OCR и вычитка: Александр Белоусенко (http://belolibrary.imwerden.de), 20 августа 2002.
Около обвалившегося деревянного дома, выстроенного два года назад, стояла толпа тесным кружком, головами внутрь, и что-то рассматривала.
-- Что такое там? -- спрашивали вновь подбегавшие.
-- Грибок нашли.
-- Какой грибок?
-- А вот дом отчего обвалился. Сейчас инженер говорил.
В середине толпы стоял рабочий с техническим значком на фуражке, очевидно, железнодоро-жник, и рассматривал что-то невидимое, держа двумя пальцами, как рассматривают блоху.
-- Вот он, сволочь,-- сказал рабочий,-- поработал два года,-- дом и загудел.
К нему наклонились головами.
-- Что ж не видно-то ничего? -- спросил малый в больших сапогах.
-- А ты увидеть захотел? Наставь трубу хорошую, вот и увидишь.
-- Самоварную -- на что лучше,-- сказал кто-то.
-- А какой он из себя-то?
-- "Какой"... да никакой, просто на вид -- плесень и больше ничего.
-- И целые дома валит?!
-- А как же ты думал... Он как заведется, так и начинает точить,-- вишь, вон, целую слободу для рабочих выстроили, а спроси, надолго это?
Из дома напротив вышла женщина с подоткнутым подолом и с помойным ведром и крикнула:
-- Ну, чего тут выстроились, чего не видали? Настроили тут. Двух лет не прошло, как он завалился...
-- Ты бормочешь, а сама не знаешь что,-- сказал железнодорожник,-- вот на другой год у нее завалится, а виноваты мы будем. Поди, объясняй вот таким-то -- отчего дом у нее завалился.
-- ...а дома на стену повесить ничего нельзя,-- все зеленое делается.
Железнодорожник посмотрел грустно на женщину и сказал:
-- Чертушка! Ведь у тебя грибок и есть, самый настоящий.
-- Чего?
-- Грибок, говорю, у тебя.
-- Поди ты кобыле под хвост! -- сказала женщина, плюнув.-- Борода в аршин выросла, а он все зубы чешет. Она еще раз со злобой плюнула и ушла.
-- Не понимает!.. У нее грибок растет, а она только плюется.
-- Вот от этого-то невежества все и горе. Тут не то что отдельные дома, скоро целыми улицами начнет валиться,-- сказал человек в двубортном пиджаке.
-- Да, ядовитый, сволочь,-- сказал малый в больших сапогах, растирая что-то на пальцах.-- Вот у нас, на нашей улице, четырехэтажный дом рухнул, до крыши еще не довели, а он, сволочь, его уж обработал.
На него покосились.
-- Что ж, он и камень, что ли, грызет?
-- А нешто дом-то каменный был?
-- А какой же тебе еще?..
-- А что ж, он и каменный своротит,-- сказал кто-то.
-- А как же его узнавать, что он есть? -- спросил малый.
-- Как узнавать? Воткни топор в стену: если вода выступит, значит, он тут и есть.
-- Слюни, сволочь, пускает?
-- Я уж не знаю, что он там пускает, а только если жижа выступит, значит, он тут.
-- Ну, пропало дело,-- сказал человек в двубортном пиджаке.-- У нас целую слободу выстроили, у всех слюни пускает.
-- Теперь на постройку без трубы и не показывайся,-- сказал малый в больших сапогах.
-- А ежели его сушить начать? -- спросил кто-то.
-- Кого сушить? -- спросил, недоброжелательно покосившись, железнодорожник.
-- Да вот его-то...
-- Сверху высушишь, а он в середку уйдет.
-- Ежели эта гадость завелась, так ее не высушишь,-- сказал кто-то.-- Ежели только сжечь, ну, тогда еще, может быть.
-- Вот бы этой бабе, что ведро выливала, услужить... вон она опять вылезла. Эй, тетка, хочешь у тебя грибок выведем?
-- Жене своей выведи, косолапый черт!..
-- Обиделась...
-- Темнота... Живет человек и не знает, что небось какой-нибудь год и осталось ей, а потом не хуже этого вот. Тоже вот так-то соберется народ, а она, ежели ее не придушить, будет вопить на всю улицу, на строителей все валить. Ты ей про грибок, а она на стену лезет.
-- Вон, материал везут.
Все оглянулись: в стороне по мостовой ехали мужики с подводами.
-- Тоже небось захватили его. А сидят себе, зевают по сторонам, как будто так и надо.
-- Дай-ка топор-то,-- сказал малый в больших сапогах.
-- На что тебе топор?
-- Да ну, давай, много не разговаривай!
Мужик нехотя дал топор.
-- Слезай к чертовой матери.
-- Что ты, ошалел, что ли?
-- Слезай, не разговаривай.
-- Да руби, чего ты на него смотришь! -- крикнули из толпы. Мужик как ошпаренный отлетел от своих дрог с лесом. Малый размахнулся и всадил топор в бревно. Все бросились, головами вместе, смотреть.
-- Ну, садись, дядя, вот твой топор. Добро хорошее приволок, нечего сказать!
Мужик молча сел, тронул лошадь и долго поглядывал с опаской на бревна, точно ожидая, что они под ним взорвутся, потом, оглянувшись на толпу, плюнул и хмуро поехал дальше.