Номер в одной из лучших, но не из дорогих московских гостиниц, ценою в 1 р. 50 к. за сутки. Большая комната, окнами на двор, разделенная перегородками на четыре части так, что образуется маленькая прихожая, в которой высокий ростом лакей может спать на полу не иначе как по диагонали, то есть в один угол упереться ногами, а в другой -- противоположный -головою; рядом с прихожею другое темное помещение, в котором может уставиться кровать; затем два светлых отделения, одно побольше, в два окна -- гостиная, и другое поменьше, в одно окно. В гостиной диван, перед ним круглый стол и умеренное количество кресел и стульев; в простенке ломберный стол и над ним зеркало. В соседнем отделении один диван, два стула и тоже ломберный стол, раскрытый и придвинутый к окну. На вбитые по стенам этой комнаты гвозди развешано бесчисленное множество платьев кисейных, шелковых, шерстяных и разного рода крахмаленых юбок, -- все это укутано от пыли белыми простынями; на раскрытом столе разложены с большой аккуратностью пирамиды батистовых платков, кисейных рукавчиков, шемизеток и прочих нежных принадлежностей дамского туалета; все это также накрыто белыми платками. В углах комнаты поставлены одна на другую картонки со шляпами. У стола, приютившись с особенным искусством к уголку, ничем не занятому, сидит Арина Афанасьевна за работой. Среди комнаты расположена гладильная доска, прилаженная таким образом, что один конец ее лежит на спинке дивана, а другой на спинке поставленного против него стула; на доску надето приготовленное к глаженью кисейное платье и стоит утюг, вздернувши кверху нос. В гостиной, окончательно совершившая свой туалет Варвара Васильевна осматривает себя в зеркало спереди. Авдотья Алексеевна, уже почти окончательно одетая, но еще без чепчика и мантильи, осматривает костюм дочери сзади. Бледная, полусонная, с усталыми глазами Вера стоит несколько в стороне, тупо следя глазами за Авдотьей Алексеевной. 12 часов пополудни.