Ремезов Митрофан Нилович
Современное искусство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Малый театр: "Навождение", комедия в 3-хъ действиях гг. Н. Криницкого и А. Воронежскаго; "Порыв", драма в 4-х действиях Н. О. Ракшанина.- Двадцатая передвижная выставка картин.

   

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

Малый театръ: Навожденіе, комедія въ 3-хъ дѣйствіяхъ гг. Н. Криницкаго и А. Воронежскаго; Порывъ, драма въ 4-хъ дѣйствіяхъ Н. О. Ракшанина.-- Двадцатая передвижная выставка картинъ.

   На сценѣ Малаго театра мы видѣли нынѣшнею весной двѣ новыхъ пьесы: комедію въ 3-хъ дѣйствіяхъ гг. Н. Криницкаго и А. Воронежскаго Навожденіе и драму въ 4-хъ дѣйствіяхъ Н. J. Ракшанина Порывъ. У очень многихъ любителей и постоянныхъ посѣтителей театра появленіе такихъ пьесъ на казенной сценѣ вызываетъ большое недоумѣніе. Что же это такое? Литературно-театральные комитеты въ Москвѣ и Петербургѣ существуютъ уже чуть ли не годъ, а на первой нашей сценѣ продолжаютъ ставить все болѣе и болѣе плохія пьесы. Что же дѣлаетъ комитетъ, на который возлагалось столько надеждъ? Для чего онъ учрежденъ? На это намъ нѣкто, близкій къ этому установленію, объяснялъ: комитетъ читаетъ представляемыя ему пьесы и выбираетъ изъ нихъ пригодныя. Но ранѣе образованія комитета принято дирекціей много пьесъ; какъ уже одобренныя къ представленію, онѣ не поступили въ комитетъ и должны быть разыграны. Сколько такихъ пьесъ имѣется "на складѣ" у театральнаго управленія, мы не знаемъ. Люди свѣдущіе, а, можетъ быть, только дѣлающіе видъ, будто они свѣдущіе, -- такихъ у насъ вездѣ много, -- говорятъ, что принятыхъ пьесъ имѣется въ наличности болѣе 30 штукъ и что ихъ необходимо "извести", прежде чѣмъ дойдетъ очередь до "комитетскихъ". Легко это выговорить -- 30 пьесъ, а поди-ка "изведи" ихъ, времени-то сколько уйдетъ на это, сколько труда и силъ артистовъ! Казалось бы, проще было дѣло -- передать ихъ всѣ на пересмотръ ново-учрежденныхъ комитетовъ и ставить лишь тѣ изъ нихъ, которыя будутъ ими одобрены. Намъ могутъ возразить, что разъ уже принятыя вещи не могутъ подлежать пересмотру и забракованію, ибо "законъ обратнаго дѣйствія имѣть не долженъ". Въ теоріи это вѣрно, на практикѣ же, въ особенности по отношенію къ произведеніямъ литературы, правило это никогда не примѣнялось во всей его неприкосновенности и допускались весьма существенныя ограниченія и уклоненія. Такъ, мы видали, и не разъ, книги, одобренныя къ печати и къ обращенію въ публикѣ, которыя потомъ были изъяты изъ публичныхъ библіотекъ, иныя же и совсѣмъ изъ продажи. Если такое перерѣшеніе вопроса о пригодности допустимо относительно книги, представляющей собою не только произведеніе ума и творчества, но извѣстную матеріальную цѣнность (бумага, печать и пр.), то тѣмъ болѣе возможенъ пересмотръ пьесъ, такъ какъ матеріальнаго ущерба это никому не причиняетъ. Прежній порядокъ разсмотрѣнія и одобренія пьесъ найденъ былъ неудовлетворительнымъ и отмѣненъ, какъ непригодный, результаты же, имъ созданные, остаются въ своей силѣ и продолжаютъ, и еще долго будутъ оказывать на наши сцены то нежелательное вліяніе, которое предполагалось уничтожить созданіемъ литературно-театральныхъ комитетовъ. На эти разсужденія навели насъ двѣ вышеназванныя пьесы, и не насъ однихъ, а очень многихъ посѣтителей первыхъ представленій, видѣвшихъ эти пьесы. Всѣ единогласно выражали убѣжденіе, что подобныя пьесы не могутъ быть приняты нынѣ существующими комитетами, обреченными еще долго, повидимому, не заявлять ничѣмъ передъ публикой о своей дѣятельности.
   Комедія Навожденіе, во-первыхъ,-- не комедія, это фарсъ, длинный-предлинный и скучный-прескучный; во-вторыхъ, это -- нѣчто вродѣ передѣлки изъ старинныхъ водевилей, передѣланныхъ когда-то изъ французскихъ пьесъ. Разнаго "острословія", весьма сомнительнаго, балаганнаго достоинства, нагорожено въ пьесѣ безъ числа и безъ толку. Въ видѣ примѣра укажемъ на такую "штучку": герой пьесы, старый холостякъ, толстенькій, кругленькій, пузатенькій, очутившись въ нѣкоторомъ затрудненіи, восклицаетъ: "Вотъ я и въ интересномъ положеніи!" На гуляньяхъ Дѣвичьяго поля это, можетъ быть, покажется тамошней публикѣ очень смѣшнымъ, на сценѣ же Малаго театра это никуда не годится, выражаясь снисходительно,-- какъ, впрочемъ, и большая часть остротъ, собранныхъ совмѣстными усиліями двухъ авторовъ. Сюжетъ пьесы состоитъ въ томъ, что разорявшаяся помѣщица Аврорина (г-жа Никулина) старается пристроить свою молоденькую дочь Любу (г-жа Щепкина) замужъ за 50 ти лѣтняго старика, зажиточнаго барина Селиванова (г. Макшеевъ). Наивная дѣвочка не понимаетъ тактики своей мамаши и безсознательно кружитъ голову старому холостяку. Въ душѣ она любитъ молодаго сосѣда Хомутова (г. Левицкій), и онъ ее любитъ. Кромѣ Хомутова, къ ней неравнодушенъ племянникъ Селиванова, Аполлонъ (г. Васильевъ),-- читатель уже предвкушаетъ авторскую остроту: "не Бельведерскій..." Это каррикатурный археологъ, ученый, шаблонно-водевильная фигура изъ устарѣвшаго репертуара. Послѣ необыкновенно плохой канители, растянутой на три акта, Хомутовъ женится на Любѣ, нерѣшительнаго археолога беретъ приступомъ и женитъ на себѣ сестра Хомутова, бойкая барышня Таня (г-жа Уманецъ-Райская), видѣнная всѣми сотни разъ въ давно забытыхъ водевиляхъ; а старый холостякъ очень доволенъ тѣмъ, что его не женили, и объявляетъ публикѣ, что все это было "навожденіе". Только благодаря сдержанной, обдуманной и тонкой игрѣ артистовъ, въ зрителяхъ не осталось такого впечатлѣнія, будто они провели вечеръ въ ярмарочномъ балаганѣ.
   Порывъ г. Ракшанина -- пьеса душу-раздирательная, только это не драка, а трагическое "послѣсловіе" къ ненаписанной авторомъ комедіи. Эта ненаписанная и неигранная на сценѣ комедія, о которой намъ разсказываютъ вкратцѣ дѣйствующія лица, состояла въ тонъ, что помѣщикъ Тонилинъ (г. Горевъ), давно женатый, нѣжно любящій свою жену (г-жа Ѳедотова), отецъ семейства, очень прекрасный человѣкъ, увлекся сосѣдкоі, молодою вдовой Бецкой (г-жа Ермолова), и, отдавшись "порыву", сдѣлался ея любовникомъ. Порывъ миновалъ, и Томилинъ хочетъ отдѣлаться отъ барыньки, которая совсѣмъ не согласна такъ скоро отпустить понравившагося ей любовника. Онъ ей говоритъ: "Я васъ не люблю и къ вамъ не пойду", а она отвѣчаетъ: "Я васъ люблю и хочу, чтобы вы приходили". Онъ повторяетъ ей тоже самое нѣсколько разъ словесно и письменно, а она ему твердитъ свое на словахъ и на бумагѣ. Такъ это странное пререканіе и тянется въ продолженіе трехъ актовъ. Параллельно съ этимъ плетется маленькая комедійка, разыгрываемая сестрою Томилина, Александрою Григорьевной (г-жа Лешновская), Ниловымъ, родственникомъ Бецкой (г. Левицкій), и Звягинымъ, судебнымъ слѣдователемъ (г. Гаринъ). Появленіе на афишѣ судебнаго слѣдователя или полицейскаго чина всегда предвѣщаетъ что-нибудь недоброе, танъ уже и знаешь заранѣе: быть уголовщинѣ. Весь вопросъ лишь въ томъ, кто кого убьетъ. Въ третьемъ актѣ Томилинъ и Бецкая, повторивши еще раза два-три: "я не люблю", "а я люблю",-- начинаютъ твердить другія фразы. Томилинъ говоритъ: "Отдайте мои письма", Бецкая отвѣчаетъ: "Не отдамъ".-- "Отдайте!" -- "Не отдамъ".-- "А, не отдашь..." -- "Не отдамъ!" Томилинъ бросается душить Бецкую, она вырывается и убѣгаетъ; онъ за нею. За кулисами шумъ, стукъ опрокинутой мебели, отчаянный крикъ. Томилинъ удушилъ Бецкую и взялъ свои письма. Падаетъ занавѣсъ, а впереди еще актъ. Немного нужно опытности, чтобы предвидѣть, какія тамъ будутъ раздѣлываться дѣда. Авторъ былъ такъ любезенъ, что все раскрылъ впередъ и далъ возможность заскучавшему зрителю отправиться домой съ миромъ. Передъ задушеніемъ Бецкой Томилинъ ругается съ Ниловымъ, -- они при каждой встрѣчѣ ругаются, какъ лакеи, -- требуетъ, чтобы Ниловъ отказался отъ сватовства за его, Томилина, сестру, и обращается за помощью къ Бецкой. Она "приказываетъ" своему родственнику исполнить желаніе Томилина. Ниловъ не хочетъ этого дѣлать, тогда Бецкая грозитъ предъявить прокурору имѣющійся у нея въ рукахъ фальшивый вексель, сфабрикованный Ниловымъ. Ниловъ грозитъ раздѣлаться съ Бецкой и уходитъ. Свидѣтелемъ этой сцены, кромѣ Томилина, былъ докторъ (г. Рыбаковъ), "добрый другъ" и общій совѣтникъ. Четвертый амтъ какъ на дадбякѣ: Ниловъ заподозрѣнъ въ убійствѣ, слѣдователь убѣжденъ въ его виновности, распорядился засадить его, не сомнѣвается въ достаточности уликъ для его обвиненія; Томилинъ сокрушается, покоя не знаетъ, не выдерживаетъ, наконецъ, и заявляетъ всѣмъ: "Я ее убилъ!..." "Ахъ!" г-жи Ѳедотовой и "уфъ!" большинства зрителей: отдѣлались... Въ пьесѣ, какъ видитъ читатель, нѣтъ самыхъ элементарныхъ признаковъ драмы, ни даже комедіи. Ни въ комъ нѣтъ ни малѣйшей внутренней борьбы, да и возникнуть-то ей не изъ-за чего. Былъ "порывъ" и прошелъ, и опять Томилинъ любитъ жену и нисколько не любитъ Бецкую. Сдѣлалъ онъ, конечно, гадость,-- ну, да "на кого грѣхъ, да бѣда не приходятъ"?.. Покаяться надо женѣ и это тѣмъ легче сдѣлать, что всѣ анаютъ, въ чемъ его грѣхъ, и жена это подозрѣваетъ, почти увѣрена въ этомъ, о на сердечное признаніе готова отвѣтить прощеніемъ. Нахожденіе двухъ писемъ въ рукахъ Бецкой далеко не такой страшный казусъ, чтобы изъ-за него людей душить. Если жена Томилина женщина порядочная, а г-жа Бецкая женщина непорядочная, то на худой конецъ могло случиться вотъ что, разсуждая по-житейски: принесла бы Бецкая письма женѣ, та передала бы ихъ мужу или разорвала бы и сказала бы красивой сосѣдкѣ: а теперь, сударыня, убирайтесь вонъ!-- и точка. Не дуракъ же, въ самомъ дѣлѣ, Томилинъ, чтобы воображать, будто вся сила въ двухъ лоскутахъ бумаги, когда про его "порывъ" знаютъ и докторъ, и слѣдователь, и свояченица, Ниловъ, и,-- разумѣется само собою,-- вся прислуга и всѣ сосѣди. Изъ-за такихъ писемъ не то что убивать человѣка, а и стульевъ ломать не отбить. И дѣйствительно, убійство это является такимъ неправдоподобнымъ, что если бы не поразительная игра г-жи Ермоловой и, въ особенности, г. Горева, то легко могло бы статься, что публика разсмѣялась бы. Только неподражаемое мастерство нашихъ артистовъ спасало на каждомъ шагу пьесу отъ полнаго фіаско, отъ паденія "со свистомъ". Бываетъ, что недостатки и слабость содержанія пьесы выкупаются интереснымъ развитіемъ характеровъ дѣйствующихъ лицъ или хотя бы одного характера, или даже положенія, возбуждающаго вниманіе и любопытство зрителя. Здѣсь же нѣтъ и намека на какіе-либо характеры, нѣтъ ролей, выражаясь по-театральному, и дѣйствія нѣтъ. Все время передъ нами ведутся разговоры о томъ, что было или что можетъ случиться. Въ самомъ плачевномъ положеніи была г-жа Ѳедотова, изображавшая какое-то совсѣмъ ненужное лицо въ пьесѣ, чуть не лицо "безъ рѣчей". А, впрочемъ, кто же тутъ нуженъ, если сама пьеса никому не нужна? Никакими усиліями нельзя выжать изъ нея какой-либо мысли. Если намъ скажутъ: вотъ къ чему можетъ привести человѣка минутное увлеченіе, "порывъ", мы прямо отвѣтимъ: увлеченіе можетъ стать причиною большихъ бѣдъ, только уже отнюдь не такъ. Это не послѣдствіе "порыва", а какой-то несодѣянный кошмаръ, которому нельзя придавать никакого значенія, ибо это есть бредъ разстроеннаго воображенія. Долго ли еще насъ будутъ угощать подобными драматическими издѣліями со сцены Малаго театра?

-----

   Въ обществѣ сложилось два мнѣнія о XI передвижной выставкѣ: первое, что эта выставка слабѣе большинства, если не всѣхъ, предшествовавшихъ, и второе, что это -- выставка "ровная". Съ послѣднимъ мы соглашаемся условно и при тѣхъ оговоркахъ, которыя будутъ сдѣланы ниже. Что же касается перваго мнѣнія, то правильно оно лишь въ томъ отношеніи, что на нынѣшней выставкѣ нѣтъ особенно выдающихся произведеній, по поводу которыхъ шелъ въ теченіе года шумъ на весь городъ то въ хвалебномъ, то въ хулительномъ смыслѣ, нѣтъ "great attraction", перецъ которымъ толпилась бы публика. И не могла публика не стремиться на выставку, не тѣсниться около картинъ, когда ей показывали такія произведенія, какъ Христосъ нърѣшница Полѣнова, Николай чудотворецъ Рѣпина, или такія слишкомъ своеобразныя произведенія, какъ Христосъ передъ Пилатомъ и Іуда-предатель. Нельзя было не посмотрѣть картину, о которой говоритъ весь городъ и газеты печатаютъ цѣлые фельетоны. Въ настоящее время наши большіе художники разочли и предпочли выставлять свои крупныя картины особнякомъ. Имъ это выгодно, разумѣется, а для "передвижниковъ" чувствительная потеря. Но мы не думаемъ, чтобы такая эмиграція "крупныхъ" могла подорвать передвижныя выставки или даже нанести имъ существенный вредъ. По нашему мнѣнію, для передвижниковъ представляетъ болѣе опасности избранный ими способъ принятія и браковки предлагаемыхъ картинъ баллотировкой. Мы знаемъ, видѣли картины забаллотированныя и потому не принятыя, которыя ничѣмъ не хуже большинства выставленныхъ и лучше многихъ изъ нихъ. При баллотировкѣ на общественныя должности избиратели весьма заинтересованы тѣмъ, чтобы выбрать лучшихъ людей. Но и тутъ игра самолюбій и разныя соображенія, не имѣющія общаго съ пользою общественной, нерѣдко бываютъ причиной забаллотировки того или другаго изъ достойныхъ кандидатовъ. То же самое происходитъ въ "товариществѣ передвижныхъ выставокъ" при опредѣленіи достоинствъ картинъ экспонентовъ. Хорошія картины забраковываются невѣдомо за что, безъ объясненія мотивовъ, плохія принимаются. Иной разъ, невольно даже, проносится въ головѣ мысль, что неодобреніе вызвано опасеніемъ, какъ бы картины "экспонентовъ" не затмили собою нѣкоторыхъ произведеній "товарищей". Относительно плохихъ картинъ такого опасенія быть не можетъ; къ тому же, всякій баллотирующій думаетъ про себя: "Эту дрянь и такъ забракуютъ, зачѣмъ же я-то еще буду усиливать огорченіе ея автора?" -- и картина оказывается принятою, къ общему удивленію самихъ баллотировавшихъ. Такъ бывало не разъ, а при существованіи комитета или жюри такіе промахи оказывались бы много рѣже. Ничѣмъ инымъ, какъ случайностями, неизбѣжными при нынѣшнемъ способѣ выбора картинъ, мы не можемъ объяснить появленія на выставкѣ такихъ произведеній, какъ Больной А. М. Корина, Мороженщикъ О. П. Костенко, Нашли B. В. Коновалова и нѣкоторыхъ др. Мы не станемъ разбирать недостатки картинъ, которыя считаемъ принятыми на выставку по ошибкѣ, но считаемъ нужнымъ отмѣтить капитальный промахъ г. Корина. На его картинѣ изображенъ умирающій живописецъ передъ полотномъ на мольбертѣ. Мы говорили съ десаткомъ посѣтителей выставки и убѣдились, что не одинъ изъ нихъ только это и видѣлъ на картинѣ, т.-е., въ сущности, ничего не видалъ, ибо не видалъ настоящаго смысла картины. А въ иллюстрированномъ каталогѣ выставки этого смысла и увидать нельзя. Какое же кому дѣло до того, что болѣвъ и умираетъ никому неизвѣстный и нисколько не интересный живописецъ? Мало ли ахъ умираетъ? Помрутъ и музыканты, и сапожники, и писатели, и полицейскіе... всѣ помремъ, и для демонстраціи столь неизбѣжнаго факта никакихъ картинъ не требуется. Знаетъ это и г. Коринъ, и потому посадилъ на самомъ краю картины какую-то женщину, убитую горемъ, у ея ногъ валяются дѣтскія игрушки. Вотъ до этой женщины и до владѣльцевъ игрушекъ всѣмъ есть дѣло, ихъ участь могла бы тронуть сердце зрителя, если бы г. Коринъ не запряталъ женскую фигуру и дѣтскія игрушки такъ тщательно, что ихъ надо разыскивать, какъ говорится, "днемъ съ огнемъ". Тутъ, все-таки, хотя и съ трудомъ, можно добраться, до замысла художника,-- замысла, довольно шаблоннаго, правда; а въ картинѣ Е. I. Буковецкаго У богатаго родственника, написанной очень недурно, мы такъ и не добрались до сущности дѣла. Эту картину можно озаглавить "у адвоката", "у столоначальника", "у заимодавца", "у домохозяина"... у кого вамъ вздумается, и -- все равно, ничего изъ этого не выйдетъ: сидитъ за столомъ сытый резонеръ и разсуждаетъ о чемъ-то, довольный, повидимому, что его скромно слушаютъ бѣдные люди, старушка и молодой человѣкъ. Въ чемъ тутъ "соль" -- не вразумительно.
   Между произведеніями "экспонентовъ" очень видное мѣсто занимаетъ картина Э. Я. Шанксъ -- Новенькая. Если мы не ошибаемся, и сама г-жа Шанксъ тоже "новенькая", дебютантка на выставкахъ; но дебютъ молодой художницы можно назвать блестящимъ. Написана картина прекрасно, правдиво, не претенціозно и обдуманно до послѣднихъ мелочей; всѣ фигуры и лица дѣвочекъ, встрѣчающихъ въ классѣ "новенькую", характерны и выразительны, а сама "новенькая" -- прелестна. Въ этомъ произведеніи видѣнъ несомнѣнный талантъ, молодой, свѣжій и симпатичный. Отъ всей души желаемъ ему дальнѣйшаго развитія. Очень мило и также просто задумана и исполнена небольшая картинка другой экспоненты, Е. Д. Полѣновой -- Въ дѣтской. Г-жа Подѣнова -- не новичекъ, также какъ и А. Е. Маковская, выставившая очень хорошенькую картинку -- Деревенька. На нынѣшней выставкѣ дѣтямъ, что называется, повезло: кромѣ двухъ вышеназванныхъ картинъ, ихъ юное существованіе дало сюжеты многимъ художникамъ, чему мы весьма сочувствуемъ. Между такими картинами большимъ разнообразіемъ дѣтскихъ типовъ отличается Забавная рота А. С. Степанова; къ сожалѣнію, художникъ не справился съ пейзажемъ и освѣщеніемъ, отъ чего картина много проиграла. Глубокою грустью вѣетъ отъ картины Н. А. Касаткина Осиротѣли и невольную улыбку чувствуешь на лицѣ передъ его картинкой Шутка, передъ двумя шаловливыми школьниками, нанимающими извощика. Хороша дѣвочка, стерегущая гусей, Н. Б. Бодаревскаго, и совсѣмъ плохи Плутовки Б. В. Лемоха и Пострѣленокъ И. А. Ярошенка. Чтобы покончить съ дѣтьми, мы назовемъ еще картину г. Мозгова Выдача подарковъ питомцамъ Воспитательнаго дома.
   Наибольшаго вниманія на выставкѣ заслуживаютъ маленькія картинки съ очень большою и тщательною выпиской, напоминающей миніатюры. Первое мѣсто занимаетъ Колыбельная пѣсня барона М. П. Клодта; за нею слѣдуетъ Исповѣдь О. А. Бронникова и Дурка K. В. Лебедева. Всѣ три очень эффектны, поражаютъ тонкостью работы, ея своеобразною художественностью. Такая манера письма очень соблазнительна, и въ этомъ заключается серьезная опасность, доказательство чему мы видѣли на прошлогодней международной выставкѣ картинъ въ Берлинѣ и въ Берлинскомъ національномъ музеѣ. Нѣкоторые нѣмецкіе художники увлеклись такою манерой и стали примѣнять ее все въ большимъ и большимъ полотнамъ, дошли до изображенія цѣлыхъ трехъ-аршинныхъ баталій съ сотнями лицъ, выписанныхъ, какъ на миніатюрахъ. Такія картины любопытны, когда смотришь на нихъ вблизи, на такомъ разстояніи, на которомъ нельзя видѣть картины, а можно лишь удивляться фотографическому сходству лицъ и точности мундирныхъ отличій. но какъ только вы отодвинулись на извѣстное разстояніе, необходимое для того, чтобы видѣть всю картину, она передъ вами исчезаетъ въ пестротѣ и ряби какого-то крапчатаго тумана. Съ миніатюрнымъ письмомъ надо обращаться крайне осторожно и не выводить его изъ очень маленькихъ рамокъ.
   B. Е. Маковскій выставилъ два маленькихъ "жанра" и одну довольно большую картину. Лучшимъ изъ "жанровъ" мы находимъ сценку Въ трактирѣ, изображающую двухъ типичнѣйшихъ франтовъ-шалопаевъ. Менѣе удачна семейная сцена Первый фракъ, надѣтый юношей на показъ и на восхищеніе всего женскаго персонала дома. Не нравится намъ картина, озаглавленная восклицаніемъ: Не пущу! Немолодой, съ просѣдью рабочій, оборванный пропойца, несетъ въ кабакъ послѣдніе лохмотья. Разставивши руки въ дверяхъ "питейнаго", жена останавливаетъ пьяницу; къ матери жмется ребенокъ. Въ картинѣ В. Б. Маковскаго неудачны фигура и лицо женщины, а также и прижавшійся къ ней мальчикъ. Если бы актриса такъ изобразила этотъ моментъ на сценѣ, мы сказали бы, что она "переиграла". Въ мальчикѣ, наоборотъ, не выражено ни страха, ни удивленія, хотя на его глазахъ видны слезинки. По существу дѣла, это очень важно, такъ какъ даетъ основанія заключить, что ребенку такія сцены не въ диковину и что кончаются онѣ, относительно, благополучно, т.-е. безъ побоевъ и безъ драки; будь это иначе, сынишка испугался бы за мать и за себя. Вся фигура пьяницы-мастероваго -- превосходна. Въ картинѣ И. П. Загорскаго -- Въ ожиданіи приговора доктора замѣчательно хороша фигура ожидающаго, какое послѣдуетъ отъ доктора рѣшеніе участи дорогаго больнаго: это -- типическое изображеніе напряженнаго ожиданія, страха и надежды одновременно. На первый взглядъ этотъ пожилой человѣкъ производитъ слегка комическое впечатлѣніе, вызываетъ улыбку, за которою тотчасъ же встаетъ чувство глубокаго сочувствія къ томительной тревогѣ. Про доктора можно сказать только, что онъ недуренъ и картины не портитъ. Рядомъ съ этою картиной, въ pendant къ ней, можно поставить Зубоврачеваніе, производимое старою богомолкой надъ типичнымъ мастеровымъ.
   Изъ жанровъ историческихъ, кромѣ превосходной картины K. В. Лебедева, Дурна, о которой мы говорили выше, имѣются на выставкѣ еще двѣ: его же Угощеніе шута, произведеніе довольно посредственное, и Купецъ и товаръ, очень хорошая картина H. В. Неврева, изобразившаго смотръ отцомъ жениха дѣвушки-невѣсты въ домѣ ея родителей. Въ особенности нравится намъ лицо этой молодой смуглянки, грустное и покорно-безучастное передъ рѣшеніемъ стариковъ и тою судьбой, которую они ей готовятъ. Она, на самомъ дѣлѣ, только "товаръ", ожидающій сбыта въ сознаніи его неизбѣжности и невозможности ему воспротивиться, каковъ бы ни былъ разглядывающій ее "купецъ". Но представляется, что такъ, именно, и должны были происходить смотрины невѣстъ въ XVII в. и такъ онѣ, или большинство изъ нихъ, относились въ дѣйствительности къ подневольному сватовству.
   Превосходный портретъ художника С. А. Коровина написанъ В. Е. Маковскимъ. Почти такъ же хорошъ портретъ гр. Толстаго (не Льва Николаевича, а молодаго человѣка), принадлежащій кисти Н. Д. Кузнецова. Объ остальныхъ портретахъ упоминать не стоить.
   Изъ большихъ картинъ слѣдуетъ отмѣтить: Первый Спасъ въ Малороссіи H. К. Бодаревскаго и Крестный ходъ Е. Е. Волкова. Замѣчательно хороши два пейзажа И. И. Шишкина, Элѣборусъ съ Бермамута П. А. Брюллова, Сумерки Е. Е. Волкова, Передъ дождемъ I. Е. Крачковскаго, На Волгѣ H. Н. Дубовскаго и морскіе виды А. П. Боголюбова и А. К. Беггрова.
   Въ общемъ, двадцатую выставку нельзя назвать ни слабою, ни уступающею большинству предшествовавшихъ передвижныхъ выставокъ. Очень хорошихъ и даже отличныхъ картинъ на ней не мало и нѣтъ только тѣхъ вызывающихъ шумъ произведеній, которыя "дѣлаютъ сборы".

Ан.

"Русская Мысль", кн.V, 1892

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru