Мимолетное 1915 год. Черный огонь 1917 год. Апокалипсис нашего времени
М., "Республика", 1994
СЕГОДНЯ УТРОМ
Читаю и глазам не верю: среди объявлений о чистке ковров, мебели "nouveau style" и продаже старой ротонды, также о "натурщице" и "молодых дамах", читаю такое, можно сказать, ненатуральное объявление:
УРОКИ безукоризненного ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА дает бывший министр иностранных дел, камергер и проч., и проч., орденов и проч. и проч. Извольский.
Растерялся до того, что чуть с ног не свалился, и выронил листок газеты.
-- Боже! Какая фортуна, какая фортуна! О, колесо счастья; или, в таком случае, несчастья... После этого, сегодня я писатель, а завтра буду чистить чужие сапоги на Невском. Нужно ко всему готовиться. Звоню по телефону в канцелярию министра иностранных дел.
-- Камергер Извольский?
-- Изволили выбыть за границу...
-- Как... А объявление?
-- Какое?
-- Что он сделался репетитором французского языка. У меня три маленьких девочки, и я думал воспользоваться...
-- Об объявлении ничего не известно в министерстве иностранных дел.
-- Но ведь там и ни о чем "неизвестно"... Может быть, министр уже и не министр, а министерство все еще думает, что...
-- Кто говорит?
-- Литератор. Сотрудник распространенной газеты...
-- А... Канцелярия не имеет сообщить вам никаких других сведений, чем какие вы можете получить и в "Осведомительном бюро".
И звонит отбой.
-- Проклятые иезуиты. "Наши Бисмарки"... Какие они "Бисмарки"? Они всего только не пошедшие по своей линии репетиторы французского языка. Ну, и безукоризненных манер. Но ведь шаркать по паркету, приятно улыбаться, ничего не знать, ничего не хотеть... я не понимаю, почему из сложения всех этих ничтожеств получается "наш Бисмарк"! Ах, мои девочки, мои девочки, мои бедные три девочки! Я уже мечтал, что на вопрос знакомых: "А у кого они учатся французскому языку?" -- я отвечал бы: "У камергера Извольского..."
Проклятый будильник зашипел, засвистел, закрякал на ночном столике, и я протер глаза.
-- Что такое? Что я видел? Будто бы Извольский... Будто бы Извольский не министр?! И пульс так сильно забился, вот даже и теперь... Но ведь кого же и взять в министры, не меня же, когда я не знаю французского языка? Ах, французский язык, французский язык. Недаром бабушки наши твердили: "Учись французскому языку, учись, мой внучек! Без французского языка нет образованного человека, и, кроме того, служба в нашей Российской империи вся основана на безукоризненном знании французского языка. Это то же, что для профессора немецкий язык -- неуклюжий, отвратительный, но на котором написаны все книги".
Бабушка говорила это, потому что дедушка был дипломатом. Но неужели с дедушкиных времен ничего не переменилось в России, когда решительно весь свет с тех пор переменился?
КОММЕНТАРИИ
Впервые в книге: Розанов В. Черный огонь. Париж, 1991.