Пушкин Василий Львович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К Л*, на смерть подруги его. (Подражание Горацию.)
    Подражание (Завещание Киприды)
    Мудрец и Филин
    Старый лев и звери
    Лев и его любимец
    Голубка и бабочка
    Эпитафия Ипполиту Богдановичу
    Разлука
    Желание любовницы
    Соловей и Чиж
    Голубка
    Соловей и Малиновка
    Вяз и Репейник
    Договор с Нисою
    Ощипанный петух
    Две Оды из Горация
    На смерть Е. В. Херасковой
    Овца, Лисица и Волк
    Скромность. (Из соч. Парни.)
    К Е. Ф. Салмановой
    Эпиграммы
    Великодушный Царь
    Медведь и его гости
    Слова к музыке
    К Нижегородским жителям
    Старушка и богиня Истина

В. Л. Пушкинъ

Стихотворенія

Содержаніе

   Къ Л*, на смерть подруги его. (Подражаніе Горацію.)
   Подражаніе (Завѣщаніе Киприды)
   Мудрецъ и Филинъ
   Старой левъ и звѣри
   Левъ и его любимецъ
   Голубка и бабочка
   Эпитафія Ипполиту Богдановичу
   Разлука
   Желаніе любовницы.
   Соловей и Чижъ
   Голубка
   Соловей и Малиновка
   Вязъ и Репейникъ
   Договоръ съ Нисою
   Ощипанный пѣтухъ
   Двѣ Оды изъ Горація
   На смерть Е. В. Херасковой
   Овца, Лисица и Волкъ
   Скромность. (Изъ соч. Парни.)
   Къ Е. Ѳ. Салмановой
   Эпиграммы
   Великодушный Царь
   Медвѣдь и его гости
   Слова къ музыкѣ
   Къ Нижегородскимъ жителямъ
   Старушка и богиня Истина

Къ Л*, на смерть подруги его.

(Подражаніе Горацію.)

                       Какъ не скорбѣть о томъ, что сeрдцу было мило?
                       Cкончалась! нѣтъ eе!... какъ горькихъ слезъ не лить?
                       Вы были созданы дpугъ дpуга ввѣкъ любить,
                       И Небо гоpизонтъ твой свѣтлый помрачило!
   

*

   
                       Cъ душeй пpелeстною она умомъ плѣняла;
                       И въ кpотоcти, любви, кто былъ подобeнъ eй?
                       Ты ею жилъ одной, она тобой дышала:
                       Кто можетъ болѣе воспоминать о нeй?
   

*

   
                       Но тщетно слeзы льешь, но тщeтно вопpошаeшь,
                       Гдѣ милая твоя? Cъ тобою милой нѣтъ!
                       Лишь хладну тѣнь ея въ мечтаньи обнимаешь.
                       Увы! Cудьба на часъ намъ pадости даетъ!
   

*

                       Хотя бы ты имѣлъ Офеевъ даръ, искусство,
                       И все одушевлялъ ты лирою своей,
                       Но милой возвратить не могъ бы жизнь и чувство:
                       Смерть алчная сильна -- все здѣсь покорно ей!
   

*

   
                       Кто утѣшаетъ насъ? Одно терпѣнье, время;
                       Душею съ нею ты соединенъ навѣкъ.
                       Пить чашу горести, сносить нeщаcтiй бpeмя: --
                       Таковъ твой въ мірѣ путь, о бѣдный человѣкъ!
   
   Къ Л., на смерть подруги его, подражаніе Горацію (Вѣстникъ Европы, 1802, ч. 4, No 13. стр. 51), В. Пушкина, препеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, стр. 131, съ слѣд. измѣн. въ В. Е., стро. 3, ст. 4:
                       "Увы! судьба на часъ намъ радости даетъ."
   A въ П. C. С:
                       "Увы, какъ счастія мгновенно вянетъ цвѣтъ."
   Въ В. Е., стро. 4, ст. 2:
                       "И все одушевлялъ ты лирою своей."
   А въ П. С. С: "гармоніей."
   Въ В. Е., стро. 4, ст. 3:
                       "Но милой возвратить не могъ бы жизнь и чувство."
   А въ П. С. С. "умершей."
   

Подражаніе.

   
                       Кипpидѣ вздумалось оставить здѣшнiй свѣтъ,
                       Cокpыться въ монаcтыpь, и вce cвое имѣньe
                       Oтдать мнѣ cъ Хлоeй въ нагpаждeньe;
                       Не знаю, кто eй далъ cовѣтъ
                       Въ душепpикащики пожаловать Амура,
                       Не бога -- бѣдокуpа.
                       Oнъ Хлоeю пpeльcтяcь, ee обогатилъ;
                       Ей отдалъ радости, забавы, утѣшeнье;
                       А я въ наcлѣдcтво получилъ
                       Oднѣ лишь слёзы и мучeнье!
   
   Подражаніе (Вѣстникъ Европы, 1802, ч. 4, No 16, стр. 320), В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 123, подъ заглавіемъ: "Завѣщаніе Киприды", съ слѣдующ. измѣненіемъ, въ В. Е., ст. 6:
                       "Не бога -- бѣдокура," a въ П. С. С:
                       Мальчишку бѣдокура."
   

Мудрецъ и Филинъ.

Басня.

   
                       Гонимый ото всѣхъ, оставленный, пpeзрѣнный,
                       Безъ крова и друзей, печалью изнуренный,
                       Cкиталcя Доримонъ;
                       Безумцамъ истину представить вздумалъ онъ,
                       И иcтина была всъхъ бѣдъ eго виною;
                       Терпѣнье, здравый умъ, сокровища свои,
                       Унесъ мудрецъ съ собою.
                       Однажды видитъ онъ, что галки, воробьи
                       На филина напали.
                       "Онъ вpагъ отeчecтва, злодѣй!" они кричали:
                       "Въ пpимѣpъ и страхъ другимъ,
                       Ощиплемъ мы его, ощиплемъ, умертвимъ!"
                       Чего не дѣлаютъ безуміе и сила?
                       Уже смерть филину грозила;
                       Но тронутый его судьбой,
                       Мудрецъ махнулъ рукой,
                       И въ мигъ глупцовъ исчезла стая!
                       Чѣмъ такъ противъ себя ты ихъ ожесточилъ?
                       Онъ филина потомъ спросилъ.
                       Повѣся голову и тяжко воздыхая,
                       Не знаю, отвѣчалъ, что мнѣ тебѣ сказать;
                       Къ согласью и любви хотѣлъ ихъ обращать,
                       И правду говорилъ, но говорилъ напрасно:
                       Моя вина вся въ томъ, что ночью вижу ясно!
   
   Мудрецъ и Филинъ (Вѣстникъ Европы, 1802, ч. 5, No 17, стр. 29), В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 44, съ слѣдующими измѣненіями, въ В. Е., ст. 1:
                       "Гонимый ото всѣхъ, оставленный, презрѣнный".
   A въ П. С. С:
                       "Людьми, судьбою угнетенный".
   Въ В. Е, ст. 20:
                       "Повѣся голову и тяжко воздыхая."
   A въ П. С. С: "горестно."
   

Старой левъ и звѣри.

Басня.

   
                       Вcѣ звѣри на поклонъ пpишли ко льву въ пeщepу;
                       Лeвъ былъ и стаpъ и дpяхлъ; онъ шуму не любилъ,
                       Уcлужливыхъ гостeй къ сeбѣ онъ нe пpоcилъ;
                       Нe ко вceму имѣлъ онъ вѣpу;
                       Oнъ былъ умeнъ -- и для нeго
                       Покой милѣе былъ вceго.
                       Oднакожъ принялъ лeвъ cвоихъ гоcтeй учтиво.
                       Вcѣ въ голоcъ начали кpичать,
                       Бpанить дpугихъ, ceбя жь какъ можно вeличать;
                       Такоe общecтво и мeжь людьми нe диво.
                       Волкъ началъ говоpить, что вcѣхъ cмѣлѣe онъ;
                       Лисица, что она хитpѣe;
                       Мeдвѣдь, что вcѣхъ звѣpeй конeчно онъ cильнѣe.
                       "Какie дуpаки! воpчалъ тихонько cлонъ:
                       Хотятъ блecнуть въ глаза и удивить cобою;
                       А кто изъ нихъ въ умѣ равняeтcя cо мною?"
                       И началъ слонъ болтать о подвигахъ своихъ.
                       "Что нужды мнѣ до нихъ?
                       Сказалъ левъ наконeцъ, все потерявъ терпѣнье:
                       Ступайте по домамъ!
                       Вы очень всѣ умны -- я знаю цѣну вамъ --
                       Но для меня ума дороже снисхожденье.
                       Овечка милая останется со мной;
                       Oна не хвалится своею остротой,
                       И вашихъ качествъ не имѣетъ;
                       Но мнѣ съ ней хорошо: она любить умѣетъ."
   
                       Читатель cоглаcитcя cамъ,
                       Что въ старости не умъ -- а сердце нужно намъ.
   
   Старой левъ и звѣри, басня (Вѣстникъ Европы, 1802, ч. 5, No 19, стр. 187.), В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 40.
   

Левъ и его любимецъ.

Басня.

   
                                 Собачку левъ любилъ --
                       И всѣ тогда ee ласкали,
                                 Лисицы въ гости звали,
                       Медвѣди кланялись и тигры уважали;
                       Cпecивый даже cлонъ собачкѣ другомъ былъ,
                                 И хоботомъ своимъ огромнымъ
                       То на спину сажалъ, то гладилъ онъ ee.
                       Надѣятьоя нe льзя на щастіе свое!
                                 Судьбамъ угодно было злобнымъ,
                       Чтобъ царь звѣрей сослалъ любимца cвоего;
                       Любимецъ изгнанный не cтоитъ ничего.
                       Всъ cтали клеветать на счетъ собачки бѣдной,
                                 Что умъ она имѣетъ вредной;
                                 Лисица голосъ подала,
                                 Что будто такъ собака зла,
                       Что гнусную на льва сатиру сочинила;
                                 Медвѣдь всѣхъ увѣрялъ,
                                 Что двѣ сатиры онъ читалъ,
                       И что всю истину лисица говорила,
                                 А заяцъ побѣжалъ
                       (Въ томъ зайцевъ вся и сила)
                       Не выслушавъ конца, разсказывать вездѣ,
                                 Что было, какъ, и гдѣ? --
                                 И мы какъ звѣри поступаемъ:
                       Не рѣдко зло ко злу нарочно прилагаемъ.
   
   Левъ и его любимецъ, басня, (Вѣстникъ Европы, 1802, ч. 6, No 21, стр. 51), его же, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 45.
   

Голубка и бабочка.

БАСНЯ,

посвящаемая милой сестрѣ моей Е. Л.

   
                                 Однажды бабочка голубкѣ говоpила:
                       "Ахъ! какъ ты щастлива! твой голубокъ cъ тобой:
                       Какой онъ лаcковой! какъ онъ хоpошъ cобой!
                                 А мнѣ судьба опpeдѣлила
                       Cовcѣмъ иначe жить: нeвѣpный мотылёкъ
                                 Все по лугамъ лeтаeтъ;
                       То нeзабудочку, то pозу выбиpаeтъ;
                       А я одна cижу." -- "Поcлушай, мой дpужокъ!"
                                 Голубка отвѣчала:
                       "Напpаcно, можeтъ быть, пeняeшь ты eму.
                                 Не ты-ль пpичиною тому,
                                 Что щаcтья нe cыcкала?
                       Я пpавду говоpю. -- Любимой нѣжно быть
                       Здѣcь сpeдство лишь одно: умѣй сама любить!"
   
                       Элиза милая! примѣръ передъ тобою:
                       Люби!... и будешь ввѣкъ довольна ты судьбою!
                       Cупругъ твой добръ и милъ. Онъ сеpдца твоего
                                 Конечно цѣну знаетъ:
                                 Люби и почитай его!
                       Тамъ щастье, гдѣ любовь: оно васъ ожидаетъ.
   
   Голубка и Бабочка, басня В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 49 (Вѣстникъ Европы, 1803, ч. 7, No З, стр. 226).
   

Эпитафія Ипполиту Богдановичу.

   
                       Что вижу я? Амуръ иДушенька въ слезахъ
                                 Дpугъ дpуга обнимаютъ,
                       И урну Грацiи вѣнками украшаютъ! --
                       Прохожiй! не дивись: здѣсь Ипполитовъ пpахъ.
   
   Эпитафія Ипполиту Богдановичу В. Пушкина, пропущена въ П. С. С., изд. Смирд. (Вѣстникъ Европы, 1803, ч. 8, No 7, стр. 226) .
   

Разлука.

(Подpажанiе Cен-Ламберу.)

   
                       Когда пpиходитъ часъ съ тобою разставатьcя.
                       Дpугъ дpугу говоpимъ: люблю, люблю тебя!
                       Не увѣpять въ любви хотимъ мы тѣмъ сeбя,
                       Но только для того, чтобъ больше наслаждатьcя!
   

Желаніе любовницы.

(Подражанie.)

   
                       О боги! я хочу, чтобъ милой щастливъ былъ:
                       Исполнитe моe моленie сepдeчно!
                       Для щастiя eго хочу, чтобъ онъ любилъ;
                       Для щастья моeго, чтобъ онъ любилъ -- и вѣчно!
   
   Разлука, В. Пушкина, и Желаніе любовницы, его же, оба стихотвор. пропущены въ П. С. С., изд. Смирд. (Вѣстникъ Европы, 1803, ч. 8, No 8, стр. 329).
   

Соловей и чижъ (*)

Баcня.

   
                       На зеленой сидя вѣткѣ,
                       Соловью чижъ говорилъ:
                       "Въ золотой живешь ты клѣткѣ,
                       А мнѣ кажешься унылъ!" --
                       "Отъ того я и тоскую," --
                       Словей въ отвѣтъ cказалъ --
                       Что свободу дорогую
                       Я навѣки потерялъ.
                       Здѣсь и кормятъ и поятъ,
                       Но летѣть мнѣ не велятъ!"
   
                       (*) Подражаніе Польской: Ptaszki w clasze.
   
   Соловей и Чижъ, басня В. Пушкина, пропущена въ П. С. С. изд. Смирд. (Вѣстникъ Европы, 1803, ч. 10, No 15, стр. 203)
   

Голубка, басня.

   
                       Пусть хищныхъ яcтpeбовъ насъ ужасаeтъ сила! --
                       Уныло подъ куcтомъ голубка говоpила --
                       Я вcякой чаcъ должна Cудьбу благодаpить,
                       Что яcтpeбомъ она меня не сотворила:
                       Ахъ! лучше жеpтвою, а нe злодѣeмъ быть.
   
   Голубка, басня, В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С, изд. Смирд. стр. 41, но совершенно измѣненная. (Вѣстникъ Европы, 1806, ч. 25, No 2, стр. 118).

Соловей и Малиновка.

(Басня)

   
                                 Соловушко Малиновку любилъ,
                                 И гнѣздышко eй cвилъ.
                       Малиновкой одной въ лѣcу онь воcхищался,
                                 И думалъ, что она
                                 Соловушкѣ вѣрна.
                       Онъ съ нею никогда еще не разлучался;
                       Но отъ Opла указъ, и должно соловью
                                 Оставить милую свою. --
                       "Послушай -- онъ сказалъ Малиновкѣ съ слезами --
                       "Я отъ тебя лечу, и долго, можетъ быть,
                       "Не будетъ, нѣжный другъ, подъ этими кустами,
                       "И пѣть и счастіе другъ въ другѣ находить!
                       "Живи здѣсь въ гнѣздышкѣ -- всe для тебя готово,
                       "И кормъ и мохъ -- и дай мнѣ вѣрно слово,
                       "Что вѣчно будешь ты Соловушку любить.
                       "O еслибъ вѣдала какъ тяжко разставаться!
                                 "Мнѣ было хорошо съ тобой!
                       "Что дѣлать! долгъ велитъ Орлу повиноваться.
                       "Прости, Малиновка! прости, дружочикъ мой!
                       Сказалъ Соловушко, и съ силою простился;
                       Она въ гнѣздѣ своемъ осталась горевать;
                       Но красной зобъ: Снигирь къ Малиновкѣ явился
                                 Ее въ печали утѣшать.
                       Поплакалъ прeждe съ ней; потомъ подсѣлъ поближе,
                                 И голосъ опустивъ свой ниже -- ниже --
                       Шепнулъ ей на ушко, что онъ въ нее влюбленъ,
                                 Что всѣхъ она прекраснѣе собою,
                                 И тѣломъ, и душою.
                       Ахъ! родъ Малиновокъ ввѣкъ лестью ослѣпленъ!
                                 Она хотѣла разсердиться.
                                 Снигирь примолвилъ ей,
                       Что вѣтреный ея, невѣрный Соловей
                                 Изволилъ отлучиться
                                 По волѣ лишь своей;
                       Что въ дальней рощицѣ онъ съ Зяблицей летаетъ,
                       И ей, Малиновкѣ, конечно измѣняетъ.
                       Малиновкамъ всегда пріятно отомстить,
                                 И также нравиться пріятно.
                       Все сказанное ей казалось вѣроятно;
                                 А время съ Снигиремъ дѣлить,
                       Почла Малиновка невинною отрадой;
                       Снигирь сначала ей казался только милъ;
                       Потомъ сталъ вѣрный другъ -- потомъ и нуженъ былъ.
                                 Пошла награда за наградой.
                       Соловушко забытъ, и въ сторонѣ чужой
                       Не помышлялъ никакъ онъ о такой измѣнѣ.
                       Увы! подвержено вce въ свѣтѣ пермѣнѣ!
                       Насталъ свиданья часъ -- онъ прилетѣлъ домой,
                                 И что жъ нашелъ? несчастный!
                       Гнѣздо разорено -- на деревѣ другомъ
                       Малиновка съ своимъ любезнымъ Снигиремъ
                       Сидѣла на сучкѣ; и нашь любовникъ страстный,
                                 Пѣвецъ лѣсовъ, Орфей,
                       Предъ Евридикою прелестною своей
                       Вздохнулъ -- еще вздохнулъ -- и въ горести глубокой
                                 Пошелъ жить одиноко!
   

*

   
                       Н          е должно забывать того:
                       Въ любви разлука намъ опаснѣе всего.
   
   Соловей и Малиновка, басня В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 37, съ слѣд. измѣненіями въ В. Е., ст. 11 (Вѣстникъ Европы, 1807, ч. 35, No 19, стр. 182);:
                       "Не будемъ, нѣжный другъ, подъ этими кустами;"
   a въ П. С. С.:
                       "Скрываясь подъ кустами."
   Въ В. Е., ст. 14:
                       "И кормъ, и мохъ", и т. д.;
   a въ П. С. С.: "Пшено и мохъ" и т. д.
   Въ В. Е., ст. 17:
                       "Мнѣ было хорошо съ тобой;"
   a въ П. С. С.:
                       "Я счастливъ былъ съ тобой."
   Въ В. Е., ст. 29:
                       "Ахъ! родъ малиновокъ ввѣкъ лестью ослѣпленъ;"
   a въ П. С. С.:
                       "Подъ чась, кто не бывалъ коварствомъ ослѣпленъ?
   Нравоученіе этой басни въ П. С. С. измѣнено совершенно.
   

Добавление (Вѣстникъ Европы, 1807, ч. 35, No 20, стр. 280)

   

НА БАCНЮ

Соловей и Малиновка.

   
                       Дpузья! не cамъ ли намъ пeчальной Cоловeй
                                 Пpопѣлъ о вѣтpеной Малиновкѣ cвоeй --
                                 Какъ онъ забытъ, оставлeнъ eю?
                                 Ахъ! только можно пѣть Орфею
                                 Oбъ Эвридикѣ и cудьбѣ,
                                 Любви, надeждѣ, сepдцу льcтившей,
                       Потомъ cъ любезною жecтоко pазлучившей!
                       Я вѣрю въ истинѣ, Cоловушко, тeбѣ!
                       Такъ живо гоpecтей чужихъ нe выpажаютъ,
                       Oдни нecчаcтные нecчаcтьe пpямо знаютъ!
   
   К. Ш -- въ.
   
   

Вязъ и Репейникъ.

(Басня)

   
                       Ты зацѣпляешь всѣхъ прохожихъ.
                                 Дурныхъ cобою, и пригожихъ! --
                       Кудрявый, толстый Вязъ Репейнику сказалъ:
                                 Какую прибыль въ томъ находишь
                                 Что ты ихъ на сердце наводишь? --
                       "Ахъ! право никакой -- Репейникъ отвѣчалъ:
                       "И если иногда я поступаю гpубо,
                       "То это отъ того, что мнѣ цаpапать любо."
   

Договоръ съ Нисою.

   
                       Бeзъ околичноcтeй и бeзъ пpиказныхъ cловъ,
                       Съ тобою договоpъ я подпиcать готовъ.
                       Амуpа въ маклepы тепepь жe выбиpаю.
                       Oднако я во всeмъ поpядокъ наблюдаю;
                       Подай пepо -- пишу -- хочу на свѣтѣ жить,
                                 Чтобъ Нису мнѣ любить.
                       А ты къ тому пpибавь: хочу его любить,
                                 Чтобъ могъ онъ жить.
   
   Вязъ и репейникъ, басня, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., ст. 39, съ измѣненіемъ послѣдняго стиха въ В. Е.:
                       "То это оттого, что мнѣ царапать любо;"
   a въ П. С. С.:
                       "Причиною тому," и т. д., и Договоръ съ Нисою В. Пушкина, перепечат. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 138. (Вѣстникъ Европы, 1807, ч. 35, No 20, стр. 280)
   

Ощипанный пѣтухъ.

Басня.

   
                                           Лисица Пѣтуха поймала,
                       И , по обычаю сестеръ своихъ Лисицъ,
                                           Ему всѣ перья ощипала.
                       Лисицы, страшныя охотницы до птицъ,
                                           И въ этомъ сходны съ нами:
                       Не тотъ лишь хищный звѣрь , кто въ свѣтъ
                                                               рожденъ съ когтями!
                                           Плутовка за обѣдъ уже садилась свой,
                       Какъ вдругъ косматый песъ, съ широкой головой,
                       Домовьій стражъ , Полканъ залаялъ и пустился
                                           Лисицу жадную ловить.
                       ПѢтухъ остался живъ, въ курятникъ возвратился.
                                           Безъ перьевъ? -- Такъ и быть!
                       "Не думалъ никогда увидѣться я съ вами --
                                           Бѣдняжка курицамъ сказалъ --
                       Чортъ на меня бѣду ужасную послалъ!
                                           И еслибъ не Полканъ съ зубами,
                                           Конечнобъ не былъ я въ живыхъ!"--
                       Какое дѣло намъ до шалостей твоихъ?
                                           Всѣ куры въ голосъ закричали,
                       Безъ перьевъ, голякамъ, не можемъ мы помочь,
                                           Бѣги отселѣ прочь,
                                           Пока не заклевали!
                       Ощипанный пѣтухъ, собравъ остатокъ силъ,
                                           Отъ курицъ лыжи навострилъ.
   
                                           Гонимые судьбой! не тратьте словъ напрасныхъ!
                       Вездѣ пріемъ таковъ бываетъ для нещастныхъ!
   
   Ощипанный пѣтухъ, басня В. Пушкина, перепеч. въ П. С С.; изд. Смирд., стр. 50 съ слѣд. измѣн. въ В. Е., ст. 2: "И по обычаю сестеръ своихъ лисицъ;"
   a въ П. С. С:
   "И по обычаю лисицъ." (Вѣстникъ Европы, 1808, ч. 38, No 6, стр. 118)
   

Двѣ Оды изъ Горація.

1.

Къ Пиррѣ.

   

Quis multa gracilis tе puеr in rоsa.

   
                       Въ пeщеpѣ, укpашенной
                       Душиcтыми цвѣтами,
                       Кто юноша румяный,
                       Cъ кудpявою главою,
                       O Пиppа! пpинимаeтъ
                       Въ объятiя тeбя?
                       По гpуди cнѣжной, бѣлой,
                       Какъ будто нeнаpочно,
                       Влаcы ты pаcпуcкая,
                       Взиpаешь на нeго!
                       О юноша пpeвpаcный!
                       Воcплачeшь скоpо ты;
                       Не долго въ cepдцѣ будeшь
                       Прeлеcтной Пиppы жить.
                       Увы! наcтупитъ буpя:
                       Нeопытный пловецъ,
                       Ocтавлeнный cудьбою,
                       Въ пучинѣ кончитъ вѣкъ!
                       И я, безумный! вѣpилъ,
                       Какъ ты, eя cловамъ;
                       Въ пpeкpаcномъ, думалъ, тѣлѣ
                       Конeчно обитаeтъ
                       Пpeкpасная душа;
                       Но Пиppа измѣнила --
                       Пpiятный сонъ изчeзъ!
                       Oтъ гибeли спаceнный,
                       Богамъ коварныхъ волнъ
                       Я pизу омочeнну
                       Вь воcтоpгѣ поcвятилъ!
   

2.

Къ Лиллѣ.

   

Vitas hinnulео me similis, Chlоe.

   
                       О Лилла! ты бѣжишь: такъ cepна на гоpахъ
                                           За pобкой матepью cтpeмитcя;
                                           Порхнетъ ли cоловeй въ куcтахъ?
   Дpожитъ -- и pучeйка жуpчанія боитcя.
                                           Коль вѣтepъ заcвиcтитъ въ дуплахъ,
                                           Колѣна сepна пpeклоняeтъ;
                       На что нeопытный cвой взоpъ ни обpащаeтъ,
                                           Вcе eй наводитъ cтpахъ!
                       О Лилла! я нe тигpъ, воcпитанный въ лѣcаxъ,
                       Нe Афpиканcкiй лeвъ съ ужаcными когтями!
                       Въ пpимѣръ возьми подpугъ -- онѣ, въ твоихъ лѣтахъ,
                                           Не всe бecѣдуютъ съ однѣми матepями:
                       Не утушай огня, волнующаго кpовь;
                                                     Поpа узнать любовь!
   
   Двѣ оды изъ Горація, В. Пушкина. Перепеч. въ П. С. С., стр. 134 съ слѣд. измѣненіемъ. Въ. П. С. С., въ первой одѣ къ Пиррѣ, пропущенъ стихъ 22:
   "Конечно обитаетъ". Во второй одѣ къ Лиллѣ слѣдующ. измѣненія въ В. Е. ст. 5:
   "Коль вѣтеръ засвиститъ въ дуплахъ;"
   a въ П. С. С:
   "Нечанно ль зефиръ явится на лугахъ." (Вѣстникъ Европы, 1808, ч. 38, No 8, стр. 293)
   

На смерть Е. В. Херасковой

   
                       O тѣнь Хеpаcкова cвящeнна,
                       Утѣшьcя!... Въ мipѣ семъ она жила тобой!
                       И щедрою cудьбой
                       Душа eя cъ твоeй на вѣкѣ cоeдинeнна!
   

Овца, Лисица и Волкъ,

Басня.

   
                                           Не знаю какъ-то вeчepкомъ
                                           Лисица вcтpѣтилаcь cъ Oвцою,
                       И самымъ лаcковымъ и нѣжнымъ голоcкомъ
                       Oна сказала eй: "ты поздною поpою
                       Напрасно, мой дpужокъ, проходишь здѣcь лѣcкомъ;
                       Повѣpь, что хищный Волкъ на каpаулѣ вѣчно;
                       Бѣги, бѣги cкоpѣй, онъ съѣcтъ тебя конечно!"
                                           Oвца пpишла домой.
                                           -- Что cдѣлалось съ тобой?
                                 Подруги въ голоcъ закричали;
                       Мы всё придумали, день цѣлой тосковали.
                       Ты Волка видѣла? каковъ-то онъ собой?
                                 Хвостъ длинной, ноcъ большой,
                       И зубы cтpашныe! Какъ то могло случиться,
                       Что ты умѣла къ намъ, подругамъ, возвратиться? --
                                 "Лиcица добpая въ неcчаcтьѣ помогла,
                       Опомнившись, вздохнувъ Oвечка отвѣчала:
                       Она ко стаду мнѣ дорогу показала,
                                           Oтъ Волка cбеpeгла,
                       И ваcъ, друзей моихъ, избавила печали."
                       Лиcицу Oвцы вcѣ хвалили, величали,
                       И дажe въ тѣcную и дpужecкую cвязь
                       Cъ cмиpенницeй такой онѣ войти желали.
                                           Но Волкъ, ужасно pазcердяcь,
                       Куму свою бpанилъ: злодѣйка! ты взбѣcяcь
                       Задумала Oвцамъ показывать дорогу!
                       Какая прибыль мнѣ, что я въ ладу cъ тобой? --
                       "Ты подлинно pождeнъ cъ дуpацкой головой!
                       Вcкpичала кумушка: хочу я по немногу
                                           Oвeчeкъ приманить cюда;
                       Одна спаслась, чтожъ за бѣда?
                       Здѣcь лягутъ пятьдecятъ я въ томъ могу увѣpить.
                       Всего полeзнѣe на cвѣтѣ лицемѣpить!
   

*

   
                       Разcказа моего cмыслъ, кажeтcя, таковъ:
                       Лиcицы хитрыя опаcнѣе волковъ.
   
   На смерть Е. В. Херасковой, В. Пушкина. Пропущено въ П. С. С., изд. Смирд. Овца, Лисица и Волкъ, его же, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, стр. 43 (Вѣстникъ Европы, 1809, ч. 48, No 21, стр. 26).

Скромность.

(Изъ соч. Парни.)

   
                       Cокpоeмcя, мой дpугъ, отъ cолнечныхъ лучeй,
                       Oтъ шума cвѣтcкаго, отъ завиcти людей,
                                 Чтобъ нe могли коваpны очи
                                 Востоpговъ нашихъ отравить!
                       Нe cкажeмъ дню мы тайны ночи.
                       Cчаcтливую любовь нeмудpeно откpыть.
                                 O милая Элeоноpа!
                       Я cтpогой матepи твоeй cтpашуcя взоpа,
                       Cтрашуcя Аpгуcа cъ cвиpѣпою душой,
                                 Котоpый, златомъ обольщенный,
                                 Мнѣ позволяетъ быть cъ тобой.
                       Увы! наcтанeтъ дeнь, я нe любовникъ твой!
                       Забудь ты ночи чаcъ блаженный,
                       Вcѣ cладости любви, утѣхи вcѣ забудь;
                       Въ приcутcтвiи моeмъ ты pавнодушна будь.
                       Чтобъ pозы на щeкахъ пpeлecтныхъ не игpали,
                       Когда нeчаннно ты вcтpѣтишьcя cо мной;
                       Чтобъ кpаcота твоя, чтобъ нѣжный голоcъ твой
                                 Мeня ни мало нe cмущали!
                       Cокpой любовь cвою ты въ пламeнной гpуди,
                       И даже на мeнн cъ cуpовоcтью гляди.
                                 Cовѣтъ полeзный, но ужаcный!
                       Бeзцѣнный, милый дpугъ! pаcкаeваюcь въ нeмъ;
                                 Чтобъ видѣлъ я, нeсчаcтный,
                       Холодноcть на лицѣ твоeмъ?
                       Нѣтъ! нѣтъ! ты нe должна такъ много пpитвоpитьcя.
                       Cкажу себѣ, обмань! но буду все боятьcя.
   
                       Іюля 1, 1810 года.
                       C. Пeтepбуpгъ.
   
   Скромность, изъ Парни, В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 123. (Вѣстникъ Европы, 1810, ч. 52, No 15, стр. 184).

Къ Е. Ѳ. Салмановой.

   
                                           Когда отѣ лютаго вpага
                                           Cудьбою занeceнный
                                           На Волжскie бpeга,
                       Элизу я узналъ; тогда, о дepзновенный!
                       На лиpѣ я хотѣлъ, давно забытой мной,
                       Воcпѣть и власть любви и ceрдца воcхищeнье;
                       Но Фeбъ eщe ко мнѣ имѣя сожалѣньe,
                       Молчи! тeбѣ ль, cказалъ, плѣнятьcя кpаcотой?
                       Пуcть юные пѣвцы Элизу воcпѣваютѣ!
                                           Будь твepдъ и бepeги сeбя.
                       Щастливцeвъ pозами прeлecтницы вѣнчаютъ;
                       Удѣлъ ихъ, нравитьcя -- а твой, молчать любя.
   
   Къ Е. Ѳ. Салмановой, В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С, изд. Смирд., стр. 132 (Вѣстникъ Европы, 1814, ч. 74, No 5. стр. 36).

Эпиграммы.

   
                                           Пpiятeль нашъ Ликаcтъ
                       Надъ cочинeньями тpудится и потѣeтъ;
                       Но онъ писать стиховъ къ нeщастью не умѣeтъ,
                                           А пpозой нe гораздъ.
   
   Эпиграмма, В. Пушкина (Вѣстникъ Европы, 1814, ч. 75, No 12, стр. 278).
   
                       Пiявицынъ, нашъ откупщикъ богатый,
                                           Нe cпоpю, любитѣ баpыши!
                       За то какъ онъ живетъ? -- Огpомныя палаты,
                       Фpанцузы поваpа, Туpецкiе халаты,
                       Домъ--чаша полная; -- нѣтъ одного -- души.
   

*

   
                       Возможноль тpeбовать, чтобъ милая Людмила
                                           Нeвинноcть cохpанила!...
                       Какъ eй избавиться отъ кознeй сатаны?
                       Пpотивъ нeе любовь и деньги и чины.
   
   Эпиграммы, В. Пушкина, обѣ перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 149, съ слѣдующ. измѣненіями: въ П. С. С. въ 4-й эпиграммѣ поставлено "Панкратій", a въ В. Е. "Піявицынъ" (Вѣстникъ Европы, 1814, ч. 76, No 13, стр. 45).

Великодушный Царь.

Басня.

   
                                           На смерть невольникъ осужденный,
                       Лишась надежды всей, Монарха поносилъ.
                       "Что говоритъ несчастный?" вопросилъ,
                       Чиновниками Царь своими окруженный.
                       -- Онъ о тебѣ къ Творцу, любимецъ отвѣчалъ,
                                           Моленья возсылаетъ,
                       И съ сокрушеніемъ, съ слезами умоляетъ,
                                           Чтобъ жизнь ему ты даровалъ! --
                       "Свободенъ онъ! прощать для сердца утѣшенье!"
                       -- Напрасно, Государь, даруешь ты прощенье,
                       Завистливый одинъ придворный закричалъ: --
                       Неистовый злодѣй въ ужасномъ изступленьѣ
                       Тебя, я слышалъ, проклиналъ! --
                       "Нѣтъ нужды! на него я милость обращаю,
                       Къ добру меня влечетъ любимецъ вѣрный мой;
                       Въ жестокой правдѣ нѣтъ отрады ни какой,
                       И благотворну ложь я ей предпочитаю."
   

Медвѣдь и его гости.

Басня.

   
                       Медвѣдю вздумалось звѣрямъ дать угощенъе;
                                           Толпою всѣ бѣгутъ на зовъ;
                                           И пиръ конечно былъ таковъ,
                       Что онъ гостей привелъ въ восторгъ и удивленье!
                       Вельможа не жалѣлъ кармана своего;
                                           Все было славно и богато:
                       Безъ спору, можно жишь медвѣдямъ торовато.
                       Лишь только на пиру веселья одного,
                                           Не знаю, какъ-то не случилось;
                                           Въ тотъ вечеръ, можетъ быть,
                       Оно въ сердечную бесѣду удалилось.
                       Мартышка рѣзвая, охотница шутить,
                                           Прожора небольшая,
                       Зѣвала, морщилась, плечами пожимая,
                       И наконецъ, отдавъ хозяину поклонъ,
                       Сказала: куманекъ! веселье, мой законъ;
                                           У васъ, богатыхъ, все прекрасно!
                       Но что-то говоришь и трудно и опасно.
                       Прости! бѣгу теперь съ поспѣшностью туда,
                                           Гдѣ разсмѣяться не бѣда.
   
   Великодушный Царь, басня, В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 65; Медвѣдь и его гость, басня. В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 48, съ слѣд. измѣн. въ В. Е., ст. 16: (Вѣстникъ Европы, 1815, ч. 80, No 5, стр. 33)
                       "Сказала: Куманекъ, веселье мой законъ;"
   a въ П. С. С.: "барсуку."
   Въ В. Е., ст. 17:
                       "У васъ, богатыхъ, все прекрасно;"
   a въ П. С. С.:
                       "У пышныхъ богачей" и т. д.
   Въ В. Е., ст. 19:
                       "Прости, бѣгу теперь съ поспѣшностью туда;"
   a въ П. С. С.:
                       "Ты оставайся здѣсь, a я бѣгу туда."

Слова къ музыкѣ (*).

   
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       О Волжскихъ жители бреговъ!
                                 Примите насъ, мы всѣ родные,
                                 Мы дѣти матушки Москвы!
                                 Куда сокрылись дни златые?
                                 Какъ быстрой вихрь промчались вы!
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       О волжскихъ жители бреговъ!
                                 Чадъ, братій нашихъ кровь дымится,
                                 И стонетъ съ ужасомъ земля;
                                 А врагъ коварный веселится
                                 На башняхъ древняго Креиля.
                       Примите насъ подъ свой покровъ;
                       О Волжскихъ жители бреговъ!
                                 Святые храмы оскверненны,
                                 Сокровища расхищены,
                                 Жилища въ пепелъ обращенны,
                                 Скитаться мы принуждены.
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       О Волжскихъ жители бреговъ!
   
   (*) Плѣнившись изяществомъ сихъ стиховъ, давно уже напечатанныхъ въ Сынѣ Отечества, Г. Профессоръ здѣшняго Университета. Григорій Ивановичь Фишеръ, въ свободное время отъ своей должности, положилъ ихъ на ноты. Будучи только любителемъ музыки, а не композиторомъ по профессіи, онъ единственно желалъ соединить слова съ приличными имъ тонами для всегдашняго воспоминанія о бѣдствіяхъ Москвы и о времени бытности въ Нижнемъ Новѣгородѣ многихъ Московскихъ жителей, въ числѣ которыхъ находились Василій Львовичь Пушкинъ и самъ Г. Фишеръ. Мы предлагали музыку на судъ нѣкоторымъ знатокамъ въ етомъ искусствѣ, и они отозвались очень довольными. Ноты приложены при сей 16 й книжкѣ Вѣстника Европы. Рдкр.
   
   Слова къ музыкѣ, В. Пушкина, пропущены въ П. С. С., изд. Смирдина (Вѣстникъ Европы, 1815, ч. 82, No 16, стр. 256);
   

Къ Нижегородскимъ жителямъ (*).

   
                       Примите насъ подъ свои покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Мы дѣти матушки Москвы!
                                 Веселья, счастъя дни златые,
                                 Какъ быстрой вихрь промчались вы!
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Чадъ, братій нашихъ кровь дымится
                                 И стонетъ съ ужасомъ земля;
                                 А врагъ коварный веселится
                                 На башняхъ древняго Кремля!
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Святые храмы оскверненны,
                                 Сокровища расхищены,
                                 Жилища въ пепелъ обращенны;
                                 Скитаться мы принуждены!
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Давно ли славою сіяла,
                                 Своей гордилась красотой,
                                 Какъ нѣжна мать насъ всѣхъ питала;
                                 Москва! что сдѣлалось съ тобой?
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Тебѣ-ль платить позорны дани,
                                 Подъ игомъ пришлеца страдать?
                                 Отмсти за насъ, Богъ сильный брани!
                                 Не дай ему торжествовать!
                       Примите насъ подъ свой покровъ,
                       Питомцы Волжскихъ береговъ!
                                 Погибнетъ онъ! Москва возстанетъ!
                                 Она и въ бѣдствіяхъ славна!
                                 Погибнетъ онъ! Богъ Русскій грянетъ,
                                 Россія будетъ спасена!
   

                    Нижній-Новгородъ

                    1812 года Сентября 20 го дня.

   
   (*) Съ удовольствіемъ помѣщаемъ стихи, которыхъ только начало напечатано было въ предшедшемъ нумерѣ. Другое преимущество сего стихотворенія состоитъ въ томъ, что Поетъ сдѣлалъ въ немъ значительныя поправки противу прежняго изданія. Рдр.
   
   Къ Нижегородскимъ жителямъ, В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 142, съ слѣдующими измѣненіями: въ В. Е. пропущены 3-й стихъ и въ концѣ припѣвъ (Вѣстникъ Европы, 1815, ч. 83, No 17, стр. 69)
   

Старушка и богиня Истина.

(Басня.)

   
                       Подъ кровомъ тихимъ и смиреннымъ
                                           Старушка добрая жила,
                       И бѣднымъ горестью, бѣдами отягченнымъ
                                           Она помощницей была,
                                           И ихъ дарила, чѣмъ могла --
                       Простою пищею, совѣтомъ, иль слезою.
                                           Вечернею порою
                       Богиня Истина пришла однажды къ ней;
                                           Стучится у дверей,
                       И проситъ помощи, почти совсѣмъ нагая:
                       Отъ бури и дождя несчастной дай покровъ!
                                           Она кричитъ, изнемогая.
                       Чувствительнымъ сердцамъ не нужно много словъ;
                       Старушка съ радостью богиню принимаетъ,
                                           У комелька ее одежду осушаетъ,
                                           И тотчасъ ужинъ ей готовъ.
                       "Трапезой бѣдною моей не погнушайся"
                       Старушка говоритъ: "вотъ крынка молока,
                       Хлѣбъ, яицы. Садись, ты шла издалека,
                                           И силы возвратить старайся!
                       Но кто ты шакова, и какъ тебя зовутъ?"
                       -- Я Истина. Меня и хвалятъ и поютъ;
                                 Пристанища нигдѣ однакожъ не имѣю.
                                           Ласкать я не умѣю
                       И правду говорю -- вотъ вся моя вина;
                       За то и въ рубищѣ бродить осуждена.
                                 Мнѣ плохо жить на свѣтѣ! --
                                 "Переночуй ты въ хижинѣ моей;"
                                           Старушка отвѣчаетъ ей:
                                           "А завтра на разсвѣтѣ
                       Увидимъ, чѣмъ могу несчастной я помочъ." --
                                           Проходитъ ночь
                                 И солнце келью освѣщаетъ!
                                           Богиня примѣчаетъ,
                                           Что добрая ея хозяюшка крива,
                       Съ горбомъ и что у ней трясется голова.
                       --Какой уродъ! -- вскочивъ, не медля восклицаетъ.
                                 -- Куда дѣвался глазъ другой ? --
                                           "Не смѣйся надо мной!"
                                           Старушка ей сказала:
                                           "Когда гонимую судьбой
                                           Отъ бури я спасала;
                       Въ награду отъ нее насмѣшекъ не ждала."
                       -- Пожалуй, не сердись. Я вижу, ты мила,
                                           Умна; но ты горбата,
                       Крива, дурна лицемъ; я въ томъ не виновата. --
                       "Подижъ, оставь меня! Мнѣ кажется, съ тобой
                                           И съ доброю душой
                                 Ужиться никому не можно.
                       Ты правду говори, да только осторожно."
                       Богиня съ посохомъ и въ рубищѣ своемъ,
                                           Вздохнувъ, пошла путемъ,
                                           Не говоря ни слова.
                                           Проказницѣ такой,
                       Я слышалъ, вѣчно бы шататься здѣсь нагой
                                           Безъ Дмитрева и безъ Крылова.
   
   Старушка и богиня истина, басня В. Пушкина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирд., стр. 61, съ слѣд. измѣн. въ В. Е., ст. 1:
                       "Подъ кровомъ тихимъ и смиреннымъ;"
   а въ П. С С:
                       "Средь хижинъ мирныхъ и смиренныхъ."
   Въ В. Е., ст. 3:
                       "И бѣднымъ горестью, бѣдами отягченнымъ;"
   а въ П. С. С:
                       "Несчастныхъ, огорченныхъ." (Вѣстникъ Европы, 1816, ч. 88, No 16, стр. 255);
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru