Русский-Туркестан
Хивинский поход

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Хивинскій походъ.

I.

   Не распространяясь въ этой статьѣ о цѣляхъ завоеванія "Хивы", такъ какъ мы уже говорили объ этомъ прежде, -- и на эту тэму распространялись на разные лады не только наши органы печати, но и всѣ иностранныя газеты, мы въ общихъ чертахъ набросаемъ всю картину этого сложнаго, многотруднаго похода, заставлявшаго удивляться стойкости, выносливости, истинному боевому и служебному, геройству участвовавшихъ въ этомъ походѣ войскъ. Передъ этими подвигами русскаго экспедиціоннаго корпуса одинаково преклоняются всѣ органы печати, всѣ представители самыхъ разнообразныхъ и противурѣчащихъ въ другихъ случаяхъ мнѣній. Одинъ изъ самыхъ ярыхъ противниковъ нашей политики въ центральной Азіи, человѣкъ, постоянно ополчавшійся на всякую попытку нашу къ наступательному движенію -- Вамбери (извѣстный венгерскій ученый путешественникъ) -- и тотъ, не смотря на свою ненависть къ безпрестанно возрастающему вліянію русскихъ въ центрально-азіятскихъ земляхъ, по собственному его выраженію, былъ пораженъ этимъ походомъ. Этотъ человѣкъ можетъ вполнѣ служить авторитетомъ; самъ, на своихъ такъ-сказать плечахъ испытавшій всю тяжесть степныхъ путешествій по безводнымъ пространствамъ,-- онъ не могъ себѣ представить, какъ могли пройти значительные отряды войскъ съ багажемъ и артиллеріею тамъ, гдѣ даже небольшіе купеческіе, верблюжьи караваны съ трудомъ пробираются, испытывая всевозможныя лишенія.
   Русское знамя покрылось солидною европейскою славою, преодолѣвъ всѣ тѣ преграды, которыя на каждомъ шагу представляла ей негостепріимная, унылая, полумертвая природа.
   Эта грандіозная экспедиція подготовлялась уже прошлой осенью, когда отрядъ кавказскихъ войскъ, подъ начальствомъ полковника Маркозова, прошелъ вмѣстѣ съ Красноводскимъ отрядомъ черезъ Балканскія горы на восточномъ берегу Каспійскаго моря и отъ Чегишляра пробрался въ земли Тэкке до самыхъ источниковъ "Игды", откуда на сѣверо-востокъ тянется дорога въ Хиву. По маршрутнымъ картамъ, составленнымъ Моркрзовымъ, и выступили войска Кавказскаго отряда въ хивинскій походъ раннею весною 1873 года. Въ трехъ военныхъ округахъ: -- Оренбургскомъ, Туркестанскомъ и Кавказскомъ было собрано до 15,000 войскъ разнаго оружія -- и эти войска съ трехъ различныхъ пунктовъ потянулись къ Хивѣ черезъ окружающія этотъ оазисъ пустыни.
   Оренбургскій отрядъ выступилъ въ походъ еще въ концѣ января. Ему пришлось выдержать сначала борьбу съ холодомъ, снѣгомъ и степными вьюгами. Самый длинный путь выпалъ на долю этого отряда: черезъ Акъ-тюбе, Эмбинскъ, вдоль западнаго берега Аральскаго моря въ Айбуджиръ и Куня-ургенчь; все пространство, пройденное оренбургцами, равнялось почти 1400 верстъ,-- солидная цифра для двухмѣсячнаго похода!
   Этотъ отрядъ, предводительствуемый генераломъ Веревкинымъ, состоялъ изъ 9 ротъ пѣхоты, 9 сотенъ казаковъ, 18 орудій, одного сапернаго взвода, всего изъ 2,300 человѣкъ. 30 марта этотъ корпусъ сосредоточенъ былъ на Эмбѣ (на сѣверъ отъ Каспійскаго моря), авангардъ отряда выступилъ въ походъ 7-го, а главныя силы 11 числа.
   Первое время пришлось вытерпѣть страшные холода, которые достигали, при сильномъ вѣтрѣ, до 25 градусовъ. Позднѣе, при быстромъ наступленіи весны, бѣдствія не уменьшились; вся низменная часть степи, вплоть до Усть-юрта, превратились въ сплошное болото; люди вязли по колѣна въ этой мѣстности и на каждомъ шагу пришлось вытаскивать изъ грязи завязшія повозки и орудія. Къ этому потомъ присоединились страшные жары и еще въ апрѣлѣ они доходили до 36 градусовъ. Къ 16 апрѣля отрядъ Веревкина дотащился до Намасъ-тау (106 верстъ южнѣе Эмбы), а 23-го онъ достигъ до Устъ-юрта, неподалеку отъ Арыса (100 вер. южнѣе Намасъ-тау). Отсюда былъ совершенъ переходъ въ Иссетъ-тагиль, къ южной оконечности урочища "Большіе Барсуки", неподалеку отъ сѣверо-восточнаго берега Аральскаго озера -- походъ этотъ совершенъ былъ безъ дневокъ, вслѣдствіе чего и данъ отряду отдыхъ на нѣсколько дней. За оренбургскимъ отрядомъ слѣдовалъ обозъ съ провіантомъ на 80 дней.
   Кавказскій отрядъ собственно состоялъ изъ двухъ частей -- одна подъ начальствомъ полковника Моркозова, другая подъ начальствомъ полковника Ламакина. Первый отрядъ, послѣ своей рекогносцировки, по ту сторону Атрека, находился въ Чегишлярѣ и пошелъ въ началѣ апрѣля къ источникамъ Іамъ-яджикъ, ІІІэрды, Баураджи -- въ старомъ руслѣ Оксуса (прежней Амударьи) -- оттуда, пройдя Игды, онъ долженъ былъ идти черезъ Дуррукъ, Гасмахширъ на Хиву. Съ большимъ трудомъ отрядъ этотъ дотянулся до Игды, но здѣсь наступили такіе страшные жары, передъ глазами отряда раскинулась такая безотрадная мѣстность, покрытая наносными сыпучими песками, такъ что полковникъ Маркозовъ не рискнулъ подвергать отрядъ явной погибели и вернулся назадъ.
   Гораздо счастливѣе его оказался отрядъ Ламакина, который былъ сосредоточенъ у Киндерлинскаго залива на Мангишлакскомъ полуостровѣ, вдающемся въ воды Каспійскаго моря. Онъ достигъ своей цѣли и на его долю выпадаетъ значительная часть лавровъ, добытыхъ русскими войсками въ хивинскомъ походѣ. Этотъ отрядъ былъ значительно сильнѣе оренбургскаго, онъ состоялъ изъ 12 ротъ пѣхоты, 6 сотенъ казаковъ, роты саперъ и 200 человѣкъ туземной милиціи, съ шестью пушками и тремя ракетными станками. Онъ долженъ былъ идти черезъ Бишь-Акты, Табанъ-су въ Ай-бугиръ къ южному заливу Аральскаго моря, для соединенія съ отрядомъ Веревкина.
   Киндерли {Киндерли не обозначенъ на нашей картѣ, потому что это болѣе нарицательное имя, чѣмъ собственное,-- находится на узкой береговой полосѣ Мангышлакскаго полуострова.} отстоитъ отъ Хивы на 675 верстъ; хивинскіе караваны дѣлаютъ этотъ переходъ въ 26 дней. Въ концѣ апрѣля выступилъ мангишлакскій отрядъ изъ лагеря близь Киндерли и прошелъ но 80-ти верстному безводному пространству, при 37-ми градусной жарѣ, подъ знойнымъ палящимъ солнцемъ, въ два дня и къ 30-му апрѣля достигъ уже урочища Ванекъ, а къ 1-му мая прибылъ въ Бишь-Акты.
   Здѣсь построенъ былъ редутъ -- названный по мѣстности расположенія "Бишь-Акты" -- гарнизонъ этого укрѣпленія состоялъ изъ двухъ ротъ пѣхоты и сотни казаковъ при одномъ орудіи. Здѣсь учреждено было складочное мѣсто, и пока пѣхота съ саперами занималась насыпкою укрѣпленія -- казаки сдѣлали смѣлую рекогносцировку въ степь за верблюдами и провіантомъ; они имѣли небольшую стычку съ враждебными намъ киргизами. При этомъ отрядѣ находился прусскій офицеръ ІІІтуммъ, которому мы обязаны приложеннымъ рисункомъ, изображающимъ это степное оригинальное укрѣпленіе Бишь-Акты съ его пустынными песчаными окрестностями.
   Передъ нами разстилается мертвая степь и только на горизонтѣ виднѣется зубчатая скалистая гряда "Тарпакъ-Тау". Лѣвѣе пятиугольный редутъ, въ ближайшемъ углѣ котораго устроенъ барбетъ для единственнаго орудія. Посреди редута видѣнъ колодезь-журавль, снабжающій гарнизонъ солоноватою водою, къ которой надо привыкнуть что-бы пить ее безъ отвращенія... Ближе, надъ палаткою начальника отряда развивается полосатый значекъ. Вдали, правѣе дымятся кибитки и шатры; то бивуакъ остальныхъ частей отряда и тамъ пасутся добытые рекогносцировкою верблюды и скотъ. На первомъ планѣ часть бивуака туземныхъ милиціонеровъ -- совершающихъ вечерній "намазъ" (молитву). Рисунокъ этотъ очень вѣрно передаетъ какъ самый характеръ природы такъ и оригинальную манеру степныхъ отрядовъ располагаться на отдыхъ просторнымъ хозяйственнымъ образомъ.
   Туркестанскій корпусъ раздѣленъ былъ на два отряда. Первый началъ свое движеніе изъ "Казалинска", близь устья Сыръ-Дарьи; онъ шелъ подъ начальствомъ полковника Головачева и сопровождался Его Высочествомъ Великимъ Княземъ Николаемъ Константиновичемъ. Походъ начатъ былъ движеніемъ вверхъ по Сыръ-Дарьѣ до Перовска, а оттуда вдоль Джамакъ-Дарьи на юго-западъ до Иркибая, гдѣ и былъ сооруженъ фортъ "Благовѣщенскъ". Дальнѣйшее движеніе отряда было на юго-востокъ, для соединенія съ другимъ Туркестанскимъ отрядомъ. Второй отрядъ сформировался въ Джизэкѣ изъ частей прибывшихъ изъ Ура-тюбе, Ходжента и Ташкента. 25-го Марта онъ направился черезъ пустыню "Кызылъ-кумъ" къ источникамъ "Аристанъ-бэль-кудукъ", гдѣ и была назначена стоянка.
   Туркестанскій отрядъ состоялъ изъ 88 ротъ пѣхоты, роты саперъ, 14 полевыхъ орудій, 4 горныхъ орудій, 2-хъ митральезъ, ракетной батареи, 5 сотенъ казаковъ -- кромѣ того было 4 мортиры, взятыя на случай осады. Всего было около пяти тысячь человѣкъ и полутора тысячь лошадей -- провіанту взято было на два съ половиною мѣсяца. Для перевозки такихъ значительныхъ тяжестей было нанято восемь тысячь верблюдовъ. Этотъ отрядъ былъ подъ начальствомъ Сыръ-Дарьинскаго губернатора генерала Головачева и сопровождался Его Высочествомъ принцемъ Евгеніемъ Максимильяновичемъ Лейхтенберскимъ.
   Путь до Хивы перваго отряда (Казалинскаго) считался 750 верстъ, а второго (Джузакскаго) до 800 верстъ. Тѣмъ временемъ въ Казалинскъ прибылъ посолъ Хивинскаго хана съ первою группою русскихъ плѣнныхъ -- которыхъ ханъ выслалъ поскорѣе къ намъ, разсчитывая этимъ пріостановить дальнѣйшее наше наступательное движеніе. Главнокомандующій всѣми экспедиціонными войсками Туркестанскій генералъ-губернаторъ генералъ-лейтенантъ фонъ Кауфманъ 1-й далъ послу хивинскаго хана въ Казалинскѣ аудіенцію.
   Когда явилась возможность всѣмъ отдѣльнымъ отрядамъ войти между собою или въ непосредственную связь или же въ другія сношенія, главнокомандующій организовалъ особый штабъ, во главѣ котораго назначенъ былъ генералъ-маіоръ Троцкій; съ этого времени этотъ штабъ сталъ центромъ, изъ котораго исходили всѣ распоряженія,-- это былъ такъ-сказать узелъ, въ которомъ соединялись все нити движеній остальныхъ отрядовъ.
   Когда отрядъ прибылъ въ Темиръ-каикъ, въ ста двадцати семи верстахъ отъ Джузака, сюда явился чрезвычайный посолъ Бухарскаго эмира Мозофора, дружески расположеннаго къ намъ и до сихъ поръ твердо и свято исполнявшаго всѣ статьи мирнаго договора 1868 года. Посолъ этотъ заявилъ о полной готовности своего владыки оказать всякую поддержку русскимъ въ войнѣ съ враждебными имъ племенами. До этого при нашей главной квартирѣ находился еще посолъ Коканскаго хана. Такимъ образомъ, чрезвычайные послы двухъ ханствъ могли вблизи наблюдать за ходомъ интересной войны и непосредственно передавать своимъ государямъ всѣ свое впечатлѣнія.
   Въ Аристанъ-Бель-Кудукѣ получено было донесеніе о результатахъ движенія остальныхъ отрядовъ. Вслѣдствіе этихъ донесеній, а также и вслѣдствіе еще новыхъ рекогносцировокъ рѣшено было нѣсколько измѣнить маршруты Казалинскаго отряда, который, окончивъ (какъ мы уже сказали) постройку Благовѣщенскаго форта, долженъ былъ слѣдовать на Халатъ-ата по слѣдамъ главнаго отряда.
   Новый путь не только былъ удобнѣй предполагавшагося сначала, но и оказался гораздо короче перваго.
   6-го мая оба отряда Казалинскій и Джюзакскій соединились въ Халатъ-атѣ и сюда къ тому же времени пришли извѣстія о движеніи Оренбургскаго отряда.
   Для того, чтобы было удобнѣе слѣдить за движеніемъ нашихъ экспедиціонныхъ отрядовъ, мы предлагаемъ читателямъ обратить вниманіе на карту театра военныхъ дѣйствій, приложенную къ одному изъ предъидущихъ номеровъ нашего журнала.
   Дальнѣйшій ходъ кампаніи будетъ нами также подробно изложенъ въ слѣдующихъ номерахъ, вмѣстѣ съ появленіемъ новыхъ рисунковъ, изображающихъ различные эпизоды этого замѣчательнаго похода.
   

II.

   Вмѣстѣ съ тѣми страшными препятствіями, которыя представляла нашимъ войскамъ природа, мало по малу начали рости вокругъ геройскихъ колонъ все новыя и новыя затрудненія, въ лицѣ многочисленныхъ непріятельскихъ партій, словно выростающихъ внезапно изъ земли и охватывающихъ наши отряда живою враждебною цѣпью. Съ каждымъ шагомъ впередъ мы убѣждались, что этотъ новый врагъ посеріознѣе перваго и что къ нему надо относиться съ предусмотрительностью и полнымъ вниманіемъ, иначе пришлось бы поплатиться полнымъ неуспѣхомъ экспедиціи и погибелью отрядовъ. Побѣды надъ хивинскими войсками стали доставаться намъ все труднѣе и труднѣе и стоили намъ все большаго числа жертвъ. Особенно тюркмены іомуды -- воинственное и довольно многочисленное полукочевое племя -- выслало противъ насъ свои лучшія боевыя силы. Чтобы вполнѣ ознакомиться съ характеромъ тѣхъ сраженій, которыя пришлось выдержать нашимъ войскамъ послѣ борьбы съ природою, мы опишемъ схватки оренбургскаго отряда на пересѣченныхъ мѣстностяхъ амударьинскаго бассейна вблизи цѣли экспедиціи -- Хивы.
   20-го мая, едва только войска наши отошли на полперехода отъ своихъ бивуачныхъ позицій у Мангыша, какъ появились на горизонтѣ непріятельскіе наѣздники и быстро обскакали оба наши фланга; кромѣ того показались четыре густыя непріятельскія колоны. Атака поведена была настолько рѣшительно, что только усиленный огонь нашихъ орудій и разсыпной бѣглый огонь стрѣлковъ соединенныхъ кавказскихъ батальоновъ ламакинскаго отряда и оренбургскихъ линейныхъ ротъ -- могъ хотя сколько нибудь пріостановить наступающія массы. Четыре раза возобновлялъ непріятель свои атаки -- и каждый разъ его принуждали къ отступленію, преслѣдуя тюркменскихъ и хивинскихъ наѣздниковъ лихими кавалерійскими атаками.
   Несмотря на это, между отдѣльными нашими частями стали прорываться лучшіе непріятельскіе всадники; не было возможности остановить этихъ отчаянныхъ джигитовъ -- точно ослѣпленныхъ фанатизмомъ, съ остервененіемъ кидавшихся на наши колоны. Сообщеніе между колонами было прервано. Офицеры, развозившіе приказанія, должны были пробиваться съ оружіемъ въ рукахъ -- и только и спасались благодаря легкости и лихости своихъ коней. Впрочемъ, не всякому удавались эти попытки: капитанъ Кологривовъ былъ буквально изрубленъ шашками, едва только отъѣхалъ на нѣсколько десятковъ сажень, по направленію къ нашему обозу. Какъ бы то ни было -- но на этотъ разъ поле сраженія осталось за нами; непріятель отступилъ, оставивъ на поляхъ и по арыкамъ многочисленные слѣды своего пораженія. Сѣровато-пепельная почва буквально пестрила цвѣтными халатами убитыхъ, верблюжьими и конскими трупами.
   Но на пути къ Гурленю ханскія войска вмѣстѣ съ тѣми же тюркменами попытались еще разъ загородить намъ дорогу. Надо замѣтить, что на этотъ разъ тюркмены іомуды поклялись не возвращаться домой иначе какъ побѣдителями русскихъ. Мѣстность на этотъ разъ благопріятствовала имъ болѣе чѣмъ въ первый. Вся дорога отъ Ктая до Гурленя представляла собою сплошное дефиле изъ мостовъ, садовъ и арыковъ. На каждомъ шагу встрѣчались отдѣльные кишлаки (хутора), окруженные высокими стѣнами, что дѣлало ихъ похожими на маленькіе форты,-- представлявшіе собою для непріятеля укрѣпленныя позиціи, -- каждый изъ которыхъ приходилось брать штурмомъ. На 11 верстѣ отъ Ктая растилалось довольно обширное поле, на которое и вывели наши войска -- это пересѣченная дорога. До 10 тысячъ хивинцевъ ожидали насъ на этомъ полѣ, и готовились дать намъ здѣсь самую рѣшительную битву.
   Съ ночлега, соединенный оренбургскій и мангышлакскій отряды выступили уже въ полномъ боевомъ порядкѣ, имѣя передъ собою сильныя цѣпи стрѣлковъ. Скоро показался вдали непріятель. Пестрые толпы замелькали между массами садовъ и глиняными стѣнами зданій.
   Главные массы нашихъ войскъ шли среднею дорогою -- цѣпи же стрѣлковъ пробирались по сторонамъ, перелѣзая черезъ заборы, канавы наполненныя водою, пробираясь черезъ кустарникъ. Дорога такъ съуживалась мѣстами, что едва только можно было -- и то съ помощью людей -- протаскивать орудія одно за другимъ. Кромѣ этихъ препятствій, надо было непрерывнымъ огнемъ стрѣлковъ удерживать непріятельскихъ джигитовъ, такъ и рвущихся въ изступленіи на паши колоны.
   Едва только дорога стала шире, мы начали развертывать свои линіи; батареи снялись съ передковъ и открыли сильный огонь по непріятелю, въ свою очередь осыпавшему насъ изъ за прикрытій градомъ пуль (положимъ что болѣе многочисленныхъ чѣмъ мѣткихъ). Однако огонь нашихъ орудій и возможность ввести наконецъ въ дѣло всѣ наши силы -- начали производить свое дѣйствіе. Промежутокъ между нами и непріятелемъ сталъ все увеличиваться и увеличиваться -- и не трудно было замѣтить, что хивинскія войска очень близки къ полному отступленію. Только тюркмены упорно держались противъ нашей кавалеріи, нестройными толпами носясь въ карьеръ на своихъ горячихъ коняхъ передъ бѣлыми линіями стрѣлковъ и линейцевъ.
   Отступленіе наконецъ началось. Артиллерія наша нѣсколько разъ брала на передки, нагоняла хивинцевъ, снималась -- и снова поражала картечью густыя толпы отступавшихъ. Нѣсколько удачныхъ атакъ кавалеріи, особенно дагестанцевъ, навели ужасъ на непріятеля и превратили въ положительное бѣгство.
   Одновременно съ нападеніемъ на наши главныя силы, хивинцы сдѣлали сильный натискь на наши обозы, прикрытые тремя только ротами пѣхоты и казаками подъ начальствомъ подполковника Скобелева. Этотъ натискъ былъ также отраженъ съ большею потерею для непріятеля.
   Результаты боя у Гурленя не замедлили выказаться -- этотъ погромъ произвелъ сильное нравственное потрясеніе на ханскія войска и значительно остудилъ пылъ тюркменъ іомудовъ, подорвавъ въ нихъ прежнюю самоувѣренность. Большая часть тюркменъ -- послѣ послѣдняго пораженія бросили хивинскія войска и вернулись въ свой раіонъ заниматься обычными занятіями. Въ нашъ лагерь явился посолъ отъ хана съ мирными предложеніями и съ просьбою остановить наступленіе, но генералъ Веревкинъ былъ слишкомъ знакомъ съ азіатскими нравами и опытенъ, чтобы поддаться на эту удочку. Онъ отклонилъ отъ себя всякіе переговоры, предложилъ послу обратиться въ туркестанскія войска къ главнокомандующему и самъ продолжалъ безостановочно наступленіе.
   Еще нѣсколько переходовъ -- настоящихъ боевыхъ переходовъ -- и соединенные отряды очутились въ виду садовъ и стѣнъ хивинскихъ предмѣстій. Слѣдующія выдержки изъ кореспонденціи съ мѣста дѣйствія даютъ полное понятіе о схваткахъ подъ самыми стѣнами Хивы. Едва наши войска обогнули одну изъ многочисленныхъ стѣнъ, окружающающихъ сады, и артилерія стала занимать позиціи, какъ хивинцы начали усиленной артилерійскій огонь. Снаряды ложились повсюду, нельзя было разобрать откуда именно направляется непріятельскій огонь, такія понялись облака дыма и пыли. Нѣсколько лошадей при нашихъ орудіяхъ были переранены; пострадали и люди. Вправо отъ артилеріи стояли апшеронцы и ширванцы, слѣва рота 2-го оренбургскаго линейнаго батальона. Наша пѣхота двинулась впередъ едва нѣсколько ослабѣлъ огонь непріятельскихъ батарей, сильно пострадавшихъ отъ дѣйствія нашихъ орудій; но этотъ огонь, подкрѣпленный стрѣльбою изъ фальконетовъ и ружей, разразился съ новою силою для того чтобы остановить нашихъ пѣхотинцевъ, ринувшихся въ атаку. Апшеронцы и ширванцы бросились на мосты, заняли ихъ и захватили два орудія; но въ это же время на нашъ лѣвый флангъ обрушилась вся непріятельская кавалерія, и 2-й линейный оренбургскій баталіонъ принялъ на себя этотъ натискъ. Атака была отбита, кавалеристы хивинскіе вразсыпную бросились назадъ, а оренбурцы съ своею артилеріею поспѣшили зайти справа и открыли огонь во фланги по крѣпостнымъ стѣнамъ. Между тѣмъ горсть ширванцевъ, человѣкъ 60 не больше, подъ начальствомъ капитана Алихана, замѣтили одно хивинское орудіе, особенно сильно безпокоившее насъ изъ-за своего прикрытія, перебѣжали мостки, перекололи прислугу и захватили это орудіе почти изъ подъ самыхъ крѣпостныхъ стѣнъ, дымящихся отъ выстрѣловъ по этой отважной горсти.
   Дорого стоила эта побѣда соединенному отряду; въ числѣ пострадавшихъ былъ и самъ храбрый и опытный генералъ Веревкинъ, которому пуля пробила щеку пониже виска.
   Хива была взята, но генералу Веревкину не пришлось долго стоять на мѣстѣ. Тюркмены, озадаченные должно быть своимъ пораженіемъ, принялись съ горя за грабежъ и накинулись на сосѣднія мирныя осѣдлыя племена. Чтобъ прикрыть эти племена -- русскій отрядъ 19 іюля выступилъ въ Куня-Ургенчу. Кстати же надобно было прикрыть и наши съемочныя партіи, занимавшіяся изслѣдованіемъ стараго русла Аму-Дарьи и съемкою мѣстности театра военныхъ дѣйствій.
   Испуганный ханъ бѣжалъ... онъ слишкомъ боялся гнѣва русскихъ чтобы тотчасъ же явиться къ главнокомандующему; но скоро этотъ страхъ прошолъ -- и не имѣя другаго исхода, ханъ рѣшился явиться къ генералу Кауфману и отдался въ его полное распоряженіе.
   Извѣстно, что хану оставлена была его власть, едва только онъ согласился признать условія мира предложенныя ему побѣдителемъ, къ чести котораго надо упомянуть, что вслѣдъ за мѣрами о насущной потребности продовольствія войскъ первое мѣсто заняло -- полное освобожденіе всѣхъ рабовъ въ хивинскомъ ханствѣ, въ прежнемъ центральномъ депо невольничества.
   Для объясненія послѣднихъ кровавыхъ событій, уже послѣ занятія Хивы (я говорю о сраженіяхъ нашихъ съ тюркменами іомудами 15 и 16 іюля), надо познакомиться нѣсколько съ отношеніями тюркменъ къ хивинскому хану. Положительно ни одинъ владыко не имѣлъ такихъ необузданныхъ, кичливыхъ подданныхъ, какъ имѣлъ ханъ въ іомудахъ. Многочисленное, воинственное, хорошо вооруженное и богатое племя до 30,000 кибитокъ, занимая лучшія земли, положительно ничего не платило хану и обязывалось и то съ грѣхомъ пополамъ выставлять по его требованію вооруженную силу. И то они, неся единственную повинность, исполняли ее не такъ, какъ желалъ того ханъ, а такъ, какъ имъ самимъ хотѣлось. Они, поступивъ въ ханскія войска, получали все содержаніе и не довольствуясь этимъ занимались грабежемь своихъ же осѣдлыхъ сосѣдей -- сдѣлавъ себѣ изъ воровства и насилія главной промыселъ. Они убѣждены были, что только ихъ милостью ханъ можетъ властвовать, и потому, считая себя единственными сберегателями ханской территоріи, смотрѣли на эту территорію какъ на свою собственность. Странное явленіе, что даже самъ ханъ и его приближенные какъ бы раздѣляли это мнѣніе; по крайней мѣрѣ со стороны хивинскаго владѣтеля не было сдѣлано ни чего, что бы могло измѣнить порядокъ вещей къ лучшему.
   Могъ ли при такихъ обстоятельствахъ ханъ, въ договорѣ съ русскими, отвѣчать за своеволіе и грабежи тюркменъ? Понятно -- нѣтъ! а дозволить господствовать такимъ образомъ этому необузданному племени и распоряжаться въ ханствѣ по прежнему -- никакимъ образомъ не могло входить въ программу нашихъ дѣйствій, относительно такъ-называемаго хивинскаго вопроса.
   Надо было сломить кичливость тюрменъ матерьяльно и нравственно -- и для этого въ ихъ кочевья былъ высланъ отрядъ подъ начальствомъ генерала Головачева, которому предписано было взять съ тюркменъ подать въ количествѣ 300,000 рублей въ видѣ пени за всѣ ихъ безчинства. Налогъ, собственно говоря, весьма незначительный. Этому движенію предшествовало между прочимъ слѣдующее распоряженіе главнокомандующаго. Были вызваны старшины тюркменовъ въ главную квартиру... долго никто не являлся, но наконецъ и то только къ 8-му іюля собрались нѣкоторые, которымъ и объявлено было о наложенной пени... Старшины начали между собою переговоры и не безъ колебанія обѣщали генералу Кауфману собрать эту пеню... По одному изъ каждаго отдѣленія старшинъ вернулись въ кочевья для распоряженія о сборѣ, остальные же остались въ видѣ заложниковъ.
   Отрядъ генерала Головачева состоялъ изъ 8 ротъ пѣхоты, 10 орудій и всей кавалеріи туркестанскаго и кавказскаго отрядовъ. Въ первый же день похода были встрѣчены передовые отряды тюркменъ іомудовъ, видимо приготовившіеся встрѣтить силу силою. Получено было извѣстіе, что туркменскія семьи, скотъ и имущество откочевываютъ къ Исма-Мутъ-Ата. Вся наша кавалерія подъ начальствомъ полковника Блока послана была преслѣдовать отступившихъ -- самъ же генералъ Головачевъ съ остальною частью отряда пошелъ за авангардомъ къ арыку Базаркетъ, гдѣ нашелъ мостъ сломанымъ и отрядъ долженъ былъ нѣсколько замедлить свое наступательное движеніе.
   Между тѣмъ нашъ авангардъ настигнулъ одинъ изъ тюркменскихъ каравановъ; для поддержанія кавалеріи тотчасъ же послано было 2 роты 2-го туркестанскаго стрѣлковаго батальона. Это было 9 іюля -- и этотъ день ознаменовался только тѣмъ, что настигнутый караванъ былъ положительно уничтоженъ, скотъ отбитъ и повозки сожжены.
   10-го іюля генералъ Головачевъ прошелъ до АсмаМутъ-Ата, затѣмъ двинулся на Імукширъ, ночевалъ тамъ съ 11 на 12 -- и 13 іюля сталъ лагеремъ у деревни Чандыръ.
   Въ тотъ же день, около 3-хъ часовъ пополудни, съ пикетовъ дали знать о приближеніи большихъ непріятельскихъ партій, видимо готовыхъ къ нападенію на нашъ лагерь. Четыре роты пѣхоты и взводъ скорострѣльныхъ пушекъ, подъ начальствомъ полковника Новомлинскаго, вышли изъ лагеря и заняли боевую позицію правѣе. Тотчасъ же туркмены появились еще въ большихъ массахъ, съ начала впереди лагеря, а потомъ съ обѣихъ его сторонъ. Весь нашъ лагерь стоялъ въ ружьѣ, кавалерія съ ракетными станками двинулась уступами впередъ чтобы предупредить непріятельскую атаку.
   Отрядъ Новомлинскаго первый выдержалъ нападеніе, но, пока наше вниманіе занято было нападавшими, часть туркменъ обошла нашъ лагерь и наскакала на нашихъ обозныхъ верблюдовъ, которыхъ не успѣли еще загнать въ лагерь. Пять изъ нихъ туркмены успѣли захватить и бросились съ этою добычею назадъ, но тутъ попали подъ перекрестный огонь стрѣлковъ и дорого поплатились за эту попытку.
   Всѣ остальныя попытки непріятеля къ нападенію на лагерь были совершенно тщетны. Тюркмены понесли сильный уронъ и пріостановили на время свои атаки. Тогда генералъ Головачевъ самъ, со всею кавалеріею и отрядомъ полковника Новомлинскаго, перешелъ въ наступленіе и на разстояніи 3-хъ съ половиной верстъ буквально усѣялъ степь непріятельскими тѣлами.
   Войска наши возвратились въ лагерь и отрядъ имѣлъ дневку до 15 іюля, когда рѣшено было двинуться далѣе, чтобы довершить пораженіе тюркменскихъ сконищь у Ильялы и Кызылъ-Такыра.
   Предположено было выступить изъ лагеря ночью, но къ вечеру сообщено было съ пикетовъ о томъ, что вокругъ всего лагеря замелькали огоньки и слышно ржаніе лошадей. Считая возможнымъ, что туркмены повторятъ ночью свои атаки, отложено было выступленіе до разсвѣта -- и генералъ Головачевъ распорядился устройствомъ общаго вагенбурга. Къ утру все было готово; вагенбургъ нашъ остались прикрывать двѣ роты пѣхоты съ двумя орудіями, остальной же отрядъ началъ вытягиваться къ "Ильялы".
   Едва только началось выступленіе, какъ со всѣхъ сторонъ послышалось самое оглушительное гиканье, топотъ лошадей и выстрѣлы нападающихъ. Первою приняла на себя это стремительное нападеніе наша кавалерія, она уже успѣла выступить изъ лагеря -- и Богъ вѣсть чѣмъ бы это все кончилось, если бы пѣхота не успѣла стать въ боевой порядокъ и прикрыть собою отодвинувшихся казаковъ. Ружейный и пушечный огонь открылся по всей линіи. Густыя массы туркменъ представляли слишкомъ хорошую цѣль для нашей картечи, производившей тамъ ужасающія опустошенія. Атака эта была до такой степени стремительна, что несмотря на полумракъ видны было не только фигуры нападавшихъ, но и ихъ лица, искаженные фанатизмомъ и бѣшеною яростью. Конные подвозили за своими сѣдлами пѣшихъ -- и эти послѣдніе надвинувъ на глаза шапки, чтобы не видать страшнаго врага, врывались въ самую середину нашихъ колонъ -- и конечно гибли подъ ударами штыковъ и ружейныхъ прикладовъ.
   Всѣ, кто только знакомъ съ ходомъ нашихъ среднеазіатскихъ войнъ, единогласно утверждаютъ, что никогда еще въ Средней Азіи туземцы не оказывали такой отчаянной смѣлости и энергіи. Можно сказать смѣло, что въ дѣлѣ 15 іюля всѣ чины безъ исключенія отъ самыхъ высшихъ до низшихъ принимали непосредственное участіе въ схваткѣ. Объ этомъ свидѣтельствуетъ между прочимъ и то, что большинство нашихъ старшихъ офицеровъ ранены саблями или вообще холоднымъ оружіемъ; самъ генералъ Головачевъ былъ раненъ сабельнымъ ударомъ въ кисть правой руки, полковникъ Мейеръ саблею въ голову и руку, подполковникъ Фриде и капитанъ Маевъ тоже, подполковникъ Есиповъ изрубленъ саблями и т. д.-- краснорѣчивыя свидѣтельства горячей и дѣйствительно кровавой схватки.
   Когда уже совершенно разсвѣло, непріятель на всѣхъ пунктахъ прекратилъ свои атаки, и его гиканье слышалось уже далеко. Рота и сотни наши стояли въ грозномъ порядкѣ. Множество тѣлъ лежало вокругъ нашихъ боевыхъ линій, но нимъ можно было оцѣнить уронъ туркменъ въ дѣлѣ 15 іюля.
   Приложенный нами рисунокъ изображаетъ именно одинъ изъ эпизодовъ этого сраженія, когда туркмены врѣзываются въ промежутки между нашими пѣхотными частями.
   Съ 11 часовъ утра, когда прекратился бой, отрядъ нашъ довольно покойно бивакировалъ на арыкѣ Ана-Муратъ-Баѣ, а въ 3 часа снова выступилъ вслѣдъ за туркменами къ Кызылъ-Такыру.
   Какъ оказалось впослѣдствіи, число туркменъ участвовавшихъ въ дѣлѣ 15 іюля простиралось до 10 тысячъ; кромѣ іомудовъ, были еще и слѣдующіе роды: Гоклены, Чодоры, Имрали, Алаили и Карадашлы.

0x01 graphic

0x01 graphic

"Нива", No 39, 1873

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru