Рысс Петр Яковлевич
У Тучкова моста

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Воспоминание о Николае Гумилеве и Петрограде 1918 года.

Петр Рысс.
У Тучкова моста

   Петроград был уже заплеван подсолнухом. Нагло гоняли по городу автомобили товарищи комиссары. Гноили в тюрьмах всех, носивших манжеты. Было голодно, серо, подло. И от этой тоски хотелось бежать, куда глаза глядят; но все тяжелее становилась большевистская могила, все труднее делалось уехать.
   Помню, дул холодный ветер со взморья. С Песков я шел к Тучкову мосту. Там, в большой квартире, брошенной хозяином-профессором, в огромной гостиной (ах, как холодно там было!) собралась небольшая группа. Попили чаю без сахару, поговорили о политике:
   -- Будем читать стихи, забудем о сегодняшнем!
   Предложение Ф. К. Сологуба было одобрено.
   Читал свои новые стихи Н. С. Гумилёв, такой странный, такой непохожий на человека двадцатого века. Его нет уже в живых: такие большевикам не нужны.
   Потом, закрыв глаза, скрестив на груди руки, -- прямые, могучие стихи читал Сологуб. Он называл их тогда "Стихами о России".
   И маленькая, черная, импульсивная Ан. Ник. Чеботаревская, щуря глаза, дергала головой и вздыхала.
   Я стоял у окна и глядел на набережную, на Тучков мост. Как бы из реки поднимались огни, мигали, переглядывались. Думалось:
   -- Петрограду быть пусту... так ли?
   Поздней ночью расходились. Крепчал сырой, холодный ветер. Пьяный озорник грозил кому-то в пространство...
   Вот теперь -- с Тучкова моста -- в Неву бросилась Ан. Ник. Чеботаревская. Навеки умолк Н. С. Гумилёв.
   И кажется: в огромной красного дерева гостиной, с закрытыми глазами, бледный, с руками, скрещенными на груди, сидит одинокий Федор Кузьмич и читает "Стихи о России".
   Как, должно быть, холодно теперь в Петербурге, как рвет холодный ветер со взморья, как равнодушно перемигиваются огни на реке! Только и осталась там вера в Россию, да еще не до конца выплаканные стихи о ней, о России...

Примечания:

   Печатается по No 452 "Последних новостей" (Париж), 6 октября 1921. Рысс Петр Яковлевич -- журналист, печатался в "Последних новостях" и в "Иллюстрированной России". Автор книг "О людях, о вещах", Берлин, 1923 и "Портреты", Париж, 1928 (в эту книгу включены воспоминания о В. Короленко, Н. Анненском, Ф. Сологубе, А. Н. Чеботаревской, С. Юшкевиче и др.).
   Осенью 1921 г. "Последние новости" печатали многочисленные материалы, относящиеся к так называемому "таганцевскому процессу". В частности, помещены были заметки о расстрелянных скульпторе Ухтомском и профессорах Тихвинском и Лазаревском. Воспоминания Рысса об импровизированном поэтическом вечере, на котором читал Стихи Гумилёв, появились в "Последних новостях", как один из многочисленных откликов на таганцевское дело. Самый первый отклик появился в номере от 8 сентября в двух коротких информационных сообщениях на первой странице. В информации под заголовком "Массовые аресты" сообщалось, что "в Петрограде арестовано 600 человек, из которых около 400 человек офицеры Балтийского флота. Аресты эти являются результатом раскрытия монархического заговора..." В другой заметке, озаглавленной "Расстрелы", говорится: "Стокгольм, 7 сентября. (Гавас). Вследствие сильного увеличения красного террора, в Петрограде, Киеве и Одессе царит среди населения паническое настроение. Подтверждаются сведения о массовых арестах, явившихся следствием раскрытия антисоветского заговора. Среди главных организаторов этого заговора находился профессор Таганцев, который расстрелян одновременно с другими 60-ю руководителями, в числе которых находился князь Туманов и несколько советских чиновников".
   Имени Гумилёва еще не упоминается. Сообщение о его смерти поступило в редакцию лишь на другой день и было опубликовано на первой странице под заголовком "Жертвы террора". В том же номере "Последних новостей" была напечатана статья С. Познера "Памяти Н. С. Гумилёва" (см. настоящее издание).
   В номере от 20 сентября "Последние новости" перепечатали из "Новой русской жизни" воспоминания А. Амфитеатрова о Гумилёве (см. настоящее издание). Помимо этого печатаются его воспоминания о других жертвах красного террора. Например, вот что он пишет о Таганцеве: его "погубили какие-то большие деньги, которые он хранил и которых при первых весенних обысках в его квартире Чрезвычайка не нашла, а потом до них докопались. По первому следствию вина супругов Таганцевых была признана настолько сомнительной, что ему дали двухлетние принудительные работы, жене (уже вовсе неизвестно за что привлеченной) -- один год. Но как раз перед тем престарелый отец В. Н., знаменитый юрист Н. С. Таганцев обратился к Ленину с ходатайством за сына. Ленин ответил любезною телеграммой с предписанием пересмотреть дело. Телеграмма сошлась с уже готовым было приговором и механически его остановила. Следственная канитель возобновилась... Тогда чрезвычайка, обозленная вмешательством премьера в ее самовластную компетенцию, особенно постаралась превратить В. Л. Таганцева в ужасного государственного преступника. Другие с большим скептицизмом и с большей вероятностью утверждают, что вся эта история с телеграммой -- незамысловатое повторение старой комедии с расстрелянием великих князей. Как тогда М. Горький привез в Петроград письменное разрешение взять их на поруки, а покуда он ехал, Москва приказала по телефону поскорее расстрелять, так и теперь циническая телефонограмма -- засудить во что бы то ни стало, обогнала и отменила лицемерную телеграмму -- судить по совести".
   В том же номере "Последних новостей" опубликовано четырехстрочное сообщение, добавляющее существенную подробность к фабрикации дела, по которому был обвинен и расстрелян Гумилёв. Приводим полностью текст этой информации: "Гельсингфорсские газеты сообщают, что по делу о так называемом заговоре Таганцева в действительности расстреляно не 61 человек, а 350".
   Корреспондент "Руля" сообщал о настроениях в Москве после расстрела Гумилёва и других, шедших по делу Таганцева: "Для чего, вы думаете, была принесена в жертву питерская гекатомба? Вы, может быть, полагаете, что это было необходимо испорченным общим развалом жрецам коммунистического Молоха? Вовсе нет. -- У нас ведь стерлась всякая разница между возможным и невозможным, а поэтому Гумилёв, Лазаревский, Таганцев и Тихвинский были пущены "в расход", как цинично у нас это называется, только для того, чтобы напугать москвичей.
   Видели, дескать, чем пахнет? Теперь это ни для кого уже не секрет, ибо ЧК так просто и говорит: "Виноваты или нет -- неважно, а урок сей запомните!"
   Так было сказано в полупубличном месте самим т. Менжинским. А ведь это не удалой матрос Балтфлота вроде Дыбенки, а человек, окончивший петроградский университет..."
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru