Lib.ru/Классика: Садовников Дмитрий Николаевич. Названец

Садовников Д. Н.

Названец.

Поэма.

(Из славянского прошлого).

Посвящается Дмитрию Ивановичу Лазареву.

"Я иду, Степан, прозваньем Малый,

Основать славянское единство,

Покорить турецкого султана,

Сократить коварное латинство!..

Кто из вас в меня поверит свято,

На врага пойдёт со мною злого,

Тот ни в чём нужды терпеть не будет -

Вкусит всё от счастья здесь земного.

Дам тем веру правую, свободу,

А за годы долгого терпенья

Раздарю нескудною рукою

Серебро и ценные каменья!

Тех же, в ком той веры не найдётся,

Посетит отчаянье и горе:

Будут те изрублены мечами,

А тела их - выброшены в море.

И оно, дробя с сердитым рёвом

Гребни волн о горные подножья,

Встанет грозно, словно кара Божья

На врагов, воздвигнутое словом"!..

Эту весть занёс чернец-пришелец

От своих собратьев черногорских

И с крестом, в широкой чёрной рясе

В городах вещал её приморских.

Он взывал: "Возмездия народа

Близок час... Всему на свете - мера.

Где, славяне, прежняя свобода?

Что теперь святая наша вера?

Мы в когтях у турка-кровопийцы,

Мы у немцев жалкими рабами...

Понимайтесь, смелые юнаки -

Русский царь явился между нами!

Он в живых: его в лицо я видел:

Слух о смерти пущенной был ложен -

Он недавно тайну нам поведал...

Сам султан известием встревожен!

Гнев царя падёт на маловерных!

Поднимайтесь, храбрые славяне!

Горе тем, кого врасплох застанут

Не готовым к бою басурмане"!

По следам захожего монаха

Всюду люд стекается толпами,

И слова могучего воззванья

Далеко разносятся горами;

Будят дух упавший славянина

На святое дедовское дело,

Кровь волнует, согревает злобу,

Что годами в сердце накипела.

Позади - униженная вера,

Грабежи, поруганные жёны,

Треск пожара, взмахи ятагана,

Крик детей, лишённых обороны...

Впереди - желанная свобода -

День, когда сомкнутся без изъятья

Под рукой Степана молодого

Все славяне, как родные братья...

Слаб и стар владыка черногорский,

Всюду только о названце речи,

И в цари себе его избрало

На горах собравшееся вече.

Вкруг орла могучего слетелись

Молодые, сильные орлята:

Черногорец, серб, герцеговинец

Поднялись, как три родные брата.

Поднялся с кровавой жаждой мести

Хитрый грек, воинственный албанец,

Встало всё славянское поморье,

Встали все, кого будил названец...

Вот и он, - что искра, залетевший

В этот ворох с давнего пожара, -

Впереди, с лицом полузакрытым,

Бич врагов, османов злая кара...

"Я пришел посланником свободы,

Вас спасти от вражеского гнета!

Серп готов. Давно созрели всходы,

Впереди -- кровавая работа"!..

Но туман ложится на теснины,

Повивает скал нагие кручи,

Ополчась на горные вершины:

То плывут не грозовые тучи.

А с востока хищные османы

По приказу грозного султана

Занимают горные ущелья

Под зловещий грохот барабана.

Залита соседняя долина

Их шумящим, неоглядным станом.

Счету нет коням, палаткам белым,

Светлым саблям и цветным тюрбанам.

Царь увлёк одним могучим словом

Свой народ на пришлые дружины:

Так поток -- дитя снегов нагорных,

По весне срывается в долины.

На врагов кидая частым градом

С ближних скал тяжелые каменья,

Сами горы словно ополчились

Посреди кровавого смятенья;

Небо тучей темною закрылось,

В туче грозно молния зажглася,

Заметались огненные стрелы,

Грянул гром, и буря понеслася...

По рассказу песни перелетной,

Гром упал на оба вражьи стана --

На морлаков дожа Мочениго

И на турок сильного султана.

Убоявшись Божьего насланья,

Два врага бежали в беспорядке,

Побросав на поле состязанья

Груды тел, оружие, палатки...

Широко Степанова призыва

Расходились мощные раскаты:

Думали евреи в Палестине,

Поднимались дикие хорваты...

Разразилось дружное восстанье,

Как река - в своём весеннем русле;

О победах славного названца

Гусляры настраивали гусли.

Но в руках убогого гусляра

Скоро в их звенящем переборе

Отозвалось песней безутешной

На народ обрушенное горе.

Монастырь, приют людской отрады,

К небесам несёт святые главы,

А над ним сурово-величавы

Стройных гор возносятся громады.

Под лучами алого заката

Их резные, голые вершины,

Словно свечи Божьи, догорают,

Кроет тень и склоны, и долины.

День угас до нового рассвета.

Ночь убор свой разметала звездный

И царит над тёмною землёю

Светлою, неизмеримой бездной...

Не засветит солнце для Степана,

Но сверкнут огнём бывалым очи:

Он лежит в обители пустынной,

Обречён на тьму ужасной ночи.

На красы родной его природы

У него навек закрылись вежды,

Но не спят в душе его печальной

Дорогие старые надежды...

В голове царя проходят думы

Вереницей тёмных привидений,

С ним его любимец, верный Марко,

С ним душою преданный Арсений.

Все свои надежды и сомненья

Делит он с немногими друзьями,

В их сердца царя Степана речи

Западают вещими словами.

"Я силён все той же светлой верой

В ясный день великого восхода:

Он придет с обещанной свободой

Для всего славянского народа!..

Горько мне лежать больному в келье

И, взамен народных упований,

Лишь врагу давать минуты счастья

Для его побед и ликований.

Я боюсь, что вера оскудеет, --

Наших дел святое основанье:

Без неё не двинешь эти горы,

Без неё -- ничто мои воззванья!

Пыл речей со всей их страшной силой

Дополнял я личностным примером:

Случай злой дорогу перешёл мне,

И смотрите: где былая вера?..

Но я жив! Скажите им, что скоро

Поведу на новый бой кровавый,

Посмеюсь над вражьим ликованьем

И вернусь на родину со славой!

Верный конь помчит меня, слепого,

В глубь земель турецкого султана,

И опять враги на нем увидят

Своего карателя Степана!

Дело, мною славно начатое,

Я куплю своей последней кровью"!.. --

И слепец усталой головою

В забытьи склонился к изголовью...

Дышит все в обители Черницкой

Тишиной и мирною отрадой;

Человек свои хоронит страсти

За её высокою оградой;

Но душа ослепшего названца

Не лежит к монашескому миру:

Каждый день слуга любимый Станко

Для царя настраивает лиру,

Запевает песню боевую,

По струнам отзывным ударяет

И слепца игрой своей искусной

Пробуждает он и усыпляет...

Мало ль что купить на свете можно?..

Продался и грек лукавый Станко:

Кошельки с монетой золотою

У султана -- верная приманка.

Под напев своей обычной песни,

Под её чарующие звуки,

Поднялись у Станко-вероломца

На царя бестрепетные руки...

Не сбылись Степановы желанья...

Пал он жертвой гнусного обмана,

И в Стамбул доставлена убийцей

Голова несчастного Степана...

За одной бедой идёт другая,

Как волна взбегает за волною:

Весть о смерти славного названца

Пронеслась над Чёрною горою...

Небо тучи грозно застилают,

Душу кроют тёмные сомненья,

Налетает ветер и относит

Вещих слов святые уверенья...

Закатилось Солнце славянина,

Впереди не видится рассвета;

Оборвалась песня на полслове,

До конца та песня не допета.

1877 г.

Поэма посвящена черногорскому узурпатору Петру (настоящее имя Штефан, Стефан (Степан), презительное прозвище, данно современниками посмертно - Малый), выдававшему себя за русского императора Петра III, убитому в 1773 г.

Источник текста:

"Всемирная иллюстрация", Т. 17. No 10 (426), 26. 2. 1877 г. С. 182 - 183.

Оставить комментарий Садовников Дмитрий Николаевич (bmn@lib.ru) Год: 1877 Обновлено: 14/06/2018. 13k. Статистика. Поэма: Поэзия Поэмы	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: (Из славянского прошлого).

Садовников Дмитрий Николаевич Названец

Садовников Дмитрий Николаевич
Названец