Реклю Эли
Политическая и общественная хроника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Политическая комедия, розыгрывающаяся во Франции.- Вступление второй империи на путь парламентаризма.- Погоня за министерскими портфелями.- Победа остается за Эмилем Оливье.- Орлеанисты и легитимисты прикрывают своей санкцией грехи второй империи.- Кабинет пышных обещаний и громких фраз.- Либерал Оливье дебютирует нарушением закона.- Убийство Виктора Нуара.- Буйные замашки и преступления принца Пьера Бонапарта.- Получаемое им жалованье он употребляет на превращение своего дома в арсенал.- Угроза выпотрошить своего ближнего.- Арсенал принца Пьера.- Впечатление, произведенное на Францию убийством Нуара.- Политическая манифестация во время похорон Нуара.- Бестактные действия Оливье против Рошфора.- Последний акт комедии.

   

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Политическая комедія, розыгрывающаяся во Франціи.-- Вступленіе второй имперіи на путь парламентаризма.-- Погоня за министерскими портфелями.-- Побѣда остается за Эмилемъ Оливье.-- Орлеанисты и легитимисты прикрываютъ своей санкціей грѣхи второй имперіи.-- Кабинетъ пышныхъ обѣщаній и громкихъ фразъ.-- Либералъ Оливье дебютируетъ нарушеніемъ закона.-- Убійство Виктора Нуара.-- Буйныя замашки и преступленія принца Пьера Бонапарта.-- Получаемое имъ жалованье онъ употребляетъ на превращеніе своего дома въ арсеналъ.-- Угроза выпотрошить своего ближняго.-- Арсеналъ принца Пьера.-- Впечатлѣніе, произведенное на Францію убійствомъ Нуара.-- Политическая манифестація во время похоронъ Нуара.-- Безтактныя дѣйствія Оливье противъ Рошфора.-- Послѣдній актъ комедіи.

   Человѣкъ, неутратившій еще вѣру въ человѣческое достоинство и справедливость, издали наблюдая событія, совершающіяся теперь во Франціи, не можетъ смотрѣть на нихъ иначе, какъ съ сожалѣніемъ и съ нѣкоторой примѣсью негодованія и презрѣнія. Какими мелкими и безталанными кажутся ему актеры, розыгрывающіе теперь комедію на подмосткахъ второй имперіи? И однакожъ, въ исторіи внутренняго развитія націй подобныя комедіи и драмы, въ которыхъ не могутъ принимать и не принимаютъ участія строго-честные люди,-- встрѣчаются очень часто, послѣдовательно смѣняя одна другую. И потому, несмотря на свое полнѣйшее не сочувствіе къ нимъ, изслѣдователь не можетъ ихъ игнорировать, онъ долженъ изучать эти печальныя пьесы, гдѣ фигурируютъ разные Тьеры, Оливье и Форкады. Передадимъ и мы содержаніе современной комедіи, которая, въ ту или другую сторону, но должна повліять на судьбу французской націи.
   Послѣ цѣлыхъ недѣль и мѣсяцевъ нерѣшительности и ошибокъ, вторая имперія надумалась наконецъ схватиться за соломинку, которая представлялась ей въ видѣ парламентской имперіи. По кому же поручить пересозданіе абсолютной монархіи въ конституціонную? Гдѣ взять людей, годныхъ для такого дѣла? Старые слуги для него не годились, и поневолѣ пришлось прибѣгнуть къ тѣмъ именно людямъ, которыхъ въ особенности ненавидѣлъ глава и основатель дѣйствовавшей до сихъ поръ во Франціи государственной системы -- къ орлеанистамъ. Личные враги императора, которыхъ онъ запиралъ въ тюрьмы, всѣми способами отстранялъ отъ участія въ народномъ представительствѣ, теперь получили кресла за столомъ его интимнаго совѣта, они говорятъ съ нимъ парламентскихъ языкомъ, они побуждаютъ его принимать мѣры, къ которымъ не лежитъ его сердце. Но что непріятнѣе всего: за ними онъ видитъ самую ненавистную ему фигуру иронически-улыбающагося циника Тьера. Положеніе не изъ особенно пріятныхъ!
   Правда, въ своей новогодней рѣчи, въ отвѣтъ на поздравленіе законодательнаго собранія, императоръ, при помощи своего вѣрнаго Оливье, постарался умолчать о своемъ пораженіи. Вопреки элементарнымъ арифметическимъ правиламъ, онъ утверждалъ, что "онъ нисколько не уменьшитъ свою власть, раздѣляя ее, съ этой поры, съ законодательнымъ собраніемъ, и Онъ вскричалъ, заимствуя поэтическій стиль у своего перваго министра, что "онъ снимаетъ съ себя часть тяжести, съ тѣмъ только, чтобы набраться новыхъ силъ," но онъ и самъ чувствуетъ, что такими восклицаніями и метафорами онъ уже болѣе никого не удивитъ и не обманетъ. По выраженію лицъ своихъ самыхъ рьяныхъ помощниковъ и приверженцевъ, онъ видитъ, что системѣ, вышедшей изъ государственнаго переворота, пришелъ конецъ и нельзя болѣе мечтать о возможности ея сохраненія еще на нѣкоторое время.
   Комедія составленія новаго министерства тянулась очень долгое время. Желающихъ получить министерскіе портфели оказывалось много, да и старые министры вовсе не желали легко распроститься съ выгоднымъ и пріятнымъ для нихъ положеніемъ. Форкадъ-де-ла-Рокетъ истощалъ все свое краснорѣчіе въ видахъ удержанія за собою власти, за что постоянно удостаивался оглушительныхъ рукоплесканій со скамей, занятыхъ аркадцами и мамелюками законодательнаго собранія. Но противъ него ополчился Эмиль Оливье и, съ свойственнымъ ему ораторскимъ искуствомъ, длиннѣйшими періодами непрестанно доказывалъ необходимость и возможность союза имперіи съ свободой. Мань всѣми силами пытался увѣрить палату, что онъ, наконецъ, нашелъ средство рѣшить трудную задачу составленія бюджета безъ дефицита. Но и Талуэ, далеко не такой искусный финансистъ, какъ Мань, но очень богатый человѣкъ, задающій блистательные пиры своимъ друзьямъ, засѣдающимъ въ центрѣ, выступилъ съ массой полновѣсныхъ фактовъ, которыми тоже пытался убѣдить своихъ товарищей, что и онъ не прочь разрѣшить трудную задачу, о которой съ такимъ неподражаемымъ искуствомъ разглагольствовалъ министръ финансовъ. Сколько въ это время было написано писемъ, возбуждающихъ тотъ или другой вопросъ, сколько на нихъ получилось отвѣтныхъ посланій, какія хитрости и тонкости были употреблены съ обѣихъ сторонъ; сколько визитовъ было сдѣлано въ Тюльери и въ дворцы принцевъ; сколько было пущено въ ходъ лжи, лицемѣрія, коварныхъ улыбокъ, напускного добродушія и пр., и пр.-- всего не перечтешь!
   Изъ всѣхъ искателей министерскихъ мѣстъ самымъ ловкимъ оказался Эмиль Оливье, встрѣтившій сильную поддержку въ своемъ другѣ Эмилѣ Жирарденѣ -- этомъ Жилблазѣ прессы. Оливье, какъ хамелеонъ, принужденъ былъ безпрерывно мѣнять свою кожу, и дѣлалъ это весьма охотно -- такъ сильно было въ немъ желаніе попасть въ министры. Втеченіе цѣлаго мѣсяца онъ занималъ собою вниманіе всего Парижа; только и разговоровъ было, что объ этомъ искусномъ интриганѣ. "Будетъ ли онъ министромъ?" твердили въ одномъ мѣстѣ. "Куда ему -- не доросъ еще до министерскаго кресла", скептически утверждали другіе. Но вотъ онъ достигъ своей цѣли, онъ сталъ министромъ, но какую жалкую роль съигралъ онъ во всей этой комедіи. Онъ, мечтавшій руководить другими, согласился быть орудіемъ въ чужихъ рукахъ. Онъ, считающій себя либераломъ, рѣшился войти въ министерство, наполовину составленное изъ рьяныхъ бонапартистовъ; потомъ, когда, вслѣдствіе новой интриги, соединившіеся между собой орлеанисты и легитимисты потянулись за министерскими портфелями, Оливье съ распростертыми объятіями встрѣтилъ новыхъ товарищей. Его приманили красивой внѣшностью, титуломъ президента совѣта, -- титуломъ, неимѣющимъ никакого серьезнаго значенія, -- и онъ попался на удочку и счелъ вполнѣ удовлетвореннымъ свое мелкое самолюбіе. Когда онъ получилъ письмо отъ императора, которымъ поручалось ему составить новое министерство, бѣдняга совсѣмъ обезумѣлъ отъ радости; онъ бѣгалъ отъ одной двери къ другой, и всѣмъ показывалъ драгоцѣнный документъ, желая цѣлый свѣтъ сдѣлать участникомъ своего полнаго счастія.
   Тѣмъ не менѣе Оливье нисколько не опасенъ второй имперіи и въ приглашеніи его управлять государственными дѣлами нельзя еще видѣть факта униженія того порядка, какой представляла собою бонапартистская имперія. Что такое этотъ Оливье?-- Адвокатъ, состоявшій на жалованьи у египетскаго паши; защищавшій всѣ финансовыя безобразія парижской биржи;-- адвокатъ, отъ котораго оффиціально отказалось сословіе парижскихъ адвокатовъ;-- вотъ каковъ нынѣшній глава французскаго кабинета, рожденный быть куртизаномъ и ничѣмъ болѣе. Его прежняя оппозиція и республиканскія стремленія послужили ему теперь на пользу; именно за эти качества бонапартизмъ такъ охотно открылъ ему свои объятія. По совсѣмъ другое дѣло его товарищи по министерству: какими они были двадцать лѣтъ тому назадъ, такими же остались они и теперь. Дарю не перемѣнилъ своихъ убѣжденій съ той поры, какъ онъ второго декабря, въ день государственнаго переворота, собралъ у себя на дому большинство законодательнаго собранія, и во главѣ своихъ товарищей пытался проникнуть въ залу засѣданій палаты. Талуэ остался съ тѣми убѣжденіями, съ какими онъ былъ въ тотъ моментъ, когда у дверей этой самой залы его платье было проткнуто штыкомъ; Талуэ все тотъ же Талуэ, который въ мэріи десятаго округа объявилъ Луи-Наполеона Бонапарта лишеннымъ президентской власти и поставленнымъ внѣ законовъ. Правда, теперь эти господа согласились принести присягу на службу тому лицу, которое они сами объявляли виновнымъ въ измѣнѣ,-- по кто же можетъ сомнѣваться въ значеніи ихъ присяги? Они вошли въ министерство вовсе не съ цѣлію служить стремленіямъ бонапартизма, а съ желаніемъ направить власть въ интересахъ буржуазіи, съ которой они связаны своими симпатіями. Какъ въ законодательномъ собраніи до государственнаго переворота, такъ и теперь они представляютъ интересы той буржуазіи, которая управляла фракціею во время восемнадцати-лѣтняго правленія короля Луи-Филиппа, "короли-буржуа", и которая умѣла лавировать такъ ловко, что, не давая народу дѣйствительной свободы, заставляла его долго удовлетворяться кажущейся до виду широкой парламентской свободой, и потомъ, во время республики, вмѣстѣ съ Кавеньякомъ, устроила въ Парижѣ плачевную іюньскую рѣзню.
   Зная принципы, лежащіе въ основаніи программы новыхъ министровъ, едва ли можно ожидать, что они сдѣлаютъ для французскаго народа больше, чѣмъ дѣлали ихъ предшественники; они также, какъ и прежніе министры изъ партіи бонапартистовъ, намѣрены забывать, что существуетъ многомилліонная масса французскаго народа, которая, по ихъ мнѣнію, можетъ спокойно по прежнему пребывать въ нищетѣ и невѣжествѣ. По сходясь въ принципахъ съ своими предшественниками, новые министры рѣзко отличаются отъ нихъ своими нравами и симпатіями. Бонапартисты суть ничто иное, какъ выскочки, насильно вторгнувшіеся въ міръ привиллегій. Чтобъ удержать за собой свою комфортабельную позицію вокругъ массивныхъ бюджетныхъ ящиковъ, они были принуждены окружить себя разными невѣжественными рубаками, грубыми генералами, создать безчисленную полицію я вербовать своихъ адвокатовъ отвсюду, нисколько не заботясь о ихъ нравственныхъ качествахъ. Вся эта толпа выскочекъ раздѣлила между собою почести и мѣста, такъ что люди "высшаго круга" остались на второмъ планѣ. Герцоги старинныхъ родовъ, богатѣйшіе финансовые тузы луи-филиповской буржуазіи, знатныя дамы, которымъ нѣкогда расточали лесть, должны теперь показываться въ салонахъ сомнительныхъ личностей, которыхъ въ былое время они, можетъ быть, не пустили бы къ себѣ дальше передней. Какое непростительное униженіе! Такимъ образомъ на долю старинной родовой и финансовой знати досталась печальная участь унижаться передъ людьми, которыхъ она презирала, торчать въ раззолоченныхъ дворцахъ этихъ выскочекъ, и сносить высокомѣріе зазнавшихся невѣждъ и грубіяновъ. Понятно, что старинныя привилегированныя сословія должны были пылать ненавистью къ новымъ, и, при каждомъ удобномъ случаѣ, подставлять имъ ногу. Эта ненависть была какъ разъ на руку воротиламъ бонапартистской партіи, дающимъ тонъ всей системѣ второй имперіи. Ею умѣлъ превосходно пользоваться и самъ глава партіи; соперничества и интриги его ближайшихъ помощниковъ давали ему всегда прекрасное оружіе для укрѣпленія своей личной власти, и отчасти благодаря имъ онъ такъ долго, безъ всякой помѣхи, могъ самовластно распоряжаться судьбами Франціи. Но такое положеніе не могло продолжаться вѣчно; пришла опасность и, какъ всегда бываетъ, всѣ эти господа, обязанные своимъ благополучіемъ главному вождю, вмѣсто того, чтобы тѣснѣе соединиться вокругъ него, бросили его на произволъ судьбы, и разсыпались въ разныя стороны. Теперь они тѣснятся въ пріемныхъ новыхъ министровъ, выпрашивая у нихъ мѣстъ, денегъ и разныхъ отличій.
   Слѣдуетъ отдать справедливость императору Наполеону: онъ долго держался за свою власть, до послѣдней крайности онъ не уступала ни малѣйшей изъ своихъ прерогативъ. Но сила обстоятельствъ наконецъ сломила и его упорство, сильно укрѣпляемое императрицею, которая, по возвращеніи изъ путешествія по Востоку, рѣшительно объявила, что она не приметъ у себя на половинѣ никого изъ новыхъ министровъ. Она, какъ и ея супругъ, никакъ не могли примириться съ мыслью, что имъ придется подать руку старымъ партіямъ, которыя для нихъ олицетворяются въ ненавистномъ образѣ Тьера. По, съ другой стороны, они хорошо знаютъ исторію Франціи и не могутъ не помнить, къ какимъ печальнымъ результатамъ привели подобныя колебанія Карла X и Луи-Филиппа. Пришлось призадуматься и серьезно призадуматься! Результатомъ размышленій явилась увѣренность въ безотлагательной необходимости уступокъ. Но во время ли онѣ сдѣланы?
   Конечно, еслибъ императоръ и его приближенные могли умѣрить свои привычки, еслибъ ловкимъ поворотомъ наслѣдникъ Наполеона 1 могъ превратиться въ наслѣдника Луи-Филиппа, происшедшія перемѣны были бы скорѣе полезны, чѣмъ пагубны для наполеоновской династіи; парламентарное правленіе, устроенное совершенно согласію видамъ буржуазіи, могло бы, пожалуй, примирить ее опять съ правительствомъ, и она постаралась бы позабыть и второе декабря, и систему второй имперіи; пышныя, громкія рѣчи о свободѣ, раздающіяся съ трибуны законодательнаго собранія, могли бы также обмануть очень многихъ довѣрчивыхъ гражданъ изъ рабочихъ и пролетаріевъ, и тѣ тоже успокоились бы и признали наполеоновскую династію, противъ которой теперь такъ сильно возстаютъ. По извѣстно, что люди глухи къ указаніямъ исторіи; прежнія ошибки постоянно повторяются и сопровождаются тѣми же плачевными послѣдствіями, для глухихъ и слѣпыхъ. Правительство второй имперіи принадлежитъ къ числу этихъ глухихъ я слѣпыхъ. Ему тягостно было совсѣмъ отказаться отъ старой системы и оно ухватилось за фикцію "уравновѣшиванія власти," какъ извѣстно весьма шаткую фикцію. Министерство военное и морское остались за прежними министрами, людьми старыхъ убѣжденій, которые знать не хотятъ никакихъ парламентскихъ хитростей и отвѣтственностей и остаются, какъ прежде, въ зависимости отъ одного императора. Я они-то и представляютъ серьезную силу. Да и самый парламентъ -- какая перемѣна въ немъ произошла, которая гарантировала бы, что онъ съ этихъ поръ будетъ дѣйствительнымъ законодательнымъ собраніемъ, представляющимъ интересы избирателей? Утверждено ли за нимъ самое обыкновенное право -- право адреса. Нѣтъ, предполагаемый парламентъ даже не смѣетъ представлять главѣ государства своей годичной просьбы. Да, Эмиль Оливье, отличающійся образностію своей рѣчи, имѣлъ полное основаніе сравнить министерства и дворы съ развалившимся домомъ, сплошь затканнымъ паутиной. Новый обитатель этого неприхотливаго жилища, желая очистить его отъ пыли и сора, прилежно принимается за работу, но едва окончитъ ее -- смотритъ, -- на мѣстѣ снятой имъ паутины, опять торчитъ новая ткань; онъ не унываетъ, вновь принимается за работу и снова тѣже послѣдствія. Наконецъ, утомленный и выведенный изъ терпѣнія, онъ бросаетъ неблагодарную работу, оставляетъ неопрятное жилище, которое ни какимъ образомъ нельзя очистить, и рѣшается искать другое, болѣе удобное, гдѣ, въ борьбѣ съ насѣкомыми, поле битвы можно будетъ оставить за собою.
   Стѣсняемые, съ одной стороны, нерѣшительностію императора и неудовольствіемъ окружающихъ его старыхъ совѣтниковъ и придворныхъ, новые министры, желающіе болѣе или менѣе представлять изъ себя настоящее парламентское министерство, -- имѣютъ противъ себя цѣлый сенатъ и большинство законодательнаго собранія. Форкадъ, прежній министръ внутреннихъ дѣлъ, вошедшій въ палату въ качествѣ депутата, избранъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, предводителемъ правой стороны палаты, какъ яростный врагъ новаго министерства, столкнувшаго его съ мѣста. А надо замѣтить, правая сторона французской палаты, ударившаяся въ крайнюю реакцію, представляетъ собою самую сильную партію въ законодательномъ собраніи. Такимъ образомъ, новому министерству по неволѣ приходится управлять страной по своему произволу вопреки всѣмъ парламентскимъ правиламъ, объ утвержденіи которыхъ оно такъ громко заявляетъ, и такое достойное похвалы желаніе постоянно ставитъ себѣ въ заслугу. Правда, у него въ рукахъ есть еще одно могущественное средство, посредствомъ котораго можно поправить дѣло, -- это распущеніе законодательнаго собранія. Но въ теперешнемъ возбужденномъ состояніи Франціи не будетъ ли эта мѣра слишкомъ рискованна для правительства? Не будетъ ли она грозить опасностію для самого главы государства? На эти вопросы послѣдовалъ утвердительный отвѣтъ, и министры не рѣшились прибѣгнуть къ единственной мѣрѣ, серьезно разрѣшающей ихъ затруднительное положеніе.
   И кто же пришелъ къ такому заключенію? Именно тѣ, которые еще недавно такъ жаждали подобнаго исхода. Важнѣйшіе министры принадлежатъ къ партіи орлеанистовъ и легитимистовъ, и они берутъ на себя тяжелую обязанность прикрыть собой грѣхи второй имперіи и помочь ей въ такую критическую минуту, когда, казалось, уже нѣтъ ей выхода и остается только сложить оружіе! Плохую услугу оказываетъ Тьеръ своей партіи. Вѣдь орлеанисты, только по его совѣту, вошли въ министерство и его же совѣтами руководствуются въ своей министерской дѣятельности.
   Новое министерство поспѣшило высказать свою программу и надавать обѣщаній. Свобода прессы, уничтоженіе штемпеля, накладываемаго на политическія изданія, ежегодное сокращеніе контингента арміи на 25,000 человѣкъ, назначеніе мэровъ самими гражданами, увольненіе префектовъ, отличившихся своими кулачными свойствами,-- вотъ обѣщанія, которыя министерство даетъ французскому народу. Слухи ходятъ и о другихъ реформахъ, будто бы подготовляемыхъ министерствомъ; оптимисты доходятъ даже до того, что говорятъ о большихъ экономіяхъ, будто бы предположенныхъ въ самомъ дворцовомъ бюджетѣ. "Мы честные люди и сдержимъ свое слово", вскричалъ Дарю, представляющій собою самый серьезный элементъ въ парламентской части министерства, предводимой либераломъ Оливье. Обѣщаній-то, правда, вы надавали много, но скоро ли страна дождется ихъ осуществленія,-- въ этомъ весь вопросъ, на который, судя по многочисленнымъ примѣрамъ, скорѣе можно отвѣтить отрицательно. Вы честные люди,-- мы, пожалуй, готовы этому повѣрить, но отчего же изъ вашихъ многочисленныхъ обѣщаній до сихъ поръ не исполнено еще ни одно?
   Министерство Оливье-Дарю, впрочемъ, уже совершило дѣло дѣйствительно либеральное, отправивъ парижскаго пашу Гаусмана лечиться въ Ницу. Оно сдѣлало очень хорошо, рискнувъ уволить этого ненавидимаго всѣми префекта, умѣвшаго на имя жены отстроить цѣлую массу домовъ. По принесло ли какую нибудь пользу парижскимъ гражданамъ его увольненіе? Въ сущности, никакой. Система управленія городомъ Парижемъ осталась прежняя. По прежнему муниципальный совѣтъ состоитъ не изъ выборныхъ депутатовъ, а изъ чиновниковъ по назначенію правительства. Тѣ причины, которыя довели парижскій бюджетъ до чудовищной цифры, остались нетронутыми, и этотъ бюджетъ не уменьшился ни на одну копѣйку. Все ограничилось замѣной одного лица другимъ. Вмѣсто Гаусмана назначенъ Шевро, господина, мало чѣмъ отличающійся отъ своего предшественника, человѣкъ, извѣстный своими честолюбивыми склонностями и бюрократическими замашками.
   Но пока обѣщанія новаго министерства остаются одними обѣщаніями, оно успѣло уже доказать, какъ оно уважаетъ парламентскіе обычаи, и какъ оно исполняетъ свою программу введенія во Францію парламентскаго образа правленія, чѣмъ оно такъ много кичилось и о чемъ не перестаетъ чуть не ежечасно напоминать въ рѣчахъ своихъ членовъ, Во время заключенія торговаго трактата съ Англіей, основаннаго на принципѣ свободной торговли, Руэ возбудилъ противъ себя всеобщее негодованіе за то, что онъ предварительно не спросилъ мнѣнія представителей торговли и промышленности черезъ посредство законодательнаго собранія. Протекціонисты совершенно основательно утверждали тогда, что акты такой важности, оказывающіе вліяніе на благосостояніе цѣлой страны, можно заключать не иначе, какъ только но сведеніи итога всѣмъ мнѣніямъ, какія будутъ высказаны различными лагерями и различными мѣстностями, имѣющими каждая свои самостоятельные промышленные и торговые интересы, и своихъ представителей въ палатѣ. Заключать же ихъ бюрократическимъ порядкомъ болѣе, чѣмъ опрометчиво. Но тогда царилъ произволъ, теперь наступило время парламентскаго министерства: что же сдѣлали эти краснорѣчивые говоруны? Принятіемъ нѣкоторыхъ исключительныхъ мѣръ относительно ввоза желѣза и тканей они разомъ уничтожили дѣйствіе трактата, основаннаго на принципахъ свободной торговли. Не заботясь о согласіи законодательнаго собранія, они собственнымъ декретомъ уничтожили то, что было установлено декретомъ же, и представляются такими наивными, какъ будто не понимаютъ, что этимъ произвольнымъ дѣйствіемъ они преступили права конституціоннаго министерства. Полеводѣ прибавишь къ этому, что дѣйствительно наивны простаки, убѣжденные, что эти новые люди, съ старыми понятіями, призванные въ совѣтъ второй имперіи, въ состояніи будутъ измѣнить ея систему дѣйствій.
   Почти самые первые дни вступленія новаго министерства въ должность ознаменовались страшной драмой, за которой послѣдовали событія, доказавшія особенно ярко, какъ министерство понимаетъ свое назначеніе и какіе ложные шаги оно дѣлаетъ въ самомъ началѣ своей дѣятельности. Мы говоримъ объ убійствѣ принцемъ Пьеромъ Бонапартомъ журналиста Виктора Нуара.
   Принцъ Пьеръ принадлежитъ къ самымъ несимпатичнымъ личностямъ и всегда отличался буйнымъ нравомъ и жестокосердымъ характеромъ. Онъ нелюбимъ даже своими близкими родными, которые всегда неохотно принимали его у себя. Правительство второй имперіи не рѣшилось сдѣлать его ни членомъ совѣта, ни посланникомъ, ни генераломъ, ни даже сенаторомъ. Еще юношей, въ Италіи, сынъ Люціана Бонапарта убилъ выстрѣломъ изъ пистолета лѣсничаго, жена котораго ему нравилась. Позднѣе, въ Римѣ онъ поподчивалъ ударомъ стилета одного человѣка, но папа Григорій XVI, вообще, снисходительный къ слабостямъ сильныхъ міра сего, хотя и простилъ убійцу, однакожъ велѣлъ ему выѣхать изъ римскихъ владѣній. Принцъ Пьеръ уѣхалъ въ Далмацію, и тамъ, поссорившись съ таможеннымъ чиновникомъ, всадилъ ему кинжалъ въ животъ. Между тѣмъ наступила февральская революція. Принцъ Пьеръ поспѣшилъ во Францію и заявилъ крайнія республиканскія тенденціи. Онъ былъ избранъ въ палату своими соотечественниками корсиканцами, и занялъ въ ней мѣсто на горѣ. Здѣсь, хотя онъ пересталъ играть пистолетомъ и кинжаломъ, но пустилъ въ ходъ кулаки и далъ пощечину сѣдому старику, гражданину Гасту. Въ то время его кузенъ былъ уже президентомъ; преданный суду, принцъ Пьеръ былъ приговоренъ къ 300 франкамъ штрафа. Послѣ государственнаго переворота 2 декабря, ему, какъ принцу крови бонапартовской фамиліи, французская нація стала платить ежегодный пансіонъ въ нѣсколько сотъ тысячъ франковъ. Эти деньги онъ тратилъ на изданіе многихъ томовъ своихъ стихотвореній, которыхъ никто не покупалъ, и на превращеніе своего дома въ арсеналъ. Всюду, на стѣнахъ, на столахъ, у него виситъ и лежитъ оружіе разнаго рода. Даже различныя драгоцѣнныя бездѣлушки, употребляемыя имъ и его семействомъ, имѣютъ форму оружія. Принцессы, его дочери, носятъ въ своихъ колье миніатюрныя золотыя пушки.
   Назначенный своимъ кузеномъ въ Корсику, президентомъ совѣта провинціи, Пьеръ Бонапартъ дебютировалъ оскорбленіями своимъ противникамъ. Одинъ адвокатъ въ Бастіа осмѣлился заявить о своей оппозиціи, принцъ отвѣчалъ угрозой "выпотрошить кишки" у дерзкаго, и въ странѣ вендетты сдѣлалъ воззваніе къ корсиканскимъ бонапартистамъ, прося ихъ избавить его отъ "подлыхъ" демократовъ. Томасси,-- такъ звали адвоката, заявившаго свою оппозицію,-- написалъ обо всемъ своимъ парижскимъ друзьямъ, и газеты "Марсельеза", "Rappel" и "Reveil" напечатали его письма. Другъ Томасси, Паскаль Груссе, къ сожалѣнію, слѣдующій печальному предразсудку, признающему за дуэлью средство разрѣшать дѣла по оскорбленіямъ, послалъ къ принцу своихъ секундантовъ. Въ то же время принцъ своей собственной рукой написалъ къ Рошфору, котораго считалъ главою революціонной банды, письмо, въ которомъ сообщалъ ему, что онъ ожидаетъ его у себя.
   Принцъ Пьеръ, положивъ револьверъ въ карманъ, ожидалъ къ себѣ Рошфора, но, вмѣсто послѣдняго, его посѣтили секунданты Паскаля Груссе -- Викторъ Нуаръ и Ульрикъ Фонвіель. Пуаръ подалъ ему письмо.
   -- Такъ вы не отъ Рошфора, сказалъ принцъ, -- вы не изъ его поденьщиковъ?
   -- Нѣтъ, мы по другому дѣлу, отвѣчалъ Пуаръ.-- Прочтите письмо и узнаете, зачѣмъ мы пришли.
   Принцъ пробѣжалъ письмо.
   -- Я звалъ къ себѣ Рошфора, я звалъ его, какъ предводителя шайки бродягъ. Развѣ вы солидарны съ этими стервецами (charognes)?-- рѣзкимъ тономъ сказала, принцъ.
   -- Мы солидарны съ нашими друзьями, спокойно отвѣчалъ Пуаръ.
   Его спокойствіе, должно быть, не понравилось принцу, и онъ, ударивъ лѣвой рукой молодого человѣка но лицу, правой вытащилъ изъ кармана револьверъ и выстрѣлилъ въ грудь Пуара. Потомъ онъ направилъ револьверъ въ Фонвіеля, выстрѣлилъ и въ него, но не попалъ. Желая защититься отъ нападенія, Фонвіель, въ свою очередь, вынулъ пистолетъ изъ кармана, но не употребилъ его въ дѣло. Въ это же время послѣдовалъ въ него другой выстрѣлъ, по принцъ и на этотъ разъ промахнулся. Фонвіель успѣлъ благополучно выбраться во дворъ, гдѣ и соединился съ своимъ несчастнымъ другомъ, который имѣлъ столько присутствія духа, что безъ посторонней помощи сошелъ съ лѣстницы, съ большими усиліями, уже совсѣмъ умирающій отворилъ дверь подъѣзда и вышелъ на улицу. Въ сѣняхъ въ это время находились два лакея принца, но, какъ достойные слуги своего господина, они продолжали спокойно курить свои сигары и не пошевельнули пальцемъ, чтобы оказать помощь раненому, который долженъ былъ чувствовать страшныя страданія, усиливаясь отворить дверь. Выйдя на улицу, Пуаръ упалъ на руки друзей, тутъ его ожидавшихъ, и скончался.
   Слухъ объ этомъ убійствѣ быстро распространился въ окружающей мѣстности. По улица Отель, гдѣ стоитъ дома, принца Пьера Бонапарта, находится далеко отъ мыслящаго и работающаго Парижа. Мелкіе капиталисты, живущіе въ улицѣ Отель, приняли вѣсть объ убійствѣ довольно холодно. Но когда она дошла до кварталовъ, населенныхъ людьми, занимающимися разными либеральными профессіями, и просто рабочими, тамъ раздался общій крикъ негодованія, и еслибъ полиція не распорядилась оцѣпить домъ принца, убійцѣ могло бы быть очень плохо. Онъ, впрочемъ, и безъ того былъ въ весьма некрасивомъ положеніи, размышляя, что-то скажетъ на это его августѣйшій кузенъ. Но онъ, вѣроятно, никакъ не ожидалъ, что императоръ приметъ его дѣло слишкомъ серьезно. Узнавъ объ этомъ непріятномъ событіи, императоръ выказалъ признаки сильнѣйшаго гнѣва и приказалъ отправить своего слишкомъ свирѣпаго кузена въ тюрьму. Принцъ, черезъ пятнадцать часовъ послѣ совершенія имъ убійства, былъ отвезенъ въ закрытой каретѣ въ Консьержери.
   Это убійство произвело потрясающее впечатлѣніе не только на парижанъ, но и на всю Францію. Оно подало поводъ къ различнымъ комментаріямъ, весьма нелестнымъ для Наполеонидовъ. На сцену выплыло все, что доселѣ или скрывалось, или было позабыто, все, начиная съ убійства герцога Эгіэнскаго. Припомнили трагическій конецъ генерала Корнельюза и живописца Альфреда Дріэ и многихъ другихъ. Припомнили наконецъ второе декабря и дни, слѣдующіе за этимъ достопамятнымъ днемъ. Толки о государственномъ переворотѣ второго декабря 1852 года, затихшіе было на время, возобновились опять съ новой силой.
   Въ виду такого возбужденія общественнаго мнѣнія, императоръ согласился предать своего кузена суду верховнаго уголовнаго суда, который также будетъ судить принца Мюрата, обвиняемаго въ побояхъ, нанесенныхъ имъ ремесленнику. Разсказываютъ, что когда Оливье представлялъ императору необходимость принятія этой мѣры, послѣдній, согласившись на нее, улыбнулся и замѣтилъ съ ироніей: "вѣдь эдакъ, пожалуй, вы и меня предадите суду этого высшаго трибунала?"
   Гражданскія похороны убитаго вызвали сильнѣйшую политическую манифестацію, размѣрами своими превосходящую всѣ манифестаціи, бывшія въ послѣднее время. Трупъ умершаго находился въ Нейльи, отдаленномъ предмѣстьи Парижа. Нейльи отдѣлено отъ парижскаго населеннаго центра роскошными кварталами Руль и Елисейскими полями, населенными богатой буржуазіей. Въ день похоронъ погода стояла убійственная, шелъ дождь, дулъ сильный вѣтеръ и на улицахъ была невыносимая грязь. Къ тому же этотъ день былъ рабочій и приходился въ разсчетную недѣлю. Требовалось большое самоотверженіе со стороны рабочихъ, чтобы они собрались присутствовать на похоронахъ: вѣдь, дѣло шло мало того, что о потерѣ дневного заработка, но и возможности ссоръ съ хозяевами, которые очень строго относятся въ рабочимъ, въ эту недѣлю манкирующимъ своими обязательствами. Но несмотря на это, рабочіе стекались въ Нейльи со всѣхъ сторонъ и въ моментъ выноса тѣла съ квартиры покойнаго, собралось народу не менѣе двадцати тысячъ человѣкъ. Во время пути толпа, разумѣется, еще болѣе увеличилась въ числѣ. На всемъ пути, по которому несли покойника, въ окнахъ, на балконахъ и на крышахъ домовъ замѣтны были массы любопытныхъ. Дѣти и мужчины взбирались на деревья въ садахъ и на бульварахъ. Любопытные тоже присоединялись къ толпѣ, провожавшей покойника, такъ что, когда подошли къ кладбищу, провожавшаго народа было много болѣе ста тысячъ человѣкъ,
   Проходя мимо около дома умершаго всѣ почтительно снимали шапки и кланялись. Въ окнахъ, какъ въ картинѣ, сгруппировались фигуры, подавленныя горемъ. Тутъ была старуха, мать покойнаго Виктора Нуара, подлѣ нея стоялъ мальчикъ, ея племянникъ; немного поодаль, въ углу, прислонившись къ стѣнѣ, съ глазами, красными отъ слезъ, сидѣла бѣдная невѣста покойнаго; лицо ея было блѣдно, сильная грусть выражалась во всей фигурѣ и, въ тоже время, на лицѣ ея высказывалась глубокая признательность къ этой толпѣ, выражавшей такое горячее сочувствіе дорогому для нея покойнику...
   Наконецъ подошли къ кладбищу. Толпа, какъ море, наводнила его. Несущіе гробъ съ трудомъ пронесли его къ могилѣ; за нимъ подошли друзья покойника; Рошфоръ, Ульрикъ де-Фонвіель, братъ Виктора Нуара, Луи и другіе говорили рѣчи...
   Что же въ это время дѣлало либеральное министерство Оливье? Оно занималось обвиненіемъ Рошфора передъ палатою. Видите-ли, весь скандалъ произошелъ по винѣ Рошфора; явись онъ на назначенное ему принцемъ Пьеромъ свиданіе -- никакой бѣды не случилось бы. Не было бы печальной необходимости созывать верховный уголовный судъ, Викторъ Пуаръ продолжалъ бы попрежнему работать въ газетѣ Рошфора, и все бы шло своимъ порядкомъ мирно и спокойно. Слѣдовательно Рошфору надо отплатить за всѣ бѣдствія, причиненныя его упрямствомъ. Затѣмъ, не его ли же зажигательная статья по поводу убійства его друга послужила призывомъ къ торжественной манифестаціи парижскаго народа. Надо постараться протурить его изъ палаты, осудить его на пять или на шесть лѣтъ тюремнаго заключенія, надобно лишить его пользованія гражданскими правами! Почти таковъ былъ смыслъ рѣчи министра юстиціи и президента совѣта министровъ, хотя и выраженный нѣсколько иными словами,-- того самаго министра юстиціи, который еще такъ недавно, съ подобающимъ ему краснорѣчіемъ, торжественно заявлялъ о своемъ желаніи дать Франціи полную свободу слова, и такъ умилительно разглагольствовалъ о святости права.
   Дѣло, повидимому, приходитъ къ своему концу; всѣ событія современной Франціи принимаютъ тотъ характеръ простоты, который говоритъ о скоромъ наступленіи развязки пьесы, и, вмѣстѣ съ тѣмъ, также предсказываетъ скорое наступленіе великой исторической трагедіи. По окончаніи пьесы, предъ тѣмъ, какъ занавѣсъ опустился, актеры, въ ней участвующіе, обыкновенно группируются всѣ вмѣстѣ въ кучу и ожидаютъ, что воспослѣдуетъ со стороны публики: аплодисменты или свистки. Точно также и передъ окончаніемъ политическаго представленія, совершающагося теперь во Франціи, всѣ актеры, которымъ приходится сойти со сцены, соединились всѣ вмѣстѣ на аренѣ второй имперіи. Не одни рьяные бонапартисты помѣщаются теперь на ней: тамъ можно видѣть и орлеанистовъ, и легитимистовъ, и либераловъ, и демократовъ, и даже республиканцевъ стараго закала. Гизо протягиваетъ руку Тьеру; Фалу безъ всякой досады встрѣчается съ Одилономъ Барро; Баротъ лобызается съ Оливье. Всѣ они ненавидятъ одинъ другого, но на время всѣ стали друзьями. Что же ихъ могло соединить, какъ не чувство одинаковой опасности! Что заставило ихъ вступить въ дружественный союзъ, какъ не сознаніе, что время ихъ прошло и слѣдуетъ уступить дорогу другимъ! По тяжело разставаться съ привилегированнымъ положеніемъ, и вотъ они дѣлаютъ новую попытку удержать за собой позицію во что бы то ни стало. Но увы! дѣйствительно время ихъ уже прошло безвозвратно.

Жакъ Лефрень.

"Дѣло", No 1, 1870

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru