Розанов Василий Васильевич
Россия и папство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

В.В. Розанов

Россия и папство

Ю. Колемин. Римский духовный цезаризм перед лицом Соборной Православной церкви. Ответ православного христианина итальянскому августинцу Аврелию Пальмиери на его полемический труд "Theologia dogmatica orthodoxa (Ecclesiae graeco-russicae) ad lumen catholicae doctrinae examinata et discussa. Florentiae. 1911 г.". С.-Петербург. Издание И. Л. Тузова, 1912 г.

   Католицизм бросает свои штурмы на Россию, и бросает их на нее так же, как на Индию, Китай, Японию, с этим же высокомерием к низменному умственному уровню покоряемых духовно стран, их населения, их жителей... Штурмы идут именно на Россию, а не на церковь нашу, которая могла бы им дать отпор и дала уже отпор (в лице Хомякова главным образом). Они обходят армию покоряемой или воображаемо покоряемой страны, прокрадываются в сельское население, пробираются к блуждающим женщинам, у которых много парусов и ни одного руля, вкрадываются к "гонимым", сектантам, торопливо и охапкой "одобряя" все их мнения и особенности, но без всякого серьезного внимания к этим особенностям, т.е. опять же без внимания к лицу и достоинству человеческому...
   И везде католицизм идет, презирая тех, к кому идет.
   И везде он тащит одинокую, слабую, отставшую, отделившуюся от стада овцу, которая блеет, -- не зная, куда повернуть голову.
   Тут он храбр, в потемках, в закуте, в нашептывании на ухо мужику или женщине.
   И удивительно как труслив на площади, где при дневном свете идут в облачениях архиереи и иереи крестным ходом, и гремит октава протодиакона, и заливаются наши милые хоры, и народ без шапок истово крестится, и образа наших "Богородиц" в золоте и жемчуге, и славный, добрый православный звон (вслушайтесь в колокола, какие они у нас добрые)... И "хоругвеносцы", шатающиеся под тяжестью хоругвей, в их золотых бахромах...
   Идет крестный ход... И около него брадатые ученые, тоже кое-что знающие и кое-что читывавшие, мурлыкают под нос:
   -- Добре! Добре! Ни у кого, как у нас!! Ни у кого вот этой славной доброй веры, веры дневной, веры ясной, веры без ночных колдований и околдовываний души человеческой, без тьмы и мрака, без ворожбы и чернокнижничества...
   Тут все добро. Что тут не добро? Недостатки человеческие? Так они у всех! Недоделанность многого? Так ведь на то и история "в будущее", что Господь хочет вечного сотворения, на каждый год велит быть новому урожаю. Но решительно, решительно во всем православии, ни в едином самом неосвещенном уголке его, ни у единого самого худого попа его, нет ни одной заранее решенной лжи перед людьми, перед толпою, миром, и нет же ни единого тоже заранее решенного худого замысла против этого мира людей. Фактических ошибок и фактических грехов -- сколько угодно! Принципиального, "по сознанию" -- ни одного!
   И вот отчего так громки голоса в крестном ходе. И большие ноги в больших сапожищах твердо ступают по грязи и по камням. И все глаза ясны, а голоса все чисты.
   Чистая совесть!
   Спокойная душа!
   Высшее счастье человека на земле, -- оно дано, оно есть в православии; в этой воистине "детской вере", о которой Спаситель сказал, поставив дитя среди премудрых книжников и фарисеев:
   "Истинно, истинно говорю вам: если не умалитесь и не станете, как это дитя, не внидите в Царство Небесное".
   Вот отчего можно всю жизнь "немножко воевать с православием", ворчать всю жизнь около него, казалось бы, на все в нем сердиться и раздражаться, а как "возьмет за ребро", т.е. если кто скажет: "Ну, так переходи же в другую веру", то при таком зове для понимающего почувствуется такой ужас, с каким не сравнится ни казнь и никакое личное несчастье. Человек при "переходе из православия" (я говорю об умных и глубоких душах, не о "балаболках") почувствует, что он впадает во что-то неизмеримо горшее всякого личного бедствия, выйдя из мирового, и притом единственного, оставшегося на земле, света и вступив или, вернее, "оступившись" в мировую бездну, провал, гибель и ужас. "Где есть плач и скрежет зубовный и неугасимый огонь".
   Да что толковать, дело ясно.
   "Ад" Данте -- высшая поэма католичества.
   "Потерянный рай" Мильтона -- высшая поэзия протестантства.
   "Выше" не было; да ни у кого и не брежжится в уме, чтобы когда-нибудь, хоть через тысячи лет, католичество сказалось возвышеннее, глубже, всеобъемлюще, чем в "Аде".
   И протестантство -- чем в "Потерянном рае".
   Но "скрежет зубовный" -- и здесь и там! Великий плач души! Несчастье!! Обе поэмы говорят о каком-то страшном несчастии, именно о "провале", "ужасе" и "темноте".Что такое??!
   Православному это даже непостижимо!
   Под "Богородицами"-то? Около Иверской и Почаевской? За широкими спинами наших иереев и архиереев?!
   "У нас ничего не провалилось".
   Что у нас "ничего не провалилось" -- это такое же "дважды два" в душе русского, такой же "дневной свет" перед его глазами, такой же "свет совести" у человека попивающего, но не изменившего жене, не обокравшего отца, не предавшего своего товарища, как... у католиков и протестантов налично присутствие, что, при полной трезвенности и даже вегетарианском столе, они как-то странно и непостижимо изменили "всему дому", "поругали честь дома", не то "сестру выдали за богатого старика", не то "подделали духовное завещание батюшки", не то занимаются и практикуют "тайное вытравление плода"... Мы говорим примерами, аналогиями. Что-то худое и страшное, чему нет имени, чего существа нельзя уловить, что везде и нигде, -- случилось в западных исповеданиях; что носится в них как запад и дух, хотя и не имеет для себя уличающего документа.
   "Документ" -- в поэмах, в поэзии! Вот что не обманывает, что не умеет лукавить. Именно потому, что поэзия -- это есть правда!
   И "правда" -- потерянная невинность у протестантов (Мильтон).
   Ад и "скрежет зубовный" у католиков! (Данте)

* * *

   Оттого у нас "смазные сапоги хорошо скрипят" и ничьих душ в тиши и ночи мы не стараемся "выкрасть". "Мы дети честных родителей и воровскими делами не занимаемся", -- вот наш ответ на самый тон католической и разной баптистической пропаганды, всегда с запахом какого-то поразительного пройдошества, прямо неприличного в порядочном дому.
   "Порядочные люди" и "дети хороших родителей" прямо такими делами не занимаются. Украл ли хоть одно японское дитя епископ Николай? Он весь прям, он весь -- дневной. Ну, а католики в Москве и Петербурге, около старообрядцев и с вывеской над моленной иезуитского ксендза: "Православно-кафолический храм"?
   Господа, вы покорили весь мир, но у вас крапленые карты.
   Милые друзья, у вас Гумбольдт и Либих, но вы как-то ужасно нехорошо выдали сестру замуж, и, сказывают, бедная удавилась. Говорю аналогиями.
   А у нас колокола звонят, что сестра наша в добром замужестве, что родителей мы почитаем, за ученьем детей строго досматриваем, живем "на свои средствия" и домик у нас ладненький, ну, хоть и не без "историй" в этом дому, когда или хозяин "не в разуме", или детишки "завели какую-то кутерьму".
   Господа католики и протестанты, -- идите в честный бой! Не смейте у нас шастать по далеким заборам, по задним дворам, ходить "с черного хода"... Прямой вам ход на парадное крылечко, снимите галоши в передней, входите в зал и раскладывайте ваши книги: перед вами Хомяков, Гиляров-Платонов, Константин Аксаков, двое Киреевских. Вот, пожалуйста, опрокиньте их, эту нашу защиту и крепость, и уж тогда можете проходить и дальше и захватывать в невод хоть всю челядь, и "женщин", и детей, и староверов, и белорусов... Пока же вами этого не сделано, все плоды вашего прозелитизма не могут быть рассматриваемы на Востоке иначе, как кража человеческих душ и отнюдь никакая не победа. А крадут от бессилия; крадут от неправды: и самый способ ваших успехов говорит о каком-то извечном вашем поражении, безнадежном в собственных ваших сердцах.

* * *

   Смелым языком написанная, книга г. Ю. Колемина {Автор книжки, написанной на испанском языке и изданной в Мадриде: "Luz dе Oriente. Khomiakoff". Madrid, 1912, -- чиновник министерства иностранных дел, служивший 11 лет в Мадриде при русском посольстве.} против Пальмьери оттого именно и смела, и открыта, что автор -- энтузиаст Хомякова, а нам приходилось неоднократно наблюдать, что всякий, вошедший в мышление Хомякова и дополнительно Гилярова-Платонова, становится навсегда неуязвимым для какой бы то ни было полемики католической или протестантской... "В мыслях папистов, -- пишет автор на стр. 276, -- царствует бедственная немощь, они не способны понимать ни что такое церковь, ни что такое вера, ни что такое человеческая совесть, ни что такое церковное пастырство, ни что такое церковная администрация". И такой тон чего-то верхнего, какого-то высшего яруса мышления, господствует во всей его смелой книге, направленной против первого теперь ученого авторитета в католической церкви, который с благословения папы еще Льва XIII предпринял обширный труд -- изложение православной догматики "сквозь наш (католический) свет", коего пока появился первый Том, плод десятилетней работы. И когда вдумываешься в этот укор Колемина, не находишь его ни резким, ни слишком расширенным. Действительно (и это первый Хомяков разъяснил) католики утратили самый нюх, самое осязание всех решительно составных элементов церкви и религии вообще, впавши давно в извращение (по одному указанию автора -- еще в V веке!) самого духа и самой сути христианства. Ну, вот немного, ну, кое-что:
   1) Христос есть единый и вечный и никем не заместимый Глава церкви; это учит Восток.
   Нет, глава церкви есть папа, избираемый конклавом кардиналов, -- в коем желания австрийской дипломатии до известного предела и в точно оговоренных нормах имеют велящее или запрещающее значение. Таково мнение католиков, не одного, а всех!!
   Для русского просто дико колебаться в выборе мнения, т.е. которое, наше или католическое, истиннее!
   Термин vicarius Christi, "викарий Христа" (на земле), появляется уже с V века в римских писаниях, формулах, претензиях и с V века до ватиканского собора, объявившего папу "непогрешимым" "ex cathedra" [с кафедры, с амвона (лат.)] возрастает неодолимо, все охватывая, все себе подчиняя.
   Для нас это просто дико, и дико без всяких рассуждений, -- спор папы с Христом, претензия его сесть на престол Христов! Папою (в X веке) была даже баба! Папами бывали даже атеисты, притом об атеизме своем заявлявшие ("Мы надеемся достаточно насладиться нашим понтификатом", -- возгласил один избранный папа, снимая кардинальскую шляпу и надевая папскую тиару)... Папами были прелюбодеи (Борджиа)... Папами бывали убийцы (отравления врагов)... Пап бывало одновременно по нескольку, и притом все наличные взаимно проклинали друг друга и отлучали от церкви... Таковы факты истории. Между тем "непогрешимость", провозглашенная на наших глазах, имеет смысл вовсе не "на будущие времена", т.е. не тот смысл, что после "нашего определения и впредь папы будут непогрешимы"; всякий новый догмат предполагается скрыто уже лежавшим в прежних догматах и теперь лишь "выясняемым", и потому вовсе не "папы" только будущие нарекаются "непогрешимыми", а нарекается "непогрешимым" само папство, самая эта должность и сан, "вот тут у нас, в Риме"; и, конечно, объявлены "непогрешимыми" все папы от апостола Петра (лже-предположенного первого епископа в Риме) до Пия IX!!
   "Непогрешимость" и явный, доказанный, очевидный "грех"!!! Это возмущает не только престарелого богослова, но и самого зеленого нигилиста. Просто это -- вне совести и здравого смысла!
   Продолжим дальше сравнивания.
   2) Пасение пастырями овец, иерархами душ человеческих, должно покоиться на любви, опираться на любовь, быть проникнутым любовью. Этому учит Восток.
   -- Нет: должно покоиться на авторитете, учат католики, и должно со стороны пасомых выражаться в немом повиновении, в слепой покорности, в нерассуждающем исполнении приказанного!
   Опять для русского нет колебания, что избрать, где истина.
   3) Религия -- от души, из души, для души. Душевность веры -- все в ней. "Душевность", -- т.е. целый собранный мир человека, без разделения его на разум и сердце, на совесть и рассуждение. "Как говорит душа", "что велит душа": вот закон, метод, путь, посох; вот и порох, и компас в вере.
   -- Нет, говорят католики: "решение" всякого вопроса есть "умозаключение" о нем: и в вере, как и в ведении, последняя инстанция и высший судия есть Разум.
   Для русского опять это дико: и дико не после долгих рассуждений, а сейчас! прямо! "по усмотрению"!
   4) "Где же истина на земле? церковная истина?"
   Католики отвечают: -- "У кардинала, провозглашенного конклавом и одобренного австрийским министром иностранных дел в "папы".
   Русские просто отвечают на это добрым смехом и говорят формулу, неизмеримо более сложную и мудрую:
   -- Истина, как ее сейчас сказать бы словом, не ясна еще, не ощутима; ее нельзя взять рукой, указать пальцем, выговорить по-русски, по-болгарски, по-гречески, по-римски и немецки. Все это "выговариваемое" -- приблизительно и неполно. Но истина есть, и ею живет человечество, без нее бы сгибло. Где же она? Везде и нигде, рассеяна в самой жизни, оставаясь в ней неуловимою, как неуловима и неопределима сама жизнь. К истине "прилежит" всякий человек, -- папа больше мирянина, но и мирянин, однако, тоже "прилежит", а иной папа вовсе не "прилежит"... Все -- не по форме, все -по существу. Вот эта "сама жизнь" и содержит полную истину, и ею светится, ею кормится, ею напояется и поддерживается... А папы, епископы, иерархи, суть только "свидетели истины"; в церковной жизни и верующем народе они суть "свидетели веры", ее зрители и выговариватели, с ролью пассивной, с обязанностью к осторожности.
   Иерарху -- первое мнение, первый голос: но только -- пока он не "отступает". Иерархи на Флорентийском соборе "отступили": но не повлекли вслед себе истины, а истина сейчас же сбросила их с иерархического престола.
   "Человек -- все", -- учение папистов. "Человек, у которого все, -- и есть "папа", с одобрения австрийской дипломатии".
   "У одного Бога -- все: а мы, люди, и папа, и все, -- несовершенны, грешны, слабы. Вся наша сила -- в смирении, правда -- в признании, что все -кривы. И в вытекающей отсюда личной потребности для каждого -- быть осторожным, несколько нерешительным, не рваться вперед, не порываться выше всех".
   "Осторожнее, осторожнее!" -- кричат русские, кричит все православие!
   "Вперед! Вперед! Ведущий -- все знает!! Он -- папа! Он уже одобрен министром иностранных дел в Вене" {По правилу конклава -- папою не может быть избрано лицо, о котором со стороны апостолического престола (Австрия) было предварительно заявлено определенное неодобрение. Это -- "привилегия в католической церкви", данная за вековые перед папством услуги австрийскому государю, т.е. вообще -- австрийскому правительству.}.

* * *

   Вот положение, и спор, и колебание, взглянув на которое скажешь с г. Колеминым: "У папистов -- все темно".
   Колемин так и ведет полемику в этом духе, что католицизм есть некоторая анти-вера, что самое представление о "церкви" в Риме уже очень рано утратилось и что на месте светской империи Августов, Траянов и Антонинов там возникла духовная империя, со всеми качествами и дерзновениями языческой империи, но поставя над собою крест, начав ссылаться не на Corpus juris civilis, а на Евангелие и перерядив римских преторов и легатов в священническое облачение... Но духа всего этого не изменив!! И вышел "папа" -- задрапированный император, с его "авторитетом", "всемирностью" и проч. и проч.; с его аппетитом "округлить земельки" (Папской области), насажать всюду "своих людей" и родственников (непотизм, -- история семьи Борджиев), побольше увеличить фиск, выдумать еще "обложение" народов, какую-нибудь еще 11-ю "лепту вдовицы" и 2-й "динарий Петра", хорошо принять послов, пышно отправить своих послов и, главное, главное! (суть императорства) не допустить где-нибудь на земле 2-й духовной империи, задушить всякого претендента, всякого соперника и расти все во власть, власть, власть!!!
   -- "Власти!!!"
   А где же Христос, униженный, поруганный, распятый? Оглядывается мир:
   -- Нет Христа!
   Ужас проходит по миру: "Как нет Христа?"
   -- Есть vicarius Christi... "вице-Христос!!".
   "С нами крестная сила", -- крестится православный мир, напуганный и трясясь, как в лихорадке. Да ведь Христос пришел именно унизить всякую земную власть, всякую земную претензию... Всякую человеческую гордость он смирил... И, напр., в России, Царь прямо "боится Бога", и даже счастлив "бояться Бога", ставит в гордость себе "бояться Бога..."
   Все "боятся Бога...".
   Да. Но вот папа, очевидно, не боится Бога...
   Не "боится ли?" Неужели??!!
   Действительно не боится: и в этом -- все догматы, весь дух, вся суть католичества.
   Человек "не боящийся Бога", которому бояться Его запрещено, и в этом суть его сана: и он -- распорядитель всего миропорядка, "до религии относящегося"...
   Вице-Бог...
   А в сущности -- император.
   Император, "как Бог на Земле"...
   Императорствующий в таинствах...
   Императорски "прощающий грехи"...
   Императорски "благословляющий на войну"...
   Императорски "овладевший ключом Петра"; и отныне впускающий со штампом своей "империи" в Царство Небесное, ко Христу и Богу...
   -- Если не "император" и его "да", -- к Богу не пройдешь: вера всего католического мира.
   "Император" причащает... "Император" исповедует...
   "Император" служит обедни... Ходит в крестном ходе: нет, его несут в крестном ходе! Как икону, и больше даже всякой иконы!
   Мир склоняется! Короли склоняются! Короли бывали изгнаны из царств за сопротивление этому императору...
   Калигула? Гелиогобал? Что за процессия? Что за безумие?
   -- Нет, -- папа! История же их есть и "История Церкви".
   Как церкви??!! Христовой? "Изгнанных правды ради", "нищих", "миротворцев"...
   Нет. Параллельной "Христовой Церкви"...
   Это -- церковь славных...
   Это -- церковь богатых...
   Это -- церковь сильных...
   Властвующих...
   Гремящих...
   -- Которых ведет всех Христос?
   -- Вице-Христос, vicarius Christi, с V века.
   Как же? А обиженные? Униженные? "Изгнанные правды ради" и в тысячный раз драгоценные -- "миротворцы"? Кто же с ними?
   -- Никого.
   Никого у всего бедного, скорбного, болящего, отвергнутого.
   -- Никого. Это безрелигиозное царство. Это одна эмпирия. Факт без головы. История без смысла. Просто это экономические рабы богатого и славимого царства, которые живут, и умрут, и еще народят деток, и детки тоже умрут, т.е. сперва поработают на "царство Христово" или "вице-Христово" и умрут или издохнут... Все равно... Бессловесные, и о них нет слова.
   О, какая темь! О, какое отчаяние! Так вот откуда "Ад" Данте, и "Потерянный рай" Мильтона, и циничный яростный бунт отброшенных рабов, сбрасываемых в могилу рабов, некрещеных и безблагодатных, каковое восстание и бунт именуется -- "революциею" и рядом "революция"... Теперь-то все изъяснилось, когда мы видим, что на месте "Царства Христова" стало царство... вице-Христово...
   Да уж не имеем ли мы "вице-религию"?..
   Она! Она!

* * *

   И вот отчего весело скрипят сапоги на Востоке. Весело звенят наши колокола. Пушкин пел прозрачные песни...
   Весело на Руси.
   Церкви наши раскрашены. Как Христово яичко раскрашивает и разрисовывает мальчик деревенский.
   У нас "Царь боится Бога"...
   И иерархи церковные "боятся Бога"; а чтобы "еще меньше о себе думали" -- дан им обер-прокурор. Если он даже и "римский воин", то ведь и Христа вел и сторожил "римский воин". Уж назвался "груздем" -- полезай "в кузов". В Христовой "иерархии" славы и не полагается, не будет. "Все всех меньше", и "все всех боятся"...
   Что делать. Мальчик с Христовым яичком поднимает голову, крестится и говорит пугливо: "Как бы Боженька не убил".
   И все этого боятся. И пока этого боятся и сидят один смирнее другого, у нас "церковь Христова", а не вице-Христова.
   Скудно снаружи, а на душе весело. Но ведь Христос и основал церковь скудных, церковь для "скудных"... Так и поживаем. И наше "кой-какое царство веры" зато никогда не рассыплется...
   
   Впервые опубликовано: Новое время. 1913. 7 марта. No 13285.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru