Lib.ru/Классика: Реклю Эли. Политическая и общественная хроника

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Апатія и невѣжество большинства французскихъ провинціальныхъ избирателей въ виду выборовъ.-- Какъ смотрятъ крестьяне на налоги.-- Богатая община и скупой мэръ.-- Кто болѣе годенъ въ депутаты: глупецъ или пустозвонъ?-- Глухота и нѣмота составляютъ великое достоинство въ депутатѣ.-- Тысяча сто кандидатуръ въ Парижѣ,-- Курьезные подарки для задабриванія избирателей.-- Медоточивыя брошюры.-- Рожденіе газеты Rappel и смерть L`étendard.-- Воровство для поддержанія газеты.-- Оцѣнка публициста презрѣннымъ металломъ.-- Снятіе намордника.-- Министръ-адвокатъ Руо.-- Его фонды падаютъ.-- Непримиримые.-- Клерикальное направленіе въ Бретани.-- Побѣда Гизо надъ Тьеромъ въ академіи.-- Высшія соображенія въ вопросѣ о боѣ быковъ.-- Стремленіе Оливье создать среднюю партію.-- Его пораженіе въ Шателе.-- Кандидатуры Альтонъ Шее, Рошфора и Кантагреля.-- Неудачи Жюля Фавра.-- Настроеніе умовъ въ Парижѣ.-- Избирательный походъ 1860 г.

Васейль 3 мая 1869 г.

Читателямъ "Дѣла" было представлено достаточно разсужденій о состояніи умовъ во Франціи, довольно статей било предложено о политикѣ бонапартистскаго правительства, какъ внутренней, такъ и внѣшней, о дѣятельности оппозиціи, о намѣреніяхъ республиканцевъ и соціалистовъ, о подземныхъ козняхъ орлеанистовъ, легитимистовъ и вообще старыхъ монархическихъ партій. Теперь наступаетъ періодъ выборовъ,-- шесть лѣтъ уже миновали. Имперія начинаетъ переговоры съ французскимъ народомъ о заключеніи новаго контракта относительно тюльерійскаго дворца. Печальныя размышленія о прошедшемъ неумѣстны, и не менѣе печальныя предсказанія о будущемъ точно также неумѣстны въ виду событій, уже не подготовляющихся, а совершающихся. Намъ надо ограничиться перечнемъ всѣхъ извѣстій, часто противорѣчащихъ другъ другу, замѣтить различныя впечатлѣнія, составить бюллетени равныхъ внезапныхъ перемѣнъ съ безпристрастностью человѣка, который любитъ правду. Сужденіе свое мы выскажемъ, когда фактъ совершится, но никакъ не прежде. Вѣчное присутствіе Ментора не разъ стѣсняло Телемака: исторія не любитъ моралистовъ болѣе, чѣмъ насколько это нужно, цензоръ можетъ помѣшать ходу событій. Бонапартъ и народъ стоятъ другъ противъ друга, какъ стояли нѣкогда Телемакъ и нимфа Калипсо -- что сдѣлаетъ Калипсо, что скажетъ Телемакъ?

-----

Парижемъ мы займемся потомъ обстоятельно, теперь же впродолженіи четырехъ, пяти дней посмотримъ провинцію. Желѣзная дорога и таратайка въ нѣсколько часовъ переносятъ меня болѣе чѣмъ на сто километровъ отъ столицы, и вотъ я очутился въ деревнѣ плодородной Нормандіи, въ долинѣ, гдѣ всюду возвышаются бумагопрядильни посреди рядовъ яблонь, насаженныхъ для сидра, луговъ, гдѣ пасутся быки, телята и коровы, гдѣ встрѣчаются старухи въ бѣлыхъ коленкоровыхъ чепцахъ. Я останавливаю управителя фабрики, словами: "Ну что же, выбрали".

-- Но этому вопросу видно, что вы пріѣхали изъ Парижа. Здѣсь никто не занимается этимъ. Я не стану утверждать вамъ даже, что всѣ члены муниципальнаго совѣта знаютъ, что выборы будутъ происходить черезъ двѣ недѣли. Я не стану даже утверждать, что большинство избирателей, тѣхъ самыхъ, которые понесутъ въ урну бюллетени, данные имъ полицейскимъ, знаютъ, что такое депутатъ, что такое законодательный корпусъ. Правительство посылаетъ имъ маленькій напечатанный листокъ бумаги, и они его берутъ. Потомъ правительство приказываетъ имъ принести обратно напечатанный листокъ въ мэрство, и они приносятъ его. Разъ, что вслѣдствіе этого листка имъ не увеличатъ подати, имъ этого и довольно.

-- Но именно вслѣдствіе этого листка подати ихъ и увеличатся. Первая обязанность депутатовъ законодательнаго корпуса заключается въ вотированіи подати, и контролированіи ея. Если расходъ не контролируется, это значитъ его допускаютъ увеличиваться безгранично; а щедрость въ общественныхъ расходахъ неминуемо ведетъ за собою увеличеніе налоговъ или банкрутство. Чтобы не подвергаться контролю, правительство и выбираетъ само контролеровъ.

-- Безъ сомнѣнія объ этомъ вы такъ разсуждаете въ Парижѣ. А здѣсь,-- что знаютъ наши мужики о контролѣ и контролерахъ? Если вы станете говорить имъ о контролѣ, они подумаютъ, что вы говорите о таможенныхъ, осматривающихъ у руанской заставы ихъ телѣги, чтобы узнать не спрятали ли они въ нихъ двѣ или три пары дичи, желая избѣжать пошлины, нѣсколько литровъ сидра, или нѣсколько фунтовъ свинины...

-- Но развѣ крестьяне не знаютъ, что подати увеличиваются съ каждымъ годомъ, и что теперь они превышаютъ два милліарда...

-- Два милліарда... что имъ до этого за дѣло, такъ какъ они не знаютъ, что это такое, -- два милліарда, или два испанскихъ дублона, для нихъ совершенно все равно!

-- Но имъ не все равно платить сборщику, и быть арестованными жандармами, если они не внесутъ податей...

-- Нѣтъ, имъ не все равно заплатить или не заплатить податей, потому-то всѣ они и платятъ, предварительно покобянившись немного, крестьяне притворяясь бѣдняками, а правительство притворяясь строгимъ. Ну да вѣдь правительство многаго съ нихъ и не требуетъ, съ одного франковъ двадцать, съ другого сорокъ или пятьдесятъ. Они откармливаютъ лишнюю свинью, "податную свинью", продаютъ ее мяснику, и ею платятъ Наполеону III.

-- Это прямой налогъ, составляющій едва пятую часть налоговъ. Но есть еще четыре пятыхъ, есть косвенные налоги, вслѣдствіе чего каждый гражданинъ платитъ десятую часть всего своего дохода. Мы платимъ косвенный налогъ дороговизною съѣстныхъ припасовъ. Если жизнь становится съ каждымъ днемъ дороже, то это благодаря увеличенію косвенныхъ налоговъ...

-- Извините, сударь, что я перебью васъ. Все, что вы говорите совершенно справедливо -- въ Парижѣ. Справедливо въ Парижѣ, потому что въ Парижѣ это знакомо и это замѣчаютъ. Но здѣсь это несправедливо, потому что здѣсь этого не знаютъ. Представьте себѣ, что здѣсь вѣрить не хотятъ въ существованіе косвенныхъ налоговъ, по крайней мѣрѣ относительно себя: они знаютъ, что въ Руанѣ буржуазное населеніе платитъ дороже за яйца, свинину и дичь, имъ иногда тяжело платить впередъ за права свои таможеннымъ руанской заставы, но они съ лихвою наверстываютъ отъ покупателя буржуа. Въ душѣ они даже рады этому. Неудобства горожанъ далеко не огорчаютъ крестьянъ (вѣдь, какъ вамъ извѣстно, всѣ мы братья). Крестьянинъ, уплетая курицу, съ удовольствіемъ думаетъ: "Я хоть хожу и въ блузѣ, но курица эта не стоитъ мнѣ и десяти су", а въ Руанѣ двоюродному брату моего зятя, который ходитъ въ сюртукѣ, она стоила бы пятьдесятъ". Хотя я забилъ упомянуть о правахъ наслѣдства, объ издержкахъ по наслѣдованію, о взяточничествѣ судовъ, о пошлинѣ на гербовую бумагу, что надо правду сказать, весьма прискорбно для скупого крестьянина, но вѣдь не каждый же день крестьянинъ покупаетъ, получаетъ наслѣдство и ведетъ процесъ. Кромѣ того, косвенный налогъ относительно падаетъ гораздо тяжелѣе на горожанина, такъ какъ онъ живетъ продовольствіемъ, привозимымъ ему изъ деревень,-- на горожанина, привыкшаго къ различнымъ потребностямъ роскоши и цивилизаціи, чѣмъ на мужика, дикаря новѣйшихъ временъ. Крестьянинъ почти самъ удовлетворяетъ своимъ потребностямъ, онъ ѣстъ ржаной хлѣбъ своего посѣва, грѣется, отапливаясь сучьями своихъ деревьевъ, одѣвается въ холстъ доморощеннаго льна, спряженнаго его дочерью и сотканнаго его сыномъ. Бѣдность городскихъ жителей можно назвать относительнымъ довольствомъ поселянъ.

-- И такъ вы говорите, что поселяне ваши жалуются иногда, хотя безъ убѣжденія, на прямой налогъ, и что еще не знаютъ, что такое косвенный налогъ, часть котораго они платятъ отсутствіемъ комфорта и даже невѣжествомъ. Но за то они плотью своею чувствуютъ увеличеніе налога; видятъ, что правительство беретъ ихъ сыновей все въ большемъ и большемъ количествѣ чтобы вести войну, что все дольше и дольше удерживаетъ ихъ въ казармахъ и гарнизонахъ, и этимъ все на большій и большій срокъ препятствуетъ имъ вступать въ бракъ и обзаводиться семьей.

-- Вы ошибаетесь. Можетъ быть крестьянинъ и недоволенъ новымъ закономъ относительно арміи, но онъ еще не выражалъ своего недовольства. Крестьянинъ только опытомъ узнаетъ законы и постановленія, а опытомъ своимъ онъ еще не узналъ военную систему, сочиненную маршаломъ Ніэлемъ. Правительство говоритъ и постоянно повторяетъ черезъ всѣхъ мэровъ, что тягости рекрутства не увеличатся, и крестьянинъ говоритъ: "подождемъ, посмотримъ." Ему надо видѣть и испытать, потому что онъ не въ силахъ вывести заключенія одною силою своего мышленія, что содержаніе арміи въ милліонъ двѣсти тысячъ человѣкъ, будетъ стоить странѣ гораздо дороже, чѣмъ армія въ шестьсотъ тысячъ человѣкъ. Кромѣ того большая часть изъ крестьянъ были сами солдатами, часто они гордятся арміей, къ которой принадлежали. Они похожи на полковыхъ лошадей, отслужившихъ свой срокъ и снова впряженныхъ въ соху. Если за сохой или бороной тѣмъ вдругъ послышится барабанъ или баталіошіал труба, онѣ начинаютъ скакать, становиться на дыбы, и несутся вмѣстѣ съ земледѣльческими орудіями къ изгороди, гдѣ ржутъ при видѣ коней подъ чепраками, кавалеристовъ въ парадной формѣ, гремящихъ сабель, и блестящихъ на солнцѣ штыковъ. Для крестьянина полкъ былъ его великой школой, онъ вышелъ изъ своей деревни, потому что былъ солдатомъ, видѣлъ Руанъ, Парижъ, Бордо, Ліонъ, Марсель и, можетъ быть, Африку или Италію или Мексику или Китай или Кохинхину. Въ полку у него была любовница въ Гаврѣ, а въ Парижѣ его любила эльзаская няня. Въ полку онъ выучился курить трубку и даже сигары, въ полку онъ бывалъ въ театрахъ и въ концертахъ; въ полку онъ выучился вычурно говорить, пришепетывать, картавить и пересыпать разговоръ фразами и словами, которыхъ онъ не понимаетъ и долго не можетъ забыть. Въ полку онъ вырѣзалъ себѣ на груди два пылающія сердца, соединенныя на концѣ ружейнаго штыка, съ надписью: "Boquillon Dur à Cuire Chéri ties Belles..."

-- Ваше мнѣніе можетъ быть примѣнимо къ нормандскимъ крестьянамъ, съ которыми вы живете? Но нельзя же его примѣнить къ тремъ милліонамъ папистамъ французскихъ крестьянъ, составляющихъ зерно избирательной арміи, самые большіе баталіоны избирателей. Что скажете вы о работникахъ вашей фабрики?

-- Они удручены подъ тяжелой и могущественной рукой г. Пуйэ-Кертье, одного изъ великихъ бароновъ промышленности, отважнаго эксплуататора, прямого и законнаго потомка страшныхъ нормандскихъ разбойниковъ, пиратовъ, побѣдителей Англіи. Работники наши въ нищетѣ и до сихъ поръ не поправились со времени остановки работы за недостаткомъ хлопка. Фабриканты увѣрили ихъ, что бѣдность ихъ происходитъ вслѣдствіе свободной торговли, и что свободная торговля установлена правительствомъ. Вслѣдствіе этого они относятся очень враждебно къ свободѣ торговли, настолько, насколько можно приписать имъ враждебность или вообще какое нибудь мнѣніе. Они такъ порабощены нищетой и строгой дисциплиной, что сдѣлались мягки и апатичны, печальны и податливы, и въ этомъ совершенно не похожи на своихъ парижскихъ, восточныхъ и южныхъ собратій. Это жалкіе люди, живущіе въ богатой плодородной странѣ. Они ничего не могутъ сдѣлать, а парижскіе друзья ихъ изъ международной ассоціаціи работниковъ хотятъ слишкомъ многаго, отказываясь отъ содѣйствія работниковъ фабричныхъ, что впрочемъ простительно. Конечно это совершенно простительно, но увы, имъ отъ этого не легче, потому что результаты выйдутъ одинаковые, какъ отъ чрезмѣрныхъ, такъ и отъ недостаточныхъ притязаній.

Ла-Мениль, 5 мая.

-- Здравствуйте дѣдушка Ферре, негоціантъ изъ Гавра, прекратившій дѣла, самая умная голова Мениля.-- Какъ идутъ дѣла у васъ въ деревнѣ? Что мэръ вашъ Годаръ попрежнему собираетъ общинныя денежки, не удѣляя изъ нихъ ни гроша ни на школу, ни на дороги, ни на водопроводы, ни на земледѣльческія орудія?

-- Годаръ все еще собираетъ наши бѣдные гроши и прячетъ ихъ въ старые чулки. Можете себѣ представить, что наша маленькая община, одна изъ самыхъ жалкихъ во Франціи, потому что въ ней всего 120 человѣкъ жителей, имѣетъ капиталъ въ 27,000 франковъ, изъ котораго она ничего не намѣрена дѣлать. Имѣя наличными двадцать семь тысячъ франковъ, мы значитъ въ двадцать семь тысячъ милліоновъ разъ богаче вашего великолѣпнаго города Парижа, который, благодаря вашему пашѣ Гаусману, кромѣ долговъ ничего не имѣетъ. Это правда, что не тратя ничего изъ нашихъ денегъ, мы и не имѣемъ ничего за нихъ, не имѣемъ даже дорогъ. Можете себѣ представить, что департаментъ назначилъ намъ 2,000 франковъ вспомоществованія, чтобы соединить нашу общину съ большой дорогой, а мэръ тотчасъ же припряталъ ихъ, и всякій разъ, что ему говорятъ объ этомъ, онъ дѣлаетъ видъ какъ будто не слышитъ.

-- Ну а выборы? Что вы о нихъ скажете?

-- Выборы?-- Ничего не скажу. А бы?

-- Какъ ничего не скажете? А я вѣдь считалъ васъ старымъ либераломъ....

-- Я точно либералъ. Я понесу на выборы свой оппозиціонный бюллетень, ужь хоть ради того, чтобы разозлить господина мэра, и такимъ образомъ исполню свой долгъ.

-- Вашъ долгъ? А пропаганда вашихъ мнѣній?

-- Такъ и было! Стану я пропагандировать огороднику, и дѣдушкѣ Августину, и фермершѣ госпожѣ Миль. Я знаю своихъ нормандцевъ; они подумаютъ, что въ этомъ заключается для меня выгода; они наобѣщаютъ мнѣ все, что угодно, а сдѣлаютъ напротивъ, потому что я буржуа, а они крестьяне.

-- Сколько васъ избирателей въ Менилѣ?

-- Сорокъ.

-- А сколько человѣкъ станетъ вотировать противъ кандидата отъ правительства.

-- Я, это разъ. Бюлайль, прежній управляющій Пуйэ-Кертье, это два. Другъ мой Селье, это три. Потомъ Карпантье, который дуется на помощника Амори, за то, что этотъ Амори хотѣлъ отбить у него его служанку Виргинію, прехорошенькую дѣвушку. Ну можетъ быть еще горбатый Леконтъ, съ своей хромой вороной, у которой на морщинахъ бѣлыя перья. Всего на все четверо или пятеро изъ сорока.

-- А всѣ остальные будутъ вотировать за кандидата императора? Что поговариваютъ о немъ.

-- Что поговариваютъ о старомъ Ракенѣ? Немного. Кое-кто изъ Шарлеваля видѣлъ его, и видѣвшіе говорятъ, что онъ глупъ, какъ пробка, и что когда онъ будетъ дѣлать объѣздъ по случаю выборовъ, кромѣ префекта и подпрефекта съ нимъ будутъ два лакея, обязанные сажать его въ карету лишь только онъ наговоритъ ужь слишкомъ много глупостей. Въ Флери на Одели, онъ хотѣлъ сказать рѣчь военной командѣ, хотѣлъ выпить съ солдатами, но грушовка такъ сильно ударила въ голову бѣдняку, что онъ весь поблѣднѣлъ и пролепеталъ: "Да здравствуетъ им....-- Да здравствуетъ импе...." а остальное изчезло въ каскѣ, куда онъ поспѣшно уткнулъ свое лицо....

-- А что говорятъ о кандидатѣ оппозиціи?

-- Ничего, то есть рѣшительно ничего. Никто не знаетъ, что это за Луи Пасси, увѣряющій, что онъ имѣетъ честь представлять насъ.

-- Я скажу вамъ, что онъ такое. Луи Пасси происходитъ отъ богатаго жизорскаго буржуа, нѣкогда протежированнаго господиномъ Гизо. Отецъ его Антуанъ былъ префектомъ во времена Луифилшша. Дядя Ипполитъ зналъ немного политическую экономію, и хотя не билъ безчестнымъ человѣкомъ, тѣмъ не менѣе реакціонеры 1849 г. сдѣлали его министромъ финансовъ. Его называли министромъ Пасси пасивнымъ. Братъ Луи, фредерикъ устроилъ Лигу Миру, гдѣ и теперь состоитъ секретаремъ.

-- Прочитаемте-ка циркуляръ Луи,-- вотъ это большое голубое объявленіе, вывѣшенное въ окнѣ лавочки, -- "Господа и дорогіе мои соотечественники! Въ первый разъ прошу я вашихъ голосовъ... честь симпатіи, которой я удостоился, я приписываю своему отцу и дядѣ, бывшими когда-то вашими депутатами и друзьями. Я не оффиціальный кандидатъ, а тѣмъ не менѣе я столько же, сколько и вы не желаю революціи (Пасси, тебѣ вѣрятъ на слово!).. Я преклоняюсь передъ фактами совершившимися, передъ учрежденіями моей родины, и высочайшимъ рѣшеніемъ всеобщей подачи голосовъ (понимаемъ тебя, Пасси, ты сожалѣешь о паденіи орлеанскаго дома, но не имѣешь ни храбрости, ни даже желанія низвергнуть Бонапарте), по вступая въ политическую жизнь я намѣренъ зависѣть только отъ васъ и отъ своей совѣсти (это способъ сказать: я ложно присягнулъ императору) и всѣ свои дѣйствія и слова посвятить торжеству либеральныхъ идей... Свобода выборовъ, вотъ прямая цѣль нашихъ общихъ усилій (Какая слабая фраза, какъ все это скверно написано!). Но разъ достигнувъ этой свободы, вы конечно увидите какъ водворится разумная система управленія страною (назначьте только Пасси, а все остальное сдѣлается само собою), какъ водворится бдительный и правильный контроль нашихъ финансовъ, нравственность въ дѣлахъ, свобода безъ безпорядковъ, и порядокъ безъ самовластія (Прюдгомъ, доволенъ ли ты?).. Относительно вопроса "свободной торговли", я скажу вамъ очень ясно (слушайте!), что если свобода торговли и кажется мнѣ благотворной цѣлью, къ которой надо стремиться, то все-таки ее нельзя навязывать, какъ рѣшенный принципъ, годный для смѣлаго примѣненія! Всѣ вопросы и обстоятельства этого дѣла должны быть разсмотрѣны страной, органами ея представителей... (и теритого теритата, это означаетъ: Я противъ свободной торговли, но по смѣю въ этомъ признаться, на практикѣ -- я протекціонистъ, а въ теоріи -- защитникъ свободной торговли). Дѣйствительно въ демократическомъ обществѣ недостаточно требовать возвращенія политической свободы, надо постоянно зорко смотрѣть, и вмѣстѣ съ тѣмъ изучать задачи промышленной и земледѣльческой жизни, и работать не щадя силъ своихъ надъ улучшеніемъ нравственнаго и матеріальнаго быта большинства... Программа патріотовъ соединить... либеральное и народное дѣло... независимость... благодарность... преданность..." Ухъ! останавливаюсь, все это только пустословіе и пустяки. Пустой орѣхъ -- не совсѣмъ пустой, потому что въ немъ осталась пыль отъ изчезнувшаго червяка. Не всѣ циркуляры кандидатовъ оппозиціи буржуазной и орлеанистсткой такъ глупы, и такъ глупо написаны, хотя въ сущности Тьеръ и Прево-Парадоль говорятъ и думаютъ тоже самое.-- Другъ мои, я не настаиваю, чтобы вы пропагандировали въ пользу независимаго кандидата Луи Пасси или Раненъ, Раненъ или Пасси, сердце мое колеблется между этими двумя именами, и если Ракенъ глупѣе Пасси, то я предпочитаю Ранена. Прощайте, Ферре, вотируйте какъ подскажетъ вамъ ваше сердце и совѣсть.

Круша, 6 мая.

Въ этомъ округѣ низшаго слоя не оказалось кандидата оппозиціи. Четвертый эрскій округъ, наконецъ, произвелъ Луи Пасси, но вѣдь не всѣ округа способны на такія мощныя усилія. Въ Круази кандидатъ императора, депутатъ Пьеръ Корнель, правнукъ великаго Корнеля, родственникъ Шарлотты Кордэ, человѣкъ совершенно ничтожный, но обладающій двумя достоинствами для большинства, онъ глухъ и нѣмъ.

Бассиль, 6 мая.

Кажется, что для второго руанскаго округа демократы нашли въ кандидаты только старика адвоката Дсесо. Въ 1808 году его хотѣли уже послать, но старикъ просилъ избавить, его отъ этого, говоря, что онъ боленъ и что ему 70 лѣтъ... Старика Дессо уговорили, представивъ ему, что передъ смертью ему надо принести эту послѣднюю жертву дѣлу, столь ему дорогому впродолженіи всей его жизни, что только одинъ онъ въ состояніи и т. д., и т. д. Зачѣмъ же не посылаютъ въ провинцію этихъ молодыхъ оппозиціонныхъ кандидатовъ, которыми набиты въ Парижѣ избирательные округа?

Въ первомъ руанскомъ округѣ кандидатъ какъ оппозиціонный, такъ и правительственный, Пуйэ-Кертье. Это объясняется такимъ образомъ: Нуйэ потребовалъ, чтобы префектъ оффиціально отказался поддерживать его, и кромѣ того всѣмъ очень хорошо извѣстно, что Пуйэ противъ правительства въ вопросѣ торговыхъ условій, и что онъ соперникъ и врагъ Гуо. Вслѣдствіе его враждебныхъ отношеній къ Руэ, министръ внутреннихъ дѣлъ тайно покровительствуетъ ему. Форкадъ-де-ла-Рокетъ держится системы милостиваго нейтралитета къ друзьямъ второго разряда, и даже отказывается отъ всякихъ правъ въ кантонахъ, гдѣ онъ заранѣе увѣренъ, что правительство будетъ побито; тогда какъ ярый Переписи, дѣйствовавшій при выборахъ 1863 года, считалъ измѣною всякій компромиссъ съ врагомъ, силою навязывалъ своего императорскаго кандидата и называлъ бунтовщиками всѣхъ друзей, которые выказывали разнузданность. На этотъ разъ правительство не рѣшается давать битвъ, въ потерѣ которыхъ оно увѣрено, и дозволяетъ только нѣкоторымъ изъ своихъ партизанокъ совершать экспедиціи волонтеровъ и рисковать только своей собственной шеей. Съ двумя ліонскими округами и восемью парижскими изъ девяти выходитъ шестьдесятъ округовъ, выброшенныхъ оффиціальными кандидатурами.

7 мая.

Нельзя терять изъ вида избирательнаго волненія въ Парижѣ. Сравнивая политическій застой нѣкоторыхъ частей провинціи съ дѣятельностью столицы, понятно, какъ необходима и, вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ трудна децентрализація. Въ Парижѣ избирательное волненіе очень серьезно; нѣтъ ничего невѣроятнаго, что черезъ нѣсколько дней оно станетъ очень горячо. Театры, гостиныя, концерты, всѣ общественныя удовольствія оставлены для избирательныхъ собраній; зданія не могутъ вмѣстить всѣхъ желающихъ, три тысячи человѣкъ являются въ мольеровскую залу, гдѣ могутъ помѣститься только 800 человѣкъ, всѣ хотятъ послушать республиканца Банселя, который явился съ своей кандидатурой противъ эксъ-республиканца Оливье, снова примкнувшаго къ имперіи. По новому закону собранія эти публичны, то есть на нихъ допускаются только избиратели округа. Избирателемъ можно быть только въ одномъ округѣ, а такъ какъ избираемымъ можно быть во многихъ, то тысячу сто человѣкъ явились въ свои мэрства, заявивъ о своихъ кандидатурахъ въ законодательномъ корпусѣ на всѣ парижскіе округи, вслѣдствіе чего они могутъ присутствовать на собраніяхъ въ различныхъ кварталахъ. Такимъ образомъ, образовались тысяча сто новыхъ кандидатуръ, прибавилось тысяча сто ложныхъ присягъ. Имперія можетъ собирать ихъ.

Фаланстерьянецъ Кантагрель, ѣздившій вмѣстѣ съ Консидораномъ въ Техасъ, чтобы основать тамъ колонію но принципамъ Фурье, предъявляетъ въ Парижѣ свою кандидатуру, какъ представитель людей, желавшихъ "побѣду свободы".

Соперникомъ Кантагреля является Рошфоръ, отецъ фонаря, кандидатъ студентовъ, Гастонъ Карло, кандидатъ прудонистовъ, и кандидаты безвозмезднаго кредита. Герольдъ, буржуазный экономистъ, замѣчателенъ тѣмъ, что онъ атеистъ и матеріалистъ, Тепо, историкъ переворота и бонапартистскаго террора, послѣ ореиньевскаго дѣла, Фредерикъ Моренъ, весьма талантливый демократическій писатель, но кандидатура котораго не будетъ удачна, такъ какъ ему пришлось сознаться въ одномъ изъ избирательныхъ собраній, что онъ крестилъ своего ребенка. Еще являются экономистъ Горнъ, новобранецъ соціализма,-- Гамбетта, молодой, блестящій и пламенный адвокатъ, въ родѣ Эмиля Оливье,-- Констанъ Сей, ремесленникъ-соціалистъ, котораго никто не желаетъ, Казимиръ Ганриги, чудо тщеславія; онъ заявляетъ свою кандидатуру такъ: "Я изучалъ философію, исторію, физіологію, біологію, орфографію, всѣ науки, и всегда былъ первымъ. Силою своей воли, я могу потушить свѣчу за. десять лье!" -- и много другихъ, имена которыхъ не припомню. Правительство держитъ себя смирно; его кандидатъ-перебѣжчикъ Даримонъ оффиціально бѣжалъ борьбы.

8 мая.

Несмотря на званіе императорскихъ кандидатовъ, несмотря на дѣятельность префектуры, жандармовъ и полиціи явной и тайной, оффиціальнымъ кандидатамъ приходится прибѣгать къ средствамъ, нѣсколько страннымъ, чтобы пріобрѣсти въ свою пользу большинство голосовъ избирателей.

Господинъ Леферъ Понталисъ раздаетъ золотыя или алюминовыя вещи, не знаю хорошенько.

Господинъ де-Жермени, бывшій управляющій французскаго банка, ликвидаторъ движимаго кредита, раздаетъ непромокаемые резинковые плащи.

Кто-то раздаетъ стѣнные часы съ музыкой.

Кто-то блюда съ пирожками изъ печонки.

Кто-то свой портретъ и портретъ жены въ ста тысячахъ экземплярахъ и литографированный альбомъ, гдѣ онъ изображенъ стоя, верхомъ на лошади, въ каретѣ, во фракѣ, въ сюртукѣ, въ короткихъ панталонахъ. Кромѣ того, онъ распространилъ циркуляръ, въ которомъ объявляетъ, что, не имѣя дѣтей, онъ назначилъ своими наслѣдниками своихъ избирателей. Эту личность стоитъ назвать; это графъ до-Шанбренъ, бывшій лозерскій префектъ.

Господинъ Вильсонъ, богатый владѣлецъ замка Шенансо, задаетъ пиры. Всякаго являющагося избирателя угощаютъ, помѣщаютъ, кормятъ и поятъ. Господинъ Вильсонъ ѣздитъ верхомъ въ сопровожденіи цѣлаго эскадрона знатныхъ молодыхъ людей, его друзей, по деревнямъ и щедро сыплетъ деньги. По воскресеньямъ его браки, запряженные почтовыми лошадьми, ѣздятъ по деревнямъ и привозятъ въ замокъ музыкантовъ, органистовъ, членовъ общества взаимной помощи, солдатъ и т. д. и т. д.,-- и онъ задаетъ пиръ. Имѣя въ виду время выборовъ, имъ была куплена кофейная за 70,000 франковъ въ сосѣднемъ городѣ; ее поправляютъ, въ ней устроиваютъ столовую на полтораста человѣкъ. Тамъ будутъ угощаться избиратели хорошимъ виномъ, отличнымъ холоднымъ мясомъ, салатомъ и сыромъ, водкой, кофеемъ, коньякомъ -- чего же больше? Кандидатъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, готовитъ и сюрпризы: откроется прядильня, давно уже заброшенная, чтобы дать работу незанятымъ рукамъ,-- говорятъ, что онъ выкупаетъ изъ военной службы молодыхъ людей. Недавно у него былъ обѣдъ на сто человѣкъ. Послѣ великолѣпнаго угощенія, когда подкутившіе избиратели стали собираться домой, гостепріимный хозяинъ замѣтилъ, что ночной холодъ могъ разстроить пищевареніе послѣ такой обильной трапезы и предложилъ каждому изъ обѣдавшихъ кашне. Дакакими-то судьбами въ домѣ оказалось сто лишнихъ кашне.

Въ сравненіи съ этими кашне, резинковыми плащами, пожарными машинами, сжимательными цилиндрами, подарокъ, сдѣланный императоромъ прихожанамъ покой церкви св. Анны д'Орей, въ видѣ стеколъ для оконъ, съ изображеніемъ шествія на богомолье ихъ величествъ 15 августа 1808 года, весьма жалокъ. Болѣе дорогой подарокъ былъ сдѣланъ старымъ солдатамъ имперіи, которые будутъ получать пенсію въ 500 франковъ; разсчитываютъ, что это будетъ новой тягостью для народа въ сорокъ милліоновъ въ годъ, -- правда, тягостью, уменьшающеюся съ каждымъ годомъ Оппозиція вмѣсто отвѣта просила прибавить 250,000 франковъ въ годъ, къ кредиту въ 500,000 франковъ, внесенному въ бюджетъ министра народнаго просвѣщенія для вспомоществованія старыхъ учителей и учительницъ, изъ которыхъ многіе находятся въ крайней нищетѣ. Правительство отказало, но такъ какъ эта жестокость къ школьнымъ учителямъ непріятно противорѣчила просьбѣ за стариковъ арміи, то правительство взяло обратно свой отказъ, и обѣщало 800,000 франковъ, то есть 50,000 франковъ болѣе чѣмъ просила оппозиція.-- Луврскіе чердаки и подвалы парижскихъ музеумовъ теперь перерываются, и изъ нихъ выбираютъ разныя незначительныя художественныя произведенія, которыя оффиціальные кандидаты дарятъ провинціальнымъ мэрамъ, отъ имени щедраго императора. Нельзя сказать, чтобы и самъ императоръ не старался о торжествѣ своихъ кандидатовъ. Его величество заказалъ кякому-то писакѣ министра внутреннихъ дѣлъ памфлетъ, къ которому и самъ приложилъ руку, подъ заглавіемъ: Успѣхи Франціи при императорскомъ управленіи.

Но никто не обратилъ на нее вниманія, только двѣ-три какія то газеты весьма кратко упомянули о ней, что "мы узнаемъ, что государство истратило 16 милліоновъ на заказы портретовъ оффиціальныхъ лицъ и на пріобрѣтеніе картинъ священнаго содержанія, 2 милліона на литературныя подписки, 50 милліоновъ на починку памятниковъ, болѣе 150 милліоновъ положило на Лувръ, Тюльери и Оперу, казармы и министерства, 44 милліона на соборы, 31 милліонъ на церкви. Но о 1350 милліонахъ, потраченныхъ на крымскую компанію, 375 милліоновъ на итальянскую войну, 360 милліоновъ на мексиканскую, 300 милліоновъ на китайскую, кохинхинскую и японскую благоразумно умалчивается. Болѣе двухъ съ половиною милліардовъ промотано на картины священнаго содержанія, на распятія изъ слоновой кости, на оффиціальные портреты, казармы, соборы, оперы и другія вещи. Въ 18 лѣтъ съ 1852 до 1870 имперія истратила 5 милліардовъ. Брошюра эта ставитъ въ большую заслугу имперіи развитіе телеграфныхъ и желѣзно-дорожныхъ линій, какъ будто Соединеннымъ Штатамъ, Англіи, Швейцаріи, Бельгіи нужно было бонапартское управленіе, чтобы устроить столько же или даже гораздо болѣе телеграфовъ, чѣмъ во Франціи столько же и болѣе пространства желѣзныхъ дорогъ, принимая въ соображеніе ихъ относительное народонаселеніе. Такъ какъ этотъ императорскій манифестъ, обращенный къ избирателямъ не совсѣмъ-то удался, то и объявляютъ о печатаніи второго о правахъ наполеоновской династіи, который будетъ озаглавленъ просто и коротко: Императоръ.-- Напрасно правительство перестало прибѣгать къ Красному Привидѣнію, оно постоянно посылаетъ въ провинцію цѣлые тюки знаменитой брошюры, составленной полиціей: Письмо къ избирателю отъ стараго конституціониста, въ которомъ перечислены, разобраны и прибавлены ужасы, глупости и неловкость ораторовъ въ народныхъ собраніяхъ. {Самый смѣлый илъ этихъ ораторовъ Теофоръ Біодаль написалъ когда-то правительству письмо самаго подлаго содержаніи, предлагая ему свои услуги на случай возстанія. Онъ просилъ назначить его офицеромъ передвижной гвардіи, но онъ служилъ съ большой пользой пугаломъ буржуазіи.} Въ настоящее время правительство спеціально занято раздачею ихъ мэрамъ 40,000 общинъ Франціи. А такъ какъ чиновники министерства внутреннихъ дѣлъ по случаю выборовъ по горло завалены дѣломъ, то эти порученія даны чиновникамъ народнаго просвѣщенія..... Рѣчь подпрефекта нарбонскаго можетъ служитъ образцомъ краснорѣчія оффиціальныхъ произведеній: "За краснымъ знаменемъ стоятъ сто тысячъ тунеядцевъ, съ грубыми наклонностями, цѣль которыхъ состоитъ только въ томъ, чтобы лишить васъ имущества, увлечь вашихъ дочерей и покутить на плоды вашего пота."

9 Мая.

Покорные ученики Виктора Гюго, Гюголятры, какъ ихъ называютъ, ознаменовали избирательный періодъ новой газетой подъ заглавіемъ Le Kappel, съ виньеткой, изображающей французскаго гвардейца, бьющаго на барабанѣ сборъ. Вѣроятно онъ хочетъ вести республиканскіе легіоны на приступъ императорской крѣпости. Однимъ изъ главныхъ редакторовъ этой газеты -- Рошфоръ, и ее нашли преступной, прежде чѣмъ она совершила что нибудь, и до появленія ея, продажа ея была запрещена на улицахъ.

Въ то время какъ появлялась республиканская газета Le Rappel, изчезала императорская газета l'Elendard, исторія которой выясняетъ любопытную промышленную сторону оффиціальныхъ газетъ. Главнымъ редакторомъ l'Etendard былъ нѣкто Жюль Пикъ, бывшій банкиръ, не изъ числа знаменитыхъ, воспользовавшійся въ ущербъ своимъ акціонерамъ и въ особенности своимъ кліентамъ извѣстной Промышленной кассой. Лишь только касса опустѣла, вышеупомянутый художникъ поспѣшилъ представить императорскому правительству содѣйствіе своей ловкости и своей преданности, и съ самаго начала пріобрѣлъ нѣкоторую извѣстность отвратительногрязной бранью противъ Гарибальди. Благодарное правительство даровало этей жалкой газетѣ монополію судебныхъ объявленій, и удержало ее за нею, несмотря на завистливые протесты "Pays", " Constilutionel"и другихъ куманьковъ. Эта щедрая субсидія была, какъ думали, достаточною, чтобы объяснить существованіе Etendard, продолжавшаго появляться безъ видимыхъ подписчиковъ, хотя для пріобрѣтенія ихъ газета прибѣгала ко многимъ фантастическимъ выдумкамъ, напримѣръ, предлагала въ видѣ преміи подписчикамъ бѣлье, салфетки, платки носовые и т. д., потомъ раздавала прохожимъ пастилки и сахарныя лепешки, въ которыхъ вмѣсто миндаля заключалась микроскопическая программа L'Etendard. Вдругъ разносится слухъ, что кассиръ большого общества застраховали l'Union производилъ ловкіе, незамѣтные, положительные подлоги въ ущербъ своей кассы, и что сумма его траты била весьма кругла, а именно полтора милліона. Человѣкъ этотъ жилъ скромно, носилъ очки и поношенное платье; награды, получаемыя имъ ежегодно, за его примѣрное поведеніе, онъ клалъ въ сберегательную кассу на старость. Если бы онъ велъ роскошную жизнь Мелера Грапгильо, бывшаго фаворита господина де-Мориси, бывшаго управляющаго Constilutionnel, дѣло это било бы объяснимо, но за нимъ никто не зналъ пороковъ. Когда кассиръ былъ взятъ въ Мазасъ, то тамъ при допросѣ судьи онъ признался въ вещи необыкновенной: онъ воровалъ, чтобы поддержать существованіе ГEtendard! Это похоже на анекдотъ о собакѣ, выученной хозяиномъ-живонисцемъ, красть у мясниковъ котлеты, а у колбасниковъ соенски -- ну, такъ кассиръ Union былъ собакою Жюля Пикъ и компаніи. Пикъ былъ тотчасъ же помѣщенъ въ Мазасъ въ сосѣднюю келью съ его другомъ, по передъ тѣмъ сбѣгали въ Тюльери спросить, что для предупрежденія скандала министръ внутреннихъ дѣлъ не выдастъ ли кассѣ l'Union 800,000 франковъ, занятыхъ газетою у кассира?-- Высочайшій покровитель отвѣчалъ сухо и разсудительно: "Жюль Пикъ не оказалъ намъ услугъ на 800,000 франковъ". Дѣло это производится до сихъ поръ, но оно далеко не разъяснено, и нѣсколько похожее въ него было только дѣло кассира Бертело, воровавшаго въ обществѣ громадныя суммы для устройства іезуитской типографіи и поддержанія правъ на венгерскій престолъ какого-то господина де-Кру Шанеля, называвшаго себя сыномъ Арпада.

Вотъ еще нѣчто возбуждающее удивленіе. Вдругъ оффиціальныя газеты Constilutionnel, Pairie, Public,-- Public, продававшійся за три су, продается теперь за одинъ, -- сдѣлали всѣ крутой поворотъ и съ яростью и язвительностью нападаютъ на систему оффиціальныхъ кандидатуръ. Съ Constitutionnel я сняли намордникъ, какъ съ старой цѣнной собаки, злой, ощипанной, паршивой; ее заставляютъ лаять на людей съ оффиціальными значками и заставляютъ показывать свое беззубое рыло людямъ, которые не могутъ стать независимыми. По приказанію хозяина старый рабъ долженъ броситься на домашнюю прислугу.

Зачѣмъ пранительство лишаетъ уваженія своихъ чиновниковъ? Зачѣмъ навлекаетъ на себя презрѣніе и насмѣшки? Неизвѣстно. Регентъ Франціи Филиппъ Орлеанскій, проводя ночь въ притонѣ самаго низкаго разврата, переодѣлся лакеемъ, и для большей предосторожности поручилъ товарищу своему, уже настоящему лакею, давать ему отъ времени до времени пинки. Лакей его хлопоталъ такъ усердно, что разсерженный Филиппъ вскричалъ: "Бездѣльникъ! ты слишкомъ скрываешь меня!"

Самая правдоподобная гипотеза, которой можно объяснить это неожиданное оживленіе, слѣдующая: великій Руэ, божественный Руэ, необходимый овернецъ, вездѣ поспѣвающій, всемогущій вицеимператоръ уже не въ милости при дворѣ.

Объяснимъ насколько возможно эту перемѣну. Кто сколько нибудь знаетъ деспотическое управленіе -- напримѣръ, хоть бы изъ чтенія восточныхъ сказокъ "Тысячи одной ночи" -- тотъ знаетъ, что у великаго султана есть причуды, что онъ любитъ мѣнять политику и визирей, фаворитокъ и фаворитовъ.

Его превосходительство господинъ Руэ былъ руководителемъ политики послѣдняго періода, съ нимъ началось его царствованіе, съ нимъ оно и кончается. Смерть Бильо и вліяніе де-Морни возвели его на пьедесталъ. На него налъ выборъ потому, что обладая талантами адвоката и дѣльца, онъ былъ совершенно лишенъ оригинальности идей, и какъ человѣкъ неспособный на какое либо самостоятельное политическое соображеніе, онъ тѣмъ лучше усвоивалъ чужія мысли и въ особенности мысли главы государства. Обладая достаточно проницательностью, хитростью, страстью повелѣвать и въ особенности коварствомъ, умѣя вводить въ дѣла всякія плутни и козни, отличаясь кромѣ того хорошей памятью, человѣкъ этотъ какъ разъ былъ годенъ для правительственной системы. Какъ политикъ самъ по себѣ ничтожный, онъ былъ тѣмъ способнѣе заимствоваться отъ другихъ, подобно тѣмъ прозрачнымъ насѣкомымъ, которыхъ можно налить цвѣтной жидкостью и члены ихъ всѣ окрасятся. Что бы ни дѣлали императоръ, что бы ни дѣлали Тувенель, Валевскій или Друэнъ-де-Люисъ, какую бы Фульдъ ни съигралъ штуку съ Манемъ или Мань съ Фу ли домъ, Руэ, министръ-адвокатъ, всегда могъ доказать, что правъ руководящій министръ. Императоръ выражалъ свою волю, министры развивали, опредѣляли, исполняли ее, а Руэ оправдывалъ се передъ законодательнымъ корпусомъ, и черезъ посредничество законодательнаго корпуса передъ страною. Онъ съ яростью, негодованіемъ и злобою защищалъ противъ своихъ соперниковъ произведенія другихъ, и покрывалъ своей великой особой лица неизвѣстныя. Знаменитое посланіе 24 ноября съ обѣщаніями странѣ кучи льготъ, чтобы благопріятно расположить голоса въ пользу императорскихъ кандидатовъ, должно было бы повести за собою бонапартистскихъ кандидатовъ-либераловъ, и образовать среднюю партію конституціонной и династической оппозиціи. Такъ покрайней мѣрѣ понималъ это опасный змѣй де-Морни; къ счастью Бонапартъ и де-Персиньи не раздѣляли этого мнѣнія, они почувствовали инстинктомъ, но нашему мнѣнію довольно вѣрнымъ, что либеральная оппозиція поведетъ прямо къ конституціонализму, то есть къ парламенетву, то есть къ господству буржуазіи, то есть къ возстановленію орлсанизма. Средняя партія, думали они, будетъ отверзтіемъ въ имперіи, въ которое вытечетъ изъ Франціи бонапартизмъ. Императоръ поручилъ Руэ, любимцу де-Морни разстроить въ новой палатѣ планъ де-Морни создать среднюю партію; министру, котораго глупцы называли либераломъ, потому что онъ подписалъ торговый трактатъ съ Англіей, было поручено уничтожить зарождающійся либерализмъ большинства, что ему было нетрудно, при недостаткѣ смѣлости. Эти господа позволили безъ сопротивленія раздавить себя, но не могли рѣшиться умереть, подобно червямъ, придавленнымъ ногою садовника, снова появляющимся при первомъ же дождѣ. Повелитель былъ благодаренъ Руэ за его легкія побѣды, за оскорбленія, которыми онъ осыпалъ оппозицію, за ругательства республиканцевъ, похвалы мексиканской войнѣ, римской экспедиціями всему остальному. Руэ былъ оффиціальнымъ панегирикомъ императора -- Руэ только и думалъ о томъ какъ бы оправдать императора во всемъ и противъ всего, не взирая на пользу Франціи, на здравый смыслъ, несмотря на очевидность фактовъ, какъ напримѣръ, когда французская армія уходила изъ Мексики, преслѣдуемая гверильясами Хуареса, Руэ все-таки съ увѣренностью восклицалъ: "ошибки не было сдѣлано никакой, и мексиканская экспедиція останется въ исторіи, какъ самая великая идея вѣка!" Гордость прожорлива, она проглотитъ всякую насмѣшку, всякое поруганіе лишь бы они были поднесены ой въ видѣ лести. Такъ какъ Руэ тѣмъ болѣе восхищался мыслями Бонапарта, чѣмъ онѣ были нелѣпѣе, то Бонапартъ считалъ Гуэ умнымъ человѣкомъ. Такъ какъ Руэ исполнялъ всѣ приказанія Бонапарта, Бонапартъ считалъ его преданнымъ человѣкомъ. Этому-то умному человѣку, этому преданному человѣку онъ отдалъ всю власть, сдѣлалъ его государственнымъ министромъ, министромъ всѣхъ министровъ, вице-императоромъ. Морни съигралъ еще нѣсколько штукъ съ нимъ и даже поколебалъ его счастье, откопавъ Оливье, который въ одинъ изъ припадковъ нерѣшительности, колебанія и умственнаго безсилія, какимъ подверженъ по временамъ всемогущій императоръ, сдѣлался министромъ средней партіи, и былъ имъ отъ двѣнадцати часовъ ночи до четырехъ утра. Но Морни умеръ, а Руэ, ослѣпленный блескомъ своего новаго положенія, и отуманенный чрезмѣрнымъ честолюбіемъ, осмѣлился выказать гордость и дерзновенность; онъ позволилъ себѣ даже сердиться на своего повелителя за его мимолетную склонность къ Оливье. Мало-по-малу онъ началъ возбуждать затаенныя злобы и неудовольствія. Онъ былъ вѣжливъ, но не любезенъ съ Персиньи, разжалованнымъ другомъ императора; онъ опозорилъ трудную и двойственную политику Бонапарта знаменитымъ Никогда, произнесеннымъ имъ послѣ Ментаны, и слишкомъ откровеннымъ признаніемъ, высказаннымъ имъ оппозиціи -- онъ оказался въ дурныхъ отношеніяхъ съ военнымъ начальникомъ, маршаломъ Ніелемъ, который мало-по-малу дѣлался фаворитомъ императора, онъ поссорился съ Гаусманомъ-пашей и предательски покинулъ его въ скверномъ дѣлѣ поземельнаго кредита; онъ раздражилъ палату, если хотите большинство, сказавъ ей когда-то оскорбительное: "молчите!" -- онъ пріобрѣлъ себѣ смертельнаго врага въ лицѣ своего сотоварища Форкада-де-ла-Рокеттъ, не говоря уже о финансистѣ Манѣ и Ніэлѣ и всѣхъ другихъ. И нотъ почему Руэ въ немилости, хотя повидимому онъ кажется еще обладателемъ всей своей силы, -- вотъ почему его повелитель и его сотоварищи намѣрены, лишь только окажется нужнымъ, уничтожить его въ видѣ искупительной жертвы за ошибки, совершенныя во время его великаго визирства съ 1863 по 1860 г., вотъ почему въ настоящихъ выборахъ министръ внутреннихъ дѣлъ щадитъ и даже льститъ средней партіи, которую Руэ безполезно давилъ, не имѣя силъ убить ее,-- и вотъ почему Constitutіonnel вдругъ рѣшился лаять на оффиціальныхъ кандидатовъ такъ: "слушайте: Всюду гдѣ замѣчалось безпокойство палата выражала одобреніе; всюду гдѣ было недовольство, она прикрывала его улыбкой. Вмѣсто того, чтобы служить открытымъ окномъ, чрезъ которое императоръ могъ бы видѣть мнѣніе, она была занавѣской, предназначенной дать отдыхъ зрѣнію императора. Мы не хотимъ, чтобы обманъ этотъ продолжался, чтобы когда нибудь, когда занавѣска разорвется за согнутой и улыбающейся палатой, предстала возставшая и разъяренная страна!"

10-го мая.

Въ энскомъ департаментѣ императорскій кандидатъ, зять президента государственнаго совѣта, создалъ себѣ кажущагося соперника въ лицѣ оффиціальнаго кандидата, и отдалъ приказаніе газетамъ префектуры поддерживать эту ничего не значущую фигуру. Что же касается до него, то онъ даже не совсѣмъ пріятный кандидатъ, онъ независимъ, какъ только можно быть независимымъ, и полномочіемъ своимъ онъ хочетъ быть обязанъ только довѣренности избирателей.

Moniteur Universel (который когда-то!..) тоже восклицаетъ: "мы не станемъ утверждать, что для пріобрѣтенія голосовъ избирателей надо быть смертельно побитымъ правительствомъ (не всякій желающій можетъ быть побитъ). Но независимость есть условіе sine qua non. Неясные принципы либерализма недостаточны...

Правительство по необходимости настоящаго времени примыкаетъ не къ знамени императора, а къ средней партіи; а парижане между тѣмъ стали смотрѣть на эту среднюю партію все съ большимъ и большимъ неудовольствіемъ. По мѣрѣ того, какъ Эмиль Оливье входилъ въ милость въ высшей сферѣ, избраніе его въ Парижѣ становилось все сомнительнѣе и сомнительнѣе. Соперникъ его, осыпанный громовыми восклицаніями, явился непримиримымъ противникомъ имперіи. Слово это понравилось. Когда является кандидатъ его спрашиваютъ: "вы непримиримый?"

Непримиримый Распайль, привидѣніе 1848 г., предложенъ въ предводители знаменитаго сентъ-антуанскаго предмѣстья.

Друзья Ледрю-Роллена предлагаютъ для того же предмѣстья брата Бодена, народнаго представителя, убитаго 2-го декабря.

Присяги, даваемыя имперіи, чтобы имѣть право присутствовать на избирательныхъ собраніяхъ во всѣхъ кварталахъ, доходятъ среднимъ числомъ въ день до 400. Съ самаго разсвѣта двери осаждаются цѣлымъ легіономъ кандидатовъ-претендентовъ, кричащихъ изо всей мочи; "я клянусь въ повиновеніи конституціи и въ вѣрности императору! Вотъ моя присяга, написанная на гербовой бумагѣ въ 50 сантимовъ. Возьмите ее и дайте росписку." А толпа хохочетъ и остритъ. Это вѣдь ужь не присяга, а школярство, и ему дали названіе клятвопреступленія всеотверающаго (passe partout).

До сихъ поръ, оффиціальныя газеты нисколько не торжествуютъ во поводу этихъ присоединеній къ династіи. Молчаніе мертвое, пріемъ холодный. Двѣ тысячи гражданъ присягаютъ въ покорности конституціи, и Patrie не благодаритъ, двѣ тысячи парижанъ обѣщаютъ повиновеніе императору и Constitutionnel не разтрогивается.

И шутка эта насъ не радуетъ.

-----

Въ Бретани, въ кантонахъ Верхней Гаронны и т. д., выборы идутъ какъ нельзя лучше. Они не удостаиваютъ вступать въ лагерь Бонапарта, но приглашаютъ бонапартистовъ встать подъ знамена Syllabus. Одна изъ газетъ говоритъ коротко и ясно: "чтобы избѣгнуть непріятностей и недоразумѣній есть очень простое и вѣрное средство. Надо требовать отъ каждаго кандидата безпрекословнаго, нелицемѣрнаго присоединенія, сыновняго повиновенія римскому первосвященнику, въ прошедшемъ, настоящемъ и будущемъ. Но такому рѣшенію можно узнать католика "во всемъ великомъ значеніи этого слова." Недостаточно сказать съ г. Руэ: никогда, надо обѣщать, чтобы тамъ ни случилось, всегда быть съ Піемъ IX!

Католики! слушайте эти многознаменательныя слова. Будьте искренни, будьте логичны, вотъ все, что враги ваши требуютъ. Знамя ваше -- это Sylliabiis, присоединяйтесь къ нему. In hoc siguo victus eris!

Епископы сожгли Іоанну д'Аркъ, а теперь причисляютъ ее къ лику святыхъ. Человѣкъ двѣнадцать прелатовъ съѣхались въ Орлеанъ освящать ея памятникъ. Руанскій архіепископъ самъ несъ образъ Іоанны; честь эта принадлежала ему но всѣмъ правамъ, такъ какъ онъ потомокъ архіепископа руанскаго, который сжегъ Іоанну. Онъ несъ образъ въ соборъ, который, освѣщенный вдругъ бенгальскими огнями, загорѣлся, какъ громадный костеръ.

Можно ли судить по послѣднему выбору въ французской академіи о великихъ выборахъ, которые будутъ скоро происходить въ странѣ! Выборъ въ академіи господина Наполеона Франсуа Жозефа Маріи Терезъ Нойнера, графа Франца Шамшшьи, герцога кадорскаго, сына министра иностранныхъ дѣлъ при Наполеонѣ I, былъ сдѣланъ небывалыми до настоящаго времени соединенными силами орлеанистовъ, легитимистовъ и бонапартистовъ противъ кандидата отстраненнаго подъ предлогомъ, что онъ недостаточно религіозенъ. Герцогу Кадорскому, друзья котораго увѣряютъ, что будто онъ написалъ гдѣ-то, и когда-то, какую-то исторію Цезаря, и работалъ подъ руководствомъ де-Монталамбера въ "Ami de la Religion" я другихъ католическихъ изданіяхъ, явился конкурентъ виконтъ Дювержье де-Горанъ, старый министръ Людовика-Филиппа. Дювержье печатался въ Revue de deux Mondes. Потомъ явился Теофиль Готье; несравненный стилистъ, счранный поэтъ, ученый артистъ, очищенный литераторъ, потомъ Жюль Жаненъ, принцъ фельетоновъ, какъ его называютъ, и историкъ Ганри Мартенъ. Съ послѣдними тремя академіями нечего было дѣлать, такъ какъ французской академіи не захотѣлось бы набить поэтами и литераторами салонъ политикомъ хорошаго общества. Поэтому борьба происходила только между виконтомъ Дювержье дегоранъ и герцогомъ кадорскимъ. Передъ выборами всѣ шансы, казалось, были на сторонѣ орлеаниста Дювержье. Герцогъ Омальскій собственноручно написалъ письмо, рекомендуя бывшаго министра своего отца, кромѣ того великіе руководители академіи оба бывшіе министры Людовика-Филиппа, Тьеръ и Гизо, были его товарищами, но это-то собственно и погубило Дювержье. Тьеръ и Гизо точно такіе же историки въ академіи, какими были въ палатѣ. Гизо былъ задѣтъ за-живое, что Дювержье сдѣлалъ первый оффиціальный визитъ Тьеру, а не ему, и онъ началъ интриговать противъ своего стараго сотоварища, и подводить различныя махинаціи, и несмотря на кучу старыхъ барынь, старыхъ синихъ чулокъ, и почтенныхъ тещъ, онъ, протестантъ-кальвинистъ, президентъ парижскаго библейскаго общества, настроилъ аббатовъ, исповѣдниковъ и епископовъ, поднялъ всю духовную партію, разсказывая, что герцогъ ревностный католикъ, а виконтъ весьма равнодушенъ въ дѣлахъ религіи. Тотъ же Гизо, злой демонъ Людовика-Филиппа, сообщилъ бонапартистамъ академіи и не академіи, что герцогъ ихъ другъ, а викоптъ врагъ. Такимъ образомъ соединенными силами церкви и двора, престола и алтаря, этотъ старый интриганъ устроилъ паденіе своей собственной партіи, одного изъ своихъ старинныхъ первыхъ друзей. Этого послѣдняго поступка недоставало исторіографамъ нашего времени, чтобы вѣрно опредѣлить этого человѣка, пропитаннаго злобою и завистью, непріязнію и тщеславіемъ, ненасытнаго какъ кознями, такъ и властолюбіемъ, высокомѣрнаго и съ низкой душей. Гизо можетъ теперь умереть, онъ окончилъ свою карьеру, одержавъ послѣднюю побѣду надъ своимъ другомъ Тьеромъ, купивъ послѣднею низостью послѣднее удовлетвореніе тщеславія. "Nunc dimittis."

Что же касается до Тьера, то хотя въ академіи онъ и былъ побитъ папистами, тѣмъ не менѣе онъ является на великіе выборы, какъ другъ папы. "Имя мое говоритъ онъ въ одномъ изъ своихъ циркуляровъ, "означаетъ сохраненіе свѣтской власти и покровительство народному труду противъ свободной торговли."

На выборахъ 1863 года Тьеръ былъ выбранъ въ Парижѣ союзниками-республиканцами и буржуа противъ бонапартистовъ. Назначеніе его было самымъ сильнымъ признакомъ союза, который теперь распадается. Если Тьеръ будетъ избранъ -- это значитъ, что много католическихъ голосовъ набросятся на его имя, если бы наверстать голоса республиканцевъ, покинувшихъ его. Le Reveil, газета Ледрю Роллена, ведетъ съ нимъ ожесточенную войну: скорѣе бонапартиста, чѣмъ Тьера!

А между тѣмъ Тьеру еще сильно покровительствуетъ Жюль Фавръ, и вообще знаменитые Пятеро, старые депутаты Парижа. Эти депутаты не пользуются большою милостью, ихъ обвиняютъ въ слабости, въ уступчивости власти, во враждѣ къ соціализму; нѣкоторыхъ изъ нихъ удерживаютъ только ради приличій, но вообще лучше было бы, если бы они предложили себя въ провинціи, а не въ Парижѣ.

Недавно на одномъ изъ парижскихъ театровъ представляли Тулузскую битву, гдѣ маршалъ Сультъ защищалъ городъ противъ англичанъ. Когда появился этотъ наполеоновскій генералъ и солдаты въ мундирахъ, публика зашикала... Два предмета для диспута, въ которыхъ кандидаты на депутатовъ всего легче торжествуютъ, первый: отдѣленіе церкви отъ государства... а второй: уничтоженіе постоянной арміи и отвѣтъ французской арміи на вызовъ Пруссіи, если только правда, что Пруссія вызываетъ Францію. Во время переворота армія полагала увеличитъ свое значеніе. Вотъ какъ успѣла она въ этомъ.

Но поводу вліянія имперіи на правы, разсказываютъ слѣдующій анекдотъ: два года тому назадъ императрица осталась недовольна боемъ коровъ въ гипподромѣ. Эти коровы, съ пробковыми шариками на рогахъ, бѣгали по аренѣ, опрокидывая то тутъ, то тамъ неловкихъ борцовъ и представляя весьма невинное зрѣлище. Какая разница между этой скромной картиной и боемъ быковъ, который ея величество очень любитъ, какъ и подобаетъ истой испанкѣ! Какая разница между боемъ этихъ смирныхъ коровъ и кровавыми битвами, гдѣ гибнутъ и люди, гдѣ шесть, двѣнадцать, двадцать быковъ убиваются на глазахъ возбужденной толпы, гдѣ лошади съ распоротыми животами путаются въ своихъ собственныхъ внутренностяхъ! Императрица пожелала видѣть настоящій бой быковъ. Директоръ гипподрома просилъ два года времени на приготовленія, и теперь сказалъ императрицѣ, что у него все готово, но явившійся къ нему префектъ полиціи объявилъ, что императоръ по высшимъ соображеніямъ (какимъ?) запрещаетъ эти представленія. Вслѣдствіе этого Арно, директоръ гипподрома, требуетъ вознагражденія за затраты, сдѣланныя на приготовленія, и представляетъ счетъ въ 50,000 фр.

Ренанъ, знаменитый авторъ "жизни Іисуса" и "Апостоловъ", такъ же предлагаетъ свою кандидатуру, которая, по его мнѣнію, можетъ имѣть значеніе только но вопросу объ отдѣленіи церкви отъ государства. Конкордатъ -- великій врагъ. Церковная іерархія поддерживается государствомъ или, вѣрнѣе, конкордатомъ. Государство знаетъ только епископовъ и папу, но если бы государство объявило, что не знаетъ ни папы, ни епископовъ, что этотъ вопросъ касается только вѣрующихъ и духовенства, армія тотчасъ была бы уничтожена; остались бы солдаты, но не кадры; повторяю, кадры созданы государствомъ посредствомъ конкордата и органическихъ постановленій.

13 мая.

Три имени, наиболѣе оспариваемыя избирателями Парижа и сосредоточивающія въ себѣ весь интересъ, все значеніе и всю важность выборовъ 1869 года, суть Эмиль Оливье, Тьеръ и Жюль Фавръ.

Они были избраны еще въ 1863 году: одинъ -- партіей красныхъ республиканцевъ (Эмиль Оливье), другой партіей голубыхъ или буржуа (Жюль Фавръ), третій, Тьеръ, какъ представитель партіи буржуа и орлеанистовъ, по противниковъ императорскаго правительства. Эти три человѣка представляли собою три огромныя партіи, которыя составляли коалицію противъ бонапартизма. Легитимистъ Берье былъ избранъ представителемъ той же партіи, какъ и Тьеръ, но когда Верье умеръ, никто не явился на его мѣсто. Легитимисты утрачиваютъ свое самостоятельное существованіе, ихъ уже трудно отличить отъ клерикаловъ, Вельо съ компаніей. Коалиція партій, крайней республиканской, республиканской умѣренной и буржуазной легитимистской, называется либеральнымъ союзомъ, который лежалъ въ основанія всѣхъ оппозиціонныхъ комбинацій, бывшихъ влеченіи послѣднихъ шести лѣтъ. Если въ одну упряжь соединить четыре лошади различныхъ силъ и различной быстроты бѣга, то болѣе быстрыя лошади соразмѣряютъ свой бѣгъ съ самой слабой. Тоже случилось и тутъ. Орлеанистъ Тьеръ сообразовался съ легитимистомъ Берье, республиканецъ-буржуа Жюль Фавръ, съ орлеанистомъ Тьеромъ, а крайній республиканецъ Оливье, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ вслѣдъ за Жюль Фавромъ, вдругъ уклонился вправо. Онъ соблазнился льстивыми рѣчами Морни, который обѣщалъ либеральную и соціалистическую имперію, а ему мѣсто перваго министра.

Отговариваясь невозможностью вести систематическую оппозицію и обѣщая не только не допускать имперію дѣлать зло, но помогать ей дѣлать добро, Оливье соединился съ Морни, который свелъ его съ императрицею и затѣмъ съ императоромъ. Оливію льстилъ себя надеждой, что, добившись либеральныхъ уступокъ, онъ соединитъ въ имперіи республиканцевъ и соціалистовъ, и, взамѣнъ законовъ о свободѣ прессы и сходокъ, обѣщалъ императору утвержденіе на престолѣ его династіи. Оливье надѣялся положить основаніе средней партіи на развалинахъ остальныхъ; но поглощая умѣренныхъ всѣхъ оттѣнковъ, составляющихъ массу и опору націи и не трогая радикаловъ, онъ упрочилъ бы бонапартизмъ въ государствѣ, и изъ партіи имперіалистовъ, имѣющей теперь значеніе только преобладающей, сдѣлалъ бы настоящее правительство. Еслибы Эмилю Оливье удалось достигнуть цѣли, то онъ заслуживалъ бы названіе второго основателя имперіи, ея истиннаго учредителя.

Но Эмиль Оливье не достигъ, чего желалъ. Быть можетъ онъ имѣлъ право поступать такъ, какъ частное лицо, какъ простой гражданинъ, никѣмъ не уполномоченный и ни передъ кѣмъ не отвѣтственный, но онъ не имѣлъ на это никакого права, какъ представитель. парижскихъ республиканцевъ, какъ выборный крайней партіи. Еслибы Эмиль Оливье былъ одинъ, еслибъ онъ былъ какой нибудь искатель приключеній, то на него можно было бы смотрѣть, какъ на простого перебѣжчика, но онъ несъ знамя извѣстной партіи, которую велъ въ непріятельскую засаду; Эмиль Оливье хотѣлъ произвести переворотъ, но переворотъ этотъ не удался. Республиканцы, во главѣ которыхъ онъ стоялъ, не послѣдовали за нимъ въ западню, только одинъ, жалкій Даримопъ, пошелъ съ нимъ въ непріятельскій лагерь Императоръ согласился только на половину съ представленнымъ ему планомъ дѣйствія и принялъ Оливье, какъ своего подчиненнаго генерала; но не довѣряя перебѣжчику, оставилъ въ его рукахъ власть только "теченіи половины ночи и еще до зари далъ ему отставку. Теперь Эмиль Оливье остался генераломъ безъ арміи, министромъ безъ портфеля, человѣкомъ антипатичнымъ всѣмъ партіямъ. Онъ былъ бы столько же смѣшонъ, какъ и достоинъ презрѣнія, еслибы не обладалъ неоспоримымъ ораторскимъ талантомъ и еслибы отъ времени до времени не произносила, рѣчей, выходящихъ изъ общаго уровня.

Такое положеніе дѣлъ продолжалось нѣкоторое время, время наибольшаго возвышенія г. Руо. Теперь, когда г. Руэ таетъ, какъ масло на солнцѣ, когда либеральное возбужденіе страны заставляетъ правительство быть по возможности либеральнымъ, идея средней партіи, бывшая омерзительной для людей вліятельныхъ, снова воскресла; соглашеніе между передовыми партіями представилось необходимымъ; увидѣли, что нужно сблизиться съ радикалами, измѣнивши нѣсколько ихъ программу.

И по мѣрѣ того, какъ правительство это замѣчаетъ, а консерваторы утверждаютъ, Эмиль Оливье представляется правительству и консерваторамъ, какъ человѣкъ, имѣющій блистательное положеніе. Тѣ, которые три года, три мѣсяца и даже едва не три недѣли назадъ преслѣдовали его жгучими насмѣшками, теперь объявляютъ себя его приверженцами. Наоборотъ, тѣ, которые оставались его сторонниками, теперь ненавидятъ его болѣе, чѣмъ когда либо; тѣ, которые не вѣрятъ въ улучшеніе имперіи, которые не желаютъ этого улучшенія, вооружены теперь болѣе, чѣмъ когда либо противъ лживыхъ сдѣлокъ, противъ лицемѣрнаго примиренія. Кандидатурѣ примирившагося Оливье, они противопоставили кандидатуру непримиримаго Банеелл, республиканца 1848 г., изгнанника, который по слухамъ равняется, если еще не превосходитъ, Оливье въ ораторскомъ искуствѣ. Многіе желаютъ, чтобъ Оливье и Бансель попробовали свои силы въ ораторскомъ бою, но въ ожиданіи этого, Оливье долго не дерзалъ показаться передъ публикой, наконецъ рѣшился явиться въ театрѣ Шателе, который ему очень любезно предложилъ сенскій префектъ и въ которомъ отказали Банселю. Билеты были розданы большею частью сторонникамъ Оливье, но толпа, собравшаяся у дверей, была такъ велика, что оттѣснила полицейскихъ сержантовъ, и нѣсколько сотенъ личностей, несортированныхъ и невыбранныхъ, ворвались въ залу. Произошелъ большой безпорядокъ; среди аплодисментовъ, которыми приверженцы Оливье его встрѣтили, онъ долго не могъ начать говорить. Онъ очень ловокъ и свой дурной поступокъ изложилъ съ большимъ апломбомъ и искуствомъ, высказавъ, что французскій народъ обязанъ ему свободой прессы и свободой сходокъ, что онъ былъ государственнымъ человѣкомъ одного сорта съ Бисмаркомъ, Кавуромъ и Малинымъ. Вдругъ раздались свистки и восклицанія. Хотя друзья и приготовили ему овацію и хотѣли его нести съ тріумфомъ, какъ однажды несли Жюля Симона, но онъ очень благоразумно предпочелъ, удалиться потихоньку чрезъ заднюю дверь. Во время представленія, цѣлыя тысячи собрались на театральной площади, но не имѣя возможности проникнуть внутрь зданія, вознаграждали себя криками: да здравствуетъ Бансель! долой Оливье! Наконецъ тысячи голосовъ запѣли марсельезу, звуки которой, раздававшіеся въ первый разъ послѣ 1848 г., донеслись до самаго Hôtel de rille. Смятеніе увеличивалось по мѣрѣ увеличенія шума, Сотни городскихъ сержантовъ бѣгали по улицамъ (говорятъ, до 1500), солдаты были сгрупированы въ нѣсколькихъ мѣстахъ и занимали стратегическіе пункты. Полицейскіе окружили толпу, но ока была такъ плотна, что не было возможности проникнуть въ ея средину и пѣніе продолжалось. Между одинадцатью и двѣнадцатью часами толпа мало-по-малу разошлась, но тогда полицейскіе сдѣлались ужасны, они наводнили кофейныя съ шпагами на голо. Трудно опредѣлить число арестовъ; оффиціальныя газеты говорятъ 20, оппозиціонныя 200, умѣренныя 60.

14 мая.

Тьеръ сильно обиженъ кандидатурой герцога Альтона, прежняго пера Франціи, выступившаго теперь, какъ республиканецъ и соціалистъ. На избирательныхъ собраніяхъ со всѣхъ сторонъ слышны крики въ пользу Альтона. Тьеръ орлеанистъ, Тьеръ, волтерьянецъ,-- панскій зуавъ,-- Тьеръ былъ бы отвергнутъ парижскимъ населеніемъ, какъ недостойный, еслибъ вотировали тѣ, кто говоритъ. Но страшны молчаливые буржуа-консерваторы, вотирующіе кто за Тьера, кто за Оливье, кто за Жюль Фавра, ибо, пользуясь сдержанностью правительства, эти три представителя оппозиціи собрали вокругъ себя реакціонныя силы.

Въ седьмомъ избирательномъ округѣ, состоящемъ главнымъ образомъ изъ рабочихъ, студентовъ и учителей, двѣ кандидатуры мало-по-малу заслонили собою всѣ остальныя, -- это кандидатуры Рошфора и Кантагреля, всѣ другія остались въ тѣни: литераторъ, торговецъ лѣсомъ, фотографъ, ученый агрономъ, сахарный фабрикантъ, башмачникъ, преданный правительству, писатель съ большимъ талантомъ, историкъ, экономистъ соціалистическаго оттѣнка, адвокатъ-атеистъ и революціонеръ, но подозрѣваемый въ преданности буржуа-соціалистамъ, экономистъ, преданный соціализму, но подозрѣваемый въ честолюбіи и неискренности, рабочій-коммунистъ и еще пять или шесть другихъ, которыхъ перечислять было бы слишкомъ долго. Права Рошфора на благосклонность избирателей, это -- его талантъ, живой и блестящій, его всѣмъ извѣстное стремленіе, какъ можно скорѣе штурмовать Тюльери, его обѣщаніе, что онъ самъ откажется, если его выберутъ, чтобъ чаще сталкиваться съ избирателями и поддерживать политическую агитацію. Права Кантагреля -- изученіе имъ въ теченіи 30 лѣтъ идеи соціализма, и изгнаніе его въ 1849 за протестацію въ пользу римской республики.

И вотъ вдругъ объявляютъ, что Жюль Фавръ также явился въ этотъ округъ; кромѣ того онъ появлялся въ Ліонѣ и въ 15 или ІО другихъ мѣстахъ. Къ чему онъ противопоставляетъ себя, когда его никто объ этомъ не проситъ, Рошфору! Къ чему противопоставлять себя Кантагрелю! Жюль Фавръ объявилъ, что, помня свои отношенія къ старинному товариществу, онъ не всталъ бы противъ Оливье. Какая, подумаешь, необыкновенная совѣстливость! Какая изумительная несообразительность! Самые умѣренные просили немедленно написать коллективное письмо, въ которомъ потребовать отъ Жюль Фавра, чтобъ онъ отказался отъ кандидатуры; но этого было недостаточно другимъ, которые рѣшили устроить громадную протестацію. Нѣкоторые не хотѣли вовсе, чтобы съ нимъ разговаривали: "пусть эта великая личность разобьетъ себѣ носъ объ избирательную урну". Наконецъ, вчера онъ въ первый разъ явился передъ публикой, которая приготовила ему обзоръ его образа дѣйствій съ 1848 г., припомнили ему его вѣроломство противъ Луи Клана, участіе, какое онъ принималъ въ кровавыхъ іюньскихъ усмиреніяхъ и т. д. По окончаніи этого перечня, Жюль Фавръ всходитъ на трибуну, принимаетъ великолѣпную позу и, съ жестомъ, полнымъ презрѣнія и ироніи, произноситъ двѣ или три фразы удивительно звучныя и превосходно отчеканенныя: "вы, ничтожные молодые люди,-- вы неспособны подняться до высоты моей политики",-- и удаляется.

15 мая.

Вотъ въ какомъ положеніи находятся дѣла за восемь дней до окончательныхъ выборовъ. Когда мои читатели прочтутъ эти строки, они уже будутъ знать результаты борьбы. Каковы бы ни были эти результаты, ихъ объясненіе легко найти въ этой хроникѣ, описывающей выборы точно и вѣрно. Разумѣется мы не ожидаемъ, что большинство перемѣнитъ мѣсто; наиболѣе горячіе надѣяться, что республиканцевъ будетъ около 20 я между ними четыре или пять соціалистовъ, но, во всякомъ случаѣ, масса депутатовъ независимыхъ, а не императорскихъ, будетъ одушевлена совсѣмъ другимъ духомъ, чѣмъ депутаты предшествовавшей палаты. Отнынѣ внѣшняя политика правительства войдетъ въ новый фазисъ. Придется заниматься страной, придется заниматься палатой, а не только вертѣть сю, какъ машиной. Эта, еще неопредѣленная, туманная вещь, неимѣющая еще значенія, называемая третьей партіей, придетъ въ броженіе и, вслѣдствіе такого химическаго измѣненія, въ народной массѣ произойдетъ радикальная перемѣна...

Но не будемъ говорить о томъ, что еще не совершилось, не будемъ гадать о судьбѣ дитяти еще неродившагося. Скажемъ только, что въ теченіи трехъ, четырехъ дней со времени приключенія Оливье, политическая температура Парижа возвышается съ каждымъ днемъ. Она далеко еще не достигла точки кипѣнія, какъ полагаютъ наиболѣе горячіе и наивные. Но всѣ держатся наготовѣ, всѣ избиратели бѣгутъ на народныя сходки, гдѣ обсуждаются и кандидаты, и правительство. Полиція спустила всѣ шлюзы игры и проституціи, но дѣвушки одиноко гуляютъ по улицамъ, имъ нѣтъ работы. Въ первыя три недѣли студенты бросились было играть съ жаромъ, съ увлеченіемъ, по теперь оставили карты и сдѣлались вѣрными агентами радикаловъ. Вечеромъ главныя улицы усѣяны тысячами мужчинъ и женщинъ, говорящихъ о политикѣ; можно подумать, что это избирательная ярмарка. Люди, которые не могли попасть въ собранія, гдѣ говорятъ Распайль, старый Распайль 1848 года, Гамбета, друзья Рошфора и Банселя, помѣщаются громадной цѣпью вдоль тротуаровъ и бульваровъ; соединившись толпами, они проходятъ полгорода съ пѣньемъ марсельезы, направляются на площадь Бастиліи привѣтствовать генія свободы, стоящаго на этой площади, но тутъ ихъ встрѣчаетъ полкъ муниципальной стражи, которая ихъ ожидала съ саблями на голо. По угламъ бульваровъ стояли батальонами полицейскіе; отъ времени, до времени но командѣ своего начальника, трое или четверо изъ нихъ бросались на проходящихъ, свистящихъ или поющихъ Chant du Départ или кричащихъ "да здравствуетъ Ропіфоръ! да здравствуетъ Барбе! да здравствуетъ Бланки!" Они, бросаются на добычу, на рабочихъ, буржуа, студентовъ, илъ все равно, они колотятъ свои жертвы ногами и кулаками, и арестуютъ ихъ. Въ теченіи четырехъ дней, говорятъ, произведено до пятисотъ арестовъ. Войска собраны въ казармахъ; прошлую ночь солдаты были сильно раздражены тѣмъ, что имъ не давали спать, они должны были караулить свои шаспо, заряженныя пулями. Подстрекатели дошли до того, что остановили два омнибуса, чтобъ изъ нихъ строить баррикады, но имъ не довѣряли.

Провинція въ смятеніи; ей каждый день объявляютъ о бунтѣ

Клерикалы, которые готовились какъ можно больше эксплуатировать выборы, теперь съ испуга бѣгутъ и безъ всякихъ условій становятся въ ряд_иправительственной партіи.

Еще восемь дней отдѣляютъ насъ отъ выборовъ, но народныя публичныя собранія будутъ только въ воскресенье и четвергъ, потомъ избиратели будутъ осуждены въ теченіи пяти дней на размышленіе, прежде чѣмъ понесутъ свои голоса въ урну, гдѣ девять мильоновъ мнѣній рѣшатъ судьбу Франціи и Имперіи.

Жакъ Лефрень.

"Дѣло", No 5, 1869

Оставить комментарий Реклю Эли (yes@lib.ru) Год: 1869 Обновлено: 04/03/2022. 71k. Статистика. Статья: Публицистика Публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Апатия и невежество большинства французских провинциальных избирателей в виду выборов.- Как смотрят крестьяне на налоги.- Богатая община и скупой мэр.- Кто более годен в депутаты: глупец или пустозвон?- Глухота и немота составляют великое достоинство в депутате.- Тысяча сто кандидатур в Париже,- Курьезные подарки для задабривания избирателей.- Медоточивые брошюры.- Рождение газеты Rappel и смерть L"étendard.- Воровство для поддержания газеты.- Оценка публициста презренным металлом.- Снятие намордника.- Министр-адвокат Руо.- Его фонды падают.- Непримиримые.- Клерикальное направление в Бретани.- Победа Гизо над Тьером в академии.- Высшия соображения в вопросе о бое быков.- Стремление Оливье создать среднюю партию.- Его поражение в Шателе.- Кандидатуры Альтон Шее, Рошфора и Кантагреля.- Неудачи Жюля Фавра.- Настроение умов в Париже.- Избирательный поход 1860 г.

Реклю Эли Политическая и общественная хроника

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Реклю Эли
Политическая и общественная хроника