Пушкин Александр Сергеевич
Городок

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 7.11*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Прости мне, милый друг..."
             ГОРОДОК
              (К ***)
  
  Переход на страницу аудио-файла.
  
  Прости мне, милый друг,
  Двухлетнее молчанье:
  Писать тебе посланье
  Мне было недосуг.
  На тройке пренесенный
  Из родины смиренной
  В великий град Петра,
  От утра до утра
  Два года все кружился
  Без дела в хлопотах,
  Зевая, веселился
  В театре, на пирах;
  Не ведал я покоя,
  Увы! ни на часок,
  Как будто у налоя
  В великой четверток
  Измученный дьячок.
  Но слава, слава богу!
  На ровную дорогу
  Я выехал теперь;
  Уж вытолкал за дверь
  Заботы и печали,
  Которые играли,
  Стыжусь, столь долго мной;
  И в тишине святой
  Философом ленивым,
  От шума вдалеке,
  Живу я в городке,
  Безвестностью счастливом.
  Я нанял светлый дом
  С диваном, с камельком;
  Три комнатки простые -
  В них злата, бронзы нет,
  И ткани выписные
  Не кроют их паркет.
  Окошки в сад веселый,
  Где липы престарелы
  С черемухой цветут;
  Где мне в часы полдневны
  Березок своды темны
  Прохладну сень дают;
  Где ландыш белоснежный
  Сплелся с фиалкой нежной
  И быстрый ручеек,
  В струях неся цветок,
  Невидимый для взора,
  Лепечет у забора.
  Здесь добрый твой поэт
  Живет благополучно;
  Не ходит в модный свет;
  На улице карет
  Не слышит стук докучный;
  Здесь грома вовсе нет;
  Лишь изредка телега
  Скрыпит по мостовой,
  Иль путник, в домик мой
  Пришед искать ночлега,
  Дорожною клюкой
  В калитку постучится...
  
  Блажен, кто веселится
  В покое, без забот,
  С кем втайне Феб дружится
  И маленький Эрот;
  Блажен, кто на просторе
  В укромном уголке
  Не думает о горе,
  Гуляет в колпаке,
  Пьет, ест, когда захочет,
  О госте не хлопочет!
  Никто, никто ему
  Лениться одному
  В постеле не мешает;
  Захочет - аонид
  Толпу к себе сзывает;
  Захочет - сладко спит,
  На Рифмова склоняясь
  И тихо забываясь.
  Так я, мой милый друг,
  Теперь расположился;
  С толпой бесстыдных слуг
  Навеки распростился;
  Укрывшись в кабинет,
  Один я не скучаю
  И часто целый свет
  С восторгом забываю.
  Друзья мне - мертвецы,
  Парнасские жрецы;
  Над полкою простою
  Под тонкою тафтою
  Со мной они живут.
  Певцы красноречивы,
  Прозаики шутливы
  В порядке стали тут.
  Сын Мома и Минервы,
  Фернейский злой крикун,
  Поэт в поэтах первый,
  Ты здесь, седой шалун!
  Он Фебом был воспитан,
  Издетства стал пиит;
  Всех больше перечитан,
  Всех менее томит;
  Соперник Эврипида,
  Эраты нежный друг,
  Арьоста, Тасса внук -
  Скажу ль?.. отец Кандида -
  Он все: везде велик
  Единственный старик!
  На полке за Вольтером
  Виргилий, Тасс с Гомером
  Все вместе предстоят.
  В час утренний досуга
  Я часто друг от друга
  Люблю их отрывать.
  Питомцы юных граций -
  С Державиным потом
  Чувствительный Гораций
  Является вдвоем.
  И ты, певец любезный,
  Поэзией прелестной
  Сердца привлекший в плен,
  Ты здесь, лентяй беспечный,
  Мудрец простосердечный,
  Ванюша Лафонтен!
  Ты здесь - и Дмитрев нежный,
  Твой вымысел любя,
  Нашел приют надежный
  С Крыловым близ тебя.
  Но вот наперсник милый
  Психеи златокрылой!
  О добрый Лафонтен,
  С тобой он смел сразиться...
  Коль можешь ты дивиться,
  Дивись: ты побежден!
  Воспитанны Амуром,
  Вержье, Парни с Грекуром
  Укрылись в уголок.
  (Не раз они выходят
  И сон от глаз отводят
  Под зимний вечерок.)
  Здесь Озеров с Расином,
  Руссо и Карамзин,
  С Мольером-исполином
  Фонвизин и Княжнин.
  За ними, хмурясь важно,
  Их грозный Аристарх
  Является отважно
  В шестнадцати томах.
  Хоть страшно стихоткачу
  Лагарпа видеть вкус,
  Но часто, признаюсь,
  Над ним я время трачу.
  
  Кладбище обрели
  Ha самой нижней полке
  Все школьнически толки,
  Лежащие в пыли,
  Визгова сочиненья,
  Глупона псалмопенья,
  Известные творенья
  Увы! одним мышам.
  Мир вечный и забвенье
  И прозе и стихам!
  Ho ими огражденну
  (Ты должен это знать)
  Я спрятал потаенну
  Сафьянную тетрадь.
  Сей свиток драгоценный,
  Веками сбереженный,
  От члена русских сил,
  Двоюродного брата,
  Драгунского солдата
  Я даром получил.
  Ты, кажется, в сомненье...
  Нетрудно отгадать;
  Так, это сочиненья,
  Презревшие печать.
  Хвала вам, чады славы,
  Враги парнасских уз!
  О князь, наперсник муз,
  Люблю твои забавы;
  Люблю твой колкий стих
  В посланиях твоих,
  В сатире - знанье света
  И слога чистоту,
  И в резвости куплета
  Игриву остроту.
  И ты, насмешник смелый,
  В ней место получил,
  Чей в аде свист веселый
  Поэтов раздражил,
  Как в юношески леты
  В волнах туманной Леты
  Их гуртом потопил;
  И ты, замысловатый
  Буянова певец,
  В картинах толь богатый
  И вкуса образец;
  И ты, шутник бесценный,
  Который Мельпомены
  Котурны и кинжал
  Игривой Талье дал!
  Чья кисть мне нарисует,
  Чья кисть скомпанирует
  Такой оригинал!
  Тут вижу я - с Чернавкой
  Подщипа слезы льет;
  Здесь князь дрожит под лавкой,
  Там дремлет весь совет;
  В трагическом смятенье
  Плененные цари,
  Забыв войну, сраженья,
  Играют в кубари...
  Но назову ль детину,
  Что доброю порой
  Тетради половину
  Наполнил лишь собой!
  О ты, высот Парнаса
  Боярин небольшой,
  Но пылкого Пегаса
  Наездник удалой!
  Намаранные оды,
  Убранство чердаков,
  Гласят из рода в роды:
  Велик, велик - Свистов!
  Твой дар ценить умею,
  Хоть, право, не знаток;
  Но здесь тебе не смею
  Хвалы сплетать венок:
  Свистовским должно слогом
  Свистова воспевать;
  Но, убирайся с богом,
  Как ты, в том клясться рад,
  Не стану я писать.
  
  О вы, в моей пустыне
  Любимые творцы!
  Займите же отныне
  Беспечности часы.
  Мой друг! весь день я с ними,
  То в думу углублен,
  То мыслями своими
  В Элизий пренесен.
  Когда же на закате
  Последний луч зари
  Потонет в ярком злате,
  И светлые цари
  Смеркающейся ночи
  Плывут по небесам,
  И тихо дремлют рощи,
  И шорох по лесам,
  Мой гений невидимкой
  Летает надо мной;
  И я в тиши ночной
  Сливаю голос свой
  С пастушьею волынкой.
  Ах! счастлив, счастлив тот,
  Кто лиру в дар от Феба
  Во цвете дней возьмет!
  Как смелый житель неба,
  Он к солнцу воспарит,
  Превыше смертных станет,
  И слава громко грянет:
  "Бессмертен ввек пиит!"
  
  Но ею мне ль гордиться,
  Но мне ль бессмертьем льститься?..
  До слез я спорить рад,
  Не бьюсь лишь об заклад,
  Как знать, и мне, быть может,
  Печать свою наложит
  Небесный Аполлон;
  Сияя горним светом,
  Бестрепетным полетом
  Взлечу на Геликон.
  Не весь я предан тленью;
  С моей, быть может, тенью
  Полунощной порой
  Сын Феба молодой,
  Мой правнук просвещенный,
  Беседовать придет
  И мною вдохновенный
  На лире воздохнет.
  
  Покамест, друг бесценный,
  Камином освещенный,
  Сижу я под окном
  С бумагой и с пером,
  Не слава предо мною,
  Но дружбою одною
  Я ныне вдохновен.
  Мой друг, я счастлив ею.
  Почто ж ее сестрой,
  Любовию младой
  Напрасно пламенею?
  Иль юности златой
  Вотще даны мне розы,
  И лить навеки слезы
  В юдоле, где расцвел
  Мой горестный удел?..
  Певца сопутник милый,
  Мечтанье легкокрыло!
  О, будь же ты со мной,
  Дай руку сладострастью
  И с чашей круговой
  Веди меня ко счастью
  Забвения тропой;
  И в час безмолвной ночи,
  Когда ленивый мак
  Покроет томны очи,
  На ветреных крылах
  Примчись в мой домик тесный,
  Тихонько постучись
  И в тишине прелестной
  C любимцем обнимись!
  Мечта! в волшебной сени
  Мне милую яви,
  Мой свет, мой добрый гений,
  Предмет моей любви,
  И блеск очей небесный,
  Лиющих огнь в сердца,
  И граций стан прелестный,
  И снег ее лица;
  Представь, что, на коленях
  Покоясь у меня,
  В порывистых томленьях
  Склонилася она
  Ко груди грудью страстной,
  Устами на устах,
  Горит лицо прекрасной,
  И слезы на глазах!..
  Почто стрелой незримой
  Уже летишь ты вдаль?
  Обманет - и пропал
  Беглец невозвратимый!
  Не слышит плач и стон,
  И где крылатый сон?
  Исчезнет обольститель,
  И в сердце грусть-мучитель.
  
  Но все ли, милый друг,
  Быть счастья в упоенье?
  И в грусти томный дух
  Находит наслажденье:
  Люблю я в летний день
  Бродить один с тоскою,
  Встречать вечерню тень
  Над тихою рекою
  И с сладостной слезою
  В даль сумрачну смотреть;
  Люблю с моим Мароном
  Под ясным небосклоном
  Близ озера сидеть,
  Где лебедь белоснежный,
  Оставя злак прибрежный,
  Любви и неги полн,
  С подругою своею,
  Закинув гордо шею,
  Плывет во злате волн.
  Или, для развлеченья,
  Оставя книг ученье,
  В досужный мне часок
  У добренькой старушки
  Душистый пью чаек;
  Не подхожу я к ручке,
  Не шаркаю пред ней;
  Она не приседает,
  Но тотчас и вестей
  Мне пропасть наболтает.
  Газеты собирает
  Со всех она сторон,
  Все сведает, узнает:
  Кто умер, кто влюблен,
  Кого жена по моде
  Рогами убрала,
  В котором огороде
  Капуста цвет дала,
  Фома свою хозяйку
  Не за что наказал,
  Антошка балалайку,
  Играя, разломал, -
  Старушка все расскажет;
  Меж тем как юбку вяжет,
  Болтает все свое;
  А я сижу смиренно
  В мечтаньях углубленный,
  Не слушая ее.
  На рифмы удалого
  Так некогда Свистова
  В столице я внимал,
  Когда свои творенья
  Он с жаром мне читал,
  Ах! видно, бог пытал
  Тогда мое терпенье!
  
  Иль добрый мой сосед,
  Семидесяти лет,
  Уволенный от службы
  Майором отставным,
  Зовет меня из дружбы
  Хлеб-соль откушать с ним.
  Вечернею пирушкой
  Старик, развеселясь,
  За дедовскою кружкой
  В прошедшем углубясь,
  С очаковской медалью
  На раненой груди,
  Воспомнит ту баталью,
  Где роты впереди
  Летел на встречу славы,
  Но встретился с ядром
  И пал на дол кровавый
  С булатным палашом.
  Всегда я рад душою
  С ним время провождать,
  Но, боже, виноват!
  Я каюсь пред тобою,
  Служителей твоих,
  Попов я городских
  Боюсь, боюсь беседы,
  И свадебны обеды
  Затем лишь не терплю,
  Что сельских иереев,
  Как папа иудеев,
  Я вовсе не люблю,
  А с ними крючковатый
  Подьяческий народ,
  Лишь взятками богатый
  И ябеды оплот.
  
  Но, друг мой, если вскоре
  Увижусь я с тобой,
  То мы уходим горе
  За чашей круговой;
  Тогда, клянусь богами,
  (И слово уж сдержу)
  Я с сельскими попами
  Молебен отслужу.
  
  Переход на страницу аудио-файла.
  
  
           Комментарии
  
  * Городок (К ***) (стр. 275). Стихотворение обращено, вероятно, к другу детства Пушкина кн. Николаю Ивановичу Трубецкому (1797-1874).
  
  Рифмов - Ширинский-Шихматов (см. прим. "К другу стихотворцу", стр. 588).
  
  Фернейский злой крикун - французский писатель Вольтер, живший последние двадцать лет в своем имении Ферней в Швейцарии, где он создавал страстные публицистические произведения.
  
  Арьост - итальянский поэт Ариосто (1474-1533), к поэме которого "Неистовый Роланд" восходят позднейшие шутливые поэмы, например "Орлеанская девственница" Вольтера, на которую и намекает Пушкин, называя Вольтера внуком Арьоста.
  
  "Кандид" - философско-сатирический роман Вольтера.
  
  Наперсник милый // Психеи, златокрылой - поэт Богданович, автор поэмы "Душенька", написанной на сюжет мифа об Амуре и Психее.
  
  Грозный Аристарх... в шестнадцати томах - французский драматург и критик Жан-Франсуа Лагарп (1739-1803), автор шестнадцатитомного издания "Лицей, или Курс древней и новой литературы".
  
  Визгов - Степан Иванович Висковатов (1786-1831), малоталантливый драматург.
  
  Глупон - Николай Михайлович Шатров (1765-1841), стихотворец, автор подражаний псалмам; приверженец школы Шишкова и противник Карамзина.
  
  Князь, наперсник муз - кн. Дмитрий Петрович Горчаков (1758-1824), писатель, известный своими сатирическими произведениями.
  
  Насмешник смелый - поэт Константин Николаевич Батюшков. В последующих стихах имеется в виду его сатирическая поэма "Видение на берегах Леты", направленная против писателей - членов литературного общества "Беседа любителей русского слова".
  
  Буянова певец - Василий Львович Пушкин (дядя Пушкина), поэт, примыкавший к литературной группе Карамзина, автор нескромного рассказа в стихах "Опасный сосед", с главным героем - Буяновым.
  
  Шутник бесценный - И. А. Крылов; далее говорится о его сатирическом произведении "Трумф" (или "Подщипа"), написанном в форме шуточной трагедии.
  
  Свистов. - Здесь имеется в виду Барков Иван Семенович (1732-1768), поэт и переводчик, особенно известный своими скабрезными стихотворениями; несколько ниже под этим же именем (Свистов), ставшим нарицательным, высмеивается бездарный стихотворецХвостов (см. о нем прим. к стих. "К другу стихотворцу", стр. 588).
  
  Марон - римский поэт Вергилий (Публий Вергилий Марон) (70-19 гг. до н. э.).
  
  В "Городке" впервые Пушкин прямо говорит о бессмертии своей поэзии (Не весь я предан тленью... и т. д.).
  
  Переход на страницу аудио-файла.
  
  
  
  
Оценка: 7.11*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru