Савин Иван
О свободе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (размышления обывателя)

  

И. Савин

О свободе
(размышления обывателя)

  
   Савин И. "Всех убиенных помяни, Россия...": Стихи и проза
   М., "Грифон", 2007
  
   В былые времена, ну, скажем, лет с десять тому назад, от одного только слова "свобода" весьма многие достойные люди в раж входили и некоторые даже слезу умиления пускали. А вот теперь, можно сказать, совсем наоборот: скажет головотяп какой -- "свобода", а у тебя, извините за выражение, к горлу клубок подкатывается. Так, кажется, и смазал бы головотяпа.
   Очень, должен сознаться, удивительно все это. Раньше свобода интересной дамочкой была, в кисейном одеянии, с мечом в руке. Может, конечно, он картонный был, меч-то этот, и кисея напрокат взята, а все же умилительно. Нынче же дамочка сия, как говорят, чудодейственным образом в удочку превратилась: на одном ее конце -- червяк, а на другом -- дурак. Сидят это, значит, товарищи-рыболовы с удочками-свободами и простачков из мутной водицы вылавливают. А ученые люди, которые знатоки по этой части, считают даже свободу куда проще удочки, потому в ней, в свободе, и червяков нет -- одни дураки.
   Где тут правда -- не разберешь. Темна вода во облацех, а мутная вода рыболовов еще потемней будет. Но, между прочим, порой мозгами своими раскидываешь, до самой сути дойти желаешь.
   Возьмем, к примеру, свободу совести. Читаются ли эти два слова так, как пишутся, или следует произносить их иным образом -- "свобода от совести"? Затем: как понимать "свободу совести" в применении, скажем, к Зиновьеву, у коего никогда никакой совести не было, или к Керенскому, у которого она резиновая, то есть растягивается в любом направлении и на любое расстояние? Или ежели вот эсер Лебедев заговорит про свободу совести, то следует вспомнить, за что он из кассы Стамбулийского четыре миллиона франков получил, или не следует?
   Говорят еще: свобода -- лихорадка навыворот, ибо свобода начинается жаром, а оканчивается ознобом. Сие умозаключение глубоко верно есть. Примером разительным к тому может служить тот же господин, а вернее сказать -- полутоварищ Керенский: в марте он с великим жаром в кровать Александра III лег и даже, говорят, на стол императорский ноги положил, а в октябре в костюм кормилицы облачился и в превеликом ознобе сбежал к западноевропейским демократиям. Озноба же Чернова, когда его матрос Железняков по головке стулом хлопнул, никакими выражениями описать невозможно.
   Есть еще "свобода слова" -- вещь уже совсем непонятная. Где граница между словом и, извините за выражение, такой-то бабушкой? Вот, скажем, в коминтерне, в советах, в комячейках специальные людишки денно и нощно "выражаются". Есть ли это свобода слова или просто отвратительная должность, червонцами оплачиваемая? И ежели, примерно сказать, советские людишки с российского обывателя седьмую шкуру дерут, а восьмую вперед уже английским капиталистам в виде концессии сдали, и российский обыватель орет благим матом -- так надо ли считать "свободой слова" этот обывательский благой мат, или "свободой слова" считается мат советских людишек, с коим они живодерством занимаются?
   Революцию замышляют мудрецы, приводят ее в исполнение палачи, а пользуются ею -- прохвосты. Хотя эта мудрость стара, она все же невразумительна. Что пользуются русской революцией прохвосты -- это верно. Даже после семнадцатой рюмки ни Рыкова, ни Троцкого, ни всю их шайку честными людьми не назовешь. А вот насчет подготовителей революции, насчет мудрецов-то, непонятно. Какой, скажем, мудрец -- Керенский? А уж как сей заложник демократии революцию подготовил и на свою, и на нашу голову! Ежели его и можно назвать мудрецом, то разве в смысле того мудреца, которому лиса говорит в крыловской басне: "Отколе, умная, бредешь ты, голова?"
   Раздумываю я частенько и над "свободой вероисповеданий". Удивительная это "свобода вероисповеданий", когда в русских церквах комсомольцы самогон распивают и "шимми" пьяными ногами выделывают. Или, может, у них вера такая, чтобы, значит, провыражавшись в комячейке с утра до вечера, ночью в реквизированной церкви Маньке-Вытри-Нос сознательного господина изобразить и с ней эту самую "шимму" седьмого поту шпарить? Может, и то, что у всех заправил советских в заграничных банках миллионы золотом на всякий случай хранятся, -- тоже "свобода вероисповеданий"? Потому вера бывает разная. Иной в Бога верит, а иной больше насчет тридцати сребреников.
   Разно, в общем смысле, толкуется "свобода" эта самая. Вспоминается мне, к примеру, господин профессор Милюков. Тоже -- из мудрецов, что революцию подготовляли. Были они, господин профессор, в 1917 году за Францию с прочими союзниками, о Константинополе для России подумывали; в 1918-м к немцам припали, когда те в Киеве "Украину выдумывали"; потом опять к французам кинулись; были до революции либеральным монархистом, после революции -- либеральным республиканцем, а теперь -- совсем господин Керенский, только разве немножко поумнее. Вот и разгадай тут: какая "свобода" в господине профессоре верх берет: "свобода совести" или "свобода смены вех"?

(Новые русские вести. 1924. 31 августа. No 210)

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru