Теперь редко отличают талант от техники благодаря Художественному театру, где техника дает полную иллюзию таланта. Талант -- очень хорошо, но без техники это бриллиант без шлифовки. В технике наше искусство. Шумский, Поссарт -- яркие примеры. Если бы все актеры играли по вдохновению и переживали свои роли, мир наполнился бы домами для душевнобольных. До известной степени я переживаю сильные моменты, как 4-й акт в "Последней жертве" или 3-й во вчерашней пьесе ("История одного увлечения"). Я воплощаюсь в изображаемое лицо и, так сказать, оперирую на глазах у публики душу этих страдающих женщин. Сколько раз [часть строки зачеркнута; вероятно: уже я играю эти роли -- и] всегда ощущаю какую-то боль и стыд, выходя на вызовы публики с этой "обнаженной" душой.
Репертуар? Я принципиально играю на гастролях только готовые роли, т. е. репертуар императорской сцены, и не моя вина, что он так плох. В современных пьесах нет ролей, а публика идет смотреть и судить, и нельзя требовать, чтобы она в один вечер разобралась и в технике, и в таланте, если я не имею возможности показать того и другого. Зритель -- Фома: он должен не только видеть, но и осязать. Наконец, есть такой зритель, который "за свои деньги" требует полного удовлетворения: и смеяться, и плакать "по-настоящему".
ПРИМЕЧАНИЯ
Написано в 1913 г. (?) Печатается по автографу (ЦГИА, ф. 689, No 46).