевскаго монастыря жаловались, что архимандритъ, заставивъ ихъ ломать камни зимой, безчеловѣчно бьетъ ихъ палками, чтобы принудить въ работѣ. По словамъ крестьянъ Троицкаго-Калязина монастыря, архимандритъ, пріѣхавъ къ нимъ для собиранія излишнихъ платежей, очевидно на вопросъ, до чьему указу имъ приходится платить болѣе сказалъ; "Я пріѣхалъ самъ указъ!" -- и нещадно билъ 30 человѣкъ. Отъ монастырскихъ властей ее отставало и соборное духовенство. По словамъ крестьянъ муромскій протопопъ съ братіей "чинитъ имъ разореніе и смертные, побои... и въ торговые дни приказываетъ ихъ всѣхъ ловить и приводить въ муромскую воеводскую канцелярію и: держать водъ карауловъ безвинно, похваляясь всѣхъ, ихъ бцть кнутомъ, и самъ ѣздитъ но рѣкамъ съ ружьями съ свойственниками своими, муромской воеводской канцеляріи подьячими, и на рѣкѣ Тешѣ, поймавъ, на плотахъ крестьянина Никиту Данилова, билъ батожьемъ смертно". Муромскій же протопопъ, производя разныя беззаконія во время рекрутскихъ наборовъ, мучитъ "немилостиво крестьянъ, а иныхъ и кнутьями". Въ Сибири монастырскія власти являлись иногда суровыми вотчинниками не только относительно сборовъ съ крестьянъ (си. выше), но и относительно личной расправы съ ними. Вотъ что разсказываютъ крестьяне нѣкоторыхъ деревень тюменскаго Троицкаго монастыря. Въ 1766 году архимандритъ Софроній обложилъ ихъ тяжелыми сборами и барщиной; всѣ, начиная отъ. 15-ти лѣтъ, должны были работать; старики наряжались въ караулы; словомъ, съ каждой окладной души приходилось въ годъ по 173 рабочихъ дня, да деньгами по 88 копѣекъ, "кромѣ положенныхъ но силѣ указовъ помѣстныхъ денегъ", "а ежели когда изъ нашей братіи,-- писали крестьяне,-- платежекъ таковыхъ податей, явятся, кто не. въ состояніи или за старостію и болѣзнію таловыхъ чрезвычайныхъ работъ снесть не могутъ, то онъ, архимандритъ Софроній, повелѣваетъ таковыхъ всякими муками мучить, немилостивно плетьми билъ, въ студеные чуланы садилъ"., отчего "пришли наши братья крестьяне ночуй многіе въ отчаяніе, что своихъ женъ и домовъ лишилися, и многихъ крестьянъ билъ плетьми немилостивно, давалъ ударовъ ста по три и по пяти сотъ". Архіерейскіе крестьяне въ Сибири также выражали неудовольствіе на жестокое управленіе, мѣстнаго митрополита Павла Конюскевича и особенно эконома архіерейскаго дома архимандрита Іоацинфа, называемаго въ жалобахъ "кровожаждущимъ". Справедливость этихъ жалобъ подтвердилъ и губернаторъ Соймоновъ {Іоакинфъ въ 1762 г. сдѣланъ былъ архимандритомъ Далматовскаго монастыря (нынѣ Пермской губ.) Въ то время, когда тамъ уже началось волненіе крестьянъ, гдѣ и оставилъ по себѣ память какъ человѣкъ "нрава жестокаго". Въ 1791 г. онъ былъ убитъ, будучи уже архимандритомъ соликамскаго Пыскорскаго монастыря.}.
   Конечно, не вездѣ крестьяне духовныхъ вотчинъ подвергались такимъ суровымъ истязаніямъ (которыя и вообще не доходили до вопіющихъ жестокостей, совершавшихся въ иныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ во второй половинѣ XVIII вѣка). Власти нѣкоторыхъ монастырей старались ограничить произволъ управителей и прикащиковъ. Такъ въ инструкція, данной въ 1746 г. архимандритомъ Троицко-Сергіевской лавры прикащику, отправляемому въ одну изъ вотчинъ {Такія же инструкціи, безъ сомнѣнія, получали и другіе прикащики въ вотчинахъ этого монастыря.}, ему велѣно было наказывать крестьянъ не иначе, какъ при старостахъ и выборныхъ, и притомъ съ запиской, за что былъ наказанъ виновный. "По ссорамъ въ судныхъ дѣлахъ, т. е., въ брани, въ бою, въ займахъ между собою и прочихъ тому подобныхъ" -- прикащикъ долженъ былъ имѣть расправу по уложенію и указу; но и тутъ предписываюсь "безъ пощади" наказывать при сходѣ плетьми или батогами крестьянъ, виновныхъ въ ссорахъ и дракахъ съ посторонними; уголовныхъ же преступниковъ велѣно было какъ можно скорѣе представлять въ правительственныя учрежденія.
   Считая необходимымъ остановиться нѣсколько подробнѣе на управленіи духовныхъ вотчинъ, мы возьмемъ для образца Троицко-Сергіевскую лавру, какъ самаго крупнаго вотчинника изъ всѣхъ монастырей: мы уже знаекъ, что съ приписанными къ ней монастырями она имѣла около 106.000 душъ,-- слѣдовательно, ей принадлежала седьмая часть всѣхъ монастырскихъ крестьянъ и притомъ ея владѣнія были разбросаны въ 15 губерніяхъ Великороссіи; такимъ образомъ порядокъ управленія ея вотчинами имѣетъ для насъ особенный интересъ.
   Для завѣдыванія монастырскими и хозяйственными дѣлами въ лаврѣ былъ "соборъ" изъ почетныхъ старцевъ и при немъ канцелярія изъ монастырскихъ служекъ. Въ 1754 г. канцелярія эта была раздѣлена на 10 экспедицій, изъ которыхъ мы назовемъ лишь прямо относящіяся къ хозяйственному завѣдыванію вотчинами: 1) экспедиція -- разрядъ или приказный столъ, въ которомъ между прочимъ сосредоточивалось производство по уголовнымъ дѣламъ, судныя по челобитнымъ разныхъ людей на вотчинныхъ управителей, опредѣленіе служителей во всякимъ дѣламъ, производство о истребованіи доходовъ съ погорѣвшихъ крестьянъ и о дачѣ имъ льготы и т. п.; 2) экспедиція о земляхъ спорныхъ съ посторонними и между крестьянами Троицкой лавры, о надѣленіи крестьянъ, скудныхъ землей, и отрѣзкѣ излишней, о поверсткѣ земли между крестьянами; 3) экспедиція о бѣглыхъ своихъ крестьянахъ и о пришлыхъ изъ постороннихъ вотчинъ; 4) экспедиція посельская -- судъ между крестьянами, назначеніе работныхъ людей. Были еще экспедиціи, напр. счетная -- о приходѣ и расходѣ денежной казны и друг. Въ другихъ монастыряхъ, менѣе богатыхъ вотчинами, центральное управленіе не было, конечно, до такой степени сложнымъ, какъ въ Троицкой лаврѣ, однако въ ней бывали особыя учрежденія для завѣдыванія хозяйственными дѣлами, которыя назывались то канцеляріей экономическаго правленія, наприм. въ Чудовѣ монастырѣ, то приказомъ вотчиннаго управленія, то просто приказомъ; подобное учрежденіе состояло изъ приказнаго, стряпчаго и канцелярскихъ служителей.
   Управители или прикащики въ вотчинахъ Троицкой лавры назначались ежегодно монастырскимъ соборомъ обыкновенно изъ приказнослужителей. Въ началѣ новаго года 60 человѣкъ отправлялись на своихъ лошадяхъ въ опредѣленныя имъ села, а прежніе управители, сдавъ дѣла своимъ преемникамъ, возвращались въ лавру и занимались тѣмъ, что было имъ указано, два года даромъ, не получая ни хлѣбнаго, ни денежнаго жалованьи: очевидно, предполагалось, что прикащики могли достаточно нажиться во время своего управленія вотчиной. Иногда вмѣсто приказно-служителей посылались въ вотчины монахи -- то въ качествѣ управителей, то лишь надзирателями за монастырскими работами, особенно въ тѣ села, гдѣ было обширное хозяйство: большія запашки, сѣнные покосы, конные заводы, скотные дворы и проч.
   Размѣръ жалованья, а также обязанности и права прикащиковъ монастырскій соборъ точно опредѣлялъ въ уставныхъ грамотахъ и инструкціяхъ. Доходы ихъ были двоякаго рода: одни постоянные окладные сборы съ крестьянъ, а другіе -- временный или случайныя пошлины. Въ инструкціи, составленной въ 1743 году для одного изъ прикащиковъ, ему положено было "взятъ съ крестьянъ и бобылей съ дыму но гривнѣ, да съ крестьянъ же, кромѣ бобылей, взять съѣзжихъ, банныхъ по 4 деньги, но куренку, да по поярку, или за куренокъ 2 деньги, за поярокъ тоже, вытнаго хлѣба -- ржи но четверти съ полуосьминою, овса по тому-жь, по полуосьминѣ пшеницы". Въ 1705 г. Петръ В. предписалъ половину управительскаго жалованья присылать въ коллегію экономіи, а въ 1744 г. эти деньги велѣно было употреблять на содержаніе лаврской семинаріи. Другая половина, остававшаяся въ рукахъ прикащиковъ, простиралась въ 50-хъ годахъ въ разныхъ вотчинахъ Троицкой лавры отъ 4 до 67 рублей, среднимъ числомъ около 20 рублей. Кромѣ денегъ и хлѣба, сбираемаго съ крестьянъ, прикащику была отведена земля, по 4 дес. въ каждомъ полѣ, и сѣнные покосы. Въ большія села прикащиками посылались приказные, въ меньшія -- подъячіе. Для выѣзда въ городъ и другія мѣста по крестьянскимъ дѣламъ прикащику было позволено держать на своемъ корму пять лошадей, а для прокормленія семейства три коровы; подьячему же -- на монастырскомъ корму 3 лошади и 2 коровы. Въ каждомъ управительствѣ для прикащиковъ были особые дворы съ готовымъ отопленіемъ, освѣщеніемъ и прислугой. Приказный могъ взять дворника и двухъ сторожей, подъячій -- дворника и одного сторожа {Въ вотчинахъ Новоспасскаго монастыря (3 села, во всѣхъ 2.194 д.) управитель получалъ въ годъ жалованья 30 р., хлѣба 15 четвертей, овса столько же; если же вмѣсто управителя былъ прикащикъ, то онъ получалъ по 12 р., ржи и овса до 6 четвертей. Пашни тому и другому давалось по 2 дес. въ полѣ. Копіистъ ("для письма монастырскихъ и мірскихъ дѣлъ") получалъ жалованья 4 р., ржи и овса по 3 четверти, пашни по 1 пес. въ волѣ.}. Въ нѣкоторыхъ монастырскихъ вотчинахъ не былъ точно опредѣленъ размѣръ жалованья прикащиковъ; но это должно, было подавать поводъ къ большимъ злоупотребленіямъ. Кромѣ содержанія прикащина крестьяне несли еще не мало расходовъ на мѣстное управленіе, на взятки разному начальству, на подарки командирамъ отрядовъ, присылаемыхъ на экзекуціи, и т. п.
   На прикащикѣ въ вотчинахъ Троицко-Сергіевской лавры (также и въ другихъ) лежала обязанность собирать съ крестьянъ государственныя подати и монастырскій оброкъ, смотрѣть за монастырскимъ хозяйствомъ, наблюдать за нравственностью крестьянъ, защищать ихъ отъ постороннихъ людей, судить въ ссорахъ и тяжбахъ, подвергать виновныхъ денежному штрафу и тѣлесному наказанію. Впрочемъ, какъ мы уже упоминали выше, прикащикъ долженъ былъ наказывать крестьянъ не иначе, какъ при старостѣ и выборныхъ, поэтому соборъ лавры придавалъ большое значеніе тому, чтобы въ старосты выбирались хорошіе крестьяне, за выборъ же дурного велѣно было присылать дли наказанія въ лавру старосту съ тремя лучшими крестьянами, а на мѣсто его выбирать другаго.
   Крестьянъ въ ссорахъ между собою долженъ былъ судить управитель или прикащикъ по уложенію и указамъ. Пойманныхъ бѣглыхъ и помогавшихъ имъ въ побѣгѣ должно было отдавать въ рекруты, а негодныхъ къ военной службѣ, жестоко наказавъ при всѣхъ крестьянахъ, опредѣлять на тяглый жребій по мірскому приговору съ поручными по нихъ записями. Если же кто изъ бѣглыхъ чрезъ годъ не явится домой, то его дворъ, скотъ, хлѣбъ и пожитки велѣно было продавать въ міръ. Прикащикъ долженъ былъ наблюдать, чтобы государственные и монастырскіе сборы располагались не но душамъ, а по тягламъ; вмѣстѣ съ тѣмъ, разумѣется, и землю должно было раздѣлять такимъ же образомъ; раскладка тяголъ производилась съ доклада прикащиковъ. Крестьяне и бобыли не должны были переходить изъ одной вотчины въ другую и даже изъ деревни въ деревню одной и той же вотчины; впрочемъ тѣхъ, которые перешли ранѣе изъ одной деревни въ другую и аккуратно уплачиваютъ повинности, велѣно было оставить на мѣстѣ. Самовольные семейные раздѣлы были запрещены подъ страхомъ отдачи въ солдаты; но прикащикъ могъ просить соборъ лавры о разрѣшеніи раздѣла въ случаѣ особенной многочисленности семьи или когда недостатокъ земли вызывалъ необходимость переселенія въ другую деревню. Малолѣтнихъ сиротъ, просящихъ милостыню, прикащикъ долженъ былъ "съ принужденіемъ" отдать зажиточнымъ крестьянамъ съ тѣмъ, чтобъ они работали въ пользу своихъ воспитателей до двадцатилѣтняго возраста; съ этого времени міръ накладывалъ за нихъ лишнее тягло. На обязанности прикащика лежала также выдача паспортовъ крестьянамъ по ихъ прошеніямъ и по мірскимъ приговорамъ, но не иначе, какъ "съ добрыми поруками" въ томъ, что они возвратятся въ назначенный срокъ. Наконецъ прикащикъ долженъ былъ наблюдать по воскресеньямъ, праздникамъ и въ царскіе дни, чтобы крестьяне ходили въ церковь и не работали, ослушниковъ же велѣно наказывать при сходѣ.
   Такъ во многихъ монастыряхъ права и обязанности управителей, размѣръ ихъ жалованья и пр. были опредѣлены точными инструкціями; жаль только, что эти правила далеко не всегда исполнялись. Въ дѣлахъ, возникшихъ по поводу волненія крестьянъ духовныхъ вотчинъ, находится не мало жалобъ на взятки и другія злоупотребленія прикащиковъ. Укажемъ нѣкоторые изъ этихъ фактовъ. Крестьяне Новоспасскаго монастыря жаловались на своего управителя Серебрякова, что онъ беретъ съ нихъ взятки лошадьми, птицами, одеждою, деньгами и пр.; для вынужденія ихъ онъ нещадно билъ крестьянъ и держалъ ихъ въ колодкахъ и оковахъ. Жена Серебрякова не уступала своему мужу: для нея онъ приказывалъ крестьянкамъ прясть и бѣлить до 20 пудовъ льна. Справедливость жалобъ подтверждается тѣмъ, что этотъ правитель былъ смѣненъ и взятъ въ Москву. Крестьяне Троицкаго-Калязина монастыря (7.222 души) заявили, что въ 1757 году прикащики и подъячіе собрали съ нихъ въ масляной и Пасхѣ е для своихъ банкетовъ въ варенью пивъ" 167 четвертей хлѣба. Кромѣ того, вступая въ должность, прикащики взыскивали съ крестьянъ въ видѣ взятки шерсть, съѣстные припасы и хлѣбъ (послѣдняго болѣе 300 четвертей). Челобитная крестьянъ Саввина-Сторожевскаго монастыря переполнена жалобами на то, что архимандритъ вынуждаетъ съ нихъ взятки истязаніями или назначеніемъ на особенно тяжелую работу. Онъ позволялъ себѣ и гораздо болѣе вредныя насилія. Въ 1759 г. выгорѣла цѣликомъ одна деревня; хотя изъ канцеляріи монастыря они получили разрѣшеніе рубить деревья для постройки, но архимандритъ остановилъ начатую рубку, взялъ съ нихъ взятку въ 50 руб. и запретилъ строиться, такъ что спустя два года большинство крестьянъ жило въ плетеныхъ, обмазанныхъ глиною, хижинахъ.
   Крестьянскія свадьбы также подавали поводъ къ различнымъ злоупотребленіямъ со стороны духовныхъ властей. Между тѣмъ, какъ въ нѣкоторыхъ духовныхъ вотчинахъ съ крестьянъ собирали по случаю свадебъ весьма умѣренный сборъ {Въ имѣніяхъ Спасо-ярославскаго монастыря брали съ жениха и невѣсты по 20 коп.}, протопопъ Муромскаго собора бралъ съ крестьянъ по 2 рубля, а не то и совсѣмъ не допускалъ свадебъ. Крестьяне жаловались также, что онъ женитъ ихъ парней на купленныхъ имъ женщинахъ и держитъ ихъ у себя какъ холопокъ. Впрочемъ въ этой вотчинѣ творились вещи и похуже: но словамъ крестьянъ, одинъ священникъ съ согласія протопопа, "забывъ страхъ Божій и не чувствуя священства, имѣя законную жену, наглостью своею беретъ изъ деревень ихъ дѣвокъ и генъ молодыхъ, держитъ у себя недѣли по двѣ и по мѣсяцу и съ ними прелюбодѣйствуетъ".
   При выходѣ замужъ крестьянокъ въ вотчины другихъ духовныхъ учрежденій или совершенно другаго вѣдомства, съ нихъ брались, какъ и въ помѣщичьихъ имѣніяхъ, выводныя деньги. Соборъ Троицкой лавры установилъ въ данной имъ инструкціи, чтобы за выводъ вдовъ и дѣвушекъ въ дворцовыя, синодальныя и монастырскія вотчины брать по 2--3 рубля съ человѣка, а смотря, по зажиточности и болѣе; иногда выводъ понижался даже до рубля; при выходѣ же замужъ велѣно брать выводу отъ 5 до 10 руб. Крестьяне и бобыли могли жениться на дѣвушкахъ и вдовахъ изъ помѣщичьихъ вотчинъ, разумѣется, не иначе, какъ получивъ на нихъ отпускныя. Въ вотчинахъ Спасо-ярославскаго монастыря брали обыкновенно выводу два-три рубля (а по словамъ крестьянъ даже отъ 5 и до 7 рублей); если же монастырскіе крестьяне брали себѣ женъ изъ помѣщичьихъ вотчинъ, то имъ приходилось платить за нихъ отъ 5 до 10 руб. Этимъ и объясняется предписаніе собора Троицкой лавры, чтобы при отпускѣ монастырскихъ дѣвушекъ въ помѣщичьи вотчины брали вывода гораздо болѣе, чѣмъ при выдачѣ замужъ за дворцовыхъ, синодальныхъ и другихъ монастырскихъ крестьянъ.
   Исполняя различныя повинности въ пользу монастырей, архіерскихъ домовъ, синода и церквей, крестьяне духовныхъ вотчинъ несли, также какъ и крѣпостные, государственныя повинности, т. е. платили подушную подать, исполняли и другія натуральныя повинности {Архіерейскіе и монастырскіе служители освобождались отъ рекрутской повинности, но не исключались изъ подушнаго оклада, а только подати за нихъ, какъ за бѣглыхъ и умершихъ, платали наличные крестьяне.}. Относительно рекрутчины соборъ Троицкой лавры установилъ слѣдующія правила. Прежде всего слѣдуетъ отдавать въ рекруты "гуляковъ" и безтяглыхъ бобылей, а въ случаѣ недостатка и тяглыхъ изъ "семьянистыхъ крестьянъ" по жребію, считая въ семьѣ отъ 10 лѣтъ. Изъ тяглыхъ крестьянъ прежде всего подлежали этой повинности тѣ семьи, въ которыхъ было отъ 6 до 8 человѣкъ и болѣе; они должны были давать рекрута безъ жребія съ меньшими семьями. Одинокихъ тяглыхъ крестьянъ, надежныхъ по платежу податей, велѣно было въ рекруты не отдавать, а лишь тѣхъ изъ нихъ, за кѣмъ числится недоимка. Кромѣ того отдача въ рекруты употреблялась какъ наказаніе за различныя провинности: побѣгъ, самовольный семейный раздѣлъ, самовольный переходъ изъ деревни въ деревню.
   Отбываніе крестьянами рекрутской повинности также подавало поводъ къ разнымъ злоупотребленіямъ со стороны духовныхъ властей. Такъ крестьяне Саввина-Сторожевскаго монастыря жаловались, что съ одной деревни, въ которой было всего 90 д., архимандритъ беззаконно сдалъ въ рекруты 3-хъ человѣкъ, взявъ съ тѣхъ крестьянъ, на комъ была очередь, по 150--200 руб. Въ другой разъ за подобную же неправильную замѣну одного рекрута другимъ онъ получилъ взятку -- три мѣшка съ деньгами. Между тѣмъ всякая подобная несправедливость была тяжела не только для семьи, изъ которой былъ взятъ рекрутъ, но и для всей деревни, несущей подати и за отсутствующія ревизскія души. Муромскій протоновъ отличался не малыми беззаконіями и въ этомъ отношеніи. По словамъ крестьянъ, онъ "во время рекрутскаго набора очередныхъ по мірскому приговору въ отдачѣ въ рекруты изъ взятковъ распускаетъ и въ рекруты не отдаетъ, а у прочихъ крестьянъ дѣтей ловитъ и отцовъ и матерей забираетъ, и бьетъ своими руками, и мучитъ немилостиво, а иныхъ и кнутьями, чтобы они дѣтей своихъ поставили, и насильствомъ своимъ отъ того мученія отдаетъ въ рекруты за одного по два человѣка, и беретъ въ складку отъ другихъ помѣщиковъ не малыя деньги и дѣлитъ съ братьми по себѣ".
  

III.
Жалобы крестьянъ на своихъ духовныхъ властей и управителей.-- Учрежденіе слѣдственной коммиссіи.-- Волненія крестьянъ.

   Всевозможныя злоупотребленія духовныхъ властей и управителей нерѣдко заставляли крестьянъ бить на нихъ челомъ, но ихъ жалобы сплошь и рядомъ не приносили никакой пользы и только вызывали наказаніе подателей челобитной. Самымъ обычнымъ средствомъ самозащиты со стороны духовныхъ властей было слѣдующее: выбраннымъ міромъ челобитчикамъ не давали паспортовъ и, какъ только они, несмотря на это, отправлялись въ путь, власти посылали заявленіе, что эти крестьяне бѣжали; ихъ ловили и подвергали наказанію. Остановимся на нѣкоторыхъ случаяхъ подачи крестьянами челобитныхъ.
   Намъ извѣстны тѣ насилія, которымъ подвергались крестьяне Муромскаго собора со стороны мѣстнаго протопопа. Въ 1739 г. они принесли на него жалобу рязанскому архіерею; тотъ приказалъ произвести слѣдствіе, но дѣло замяли. Крестьяне подали прошеніе въ синодъ, но, по жалобѣ протопопа на ихъ ослушаніе, воеводская канцелярія арестовала 40 человѣкъ и, продержавъ подъ карауломъ, наказала плетьми, причемъ имъ приговаривали: "не просите нигдѣ на протопопа". Крестьяне все-таки не угомонились и въ 1741 г. опять подали жалобу въ синодъ; приказано было произвести слѣдствіе, и оно было начато, но не окончено. Прошло 13 лѣтъ, злоупотребленія протопопа продолжались, и вотъ въ 1754 году крестьяне вновь подали прошеніе, но уже не въ синодъ, а въ сенатъ. Такъ какъ они жаловались на пристрастіе муромскаго воеводы и приказныхъ, то велѣно было произвести слѣдствіе Владимірской провинціальной канцеляріи. Крестьяне Новоспасскаго монастыря еще въ 1744 г. жаловались въ коллегію экономіи на обиды и разоренія монастырскихъ служителей, излишніе поборы и проч., но жалоба не привела ни къ чему, и челобитчики были отосланы въ Новоспасскій монастырь, послѣ чего одинъ изъ нихъ, по настоянію властей, былъ отправленъ въ ссылку въ Оренбургъ. Въ 1752 и 53 годахъ крестьяне подавали письменныя прошенія архимандриту Новоспасскаго монастыря, но также безъ всякаго результата; архимандритъ впослѣдствіи утверждалъ даже, что этихъ прошеній вовсе ему подано не было. Видя нежеланіе своихъ ближайшихъ властей защитить ихъ отъ злоупотребленій, крестьяне въ 1753 г. подали челобитную въ сенатъ съ просьбою произвести слѣдствіе, но она была возвращена имъ съ приказаніемъ жаловаться въ канцелярію экономическаго правленія, а затѣмъ въ синодъ. По указу синода монастырскія власти начали слѣдствіе, но не довели его до конца. А тутъ начались волненія въ этихъ вотчинахъ Новоспасскаго монастыря, аресты крестьянъ цѣлыми десятками, военная команда стала расправляться съ ними съ помощію плетей: понятно, что крестьяне осыпали синодъ новыми челобитными.
   Всего болѣе поучительна исторія съ челобитчиками отъ крестьянъ, принадлежавшихъ Саввину-Сторожевскому монастырю. Архимандритъ этого монастыря, Іоанникій Павлуцкій, былъ членомъ московской синодальной конторы, т. е. того самаго учрежденія, въ которое крестьянамъ приходилось жаловаться на злоупотребленіи своихъ властей; понятно, что эта власти дѣйствовали особенно безцеремонно и что крестьяне не могли добиться правды. Лѣтомъ они всею вотчиной собрались на сходку, выбрали изъ своей среди челобитчиковъ и снабдили ихъ деньгами на хлопоты съ тѣмъ, чтобъ они отправились не въ Москву, гдѣ жаловаться было безполезно, а въ Петербургъ. Любопытно, что къ челобитчикамъ-крестьянамъ присоединились два монаха Саввина-Сторожевскаго монастыря, обвинявшіе архимандрита въ растратѣ монастырскихъ денегъ и въ томъ, что онъ обдираетъ ризы съ образовъ {Впослѣдствіи архимандриту удалось обвинить ихъ въ томъ, что они подстрекали крестьянъ къ бунту, и имъ пришлось дорого поплатиться за свой протестъ.}. Челобитчики тронулись въ путь, но на дорогѣ приказный Тихоновъ, ненавистный крестьянамъ своими злоупотребленіями, бросился на нихъ съ 15 солдатами и конюхами, избилъ ихъ, отнялъ письменное свидѣтельство о мірскомъ выборѣ, челобитную въ синодъ, 500 р., данныхъ на расходы, и повезъ ихъ всѣхъ вмѣстѣ съ монахами въ Савиннъ-Сторожевскій монастырь. Однако на пути онъ наткнулся на толпу крестьянъ, шедшихъ въ монастырь, которые и отбили челобитчиковъ, но самъ Тихоновъ успѣлъ ускакать съ письменными документами и деньгами. Между тѣмъ какъ челобитчики и монахи путешествовали въ Петербургъ, не имѣя уже въ рукахъ документовъ, доказывающихъ, что они идутъ по порученію міра, архимандритъ послалъ въ синодъ донесеніе, что они бѣжали, и потому, какъ только они подали жалобу, ихъ арестовали и отправили въ Москву въ синодальную контору. Всѣ челобитчики, не исключая двухъ монаховъ, были наказаны плетьми и оба послѣдніе были кромѣ того посланы въ заключеніе, закованные въ кандалы, одинъ въ Симоновъ, другой въ Донской монастырь {Если вѣрить крестьянамъ, архимандритъ донесъ сенату, что эти монахи для слѣдствія не розисканы. Это весьма правдоподобно, такъ какъ сплошь и рядомъ на распросы сената духовныя власти отвѣчали, что дѣло превращено вслѣдствіе исчезновенія крестьянъ-челобитчиковъ.}; главный же крестьянскій челобитчикъ содержался на цѣпи и въ оковахъ при канцеляріи экономическаго правленія. Крестьяне выбирали и другихъ повѣренныхъ, но всякій разъ архимандритъ и служители Новоспасскаго монастыря захватывали ихъ въ Москвѣ и сажали въ тюрьму, вслѣдствіе чего они не могли подать новаго прошенія въ контору сената и учрежденную коммиссію о монастырскихъ крестьянахъ. Въ 1761 году двое арестованныхъ челобитчиковъ были, посажены въ Москвѣ въ тюрьму, гдѣ, по словамъ крестьянъ, одинъ изъ нихъ умеръ отъ голода; но чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ крестьянскимъ повѣреннымъ удалось наконецъ подать челобитную въ сенатскую контору.
   Что челобитчикамъ отъ крестьянъ дѣйствительно было почти совершенно невозмоано добиться правды, видно, кромѣ всего сказаннаго выше, и изъ слѣдующаго замѣчательнаго указа Петра III, даннаго синоду 26 марта 1762 года: "уже съ давняго времени, къ нашему неудовольствію, а къ общему соблазну, примѣчено, что приходящіе въ синодъ на своихъ властей или епархіальныхъ архіереевъ челобитчики, по долговременной сперва здѣсь волокитѣ, обыкновенно безъ всякаго рѣшенія къ тѣмъ же архіереямъ отсылаются на разсмотрѣніе, на которыхъ была жалоба, и потому въ синодѣ или не исполняется существительная онаго должность, или же, и того хуже, дѣлается одна такмо потачка епархіальнымъ начальникамъ, такъ что въ семъ пунктѣ синодъ походитъ больше на опекуна знатнаго духовенства, нежели на строгаго наблюдателя истины и защитника бѣдныхъ и неповинныхъ". Вмѣстѣ съ тѣмъ были препровождены въ сенатъ челобитныя, по которымъ не состоялось рѣшенія, несмотря на именные указы, данные по этимъ дѣламъ еще въ 1754 году. "Мы видимъ,-- сказано въ указѣ Петра III,-- какія тому причины могутъ быть поводомъ, но оныя соблазнительнѣе еще самаго дѣла. Кажется, что равный равнаго себѣ судить опасается, и потому всѣ вообще весьма худое подаютъ о себѣ мнѣніе. Сего ради повелѣваемъ синоду... стараться крайнимъ наблюденіемъ правосудіи соблазны истребить". Указъ этотъ велѣно было не только напечатать, но и присоединить въ синодѣ въ настольнымъ указамъ.
   Было упомянуто выше объ учрежденной правительствомъ коммиссіи о монастырскихъ крестьянахъ. Дѣло было такимъ образомъ. Въ 1758 году сенатъ, вслѣдствіе продолжительнаго волненіи крестьянъ Новоспасскаго монастыря, велѣлъ назначить коммиссію, въ которой должно было засѣдать и духовное лицо. синодъ утверждалъ, что никакой коммиссіи не нужно, такъ какъ, по жалобамъ тѣхъ же крестьянъ, она имъ уже назначалась {По указу 1754 года тогда она носила названіе "Учрежденной въ Москвѣ ставропигіальнаго Новоспасскаго монастыря о приказномъ, управителяхъ и слугахъ коммиссіи". Вѣроятно, она прекратила свою дѣятельность, потому что въ 1757 году опять была учреждена коммиссія о крестьянахъ Новоспасскаго монастыря изъ двухъ штабъ-офицеровъ и двухъ духовныхъ лицъ.}, но они не явились къ слѣдствію и мимо синода осмѣлились утруждать жалобами императрицу,-- а потому нужно ихъ наказать безъ всякой коммиссіи. Сенатъ отвѣчалъ, что слѣдственная коммиссія необходима, что безъ нея нельзя узнать, кто е пущіе заводчики"; обвинять же крестьянъ за то, что они не пошли въ синодальную коммиссію, нельзя, такъ какъ она засѣдала въ Новоспасскомъ монастырѣ, а крестьяне жаловались на монастырскаго управителя. Согласно желанію сената, коммиссія была учреждена.-- Въ началѣ 1760 года въ сенатъ поступили четыре жалобы крестьянъ разныхъ монастырей на беззаконные поступки, разореніе и мучительства отъ монастырскихъ властей, управителей и служекъ. Крестьяне писали, что били челомъ архіереямъ и въ синодъ, но управы не получили. Потомъ изъ кабинета были пересланы въ сенатъ просьбы крестьянъ Кашинскаго уѣзда вотчинъ Калязина монастыря, Шацкаго уѣзда вотчинъ Новоспасскаго монастыря, Бѣлевскаго уѣзда вотчинъ Спасопреображенскаго монастыря, Ярославскаго уѣзда вотчинъ Спасо-ярославскаго монастыря, Муромскаго уѣзда вотчины Муромской соборной церкви. Отъ кабинета было сообщено, что челобитчики, выборные отъ міра крестьяне, должно-быть отъ нестерпимыхъ обидъ отважились съ великимъ крикомъ подать свои просьбы самой императрицѣ; государыня простила имъ это и приказала немедленно окончить ихъ дѣла. Кромѣ того поданы были жалобы отъ крестьянъ Іосифова Волоцкаго монастыря и другихъ. Сенатъ объявилъ синоду, что хотя жалобъ этихъ крестьянъ и нельзя прямо безъ изслѣдованія признать справедливыми, однако, еслибы не было имъ излишняго отягощенія, безъ причины они не стали бы жаловаться. Крестьяне Іосифова монастыря сами просили, чтобы по ихъ дѣлу была учреждена особая коммиссія, и такъ какъ уже существовала коммиссія по дѣлу о крестьянахъ Новоспасскаго монастыря, то рѣшено было передать ей же разсмотрѣніе жалобъ и остальныхъ монастырскихъ вотчинъ. Въ нее назначено было четыре свѣтскихъ члена, а синоду предоставлено было назначить туда духовныхъ лицъ по своему усмотрѣнію и въ какомъ угодно числѣ. Коммиссія эта просуществовала до апрѣля 1762 года; въ ней были составлены обширные экстракты изъ дѣлъ по жалобамъ крестьянъ о ихъ волненіи, но никакихъ мѣръ въ ихъ пользу она не приняла. И самой коммиссіи, вѣроятно, не составилось бы, еслибы недовольство крестьянъ выражалось одною подачей жалобъ. Но кромѣ этого града челобитныхъ, сыпавшихся на синодъ и сенатъ, были и симптомы гораздо болѣе опаснѣе: цѣлый рядъ волненій, которыя въ концѣ концовъ и заставили правительство измѣнить бытъ крестьянъ въ вотчинахъ духовенства.
   Въ пятидесятыхъ годахъ, мы видимъ цѣлый рядъ безпорядковъ въ вотчинахъ той или другой мѣстности. Въ Вятской провинціи движеніе началось еще въ 1748 году. Крестьяне называли себя черносошными, отложились отъ архіерейскаго дома и монастырей въ количествѣ 11.582 душъ. Секретарь провинціальной канцеляріи, поддерживаемый воеводою, принялъ жалобы крестьянъ на неправильное закрѣпощеніе ихъ при ревизіи за архіереемъ и монастырями. Крестьяне перестали платить поборы съ нихъ въ пользу духовныхъ властей, рубили и продавали архіерейскіе лѣса. Слѣдователь рѣшилъ дѣло въ пользу духовенства и сенатъ согласился съ нимъ. Но дѣло на этомъ не кончилось. Въ 1751 году продолжали волноваться крестьяне Вятскаго архіерейскаго дома, а также Успенскаго Трифонова и другихъ монастырей. Когда для наказанія ихъ была прислана военная команда, они избили секретаря и восемь драгунъ, а послѣ того, какъ солдаты убили двухъ крестьянъ, остальные залегли по всѣмъ дорогамъ, чтобы не пропускать отряда, который былъ вырученъ только другою командой {Но нѣкоторыя вотчины упорно называй себя государственными крестьянами, даже и при Екатеринѣ II, уже послѣ секуляризаціи, и не хотѣли состоять въ вѣдомствѣ колллегіи экономія.}. Въ 1752 году волновались олонецкія вотчины Хутынскаго монастыря. Три раза губернская новгородская канцелярія посылала ихъ уговаривать, но, по оффиціальному донесенію, они посланныхъ прогоняли, команду били и бранили и единогласно кричали, что указа не слушаютъ и подписываться не будутъ. Въ томъ же 1752 году извѣстный намъ протопопъ Муромскаго собора жаловался, что крестьяне силою взяли у него изъ амбара 20 четвертей пшеницы, 25 четвертей овса и нѣкоторое количество льна и поскони. Мы видѣли выше цѣлый рядъ злоупотребленій этого протопопа; вѣроятно, крестьяне взяли то, что считали принадлежащимъ себѣ. Рязанскій архіерей въ донесеніи синоду обвинилъ ихъ во многихъ созорническихъ продерзостяхъ и непослушаніяхъ", въ томъ, что они не разъ сопротивлялись посланнымъ изъ муромской воеводской канцеляріи, грабили соборный хлѣбъ и скотъ и завладѣли рыбными ловлями и сѣнными покосами, жалованными въ церковь на свѣчи, ладанъ и вино; Сенатъ, по сообщенію изъ синода, приказалъ усмирить крестьянъ и взыскать съ нихъ убытки соборныхъ властей; но потомъ, получивъ подробную челобитную крестьянъ, съ изложеніемъ всѣхъ злоупотребленій протопопа, предписалъ владимірской провинціальной канцеляріи, чтобы тамошній воевода, вмѣстѣ съ назначеннымъ отъ синода духовнымъ лицомъ, произвелъ слѣдствіе и разсмотрѣлъ, но накинь грамотамъ крестьяне отданы собору, и если справедливо, что они были опредѣлены на одинъ денежный оброкъ, то почему ихъ заставляютъ работать.
   Монастырскій приказъ, учрежденный при Петрѣ Великомъ въ 1701 году, принимая въ свое вѣдѣніе имѣнія многовотчинныхъ монастырей, раздѣлилъ ихъ на два разряда: ору часть онъ опредѣлилъ на содержаніе монастырей, а ругая должна была поступить въ полную собственность государства. Отсюда произошли названія: опредѣленныя и заопредѣленныя (или оставшіяся за опредѣленіемъ) вотчины. Деньги и хлѣбъ съ вотчинъ, опредѣленныхъ на содержаніе монастырей, шли въ ихъ пользу, а съ остальныхъ взимались государствомъ. Съ уничтоженіемъ въ 1720 году монастырскаго приказа всѣ вотчины велѣно было вновь раздать въ монастыри; тѣмъ не менѣе названія: опредѣленныя и заопредѣленныя -- долго существовали, и многимъ изъ крестьянъ казалось еще въ 50 годахъ, что они не должны исполнять никакихъ работъ на монастыри, а только платить оброкъ. Вслѣдствіе этого синодъ въ декабрѣ 1753 года нашелъ даже нужнымъ дать особый указъ, въ которомъ было сказано: синодъ усмотрѣлъ, что крестьяне монастырскихъ и архіерейскихъ "называемыхъ заопредѣленныхъ вотчинъ" только потому, "что они въ давнихъ предъ симъ годахъ" платили назначенные монастырскимъ приказомъ денежные и другіе сборы и доходы въ приказъ, а потомъ въ синодальную камеръ-контору и коллегію экономіи, а нынѣ платятъ въ канцелярію синодальнаго экономическаго правленіи, возмечтали, будто бы они не подчинены архіереямъ и монастырскимъ властямъ, прекратили работы и только безпокоятъ, своими жалобами синодъ, свѣтскія учрежденія и даже государыню. Имъ но слѣдуетъ называть себя заопредѣленными, такъ какъ они вовсе не исключены изъ владѣнія архіереевъ и монастырей, которымъ они и должны быть въ полномъ послушаніи и безпрекословно исполнять всякія работа. Затѣмъ деньги, хлѣбъ и прочее, положенное по окладу съ крестьянъ бывшихъ заопредѣленныхъ архіерейскихъ и монастырскихъ вотчинъ, велѣно было отсылать въ канцелярію синодальраго экономическаго правленія, для чего послѣдняя должна разослать окладныя статьи и доимочныя вѣдомости.
   Въ числу вотчинъ, называвшихся до того времени заопредѣленными, принадлежали и нѣкоторыя села Спасо-ярославскаго монастыря. Когда въ нихъ былъ присланъ указъ, содержаніе, котораго мы только-что передали, жители ихъ разошлись со схода, не давъ подписки {Крестьяне имѣли основаніи для своего неповиновенія. Въ 1741 году къ нимъ былъ присланъ указъ изъ коллегіи экономіи, которымъ было предписано имъ состоять только на оброкѣ, а пашни не пахать. Позднѣе въ 1750 году былъ полученъ другой указъ, въ которомъ было сказано, что распоряженіе 1741 г. было сдѣлано "проронкою", т. е. по ошибкѣ, неправильно; но, разумѣется, крестьянамъ должно было казаться, что "проронка" была сдѣлана во второмъ}. Затѣмъ они выбрали изъ своей среды 60 человѣкъ и послали ихъ въ монастырь, гдѣ "за упрямство и противность" всѣ они были наказаны плетьми и тогда дали подписку исполнять указъ. Кромѣ того по жалобѣ монастырскихъ властей ярославская провинціальная канцеляріи арестовала 188 человѣкъ и изъ нихъ 18 наказала плетьми. Крестьяне не успокоились: они подавали прошенія и въ сенатъ, и самой государынѣ съ жалобами на обиды отъ монастырскихъ властей, управителей и служителей, взятки и побои; но по слѣдствію, произведенному въ Ярославлѣ, они признаны неправыми и потому челобитчики и упомянутые въ прошеніи были наказаны: негодные въ службу кнутомъ, а годные, также какъ и тѣ, которые прикладывали руки къ челобитной, плетьми.
   Въ 1753 году началось волненіе въ селахъ Новоспасскаго монастыря, Шацкаго уѣзда (2.194 д.). Крестьяне, недовольные различными злоупотребленіями своихъ властей, подали на нихъ челобитную въ синодъ, но она была отослана въ ихъ же монастырь и, конечно, не имѣла никакого результата. Вѣроятно, вслѣдствіе этого, въ деревняхъ начались какія-либо замѣшательства, потому что управитель Серебряковъ обратился за помощью въ шацкую провинціальную канцелярію. Шацкій воевода сталъ посылать отъ себя команды человѣкъ по 10 и болѣе для взысканія съ крестьянъ положенныхъ сборовъ, которые захватывали нѣсколько десятковъ человѣкъ, сажали ихъ въ подполья или привозили въ Шацкъ и держали ихъ тамъ недѣли по три. Наконецъ для усмиренія крестьянъ явились болѣе значительные военные отряды. Драгуны били "ѣздовыми плетьми" старосту, сотника, мужчинъ, даже женщинъ. Начальствовавшій отрядомъ капитанъ Гусевъ, какъ и другіе подобные ему усмирители, имѣлъ безтактность отправиться обѣдать въ управителю, столь ненавистному крестьянамъ, и такимъ образомъ могъ только подержать подозрѣніе, всегда являвшееся въ подобныхъ случаяхъ, что команда подкуплена духовными властями. Между тѣмъ драгуны продолжали свою кровавую расправу.. Разумѣется, крестьяне подали новую челобитную въ сенатъ. Возвращавшіеся изъ Петербурга привозили съ собою разные утѣшительные слухи, сплошь и рядомъ совсѣмъ недостовѣрные. Такъ въ 1754 году одинъ изъ нихъ разсказывалъ на базарѣ, что ихъ село скоро должно быть отписано на государыню. Когда староста запрещалъ говорить ему вслухъ, челобитчикъ возражалъ:
   -- Чего ради вслухъ не говорить, коли имѣется указъ?
   -- Слава Богу,-- замѣтилъ стоявшій тутъ же выборный,-- чего міромъ желали, то Богъ и сдѣлалъ. Здравствуйте, православные, благодарите Бога!
   Въ селѣ Спасскомъ на колокольнѣ и по всѣмъ переулкамъ днемъ и ночью стояли караулы. Всѣмъ дѣломъ руководилъ крестьянинъ Мерзинъ {По словамъ оффиціальнаго донесенія, онъ "всѣхъ той волости крестьянъ такъ обольстилъ, что во всѣхъ чинимыхъ противностяхъ оные крестьяне съ великимъ азартомъ, единогласно, во все горло кричатъ, что они всѣ міромъ за него готовы свои головы положить, а его не выдадутъ".}. Такъ какъ монастырскія власти желали схватить его и выслать въ другую вотчину, то крестьянскій караулъ долженъ былъ, если завидитъ приближеніе команды, предупредить предводителя, чтобъ онъ успѣлъ скрыться.
   Среди крестьянъ, однако, не было полнаго единодушія: нѣкоторые, болѣе зажиточные, "первостатейные" крестьяне желали прекратить сопротивленіе, но большинство было противъ этого. Борьба партій принимала довольно острый характеръ и дѣло доходило до рукопашныхъ схватокъ. Лѣтомъ 1755 года трое первостатейныхъ крестьянъ подали въ Новоспасскій монастырь прошеніе, въ которомъ жаловались на преслѣдованія со стороны Мерзина и его сообщниковъ: злобясь за то, что они не ходятъ къ нимъ на совѣты и не прикладываютъ рукъ къ ихъ приговорамъ, они наложили на нихъ двойное тягло, а на нѣкоторыхъ "маломочныхъ" и впятеро; кромѣ того, по словамъ челобитчиковъ, ихъ сильно избили вмѣстѣ съ женами, грозили отдачею въ рекруты ихъ дѣтей, отняли у нихъ двухъ лошадей, не пускаютъ ихъ скота на пастьбу вмѣстѣ съ мірскимъ стадомъ и пр. Притомъ они жаловались, что мірскіе поборы (необходимые, очевидно, на подачу, челобитныхъ) страшно увеличились: въ 1754 году такого мірскаго неуказнаго сбора было 512 р., а въ слѣдующемъ году уже 1.262 р. Челобитчики просили перевести ихъ въ другую вотчину Новоспасскаго монастыря.
   Мы уже знаемъ, что по жалобамъ крестьянъ была учреждена слѣдственная коммиссія; но такъ какъ она помѣщалась въ самомъ Новоспасскомъ монастырѣ, то крестьяне и не ждали отъ нея ничего, кромѣ Шемякина суда. Между тѣмъ 55 человѣкъ, арестованныхъ по просьбѣ монастырскаго служители, томились въ коломенской тюрьмѣ въ колодкахъ и кандалахъ, гдѣ 12 изъ нихъ и умерло. Въ августѣ 1756 года, по приказу конторы сената (вслѣдствіе требованія отъ синода), въ шацкую вотчину Новоспасскаго монастыря былъ посланъ военный отрядъ драгунъ подъ начальствомъ капитана Сѣверцова, чтобъ арестовать Мерзина и другихъ крестьянскихъ коноводовъ. 22 августа команда (около 50 человѣкъ) вступила въ село Спасское и заняла квартиры {"Не объявя указа,-- жаловались потомъ жители села,-- во-первыхъ стали всѣ по крестьянскимъ домамъ и у крестьянъ брали грабежомъ лошадямъ сѣно и овесъ, сколько имъ было надобно, а у кого того сѣна и овса не имѣлось, то разный хлѣбъ безденежно, и лошадьми, какъ казенными, такъ и собственными, потравили множество сноповъ.}. На другой день весь отрядъ вышелъ на торговую площадь, и Сѣверцовъ хотѣлъ объявить данный ему указъ.
   -- Мы знаемъ, что пріѣхали брать Мерзина,-- закричали крестьяне.-- Ваша команда накупная (подкупленная), вы взяли тысячу рублевъ. Но вамъ не только Мерзина, но и послѣдняго крестьянина не дадимъ. Сколь указовъ такихъ къ намъ ни присылай, слушать не будемъ, а пришлется къ намъ именной указъ (вѣроятно объ ожидаемой отпискѣ ихъ вотчины на государыню).
   Увѣщанія Сѣверцова не дѣйствовали; началась схватка между крестьянами и солдатами. Ударили въ набатъ и крестьяне съ крикомъ: "бей до смерти" -- окружили команду и бросились на нее съ дрекольемъ, цѣпами и шестами. Одинъ офицеръ, обороняясь, прорубилъ голову крестьянину {Еще одинъ крестьянинъ такъ прибитъ эфесами и прикладами, что чрезъ часъ умеръ.}. Драгуны, подхвативъ Сѣверцова, вытащили его изъ толпы и онъ скрылся въ одной ближней избѣ. Крестьяне слѣдомъ прибѣжали на этотъ дворъ, начали отбивать двери и ломать кровлю, совали въ окна длинные шесты и били ими капитана съ драгунами, крича: "не отсидишься, достанемъ!" Наконецъ, подана была мысль, обложивъ соломой, зажечь избу. Сѣверцовъ выстрѣлилъ изъ окна и убилъ наповалъ одного крестьянина. Видя, что начали уже заваливать соломою окна, капитанъ вышелъ съ солдатами, обороняясь штыками, но въ нихъ бросали дровами и каменьями и они принуждены были сдаться. Его захватили за волосы, били дубинами, приволокли къ трупу имъ убитаго крестьянина и среди базара приковали къ мертвому тѣлу его и двухъ прапорщиковъ.
   Тутъ всячески ругались надъ ними, и даже бабы и дѣвки били ихъ по щекахъ, драли за волосы, колотили палками.
   -- Если и полкъ придетъ, всѣхъ побьемъ до смерти,-- говорили въ толпѣ.-- У насъ въ томъ положенъ заговоръ: хотя всѣхъ помереть, только не даваться. У насъ людей много,-- можетъ собраться тысячъ до пяти.
   -- Всѣхъ бы бояръ перевели, чтобъ ихъ на свѣтѣ не было!-- говорили болѣе рѣшительные.
   Сѣверцова съ двумя прапорщиками продержали около трупа безъ пищи и питья. Трупъ уже сталъ сильно разлагаться, когда офицеровъ, вслѣдствіе ихъ усиленныхъ просьбъ, отковали отъ него и посадили скованныхъ въ пустую лавку; драгуны также сидѣли подъ арестомъ на монастырскомъ дворѣ. Офицеры съ командою были освобождены только 1-го сентября, слѣдовательно послѣ восьмидневной неволи.
   Вскорѣ затѣмъ былъ изданъ извѣстный уже намъ синодскій указъ 1756 года о переведеніи шацкихъ крестьянъ съ барщины на оброкъ; но, къ сожалѣнію, онъ не былъ исполненъ, между тѣмъ какъ эта мѣра, вѣроятно, скорѣе успокоила бы крестьянъ, чѣмъ всякія военныя команды, только еще болѣе раздражавшія ихъ своими насиліями.
   Въ ноябрѣ 1756 года въ вотчины Новоспасскаго монастыря былъ командированъ секундъ-маіоръ Марковъ съ приказаніемъ арестовать виновныхъ "въ противныхъ и озорническихъ поступкахъ". Когда онъ сталъ приближаться съ своими командами къ селу Спасскому, то видно было, какъ къ нему скакали изъ села Введенскаго съ разнымъ дубьемъ на саняхъ и верхами. Затѣмъ въ Спасскомъ ударили въ набатъ. Когда отрядъ подошелъ къ селу, входъ въ него былъ загороженъ рогатками, а за ними виднѣлась огромная толпа мужиковъ. Крестьянахъ съ барабаннымъ боемъ былъ прочтемъ указъ, затѣмъ на ихъ требованіе дала копія съ него, подучивъ которую, мужики объявили, что указъ не настоящій, и требовали печатнаго или за подписью самой государыни; изъ товарищей своихъ они никого не выдали. Въ виду ихъ упорства, Марковъ рѣшился отступить. Возвращаться ему; приходилось чрезъ село Введенское; тамъ тоже ударили въ набатъ; масса крестьянъ прискакала обратно изъ села Спасскаго и не хотѣла впустить въ себѣ команду. Солдаты выстрѣлили, 16 человѣкъ мужиковъ было убито и команда миновала село.
   Въ началѣ января 1757 года противъ крестьянъ Новоспасскаго монастыря былъ отправленъ подполковникъ Хатунскій съ военнымъ отрядомъ, вооруженнымъ пушкою. Подойдя съ одной стороны къ селу Спасскому, Хатунскій встрѣтилъ "со стороны крестьянъ сильное сопротивленіе; онъ приказалъ стрѣлять изъ пушки и изъ "мартирцовъ", гренадеры бросали также и ручные гранаты, но это не подѣйствовало, а войти въ село вслѣдствіе тѣсноты переулка было невозможно. Хатунскій обошелъ село съ другой стороны. Крестьяне и здѣсь не впускали его отрядъ, но когда выстрѣлами было убито изъ нихъ трое и смертельно раненъ одинъ, остальные обратились въ бѣгство. Хатунскій не могъ оцѣпить село, такъ какъ оно тянулось на 3 версты; поэтому крестьяне успѣли разбѣжаться, и было найдено въ клѣтяхъ, погребахъ и другихъ мѣстахъ только 33 чел., да еще явилось добровольно и было поймано 29, всего 62. Въ селѣ Введенскомъ онъ могъ захватить только 10 человѣкъ. Затѣмъ въ этихъ селахъ была поставлена на постой военная команда. Было арестовано и заковано нѣсколько сотъ душъ, изъ которыхъ умерло въ заточеніи 26 чел. изъ села Спасскаго. Впослѣдствіи крестьяне жаловались на величайшія злоупотребленія военной команды: по ихъ словамъ, солдаты, разставленные по квартирамъ, грабили и распродавали крестьянскіе пожитки, скотъ и посуду, разбивали печи въ избахъ, насиловали не только крестьянскихъ женщинъ и дѣвушекъ, до даже малолѣтнихъ (былъ случай изнасилованія десятилѣтней дѣвочки), послѣ чего многія выкинули мертвыхъ младенцевъ, а одной дѣвушкѣ, сопротивлявшейся насилію, отрубили пальцы на ногахъ. Въ іюлѣ 1757 года Хатунскій выступилъ изъ селъ Спасскаго и Введенскаго, оставивъ въ нихъ капитана съ 5-ю ротами. Вскорѣ послѣ того былъ, арестованъ Мерзинъ, главный предводитель крестьянъ, и еще около 200 человѣкъ, которые и содержались по большей части въ Шацкѣ, а нѣкоторые въ Москвѣ. Крестьяне жаловались, что въ заключеніи ихъ морили голодомъ, да это и не мудрено при такой громадной массѣ арестованныхъ. Вслѣдствіе отвлеченія огромнаго количества крестьянъ отъ обычныхъ работъ, пашни въ 1757 году остались непаханными, подушныя подати были не заплачены. Въ это время уже дѣйствовала коммиссія о крестьянахъ Новоспасскаго монастыря, однако толку отъ нея было мало. Въ 1757--59 годахъ крестьяне не разъ подавали прошенія государынѣ, но велѣно было принудить ихъ дать подписку о послушаніи архимандриту и служителямъ безъ всякаго прекословія. На уговоры подписаться крестьяне отвѣчали: "Нѣтъ, не подпишемся,-- не хотимъ быть двѣ тысячи душъ на каторгѣ; пускай вмѣсто насъ будетъ на каторгѣ одинъ чернецъ" (т. е. архимандритъ Новоспасскаго монастыря).
   Одного крестьянина, давшаго подписку, остальные односельчане морили въ холодной избѣ и били плетьми.
   Однако настало время, когда всѣ должны были смириться. Въ 1761 году крестьяне заявили, что не отрекаются платить требуемыя съ нихъ деньги и хлѣбъ, но что, вслѣдствіе крайняго разоренія и скудости, не только не могутъ вносить наложенныхъ на нихъ сборовъ, но даже не знаютъ чѣмъ и кормиться.
   Въ вотчинахъ Новоспасскаго монастыря, какъ мы видѣли, еще въ 1754 году ходилъ слухъ, что ихъ отпишутъ на государыню. Чрезъ нѣсколько лѣтъ среди другихъ монастырскихъ крестьянъ возникаютъ такіе же слухи уже съ большимъ основаніемъ. 30 сентября 1757 года императрица приказала сенату и синоду подумать о томъ, чтобы монастырскія вотчины отдать въ управленіе офицерамъ и ввести большую правильность въ распредѣленіи доходовъ; въ синодъ по атому дѣлу сообщенъ былъ екстрактъ изъ протоколовъ конференціи. Синодальный копіистъ далъ копію съ него одному крестьянину синодальныхъ вотчинъ, а тотъ передалъ ее 5 крестьянамъ Троицко-Сергіевскаго монастыря. Крестьяне стали разглашать, что всѣ монастырскія вотчины отписаны на государыню; ихъ перехватали, и юстицъ-коллегія произнесла весьма суровый приговоръ, но сенатъ смягчилъ его {Копіиста велѣно было бить плетьми и отдать въ солдаты, а на каторгу не ссылать, потому что онъ списалъ копію- не ради взятокъ, а только но знакомству; крестьянъ же за то, что они возмущали своихъ товарищей, не казнить смертью, а высѣчь плетьми. Въ 1756 году въ одной изъ вотчинъ Троицко-Сергіевской лавры, Бѣжецкаго уѣзда (около 5.000 д.), было волненіе, усмиренное только военною силой.}.
   Въ 1758 году крутицкій архіерей жаловался, что крестьяне бѣлевскаго Преображенскаго монастыря своевольничаютъ, не платятъ оброка и посельскаго монаха посадили въ воду. Въ 1759 году крестьяне, принадлежавшіе одному архангельскому монастырю, жалуясь на обремененіе излишними поборами и работами, отказались повиноваться, столкнули съ крыльца келаря и вытолкали архимандрита.
   Мы указывали выше на то, что крестьяне Рузскаго и Звенигородскаго уѣздовъ не могли добиться никакого удовлетворенія но своимъ челобитнымъ, потому что илъ архимандритъ Павлуцкій, которымъ они были особенно недовольны, былъ членомъ синодальной конторы, куда обыкновенно и пересылались ихъ челобитныя: такимъ образомъ Павлуцкій являлся судьею, или по крайней мѣрѣ однимъ изъ судьей въ своемъ же собственномъ дѣлѣ. Мы видѣли также, какъ жестоко поплатились два монаха за попытку бороться съ архимандритомъ. Что Павлуцкій и его подчиненные не отступали ни передъ какими средствами, когда нужно было поставить на своемъ, видно изъ слѣдующихъ событій въ вотчинахъ Саввина-Сторожевскаго монастыря.
   Лѣтомъ 1760 года онъ подалъ въ контору синода, членомъ которой онъ былъ, донесеніе, что монастырскіе крестьяне не только "пришли въ крайнее ослушаніе и учинились во всемъ противны", но что 24 іюня, послѣ обѣдни, они даже умышленно собрались толпою человѣкъ въ 300 и, придя къ заднимъ воротамъ монастыря, просиди сторожей, чтобы тѣ пустили ихъ къ казначею. Когда же ворота были заперты на замокъ, крестьяне вломились въ нихъ и требовали, чтобъ имъ выдали находящагося въ монастырѣ пѣвчаго и конюха, похваляясь убить ихъ, и стояли у монастыря до вечеренъ. Крестьяне же впослѣдствіи объяснили въ своей челобитной, что все это архимандритъ всклепалъ на нихъ за то, что они подали въ синодъ жалобу на взятки и беззаконные сборы; для него же, разумѣется, было выгодно, вмѣсто всякихъ оправданій, представить крестьянъ бунтовщиками. По словамъ крестьянъ, они не только не обнаруживали никакого непослушанія, но даже все время продолжали и продолжаютъ монастырскія работы, въ доказательство чего и ссылались на крестьянъ разныхъ помѣщичьихъ и монастырскихъ вотчинъ и на звенигородскихъ купцовъ. 24 іюня они вовсе не приступали къ монастырю и въ ворота не ломились, а еслибы хотѣли убить пѣвчаго и конюха, то очень легко могли бы это сдѣлать, когда тѣ возвращались въ свои дворы. Если на этотъ разъ архимандритъ просто наклеветалъ на крестьянъ, то въ слѣдующемъ эпизодѣ онъ дѣйствовалъ уже какъ настоящій іезуитъ, устроивъ дѣло такимъ образомъ, чтобы жалобы на непослушаніе монастырской вотчинѣ имѣли видимое основаніе.
   Вслѣдствіе донесенія архимандрита въ синодальную контору, оттуда были посланы въ Саввинъ-Сторожевскій монастырь служители и 40 человѣкъ отставитъ солдатъ для ареста "пущихъ заводчиковъ". Было донесено, будто крестьяне продолжаютъ наслушаться, не даютъ для проѣзда команды породъ и главное собрались подъ монастыремъ огромною толпой до 2.000 человѣкъ съ дубинами, топорами и каменьями, такъ что команда не смѣла даже выйти изъ монастыря. Между тѣмъ крестьяне заявляютъ въ своей челобитной, что при арестѣ 3-хъ ихъ товарищей ими не было оказано никакого сопротивленія, а собрались они большою толпою потому, что были созваны самими монастырскими властями. Въ то время" когда синодская команда находилась въ монастырѣ, власти назначили на работы почти поголовно всѣхъ своихъ крестьянъ мужскаго и женскаго пола Рузскаго и Звенигородскаго уѣздовъ для копанія пруда, косьбы и уборки сѣна; поэтому и явилось однихъ мужчинъ болѣе 2.000 человѣкъ съ косами, вилами, граблями, заступами и носилками. По приходѣ къ монастырю, всѣ они просиди казначея и приказнаго Тихонова, чтобъ имъ опредѣлили смотрителей и десятскихъ, но тѣ велѣли ждать и никуда не отлучаться. Крестьяне расположились на лугу и на берегу пруда; скоро они догадались, что ихъ умышленно задерживаютъ безъ всякаго дѣла. Они не разъ требовали назначенія на работу, но имъ все приказывали ждать подъ предлогомъ, что еще не получено распоряженія отъ архимандрита. Крестьяне жаловались звенигородскому воеводѣ и бургомистру на словахъ, такъ какъ письменныхъ заявленій никто ни за какія деньги не соглашался имъ составить: очевидно, всѣ трепетали предъ всемогущимъ архимандритомъ, а церковно-служителямъ онъ даже прямо запретилъ писать жалобы для крестьянъ. Тѣмъ не менѣе и послѣ этого заявленія ихъ продержали близъ монастыря около 6 дней, хотя они продолжали жаловаться свѣтскимъ властямъ.
   Однако же доносъ архимандрита произвелъ желанное дѣйствіе. Для выручки будто бы находящейся въ осадѣ команды и арестованія виновныхъ былъ отправленъ отрядъ около 150 человѣкъ подъ начальствомъ капитана Титова. Когда онъ приблизился 25 іюля 1760 года къ монастырю, крестьяне самымъ мирнымъ образомъ, по свидѣтельству капитана, работали на лугу, находившемся около 1 1/2 версты. На требованіе капитана явиться для выслушанія указа они отвѣчали:
   -- Намъ съ работы идти въ монастырю незачѣмъ,-- и такъ на насъ отъ архимандрита и отъ посланной синодской команды показана напраслина, будто мы вокругъ монастыря стоимъ въ великомъ азартѣ, и крикѣ, и воровскомъ собраніи; намъ къ монастырю идти резону нѣтъ.
   На другой день капитанъ собралъ свой отрядъ, да около 100 человѣкъ понятыхъ и до 50 монастырскихъ служителей и съ примкнутыми у солдатъ штыками и съ барабаннымъ боемъ ринулся на лугъ. Крестьяне долга не хотѣли собираться въ одну толпу и продолжали сѣнокосную работу. Когда же они сошлись, то, по прочтеніи указа изъ конторы сената, начались аресты по списку, въ которомъ было обозначено 40 человѣкъ. Было уже сдѣлано около 10 арестовъ и все шло мирно, когда, по разсказу крестьянъ, ненавистный имъ приказный Тихоновъ съ товарищами начали захватывать и не означенныхъ въ спискѣ. Тогда крестьяне кинулись на команду и требовали, чтобъ имъ выдали Тихонова съ помощниками и возвратили арестованныхъ, говоря, что если они виноваты, то виноваты всѣ, а зачинщиковъ и возмутителей у нихъ нѣтъ. По словамъ Титова, они требовали еще указа за подписью государыни. Когда двое изъ команды были ранены, Титовъ приказалъ солдатамъ выстрѣлить сначала пыжами, а потомъ пулями, и въ то же время сталъ ретироваться къ монастырю. Изъ 12 человѣкъ арестованныхъ толпа успѣла отбить весьмерыхъ, но за то изъ крестьянъ было убито трое, да ранено около 30, а изъ военной команды ранено 13, въ томъ числѣ одинъ прапорщикъ.
   Продолженіе этой исторіи было самое обыкновенное. Крестьянамъ была поставлена на постой еще болѣе многочисленная команда; начались и обычныя взятки и поборы. Кромѣ денегъ приходилось тащить на потребу военныхъ и ихъ лошадей сѣно, овесъ, мясо, птицъ, соленую и свѣжую рыбу, покупать сальныя и восковыя свѣчи, писчую бумагу, чай и сахаръ. Челобитныхъ крестьянамъ никто не соглашался писать ни за какія деньги, "опасаясь архимандрита", такъ какъ семь священниковъ и двое дьячковъ, написавшихъ для нихъ заявленія о томъ, какъ въ дѣйствительности произошло столкновеніе съ монастырскими властями и командою, были, по словамъ крестьянъ, забраны въ Москву въ синодальную контору и долго содержались подъ арестомъ. Всего любопытнѣе, что крестьяне аккуратно продолжали работать и вносили сборы въ монастырь, въ чемъ и имѣли квитанціи, а только били челомъ въ синодъ на злоупотребленія архимандрита. Около 100 человѣкъ, отправленныхъ въ разное время для подачи жалобы, были арестованы и содержались одни въ Саввино-Сторожевскомъ монастырѣ, а другіе въ Москвѣ въ различныхъ мѣстахъ. Военными командами было арестовано 79 человѣкъ, изъ которыхъ 12 умерло въ тюрьмѣ. Если вѣрить крестьянамъ, архимандритъ присылалъ къ нимъ съ предложеніемъ мириться, но они не согласились: этого,-- говорятъ они въ челобитной,-- "по правости нашей учинить ни по какимъ правамъ не можно".
  

IV.
Мѣры императора Петра III относительно секуляризаціи духовныхъ имѣній.-- Возвращеніе ихъ къ прежнимъ владѣльцамъ.-- Ухудшеніе положенія крестьянъ.-- Ихъ волненія.

   Цѣлый рядъ волненій крестьянъ духовнаго вѣдомства и множества подаваемыхъ ими жалобъ убѣдили, наконецъ, правительство въ необходимости измѣнить радикально ихъ положеніе. Въ 1757 году императрица Елизавета, присутствуя въ конференціи, приказала издать узаконеніе, чтобы монастырскія и архіерейскія деревни управлялись не монастырскими служителями, а отставными штабъ и оберъ - офицерами, и притомъ велѣла обложить всѣ деревни помѣщичьими окладами; изъ собираемыхъ такимъ образомъ денегъ употреблять на содержаніе монастыря не болѣе того, сколько положено по штатамъ, а остальное хранить и не расходовать безъ именнаго указа государыни. Такъ какъ при монастыряхъ велѣно было содержать отставныхъ военныхъ, а этого уже въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ не дѣлалось, то за все это время предписано было взыскать стоимость содержанія деньгами и впредь брать ежегодно опредѣленное количество; на собираемыя за прошедшіе годы деньги учредить инвалидные дома, а остальное отдать въ банкъ, чтобы содержать отставныхъ на проценты съ этого капитала и на ежегодные сборы съ этою цѣлію съ монастырей. Конференція сообщила сенату объ этой волѣ государыни.
   Однако это желаніе императрицы Елизаветы, рѣшившейся, въ виду печальныхъ результатовъ самостоятельнаго хозяйничанья духовныхъ властей, отказаться отъ прежней системы, не повело ни къ чему. Хотя воля государыни была выражена еще въ 1757 г., конференціи сената съ синодомъ по этому дѣлу состоялись только въ 1760 г. Синодальные члены утверждали, что если назначить для управленія архіерейскими и монастырскими деревнями офицеровъ, то "отъ нихъ послѣдуетъ наибольшее деревнямъ разореніе и оттого между офицерами и монастырскими властями будутъ всегдашнія безпокойства и затрудненія". Содержаніе отставныхъ при монастыряхъ они также находили неудобнымъ и предлагали, обложивъ всѣхъ архіерейскихъ и монастырскихъ крестьянъ помѣщичьимъ окладомъ, отпускать съ этою цѣлію по 300.000 руб., а вотчинамъ быть въ управленіи архіерейскихъ домовъ и монастырей по-прежнему.
   Въ январѣ 1762 года императоръ Петръ III велѣлъ сенату вновь имѣть конференцію съ синодомъ о монастырскихъ крестьянахъ; но, опасаясь, что дѣло опять затянется, рѣшилъ круто покончить его. 16 февраля именнымъ указомъ было предписано осуществить предположенія, высказанныя императрицею въ засѣданіи придворной конференціи въ 1757 г. Черезъ мѣсяцъ, 21-го марта, велѣно было учредить въ Москвѣ, подъ вѣдомствомъ сената, коллегію экономіи, а въ Петербургѣ -- ея контору; съ крестьянъ духовнаго вѣдомства сверхъ семигривеннаго подушнаго оклада собирать рублевый оброкъ, а на содержаніе монастырей отпускать деньги, опредѣленныя по штату 1724 года; землю, которую крестьяне пахали на своихъ владѣльцевъ, отдать крестьянамъ. Начатыя до этого указа дѣла объ излишнемъ отягощеніи крестьянъ сборами, а также о неповиновеніи духовнымъ властямъ велѣно было, за исключеніемъ дѣлъ о смертоубійствѣ, превратить, такъ какъ не было указнаго положенія о томъ, сколько монастыри должны съ нихъ подучать; но всѣ поборы, взятые управителемъ сверхъ положеннаго, должно было немедленно возвратить крестьянамъ. Указъ этотъ возбудилъ страшное неудовольствіе въ духовенствѣ. Гольцъ, посланный Фридрихомъ В. къ Петру III для заключенія мира съ Россіею, доносилъ въ маѣ мѣсяцѣ своему государю: "духовенство подало императору представленіе на русскомъ и латинскомъ языкахъ, гдѣ жалуется на насилія и странные поступки съ собою вслѣдствіе указа объ отобраніи церковныхъ имуществъ; такихъ поступковъ духовенство не могло ожидать и отъ варварскаго правительства, а теперь должно терпѣть ихъ отъ правительства православнаго". Тѣмъ не менѣе офицеры немедленно вступили въ управленіе вотчинами.
   Екатерина II, какъ искусный дипломатъ, не могла не считаться по вступленіи своемъ на престолъ съ этимъ неудовольствіемъ духовенства, которое могло быть для нея опаснымъ но въ то же время опасно было вызвать и сильное народное волненіе отмѣною указа, избавлявшаго крестьянъ духовныхъ вотчинъ отъ прежнихъ притѣсненій. 3-го іюля, присутствуя въ сенатѣ, она приказала ему имѣть разсужденіе о содержаніи духовенства. Просьба, поданная вслѣдъ затѣмъ духовенствомъ о возвращеніи вотчинъ, была также передана въ сенатъ. Сенатъ предложилъ возвратить имѣнія и собирать съ крестьянъ рублевый оброкъ, половина котораго должна идти въ казну на содержаніе инвалидовъ, а половина -- духовнымъ властямъ, управленіе крестьянами ввѣрить не монастырскимъ служкамъ, а выборнымъ или старостамъ. Однако на конференціи но этому дѣлу сената съ синодомъ обнаружилось разногласіе: императрица колебалась и 8-го августа 1762 года обратилась за совѣтомъ къ Бестужеву-Рюмину. "Батюшка, Алексѣй Петровичъ!-- писала она ему.-- Прошу васъ приложенныя бумаги разсмотрѣть и мнѣніе ваше написать; дѣло въ томъ, коммиссію ли учинить нынѣ, не отдававъ деревень духовнымъ, или отдавать ли нынѣ, а послѣ сдѣлать коммиссію. Въ первой бумагѣ написано: отдать, а въ другой только, чтобы они вступили во владѣніе до коммиссіи. Пожалуй, помогай совѣтами". Изъ этой записки ясно видно, что уже тогда предполагалось непремѣнно учредить коммиссію. Вопросъ былъ только о томъ, сдѣлать ли это сейчасъ или оставить. Бестужевъ-Рюминъ, мнѣнія котораго по этому вопросу видны уже изъ того, что онъ впослѣдствіи пытался защищать предъ императрицею Арсенія Мацѣевича, могъ, разумѣется, дать совѣтъ только выгодный для духовенства, и вотъ чрезъ четыре дня послѣ того былъ изданъ указъ о возвращеніи имѣній синодальныхъ, архіерейскихъ, монастырскихъ и церковныхъ по прежнему въ управленіе духовныхъ властей и объ уничтоженіи коллегіи экономіи, хотя правительство при этомъ и прибавляло, что намѣрено учредить коммиссію для установленія штатовъ духовенства. Этимъ указомъ было повелѣно собирать съ крестьянъ сверхъ подушнаго оклада по рублю оброка, или по усмотрѣнію архіереевъ и властей употреблять ихъ въ работы "безъ отягченія". Такимъ образомъ деревни, принадлежавшія духовенству, могли быть или на оброкѣ, или на барщинѣ. Духовнымъ властямъ было предписано "съ крестьянами поступать благоумѣренно и никакими излишними сборами и ненужными, или только къ одному увеселенію властей служащими работами и строеніями не изнурять", а также крестьянамъ, "до будущаго о нихъ лучшаго учрежденія, духовнымъ властямъ быть послушнымъ... Въ противномъ случаѣ по жалобамъ крестьянъ давать на духовныхъ синоду и архіереямъ строгое правосудіе, а сенату крестьянъ, ежели кои самовольствовать и своимъ властямъ непослушаніе оказывать будутъ, смирять по гражданскимъ законамъ".
   Итакъ, на основаніи этого указа, для крестьянъ долженъ былъ сохраниться прежній порядокъ вещей; Петръ III приказалъ было собирать съ нихъ только рублевый оброкъ, теперь же духовныя власти могли заставить ихъ опять нести барщину, размѣры которой вовсе не были опредѣлены закономъ. Изъ всего сказаннаго выше легко понять, какой порядокъ былъ для нихъ легче и удобнѣе.
   Правительству, разумѣется, было хорошо извѣстно тяжелое положеніе крестьянъ въ духовныхъ вотчинахъ и императрица Екатерина, пропитанная идеями французскихъ энциклопедистовъ, вовсе не думала о томъ, чтобы возстановить въ духовныхъ имѣніяхъ прежній порядокъ, который въ концѣ концовъ признала некуда негоднымъ даже ея набожная тетка. Указъ 12-го августа 1762 года, уничтожавшій коллегію экономіи, былъ съ ея стороны лишь военною хитростію. Положеніе императрицы на первыхъ порахъ было довольно шаткое, и потому раздражать духовенство, оставляя въ силѣ коллегію экономіи, было невыгодно. Но по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ Екатерина убѣдилась, что власть не ускользнетъ изъ ея рукъ, и вотъ 29-го ноября 1762 года учреждается коммиссія для церковныхъ имѣній изъ трехъ духовныхъ и пяти свѣтскихъ лицъ. Въ инструкціи, ей данной, было предписано прежде всего собрать всѣ описи, а тамъ, гдѣ нѣтъ достовѣрныхъ, распорядиться о составленіи новыхъ, причемъ не слѣдовало довольствоваться показаніями управителей церковныхъ имѣній, а велѣно было употреблять постороннихъ людей. Крестьянъ должно было положить или на оброкъ, или на барщину, однако же "земледѣліемъ излишнимъ не отягчать"; тѣмъ, которые будутъ оставлены на пашнѣ,-- раздать лишнія земли, а иногда и всѣ тѣ, "которыя на помѣщиковъ работалися", и за это положить такіе оброки, какъ "у добрыхъ тѣхъ же уѣздовъ помѣщиковъ свѣтскихъ". Это удобнѣе и въ томъ отношеніи, что въ тѣхъ деревняхъ, гдѣ мало барщинныхъ работъ, все управляется сходомъ и оброкъ собирается старостою, а управителей и прикащиковъ ненадобно, такъ какъ они "таковыя безгласныя деревни, каковыя обыкновенно церковническія бываютъ, разоряютъ". Опредѣливъ доходы духовныхъ вотчинъ, коммиссія должна была составить штаты архіерейскимъ домамъ, монастырямъ и соборамъ. Въ указѣ было даже сказано, что для завѣдыванія церковныхъ сборовъ и расходовъ "необходимо кажется установить надобно главную духовную экономическую коллегію"
   Планъ этотъ былъ скоро осуществленъ. Въ январѣ 1763 г. былъ обнародованъ утвержденный императрицею докладъ коммиссіи объ отправленіи армейскихъ офицеровъ для описанія архіерейскихъ и монастырскихъ вотчинъ, а 12-го мая того же года былъ уже данъ именной указъ объ учрежденіи коллегіи экономіи. Архіереямъ, архимандритамъ и игуменамъ было предоставлено имѣть "въ своемъ полномъ правленіи" тѣ деревни, которыя будутъ отданы "на ихъ собственное довольство и экономію, для содержанія ихъ домовъ и монастырей". Коллегія экономіи устранялась отъ всякаго участія въ ихъ управленіи; духовныя власти должны были сами вѣдать крестьянъ этихъ вотчинъ "судомъ, расправою и хозяйствомъ", а коллегія должна была только смотрѣть, чтобы власти ничего не брали съ опредѣленныхъ имъ вотчинъ сверхъ назначеннаго, но въ то же время не слѣдовало требовать отчета въ томъ, "что съ нихъ собираемо будетъ по окладу и какая работа отправляться имѣетъ по узаконеннымъ нарядамъ". Всѣ вотчины, не отданныя духовнымъ властямъ, должны были находиться въ вѣдомствѣ и управленіи коллегіи экономіи, которая и обязана была заботиться о сборѣ съ этихъ деревень всѣхъ денежныхъ и хлѣбныхъ окладовъ и назначать управителей и прикащиковъ изъ отставныхъ штабъ и оберъ-офицеровъ. Съ тѣхъ же вотчинъ, которыя не обложены вновь духовною коммиссіею, велѣно было по-прежнему собирать рублевый окладъ, а состоящія на издѣліи оставить въ томъ же видѣ до новаго распоряженія.
   Изъ инструкціи коллегіи экономіи мы видимъ, что часть духовныхъ вотчинъ была оставлена на содержаніе духовенства въ его непосредственномъ управленіи. Въ архивныхъ матеріалахъ мы нашли два указанія, что эта часть равнялась половинѣ прежняго числа крестьянъ {Съ этимъ можно сопоставить, что сенатъ предлагалъ въ 1762 г. рублевый оброкъ съ духовныхъ крестьянъ дѣлить пополамъ: половину употреблять на инвалидовъ и половину въ пользу духовныхъ властей.}. Вотъ, напримѣръ, что читаемъ мы въ донесеніи коллегіи экономіи выборнаго подмосковной слободы Троицкаго лебедянскаго монастыря: въ сентябрѣ прошлаго 1763 года, по опредѣленію коллегіи, велѣно изъ состоящихъ за монастыремъ вотчинъ Лебедянскаго уѣзда Подмонастырной слободы села Ракитина, деревень Крутой и Хмѣлевки, въ которыхъ помазано по ревизіи 175 душъ, на основаніи указа изъ синода 7-го февраля 1763 года, "половинѣ, а именно деревнѣ Хмѣлевкѣ, и вдобавокъ въ число 87 душъ съ половиною изъ деревни Крутой быть на рублевомъ оброкѣ съ платежомъ коллегіи, а другой половинѣ, живущей въ Подмонастырной слободѣ, въ селѣ Ракитинѣ и деревнѣ Крутой, по содержанію объявленнаго жъ указа остаться на пашнѣ". Что такое дѣленіе было не отдѣльнымъ случаемъ, а представляло общую мѣру, еще яснѣе видно изъ одного донесенія властей Николаевскаго Амвросіева-Дудина монастыря: "Въ прошломъ 1763 г., имѣющимся за онымъ монастыремъ, написаннымъ по второй ревизіи муж. пола крестьянамъ 1.360 душамъ, архимандритъ Трифилій раздѣленіе учинилъ въ силу состоявшагося именнаго ея императорскаго величества августа 12 дня 1762 года и присланнаго изъ святѣйшаго правительствующаго синода въ оный Дудинъ монастырь полученныхъ указовъ, которымъ повелѣно половинному числу платить въ коллегію экономіи по рублю съ души, а другую половину съ крестьянъ оставить на содержаніе монастырей властямъ съ братіей"
   Распредѣленіе это не оставалось безъ измѣненій; такъ было, напримѣръ, въ имѣніи того же лебедянскаго Троицкаго монастыря, о которомъ мы только-что упоминали. Такъ какъ деревня Хмѣлевка въ 1763 году выгорѣла, крестьяне обѣднѣли и, будучи не въ состояніи платить рублевый оброкъ, желали быть на монастырской работѣ, а крестьяне Подмонастырной слободы, села Ракитина и деревни Крутой, соглашались быть на оброкѣ, то коллегія экономіи велѣла сдѣлать такой обмѣнъ, если на него согласятся власти лебедянскаго монастыря. Болѣе значительное измѣненіе было произведено въ вотчинѣ Аивросісва-Дудина монастыря, приписаннаго къ синодальному дому. Его имѣнія находились въ Нижегородскомъ и Ядринскомъ уѣздахъ, въ первомъ 940, во второмъ -- 366 душъ, итого -- 1.306 душъ. Въ томъ числѣ было 35 человѣкъ монастырскихъ служителей,-- слѣдовательно, собственно крестьянъ -- 1.271 душа. Половина ихъ (635 душъ) должна была по раздѣленію, сдѣланному въ 1763 году, платить рублевый оброкъ въ экономическую канцелярію, другая половина, оставленная на содержаніе монастыря, была вновь раздѣлена на двѣ равныя части: 317 душъ должны были платить рублевый окладъ и столько же работать на барщинѣ. До 1762 года крестьяне деревень, находившихся въ Нижегородскомъ уѣздѣ (940 душъ), обрабатывали на монастырь по 117 дес. въ каждомъ полѣ, накашивали сѣна 1.300 копенъ и доставляли дровъ 240 с. и столько же возовъ; теперь на 317 душъ было опредѣлено обрабатывать 80 дес. въ каждомъ полѣ, а 37 десят. отданы въ ихъ владѣніе; слѣдовательно, прежде въ каждомъ полѣ крестьянину приходилось по 78 десятины, а теперь по 1/4, да сверхъ того они исполняли и сѣнокосныя работы. Такимъ образомъ повинности нижегородскихъ крестьянъ Дудина монастыря сдѣлались весьма неравномѣрными, и они просили дозволить имъ разложить между собою поровну какъ барщинныя работы, такъ и денежный оброкъ, причитавшійся на ихъ долю, который, по распредѣленіи на всѣхъ, уменьшался съ рубля до 60 коп. На просьбу эту было получено согласіе нижегородскаго архіерея и духовной консисторіи. Такимъ образомъ здѣсь крестьяне по-прежнему остались на барщинѣ, но только кромѣ натуральныхъ повинностей стали еще платить оброкъ. Въ вотчинахъ Воскресенскаго монастыря до 1762 года крестьяне пахали на монастырь по 182 дес. въ полѣ и ставили 5.511 копенъ сѣна, а послѣ того -- по 312 дес. въ полѣ и 4.300 копенъ; уменьшеніе сѣнокосныхъ работъ только кажущееся, такъ какъ прежде для нихъ присылались на помощь крестьяне изъ другихъ вотчинъ, а количество пашенъ было увеличено почти вдвое. Другія работы, исполняемыя прежде: починка строеній, обработка огородовъ, набивка погребовъ льдомъ, ловля рыбы, заготовленіе кирпича, поставка плотниковъ и проч., также едва ли могли прекратиться. Съ крестьянъ, принадлежавшихъ Вознесенскому дѣвичьему монастырю, что въ Москвѣ, которыхъ было 7.875 душъ, до 1762 года собиралось въ пользу монастыря 1.569 рублей, разнаго хлѣба 2.222 четв., сѣна 145 возовъ, дровъ 38 саженъ. По возвращеніи монастырямъ вотчинъ въ 1762 году, 401 душа были оставлены на пашнѣ, а съ остальныхъ 7.484 души стали собирать денежнаго оброка 4.873 рублей, разнаго хлѣба 2.156 четв., сѣна и дровъ такое же количество, да кромѣ того ими исполнялись еще нѣкоторыя работы. Такимъ образомъ, несмотря на то, что число крестьянъ уменьшилось на 400 душъ, количество поборовъ натурою осталось почти то же самое, а размѣръ денежныхъ сборовъ увеличился втрое. Можно было бы привести еще примѣры того, какъ послѣ 1762 года часть крестьянъ должна была обрабатывать то количество пашни, которое прежде располагалось на всѣхъ, а остальные облагались денежнымъ оброкомъ. Итакъ, послѣ 1762 года положеніе крестьянъ многихъ духовныхъ вотчинъ сдѣлалось тяжелѣе; это происходило еще и отъ того, что правило, установленное правительствомъ, чтобы крестьяне или платили рублевый оброкъ, или исполняли барщинныя работы, а не то и другое вмѣстѣ, нерѣдко нарушалось духовными властями. Такъ, напримѣръ, въ вотчинѣ Саввина-Сторожевскаго монастыря, Рузскаго уѣзда, потребовали отъ оброчныхъ крестьянъ, которыхъ было около 500 душъ, до 60 подводъ. Въ вотчинѣ тюменскаго Троицкаго монастыря крестьяне продолжали и въ 1763 году отрабатывать съ каждой души по 173 дня и платить еще деньгами по 88 коп. Въ вотчинахъ Покровскаго дѣвичьяго монастыря, уѣзда Переяславля-Рязанскаго, съ крестьянъ, находившихся на барщинѣ, требовали сверхъ работъ денежный сборъ на дрова, столовые припасы, свѣчи и т. п. Коллегія экономіи согласно съ данной ей инструкціей требовала, чтобы въ каждомъ архіерейскомъ домѣ и монастырѣ составлены были вѣдомости, сколько за ними вотчинъ, опредѣленныхъ на ихъ содержаніе, гдѣ онѣ находятся, сколько въ нихъ душъ, какія деревни состоятъ на денежномъ окладѣ и какія опредѣлены на работу, какія повинности исполняются крестьянами. Изъ этихъ вѣдомостей коллегія не разъ убѣждалась въ томъ, что основное правило, установленное правительствомъ -- рѣзкое раздѣленіе крестьянъ барщинныхъ отъ оброчныхъ, часто нарушалось, и коллегіи приходилось растолковывать, что въ указѣ 12 августа 1762 года совершенно ясно предписано, чтобы или собирать съ крестьянъ по рублю съ души, или посылать на барщину безъ отягощенія, "слѣдовательно, которыя деревни опредѣлены на указанную работу, въ тѣхъ уже ни малѣйшихъ денежныхъ, ни подъ какимъ предлогомъ, сборовъ, равно и столовыхъ запасовъ взыскивать не должно". Коллегія экономіи требовала также, чтобы въ присылаемыхъ ей вѣдомостяхъ точно перечислялись всѣ крестьянскія повинности, что нерѣдко не исполнялось, такъ какъ духовныя власти, обозначивъ нѣкоторыя изъ нихъ, ставили затѣмъ весьма неопредѣленное словцо -- "и прочее".
   Не освободившись отъ прежнихъ тяжелыхъ повинностей, крестьяне не избавились и отъ разныхъ злоупотребленій своихъ прикащиковъ и духовныхъ властей. Такъ, напримѣръ, двое прикащиковъ въ Курмышской вотчинѣ вятскаго архіерея брали съ крестьянъ взятки отъ 5 коп. до 40 руб., безвинно били ихъ по щекамъ, держали ихъ подъ карауломъ, наказывали батогами, за что, наконецъ, поплатились сами: архіерей, узнавъ обо всѣхъ продѣлкахъ, приказалъ нещадно высѣчь ихъ плетьми и держать подъ карауломъ, пока не возвратятъ крестьянамъ вынужденныя у нихъ деньги. Въ Алатырскую вотчину монастыря, приписаннаго къ Троицко-Сергіевой лаврѣ, былъ присланъ изъ этой лавры іеромонахъ Иларіонъ, о "безчеловѣчныхъ и не христіанскихъ поступкахъ" котораго крестьяне подали въ коллегію экономіи слѣдующее заявленіе: захвативъ въ разное время 3 выборныхъ и 4 крестьянъ этой вотчины, онъ безъ всякой вины ихъ "мучительно билъ кнутьями"; такими истязаніями и содержаніемъ подъ карауломъ онъ вынуждалъ взятки отъ 5 до 11 руб., принялъ въ подарокъ даже лошадь, да кромѣ того всѣ крестьяне подарили ему болѣе 70 руб. Гнѣвъ іеромонаха возбуждали особенно тѣ крестьяне, которымъ ихъ товарищи поручали принести жалобу на его притѣсненія; впрочемъ онъ не только на нихъ срывалъ сердце, но и вообще, "собирая со всѣхъ селъ и деревень выборныхъ и рядовыхъ крестьянъ", держалъ ихъ въ приказной избѣ "въ колодѣ и цѣпяхъ", такъ что вслѣдствіе этого многіе крестьяне принуждены были укрываться, въ ущербъ своимъ земледѣльческимъ работамъ. Коллегія велѣла учрежденному собору Троицко-Сергіевой лавры разсмотрѣть это дѣло.
   Изъ нашего очерка положенія крестьянъ въ духовныхъ имѣніяхъ до 1762 года и послѣ возвращенія ихъ въ руки духовенства видно, что это распоряженіе должно было вызвать въ нихъ сильное неудовольствіе. Нѣкоторые изъ нихъ стали подавать челобитныя сначала императрицѣ, а потомъ коллегіи экономіи; но за подачу жалобы самой императрицѣ они подвергались наказанію плетьми {Такъ, напримѣръ, въ январѣ 1763 года сенатъ между прочимъ велѣлъ наказать за это 77 крестьянъ Чернскаго уѣзда, вотчины Новодѣвичьяго монастыря.}; жалоба коллегіи экономіи, если она признавалась послѣднею съ ея точки зрѣнія неправильною, иногда имѣла то же послѣдствіе, или, по крайней мѣрѣ, далеко не всегда находила удовлетвореніе. Весьма естественно, что между крестьянами должно было обнаружиться волненіе немедленно послѣ указа 12 августа 1762 года. Правительство само сознавало, что народъ не можетъ быть доволенъ этимъ указомъ, но рекомендовало крестьянамъ терпѣніе "до будущаго лучшаго о нихъ учрежденія". Совѣтъ, разумѣется, пропалъ даромъ, такъ какъ вновь очутиться подъ властью людей въ родѣ вышеупомянутаго іеромонаха Иларіона для весьма многихъ казалось нестерпимымъ.
   Уже 12 декабря 1762 года, въ присутствіи императрицы, въ сенатѣ читалось донесеніе, что монастырскіе крестьяне, въ числѣ 8.539 душъ, не дали подписокъ о послушаніи монастырскимъ властямъ. Но это была только ничтожная часть всѣхъ волнующихся. Сопротивленіе обнаружилось въ 1762 и 1763 гг. среди архіерейскихъ, монастырскихъ и церковныхъ крестьянъ въ весьма многихъ мѣстностяхъ; намъ извѣстно, что волненія одно# или нѣсколькихъ вотчинъ были въ нынѣшнихъ губерніяхъ: Московской, Тверской, Владимірской, Калужской, Тульской, Рязанской, Орловской, Воронежской, Симбирской, Вятской и Пермской. Императрица Екатерина въ письмѣ къ Вольтеру 1765 года говоритъ, что при ея восшествіи на престолъ было болѣе 100.000 крестьянъ духовнаго вѣдомства, взявшихся за оружіе потому, что они часто терпѣли тираническое притѣсненіе; очевидно, тутъ дѣло идетъ о волненіяхъ, вызванныхъ возвращеніемъ духовныхъ вотчинъ по-прежнему въ руки духовенства. Нужно замѣтить, впрочемъ, что "возмущеніе" это въ большинствѣ случаевъ отличалось довольно мирнымъ характеромъ. Крестьяне дѣйствительно отказывались продолжать работу на своихъ прежнихъ властей {Нѣкоторые прибавляли, что не будутъ работать "до будущаго о нихъ учрежденія", очевидно, намекая на слова указа 12 августа 1762 г.}, убирали въ свою пользу хлѣбъ и скашивали сѣно съ луговъ и полей, которые обрабатывались ими на потребу разныхъ архіереевъ, монаховъ и священниковъ, вылавливали рыбу въ ихъ прудахъ, иногда вырубали рощи, но лишь въ исключительныхъ случаяхъ вымещали свое неудовольствіе на духовныхъ лицахъ или прикащикахъ за ихъ всевозможныя злоупотребленія. Дѣйствія духовныхъ крестьянъ отличались гораздо болѣе мирнымъ характеромъ, чѣмъ волненіе горнозаводскихъ крестьянъ на Уралѣ въ то же самое время. Тамъ видимъ мѣстами упорную войну съ правительственнымъ войскомъ въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, какъ, напримѣръ, въ Масленскомъ и Барневскомъ острогахъ,-- здѣсь лишь въ немногихъ случаяхъ пришлось обратиться къ содѣйствію вооруженной силы. Но, разумѣется, между тѣмъ и другимъ волненіемъ были и свои общія черты.
   Одну изъ постоянныхъ принадлежностей народныхъ движеній въ это время составляютъ фальшивые указы, которые, ходя но рукамъ крестьянъ, даютъ имъ извѣстную нравственную опору въ борьбѣ съ невыносимымъ для нихъ порядкомъ вещей. Такой указъ, хотя и сфабрикованный какимъ-нибудь грамотѣемъ, иногда даже съ корыстною цѣлью, всегда служитъ все-таки выраженіемъ народныхъ желаній и ясно сознанной народомъ потребности. Такъ, напримѣръ, въ Новоторжскомъ уѣздѣ, въ вотчинѣ Борисоглѣбскаго монастыря, ходилъ по рукамъ указъ, будто бы данный изъ рекетмейстерской конторы, вслѣдствіе прошенія выборныхъ крестьянъ этого монастыря о томъ, чтобъ архимандритъ не разорялъ ихъ, не причинялъ имъ обидъ, не бралъ оброка и проч. Оказалось, что указъ этотъ былъ написанъ въ Москвѣ бѣглымъ дворовымъ человѣкомъ Зубцовскаго помѣщика, по просьбѣ одного изъ крестьянъ Борисоглѣбскаго монастыря, который надѣялся такимъ образомъ добиться, чтобы "крестьянамъ была льгота, и отъ монастырскаго ихъ архимандрита Наркиса и слугъ не было имъ обидъ". Составитель указа даже не руководился при этомъ и корыстными цѣлями, потому что получилъ за свой трудъ всего 5 коп., а просто хотѣлъ оказать услугу знакомому человѣку; между тѣмъ онъ жестоко поплатился за это: сенатъ приказалъ высѣчь его кнутомъ, по обыкновенію вырѣзавъ ноздри и поставивъ знаки на лицѣ, и затѣмъ сослать въ каторжную работу въ Нерчинскъ.
   Въ только-что указанномъ случаѣ было составлено поддѣльное правительственное распоряженіе, имѣвшее въ виду вотчину одного только монастыря; но въ это время являлись указы, имѣющіе и общее значеніе. Въ 1763 году въ разныхъ архіерейскихъ и монастырскихъ вотчинахъ былъ распространенъ слѣдующій манифестъ императрицы: "По вступленіи нашемъ на всероссійскій императорскій престолъ и какъ насъ многими челобитными утруждаютъ разнаго званія, чина, нѣтъ больше (т. е. всего болѣе) изъ монастырей отъ крестьянъ просьбы, и потому нашему императорскому величеству разсмотрѣніе, что не малое истязаніе и нападки, отъ монастырей отказать, и тѣ монастыри о -- слѣдовать (sic), а въ тѣхъ вотчинахъ и деревняхъ служкамъ не быть, и на тѣхъ крестьянъ монастырскихъ положить новые оклады по рублю съ души и тѣ деньги платить въ города, какъ подушныя, такъ и рублевыя, а которая земля пахотная была и луга за монастыремъ, то разсверстатъ по себѣ, а который хлѣбъ не молоченъ, то не замать (не трогать) до указа". Далѣе въ манифестѣ говорится о назначеніи коллегіи экономіи для завѣдыванія доходами съ духовныхъ вотчинъ. Указъ этотъ былъ составленъ вскорѣ по учрежденіи коллегіи экономіи, лѣтомъ 1763 г., а между тѣмъ въ это же самое лѣто онъ былъ найденъ въ рязанскихъ архіерейскихъ вотчинахъ и затѣмъ въ монастырскихъ имѣніяхъ тульскаго, веневскаго и ливенскаго Сергіева монастырей. Крестьянинъ этой послѣдней вотчины, получившій вопію съ фальшиваго манифеста въ Москвѣ отъ какого-то двороваго, долженъ былъ дать вексель на имя одного купца въ 100 рублей. Этотъ подложный манифестъ всего на какихъ-либо полгода опередилъ секуляризацію духовныхъ имѣній.
   Правительство пыталось манифестами привести крестьянъ въ повиновеніе; по его словамъ, "явившіеся во многихъ мѣстахъ продерзливые люди" указъ 12 августа 1762 года, которымъ населенныя имѣнія были возвращены духовенству, "истолковали крестьянамъ въ нѣкоторый поводъ къ ослушанію, чрезъ что многіе церковные крестьяне пришли въ немалое своевольство". Вслѣдствіе этого былъ изданъ манифестъ 8 января 1763 года, которымъ предписывалось крестьянамъ, положеннымъ на рублевый оброкъ, платить его аккуратно, все равно -- опредѣлены они на содержаніе монастырей или нѣтъ (послѣднія вотчины назывались заопредѣленными); точно также безпрекословно должны работать и тѣ, кто опредѣленъ духовными властями на барщину, а именно пахать казенныя земли, косить луга, рубить и возить дрова, ловить рыбу, чинить мельницы и плотины, ходить на домовыя работы и возить различные припасы. Кто весь годъ ничего не работалъ и не платилъ оброка, съ тѣхъ слѣдовало взыскать по рублю, съ неработавшихъ же нѣкоторое время -- взять по разсчету; разграбившіе въ прошломъ году казенный хлѣбъ должны были возвратить его, а скосившіе самовольно сѣно на казенныхъ лугахъ обязывались отдать половину его. Вмѣстѣ съ тѣмъ велѣно было отпустить на свободу всѣхъ крестьянъ, арестованныхъ за ослушаніе {Предписаніе объ освобожденія арестованныхъ было весьма нелишнее, такъ какъ за подобныя дѣла крестьянахъ приходилось иногда въ ожиданіи рѣшенія высиживать ужасные сроки. Приведемъ одинъ примѣръ. Въ 1744 году волновались крестьяне Дмитровскаго уѣзда, приписнаго къ Сергіевской лаврѣ Никольскаго Песношскаго монастыря; болѣе 50 человѣкъ, обвиненныхъ въ томъ, что били полѣньями посланнаго противъ нихъ капитана съ командою, были освобождены на поруки только въ 1759 году, а одинъ крестьянинъ, проколовшій капитану руку, отпущенъ безъ наказанія только въ 1763 году, послѣ манифеста 8 января, уже совершенно дряхлый, 75 лѣтъ отъ роду.}.
   Мѣстами манифестъ произвелъ впечатлѣніе и крестьяне принесли повинную, мѣстами сами духовныя власти шли на сдѣлку и соглашались получить хоть часть отнятаго у нихъ хлѣба и сѣна, но другія вотчины продолжали упорствовать и коллегіи экономіи приходилось требовать содѣйствія военной силы. Крестьяне Малоярославецкаго уѣзда вотчины Донскаго монастыря дали отпоръ посланной противъ нихъ командѣ. Они засѣли въ лѣсахъ, дерхали тамъ караулы человѣкъ по триста, заготовили рухья, рогатины и не допустили военнаго отряда до своихъ деревень. Пришлось потребовать еще 200 человѣкъ изъ полковъ, стоявшихъ въ Калугѣ, съ помощію которыхъ волненіе и было усмирено въ 1763 году. Упорно не слушались своихъ властей и такхе не исполняли работъ крестьяне Воскресенскаго Ново-Іерусалимскаго монастыря въ надехдѣ, какъ они потомъ заявили, что будутъ причислены въ заопредѣленнымъ вотчинамъ на рублевый оброкъ; имъ очень хотѣлось этого потому, что они были очень обременены всевозмохными работами и между прочимъ различными постройками. Они не только перестали работать, но разобрали монастырскій хлѣбъ, скосили сѣно и даже, раздѣливъ между собою монастырскія земли, засѣяли ихъ въ свою пользу; кромѣ того они избили двухъ монаховъ. Когда къ нимъ былъ посланъ для усмиренія членъ коллегіи экономіи Барыковъ, они не согласились дать подписки, что будутъ впредь повиноваться, такъ что пришлось требовать военную команду въ 100 человѣкъ. Послѣ усмиренія ихъ крестьяне должны были извѣстнымъ образомъ вознаградить своихъ властей: такъ, напримѣръ, жители четырехъ подмонастырскихъ селъ съ деревнями посѣянную ими на монастырскихъ поляхъ рожь должны были сжать и отдать своихъ духовнымъ властямъ; если же кто послѣ своевольнаго раздѣла земли совсѣмъ не посѣялъ хлѣба, тотъ долженъ былъ возвратить въ монастырь сѣменами по разсчету, сколько могло быть посѣяно на доставшемся ему участкѣ. Наиболѣе виновные крестьяне были наказаны плетьми, но и монастырскимъ властямъ подтверждено, чтобъ онѣ поступали согласно съ предписаніями правительства, канцелярскимъ и другимъ служителямъ не дозволяли бы разорять крестьянъ и старательно наблюдали бы, "чтобы таковыхъ притѣсненій и разореній крестьянамъ не было, каковыя... до 1762 года происходили".
   Въ Шадринскомъ уѣздѣ (нынѣ Пермской губерніи) крестьяне Далматовскаго Успенскаго монастыря, владѣвшаго обширною вотчиною, подняли въ 1762 году такъ-называемую дубинщину. Они угрожали нападеніемъ самому монастырю, обѣщали губить монаховъ и даже убить архимандрита Іоакинфа. "Кто съ топоромъ, кто съ косою,-- разсказываетъ одинъ современникъ,-- расположились крестьяне двумя толпами: въ іюнѣ 1763 года, въ 200 человѣкъ, на дорогѣ къ Шадринску и въ октябрѣ того же года на пути къ Челябинску, въ числѣ 500 человѣкъ, и держали такимъ образомъ монастырь какъ бы въ осадѣ, стѣсняя его сношенія съ этими городами. Примѣръ далматовцевъ. увлекъ населеніе и другихъ монастырскихъ имѣній Исетской провинціи: Рафаиловскаго монастыря, Кандинской заимки, Воскресенскаго села и другихъ. Іоакинфъ потребовалъ на помощь военную силу, и въ однихъ селахъ волненіе было прекращено въ августѣ 1763 года, въ другихъ въ мартѣ 1764 года. Крестьяне понесли жестокое наказаніе: 161 человѣкъ были нещадно наказаны кнутомъ или плетьми.
   По поводу волненія крестьянъ Данилова и Воскресенскаго Ново-Іерусалимскаго монастырей государыня приказала, по докладу коммиссіи о церковныхъ имѣніяхъ, зачинщиковъ отдавать въ рекруты, а негодныхъ быть солдатами -- на поселеніе. Но волненія не унимались: архереи и монастырскія власти продолжали жаловаться на неповиновеніе крестьянъ; о томъ же присылали представленія и офицеры, посланные для описей духовныхъ вотчинъ. Поэтому 12 іюля 1763 года было предписано вновь учрежденной коллегіи, экономіи усмирять ослушниковъ отрядами, посланными отъ военной коллегіи, и наказывать "пущихъ заводчиковъ" въ присутствіи всѣхъ крестьянъ плетьми; а если и затѣмъ они не усмирятся, то возмутителей посылать въ ссылку.
   Приступивъ, вслѣдствіе этого предписанія, къ усмиренію крестьянъ духовныхъ вотчинъ, коллегія экономія осталась недовольною медленностью военной конторы при отправкѣ отрядовъ въ то или другое мѣсто. Въ октябрѣ 1763 года она пожаловалась сенату, указывала на то, что волненіе крестьянъ все усиливается, и просила дозволить, чтобы начальники мѣстныхъ воинскихъ командъ могли отправлять ихъ, куда понадобится, по требованію самой коллегіи экономіи. Сенатъ приказалъ четвертую часть близстоящихъ войскъ посылать на мѣсто волненія. Раздраженный принесенною на него жалобою, генералъ-фельдмаршалъ Салтыковъ написалъ въ военную коллегію, что по требованію коллегіи экономіи приходится почти ежедневно посылать разныя военныя команды для усмиренія монастырскихъ крестьянъ, а это крайне неудобно. Солдаты принуждены дѣлать дальніе переходы во время распутицы, притомъ не находя по пути ни достаточнаго пропитанія для людей, ни необходимаго фуража. Вслѣдствіе этого военная коллегія, указавъ на то, что она не знаетъ причинъ, доводящихъ до волненія духовныхъ крестьянъ, обратилась съ запросомъ въ коллегію экономіи, "нѣтъ ли такихъ средствъ, чтобы и безъ воинскихъ командъ оныхъ усмирять и въ послушаніе приводить было можно". Теперь въ свою очередь обидѣлась коллегія экономіи. Усмиреніе крестьянъ духовныхъ вотчинъ возложено на нее государынею; она пыталась прежде увѣщевать крестьянъ указами, но отъ этого ихъ "продерзости" только увеличивались, пробовала посылать въ волнующіяся вотчины своихъ членовъ, но убѣдилась, что только съ помощію войска можно ихъ окончательно усмирить. Коллегія не оставила безъ отвѣта упрека и въ томъ, что слишкомъ часто прибѣгала къ военной силѣ. По ея словамъ, съ іюня по ноябрь 1763 года она девять разъ требовала военныхъ командъ для усмиренія крестьянъ, но изъ этихъ требованій военною конторою были удовлетворены пока только три {Приводимъ названія вотчинъ, куда посылались войска, такъ какъ это показываетъ намъ, гдѣ всего сильнѣе было волненіе во второй половинѣ 1763 года: 1) Подмонастырныя вотчины Воскресенскаго монастыря, 2) Вознесенскаго монастыря подмосковное село Еремѣево, 3) Чудова монастыря два села Верейскаго и Малоярославецкаго уѣздовъ приписной въ Донскому монастырю Тихоновской пустыни, 4) Чудова монастыря въ Московскомъ уѣздѣ, 5) Коломенскаго архіерейскаго дома село Коломенскаго уѣзда, 6) тверскаго архіерея въ Тверскомъ уѣздѣ, 7) вотчины Пафнутьева монастыря въ Боровскомъ, Малоярославецкомъ и Верейскомъ уѣздахъ, 8) Троицкой лавры въ Бѣжецкомъ уѣздѣ и 9) Златоустова монастыря въ Коломенскомъ уѣздѣ.}. Пререканія между коллегіями военною и экономическою, къ удовольствію крестьянъ, продолжались и послѣ того: такъ, напримѣръ, въ Мартѣ 1764 года Салтыковъ объявилъ, что, вслѣдствіе раскомандированія полковъ московской дивизіи, не можетъ послать солдатъ для усмиренія вотчины Высокопетровскаго и Шаровкина монастырей.
   Усмиреніе крестьянъ духовныхъ имѣній сопровождалось иногда сильными злоупотребленіями, какъ будетъ видно изъ слѣдующаго примѣра. Въ 1758 году на содержаніе Тамбовскаго архіерейскаго дома былъ приписанъ Черневъ монастырь съ его вотчинами, въ которыхъ по второй ревизіи было 1.855 душъ. Въ концѣ 1762 года тамбовскій архіерей прислалъ въ сенатъ донесеніе, что крестьяне оказываютъ ослушаніе, избили уговаривавшаго ихъ земскаго и запретили находившимся въ служкахъ или временно работавшимъ при архіерейскомъ домѣ и бѣжавшимъ оттуда -- возвращаться къ своимъ должностямъ. Волненіе продолжалось и въ слѣдующемъ году, но въ октябрѣ мѣсяцѣ крестьяне принесли въ коллегію экономіи рублевый оброкъ за 1762 годъ и просили, чтобъ они находились въ ея вѣдѣніи, а не подъ управленіемъ Тамбовскаго архіерейскаго дома. Коллегія приказала воронежской губернской канцеляріи усмирить крестьянъ и наказать плетьми трехъ главныхъ зачинщиковъ. Въ началѣ 1764 года крестьяне подали жалобу, въ которой они разсказываютъ, какъ производилось усмиреніе. Въ 1762 году исетская провинціальная канцелярія, получивъ донесеніе обѣ ихъ непослушаніи, арестовала 42 человѣка. Въ слѣдующемъ году посланный къ нимъ съ командою прапорщикъ арестовалъ многихъ и взялъ съ нихъ взятку деньгами и натурою на 60 руб. Такъ какъ волненіе продолжалось, то въ октябрѣ 1763 года къ нимъ явился отрядъ въ 295 человѣкъ подъ начальствомъ капитана Хрущова. Онъ арестовалъ 96 человѣкъ старостъ и крестьянъ, заклепалъ ихъ въ колодки, по словамъ челобитной, "морилъ гладомъ и мразомъ" и такимъ образомъ вынудилъ у нихъ въ свою пользу 300 руб., собранные на уплату подушныхъ денегъ за второе полугодіе, да кромѣ того на жалованье командѣ взыскалъ 430 руб. Дальнѣйшіе подвиги Хрущова крестьяне описываютъ такимъ образомъ: онъ вывелъ изъ церкви арестованныхъ, объявилъ имъ, что "присланъ по именному указу ихъ крестьянъ разорить и огнемъ пожечь, и потомъ всѣхъ сѣкъ плетьми, положа въ рядъ человѣкъ по 15 и 20, безъ всякаго резона, и отъ тѣхъ его побой многихъ на томъ мѣстѣ водой отливали, а другіе померли, а прочіе въ постели лежатъ". Послѣ того крестьяне были принуждены отправить 100 человѣкъ на работу въ архіерейскій домъ, причемъ съ зажиточныхъ крестьянъ Хрущовъ угрозами и истязаніями вынуждалъ взятки отъ 5 до 15 руб. Постой военной команды обошелся имъ также не дешево. Коллегія экономіи въ мартѣ 1764 года велѣла вывесть изъ этой вотчины военную команду, если она еще тамъ находится, а о подвигахъ офицера велѣла произвести слѣдствіе.
  

V.
Окончательная секуляризація духовныхъ имѣній въ Великороссія и Сибири.-- Количество земли, переданной во владѣніе крестьянъ.-- Арендованіе земля и разрѣшеніе покупать ее.-- Переселеніе крестьянъ.-- Подати и повинности.-- Мѣстное управленіе.

   Возвращеніе имѣній въ руки духовенства, какъ мы только-что видѣли въ четвертой главѣ, вызвало въ теченіе двухъ лѣтъ цѣлый рядъ волненій. Это дало правительству прекрасный поводъ для того, чтобы покончить съ вопросомъ о секуляризаціи духовныхъ имѣній, тѣмъ болѣе, что къ 1764 году всѣ необходимыя приготовленія (описаніе вотчинъ и пр.) были уже окончены.-- Такъ какъ мы представляемъ очеркъ исторіи крестьянъ, то въ нашъ планъ вовсе не входитъ изложеніе того, какъ были распредѣлены доходы съ духовныхъ имѣній, мы не будемъ касаться и протестовъ, высказанныхъ противъ секуляризаціи нѣкоторыми изъ тогдашнихъ іерарховъ, точно также какъ не будемъ разбирать различныхъ мнѣній относительно этой мѣры въ нашей ученой литературѣ {Смотри по этому предмету: Знаменскій: "Чтенія изъ ист. русск. церкви за время царств. Екатерины II". Прав. Собесѣд. 1876 г., NoNo 2, 3, 4 и 9. Бѣликовъ: "Отношеніе госуд. власти къ церкви и духовенству при Екатеринѣ II". Чтен. въ Общ. любит. духовн. просв. 1875 г., іюль, стр. 726--733.-- Н. И. Барсовъ: "Арсеній Мацѣевичъ". Русск. Стар. 1876 г., No 4, стр. 721--756.-- В. И. Иконниковъ: "Арсеній Мацѣевичъ". Руск. Стар. 1879 г., NoNo 4, 5, 8, 9 и 10. Смотри также книгу Милютина: "О недвиж. имущ. духовенства", "Исторію" Соловьева и пр.}.
   Изъ мнѣній, современныхъ секуляризаціи, мы остановимся на одномъ, до сихъ поръ не напечатанномъ, неизвѣстный авторъ котораго категорически высказывается за ея необходимость. "Отъ состоящихъ за архіереями и монастырями деревень не видно, чтобы изъ того дохода, какой съ нихъ собираться могъ, государство себѣ что имѣло, ниже тѣ архіереи или монастыри знатнаго что получали, или приращеніе въ благолѣпіи церковномъ что присовокупилось, или же училищей умножилось и знатныя установленія въ облегченію общества учреждались, иди-бъ другія какія положенія дѣлали, которыя бы къ прославленію государству служили. А напротивъ того усматриваются многія разоренія монастырей, и не только не наполненные монахами, но и тѣ, которые въ оныхъ находятся, едва пристойное пропитаніе имѣютъ и служба церковная отправляется-ли о заведеніи-жь знатныхъ школъ не слышно, а о установленіяхъ къ облегченію общества и въ намѣреніи не было, а того меньше, чтобъ помышляли о другомъ чемъ къ прославленію государства учрежденіе сдѣлать..." Указавъ далѣе на то, какъ размножилось число служителей, живущихъ въ совершенномъ тунеядствѣ въ архіерейскихъ домахъ и монастыряхъ, авторъ переходитъ къ положительной части своего проекта. Онъ предлагаетъ обложить крестьянъ, принадлежавшихъ духовенству, одновременно и денежнымъ, и хлѣбнымъ сборомъ, а именно среднимъ числомъ по одному рублю оброка и по четверику хлѣба съ каждой души, но распредѣляя этотъ сборъ такимъ образомъ, чтобы въ мѣстахъ болѣе плодородныхъ оброкъ собирался преимущественно хлѣбомъ, считая съ провозомъ по 80 коп. за четверть, а въ остальныхъ преимущественно деньгами. Для управленія духовными имѣніями авторъ предлагалъ раздѣлить ихъ на 24 части или департамента и во главѣ каждой изъ нихъ поставить опекунами людей, уже оказавшихъ въ государственной службѣ извѣстныя заслуги, и даже указывалъ при этомъ на кавалеровъ Андреевскаго креста, какъ на достойныхъ кандидатовъ для замѣщенія такой должности.
   Мнѣніе это въ своей отрицательной части довольно вѣрно формулируетъ тѣ мотивы, на которые ссылалось и правительство при секуляризаціи церковныхъ имѣній, хотя оно и не согласилось бы, пожалуй, съ нѣкоторыми отдѣльными положеніями автора, очевидно желающаго доказать, что секуляризація будетъ полезна для самого духовенства даже и въ матеріальномъ отношеніи {Онъ говоритъ между прочимъ: "не слышно о томъ, чтобы собираемыми доходами архіерей или прочія власти такъ много обогащались, чтобъ то въ примѣчаніе взято быть могло".}. Что касается практическихъ мѣръ, предложенныхъ авторомъ, то они были осуществлены правительствомъ въ нѣсколько измѣненномъ видѣ.
   26 февраля 1764 года былъ изданъ знаменитый указъ о секуляризаціи духовныхъ имѣній. Всѣ вотчины синодальныя, архіерейскихъ домовъ, монастырей и церквей въ Великороссіи и Сибири, въ которыхъ было тогда не 910.866 душъ, какъ сказано въ указѣ, а 991.761 душа муж. пола, были окончательно переданы въ непосредственное вѣдѣніе коллегіи экономіи. Вмѣсто всѣхъ прежнихъ работъ и оброковъ, какъ деньгами, такъ и хлѣбомъ, велѣно было собирать съ крестьянъ по полтора рубля съ души сверхъ семигривеннаго подушнаго оклада. Хотя такимъ образомъ находившимся уже ранѣе на оброкѣ приходилось платить въ полтора раза болѣе, но за то всѣ освободились отъ произвола и притѣсненій разныхъ духовныхъ властей, а множество вотчинъ и отъ тяготѣвшей на нихъ барщины.
   Для разрѣшенія вопроса о томъ была ли полезна крестьянамъ секуляризація духовныхъ имѣній, всего болѣе необходимо рѣшить, не уменьшилось ли послѣ этой реформы количество земель, находившихся въ пользованіи крестьянъ. Этотъ переходъ въ управленіе Свѣтскихъ властей представлялъ, какъ мы замѣтили уже, ту громадную выгоду для крестьянъ, что онъ избавлялъ ихъ отъ барщины и связанныхъ съ нею всевозможныхъ повинностей и сборовъ, а также и отъ всѣхъ притѣсненій и истязаній со стороны духовныхъ правителей, хотя, разумѣется, и замѣнившія ихъ свѣтскія власти дозволяли себѣ различныя злоупотребленія. Но вопросъ о землѣ остается все-таки самымъ насущнымъ для крестьянина. При разсмотрѣніи результатовъ секуляризаціи невольно приходитъ въ голову сравненіе съ реформою, совершившеюся на нашихъ глазахъ. Всѣ, кромѣ завзятыхъ крѣпостниковъ, не могутъ не радоваться освобожденію народа отъ долгаго рабства, но въ то же время сильная урѣзка ихъ земельныхъ угодій, сравнительно съ тѣмъ, чѣмъ они пользовались при крѣпостномъ правѣ, и нарожденіе среди крестьянъ класса почти лишеннаго земли (мы разумѣемъ взявшихъ даровой, такъ-называемый сиротскій, надѣлъ) заставляютъ серьезно задуматься надъ вопросомъ, не уменьшилось ли послѣ уничтоженія крѣпостнаго права экономическое благосостояніе бывшихъ крѣпостныхъ крестьянъ. Весьма естественно, что историкъ долженъ задаться такимъ вопросомъ, прежде чѣмъ произнести свой приговоръ о значенія секуляризаціи не для фискальныхъ интересовъ, а для самихъ крестьянъ.
   При знакомствѣ съ современными источниками мы убѣждаемся, что относительно количества земли, переданной въ ихъ владѣніе, положеніе экономическихъ крестьянъ было несравненно благопріятнѣе того, въ какомъ очутились на нашихъ глазахъ бывшіе крѣпостные крестьяне. Объ освобожденіи крестьянъ съ ничтожными надѣлами въ родѣ одной десятины не было и рѣчи; напротивъ того, имъ велѣно было передать почти всѣ земли, которыя они прежде пахали на своихъ владѣльцевъ. Коммиссія о церковныхъ имѣніяхъ въ докладѣ, поднесенномъ императрицѣ 13 января 1764 года, предложила, чтобы "земли и сѣнокосы, какіе крестьяне на дома архіерейскіе и монастыри пахали и косили, отдать всѣ онымъ крестьянамъ, исключая только тѣ, кои болѣе 20 верстъ отъ ихъ поселенія состоятъ, которыя, яко за дальностью къ пахотѣ и сѣнокосу имъ неподручныя, отдавать съ торгу въ наймы онымъ же или и постороннимъ крестьянамъ". Докладъ этотъ былъ утвержденъ императрицею, и немедленно вслѣдъ за тѣмъ коллегія экономіи предписала городовымъ канцеляріямъ и казначеямъ, опредѣленнымъ въ томъ же году для управленія экономическими крестьянами, приступить къ исполненію мѣры, въ немъ предложенной. Поземельныя владѣнія, а слѣдовательно размѣръ запашекъ въ вотчинахъ архіерейскихъ домовъ и монастырей были различны, а потому, разумѣется, и крестьяне послѣ секуляризаціи получили различные земельные надѣлы, но правительство желало, чтобы во всякомъ случаѣ размѣръ этихъ надѣловъ не уменьшался ниже извѣстнаго minimum'а. Въ наставленіи экономическимъ правленіямъ, учрежденнымъ въ 1771 году, правительство, предписывая имъ заботиться о томъ, чтобы крестьяне не терпѣли недостатка въ землѣ, опредѣлило, что на каждую ревизскую душу должно быть по одной десятинѣ въ полѣ, слѣдовательно всего 3 десят., да кромѣ того покосы въ той пропорціи, какая была для этого назначена въ межевой инструкціи. Тамъ, гдѣ недостаточность земли не дозволяла выполнить этого требованія, правительство предписывало приступить къ переселенію крестьянъ въ многоземельныя селенія.
   Для того, чтобъ опредѣлить, въ какой степени крестьяне бывшихъ духовныхъ вотчинъ были обезпечены земельными надѣлами послѣ секуляризаціи, мы имѣемъ весьма обширный и совершенно достаточный для рѣшенія этого вопроса матеріалъ. Мы разумѣемъ тутъ неизданныя статистическія данныя, составляющія результатъ генеральнаго межеванія: такъ-называемыя "экономическія примѣчанія", хранящіяся въ межевомъ архивѣ въ Москвѣ, гдѣ для каждаго уѣзда мы имѣемъ подробную опись всѣхъ населенныхъ и ненаселенныхъ дачъ съ указаніемъ въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ земли пахатной, сѣнокосной, лѣсу, неудобной общаго итога. Выписавъ извѣстія о всѣхъ экономическихъ селеніяхъ (указанныхъ ниже губерній) и принадлежащихъ къ никъ земляхъ {За исключеніемъ тѣхъ случаевъ, когда эти крестьяне были обмежеваны въ одной дачѣ съ крестьянами другихъ наименованій: крѣпостными, дворцовыми и пр.} и подведя итогъ этимъ даннымъ по каждой губерніи, мы получили средніе выводы о количествѣ земли, приходившейся на душу, притомъ сдѣланные не изъ ничтожнаго количества данныхъ, а изъ свѣдѣній обыкновенно о нѣсколькихъ десяткахъ тысячъ душъ въ каждой губерніи. Такъ какъ мы брали данныя только о губерніяхъ, обмежеванныхъ въ прошломъ столѣтіи, и притомъ воспользовались итогами лишь о тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ экономическихъ крестьянъ было болѣе 10.000 душъ {Или, по крайней мѣрѣ, гдѣ мы имѣли свѣдѣнія о такомъ количествѣ.}, то мы получили такимъ образомъ данныя о 16 губерніяхъ Великороссіи. Переходимъ къ разсмотрѣнію сдѣланныхъ нами выводовъ и притомъ будемъ сравнивать размѣръ земельныхъ надѣловъ экономическихъ крестьянъ съ тѣмъ, какое количество всей помѣщичьей земли приходилось въ оброчныхъ вотчинахъ на одну крестьянскую душу {При этомъ мы ограничиваемся болѣе крупными помѣщичьими вотчинами (болѣе 100 душъ).}, имѣя въ виду, какъ это было доказано нами въ другомъ мѣстѣ {См. нашъ трудъ; "Крестьяне въ царствованіе императрицы Екатерины II", томъ I. При этомъ мы ограничиваемся болѣе крупными помѣщичьими вотчинами (болѣе 100 душъ).}, что въ оброчныхъ имѣніяхъ въ прошломъ столѣтіи вся земля находилась въ пользованіи крестьянъ. При этомъ, впрочемъ, не слѣдуетъ упускать изъ виду значительной разницы въ положеніи этихъ двухъ разрядовъ сельскаго населенія: экономическіе крестьяне дѣйствительно могли пользоваться данной имъ землей, хотя, вѣроятно, съ нѣкоторыми ограниченіями относительно лѣсовъ, у помѣщичьихъ же крестьянъ въ оброчныхъ вотчинахъ это право пользованія было только фиктивное, и господинъ могъ всегда изъять изъ обработки или пользованія вообще тотъ или другой участокъ.
   Въ Петербургской губерніи межеваніе было произведено только въ 3-хъ уѣздахъ: въ Новоладожскомъ, Гдовскомъ и Лужскомъ, но мы все-таки имѣемъ здѣсь свѣдѣнія о надѣлахъ болѣе 20.000 душъ экономическихъ крестьянъ. Оказывается, что тутъ приходилось на душу пахатной земли 2,7 дес., сѣнокосной 0,6 и лѣсу 21,7 {Количество усадебное и неудобное земли мы нигдѣ не будемъ обозначать отдѣльно.}, всего 28 десятинъ. Въ здѣшнихъ помѣщичьихъ оброчныхъ вотчинахъ при 18 дес. всей земли на душу -- пахатной было по 3 дес., т.-е. почти по стольку же, какъ и въ экономическихъ областяхъ. Не особенно большіе размѣры запашки при общемъ значительномъ количествѣ земли очевидно объясняются близостью столицы и развитіемъ отхожихъ промысловъ.
   Въ Новгородской губерніи у экономическихъ крестьянъ было пахатной земли по 5 дес. на душу, сѣнокосной 1 дес., лѣсу 19,5 дес., всего вмѣстѣ съ неудобною -- по 34 десят; на душу. Въ помѣщичьихъ оброчныхъ вотчинахъ при 28 дес. всей земли на душу, въ томъ числѣ пахатной было 4,7 дес., опять почти совершенное совпаденіе вывода относительно размѣра запашекъ у тѣхъ и другихъ крестьянъ.
   Въ Вологодской губерніи въ экономическихъ областяхъ было пахатной земли по 3,3 десят. на душу, сѣнокосной 18,7 дес., всего вмѣстѣ съ неудобною по 24 дес. Въ помѣщичьихъ оброчныхъ вотчинахъ пахатной -- по 3 део., т.-е почти столько же, какъ и у экономическихъ, всего 29,5 дес.
   Въ Костромской губерніи у экономическихъ крестьянъ было пахатной земли 3,6 дес. на душу, сѣнокосной 0,8 дес., лѣсу 15,4 дес., всего вмѣстѣ съ неудобною 20,3 дес. Въ оброчныхъ помѣщичьихъ имѣніяхъ -- пахатной 4,2, а всего 23 дес. Въ Костромской губерніи были вообще сильно развиты отхожіе промыслы. Большій размѣръ запашекъ у помѣщичьихъ крестьянъ сравнительно съ экономическими показываетъ, что послѣдніе въ болѣе значительномъ количествѣ уходили на заработки, чѣмъ крѣпостные, а это совершенно естественно, такъ какъ помѣщичьи крестьяне могли встрѣчать со стороны вотчинной администраціи нѣсколько болѣе стѣсненія въ этомъ отношеніи.
   Въ Нижегородской губерніи было пахатной земли 3 дес., сѣнокосной 1 дес., лѣсу 14,6 дес., всего съ неудобною 19,7 дес. на душу. Въ оброчныхъ помѣщичьихъ имѣніяхъ, при значительно меньшемъ количествѣ всей земли (по 10 десят.), пахатной земли и на этотъ разъ было нѣсколько болѣе, чѣмъ у экономическихъ крестьянъ (3,6 дес.), вѣроятно по той же причинѣ, какъ и въ Костромской губерніи.
   Въ названныхъ губерніяхъ нечерноземной полосы крестьяне имѣли земли отъ 20 до 34 дес.; пахатной вездѣ было около 3 дес., за исключеніемъ Новгородской, гдѣ размѣръ запашки дошелъ до 5 дес. на душу. Переходимъ къ болѣе малоземельнымъ губерніямъ не черноземной полосы Великороссіи.
   Въ Псковской губерніи размѣръ запашки у экономическихъ крестьянъ былъ значительно выше средняго -- по 3,9 дес. надушу, сѣнокосу по 0,7 део., лѣсу 5,5 дес., всего съ неудобною 10,7 дес.; слѣдовательно здѣсь 36% всей земли было уже распахано. Слѣдуетъ припомнить, что въ Псковской губерніи было очень много бывшихъ церковныхъ крестьянъ, а церковныя вотчины были обыкновенно невелики. Что касается оброчныхъ помѣщичьихъ крестьянъ этого края, то у нихъ мы находимъ значительно большій размѣръ запашки: при 12 дес. всей земли на душу, пахатной было 4,8 дес. (у экономическихъ -- 3,9).
   Въ Смоленской губерніи у экономическихъ крестьянъ было пахатной земли 4,4 дес. на душу, сѣнокосной 0,6 дес., лѣсу 2,2 дес., всего вмѣстѣ съ неудобною 8,2 дес. Такимъ образомъ тутъ было распахано уже въ 70-хъ годахъ прошлаго вѣка болѣе половины, именно 54е/* всей земли. У оброчныхъ помѣщичьихъ крестьянъ запашка была еще значительнѣе: по 5,3 дес. на душу, что составитъ изъ всей земли (по 9,5 дес. на душу) -- 56%.
   Въ Тверской губерніи при нѣсколько большемъ количествѣ всей земли у экономическихъ крестьянъ (по 9,8 дес. на душу) и относительные и абсолютные размѣры запашки понижаются, а именно здѣсь было по 3,6 дес. на душу (сѣнокосу 0,6 дес., лѣсу 4,8 дес.). Почти столько же пахали и помѣщичьи крестьяне въ оброчныхъ вотчинахъ (по 3,3* дес.); всей земли въ такихъ имѣніяхъ Тверской губерніи было по 14 дес. Сравнительно мелкій размѣръ запашки въ этомъ краѣ, также какъ и въ губерніяхъ Петербургской, Ярославской, Костромской, Вологодской, Владимірской, Московской, Калужской и Нижегородской, объясняется значительнымъ развитіемъ отхожихъ промысловъ. Однако эта запашка, меньшая чѣмъ въ Новгородской и Смоленской губерніяхъ, была все-таки около 3 дес. на душу.
   Ярославская губернія принадлежала къ числу самыхъ малоземельныхъ: въ среднемъ выводѣ всѣхъ уѣздовъ, кромѣ Ярославскаго, экономическіе крестьяне имѣли въ ней на душу 3,5 дес. пашни, 0,4 дес. покосу и 3,1 лѣсу, всего 7 дес.; въ помѣщичьихъ оброчныхъ вотчинахъ Ярославской губерніи приходилось на душу всего 6,5 дес., въ томъ числѣ пашни 2,8 дес.
   Во Владимірской губерніи у экономическихъ крестьянъ было пашни 3,7 дес., покосу 0,6 дес., лѣсу 3 дес., всего съ неудобною 8. дес.; въ оброчныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ -- 3,3 дес., всего 10,6 дес.
   Въ Московской губерніи экономическіе крестьяне имѣли 2,6 дес. пашни, 0,7 дес. покосу, 2,8 дес. лѣсу, а всего 7 дес. Безъ сомнѣнія, настолько же малоземельны были здѣсь и крестьяне помѣщичьихъ и оброчныхъ вотчинъ, потому что вообще въ Московской губерніи въ то время приходилось всего по 6,8 дес. на душу.
   Въ Калужской губерніи у экономическихъ крестьянъ было пашни 3,5 дес., покосу 0,3 дес., лѣсу 2,4 дес., всего 6,3 дес. на душу; въ помѣщичьихъ оброчныхъ вотчинахъ приходилось на душу пашни по 3,6 дес., а всей земли по 7,8 дес.
   Изъ всѣхъ губерній черноземной полосы, о которыхъ мы имѣемъ свѣдѣнія, только въ одной экономическіе крестьяне имѣли болѣе 10 дес. на душу, а именно въ Орловской, гдѣ приходилось пашни 3,3 дес., сѣнокосу 0,5 дес., лѣсу 10 дес., всего 15 дес. на душу. Въ оброчныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ всей земли было только 9,4 дес., изъ коей половина (4,7 дес.) -- подъ пашнею. Тульская губернія была самая малоземельная: въ ней у экономическихъ крестьянъ было всего 5,1 дес. на душу, въ томъ числѣ пашни 3,5 дес. (слѣдовательно 68% всей земли было распахано), покосу 0,4 дес. и лѣсу 1 дес. на душу. Въ оброчныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ было совершенно такое же количество земли: всего 5 дес., въ томъ числѣ пашни 3,5 дес. Въ Курской губерніи и всей земли было нѣсколько болѣе, и запашка была значительнѣе: именно у экономическихъ крестьянъ приходилось пашни по 3,9 дес. на душу, покосу 0,9 дес., лѣсу 1,6, всего 6,9 дес. {Нужно замѣтить, что въ Курской губерніи секуляризація, духовныхъ имѣній произошла лишь въ 1786 г.}. Еще обширнѣе были запашки въ Тамбовской губерніи: здѣсь экономическіе крестьяне имѣли на душу 5 дес. пашни, 1,1 дес. покосу, 2,4 лѣсу, итого 8,8 дес. (слѣдовательно 57% земли было распахано). Въ оброчныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ всей земли было болѣе (по 13 дес.), а потому запашки были еще обширнѣе (по 6 дес. на душу).
   Всѣ названныя отдѣльно 16 губерній Великороссіи мы можемъ по размѣру надѣловъ экономическихъ крестьянъ раздѣлить на три группы: 1) въ которой общее количество земли на душу было менѣе 10 дес., 2) отъ 10 до 20 дес. и 3) болѣе 20 дес. Въ первой группѣ принадлежали губерніи: Тульская (5,1), Калужская (6,3), Московская и Ярославская (по 7), Владимірская и Курская (8), Смоленская (8,2), Тамбовская (8,8), Тверская (9,8 дес.). Ко второй группѣ относятся губерніи: Псковская (10,7), Орловская (15), Нижегородская (19,7 дес.). Къ третьей группѣ принадлежатъ губерніи: Костромская (20,3), Вологодская (24), Петербургская (28) и Новгородская (34 дес.).
   По размѣрамъ запашки экономическихъ крестьянъ тѣ же губерніи можно также раздѣлить на три группы: 1) менѣе 3 дес. на душу, 2) отъ 3--4 и 3) болѣе 4. Къ первой принадлежали только 2 губерніи: Московская (2,6) и Петербургская (2,7 дес.). Большинство губерній относится ко второй группѣ, а именно: Нижегородская (3 дес.), Вологодская и Орловская (по 3,3), Ярославская, Калужская и Тульская (по 3,5)ц Тверская и Костромская (3,6), Владимірская (3,7), Псковская и Курская (3,9). Къ третьей группѣ, гдѣ было болѣе 4 десятинъ на душу, относятся губерніи: Смоленская (4,4), Новгородская и Тамбовская (по 5 дес.) {Въ томъ числѣ у экономическихъ крестьянъ была запашка болѣе, чѣмъ у крѣпостныхъ въ губерніяхъ: Новгородской, Вологодской и Тверской.}.
   Сравнивая размѣры запашки у экономическихъ крестьянъ и у крѣпостныхъ въ болѣе крупныхъ оброчныхъ вотчинахъ, мы находимъ, что они совершенно одинаковы въ Тульской губерніи (по 3,5 дес. на душу), затѣмъ въ семи губерніяхъ разница между тѣми и другими менѣе полудесятины на душу. Болѣе полудесятины эта разница только въ губерніяхъ: Костромской (у крѣпостныхъ болѣе на 0,6), Ярославской (у экономическихъ болѣе на 0,7), Смоленской и Псковской (у крѣпостныхъ болѣе на 0,9), Тамбовской (у крѣпостныхъ болѣе на 1 дес.) изъ Орловской (у крѣпостныхъ болѣе на 1,4 дес.) {Изъ остальныхъ губерній Великороссіи мы получили на основаніи данныхъ генеральнаго межеванія, что у экономическихъ крестьянъ Пензенской губерніи было на душу 3,6 дес. пашни, 0,6 покоса, 2,3 лѣсу, всего 6,7 дес.; но, во-первыхъ, выводъ полученъ на основаніи данныхъ о 7.917 душахъ, а во-вторыхъ крестьяне пользовались еще въѣзжими лѣсами. Объ экономическихъ крестьянахъ Рязанской губерніи мы знаемъ, что въ 1800 г. у нихъ было пашни и покосу 3,7 дес. на душу, лѣсу 3,1, итого около 7 дес.; но тутъ не приняты во вниманіе заказныя рощи и какія-то земли, отмежеванныя "по уставу".}.
   Объ остальныхъ губерніяхъ Великороссіи, а также и относительно Сибири мы имѣемъ лишь отрывочныя свѣдѣнія, на которыхъ и не находимъ нужнымъ долго останавливаться. Такъ, наприм., намъ извѣстно изъ наказовъ сибирскихъ крестьянъ, что даже тамъ, гдѣ они жаловались на недостаточность земельныхъ угодій, они все-таки имѣли отъ 3--4 дес. пашни. Въ наказахъ экономическихъ крестьянъ сѣверной Россіи мы встрѣчаемъ не мало жалобъ на слишкомъ недостаточные размѣры запашекъ, но это не всегда обусловливалось недостаточнымъ количествомъ земли, а сплошь и рядомъ ея дурнымъ качествомъ, суровостью климата и, наконецъ, недостаткомъ скота, а слѣдовательно и удобренія. Въ Вятской провинціи, въ сѣверу отъ г. Хлынова, крестьяне говорили Н. Рычкову, что у нихъ на каждую душу не хватаетъ болѣе земли, какъ только высѣять одну осьмину хлѣба. Въ Днинскомъ и Кольскомъ уѣздахъ, Архангельской губерніи, многіе экономическіе крестьяне, занимаясь морскими звѣриными промыслами, совсѣмъ не имѣли пахатныхъ земель.
   Во многихъ мѣстахъ крестьяне жаловались на недостатокъ земли потому, что тамъ послѣ секуляризаціи служителя, находившіеся при монастыряхъ и архіерейскихъ домахъ, были отчислены въ крестьяне, а особой земли для нихъ дано не было, такъ что крестьяне должны были дѣлиться земельными угодьями съ этими новыми членами своихъ обществъ. Такъ, наприм., въ одномъ наказѣ крестьянъ Устюжскаго уѣзда было сказано, что такіе служителя "всѣ расписаны въ экономическія деревни, причислены на пашни и отдѣлены онымъ участки". При этомъ крестьяне жаловались, что такимъ образомъ въ ихъ волости попадались служителя, не взятые въ услуженіе изъ крестьянъ или половниковъ, а добровольно поступившіе изъ посадскихъ, разночинцевъ и другихъ званій* нѣкоторые изъ нихъ имѣли прежде и свои собственные земельные участки, но отдали ихъ родственникамъ или распродали, а затѣмъ, послѣ того, какъ они вступили въ число экономическихъ крестьянъ, "при нынѣшнемъ разводѣ... пашенныхъ земель и сѣнныхъ покосовъ" имъ было отдѣлено много земли, отъ чего произошли крестьянамъ "крайняя обида и притѣсненіе". Нѣкоторыя волости просили даже вывести отъ нихъ служителей, происходившихъ не изъ духовныхъ вотчинъ.
   Мѣстами крестьяне жаловались также и на то, что имъ недостаетъ земель вслѣдствіе раздачи угодій въ аренду постороннимъ лицамъ. Не отданныя во владѣніе крестьянъ земли экономическаго вѣдомства дѣйствительно отдавались въ аренду {Наполнимъ, что въ 1764 г. велѣно было отдавать въ аренду постороннимъ только земли, находившіяся въ разстояніи болѣе 20 верстъ отъ экономическихъ селеній.}, но мы увидимъ въ своемъ мѣстѣ, что и экономическіе крестьяне въ весьма значительной степени пользовались такими землями, притомъ за весьма умѣренную плату. Большинство земель отдавалось съ вольныхъ торговъ, на которыхъ участвовали и экономическіе крестьяне; передача же всѣхъ экономическихъ угодій только крестьянамъ этого вѣдомства была бы весьма непроизводительнымъ ихъ употребленіемъ и часть ихъ, вѣроятно, осталась бы безъ обработки, а между тѣмъ другіе крестьяне лишены были бы важнаго подспорья въ своемъ хозяйствѣ.
   Были, впрочемъ, и злоупотребленія при раздачѣ въ аренду земель постороннимъ лицамъ, такъ что иногда жалобы на это экономическихъ крестьянъ имѣли основаніе. Въ Стародубекомъ уѣздѣ оказались двѣ экономическія деревни (87 душъ), у коихъ не только не было земли въ количествѣ указанномъ межевою инструкціей (8 десят. на душу), но одна изъ нихъ была ддае поселена на землѣ, купленной крестьянами у помѣщиковъ на свои деньги. Особенный недостатокъ чувствовали они въ сѣнѣ, такъ какъ полки, проходившіе мимо нихъ по большой дорогѣ, брали у нихъ столько фуража, что они принуждены были покупать сѣно по дорогой цѣнѣ у помѣщичьихъ крестьянъ. Поэтому контора коллегіи экономіи, убѣдившись въ томъ, что у нихъ дѣйствительно недостаетъ земли, отдала имъ въ вѣчное безоброчное владѣніе 5 острововъ (98 дес.), которые и были утверждены за ними по генеральному межеванію. Крестьяне владѣли этою землей 5 лѣтъ и расчистили ее, какъ вдругъ въ 1781 г. казенная палата велѣла вновь взять эти острова въ казну и отдать желающимъ въ аренду. Крестьяне били на это челомъ государынѣ и та приказала сенату разобрать дѣло.
   Крестьяне нерѣдко жаловались и даже самой императрицѣ подавали челобитныя на неправильное отобраніе у нихъ земли во время генеральнаго межеванія. Если вспомнить разсказъ Болотова о томъ, какъ оно производилось и какъ могъ при этомъ ловкій помѣщикъ оттягать не мало земли у крестьянъ, то придется признать, что они во многихъ случаяхъ были правы. Въ Стародубскомъ уѣздѣ въ одной экономической волости отмежеваніе у крестьянъ ихъ земель въ пользу сосѣдней помѣщицы вызвало даже открытое неповиновеніе. Крестьяне опоздали подать жалобу въ указанный срокъ и потому дѣло ихъ должно было разбираться послѣ всѣхъ другихъ, а между тѣмъ отъ нихъ потребовали подписку, что до того они не будутъ владѣть спорною землей. Крестьяне не согласились дать этого обязательства, вслѣдствіе чего не только нѣкоторые изъ нихъ были посажены въ смирительный домъ, но даже новгородскій намѣстникъ, Брюсъ, нашелъ нужнымъ днинуть противъ нихъ военную команду. Сибирскіе экономическіе крестьяне жаловались даже на то, что архимандриты монастырей просто насильно отнимали у нихъ земли: одного изъ нихъ они обвиняли въ присвоеніи 2.000 дес. покосу.
   Правительству приходилось иногда производить равномѣрный раздѣлъ земли между нѣсколькими сосѣдними селеніями, если оказывалось слишкомъ сильное неравенство въ угодьяхъ. Такъ, въ Воронежской губерніи между жителями трехъ сосѣднихъ деревень и двухъ поселковъ (1.328 душъ) часто происходили споры и жалобы другъ на друга вслѣдствіе того, что нѣкоторые изъ нихъ "претерпѣвали недостатокъ въ землѣ, а прочіе пользовались излишествомъ". Такъ какъ селенія эти при генеральномъ размежеваніи были отмежеваны, какъ говорили въ прошломъ столѣтіи, "въ одну округу" и жители ихъ принадлежали одному вѣдомству, то воронежскій и саратовскій генералъ-губернаторъ Чертковъ приказалъ раздѣлить землю поровну между всѣми этими селеніями; дѣленіе было произведено настолько равномѣрно, что на каждую душу въ различныхъ селеніяхъ досталось, считая съ лѣсомъ, отъ 10 до 11 дес.
   Оставивъ въ сторонѣ отдѣльныя жалобы экономическихъ крестьянъ на малоземелье, въ извѣстныхъ случаяхъ имѣвшія, конечно, основаніе и которыя мы могли бы дополнить и другими указаніями изъ данныхъ о тѣхъ 16 губерніяхъ, размѣръ надѣловъ которыхъ былъ разсмотрѣнъ нами выше, мы возвращаемся къ этимъ среднимъ даннымъ о земельномъ обезпеченіи большей части экономическихъ крестьянъ Великороссіи. Мы видимъ, что, въ среднемъ выводѣ, пахатныхъ земель они имѣли достаточное количество; покосовъ было мало, но въ губерніяхъ, обильныхъ лѣсомъ, крестьяне несомнѣнно помогали этому недостатку, расчищая въ немъ новыя полянки. Къ сожалѣнію, изобиліе лѣсовъ оказывалось далеко не во всѣхъ изъ разсматриваемыхъ нами 16 губерній: въ Тульской его приходилось по десятинѣ на душу, въ Курской -- по 1,6, Смоленской -- по 2,2, Московской -- 2,8, Владимірской -- 3, Ярославской -- 3,1 десят. {Коллегія экономіи предписала въ 1768 г. крестьянскіе лѣса раздѣлять на 30 частей и дозволять ежегодно рубить только по одной части. Погорѣвшимъ крестьянамъ, не имѣвшимъ своего лѣса, велѣно было выдавать изъ казенныхъ дачъ по 35 бревенъ.}. Въ такихъ губерніяхъ, какъ Тульская, гдѣ на одну душу у экономическихъ крестьянъ приходилось всей земли по 5,1 дес., несомнѣнно уже чувствовалось малоземелье; то же могло быть и тамъ, гдѣ хотя и приходилось на душу около 7 десят., но земля была плохаго качества, какъ въ Московской, Ярославской и Калужской, и дѣйствительно мы увидимъ ниже, что крестьяне Московской губерніи въ значительномъ количествѣ арендовали отдаваемыя въ оброкъ земли экономическаго вѣдомства. Въ Бурской губерніи, гдѣ также приходилось всего около 7 дес., хорошее качество земли вознаграждало не особенно значительное количество, и, дѣйствительно, мы видимъ, что тамъ экономическіе крестьяне распахивали почти по 4 дес. Что же касается тѣхъ губерній, гдѣ въ экономическихъ волостяхъ приходилось среднимъ числомъ по 8 десят., то вообще крестьяне этихъ мѣстностей были достаточно обезпечены землей, и такихъ губерній изъ 16 разсмотрѣнныхъ нами было 11.
   Но даже и тамъ, гдѣ уже чувствовалось малоземелье среди крестьянъ, причиной этого было не то, что нѣкоторая часть угодій была отрѣзана изъ прежнихъ владѣній духовныхъ вотчинъ для отдачи въ оброкъ, или, по крайней мѣрѣ, это была причина второстепенная: и безъ этой отрѣзки въ такихъ губерніяхъ, какъ Тульская, Ярославская и др., крестьянамъ было бы тѣсно. Это положительно видно изъ того, что въ оброчныхъ помѣщичьихъ вотчинахъ здѣсь также приходилось на каждую крестьянскую душу незначительное по тому времени количество земли. Все это приводитъ насъ къ выводу, что при секуляризаціи духовныхъ имѣній были приняты во вниманіе интересы крестьянъ, что тамъ, гдѣ это было возможно, они получали совершенно достаточные надѣлы, а мѣстами даже громадные, какъ, напр., въ губерніяхъ Костромской, Вологодской, Петербургской и Новгородской. Нѣтъ никакихъ основаній думать вмѣстѣ съ нѣкоторыми изслѣдователями, что секуляризація духовныхъ имѣній при Екатеринѣ совершена въ ущербъ крестьянамъ "не съ цѣлью освобожденія". Упрекъ, дѣлаемый Екатеринѣ, будто она отняла имѣнія у великороссійскихъ монастырей, чтобы раздать ихъ въ частныя руки, также, какъ увидимъ ниже, несправедливъ.
   Мы привели выше нѣкоторыя жалобы крестьянъ на недостаточность ихъ земельныхъ угодій. Во многихъ мѣстахъ, если они чувствовали необходимость въ большемъ количествѣ земли, они могли пріобрѣсти ее въ аренду изъ раздаваемыхъ на оброкъ земель экономическаго вѣдомства.
   Изъ вѣдомости о Московской провинціи мы почерпаемъ слѣдующія свѣдѣнія объ арендованіи количества экономическихъ земель крестьянами того же вѣдомства {Въ архивѣ министерства юстиціи мы нашли только одну эту вѣдомость относительно арендованія экономическихъ земель. Она составлена была потому, что сенатъ потребовалъ въ 1772 г. доставленія ему такихъ вѣдомостей и на первый разъ пожелалъ имѣть свѣдѣніе именно относительно указанной мѣстности. Впослѣдствіи онъ не заявлялъ вновь подобнаго требованія и составленіе такихъ сводныхъ вѣдомостей, вѣроятно, не предпринималось коллегіею экономіи.}. Нужно замѣтить прежде всего, что земли брались въ аренду цѣлыми селеніями: отдѣльные экономическіе крестьяне, въ отличіе отъ другихъ вѣдомствъ, не являлись арендаторами {Впрочемъ, встрѣчается одинъ случай, что экономическій крестьянинъ вмѣстѣ съ однимъ помѣщикомъ взяли въ аренду 30 дес.}. Всего въ Московской провинціи экономическими крестьянами было взято на оброкъ пахатной и сѣнокосной земли 21.974 десят., да при ней еще, сверхъ того, лѣсу 14.418 дес. Лѣсомъ этимъ они также могли пользоваться, но съ тѣми же ограниченіями, какъ и своими собственными, т. е. раздѣливъ его на 30 частей и вырубая для своихъ нуждъ ежегодно лишь одну часть, а не всѣ сразу. Крестьянами другихъ вѣдомствъ, купцами, помѣщиками и духовными лицами были взяты въ аренду въ той же провинціи 9.330 дес. (кромѣ лѣсу), такъ что на долю экономическихъ крестьянъ приходилось 61% всѣхъ отдаваемыхъ въ аренду пахатныхъ и сѣнокосныхъ земель экономическаго вѣдомства. Что касается арендной платы, то весьма многія изъ этихъ земель отдавались въ 1772 г. на оброкъ экономическимъ крестьянамъ по той цѣнѣ, какая была еще назначена духовными властями, другія же обоброчивались по новой переторжкѣ. Средняя арендная плата за десятину при выводѣ по всей провинціи -- 31 1/2 коп. десятину. За такую же плату отдавалась земля на оброкъ и лицамъ другихъ вѣдомствъ.
   Укажемъ еще одинъ случай арендованія земли въ огромныхъ размѣрахъ въ Воронежской губерніи. Громадный участокъ казенной земли въ десять тысячъ десятинъ, числившійся въ вѣдомствѣ канцеляріи опекунства иностранныхъ, былъ расположенъ подлѣ нѣсколькихъ экономическихъ селеній. Земля эта не отдавалась никому въ аренду и крестьяне не только стали ею пользоваться, но даже на ней поселилась одна экономическая деревня. Въ такомъ положеніи дѣло было до 1780 года, когда эту казенную землю стали отдавать на оброкъ по четырехлѣтіямъ. На первый разъ не нашлось, какъ видно, другихъ охотниковъ, кромѣ тѣхъ же крестьянъ, и земля была отдана имъ за ничтожную плату -- 54 руб. въ годъ, т. е. по 1/2 копѣйки за десятину. По прошествіи четырехлѣтія, на новыхъ торгахъ нашлись другіе арендаторы, которые дали за нее 1.101 руб.; цѣна эта показалась крестьянамъ неслыханною и земля была передана въ пользованіе другимъ. Крестьяне жаловались на ея отмежеваніе и указывали на свое стѣснительное положеніе въ виду того, что въ одной деревнѣ эта казенная земля подходила къ самымъ дворамъ, а другая была даже поселена на ней, и потому въ 1788 году императрица приказала прирѣзать имъ 574 дес. съ тѣмъ, чтобы взамѣнъ ея въ другомъ было возвращено въ опекунское вѣдомство такое же количество экономическихъ земель. Не дождавшись еще этого предписанія и находя, что они не могутъ обойтись безъ этихъ оброчныхъ угодій, крестьяне при новой переоброчкѣ, набавивъ 1 руб. въ прежней оброчной платѣ, вновь получили ихъ на четырхлѣтіе, съ 1788 до 1792 года, за 1.102 рубля, т. е. по 11 коп. за десятину. Когда этотъ срокъ аренды подходилъ къ концу, крестьяне, вѣроятно опасаясь, что арендная плата будетъ вновь повышена и что они могутъ лишиться земли, послали челобитчика къ императрицѣ, которая и приказала сенату немедленно разсмотрѣть ихъ жалобу на отмежеваніе у нихъ 10.000 дес. Его рѣшеніе намъ неизвѣстно, но вѣроятно жалоба крестьянъ была оставлена безъ послѣдствій, такъ какъ и безъ этой земли въ ихъ владѣніи было болѣе 10 дес. на душу.
   Арендовали землю экономическіе крестьяне въ довольно большихъ размѣрахъ, но покупать ее они пріобрѣли право только въ концѣ царствованія императрицы Екатерины II. Въ 1772 г. коллегія экономіи возбудила вопросъ о дарованіи имъ этого права по слѣдующему, поводу. Крестьяне одной бывшей монастырской вотчины Мосальскаго уѣзда, Калужской провинціи, по недостатку собственной земли брали ее въ аренду цѣлыми пустошами у разныхъ помѣщиковъ другихъ уѣздовъ. Между прочимъ они арендовали землю въ одномъ помѣщичьемъ имѣніи Дорогобужскаго уѣзда, и такъ какъ эта земля была въ разстояніи всего 20 вер. отъ деревни, то они задумали купить ее на свои деньги и просили разрѣшенія калужскаго экономическаго казначея, указывая на то, что дворцовымъ крестьянамъ дозволено покупать деревни. Коллегія экономіи нашла, что не только имъ, но и другимъ экономическимъ крестьянамъ слѣдовало дозволить покупку земель, и даже въ томъ случаѣ, если у нихъ не будетъ хватать на это денегъ, давать имъ взаймы не болѣе какъ на 2 года, причемъ въ первый годъ безъ процентовъ, а во второмъ съ уплатою ихъ въ законномъ размѣрѣ, подъ круговою порукою того селенія, которое будетъ покупать землю. Сенатъ однако не согласился съ этимъ предложеніемъ. Въ своемъ рѣшеніи онъ согласился на то, что коллегія экономіи указала на недостаточность земли только въ одномъ селеніи, а между тѣмъ извѣстно, что во многихъ* вотчинахъ ея вѣдомства "есть по числу людей въ земляхъ излишество, каковыя земли потому и отдаются постороннимъ въ кортому, слѣдовательно вновь земли скупать къ духовнымъ имѣніямъ не только нужды никакой нѣтъ, но и съ закономъ несогласно", потому что по "Уложенію" (гл. XVII, п. 42) патріарху, митрополитамъ, архіепископамъ, епископамъ и въ монастыри вотчины скупать запрещено. Сенатъ находилъ, что коллегія экономіи, собравъ подробныя свѣдѣнія о всѣхъ подвѣдомственныхъ ей вотчинахъ, должна была переселить крестьянъ изъ малоземельныхъ мѣстъ туда, гдѣ чувствуется въ земляхъ избытокъ.
   Запрещеніе экономическимъ крестьянамъ покупать земли существовало все время, пока они составляли особое вѣдомство подъ управленіемъ коллегіи экономіи; но съ уничтоженіемъ они наравнѣ съ другими казенными крестьянами поступили подъ управленіе директоровъ домоводства и вскорѣ послѣ того, въ 1788 г., на нихъ было распространено право покупки небольшихъ деревень у помѣщиковъ. Но экономическіе крестьяне, также какъ и дворцовые, пожелали воспользоваться имъ между прочимъ для того, чтобы пріобрѣтать взамѣнъ себя рекрутъ: они стали покупать у помѣщиковъ по одному крѣпостному съ извѣстнымъ количествомъ земли. Тогда сенатъ приказалъ казеннымъ палатамъ и особенно директорамъ экономіи наблюдать, чтобы казенные крестьяне покупали у помѣщиковъ только смежныя съ своими селеніями и могущія доставить имъ выгоды деревни, а отнюдь не отдѣльныхъ крѣпостныхъ съ ничтожными надѣлами или вовсе безземельныхъ.
   Сенатъ упрекнулъ коллегію экономіи за то, что она не занялась переселеніемъ крестьянъ {Въ наставленіи, данномъ въ 1771 году экономическихъ правленіяхъ, имъ велѣно было переводить крестьянъ, въ случаѣ надобности, въ многоземельныя селенія, но только съ ихъ согласія и на ихъ собственный счетъ.}. Но переселеніе -- дѣло не легкое и мы до сихъ поръ еще не умѣемъ, какъ слѣдуетъ, справиться съ рѣшеніемъ этого вопроса. Однако въ царствованіе императрицы Екатерины было все-таки сдѣлано для экономическихъ крестьянъ нѣсколько попытокъ въ этомъ направленіи. Такъ какъ послѣ переселенія волжскихъ казаковъ въ 1776 г. на кавказскую линію ихъ земли остались пустыми, то сенатъ предписалъ переселить на нихъ 2.000 экономическихъ крестьянъ изъ малоземельныхъ вотчинъ. Велѣно было для этого назначить тѣхъ, кто самъ пожелаетъ, а если такихъ явится менѣе 2.000 человѣкъ или и вовсе не найдется, то кому достанется по жребію. Оставшіеся должны были платить подати за переселенныхъ въ теченіе полутора года; переселенцы пользовались въ это время льготою, по прошествіи же этого срока должны были платить сборы въ пользу государства наравнѣ со всѣми другими. Въ 1779--1781 гг. болѣе 1.000 семействъ экономическихъ крестьянъ было переведено по ихъ желанію на рѣку Ахтубу для занятія шелководствомъ. Въ томъ же 1781 году было разрѣшено, вслѣдствіе недостатка земли у экономическихъ крестьянъ, переселить до 20.000 изъ нихъ на земли, оставшіяся отъ волжскихъ казаковъ, и до 24.000 въ Азовскую и Новороссійскую губерніи съ такою льготою, какая была обѣщана и въ 1776 г., но съ тѣмъ, что переводить слѣдовало только желающихъ. Крестьянамъ, изъявившимъ желаніе переселиться, дозволялось избрать изъ своей среды повѣренныхъ и предварительно осмотрѣть назначаемыя имъ земли. Наконецъ въ 1787 г. крестьянамъ разрѣшено было также переселяться въ Крымъ и Екатеринославское намѣстничество.
   Разсмотрѣвъ вопросъ о землевладѣніи экономическихъ крестьянъ, мы должны указать теперь на то, какія повинности несли они въ пользу государства. Немедленно послѣ секуляризаціи крестьяне платили, сверхъ 70 коп. подушной подати, по 1 руб. 50 коп. оброчнаго сбора. Затѣмъ въ 1768 году они сравнялись въ платежѣ оброка съ государственными крестьянами и стали вносить по 2 руб., а съ 1783 года по 3 рубля, что составить вмѣстѣ съ подушными податями 2 р. 70 к.-- 3 р. 70 к. Такъ какъ надѣлы экономическихъ крестьянъ простирались отъ 5 дес. (въ Тульской г.) до 34 дес. (въ Новгородской г.), то слѣдовательно во второй половинѣ 80-хъ годовъ денежныя повинности экономическихъ крестьянъ въ пользу государства простирались отъ 11 до 74 коп. съ десятины.
   Всего труднѣе было уплачивать подати жителямъ сѣверныхъ нехлѣбородныхъ мѣстностей Россіи. Такъ, наприм., мѣстами на крестьянахъ Архангельской губерніи накопились значительныя недоимки тѣмъ болѣе, что по случаю неурожаевъ 1762--1763 годовъ имъ пришлось занять изъ казны много хлѣба. Такой же заемъ пришлось въ 1772 г. сдѣлать крестьянамъ Тверской провинціи и потому въ слѣдующемъ году на нихъ накопилось болѣе чѣмъ по 4 руб. съ души недоимки. Часть крестьянъ могла бы уплатить половину оброка, но экономическій казначей предложилъ отсрочить всѣмъ платежъ на нѣкоторое время, чтобы зажиточные могли оказать помощь своимъ бѣднымъ товарищамъ. Коллегія экономіи согласилась на это. Сильно накоплялась въ то же время недоимка и въ Псковской и Великолуцкой провинціяхъ, а также въ Каргопольскомъ, Устюжскомъ и Бѣлоезерскомъ уѣздахъ. Въ 1773 г. во многихъ мѣстностяхъ Россіи накопилось недоимокъ по 1 рублю и болѣе съ души, но въ Можайскомъ ихъ оказалось болѣе 2 рублей, въ Великолуцкомъ -- болѣе 3 руб., въ Торопецкомъ -- болѣе 4 руб., въ Кольскомъ -- болѣе 5 руб., а въ Писарскомъ -- и до 8 руб. съ каждой души.
   Внося подати, экономическіе крестьяне исполняли, разумѣется, наравнѣ со всѣми другими различныя натуральныя повинности: рекрутчину, подводную, дорожную и постойную. Въ Новгородской губерніи, по свидѣтельству одного изъ чиновниковъ экономическаго вѣдомства, породная повинность всего тяжелѣе ложилась на экономическихъ крестьянъ, особенно живущихъ близъ большихъ дорогъ, при отправленіи ими дорожной повинности и мощеніи мостовъ коммисары также не заботились объ удобствахъ крестьянъ и не брали во вниманіе разстояніе дороги отъ ихъ жилища: они не только высылали ихъ въ самое рабочее время, но еще, подкупленные сосѣдними помѣщиками, заставляли ихъ исполнять работу, которая должна была бы падать на вотчины этихъ послѣднихъ.
   Мѣстами кромѣ того экономическіе крестьяне несли совершенно экстраординарныя повинности. Такъ, наприм., въ Козьмодемьянскомъ уѣздѣ они должны были работать на казенномъ винокуренномъ заводѣ: такъ какъ тамъ не находилось вольнонаемныхъ за плату, опредѣленную казенною таксой, то коллегія экономіи приказала брать на заводъ изъ вотчины, въ которой было около 1.000 душъ, по 50 человѣкъ съ жалованьемъ по 2 рубля въ мѣсяцъ. Въ Сибири они мѣстами безденежно возили руду. Въ Тверской провинціи, по свидѣтельству мѣстнаго экономическаго казначея, провинціальная канцелярія заставила крестьянъ безплатно доставить до 20.000 саж. дровъ, вслѣдствіе чего они "пришли въ крайнее изнуреніе, ибо тѣ дрова изъ отдаленныхъ отъ города селеній верстъ до 50 и больше туда возили и крестьяне бѣдные и не имущіе лошадей за дрова и подводы, при всемъ бѣдственномъ своемъ состояніи, платили деньги". Правда, коллегія, узнавъ объ этомъ, приказала доставить ей точныя свѣдѣнія объ этой работѣ, но получили ли они когда-либо за нее вознагражденіе -- неизвѣстно. Были наконецъ кое-какіе и денежные сборы, не опредѣленные закономъ. Такъ, напр., въ Сибири крестьяне вносили деньги на письменныя принадлежности, освѣщеніе и отопленіе для своихъ мѣстныхъ управителей и на жалованье писарямъ при нихъ, что составляло сборъ около 10 коп. съ души.
   Мы ничего не сказали еще о томъ, какъ было устроено мѣстное управленіе экономическими крестьянами. Указомъ 1И августа 1764 года учреждены были для завѣдыванія хозяйственною частью духовныхъ вотчинъ казначеи; они же должны были быть депутатами по дѣламъ крестьянъ для защиты ихъ въ судебныхъ учрежденіяхъ. Вслѣдствіе этого указа было назначено 60 человѣкъ казначеевъ съ жалованьемъ отъ 150 до 250 руб. каждому и къ нимъ 94 помощника съ жалованьемъ отъ 60 до 80 руб. Въ 1770 году число казначеевъ было увеличено съ 60 на 93, а званіе помощника уничтожено. Депутатъ отъ пахатныхъ солдатъ Нижегородской провинціи предлагалъ коммиссіи для составленія новаго "Уложенія" уничтожить экономическихъ управителей, возложить ихъ обязанность на старостъ, выборныхъ и "земскихъ достойныхъ людей", которыхъ должны были ежегодно выбирать крестьяне; управителей экономическихъ надо отмѣнить потому, что они дѣлаютъ крестьянамъ много отягощенія во время рекрутскихъ наборовъ, а также обременяютъ ихъ требованіемъ значительнаго числа подводъ, иной разъ для поѣздовъ вовсе не по служебной надобности. къ этому мнѣнію и присоединился депутатъ отъ ясачныхъ крестьянъ Уфимской провинціи. Управители,-- сказалъ онъ,-- во время сдачи рекрутъ берутъ взятки у богатыхъ людей, имѣющихъ большія семьи, и освобождаютъ ихъ отъ рекрутчины, а вмѣсто ихъ сдаютъ въ солдаты одинокихъ, у которыхъ есть малыя дѣти, остающіяся такимъ образомъ безъ пропитанія. Подъ вліяніемъ взятокъ они неправильно рѣшаютъ и дѣла, подлежащія ихъ разбирательству. Вы. Щербатовъ въ одномъ изъ своихъ сочиненій также жалуется на разорительное для крестьянъ лихоимство экономическихъ казначеевъ и высказываетъ мысль, что лучше было бы имъ самимъ избирать себѣ опекуновъ. Новгородскій губернаторъ Сиверсъ называлъ казначеевъ піявками крестьянъ.
   Эти общія указанія подтверждаются и нѣкоторыми фактами. Въ 1772 году коллегія экономіи отправила одного подвѣдомственнаго ей чиновника для раслѣдованія причинъ недоимокъ въ Каргопольскомъ, Устюжскомъ и Бѣлозерскомъ уѣздахъ. Онъ между прочимъ распрашивалъ крестьянъ, нѣтъ ли имъ обидъ, неуказанныхъ сборовъ и взятокъ отъ казначеевъ, но все получалъ отрицательные отвѣты. Когда однако же, несмотря на это, онъ отобралъ въ нѣкоторыхъ вотчинахъ черновыя расходныя книги крестьянъ, то оказалось, что бѣлозерскимъ казначеямъ, ихъ помощникамъ и писцамъ было дано въ 1771--72 годахъ деньгами и припасами всего на 811 руб.; бѣлозерскому воеводѣ, прокурору, секретарямъ, приказнымъ служителямъ, солдатамъ, сыщикамъ, коммиссарамъ, карантиннымъ служителямъ, рекрутскому наборщику и лроч. деньгами и припасами -- 839 руб. Бѣлозерскіе казначеи были отрѣшены отъ должности и надъ ними назначено слѣдствіе. Нужно замѣтить впрочемъ, что взяточничество было общею язвой того времени, а не составляло исключительнаго порока экономическихъ казначеевъ.
   Весьма вредно отражалось также на благосостояніи экономическихъ крестьянъ то, что, вслѣдствіе жалобъ на нихъ частныхъ лицъ, ихъ забирали воеводскія канцеляріи въ самое рабочее время и долго держали подъ карауломъ. Вслѣдствіе этого сенатъ въ 1773 году приказалъ, чтобы провинціальныя и воеводскія канцеляріи, кромѣ уголовныхъ дѣлъ, не забирали экономическихъ крестьянъ но своему усмотрѣнію, а давали знать казначеямъ и экономическимъ правленіямъ.
   Экономическихъ правленій было всего четыре: ихъ учредили въ 1770 году въ Ярославлѣ, Казани, Ельцѣ и Вологдѣ. Въ 1771 г. они получили подробное наставленіе, въ которомъ имъ между прочимъ предписывалось: 1) заботиться о пропитаніи крестьянъ и о снабженіи ихъ хлѣбомъ на посѣвъ въ случаѣ неурожая, градобитія, наводненія и проч.; 2) раздѣлять крестьянъ на тягла, полагая въ нихъ работниковъ отъ 15 до 60 лѣтъ, и наблюдать, чтобы разверстка земель производилась по тягламъ, а не по душамъ; 3) экономическія правленія должны были надѣлять крестьянъ землею въ случаѣ ея недостатка и переводить ихъ въ многоземельныя селенія. На каждую ревизскую душу должно было быть не менѣе одной десят. пашенной земли въ полѣ, да кромѣ того покосы въ пропорціи, указанной въ межевой инструкціи; а въ случаѣ невозможности надѣлить крестьянъ изъ прилежащихъ экономическихъ владѣній, ихъ должно было переселять, но только, какъ мы уже указали выше, съ ихъ согласія и на ихъ собственный счетъ; 4) члены правленія должны были разъѣзжать по селеніямъ, знакомиться съ положеніемъ крестьянъ и замѣчать ихъ нужды, а также смотрѣть, не производится ли съ нихъ не указныхъ сборовъ; подводы для этихъ разъѣздовъ брались въ экономическихъ селеніяхъ {Въ 1775 году поставка подводъ для казначеевъ была запѣнена небольшимъ денежнымъ сборомъ.}; 5) принимать отъ экономическихъ крестьянъ жалобы и рѣшать ихъ; удалять отъ должности казначеевъ, оказавшихся виновными во взяткахъ; 6) выдать старостамъ и выборнымъ шнуровыя книги для записки всякихъ сборовъ и расходовъ, а по окончаніи года крестьяне должны были сами повѣрять ихъ и, если окажется недочетъ, взыскивать съ виновныхъ {Для прекращенія излишнихъ сборовъ и расходовъ съ крестьянъ сенатъ предписалъ, чтобы записи въ данной имъ тетради дѣлали священника и причетники, которые и должны были ихъ хранить.}; 7) заботиться о заведеніи запасныхъ магазиновъ; 8) наблюдать, чтобы крестьянскіе дома строились другъ отъ друга въ разстояніи, опредѣленномъ указомъ 1722 года, и 9) размежевывать земли экономическихъ селеній со смежными владѣльцами.
  

VI.
Современныя мнѣнія о секуляризація.-- Дворяне предлагаютъ раздачу въ аренду или продажу въ экономическихъ крестьянъ.-- Крестьяне эти сравниваются съ государственными.-- При императрицѣ Екатеринѣ II они не раздавались въ пожалованіе; не то было въ царствованіе императора Павла.-- Обращеніе нѣкоторыхъ экономическихъ волостей въ военные поселяне.

   Очень многіе изъ дворянъ Екатерининскаго времени неодобрительно относились къ тому, какъ устроена была судьба экономическихъ крестьянъ: они старались выискивать всевозможные недостатки въ произведенной реформѣ и доказывать, что земледѣліе въ бывшихъ духовныхъ вотчинахъ приходитъ въ упадокъ и что положеніе крестьянъ ухудшается. Причиною такого отношенія къ реформѣ было прежде всего, по нашему мнѣнію, опасеніе, чтобы за эмансипаціей крестьянъ духовнаго вѣдомства не послѣдовало освобожденіе и крѣпостныхъ. Другія причины будутъ вполнѣ ясны намъ, когда вслѣдъ за отрицательною стороной мнѣній подобныхъ господъ мы познакомимся съ тѣми средствами, какія предлагались ими для улучшенія быта крестьянъ; теперь же скажемъ, что многіе изъ нихъ только и мечтали о томъ, чтобы бывшія вотчины духовенства были или розданы въ аренду помѣщикамъ, или проданы имъ по сходной цѣнѣ. Понятно, что, при желаніи убѣдить правительство въ необходимости соблазнительной для дворянъ мѣры, невольно употреблялись самыя мрачныя краски при обрисовкѣ положенія экономическихъ крестьянъ.
   Мы имѣемъ нѣсколько указаній на то, что, при передачѣ крестьянъ, прежде принадлежавшихъ духовенству, въ вѣдѣніе коллегіи экономіи, хлѣбопашество въ ихъ деревняхъ чрезвычайно сократилось. Ростовскіе дворяне въ своемъ наказѣ въ коммиссію "Уложенія" говорятъ: "понеже всѣ деревни вѣдомства коллегіи экономіи единственнымъ образомъ опредѣлены на денежный оброкъ, земли, кои на домы архіерейскіе и монастыри употребляемы были въ хлѣбопашество, нынѣ по большей части запустѣли и никакого плода обществу не приносятъ, потому что многіе остались за раздѣленіемъ, крестьянству; да и тѣ, которыя крестьянамъ для хлѣбопашества отданы, ими по большей части за дальностію оставлены и лежатъ пусты же, каковыхъ запустѣлыхъ земель по Ростовскому уѣзду весьма много; всѣ же домы архіерейскіе и монастыри... довольствуются покупнымъ хлѣбомъ, отъ чего не только по нынѣшнему неурожаю хлѣба повысилась цѣна, но и впредь въ здѣшнемъ мѣстѣ дешевому хлѣбу въ продажѣ быть не можно". Поэтому ростовскіе дворяне просили, чтобы коллегія экономіи предписала по-прежнему обрабатывать тѣ земли, которыя пахались на монастыри и архіерейскіе дома. Обращаясь къ статистическимъ свѣдѣніямъ, почерпнутымъ нами изъ данныхъ генеральнаго межеванія, которое производилось въ Ярославской губерніи въ 1773--1783 годахъ, слѣдовательно 10--20 лѣтъ спустя послѣ секуляризаціи духовныхъ имѣній, мы находимъ, что экономическіе крестьяне Ярославской губерніи распахивали среднимъ числомъ 3,5 дес. изъ всѣхъ 7 дес., приходившихся у нихъ на душу, т. е. половину всей своей земли; между тѣмъ въ помѣщичьихъ вотчинахъ этой мѣстности среднимъ числомъ приходилось по 3,4 дес. (несмотря на то, что тутъ взяты для вывода не однѣ оброчныя, но и барщинныя вотчины); такимъ образомъ экономическіе крестьяне той мѣстности, гдѣ, но мнѣнію дворянъ, они запускали земледѣліе, обрабатывали земли нѣсколько болѣе, чѣмъ въ помѣщичьихъ имѣніяхъ. Нужно замѣтить къ тому же, что запашки на духовныхъ властей не были особенно значительны, какъ мы видѣли въ первой главѣ нашей статьи, и слѣдовательно, еслибы даже онѣ всѣ были оставлены (что едва ли вѣроятно), то это не особенно уменьшило бы количество пахатныхъ земель, приходившихся на каждую душу.
   Что же касается повышенія цѣны на хлѣбъ, то сами дворяне указываютъ причину, совершенно достаточную для объясненія этого явленія: случившійся въ то время сильный неурожай.-- Объ уменьшеніи запашекъ въ экономическихъ вотчинахъ заявляли въ своемъ наказѣ и дворяне Крапивенскаго уѣзда Тульской провинціи. Изъ данныхъ генеральнаго межеванія мы убѣждаемся, что экономическіе крестьяне Тульской губерніи въ 1776--1780 годахъ распахивали изъ 5,1 дес. всей земли, приходившейся у нихъ на душу, 3,5 дес., т. е. 68%; едва ли и при духовныхъ властяхъ запашки могли быть обширнѣе.-- Князь Щербатовъ, весьма недовольный секуляризаціей духовныхъ имѣній, въ одномъ изъ своихъ сочиненій, написанномъ въ 70-хъ годахъ прошлаго столѣтія, рисуетъ слѣдующую печальную картину: "скорое желаніе отнять деревни у духовнаго чина сдѣлало, что, не взявъ обстоятельнаго извѣстія о нихъ, вдругъ все насовали, отъ чего великіе конскіе и скотскіе заводы разорились, яко архіерейскій въ Ростовѣ, которымъ многіе довольствовались и котораго наконецъ прекрасныя кобыли, запаршивленныя, не имѣя лѣтомъ ли корму (ибо луга всѣ стали отданы крестьянамъ), ни присмотру, осенью на живодерню изъ Бѣлогостицкаго монастыря, продавались; мельницы опустились, лѣса многіе истреблены, пруды спущены и рыба распродана, земля не токмо кругъ монастырей, куда изъ вотчинъ приходили работники, осталась не запахана, но и почти во всѣхъ деревняхъ, гдѣ была монастырская пашня, а гдѣ и запахана осталась, и тутъ не такъ удобрена, какъ прежде была; заготовленные магазейны хлѣба монастырскаго стали раскрадены и за безцѣнокъ проданы; и я слышалъ въ то время нѣкоторыхъ безумныхъ людей, похваляющихъ сіе учрежденіе и приписующихъ дешевизну хлѣбную къ отнятію деревень у монастырей, яко бы крестьяне сами стали болѣе къ хлѣбопашеству подлежать и оттого хлѣбъ сдешевѣлъ", между тѣмъ на къ это произошло оттого, что "отъ многихъ лѣтъ скопленный хлѣбъ безумно за безцѣнокъ продали. И самое дѣйствіе оказало, что сіе отнятіе деревень у монастырей уменьшило хлѣбопашество, ибо съ самаго сего времени сталъ хлѣбъ во всей Россіи дорожать". Что архіерейскіе дома и монастыри понесли огромный матеріальный ущербъ съ отнятіемъ у нихъ земель и крестьянъ, это, разумѣется, не подлежитъ никакому сомнѣнію; что хозяйство многихъ изъ нихъ пришло въ упадокъ, это также сама истина, во земледѣліе въ экономическихъ волостяхъ, какъ видно изъ данныхъ генеральнаго межеванія, вовсе не было заброшено. Очень жаль, конечно, что прекрасный конскій заводъ ростовскаго архіерея прекратилъ свое существованіе,-- это не могло быть пріятно для дворянъ, которые пріобрѣтали тамъ лошадей; что же касается крестьянъ, то отъ этого они только выиграли: въ ихъ пользованіе перешли всѣ луга, а съ улучшеніемъ корма ихъ собственныя лошади могли лучше поправиться, чѣмъ при существованіи архіерейскаго конскаго завода. Въ другомъ своемъ трудѣ Щербатовъ самъ приводитъ указанія, подрывающія его іереміады. Въ сочиненіи, написанномъ 10 лѣтъ позднѣе того, откуда мы заимствовали предшествующую цитату, князь Щербатовъ говоритъ, что въ 1767 году императрица приказала коллегіи экономіи собрать отъ всѣхъ казначеевъ вѣдомости, сколько было посѣяно хлѣба во всѣхъ архіерейскихъ и монастырскихъ деревняхъ до положенія экономическихъ крестьянъ на оброкъ и сколько въ два года послѣ того, чтобы такимъ образомъ можно было узнать, не уменьшилось ли количество засѣваемаго хлѣба во всѣхъ экономическихъ деревняхъ. Казначеи донесли, говоритъ князь Щербатовъ, что засѣвы не только не уменьшились, а даже увеличились. Но въ томъ же году,-- продолжаетъ онъ,-- Г. Н. Тепловъ проѣзжалъ по тульской дорогѣ въ Малороссію и нашелъ во многихъ экономическихъ деревняхъ, что "многія земли, отъ казначеевъ показанныя въ рапортѣ засѣянными, въ пустѣ лежали съ самого того времени, какъ крестьянъ на оброкъ положили {Трудно понять, какъ могъ Тепловъ проѣздомъ провѣрять показанія казначеевъ: это требовало внимательнаго изслѣдованія.}, и что крестьяне, получа новыя земли ближайшія къ усадьбамъ, всѣ свои прежнія отдаленныя въ пустѣ оставили".-- "И подлинно,-- продолжаетъ нашъ консервативный публицистовъ,-- кто хотя мало ѣзжалъ по дорогамъ, что кругъ Троицкаго Воскресенскаго и почти всѣхъ монастырей, вездѣ пространныя поля пусты и необработанныя находятся". Вслѣдствіе этого, по мнѣнію кн. Щербатова, и произошло непомѣрное вздорожаніе хлѣба.-- Свѣдѣнія, доставленныя казначеями, могли быть во многихъ случаяхъ неточными, но тѣмъ не менѣе они на мѣстѣ все-таки могли судить вѣрнѣе о томъ, приходитъ ли въ упадокъ земледѣліе въ экономическихъ волостяхъ, чѣмъ господа, рѣшавшіе эти вопросы по наблюденіямъ изъ своего дорожнаго экипажа, да еще сплошь и рядомъ съ извѣстнымъ предвзятымъ взглядомъ.
   Въ 1768 года вице - президентъ коллегіи экономіи заявилъ этому учрежденію слѣдующее: "увѣдомился я, что во многихъ мѣстахъ вѣдомства экономическаго крестьяне не имѣютъ о хлѣбопашествѣ раченія, особливо по Дмитровскому, Серпуховскому, Костромской провинціи но Судиславскому и Буйскому, Владимірской провинціи по Муромскому, Ярославской провинціи Пошехонскому, Угличской провинціи Кашинскому и Бѣжецкому, Бѣлогородской губерніи Хотмышскому", да въ провинціи Переяславля-Залѣскаго по Ростовскому уѣзду; поэтому онъ предложилъ приказать казначеямъ и ихъ помощникамъ объѣхать экономическія вотчины и обратить вниманіе на то, прилежно ли крестьяне занимаются хлѣбопашествомъ, если же окажутся пустыя земли, то велѣть ихъ запахать и засѣять, "а неприлежныхъ къ тому хозяйственнымъ образомъ принудить". Выборные и старосты должны наблюдать, чтобы крестьяне, "кромѣ семьянистыхъ", не запахавъ земель, изъ деревнь своихъ не уходили. Коллегія сдѣлала распоряженіе, предложенное вице-президентомъ. Нужно замѣтить впрочемъ, что въ то время, какъ видно изъ самаго указа экономической коллегіи, вѣдомости еще отъ казначеевъ получены не были; поэтому мы сомнѣваемся, чтобы свѣдѣнія вице-президента о недостаточномъ прилежаніи крестьянъ въ указанныхъ мѣстностяхъ къ земледѣлію были основательны.
   На размѣры запашекъ въ Ярославской губерніи мы уже указывали; въ Костромской и Ярославской губерніяхъ пашни приходилось по 3,6 дес. на душу, во Владимірской 3,7, въ Московской губерніи дѣйствительно пахали гораздо менѣе (2,6 десят. на душу), но это было естественное слѣдствіе близости столицы и развитія различныхъ промысловъ.
   Но если допустить даже, что количество хлѣба, засѣваемаго въ экономическихъ вотчинахъ, уменьшилось послѣ секляризаціи, то все-таки на основаніи выше сказаннаго можно думать, что едва ли такое уменьшеніе могло быть значительно. Крестьяне можетъ-быть оставляли часть своихъ полей невоздѣланными, но и Щербатовъ и ростовскіе дворяне указываютъ для этого весьма резонную причину: они дѣлали это въ тѣхъ случаяхъ, если часть ихъ полей лежала очень далеко, а они получили при секуляризаціи новыя, находившіяся гораздо ближе въ усадьбамъ; весьма естественно, что они предпочитали ближнія запашки далекимъ. Мы должны поставить вопросъ вовсе не такъ, какъ князь Щербатовъ и компанія: очень можетъ быть, что вообще количество воздѣлываемаго хлѣба нѣсколько уменьшилось съ упраздненіемъ монастырскихъ и архіерейскихъ запашекъ; но уменьшилось ли количество хлѣба, засѣваемаго крестьянами въ свою собственную пользу? На основаніи приведенныхъ выше статистическихъ показаній о количествѣ пахатныхъ земель можно скорѣе предполагать противное. Улучшилось ли вслѣдствіе секуляризаціи положеніе милліона экономическихъ крестьянъ? На это они дали сами очень краснорѣчивый отвѣтъ: въ 50-хъ и въ началѣ 60-хъ годовъ они безпрестанно волновались, а послѣ 1764 г. намъ неизвѣстно почти ни одного ихъ волненія. Ясно, что положеніе ихъ стало лучше, и во имя блага этого милліона людей историкъ не будетъ скорбѣть о томъ, что архіереи не имѣли такихъ прекрасныхъ конскихъ заводовъ или монастырскія трапезы стали нѣсколько скромнѣе, сообразнѣе съ правилами иноческой жизни.
   Какъ мы уже указали, одною изъ причинъ недовольства дворянъ секуляризаціей могло быть опасеніе, что за ней послѣдуетъ освобожденіе крѣпостныхъ крестьянъ. Это видно и изъ того, что мрачныя картины быта экономическихъ крестьянъ мы между прочимъ находимъ въ нѣкоторыхъ мнѣніяхъ, присланныхъ въ вольное экономическое общество въ отвѣтъ на его извѣстную задачу о дарованіи права собственности крестьянамъ на движимое или недвижимое имущество. Въ одномъ изъ неизданныхъ русскихъ мнѣній, принадлежащемъ, по нѣкоторымъ признакамъ, депутату коммиссіи новаго "Уложенія", дворянину Степанову, между прочимъ сказано: "невѣроятно покажется каждому, чтобы монастырскіе крестьяне имѣли свое состояніе хуже прежняго: платятъ самомалѣйшій доходъ, вольны въ своихъ работахъ, чѣмъ кто хочетъ, тѣмъ и промышляетъ; единое заключить можно, что крестьяне такой вольности не имѣютъ; а за монастырями будучи не только что были въ работѣ, но по меньшей мѣрѣ четвероданники, а безъ бѣдное пропитаніе имѣли". Такимъ образомъ авторъ полагаетъ, что повинности крестьянъ послѣ секуляризаціи вчетверо уменьшились; если же крестьяне все-таки менѣе обезпечены, то это происходитъ, по его мнѣнію, отъ того, что съ положеніемъ на оброкъ они стали болѣе заниматься отхожими промыслами, по нѣскольку дней празднуютъ годовые праздники, бѣдные забираютъ деньги въ долгъ у богатыхъ и такимъ образомъ попадаютъ къ нимъ въ кабалу. Корень же всего зла, какъ полагаетъ авторъ, заключается въ вольности.л отсутствіи ближайшаго присмотра. Однако эти іереміады опровергаются показаніями безпристрастныхъ очевидцевъ, свидѣтельствующихъ, что экономическіе крестьяне жили зажиточнѣе помѣщичьихъ. Такъ авторъ прекраснаго описанія Тверской, губерніи, составленнаго въ 1783--84 годахъ, вездѣ указываетъ на это: о Тверскомъ уѣздѣ онъ говоритъ, что помѣщичьи крестьяне "имуществомъ посредственны", а экономическіе "почти во всѣхъ мѣстахъ, имѣя земли болѣе положенной препорціи и унавоживая оную лучше, по причинѣ содержанія въ большомъ количествѣ скота, получаютъ съ оной болѣе хлѣба и слѣдовательно не токмо онымъ продовольствуются, но и нѣкоторую часть продаютъ, а по сямъ причинамъ, получая болѣе денегъ, живутъ достаточнѣе и изобильнѣе". Въ Калязинскомъ уѣздѣ "экономическіе крестьяне преимуществуютъ въ избыткахъ по причинѣ, что для промысловъ имѣютъ болѣе времени, къ тому же платятъ менѣе податей". Въ Бѣжецкомъ уѣздѣ экономическіе крестьяне, хотя "не равняются въ избыткахъ" съ дворцовыми крестьянами, "однако живутъ достаточно, ибо, имѣя грунтъ земель изъ всего уѣзда лучшій и земли болѣе положенной пропорціи, сѣютъ довольно хлѣба и оный продаютъ, а притомъ отвозя въ Боровичи и въ Вышній-Волочецъ купецкій хлѣбъ получаютъ денегъ съ излишествомъ на свое пропитаніе. Помѣщичьи крестьяне посредственнаго состоянія". Это свидѣтельство тѣмъ любопытнѣе для насъ, что Тверская губернія занимала среднее мѣсто по размѣру надѣловъ экономическихъ крестьянъ: они имѣли въ ней въ общемъ выводѣ по 9,8 дес. на душу.
   Повинности помѣщичьихъ крестьянъ были гораздо значительнѣе, чѣмъ въ дворцовыхъ и экономическихъ вотчинахъ; понятно, что для многихъ дворянъ было желательно увеличеніе налоговъ на этихъ свободныхъ крестьянъ. Такъ баронъ Вольфъ въ одной изъ частныхъ коммиссій, составленныхъ при большой коммиссіи "Уложенія", предлагалъ, чтобы съ экономическихъ и дворцовыхъ крестьянъ брать оброкъ не по 2. руб., а по 6 руб. съ каждой души, (Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ доказывалъ, что и въ помѣщичьихъ вотчинахъ можно бы повысить денежный сборъ до этой нормы.) Правда, сначала крестьянами покажется это тяжело, но все-таки они лучше согласятся вносить этотъ оброкъ частію деньгами, частію хлѣбомъ, чѣмъ вновь попасть на барщину. Относительно послѣдняго можно безошибочно сказать, что возвращеніе экономическихъ крестьянъ къ издѣльной повинности оказалось бы и невозможнымъ, такъ какъ оно вызвало бы вновь цѣлый рядъ волненій. къ счастію, предложеніе Вольфа не было осуществлено правительствомъ, которое лишь въ 1783 г. возвысило оброкъ экономическихъ крестьянъ съ 2 до 3 руб. Впрочемъ для обложенія шестирублевымъ оброкомъ Вольфъ находилъ необходимымъ, чтобы крестьяне имѣли на дворъ по 35 дес., т. е. среднимъ числомъ по 10 дес. на душу, а мы видѣли что въ 9 изъ тѣхъ губерній, гдѣ мы имѣемъ данныя о размѣрахъ надѣловъ экономическихъ крестьянъ, они имѣли менѣе этого количества. Хорошею стороной мнѣнія Вольфа было то, что онъ требовалъ сохраненіе общиннаго землевладѣнія и считалъ необходимымъ, чтобы крестьяне судились въ незначительныхъ дѣлахъ и проступкахъ своими выборными властями.
   Какія же мѣры предлагали дворяне, недовольные положеніемъ экономическихъ крестьянъ, для улучшенія ихъ быта? Ихъ соблазняли отзейскіе порядки -- раздача казенныхъ крестьянъ въ аренду дворянамъ. Въ числѣ защитниковъ такого мнѣнія мы находимъ, къ сожалѣнію, человѣка, горячо требовавшаго улучшенія быта крѣпостныхъ крестьянъ; мы разумѣемъ новгородскаго губернатора Сиверса. Тутъ въ немъ оказался отзейскій дворянинъ, не понимающій особенности русской жизни и желающій благодѣтельствовать нашихъ крестьянъ тѣми порядками, какіе господствовали въ Прибалтійскомъ краѣ.
   Въ 1768 году онъ составилъ подробную записку "объ экономіи и монастырскихъ вотчинахъ", въ которой прежде всего высказываетъ мысль о вредѣ оброчной системы вообще, такъ какъ вслѣдствіе ея развиваются отхожіе промыслы, а земледѣліе и скотоводство страдаютъ, также менѣе увеличивается и населеніе. Сиверсъ прежде всего предлагаетъ назначить для завѣдыванія вотчинами, состоящими въ вѣдомствѣ коллегіи экономіи, генералъ-директора или генералъ-эконома, который долженъ былъ имѣть право доклада императрицѣ и кромѣ нея ни отъ кого не зависѣлъ бы. Коллегію экономіи нужно переименовать въ "главную экономію" и поставить въ совершенную зависимость отъ генералъ-директора, чтобы дѣла не страдали отъ разногласіи между членами этого учрежденіи: имъ должно оставить лишь только совѣщательный голосъ. Главной экономіи слѣдуетъ выбрать одну вотчину для заведенія тамъ образцоваго хозяйства: устраивать фабрики, заводы, пчельники, сады и проч., другую вотчину съ такою же цѣлью можно предоставить въ распоряженіе и вольнаго экономическаго общества. Но это еще не составляетъ самой сути проекта Сиверса: радикальное средство для улучшенія хозяйства въ экономическихъ волостяхъ онъ видѣлъ въ раздачѣ ихъ дворянамъ въ аренду по контрактамъ. По его мнѣнію, слѣдовало отдавать въ однѣ руки отъ 100 до 500 душъ и лишь въ крайнемъ случаѣ, когда большую вотчину неудобно раздѣлить, съ доклада императрицы давать и до 1.000 душъ. Богатымъ дворянамъ, которые имѣютъ болѣе 1.000 своихъ крестьянъ, точно также какъ и вовсе не служившимъ, за исключеніемъ развѣ бѣдныхъ и стариковъ, въ аренду экономическихъ вотчинъ давать не слѣдуетъ. Арендаторамъ, содержащимъ вотчины въ полной исправности безъ всякаго отягощенія для крестьянъ, слѣдуетъ оставлять данныя имъ имѣнія, пока они этого желаютъ, а по смерти ихъ передавать одному изъ наслѣдниковъ, способному къ хозяйству. Это, по мнѣнію Сиверса, удобнѣе, чѣмъ срочный арендный контрактъ, какъ въ Эстляндіи и Лифляндіи, такъ какъ арендаторы будутъ старательнѣе вести хозяйство. При отдачѣ въ аренду имѣнія генералъ-экономъ, разсмотрѣвъ его хозяйственное положеніе, долженъ былъ опредѣлить, сколько содержателю слѣдуетъ получать съ крестьянъ денежнаго сбора, какія работы должны они выполнять, сколько высѣвать въ вотчинѣ хлѣба. Арендаторъ отнюдь не имѣлъ права касаться тяглыхъ крестьянскихъ земель или накладывать на крестьянъ повинностей, сверхъ назначенныхъ генералъ-директоромъ. Если крестьяне подадутъ на арендатора жалобу, то главная экономія, разсмотрѣвъ дѣло, запрещаетъ причинять имъ излишнія отягощенія. Если же они будутъ по-прежнему притѣснять крестьянъ и вызовутъ съ ихъ стороны вторичную жалобу, то слѣдуетъ по истеченіи срока контракта отобрать имѣніе у арендатора и впредь къ арендѣ экономическихъ деревень не допускать. Крестьяне на арендатора могли жаловаться въ экономическую контору (которая по проекту Сиверса предполагалась учредиться въ разныхъ мѣстностяхъ Россіи), съ апелляціею въ главную экономію; въ контору же долженъ былъ жаловаться и содержатель на ослушаніе крестьянъ; впрочемъ, когда они за свои вины будутъ подлежать наказанію, то содержателю слѣдуетъ дозволить наказывать ихъ тѣлесно. Арендаторы должны были наблюдать, чтобы крестьяне не запускали пашни и сѣнокоса, а на излишнихъ противъ числа душъ земляхъ содержатели могли поселять людей на различныхъ условіяхъ, освобождая на нѣкоторое время поселенцевъ отъ всякихъ сборовъ. Они могли также заводить фабрики и заводы съ вознагражденіемъ за нихъ въ случаѣ перехода въ другія руки. Само собою разумѣется, что отъ исполненія предлагаемой имъ мѣры Сиверсъ ожидалъ всевозможныхъ благъ: улучшенія земледѣлія и скотоводства, увеличенія народонаселенія, прекращенія бродяжничества и побѣговъ за границу и проч. Впрочемъ, малоземельныя и не хлѣбородныя деревни Сиверсъ великодушно соглашался оставить на оброкѣ, но и то лишь въ крайнемъ случаѣ; и такія имѣнія ложно отдавать помѣщикамъ, но съ условіемъ, чтобъ они давали крестьянамъ паспорты, по которымъ тѣ могли прокармливаться фабричными работами и разными мастерствами. Еслибы предлагаемое устройство быта экономическихъ крестьянъ оказалось прибыльнымъ для казны, то можно было бы такимъ же образомъ раздать по контрактамъ дворцовыя вотчины и другія (государственныя?) волости, а также вотчины малороссійскихъ монастырей. Сиверсъ желалъ избавить крестьянъ отъ злоупотребленія экономическихъ казначеевъ, которыхъ онъ называлъ піявками; но еслибы сами крестьяне были призваны высказать свое мнѣніе, то они, вѣроятно, предпочли бы платить даже шестирублевый оброкъ съ души, проектированный барономъ Вольфомъ, чѣмъ поступить подъ помѣщичью ферулу: довольно было съ нихъ и многолѣтняго хозяйничанья духовныхъ властей.
   По словамъ Сиверса, извѣстнымъ намъ въ изложеніи его біографа, императрица будто бы одобрила этотъ проектъ, но онъ встрѣтилъ сильное сопротивленіе со стороны людей, которымъ хотѣлось посредствомъ покупки пріобрѣсти эти имѣнія въ собственность.
   Князь Щербатовъ въ 1776--77 году также склонялся въ мысли, что было полезно раздать экономическія деревни въ аренду дворянамъ, хотя онъ все-таки выражалъ свою мысль не безъ оговорокъ. "Опасное дѣло,-- говоритъ онъ,-- но не можно сказать, чтобъ было дѣло невозможное, раздробя деревни, отдать ихъ въ аренду: сіе бы послужило въ поправленію состоянія множества бѣдныхъ дворянъ и въ умноженію государственной экономіи; но 1) надлежитъ сіе учрежденіе о арендахъ не съ духомъ деспотичества и пристрастія дѣлать и 2) лучше бы было начать сіе опробовать малымъ числомъ, дабы и людей къ содержанію арендъ пріучить". Чрезъ 10 лѣтъ князь Щербатовъ предлагалъ уже болѣе рѣшительную мѣру.
   Свидѣтельство Сиверса убѣждаетъ насъ въ томъ, что были вліятельныя лица, желавшія не раздачи. экономическихъ волостей въ аренду, а просто продажи ихъ въ собственность помѣщиковъ. Подобное пожеланіе мы встрѣчаемъ и въ нѣкоторыхъ дворянскихъ наказахъ. Такъ дворяне Крапивенскаго уѣзда, не спроста указывавшіе, какъ мы видѣли выше, на упадокъ будто бы земледѣлія у экономическихъ крестьянъ, предлагали: "бывшія монастырскія деревни продать" (конечно дворянамъ, такъ какъ другія сословія не могли владѣть населенными имѣніями), "положа каждую мужскаго пола душу по 30 руб., отчего послѣдуетъ казнѣ приращеніе, а цѣлому обществу можетъ быть польза" (полезно ли это было бы крестьянамъ, крапивенскіе дворяне не находили нужнымъ разсуждать); полученныя деньги слѣдовало положить въ банкъ на проценты. Князь Щербатовъ въ 1787 году также предлагалъ "продать всѣ государственныя и экономическія деревни дворянамъ, считая кругомъ по 80 руб. за душу, мельницы и другія оброчныя статьи и продажу сію дѣлать, распредѣли по чинамъ, въ прибавку въ имѣющимся деревнямъ, дабы большіе бояре и любимцы ихъ все не расхватали, и участки не толь велики были, чтобы за великимъ числомъ деревень и смотрѣнія за нимъ не было". Для облегченія дворянамъ пріобрѣтенія деревень, Щербатовъ предлагалъ даже не требовать съ нихъ всѣхъ денегъ, а только взыскивать проценты, взявъ въ залогъ эти самыя деревни. Само собою разумѣется, что отъ этого проистекли бы всевозможныя блага: хозяйство въ деревняхъ улучшилось бы, дворяне обогатились и получили награду за службу. А разбогатѣли ли бы крестьяне, о томъ Щербатовъ умалчиваетъ. Но по крайней мѣрѣ, по его мнѣнію, они пользовались бы лучшимъ управленіемъ и защитою помѣщика, я главное -- прекратились бы недоимки и казна стала бы получать болѣе дохода: продавъ 1.000 душъ по 80 руб., она получала бы съ прибавкою пошлинныхъ денегъ 84.000 руб., съ которыхъ 5% составятъ 4.200 руб., а въ 80-хъ годахъ казна, собирая трехрублевый оброкъ, получала съ того же числа душъ 3.000 рублей.
   Къ счастью для крестьянъ, всѣ эти проекты о раздачѣ ихъ въ аренду или о продажѣ экономическихъ волостей не осуществились, быть - можетъ, благодаря пререканіямъ защитниковъ аренды, съ тѣми, которые стояли за продажу. Мы говоримъ "къ счастію" потому, что крестьянамъ экономическимъ, несомнѣнно, жилось гораздо лучше, чѣмъ крѣпостнымъ,-- они платили и меньшій оброкъ, и были свободны отъ барскаго произвола. Конечно, экономическіе казначеи не забывали своей выгоды, но они не могли эксплуатировать крестьянъ такъ, какъ помѣщики или ихъ управляющіе, уже потому, что, имѣя въ своемъ вѣдѣніи большіе участки (тысячъ въ десять и болѣе), они не могли слишкомъ часто пріѣзжать въ каждую отдѣльную вотчину. Лучшимъ доказательствомъ довольства экономическихъ крестьянъ своимъ положеніемъ служитъ отсутствіе среди нихъ послѣ секуляризаціи волненій, столь нерѣдкихъ въ помѣщичьихъ имѣніяхъ. Если не считать безпорядковъ въ нѣкоторыхъ поволжскихъ вотчинахъ во время пугачовщины, притомъ лежавшихъ на пути пугачовскихъ шаекъ, намъ извѣстно только два волненія экономическихъ крестьянъ {Выше упоминали еще обѣ одномъ волненіи вслѣдствіе отмежеваніи у крестьянъ земли.}, притомъ оба въ вотчинахъ Вятскаго архіерейскаго дома, а одного изъ нихъ также и въ вотчинахъ Трифонова монастыри; но тутъ были совершенно особыя мѣстныя причины неудовольствія. Дѣло въ томъ, что часть крестьянъ здѣшнихъ духовныхъ вотчинъ считали себя не принадлежащими монастырю и архіерейскому дому, а государственными черносошными крестьянами. Одно такое волненіе было самымъ суровымъ образомъ усмирено въ 1765 году: 222 человѣка было наказано плетьми. Другое волненіе по той же причинѣ началось еще въ 40-хъ годахъ, затѣмъ, несмотря на рѣшеніе сената въ 1758 г. о принадлежности крестьянъ архіерейскому дому, вспыхивало въ 1763 г. и наконецъ обнаружилось даже въ 1775 г. Крестьяне заявляли, что они готовы платить 2 руб. 70 коп. съ души наравнѣ съ государственными крестьянами (то же платили и экономическіе), но въ послушаніи коллегіи экономіи и казначеямъ быть не хотятъ, называя себя "природными государственными черносошными крестьянами". Кончилось тѣмъ, что для прекращенія волненія въ 1776 г. 10 человѣкъ крестьянъ съ ихъ семьями были сосланы на поселеніе въ Сибирь. Чрезъ 10 лѣтъ послѣ того уничтожилась и самая причина неудовольствія вятскихъ крестьянъ, такъ какъ въ 1786 году коллегія экономіи была уничтожена и всѣ экономическія волости во всемъ сравнялись съ государственными, поступивъ въ вѣдѣніе казенныхъ палатъ и директоровъ домоводства.
   Въ 1786 г. секуляризація духовныхъ имѣній была распространена на губерніи: Кіевскую, Черниговскую и Новгородсѣверскую, а черезъ два года были отобраны имѣнія духовенства въ губерніяхъ: Харьковской, Екатеринославской, Курской и Воронежской {Однако въ Воронежской губерніи были и ранѣе этого экономическіе крестьяне.}.
   Такъ закончилась великая и благодѣтельная для крестьянъ реформа: переходъ ихъ изъ разряда синодальныхъ, архіерейскихъ, монастырскихъ и церковныхъ вотчинъ въ общую массу казеннаго населенія, благодѣтельная для крестьянъ потому, что, избавившись отъ притѣсненій прежнихъ духовныхъ властей и ихъ поборовъ, они въ то же время удержали въ своемъ владѣніи весьма значительные семейные надѣлы, особенно тамъ, гдѣ это позволяла общая населенность данной мѣстности. Секуляризація духовныхъ имѣній составляетъ одно изъ самыхъ лучшихъ дѣлъ Екатерининскаго царствованія, хотя она и должна раздѣлать честь энергической постановки этой реформы съ императоромъ Петромъ III. Надъ Екатериною долго тяготѣло обвиненіе, что она отобрала имѣнія у духовенства, чтобы раздать ихъ своимъ любимцамъ и вообще дворянамъ. Пересмотрѣвъ всѣ отдѣльные указы о пожалованіи населенныхъ имѣній, мы убѣдились, что это обвиненіе неосновательно: экономическіе крестьяне вовсе не давались въ пожалованіе. Было только три случая отдачи экономическихъ вотчинъ братьямъ Орловымъ, но и то каждый разъ соотвѣтственное число крестьянъ другаго вѣдомства переводилось въ вѣдѣніе коллегіи экономіи, да еще однажды правительство разрѣшило обмѣнять помѣщичье имѣніе на экономическую вотчину. Точно также, когда въ 1776 г., послѣ усмиренія пугачовщины, нашли необходимымъ, для уничтоженія пристанищъ бѣглымъ и бродягамъ по рѣкамъ Иргизамъ, Узеню и озеру Камышу-Самара, присоединить жившихъ тамъ экономическихъ крестьянъ Малыковской волости (1.679 душъ) въ дворцовымъ волостямъ, то въ экономическое вѣдомство было передано такое же количество душъ изъ дворцовыхъ вотчинъ: Арзамасскаго, Алатырскаго, Казанскаго, Саранскаго и Переяславля-Залѣскаго уѣздовъ. Такимъ образомъ императрица Екатерина обнаружила въ этомъ случаѣ замѣчательный тактъ, очевидно предвидя возможность тѣхъ упрековъ, которые ей дѣлали впослѣдствіи совершенно неосновательно. Повторяю, секуляризація духовныхъ имѣній была великая и благодѣтельная для крестьянъ реформа: бывшія экономическія вотчины составили, по крайней мѣрѣ въ Великороссіи, весьма значительную часть государственныхъ волостей, и если въ настоящее время оказывается, что государственные крестьяне владѣютъ земельными надѣлами, весьма превышающими надѣлы бывшихъ крѣпостныхъ крестьянъ, то этимъ очень многіе изъ нихъ обязаны тому, что въ основу реформы 1764 г. были положены весьма разумные принципы {Слѣдуетъ впрочемъ оговориться, что хотя въ царствованіе Екатерины II число экономическихъ крестьянъ и не уменьшилось путемъ пожалованія или передачи въ дворцовое вѣдомство, но были все-таки случаи отчисленія ихъ къ другіе разряды населенія; причиною того было учрежденіе новыхъ городовъ. Такъ вслѣдствіе того, что ямщики Вышняго Волочка (954 души) при обращеніи ихъ селенія въ городъ сдѣлались мѣщанами, 1.294 души экономическихъ крестьянъ было обращено въ 1772 году въ ямщиковъ; точно также въ 1778 г. государевы крестьяне, обращенные въ мѣщанъ города Богородицка, были замѣнены экономическими крестьянами.}.
   Но если императрица Екатерина была настолько благоразумна, что не раздаривала экономическихъ крестьянъ, то ея преемникъ вовсе не отличался такою сдержанностью: въ 1797 г. императоръ Павелъ приказалъ отдѣлить изъ экономическаго вѣдомства 50.000 душъ для составленія командорственныхъ имѣній кавалерамъ россійскихъ орденовъ.
   Императоръ Александръ I окончательно прекратилъ раздачу населенныхъ имѣній, но въ его царствованіе нѣкоторую часть экономическихъ крестьянъ постигло еще большее несчастіе: жители нѣсколькихъ экономическихъ волостей Новгородской губерніи были причислены въ 1816--1818 гг. въ военные поселяне, а извѣстно, что такое были военныя поселенія при Аракчеевѣ...

В. Семевскій.

"Русская Мысль", NoNo 9--10, 1882

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru