Рачинский Сергей Александрович
Огоньки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ОГОНЬКИ

   Известно, что когда огонёк зажигается на могиле, не следует его задувать. От этого происходят разные несчастия. За примерами ходить недалеко. Вот, что случилось с одним из наших соседей.
   Михаил Иванович Яцынин, небогатый помещик Бельского уезда, в молодости был пехотным офицером. Полк, в котором он служил, стоял по деревням в Витебской губернии. Однажды вечером, Яцынин сидел на пирушке у одного из своих товарищей. Пуншу уже было выпито достаточно, но настоящего веселья не было, ибо денег у всей компании было мало, и игра, не смотря на все усилия хозяина, шла вяло. Вдруг вбегает, весь бледный, молоденький юнкерок, стоявший в соседней деревне, и объявляет, что проходя мимо кладбища, он видел огонёк на одной из могил. Все стали подтрунивать над трусливым юнкером, более всех Яцынин. Юнкерок обиделся, и отвечал, что легко храбриться тут в компании, но что и Михаил Иванович испугался бы, если бы об эту пору, он прошёл один мимо кладбища. Слово за слово, Яцынин вызвался отправиться тотчас же один на погост и погасить огонёк, испугавший юнкера. Побились о заклад, и всё общество двинулось к околице, откуда видно было кладбище. Темь была страшная, и все явственно увидели огонёк, мерцавший между столбами ограды. Долго не думая, Яцынин твёрдым шагом отправился к церкви, толкнул ветхую калитку ограды и очутился между могилами. Над одной из них возвышался новый, белый крест, а на самой могилке, то бледнея, то вспыхивая, колебалось синеватое пламя, перепархивало с места на место. Нисколько не испугавшись, Яцынин подошёл к самой могиле, нагнулся и изо всех сил дунул на огонёк. Пламя дрогнуло, ярко вспыхнуло и исчезло. И вдруг его объял неописанный ужас. Среди глубокой темноты ему почудилось, что мимо самого его лица шмыгнуло что-то живое, но холодное, как лёд. Насилу дыша, побрёл он назад, спотыкаясь на могилах, едва попал в калитку, и дороге до деревни словно не было конца. Впрочем, подходя к товарищам, он успел принять бодрый вид. Пирушка возобновилась, и юнкера окончательно осмеяли.
   Прошло несколько лет. Михаил Иванович вышел в отставку, поселился в родовом своём именьице Белоусове и женился на барышне бесприданнице, Марье Семёновне, из почтенного семейства Подревских. Не весела была его деревенская жизнь: своё и без того незначительное именьице он нашёл сильно расстроенным стараниями плута родственника, которому было поручено управление им. Пошли разные хозяйственные неудачи, так что становилось трудно свести концы с концами. Марья Семёновна родила дочь, и не желая увеличивать издержек на прислугу, принялась сама кормить её, несмотря на слабое своё здоровье. Люлька ребёнка стояла в её спальне, около самой её кровати.
   Однажды ночью, её разбудил болезненный крик дочки. Открывши глаза, она увидела, что лампадка перед образами потухла, и ощупью взяв из люльки ребёнка, стала его кормить. Ребёнок угомонился. Вдруг она увидела, что по полу бежит, прямо к ней, синеватый огонек, мерцая и вспыхивая. Она перекрестилась, и огонёк остановился, колеблясь на одном месте. Её взял страх, и она было уже стала будить мужа. Но потом подумала, что это ей может быть пригрезилось от усталости и слабости, и действительно, огонёк, покачавшись на одном месте, померк и потух. Покормивши ребёнка, Марья Семеновна уложила его около себя, но долго не могла заснуть: всё ей казалось, что из-за углов что-то светится. На другое же утро, она окончательно уверила себя, что всё это ей только почудилось, и ничего не сказала мужу.
   Прошло несколько месяцев. Маленькую Лизу отняли от груди и отдали на по-печение старой няньки. Прошёл и год после того, как огонёк испугал Марью Семёновну. Однажды вечером, приходит к ней нянька, вся бледная, и говорит: "С нами крестная сила! Понесла я барышню через спальню, укладывать. Лампадка ваша потухла, а по полу бегает какой-то огонёк!". Марья Семёновна побежала в детскую. Ребёнок спал, лампадка теплилась перед образом. Она вернулась в спальню. Лампадка действительно потухла, но никакого огонька не было видно. Однако она не на шутку перепугалась и рассказала случившееся мужу. Против обыкновения, Михаил Иванович сильно рассердился. "Это всё бабьи россказни: какие там огоньки! Чтобы не смели ко мне соваться с таким вздором!". И он долго, в каком-то странном волнении, ходил взад и вперёд по своей маленькой столовой.
   Тем не менее Марья Семёновна, при первой отлучке мужа, отслужила молебен с водосвятием, и с тех пор делала это каждый год, по осени. Огоньки перестали являться.
   Маленькая Лиза росла не по дням, а по часам. Её ранний ум, её недетская красота приводили всех в изумление. Отец и мать души в ней не чаяли. Она была их единственным ребёнком. Когда ей минуло шесть лет, в денежных обстоятельствах Михаила Ивановича произошла небольшая перемена к лучшему. Плут родственник, когда-то управлявший его именьицем, умер, завещавши ему небольшой, но весьма выгодный участок земли, в Бельском же уезде. Михаил Иванович решился переселиться в новое именьице; но в нём не было дома, и он перевёз в него ещё не старый Белоусовский домик. На новом месте изменилось назначение комнат, столовая сделалась спальнею, а спальня -- столовою.
   Дом, как следует, освятили, и Яцынины зажили в нём несколько веселее и привольнее прежнего.
   Старое пепелище совсем опустело. Белоусовские крестьяне рассказывали, что на том месте, где стоял дом, по ночам бродят огоньки, так что ночью даже страшно проезжать мимо. Рассказы эти дошли до Марьи Семёновны лишь впоследствии. На новом месте, она совсем забыла о прежних страхах, и даже пропустила срок обычного молебна.
   Прошёл год после новоселья. Однажды после обеда, Марья Семёновна по обыкновению легла отдохнуть. Лиза же играла в столовой с детьми священника, под надзором няньки. Михаила Ивановича не было дома. Вдруг сквозь сон, послышался Марье Семёновне резкий крик Лизы. Она подумала было, что дети шалят между собою, но тотчас за первым криком раздался второй, такой громкий и страшный, что она опрометью выбежала в столовую. Ей предстало ужасное зрелище. Среди комнаты стояла, бледная как смерть, её Лизочка, окружённая пеплом, и синее пламя, уже уничтожившее всё её платье, догорало на её воротничке. Она кинулась к ребёнку, и обжигая себе руки, затушила ими огонь. Лиза со стоном упала ей на грудь. На всём её теле не было ни малейшего знака обжога, но она стенала так тяжко, что Марья Семёновна положила её на кровать и не нашла в сердце своём иной молитвы, как: "Господи, прекрати её страдания!". Мало-помалу стоны стали тише, реже, и через час ребёнка не стало.
   Впоследствии, от няньки узнали следующее. Лиза стояла посереди комнаты: вдруг по полу к ней подбежал огонёк, и она мигом вся вспыхнула. Нянька кинулась, потерявши голову, за помощью, и очутилась на дворе; другие дети забились под стол. Печка в столовой была истоплена с раннего утра и труба закрыта ещё до обеда. Объяснить это страшное несчастие было невозможно. Один Михаил Иванович знал его истинную причину, но лишь через год решился открыть её жене. Бедная женщина долго была близка к сумасшествию. Яцынины оба живы до сих пор, но детей у них больше не было, и после смерти Лизы, огоньки более не появлялись.

-----

   "Три вторника. (С портретом автора). Татево. 1867. Москва: В Университ. Типогр. (Катков и Ко), на Страстном бульваре. Дозволено цензурою. Москва. Апреля 23-го дня 1867 года. 6 экземпляров"
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru