Розанов Василий Васильевич
А. С. Белкин

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Некролог).

   В. В. Розанов. Полное собрание сочинений. В 35 томах. Серия "Литература и художество". В 7 томах
   Том четвертый. О писательстве и писателях
   Статьи 1908-1911 гг.
   Санкт-Петербург, 2016
   

А. С. БЕЛКИН

(Некролог)

   Умер только что назначенный библиотекарем Г. Думы, преподаватель философии в Московском университете, Алексей Сергеевич Белкин, жизнь и личность которого представляют собою много замечательного и трогательного, особенно на бытовом фоне русской действительности. В 80-х годах прошлого столетия в Москве гремела меховая фирма Белкиных, первая в городе, ведшая обширные сношения с Сибирью и Германией. У владетеля-то этой фирмы был сын Алеша, потерявший мать двух лет от роду. Как старший сын владетеля фирмы, он должен был заместить отца и со временем сделаться всероссийским именитым купцом, собственником миллионного состояния и дела. Но что-то, Бог весть что, повлекло его в другую сторону, к тихим библиотекам, к ученым людям, к говорам на абстрактные темы отвлеченного знания. Когда наступила пора ученья, мальчика отдали в Московскую Практическую Академию, и вообще стали готовить к будущему торговому поприщу. Настала борьба, безмолвная и тихая, между поэтическими умственными наклонностями мальчика и жесткой действительностью: борьба тем более для мальчика трудная, что он не обладал энергией, настойчивостью, что врожденно он был необыкновенно деликатен и умел противиться только тихим, русским, пассивным сопротивлением. Не нарисованною прошла картина замечательного нравственного смысла, совершилась трагедия, над которой никто не плакал... Некоторые фактические данные о его учебных годах сообщил М. К. Любавский, проф. русской истории в Моск. универс., в последней книжке "Вопросов философии и психологии". Он приводит выписки из сохранившегося дневника А. С. Белкина. "Нет никого, кто бы подкрепил во мне падающую надежду", -- писал он в этом дневнике. "Я один наедине с самим собою и перед лицом страшной действительности. Я тебе, моя милая бумага, передаю мои грустные мысли, хоть ты, я знаю, и не заплачешь". Из слов этих заметно, что в мальчике слагался не сухой бездушный ученый, но душа его летела к неясной мистике знания, к теплому уюту ученых библиотек и кабинетов в их поэтическом сложении. Это нужно отметить, чтобы понять дальнейшую трагедию его судьбы, которая во внутренней своей стороне была еще страшнее, чем во внешней. Ибо того, чего он искал в науке и что дало бы мір и счастье его душе, он не нашел в том черством обездушенном позитивизме, какой встретил на университетской кафедре, в лице профессуры. Мальчик из погреба вылетел в ледник и погиб, не отдавая себе отчета, что такое совершилось с ним. Но перейдем к фактам. Поступив в школу для технической выучки, Алексей Сергеевич жадно ловил там все, что расширяло умственный кругозор, формировало жизненное міросозерцание, все, что давало работу и пищу мысли. С особенной любовью изучал он математику и естественные науки, историю и литературу. В течение двух лет по окончании курса в академии А. С. Белкин не выходил из "сыновьего повиновения" и высидел магазинным сидельцем... а душа его рвалась к Вундту, к Целлеру, к Д. С. Миллю, к Уэвелю, книги которых составляли сокровище его уединенной комнатки.
   Тут были пролиты невидимые слезы, прошли нерассказанные муки. В то время очень поддерживала его дружба с А. В. Орешниковым, который, будучи тоже купеческого рода, выходил, как и Белкин, на ученое поприще. В дневнике Белкина за это время встречаются строки: "Дорога, лежащая перед мной, устлана коврами, тепла, доходна, но для меня она невыносима"... "Кончайся скорее, борьба, мне стало невмоготу... Мне кажется, что я просто сума сойду. Одно мне утешение: разговор с Лелей, музыка и чтение. Отнимите их, и я погиб".
   Торг начинается с бедности. Пафос торга -- деньги. Счет денег -- нерв торговли. Вообразите же человека, уже в обеспечении родившегося, и который не имеет пафоса к деньгам: для него "золотое дело" есть тюрьма, ад, есть пытка того царька, попавшего в плен, которому в горло наливали расплавленное золото! Вот отчего "купеческие сынки", не имеющие -- и притом естественно не имеющие -- главного пафоса торговли, так часто поворачивают на новые пути научных и художественных интересов. Тут не "дурь" и не "баловство", а естественный рост дерева, непохожего в вершине на ствол и корень.
   Через три года отец, видя хирение своего сына, дозволил ему выйти на свой путь, но отказавшись от наследства и вообще от всех прав на участие в "деле". Для идеалиста-мальчика только это и нужно было. Немедленно он стал готовиться к испытанию на "аттестат зрелости", в те суровые толстовские времена, когда этот экзамен с таким трудом выдерживали и "классики", восемь лет просидевшие над кюнерами и ходобаями. Начинается пора учебной страды. Дважды держал он экзамен, и наконец выдержал. Помогли ему преподаватели гимназий и университета (Н. Г. Зубков). Наконец он в Московском университете, на историко-филологическом факультете. И здесь перед ним раскрылась бесплодная пустыня, -- в своем роде "голодная степь", какие попадаются в Средней Азии, -- блестящего виртуоза позитивизма, М. М. Троицкого. Темы -- никакой; точнее -- тема самая глупая, но исполнение -- великолепное, заманчивое, художественное. Как лектор, как чтец лекций, М. М. Троицкий гипнотизировал слушателей, а их волю подавляла его самоуверенность, повторяем -- в пределах совершенно глупой темы. Белкин же был слишком пассивен, чтобы оторваться от гипноза профессора: и тут началось второе, гораздо более страшное хирение его как ученого.
   Он объехал многие заграничные университеты, занимался психологией, и, как фундаментом для нее, анатомией и физиологией. Занимался в психологическом институте проф. Георга Миллера, у проф. Меркеля, Мейснера и Каллиуса, и работал в психофизиологической лаборатории Вундта. Но самая тема этих работ не могла повести ни к чему: история дала всего только минуту торжества этому направлению, -- выковырять душу из мозгов, -- и затем оно стало безповоротно падать как бессмыслица. Белкин несчастным образом попал в этот кризис, и уже в момент его склонения книзу. Его диссертация, его работы в психофизиологическом кабинете, который он завел при Московском университете, не давали результатов. Он был так чуток, что сознавал это. Но уже справиться с положением не мог. Старший его годами, Н. Я. Грот, -- кстати, имевший чрезвычайно много общего с покойным Белкиным, -- только потому, что вышел раньше его на эту дорогу, шел по ней с уверенностью и успехом. Но нет двух лиц на одно emplois {должность (фр.).}: тот же второй, Грот, абсолютно с тем же запасом сил, способностей, таланта, ума, захирел и засох на этом бесплодном пути. Но неувядаемою остается его личность. Товарищи не забудут, как в 1878--1880-х годах появился в университетских аудиториях замечательной красоты молодой человек, с золотыми локонами и точно выточенным на небесном станке прекрасным, худым и бледным лицом. Это был Белкин... Всегда струилась с уст его шутливая, веселая речь. Мир праху твоему, один из незаметных героев русской земли. Хотя он не оставил законченных трудов и завершенных работ, но жизнь и судьба его гораздо замечательнее и гораздо содержательнее многих ученых диссертаций. Как справедливо говорит его биограф, "он принес в жертву науке молодость, карьеру, богатство и возможность семейного счастья". Покойный прожил жизнь одиночкой-отшельником; но теперь для него окончилось все горькое и недоуменное, и он вошел в радость. История русского идеализма не должна о нем забыть.
   

КОММЕНТАРИИ

   Автограф неизвестен.
   Сохранились гранки с авторской правкой -- РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1. Ед. хр. 169. Л. 25. В верхнем левом углу гранок Розанов черными чернилами написал: "Дорогой Мих. Осипович! Прошу личной Вашей заботы о некрологе: я виноват перед покойным Белкиным и непременно хочу сказать о нем по + несколько слов. "Нов. Вр." при всех усилиях -- отказалось печатать, говоря: "никому не интересно". Но Вы переступите через "неинтересность" и сделайте мне эту личную дружбу -- поместите в "Критич. обозрении" (конечно бесплатно). Жму руку. Спасибо за книгу (Киреевский -- Гоголь). И за все спасибо: отдельные книги и впредь присылайте. "Лучшее украшение моей библиотеки" и что-нибудь "на ночь". Устал ужасно. Столько забот, еще больше, чем писанья. Ваш В. Розанов". Ниже этой надписи пометы простым карандашом: "ненапечатано" и "Среди ученых". Первоначально в гранках под текстом стояла подпись "В. Розанов". Правя гранки, Розанов изменил ее на псевдоним "Университетский товарищ".
   Печатается впервые по гранкам с авторской правкой (М. О. Гершензон просьбу Розанова не выполнил).
   Статья написана в 1909 г., вскоре после смерти А. С. Белкина, однокурсника Розанова по историко-филологическому факультету Московского университета, последовавшей 17 июля 1909 г. Об отношениях Розанова и А. С. Белкина, ставшего приват-доцентом философии, см. в статье о нем В. А. Фатеева в "Розановской энциклопедии" (с. 120--121).
   
   С. 306. ...сведения о его учебных годах сообщил М. К. Любавский... -- Любавский М. Алексей Сергеевич Белкин // ВФП. 1909. Кн. 99. С. I--X.
   С. 307. ."душа его рвалась к Вундту, к Целлеру, к Д. С. Миллю, к Уэвелю... -- Ко времени учения Белкина в Московском университете появились русские переводы книг немецкого философа В. Вундта "Душа человека и животных" (СПб., 1865--1868), "Основания психологической психологии" (М., 1880--1881. Т. 1--2). "Очерки истории греческой философии" немецкого философа Э. Целлера были переведены в 1886 г. Из многочисленных переводов английского философа Дж. С. Милля в то время появились книги: "О подчинении женщины" (СПб., 1869), "О свободе" (СПб., 1864), "Основания политической экономии" (СПб., 1860, 1865. Т. 1--2), "Размышления о представительном правлении" (СПб., 1863), "Рассуждения и исследования политические, философские и исторические" (СПб., 1864--1865. Т. 1--2), "Система логики" (СПб., 1865--1867. Т. 1--2), "Утилитарианизм" (СПб., 1866), "Цивилизация" (СПб., 1864). Была также издана книга английского философа У. Уэвелла "История индуктивных наук от древнейшего и до настоящего времени" (СПб., 1867--1869. Т. 1--3).
   ...поддерживала его дружба с А. В. Орешниковым... -- Нумизмат А. В. Орешников приобрел в молодости большую коллекцию греческих и римских монет. В очерках "Об античных монетах" Розанов вспоминал об этом: "Показывая товарищу своему по учению, А. К. <так!> Белкину, и мне это собрание, он отделил из него одну монету (дуплет), бронзовую Септимия Севера с изображением на оборотной стороне императора на коне, которого ведет за повод нагой человек. Было это в 1880 году".
   ...царька ~ которому в горло наливали расплавленное золото! -- древний способ казни. Римский полководец и богач Красе был убит в войне с парфянами (53 до н. э.). Его голову принесли парфянскому царю Ороду II, и тот приказал налить ей в рот расплавленное золото. См. также: Данте. Божественная комедия. Чистилище. XX, 116--117.
   ...толстовские времена ~ над кюнерами и ходобаями. -- По представлению министра народного просвещения Д. А. Толстого 30 июля 1871 г. был утвержден устав классической гимназии с расширенной программой преподавания древних языков. Учебники греческого и латинского языка Р. Кюнера и Ю. Ю. Ходобая, преподавателя Лицея в память цесаревича Николая (Катковского лицея), выдержали многочисленные издания.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru