Ремизов Алексей Михайлович
Бабушка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из цикла "Свет немерцающий".

Алексей Михайлович Ремизов
Бабушка

Из цикла "Свет немерцающий"

   Нас в вагоне немного, было-то очень много, в проходе стояли, да, слава Богу, кто в Гомеле высадился, кто в Жлобине, кто в Могилеве, вот на просторе и едем.
   Старик, дровяной приказчик с Фонтанки, вылитый Никола со стен ферапонтовских, весь удлиненный, а лик малый, в Новгород на родину едет, курский лавочник с женою, степенные люди, в Петербург едут, Петербург посмотреть, да бабушка костромская Евпраксия.
   Все с богомолья едут из Киева. Показался им Киев, что рай Божий, ни пьющего, ни гулящего не встретили богомольцы в Киеве, ни одного не видели на улице безобразника, а много везде ходили, ходили они по святым местам службы выстаивали, к мощам да к иконам прикладывались.
   Не город, рай-город Киев, лучше нет его, в трактирах с молитвою чай пьют, с молитвой закусывают.
   Только и разговоров о Киеве, хвалят не хвалят, Бога благодарят.
   Бабушка в серенькой кофте и темной короткой юбке, в темном платке. Бабушка все по-монашески, и не скажет как-нибудь "спасибо" по-нашему, а по-монашески "спаси, Господи!", прижилась, видно, к святыням, уж сама вроде монашки сделалась.
   Долго и много хвалили Киев, о подвижниках рассказывали, о нечистом. Не обошлось и без антихриста.
   Бабушка и антихриста видела, только не в Киеве... три ему года, три лета, а крестил его поп с Площадки Макарий, и было знамение при крещении, сам батюшка рассказывал, когда погружали дите в купель, крикнул нечистый: "ой, Холодно!" -- и пять раз окунул его батюшка, а когда помазывали, кричал окаянный: "ой, больно! ой, колет! ой, не тут!"
   -- Три года ему, окаянному, в Красных Пожнях живет, -- пояснила бабушка, крестясь и поплевывая.
   Так потихоньку да полегоньку в благочестивых разговорах и ехали.
   Но вот и ко сну пора, -- попили чайку, солнце зашло, спать пора.
   Лавочник с лавочницей принялись постели себе готовить, одеяла всякие вытащили, войлоки, подушки, примостились, как дома, и старик Никола подостлался удобно.
   Только у бабушки нет ничего: положила бабушка узелок под голову -- узенькую скамейку у окна у прохода выбрала она себе неудобную, помолилась и легла, скрестив руки по-смертному.
   И я подумал, глядя на ее покорное скорбное лицо, на кроткие глаза, не увидевшие на месте святом ни пьяницы, ни гулящего:
   "Бабушка наша костромская, Россия наша, это она прилегла на узкую скамеечку ночь ночевать, прямо на голые доски, на твердое старыми костями, бабушка наша, Мать наша Россия!"
   И все я следил, как засыпала старуха.
   -- Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! -- с молитвой затихала бабушка.
   И затихла, стала похрапывать тихонько, заснула бабушка сном крепким
   Тут лавочница вспомнила, должно быть, слово Божие о ближнем, да и по жалостливости своей пожалела бабушку, поднялась с постели, пошарилась, вытащила тоненькое просетившееся одеялишко и к бабушке, будить старуху, чтобы подостлала себе.
   Растолкала лавочница старуху.
   -- Спаси Господи! -- благодарила старуха, отказывалась: ей и так ничего, заснула она с Божьей помощью.
   Но лавочница тыкала под бок одеяло, тормошила старуху.
   И поднялась бабушка, постелила лавочное одеялишко, еще раз поблагодарила лавочницу и легла.
   Легла бабушка на мягкое, а заснуть и не может.
   Не спится, не может никак приладиться бабушка, заохала,
   -- Господи, помилуй мя! -- творит молитву, а и молитва не помогает, не идет сон, бока колет, ломит спину, ноги гудут.
   А лавочница богобоязная, лавочница, доброе дело сделала, завела носом такую музыку, одна поет громче свиста паровозного, звонче стука колесного на весь вагон.
   Следил я за бабушкой, жалко мне было старуху.
   "Бабушка наша костромская, Россия наша, и зачем тебя потревожили? Успокоилась ведь, и хорошо тебе было до солнца отдохнуть так, нет же, растолкали. И зачем эта глупая лавочница полезла с одеялом своим человека будить?"
   Но, видно, услышал Бог молитву, внял жалобам, даровал сон и бабушке. И заснула, наконец, бабушка, тонко засвистела серой птицей с присвистом.
   "Слава Богу! -- подумал я: -- успокоилась, ну и пусть отдохнет, измаялась, пусть ей приснится нестрашный сон, измучилась, измучили ее, истревожили. Пусть пока что забудется, ведь чуть свет подымется лавочница, возьмется добро свое складывать, хватится одеялишка, пойдет, вытащит из-под старухи подстилку эту мягкую, разбудит старуху, подымет на ноги, -- ни свет, ни заря, изволь вставать. Ох, горе горькое! Ничего не поделаешь. А пока спи, бабушка, костромская наша, мать наша, Россия!"
   
   1912 г.

Комментарии
(Обатнина Е. Р.)

Бабушка

   Впервые опубликован: Заветы. 1913. No 3. С. 118--120 (под загл. "Свет немерцающий"; с порядковым номером 7).
   Прижизненные издания: Взвихренная Русь. Дата: 1912.

-------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: Ремизов А.М. Собрание сочинений. М.: Русская книга, 2000. Том 3. Оказион. С. 142--144.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru