Розанов Василий Васильевич
Успехи нашей скульптуры

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. -- Статьи и очерки 1898--1901 гг.
   М.: Республика; СПб.: Росток, 2009.
   

УСПЕХИ НАШЕЙ СКУЛЬПТУРЫ

   Еще недавно один г. Антокольский и отчасти г. Гинцбург красовались на фоне нашего искусства ваяния, которое, сравнительно с живописью, влачилось в пыли. Казалось, русские не призваны к этому роду искусства: до того русские имена, и особенно кровно-русские, так сказать, говорили о себе одним молчанием. Не могу поэтому не поделиться своим маленьким и чисто национальным восхищением, какое я испытал именно от скульптурных работ, на выставке журнала "Мир Искусства". Все скульптуры Антокольского, ныне собранные в Музее императора Александра III, представляют идейные темы: вот "венчанный гнев" -- Грозный, вот "умирающая мудрость" -- Сократ, вот "преисподнее" зло -- Мефистофель. Все это -- аллегории, "скульптурные понятия", очень напоминающие "памятник славы" или что-нибудь в этом роде. Здесь отсутствует мир частного, особенного, индивидуально-очерченного, что непосредственно поразило бы глаз художника. Конечно, ни Сократа, ни Грозного, не говоря уже о Мефистофеле, скульптор не видал и, следовательно, он лепил не природу, а свою выдумку и выразил степень своего понимания истории или поэзии. Между тем природа и подражание природе навсегда останутся главными темами скульптуры. Князь Трубецкой, кажется, живший почти безвыездно в Италии, ввел нас в мир восхитительных частностей и подробностей именно русской жизни. В прошлом году все имели возможность восхищаться, тоже на выставке "Мира Искусства", его бронзовым изваянием кн. Голицына. Не знаем, оценена ли достаточно его идея памятника Александра III: но идея царствования и характер государя, и вся та историческая "заминка", которая произошла и не могла не произойти после 1-го марта, чудно выражена в массивной и спокойной фигуре монарха, подавляюще сидящей на сравнительно сухопарой лошади, с крепко подведенною уздою, в силу чего лошадь, почти уткнув морду в грудь, выпятилась вперед недоумевающим и упрямым лбом. "Все побеждено, кроме мысли". Памятник восхитителен полнотою и, так сказать, напряженностью внутреннего содержания. Взглянув на статую, вы потом неотвязчиво припоминаете ее, едва начинаете думать об исторических тринадцати годах, и что бы вы ни придумывали, как эмблему этих лет и всего, что в них совершилось, вы не вырветесь из круга этой, данной художником концепции. "Твердо, грузно, упрямо". Читателям может показаться смелою наша мысль, но мы не боимся ее высказать: Александр III в изваянии кн. Трубецкого станет рядом со знаменитым монументом Фальконе. Ибо в нем столько же истины и внутреннего правдоподобия, как и в последнем.
   На нынешней выставке в Академии художеств кн. П. Трубецкой выставил десять вещей. Между ними первоклассного достоинства -- проект памятника Данте, "Молодые девушки" (No 202), "Девушка" (No 203) и портрет кн. Мещерского. Из них наибольшее эстетическое впечатление оставляет No 203. Здесь нет психологического момента, который всего могущественнее схватывает скульптор; девушка, ушедшая вся в покрывало, совершенно неясная в очерке лица и даже фигуры -- производит необыкновенное зрительное очарование. Как? Чем?
   Невозможно на это ответить. Но группы посетителей так же безотчетно и столь же неудержимо, как мы, любовались просто изяществом бронзового очерка, без пояснений, без рассуждений, покоряемые красотой. В скульптуре Трубецкого -- это новое. Везде он берет истиною и глубиной созерцания, здесь -- только соловьиный голос в бронзе. Удивительно и прекрасно. No 202 -- две молодые девушки: особенно удачна меньшая, подросток лет 11, прижавшаяся к взрослой: простота, доброта, невинность лица чудно передана. Переходя к бюсту кн. Мещерского -- вы чувствуете гоголевскую силу выразительности. Смотря на портрет, вы так и цитируете:
   
   Служил отлично благородно,
   . . . . . . . . . . . .
   Давал три бала ежегодно.
   
   Вот русский дворянин! Красноречивый, доблестный, бессильный, любимый всеми. Мы вовсе не знаем, которого Мещерского это портрет, и чем замечателен его оригинал, но его вытянутая шея, галстух, бакенбарды, одушевленное и как бы говорящее лицо, говорящее в дворянском собрании, или у себя в кабинете -- но непременно большой толпе слушателей, носит на себе черты всего русского быта 60-70-80-90-х годов. Тут -- наша история, тут "Русью пахнет". Самая идейная его работа -- проект памятника Данте (в бронзе). Постамент памятника -- озеро, гладь разлившейся бронзы, по которой там и сям торчат черепа, головы людей. Это -- тонущие грешники. Идея "Ада", главная концепция Данте -- брошена под ноги зрителю; от нее некуда деваться, она -- тут, давит вас. Высоким и относительно узким четырехугольником подымается над ним пьедестал поэта. Узкие линии -- это сюда идет. Весь Данте узок и могущественен. Не ищите в нем роскоши Шекспира, но силу ветхозаветного пророка вы в нем найдете. Пьедестал, эта высокая призма, гол и сух, гладок. Но бронза чуть-чуть взволнована, и всматриваясь внимательнее в линии волнений вы узнаете любимые видения поэта; вот -- Беатриче, но какой неясный очерк! вот -- Франческа да-Римини, пролетающая почти тенью, со своим возлюбленным; сзади, в углублении, Люцифер. Верхний бордюр пьедестала уже более ясно очерчен крыла-- ми реющих ангелов. И, наконец, сам памятник -- угрюмая, одинокая, высохшая фигура флорентийского мечтателя. Все -- выразительно, поразительно, глубоко. И опять приходится то же сказать, что о проекте памятника Александру III: сколько вы ни думайте, вы не вырветесь из этой концепции в бронзе единственного исторического лица! Но мы торопимся окончить наше маленькое восхищение. Из работ г-жи А. Голубкиной, говорят, простой женщины из не интеллигентной среды, которая, чувствуя в себе необыкновенное призвание, отправилась в Париж и поступила, не зная никакого, кроме русского, языка, к одному знаменитому тамошнему скульптору в мастерскую, хороши: "Старость" и "Бюсты". Более оригинален ее "Камин" (2 греющиеся около огня голые фигуры, очевидно -- первобытных людей, первых изобретателей огня), но мы, передавая только личные впечатления, без претензий на художественную компетентность, говорим о том, что непосредственно нас более поразило: одинокая, бедная, печальная, озябшая старость прекрасно выражена в сидящей на корточках голой женщине. "Сколько красоты в некрасивом, если оно в то же время истинно", -- думаешь, глядя на эмблему. Бюсты, особенно один, наклонившийся вперед и с лицом, повернутым в сторону, дышат индивидуальностью. "Такую я где-то видел", -- восклицаете вы. Ничего общего, ничего готовящегося выдержать экзамен из "скульптуры, живописи и ваяния!". Это -- la nature vive, в секунде жизни, не повторяющейся, и у неповторимого, хотя в то же самое время совершенно частного лица...
   

КОММЕНТАРИИ

   Мир Искусства. 1901. No 2/3 (март). С. 111-113.
   Памятник великолепен... -- см. статьи Розанова "К открытию памятника государю Александру III" (НВ. 1909. 23 мая) и "Paolo Trubezkoi и его памятник Александру III" (Русское Слово. 1909. 6 июня), вошедшие в книгу Розанова "Среди художников".
   Проект памятника Данте -- Для Италии П. Трубецкой создал модель памятника Данте, а позднее осуществил свой замысел памятника Данте в Сан-Франциско.
   Служил отлично, благородно -- А. С. Пушкин. Евгений Онегин. I, 3.
   ...к одному знаменитому тамошнему скульптору -- речь идет о французском скульпторе О. Родене, ученицей и близким другом которого в Париже в 1895-1896 гг. стала А. С. Голубкина. Статью "Работы Голубкиной" Розанов напечатал в "Новом Времени" 2 марта 1910 г. и включил в свою книгу "Среди художников".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru