Семевский Василий Иванович
Очерки из истории крепостного права в Великороссии во второй половине XVIII в

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Очерки изъ исторіи крѣпостнаго права въ Великороссіи во второй половинѣ XVIII в.

III.
Повинности крѣпостныхъ крестьянъ.

Оброки и барщина.-- Столовые припасы.-- Работа женщинъ,-- Подводы.-- Работа на помѣщичьихъ фабрикахъ.-- Сравненіе съ повинностями крестьянъ во Франціи, Германіи, Польшѣ и Малороссіи.

   Въ исторіи нашихъ крѣпостныхъ крестьянъ во второй половинѣ XVIII вѣка въ высшей степени важно то обстоятельство, что оброчная система преобладала надъ барщиной, и Екатерина ІІ-я въ своемъ Наказѣ, и Шторхъ, авторъ замѣчательнаго описанія Россіи, изданнаго въ самомъ концѣ XVIII в., свидѣтельствуютъ, что въ большинствѣ помѣщичьихъ имѣній крестьяне были отпущены на оброкъ; этотъ фактъ подтверждается также и постоянными іереміядами агрономовъ того времени, напр., Рычкова "о вредномъ вліяніи отхожихъ промысловъ на развитіе земледѣлія". Очень естественно, однако, что большинство помѣщиковъ предпочитало оброчную систему: принужденные до Петра III нести обязательную военную службу, они не могли сами заниматься хозяйствомъ и потому находили болѣе удобнымъ реализировать свой доходъ въ формѣ опредѣленнаго оброка. Съ уничтоженіемъ обязательной службы, привычка служить не могла скоро исчезнуть, тѣмъ болѣе, что жалованье составляло подспорье для деревенскихъ доходовъ, а число выгодныхъ мѣстъ въ провинціи увеличилось лишь со введеніемъ учрежденій о губерніяхъ. Была еще и другая причина существованія оброчной системы, по крайней мѣрѣ въ одной половинѣ Великороссіи, причина, коренящаяся уже не въ общественномъ строѣ, а въ природныхъ условіяхъ мѣсности: въ нечерноземныхъ губерніяхъ дохода отъ одного земледѣлія было недостаточно, чтобы прокормить крестьянъ и, въ то же время, дать имъ возможность удовлетворить требованія своего барина; являлась, такимъ образомъ, необходимость въ отхожихъ промыслахъ, а заниматься ими при барщинной системѣ было бы весьма трудно. Подъ вліяніемъ обоихъ этихъ условій, даже и предъ самою крестьянскою реформою еще половина крѣпостныхъ крестьянъ въ Великороссіи состояла на оброкѣ. Мы должны нѣсколько остановиться, чтобы доказать это послѣднее положеніе, тѣмъ болѣе, что сообщенныя при этомъ статистическія свѣдѣнія о распредѣленіи оброчной и барщинной системы въ различныхъ мѣстностяхъ Великороссіи до нѣкоторой степени разъясняютъ тотъ же вопросъ и для второй половины XVIII вѣка.
   Въ трудахъ редакціонныхъ коммиссій мы нашли свѣдѣнія о числѣ оброчныхъ и барщинныхъ крестьянъ во многихъ уѣздахъ Великороссіи {См. "Первое изданіе матеріаловъ редакціонныхъ коммиссій" ч. XV и XVI. СПБ. 1860 г.} и, подведя итоги по губерніямъ, опредѣлили процентное отношеніе оброчныхъ и барщинныхъ крестьянъ къ общему количеству крѣпостнаго населенія въ той или другой губерніи. Въ результатѣ этихъ вычисленій мы получили свѣдѣнія, хотя и не о всѣхъ, но о большинствѣ великороссійскихъ губерній.
   Оказывается, что изъ нечерноземныхъ губерній было оброчныхъ крестьянъ въ Псковской 23%, въ Тверской 40, въ Новгородской 45 1/2, Московской 68, Владимірской 70, въ Вологодской 84, Ярославской и Костромской 87 1/2%, а въ среднемъ выводѣ но всѣмъ этимъ восьми губерніямъ оброчные крестьяне составляли 69 1/2% всѣхъ крѣпостныхъ, населявшихъ эту мѣстность. Кромѣ того, относительно четырехъ губерній извѣстенъ процентъ оброчныхъ крестьянъ въ имѣніяхъ выше 100 душъ, а именно: въ Калужской 49%, Петербургской 56, Смоленской (въ 4 уѣздахъ) 58 и Нижегородской 69%. Такимъ образомъ, рѣшительное преобладаніе оброчной системы въ нечерноземной полосѣ, даже въ половинѣ XIX в., вполнѣ несомнѣнно. Наоборотъ, въ черноземныхъ мѣстностяхъ въ это время уже господствовала барщинная система, а именно въ Оренбургской губерніи оброчныхъ было 7%, Пензенской и Тульской 25, въ Симбирской и Курской 26, въ Орловской (въ 7 уѣздахъ) 28, въ Саратовской 32 1/2 и въ Воронежской 44 1/2%, а въ среднемъ выводѣ по восьми черноземнымъ губерніямъ оброчные крестьяне составляли 29% всѣхъ крѣпостныхъ этой мѣстности. Но въ Рязанской губерніи, въ имѣніяхъ выше 100 душъ, оброчная система преобладала, а именно тамъ было оброчныхъ 74% Въ среднемъ выводѣ по всѣмъ тѣмъ великороссійскимъ губерніямъ, гдѣ мы имѣемъ свѣдѣнія о всѣхъ крѣпостныхъ крестьянахъ, мы получаемъ, что въ этихъ 16 губерніяхъ было 46% оброчныхъ крестьянъ, т. е. почти половина тамошняго крѣпостнаго населенія. Такимъ образомъ, ко второй половинѣ XIX в., число оброчныхъ крестьянъ уменьшилось сравнительно съ Екатерининскою эпохою, когда оброчная система рѣшительно преобладала, да оно и естественно, такъ какъ помѣщики въ гораздо большемъ количествѣ стали жить въ своихъ деревняхъ, но все-таки и предъ крестьянскою реформою эта система была еще весьма развита. Приведенныя данныя показываютъ, что свидѣтельства писателей XVIII вѣка о преобладаніи оброчной системы вполнѣ правдоподобны, хотя они, по всей вѣроятности, и не имѣли въ рукахъ точныхъ свѣдѣній по этому предмету, а съ другой стороны указываютъ намъ тѣ мѣстности, гдѣ и для XVIII вѣка мы должны искать среди крѣпостнаго населенія преимущественно оброчныхъ крестьянъ.
   Не имѣя для XVIII вѣка статистическихъ данныхъ о числѣ оброчныхъ крестьянъ въ той или другой губерніи, мы можемъ все-таки опредѣлить: гдѣ болѣе и гдѣ менѣе была развита оброчная система; весьма вѣрнымъ показателемъ въ этомъ случаѣ служитъ большое или меньшее развитіе отхожихъ промысловъ, о которыхъ мы имѣемъ довольно много свѣдѣній въ описаніяхъ различныхъ губерній.
   Мы видѣли, что въ XIX вѣкѣ изъ всѣхъ мѣстностей, о которыхъ есть свѣдѣнія по этому предмету, наибольшій процентъ оброчныхъ крестьянъ мы находимъ въ губерніяхъ Вологодской, Ярославской и Костромской, именно въ этой же мѣстности мы встрѣчаемъ и особенное развитіе отхожихъ промысловъ среди сельскаго населенія во второй половинѣ XVIII вѣка {Въ Олонецкой губерніи также множество народа уходило на разные заработки, но мы оставимъ ее въ сторонѣ, такъ какъ здѣсь было очень мало крѣпостныхъ крестьянъ (по 5 ревизіи только 6% всего сельскаго населенія).}. О Вологодской губерніи (гдѣ крѣпостные составляли 31% всего сельскаго населенія) мы имѣемъ свидѣтельство шестидесятыхъ годовъ прошлаго столѣтія, что многіе помѣщичьи крестьяне, состоящіе на оброкѣ, отправляются въ Петербургъ и Москву въ разнощики и на разныя работы, чтобы добыть денегъ на уплату подушныхъ и оброка. Изъ Костромской губерніи (гдѣ крѣпостные составляли по 5 ревизіи 61%) одни жители уходили въ Петербургъ, Москву и другіе города для столярной, плотничьей, штукатурной и проч. работъ, другіе отправлялись по Волгѣ до Астрахани (въ бурлаки, работники на рыбныхъ ватагахъ, кирпичники, плотники, поденщики), третьи, преимущественно зимой, занимались извозомъ. Всего въ началѣ девяностыхъ годовъ прошлаго столѣтія изъ этой губерніи ежегодно уходило на промыслы 40.000 душъ мужскаго пола, что составляло 10% всего населенія мужскаго пола.-- Изъ Ярославской губерніи (крѣпостные составляютъ 76% сельскихъ жителей) крестьяне уходили для промысловъ и работъ въ Москву, Петербургъ, Ригу, Ревель, Казань и др. города, въ сидѣльцы, трактирщики, дворники, калачники, сбитенщики, извощики, каменьщики, штукатуры, плотники, портные, сапожники и чернорабочіе. Кромѣ того, крестьяне нѣкоторыхъ уѣздовъ нанимались лоцманами и коноводами, а мѣстами занимались въ зимнее время извозомъ. Въ концѣ царствованія Екатерины, изъ Ярославской губерніи шло въ отхожіе промыслы 20% всего сельскаго населенія мужскаго пола. За этими тремя губерніями, по количеству оброчныхъ крестьянъ, слѣдовали въ половинѣ XIX вѣка Владимірская и Московская. Въ нихъ, опять таки, въ Екатерининскую эпоху были развиты отхожіе промыслы. Въ Тверской губерніи предъ крестьянскою реформою было всего 40% оброчныхъ крестьянъ; въ прошломъ столѣтіи, судя по развитію отхожихъ промысловъ, ихъ должно было быть гораздо болѣе. Крестьяне этой мѣстности (крѣпостныхъ 66%) уходили каменьщиками въ Петербургъ, другіе артелями ловили рыбу въ Нарвѣ, Ревелѣ, Выборгѣ и Бѣлоруссіи. О Кашинскомъ уѣздѣ одинъ современникъ говоритъ, что "промышленные мужики по зимамъ уходятъ въ работы, оставляя дома отъ троихъ одного". Весьма многіе тверскіе крестьяне занимались зимою извозомъ; другіе лѣтомъ нанимались на барки. Крестьяне Калужской губерніи уходили въ степныя мѣста для жатвы и молотьбы хлѣбовъ, а въ Петербургской сильно занимались извозомъ.
   Изъ черноземной полосы обращаетъ на себя вниманіе значительнымъ числомъ оброчныхъ Рязанская, губернія {Впрочемъ, мы имѣемъ свѣдѣнія лишь о трехъ уѣздахъ ея и то только объ имѣніяхъ больше 100 душъ.}; то же самое было и въ прошломъ вѣкѣ. Въ экономическихъ отвѣтахъ о рязанской провинціи сказано: "въ работу уходятъ изъ дому въ постороннія мѣста -- гдѣ 4 человѣка, тутъ 2; то-же остается и въ домѣ, а гдѣ трое, то выходятъ въ работу двое-же, а въ домѣ остается одинъ, присовокупляя себѣ наймомъ казака (работника)"; но это было "въ однѣхъ оброчныхъ деревняхъ {Крѣпостные по 5 ревизіи составляли въ Рязанской губерніи 73% всего сельскаго населенія.} и то не во всей оной провинціи", а лишь въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, въ другихъ же всѣ "прилежатъ къ земледѣлію". Между прочимъ, весьма многіе жители Рязанской губерніи плавали на баркахъ по Окѣ. Въ Воронежской губерніи также многіе помѣщичьи крестьяне нанимались на барки, ходившія по рѣкамъ Дону и Воронежу. Въ Тульской губерніи въ половинѣ XIX вѣка было всего 25 1/2% оброчныхъ крестьянъ, въ Екатерининское же время едва ли не было ихъ тамъ больше, судя по тому, что отхожіе промыслы, особенно въ нехлѣбородныхъ уѣздахъ этой мѣстности, къ концу XVIII вѣка все болѣе увеличивались. Напротивъ того, о другихъ губерніяхъ, гдѣ было мало оброчныхъ крестьянъ въ XIX вѣкѣ, мы прямо находимъ указаніе, что отхожіе промыслы въ нихъ были мало развиты: такъ объ алатырской провинціи (вошедшей потомъ въ составъ Симбирской губерніи) въ экономическихъ отвѣтахъ сказано, что "работать въ постороннія мѣста ходятъ очень мало"; однако же ходили на баркахъ по Сурѣ, а также и по Волгѣ, до Астрахани и Рыбинска, не только дворцовые и экономическіе, но и помѣщичьи крестьяне. О крестьянахъ елецской провинціи (вошедшей въ составъ Орловской губерніи) было сказано тамъ же, что они ходятъ "въ работу весьма мало, но больше прилежатъ къ домашнему земледѣлію". Въ Пензенской губерніи, большею частію, помѣщичьи крестьяне уходили въ Саратовъ и на Донъ косить сѣпо и плотничать и на озеро Эльтонъ ломать соль, другіе занимались судоходствомъ, но въ нѣкоторыхъ уѣздахъ, напр., Саранскомъ, совсѣмъ не было отхожихъ промысловъ. Въ Казанскомъ уѣздѣ крестьяне вообще не уходили въ отхожіе промыслы, лишь нѣкоторые изъ нихъ нанимались на суда. Въ Оренбургской губерніи не хватало мѣстныхъ силъ для земледѣльческихъ работъ, и потому, напротивъ, туда приходили рабочіе изъ другихъ мѣстъ. Само собою разумѣется, что тамъ, гдѣ почти не было отхожихъ промысловъ, не могла быть развита и оброчная система.
   Переходя къ разсмотрѣнію размѣровъ оброка, мы приведемъ прежде всего нѣсколько отрывочныхъ свѣдѣній. Въ одномъ сельцѣ Московской провинціи, помѣщица, сверхъ небольшихъ поборовъ натурою, сбирала въ шестидесятыхъ или семидесятыхъ годахъ по 82 коп. съ души. Въ одномъ селѣ Новоторжскаго уѣзда крестьяне платили въ 70-хъ годахъ по 1 р. 75 к. съ души, а въ одной деревнѣ Елинскаго уѣзда по 2 р. 50 к. Въ имѣніи отца знаменитаго Суворова, въ Новгородской губерніи крестьяне платили по 2 р. съ души, а при самомъ Александрѣ Васильевичѣ, въ его вотчинахъ, лежавшихъ во Владимірской, Костромской, Пензенской и Новгородской губерніяхъ взимался въ 80-хъ годахъ трехъ-рублевый оброкъ. Одинъ помѣщикъ въ Московской губерніи въ 70-хъ годахъ бралъ съ тягла по 5 р. (около 2 р. 50 к. съ души); это находилъ сноснымъ оброкомъ и Рычковъ. Въ имѣніи гр. Шувалова, Нижегородской губерніи, въ 80-хъ годахъ, крестьяне платили по 3 р. съ души, а въ имѣніяхъ гр. Орловыхъ, въ 70--80-хъ годахъ оброкъ равнялся 4 р. съ души (однако въ извѣстномъ Ярославскомъ имѣніи Порѣчьи, В. Г. Орловъ въ 80-хъ годахъ бралъ по 5 р.). Въ своихъ Казанскихъ деревняхъ Державинъ взыскивалъ въ половинѣ 80-хъ годовъ по 3 р. съ души. Самыя подробныя извѣстія о величинѣ оброка съ помѣщичьихъ крестьянъ мы имѣемъ относительно Тверской губерніи въ началѣ 80-хъ годовъ: крестьяне платили тамъ по 2--3 р. съ души, или отъ 5 до 10 р. съ вѣнца (тягла). Въ послѣдніе годы XVIII в. въ имѣніи Радищева взималось около 4 р. 50 к. съ души.
   Въ нѣкоторыхъ имѣніяхъ еще въ 60-хъ годахъ оброкъ стоялъ гораздо выше общаго уровня. Въ 1764 г. Сиверсъ довелъ до свѣдѣнія императрицы, что одинъ Новгородскій помѣщикъ бралъ по 5 р. оброка съ крестьянъ, жившихъ на пескѣ и не имѣвшихъ пашни. Хотя около того времени нѣкоторые агрономы, какъ, напр., баронъ Вольфъ, доказывали, что можно брать съ крестьянина и по 6 р. съ души, но все-таки 5-ти рублевый оброкъ казался тогда чрезмѣрнымъ, какъ это видно и изъ Наказа императрицы. Большой оброкъ владѣльцы взыскивали также со своихъ крѣпостныхъ, записавшихся въ купечество. Не смотря на предписаніе Петра Великаго, чтобы такіе крестьяне платили обыкновенные поборы, наравнѣ съ другими, съ нихъ взыскивали отъ 5 до 20 р. Можно упомянуть также, что одинъ художникъ изъ крѣпостныхъ, по свидѣтельству Сиверса, вносилъ своему господину по 50 руб. оброка.
   Но для насъ важны не столько крайнія отступленія въ ту или другую сторону, сколько среднія количества. На основаніи многихъ указаній мы можемъ принять, что въ 60 и 70-хъ годахъ наиболѣе обычнымъ былъ оброкъ въ 2--3 р. Въ 1788 г. Болтинъ писалъ: съ оброчныхъ крестьянъ помѣщики получаютъ отъ 3 до 5 р. съ души, "а въ нѣкоторыхъ провинціяхъ, лежащихъ по близости столицъ и судоходныхъ рѣкъ, и по 10 р.; но такихъ деревень немного, какъ, равнымъ образомъ, и такихъ, кои бы меньше 3 р. съ души платили", слѣдовательно, для 80-хъ годовъ можно принять какъ наиболѣе обычный размѣръ оброка -- 4 р. Наконецъ, въ концѣ царствованія Екатерины, по словамъ Шторха, средній оброкъ равнялся 5 р. съ души.
   Многіе помѣщики не довольствовались взысканіемъ оброка, а требовали еще различныхъ припасовъ натурою: сѣна, овса, дровъ, барановъ, разныхъ птицъ, огурцовъ, капусты, ягодъ и грибовъ, заставляли также давать подводы для отвоза барскихъ припасовъ. Правда, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, при требованіи столовыхъ припасовъ или добавочныхъ работъ, уменьшалось количество денежнаго сбора (такъ было въ нѣкоторыхъ уѣздахъ Тверской губерніи) {А. В. Суворовъ бралъ различные припасы не иначе, какъ въ счетъ оброка, но и у него оброчные крестьяне должны были посылать подводы, производить постройки, чистить пруды, посылать работниковъ въ другія вотчины, ставить караулы, мѣстами обработывать небольшую пашню, убирать и молотить хлѣбъ.}; но, по большей части, такой сбавки не производилось. Были такіе помѣщики, у которыхъ цѣнность взносовъ натурою и различныхъ работъ равнялась величинѣ оброка, но такъ какъ были и такіе, которые ограничивались однимъ денежнымъ сборомъ, то мы приблизительно предположимъ, что цѣнность различныхъ работъ, подводной повинности и припасовъ натурою составляетъ половину оброка, если мы примемъ среднюю величину денежныхъ оброковъ для 60-хъ годовъ, 2 р., для 70-хъ 3, для 80-хъ 4 и для 90-хъ 5 р., то всѣхъ поборовъ приходилось въ 60-хъ годахъ -- 3 р., въ 70-хъ 4 р. 50 к., въ 80-хъ 6 р., въ 90-хъ 7 р. 50 к. съ души. Любопытно сравнить крестьянскіе оброки съ цѣнами хлѣба. Въ первой половинѣ 60-хъ годовъ можно принять, на основаніи имѣющихся у насъ свѣдѣній, что четверть ржи въ нечерноземной полосѣ стоила 1 р.,-- слѣдовательно, тогда оброкъ съ каждой души равнялся тремъ четвертямъ ржи; въ 70-хъ годахъ и первой половинѣ 80-хъ средняя цѣна четверти ржи равнялась въ той же мѣстности 2 р., слѣдовательно, оброкъ съ поборами натурою, равнявшійся въ концѣ 70-хъ годовъ приблизительно 5 р., оплачивался тогда 2 1/2 четвертями; въ первой же половинѣ 90-хъ годовъ четверть ржи уже стоила болѣе 4р., такъ что оброкъ оплачивался только 2 четвертями. Такимъ образомъ, паденіе цѣнности денегъ, объясняющееся чрезмѣрнымъ выпускомъ ассигнацій, было невыгодно для помѣщиковъ; по оно было невыгодно по крайней мѣрѣ въ нечерноземной полосѣ и для крестьянъ, такъ какъ тамъ оброкъ покрывался преимущественно заработками на отхожихъ промыслахъ, а извѣстно, что плата за трудъ никогда не возвышается также быстро, какъ цѣна хлѣба..
   Само собою разумѣется, что положеніе казенныхъ крестьянъ было гораздо благопріятнѣе, чѣмъ крѣпостныхъ: кромѣ подушной подати, которую вносили и крѣпостные, они платили оброчнаго сбора до 1768 г. по 1 р., съ 1768 до 1783 -- по 2 р., съ 1783 -- по 3 р. съ души. Такимъ образомъ, помѣщичьи крестьяне платили въ 60-хъ годахъ втрое, въ 70-хъ въ 2 1/2, въ 80-хъ вдвое, въ 90-хъ въ 2 1/2 раза болѣе, чѣмъ казенные. Что касается дворцовыхъ крестьянъ, то въ началѣ 60-хъ годовъ у нихъ были въ разныхъ мѣстахъ различные оброки (1 р. 25 к.-- 2 р. 25 к. съ души) {Мѣстами тогда существовала еще и десятинная пашня.}; въ 1868 г. былъ установленъ двухърублевый оброкъ. Хотя дворцовой канцеляріи было предоставлено право, смотря по зажиточности крестьянъ, взыскивать съ нихъ болѣе или менѣе, но все-таки среднимъ оброкомъ для нихъ съ этого времени было 2 р., а въ 1783 г. былъ установленъ трехърублевый оброкъ. Слѣдовательно, въ 70--90-хъ годахъ положеніе дворцовыхъ и казенныхъ крестьянъ было, говоря вообще, одинаково. Въ конюшенныхъ волостяхъ долѣе сохранялись натуральныя повинности, и только въ концѣ царствованія Екатерины онѣ были замѣнены трехъ-рублевымъ оброкомъ. Положеніе государевыхъ крестьянъ также болѣе приближалось къ быту крѣпостныхъ: тутъ, по большей части, одновременно существовали и барщина, и денежные поборы. Въ чисто оброчныхъ государевыхъ вотчинахъ, въ первые годы царствованія Екатерины, мѣстами взималось по 1 р. 24 к., въ Бобриковской же вотчинѣ (Тульской губерніи) оброчные платили въ 60-хъ годахъ по 5 р. съ тягла, слѣдовательно, около 2 р. 50 к. съ души, въ Богородицкой волости (той же губерніи) въ 70-хъ годахъ взыскивалось по 4 р. съ тягла (около 2 р. съ души), а въ Кіясовской волости Коломенскаго уѣзда -- по 6 р. (3 р. съ души). Сравнимъ теперь повинности оброчныхъ крестьянъ съ размѣромъ ихъ земельныхъ надѣловъ. Если принять, какъ мы сдѣлали выше, среднимъ надѣломъ 12 дес. на душу, въ такомъ случаѣ, разсматривая оброкъ, какъ плату за пользованіе землею, мы получимъ, что въ 60-хъ годахъ крестьяне платили по 25 к., въ 70-хъ -- по 40, въ 80-хъ -- по 50, въ 90-хъ -- по 60 к. съ каждой десятины надѣла. Этотъ сборъ почти равнялся арендной платѣ, вносимой крестьянами за пользованіе казенными землями Московской провинціи. Мы видѣли, что въ началѣ 70-хъ годовъ крестьянскія общины, при арендованіи земель экономическаго вѣдомства на небольшіе сроки, платили въ этой провинціи среднимъ числомъ по 26 к. на десятину; отдѣльные крестьяне, при краткосрочной арендѣ платили тамъ же среднимъ числомъ по 47 к. за десятину. На основаніи этого факта, можно было бы даже признать, что средній размѣръ повинности оброчныхъ крестьянъ совершенно совпадалъ въ этой мѣстности съ величиною арендной платы за казенныя земли; но дѣло въ томъ, что въ Московской провинціи оброки въ помѣщичьихъ вотчинахъ были несомнѣнно выше средняго уровня, и здѣсь помѣщики особенно донимали крестьянъ требованіемъ значительнаго количества подводъ для отвоза припасовъ въ Москву. Въ нѣкоторыхъ другихъ провинціяхъ арендная плата за землю была выше: такъ въ Каширскомъ уѣздѣ Тульской губерніи за десятину покоса платили въ 60-хъ годахъ по 50--60 к., въ Алатырской провинціи Нижегородской губерніи въ то же время брали даже по 80 к. за десятину {Впрочемъ эти свѣдѣнія, сообщаемыя прокуроромъ въ "экономическихъ отвѣтахъ", вѣроятно относятся къ арендѣ частныхъ земель и притомъ небольшими участками. Въ 1770 г. неизвѣстный сотрудникъ Вольнаго Экономическаго Общества въ проектѣ по крестьянскому вопросу предлагаетъ отдавать крестьянамъ въ аренду землю отдѣльными участками по 50 к. за десятину. Труды вольн. Экон. Общ. XV т., 212--213 стр.}. Крестьяне одного села Костромской губерніи, арендуя 15 дес. дворцовой земли, платили съ 1753 г. около 50 к., а съ 1792 г. по рублю за каждую десятину. Въ черноземной Бѣлгородской провинціи крестьяне арендовали землю въ 60-хъ годахъ съ платою по 1 р. 20 к. за десятину. Наоборотъ, въ мѣстностяхъ еще мало заселенныхъ, какъ Оренбургскій край, земля была особенно дешева: казенные крестьяне Большой Бугульминской слободы, арендуя луга у помѣщиковъ, платили въ 60-хъ годахъ за 100 копенъ по 30--40 к.; если, на основанія межевой инструкціи, считать по 10 копенъ сѣна въ десятинѣ, то выйдетъ, что здѣсь аренда равнялась 3--4 к. съ десятины покоса.
   Недостаточность имѣющихся въ нашемъ распоряженіи данныхъ о размѣрѣ арендной платы но второй половинѣ XVIII в. не дозволяетъ намъ сдѣлать точнаго вывода о томъ, въ какомъ отношеніи между собою были повинности помѣщичьихъ оброчныхъ крестьянъ и арендная плата за земли; но можно, съ большою вѣроятностію, предполагать, что въ среднемъ выводѣ эти величины были довольно близки другъ къ другу.
   Переходимъ теперь къ повинностямъ барщинныхъ крестьянъ. Въ имѣніяхъ, гдѣ крестьяне состояли на барщинѣ, всего обычнѣе былъ такой порядокъ, что господинъ требовалъ отъ своихъ крѣпостныхъ половину ихъ рабочаго времени. Депутатъ Опочининъ въ коммиссіи уложенія говорилъ объ "положенной издревле половинной работѣ". То же мы видимъ и изъ отвѣтовъ на "экономическіе вопросы". Трехъ-дневная барщина на помѣщика, но словамъ Рычкова, считалась умѣренною. Въ нѣкоторыхъ уѣздахъ Новгородской губерніи крестьяне работали на помѣщика только два дня въ недѣлю, но это объясняется близостію польской границы, куда бѣжало много крѣпостныхъ, и необходимостью для землевладѣльцевъ задобрить своихъ крестьянъ; впрочемъ, если барщина была здѣсь менѣе, за то въ этой мѣстности существовалъ обычай собирать съ крестьянъ такъ называемую пятину (см. ниже). И такъ, наиболѣе обычнымъ порядкомъ была поставка по работнику и работницѣ съ тягла на 3 дня въ недѣлю {У нѣкоторыхъ помѣщиковъ впрочемъ находилось дѣло и для освобожденныхъ уже отъ тягла или не достигшихъ еще тягловаго возраста. Рычкова, говоритъ: "нетяглыми называются старики, кои употребляются въ легкихъ дѣлахъ, а больше къ присмотрамъ, яко то въ церковные старосты, на мельницахъ, у молотьбы хлѣба, у житницъ, въ караулѣ на полѣ, у околицы и сему подобное; имъ въ помощь придаются иногда изъ молодыхъ людей неверстанные въ тяглы".}. Но далеко не вездѣ помѣщики довольствовались трехъдневною барщиною и, по свидѣтельству прокурора, у нѣкоторыхъ владѣльцевъ крестьяне должны были работать по 4 и по 5 дней въ подѣлю. Даже въ имѣніяхъ помѣщиковъ, не желавшихъ чрезмѣрно отягощать своихъ крестьянъ, они иногда страдали отъ непосильной барщины вслѣдствіе злоупотребленія лицъ, которымъ было довѣрено управленіе вотчинами. "Грѣшно отягощать подданныхъ излишнею работою, да и на сіе никогда воли моей не было", писалъ своему управителю В. Г. Орловъ. "Доходятъ до меня прискорбные слухи съ разныхъ сторонъ, что крестьяне отъ многой работы на господина обѣдняли". Что же должно было твориться у помѣщиковъ, нетронутыхъ образованіемъ?! Это отчасти объясняетъ намъ Масловъ, депутатъ отъ однодворцевъ бѣлгородской провинціи. Онъ говоритъ, что сплошь и рядомъ бѣдные дворяне тянутся за богатыми и обращаютъ половину крестьянъ въ дворовыхъ. Такой помѣщикъ "по своей роскоши пріумножаетъ псовую охоту и думаетъ, неусыпно старается и мужиковъ денно и нощно работою понуждаетъ, какъ бы оную прокормить, а того не думаетъ, что чрезъ сіе отягощеніе въ крестьянскихъ домахъ дѣти съ голоду злѣ помираютъ". Между тѣмъ, законъ предоставлялъ помѣщику полную свободу требовать крестьянъ на работу, когда ему вздумается, такъ какъ вовсе не было опредѣлено сколько дней онъ можетъ заставлять работать крестьянъ на барщину. Единственное ограниченіе, установленное еще Уложеніемъ, состояло въ томъ, что помѣщикъ не долженъ былъ высылать крестьянъ на барщину но воскресеньямъ и праздникамъ; однако и это иногда не соблюдалось: не даромъ императору Павлу пришлось возобновить этотъ законъ.
   Народъ нетерпѣливо ждалъ какого-нибудь ограниченія закономъ крестьянскихъ повинностей, и потому иногда возникали ложные слухи о появленіи подобнаго распоряженія. Такъ въ 1767 г. но Петербургской губерніи ходилъ слухъ, что есть такой указъ "и въ инструкціи пунктъ", чтобы помѣщики болѣе 2 дней не заставляли работать крестьянъ. Подъ инструкціею тутъ, очевидно, разумѣется Наказъ коммиссіи, содержаніе котораго сдѣлалось извѣстно народу по слухамъ, въ искаженномъ видѣ (въ Наказѣ высказано только общее желаніе объ ограниченіи повинностей крѣпостныхъ крестьянъ). И такъ, помѣщичьи крестьяне мечтали о двухъдневной барщинѣ, какъ о большомъ благополучіи; въ проектахъ же, составляемыхъ дворянами, обыкновенно предлагалась большая барщина: такъ П. Панинъ находилъ возможнымъ опредѣлить maximum ея въ 4 дня; депутатъ Титовъ назначалъ двухдневную барщину, но, въ то же время, требовалъ, чтобы крестьяне сверхъ того отдавали помѣщику треть хлѣба, снимаемаго ими со своихъ полей. Однако не только мечты о двух-дневной барщинѣ, но и предположенія о какомъ бы то ни было ограниченіи повинностей не были осуществлены. Приведенныя выше свѣдѣнія о размѣрахъ барщины относятся ко второй половинѣ 60 годовъ прошлаго столѣтія; а вотъ что говоритъ Болтинъ двадцатью годами позже: "пахотныхъ крестьянъ повинность состоитъ -- работать на помѣщика въ каждой недѣлѣ 3 дня чрезъ весь годъ; таковая работа признается отъ крестьянъ умѣренною, и жалобъ и роптанія на таковаго помѣщика не бываетъ {У помѣщика Лунина въ 90-хъ годахъ крестьяне ходили на барщину 3 дня въ недѣлю, но во время уборки сѣна и хлѣба съ полей, а также перевозки навоза, работали "міромъ сообща".}. Другіе помѣщики заставляютъ работать на себя 4 дня въ недѣлѣ, но таковыхъ меньше; а нѣкоторые, и тѣмъ будучи не довольны, хотятъ, чтобъ крестьяне ихъ безпрестанно на нихъ работали и собственности-бъ у себя никакой не имѣли; но таковые очень рѣдки и признаются отъ всѣхъ вообще за чудовищныхъ и презрительныхъ выродковъ въ природѣ". Относительно послѣдняго своего показанія авторъ дѣлаетъ оговорку: "держась справедливости во всѣхъ моихъ сказаніяхъ, не могу утвердительно сказать, есть ли такіе помѣщики нынѣ; но, что таковые лѣтъ тому назадъ съ двадцать дѣйствительно бывали, изъ которыхъ двоихъ самолично я зналъ и жестокостямъ ихъ съ крестьянами былъ самовидѣцъ,-- есть то сущая правда. Однако жъ вѣроятно, что и нынѣ, есть имъ подобные, коихъ звѣрскихъ сердецъ примѣръ царствующихъ надъ ними не силенъ былъ исправить". Автору очевидно хотѣлось бы засвидѣтельствовать, что помѣщичьи нравы смягчились въ правленіе Екатерины, но любовь къ правдѣ не дозволяетъ ему сдѣлать это. Дѣйствительно, помѣщики, чрезмѣрно угнетавшіе своихъ крестьянъ, продолжали существовать. Это видно во первыхъ изъ свидѣтельства Радищева, который, подобно Рычкову, упоминаетъ о господахъ, заставлявшихъ своихъ крестьянъ безпрестанно работать и дававшихъ имъ мѣсячину для прокормленія; затѣмъ иностранцы, жившіе въ Россіи въ концѣ царствованія Екатерины, говорятъ, что нѣкоторые помѣщики требовали отъ своихъ крѣпостныхъ пяти и шести-дневной барщины.
   Если количество барщинныхъ дней вовсе не было опредѣлено закономъ, то, тѣмъ болѣе, отъ произвола владѣльцевъ зависѣла продолжительность работы въ теченіе каждаго дня. Единственную попытку дать опредѣленныя правила въ этомъ отношеніи представляетъ частное соглашеніе Ораніенбаумскихъ и Ямбургскихъ дворянъ, состоявшееся въ 1780 г., по которому было назначено работать въ апрѣлѣ и сентябрѣ по 11--13 ч., въ маѣ, іюнѣ и августѣ по 14--16 ч.
   По отношенію къ полевымъ работамъ поденная барщина очень часто замѣнялась назначеніемъ опредѣленнаго урока на каждое тягло. По большей части урокъ назначался только относительно полевыхъ работъ, но иногда его установляли и для сѣнокоса. Татищевъ въ своихъ "Экономическихъ запискахъ" говоритъ, что каждое тягло должно обработать на помѣщика по десятинѣ въ каждомъ полѣ и скосить 120 к. сѣна.
   По словамъ Болтина, помѣщики опредѣляли обыкновенно по одной или по полторы десятины въ полѣ, которыя крестьянинъ долженъ вспахать, засѣять, сжать и свозить въ гумно. Такимъ образомъ, урокъ по одной десятинѣ въ полѣ считался умѣреннымъ, и, при необременительныхъ требованіяхъ, эта система могла бы быть удобнѣе для крестьянина, чѣмъ поденная барщина. Такъ, напримѣръ, у нѣкоторыхъ помѣщиковъ Калязинскаго уѣзда Тверской губерніи каждый крестьянинъ, исполнивъ урокъ (по десятинѣ въ полѣ), могъ идти на свою работу, хотя бы его товарищи и не окончили обработки опредѣленныхъ имъ участковъ; это называлось работать въ раздѣлъ. Такимъ же образомъ дѣлились тамъ сѣнокосы, а еще чаще ихъ сдавали крестьянамъ со взысканіемъ опредѣленнаго количества сѣна съ каждаго тягла {У помѣщика Лунина, въ 1797 году, крестьяне пахали на помѣщика менѣе чѣмъ по десятинѣ съ тягла.}. Къ несчастію для крестьянъ уроки были иногда очень обременительны. Хотя, по словамъ Рычкова, "человѣколюбивый господинъ и прямо отечество свое любящій никогда управителямъ и прикащикамъ своимъ не велитъ на каждое тягло во всѣхъ поляхъ болѣе сего какъ по одной десятинѣ, а конечно ужъ не больше полуторы десятинъ пахать, сѣять и убирать." Однако же крестьяне обработывали не всегда это количество: у нѣкоторыхъ пахали по двѣ, у другихъ даже болѣе двухъ десятинъ на тягло. Положеніе крѣпостныхъ ухудшалось еще тѣмъ, что нѣкоторые помѣщики позволяли имъ не прежде приниматься за обработку и уборку крестьянскихъ полей, какъ по окончаніи барскихъ работъ. Болотовъ въ "Наказѣ для прикащика" говоритъ: "По большей части почитается за правило, чтобы крестьянинъ столько жъ земли пахалъ на господина, сколько онъ для себя вспахать можетъ, или сколько подъ собою имѣетъ.... Легче и способнѣе сего для нихъ быть уже не можетъ, ибо часто случается, что они и гораздо болѣе.... на господина пашутъ."
   Какъ оброчные крестьяне, кромѣ уплаты оброка деньгами и натурой, должны были иногда пахать пашню и исполнять нѣкоторыя работы, такъ и повинности барщинныхъ крестьянъ не ограничивались одною барщиною. Въ помѣщичьихъ имѣніяхъ Петербургской, Новгородской и Псковской губерній сверхъ трехъдневной барщины былъ сборъ, называемый пятиною. Онъ состоялъ въ томъ, что крестьяне отдавали пятый снопъ всякаго хлѣба и пятую часть другихъ произведеній, какъ то: хмѣля, конопли и капусты. Денежные сборы съ барщинныхъ крестьянъ составляли довольно исключительное явленіе; но за то общимъ правиломъ было требованіе такъ называемыхъ столовыхъ запасовъ, или вообще различныхъ поборовъ натурою. Такъ было въ боярскихъ вотчинахъ до-петровской Руси, тотъ же порядокъ существовалъ во второй половинѣ XVIII в. Въ своемъ описаніи народовъ, населяющихъ Россію, Георги говоритъ: "Подобно пчеламъ, крестьяне сносятъ на дворъ господскій муки, крупы, овса и прочихъ жить мѣшки великіе, стяги говяжьи, туши свиныя, бараны жирные, дворовыхъ и дикихъ птицъ множество, коровья масла, яицъ лукошки, сотовъ или медовъ чистыхъ кадки, концы холстовъ, свертки суконъ домашнихъ; къ чему прикащикъ, присовокупивъ отъ господскаго домостроительства сихъ же вещей число несравненно большее, отправляетъ обозы великіе къ барину, въ столичный или другой городъ, гдѣ тотъ домовитый дворянинъ, оставя изобильное количество на годовое употребленіе всего, ему съ домочадцами нужнаго.... отсылаетъ.... остатокъ оныхъ на торжище.... и тѣмъ разливаетъ въ столицѣ или другомъ городѣ, какъ въ съѣстныхъ припасахъ, такъ и въ деревенскихъ произведеніяхъ дешевое изобиліе." Оказывалось, такимъ образомъ, что все устроено къ лучшему въ семъ наилучшемъ изъ міровъ: крестьянинъ не просто доставлялъ припасы господину и прокармливалъ его, но еще исполнялъ важную общественную обязанность.
   По словамъ Болтина, поборы натурою обыкновенно собирались съ крестьянъ въ слѣдующемъ размѣрѣ: съ каждаго тягла по гусю или по индѣйкѣ, по курицѣ, по нѣскольку яицъ, по нѣскольку аршинъ холста, сермяжнаго сукна и проч. Помѣщикъ Пунинъ собиралъ въ 1793 г. со своихъ вотчинъ слѣдующее количество столоваго запаса съ каждаго тягла: одного гуся (или вмѣсто того 10 ф. свинаго мяса), 2 курицы, 30 куриныхъ яицъ, 1 ф. коровьяго масла, и съ тѣхъ, у кого есть пчелы, по 1 ф. меду съ каждаго улья. Авторъ неизданныхъ замѣтокъ по сельскому хозяйству 1791 г. совѣтуетъ еще кромѣ яицъ и птицъ собирать съ бабъ и дѣвокъ отъ 15 лѣтъ сушеныхъ грибовъ и ягодъ, гдѣ они водятся, по 5 ф. {Волынскій въ 1725 г. велѣлъ собирать съ тягла: по 5 арш. посконнаго холста, по 1 ф. сухихъ сморчковъ и сухой малины, и во время его пребыванія въ столицахъ, по 1 гусю, 1 уткѣ, 1 курицѣ, 1 поросенку и 20 яицъ.}. Депутатъ Титовъ, въ своемъ проектѣ о крестьянскихъ повинностяхъ, предлагалъ еще раздавать помѣщичій скотъ: на трехъ взрослыхъ работниковъ по 2 коровы, отъ которыхъ приплодъ долженъ былъ оставаться въ пользу крестьянъ, а господинъ получалъ съ каждой по 20 ф. масла {Съ этимъ можно сопоставить слѣдующее распоряженіе Волынскаго: "Въ нынѣшнемъ 1725 г. велите во всѣхъ деревняхъ купить молодыхъ овецъ и молодыхъ свиней и раздайте на кажное тягло по 1 овцѣ и по 1 свиньѣ неимущимъ крестьяномъ, и по прошествіи года брать съ каждаго тягла въ годъ.... по пуду свинаго мяса, по 3 ф. масла коровья, да по 1 молодому барану.... съ нихъ же съ кажнаго тягла по 3 ф. шерсти овечьей". Раздавали также коровъ и птицъ и потомъ брали приплодъ и скопы въ извѣстномъ размѣрѣ.}.
   Женщины лѣтомъ ходили на барщину, а зимою должны были прясть и ткать на господина. "Во многихъ у насъ мѣстахъ, обыкновеніе, говоритъ Рычковъ, что каждая тягловая крестьянка въ годъ должна напрясть и выткать сукна и холста по 12-ти арш., а въ нѣкоторыхъ вотчинахъ накладываютъ на нихъ и болѣе, что все называется оброкомъ, на оное выдастся овечья шерсть, ленъ или посконь помѣщичья, буде жъ въ вотчинѣ своего домашняго нѣтъ, то покупаютъ и раздаютъ; когда суконъ по ткутъ, тогда холстинный оброкъ удвоиваютъ, и вмѣсто 12 арш. взыскивается съ одной бабы полный холстъ въ 24 или въ 20 арш." Въ другомъ своемъ трудѣ Рычковъ говоритъ, что въ Оренбургской провинціи даютъ замужнимъ крестьянкамъ спрясть и соткать 4 1/4 или 4 1/2 ф. льна, изъ котораго выходитъ 20 арш. холста въ 2 1/2 четверти ширины. По его словамъ, исполнить всю эту работу, т. е. спрясть ленъ, смотать, вымыть и навить пряжу, основать и выткать холстину прилежная крестьянка можетъ въ 6 или 7 недѣль. Лунинъ приказалъ требовать съ каждой тяглой бабы въ одномъ имѣніи 5 арш. посконнаго холста изъ ея пряжи, а въ другомъ 10; кромѣ того, тѣ и другія должны были изъ господскаго льна выпрясть въ зиму по 3 тальки; нѣкоторыя нетяглыя женщины, нестарыя и могущія еще прясть, по усмотрѣнію управляющаго, должны были выпрясть изъ господскаго льна по 1 талькѣ.
   Когда всѣ эти припасы и другіе сборы натурою -- масло, птицы, медъ, грибы, ягоды, холстъ и проч.-- снесены на господскій дворъ, этимъ еще не кончаются обязанности крѣпостныхъ; очень часто оказывалось нужнымъ большую часть этихъ произведеній природы и человѣческаго труда доставить въ одну изъ столицъ или другой городъ, гдѣ служилъ или проживался владѣлецъ вотчины, а поставка опять таки была обязанностію его крестьянъ. Помѣщикъ назначалъ, сколько подводъ требовать съ тягла и на какое разстояніе. Такъ уже знакомый намъ Лунинъ приказалъ для доставки въ Москву продажнаго хлѣба и разныхъ припасовъ требовать съ тягла въ имѣніи, находящемся отъ Москвы въ разстояніи болѣе 300--400 верстъ -- одну подводу, лежащихъ въ 225--270 в.-- по 2 подводы, при растояніи 120 в.-- 4 подводы, "а ближнія поѣздки и дневные работники располагаются также съ тягла съ наблюденіемъ всесовершенной точности въ очереди". {Титовъ въ своемъ проектѣ предлагалъ постановить, чтобы крестьяне давали подводы не далѣе 360 верстъ и чтобы каждый работникъ обязанъ былъ давать въ годъ не болѣе двухъ подводъ.} Авторъ книги "Плугъ и Соха" (1806 г.) считалъ, что изъ вотчины, лежащей отъ Москвы въ 50 в. обыкновенно требуютъ съ тягла 4 подводы съ дровами и сѣномъ.
   По словамъ Болтина, доходъ помѣщиковъ съ имѣній, гдѣ крестьяне были на барщинѣ, равнялся 5--10 р. съ ревизской души, смотря по количеству земли и удобству отвоза хлѣба на продажу.
   Подобно тому, какъ въ древней Греціи рабовъ употребляли для работъ на фабрикахъ и въ рудникахъ, точно также однимъ изъ видовъ барщинныхъ повинностей была работа на помѣщичьихъ заводахъ. Всего болѣе крѣпостныхъ крестьянъ, работавшихъ на заводахъ, было на Уралѣ и въ прилежащихъ къ нему мѣстахъ. Подробныхъ свѣдѣній, сколько крѣпостныхъ крестьянъ употреблялось въ заводскія работы, не существуетъ; упомянемъ только, что въ Тверской губерніи было слѣдующее количество фабрикъ и заводовъ въ помѣщичьихъ имѣніяхъ въ 80 годахъ прошлаго столѣтія: суконныхъ 2, бумажныхъ 2, для варенія масла 1, винокуренныхъ 13 и нѣсколько кирпичныхъ заводовъ; на нихъ работало всего около 600 человѣкъ, преимущественно мужчинъ; кромѣ того, было довольно много небольшихъ заведеній для приготовленія полотна: въ одномъ Ржевскомъ уѣздѣ они были у 23 помѣщиковъ. Въ другихъ мѣстностяхъ у помѣщиковъ были иногда гораздо болѣе обширныя полотнянныя и другія фабрики: такъ, напр., въ одномъ селѣ гр. Головкина (900 душъ крестьянъ) была полотнянная фабрика въ 200 становъ, гдѣ крѣпостные рабочіе приготовляли домашнее полотно, парусину и столовое бѣлье.-- На обойной фабрикѣ Воронцова, въ его пензенской деревнѣ, работали дѣти и дѣвушки.
   Въ 1803 г. Мануфактуръ-Коллегія собирала подробныя свѣдѣнія о положеніи рабочихъ на находившихся въ ея вѣдѣніи поссессіонныхъ фабрикъ; среди множества донесеній объ этихъ послѣднихъ, случайно попалось нѣсколько извѣстій и о фабрикахъ въ помѣщичьихъ вотчинахъ, изъ которыхъ мы почерпнемъ нѣкоторыя свѣдѣнія о положеніи крѣпостныхъ фабричныхъ рабочихъ.-- Въ имѣніи Окулово, Рязанской губерніи, на суконной фабрикѣ было крѣпостныхъ 88 д. м. и. и 86 и. и.; на фабрикѣ каждый годъ работа продолжалась въ теченіе 280 дней; но рабочіе ходили въ двѣ смѣны, по 3 дня въ недѣлю и работали по 14 ч. въ день. Платы они не получали никакой, а только на каждую душу мужскаго и женскаго пола была дана земля: мужчинѣ по 1 1/2 дес., а женщинѣ по 1 дес. въ каждомъ полѣ.
   Въ имѣніи генералъ-лейтенанта Барятинскаго, Рязанской губерніи, изъ 802 ревизскихъ душъ, работали на суконной фабрикѣ 292 человѣка м. п. {Кромѣ того, въ другомъ селѣ (215 ревизскихъ душъ), работали на фабрикѣ 228 д. обоего пола.} Работа продолжалась 230 дней въ году, по 12 ч. въ сутки, но, какъ и на предыдущей фабрикѣ, крестьяне работали въ 2 смѣны, или, какъ говорилось въ то время, братъ на брата; на 2 лѣтнихъ мѣсяца ихъ распускали по домамъ для уборки своего сѣна и хлѣба. {Точно такой же порядокъ существовалъ на суконной фабрикѣ въ другомъ имѣніи кн. Барятинскаго, въ Костромской губерніи, гдѣ работали на фабрикѣ въ 2 смѣны 460 д. обоего пола.} Женщинъ пряло шерсть 264 д.; онѣ смѣнялись понедѣльно. На полотнянной фабрикѣ кн. Д. М. Щербатова, въ Ярославскомъ уѣздѣ, работало зимою 80 д. крѣпостныхъ, а лѣтомъ 15--20 д.; они получали задѣльную плату. Въ Вятской губерніи, въ имѣніи Озеровыхъ, были полотнянная, бумажная и суконная фабрики. На полотнянной было крѣпостныхъ мастеровыхъ 16 д. м. п. и 60 ж. п.; работали, какъ и на двухъ другихъ фабрикахъ Озерова, 224 дня въ годъ. Пряхи работали по большей части въ особыхъ господскихъ домахъ, а нѣкоторыя и по своимъ избамъ. Каждый ткачъ за приготовленіе куска полотна перваго сорта (въ 50 арш.), на что требовалось 135 дней,-- получалъ 7 руб., за такой же кусокъ полотна втораго сорта, на что нужно 108 дней -- 4 руб.; кромѣ того, ткачамъ выдавалось провіанту по 2 и. ржаной муки въ мѣсяцъ; пряхи, которыя изготовляли по 4 тальки {Каждая талька по 12 золотниковъ.}, получали въ мѣсяцъ по 1 пуду муки и по 1 четверику овса, а которыя пряли 2 тальки въ мѣсяцъ, находились на своемъ пропитаніи и пряли только въ теченіи 7 зимнихъ мѣсяцевъ, а лѣтомъ занимались полевыми работами. Денежнаго жалованья пряхамъ не полагалось. На бумажной фабрикѣ Озеровыхъ было мастеровыхъ, изъ крестьянъ и дворовыхъ, 17 человѣкъ; они получали мѣсячное жалованье: мастеръ 1 р. 50 к., подмастерья и рабочіе по 1 р. въ мѣсяцъ; кромѣ того имъ выдавался мѣсячный провіантъ -- ржаной муки по 2 пуда и крупъ по 1 1/2 гарца; жены же ихъ пряли на полотнянной фабрикѣ по 4 тальки въ мѣсяцъ. На суконной фабрикѣ Озеровыхъ было мастеровыхъ -- 17 мужчинъ и 12 женщинъ; мастеръ получалъ помѣсячно по 1 р. 50 к., а остальнымъ была опредѣлена задѣльная плата, и они вырабатывали: ткачи по 15 р., сукновалятели -- по 12, скребальщики и картельщики -- по 10, цевошники -- по 5, прядильщицы -- по 6 р. и, кромѣ того, получали въ мѣсяцъ ржаной муки по 1 1/2 пуда и крупъ по 1 1/2 гарнца. На чугунно-плавиленномъ и желѣзо-дѣлательномъ заводахъ брянской помѣщицы Гончаровой было 432 рабочихъ. При выплавкѣ чугуна, мастеръ и установщикъ получали по 1 руб. 75 к., а остальные по 1 р. 40 к. въ недѣлю; засыпщики и носчики угля -- по 1 р. 5 к. въ недѣлю, копавшіе руду заработывали въ годъ 45--60 р., рубившіе дрова и заготовлявшіе уголь заработывали въ день по 22--24 к.; поденщики получали 12--20к. въ день, поденщицы по 6--7 к. {Крѣпостные Бекетова, работавшіе на его астраханскихъ виноградникахъ, получали въ годъ по 12 р. и по 3 пуда муки.} Такимъ образомъ, на однихъ фабрикахъ крестьяне работали только по 3 дня въ недѣли, и, слѣдовательно, ходили на фабрику, какъ на всякую другую барщину, имѣя время для своихъ земледѣльческихъ работъ, и въ такомъ случаѣ они не получали никакой платы, въ другихъ имѣніяхъ они были обращены въ постоянныхъ фабричныхъ рабочихъ и получали недѣльную или мѣсячную, а не то и задѣльную плату; при томъ мѣстами вознагражденіе выдавалось частію деньгами, частію натурою, на другихъ же исключительно деньгами.
   Законъ не воспрещалъ помѣщику обращать крестьянъ земледѣльцевъ въ фабричныхъ рабочихъ; впрочемъ и въ Пруссіи только земскимъ уложеніемъ 1794 г. запрещено было употреблять крестьянъ на фабрикахъ или другихъ заведеніяхъ, не входящихъ въ кругъ земледѣльческихъ занятій.
   Окончивъ обзоръ натуральныхъ повинностей барщинныхъ крестьянъ, попробуемъ приблизительно перевести эти повинности на деньги, принявъ для этого наиболѣе обычное количество барщиннаго труда, а именно 3 дня въ недѣлю. По казенной таксѣ, сообразно съ которою оплачивался трудъ крестьянъ приписанныхъ къ горнымъ заводамъ, они получали въ началѣ 60-хъ годовъ: пѣшій работникъ лѣтомъ (съ 1-го апрѣля до 1-го октября) въ день по 5 к., конный по 10 к., зимою пѣшій по 4, конный по 6 к. Крѣпостнымъ крестьянамъ приходилось исполнять на барщинѣ и пѣшія, и конныя работы: такъ, лѣтомъ конными были паханіе, бороньба, отвозъ хлѣба и сѣна въ житницы и сараи, пѣшія -- посѣвъ, сѣнокосъ и проч.; зимою, конною работою была подводная повинность для отвозки припасовъ и дровъ. Предположимъ, что изъ числа барщинныхъ дней и зимою, и лѣтомъ половина исполнялась съ лошадью, половина безъ нея: тогда, по указанной таксѣ, лѣтняя работа крестьянина (при трехъ-дневной барщинѣ) должна быть оцѣнена въ 5 р. 85 к., зимняя -- въ 3 р. 90 к. Женскій трудъ оцѣнимъ кругомъ по 4 к. въ день, тогда весь годовой трудъ женщины (по 3 дня въ недѣлю) будетъ стоить 6 р. 24 к., итого вся барщинная работа оцѣнивается въ 16 р. Предположивъ, что поборовъ натурою приблизительно собиралось на 1 р. съ тягла, мы получимъ, что вся цѣнность труда и повинностей съ одного тягла равнялась 17 р., а такъ какъ среднимъ числомъ мы приняли въ барщинныхъ имѣніяхъ по 2 1/2 дня въ тяглѣ, то, слѣдовательно, на ревизскую душу приходилось почти по 7 р. Само собою разумѣется, что къ концу царствованія Екатерины, съ повышеніемъ цѣнности труда, эта цифра должна быть увеличена. Съ 1779 г. плата приписнымъ крестьянамъ была возвышена ровно вдвое; поэтому, если принять ее вновь за норму, то въ 80-хъ годахъ повинности барщинныхъ крестьянъ съ ревизской души должны быть оцѣнены въ 14 р. Здѣсь можно припомнить приведенныя выше слова Болтина, писавшаго во второй половинѣ 80-хъ годовъ, что помѣщики съ имѣній, гдѣ крестьяне состояли на барщинѣ, получали по 5--10 р., но это не противорѣчитъ сдѣланному нами вычисленію, имѣющему, конечно, только приблизительное значеніе, такъ какъ полученная нами цифра показываетъ, во что обходились крестьянину барщина, доставка припасовъ и поборы натурою, а Болтинъ говоритъ о чистомъ доходѣ помѣщика. Если сравнить результаты нашихъ вычисленій относительно барщинныхъ и оброчныхъ крестьянъ, то выходитъ, что въ 60-хъ годахъ оброчные платили по 3 р. съ души, а барщиннымъ ихъ повинности обходились въ 7 р.; въ 80-хъ годахъ оброчные платили 6 р., а трудъ барщинныхъ оцѣнивается въ 14 р.; могутъ замѣтить, что нельзя считать эти величины вполнѣ соизмѣримыми; такъ какъ деньги на оброкъ едва ли не въ большинствѣ случаевъ добывались отхожими промыслами, то, слѣдовательно, нужно принять во вниманіе и цѣнность времени, затрачиваемаго крестьяниномъ на проходъ до мѣста работы. Это отчасти справедливо; но, во первыхъ, нѣкоторые не ежегодно отправлялись на промыслы, а проводили на нихъ по нѣскольку лѣтъ, а во вторыхъ и плата за трудъ въ промышленныхъ центрахъ была, конечно, выше, чѣмъ въ провинціальной глуши. Однимъ словомъ, можно приблизительно принять, что повинности барщинныхъ крестьянъ вдвое превосходили повинности оброчныхъ {Это совпадаетъ и съ тѣмъ, что, по свидѣтельству Болтина, средняя доходность барщиннаго имѣнія равнялась 7 р. 50 к. съ души, а оброчнаго 4 р. съ души.}. Какъ на неблагопріятный для нихъ фактъ, можно было бы указать еще на то, что въ барщинныхъ имѣніяхъ крестьяне обыкновенно пользовались меньшимъ количествомъ земли, чѣмъ въ оброчныхъ, но такъ какъ барщинная система была преимущественно развита въ болѣе плодородныхъ мѣстностяхъ, то меньшій размѣръ надѣловъ могъ, говоря вообще, уравновѣшиваться ихъ лучшимъ качествомъ.
   Окончивъ обзоръ натуральныхъ и денежныхъ повинностей крестьянъ Великороссіи, мы приведемъ теперь для сравненія нѣсколько свѣдѣній о повинностяхъ крѣпостнаго населенія во Франціи, Германіи, Польшѣ, Остзейскомъ краѣ и Малороссіи. Точное количественное сравненіе повинностей, при настоящемъ состояніи науки, почти совершенно невозможно, потому что ихъ рѣдко количественно опредѣляютъ и ученые, спеціально занимающіеся исторіею народа въ той или другой странѣ; но, тѣмъ не менѣе, сопоставленіе съ нѣкоторыми данными о положеніи крестьянъ въ указанныхъ мѣстностяхъ Европы, укажетъ на черты сходства и различія въ повинностяхъ крѣпостнаго населенія тамъ и у насъ. Начнемъ съ Франціи. Мы видѣли, что въ Великороссіи во второй половинѣ XVIII в. была болѣе развита оброчная система, но, тѣмъ не менѣе, было много и барщинныхъ имѣній, гдѣ издѣльная повинность требовалась въ весьма значительныхъ размѣрахъ. Во Франціи, въ это время, напротивъ того, была самая ничтожная барщина: въ большинствѣ случаевъ она отнимала у серва только 5--12 дней въ году; но за то сборы натурою и деньгами были весьма велики. Тутъ прежде всего слѣдуетъ упомянуть о шампарѣ, такъ называвалась повинность, состоявшая въ отдачѣ сеньёру извѣстной части жатвы, по большей части около 1/4 (иногда сборъ понижался до 1/20). Земледѣльцы особенно жаловались на два условія, которыми сопровождалось отбываніе этой повинности: во первыхъ, крестьянинъ не могъ начать уборки, не извѣстивъ сеньёра за 24 часа, вслѣдствіе чего весьма часто упускалось дорогое время, и во вторыхъ, онъ долженъ былъ иногда самъ доставлять ему шампаръ. Эта повинность была особенно ненавистна крестьянамъ, и въ крестьянскихъ наказахъ 1789 г. встрѣчаются безпрестанныя жалобы на нее. Другимъ обременительнымъ для крестьянъ поборомъ была десятина, взимавшаяся не только на духовныхъ земляхъ, но и во владѣніяхъ свѣтскихъ лицъ. Десятина ложилась на самые разнообразные продукты -- хлѣбъ, виноградъ, мелкій скотъ, домашнихъ птицъ, шерсть; впрочемъ рѣдко она составляла 1/10 продукта, а по большей части равнялась 1/12--1/15, иногда уменьшалась до 1/20 или 1/40; были однако случаи, что она доходила до 1/6 части. Главное затрудненіе составлялъ вопросъ, какъ вычислить эту долю -- до взиманія шампара, или послѣ него: неопредѣленность правилъ относительно этого сбора порождала множество процессовъ. Изъ денежныхъ повинностей слѣдуетъ прежде всего упомянуть о таліи: taille servile былъ сборъ въ пользу сеньёра, который могъ взиматься только съ крѣпостныхъ; налагался онъ или на самихъ сервовъ въ видѣ личнаго налога или на ихъ земельные надѣлы, вслѣдствіе чего и раздѣлялся на personelle и réelle; другой денежный сборъ -- цензъ -- былъ незначительныхъ размѣровъ. Мѣстами существовали еще и нѣкоторыя другія повинности. Сеньорамъ принадлежали также дорожныя, мостовыя, ярморочныя и иныя пошлины. Но особенно тяжело ложились на сельское населеніе такъ называемые баналитеты (banalités), весьма распространенные въ XVIII вѣкѣ. Тамъ, гдѣ существовалъ тотъ или другой баналитетъ, крестьянинъ обязанъ былъ молоть свое зерно на мельницѣ сеньёра, печь свой хлѣбъ въ печи, принадлежащей сеньёру, выжимать виноградный сокъ на точилѣ землевладѣльца. Иногда, въ извѣстной мѣстности, существовало только одно изъ этихъ правъ сеньёра. При пользованіи банальной мельницей, печью, точиломъ, бралась извѣстная плата, болѣе значительная, чѣмъ въ вольныхъ заведеніяхъ: этотъ расходъ былъ тѣмъ непріятнѣе для крестьянина, что, напримѣръ, испечь хлѣбъ онъ могъ бы и у себя дома. Сеньёръ бралъ за помолъ до 1/16 доли муки или испеченнаго хлѣба; "въ сеньёріальномъ точилѣ оставалось 1/8 винограднаго сбору, а въ случаѣ проступковъ противъ баналитетовъ налагался штрафъ и отбиралось тѣсто или испеченный хлѣбъ. Если же крестьянинъ покупалъ готовый хлѣбъ внѣ банальнаго округа, онъ платилъ сеньёру пошлину, равную тому, что долженъ былъ бы заплатить, приготовляя хлѣбъ дома. Самымъ распространеннымъ былъ баналитетъ мельницы, и онъ-то подавалъ поводъ къ наибольшему количеству злоупотребленій". Крестьяне, въ своихъ наказахъ 1789 г. Жалуются, что "банальныя мельницы устроены крайне плохо,-- такъ что много зерна (около 1/6 напримѣръ) пропадаетъ даромъ, или мука получается дурнаго качества; мельники же, огражденные монополіей и сеньоріальной привилегіей, мошенничали и похищали до цѣлой четверти и даже половины муки, продавая ее въ свою пользу, чему способствовало крайнее разнообразіе мѣръ, такъ какъ нѣкоторые сеньоры имѣли свои особыя мѣры". Зависимость сервовъ отъ сеньёровъ сказывалась еще и въ такъ называемыхъ смѣшныхъ правахъ (droits ridicules); въ одномъ наказѣ назвали слѣдующія изъ нихъ: игра въ мячъ, прыганье въ рѣчку тѣхъ, которые продали рыбу, обязанность пугать лягушекъ въ прудахъ замка, для доставленія спокойнаго сна сеньёру, или провозить яйцо въ запряженной повозкѣ, прыганье вступившихъ въ бракъ черезъ стѣны кладбища, и другія права, "столь же смѣшныя". Битье палками по прудамъ упоминается во многихъ наказахъ. Нужно, наконецъ, замѣтить, что государственныя подати, платимыя народомъ во Франціи, были очень тяжелы. Къ сожалѣнію, историки, занимающіеся изслѣдованіемъ прошлой жизни французскихъ крестьянъ, еще не опредѣлили, какъ великъ былъ наиболѣе обычный размѣръ повинностей тамошнихъ сервовъ; но что для самого крестьянина оставалось немного, видно изъ слѣдующихъ фактовъ. Въ нѣкоторыхъ наказахъ 1789 г. высчитано, что изъ 12 сноповъ тремя уплачивался шампаръ, однимъ десятина, двумя налоги; всѣ поборы поглащали слѣдовательно половину сбора; если вѣрить немурскому наказу, то они превышали иногда доходъ. Въ Бургундіи одна треть валоваго дохода уплачивалась въ видѣ налога, другую составляли феодальные поборы и десятина, а третья оставалась земледѣльцамъ. Около Туля у сельскаго хозяина ничего не оставалось за уплатою налога десятины и феодальныхъ повинностей. Приводя другія подобныя цифры, Тэнъ замѣчаетъ, что налоги, десятины и феодальныя права брали половину чистаго дохода съ большихъ хозяйствъ, и весь чистый доходъ съ маленькихъ. Возможны были случаи, что за вычетомъ 53% въ видѣ налоговъ, 14% феодальныхъ правъ и 14% десятины у крестьянина оставалось менѣе 20% его дохода {См. прекрасную книгу г. Карѣева "Крестьяне и крестьянскій вопросъ во Франціи въ послѣдней четверти XVIII в." М. 1879.}. Послѣдняя цифра казалась наиболѣе обычною и тогдашнему русскому историку-публицисту Болтину; возражая Лёклерку, онъ, между прочимъ, говоритъ о положеніи французскихъ крестьянъ: "земледѣлецъ изъ пяти сноповъ, имъ нажатыхъ, долженъ отдать четыре на десятину и на подати, остается ему только одинъ за всѣ употребленные имъ труды и убытки въ удобреніи, въ обработаніи земли и въ снятіи съ нея хлѣба". Неудивительно, прибавляетъ онъ, что во Франціи земледѣліе находится "въ запущеніи" и часто бываетъ недостатокъ въ хлѣбѣ.
   Между тѣмъ какъ во Франціи барщины почти не существовало, въ Германіи она была самою преобладающею изъ повинностей крѣпостныхъ крестьянъ; это справедливо вообще, хотя въ различныхъ мѣстностяхъ крестьянскія повинности были весьма разнообразны. О Пруссіи Самаринъ говоритъ, что въ общей сложности натуральныя повинности "преобладали надъ денежными; самая барщина въ однихъ мѣстахъ была обременительнѣе, въ другихъ легче; напримѣръ, въ прирейнскихъ областяхъ въ системѣ частныхъ повинностей главное мѣсто занимала десятина и денежный оброкъ, въ восточныхъ провинціяхъ -- барщина; въ Помераніи крестьяне отрабатывали 3 дня въ недѣлю съ каждаго двора" (нужно было бы сказать съ какого земельнаго участка); "въ Пруссіи, Бранденбургской области и Литвѣ -- 2 дня, не считая сгонныхъ во время жнитва и строительныхъ дней" {"Упраздненіе крѣпостнаго права въ Пруссіи", собраніе сочиненій т. II, 225.}. Въ Австріи, относительно барщинъ "существовалъ не только до царствованія Маріи-Терезіи, но даже до послѣдняго десятилѣтія ея правленія, величайшій произволъ, такъ какъ государственная власть въ высшей степени рѣдко осмѣливалась сопротивляться устарѣлымъ злоупотребленіямъ землевладѣльцевъ. Поэтому барщины въ громадномъ большинствѣ случаевъ были неопредѣленныя, т. е. крестьяне должны были исполнять ихъ въ томъ размѣрѣ, какъ потребуетъ господинъ, хотя бы и въ теченіе цѣлой недѣли. Но если даже онѣ были опредѣленныя, то онѣ рѣдко были менѣе 3 дней въ недѣлю, а во время запашки, жатвы и сѣнокоса занимали даже и всю недѣлю" {Sugenheim 387.}. Бобыли, вовсе поимѣвшіе земли, должны были въ Австріи работать на господина 12 дней въ году, или внести 10 гульденовъ деньгами {Свѣдѣнія о положеніи крестьянъ въ западной Европѣ, собранныя коммиссіею для разб. госуд. родовъ. Въ Архивѣ II отд.}.-- Въ Шлезвигѣ и Голштиніи въ большей части имѣній крестьянинъ, сидящій на полной гуфѣ, долженъ былъ ежедневно поставить для господскихъ работъ 8 лошадей въ недѣлю съ 5 работниками лѣтомъ и 4 зимою, (сидящій на половинѣ гуфы 4 лошадей и 3 работниковъ) для полевыхъ работъ и возки дровъ, хлѣба, удобренія и т. п., а во время жатвы оказывать еще добавочную помощь {Дневная работа продолжалась съ 8 часовъ утра (въ нѣкоторыхъ имѣніяхъ съ 6) до 6 часовъ вечера, во время жатвы дольше; зимою съ 8--9 ч. утра до 4 по полудни съ двухъ часовымъ отдыхомъ.}. По воскресеньямъ и праздникамъ господинъ не долженъ былъ требовать работы. Самый необходимый рабочій инвентарь -- скотъ и орудія -- были собственностію землевладѣльца и даны крестьянамъ только въ пользованіе; по лошадей, нужныхъ для веденія собственнаго хозяйства, крестьянинъ долженъ былъ пріобрѣсти самъ.
   Впрочемъ въ нѣкоторыхъ имѣніяхъ господинъ давалъ не всѣхъ лошадей, нужныхъ для барщины, а именно, вмѣсто восьми -- четыре, а иногда пріобрѣтеніе всѣхъ лошадей возлагалось на крестьянина.
   Въ полной гуфѣ въ Голштиніи было около 60--70 десятинъ пахатной и сѣнокосной земли.-- Бобыли (Jnsten), не имѣвшіе земельныхъ участковъ и поселенные въ господскихъ хатахъ, обыкновенно были поденщиками у господина за низкую плату, или служили батраками у крестьянъ. За пользованіе жилищемъ съ огородомъ, жены бобылей должны были ежегодно проработать господину 60--70 дней и выпрясть нѣсколько фунтовъ льну или пеньки. Если онѣ пасли еще корову на деревенскомъ общинномъ пастбищѣ и получали для нея зимній кормъ, а также нѣсколько дровъ и хлѣба, то обязаны были большею службою: обыкновенно увеличивалась работа женщинъ во время жатвы {Hanssen. 19--21; свѣдѣніе о крестьянахъ въ Архивѣ II отд.}. Такъ какъ въ Великороссіи среднимъ количествомъ пашни и сѣнокоса на одну душу можно принять для того времени 8 десятинъ, то оказывается, что надѣлъ голштинскаго крестьянина, сидѣвшаго на полной гуфѣ, превосходилъ въ 8--9 разъ средній однодушевой надѣлъ нашего крестьянина, а издѣльная повинность была также въ 9 разъ больше нашей 3-хъ-дневной барщины. На сторонѣ голштинскаго крестьянина была только та выгода, что продолжительность дневной барщины была менѣе, и что сборы деньгами и натурою были весьма невелики (всевозможныя подводы включались въ барщинные дни). Но дѣло въ томъ, что владѣльцы полной гуфы въ Шлезвигѣ и Голштиніи всегда исполняли барщину съ помощію батраковъ; тогда какъ у насъ почти всѣ крестьяне работали на себя. Нужно еще'замѣтить, что сверхъ вышеупомянутыхъ повинностей въ Шлезвигѣ и Голштиніи требовались еще обязательныя работы за довольно низкую плату съ затяглыхъ крестьянъ. Что касается владѣльцевъ болѣе мелкихъ участковъ, какъ-то, половины гуфы и проч., то они были въ менѣе благопріятномъ положеніи относительно барщины, чѣмъ такъ называемые "полные крестьяне", такъ какъ съ уменьшеніемъ участковъ, повинности уменьшались не совсѣмъ пропорціонально: владѣлецъ половины гуфы вмѣсто 5--4 работниковъ долженъ былъ выставлять 3. О бобыляхъ нечего и говорить: ихъ жизнь была весьма незавидна.
   Въ большинствѣ германскихъ государствъ размѣры барщины, во второй половинѣ XVIII в., не были опредѣлены закономъ. Въ Пруссіи даже земское уложеніе 1794 г. не установило общей нормы повинностей, а только ввело нѣкоторыя правила относительно работъ, какъ напримѣръ, что помѣщикъ не въ правѣ посылать крестьянъ въ другія вотчины, что женщины послѣ родовъ увольняются отъ работъ на 6 недѣль, опредѣлено было число рабочихъ часовъ и т.п. Въ Австріи Марія-Терезія, въ концѣ своего царствованія, установила maximum барщины въ 3 дня, а также опредѣлила, какимъ денежнымъ сборомъ она можетъ быть замѣнена; но ея планы относительно ограниченія барщины въ Венгріи почти совершенно не осуществились. Въ Галиціи имп. Іосифъ назначилъ въ 1786 г., maximum барщины въ 3 дня, и опредѣлилъ, чтобы охота, ночные караулы и проч. включались въ барщину; продолжительность рабочаго дня была опредѣлена въ 12 ч. лѣтомъ и въ 8 ч. зимою {Упомянемъ кстати, что въ Піемонтѣ барщина была совершенно уничтожена въ 1729 г.}.
   Мы видѣли, что въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Германіи преобладала оброчная система; но и тамъ, гдѣ главною повинностію была барщина, она замѣнялась иногда денежнымъ оброкомъ: такъ было, напр., въ Мекленбургѣ; въ Австріи господа, имѣвшіе недостаточное количество земли, замѣняли барщину оброкомъ въ 25--40 гульденовъ (Арх. II отд.).
   Кромѣ барщины, въ Германіи существовали еще нѣкоторые сборы натурою и деньгами; изъ первыхъ самымъ важнымъ была десятина, мѣстами крайне обременительная для крестьянъ. Въ Пруссіи она раздѣлялась на большую десятину -- съ валоваго урожая хлѣба и сѣна, малую десятину -- съ огородовъ и фруктовыхъ садовъ, кровяную -- съ домашняго скота, птицъ и всякой живности, наконецъ -- съ личныхъ заработковъ. Въ Австріи десятина была также двухъ родовъ: большая -- съ хлѣба, вина и скота, малая -- съ овощей, плодовъ, курицъ, яицъ и проч. Изъ денежныхъ сборовъ, требовавшихся въ извѣстныхъ случаяхъ, слѣдуетъ назвать, во первыхъ, лаудеміи, которыя взимались въ Пруссіи при переходѣ имѣнія въ руки новаго землевладѣльца, при вступленіи каждаго новаго хозяина во владѣніе участкомъ, при переходѣ участка по наслѣдству въ боковую линію, при женитьбѣ хозяина, при сдачѣ или продажѣ его надѣла; затѣмъ существовалъ особый сборъ на приданое помѣщичьимъ дочерямъ. Наконецъ, въ Германіи, какъ и во Франціи, мы встрѣчаемъ монополіи, обращенныя въ доходныя статьи (Gerechtigkeiten, фрап. banalités); таковы были въ Пруссіи: исключительное право ставить и держать мельницы, курить вино, варить пиво, шинковать. Помѣщики пользовались ими троякимъ образомъ: или они освобождали обывателей за извѣстный денежный взносъ отъ обязанности молоть хлѣбъ на господскихъ мельницахъ и брать напитки въ господскихъ шинкахъ; или входили въ товарищество съ мельниками, пивоварами и шинкарями, которымъ отдавали въ аренду свое заведеніе, или, наконецъ, уступали свои привиллегіи въ исключительное пользованіе постороннимъ промышленникамъ.
   Германская система въ полномъ составѣ процвѣтала и въ нашемъ Остзейскомъ краѣ. По свидѣтельству Гупеля, съ гака, на которомъ обыкновенно жило 12 способныхъ къ работѣ людей м. п., взимались слѣдующія повинности: по 2 конныхъ работника ежедневно въ теченіе цѣлаго года, 2 пѣшихъ работника въ лѣтнее время отъ Юрьева дня (23 апрѣля) до Михайлова дня (8 ноября), а въ нѣкоторыхъ имѣніяхъ съ Иванова до Михайлова дня; наконецъ, добавочныя пѣшія работы лѣтомъ, особенно при сѣнокосѣ и жатвѣ, около 80 дней на каждый такъ. По казенной оцѣнкѣ, стоимость этихъ работъ приблизительно равнялась 30 талерамъ. Барщина тутъ была не тяжелѣе, чѣмъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ Германіи, напр., въ Шлезвигѣ и Голштиніи; но дѣло въ томъ, что сверхъ нея остзейскіе нѣмцы на такую же сумму брали различныхъ сборовъ натурою, такимъ образомъ, всего повинностей требовалось на 60 талеровъ, или на 90 руб. съ гака {Безземельные люди, получившіе отъ крестьянъ за вспомогательныя работы избушку съ садомъ, должны были еще работать на помѣщика по 2 дня въ недѣлю безъ всякаго вознагражденія.}. Такъ какъ въ гакѣ можно принять среднимъ числомъ 110 десятинъ, то это составитъ около 82 коп. съ десятины; въ Россіи же, по нашему разсчету, принимая средній надѣлъ на душу въ 12 десятинъ, приходилось въ 60 годахъ, при барщинной системѣ по 60 коп., при оброчной -- всего по 25 коп. съ десятины; а мы уже знаемъ, что оброчная система преобладала въ Великороссіи, (и въ этомъ остзейскіе писатели, какъ, напр., Эйзенъ и Меркель, видѣли важное преимущество русскихъ крестьянъ), между тѣмъ, какъ въ Лифляпдій этой системы совершенно не существовало, за нѣкоторыми ничтожными исключеніями. Мы перечислили еще не всѣ работы крѣпостнаго лифляндскаго крестьянина; можно упомянуть еще о поставкѣ женщинъ для ухода за барскимъ скотомъ,.мытьѣ бѣлья на барина, пряденіи, нѣкоторыхъ денежныхъ расходахъ, какъ, напр., жалованье караульнымъ на господскомъ дворѣ и т. п. Къ этому слѣдуетъ еще прибавить, что въ Остзейскомъ краѣ, какъ и въ Германіи, крестьянинъ страдалъ отъ владѣльческихъ монополій; обыкновенно, онъ вымѣнивалъ у господина соль, желѣзо и табакъ на свой хлѣбъ, или пропивалъ его въ кабакѣ, устроенномъ помѣщикомъ; вареніе и продажа пива и вина составляли монополію господина. Историкъ Лифляндіи, такимъ образомъ, характеризуетъ положеніе тамошнихъ крестьянъ во второй половинѣ XVIII в. "По вакенбухамъ крестьянинъ, сидящій на четверти гака, долженъ 3 дня въ недѣлю давать коннаго работника, во время сѣнокоса отправлять отъ 12 до 20 добавочныхъ рабочихъ дней, кромѣ того давать натурою 18--28 лофовъ хлѣба {Kофъ равняется 2 2/3 четверика.}, а также различное количество масла, шерсти, яицъ и проч. Господинъ, довольствующійся всѣми этими повинностями, къ которымъ слѣдуетъ еще прибавить поставку подводъ, вспомогательныя работы при молотьбѣ, приготовленіи солода, винокуреніи, возки навоза, а также всѣ государственныя повинности,-- считается гуманнымъ и заботливымъ господиномъ, т. е. исключеніемъ. Обыкновенно же требованія съ крестьянъ повышались по мѣрѣ ухудшенія экономическаго положенія господина.... Если крестьянинъ отъ чрезмѣрнаго обремененія повинностями такъ раззорялся, что не могъ вести своего хозяйства, то для помѣщика всегда оставалась возможность присоединить его землю къ господской и обработывать батраками... Такъ какъ всѣ государственные налоги распредѣлялись по гакамъ, т. е. по крестьянской землѣ, то господинъ могъ даже надѣяться, что посредствомъ такой операціи онъ уменьшитъ подати и повинности, лежавшія на его имѣніи. Точно также всѣ крестьянскія хозяйства, основанныя на собственно-господской землѣ (Hofsland), остаются свободными отъ налоговъ и не заносятся въ вакенбухъ.... Въ бѣднѣйшихъ мѣстностяхъ страны, на сѣверѣ и сѣверо-востокѣ, обыкновенно, господа налагаютъ на крестьянъ болѣе тяжелыя повинности, (вмѣсто трехъ -- четыре дня въ недѣлю), нѣмъ на болѣе плодородномъ югѣ" {Eckardt. 390--392. Эйзенъ объясняетъ намъ, что въ мѣстностяхъ, лежащихъ ближе къ границѣ Лифляндіи, налоги были менѣе, такъ какъ хищность землевладѣльцевъ сдерживалась опасеніемъ бѣгства крестьянъ.}.
   Мы уже знаемъ, что нѣмецкая система крестьянскаго пользованія землею проникла въ Польшу и Литву; въ отбываніи повинностей также было много общаго между Германіей" и Польшею. Вотъ что говоритъ авторъ одного польскаго мнѣнія по крестьянскому вопросу: "въ Коронѣ кметы за полу-уволоку лучшей земли (7 1/2 дес., такъ какъ въ собственной Польшѣ уволока равнялась 15 дес.), служатъ по 4, 5 и 6 дней съ шестеркою воловъ или съ четверкою лошадей, держатъ работниковъ, которые въ теченіе всей жатвы содержатся на панскій счетъ, получая отъ "двора" небольшое количество хлѣба, сыра, масла; платятъ чиншики, даютъ извѣстную часть холста, яицъ, куръ, исполняютъ работы сверхъ положеннаго -- "изъ чести", обратившіяся въ повинность, по 6 и 8 разъ въ годъ.-- Огородники-пѣшіе отработываютъ свои дни тамъ, гдѣ имъ укажутъ. Въ счетъ панщины.... занимаются доставкою продуктовъ къ морскимъ портамъ и на базары, а также возкою изъ лѣсу, перевозкою изъ одного фольварка въ другой." Изъ этого видно, что повинности польскихъ крестьянъ, при небольшомъ размѣрѣ земельнаго надѣла, были гораздо выше, чѣмъ въ Россіи, Германіи, и, повидимому, даже въ Остзейскомъ краѣ. "Въ Литвѣ, продолжаетъ тотъ же авторъ, также различно отбываютъ повинности, служа {Очевидно, съ полууволоки, въ которой въ Литвѣ было 9 1/2 дес.: цѣлая уволока равнялась 19 дес.} по 6, 5, 4 и 3 дня съ панскою запряжкой; на половину обязательныя помочи тоже различны и продолжаются 12, 8 и 6 дней, сообразно съ панщиною; есть мѣстами и дани хмѣлемъ, грибами, орѣхами; есть зерновыя ссыпки по осминѣ, дякла съ хлѣбовъ и сѣна; въ лѣсныхъ мѣстностяхъ даютъ извѣстную часть и съ охоты -- медвѣдей, лосей, рысей, волковъ, соболей, куницъ, кабановъ, бобровъ, выдръ -- на разныхъ условіяхъ: или прямо отдавая половину, или выплачивая извѣстную сумму. Что касается медовой дани, то мѣстами даютъ половину, мѣстами цѣлая волость сообща приноситъ чашами даже и отъ домашнихъ пчелъ. Тамъ платятъ полѣсовое и лыковое;-здѣсь даютъ ленъ, пеньку, ссыпи льняныя и конопляныя. И эти дани различны, примѣнительно къ мѣстностямъ, смотря по тому, гдѣ что есть въ изобиліи и какъ заведено прежними панами. Есть и барщины для исправленія дорогъ, для постройки избъ, для устройства мельничныхъ плотинъ. Есть и даровщины (одинъ изъ видовъ панщины) для удовлетворенія надобностей панскихъ усадьбъ. Обязанность сторожевая -- дневная, ночная и недѣльная -- также исполняются крестьянами; а жены ихъ, въ теченіе сторожевой недѣля опредѣляются къ разнымъ работамъ. Паны повыдумали еще толоки, повабы, принудительный наемъ для жатвы хлѣба, притомъ, почти вездѣ крестьяне платятъ за право пастьбы, между тѣмъ, какъ въ старину владѣльцы снабжали села пастьбищами, какъ можно видѣть изъ прежнихъ привилегій" {"Славянскій Сборникъ" III, 113--114.}. Къ этому нужно прибавить еще различныя монополіи, которыми пользовался господинъ. Тутъ, прежде всего, слѣдуетъ упомянуть о припинаціи, т. е. исключительномъ правѣ помѣщиковъ на выдѣлку и продажу въ своихъ имѣніяхъ крѣпкихъ напитковъ. Обыкновенно, эта статья дохода отдавалась въ откупное содержаніе евреямъ, которые, съ помощію водки, умѣли вырвать у крестьянина послѣднюю копѣйку, послѣдній гарнецъ ржи. Въ шляхетскихъ имѣніяхъ вошло въ обычай запрещеніе крестьянамъ покупать соль, сельди, косы, лемехи, иначе, какъ у своего владѣльца; нѣкоторые припасы, напр., соль, предписывалось пріобрѣтать непремѣнно въ установленномъ на каждую семью количествѣ; запрещалось также крестьянину продавать его хозяйственныя произведенія -- овесъ, куръ, ленъ, конопли, яйца -- кому-либо другому, кромѣ своего владѣльца или жида-арендатора, который умѣлъ надуть хлопа, взять съ него лишнее. Отъ воли владѣльцевъ зависѣло запретить крестьянамъ продажу ихъ скота, хлѣба, земледѣльческихъ орудій и различныхъ хозяйственныхъ продуктовъ. Помѣщикъ могъ всегда потребовать крестьянина къ себѣ на работу за уменьшенную имъ самимъ плату и т. д.
   Очень точныя свѣдѣнія о крестьянскихъ повинностяхъ мы имѣемъ относительно юго-западной Россіи, находившейся во второй половинѣ XVIII вѣка еще подъ властію Полыни. На основаніи инвентарей помѣщичьихъ имѣній, профессоръ Антоновичъ опредѣлилъ количество барщины, денежныхъ и натуральныхъ сборовъ, и пришелъ къ выводу, что чѣмъ южнѣе лежала мѣстность, слѣдовательно, чѣмъ болѣе удобствъ представляла она для крестьянскихъ побѣговъ, тѣмъ легче были повинности. На Волыни количество барщины равнялось 4 тяглымъ дняы и въ недѣлю (съ семьи, въ которой среднимъ числомъ было 3 работника). Къ этому прибавлялись еще сверхъ-урочные дни, носившіе различныя названія: зажинки, обжинки, закоски, обкоски, заорки, объорки, дорожная, подводная повинность, толоки, съ угощеніемъ водкою и безъ него (такъ называемыя мокрыя и сухія). Въ концѣ столѣтія число рабочихъ дней на Волыни доходило до 240, стоимостію въ 80 злотыхъ. Денежная дань взималась подъ двумя названіями -- чинша и подорожчизны; въ концѣ столѣтія она дошла до 16 злотыхъ, что составитъ 48 рабочихъ дней. Дани натурою распространялись на всѣ предметы крестьянскаго хозяйства; болѣе важные ихъ виды: осень, или дань зерновымъ хлѣбомъ, десятина отъ курицъ, яицъ, льна и пеньки; мѣстами взималась еще десятина съ грибовъ, хмѣлю и пчелъ. Дани натурою равнялись въ концѣ столѣтія 11 злотымъ, или 33 рабочимъ днямъ. Слѣдовательно, всѣхъ работъ и поборовъ, если ихъ перевести на рабочіе дни, было на Волыни въ концѣ XVIII вѣка -- 321, стоимостію въ 10 злотыхъ. Такъ какъ это требовалось съ семьи среднимъ числомъ въ 3 взрослыхъ работника, или, по нашему, въ 3 тягла, то на одно тягло приходится 107 рабочихъ дней, или по 2 дня въ недѣлю, а по денежной оцѣнкѣ по 6 руб. на тягло. Такимъ образомъ, не смотря на кажущееся обиліе работъ и поборовъ, оказывается, что положеніе крестьянъ было легче, чѣмъ въ Великороссіи. Жаль только, что намъ неизвѣстно, съ какого поземельнаго участка взимались эти повинности. Въ Кіевскомъ Полѣсьи барщина была еще менѣе: именно по 2 дня въ недѣлю, а въ лѣтнее полугодіе по 3 дня въ недѣлю. Сумма всѣхъ повинностей въ концѣ столѣтія была почти совершенно такая же, какъ и на Волыни. Въ западной Подоліи, лежавшей еще южнѣе, лѣтомъ съ каждаго семейства, обыкновенно, отбывали по 2 дня барщины въ недѣлю, а зимою по одному дню; всѣхъ повинностей въ этой мѣстности было на 214 рабочихъ дней, или 71 злотый, слѣдовательно, по нашему на тягло по 71 дню въ годъ, или по 3 руб. 50 коп.; и такъ, здѣсь повинности были уже гораздо менѣе, чѣмъ въ Великороссіи. Наконецъ, въ самой Украйнѣ, на всемъ пространствѣ южныхъ двухъ третей Кіевской и Подольской губерній, повинности должны были взиматься еще въ меньшемъ размѣрѣ, такъ какъ помѣщики, чтобы переманить крестьянъ изъ болѣе населенныхъ мѣстностей, должны были предлагать имъ особенныя льготныя условія {Архивъ юго-западной Россіи ч. VI, т. 2, Кіевъ 1870 г. Введеніе проф. Антоновича стр. 40--51.}.
   Въ Малороссіи наиболѣе обычною барщиною было 2 дня въ недѣлю: это прямо засвидѣтельствовалъ Козельскій въ своемъ мнѣніи по крестьянскому вопросу коммиссіи уложенія; Болтинъ также говоритъ, что двухъ-дневная барщина существуетъ "почти во всей Малороссіи". Правда, нѣкоторые владѣльцы, еще на рубежѣ XVII и XVIII вѣковъ пытались увеличить крестьянскія повинности; по Мазепа, универсаломъ 1701 года, по случаю жалобъ крестьянъ одного владѣльца, предписалъ не требовать барщины болѣе 2 дней; то же приказала по другому случаю и малороссійская коллегія въ 1722 г.; и въ большинствѣ случаевъ барщинная повинность сохранилась въ этомъ размѣрѣ и во второй половинѣ XVIII вѣка, какъ видно изъ свидѣтельствъ Козельскаго и Болтина. Укажемъ еще на нѣкоторые отдѣльные факты: академикъ Гюльденштедтъ отмѣтилъ въ своихъ путевыхъ запискахъ, въ 1774 г., что на правомъ берегу Донца посполитые малороссіяне работали на господина 2 дня въ недѣлю, или платили оброкъ: 1 руб. съ дома, 1 руб. съ пары рабочихъ воловъ и по 50 коп. за каждую лошадь ежегодно. Въ имѣніи К. Г. Разумовскаго, Карловкѣ, лежавшемъ на границѣ полтавскаго полка и екатерининской провинціи, крестьяне съ каждой семьи работали по 2 дня въ недѣлю пѣшей или копной барщины; кромѣ того, они должны были скосить и поставить извѣстное количество сѣна и, во время жатвы, давать еще особыхъ работниковъ. Сверхъ того съ крестьянъ не взималось никакихъ поборовъ. Вообще, въ имѣніяхъ К. Разумовскаго, лежавшихъ въ уѣздахъ Батуринскомъ, Быковскомъ, Ягодинскомъ и Гадячскомъ, въ которыхъ было 22.649 душъ взрослыхъ работниковъ (15--60 лѣтъ) существовала вездѣ двухъ-дневная панщина. У гр. Румянцева, въ его имѣніи Вишенка, лежавшемъ въ Черниговскомъ полку, надѣлъ на крестьянскую семью равнялся, обыкновенно, 12 дес. пашни и 6 дес. луга, за что такая семья платила ежегодно 8 руб. 40 коп., т. е. по 47 коп. съ дес. Впрочемъ, нужно еще замѣтить, что многіе малороссійскіе помѣщики брали съ крестьянъ различные поборы натурою, а также заставляли ихъ насильно покупать самые разнообразные предметы за произвольно назначенную цѣну. Тѣмъ не менѣе, однако, изъ всѣхъ приведенныхъ данныхъ, несомнѣнно, что повинности крестьянъ въ Малороссіи были гораздо легче, чѣмъ въ Великороссіи.
   Заключая нашъ сравнительный обзоръ повинностей крѣпостныхъ крестьянъ въ пользу землевладѣльца, во второй половинѣ XVIII вѣка, мы должны сказать, что въ Германіи повинности были, повидимому, не тяжелѣе, чѣмъ у насъ; но только нѣмецкая система содѣйствовала развитію среди крестьянъ сильнаго имущественнаго неравенства и благосостояніе владѣльцевъ цѣлой гуфы, или даже ея половины и четверти покупалось цѣною батрачества многихъ крестьянъ. Въ Остзейскомъ краѣ и Польшѣ, при существованіи того же неравенства, а также, повидимому, и въ Литвѣ, повинности крестьянъ были тяжелѣе, но въ юго-западной Россіи и Малороссіи крѣпостнымъ приходилось работать и платить менѣе, чѣмъ въ Великороссіи. Что касается качественнаго различія повинностей, то можно замѣтить, что въ Великороссіи вовсе не было сбора десятины, не существовало также владѣльческихъ монополій (banalités, Gerechtigkeiten). Во Франціи мы встрѣтили еще оригинальную повинность, состоявшую въ обязанности увеселять барина; у насъ это не было подведено подъ опредѣленныя правила; но господинъ всегда могъ заставить крѣпостныхъ продѣлывать для его потѣхи все, что ему вздумается. Такъ, напримѣръ, гр. А. Орловъ, для удовольствія гостей -- англичанъ -- устроилъ кулачный бой между своими крѣпостными {Помѣщики позволяли себѣ и болѣе вредныя потѣхи; вотъ, напр., что продѣлывалъ съ крестьянами уже въ XIX вѣкѣ, предъ самымъ уничтоженіемъ крѣпостнаго права извѣстный пѣвецъ, кн. Ю. Н. Г. "Крестьяне его, разсказываетъ г. Дубасовъ, положимъ только что возвратились съ ноля, съ его же барщины. Имъ, разумѣется, отдохнуть бы слѣдовало, а Г. прикажетъ для потѣхи ударить въ набатъ, и вотъ всѣ усталые труженики, по заведенному разъ на всегда обычаю, принимаются безъ толку скакать по селу изъ конца въ конецъ. Баринъ смотритъ на все это и потѣшается; а въ заключеніе потѣхи прикажетъ раззорить чью-нибудь крестьянскую избу.-- По крайней мѣрѣ, говаривалъ онъ при этомъ, не даромъ скакали по селу, все-таки хоть немного похоже на пожаръ".-- "Къ исторіи крестьянской реформы въ Тамбовской губерніи". Еженедѣльное Новое Время, 1880 г. No 53, стр. 28.}. Точно также помѣщики заставляли крестьянъ плясать для ихъ удовольствія. "Крѣпостныхъ, пишетъ одинъ французъ долго жившій въ Россіи, не принуждаютъ, какъ сервовъ во Франціи, бить по прудамъ, чтобы заставить молчать лягушекъ, которыхъ кваканье могло бы смутить сонъ владѣльца замка, но заставляютъ по очереди стеречь барскій дворъ по ночамъ. Они должны бить часы но листу желѣза, или въ колоколъ, чтобы доказать, что находятся на своемъ посту."
   Только въ нѣкоторыхъ государствахъ Германіи правительства начинаютъ въ это время опредѣлять закономъ размѣры барщины; какъ во Франціи, до самаго уничтоженія крѣпостнаго права, во время революціи, такъ и въ большей части Германіи, а также въ Польшѣ и Остзейскомъ краѣ размѣры повинностей не были ограничены. Въ Малороссіи же, по большей части, держались двухъ-дневной барщины, которая считалась шахинипіомъ крестьянскихъ повинностей еще при Мазепѣ.

В. Семевскій.

(Продолженіе слѣдуетъ).

"Русская Мысль", кн.VI, 1880

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru