Реклю Эли
Политическая и общественная хроника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Убийство князя Михаила сербского.- Следствия его.- Негодование народа против убийц.- Энергические действия военного министра Блазноваца.- Претенденты на сербский трон.- Омладина.- Князь Милан.- Географическое положение Сербии.- Однородность ее населения.- Единство религии.- Устройство церкви.- Народное образование.- Юстиция.- Промышленность.- Бюджет.- Политические учреждения.- Хорошие стороны управления князя Михаила.- Нравы и обычаи сербов.- Общинное начало.- Король Душан.- Порабощение Сербии турками.- Освобождение. Георгий Черный.- Милош Обренович.- Александр Карагеоргиевич.- Связь его с Турцией.- Изгнание.- Князь Михаил.- Великая сербская идея.- Все обещает Сербии хорошую будущность.- Разные известия.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Убійство князя Михаила сербскаго.-- Слѣдствія его.-- Негодованіе народа противъ убійцъ.-- Энергическія дѣйствія военнаго министра Блазноваца.-- Претенденты на сербскій тронъ.-- Омладина.-- Князь Миланъ.-- Географическое положеніе Сербіи.-- Однородность ея населенія.-- Единство религіи.-- Устройство церкви.-- Народное образованіе.-- Юстиція.-- Промышленность.-- Бюджетъ.-- Политическія учрежденія.-- Хорошія стороны управленія князя Михаила.-- Нравы и обычаи сербовъ.-- Общинное начало.-- Король Душанъ.-- Порабощеніе Сербіи турками.-- Освобожденіе. Георгій Черный.-- Милошъ Обреновичъ.-- Александръ Карагеоргіевичъ.-- Связь его съ Турціей.-- Изгнаніе.-- Князь Михаилъ.-- Великая сербская идея.-- Все обѣщаетъ Сербіи хорошую будущность.-- Разныя извѣстія.

   Когда собирается гроза, когда скопляется дождь, видимый горизонтъ принимаетъ какъ будто большіе размѣры и для нашего глаза отдаленные предметы обозначаются гораздо яснѣе, нежели въ дни погодные, ясные. Не слѣдуетъ ли, по этимъ соображеніямъ, считать предвѣстникомъ пробужденія восточнаго вопроса -- волненіе, овладѣвшее европейскими биржами и даже мелкими буржуа разныхъ провинціальныхъ городовъ и мѣстечекъ, при извѣстіи объ убійствѣ князя сербскаго Михаила Обреновича?
   

I

   10 іюня въ Бѣлградѣ шли толки о посѣщеніи сербской столицы принцемъ Наполеономъ. Князь Михаилъ III Обреновичъ готовился торжественно встрѣтить именитаго гостя, отъ котораго, безъ сомнѣнія, ожидалъ узнать кое-что интересное для Сербіи. Послѣ 12 часовъ, онъ, по обыкновенію, заѣхалъ за своею двоюродною сестрою Анной Константиновичъ и ея дочерью, и отправился въ паркъ Топчидере. Свита была очень немногочисленна; она состояла всего изъ трехъ придворныхъ служителей, которыхъ отпустили у воротъ, ловчаго, которому было приказано отыскать слѣдъ оленя, назначеннаго для охоты принца Наполеона, затѣмъ каммердинера и адъютанта, который одинъ былъ вооруженъ, имѣя при себѣ саблю. Михаилъ же взялъ съ собою только хлыстъ; онъ не носилъ кирасы, какъ г. Бисмаркъ. Раздѣлясь на двѣ группы, они поднимались по лѣсистому холму. Тамъ, гдѣ тропинка спускается въ довольно глубокую чащу, князь внезапно замѣчаетъ передъ собою людей подозрительной наружности: "что это за люди, говоритъ онъ, остановясь въ смущеніи. "Это злые люди," отвѣчаетъ испуганная Анна; "вернемся." Но князь продолжаетъ путь. Двое неизвѣстныхъ людей очутились у него слѣва, одинъ справа. Четвертый, извѣстный князю, спрятался въ чащу. Трое подозрительныхъ отдали князю честь и почтительно ему поклонились. Несмотря на это, князь чувствуетъ недовѣріе, и, не оборачиваясь, слѣдитъ глазами за находящимися съ лѣвой стороны, между тѣмъ какъ справа раздается выстрѣлъ изъ револьвера и ранитъ князя въ спину, потомъ другой... выстрѣлы слѣдуютъ другъ за другомъ, начинается убійство. Анна бросается на одного изъ убійцъ, но падаетъ мертвою. Дочь ея, получившая двѣ раны въ затылокъ и одну въ животъ, падаетъ, прикидываясь мертвою, но, при приближеніи адъютанта и камердинера, вскакиваетъ, сбѣгаетъ съ холма, и падаетъ на руки какого-то встрѣчнаго крестьянина. Убійцы между тѣмъ яростно бросаются на трупъ Анны и въ особенности на трупъ князя. Кости убитыхъ оказались всѣ переломаны, кожа такъ разодрана, раны такъ глубоки, мускулы до того искрошены, что доктора должны были работать нѣсколько часовъ, чтобы придать сколько нибудь приличный видъ тѣламъ; кровоизліяніе было такъ сильно, что трупы приняли темносиній цвѣтъ. Убійство, сопровождаемое такимъ ужаснымъ варварствомъ, составляетъ мѣстный колоритъ, неизвѣстный въ западной Европѣ.
   Убійство было совершено въ интересахъ враждебной Обреновичамъ фамиліи Карагеоргіевичей, главнѣйшіе члены которой замѣшаны въ этомъ кровавомъ дѣлѣ. Заговоръ былъ составленъ въ пользу князя Александра; душа заговора~жена его княгиня Нереида Невадовичъ -- дѣйствующія лица -- братья, зятья, приверженцы. Династія Карагеоргіевичей хотѣла свергнуть династію Обреновичей, воспользовавшись убійствомъ, смутами и возникновеніемъ восточнаго вопроса. Казалось, заговорщики распорядились хорошо, всѣ необходимыя мѣры ими были приняты, исполненіе поручено людямъ рѣшительнымъ, и тайна, бывшая въ рукахъ человѣкъ тридцати, сохранялась хорошо, если не считать нѣсколькихъ анонимныхъ писемъ, въ которыхъ говорили князю Михаилу о предполагаемомъ покушеніи на его жизнь,-- писемъ, на которыя онъ не обратилъ вниманія, слишкомъ надѣясь на свою популярность. Если князь ставилъ слишкомъ высоко эту популярность, то Карагеоргіевичи ставили ее слишкомъ низко; извѣстіе объ убійствѣ и отвратительныя подробности его возбудили сильнѣйшее негодованіе противъ убійцъ, ихъ сообщниковъ и руководителей. Народъ потребовалъ, чтобы Карагеоргіевичи были навсегда изгнаны изъ Сербіи, чтобы церковь прокляла и отлучила ихъ; и въ самомъ дѣлѣ, духовенство торжественно исполнило это въ Гроцко. Надо прибавить, что временное правительство повело дѣло скоро и умно, насколько можно судить по присланнымъ имъ въ Парижъ телеграммамъ, составляющимъ важнѣйшіе документы, находящіеся въ нашемъ распоряженіи.
   Военный министръ Миливой Блазновацъ въ нѣсколько часовъ захватилъ главнѣйшихъ заговорщиковъ, дѣйствуя быстро и рѣшительно, не останавливаясь передъ арестомъ сенаторовъ и важнѣйшихъ сановниковъ, объявилъ страну на военномъ положеніи, назначилъ черезъ мѣсяцъ народное собраніе или скуптшину и заставилъ войско вотировать преемника князю Михаилу. Явилось нѣсколько претендентовъ.
   Во-первыхъ, князь Карагеоргіевичъ. Но явись онъ въ Бѣлградъ, онъ могъ попасть на эшафотъ скорѣе, чѣмъ на тронъ. При другихъ обстоятельствахъ, Карагеоргіевичи имѣли бы всего болѣе шансовъ въ свою пользу; народъ не забылъ бы, что первый изъ ихъ династіи, бѣдный крестьянинъ, подалъ сигналъ къ войнѣ за освобожденіе и впродолженіи десяти лѣтъ былъ предводителемъ и героемъ страны. Противъ нихъ было воспоминаніе о деспотическомъ правленіи Кара Георгія, ненависть къ ихъ фамиліи, возбуждаемая Обреновичами и имѣющая такое значеніе въ Сербіи; за нихъ -- родственныя и дружескія связи въ странѣ. Ихъ имя было даже лозунгомъ большей части могущественной велико-сербской партіи, избравшей однимъ изъ своихъ будущихъ кандидатовъ молодого Петра, сына князя Александра. Объ этой партіи, въ одно и тоже время шовинистской; реакціонной и революціонной, мы поговоримъ ниже. ,
   Но эта партія также смотрѣла и до сихъ, поръ смотритъ съ великою благосклонностью на князя Никиту черногорскаго, котораго, будто бы поддерживаетъ и русская дипломатія. Черногорія, о которой придется не разъ упомянуть, говоря о восточномъ вопросѣ, населена бѣднымъ и безпокойнымъ народомъ, горстью героевъ, скопищемъ разбойниковъ. Они задыхаются въ своемъ ульѣ и мечтаютъ о великихъ войнахъ, о взятіи Константинополя. Никита -- хитрый дипломатъ. Отецъ его былъ однимъ изъ извѣстнѣйшихъ славянскихъ поэтовъ; стихи его служили монархическою пропагандою въ пользу сына. Партіи черногорскаго князя придавало особую силу еще и то обстоятельство, что покойный князь Михаилъ сербскій крестилъ его ребенка, родившагося въ 1864 г. Не преминули счесть это событіе залогомъ соединенія двухъ государствъ; въ странѣ стало ходячимъ мнѣніемъ, что дочь Никиты должна наслѣдовать престолъ послѣ своего крестнаго отца, такъ какъ у князя Михаила не было дѣтей отъ жены, княгини Юліи, происходившей изъ знатнаго венгерскаго рода Гуніади.
   Княгиня Юлія стремилась въ свою очередь въ регентству, какъ опекунша. племянника. Впродолженіи нѣсколькихъ лѣтъ она жила въ Венгріи, разойдясь съ нуженъ по несходству характеровъ. Друзья ея говорили, что она не хотѣла быть свидѣтельницею дружественныхъ отношеній ея мужа къ Аннѣ Константиновичъ, имѣвшей на него огромное вліяніе, благодаря своей дѣятельности, непреклонной волѣ, энергіи, пониманію характеровъ и умѣнью управлять людьми. Она была душею правленія, и приверженцы Карагеоргіевичей были убѣждены, что ихъ дѣло не подвинется ни на шагъ, если она останется въ живыхъ. Какъ бы то ни было, противъ княгини Юліи была ея малая популярность, необходимость опереться на партію ея мужа, состоящую по большей части изъ людей, съ которыми она была въ ссорѣ, наконецъ ненависть страны къ предполагаемому покровительству, оказываемому ей Австріею -- и множество другихъ причинъ.
   Между тѣмъ, какъ одна партія мечтала о присоединеніи Черногоріи въ Сербіи, другая -- такъ называемая румынская, выставляла своимъ кандидатомъ принца Карла гогенноллернскаго, желая сразу увеличить владѣнія Сербіи, имѣющей около 80,000 кв. верстъ, присоединеніемъ около 100,000 кв. верстъ, составляющихъ Молдавію и Валахію. Несмотря на то, что румынская партія выставляла кандидатомъ нѣмецкаго принца, она была противъ Австріи и склонялась въ пользу союза съ Россіею столько же, какъ и всякая другая партія. Но сила движенія основана на народномъ признаніи, а народъ чувствовалъ инстинктивно, что присоединеніе къ совершенно чуждой странѣ было бы самоубійствомъ; что Сербія, желая поглотить страну болѣе обширную и съ болѣе многочисленнымъ населеніемъ, была бы сама поглощена ею, тѣмъ болѣе, что между сербами и румынами нѣтъ никакого сходства. Сербы презираютъ румынъ, считая ихъ льстивыми и коварными трусами и развратниками. Другая партія, набиравшая своихъ приверженцевъ преимущественно среди Омладины, желала бы совершенно покончить съ соперничествующими династіями Обреновичей и Карагеоргіевичей, черногорскими, румынскими и всякими другими иностранными претендентами. Она желала видѣть президентомъ сербской республики бывшаго министра иностранныхъ дѣлъ, Гарашанина, самаго опытнаго и способнаго человѣка въ странѣ, имѣвшаго большое вліяніе на судьбу Сербіи и принимавшаго дѣятельное участіе въ реформахъ, произведенныхъ княземъ Михаиломъ, хотя.въ послѣдніе годы отношенія между княземъ и его министромъ нѣсколько охладѣли.
   Но мы еще не сказали, что такое Омладина. Такъ какъ въ Сербіи нѣтъ университета, то молодежь воспитывается на счетъ государства въ иностранныхъ университетахъ, преимущественно въ Вѣнѣ, Гейдельбергѣ и Парижѣ. Молодые сербы учредили въ университетахъ свои комитеты, имѣющіе различныя названія. Эти комитеты поставили себѣ цѣлью способствовать научному и литературному образованію своихъ членовъ. Они издаютъ ежегодно сборникъ, содержащій патріотическіе разсказы и научныя статьи, прочитанныя въ теченіе года въ различныхъ комитетахъ. Возвращаясь на родину на вакаціонное время, сербы образуютъ центральную студенческую ассоціацію, омладину, молодежь; это конгрессъ, въ которомъ разсматриваются отчеты годичныхъ. трудовъ отдѣльныхъ комитетовъ, принимаются, рѣшенія на будущее время, чѣмъ, разумѣется, поддерживается единство цѣли и организаціи.
   Не слѣдуетъ однако думать, что большинство членовъ Омладины состоитъ изъ республиканцевъ; она, главнымъ образомъ, одушевленъ идеею о Великой Сербіи, и потому въ послѣднее время выказала неудовольствіе противъ князя Михаила, котораго она обвиняла въ слабости, медленности нерѣшительности въ восточномъ вопросѣ, негодовала на него за то, что онъ предпочиталъ дать прочное устройство Сербіи, вмѣсто того, чтобы вести молодое, еще неокрѣпшее государство къ какимъ-то героическимъ предпріятіямъ.
   Наконецъ, еще претендентъ, о которомъ мы упоминаемъ послѣ всѣхъ, потому что онъ имѣлъ всего болѣе шансовъ сдѣлаться княземъ,-- претендентъ, тотчасъ же послѣ смерти Михаила, избранный войскомъ, которое одно могло дать ему рѣшительный перевѣсъ -- племянникъ убитаго князя, ребенокъ, Миланъ Обреновичъ, коронованный и признанный подъ именемъ Обреновича IV. Миланъ, уже считавшійся пріемнымъ сыномъ своего дяди, князя Михаила, единственный наслѣдникъ мужескаго пола въ фамиліи Обреновичей, обращенной въ династію вотомъ скуптшины. Миланъ, внукъ Эфраима, брата стараго Милоша, родоначальника династіи, шесть недѣль тому назадъ былъ ученикомъ парижской коллегіи. Не знаемъ, каковъ теперь князь, но у тринадцатилѣтняго ученика была открытая физіономія, свѣжій и звонкій смѣхъ, симпатичный голосъ, мальчуганъ былъ честнымъ патріотомъ.
   Какъ бы то ни было, всѣ отдали предпочтеніе этому кандидату, выставленному сначала временнымъ правительствомъ, и встрѣтившему поддержку въ англійскомъ консулѣ, признанномъ болѣе или менѣе чистосердечно Портою и великими европейскими державами. Скуптшина единодушно избрала маленькаго Милана и немедленно отправила за нимъ депутацію. Справедливо ли, нѣтъ ли, но боялись новаго убійства, и поэтому отъѣздъ его совершился днемъ раньше, чѣмъ было назначено офиціально, и для большей безопасности его усадили между двухъ жандармовъ, которымъ отдали приказаніе не оставлять его ни на минуту. Изъ рукъ французскихъ жандармовъ молодой князь перешелъ въ руки баденскихъ, отъ тѣхъ къ гессенскимъ и т. д., пока не доѣхалъ до Бухареста. Это путешествіе будетъ памятно молодому князю, оно дастъ ему понять,-- что народная любовь не всегда можетъ охранить отъ враждебныхъ поползновеній и что прелесть царствованія помрачается многими горькими минутами. Теперь онъ уже помазанъ на царство при торжественномъ звонѣ колоколовъ; онъ далъ клятву осчастливить свой народъ и слова его /Сопровождались возгласами восторженной толпы (говоря слогомъ телеграммъ) и пушечною пальбою, онъ надѣлъ на свою дѣтскую голову каску полководца и опоясался саблею старика Милоша.
   Ребенокъ попалъ въ центръ восточнаго вопроса, въ центръ партій, уже исчисленныхъ нами, сумятицу семейной вражды, соперничества фамилій, уже причинившихъ столько несчастій Сербіи. Окончательно ли уничтожены Карагеоргіевичи и Невадовичи?-- это покажетъ будущее.
   

II.

   Сербія лежитъ противъ Венгріи, и отдѣляется отъ нея Дунаемъ, на берегахъ котораго тѣснится столько народовъ, расъ и языковъ. Главнѣйшая артерія Венгріи, Тисса, имѣющая не менѣе 850 верстъ длины, впадаетъ въ Дунай, недалеко отъ впаденія въ него Моравы; Бѣлградъ -- столица Сербіи, стоить почти при сліяніи Тиссы, Савы и Дуная, на перекресткѣ между Австріей и Турціею, и желѣзныхъ дорогъ, соединяющихъ Адріатическое море съ Чернымъ. Около стратегическаго округа бѣлградо-землинскаго находится Венгрія, Славонія, Кроатія, Герцеговина, Боснія, Болгарія, Румынія и Трансильванія.
   Границы Сербіи: на западѣ Дрисса, на сѣверѣ Сава и Дунай, на югѣ ее окаймляетъ цѣпь горъ, идущая отъ Карпатовъ въ Балканамъ. Поверхность ея, по словамъ Убичини, около шестисотъ квадратныхъ миль. Страна склоняется отъ Балканъ къ Дунаю и Савѣ, образуя три яруса: Верхнюю Сербію, гористую, покрытую мрачными и густыми лѣсами; Нижнюю Сербію, состоящую изъ ряда холмовъ, покрытыхъ виноградниками и долинъ, засѣянныхъ кукурузой и пшеницей; въ Нижней Сербіи, самыя большія возвышенности не превышаютъ 500 или 600 метровъ. Въ срединѣ тянется Шумадія, покрытая непроходимыми лѣсами, игравшими важную роль въ борьбѣ за независимость, съ 1804 по 1817 г., когда, говоря языкомъ народныхъ пѣсенъ, "каждое дерево стало воиномъ". Въ настоящее время, она питаетъ безчисленныя стада свиней, составляющихъ главное богатство края.
   Страна населена не очень густо, всѣхъ жителей считается около 1.200,000; правда здѣсь населеніе удвоилось въ тридцатилѣтній періодъ, что показываетъ плодовитость расы. Бѣлградъ -- столица Сербіи, имѣетъ не болѣе 20,000 жителей, а центры, носящіе громкое названіе городовъ, считались бы въ странѣ съ болѣе густымъ населеніемъ, мѣстечками или даже просто деревнями.
   Самый населенный изъ 38 сербскихъ городовъ, (за исключеніемъ Бѣлграда), имѣетъ немногимъ болѣе 5,000 жителей. Въ каждомъ изъ остальныхъ не наберется и тысячи. Цифры эти получаютъ особый интересъ, когда задашь себѣ вопросъ, что такое было бы великое сербское государство, составляющее предметъ мечтаній нѣкоторыхъ сербскихъ партій? Населеніе Сербіи почти равняется населенію Греціи, которая также обѣщаетъ возродить въ скоромъ времени византійскую имперію. Сербскому населенію жить привольно, оно не задыхается въ тѣснотѣ, земли много; воздѣлана всего осьмая часть почвы, которая, какъ увѣряютъ, очень плодородна.
   Сербія имѣетъ огромное преимущество передъ сосѣдними странами, именно передъ Австріей, Венгріей и Турціей въ томъ отношеніи, что 85 сотыхъ ея населенія составляютъ одну расу. Остальныя 15 сотыхъ, состоятъ изъ пастуховъ-валаховъ, цыганъ, евреевъ, мусульманъ и другихъ. Мы, впрочемъ, не цѣнимъ слишкомъ высоко это единство расы, потому что какова бы она ни была, она всегда ниже цѣлаго человѣчества, и полагаемъ, что рано или поздно будетъ существовать одна большая человѣческая семья, которая поглотитъ многочисленныя семьи народовъ, такъ долго остававшіяся изолированными. Но теперь не время говорить объ этомъ важномъ вопросѣ; достаточно сказать, что въ настоящее время войнъ, борьбы за преобладаніе и за господство одного народа надъ другимъ, принадлежность народа къ одной расѣ составляетъ важное политическое преимущество.
   Подобное же преимущество, подверженное тѣмъ же ограниченіямъ, представляетъ единство вѣры, исповѣдуемой сербами. Сербы принадлежатъ въ православію. Они признаютъ константинопольскаго патріарха, который рукополагаетъ имъ митрополита, но власть его ничтожна въ Сербіи, такъ какъ сербы очень дорожатъ автономіей церкви. Но сербская церковь, со времени Серскаго собора, въ 1347 г., или если угодно съ 1376, эпохи ея оффиціальнаго признанія, пользуется самостоятельностію; она разъединилась въ концѣ XVII в. въ 1690 г. "когда патріархъ Арсеній Черноевичъ въ сопровожденіи 37,000 сербскихъ семействъ эмигрировалъ въ венгерскій Банатъ. Съ тѣхъ поръ явились два отдѣльныхъ управленія: одно въ Австріи, въ лицѣ карловичскаго патріарха, другое въ Турціи, въ лицѣ бѣлградскаго митрополита. Это разъединеніе до сихъ поръ составляетъ предметъ сѣтованій для сербскихъ патріотовъ. Партизаны великой Сербіи требуютъ присоединенія къ Сербіи мѣстности, послужившей пристанищемъ эмигрантамъ, въ которой ихъ потомки расплодились и размножились. Перепись 1846 г. показывала въ темешварскомъ Банатѣ и сербскомъ воеводствѣ на 1,500,000 жителей около 400,000 сербовъ и всего 230,000 мадьяръ. Правда, что валахи, которыхъ тамъ до 420,000, имѣли бы еще болѣе правъ, чѣмъ сербы, требовать въ свое владѣніе этотъ важный округъ, въ которомъ этого населенія больше чѣмъ во всей Сербіи {Уже въ 1843 г. народное сербское собраніе вотировало въ Карловичѣ отдѣленіе Баната отъ Венгріи. Землинъ -- городъ съ чисто сербскимъ населеніемъ.}. Митрополитъ и три епископа составляютъ синодъ, который назначаетъ священниковъ, съ согласія князя. Консисторіи разбираютъ брачныя дѣла и дѣла о разводѣ. Митрополитъ, епископы и 20 протоіереевъ получаютъ содержаніе отъ правительства, но 600 священниковъ и 120 монаховъ живутъ духовными имѣніями, которыя еще не секуляризованы, и требами. Плата за требы установлена Милошемъ, который желалъ устранить возмутительныя злоупотребленія, позорившія церковь. Старый Милошъ напоминаетъ нѣсколько Петра Великаго, рѣзко уничтожавшаго злоупотребленія. Ему сказали однажды, что трупъ остается непохороненнымъ, потому что семейство слишкомъ бѣдно, а священникъ не соглашается благословить покойника, пока ему не заплатятъ извѣстной суммы.-- Хорошо, отвѣчалъ Милошъ, скажите попу, что я самъ заплачу ему. Я буду на похоронахъ.-- Дѣйствительно, при громадномъ стеченіи народа, Милошь провожаетъ тѣло, присутствуетъ при богослуженіи. Когда послѣдняя горсть земли была брошена на могилу, онъ приказалъ вырыть другую. Могильщики повиновались. Когда могила была готова, Милошъ бросилъ въ нее деньги, требуемыя священникомъ, бросилъ туда его самого и велѣлъ зарыть его живого.
   Священники отличаются своимъ невѣжествомъ; они суевѣрны и преданы пьянству не менѣе своихъ прихожанъ, отъ которыхъ ихъ трудно отличить, даже по наружности. Они по большей части сами воздѣлываютъ землю. Сдѣлаться священникомъ въ Сербіи очень легко и обязанности ихъ весьма немногосложны, такъ что въ послѣднее время многіе сельскіе учителя стали покидать школу и переходить въ священство. Православная церковь въ Сербіи отличается своей вѣротерпимостію. Въ Бѣлградѣ насчитывается около сотни людей, принадлежащихъ къ реформатскому вѣроисповѣданію, пасторъ которыхъ получаетъ содержаніе отъ правительства. У евреевъ есть также синагога, однакоже они не находятся подъ покровительствомъ закона и могутъ быть завтра же изгнаны изъ страны, если того пожелаетъ народъ или власти. Евреи понимаютъ свое положеніе; они живутъ скромно и стараются держаться въ тѣни, чтобы не возбудить тѣхъ преслѣдованій, которыя кладутъ такое безчестіе на румынскій народъ.
   Католической общинѣ въ Бѣлградѣ не везетъ: она никакъ не можетъ организоваться, несмотря на то, что работаетъ съ 1865 года. Правительство князя Михаила старалось помочь ей; оно даже предложило даромъ землю для церкви, обѣщало платить жалованье священнику; но такая любезность не повела ни къ чему; папскій престолъ вмѣшался въ дѣло: онъ потребовалъ учрежденія въ Сербіи латинской епископіи, на что правительство, разумѣется, не согласилось.
   Исключены изъ вѣротерпимости одни только мусульмане. Запрещается строить новыя мечети въ странѣ, а старыя, еще непришедшія въ разрушеніе, существуютъ только благодаря трактатамъ. Однакоже народъ сербскій не слишкомъ уважаетъ трактаты, и часто случается, что фанатики, раздраженные какимъ либо происшествіемъ, срываютъ до основанія эти защищаемыя трактатами святыни мусульманъ. Но эти акты фанатизма слѣдуетъ приписать скорѣе политической ненависти, нежели религіозной.
   Въ 1863 году на 100 учителей считалось 180 священниковъ и, слѣдовательно, народная наука находилась въ очень неблистательномъ положеніи: общины, почти на половину ихъ числа, были лишены самыхъ существенныхъ потребностей обученія. Учительницы, наиболѣе пригодныя въ дѣлѣ воспитанія ранняго возраста, были почти неизвѣстны. Притомъ же на 1000 человѣку жителей въ Сербіи приходилось тогда всего 12 учащихся, тогда какъ въ невѣжественной Италіи это численное отношеніе составляло 50, а во Франціи даже 100, хотя и она еще далеко не можетъ похвалиться просвѣщеннымъ населеніемъ. А между тѣмъ по отношенію къ взрослому населенію въ Сербіи гораздо болѣе дѣтей, чѣмъ во Франціи, гдѣ мальтузіанскія теоріи замедлили увеличеніе народонаселенія въ средѣ буржуазіи и сельскаго класса.
   Выше мы видѣли, что молодые сербы отправляются за-границу, отчасти и насчетъ правительства, для усовершенствованія своего высшаго образованіи. Мѣра эта имѣетъ свою хорошую сторону, такъ какъ учащіеся знакомятся при этомъ съ другими людьми, порядками и учрежденіями, занимая въ то же время свой умъ абстрактной и общей наукою.
   Для народнаго просвѣщенія Сербія опредѣляетъ ровно десятую часть своего бюджета, простирающагося до двѣнадцати милльоновъ франковъ. Этого, конечно, не совсѣмъ достаточно, но если бы Франція жертвовала относительно столько же, то ея расходъ на* элементарное народное обученіе составлялъ бы двѣсти милльоновъ франковъ. Правда, Сербія не имѣетъ ни гроша долга и до сихъ поръ не желала слѣдовать доктринѣ высокоумныхъ западныхъ финансистовъ, утверждающихъ, будто государство тѣмъ богаче, чѣмъ болѣе дѣлаетъ займовъ.
   Такъ какъ самое точное понятіе о развитіи націи,-- какъ умственномъ, такъ промышленномъ и торговомъ,-- можно себѣ составить изъ числа писемъ, написанныхъ и полученныхъ гражданами, то мы упомянемъ здѣсь, что число писемъ, прошедшихъ чрезъ сербскія конторы въ 1856 г., было высчитано въ сто тысячъ. Въ 1863 году оно составляло 444,000 и при такой быстрой прогрессіи должно было бы дойти до 700 въ настоящемъ году. Мои при такой высокой цифрѣ на каждаго жителя приходится только полписьма -- въ шестнадцать разъ меньше, чѣмъ во Франціи, которая въ этомъ отношеніи такъ отстала отъ Англіи и Соединенныхъ Штатовъ.
   Юстиція представляетъ ежегодно около 2,000 уголовныхъ процессовъ, на которыя приходится до 1,900 обвинительныхъ приговоровъ. а этотъ фактъ въ области судебной практики означаетъ, что въ Сербіи рѣдки аресты, произведенные случайно или по одному подозрѣнію. Поджигательство составляетъ почти третью часть случаевъ преступленій, тогда какъ двѣ другія трети относятся въ разнымъ видамъ воровства. Въ настоящемъ году сербскіе суды занимались разсмотрѣніемъ 23--24,000 гражданскихъ процессовъ, и эта милая цифра предполагаетъ 48,000 сербовъ, тяжущихся другъ съ другомъ, что составляетъ 4% населенія.
   Такъ какъ браки не требуютъ тамъ большихъ расходовъ и не сопровождаются излишней обрядной торжественностью, то незаконныхъ дѣтей въ Сербіи въ пять разъ менѣе, чѣмъ во Франціи. Еще важнѣе тотъ фактъ, что дѣтоубійство почти неизвѣстно въ Сербіи. Доказательствомъ отсталой цивилизаціи служитъ также рѣдкость случаевъ самоубійства не болѣе 200 въ годъ.
   Совокупная операція ввоза и вывоза выражается все еще незначительной суммою въ шестьдесятъ милльоновъ въ годъ. Предметы вывоза почти исключительно составляютъ свиньи, рогатый скотъ и нѣкоторые сорты зерноваго хлѣба. Промышленная дѣятельность ничтожна; несмотря на обиліе водъ, страна высылаетъ свой хлѣбъ на заграничныя мельницы и, при всемъ громадномъ богатствѣ лѣсовъ, жалкіе пильные заводы, имѣющіеся въ очень скудномъ числѣ, не могутъ заготовлять весь потребный строевой лѣсъ, который доставляется изъ Австріи, вмѣстѣ со многими заводскими продуктами и съѣстными припасами. Не надо забывать, что промышленный и торговый центръ Сербіи находится въ Вѣнѣ, и потому сербы напрасно будутъ жаловаться на австрійское вліяніе до тѣхъ поръ, пока станутъ обращаться къ австрійцамъ за досками, мукою, масломъ, жиромъ, уксусомъ, косами, ножами, даже за гвоздями.
   Таможни и косвенные налоги даютъ государству только половину его доходовъ, тогда какъ другая половина доставляется прямымъ налогомъ. Князь Милошъ пріобрѣлъ популярность именно уничтоженіемъ множества турецкихъ сборовъ, которые сдѣлались ненавистны не столько высокимъ ихъ размѣромъ, сколько множествамъ мучительныхъ мытарствъ, чрезъ которыя долженъ былъ пройти плательщикъ. Эти различные сборы были замѣнены однообразнымъ постояннымъ налогомъ, выплачиваемымъ во всемъ его численномъ размѣрѣ всею общиною, которая потомъ была вольна распредѣлять его между плательщиками сообразно съ имуществомъ каждаго. Послѣ крымской войны сербское правительство, примкнувъ къ той системѣ, которую злые остряки прозвали европейскимъ миромъ, чувствовало гораздо большую потребность въ деньгахъ, чѣмъ это было прежде. Но отсутствіе индустріальной и торговой энергіи,-- въ особенности по отношенію къ предметамъ. роскоши -- не позволяло этому правительству пользоваться богатымъ источникомъ косвенныхъ налоговъ. Располагая однимъ прямымъ налогомъ, оно было вынуждено руководиться принципомъ справедливой прогрессивности. Въ силу закона, изданнаго министерствомъ Гавриловича, поголовная подать была преобразована въ пропорціональный и прогрессивный налогъ на доходъ. Категоріи эти были разграничены произвольно и очень нелогично въ пропорціи 2: 4: 6: 9: 14 и 20. Но 1862 годъ, когда законъ этотъ долженъ былъ войти въ дѣйствіе, былъгодъ бомбардированія Бѣлграда, и правительство, чтобы загладить это бѣдствіе, было вынуждено назначить экстраординарный подушный сборъ въ 2 дуката (23 фр. 50 сант.) съ каждаго жителя. Въ виду многихъ другихъ затрудненій выше названный законъ былъ отмѣненъ, и новое законоположеніе ввело сложный налогъ, имѣющій значеніе и поголовной подати, и прогрессивнаго налога на поземельное имущество. Сборъ опредѣленъ въ 72 піастра (15 фр. 84 сант.) съ каждаго; но половина этой суммы (7 фр. 92 сант.) выплачивается всѣми безразлично, тогда какъ остальные 7 фр. 92 сант. самою общиною, такъ что одинъ ея членъ платитъ болѣе, другой въ той же мѣрѣ менѣе. При этомъ былъ опредѣленъ максимумъ взноса, и никто не долженъ платить болѣе 40 фр. "въ деревняхъ, болѣе 80 фр. въ городахъ и болѣе 160 фр. въ Бѣлградѣ.
   Бекіары -- рабочіе на фермахъ -- и цыгане раздѣлены на многія категоріи и подлежатъ особому налогу, о которомъ мы говорить не будемъ, такъ какъ подробности эти выходятъ за предѣлы нашей статьи.
   Какъ бы то ни было, но общій итогъ налога, раздѣленнаго между всѣми гражданами, составляетъ 16 франковъ съ каждаго, но за вычетомъ бездоходныхъ статей -- только 10. Въ Греціи налогъ съ каждаго вдвое болѣе, во Франціи онъ составляетъ 80 фр., потому что цивилизація стоить очень дорого, въ особенности, если блага ея продаются такимъ безконтрольнымъ правительствомъ, какъ то, которое процвѣтаетъ подъ эгидою Наполеона III.
   Изъ двѣнадцати милльоновъ, доставляемыхъ сербскимъ налогомъ, 540,000 фр. назначаются для общественныхъ работъ. Это очень мало въ той странѣ, гдѣ почти нѣтъ порядочныхъ проѣзжихъ трактовъ, еще менѣе желѣзныхъ дорогъ, гдѣ все это приходится создавать заново.
   Содержаніе двора относительно очень пышно для этого маленькаго государства, дающаго своему князю 500,000 фр., т. е. почти сколько же, сколько идетъ на общественныя работы. Обреновичи очень богаты и владѣютъ громадными имѣніями въ Сербіи и Румыніи. Наслѣдство князя Михаила было оцѣнено въ пятьдесятъ милльоновъ; слѣдовательно, было бы совершенно возможно ограничить содержаніе перваго правительственнаго лица въ маленькой Сербіи тѣмъ бюджетомъ, какой назначенъ для перваго правительственнаго лица въ Соединенныхъ Штатахъ -- Джонсона, или прежде для Линкольна.
   Подать, выплачиваемая Турціи, составляетъ также 500,000 фр. Далѣе, дипломатическія сношенія, содержаніе политическихъ агентовъ обходится въ 500,000 фр., изъ которыхъ можно было бы экономизировать значительныя суммы.
   Содержаніе войска поглощаетъ тримилльона. Французская армія расходуетъ столько же втеченіи двухъ сутокъ. Привыкнувъ къ колоссальнымъ цифрамъ, которыми выражается стоимость чудовищной организаціи европейскихъ армій, мы находимъ сумму эту незначительною, и, однако, она составляетъ четвертую часть всѣхъ государственныхъ расходовъ Сербіи. Эти три милльона идутъ на содержаніе корпуса въ 8,400 солдатъ. Не надобно, однако, судить о военной силѣ Сербіи по этой ничтожной цифрѣ наличнаго войска. Полтораста тысячъ человѣкъ вооружены тамъ заботливымъ правительствомъ и, въ случаѣ надобности, шестая часть населенія можетъ стать подъ знамена, что составитъ 200 тысячъ человѣкъ. Настоящая военная сила Сербіи заключается въ народной милиціи, подобно тому, какъ мы это видимъ въ Швейцарской республикѣ. Всякій гражданинъ вооруженъ, всякій гражданинъ -- воинъ, всякій гражданинъ отвѣчаетъ за безопасность и независимость отечества. Всѣ сербы безразлично -- отъ двадцати пяти до пятидесяти лѣтъ отъ роду -- входятъ въ составъ милиціи, за исключеніемъ только духовенства и людей, одержимыхъ болѣзнями. По первой очереди является на службу четвертая часть всѣхъ гражданъ, внесенныхъ въ списки милицію Люди одной и той же общины, или, въ случаѣ надобности, многихъ соединенныхъ вмѣстѣ общинъ составляютъ роту,-- роты одного и того же округа образуютъ одинъ или нѣсколько батальоновъ. Полки формируются изъ родственниковъ, пріятелей, знакомыхъ, земляковъ и сохраняютъ свой мѣстный, провинціальный характеръ, что представляется безобразнымъ "варварствомъ" ученымъ военнымъ спеціалистамъ и тактикамъ. Однако швейцарцы и сербы не желаютъ замѣнить свой порядокъ прусской организаціей. Всякій сербъ -- солдатъ, какихъ наберется немного во французскихъ образцовыхъ ротахъ, по при его страсти въ оружію, при его воинственномъ духѣ и привычкѣ къ трудамъ и лишеніямъ, сербскій солдатъ презираетъ гарнизонную жизнь, службу въ казармѣ. Сербъ скорѣе воинъ, чѣмъ солдатъ. Пассивное повиновеніе не его ремесло. Онъ берется за оружіе для того, чтобы защищать свою свободу и независимость, а не для того, чтобы лишиться того и другого. Одно слово -- дикари, весьма докторально замѣтятъ генералы Ніэль и Мольтке. Имъ, конечно, и книги въ руки, но едва ли эти господа отважатся напасть на Сербію, развѣ ужь двинутъ громадныя арміи противъ сербской народной милиціи. Всякій сербъ, защищающій свой родной очагъ, съумѣетъ справиться съ солдатомъ, со многими солдатами нападающаго непріятеля. Правда, сербская военная организація, безукоризненно хорошая для оборонительныхъ дѣйствій, никуда бы не годилась для наступательной войны, но мы слишкомъ далеки отъ того, чтобы эту слабость для атаки считать плачевнымъ недостаткомъ всей системы.
   Верховное владычество Турціи обязываетъ страну только къ уплатѣ подати, не требуя никакого военнаго контингента. Подъ этимъ, чисто номинальнымъ владычествомъ, которое, однако, дѣйствовало довольно разрушительно, фактически независимая Сербіи приняла видъ конституціонной монархіи, подъ верховнымъ династическимъ господствомъ князей, которые имѣютъ право царствовать, но не управлять или, по крайней мѣрѣ, управлять только чрезъ посредство отвѣтственныхъ министровъ. Власть князя ограничена властью такъ называемой скуптшины, т. е. собранія представителей страны, и сенатомъ, имѣющимъ значеніе государственнаго совѣта, котораго члены, въ числѣ не болѣе семнадцати, избираются княземъ между высокими сановниками и могутъ быть имъ отставлены съ пенсіономъ.
   Въ скуптшину, какъ непосредственную делегацію страны, избирается одинъ депутатъ на 2,000 плательщиковъ налоговъ. Ей было предоставлено право разсмотрѣнія въ обширномъ смыслѣ, а также иниціативы въ дѣлѣ законодательства. Утвержденіе скуптшины было объявлено необходимымъ во всѣхъ важныхъ случаяхъ общественной жизни. При всемъ томъ оно не было слишкомъ стѣснительно для князя, потому что ея обыкновенныя собранія происходили только чрезъ три года и, слѣдовательно, по неволѣ одобряли и узаконили то, что уже было сдѣлано.
   По послѣднія событія произвели коренное измѣненіе въ политической организаціи Сербіи. Скуптшина, созванная для избранія будущаго князя, отдала предпочтеніе маленькому Милану и въ тоже время постановила, что она будетъ собираться ежегодно; Смыслъ этой резолюціи слѣдующій: "съ этихъ поръ страна будетъ управляться сама собою". И какъ бы для того, чтобы лучше объяснить тупоголовымъ характеръ этого измѣненія, скуптшина добавляла: "въ Сербіи долженъ быть введенъ конституціонный порядокъ". Это значитъ, что несмотря на всевозможныя краснорѣчивыя заявленія, онъ тамъ еще не существовалъ до сихъ поръ.
   Дѣйствительно, князь Михаилъ въ сущности управлялъ страною почти по своему произволу. Правда, въ противоположность турецкимъ пріемамъ и грубымъ деспотическимъ замашкамъ своихъ предшественниковъ Милоша и Кара-Георгія, князь Михаилъ ввелъ въ странѣ законность, долго считавшуюся чѣмъ-то, парадоксальнымъ, однако власть Михаила была не менѣе ощутительна. Изъ разсказаннаго выше анекдота уже видно, какъ старый Милошъ обуздывалъ алчность духовенства. Прибавимъ, что Бара-Георгій постоянно носилъ за поясомъ заряженный пистолетъ, на возраженія имѣлъ привычку отвѣчать пулею и когда кто нибудь ему не нравился, то онъ стрѣлялъ въ лобъ безъ дальнѣйшихъ церемоній. Этимъ способомъ онъ покончилъ съ Миланомъ -- сведеннымъ братомъ Милоша; также точно онъ убилъ своего собственнаго брата, даже своего отца, отказавшагося слѣдовать за нимъ въ Австрію. Надо отдать справедливость князю Михаилу въ томъ отношеніи, что онъ покровительствовалъ конституціонному порядку, всѣми силами старался водворить его въ Сербіи, но несмотря на всѣ свои усилія все-таки оставался диктаторомъ, и диктаторомъ, гораздо болѣе самостоятельнымъ, чѣмъ предшествовавшіе ему деспоты. Избытокъ оффиціальной власти, отъ котораго онъ хотѣлъ отказаться, опять возвращался къ. нему, даже съ процентами въ видѣ личнаго вліянія. Отсюда возникъ странный порядокъ вещей, идущій въ разрѣзъ со всѣми системами; это была какая-то странная равноколичественная смѣсь притѣсненія, и свободы. Съ одной стороны -- цензура, съ другой -- безпрепятственная свобода слова; самодержавный князь и граждане почти совершенно независимые въ тѣсномъ кругу ихъ политической, умственной и моральной жизни. Обращаясь къ скуптшинѣ, оффиціально князь называлъ ихъ "братьями", а братья величали его "господаремъ". И каждый сербъ, дѣйствительно, поступалъ, какъ подобаетъ брату, или, по крайней мѣрѣ, близкому родичу князя, однако воля державнаго брата была закономъ. Въ Сербіи преобладала, и до сихъ поръ еще продолжаетъ преобладать патріархальная демократія, при которой политическіе нравы западныхъ государствъ еще совершенно неизвѣстны. Между княземъ и послѣднимъ мужикомъ нѣтъ переходныхъ общественныхъ ступеней: повелѣвающій и повинующійся -- оба граждане. Между ними нѣтъ никакой іерархіи -- ни духовной, ни нобиліарной, еще менѣе финансовой. Нѣтъ ни благородныхъ лицъ, ни титуловъ, ни привилегій. Всѣ бѣдны, и потому пауперизмъ въ странѣ неизвѣстенъ. Сосѣдняя Боснія страдаетъ подъ гнетомъ феодальнаго порядка; настоящую язву Румыніи составляетъ всесильная территоріальная аристократія; но въ Сербіи крѣпостные смерды были освобождены, поселенцы обратились въ землевладѣльцевъ, земля размежевана на очень мелкіе участки, доступные карману каждаго. Такъ какъ въ странѣ нѣтъ, ни кастъ, ни классовъ, то нѣтъ также и сословнаго антагонизма, составляющаго больное мѣсто, язву Германіи, Франціи и Англіи. Между княземъ и его народомъ не было оффиціальнаго посредствующаго звѣна, не было этого "проклятаго клочка бумаги", который такъ стѣснялъ покойнаго прусскаго короля, слѣдовательно право подданнаго не было рѣзво разграчено отъ княжеской прерогативы, и во многихъ явленіяхъ общественной жизни было бы трудно опредѣлить роль управляющихъ и управляемыхъ. Каждое воскресенье кметъ общины,-- который въ тоже время имѣетъ значеніе мэра, депутата гражданъ и депутата администраціи, сборщика податей и мироваго судьи, -- отправляется въ, большому дереву села, подобно тому какъ поселяне,, за неимѣніемъ церквей и часовенъ, собираются Съ своими попами подъ "святыми древами", находящимися въ связи съ какими либо воспоминаніями изъ древней славянской мифологіи. Кметъ садится посреди скупы или своего муниципальнаго совѣта, вокругъ котораго помѣщаются старцы или старшины, за ними всѣ отцы семействъ, и наконецъ всѣ молодые люди, которые предпочли присутствовать при совѣщаніяхъ, вмѣсто того, чтобы нѣсколько подолѣе плясать съ деревенскими молодками.-- "Друзья мои", говоритъ кметъ,-- "князь велѣлъ намъ сказать вамъ то-то и то-то: хотите вы этого или нѣтъ?" -- Да, или нѣтъ... мы хотимъ сдѣлать такъ или эдакъ..." слышится въ толпѣ. Почти тоже самое происходитъ и при выборѣ депутатовъ въ скуптшину. Вотъ онъ, золотой вѣкъ политической жизни: власть и народъ еще перемѣшаны между собою. Но потерпите немножко, добродушные сербы, и вы познакомитесь скоро съ сложной машиной нашей современной цивилизаціи; и между вами возникнутъ тутъ убогіе труженики, тамъ праздно кейфирующіе сибариты, здѣсь повѣлевающіе, тамъ существа, созданныя только для того, чтобъ повиноваться...
   Политическая патріархальность основана на соціальной. Здѣсь мы приведенъ нѣкоторыя свѣденія, особенно интересныя для русскихъ, такъ какъ общинное начало было испоконъ вѣковъ присуще русскому человѣку. Свѣденія эти мы заимствуемъ изъ сочиненія Убичини о Сербіи, которое намъ кажется самымъ полнымъ и наиболѣе раціональнымъ изслѣдованіемъ этого предмета.
   "Основою общины служитъ домъ или семья -- куча, которой характеръ очень немного измѣнился со времени перваго появленія сербовъ на берегахъ Дуная. Если семья многочисленна, то члены ея образуютъ такъ называемую задругу или добровольную общину, составленную изъ многихъ родственниковъ съ отцовской стороны,-- родныхъ братьевъ, двоюродныхъ братьевъ или племянниковъ, живущихъ вмѣстѣ и признающихъ надъ собою власть племеначальника (старѣйшина), отъ котораго всѣ они происходятъ. Ассоціація эта признается и закономъ, который называетъ ее общиннымъ владѣніемъ, основаннымъ на родственной связи членовъ, живущихъ вмѣстѣ" (см. серб. гражданскій кодексъ, § *5, 159, 520 и пр.). Поля, работы, а также и самый доходъ распредѣляются сообща. Старѣйшина распоряжается и управляетъ общиною, однако распоряженія его получаютъ силу только съ согласія всѣхъ. Каждый членъ общины (задругаръ) имѣетъ свои спеціальныя обязанности. Женщины дежурятъ по-недѣльно. Они должны ухаживать за дѣтьми, вести домашнее хозяйство, печь хлѣбъ и приготовлять съѣстные припасы. Старѣйшина имѣетъ на всѣхъ задругаровъ моральное. вліяніе римскаго pater familias. Малолѣтнихъ дѣтей онъ имѣетъ право подвергать исправительнымъ мѣрамъ, дѣлается Ихъ естественнымъ опекуномъ, когда они осиротѣютъ. Когда старѣйшина самъ уже не въ состояніи управлять общиною, то передаетъ свою власть (старѣйшинство) другому, но не всегда старшему изъ своихъ сыновей, а тому изъ нихъ, котораго считаетъ болѣе способнымъ заступить его мѣсто. Всѣ члены задруги, подчиняясь волѣ отца, признаютъ новаго старѣйшину. Однако отецъ до самой своей смерти остается моральнымъ главою семьи. Наканунѣ воскресенья и большихъ праздниковъ онъ первый запѣваетъ молитвы, къ которымъ присоединяются сообща всѣ прочіе. Если посторонній человѣкъ зайдетъ въ домъ, старый отецъ садится вмѣстѣ съ нимъ и старѣйшиной за столъ, тогда какъ другіе члены семьи почтительно стоятъ вокругъ нихъ. Въ послѣднее время число задругъ начало уменьшаться. Теперь случается гораздо чаще, чѣмъ было прежде, что взрослые сыновья, оженившись рано по сербскому обычаю, оставляютъ отцовскій домъ еще при жизни отца и обзаводятся отдѣльнымъ хозяйствомъ. Правительство старается скорѣе поощрить это новое направленіе, чѣмъ, ставить ему препятствія. Если патріархальный режимъ, до сихъ поръ господствовавшій въ Сербіи, оказывалъ благопріятное вліяніе на нравы, если онъ способствовалъ къ поддержанію семейнаго духа и дисциплины въ средѣ этого народа пастуховъ и воиновъ, то съ другой стороны патріархальность эта парализировала индивидуальную энергію и ставила серьезныя преграды развитію земледѣлія и промышленности". (Убичини, стр. 53 и 54).
   "Въ Сербіи", разсказываетъ въ свою очередь г-жа Дора-д'Истрія,-- "общинная земля раздѣляется на лѣса, пользованіе которыми принадлежитъ всѣмъ, далѣе на пахатные участки, принадлежащіе отдѣльнымъ лицамъ, на луга, въ которыхъ каждый поселянинъ имѣетъ свою долю, но которые служатъ пастбищами для всей общины, -- наконецъ, на пустопорожнія и всѣмъ сообща принадлежащія пространства. Если поселянинъ недостаточно надѣленъ землею, то для полученія прибавки ему стоитъ только обратиться къ общинѣ. Но и этотъ порядокъ, дающій такой просторъ общинной жизни, повидимому, не вполнѣ удовлетворяетъ инстинктамъ сербскаго народа. Многіе дома соглашаются работать вмѣстѣ. Сегодня дѣятельная работа происходитъ въ одномъ домѣ, завтра -- въ другомъ. Чисто братское чувство также способствуетъ ко взаимному сближенію этихъ людей, какъ и необходимость жить вмѣстѣ. Въ праздничные дни, когда поселяне не работаютъ ни для себя, ни ради заработка, очень многіе изъ нихъ съ радостью готовы пособлять въ тѣхъ домахъ, гдѣ нѣтъ достаточно рукъ для окончанія работъ. Эти веселыя артели называются мобами, и мобароши, распѣвая пѣсни, отправляются на работу къ своимъ сосѣдямъ, которые принимаютъ ихъ съ тѣмъ радушіемъ, въ какомъ честные сербы никогда не отказываютъ и менѣе полезнымъ людямъ, даже иностранцамъ.
   Страсть къ забавамъ, задушевная искренность и гостепріимство -- эти три характеристическія черты истаго сербскаго поселянина -- всего лучше обнаруживаются на престольныхъ праздникахъ въ честь святаго Деревни. Эти праздники напоминаютъ братскія агапіи первобытныхъ временъ христіанства и особенно нравятся сербскимъ гулякамъ. На этихъ пирахъ, которымъ предшествуетъ довольно сложный религіозный обрядъ, всякій занимаетъ мѣсто, указываемое ему званіемъ или возрастомъ, и предписанія славянскаго гостепріимства исполняются со всевозможной строгостью. Гости усаживаются послѣ священника и старѣйшины. Изъ опасенія, чтобы незнаніе мѣстныхъ 1 обычаевъ не помѣшало какому нибудь заѣзжему человѣку присутствовать на праздникѣ, двое или трое молодыхъ парней посылаются на площадь, чтобы зазывать всѣхъ, которые могли бы тамъ находиться. Обѣдъ оживляется дружеской бесѣдой и заздравными тостами. Но этимъ длиннымъ рѣчамъ и попойкѣ молодежь предпочитаетъ пляску; присутствующіе развлекаются также хороводами (коло), пѣснями молодицъ въ два голоса поочередно, бѣганьемъ взапуски, борьбою, прыганьемъ.
   Общинная жизнь достигла такого развитія, что деревенское своелюдство могло бы сообщить патріотическому чувству замкнутый муниципальный характеръ. Поэтому обычай соборовъ -- въ самомъ началѣ чисто религіозный -- имѣетъ цѣлію препятствовать братской симпатіи сосредоточиваться въ предѣлахъ одного деревенскаго прихода. Въ эпоху иноземнаго владычества, церкви строились обыкновенно въ уединенныхъ лѣсахъ и служили удобными центрами соединенія. Турки расположились по городамъ, не слишкомъ тревожились, видя, какъ невѣрные рай толпами сбѣгались въ церковь по праздничнымъ днямъ, въ вербное воскресенье, для празднованія годовщины по различнымъ случаямъ. Въ такіе дни церковь соединяла въ своихъ стѣнахъ всѣхъ жителей деревень, образовавшихъ приходъ. Еще и теперь на большихъ соборахъ ежегодно сходятся близь церкви или чаще близь монастыря жители многихъ округовъ и даже многихъ уѣздовъ. Соборомъ Видовдана называется богомольное странствованіе, предпринимаемое ежегодно въ годовщину коссовской битвы жителями всѣхъ уѣздовъ, собирающимися близь монастыря Раваница, гдѣ почиваютъ высоко чтимые сербами останки царя Лазаря".
   Изъ всего сказаннаго выше можно, какъ мы полагаемъ, составить достаточно наглядное понятіе о современномъ положеніи и чрезвычайно простыхъ соціальныхъ условіяхъ сербскаго народа. Мы бы хотѣли дополнить картину эту очеркомъ народныхъ пѣсень, безъ чего трудно заглянуть въ самую душу націи, но оставляемъ задачу эту до другого времени, когда не такъ зорко должны будемъ слѣдить за ходомъ современныхъ событій. Теперь же намъ остается только слегка резюмировать сербскую исторію и представить нѣкоторыя замѣчанія относительно той роли, какая должна быть отведена Сербіи въ восточномъ вопросѣ.
   

III.

   Одно изъ славянскихъ племенъ, жившее по берегамъ Эльбы и Сѣвернато моря, было оттѣснено германцами, двинулось вверхъ по теченію Эльбы и нѣкоторое время оставалось на Карпатскихъ горахъ, находясь въ нерѣшительности, куда идти далѣе -- на Римъ или Константинополь. Императоръ Ираклій призвалъ этихъ славянъ, чтобы населить и защищать ими страну, опустошенную аварами.
   Страна эта была Сербія. Это происходило въ лѣсахъ Мизіи двѣнадцать вфковъ тому назадъ, и потому рожденіе маленькаго государства скрывается почти въ непроницаемой неизвѣстности. Триста лѣтъ позже, въ 923 году, болгары покорили сербское племя, которое, подчинившись вмѣстѣ съ ними греческому владычеству (949), приняло христіанскую вѣру въ царствованіе Василія I македонянина. Однако, это обращеніе не привязало сербовъ къ византійской имперіи, и спустя два вѣка послѣ побѣды грековъ Чудомисъ возбудилъ въ странѣ возстаніе, которое константинопольскіе императоры были не въ силахъ обуздать. Съ этого времени нѣкоторыя дошедшія до насъ монастырскія лѣтописи разсказываютъ намъ исторію въ томъ видѣ, въ какомъ могли ее написать невѣжественные и фанатическіе монахи. Мудрѣйшими, добродѣтельнѣйшими, мужественнѣйшими королями называются тѣ, которые освоеніи болѣе монастырей и роздали церквямъ болѣе подарковъ. Въ концѣ XII в. царствовалъ Стефанъ I -- первый король изъ династіи Неманичей. Монахи хвалятъ его религіозную ревность противъ еретиковъ, его щедрость въ монастырямъ, которые онъ одѣлялъ богатыми имуществами, его усердную заботливость о привиллегіяхъ церкви. Подъ конецъ жизни онъ отказался отъ правленія и вступилъ монахомъ въ одинъ изъ афонскихъ монастырей, которые славились на востокѣ также, какъ францисканскія обители на западѣ и которые, стремясь въ идеалу монастырской республики, обращали на себя вниманіе владѣтельныхъ лицъ и дѣйствовали возбудительно на народное воображеніе. Стефанъ былъ -- святой Людовикъ Сербіи, которой Карломъ великимъ былъ Стефану VIII Душанъ (1333 -- 1356). Этотъ воинственный краль побѣдоносно воевалъ въ Фессаліи, Македоніи, Фракіи, Албаніи, Аварцаціи. Боснія была присоединена къ его владѣніямъ, Болгарія платила ему дань, Рагуза признала надъ собой его покровительство. Греки были стѣснены въ узкомъ треугольникѣ, образуемомъ на картѣ Салоникой, Константинополемъ и Бургасомъ. Владѣнія Душана прикасались Салоникою къ Архипелагу, Болгаріей -- къ Черному морю, Бѣлградомъ -- къ Дунаю и Савѣ, Рагузою -- Адріатическому морю. Скоро носимый титулъ показался слишкомъ скромнымъ Душану, который объявилъ себя "королемъ" царемъ Сербіи и Румыніи во Христѣ Іисусѣ." Съ высоты Балкановъ, сдѣлавъ своею крѣпостью горный утесъ, возвышающійся между Пристиною и Софіей, онъ предпринималъ походы на сѣверъ и югъ, на востокъ и западъ, и, наконецъ, совершенно подчинилъ полуостровъ своему господству. Ему оставалось только покорить Византію, которой войска онъ уже разбивалъ на голову во многихъ экспедиціяхъ. Имперія, дойдя до недужной дряхлости, угрожаемая турками, раздираемая внутренними несогласіями, должна была рухнуть отъ одного послѣдняго удара, думалъ Душанъ, и двинулъ впередъ восьмидесяти-тысячную армію. Онъ уже находился въ двѣнадцати миляхъ отъ Константинополя, какъ вдругъ заболѣваетъ сильной горячкой и умираетъ чрезъ нѣсколько сутокъ. Армія его въ паническомъ ужасѣ отступаетъ назадъ, унося съ собою трупъ своего доблестнаго вождя. Не успѣлъ еще онъ закрыть глазъ, какъ его воеводы, переглядываясь другъ съ другомъ, вскрикнули зычно: кому быть кралемъ?
   Подобно Карлу великому Душанъ, такъ много поработавшій для созданія сербской имперіи, пускавшій для того въ ходъ всякую несправедливость и насиліе, -- самъ размежевалъ ее въ порядкѣ Наслѣдства, имъ введенномъ.
   Законы и постановленія Душана по духу и общему характеру представляютъ сходство съ капитуляріями. {См., напримѣръ, 57-ю статью: "благородный, убившій мужика, платитъ 1000 перперовъ. Мужикъ за убійство благороднаго платитъ 300 кернеровъ и подвергается отсѣченію руки."} Подобно капитуляріямъ законы эти образуютъ кодексъ феодальнаго строя и основаны на существенномъ и рѣзкомъ разграниченіи благороднаго отъ простолюдина, хотя эта германская идея діаметрально противоположна демократическому инстинкту славянъ. У древней цивилизаціи кодексъ Душана заимствовалъ ранги, титулы, множество анахронизмовъ. Король окружалъ себя второстепенными деспотами, логофетами, каммергерами и пр. Государство представляло хаотическую аггрегацію вельможъ, которые тогда только повиновались своему сюзерену, когда не могли придумать ничего другого. Въ одной народной пѣснѣ разсказывается, какъ строптивые вассалы бросаются на государя съ обнаженными саблями.
   Эпоху Душана намъ выставляютъ лучезарнымъ зенитомъ преуспѣянія въ сербской исторіи. Признаемся, мы очень мало сочувствуемъ побѣдительной, фанатической и феодальной Сербіи. Мы думаемъ даже, что Сербія легко могла сама погибнуть вслѣдствіе внутреннихъ неурядицъ, введенныхъ реформою Душана: всѣ эти феодалы загрызли бы другъ друга до окончательнаго разрушенія государства, всѣ эти благородные задавили бы мужиковъ до послѣдняго.
   Намъ толкуютъ о слабости и неумѣлости наслѣдниковъ Душана; но вина эта, по нашему мнѣнію, болѣе падаетъ на ихъ феодальныхъ бароновъ. Уже тридцать лѣтъ послѣ того, какъ побѣдоносная сербская армія находилась недалеко отъ Константинополя, сербы подверглись нападенію въ своемъ собственномъ отечествѣ и были смяты въ кровавой битвѣ при Коссово, которую сербскіе патріоты и до сихъ поръ вспоминаютъ ежегоднымъ трауромъ. Пятивѣковое тяжелое рабство было результатомъ коссовскаго пораженія. Чтобы объяснить это ужасное бѣдствіе, еще болѣе тягостное, чѣмъ какимъ было для Венгріи пораженіе при Могачѣ въ 1526 г., необходимо, разумѣется, принять въ соображеніе изумительную воинственную энергію татарской расы, фанатическій энтузіазмъ новообращенныхъ мусульманъ, желаніе востока расплатиться за крестовые походы, за. варварское и безсмысленное нападеніе латинянъ на Константинополь; надобно принять въ разсчетъ мужество и даровитость Мурада I, который одержалъ верхъ, въ тридцати девяти сраженіяхъ. Но не надобно также выпускать изъ вида истощенія Сербіи, притѣсненной самоуправствомъ знати и уже ослабленной неимовѣрнымъ напряженіемъ при Душанѣ, не надобно забывать о неповиновеніи князей и Знатныхъ вассаловъ, болѣе, враждовавшихъ между собою и съ крадемъ, чѣмъ думавшихъ, о войнѣ, съ турками. Цѣлыя области были въ конецъ истощены алчностью благородныхъ. Да и что разсказываютъ намъ "пѣсни", изъ которыхъ скорѣе и лучше можно узнать истину, чѣмъ изъ всѣхъ возможныхъ монашескихъ писаній?,
   Въ пѣсняхъ передъ нами ярко выступаютъ споры феодаловъ, вражда между двумя зятьями царя Лазаря -- между честнымъ витяземъ Милошемъ Обиличемъ, сербскимъ Роландомъ, и измѣнникомъ, Ганелономъ Сербіи -- Букомъ Вранковичемъ, который, движимый ненавистью къ своему родственнику, продаетъ свое отечество туркамъ. Пѣсни разсказываютъ далѣе, что Сидъ-Кампеадоръ Сербіи, знаменитый Марко кралевичъ на коссозскихъ поляхъ сражался противъ своей родины -- откуда эта низость? Изъ мелочной досады, изъ обиды самолюбія, которой феодальный баринъ не могъ простить никогда.
   По нашему мнѣнію не побѣды Душана создали политическую стойкость Сербіѣ, а напротивъ коссовское пораженіе, заставившее душу серба сосредоточиться въ себѣ самой, и изъ этого сосредоточенія возникъ источникъ поэзіи -- героическія пѣсни и коротенькія эпопеи о Милошѣ и Марко. Съ этихъ поръ зло существовало для Сербіи извнѣ, вмѣсто того, чтобы внутри разъѣдать жизненные органы націи, уже не говоря о томъ, что турки, притѣснители, сами того не зная и не желая, обратились въ настоящихъ благодѣтелей сербскаго народа. Они усердно принялись истреблять феодальную аристократію и искоренять всѣхъ этихъ мелкихъ тиранчиковъ, высасывавшихъ кровь поселянина,-- жизненные соки страны. Общее несбастіе сгладило всѣ соціальныя неровности и не было больше и помину о кастахъ между побѣжденными, обратившимися въ райевъ и земледѣльцевъ. Утомительно было бы разсказывать эту исторію обновленія или, говоря точнѣе, созданія сербскаго народа горемъ и униженіемъ, ненавистью и наслѣдственной враждою. Не надобно представлять себѣ поведеніе турокъ, чѣмъ-то уже необыкновенно чудовищнымъ. Турецкое владычество, напротивъ, было гораздо гуманнѣе испанской расправы въ Вестъ-Индіи и англійской политики въ Ирландіи. Оттоманская исторія представляетъ менѣе преступленій сравнительно съ исторіею французскаго королевства. Впрочемъ по части преступленій христіане, мусульмане, турки и мавры ни въ чемъ не могутъ упрекнуть другъ друга, и злодѣянія турокъ также многочисленны, какъ и возмутительны.
   Когда жестокости янычаровъ и безжалостныя притѣсненія пашей истощили мѣру всякого терпѣнія, сербы возмутились и сообщили первый толчекъ разъединенію турецкой имперіи за восемнадцать лѣтъ до начала греческой революціи. Во главѣ инсургентовъ скоро обратилъ на себя вниманіе крестьянинъ Георгій, прозванный Чернымъ, по своему смуглому лицу. Подобно многимъ другимъ, онъ оставить свою разрушенную хижину и пустился въ горы, чтобы сдѣлаться гайдукомъ, также какъ между греками онъ сдѣлался бы клефтомъ. Ограбить турка значило тоже, что отнять у невѣрнаго нехриста имущество, захваченное у православныхъ. Экспедиціи шли дѣятельно и въ нихъ приняли участіе многіе греки, кроаты, славонцы -- люди отчаянные, рѣшившіеся тревожить войска нашей партизанской войною. Въ одинъ прекрасный день атаманъ разбойниковъ преобразовался въ героя войны за независимость. Но такъ какъ героизмъ Георгія Чернаго проистекалъ изъ ненависти, то въ личности этого вождя постоянно находился закалъ бандита. Въ 1804 году разбой принялъ характеръ серьезнаго политическаго возстанія; какъ только по слабому сопротивленію турокъ сербы поняли, что побѣда возможна, то вступили въ борьбу съ дикою энергіей, съ изумительною отвагою и постоянствомъ. Женщины отдавали свои ожерелья, турецкіе ярмилики, австрійскіе дукаты и русскіе карбованцы. Съ 1804 по 1810 годъ, т. е. во все время перваго возстанія сербы не имѣли никакихъ другихъ монетъ, кромѣ украшеній, пожертвованныхъ ихъ дочерьми и женами. Подъ Мишаромъ сербы, въ числѣ 8--9 тысячъ, встрѣтились съ большой турецкой арміей, командуемой сераскиромъ, который предложилъ Георгію сдать оружіе. "Приди и возьми!" отвѣчалъ храбрый гайдукъ, безсознательно повторяя знаменитыя слова Леонида. Наконецъ онъ овладѣлъ Бѣлградомъ и принудилъ Порту вступить съ нимъ въ переговоры. Приверженцы Георгія провозгласили его княземъ Сербіи. Но въ 1807 году онъ потерпѣлъ неудачу подъ Виддиномъ и долженъ былъ уступить туркамъ часть страны. Заключивъ съ Россіей бухарестскій миръ въ 1812 году, Турція могла поправить свои силы противъ возстанія и вездѣ оружіе ея одерживало верхъ. Сербы отчаялись въ успѣхѣ своего дѣла и болѣе всѣхъ -- самъ Георгій. Вкусивъ сладость неограниченной власти, онъ уже сдѣлался неспособнымъ къ перенесенію противорѣчій, и всякая серьезная неудача приводила его въ отчаянье. Одъ бѣжалъ въ Австрію, оттуда въ Россію, гдѣ императоръ Александръ принялъ бѣглеца благосклонно, сдѣлалъ его княземъ и генераломъ. Въ 1816 году Георгій опять пробрался въ Сербію, намѣреваясь поднять возстаніе. Но здѣсь патріотическимъ движеніемъ, управлялъ уже Милошъ Обреновичъ -- одинъ изъ наиболѣе энергическихъ молодцовъ перваго возмущенія, прежній свинопасъ, простой мужикъ, подобно Георгію, во всю жизнь также неумѣвшій ни читать, ни писать. Неизвѣстно положительно, какими побужденіями руководствовался Милошъ, яростно преслѣдуя прежняго диктатора: хотѣлъ ли Милошъ удержать первенствующее мѣсто за собою, или не считалъ благоразумнымъ вступать теперь въ открытую борьбу съ турками или, наконецъ, желалъ отомстить за своего брата Милана, убитаго собственною рукою Георгія. Мы знаемъ только, что Милошъ, -- этотъ герой, подобно Георгію, приправленный закваскою разбойника и убійцы,-- самъ донесъ пашѣ на возвратившагося революціонера и для большей благонадежности послалъ сказать общему другу, пріютившему бѣглеца: "голову Георгія или твою собственную". И общій другъ изрубилъ топоромъ своего безмятежно-почивавшаго гостя.
   Вскорѣ затѣмъ Милошъ возобновилъ патріотическую войну, которая послѣ различныхъ перемѣнъ счастья окончилась изгнаніемъ турокъ изъ горной мѣстности, изъ лѣсовъ, деревень и напослѣдокъ изъ городовъ, но съ крѣпостями сладить было трудно, и потому по заключеннымъ трактатамъ -- въ особенности по адріанопольскому, подписанному въ 1829 году -- крѣпости эти признаны собственностью турокъ. Въ этомъ-то владѣніи крѣпостями и сосредоточивался сербскій вопросъ въ очень недалекое отъ насъ время. Такъ какъ за Сербіей было признано право автономіи, то спрашивается, къ чему эти гарнизоны въ странѣ? Турція утверждала, что они ей нужны для общей защиты имперіи; сербы возражали, это этотъ аргументъ нелѣпъ, если только Турція не замышляетъ опять подчинить Сербію своему владычеству. Вооруженныя войска, находящіеся въ чужой странѣ, должны считаться непріятельскими и сами неизбѣжна дѣйствуютъ враждебно. Это ясно доказано въ 1862 г., когда изъ-за какого-то полицейскаго дѣла турецкій комендантъ бѣлградской крѣпости, раздраженный, правда, еще прежними происшествіями, сталъ стрѣлять по городу изъ крѣпостныхъ орудій. Такое положеніе дѣлалось невыносимымъ, и князь Михаилъ оказалъ странѣ большую услугу, выхлопотавъ съ дипломатическимъ искусствомъ, но также съ твердостью, очищеніе сербскихъ крѣпостей.
   Возвратимся къ Милошу. Онъ держалъ Сербію въ желѣзной рукѣ и управлялъ съ тѣмъ произволомъ, какого бы побоялся самый худшій паша. Но народъ уважалъ князя за его мужество и ловкость въ двухъ войнахъ за независимость; простодушнымъ сербамъ нравилось также, что ихъ князь былъ прежде свинопасомъ. Презирая опасности, глубоко уважая справедливость (разумѣется на турецкій ладъ, чему примѣромъ можетъ служить заживо похороненный священникъ), обнаруживая нерѣдко чисто рыцарское великодушіе, Милошъ былъ жестокъ, коваренъ, скупъ, развратенъ. "Мой отецъ", писалъ князь Михаилъ въ одной брошюркѣ, защищая своего отца въ отвѣтъ г. Синріану Роберу, -- "дѣлалъ крупныя ошибки впродолженіи своего двадцатипятилѣтняго управленія и былъ подверженъ очень многимъ порокамъ..."
   Наконецъ, въ 1835 году Сербія, находя самоуправство Милоша рѣшительно невыносимымъ, предложила ему конституцію. Милошь произнесъ требуемую присягу съ твердымъ намѣреніемъ не обращать на нее никакого вниманія. Неудовольствіе возросло до такой степени, что онъ, вслѣдствіе произшедшаго возстанія, былъ низвергнутъ, совершенно такъ, какъ если бы былъ какой нибудь паша. На его мѣсто былъ возведенъ сынъ его Миланъ; но Миланъ вскорѣ скончался, и княземъ былъ названъ Михаилъ, второй сынъ Милоша. Михаилъ былъ еще очень молодъ и потому совершенно подчинялся вліянію стараго Милоша. Возмущеніе закипѣло съ новою силою, и въ 1842 году. Обреновичи были изгнаны Александромъ, сыномъ Кара-Георгія, до того времени воспитывавшимся въ Россіи. Новый господарь ровно ничего не измѣнилъ во внутренней политикѣ своего отца и соперника, и управлялъ почти также самодержавно, эгоистически и капризно, какъ и Милошъ, не обладая его умомъ, его политическимъ тактомъ и проницательностью. Къ тому же князь Александръ возбудилъ неудовольствіе націи своимъ униженіемъ передъ высокою портою, которую онъ ласкалъ, домогаясь утвержденія княжескаго престола въ своемъ родѣ. Чтоже, однако, случилось? Въ 1858 году старый Милошъ въ свою очередь прогналъ Александра Карагеоргіевича, однако торжество Милоша было непродолжительно, такъ какъ онъ умеръ въ 1860 году,-- неизвѣстно какихъ лѣтъ отъ роду.
   Милошъ также хлопоталъ, чтобы Турція объявила сербскій престолъ наслѣдственнымъ въ родѣ Обреновичей. Но порта отказала, и этотъ отказъ послужилъ для скуптшины лучшимъ аргументомъ въ пользу Михаила III Обреновича и его потомковъ. Послѣ эфемернаго царствованія юный князь, впродолженіи четырнадцати-лѣтняго изгнанія, получилъ благотворный урокъ; онъ много видѣлъ, много размышлялъ, и понялъ, какія блага добросовѣстный человѣкъ можетъ извлечь изъ законности, какое спокойствіе и дѣйствительную власть можетъ гарантировать для себя просвѣщенный князь конституціонной системой. Онъ покровительствовалъ въ Сербіи либеральному движенію, помѣстилъ ее въ ряду европейскихъ державъ умѣлъ съ терпѣливымъ и энергическимъ тактомъ опредѣлить довольно двусмысленныя отношенія Сербіи къ Турціи и пріобрѣсти своему отечеству дипломатическую самостоятельность. Еще одинъ шагъ -- и князь Михаилъ могъ бы совершенно освободить Сербію отъ номинальной верховной власти султана и отъ выплачиваемой ему дани. Несмотря на то, что князь Михаилъ изучалъ военное искуство и, непремѣнно желалъ, чтобы весь его народъ былъ вооруженъ, несмотря на то, что Михаилъ страстно занимался обученіемъ милиціи, все-таки онъ обладалъ миролюбивымъ, ласковымъ, строго-раціональнымъ характеромъ, и самая блистательная его экспедиція имѣла дѣрто въ предѣлахъ страны противъ злоупотребленій чиновничества, которое могло сдѣлаться такою же язвою для Сербіи, каKQD, удее сдѣлалось для Греціи. Но этотъ умный князь былъ обреченъ уэдреть преждевременно, во-первыхъ потому, что хотѣлъ утвердить себя на престолѣ, въ ущербъ роду карагеоргіевичей, во-дтордхъ также, и потому, что его благоразумная политика все менѣе я децѣе "правилась поборницамъ "великой сербской идеи".
   

IV.

   "Постоянно мы слышимъ", -- сказали недавно гг. Груичъ и Санковичъ,-- "какъ милліоны людей твердятъ одно и тоже: когда же, наконецъ, вновь организуется сербская имперія".
   Но что же это такое сербская имперія?
   Нѣтъ сомнѣнія, что большинство жаждущихъ ея учрежденія отвѣтитъ вамъ весьма категорически, что подъ этимъ именемъ они разумѣютъ имперію царя Душана, т. е., имперію, занижавшую пространство, въ которомъ нынѣ заключена вся Турція, часть Австріи и Венгріи,-- имперію, имѣющую своими границами Драву, Прутъ, Черное море, Архипелагъ и Адріатическое море,-- кусочекъ весьма недурной! Столицей этой имперіи, разумѣется, долженъ быть Константинополь, у воротъ котораго умеръ Душанъ,-- тотъ самый Константинополь, который составляетъ лакомую приманку для всѣхъ цивилизованныхъ народовъ, почему они съ завистью смотрятъ на всякія попытки овладѣть имъ.
   И въ э;ой маленькой странѣ, съ населеніемъ едва равняющемся четвертой части города Лондона, народъ, родившійся только вчера, еще неуспѣвшій встать на ноги, уже мечтаетъ о возможности сдѣлаться владыкою міра!" Странно! Но что же прикажете дѣлать, его вина вовсе не велика. Его притязанія составляютъ болѣзнь всѣхъ расъ, всѣхъ національностей! Пока онѣ не вышли изъ вѣка варварства, онѣ не въ состояніи провести грань между моимъ и твоимъ; ихъ мучаетъ непреодолимое желаніе всѣмъ завладѣть, все захватить, имѣть все, быть всѣмъ, разширить до безконечности свои предѣлы; чудовищные размѣры во всемъ,-- таковъ ихъ ребяческій идеалъ.
   Великая идея сербовъ встрѣчаетъ себѣ соперника въ великой идеѣ грековъ, въ великой идеѣ мадьярокъ, въ великой идеѣ румыновъ; не говоря уже о великой идеѣ русскихъ, австрійцевъ, пруссаковъ, бонапартистской, пальмерстоновской, американской; не считая великой идеи итальянской, о которой мы забыли: "Римъ есть центръ міра". Всѣ эти притязанія также типичны, какъ и припѣвъ извѣстной пѣсни: "Nein, nein, Deutschland soll grösser sein".
   Великія идеи, соперничествуя одна съ другою, тѣмъ самымъ сдерживаютъ осуществленіе каждой изъ нихъ порознь. Также и съ сербской идеей. Прежде всего она должна будетъ встрѣтиться съ греческой идеей, развивающей тѣ же притязанія: Балканскій хребетъ будетъ мѣстомъ ихъ встрѣчи, они сойдутся тутъ съ одинаковой цѣлію воспрепятствовать противнику шагнуть чрезъ этотъ естественный мостъ. Вотъ наконецъ и легко найдена средняя граница, за которую трудно будетъ перейти тѣмъ и другимъ. Что касается восточной границы, тутъ великая сербская идея встрѣтится съ великой идеей румынской и трудно будетъ и тѣмъ и другимъ перейти за Дунай. О Болгаріи мы пока не скажемъ *ни слова до окончательнаго ознакомленія со многими документами, имѣющимися въ нашихъ рукахъ: въ этой странѣ перемѣшано такъ много элементовъ -- и православный и католическій, латинскій и славянскій, финскій и турецкій -- что трудно еще теперь сдѣлать вѣрное заключеніе. Что же касается западной границы -- тутъ другое дѣло: здѣсь, вѣроятно, произойдутъ многія упрощенія и раціональныя измѣненія теперешняго положенія. Словаки, кроаты и славяне Ваната тянутъ къ Сербіи; босняки и черногорцы, жаждутъ измѣненія своего положенія и также обращаютъ свои взгляды на Сербію; -- всѣмъ имъ нетрудно будетъ понять другъ друга и составить между собой новыя политическія комбинаціи.
   Пересматривая внимательно факты; признавая, что честолюбіе есть дѣйствительная сила, если оно не выходитъ изъ границъ возможнаго, мы ясно и откровенно выскажемъ свое убѣжденіе, вполнѣ симпатизирующее сербскому народу.
   Разрѣшеніе сербскаго вопроса подчинено тремъ различнымъ вліяніямъ: одно идетъ изъ Константинополя, другое изъ Вѣны, третье изъ Петербурга. Это до того вѣрно, что даже три регента, данные въ соправители князю Милану во время его несовершеннолѣтія, привержены одинъ къ Турціи, другой къ Россіи и третій къ Австріи.
   О петербургскомъ вляніи мы скажемъ очень немного, несмотря на то, что за нимъ надо признать самую большую серьезность. Но оно еще слишкомъ мало уяснилось; оно касается болѣе будущаго, нежели настоящаго Сербіи. Русскіе и сербы одного славянскаго происхожденія и одной религіи;-- симпатія между ними весьма понятна. Россія и Сербія имѣютъ общаго врага -- Турцію; онѣ взаимно оказали другъ другу услуги. Сербія въ рукахъ русскихъ, таранъ, которымъ нужно пробить брешь въ Константинополь; и наконецъ, Сербія своимъ освобожденіемъ отъ иностраннаго ига обязана также побѣдамъ русскихъ надъ турками, не считая даже прямой и косвенной поддержки, какая оказана была с.-петербургскимъ дворомъ Кара-Георгію. Россія постоянно заботилась о Сербіи, снабжая ея церкви богатыми дарами, посылая ей книги для школъ, а также для удовлетворенія честолюбія отдѣльныхъ личностей -- ордена, табакерки и пр. Русскіе ордена блистали преимущественно предъ прочими на сербскихъ чиновникахъ; ордена же другихъ правительствъ, напримѣръ, австрійскаго, возбуждали даже неудовольствіе въ странѣ. Русская дипломатія взяла рѣшительный перевѣсъ въ Сербіи; высшіе классы она тянула къ себѣ орденами, а низшіе религіей и ненавистью къ туркамъ.
   Австрія -- естественный противникъ Сербіи; она владѣетъ Дунаемъ и можетъ запереть всегда для Сербія Черное море. Съ высоты укрѣпленій Землина, Австрія наблюдаетъ за Сербіей, и разумѣется, не имѣетъ никакого дружественнаго расположенія къ своей сосѣдкѣ. Не одинъ разъ она снабжала Турцію своими артиллеристами, наводившими пушки противъ Бѣлграда и обѣщала бѣлградскому пашѣ, что если ему придетъ охота бомбардировать городъ, то онъ не будетъ нуждаться ни въ ядрахъ, ни въ бомбахъ. Ненависть къ Австріи всегда была сильна въ средѣ бѣлградской буржуазіи, въ особенности послѣ крымской войны. Австрія воспользовалась побѣдой, которая ей ничего не стоила; взятіе Севастополя, нанеся чувствительный ударъ русскому вліянію въ Турціи, подѣйствовало также неблагопріятно и на ея вліяніе въ Венгріи и въ странахъ по Дунаю. Австрія же тотчасъ запустила свою лапу въ Черногорію и въ Румынію, дѣйствовала тамъ съ своимъ обычнымъ тактомъ и скоро заслужила всеобщую ненависть. Но война въ Италіи, въ свою очередь, ослабила вліяніе Австріи, которое окончательно пошатнулось послѣ битвы при Садовой. Но скоро опять произошла реакція: лишь только Австріи перестали бояться, тотчасъ же начали ей симпатизировать, Вспомнили тогда, что изъ Австріи шли цивилизаціонныя вліянія -- наука, торговля, промышленность, все, что помогаетъ благоденствію народа и организуетъ его силы, Самъ принцъ Михаилъ, сначала горячій противникъ Австріи, сталъ въ послѣднее время съ нею все болѣе и болѣе сближаться.
   Отношенія Сербіи къ Турціи значительно упростились во время правленія Михаила. Для окончательной самостоятельности остается теперь уничтожить дань, воображаемое сюзеренство высокой порты и будто бы вассальную зависимость Сербіи отъ Турціи. Пока они будутъ существовать, не прекратится ненависть между народами сербскимъ и турецкимъ. Но не дико ли въ наше время поддерживать положенія, причиняющія вѣчную ненависть между сосѣдними народами? Что составляютъ для султана какія нибудь 500,0,00 франковъ, между тѣмъ сколько производятъ они непріятностей и вражды! Не безумно ли ратовать противъ очевидности, противъ реальности. Фактически Сербія совершенно независима -- почему же не узаконить эту независимость?-- Для Сербіи будетъ гораздо лучше, и сама Турція не только ничего не потеряетъ, напротивъ даже выиграетъ. О Турціи мы поговоримъ позднѣе, особо; теперь же замѣтимъ, что ея главнѣйшая ошибка заключается въ тщеславіи, дѣлающемъ ее трусливой и глупой, когда приходится признавать совершившіеся факты. Что бы сказали объ Англіи, еслибы она и теперь еще настаивала на своемъ сюзеренномъ правѣ надъ Соединенными Штатами, Аквитаніею и Нормандіею;-- о Франціи, еслибъ она изъявляла притязаніе на Навару;-- объ итальянскомъ королѣ, когда бы онъ считалъ себя государемъ Кипра и Іерусалима? Отъ князя Михаила зависѣло принять на себя верховныя права надъ Босніей и Герцеговиной, хотя бы въ качествѣ турецкаго паши, и скоро они присоединились бы къ Сербіи на тѣхъ же правахъ, въ отношеніи Турціи, какими пользуется сама Сербія. Турція не могла бы противиться такому соединенію; она теперь похожа на человѣка, дѣлающаго заемъ подъ ипотеку своей земли по 6% въ то время, какъ она приноситъ всего 3%. Не благоразумнѣе ли бы поступилъ этотъ человѣкъ, еслибъ продалъ часть своего поля, и вырученными деньгами поправить остальную. Турки, какъ говорятъ, вовсе не злые люди, и сербы ненавидятъ ихъ не за тираннію, а за пользованіе верховной властію. Устраните причины и вы, уничтожите слѣдствія. Какъ только турки перестанутъ мѣшаться въ дѣла своего стараго вассала, сербы станутъ находить ихъ очень любезными и признаютъ за ними множество хорошихъ качествъ, которыхъ они даже не хотятъ и подозрѣвать теперь.
   Въ заключеніе скажемъ, что, по нашему убѣжденію, Сербіи предстоитъ очень хорошая будущность, если она не будетъ преувеличивать своего значенія и не станетъ слишкомъ спѣшить. Сербія, съ своею собственною администраціею, съ своей арміей, съ своими финансами, станетъ пунктомъ, мѣстомъ убѣжища для южныхъ сербовъ, какъ турецкихъ, такъ и австрійскихъ; она станетъ для нихъ центромъ ихъ цивилизаціи. Ея судьба обезпечена, она начала хорошо, солидно, искренно; она стала развивать у себя торговлю, промышленность, она занялась обученіемъ дѣтей. Она дѣлаетъ дѣло, и лишь бы процвѣтала въ ней свобода, честность и благосостояніе,-- объ остальномъ ей нечего заботиться.
   Занявшись такъ подробно Сербіей, мы не можемъ на этотъ разъ удѣлить мѣста для событій въ другихъ странахъ, а потому сгруппируемъ въ нѣсколькихъ чертахъ главныя новости того и другого свѣта.
   Республиканцы Соединенныхъ Штатовъ избрали генерала Гранта своимъ кандидатомъ на президентство.
   Въ Англіи нижняя палата вотировала отдѣленіе церкви отъ государства въ Ирландіи. Новость эта была принята съ живѣйшей радостью всѣми тѣми гражданами, которые не терпятъ англійской аристократіи и ненавидятъ англиканскую церковь за все, что она сдѣлала и дѣлаетъ въ Ирландіи. Это обѣщаетъ намъ жаркую борьбу на выборахъ.
   Въ Испаніи новое неудачное возстаніе -- неудачное по милости тюильрійскаго кабинета, оказывающаго королевѣ Изабеллѣ полицейскія услуги. Но вѣдь вода точитъ камень: тамъ было уже столько неудачныхъ возстаній, что послѣднее должно же увѣнчаться успѣхомъ.

Жакъ Лефрень.

"Дѣло", No 7, 1868

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru