Семенов Сергей Терентьевич
К. Н. Ломунов. Сергей Терентьевич Семенов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вступительная статья к изданию: С. Т. Семенов. Рассказы. М., "Художественная литература", 1970.

   Константин Николаевич Ломунов
   Сергей Терентьевич Семенов
  
   Date: 21 августа 2009
   Изд: Семенов С. Т. "Рассказы". М., "Художественная литература", 1970
   OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)
   REM: Вступительная статья к сборнику рассказов С.Т.Семенова, в советском духе
  
  
   Светлой памяти
   Бориса Сергеевича Рюрикова
   Автор
  

СЕРГЕЙ ТЕРЕНТЬЕВИЧ СЕМЕНОВ

1

  
   ...Глухая дорога в старом Волоколамском лесу. Почтя полвека назад здесь произошло событие, о котором и теперь живет недобрая память в округе.
   Шел по дороге широкоплечий, рослый, немного сутуловатый человек, шел и, должно быть, радовался ранней зиме, мягкому чистому снегу, особенному лесному затишью перед ночью. И теперь уж не знают люди точно -- куда он держал путь: в ближнюю деревню -- к знакомому учителю, или на станцию -- к московскому поезду.
   Не дошел он ни до соседней деревни, ни до станции... Сумеречную густую пелену разорвали выстрелы -- один, другой, третий, четвертый. Он упал на дорогу, не застонав, не вскрикнув, не позвав на помощь. На сраженного четырьмя пулями человека набросились стрелявшие, с исступленной яростью били его прикладами обрезов и рукоятками наганов, топтали ногами, словно хотели утопить свою жертву в месиве из крови, снега и земли. И кричали: "Это тебе за коммунию и свет новой жизни..."
   Так был растерзан и замучен кулацкой бандой писатель-крестьянин Сергей Терентьевич Семенов. Его убили невдалеке от родного дома, в начале декабря 1922 года. Он пал жертвой звериной ненависти, которую много лет питали к нему те, кто верховодил в старой деревне и кому революция была страшнее смерти.
   В злодейском убийстве С. Т. Семенова нашла открытое выражение классовая борьба в деревне, принявшая в начале 20-х годов особенно ожесточенные формы.
   "С. Т. Семенов, -- писала в те дни газета "Беднота", -- был бельмом на глазу кулацких сил деревни и мешал им обделывать свои темные, корыстные делишки. И они убрали его с своей дороги. Но это убийство лучшего человека деревни не более как предсмертные судороги старого строя, который чувствует, что конец его близок. Нарождается новая деревня. Близок час, когда она покончит с темнотой, невежеством и кулачеством"1.
   Судебный процесс над убийцами Семенова проходил при небывалом стечении народа и широко освещался центральной и местной печатью. "Правда", "Известия", "Беднота", "Огонек" и другие газеты и журналы рассказали своим читателям о всех обстоятельствах трагической гибели Семенова, о тех, кто были его палачами, о трудной, упорной и опасной борьбе, которую он вел с темными силами старой деревин.
   Известие о гибели С. Т. Семенова произвело тяжелое впечатление на Горького. Е. П. Пешкова свидетельствует: "...Алексей Максимович, живя в это время за границей, был очень огорчен и взволнован трагической кончиной С. Т. Семенова"2. Горький боялся, что такая же судьба может постигнуть и других крестьянских писателей, живших в деревне, где в ту пору кипела яростная борьба между новым и старым. "Я ведь хорошо помню, -- писал Горький С. П. Подъячеву 9 января 1926 года, -- Ваши рассказы о том, как мучительно жилось Вам, как тосковала Ваша умная душа в атмосфере мужицкого скептицизма, недоверия к "писателю". И -- сознаюсь -- когда убили Семенова, я с великим страхом подумал о Подъячеве. А теперь вот Вы пишете: "отношение со стороны граждан хорошее". Значит -- окупилась работа всей жизни, значит, можно твердо верить в ее великое значение, -- так? Ну, что же может быть лучше, дороже этого для человека?"3
   Письмо Горького относится к той поре, когда трудовая деревня готовилась к великому перелому в своей многовековой судьбе, собирая силы для развернутого наступления против кулачества и всех его пособников. Трагическая гибель С. Т. Семенова открыла глаза многим сельским труженикам, научила видеть -- кто их друзья, а кто -- враги.
   С. Т. Семенов с открытой душой встретил Великий Октябрь. Приход революции был для него долгожданным и светлым праздником. Семенов верил, что осуществятся, наконец, все его задушевные мечты и уж никто не посмеет помешать передовым людям деревни перестроить жизнь на новый лад. С группой крестьян-активистов он строил планы благоустройства деревни -- хотел, чтобы в ней появились электричество, телефон, машины. На практике изучив основы агрономической науки (его хозяйство было признано образцовым), Семенов свой опыт по выращива-
  
   1 Газета "Беднота" от 25 январи 1923 г.
   2 Из письма Е. П. Пешковой к П. И. Горбунову от 22 декабря 1900 года (архив П. И. Горбунова).
   3 М. Горький, Собрание сочинений в 30-ти томах, т. 20, Гослитиздат, М. 1955, стр. 455.
  
   нию помидоров, фасоли, цветной капусты передавал односельчанам, уговорил их перейти от трехполья к более высокой и продуктивной системе полеводства.
   Деятельность Сергея Терентьевича, открыто направленная на поддержку политики Советской власти в деревне, приводила в бешенство старых его врагов -- кулаков, таких, как его сосед, махровый черносотенец Григорий Малютин.
   "Всем пример стал Сергей Терентьич. Все идут к нему за советом. И не только по хозяйству, но и по разным семейным делам. Душевный он человек, всем помочь рад", -- говорили о Семенове крестьяне. "Все стали даже считать его за коммуниста.
   -- Комунический какой-то, -- говорили о нем бабы.
   А сосед Григорий Малютин гнусавил:
   -- Известно, коммунисты себе ножку не подставют".
   На совести кулака Малютина было немало преступлений. Но до революции "не было на него управы. Были им закуплены и пристав, и стражник. Все с рук сходило" 1. По доносам Малютина, его брата Петра и их подручных, Антона Хомякова и Ивана Васильева, в доме Семенова устраивались обыски. Их старания избавиться от соседа-писателя привели к тому, что во время первой русской революции Семенов дважды арестовывался, сидел в московских тюрьмах -- Таганской и Бутырской, находился под судом и был приговорен к ссылке в Олонецкую губернию.
   В годы Февральской и Октябрьской революций враги преследовали С. Т. Семенова с еще большим ожесточением. Весной 1919 года он вынужден был обратиться с таким заявлением в народный суд: "После Февральской революции, когда меня выдвинули по выбору в волостной и уездный комиссариаты и в разные комиссии, а потом в волостное земство, Хомяков и Иван Васильев всюду кричали, что я выступаю "самозванно", что я недостоин служить от народа, что я большевик и еще в 905 году работал с Лениным, что таких людей не только никуда не нужно допускать, а нужно уничтожать и т. д. ... А когда после Октябрьского переворота пошли белогвардейские наступления, Антон Хомяков при каждой встрече со мной в чайной или на сходе грозился, что "пропаганду" скоро уничтожат, что весь 905 год выведут и сотрут с лица земли".
   Семенов далее пишет в "исковом заявлений" о том, как кулаки от угроз переходили к злым делам: срывали собрания, на которых народу разъяснялись декреты Советского правительства, не хотели местный исполком признавать властью и саботировали все его решения. Кулаки и черносотенцы "ругались на новые
  
   1 Газета "Правда" от 11 января 1923 г.
  
   порядки, на советских работников, где больше всего доставалось мне, и в этих угрозах намекалось на поджог... через несколько дней у меня действительно сожгли ригу с содержавшимися в ней машинами... После этого мне говорили, что это ему "за кружок, за клуб, за народный дом", за то, что много знает..." 1
   Трудно сейчас сказать, были ли приняты какие-нибудь меры по этому заявлению Семенова. У советских работников в первые послеоктябрьские годы просто не всегда доходили руки до кулаков и их пособников. Но ни вражеские угрозы, ни поджоги, ни доносы не могли его запугать и не заставили замолчать. Он до конца выполнил свой гражданский и писательский долг.
   Таким он и запомнился всем, кто с ним встречался: талантливый бытописатель крестьянской жизни, мужественный общественный деятель, земледелец-новатор, беспокойный, душевный человек.
   Жизнь С. Т. Семенова начиналась, можно сказать, по-горьковски. Он и родился в тот же самый год, месяц и день, что и Алексей Максимович Горький, -- 28 марта 1868 года. И так же много бед и горя выпало на его долю в детские и отроческие годы. И много скитался он в молодости. Подобно молодому Горькому, взялся он за перо, чтобы рассказать людям об увиденном и пережитом.
   Пусть их судьбы сложились неодинаково: один стал зачинателем литературы нового века и нового мира, а другой остался скромным крестьянским писателем. Литературу создают не только великие художники слова -- они очень редки! В ее развитии деятельно участвуют и те "маленькие" писатели, имена которых быстро забываются, становятся безвестными, как и имена творцов мифов, сказок, песен и других произведений фольклора.
   Есть у Горького статья "О "маленьких" людях и о великой их работе", где с необыкновенной страстностью написано о том, как буржуазный строй убивал в людях из народных низов "способности художников и творцов... не давал талантам ни места, ни возможности развернуться, расцвести"2.
   Почти вся жизнь Сергея Терентьевича Семенова прошла в дореволюционной России. И можно думать, что его, и таких, как
  
   1 Исковое заявление С. Т. Семенова в Судисловский народный суд от 19 марта 1919 г. (архив С. Т. Семенова, хранящийся и Отделе рукописей Государственного Музея Л. Н. Толстого).
   2 М. Горький, Собрание сочинений в 30-ти томах, т. 25, Гослитиздат, М. 1953, стр. 11.
  
   он, нелегкую судьбу имел в виду Горький, когда писал сбою статью о "маленьких людях". Это была типичная судьба одаренного, самобытного художника, рожденного "в глубине России" и с невероятным трудом и упорством искавшего возможностей проявить и развить свой талант.
   Родился С. Т. Семенов в деревне Андреевское, Волоколамского уезда, Московской губернии. Его дед и бабка были крепостными генерал-адъютанта П. П. Ланского, женатого на вдове А. С. Пушкина. Родители Семенова были малоземельными крестьянами. Семья бедствовала -- не хватало хлеба, не было денег, чтобы уплатить немалые подати и разные сборы. Не дав сыну подрасти и окрепнуть, отец Семенова повез его в город и отдал "в люди".
   Вот как, по словам писателя, начинался его жизненный путь: "Выгнанный нуждою из деревни с 11 лет, я... скитался по разным местам, жил в Москве, Петербурге, на юге России... Образования я никакого не получил, даже не был в сельской школе, которые в то время у нас были очень редки, поэтому малодоступны. Читать и писать я выучился кое-как дома, самоучкой... Как только я выучился читать, я полюбил чтение... Читал я все, что попадется, и, конечно, больше из лубочной литературы"1.
   Рано став "добытчиком", на заработки которого рассчитывала семья, бедовавшая дома, Семенов прошел в городе суровую школу. Мальчик на побегушках в одном из захудалых московских трактиров, продавец минеральной воды, подручный водопроводчика в мастерской, разнорабочий на фабрике резиновых лент, дымившей на окраине Москвы, приемщик в литографии, ученик художника-любителя, поводырь слепого купца и его "читарь", продавец в чайной... Вынужденный переходить с места на место, он близко узнал труд и быт мастерового люда, ремесленников, сезонников, не порывавших связи с деревней, и рабочих, давно ставших городскими жителями.
   Когда Семенову шел тринадцатый год, дядя увез его из Москвы в Петербург "попытать счастья". Из Петербурга он попадает в Полтаву, затем в Екатеринослав, в Белгород, потом возвращается в деревню -- и, после короткой передышки, снова едет в Москву, где опять поступает на резиновую фабрику.
   Скитания дали Семенову материал для многих будущих его произведений. Так правдиво поведать о каторжном, изнурительном труде фабричных подростков, как это сделано в рассказе "Из жизни Макарки", мог лишь писатель, который сам испытал
  
   1 С. Т. Семенов, Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом, СПб. 1912, стр. 3.
  
   всю тяжесть и опасность этого труда. Но все его помыслы, привязанности, самые глубокие чувства отданы были родной деревне. О мучительной ее жизни, тяготы которой возросли во сто крат в пореформенные годы, Семенов думал непрестанно, хотел и не знал, чем и как ей помочь и где искать для нее заступников.
   В пору его недолгой службы в трактире попались ему в руки издания "Посредника" с народными рассказами Льва Николаевича Толстого. "Впечатление этих изданий как на меня, так и на всю ту среду, в которой я тогда находился, было громадное, -- пишет Семенов о книжках "Посредника". -- Под влиянием их для меня открылся новый взгляд на все окружающее, и у меня появилось неотразимое желание самому писать. И я стал писать" 1.
   Народные рассказы Толстого натолкнули юного Семенова на мысль -- попробовать описать деревенскую жизнь так же просто и правдиво, как это делает Толстой.
   Поменяв беспокойную трактирную службу на фабричную работу, Семенов нашел время для того, чтобы это намерение осуществить. И вот разнорабочий резиновой фабрики написал свой первый рассказ о деревне и рискнул прочитать его товарищам по работе. К большой радости Семенова, они одобрили его первую пробу пера. Но, подумал он, надо еще показать рассказ, знающим людям, опытным ценителям литературы. "Из образованных знакомых, -- пишет Семенов, -- тогда у меня был только один бывший ученик технической школы, работавший в одной типографии как корректор"2. От него и услышал молодой автор совет -- отнести свою рукопись в "Посредник" и попросить передать ее Толстому.
   Легко сказать -- самому Толстому! "В то время, -- рассказывает Семенов, -- настоящая литература нашему брату была почти недоступна. О коренных произведениях автора "Войны и мира" я знал только то, что они существуют, но читать их у меня не было никакой возможности. Но после того, как я прочитал "Чем люди живы" и "Ивана-дурака", Л. Н. Толстой стал властителем моих дум и чувств, и все, что ни попадалось мне: книжки, газеты, листки, где стояло его имя, притягивало меня, как магнитом" 3.
   Одна мысль о встрече с Толстым приводила в трепет девятнадцатилетнего Семенова. Преодолев робость, он отправился из Сокольников, где находилась резиновая фабрика, в Хамовники, где жил Толстой. Семенов "был даже рад", услышав, что Толстого нет дома, и ушел, оставив рукопись своего первого рассказа
  
   1 С. Т. Семенов. Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом, СПб. 1912, стр. 3.
   2 Там же, стр. 4.
   3 Там же.
  
   "Два брата". "И вдруг, -- пишет Семенов, -- через два или три дня я получил открытку, извещающую меня, что Л. Н. Толстой желает переговорить со мной по поводу моей рукописи и просит зайти в такие-то часы, когда мне будет угодно..." 1
   В первые же минуты встречи волнение Семенова улеглось, и он внимательно слушал Толстого. Найдя в первом произведении молодого автора много недостатков, Толстой без обиняков указал на них. "Он, -- пишет Семенов, -- вернул мне рукопись и выразил уверенность, что я смогу улучшить рассказ" 2. Тогда же Толстой сказал своему гостю: "Для народа хорошо выходит у тех писателей, кто сам знает народ и живет с ним" 3. Эти слова произвели настоящий переворот в сознании Семенова и, можно сказать, определили всю его дальнейшую судьбу: Толстой внушил ему уверенность в том, что он может стать настоящим писателем.
   Так началось многолетнее знакомство Толстого и Семенова. Молодой писатель редкое из своих произведений отдавал в печать, не послав рукопись на отзыв Толстому. И не было случая, чтобы Толстой не прочитал присланную рукопись и не помог автору советами. И не только советами: Толстой отправлял, а иногда и относил семеновские рассказы в редакции журналов, в издательства и просил их напечатать.
   Вскоре после встречи с Толстым Семенов решил навсегда распрощаться с городской жизнью, вернулся в деревню и стал хозяйствовать на отцовском земельном наделе. О том, как ему жилось и работалось на земле, он ярко и искренне рассказал в книге "Двадцать пять лет в деревне".
   Четверть века -- не малый срок! Названная книга Семенова -- это и автобиография земледельца-писателя, это и правдивая летопись жизни русской деревни 80--900-х годов.
   История хозяйствования Семенова "в родном углу" -- это история тяжкой борьбы за существование, история попыток писателя-общественника объединить крестьян для отпора кулакам-мироедам, для поисков путей подъема земледелия, путей к знанию и свету.
   Накануне первой русской революции Семенов начинает участвовать в политической деятельности, устанавливает связи с социал-демократами, посещает нелегальные собрания, становится членом "Крестьянского союза", о котором В. И. Ленин отзывался с большим одобрением. "Крестьянский союз рос со сказочной быстротой в период революционного вихря. Это была действительно
  
   1 С. Т. Семенов, Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом, СПб. 1912, стр. 5.
   2 Там же, стр. 6.
   3 Там же, стр. 7.
  
   народная, массовая организация, разделявшая, конечно, ряд крестьянских предрассудков, податливая к мелкобуржуазным иллюзиям крестьянина (как податливы к ним и наши социалисты-революционеры), но безусловно "почвенная", реальная организация масс, безусловно революционная в своей основе, способная применять действительно революционные методы борьбы, не суживавшая, а расширявшая размах политического творчества крестьянства, выдвигавшая на сцену самих крестьян с их ненавистью к чиновникам и помещикам..." 1
   Когда первая народная революция потерпела поражение, многие из ее участников были подвергнуты репрессиям. С. Т. Семенова полиция арестовала в середине зимы 1905 года, но из-за недостатка улик он через два месяца был выпущен. Крестьяне избрали "неблагонадежного" писателя гласным. Волостной сход отправил его своим представителем в Государственную думу. Как только он вернулся из столицы в деревню, его снова арестовали и, продержав в московской губернской тюрьме некоторое время, приговорили к ссылке к Олонецкую губернию. По ходатайству влиятельных лиц эта мера была заменена высылкой писателя за границу.
   В эти годы терпит серьезные испытания давняя приязнь Толстого и Семенова. Былое увлечение последнего толстовским религиозно-нравственным учением быстро шло на убыль. Искренний и горячий человек, Семенов писал из-за границы Толстому о том, что он уже не в состоянии разделять его взгляды и, в особенности, взгляды такого ортодоксальною "толстовца", каким был В. Г. Чертков.
   В острых спорах, возникших между Семеновым и Чертковым, Толстой принял сторону Черткова. А о своем былом любимце -- Семенове писал: "...Я очень ценю его первые вещи и его тогдашнее душевное состояние, теперь же он мне совершенно чужд, и всякие отношения с ним мне тяжелы"2.
   Однако Толстой откликнулся на просьбу Семенова помочь ему получить разрешение на возвращение в Россию. Вмешательство Толстого возымело свое действие, и Семенов в 1908 году вернулся на родину. Возобновились их дружеские взаимоотношения. Толстой снова хлопочет о печатании семеновских рассказов. Например, посылая в "Вестник Европы" рассказ "Из жизни Макарки", Толстой писал редактору: "Рассказ этот очень хорош, так же хорош, как первые рассказы Семенова, и потому смело, исполняя его просьбу, предлагаю его вам" 3.
  
   1 В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 334.
   2 Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, т. 89, М. 1957, стр. 64.
   3 Там же, т. 78, М. 1950, стр. 77.
  
   Уже в период первой русской революции Семенов стремится сблизиться с Горьким и его средой. Е. П. Пешкова свидетельствует: "...Я была знакома с Сергеем Терентьевичем и знала об очень хорошем и сочувственном отношении к нему Алексея Максимовича. Сергей Терентьевич, бывая в Москве, очень часто бывал у меня, встречался у меня с Алексеем Максимовичем, который очень ценил его деятельность" 1. Примечательно, что в годы реакции, наступившей после поражения первой русской революции, Семенов устанавливает связи с профессиональными революционерами, по-прежнему участвует в политических событиях.
   В предоктябрьские годы писатель порывает с "толстовцами", испытав полное разочарование в их убеждениях. "7-го была годовщина смерти Толстого, -- писал он 22 ноября 1915 года Ю. И. Рюриковой2, -- собралась у Черткова группа его почитателей. Боже мой, какие бесцветные люди, какие мертвые слова! Чертков превратился в подлинного сектанта-проповедника, призывает людей к тому, чего сам не может выполнить..." "Не лучше и в других кругах", -- добавляет Семенов, характеризуя кружки тогдашней московской либеральной интеллигенции, охваченной настроениями "богостроительства", аполитичности, пессимизма,
   Глубоко чуждый подобным настроениям, С. Т. Семенов радостно встретил перемены в народной жизни, которые принес с собой Октябрь.
   Более полувека назад, перечитывая семеновские рассказы, Лев Толстой говорил: "Это не оцененный еще писатель, совсем не оцененный", "Какой у него язык! Отчего его не ценят?" 3
   В дневниках и письмах Толстого мы находим немало суждений о Семенове, о его творчестве в целом и об отдельных его произведениях. Они свидетельствуют о неизменном, постоянном
  
   1 Письмо Е. П. Пешковой к П. И. Горбунову от 22 декабря 1960 г. (архив П. И. Горбунова).
   2 Ю. И. Рюрикова -- профессиональная революционерка с 1905 т. С. Т. Семенов впервые встретился с нею в Швейцарии, когда был выслан царскими властями из России. Его неопубликованная переписка с Ю. И. Рюриковой -- ценнейший материал для биографии писателя.
   Автор приносит благодарность семье В. С. Рюрикова за предоставленную ему возможность познакомиться с письмами С. Т. Семенова к Ю. И. Рюриковой.
   3 Валентин Булгаков, Л. Н. Толстой в последний год его жизни, Гослитиздат, М. 1960, стр. 158, 197.
  
   и искреннем интересе Толстого к жизни и творчеству крестьянина-писателя.
   Толстой радовался тому, что Семенов постоянно жил в народной гуще, где находил и темы своих произведений и откуда черпал богатства живого, развивающегося языка. "Радуюсь, -- писал ему Толстой, -- очень радуюсь тому, что вы так держитесь за земледельческий труд и так избегаете делать себе доходную статью из писанья. Так и надо" 1.
   Говоря о будущем искусстве, Толстой утверждал, что оно будет народным, что и создателями и ценителями произведений искусства явятся люди труда, что писатели и художники грядущего общества станут создавать свои произведения лишь из глубочайшей внутренней потребности и не ждать за них вознаграждения. Повседневная жизнь таких художников будет отдана производительному труду в сельском хозяйстве, промышленности, науке, а часы досуга они станут отдавать любимому искусству.
   Толстому казалось, что Семенов и есть такой писатель из будущего. Но реальная действительность была далека от идеала, какой рисовался Толстому. Семенов страшно бедствовал. И, отправляя его рассказы в редакции журналов, Толстой сопровождал их рукописи просьбой: "...Если напечатают, то не пошлют ли ему гонорар: Московской губ., Волоколамского уезда, деревня Андреевское" 2.
   Наивысшим выражением заботы Толстого о полюбившемся ему писателе из народа явилось предисловие к книге С. Т. Семенова "Крестьянские рассказы", написанное в 1894 году. Здесь Толстой наиболее полно выразил свою оценку Семенова, охарактеризовав своеобразие его дарования, особенности его произведений, значение творчества писателя-крестьянина. Толстой говорит о Семенове как о талантливом самородке, вышедшем из народной среды и сохраняющем с нею кровную связь. Он видит в Семенове не только бытописателя деревни, хорошо знающего ее думы и надежды, ее запросы и стремления, но и даровитого художника. Он характеризует Семенова как подлинно народного писателя, чье творчество отвечает всем главным требованиям, которые Толстой предъявлял к произведениям искусства: глубина и правдивость содержания, соответствие художественной формы содержанию, ее серьезность и простота, искреннее отношение художника к тому, о чем он пишет. "Искренность -- главное досто-
  
   1 Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, т. 64, М., 1953, стр. 322.
   2 Там же, т. 66, М. 1953, стр. 218.
  
   инство Семенова", -- подчеркивал Толстой. Очень высоко ценил он язык крестьянских рассказов Семенова -- "часто совершенно новый по выражениям, но всегда безыскусственный и поразительно сильный и образный язык, которым говорят лица рассказов" 1.
   Толстой до конца дней сохранил самое положительное отношение к творчеству Семенова, считая его подлинным знатоком деревни. Перечитывая в 1910 году семеновские рассказы, он сказал: "Так вся крестьянская жизнь встает... -- и, знаете, так -- снизу. Мы все видим ее сверху, а здесь она встает снизу" 2.
   Творчество Семенова весьма разнообразно. Он был прозаиком, драматургом, писал стихи. Как прозаик, Семенов в равной мере владел жанрами рассказа и повести, писал увлекательные очерки путешествий ("По чужим землям. Очерки и впечатления", Ярославль, 1920), мемуары ("Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом", М. 1912; "Двадцать пять лет в деревне", Пг. 1915).
   Стихи Семенову явно не удавались, он их писал и в молодости, и в зрелые годы, но в печать отдавал очень редко. Обращение же его к драматургии оказалось куда более успешным. Его перу принадлежит целый том "Крестьянских пьес для народного театра", выпущенный издательством "Посредник" в 1912 году. Пьесы "Жених-москвич", "Раздор", "Надежда Чигалдаева" пользовались большим успехом у зрителя.
   Однако самое ценное из всего написанного С. Т. Семеновым -- несомненно, его рассказы о крестьянской жизни. Первые из них появились в печати в конце 80-х годов, а уже в 1894 году вышел в свет однотомник "Крестьянских рассказов" Семенова с предисловием Л. П. Толстого. Окрыленный успехом первой книги, писатель продолжал напряженно работать, его произведения в 90--900-е годы появляются в печати очень часто. Причем некоторые его рассказы о деревенской жизни были в свое время весьма популярны -- рассказ "Немилая жена" издавался более тридцати раз, рассказ "Отчего Парашка не выучилась грамоте?" -- свыше двадцати раз. В 1909--1911 годы издательство "Посредник" выпустило "Крестьянские рассказы" Семенова в шести томах. Это издание было отмечено премией Академии наук.
   Что же привлекало современников в рассказах С. Т. Семенова и чем могут они заинтересовать наших современников?
   Л. Н. Толстой видел значение этих произведений в том, что их автор "касается самого значительного сословия России -- крестьянства", что жизнь деревни он знает так, как может знать ее
  
   1 Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, т. 29, М. 1954, стр. 214.
   2 Валентин Булгаков, Л. Н. Толстой в последний год его жизни, Гослитиздат, М. 1960, стр. 218.
  
   "только крестьянин, живущий сам деревенскою тяглового жизнью" 1.
   И -- действительно -- шеститомник "Крестьянских рассказов", мемуарная книга "Двадцать пять лет в деревне", книга очерков "Крестьянские беды" дают в своей совокупности довольно отчетливую картину тех процессов, которые происходили в русской деревне в последние десятилетия XIX и первые десятилетия XX веков.
   Описывая простые, словно бы самые обыденные истории из деревенской пореформенной жизни, Семенов изображает неотвратимость и неумолимость процесса "раскрестьянивания", выталкивавшего из деревни тысячи и тысячи тружеников, вынужденных искать себе заработок и пристанище. Даже в "благодатный" год, когда земля одаривала крестьянина добрым урожаем, он не мог поправить свои дела. "...Работаешь, работаешь, а барыши все кулак обирает... ну и останется за все труды солома да мякина". Этим разговором крестьян подведен итог годовых доходов земледельцев ("В благодатный год").
   Безземелье, частые неурожаи, налоги, штрафы, поборы и всяческие неурядицы заставляли разоренных деревенских жителей бежать, кто куда мог. Что с ними происходило в городе, как их здесь Мяла, уродовала, калечила, терзала и учила жизнь -- об этом Семенов поведал во многих произведениях ("Солдатка", "Алексей-заводчик", "Брюханы", "Внизу", "Из жизни Макарки" и др.).
   Галерею Деруновых, Разуваевых и Колупаевых, изобличенных Щедриным, Семенов пополнил новыми фигурами слуг "господина Купона", подвергавших мужики, как говорил Глеб Успенский, всяческой "прижимке". Семеновские кулаки -- Матвей Андреев ("Два брата"), Головачев ("Не в деньгах счастье"), Григорий ("Дедушка Илья"), Тихон Иванович ("На мельнице") -- в жадности и жестокости не уступят Деруновым и Разуваевым, хотя они изображены менее ярко и потому их образы не стали нарицательными. Очень любопытный образ накопителя выведен Семеновым в рассказе "Левониха". На примере Левонихи писатель показал, как жестокие, безнравственные социальные условия уродуют душу даже сильного человека.
   В своем доме Левониха "большевала еще со старины". Она была хозяйственной и трудолюбивой, постоянно борясь с нуждою, дорожила каждой копейкой. "Дети у ней все умирали, и Левониха говорила на это: "Ну, бог прибрал..." Добиваясь достатка, она не щадила ни себя, ни мужа, ни сына. И не заметила Левониха, как бережливость ее прекратились в скупость, а сама она
  
   1 Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, т. 29, М. 1954, стр. 214.
  
   стала жестокой, деспотичной стяжательницей, готовой перегрызть горло каждому, кто притронется к ее "добру". С трудом приобретенный достаток обернулся против Левонихи, сделал ее своей рабой, привел к личной трагедии.
   Лишь немногие из семеновских героев вступали в борьбу против социального неравенства. В повести "Дедушка Илья" нарисован колоритный образ крестьянина-бунтаря. Более тридцати лет провел он в солдатчине, в тюрьме. Вернувшись в деревню, Илья учит своих земляков давать отпор насильникам. Отец Парашки Григорий, ожесточенный несправедливостью и нуждой, сжег дом старосты и попал на каторгу ("Отчего Парашка не выучилась грамоте?"). Это стихийный бунт одиночек. Но в 1905 году Семенов познакомился с участниками организованной борьбы против самодержавного строя. И в рассказах его появляется новый герой, например молодой рабочий, участник "беспорядков" на фабрике ("Сотский"). Крестьянство тоже начинает бороться за свои права более организованно: не случайно власти вынуждены посылать в деревню отряд карателей ("На мельнице").
   Много внимания в творчестве Семенова уделено женщинам и детям, о горькой участи которых он пишет с особенной любовью и состраданием.
   Толстой как-то сказал, что дети -- это увеличительные стекла зла. Ни в чем природа зла не раскрывается так обнаженно, как в его губительном воздействии на судьбы детей.
   Голодное, безрадостное детство, непосильный труд, надрывавший здоровье, незаслуженные обиды, побои -- вот чем щедро одаряла жизнь маленьких героев семеновских рассказов. С оставшимся без отца Макаркой измученная нуждой мать и сестры обходились "как с забежавшей на двор чужой собачонкой". И в городе, куда Макарку отправили на заработки, он оказался "среди равнодушных к нему и чужих ему людей".
   Эпиграфом к рассказу "Из жизни Макарки" могут послужить строки потрясающего по силе воздействия стихотворения Н. А. Некрасова "Плач детей":
  
   В золотую пору малолетства
   Все живое -- счастливо живет,
   Не трудясь, с ликующего детства
   Дань забав и радости берет.
   Только нам гулять не довелося
   По полям, по нивам золотым:
   Целый день на фабриках колеса
   Мы вертим -- вертим -- вертим!
  
   Чтобы приостановить хоть на час "ужасное круженье" махового колеса, поплатился жизнью Мишка, товарищ Макарки. Изнурительна и безрадостна жизнь фабричных подростков, нуждой и голодом выгнанных из деревни в город. Но и судьба многих Макаркиных сверстников, живущих в деревне, намного ли легче? До смерти запороли на сходке слабосильного Тараску, о котором мать говорит: "Он -- как вербовый прут" -- тонкий и хилый ("Огнепоклонники"). Загублена злыми людьми "шпитонок" -- девчонка Дашка, взятая из приюта на воспитание ("Шпитонок"). Тяжела Федькина участь ("Подпасок"). Не в школу, а на птичий двор идет малолетняя Парашка ("Отчего Парашка не выучилась грамоте?"). "Тихий плач и жалобы детей" слышим мы во многих семеновских рассказах, представляющих собой, как говорил Толстой, "выхваченные кусочки жизни".
   Заметное место в творчестве Семенова занимают произведения о горестной доле деревенской женщины. "Я не знаю, -- писал Семенов, -- есть ли какое положение более беспросветное, чем положение деревенской бабы..."1 Печальной чередой проходят по страницам его рассказов "падшая" женщина Агафья ("Солдатка"), страдалица Федосья, доведенная в доме мужа до самоубийства ("Немилая жена"), обманутая сыном управляющего умница и красавица Настя Большенина ("Девичья погибель") и многие другие. Все они показаны писателем как беззащитные жертвы, неспособные постоять за себя, за свою честь и жизнь.
   В основе большинства семеновских рассказов лежит действительное событие, и поэтому их можно назвать невыдуманными рассказами о прошлом2. Но при этом они остаются художественными произведениями, и многие их страницы освещены искрами подлинной поэтичности.
   Язык и стиль, весь поэтический строй произведений С. Т. Семенова свидетельствуют об их органической связи с устным народным творчеством.
   "Осенью и у воробья пиво", "Осень-то матка -- кисель да блины, а весною-то гладко -- сиди и гляди"... Сколько таких вот искрящихся мудрым юмором пословиц, поговорок, присловий прочно вошло в язык крестьянских рассказов Семенова, образность, живость и выразительность которого пленяла Льва Толстого.
   От фольклора идет такая особенность стиля семеновской прозы, как неторопливость, обстоятельность, размеренность повествования. Достигается она своеобразно. Семенов неохотно пользуется сложносочиненными предложениями и не любит длинных
  
   1 С. Т. Семенов, Двадцать пять лет в деревне, Пг. 1915, стр. 70.
   2 Это определение жанра мы заимствуем у В. В. Вересаева, одной из последних книг которого были "Невыдуманные рассказы о прошлом".
  
   периодов. Фраза его часто коротка, иногда состоит всего из двух-трех слов: "Наступила весна... У Савельевых ткали" ("Из жизни Макарки"). Это придает сказовую тональность многим его произведениям -- особенно тем, где повествование ведется не автором, а доверено им тому или иному рассказчику.
   В рассказах Семенова сохранено народно-поэтическое восприятие природы и передано уважительное отношение народа к земле-кормилице. Глубоко и тонко чувствовавший природу Семенов был большим мастером художественной детали. Вот каким виделся ему солнечный закат: "Солнце красное, как нагретый в горне лемех, уходило в землю" ("Сумерки"). И он заметил, что у полуторагодовалого жеребенка "копыта стаканчиком" ("Дичок"), а головки цветов на краю оврага от утренней росы кажутся седыми ("Первый трудный день").
   С. Т. Семенов создал правдивую летопись жизни старой деревни, познакомил нас с ее людьми, с ее борьбой, тревогами, многими бедами и недолгими радостями. Книги его, искренние и честные, всегда найдут дорогу к сердцу читателя.
   Несколько лет назад в еженедельнике "Литературная Россия" было напечатано коллективное письмо бригады асфальтировщиков из Одесской области о сборнике рассказов С. Т. Семенова "В родном углу": "Книга не зря написана... Ценна правда этой книги -- правда зовет, наставляет на честные поступки"1.
   "Кусочками жизни" называл Толстой простые и правдивые истории, рассказанные Семеновым. В них, как в зеркале, отражено прошлое русской деревни. Но не только о минувшем думаем мы, читая семеновские повести и рассказы. Они помогают лучше понять и глубже оценить значение тех перемен, которые принес в деревню Октябрь.

К. Ломунов

  
   1 "Литературная Россия" от 24 мая 1963 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru