Ремезов Митрофан Нилович
Современное искусство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Малый театр: Подорожник, комедия в 4-х действиях, Е. Гославского.- Кумир, комедия в 4-хъ действиях, Н. А. Борисова).

   

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

(Малый театръ: Подорожникъ, комедія въ 4-хъ дѣйствіяхъ, Е. Гославскаго.-- Кумиръ, комедія въ 4-хъ дѣйствіяхъ, Н. А. Борисова).

   Г. Гославскій -- писатель, по нашему мнѣнію, довольно талантливый,-- во всякомъ случаѣ, болѣе талантливый, чѣмъ многіе изъ его коллегъ драматурговъ, значащихся таковыми въ спискахъ общества драматическихъ писателей, и если послѣдняя пьеса г. Гославскаго провалилась съ такимъ необычайнымъ трескомъ и шипѣніемъ, то въ этомъ не талантъ автора виноватъ и, конечно, не повинны артисты, а вся непріятность, очень крупная для писателя, исполнителей и публики, произошла отъ того, что авторъ недостаточно подумалъ надъ тѣмъ, что писалъ, сочинилъ и даже пересочинилъ свою пьесу и потащилъ ее на сцену съ большимъ опозданіемъ, лѣтъ, примѣрно, на тридцать. Что или кого разумѣетъ авторъ подъ названіемъ Подорожникъ, ясно всякому при бѣгломъ просмотрѣ афиши, и почти не остается сомнѣній и въ томъ, что авторъ намѣревается продѣлать съ своимъ "подорожникомъ". Вотъ афиша: Нудищевъ, помѣщикъ -- г. Ленскій, Анна Владиміровна, его жена -- г-жа Уманецъ-Райская, Борисъ, ихъ сынъ -- Садовскій 2-й, Варвара Денисовна, сестра Нудищева -- г-жа Яблочкина 2-я, Евдокія Степановна, его теща -- г-жа Каратыгина, Гребецкій, богатый помѣщикъ -- г. Горевъ, Колесовъ, офицеръ -- г. Южинъ, Вероника Николаевна Сѣдова-Думнова, гувернантка въ домѣ Нудищева -- г-жа Лешковская, Микиткинъ, сельскій учитель -- г. Яковлевъ, затѣмъ слуги и гости. Читатель угадалъ, гувернантка -- "подорожникъ". Зритель, входя въ театръ, догадывается: изъ-за богатаго жениха -- конфликтъ между гувернанткой и сестрой хозяина дома; изъ-за офицера -- конфликтъ, вѣроятно, съ хозяйкою дома; скромный "подорожникъ" топчутъ, быть можетъ, закидываютъ грязью; но тутъ есть сельскій учитель, навѣрное, преисполненный благородства, онъ нѣжно расправляетъ лепестки помятаго "подорожника", чистыми слезами смываетъ съ него грязь,-- и добродѣтель торжествуетъ, порочные обличены и посрамлены... и лавровый листъ на каркасѣ размѣрами въ большое каретное колесо. Это старо и просто. Г. Гославскій нашелъ нужнымъ обветшалую фабулу значительно дополнить и хватилъ черезъ край, въ первомъ же дѣйствіи доказалъ зрителямъ, какъ легко попасть въ просакъ, полагаясь на афишу и на свою догадливость. Въ первомъ дѣйствіи объясняются въ любви гувернанткѣ: офицеръ, богатый помѣщикъ, сельскій учитель, гимназистъ Борисъ и хозяинъ дома, старикъ Нудищевъ. Гувернантка, по мѣрѣ силъ своихъ, отмахивается отъ всѣхъ "любителей". Офицеру она говоритъ: "вы не женитесь, вамъ не то нужно..." или что-то равнозначущее. Богачу Гребецкому: "вы не женитесь, васъ женятъ",-- намекаетъ на Варвару Нудищеву, которая за-одно съ братомъ ловитъ жениха-милліонера. Учителю она объясняетъ, что имъ, бѣднякамъ, нельзя жениться, не подобаетъ плодить нищихъ, и учитель соглашается съ разумностью такихъ доводовъ. Гимназисту гувернантка внушаетъ, что ему учиться слѣдуетъ, а не влюбляться. Старому сатиру Нудищеву отвѣчаетъ тоже чѣмъ-то весьма наставительнымъ... Не погнѣвайтесь, читатель,-- упомнить всѣ эти фразы нѣтъ никакой возможности. Подъ конецъ дѣйствія гувернанткѣ подаютъ письмо отъ Гребецкаго. Влюбленный богачъ пишетъ: "Меня женятъ... Но васъ я люблю, не могу видѣть, въ какомъ вы живете положеніи... Я богатъ, скажите только одно слово, и я измѣню ваше положеніе на самое блистательное..." Молодая дѣвушка, видимо неравнодушная къ Гребецкому, приходитъ въ очень понятное негодованіе отъ неправдоподобно-грубаго и дикаго предположенія зазнавшагося богача, воображающаго, будто ему достаточно тряхнуть своимъ кошелемъ для того, чтобы поправившаяся ему женщина сейчасъ же кинулась ему на шею. За это во второмъ дѣйствіи она осыпаетъ его насмѣшками, издѣвательствами и даже прямо бранью, вообще ведетъ себя крайне неприлично и, между прочимъ, бросается на шею офицеру Колесову, не преминувши заявить ему, что дѣлаетъ это вовсе не изъ любви, а съ досады и со злости... Въ третьемъ дѣйствіи выясняется, что вся эта "капитель" есть плодъ жалкаго недоразумѣнія, происшедшаго отъ неумѣнія Гребецкаго выражаться общепонятнымъ человѣческимъ языкомъ. Онъ хотѣлъ предложить руку и сердце, хотѣлъ написать: "согласитесь быть моею женой",-- а написалъ... чортъ знаетъ, что! но какъ-ни-какъ, недоразумѣніе разъяснилось, Вероника Николаевна согласна осчастливить богатаго помѣщика; они женихъ и невѣста. А тутъ, какъ на грѣхъ, появляется офицеръ. Гувернантка вспоминаетъ вчерашніе поцѣлуи и спасается бѣгствомъ въ кусты. Гребецкой спѣшитъ сообщить пріятелю о своемъ счастьи. Колесовъ очень удивленъ, а затѣмъ повергаетъ всю публику въ неописуемое удивленіе тѣмъ, что разсказываетъ Гребецкому о томъ, какъ "вчера, на этомъ самомъ мѣстѣ", онъ цѣловался съ его невѣстой. Гувернантка выходитъ изъ кустовъ и объясняетъ, что это въ самомъ дѣлѣ было, но сдѣлано ею "съ досады и со зла". Офицеръ подтверждаетъ, что такъ именно она и говорила. Гребецкой и Вероника, да и самъ Колесовъ, не сознаютъ, повидимому, всей гадости того, что сдѣлалъ этотъ послѣдній,-- ни женихъ, ни невѣста не говорятъ ему, что порядочные люди такъ не поступаютъ. Гребецкой спрашиваетъ только Веронику, не цѣловалась ли она еще съ кѣмъ-нибудь и ограничилась ли только поцѣлуями "со зла"? И, успокоенный отвѣтомъ дѣвушки, вновь сіяетъ счастьемъ и представляетъ ее въ качествѣ своей невѣсты всей семьѣ Нудищевыхъ. Старикъ Нудищевъ, разсчитывавшій бракомъ сестры съ богачомъ-сосѣдомъ поправить свои разстроенныя дѣлишки, приходитъ въ совершенное неистовство и взводитъ позорнѣйшую клевету на гувернантку, объявляя, что она "многократно клялась ему, Нудищеву, въ вѣчной любви". Всякій мало-мальски неглупый человѣкъ махнулъ бы рукой на ошалѣвшаго старичишку, взялъ бы подъ руку дѣвушку и увелъ бы ее въ домъ мѣстнаго священника впредь до бракосочетанія. Не такъ поступаетъ Гребецкой, онъ начинаетъ допрашивать молодую дѣвушку, требовать отъ нея объясненій и оправданій, доказательствъ, что никогда не было того, въ чемъ обвиняетъ ее Нудищевъ. Тутъ уже не выдерживаетъ самъ офицеръ Колесовъ, вступается за оскорбленную Веронику и вызываетъ Гребецкого на дуэль... Въ четвертомъ дѣйствіи дуэли не произошло, все разъяснилось, всѣ покаялись, Нудищевъ признался въ томъ, что все налгалъ, Гребецкой протягиваетъ руки Вероникѣ, опятъ называетъ ее своею невѣстой. На этотъ разъ дѣвушка рѣшительно отказываетъ ему и заявляетъ, что послала уже за подводой и уѣзжаетъ безотлагательно. Колесовъ задерживаетъ ее, предлагаетъ себя въ мужья. Она отказываетъ Колесову. Учитель Микиткинъ останавливаетъ Веронику такимъ же предложеніемъ. Она отказываетъ Микиткину и на прощанье говоритъ опять о "подорожникѣ", перечисляетъ всѣ профессіи, доступныя женщинамъ,-- гувернантокъ, учительницъ, фельдшерицъ, конторщицъ, продавщицъ, телеграфистокъ и т. д.,-- ставящія бѣдныхъ и беззащитныхъ дѣвушекъ въ положеніе придорожной травки, которую люди топчутъ, а пыль грязнитъ... но травка оживетъ, ее обмоетъ "роса Божья". Этою "росой" и дѣло кончается.
   Добрыя намѣренія были у г. Гославскаго, и "хорошія" слова онъ знаетъ, только,-- къ большому сожалѣнію,-- простой сюжетъ, старенькій, но не лишенный жизненности, онъ усложнилъ неудачными выдумками до того, что утратился всякій смыслъ "басни сей". Вся исторія произошла изъ-за нелѣпаго и въ дѣйствительности невозможнаго письма Гребецкого. Напиши онъ это посланіе по-человѣчески, и положеніе гувернантки оказалось бы блестящимъ, на зависть всѣхъ невѣстъ цѣлой губерніи и обѣихъ столицъ, пожалуй. Слѣдовательно, дальнѣйшія приключенія Вероники Николаевны не отъ того, что она гувернантка, а отъ того, что влюбленный въ нее богатый помѣщикъ не умѣетъ написать короткую записку вразумительно. Но и это еще небольшая была бы бѣда, еслибъ сама Вероника не оказалась барышней слишкомъ скоропалительнаго темперамента и потребовала бы отъ Гребецкого объясненія его грубости и глупости прежде, чѣмъ зря кидаться на шею офицеру. Хозяйка дома, Анна Владиміровна Нудищева,-- какъ то изображено въ пьесѣ,-- очень любитъ и цѣнитъ Веронику Николаевну, называетъ ее своею "правою рукой", "единственною помощницей", относится къ ней совершенно по-дружески. Всего проще и естественнѣе было бы молодой дѣвушкѣ обратиться къ хозяйкѣ за разъясненіемъ недоразумѣнія, за защитой отъ незаслуженныхъ оскорбленій. Въ дѣйствительной жизни это такъ и бываетъ. Но для замысла г. Гославскаго такой нормальный ходъ дѣла непригоденъ, и авторъ на протяженіи еще полутора дѣйствія (по афишѣ -- двое сутокъ) оставляетъ зрителей въ недоумѣніи, подъ вліяніемъ придуманнаго имъ "экивока". Такихъ шутокъ публика не любитъ и расплачивается за нихъ такъ, какъ раздѣлалась она съ г. Гославскимъ. Впечатлѣніе недовольства нарастаетъ отъ дрянной выходки офицера Колесова и отъ совершенно невозможнаго неистовства старика Нудищева. Первый своимъ разсказомъ о поцѣлуяхъ, ничѣмъ не мотивированнымъ, второй -- отвратительною клеветой заявляютъ себя людьми, лишенными самой элементарной порядочности, всякаго понятія о чести,-- такими негодяями, какихъ не потерпитъ въ своей средѣ никакое общество. Въ результатѣ всѣхъ этихъ несообразностей и невѣроятностей получается такой выводъ, что печальное, на самомъ дѣлѣ, положеніе молодыхъ дѣвушекъ, которыхъ авторъ величаетъ "подорожникомъ", обусловливается совсѣмъ не тѣмъ, что изобразилъ г. Гославскій въ крайне грубой и не совсѣмъ пристойной формѣ.
   Въ пьесѣ есть всего одинъ характеръ, богача Гребецкаго, достаточно выдержанный и превосходно переданный г. Горевымъ. Это человѣкъ нерѣшительный, вѣчно сомнѣвающійся во всемъ и во всѣхъ, и въ себѣ въ томъ числѣ,-- человѣкъ обезволенный богатствомъ, обезсиленный съ дѣтства отсутствіемъ какой-либо борьбы, ненадобностью труда и напряженія энергіи, занимающійся кое-чѣмъ и кое-какъ изъ чистаго дилетантизма, отъ нечего дѣлать да отъ скуки. Въ такой личности, мастерски изображенной г. Горевымъ, чувствуется начало вырожденія, которому обречены всѣ, наслѣдственно довольные и мягкодушные, ненаходящіе себѣ дѣла, требующаго серьезной работы. Изъ гувернантки-подорожника, при всемъ стараніи выдающейся артистки, г-жи Лешковской, ничего не вышло. Фигура эта написана настолько неопредѣленно и блѣдно, что даже очень большой талантъ не могъ оживить ее... Такъ же точно весь блескъ игры г. Ленскаго привелъ лишь къ тому, что художественностью воспроизведенія прикрывается грубость карикатуры. Такую же карикатуру, не менѣе аляповатую, мы видимъ въ лицѣ тещи Нудищева, очеловѣчить которую, хотя сколько-нибудь, не удалось г-жѣ Каратыгиной, но,-- спѣшимъ добавить,-- отнюдь не по винѣ артистки, дѣлавшей героическія усилія для того, чтобы сгладить шаржъ, напущенный авторомъ. При несообразности словъ и, въ особенности, поступковъ Колесова, г. Южинъ сдѣлалъ изъ него типическаго офицера, поскольку это было возможно. Къ большому удовольствію нашему, г-жа Яблочкина 2 очень хорошо исполнила роль сестры Нудищева. Г-жѣ Уманецъ-Райской выпала на долю прискорбная обязанность участвовать въ представленіи и изображать жену Нудищева, не имѣя никакой роли, настолько безцвѣтна эта Анна Владиміровна. Г. Садовскій 2 отлично изобразилъ гимназиста, а г. Яковлевъ сдѣлалъ даже типичнымъ сельскаго учителя. Къ сожалѣнію, матеріалъ, данный для этого авторомъ, весьма плохъ: учитель Никиткинъ -- это какой-то загнанный, приниженный человѣчекъ, жалкій, конечно, но и довольно противный своимъ вѣчнымъ трепетомъ передъ "господами". Какъ видитъ читатель, артисты дѣлали все, что могли,-- а читатели знаютъ, что наши артисты въ силахъ сдѣлать,-- и тѣмъ не менѣе пьесы г. Гославскаго они не спасли. Послѣ четвертаго акта, при появленіи на сценѣ автора, вызваннаго нѣсколькими голосами съ "верховъ", раздалось такое громкое и многоголосое шиканье, что драматургъ убѣжалъ со сцены... Отмѣчаемъ это для того, чтобы предупредить авторовъ о томъ, какъ осторожно надо относиться къ вызову немногими голосами и какъ не слѣдуетъ поддаваться соблазнительнымъ предложеніямъ идти раскланиваться съ публикой, апплодирующей исполнителямъ.
   29 января, въ бенефисъ г. Рыбакова, шла новая комедія И. А. Борисова -- Кумиръ и потерпѣла не меньшее фіаско, чѣмъ Подорожникъ, только провалилась она болѣе заслуженно, чѣмъ пьеса г. Гославскаго. То была просто плохая пьеса, а такія произведенія, какъ Кумиръ, ставить на сцену стыдно и смотрѣть противно: рѣшительно не знаешь, въ какое общество мы попали, куда завелъ насъ драматургъ. Пусть читатель посудитъ: первое дѣйствіе происходитъ въ Москвѣ, въ домѣ Вѣры Павловны Ровинской (г-жа Ермолова), живущей въ рознь съ мужемъ Николаемъ Ѳедоровичемъ Ровинскимъ (г. Горевъ), "Николинькой, человѣкомъ безъ опредѣленныхъ занятій",-- какъ значится въ афишѣ. Принимая у себя каждый день законнаго мужа, Вѣра Павловна состоитъ давно въ любовной связи съ инженеръ-механикомъ Александромъ Леонидовичемъ Кирѣевымъ (г. Южинъ). Это извѣстно всѣмъ, начиная съ мужа "Николиньки", всѣми признано за совершенно нормальное положеніе, вполнѣ одобряется старикомъ, отцомъ механика, "отставнымъ инженеромъ" Леонидомъ Егоровичемъ Кирѣевымъ (г. Рыбаковъ), который обращается съ замужнею любовницей сына какъ съ настоящею законною и нѣжно любимою дочерью. Само собою разумѣется, что всѣмъ знакомымъ и не знакомымъ извѣстна сущность отношеній "Вѣрунчика" и "Шуры", какъ называетъ старикъ Кирѣевъ возлюбленную сына и своего кумира инженеръ-механика. Нѣкто Тольхъ (г. Ильинскій), общій другъ-пріятель Шуры, Николиньки и многихъ другихъ, какъ увидимъ дальше, ухаживаетъ за Вѣрой Павловной, объясняется ей въ любви и занимается сватовствомъ Александра Кирѣева съ какою-то Карской, внучкой князя Таланова, наслѣдницей его огромнаго состоянія. И сватовство это не секретъ, о немъ знаютъ "благородный" отецъ, "чистый душою" старикъ Кирѣевъ, и "добродѣтельная" Вѣра Павловна,-- знаютъ и одобряютъ, сами принимаютъ живое участіе въ такомъ сватовствѣ изъ обожанія своего кумира. Вѣра Павловна самоотверженно отстраняетъ отъ себя Александра, говоритъ ему, что любовь ея остыла, прошла, осталось только уваженіе, что имъ надо разстаться, причемъ она, Вѣра, всегда будетъ "самымъ искреннимъ, самымъ вѣрнымъ другомъ" Кирѣева. Она только спрашиваетъ у Тольха, добрая ли, хорошая ли дѣвушка та особа, съ которою усватываютъ Александра. Утвердительные отвѣты Тольха успокоиваютъ Вѣру, и ена выражаетъ желаніе сама познакомиться съ Риммой Николаевной Карской. Тольхъ съ своей стороны убѣждаетъ Кирѣева не пропускать случая и дѣлать скорѣе предложеніе. Кирѣевъ не заставляетъ себя долго упрашивать, отправляется обѣдать къ князю, чтобы покончить дѣло, а про Вѣру, съ котораго прожилъ 10 лѣтъ, говоритъ:-- "Кажется, ей Тольхъ нравится... ну, что-жъ, отлично..." Въ дверяхъ его останавливаетъ "милѣйшій человѣкъ" Николинька и проситъ взаймы три рубля... Хороша компанія! Дальше, впрочемъ, еще лучше.
   Второе дѣйствіе въ "роскошной" гостиной Риммы Николаевны Карской (г-жа Яблочкина 2). Хозяйствомъ распоряжается "тетенька" (г-жа Садовская). Деньги на "роскошную" квартиру, на "роскошный" столъ, на "роскошные" наряды, на брилліанты, на содержаніе и на всякіе расходы выдаетъ безъ счета и отказа "чрезвычайно богатый человѣкъ" князь Тамановъ (г. Правдивъ), очень дальній и очень старый,-- до ветхости старый,-- родственникъ Риммы. На обѣдъ къ этой внучкѣ князя являются знакомиться съ невѣстой Александра Кирѣева его благодушный родитель, его самоотверженная возлюбленная подъ ручку съ своимъ мужемъ "Николинькой". Князь присутствуетъ на правахъ почтеннаго родственника, Тольхъ -- на правахъ друга дома, молодой Кирѣевъ -- въ качествѣ жениха. Изъ разговоровъ между отдѣльными парами явствуетъ, что Римма -- просто-на-просто на содержаніи у одряхлѣвшаго и почти выжившаго изъ ума князя, что "тетенька" прикрываетъ это своею очень сомнительною респектабельностью, что общій другъ Тольхъ хлопочетъ о сватовствѣ за чекъ на крупную сумму, который тотчасъ же вручаетъ ему старикашка князь. "Николинька" выпрашиваетъ у едва знакомаго князя взаймы 25 рублей, подкарауливаетъ, какъ "тетенька" крадетъ со стола забытыя Риммой деньги и вымогаетъ часть ихъ на свою долю. Вѣра Павловна высказываетъ старику Кирѣеву свои опасенія за будущее счастье Александра съ слишкомъ развязною внучкой князя. Леонидъ Егоровичъ ничего не видитъ, ничего не замѣчаетъ, всѣмъ и всѣми очарованъ. Между 2-мъ и 3-мъ дѣйствіемъ проходитъ полгода, вся компанія въ сборѣ въ подмосковномъ имѣніи князя. Вѣра Павловна и ея законный супругъ "Николинька" живутъ рядомъ на дачѣ вмѣстѣ со старикомъ Кирѣевымъ. Кумиръ "Шуринька" работаетъ на заводѣ, построилъ какую-то диковинную машину собственнаго изобрѣтенія. Молодая жена Александра, Римма Николаевна, ухаживаетъ за больнымъ княземъ, растираетъ его по ночамъ цѣлебными мазями. "Тетенька", оскорбленная недостаточною благодарностью Риммы, пытается разъяснять старику Кирѣеву отношенія Риммы къ названному дѣдушкѣ. Старикъ ничего не понимаетъ, а "Николинька" все знаетъ и помалчиваетъ, занимая у князя аккуратно по 25 рублей въ недѣлю. Римма подслушиваетъ тѣ гадости, которыя говоритъ про нее "тетенька", и устраиваетъ такъ, что князь выгоняетъ "тетеньку" изъ дому. За весьма прозрачными намеками тетеньки слѣдуетъ уже нѣчто совершенно положительное: Тольхъ просилъ у Александра Кирѣева взаймы 50 тысячъ, тотъ не далъ, и Тольхъ въ отместку разсказываетъ все на чистоту Вѣрѣ Павловнѣ и доказываетъ справедливость своихъ словъ письмомъ князя, изъ котораго явствуетъ, что Александра женили на "завѣдомой любовницѣ" стараго богача. Вѣра въ ужасѣ сообщаетъ объ этомъ Леониду Егоровичу. Они вмѣстѣ хотятъ вырвать Александра изъ позорнаго положенія. Александръ очень спокойно заявляетъ папашѣ и бывшей возлюбленной, что всю эту исторію онъ зналъ до свадьбы и женился изъ-за денегъ, чтобы выйти изъ положенія "пресмыкающагося и стать силой, большою величиной"... Старикъ впадаетъ въ совершенное отчаяніе. Александръ старается утѣшить родителя тѣмъ, что "все это прошлое", что "нельзя ставить всякое лыко въ строку", что "женятся же на вдовахъ" и что, наконецъ, "князь скоро умретъ и все состояніе оставляетъ по завѣщанію Риммѣ"... Безуміемъ было бы "бросить все наканунѣ, когда дѣло идетъ о 10 милліонахъ"... Старикъ Кирѣевъ отказывается отъ сына и уходитъ съ Вѣрой Павловной. Въ этомъ дѣйствіи нѣсколько разъ говорится о томъ, что противъ дачи Кирѣева есть въ рѣкѣ "омутъ и водоворотъ". Для зрителя остается на 4-е, дѣйствіе открытымъ одинъ вопросъ: кого и какъ собирается авторъ отправить въ "омутъ"? Но пьеса названа "комедіей" и, слѣдовательно, надо думать, что бросившагося изъ воды вытащутъ и все покончится благополучно. На дѣлѣ выходитъ, однако, не совсѣмъ такъ. На дачу къ убитому горемъ старику Кирѣеву является сынъ подъ ручку съ женой ублажать отца, убѣждать его помириться съ ними, не продолжать тяжелой для всѣхъ ссоры изъ-за "пустяковъ". Александръ, а тѣмъ паче Римма не понимаютъ даже, чего ради такъ волнуются и убиваются Леонидъ Егоровичъ и Вѣра Павловна. Римма предлагаетъ "обезпечить" бывшую любовницу своего мужа и папашѣ принесла денегъ... Оба предложенія, разумѣется, отклонены, и молодые удаляются, не теряя, впрочемъ, надежды настоять на своемъ современемъ. Старикъ, оставшись одинъ послѣ сцены съ Вѣрой и съ Николинькой, оплакиваетъ погибшаго для него сына, тоскуетъ о низверженномъ кумирѣ и направляется къ двери, чтобъ утопиться въ омутѣ... Утопится или нѣтъ? Помѣшаютъ или раздумаетъ самъ?-- Это остается неизвѣстнымъ, и пьеса оказывается не конченною, а оборванною... Да и Богъ съ нею: помимо того, что она необычайно грязна, комедія эта и скучна томительно, и въ результатѣ отъ нея ничего не остается, кромѣ самыхъ непріятныхъ чувствъ досады и гадливости. Есть, конечно, нетребовательные люди, довольствующіеся избитымъ оправданіемъ подобныхъ произведеній тѣмъ, что такъ бываетъ въ дѣйствительной жизни и что случай, изображенный авторомъ, не заключаетъ въ себѣ ничего невозможнаго. На это имѣется настолько же старое и давно извѣстное выраженіе: не дозволительно тащить въ повѣсть, а тѣмъ болѣе на сцену, всякую житейскую дрянь,-- мало ли какіе "скверные анекдоты" бываютъ въ дѣйствительности. А въ данномъ случаѣ всего важнѣе то, что въ дѣйствительной жизни ничего подобнаго не бываетъ и быть не можетъ. Ни для кого не новость, что находятся и будутъ находиться молодые люди, женящіеся ради "карьеры" на богатыхъ невѣстахъ, не стѣсняясь тѣмъ, какимъ способомъ пріобрѣтено приданое. Только совершенная несодѣянность, что нѣжный отецъ и беззавѣтно любящая женщина допускаютъ женитьбу своего кумира на неизвѣстной имъ особѣ, не освѣдомившись предварительно о томъ, кто предлагаемая невѣста и что она такое. Вѣра Павловна ограничивается очень неопредѣленными свѣдѣніями, сообщенными вскользь Тольхомъ, что она "добрая" и "хорошая", когда у Вѣры Павловны есть подъ руками шелопай Николинька, готовый всюду мчаться и развѣдать всю подноготную за пять рублей. Къ тому же и для самого Николиньки любовникъ его жены -- тоже "кумиръ". Неправдоподобно и неестественно и то обстоятельство, что всѣ вѣрятъ въ огромное богатство Риммы на томъ основаніи, что она беретъ деньги безъ счета изъ бумажника князя и что старикашка обѣщалъ сдѣлать ее своею наслѣдницей. Такой основательный выжига, какъ Александръ Кирѣевъ, не можетъ удовлетвориться какими-то неопредѣленными надеждами. Необъяснимо, а слѣдовательно и невѣроятно "самопожертвованіе" Вѣры Павловны. Мы готовы допустить, что экзальтированная женщина способна отстранить себя и восторженно уступить любимаго человѣка другой женщинѣ, въ которую ея "кумиръ" страстно влюбленъ и безъ которой онъ жить не можетъ. Въ первыхъ двухъ актахъ нѣтъ и помина о любви Александра къ Риммѣ, и впечатлѣніе получается такое, что всѣ его усватываютъ невѣдомо ради какихъ причинъ. Кирѣевъ-отецъ, старый, мягкотѣлый и добродушно-глуповатый, ничего не видитъ и не понимаетъ, тогда какъ Вѣра Павловна, неглупая женщина,-- какъ полагаетъ авторъ,-- смекаетъ кое-что недоброе во второмъ актѣ, говоритъ объ этомъ старику и тотчасъ же успокоивается. Въ дѣйствительной жизни это немыслимо: всякая женщина въ ея положеніи, заподозривши то, что ей показалось неладнымъ, неукоснительно потянула бы къ отвѣту Тольха и Николиньку, употребила бы всѣ средства къ тому, чтобы добраться до правды, и ни передъ чѣмъ не остановилась бы для того, чтобы разстроить свадьбу и спасти отъ позора своего божка. Такимъ образомъ вся первая половина пьесы оказывается сплошною несообразностью, до крайности плохою выдумкой автора, не имѣющею ни малѣйшаго сходства съ дѣйствительною жизнью. Между вторымъ и третьимъ дѣйствіемъ проходите полгода. Молодые Кирѣевы успѣли съѣздить за границу, устроить диковинный заводъ, пустить въ ходъ необычайныя изобрѣтенія. Вѣра Павловна живетъ съ Николинькой рядомъ съ усадьбой князя, продолжаетъ безпрерывно видаться съ Тольхомъ, оба эти молодца знаютъ доподлинно, въ какую яму залѣзъ Александръ Кирѣевъ, и ни тотъ, ни другой не проговорились объ этомъ Вѣрѣ Павловнѣ до того момента, когда авторъ нашелъ нужнымъ это сдѣлать. Должно быть, за эти полгода между Вѣрой, Николинькой и Тольхомъ ни разу не было помина о ихъ отсутствующемъ, а потомъ вернувшемся, другѣ. Четвертый актъ, по существу дѣла ни на что ненужный, занятъ сплошь необыкновенно скучнымъ, жеманно сдѣланнымъ нытьемъ старика Кирѣева... Конецъ акта просто забавенъ своею наивностью... Такому сокрушенію ослѣпленнаго любовью родителя можно, пожалуй, повѣрить съ нѣкоторою натяжкой. Но мы рѣшительно отказываемся вѣрить тому, что Вѣра Павловна, прожившая десять лѣтъ чуть не въ супружескомъ союзѣ съ Александромъ, не разобрала, что это за господинъ.
   Отецъ могъ, какъ-никакъ, завопить: "мнѣ его подмѣнили". А для Вѣры Павловны "подмѣнилъ его" авторъ по щучьему велѣнію, по своему измышленію... Что такое дѣйствующія лица, собранныя въ букетъ г. Борисовымъ? Кирѣевъ-отецъ -- простакъ въ "розовыхъ очкахъ", сохранившій до 60-лѣтняго возраста умъ 5-лѣтняго младенца. Его въ сторону,-- онъ добръ, скученъ и глупъ. Дружественное тріо: "Вѣрунчикъ", ея любовникъ и мужъ, живущіе въ "умилительномъ" согласіи,-- весьма противно, именно, такимъ сожительствомъ, не менѣе гадко, чѣмъ другое такое же тріо -- Римма, ея мужъ и дряхлый любовникъ. Между ними Тольхъ и "тетенька" представляютъ собою парочку, занимающуюся такою профессіей, опредѣлить которую однимъ весьма извѣстнымъ словомъ не дозволяетъ пристойность. Очевидно, излюбленный авторомъ "Николинька" -- гаденькій прохвостъ самаго мелкаго пошиба, довольствующійся рублевыми подачками "на выпивку". Тольхъ -- прохвостъ, немного покрупнѣе, требующій за свои услуги не "пятищницы", а чеки, и протягивающій свои лапки къ 50 тысячамъ. Кумиръ-Александръ -- еще болѣе крупный прохвостъ, торгующій собой и своей молодою женой за большую сумму. Князь -- престарѣлый негодяй, развращающій 16-лѣтнюю дѣвочку, свою дальнюю родственницу, при содѣйствіи "тетеньки", и покупающій своей содержанкѣ браваго мужа, при помощи подкупленныхъ пріятелей этого послѣдняго... Хороша компанія!-- Результатъ: князь поживетъ всласть сколько ему положено, умащаемый по ночамъ цѣлебными мазями нѣжными ручками своей "внучки" и выкидывая ежедневно подачки всякимъ паразитамъ, и отойдетъ въ вѣчность, оберегаемый милою супружескою парочкой отъ покушеній измѣнить свое завѣщаніе. Геніальный механикъ Кирѣевъ будетъ продолжать свою "механику", терпѣливо ожидая того вожделѣннаго времени, когда его милая супруга освободится отъ своихъ "родственныхъ" обязанностей и передастъ ему благопріобрѣтенные милліоны. "Тетенька" будетъ получать отъ щедротъ князя пожизненную пенсію и, несомнѣнно, найдетъ молоденькую племянницу, съ которою распорядится -- какъ выше писано. Тольхъ безпечально проживетъ сватовствомъ и маклерствомъ до тѣхъ поръ, пока на его долю не выпадетъ такое же счастье, какимъ ловко воспользовался его добрый другъ Шура. Николинька будетъ еженедѣльно занимать у князя по 25 рублей, а по его кончинѣ будетъ пользоваться такимъ же благосклоннымъ кредитомъ у бывшаго любовника жены. Вѣра Павловна будетъ культивировать свою высокую добродѣтель и любоваться собой, какъ она до сихъ поръ непрестанно любовалась. Утопится или не утопится старикъ Кирѣевъ, этого мы не знаемъ и предугадать не можемъ, какъ нельзя предвидѣть, застрѣлится или нѣтъ человѣкъ, заряжающій пистолетъ. Чего же ради авторъ поднимаетъ и вытаскиваетъ на сцену всю эту грязь? Изъ его пьесы нельзя выжать ни само-малюсенькой идеи, ни даже того, что "подававшій надежды" молодой человѣкъ превратился въ сущаго "идола" потому, что папаша и близкіе люди сдѣлали его своимъ "кумиромъ". Превращеніе совершилось далеко до начала пьесы, въ которой не объяснено -- какъ и въ силу какихъ причинъ оно произошло, если только было на самомъ дѣлѣ какое-либо превращеніе... Крайне плохая пьеса г. Борисова не дастъ рѣшительно никакого матеріала артистамъ, и нѣтъ ничего удивительнаго въ томъ, что даже такіе исполнители, какъ г-жи Ермолова и Садовская, и гг. Южинъ, Рыбаковъ и Горевъ, изъ ничего не смогли сдѣлать что-нибудь. Переигралъ только одинъ г. Правдивъ, изобразившій князя почти выжившимъ изъ ума старикомъ, настолько дряхлымъ, что онъ вотъ-вотъ разсыплется. Мы думаемъ, что князь Тамановъ, единственная въ пьесѣ фигура, не совсѣмъ ординарная и шаблонная, изъ которой, при иной интрепретаціи, можно было сдѣлать нѣчто похожее на типъ стараго богача, утратившаго всякое нравственное чувство по милости своихъ милліоновъ и вслѣдствіе привычки всѣхъ покупать и отъ всего откупаться деньгами, невозмутимо и презрительно говоря только одно слово: "сколько?"

Ан.

"Русская Мысль", кн.II, 1897

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru