Розанов Василий Васильевич
Классицизм или экстемпоралии?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. -- Статьи и очерки 1898--1901 гг.
   М.: Республика; СПб.: Росток, 2009.
   

КЛАССИЦИЗМ ИЛИ ЭКСТЕМПОРАЛИИ?

   Под сенсационным заглавием "Разрушение классической гимназии", "Русск. Вестн." обрушился на последние циркуляры министра народного просвещения, так живо приветствованные всею Россиею. "Наступающий учебный год, -- говорит он, -- открывает новую эпоху в жизни нашей средней школы. Классическая система образования, насажденная у нас гр. Д. А. Толстым и просуществовавшая у нас в течение жизни одного поколения, упразднена. На смену упраздненной системы еще не поставлено никакой другой, потому что еще неизвестно, чем и как следует заменить классицизм". Можно подумать, что журнал пишет для папуасов, а не для русской публики, которая совершенно точно знает, что отменены только одни экстемпоралии. Он продолжает, и кажется нельзя сомневаться, что по его мысли то, на что дерзал гр. Толстой в ранге министра, не вправе вовсе дерзнуть нынешний министр: "Реформа такой огромной важности, как упразднение классической системы, произведена не каким-либо законодательным актом, а просто путем циркуляра г. министра Народного Просвещения (маленькие и большие инициалы принадлежат журналу) на имя попечителей учебных округов. Само собою разумеется, что в циркуляре не говорится об уничтожении классических языков в курсе гимназий. Нет, речь идет только об уничтожении экстемпоралии и о замене грамматического изучения древних языков изучением текстов древних авторов. Таким образом, та цель, ради которой в нашу среднюю школу проведена была классическая система в семидесятых годах, вовсе упускается из виду. По внешности наши гимназии как будто бы и остаются классическими, но в сущности у основного типа нашей средней школы вырван главный нерв". Нельзя писать откровеннее и наивнее. Так вот в чем дело, вправе подумать каждый: не экстемпоралии служили для классической системы, а сама классическая система служила для экстемпоралий, -- так нам говорят напоследок защитники и отчасти насадители этой системы. Нет экстемпоралий -- и нет классического образования! Есть классическое образование и даже оно вполне есть, наконец оно есть в усиленной степени внимательнейшего чтения классических поэтов, историков и ораторов -- и все-таки, раз убраны экстемпоралии, нет вовсе классического образования, или, как выражается журнал фигурнее: "Классическая гимназия разрушена!". Так вот в чем дело, вот в чем дело, может покивать головой теперь всякий русский и еще горячее обратить благодарность своего ума к министру, устранившему столь бессодержательный фетиш. Теперь, значит, возможна формула и можно подвести исторический итог: "Гр. Д. А. Толстой -- семидесятые годы -- и введение экстемпоралий", взамен лукавой, льстивой и неверной формулы: "Гр. Д. А. Толстой -- семидесятые годы -- и установление классической системы образования". Можно объяснять только подавляющим гипнозом действительно могущественной фигуры Толстого и замечательным, хоть и пустым красноречием Каткова, что столь продолжительное время, время целого человеческого поколения, никто не подошел к этому пустому призраку и не ткнул пальцем в разрисованную папиросную бумагу с лжеклассическим драконом. Все верили, что не могут столь серьезные люди взять себе предметом столь пустую вещь, и пышные слова: "классическая система", "европейская цивилизация", "заветы вековой образованности", наводили какой-то умственный паралич на самых здравых и сильных людей. Но вот откровенный поздний писатель выболтал истину. Ему нужно доказать, почему же экстемпоралии составляют "нерв" системы, и он в отрицательной части своей статьи пишет: "Добиваются будто бы изучения идей древнего мира и жизни классических народов! Но разумеется, не в этом задача классического образования: изучение древнего мира и многосложных явлений древней жизни составляет удел серьезных ученых, а не неокрепших детских умов; задача классического образования заключается в том, чтобы на вполне установившемся и законченном в своем развитии материале приучить детский ум к анализу и обобщению подлежащих изучению явлений; и таким материалом, подлежащим изучению, является именно язык, совокупность этимологических и синтаксических конструкций, а вовсе не идеи, облеченные в формы классических языков". Можно только качать головою при такой откровенности! "Так вот где таилась погибель моя", -- как говорится в песне о вещем Олеге: "Из мертвой главы гробовая змея, шипя, между тем выползала"... К чему же название или лучше сказать лженазвание: "классическое образование".?! Так бы и называли: "грамматическая школа" или "латино-греко-грамматические гимназии". Зачем ложь в имени?! Но мы привыкли думать, что всякою ложью прикрывается не истина, и, конечно, суть дела лежит в том, что нельзя ни достаточно развить ум, ни серьезно подготовить юношу к высшей университетской науке на материале только грамматического изучения, к которому в его специальной технике способны далеко не все, хотя бы очень в общем даровитые юноши. Гибель детей, как она ни ужасна, не есть главное зло этой "гробовой змеи" из лжеклассического "черепа"; главное зло именно в том, что дети и юноши не развивались, что весь материал плох, плоха и жалка выдумка Толстого и Каткова, и в университет поступали юноши искалеченные, но ни в каком случае умственно и нравственно не зрелые! На задаче министра народного просвещения и лежит возвратить, восстановить серьезность серьезного классического образования в смысле ознакомления с идеями, духом, строем жизни и мысли древнего мира, для чего в нем есть образцы, начиная с самых простых и кончая самыми сложными, начиная Плутархом и кончая Фукидидом, начиная с простых изречений мудрости Фалеса или Анаксимена и кончая тонкостями диалектики Платона. Так все и думали, так нас и манили Платоном, Ливием, Геродотом, Виргилием. Теперь нам говорят, что это -- пустое; что это была приманка на удочке, а центр дела или сама удочка -- Ходобай и Курциус. Но, конечно, вправе общество русское пожелать, а министр закрепить напрасно и лишь для заманки болтавшийся флаг: "Нет, вы говорили 30 лет -- классический мир, то уж и давайте будем изучать классический мир, на идеях которого выросла благородная европейская цивилизация, выросло европейское искусство, выросло европейское право, выросла европейская наука".
   Пока ни один камень в здании классицизма не вынут министром: те же уроки, то же время, те же учебные часы и предметы, и только прибавлено пожелание хорошего учителя и хорошего учения. Вообще, творческие задачи министерства -- огромны в будущем! В чем прав "Русск. Вестн.", это в указании, что "на смену упраздненных ошибок (он пишет "системы") еще не поставлено ничего другого": правда, в работе нового министерства протекли только минуты, и более чем желательно, чтобы все им делаемое делалось не торопливо, осмотрительно. Но год-два-три -- и мы, вероятно, увидим и фундамент, и стены, а может быть доживем и до крыши во всех частях обновленной системы нашего печального, до сих пор очень печального, образования.
   

КОММЕНТАРИИ

   НВ. 1900. 5 сент. No 8809. Б.п.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru