Розанов Василий Васильевич
На печальном остатке жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

В.В. Розанов

На печальном остатке жизни

   ...Оказывается, самое теплое воспоминание Айс. Дункан сохранила из всех ею посещенных стран -- о России. И в теперешнем "пути Ниобеи", которым для нее сменился "путь Афродиты" (или Дианы?), когда она вовсе оставила танцы и посвятила себя делам милосердия, она хочет именно из России взять несколько детей-сирот и почти нищенок, для воспитания на ее средства во Франции, под ее надзором и направлением. Обучение будет вовсе не танцам, хотя и без ригористического исключения их, а "вообще", и будет только "добрым делом". Все издержки, содержание и проч. -- ее. Выбирать детей приедет в Петербург на этих днях ее брат, бывавший в Петербурге вместе с нею. Вероятно, он остановится в отеле "Астория", на Исаакиевской площади, где останавливалась прошлый раз и его сестра. Это воспитание -- исключительно филантропия, которую она хотела бы связать с дорогою для нее Россиею. Конечно, все это удастся и будет исполнено с присущею ей добротою и с английской практичностью и настойчивостью.
   В настоящее время в Петербург приехала для этой миссии ближайший друг Айс. Дункан, г-жа Франк. Она остановилась в отеле "Астория" и принимает запись детей от 10 ч. утра до 12.
   Сказав, однако, о Дункан, нельзя забыть о танцах. В журнале "Femina" она сама накидала на бумагу несколько мыслей о танцах, о которых писали и говорили и будут еще говорить так много. Это в высшей степени интересно. Послушаем (в приблизительном моем переводе).
   
   "Человек танцует потому, что ликует его душа, ликует с ним и вокруг него вся природа. Да, но в городах, лишенных природы, лишенных солнца и света в хмурые, холодные осенние дни? Может ли человек своей пляской вернуть городу свет и тепло? Если возможно возрождение танца -- это возрождение создадут ликующие дети, у которых в душе звенит флейта Великого Пана".
   "Звук, свет, энергия передаются волнообразным движением; ритм танца лежит в основе мира; танец лишь передача мировой энергии при помощи тела человека. Идеал движения заключается в возможной легкости восприятия и передаче космической энергии. Бах, Бетховен, Вагнер слили в совершенной гармонии ритм природы и ритм души, и я иду по их стопам не потому, что хочу выразить пластично красоту их творений, но потому, что мое тело поддается их ритму, ритму мира".
   "Греческие вазы сумели запечатлеть красоту формы и красоту движения; каждая линия в них, даже в минуты полного покоя, потенциально заключает в себе момент последующего движения".
   "Современный танец выдумывает, а не находит; он -- простой результат механического вычисления".
   "Хор античных трагедий -- вот где драма сливалась с пляской; эту глубокую связь понял и передал в своей музыке Глюк; и сквозь мишуры балетных условностей его эпохи -- ему мерещились ясные и радостные фигуры античных ваз, которые были ему известны".
   "Гимнастика -- не цель, но необходимое средство для танца; она подготовляет и формирует тело, -- и дух пляски находит в таком подготовленном и развитом теле тонкий инструмент для передачи всех движений души".
   "Совершенные формы должны помочь создать совершенное движение; учениц окружают статуэтки Танагры, греческие вазы, танцующие дети Донателло; -- ибо я думаю, что красота создается тогда, когда просыпается воля к ней. И для развития этой воли ученицы каждый день проделывают ряд упражнений, индивидуально выбранных, которые соответствуют их вкусу и наклонностям. Упражнениям предшествует простая гимнастика. Далее следует простой, затем более сложный ритмический шаг, потом бег. Эти простые движения -- то же, что нотные знаки, без которых не может обойтись композитор, хотя ясно, что творчество его слагается не из этих знаков и рождается не отсюда. Резвясь, гуляя, играя, девочки научаются движением передавать свою душевную жизнь. Круг наблюдений не ограничен искусством -- движение облаков, колебание листьев на дереве, полет птиц -- вот великая школа гармонии движения.
   В хоровой пляске, подчиняясь общей гармонии, каждая внесет личную манеру в передачу общего чувства -- это и будет великим хором трагедии, вечною трагической борьбою между свободным человеком и давящим на него роком".
   
   Так пишет она в безыскусственном наброске "Се que je pense de la danse" ("Что я думаю о танце"). Нельзя не сказать, что это просто как день и благотворно для изломанной и искусственной в наши дни Европы -- как "обыкновенный дождь". Дункан пришла вовремя, и дело ее не умрет. Едва ли когда-нибудь человек перестанет танцовать, как он никогда не перестанет петь. Больше движения в душе -- больше танца. Скучнее в душе, томительнее -- танец гаснет. Но когда он рождается или возрождается, пусть он рождается, как вообще все рождается в природе, -- из естественного душевного движения.
   Радость -- вот гений танца. И поменьше философии и науки около этой радости. А то крылышки гения опустятся долу... Мы именно должны прибавлять к танцу чуть-чуть мысли, не более... И хорошо, что Дункан не написала трактата.
   
   Впервые опубликовано: Новое время. 1914. 15 апреля. No 13681.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru