Нельзя не остановиться с вниманием на личности покушавшегося на жизнь П.А. Столыпина: это -- еврей, сам богатый и сын богатого отца, далеко стоящий от "пролетарских кругов", с их голодом, безработицей и необеспеченностью. У него совершенно не было тех мотивов к террористическому акту, которые подымают на ноги и раскаляют докрасна душу бедняка-рабочего или бедняка-студента. Самая его приписка к рядам социал-революционеров искусственна и является своеобразным чванством, шиком и блажью: потому что под почвою политических движений и социальных экстазов всегда являются реальные мотивы, реальное страдание или озлобление. Иначе быть не может. Поэтому и в данном случае мы должны искать под мундиром наружу -- ближе к телу лежащую рубашку. Не страдания пролетариев подняли руку убийцы, а чувство человека своего племени, которое со всех сторон встречает в текущей русской политике преграду своим аппетитам, распространению и экономическому захвату. П.А. Столыпин крупными буквами начертал на своем знамени слова: "национальная политика". И принял; мучение за это знамя. Социал-демократия здесь только прикраса. Человек! своего племени только воспользовался оружием революции, средствами конспирации, чтобы совершить деяние, желательное и революционерам, но ему-то лично страстно желаемое по мотивам совсем другим!
Это показывает, как правильна точка зрения, кладущая национальную идею в зерно политики. Центробежные силы в стране не ограничиваются сдержанным ропотом, но выступают вперед с кровавым насилием. Они не хотят примириться с главенством великорусского племени; не допускают мысли, чтобы оно выдвигалось вперед в руководящую роль. Им мало того, что торговля, промыслы и ремесла частью перешли и все более переходят в их руки; перешли к ним хлеб, леса, нефть; им хотелось бы вообще разлиться по лицу Русской земли и стать над темным и, к несчастью, малообразованным населением в положение руководящего интеллигентного верхнего слоя. Этой вековечной и жадной мечте политика П.А. Столыпина, везде отстаивавшего первенство русского племени, стояла поперек горла.
Вот мотив злобы, исступления и злодеяния.
Впервые опубликовано: Новое Время. 1911. 4 сент. No 12744.